А. КОНАНЪ-ДОЙЛЬ.
ЖЕНЩИНА СЪ РЕВОЛЬВЕРОМЪ.
Четыре разсказа о Шерлок Гольмс.
Переводъ Н. Д. Облеухова.
Изданіе Д. П. Ефимова. Москва, Большая Дмитровка, домъ Бахрушиныхъ.
1904.
Черный Петръ.
Черный Петръ.
* * *
——
Черный Петр, Дойль Артур Конан, Год: 1904
Время на прочтение: 25 минут(ы)
Весь 1895 годъ Гольмсъ чувствовалъ себя прекрасно. Здоровье его не оставляло желать ничего лучшаго, а умственная дятельность достигла своего апогея. Слава его гремла повсюду, и отъ кліентовъ не было отбою. Наша скромная квартирка на Бекеровской улиц посщалась чрезвычайно важными особами. Я никогда не осмлюсь назвать тхъ высокопоставленныхъ лицъ, съ которыми мн пришлось познакомиться въ этотъ періодъ времени.
Впрочемъ, Гольмсъ извлекъ небольшую выгоду изо всхъ этихъ знакомствъ. Какъ и вс великіе художники, онъ признавалъ только искусство для искусства и не любилъ брать большую плату за свой трудъ. Единственный случай, когда онъ нашелъ нужнымъ вознаградить себя, это — исторія съ лордомъ Гольдернесомъ, уже разсказанная читателямъ.
Да, онъ до такой степени зналъ житейскую мудрость, онъ до такой степени былъ капризенъ, что отказывалъ въ своей помощи вліятельнымъ и богатымъ людямъ. Этотъ отказъ слдовалъ неизмнно во всхъ тхъ случаяхъ, когда предлагаемое дло не нравилось Гольмсу.
И наоборотъ: онъ усерднйшимъ образомъ по цлымъ недлямъ трудился надъ дломъ какого-нибудь жалкаго бдняка только потому, что оно казалось ему страннымъ, драматическимъ, или же давало просторъ воображенію и логическимъ умозаключеніямъ.
Въ этотъ памятный для меня 1895 годъ Гольмсу пришлось провести цлую серію интереснйшихъ и не похожихъ одно на другое длъ. Между прочимъ онъ закончилъ въ это время свое знаменитое изслдованіе о причинахъ внезапной смерти кардинала Тоско. Дло это было поручено моему пріятелю самимъ его святйшествомъ папою. Тогда же Гольмсъ раскрылъ злодянія знаменитаго торговца канарейками Вильсона, арестъ этого Вильсона былъ для всей восточной части Лондона истиннымъ благодяніемъ. Посл этого намъ пришлось заниматься трагической исторіей въ Вудмансъ-Ли и разслдовать дло о смерти капитана Петра Кэри. Смерть эта произошла при чрезвычайно загадочной обстановк, и мн хочется разсказать эту необыкновенную исторію моимъ читателямъ. Безъ нея лтопись о Гольмс была бы не полна.
Въ теченіи первой недли іюля мой пріятель то и дло отлучался неизвстно куда. Эти исчезновенія были столь же часты, какъ и продолжительны. И я понялъ, что Гольмсъ ведетъ какое -то дло.
Однажды утромъ ко мн явились нсколько чрезвычайно грубыхъ по вншности людей и спросили, дома ли капитанъ Базиль. Изъ этого я понялъ, что Гольмсъ въ настоящее время гд-то орудуетъ подъ чужимъ именемъ. Это было довольно обычное явленіе. Стараясь скрыть свою, ставшую всмъ извстной личность, Гольмсъ часто гримировался и мнялъ имена. Въ Лондон у него было, по крайней мр, пять квартиръ.
Что же это было за дло, надъ которымъ трудился Гольмсъ? До сихъ поръ онъ мн ничего о немъ не говорилъ, а я, съ своей стороны, его ни о чемъ не спрашивалъ. Врываться въ чужую душу и требовать доврія не въ моихъ правилахъ.
Дло это оказалось совсмъ необыкновеннымъ. Мн это стало понятно сразу.
Въ одно прекрасное утро Гольмсъ куда-то исчезъ. Я только-что услся завтракать, когда дверь отворилась и онъ вошелъ въ комнату. Шляпа его съхала на затылокъ, а подъ мышкой онъ держалъ громаднйшую пику.
— Боже мой! Гольмсъ,— воскликнулъ я,— неужели вы путешествовали по Лондону съ этой дубиной?
— Да, я только-что вернулся изъ мясной лавки
— Изъ мясной лавки?
— Ну-да, и я возвращаюсь съ прекраснйшимъ аппетитомъ. Да, любезный Ватсонъ, для меня вн всякихъ сомнній полезность прогулокъ передъ завтракомъ. Но въ чемъ я готовъ держать пари, такъ это въ томъ, что вы ни за что не догадаетесь, какое направленіе приняла моя ныншняя прогулка.
— Я и не стану догадываться.
Гольмсъ разсмялся и сталъ наливать себ кофе.
— Если бы вы нсколько минутъ тому назадъ заглянули въ заднее отдленіе мясной лавки Аллардиса,— сказалъ онъ,— вы бы увидали чрезвычайно интересную сцену. Подвшенная къ потолку, посередин лавки, болталась свиная туша, а я, снявъ сюртукъ, изо всей силы поражалъ эту тушу вотъ этимъ самымъ орудіемъ. Да-съ, Ватсонъ, вотъ чмъ мн приходится иногда заниматься. И я убдился, Ватсонъ, что проткнуть свинью однимъ ударомъ это копье не можетъ. Желаете вы произвести этотъ опытъ?
— Ни за какія блага въ мір. Да и вамъ-то зачмъ это понадобилось? Я не понимаю ровно ничего.
— Видите ли, этотъ опытъ съ свиной тушей иметъ нкоторое косвенное отношеніе къ длу въ Вудмансъ-Ли. Ахъ, здравствуйте, Гопкинсъ, я поджидалъ васъ… телеграмму вашу получилъ… Садитесь и завтракайте.
Нашъ гость, необыкновенно подвижной господинъ, лтъ тридцати, былъ одтъ по-штатски, но вся экипировка его обличала человка, привыкшаго носить мундиръ. Я узналъ его сразу. Это былъ Станлей Гопкинсъ, молодой и подающій, по мннію Гольмса, большія надежды полицейскій инспекторъ.
Что касается Гопкинса, то онъ благоговлъ и преклонялся передъ Гольмсомъ и былъ похожъ на прилежнаго ученика, который съ жадностью ловилъ слова учителя.
Въ настоящее время видъ у Гопкинса былъ разстроенный. Онъ отказался отъ завтрака.
— Благодарю васъ, сэръ, я позавтракалъ передъ тмъ, какъ итти къ вамъ. Эту ночь я провелъ въ город. Я прізжалъ для доклада.
— А разв у васъ было что докладывать?
— Провалъ, полный провалъ, сэръ!
— Впередъ не подвинулись?
— Ни одного шага.
— Боже мой! Мн придется немножко поковыряться въ этомъ дл.
— Я былъ бы счастливъ, мистеръ Годьмсъ, если бы вы взялись за это дло. Вы подумайте только. Мн въ первый разъ поручили важное дло, а я ничего не могу сдлать. Умоляю васъ заняться этимъ и оказать мн благодяніе.
