Что случилось на фонде, Брет-Гарт Фрэнсис, Год: 1876 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 22 минут(ы)

Скачать в PDF

Скачать в FB2

СОБРАНІ,Е СОЧИНЕНІ,Й
БРЭТЪ-ГАРТА.

Съ біографическимъ очеркомъ и портретомъ автора.

Книга VII.

РОМАНЫ, ПОВСТИ.
РАЗСКАЗЫ.

Изданіе т-ва И. Д. Сытина.

Что случилось на фонд.

I

— Ну?..— нетерпливо произнесъ редакторъ ‘Горнаго Глашатая’, поднимая глаза съ рукописи.— Ну, что еще тамъ?

Нарушителемъ его одиночества былъ факторъ. Онъ же и типографщикъ, если судить по испачканнымъ чернилами рукавамъ рубашки, засученнымъ на рукахъ, только что приводившихъ въ дйствіе двигающій міромъ Архимедовъ рычагъ, какъ называлъ редакторъ ручной станокъ, примняемый ‘Глашатаемъ’ изъ экономіи. Соскользнувшія съ плечъ во время работы подтяжки висли небрежной петлей съ одной стороны, при чемъ ихъ функціи исполнялись лвой рукой, время отъ времени подтягивавшей брюки на подобающее мсто. Неглиже завершалось парой стоптанныхъ туфель — излюбленная принадлежность провинціальнаго типографщика.

Но редакторъ зналъ, что забрызганныя чернилами руки мускулисты и проворны, что подъ испачканной рубахой бьется честное, надежное сердце, и что стоптанныя туфли не мшаютъ ихъ владльцу твердо ступать по намченному пути. Поэтому онъ встртилъ зоркій взглядъ добродушныхъ голубыхъ глазъ своего врнаго помощника съ вопросительной улыбкой.

— Я не долго васъ задержу,— началъ факторъ, взглянувъ на занятіе редактора съ обычной юмористической снисходительностью, такъ какъ питалъ непоколебимое убжденіе, что единственными важными статьями газеты являются происшествія и объявленія.— Я только хотлъ попросить васъ чуточку раздуть случай съ полковникомъ Старботтлемъ.

— Да вдь у насъ уже имется подробное его описаніе, разв нтъ?— въ недоумніи спросилъ редакторъ.— Я даже сдлалъ примчаніе отъ редакціи относительно учащенія такого рода несчастныхъ случаевъ. Въ этой замтк я предостерегаю публику противъ опасности здить на полудикихъ испанскихъ мустангахъ.

— Да, вы это сдлали,— снисходительно подтвердилъ факторъ,— но, видите ли, ходятъ слухи, что это вовсе не была случайность. Многіе утверждаютъ, что никакая лошадь не могла бы истрепать человка такъ, какъ истрепали полковника.

— Но я же слыхалъ отъ самого полковника,— возразилъ редакторъ,— ему-то лучше знать.

— Можетъ знать, можетъ и не знать, а можетъ и знать, да не пожелать сказать,— задумчиво проговорилъ факторъ, потирая подбородокъ боле чистой стороной руки.— Вы вдь не видали его, тутъ же, какъ его подобрали?

— Нтъ,— сказалъ редакторъ.— Только посл того, какъ его осмотрлъ докторъ.— А что?

— Джэкъ Пармли, тотъ, что выудилъ его изъ канавы, говоритъ, что онъ былъ наполовину задушенъ, и что его черный шелковый галстукъ былъ туго-натуго стянутъ вокругъ шеи. На носу у него была ссадина, какъ если бы кто-нибудь пытался сковырнуть ему глазъ, а лвое ухо прямо-таки изжевано, точь въ точь, какъ если бы его прихватили щипцами.

— Онъ самъ сказалъ мн, что лошадь подъ нимъ понесла, встала на дыбы и сбросила его, при чемъ онъ потерялъ сознаніе,— утвердительно заявилъ редакторъ.— Ему нтъ никакой причины лгать, да, наконецъ, такой человкъ, какъ Старботтль, который не разстается съ револьверомъ и никогда не даетъ промаха, оставилъ бы какую-нибудь мтку на томъ, кто напалъ на него!

— Потому-то онъ и солгалъ, — такъ говорятъ ребята.— Его захватили врасплохъ, понимаете ли?— нечмъ похвастать,— а сознаваться не охота! Смекнули теперь? Не станетъ же такой человкъ печатать въ газетахъ, что его замертво оставили на дорог, и что никому отъ этого не стало ни холодно ни жарко. Тогда конецъ его политической карьер!

Редакторъ на мигъ смутился отъ такой неопровержимой истины.

— Вздоръ!— воскликнулъ онъ со смхомъ.— Кто станетъ нападать такимъ способомъ на полковника Старботтля? Если бы ему случилось поссориться съ какимъ-нибудь политическимъ противникомъ, тотъ могъ бы застрлить его на глазъ, но не сталъ бы бить его.

— Допустите, что это не былъ политическій противникъ,— упрямо настаивалъ факторъ.

— Кто же тогда?— съ нетерпніемъ спросилъ редакторъ.

— Дло прессы вывдать и обличить!— отвтилъ факторъ кинувъ многозначительный взглядъ на столъ редактора.— Вотъ тутъ-то, по-моему, и начинается роль ‘Глашатая’.

— Въ такого рода дл,— живо вставилъ редакторъ,— газета не иметъ права противорчить личному показанію человка. Полковникъ иметъ полное право владть своимъ секретомъ, если таковой имется, въ чемъ я сильно сомнваюсь.— Однако скажите,— добавилъ онъ шутливо, въ отвтъ на полуукоризненное, полуюмористическое выраженіе лица фактора, какую же вы съ ребятами изобрли ужасную теорію, и что вы намреваетесь обличать?

— Ну-съ,— серьезно началъ факторъ,— дло вотъ въ чемъ. Видите ли, полковникъ безъ ума отъ той испанки вверху холма. На ея-то мустанг онъ и халъ, когда случилось дло, подъ самымъ ихъ домомъ.

— Ну?— спросилъ редакторъ съ удручающимъ спокойствіемъ.

— Ну!..— колебался факторъ, — вы вдь знаете, что вс эти смазчики {Смазчики — ‘Gressers’, прозвище данное янки мексиканцамъ.} скверный сбродъ, въ особенности мужъ ея, Рамирецъ.

Редакторъ зналъ, что факторъ только повторяетъ всегдашнія провинціальныя розсказни противъ мексиканцевъ. Самъ онъ всегда боролся съ этимъ предубжденіемъ. Рамирецъ держалъ фонду или гостиницу на клочк земли, уцлвшемъ отъ многихъ тысячъ десятинъ прежняго землевладльца, испанскаго вельможи. Жена его отличалась пышными прелестями и не малымъ кокетствомъ. Въ фонд шла большая игра, и увряли, будто общій предразсудокъ противъ мексиканцевъ нисколько не мшалъ американцамъ выигрывать съ него деньги.