— Ладно, ладно! Я кстати и дло-то довольно внимательно прочиталъ. Я просмотрлъ вс свидтельскія показанія и протоколъ слдствія… Кстати, что вы думаете о кисет съ табакомъ, который найденъ на мст преступленія? Не можетъ ли намъ дать ключъ къ тайн этотъ кисетъ?
Гопкинсъ съ удивленіемъ поглядлъ на Гольмса.
— Этотъ кисетъ принадлежалъ жертв преступленія, сэръ,— отвтилъ онъ,— на кисет — его иниціалы и, кром того, онъ сдланъ изъ тюленьей кожи, а Кэри долго занимался тюленьимъ промысломъ.
— Ну, а какъ же въ такомъ случа не нашли трубки, изъ которой Кэри курилъ?
— Да, сэръ, дйствительно, мы не нашли трубки. Кэри курилъ, можетъ-быть, очень умренно. Да если онъ и не курилъ совсмъ, онъ могъ держать табакъ для друзей.
— Конечно, конечно… но мн все-таки кисетъ кажется чрезвычайно существеннымъ пунктомъ въ этомъ дл. Если бы я занялся этимъ дломъ, я началъ бы его съ кисета… Однако, наша бесда совершенно непонятна моему другу, д-ру Ватсону, да и мн не лишнее было бы выслушать исторію этого дла еще разъ. Будьте любезны, сообщите вкратц, какъ происходили вс эти событія.
Гопкинсъ вынулъ изъ кармана небольшой листикъ бумаги.
— Тутъ у меня записаны кое-какія цифры для памяти,— сказалъ онъ,— слушайте: капитанъ Петръ Кэри родился въ 1845 году. Умеръ онъ 50 лтъ отъ роду. Онъ былъ смлый и опытный морякъ. Его спеціальность была ловля моржей и тюленей. Въ 1883 году онъ командовалъ судномъ изъ Дунди. Судно это называлось ‘Морской Единорогъ’. На этомъ пароход онъ совершилъ нсколько очень удачныхъ и прибыльныхъ экспедицій, а затмъ удалился отъ длъ. Нсколько лтъ подъ рядъ онъ путешествовалъ, а затмъ купилъ себ небольшое имньице — Вудмансъ-Ли близъ Форестъ-Рау въ Суссекс. Прожилъ онъ тамъ шесть лтъ и тамъ же погибъ насильственной смертью недлю тому назадъ.
У этого человка были нкоторыя странности. Въ житейскомъ обиход это былъ строгій пуританинъ — молчаливый и даже мрачный человкъ. Семейство его составляли жена и двадцатилтняя дочь. Кром того были дв женскія прислуги. Эти послднія постоянно мнялись. У Кэри служить было трудновато, а иногда служба становилась совсмъ невыносимой. Дло въ томъ, что по временамъ Кэри запивалъ, а стоило ему попасть въ эту полосу — и онъ становился совершеннымъ дьяволомъ. Установлено, что онъ нсколько разъ выгонялъ ночью жену и дочь изъ дому и гонялъ ихъ съ бичомъ въ рукахъ по всему парку. Вопли несчастныхъ женщинъ будили всю деревню.
Старый священникъ однажды пришелъ къ нему и сталъ его увщевать. Кэри бросился на старика и избилъ его. Потомъ его судили… Говоря коротко, мистеръ Гольмсъ, отыскать боле опаснаго субъекта, чмъ помщикъ Петръ Кэри, довольно затруднительно. Я наводилъ справки и узналъ, что онъ отличался сквернымъ характеромъ и прежде, когда командовалъ ‘Морскимъ Единорогомъ’. Его и прозвали за его свирпость Чернымъ Петромъ. Названіе это къ нему очень шло. У него было исчерна-смуглое лицо и громадная черная борода, а золъ онъ былъ чрезвычайно и наводилъ ужасъ на всхъ окружающихъ.
Нечего и говорить, что Петра Кэри ненавидли и избгали вс сосди. Смерть его — ужасная смерть, и однако ни отъ кого мн не пришлось услышать хотя бы одно слово сожалнія.
Изъ протокола слдствія вамъ, мистеръ Гольмсъ, конечно, извстно все о ‘кают’ Петра Кэри, но вашъ другъ этого не знаетъ. Дло въ томъ, сэръ, что этотъ человкъ устроилъ себ деревянный шалашъ, который онъ и назвалъ своей каютой.
Каюта стояла въ нсколькихъ стахъ ярдахъ отъ дома, и покойный всегда въ ней спалъ. Это была маленькая хижинка въ одну комнату, шестнадцать футовъ въ длину и десять футовъ ширины. Ключъ отъ ‘каюты’ былъ всегда въ карман Кэри. Онъ самъ стелилъ себ постель, мелъ въ кают полъ и т. д. Туда онъ никогда никого не впускалъ. По об стороны каюты было продлано по окну. Эти маленькія окна были неизмнно закрыты занавсями. Одно изъ этихъ оконъ выходило на большую дорогу. Когда это окно было освщено, то сосди останавливались и толковали другъ съ другомъ о томъ, что можетъ длать Черный Петръ въ своемъ шалаш? Только это окно и дало намъ возможность, мистеръ Гольмсъ, собрать нкоторыя положительныя данныя, которыя и фигурируютъ въ протокол. Вы читали, конечно, въ протокол, что за два дня до убійства каменьщикъ Слэтеръ шелъ по большой дорог въ часъ пополуночи? Окно въ кают было освщено. Петръ подкрался къ деревьямъ и увидлъ на стн каюты человческую тнь. Это былъ профиль головы и Слэтеръ увряетъ, что эта голова принадлежала не Петру Кэри, а кому-то другому. Голова эта была съ бородой, но эта борода была не похожа на бороду Петра Кэри. Волосы торчали впередъ и во вс стороны. Такъ показываетъ Слэтеръ, но мы должны имть въ виду, что каменьщикъ передъ этимъ провелъ два часа въ трактир и, кром того, между большой дорогой и шалашемъ довольно большое разстояніе и очертанія человческой тни разглядть очень трудно. И затмъ, показаніе Слэтера относится къ понедльнику, а преступленіе совершено въ среду.
Во вторникъ Петръ Кэри былъ въ сквернйшемъ расположеніи духа. Онъ былъ пьянъ и рвалъ, и металъ точь въ точь, какъ дикій зврь. Шлялся онъ по всмъ комнатамъ, и женщины убгали, заслышавъ его шаги. Поздно вечеромъ онъ отправился въ свою хижину. Около двухъ часовъ утра дочь его, спавшая съ открытымъ окномъ, услышала дикіе вопли, несшіеся изъ ‘каюты’. Это ее не поразило. Капитанъ Кэри имлъ обычай дико кричать и вопить въ тхъ случаяхъ, когда напивался. Поэтому его дочь не обратила никакого вниманія на крики и заснула.
Одна изъ прислугъ встала и вышла на дворъ въ семь часовъ утра. Дверь каюты была растворена, но подойти къ кают никто не ршился до самаго полудня. Такой сильный ужасъ внушалъ всмъ капитанъ Кэри.
Въ полдень женщины подкрались къ кают и заглянули въ нее. То, что он тамъ увидали, привело ихъ въ ужасъ. Съ блдными, какъ млъ, лицами он бросились бжать въ деревню. Черезъ часъ посл этого я уже былъ на мст и производилъ слдствіе.