— Итакъ, вы думаете, что Рамирецъ приревновалъ полковника? Но въ такомъ случа, онъ бы прирзалъ его поиспански — и не безъ борьбы!

— Человка можно убить не только ножомъ. Могли стащить его съ лошади съ помощью лассо и удавить,— многозначительно сказалъ факторъ.

Редактору и раньше приходилось слыхать объ этой, изобртенной ваккеро, метод управляться съ противникомъ. Тмъ не мене, способъ представлялся ему черезчуръ уже наглымъ для прозжей дороги, притомъ самая насильственность нападенія вполн оправдала бы его обличеніе со стороны полковника.

Факторъ прочелъ недовріе на его лиц и вызывающе продолжалъ:

— Конечно, я знаю, что вы и слышать не хотите о томъ, что толкуютъ о смазчикахъ, но вотъ что извстно ребятамъ, и что они мн сказали, и вотъ почему я считалъ, что долженъ васъ извстить, чтобы не могли говорить, что вы всегда имъ покровительствуете.

Лицо редактора слегка омрачилось, но онъ, тмъ не мене, сохранилъ свое самообладаніе и добродушіе.

— Такимъ образомъ, чтобы доказать безпристрастіе ‘Глашатая’ въ отношеніи мексиканцевъ, я долженъ обратить его въ единственнаго ихъ обвинителя и внушить сомнніе въ правдивости американца?— спросилъ онъ съ улыбкой.

— Я вовсе не то хотлъ сказать,— красня возразилъ факторъ.— Я думалъ только, что такъ какъ вы знаете толкъ въ этихъ людяхъ, то вамъ легче разузнать, въ чемъ дло, и вы могли бы состряпать статейку изъ всей этой окаянной исторіи. Въ околотк поднялся бы шумъ, и получился бы большой бумъ для ‘Глашатая’,

— Въ этомъ я не сомнваюсь,— сухо замтилъ редакторъ.— Какъ бы то ни было, я наведу кой-какія справки, но вы все же на всякій случай шепните ребятамъ, что ‘Глашатай’ не станетъ печатать тайны полковника безъ его разршенія. Тмъ временемъ,— добавилъ онъ съ улыбкой,— если вамъ очень желательно прибавить къ вашимъ многоразличнымъ обязанностямъ еще должность репортера, и если вы принесете мн сдланныя вами открытія, я, такъ и быть, просмотрю вашу рукопись.

Онъ добродушно кивнулъ и снова взялся за перо, смущенный факторъ понялъ намекъ и неохотно удалился, подтягивая на ходу брюки.

Въ тотъ же вечеръ, редакторъ ‘Глашатая’ постилъ боевого коня демократіи, какъ его обычно звали, въ его номер въ гостиниц Пальметто. Имъ руководило естественное юношеское любопытство, хотя онъ въ то же время не имлъ ни малйшаго намренія злоупотреблять довріемъ полковника. Онъ засталъ героя съ перевязаннымъ носомъ, а также — хотя, быть-можетъ, разсказъ объ удушеніи повліялъ на его воображеніе — съ боле обыкновеннаго вздутыми и апоплексическими щеками. Тмъ не мене, онъ сидлъ за столомъ передъ прохладительнымъ мятнымъ питьемъ, и при появленіи редактора тотчасъ приказалъ подать ему такое же.

Редакторъ выразилъ удовольствіе по поводу того, что онъ чувствуетъ себя настолько лучше.

— Спора нтъ, сэръ, кости вс цлы, но что-то ужъ очень голова исцарапана для такого пустячнаго паденія. Должно-быть, протащило меня ярда два на ух, прежде чмъ пришлось остановиться.

— Вы, вроятно, лишились сознанія отъ паденія?

— На одну только секунду, сэръ, на одну секунду! Мн помогъ подняться одинъ сверный джентльменъ, проходившій мимо — нкто Пармли.

— Итакъ, вы полагаете, что полученныя вами поврежденія были причинены исключительно однимъ паденіемъ?

Полковникъ остановился со стаканомъ на полпути къ губамъ, и поставилъ его обратно на столъ.

— Милостивый государь!— воскликнулъ онъ въ негодующемъ изумленіи.

— Вы говорите, что лишились сознанія,— небрежно продолжалъ редакторъ,— а нкоторые изъ вашихъ знакомыхъ считаютъ полученныя вами поврежденія несообразными съ предполагаемой причиной. Они опасаются, что вы безсознательно сдлались жертвой нечистой игры.

— Безсознательно? Сэръ! Или вы принимаете меня за безмозглаго негра, чтобы я не зналъ, что меня сбрасываетъ взбсившійся мустангъ? или не думаютъ ли они, что я китаецъ, котораго можетъ потрепать и исколотить шайка негодяевъ? Извстно ли имъ, сэръ, что я отвчаю за данный мною отчетъ — сэръ, — лично отвчаю, сэръ?

Для редактора не оставалось никакого сомннія въ томъ, что полковникъ говоритъ совершенно серьезно, и что его негодованіе не иметъ ничего общаго съ преступнымъ сознаніемъ тайны. Человкъ съ темпераментомъ полковника, конечно, не замедлилъ бы отомстить за подобное оскорбленіе.

— Боялись, что какое-либо злонамренное лицо могло повредить вамъ во время безсознательнаго состоянія,— дипломатично отвчалъ редакторъ,— но разъ что вы утверждаете, что это состояніе длилось всего одну секунду, и что вы вполн сознавали происходившее…— Онъ остановился.

— Безусловно, сэръ, безусловно! Такъ же ясно, какъ вижу передъ собой этотъ стаканъ. Я только что передъ тмъ ухалъ съ фермы Рамиреца. Сеньора — чертовски красивая женщина, сэръ!— въ шутку предложила мн мустанга своей дочери, если я ухитрюсь дохать на немъ до дому. Вы легко меня поймете, мистеръ Грей,— сказалъ онъ охорашиваясь.— Я не такъ молодъ, какъ вы, сэръ, но надюсь, не такъ еще старъ, чтобы уклониться отъ вызова чертовски плнительнаго созданія. Итакъ, сэръ, я слъ на лошадь. Приходилось мн здить безъ сдла на чистокровныхъ коняхъ изъ табуновъ Моргана и Синей Травы, но никогда еще не привелось сидть на такой отъявленной китайской петард! Посл того, какъ онъ подхватилъ, я еще кое-какъ держался, но не усплъ я обхватить его шпорами, какъ онъ уже взвился на дыбы, а на второмъ скачк я ужъ растянулся на земл.

— Какъ далеко отъ фонды онъ васъ сбросилъ?

— Что-то въ род четырехсотъ-пятисотъ ярдовъ, сэръ.

— Тогда съ фонды могли видть, что случилось съ вами?

— Едва ли, сэръ. Ибо въ этомъ случа, могу сказать безъ сомннія, что сеньора явилась бы ко мн на помощь.

— Однако не ея мужъ?..

Старомодное жабо полковника взъерошилось отъ вздувшаго его грудь негодованія, изображеннаго, быть-можетъ, съ цлью скрыть затаенное подъ нимъ самодовольство.

— Мистеръ Грей, — произнесъ онъ со скорбной строгостью,— въ виду того, что вы мой личный пріятель и представитель печати — силы, къ которой я отношусь съ уваженіемъ,— я согласенъ забыть оскорбительное для дамы замчаніе, которое могу только приписать легкомыслію юности. Въ то же время, сэръ,— добавилъ онъ безъ всякой логики,— если бы Рамирецъ былъ недоволенъ моимъ поклоненіемъ, онъ бы зналъ, гд меня найти, сэръ, и зналъ бы, что не въ моемъ обыкновеніи отказывать джентльменамъ — какой бы то ни было національности — въ сатисфакціи, сэръ, въ личной сатисфакціи.

Помолчавъ, онъ добавилъ, со странной смсью тревоги и чувства собственнаго достоинства:

— Надюсь, сэръ, что ничего — гмъ!— подобнаго не появится въ вашей газет.

— Любезный полковникъ,— отвчалъ редакторъ,— я для того и пришелъ, чтобы узнать отъ васъ правду и предупредить разглашеніе ненужныхъ толковъ. Вдь говорили же,— добавилъ онъ со смхомъ, — что васъ наполовину удавили петлей лассо.

Къ его удивленію, полковникъ не засмялся, а только неловко поднесъ руку къ распущенному галстуку, съ нсколько стсненнымъ выраженіемъ лица.

— Я признаю, сэръ,— сказалъ онъ съ насильственной улыбкой,— что испыталъ ощущеніе удушенія, и возможно, что даже упомянулъ о томъ м-ру Пармли, но оно, какъ думаю, происходило отъ того, что галстукъ, который я, какъ видите, ношу свободнымъ, скрутился жгутомъ при паденіи и ползъ кверху.

Онъ протянулъ пухлую блую руку редактору, и тотъ, дружески пожавъ ее, удалился. Вполн довольный своей миссіей и твердо ршившись не допускать дальнйшихъ комментаріевъ, м-ръ Грей, тмъ не мене, чувствовалъ, что любопытство его не совсмъ еще удовлетворено. Каковы отношенія полковника къ семейству Рамирецъ? Судя по его собственнымъ словамъ, предположеніе фактора о причинахъ нападенія становилось вполн вроятнымъ, а самое покушеніе могло быть совершено въ то время, какъ онъ находился безъ сознанія.

Однако онъ сохранилъ все это про себя, кратко объявилъ своему фактору, что не видитъ причинъ ничего добавлять къ набранной уже замтк, и бросилъ думать о происшествіи. Что касается полковника, онъ на другой же день ухалъ изъ города.

По прошествіи недли въ кабинетъ редактора осторожно вошелъ факторъ, и, затворивъ за собой дверь наборной, остановился передъ патрономъ со странной смсью нершимости, стыда и юмористическаго конфуза на лиц.

Въ отвтъ на вопросительный взглядъ редактора, онъ медленно началъ:

— Вы, можетъ-быть, помните, что когда мы говорили съ вами о случа съ полковникомъ Старботтлемъ, я сказалъ, что онъ, по-моему, знаетъ, почему на него напали такимъ образомъ, да только не хочетъ сказать.

— Да, помнится, что вы высказывали недовріе къ его словамъ,— съ улыбкой замтилъ редакторъ.

— Ну-съ, я все беру обратно. Врю, что онъ сказалъ все, что зналъ. Я былъ не правъ! Я каюсь!

— Почему?— спросилъ тотъ въ изумленіи.

— Потому что самъ прошелъ черезъ ту же исторію.

Онъ разстегнулъ воротъ рубашки и указалъ на шею, на которой виднлась небольшая ссадина и синеватая полоса, затмъ добавилъ съ угрюмой улыбкой:

— Получилъ доказательствъ, сколько душ угодно.

Редакторъ бросилъ перо и въ удивленіи уставился на него.

— Видите ли, м-ръ Грей, отчасти вы сами въ томъ виноваты! Когда вы подняли меня на смхъ и подзадорили меня заняться репортажемъ, я былъ такъ глупъ, что принялъ вашъ вызовъ. Пошелъ разъ-другой взглянуть между дломъ, что длается у Рамирецовъ. Одинъ разъ явился я къ нимъ, пока тамъ шла игра. Было тамъ нсколько американцевъ, которымъ сильно везло, насколько я могъ судить, притомъ они уже успли накачаться тмъ агуардіенте, которое валитъ съ ногъ. Понимаете ли, у меня явилось подозрніе, что если тутъ творятся не чистыя дла, то нтъ ничего легче, чмъ напасть на этихъ молодцовъ, когда они съ пьяныхъ глазъ отправятся во-свояси съ выигрышемъ.

— Стало-быть, вы отказались отъ теоріи о ревности Рамиреца къ полковнику?— съ улыбкой спросилъ редакторъ.

— Погодите! я еще не кончилъ! Я просто предполагалъ, что если на усадьб держатъ шайку негодяевъ, то ихъ можно использовать съ этой цлью, и мн только хотлось накрыть ихъ на мст преступленія. Итакъ, когда пришло имъ время расходиться, я какъ ни въ чемъ не бывало пошелъ себ бродить по дорог и сталъ смотрть во вс глаза. Ярдахъ въ ста отъ дома имется нчто въ род ‘корраля’, футовъ въ шесть вышины,— глинистая стна, а поверхъ — изгородь изъ кольевъ. Нкоторые изъ кольевъ оказались выломанными: я заглянулъ внутрь, но такъ какъ никого не было, то я прислонился къ одному изъ отверстій и сталъ дожидаться.

Вдругъ что-то схватило меня за шиворотъ и такъ стиснуло галстукъ и воротникъ, что я еле могъ продохнуть. Чмъ больше я вертлся, тмъ хватка становилась тсне. Я не могъ ни крикнуть ни выговорить слова, и такъ стоялъ, разинувъ ротъ, пригвожденный къ окаянной изгороди, да размахивая руками и ногами, какъ игрушечный паяцъ! Вамъ это кажется смшнымъ, м-ръ Греи,— не спорю, что я долженъ былъ походить на пугало, — но не хотлось бы мн опять пережить то, что пережилъ тогда. Глотку сжимало все туже, все почернло вокругъ, я уже собрался было въ далекій путь и подумывалъ о томъ, что вамъ пора пустить объявленіе насчетъ новаго фактора, какъ вдругъ что-то оборвалось — и освободило меня.