— Вы знаете, мистеръ Гольмсъ, что у меня крпкіе нервы, но даю вамъ слово, что меня начала трясти лихорадка, когда я вошелъ туда. Во-первыхъ, вся каюта точно жужжала,— ее наполняли мухи и другія любящія кровь наскомыя, полъ и стны напоминали бойню. Кэри называлъ свой домикъ каютой, и дйствительно онъ былъ похожъ на каюту. Можно было подумать, что вы находитесь на пароход. Въ одномъ углу стоялъ сундукъ, на стнахъ — карты и фотографія ‘Морского Единорога’, рядомъ — полочка и на ней конторскія книги,— ну, однимъ словомъ, все какъ въ капитанской кают на какомъ-нибудь пароход. Посередин каюты я увидлъ самого капитана. Лицо его было страшно исковеркано страданіемъ. Мн вспомнились картины, изображающія души гршниковъ въ аду. Во время агоніи онъ закинулъ назадъ голову, и его большая борода торчала вверхъ.
Прямо черезъ его широкую грудь проходилъ стальной гарпунъ, вонзившійся глубоко въ деревянную стну. Несчастный былъ приколотъ къ стн такъ же, какъ прикалываютъ наскомыхъ къ картону. Конечно, онъ былъ мертвъ. Онъ умеръ, разумется сразу. Крикъ, слышанный его дочерью, былъ воплемъ агоніи
— Я знаю вашъ методъ изслдованія, сэръ, и я его немедленно же примнилъ. Я распорядился оставить все какъ есть и изслдовалъ почву около шалаша, а также полъ комнаты. Никакихъ слдовъ не было.
— Врне сказать, вы не видли этихъ слдовъ.
— Увряю васъ, сэръ, что тамъ не было никакихъ слдовъ.
— Дорогой Гопкинсъ, много преступленій мн пришлось изслдовать на своемъ вку, но никогда мн еще не приходилось наблюдать, чтобы преступленія совершались крылатыми существами. Преступникъ дйствуетъ, стоя на двухъ ногахъ и непремнно оставляетъ посл себя какой-нибудь слдъ. И открыть эти слды всегда можно, только надо производить изслдованіе какъ слдуетъ. Мыслимое ли дло, чтобы въ этой забрызганной кровью комнат не было никакихъ слдовъ? Впрочемъ, я, уже читая протоколъ слдствія, убдился въ томъ, что вы просмотрли нсколько очень существенныхъ пунктовъ.
Молодой инспекторъ моргалъ, слушая эти ироническія замчанія моего пріятеля.
— Я былъ глупъ, что не посовтовался съ вами во-время, мистеръ Гольмсъ,— сказалъ онъ,— но этого ужъ не вернешь и не исправишь. Дйствительно, въ комнат было нсколько предметовъ, которые требовали особеннаго вниманія. Во-первыхъ, былъ гарпунъ, которымъ было совершено преступленіе. Онъ былъ вынутъ изъ стойки на стн. Тутъ же лежали еще два гарпуна, а мсто еще для одного было свободно. На гарпун было выгравировано: ‘Морской Единорогъ. Дунди’. Изъ всего этого я заключилъ, что убійство было совершено въ припадк бшенства. Убійца схватилъ первое оружіе, которое ему попало подъ руку. Кром того я обратилъ вниманіе на то обстоятельство, что Петръ Кэри, убитый въ два часа утра, былъ одтъ какъ слдуетъ. Изъ этого я позволилъ себ заключить, что онъ самъ назначилъ свиданье своему убійц. Правильность моего вывода подтвердилась также и тмъ, что на стол стояла бутылка съ ромомъ и два грязныхъ стакана.
— Да,— замтилъ Гольмсъ,— оба эти предположенія въ достаточной мр вроятны. А кром рома другіе спиртные напитки были въ комнат?
— На рундук стояли графины съ водкой и виски. Это, впрочемъ, неважно. Графины стояли совсмъ полные, къ нимъ стало-быть не притрогивались.
— Ну, нтъ, присутствіе этихъ графиновъ въ комнат иметъ нкоторое значеніе,— вымолвилъ Гольмсъ,— однако, продолжайте, мн хочется знать вашъ взглядъ на это дло.
— По моему мннію, надо обратить вниманіе на кисетъ, который былъ найденъ на стол.
— На какомъ мст стола онъ лежалъ?
— Посередин. Кисетъ сдланъ изъ твердой тюленьей кожи и завязанъ кожанымъ ремнемъ. Внутри иниціалъ П. К. Въ кисет найдено полъунціи крпкаго табаку, который курятъ матросы.
— Прекрасно. А еще что?
Станлей Гонкинсъ вынулъ изъ кармана записную книжку въ коричневомъ переплет. Переплетъ былъ старый и рваный, листы въ книг выцвтшіе. На первой страниц значились буквы Д. Г. Н. и цифра 1883.
Гольмсъ услся за столъ и началъ внимательно разглядывать книгу. Мы съ Гопкинсомъ слдили за нимъ черезъ плечо. На второй страниц значились буквы К. П. Д. а дале шло нсколько страницъ цифръ. Дале шли заголовки: Аргентина, Коста-Рика и Санъ-Пауло. Подъ каждымъ заглавіемъ опять-таки виднлись ряды цифръ.
— Что вы объ этомъ думаете?— спросилъ Гольмсъ.
— Мн кажется, что здсь обозначены номера процентныхъ бумагъ. Д. Г. И.,— иниціалъ маклера, а К. Ж. Д.— иниціалъ кліента.
— К. Ж. Д.— это можетъ обозначать Канадская желзная дорога,— замтилъ Гольмсъ.
Гопкинсъ громко выбранился и ударилъ себя по голов.
— Экій я дуралей!— воскликнулъ онъ,— вы совершенно правы. Значитъ, намъ теперь остается узнать, что означаютъ буквы Д. Г. Н. Я уже пересмотрлъ старые биржевые календари и ничего не нашелъ. Въ 1883 году на бирж не было маклера съ этими иниціалами. Но мн кажется, тмъ не мене, что въ этихъ буквахъ-то и заключается вся тайна. Мн думается, мистеръ Гольмсъ… ну да, почему бы нтъ… Я думаю, что это — иниціалъ убійцы. Обратите вниманіе на эти безконечные ряды цифръ. Если эти цифры обозначаютъ процентныя бумаги, то мотивъ преступленія — налицо.
Шерлокъ Гольмсъ взволновался. Было очевидно, что эти новые факты застали его врасплохъ.
— Я съ вами во многомъ согласенъ,— сказалъ онъ,— но признаюсь, что эта записная книжка, не фигурировавшая на слдствіи, сильно измняетъ мой взглядъ на это дло. По той теоріи, которая было создалась у меня, для этой книжки нтъ мста. А пробовали вы прослдить мсто нахожденія отмченныхъ здсь процентныхъ бумагъ?
— Въ кое-какихъ кредитныхъ учрежденіяхъ справки я наводилъ, но, повидимому, полный списокъ учредителей этихъ процентныхъ бумагъ находится въ Южной Африк. Пройдетъ нсколько недль, прежде чмъ мы выяснимъ эту сторону дла.
Гольмсъ началъ изслдовать переплетъ книги при помощи увеличительнаго стекла.
— Тутъ есть какое-то пятно,— сказалъ онъ.
— Да, сэръ, это — слды крови. Я, вдь, вамъ сказалъ, кажется, что поднялъ эту книжку съ пола. По мсту, на которомъ находится пятно, я думаю, что книга была брошена на полъ посл совершенія убійства. Книга лежала у двери. Убійца ее бросилъ, спасаясь бгствомъ.
— А среди имущества Кэри не было найдено ни одной изъ этихъ процентныхъ бумагъ?
— Нтъ, сэръ.
— А имете вы основаніе предполагать, что преступленіе совершено съ цлью грабежа?
— Нтъ, убійца не тронулъ ничего въ комнат.
— Боже мой, да это выходитъ преинтересное дло. А ножъ гд былъ? Въ протокол значится ножъ.
— Да, складной ножъ былъ найденъ въ сложенномъ вид у ногъ убитаго. Мистриссъ Кэри говоритъ, что этотъ ножъ принадлежалъ ея мужу.
Гольмсъ на нсколько мгновеній задумался.
— Да,— сказалъ онъ,— надо мн собраться и того… поглядть самому.
Станлей Гопкинсъ чуть не подпрыгнулъ отъ радости. Гольмсъ погрозилъ ему пальцемъ.
— Приди вы на недлю раньше,— сказалъ онъ,— разобраться въ этомъ дл было бы куда легче, ну, да надюсь, что и теперь мои труды не пропадутъ даромъ. Ватсонъ, если у васъ есть время, я буду очень радъ вашему обществу. Надо нанять четырехмстный экипажъ. Гопкинсъ, черезъ четверть часа мы отправимся въ Форсетъ-Гау.
Мы вышли изъ вагона на маленькой желзнодорожной станціи, хали нсколько минутъ на лошадяхъ по мстности, которая во времена оны была покрыта вковымъ лсомъ. Въ этихъ лсахъ туземцы скрывались многія десятилтія отъ саксонскихъ завоевателей, лса въ ту эпоху были твердыней Великобританіи.
Теперь большая часть этихъ лсовъ вырублена и на этихъ широкихъ проскахъ въ одно время выросли желзные заводы. Срубленныя деревья пошли въ дло — выплавлять руду.
Но теперь здсь ужъ и заводовъ нтъ. Желзная промышленность перекочевала на сверъ, гд руды боле обильны, чмъ здсь. Въ Форсетъ-Гау не осталось ничего кром рвовъ и ямъ, говорящихъ о быломъ величіи.
Въ одной изъ такихъ проскъ, на зеленомъ склон горы стоялъ длинный и низкій каменный домъ, къ которому вела извивающаяся черезъ поля узкая дорожка. Ближе къ этой дорог, окруженный съ трехъ сторонъ кустарниками, стоялъ небольшой деревянный домикъ. Намъ были видны дверь и окно. Это и была ‘каюта’ Чернаго Петра,— мсто преступленія.
Станлей Гопкинсъ повелъ насъ сперва въ домъ. Тамъ насъ встртила вдова убитаго, растерянная сдовласая женщина. Лицо у нея было худое и изборожденное морщинами, красные отъ частыхъ слезъ глаза имли испуганное выраженіе и говорили о длинной жизни, проведенной среди скорби и испытаній.
Съ нею была и ея дочь, блдная, блокурая двушка. Она вызывающе взглянула на насъ, глаза ея заблестли и она заявила, что рада смерти отца, что она благословляетъ поразившую его руку.
Было очевидно, что жизнь, которую устраивалъ Черный Петръ своей семь, была ужасная жизнь. Мы не безъ удовольствія покинули вдову и ея дочь и вышли снова на дворъ, освщенный яркими лучами солнца и направились по тропинк къ ‘кают’.
Домикъ Чернаго Петра былъ очень незатйливъ. Выстроенный изъ бревенъ и покрытый гонтомъ, онъ имлъ два окна.— Одно у входной двери, а другое — съ противоположной стороны. Станлей Гопкинсъ вынулъ изъ кармана ключъ и наклонился, чтобы отпереть дверь. Вдругъ онъ остановился. Лицо его приняло выраженіе удивленія.
— Кто-то пытался сюда проникнуть,— сказалъ онъ:, не было никакого сомннія въ томъ, что Гопкинсъ былъ правъ: около замка на двери были явственно видны царапины, сдланныя, очевидно, очень недавно.
Гольмсъ оглядлъ окно.
— Да, вотъ и окно, очевидно, старались отворить,— сказалъ онъ,— но этотъ господинъ такъ и не усплъ осуществить свое намреніе. Должно быть, это былъ какой-нибудь мелкій жуликъ.
— Нтъ, какъ хотите, а это очень удивительно. Вчера этилъ слдовъ здсь не было,— сказалъ инспекторъ.
— А, можетъ-быть, это изъ любопытства кто-нибудь изъ мстныхъ крестьянъ сюда лазилъ,— произнесъ я.
— Ну, нтъ, это едва ли. Жители здшніе такъ напуганы убійствомъ, что даже къ дому-то не подходятъ, а ужъ въ каюту Чернаго Петра изъ нихъ никто не ползетъ, за это можно поручиться. Что вы думаете объ этомъ, мистеръ Гольмсъ?
— Я думаю, что судьба намъ благопріятствуетъ. Вотъ что я думаю.
— Вы думаете, что эта личность придетъ во второй разъ?
— Это очень вроятно. Неизвстный, идя сюда, думалъ найти дверь отпертой. Онъ попробовалъ отворить ее небольшимъ перочиннымъ ножомъ. У него ничего изъ этого не вышло. Что же онъ, но вашему мннію, теперь предприметъ?
— Онъ запасется боле подходящимъ орудіемъ и придетъ сюда на слдующую же ночь.
— Врно, и я такъ думаю. Мы будемъ виноваты, если не приготовимъ этому господину достойной встрчи. А теперь, господа, давайте осмотримъ ‘каюту’ Чернаго Петра.
Слды трагедіи были уже уничтожены, но вс предметы въ комнат находились въ томъ же положеніи, какъ и въ ночь преступленія. Въ теченіе цлыхъ двухъ часовъ Гольмсъ разсматривалъ съ напряженнымъ вниманіемъ, все здсь находившееся, но по выраженію его лица, я видлъ, что его изслдованіе было неудачно.
Только одинъ разъ онъ остановился и обратясь къ инспектору, спросилъ:
— Вы брали что-нибудь съ этой полки?
— Нтъ, ничего не бралъ.
— А отсюда что-то взяли. Вотъ въ этомъ углу полки пыли меньше чмъ въ другихъ мстахъ. Что же такое тутъ находилось? книга? ящичекъ? Могло быть и то, и другое. Ну-съ больше я тутъ ничего не вижу. Пойдемте, Ватсонъ, прогуляемтесь по лсу и послушаемъ въ теченіе нсколькихъ часовъ пніе птицъ. Ничто также намъ не возбраняетъ вдыхать ароматы цвтовъ. Съ вами, Гопкинсъ, мы встртимся здсь. Надо будетъ постараться познакомиться съ джентльменомъ, который былъ здсь прошлою ночью.
Въ половин двнадцатаго мы сли въ засаду. Гопкинсъ хотлъ оставить дверь хижины отворенной, но Гольмсъ сказалъ, что это можетъ возбудить подозрнія въ незнакомц.