То была моя шейная запонка,— и я камнемъ упалъ на землю. Пока я отдышался и смогъ влзть на окаянную изгородь и соскочить внутрь, тамъ не оказалось ни живой души, кром нсколькихъ лошадей, которыя шарахнулись прочь отъ моего прыжка. Можете себ представить, что со мной длалось! И надо же мн было еще, выйдя обратно на дорогу, повстрчаться съ ватагой этихъ пьяныхъ болвановъ, позвякивающихъ своими выигрышами въ полномъ восторг,— и никого поблизости! Я за компанію пошелъ вмст съ ними до города, но ничего ровно не случилось.

— Но, дорогой мой Ричардсъ,— горячо сказалъ редакторъ,— тутъ уже не до репортажа — здсь дло полиціи. Вамъ слдуетъ тотчасъ же повидать депутата-шерифа и подать ему жалобу,— или вы хотите, чтобы это исходило отъ меня? Дло вдь не шуточное.

— Дайте срокъ, м-ръ Грей,— медленно проговорилъ Ричардсъ.— Я никому не говорилъ объ этомъ, кром васъ, и никому не скажу. Это мое личное дло,— и сдается мн, что я самъ смогу управиться съ нимъ, не прибгая къ пересмотрнному своду законовъ штата Калифорніи и къ шерифской власти.

Въ юмористическихъ голубыхъ глазахъ блеснули стальныя искорки, которыя редактору приходилось уже видть въ ршающіе моменты, и говорилъ онъ медленно и степенно, что, по мннію Грея, также общало мало хорошаго противнику.

— Не будьте болваномъ, Ричардсъ,— спокойно замтилъ онъ.— Не принимайте заурядной грубой выходки за личное оскорбленіе. Безъ всякаго сомннія, напавшій на васъ негодяй обобралъ бы васъ, когда бы не подоспли остальные.

Ричардсъ тряхнулъ головой.

— Онъ десять разъ усплъ бы меня ограбить, прежде чмъ они подошли, если бы точно дло шло о грабеж. Нтъ м-ръ Грей, то не былъ грабежъ.

— Не пріударили ли вы за сеньорой Рамирецъ, какъ полковникъ Старботтль?— со смхомъ спросилъ редакторъ

— И не думалъ!— презрительно отозвался Ричардсъ:— не въ моемъ она вкус. Но.. — Онъ на мигъ замялся, затмъ продолжалъ:— была тамъ одна красотка — должно-быть, ея дочка — фея да и только! Вошла она только на минутку — ее мигомъ выставили изъ комнаты,— да и то сказать, будь я проклятъ, если она не была такъ же у мста въ этомъ туман табачнаго дыма и чесночнаго варева, какъ ангелъ на бо быковъ. И вотъ еще, что сбило меня съ толку — кожа у нея блая, какъ у насъ съ вами, глаза голубые, а волосы темно-рыжіе, заплетенные въ большущую косу. Когда бы только не говоръ нараспвъ и не ея ‘gracias, senor’, можно бы побиться объ закладъ, что она американочка, вновь прибывшая изъ-за равнинъ Синей-Травы.

М-ра Грея забавлялъ энтузіазмъ его фактора. Онъ испустилъ многозначительный свистъ:

— Однако, Ричардсъ, вы видно парень не промахъ! Это еще что за штуки такія?

— Да что вы, м-ръ Грей, вдь она сущее еще дитя,— самое большее, что ей четырнадцать лтъ!

— Положимъ, у нихъ выходятъ замужъ двнадцати лтъ,— со смхомъ возразилъ редакторъ.— Держите ухо востро! Не подмтилъ ли вашего восхищенія какой-нибудь другой вздыхатель?

Онъ тутъ же пожаллъ о сказанномъ, увидавъ вспыхнувшій на щекахъ румянецъ ревности и прежній стальной блескъ въ глазахъ Ричардса.

— Думается мн, что я сумю съ этимъ управиться, сэръ, медленно произнесъ онъ,— и что въ слдующую мою встрчу съ этимъ молодцомъ — кмъ бы онъ ни оказался!— онъ увидитъ не одну только мою спину.

Редакторъ зналъ, что сомнваться въ этомъ не приходится, и съ минуту недоумвалъ, не слдуетъ ли ему передать дло въ руки полиціи. Ричардсъ слишкомъ хорошій человкъ и работникъ, чтобы рисковать потерять его въ трактирной драк. Сообразивъ, однако, что этимъ онъ можетъ ускорить тотъ самый скандалъ, котораго ему желательно избжать, онъ ршилъ произвести личное разслдованіе. Имъ начинало овладвать серьезное любопытство. Странно также, что описаніе Ричардса совпадаетъ съ боле утонченнымъ типомъ гидальго, или блокожихъ испанскихъ поселенцевъ. Если оно правильно, что длаетъ здсь эта двушка? и каковы ея отношенія къ Рамирецамъ?

II.

На слдующій день онъ отправился на фонду. Расположенная на окраин давно уже переросшаго ее города, она до сихъ поръ сохранила слды прежняго своего назначенія, въ качеств гаціенды или фермы одного изъ испанскихъ землевладльцевъ. Патіо, или внутренній дворъ, все еще существовалъ въ вид загородки для повозокъ, и виднлось даже нсколько лошадей, привязанныхъ къ периламъ внутренняго коридора, служившаго теперь фонд или харчевн открытой верандой. Противоположное крыло зданія служило тіенди — то-есть, складомъ товаровъ, потребныхъ для мексиканскаго населенія, и также принадлежало Рамирецу.

Самъ хозяинъ — сложенный какъ Сапчо Панца и обросшій круглыми бакенами — привтствовалъ его съ развязной поверхностной любезностью. Фонда, и все, что въ ней имется, всецло находятся въ его disposiion.

Сеньора, кокетливо повышая и понижая голосъ, сокрушалась о его продолжительномъ отсутствіи, его неврности и общемъ вроломств. Правда, онъ сталъ теперь великимъ человкомъ! Онъ пишетъ о длахъ своего народа — скромные друзья теперь уже не чета ему! Ахъ!— таковы пути міра! А между тмъ не такъ давно еще — ну, да, на этой самой недл — ихъ постилъ не кто иной, какъ самъ главный импрезоръ импренты дона Панчо.

Поистин, великій человкъ! Ну что же, надо довольствоваться тмъ, что можно заполучить. Кто они? бдные трактирщики: если не пришелъ губернаторъ, приходится привтствовать и алькада.

Редакторъ — иначе сказать, донъ Панчо,— отвчалъ съ одинаковой горячностью. Въ самомъ дл, онъ рекомендовалъ фонду своему импрезору, явившемуся сюда передъ нимъ въ качеств курьера. Но что онъ слышалъ? Импрезоръ былъ пораженъ видомъ прелестной двушки — совсмъ еще мучачи — однако красоты неописанной — не подлежитъ сомннію, что это дитя — дочь его пріятельницы? Итакъ, на фонд еще разъ повторилось старое чудо зрлаго апельсина и благоуханнаго цвточка на одномъ и томъ же дерев? И все это утаили отъ него!