Замокъ въ двери былъ самый простой и ножа съ большимъ лезвіемъ было совершенно достаточно, чтобы отворить дверь. Гольмсъ предложилъ также дожидаться незнакомца не въ самой хижин, а около нея, въ кустахъ.
Долго и томительно было это ожиданіе, но однако въ немъ было что-то поднимающее нервы. Такъ чувствуетъ себя охотникъ, лежащій гд-нибудь съ ружьемъ и выжидающій появленія хищнаго звря. Что же это за зврь такой, котораго мы ждемъ здсь въ ночной темнот? Свирпый ли это тигръ преступленія, который дорого продаетъ свою побду и пускаетъ въ ходъ ногти и зубы или же это трусливый шакалъ, опасный только для слабыхъ или неосторожныхъ?
Притаившись, мы сидли въ кустахъ и ожидали таинственнаго пришельца Сперва до насъ доносились звуки голосовъ изъ деревни, слышались съ дороги шаги запоздалыхъ прохожихъ, а затмъ все смолкло, и на землю спустилась ночная тишина. По временамъ, только слышался бой часовъ на отдаленной церкви. Ночь подвигалась впередъ, а затмъ зашелестли капли дождя по листв, которая закрывала насъ отъ посторонняго взора.
Часы пробили половину третьяго. Это былъ самый темный часъ передъ разсвтомъ. Вдругъ послышался тихій, но рзкій звукъ. Это хлопнула калитка, очевидно, кто-то направлялся къ домику.
Молчаніе водворилось снова. Я уже началъ думать, что это фальшивая тревога, но вдругъ явственно разслышалъ крадующіеся шаги. Кто-то подходилъ къ хижин.
Еще моментъ и раздалось звяканье металла. Незнакомецъ взламывалъ замокъ. На этотъ разъ онъ оказался счастливе, чмъ вчера, и дверь скоро заскрипла на своихъ петляхъ.
Еще минута — и внутренность хижины освтилась. Онъ зажегъ свчу. Со своего наблюдательнаго пункта мы могли видть происходившую въ хижин сцену.
Ночной пришелецъ оказался молодымъ человкомъ худенькимъ, тоненькимъ, съ черными усами, еще боле оттнявшими мертвенную блдность лица. Ему было лтъ двадцать, или немногимъ больше. Онъ былъ, повидимому, испуганъ, никогда я еще не видалъ такого испуганнаго человка. Онъ дрожалъ всмъ тломъ, зубы его стучали. Одтъ онъ былъ недурно, въ короткомъ пиджак и въ штиблетахъ съ гетрами. На его голов была надта полотняная фуражка.
Мы наблюдали за нимъ. Онъ озирался кругомъ испуганными глазами. Затмъ онъ поставилъ огарокъ на столъ и подошелъ къ одной изъ полокъ. Взявъ оттуда большую конторскую книгу и, наклонившись надъ столомъ, началъ ее перелистывать. Наконецъ, онъ нашелъ то, что ему нужно, сдлалъ гнвный жестъ рукою, захлопнулъ книгу, поставилъ ее на прежнее мсто и затушилъ огонь.
Молодой человкъ выходилъ изъ хижины въ то время, какъ къ нему приблизился Гопкинсъ и схватилъ его за воротникъ. Незнакомецъ даже ахнулъ отъ ужаса, понявъ, что пойманъ. Свча была снова зажжена и мы увидали нашего несчастнаго плнника. Онъ весь дрожалъ и дергался, стоя около полицейскаго инспектора. Затмъ онъ безпомощно слъ на сундукъ и глядлъ на насъ по-очереди.
— Ну, а теперь мой милый мальчикъ,— сказалъ Станлей Гопкинсъ,— скажите кто вы такой и что вамъ здсь нужно?
Молодой человкъ постарался овладть собою и отвтилъ:
— Конечно, вы — сыщики и подозрваете меня въ убійств капитана Кэри? Увряю васъ, что я невиненъ.
— Это мы увидимъ,— произнесъ Гопкинсъ,— а теперь скажите, какъ васъ зовутъ?
— Меня зовутъ Джонъ Гоплей Нелиганъ.
Гольмсъ и Гопкинсъ обмнялись быстрымъ взглядомъ.
— А что вы здсь длали?
— Вы меня спрашиваете объ этомъ, какъ частныя лица?
— Разумется, нтъ.
— Въ такомъ случа я вамъ ничего не скажу.
— Если вы ничего не скажете, то вамъ придется плохо на суд.
Молодой человкъ заморгалъ.
— Ну ладно, я вамъ, такъ и быть, скажу, отчего и не сказать?— произнесъ онъ,— и однако мн страшно досадно, что придется поднять снова этотъ скандалъ. Вы, конечно, слышали о дл Даусона и Нелигана?
По лицу Гопкинса было видно, что онъ ничего не зналъ объ этомъ дл, но Гольмсъ живо заинтересовался.
— Вы говорите о банкирахъ, оперировавшихъ на всемъ запад Англіи?— спросилъ онъ.— Они обанкротились на милліонъ, разорили половину Корнуэльскаго графства, а потомъ Нелиганъ исчезъ.
— Совершенно врно,— отвтилъ молодой человка,— и этотъ Нелиганъ былъ моимъ отцомъ.
Наконецъ-то въ нашемъ распоряженіи былъ хотя одинъ важный фактъ. Но, спрашивается, какая связь между обанкрутившимся банкиромъ и капитаномъ Петромъ Кэри? и зачмъ послдняго пришпилили къ стн его же собственнымъ гарпуномъ?
Мы внимательно слушали молодого человка.
— Единственнымъ хозяиномъ дла былъ мой отецъ. Даусонъ давно удалился отъ длъ. Мн было въ то время всего на всего десять лтъ, но я былъ достаточно великъ, чтобы чувствовать позоръ и ужасъ этого событія. Про отца говорили, что онъ укралъ вс цнныя бумаги и бжалъ. Это неправда. Отецъ говорилъ, что если бы ему дали время реализироватъ цнности, то ему удалось бы благополучно избжать катастрофы и вс кредиторы были бы удовлетворены. Онъ ухалъ на своей маленькой яхт въ Норвегію какъ разъ передъ тмъ, какъ отданъ былъ приказъ объ его арест. Я помню его прощаніе съ моей матерью. Онъ оставилъ намъ списокъ цнныхъ бумагъ, которыя онъ бралъ съ собою, онъ клялся, что вернется съ чистымъ именемъ и что никто изъ его доврителей не пострадаетъ… Ну, и съ тхъ поръ мы не слышали о немъ ничего. И онъ и его яхта безслдно пропали. Первоначально мы съ матерью думали, что отецъ, а равно какъ и взятыя имъ съ собою цнныя бумаги, находятся на дн морскомъ. Но оказалось иное. У насъ есть другъ, человкъ, вращающійся въ кредитныхъ учрежденіяхъ и вотъ онъ-то сообщилъ намъ нсколько времени тому назадъ, что цнныя бумаги, бывшія у моего отца, снова появились на Лондонскомъ рынк. Можете себ представить, какъ мы были удивлены! Я потратилъ нсколько мсяцевъ на то, чтобы выслдить продавца этихъ бумагъ и вотъ, наконецъ, посл многихъ перипетій я добился и узналъ, что продавецъ этихъ бумагъ ни кто иной, какъ владлецъ этой хижины, капитанъ Петръ Кэри.
Разумется, я началъ наводить справки объ этомъ человк и мн пришлось узнать, что онъ командовалъ китоловнымъ судномъ и возвращался изъ Ледовитаго океана какъ разъ въ то время, когда мой отецъ отправлялся на своей яхт въ Норвегію. Осень того года была очень бурная, дули южные втры. Яхта отца могла быть занесена на сверъ и тамъ встртилась съ судномъ, которымъ командовалъ Петръ Кэри. А если это такъ, то что же произошло съ моимъ отцомъ? Показанія Петра Кэри были мн нужны, очень нужны. Онъ могъ удостоврить, что отецъ мой не продавалъ этихъ бумагъ, что онъ не хотлъ никого обидть…
И вотъ я отправился въ Суссексъ, чтобы повидаться съ капитаномъ Петромъ Кэри, но пріхалъ какъ разъ въ то время, когда онъ умеръ столь ужаснымъ образомъ. Мн удалось прочитать протоколъ слдователя. Тамъ описывалось мсто происшествія и говорилось, что на полкахъ каюты ‘сохранились его корабельныя книги’. Мн и пришло въ голову пробраться сюда и поглядть по этимъ книгамъ, что происходило въ август 1883 г. на пароход ‘Морской Единорогъ’. Мн казалось, что этимъ путемъ будетъ возможно выяснить тайну судьбы моего отца. Я пытался проникнуть сюда вчера ночью, но не могъ отворить двери. Сегодня я возобновилъ попытку и она оказалась удачна. Что же я нашелъ? Страницы, относящіяся къ августу 1883 года, кто-то вырвалъ изъ книги. Я хотлъ уйти, но вы меня схватили.
— Это все?— спросилъ Гольмсъ.
Глаза молодого человка бгали по сторонамъ въ то время, какъ онъ отвчалъ:
— Да, это все.
— И вы боле ничего не имете сказать?
Юноша поколебался и отвтилъ.
— Нтъ, ничего.
— А до вчерашняго вечера вамъ не приходилось здсь бывать?
— Нтъ, не приходилось.
— Ну, а что вы скажете въ такомъ случа объ этомъ?— воскликнулъ Гопкинсъ, показывая нашему плннику записную книжку съ кровавымъ пятномъ на переплет.
Несчастный чуть не упалъ въ обморокъ. Онъ закрылъ лицо руками и затрясся всмъ тломъ.
— Откуда вы ее достали?— застоналъ онъ,— Я не зналъ этого! Я думалъ, что потерялъ эту книжку въ гостиниц.
— Довольно!— сухо произнесъ Гопкинсъ,— все, что вы скажете здсь, вы должны сказать и на суд. А теперь пожалуйте со мной въ полицію. Ну, мистеръ Гольмсъ, я очень вамъ обязанъ за помощь. Спасибо и вамъ, d-r. Ватсонъ. Дло повернулось такъ, что ваше присутствіе оказывается излишнимъ. Я и безъ васъ бы привелъ дло къ благополучному концу, но все-таки я вамъ очень, очень благодаренъ. Я для васъ приготовилъ номера въ деревенской гостиниц. Туда мы дойдемъ вмст.
Когда мы на другой день возвращались въ Лондонъ, Гольмсъ спросилъ у меня:
— Ну, что вы обо всемъ этомъ думаете, Ватсонъ?
— Я вижу, что вы чмъ-то недовольны,— отвтилъ я.
— О нтъ, Ватсонъ, я доволенъ всмъ, но мн не нравятся методы изслдованія, которые примняетъ Станлей Гопкинсъ. Признаюсь, что я разочаровался въ Гопкинс. Я ждалъ отъ него большаго. Разв можно быть такимъ одностороннимъ? Надо всегда предполагать возможность альтернативы и отыскивать эту альтернативу. Это первое правило уголовнаго изслдованія.
— А разв въ этомъ дл можетъ быть альтернатива?
— Мм… Я имю свой особый взглядъ на это дло. Конечно, мое разслдованіе можетъ кончиться ничмъ, я впередъ ничего не говорю, но я доведу свою линію до конца.
На Бекеровской улиц Гольмса ожидало нсколько писемъ. Онъ быстро схватилъ одно изъ нихъ, разорвалъ поспшно конвертъ, пробжалъ письмо и побдоносно разсмялся.
— Великолпно, Ватсонъ. Моя альтернатива уже успла получить развитіе. У васъ есть телеграфные бланки? Будьте любезны, напишите для меня парочку депешъ.
И онъ началъ диктовать.
‘Сумнеръ. Корабельное агентство. Улица Ратклифа. Присылайте трехъ завтра утромъ въ десять. Базиль’.
— Тамъ меня знаютъ подъ именемъ Базиля, Ватсонъ, ну а теперь — другую депешу: ‘Инспектору Станлей Гопкинсу, 46 улица Лорда, Брикетмъ. Приходите завтра въ половин десятаго завтракать. Важное дло. Если не можете быть, телеграфируйте. Шерлокъ Гольмсъ’. Да, Ватсонъ, это проклятое дло мучило меня цлыхъ десять дней. Теперь я, наконецъ, свободенъ. Завтра мы съ нимъ покончимъ разъ навсегда.
Станлей Гопкинсъ явился какъ разъ въ назначенное время и мы сли за великолпный завтракъ, приготовленный для насъ мистриссъ Гутсонъ. Moлодой инспекторъ радовался своему вчерашнему успху и весело болталъ.
— А вы уврены, что ршили задачу правильно?— спросилъ Гольмсъ.
— Правильне ничего быть не можетъ,— отвтилъ Гопкинсъ.
— А мн это дло кажется неубдительнымъ,— продолжалъ Гольмсъ.
— Вы меня удивляете, мистеръ Гольмсъ. Чего вамъ еще не хватаетъ?
— Ну, чего мн не хватаетъ — это статья особая, а вы мн скажите, разв ваше ршеніе объясняетъ вс намъ извстные факты?
— Несомннно. Я удостоврилъ, что молодой Нелиганъ прибылъ въ деревенскую гостиницу въ день совершенія убійства. Онъ уврялъ всхъ, что хочетъ принять участіе въ гребныхъ гонкахъ. Комнату онъ взялъ въ нижнемъ этаж и могъ уходить изъ гостиницы когда угодно. Въ ночь преступленія онъ отправился въ Вудмансъ-Ли, видлся съ капитаномъ Петромъ Кэри въ его кают, поссорился съ нимъ и убилъ его гарпуномъ и ужаснувшись передъ тмъ, что сдлалъ, онъ бжалъ изъ хижины и обронилъ во время бгства свою записную книжку. Принесъ онъ эту книжку съ собой для памяти, для того, чтобы назвать капитану Кэри номера интересовавшихъ его бумагъ. И вы, можетъ-быть, замтили: нкоторые номера отмчены въ книг крестиками, а другіе — нтъ. Отмчены крестиками т изъ бумагъ, присутствіе которыхъ было обнаружено на лондонскомъ денежномъ рынк, ну а остальныя… Остальныя были, должно-быть, въ рукахъ капитана Кэри, и молодому Нелигану хотлось ихъ получить для того, чтобы удовлетворить кредиторовъ отца. Убжавъ отъ своей жертвы, Нелиганъ нкоторое время не осмливался появляться около хижины, но въ конц концовъ ршился итти. Ему необходимо было добыть свднія о бумагахъ. Все это очевидно и просто, не правда ли?