— Да, но вдь это случилось всего только на-дняхъ,— пояснила видимо польщенная Сеньора.— Мучача — ибо точно она еще дитя — только-что возвратилась изъ монастыря въ Сенъ-Хозе, гд пробыла четыре года. Ахъ! ничего не подлаешь! Разв фонда подходящее мсто для ребенка, которому впору только учить молитвы Богородиц?— вотъ ее и продержали тамъ. А теперь, что она дома, ничего знать не хочетъ кром лошади. Съ утра до поздней ночи! Кабаллеро могутъ ходить взадъ и впередъ, въ дом можетъ быть пиръ горой — а ей и горя мало! Лишь бы ей была лошадь. Даже и сейчасъ, скачетъ себ по полямъ. Не угодно ли дону Панхо взглянуть на Коту на лошади?

Редакторъ охотно согласился и сопроводилъ хозяйку дома вдоль коридора къ ступенькамъ, съ которыхъ открывался видъ на широкую площадь прежняго выгона фермы. Вдали носилась на лошади стройная блая фигурка. По знаку сеньоры Раміерецъ, она круто завернула и помчалась къ нимъ. Но, не дохавъ сотни ярдовъ, она вдругъ осадила лошадь, какъ это длаютъ ваккеро и, соскочивъ съ нея, пшкомъ пошла къ нимъ навстрчу, ведя лошадь въ поводу.

Къ своему удивленію, м-ръ Грей увидалъ, что она хала безъ сдла, а судя по ея скромной остановк на благородномъ разстояніи, еще и по-мужски! Комплименты, высказанные имъ матери, были вполн искренни, такъ какъ онъ былъ пораженъ ловкостью и неустрашимостью наздницы. Но когда она и лошадь, наконецъ, остановились передъ нимъ, онъ смшался и не сразу нашелъ, что сказать.

Ибо Ричардсъ не преувеличилъ красоты двушки. Дйствительно, она была опасно хороша, начиная съ маленькой золотистой головки и кончая крошечными ножками. Фигура же ея, хотя и очень миніатюрная, была совершенно пропорціональна. Несмотря на срые глаза и цвтъ волосъ, она была типичной испанкой, и одинъ только простодушный и восторженный Ричардсъ могъ сравнить ее съ американкой.

Но еще боле онъ удивился, увидавъ, что ея мустангъ столь же своеобразенъ, какъ и она сама. Это была кобыла полукровка, оригинальной масти, извстной въ Америк подъ названіемъ ‘пинто’ — пгой, буланой съ срымъ. По сложенію, это былъ настоящій арабскій конь, притомъ лишь наполовину объзженный. Зеленовато-срые глаза, въ которыхъ было видно слишкомъ много блка, страннымъ образомъ напоминали взглядъ самой Коты!

Безконечно пораженный, Грей уставился на двушку, въ ея бломъ въ оборочкахъ плать, съ открытой головой въ рыжихъ кудряхъ, и на стоявшее рядомъ съ ней голубое въ розовымъ, воплощеніе лошадиной несуразности, и готовъ былъ вообразить себя въ цирк.

Онъ пробормоталъ нсколько словъ восхищенія по адресу кобылы. Миссъ Кота граціозно развела руками и низко присла:

— А la disposiion de Usted, Sehor.

Грей тотчасъ подмтилъ лукавую шаловливость, скрывавшуюся подъ церемоннымъ привтствіемъ и сверкавшую въ веселыхъ глазахъ. Ему даже почудилось, что ея настроеніе раздляется самимъ животнымъ, какъ бы то ни было, онъ имлъ большой опытъ въ укрощеніи дикихъ лошадей и нсколько гордился своей прытью. Онъ поклонился.

— Принимаю даръ сеньориты, для того, чтобы снова сложить его къ ея ножкамъ.

Здсь, однако, толстый Рамирецъ счелъ своимъ долгомъ вмшаться.

— Ахъ, Матерь Божія! Къ чорту вс эти глупости, чтобы ихъ больше не было!— съ нетерпніемъ сказалъ онъ двушк.— Берегитесь, Донъ Панчо!— прибавилъ онъ, обращаясь къ редактору, — это подвохъ!

— Думается, что этотъ подвохъ мн извстенъ,— многозначительно сказалъ Грей. Двушка съ любопытствомъ смотрла, какъ онъ ухитрился протиснуться между нею и мустангомъ, подъ предлогомъ потрепать его по лоснящейся ше.— Я оставлю свои собственныя шпоры,— добавилъ онъ вполголоса, указывая на американскія острыя шпоры съ небольшими колесцами, которыя носилъ вмсто широкой, тупой, пятиугльной звзды мексиканскаго образца.

Двушка, очевидно, не сразу смекнула, въ чемъ дло, хотя и поняла это минуту спустя, потому что, не пытаясь даже ухватиться за гриву лошади, Греи однимъ прыжкомъ очутился у нея на спин. Совершенно не ожидавшая этого, лошадь сперва была ошеломлена. Пока она спохватилась, всадникъ усплъ уже укрпиться на ней. Онъ чувствовалъ, какъ ея гибкій хребетъ изогнулся подъ нимъ, какъ спина кошки, когда она стрлой взвилась кверху.

Но тутъ она ошиблась въ расчет! Вмсто того, чтобы тсно прильнуть къ бокамъ внутренней стороной икръ, на манеръ ваккеро, какъ она къ тому привыкла, онъ вонзилъ ей шпоры въ бока и далъ своему туловищу подняться вмст съ ея прыжкомъ, такъ что такая шпора прорзала борозду отъ живота лошади почти до самой спины.

Лошадь какъ пуля припала на ноги, при чемъ онъ проворно высвободилъ шпоры и слъ на мсто, чувствуя себя немного потрясеннымъ, но ни мало не сконфуженнымъ. Снова она дала прыжокъ, снова шпоры отмтили его высоту длинной царапиной на гладкихъ бокахъ. Она сдлала третью попытку, но на этотъ разъ опустилась на полпути, почувствовавъ рзнувшую ея сталь, и остановилась какъ вкопанная, дрожа всмъ тломъ. Грей соскочилъ на землю.

Со стороны трактирщика и его жены послышались рукоплесканія, поддержанныя слонявшимся по коридору ваккеро. Конфузясь собственной побды, Грей повернулся къ Кот готовясь извиниться. Къ его удивленію, она окинула равнодушнымъ взглядомъ окровавленные бока своей любимицы, разсматривая зато сдока съ усиленнымъ любопытствомъ.

— Ахъ!— проговорила она, глубоко переводя дыханіе,— вы сильны — и вы понимаете въ чемъ дло.