Гольмсъ улыбаясь покачалъ головой.
— Въ вашемъ объясненіи есть одинъ недостатокъ, Гопкинсъ, оно совершенно невозможно,— сказалъ онъ,— пробовали вы пронзить человческое тло гарпуномъ? Нтъ? Нехорошо, милостивый государь, нехорошо съ! На эти подробности надо обращать особое вниманіе, мой другъ, Ватсонъ можетъ засвидтельствовать, что я потратилъ цлое утро на упражненія съ гарпуномъ. Это совсмъ нелегко, требуется большая и сила, и практика. А ударъ этотъ былъ нанесенъ съ ужасной силой — гарпунъ даже вонзился въ стну. Неужели вы считаете этого малокровнаго юношу способнымъ нанести столь ужасный ударъ? Неужели же это онъ глоталъ въ столь громадныхъ количествахъ ромъ съ водой,— глубокой ночью,— въ компаніи Петра Кэри? Его ли профиль видли на занавск два дня передъ убійствомъ? Нтъ, Гопкинсъ, намъ нужно искать другого, боле солиднаго преступника!
По мр того какъ Гольмсъ говорилъ, лицо полицейскаго инспектора вытягивалось все боле и боле. Видно было, что почва ускользала изъ-подъ его ногъ. Куда двались вс надежды и честолюбивыя мечты?
Но сдаваться безъ борьбы Гопкинсъ все-таки не хотлъ.
— Но вдь нельзя же отрицать того, мистеръ Гольмсъ, что Нелиганъ присутствовалъ при преступленіи. Это доказывается записной книжкой. Вамъ мое объясненіе не нравится, вы его раскритиковали, но присяжные, я увренъ, станутъ на мою точку зрнія. И кром всего этого, мистеръ Гольмсъ, я своего убійцу изловилъ, а гд же вашъ силачъ?
— Мн кажется, что онъ поднимается въ настоящій моментъ по лстниц, направляясь въ эту комнату,— отвтилъ блаженно спокойнымъ тономъ Гольмсъ.— Ватсонъ, я совтую вамъ не терять изъ вида вашъ револьверъ.
Гольмсъ всталъ, положилъ на столъ исписанный листъ бумаги и произнесъ:
— Ну, теперь мы готовы.
На лстниц послышались звуки хриплыхъ голосовъ, а затмъ въ комнату вошла мистриссъ Гудсонъ и заявила, что пришли трое какихъ-то людей и спрашиваютъ капитана Базиля.
— Пускайте ихъ по очереди,— отвтилъ Гольмсъ.
Первый вошедшій въ комнату матросъ оказался маленькимъ кругленькимъ человчкомъ, у него было румяное лицо и совершенно сдые бакенбарды. Гольмсъ вынулъ изъ кармана письмо.
— Ваше имя?— спросилъ онъ.
— Джемсъ Ланкастеръ,— послдовалъ отвтъ.
— Мн грустно, Ланкастеръ, но у меня нтъ вакансій. Вотъ вамъ полсоверена за безпокойство. Пожалуйте вотъ въ эту комнату и обождите нсколько минутъ.
Вторымъ кандидатомъ оказалось длинное, сухое, какъ щепка, существо, съ рдкими висящими внизъ волосами и впалыми щеками. Звали его Гюгь Петтинсъ. Онъ также получилъ отказъ и полсоверена и былъ отправленъ въ сосднюю комнату дожидаться.
У третьяго изъ кандидатовъ была замчательная вншность. Представьте себ свирпую, какъ у бульдога, морду, обросшую волосами и бородой. Изъ-подъ густыхъ взъерошенныхъ, нависшихъ бровей сверкали смлые черные глаза. Онъ наклонился и сталъ вытянувшись у двери.
— Ваше имя?— спросилъ Гольмсъ.
— Патрикъ Кэрисъ.
— Гарпунеръ?
— Точно такъ, сэръ. Двадцать шесть путешествій длалъ.
— Вы, вдь, изъ Дунди.
— Точно такъ.
— И вы согласны отправиться въ экспедицію?
— Да, сэръ.
— Какое жалованье вы хотите получить?
— Восемь фунтовъ въ мсяцъ.
— И вы можете хать теперь же?
— Точно такъ, сэръ, сейчасъ же по полученіи задатка.
— А ваши бумаги съ вами?
— Да, сэръ.
Патрикъ Кэрисъ вынулъ изъ кармана пачку порванныхъ и засаленныхъ документовъ и подалъ ихъ Гольмсу.
Тотъ поглядлъ ихъ и отдалъ обратно.
— Вы человкъ для меня подходящій,— сказалъ онъ,— контрактъ лежитъ на стол, подпишите его и дло кончено.
Матросъ прошелъ чрезъ комнату и взялъ въ руки перо.
— Здсь что ли подписываться?— спросилъ онъ.
Гольмсъ наклонился черезъ его плечо и произвелъ какую-то операцію руками.
Послышалось какое-то звяканье и затмъ ревъ, точно разъяренный быкъ заревлъ. Черезъ мгновеніе Гольмсъ и матросъ, прижавшись другъ къ другу, валялись по полу. Матросъ былъ страшно силенъ и даже въ кандалахъ, которые ему ловко надлъ на руки Гольмсъ, онъ оказывался сильне. Онъ скоро бы одоллъ моего пріятеля, если бы мы не поспшили на помощь.
Матросъ, почувствовавъ сталь револьвера у своего виска, понялъ, что сопротивленіе напрасно, и сталъ спокоенъ.
Мы связали ему ноги веревкой и, вставъ съ пола, перевели, наконецъ, духъ.
— Я долженъ извиниться передъ вами, Гопкинсъ,— произнесъ Гольмсъ,— Фаршированныя яйца остыли, но у насъ есть другія блюда и мы подимъ съ удовольствіемъ. Нашъ завтракъ будетъ тмъ пріятне, что вы можете себя считать побдителемъ. Вы ршили вашу задачу, Гопкинсъ.
Инспекторъ даже говорить не могъ, такъ онъ былъ удивленъ.
— Я не знаю, что и сказать, мистеръ Гольмсъ,— выпалилъ онъ наконецъ, красный, какъ ракъ,— мн кажется, что я съ начала до конца въ этой исторіи былъ дуракомъ. Теперь я понимаю то, что я долженъ былъ всегда помнить, что въ сравненіи съ вами я — мальчишка и только. Вотъ я и теперь вижу, что вы сдлали что-то, но я не знаю, что именно вы сдлали и для чего.
— Ну, ну,— добродушно сказалъ Гольмсъ,— опытъ — лучшій учитель. Урокъ, полученный вами, Гопкинсъ, заключается въ томъ, что никогда не слдуетъ упускать изъ вида возможность альтернативы. Ваше вниманіе было такъ сильно поглощено юнымъ Нелиганомъ, что у васъ не нашлось времени подумать о Патрик Кэрис, а онъ-то и есть убійца капитана Петра Кэри.
Комната наполнилась звуками хриплаго голоса. Матросъ ввязался въ разговоръ.