— Я только отвчалъ хитростью на хитрость, сеньора!— возразилъ онъ, красня,— позвольте мн осмотрть царапины на конюшн,— добавилъ онъ, когда она повернулась уходить, уводя взволнованную лошадь къ виднвшемуся поодаль загону.

Грей хотлъ взять у нея изъ рукъ поводъ, но она сдлала ему знакъ итти впередъ. Онъ повиновался, но едва усплъ достигнуть двери конюшни, какъ она вдругъ грубо схватила его за плечи и, втолкнувъ его внутрь, захлопнула за нимъ дверь.

Въ изумленіи и даже негодованіи, онъ обернулся къ двери во-время, чтобы уловить слабый звукъ какой-то возни снаружи, посл чего Кота вошла къ нему съ раскраснвшимся лицомъ.

— Простите, сеньоръ,— живо сказала она,— но я боялась, что она васъ лягнетъ. Впрочемъ, будьте покойны, такъ какъ слуга увелъ ее прочь!

Она указала на неповоротливаго пеона съ злобнымъ лицомъ, сердито отгонявшаго мустанга къ корралю.

— Забудьте объ этомъ! Я была груба!

— Санта Марія! я также чуть васъ не сбросила, но все же,— добавила она съ ослпительной улыбкой,— не надо наказывать меня такъ, какъ вы наказали ее! Потому что вы очень сильны — и понимаете!

Но Грей ничего не понималъ, и, наскоро извинившись, поспшилъ ускользнуть отъ прекрасной, но зловщей своей мучительницы. Притомъ, этотъ неожиданный инцидентъ временно отвлекъ его вниманіе отъ главной цли посщенія — отъ разоблаченія обидчиковъ Ричардса и полковника Старботтля.

Однако разспросы четы Рамирецъ не дали никакихъ результатовъ. Сеньору Рамирецу никогда не приходилось замчать никакихъ подозрительныхъ личностей среди постителей фонды, и если не считать кое-какихъ недоразумній съ пьяными американцами и ирландцами, его никто не тревожилъ.

— Вотъ разв пеонъ, ихъ бывшій ваккеро? положимъ, онъ не ангелъ, но, тмъ не мене, опасенъ только для быка и старыхъ лошадей — вдь онъ боится даже Коты!

Нечего длать, пришлось хать домой не солоно хлебавши.

Не мало былъ онъ озадаченъ недлю спустя, когда, вернувшись невзначай въ редакцію, услыхалъ въ наборной дтскій музыкальныхъ смхъ.

Кота! Какъ объяснилъ ему Ричардсъ, она явилась по его приглашенію, чтобы ознакомиться съ чудесами и тайнами печатнаго дла въ такое время, когда они не могутъ ‘обезпокоить мистера Грея за работой’. Но сіяющее лицо Ричардса и простодушная нжность его голубыхъ глазъ ясно выдавали внезапный ростъ овладвшей имъ искренней страсти, а небывалое великолпіе его костюма доказывало, какъ тщательно онъ подготовился къ случаю.

Грей былъ не на шутку озабоченъ и встревоженъ, такъ какъ считалъ двушку опасной кокеткой. Однако ничто не могло быть очаровательне ея наивнаго ребяческаго любопытства, въ то время, какъ она слдила за Ричардсомъ, орудовавшимъ рычагомъ станка или подбиравшимъ длинные ряды шрифта. Онъ даже напечаталъ карточку съ именемъ ‘Сеньорита Кота Рамирецъ’, текстъ котораго былъ набранъ собственными ея смуглыми пальчиками, подъ аккомпаниментъ переливовъ музыкальнаго смха.

Редакторъ могъ бы и самъ размечтаться, когда бы не то обстоятельство, что срые глаза, такъ часто пытливо останавливавшіеся на немъ, пока онъ якобы слушалъ Ричардса, боле чмъ когда-либо походили на глаза мустанга, по исполосованнымъ бокамъ котораго такъ безчувственно блуждалъ ея взглядъ.

Онъ вскор удалился, чтобы не мшать ихъ невинному tte—tte, но не прошло и нсколькихъ минутъ, какъ Кота уже обогнала его на большой дорог, вскачь на своемъ пинто, при чемъ задорно послала ему воздушный поцлуй.

Въ теченіе послднихъ дней Ричардсъ избгалъ разговоровъ о Кот, что редакторъ приписалъ стыдливости серьезнаго чувства, хотя въ то же время къ своему изумленію убдился, что его факторъ какъ-то охладлъ къ розыскамъ своего невдомаго врага. Такимъ образомъ обсужденіе вопроса пало само собой, и любопытство Грея начинало уже ослабвать, когда его неожиданно оживилъ случайный инцидентъ.

Одинъ его старый товарищъ и закадычный другъ — нкто Энрикецъ Сальтильо — бросилъ прогулку въ горахъ спеціально для того, чтобы его навстить. Энрикецъ былъ родомъ изъ одной изъ древнйшихъ испано-калифорнскихъ фамилій, онъ питалъ искренную дружбу къ редактору, и любилъ вдобавокъ напускать на себя неумренное пристрастіе къ американскимъ нравамъ и обычаямъ: настолько даже, что примшивалъ калифорнскій жаргонъ къ типичной испанской изысканности рчи и къ лично присущей ему легкой ироніи.

Въ виду этого, м-ръ Грей нисколько не удивился, заставши его на своемъ кресл за чтеніемъ ‘Глашатая’ — со сдвинутой на затылокъ шляпой и покоящимися на стол ногами. Это не помшало ему мигомъ вскочить и расцловать Грея съ характерной экспансивностью.

— Всего лишь часъ назадъ, мой миленькій братецъ, я очутился за какихъ-нибудь дв мили отсюда.— Эге! говорю я себ! Вдь это то мсто, гд живетъ донъ Панчо, мой другъ! Я застану его за сочиненіемъ великолпной передовой статьи, за сборомъ подписки, или за ‘вышибаніемъ глаза’ у редактора-соперника, и буду присутствовавать при этомъ зрлищ! Я не колеблюсь боле — лечу въ тотъ же мигъ — и вотъ я здсь!

Грей былъ въ восторг. Сальтильо превосходно зналъ все испанское населеніе — какъ собственную высшую расу, такъ и ея мексиканскихъ и индйскихъ союзниковъ. Если кто-нибудь могъ разршить тайну фонды и открыть невдомаго противника Ричардса, такъ это именно онъ! Однако онъ для начала удовлетворился нсколькими краткими вопросами относительно прекрасной Коты и ея непонятной близости къ Рамирецамъ. Сообщенія Энрикеца были въ такой же степени лаконичны.

— Ваши подозрнія, мой милйшій братецъ, отчасти правильны — но, впрочемъ, только наполовину! Ангелочекъ Кота, несомннно, дочь обворожительной сеньоры Рамирецъ, однако не превосходнаго сеньора, ея мужа. Ахъ! что прикажете? Мы испанцы простой, патріархальный народъ, мексиканецъ Рамирецъ былъ арендаторомъ у стараго испанскаго землевладльца — такого же какъ мой отецъ — мы же привыкли быть отцами бдняковъ, подчасъ и ихъ дтей. Возможно, поэтому, что безподобная Кота похожа на испанскаго землевладльца. Впрочемъ, постойте — пребывайте въ спокойствіи! Припоминаю теперь,— внезапно драматически ударивъ себя по лбу,— бывшій владлецъ этого ранча не кто иной какъ мой кузенъ Тибурціо! Такимъ образомъ, другъ мой, этотъ ангелочекъ приходится мн двоюродной племянницей. Смотрите на меня! Я тотчасъ отправляюсь туда съ визитомъ. Я обнимаю давно утраченную родственницу. Я представляю лучшаго своего друга, дона Панчо, который ее любитъ. Я говорю: ‘Благословляю васъ, дти мои!’ и дло въ шляп! Иду! Уже пошелъ!

Онъ вскочилъ съ мста и нахлобучилъ шляпу на голову, но Грей поймалъ его за руку.

— Ради всего святого, Энрикецъ, будьте хоть разъ въ жизни серьезнымъ!— воскликнулъ онъ, насильно усаживая его обратно.— Да не кричите такъ громко. Мой факторъ, тутъ рядомъ въ комнат, восторженный поклонникъ двушки. Ради него я и навожу эти справки.

— Ахъ, это тотъ джентльменъ въ pantuflos, брюки котораго не хотятъ оставаться на мст? Я видалъ его, другъ. Поистин онъ обладаетъ непомрнымъ честолюбіемъ прійти съ постели на работу безъ умыванья или одванья по пути. Хорошо, хорошо,— пребавилъ онъ въ отвтъ на полу-серьезное раздраженіе Грея,— пребывайте спокойнымъ. Я не возьму своего слова обратно изъ-за него! Какъ я сказалъ, такъ и будетъ. Другъ моего друга то же, что мой другъ! По правд, онъ непривлекателенъ для глаза, но нтъ сомннія, что онъ въ свое время сдлается губернаторомъ или сенаторомъ. Я дамъ ему свою двоюродную племянницу. Конечно! Я тутъ же ему скажу!

Онъ попытался встать, но Грей удержалъ его на мст, при чемъ встряхнулъ какъ слдуетъ за плечи.

— Право стоило бы васъ пустить, и посмотрть, какъ васъ вышвырнутъ въ окно за труды,— сказалъ редакторъ, смясь противъ воли.— Выслушайте меня. Дло серьезне, чмъ вы думаете.

И Грей вкратц изложилъ исторію таинственныхъ нападеніи на Старботтля и Ричардса. Во время разсказа онъ замтилъ, что ироническій блескъ исчезъ изъ глазъ Энрикеца, и взглядъ его подернулся задумчивостью. Онъ началъ крутить тонкіе усы — врный признакъ волненія у Энрикеца.

— Если съ двумя людьми, столь противоположными, какъ воинственный Старботтль и превосходный Ричардсъ, произошелъ одинъ и тотъ же случай, это еще не доказываетъ, что послдній исходитъ отъ Рамирецовъ, хотя бы они и были оба на фонд,— серьезно сказалъ онъ.— Причина случившагося явилась не сегодня и не вчера, ни даже на прошлой недл. Причина была налицо, когда еще не было на свт ни воинственнаго Старботтля ни превосходнаго Ричардса, когда еще не было въ Калифорніи ни единаго американца,— прежде чмъ мы съ вами явились въ міръ, мой братецъ! Причина случилась — двсти лтъ тому назадъ!

Редакторъ сдлалъ недоврчивый и нетерпливый жестъ, по остановился при вид несомннной искренности Энрикеца.

— То, что я говорю, правда, серьезно,— продолжалъ тотъ.— Это старая исторія — и длинная исторія. Я сдлаю ее короткой — и новой!

Онъ помолчалъ и закурилъ папироску, не мняя страннаго выраженія лица.

— Было это тогда, когда патеры впервые стали миссіонерствовать, и брали язычниковъ, и обращали ихъ, и спасали ихъ души. Такое ужъ было ихъ ремесло — понимаете, мой Панхо? Чмъ больше они обратятъ язычниковъ, чмъ больше спасутъ душъ, тмъ лучше для дла. Но язычники не всегда хотятъ обращаться: язычники бгутъ, язычники удираютъ, язычники не хотятъ оставаться, а обращаются вспять. Что подлаете? Итакъ, святые отцы затваютъ маленькую игру. Вамъ, мой маленькій братъ, быть-можетъ, неизвстно, какимъ образомъ святые отцы обращаютъ язычниковъ?— невозмутимо добавилъ онъ.

— Нтъ, — сказалъ редакторъ.

— Я вамъ скажу.— Берутъ они въ президію пять или шесть драгуновъ,— понимаете?— кавалерійскихъ солдатъ, и ловятъ язычника въ его маленькой хижин. Когда нельзя окружить его, и онъ бжитъ, его ловятъ на лассо какъ дикую лошадь. Лассо хватаетъ его за шею, приходится остаться на мст. Иногда его удавятъ. Иной разъ онъ окажется мертвымъ, но зато душа его спасена. Вы мн не врите, Панчо? Я вижу, вы хмурите лобъ, сверкаете глазами: вамъ не нравится? Поврьте, мн также не нравится, но это такъ!

Онъ пожалъ плечами, отшвырнулъ недокуренную папироску и продолжалъ.

— Одинъ падре пылалъ чрезвычайнымъ рвеніемъ къ спасенію душъ. Разъ какъ-то онъ видитъ, что язычница — молодая двушка — убжала отъ солдатъ, тутъ онъ самъ беретъ лассо и бросаетъ его. Ему везетъ, онъ ловитъ ее — но что за притча? Она не останавливается — она все бжитъ! Мало того, что бжитъ, но увлекаетъ за собой добраго падре! Онъ не можетъ высвободиться, потому что ріата крпко привязана къ его сдлу, драгуны не могутъ помочь, потому что онъ увлеченъ черезчуръ быстро. Одно мгновеніе, и она исчезла — а съ нею исчезъ и падре. Но почему? Его лассо поймало не двушку, а дьявола! Понимаете?— это кара — возмездіе — онъ погибъ! И на вки вковъ. Ибо съ тхъ поръ онъ обреченъ возвращаться каждый годъ — въ вид призрака, на призрачномъ кон закидывать лассо, какъ бы для того, чтобы ловить язычниковъ. И въ эту игру онъ осужденъ играть на вки вковъ. Такъ какъ теперь нтъ больше язычниковъ, то онъ ловитъ кого можетъ. Ддъ мой видалъ его однажды,— было это ночью въ грозу, и онъ промчался мимо какъ молнія. Моему дду очень это не понравилось — онъ былъ очень недоволенъ. Мой дядя также повстрчался съ нимъ, но оснилъ себя крестнымъ знаменіемъ, и лассо упало рядомъ, и дядя остался очень доволенъ. Одинъ изъ ваккеро моего отца и пеонъ моего двоюроднаго брата оба были найдены на дорог, задушенными на-смерть. Много погибло народа такимъ образомъ. Иной разъ видали его самого, другой разъ женщину, иногда одну только лошадь. Но каждый разъ оказывалось, что кто-нибудь да задушенъ на-смерть. Поистин, другъ мой, воинственный Старботтль и честолюбивый Ричардсъ спаслись только чудомъ!

Редакторъ съ любопытствомъ оглядлъ пріятеля. Ничто въ его тон и выраженіи не напоминало о шутк или ироніи, въ немъ замчались одн только искренность и серьезность, плохо вязавшіяся съ его темпераментомъ. Грей сталъ втупикъ.

— Вы хотите этимъ сказать, что существуетъ подобное общеизвстное преданіе?— спросилъ онъ наконецъ.

— Среди моихъ соотечественниковъ — да.

— А вы въ него врите?

Энрикецъ помолчалъ. Затмъ всталъ, пожалъ плечами.

— Quien sabe? Оно не боле непонятно, чмъ вашъ разсказъ.

Онъ съ важностью надлъ шляпу, а вмст съ ней какъ бы вновь облекся обычнымъ своимъ легкомысліемъ.— Послушайте-ка, что-то давненько ужъ ничего не было выпито! Пойдемте въ гостиницу, и пусть буфетчикъ дастъ намъ брэнди и мятнаго питья, пока лассо брата Педро еще не отучило насъ глотать. Живо, бжимъ!

М-ръ Грей возвратился въ редакцію ‘Глашатая’ въ несравненно боле удовлетворительномъ состояніи духа. Каково бы ни было его мнніе объ искренности Энрикеца, впервые съ самого дня нападенія на полковника Старботтля онъ усматривалъ въ инцидент законную пищу для газеты. Изъ легенды вмст съ ея курьезнымъ совпаденіемъ съ покушеніями, можно сфабриковать великолпную сенсацію.

Нтъ надобности называть никакихъ именъ, и если бы даже полковникъ Старботтль и узналъ свое приключеніе, онъ не могъ бы заявлять никакихъ претензій на его истолкованіе. Редакторъ по опыту зналъ, что каждый не прочь быть героемъ разсказа о привидніяхъ, или избраннымъ свидтелемъ спиритической манифестаціи. Такъ же и Ричардсъ не могъ оскорбиться подобнымъ освщеніемъ его личнаго приключенія, до сихъ поръ хранившагося въ тайн, лишь бы не касались его отношеній къ прекрасной Кот. Немедленно призвавъ его въ свой кабинетъ, редакторъ вкратц изложилъ ему только что переданную Энрикецомъ исторію, и добавилъ, что намренъ ее использовать для газеты. Къ его удивленію, лицо Ричардса выразило столько же тревоги, какъ и лицо Энрикеца.

— Исторія хорошая, что и говорить,— стсненно замтилъ онъ, — не спорю, что для газеты матеріалъ самый подходящій,— да только теперь-то все это ни къ чему. Дло въ томъ, что вся тайна разъяснилась, и преступникъ разоблаченъ,

— Разоблаченъ? Какъ? Когда? почему вы раньше мн не сказали?— въ изумленіи воскликнулъ Грей.

— Я не зналъ, что вы такъ ужъ этимъ интересуетесь,— все боле смущаясь отвтилъ Ричардсъ, — притомъ же секретъ принадлежитъ не мн одному.

— Дальше!— съ нетерпніемъ сказалъ редакторъ.

— Ну-съ,— продолжалъ угрюмо Ричардъ,— былъ одинъ такой балбесъ, что увлекся Котой и далъ себя одурачить настолько, что согласился прохаться на ея окаянномъ розово-пгомъ мустанг. Само собой разумется, что лошадь съ мста подхватила, но тотъ ухитрился удержаться за гриву одну-дв мили, пока та не начала давать козлы. При первомъ же козл, онъ свалился на землю, хотя не расшибся. Но едва онъ попытался встать, какъ кто-то схватилъ его за шиворотъ и началъ душить. Его такъ туго стиснуло, что онъ не могъ обернуться, но все же кое-какъ удалось достать револьверъ и выпустить два заряда изъ-подъ руки. Съ минуту его продолжали давить, затмъ хватка ослабла, и на него навалилось что-то грузное, но онъ изловчился и выпалъ наружу. И тутъ, чтобы вы подумали?— онъ увидалъ эту самую лошадь!.. съ двумя пулевыми ранами въ ше и собственнымъ его галстукомъ въ зубахъ! Да-съ, сударь мой! мужланъ, напавшій на полковника Старботтля, негодяй, вцпившійся въ меня сзади, когда я стоялъ, прислонившись къ окаянной изгороди, былъ не кто иной, какъ все тотъ же забытый Богомъ, измышленный адомъ пинто!

Въ голов редактора какъ молнія мелькнуло воспоминаніе о собственномъ его происшествіи, и странной возн за дверью конюшни на фонд. Несомннно. Кота въ тотъ мигъ спасла его отъ такого же нападенія.

— Но почему бы не разсказать этой исторіи въ придачу къ первой?— спросилъ редакторъ, возвращаясь къ своей иде.— Она страшно интересна.

— Не годится,— повторилъ съ угрюмымъ упорствомъ Ричардсъ.

— Почему!

— Потому, м-ръ Грей, что балбесъ этотъ,— я самъ!

— Вы! вы вторично подверглись нападенію?

— Да,— сказалъ Ричардсъ, становясь все мрачне.— Вторично — и нападающимъ была все та же лошадь! Лошадь Коты! И знала ли Кота о ея продлкахъ, нтъ ли, но фактъ тотъ, что она была въ полной ярости за то, что я убилъ ее, и теперь между нами все кончено.

— Вздоръ!— порывисто возразилъ редакторъ,— она проститъ вамъ. Вы же не знали, когда стрляли, кто нападающій.

— Вспомните о покушеніи на дорог.— Ричардсъ тряхнулъ головой съ упрямой безнадежностью.— Ни къ чему все, м-ръ Грей. Мн слдовало и тогда догадаться, что это лошадь. Вдь, кром лошадей, въ коррал никого не было. Нтъ! Кота уже ухала обратно въ Санъ-Хозе, и сдается мн, что Рамирецъ <пропущены страницы 23—24>

СОБРАНІ,Е СОЧИНЕНІ,ЙБРЭТЪ-ГАРТА.

Что случилось на фонд.

I

II.

Читайте также:

СОБРАНІ,Е СОЧИНЕНІ,Й
БРЭТЪ-ГАРТА.