— Слушайте-ка, господинъ,— проговорилъ онъ,— я не жалуюсь на то, что вы меня связали по рукамъ и ногамъ, но прошу васъ называть вещи ихъ настоящими именами. Вы говорите, что я — убійца Петра Кэри. Это неврно. Я не убійца, но невольный убійца — это большая разница. Да вы, можетъ-быть, мн не врите, вы думаете, что я вамъ разсказываю сказки?
— Совсмъ напротивъ, мы вамъ вримъ и охотно выслушаемъ все, что вы найдете нужнымъ сообщить,— отвтилъ Гольмсъ.
— Разсказъ мой будетъ коротокъ,— сказалъ Кэрисъ,— я клянусь вамъ Богомъ, что разскажу все какъ было. Петра Кэри я зналъ очень хорошо и когда увидалъ въ его рукахъ ножъ, то не сталъ ждать и махнулъ въ него гарпуномъ. Я зналъ, что или мн, или ему живымъ не быть. Вотъ какъ умеръ Петръ Кэри. Если хотите называйте это убійствомъ. Мн, вдь, все равно умирать-то какъ: отъ ножа ли Петра Кэри или отъ веревки.
— Какъ вы къ нему попали?— спросилъ Гольмсъ.
— Я разскажу вамъ все съ самого начала. Позвольте мн только приссть, а то этакъ, лежа на полу, не ловко разговаривать. Началась эта исторія въ август 1883 года. Плавали мы тогда на ‘Морскомъ Единорог’. Петръ Кэри былъ капитаномъ, а я — запаснымъ гарпунеромъ. Мы только что вышли изъ льдовъ и пробирались домой. Погода была бдовая, дулъ противный втеръ и шли дожди. Вотъ въ это-то время мы и повстрчали суденышко, потерпвшее крушеніе:, на суденышк этомъ въ живыхъ оставался одинъ человкъ, да и тотъ былъ не морякъ. Матросы, думая, что яхта теперь потонетъ, сли въ шлюпку и ухали въ Норвегію, оставивъ его одного. Мы его взяли къ себ на бортъ. Я замтилъ, что капитанъ съ нимъ заперся въ кают и они о чемъ-то долго толковали, а багажа у этого самаго человка только и было, что небольшой оловянный ящичекъ. Имя этого человка такъ и осталось неизвстнымъ и прожилъ онъ у насъ на пароход только сутки съ небольшимъ,— точно его и не бывало. Тогда промежъ насъ говорили, что онъ вышелъ какъ-нибудь ночью на палубу и свалился за бортъ. Только одинъ человкъ и зналъ, что случилось съ этимъ господиномъ и этотъ человкъ былъ я. Я совершенно случайно увидалъ, какъ нашъ капитанъ столкнулъ этого бднягу за бортъ и случилось это за два дня передъ тмъ, какъ мы подошли къ Шотландскому маяку.
— Ну, я затаилъ все это про себя и ждалъ, что будетъ дальше. Пришли мы, стало-быть, въ Шотландію. О человк этомъ никто у капитана не спрашивалъ, такъ эта исторія и заглохла. Погибъ, значитъ, человкъ по несчастному случаю, чего же тутъ спрашивать?
Однако, вскор посл этого Петръ Кери бросилъ плавать и прошло нсколько лтъ прежде, чмъ я его нашелъ. Я сразу же догадался, что онъ сдлалъ это дло изъ-за оловяннаго ящичка и что у него есть теперь чмъ мн заплатить для того, чтобы я держалъ языкъ за зубами.
Узналъ я объ его мстожительств отъ одного матроса, съ которымъ повстрчался въ Лепорн и я немедленно же отправился къ Кэри, чтобы взять его за жабры. Въ первую ночь, какъ я у него былъ, онъ говорилъ все какъ слдуетъ, по хорошему и соглашался мн заплатить сумму. Получивъ съ него эти деньги, я зажилъ бы бариномъ. Окончательный разговоръ у насъ долженъ былъ произойти черезъ два дня. Пришелъ это я къ нему, а онъ ужъ пьянъ и золъ, какъ чортъ. Ну, мы все-таки сли — пили ромъ и толковали про старину. Кэри, чмъ больше пилъ, тмъ хуже становился. Лицо у него стало нехорошее. Гляжу это я на него и боюсь. Ну, всталъ и снялъ со стны гарпунъ, на всякій случай, знаете.
Чего я боялся, то и вышло Петръ Кэри вдругъ вскочилъ съ мста и кинулся на меня — ругается, грозитъ, а въ рукахъ у него большой ножъ. Онъ не усплъ и вынуть этого ножа изъ футляра. Я его какъ двинулъ гарпуномъ… Господи Боже мой! И какъ же онъ завылъ, какъ я теперь-то вспомню это, такъ морозъ меня по кож пробираетъ. Стою я передъ нимъ, а кровь такъ изъ него и хлещетъ, такъ и хлещетъ. Обождалъ я съ минуту, кругомъ все тихо, ну я набрался опять храбрости, оглянулся кругомъ и вижу на полк стоитъ этотъ самый оловянный ящичекъ. На эту вещичку я имлъ такія же права, какъ и Петръ Кэри. Взялъ я, значитъ, этотъ ящичекъ и ушелъ, сдуру забывъ на стол свой кисетъ.
Теперь я вамъ разскажу прелюбопытную исторію. Едва я вышелъ изъ домика, какъ слышу, кто-то идетъ. Я — въ кусты. Гляжу, человкъ крадется, подошелъ, глянулъ въ хижину, заоралъ во весь духъ и пустился улепетывать. Не могу вамъ объяснить, что это былъ за человкъ и что ему было нужно. Что касается до меня, я сейчасъ же ушелъ, отмахалъ пшкомъ десять миль, слъ на поздъ въ Тонбриджъ-Велльсъ и пріхалъ какъ ни въ чемъ не бывало въ Лондонъ.
Сталъ я оглядывать этотъ ящичекъ и денегъ въ немъ не нашелъ. Тамъ были только процентныя бумаги, продавать которыя я не ршился. Положеніе мое вышло самое плохое. Петра Кэри нтъ въ живыхъ, ждать некого, а какъ жить въ Лондон безъ шиллинга въ карман? Пошелъ я къ агенту и записался, а агентъ прислалъ меня сюда. Вотъ и все, господа, и опять вамъ скажу: пускай я убилъ Петра Кэри, законъ мн за это спасибо сказать долженъ. Все-таки одна веревка въ экономіи осталась.
Гольмсъ всталъ, закурилъ трубку и произнесъ:
— Это — очень толковый разсказъ. Гопкинсъ не теряйте же времени и везите арестанта, куда слдуетъ. Моя столовая — не камера тюрьмы. Мистеръ Патрикъ Кэрисъ занимаетъ слишкомъ большое мсто на моемъ ковр.
— Я не знаю, какъ васъ благодарить, мистеръ Гольмсъ,— отвтилъ инспекторъ,— но признаюсь вамъ, я даже теперь не понимаю, какъ вы открыли настоящаго преступника.
— Очень просто. Я совершенно случайно сталъ съ самаго начала на истинный путь. Скажи вы мн о существованіи этой записной книжки раньше и я, пожалуй бы, запутался въ род васъ, но къ счастью, у меня были въ рукахъ только такіе факты, которые вели къ истинной цли. Страшная сила преступника, умніе владть гарпуномъ, ромъ съ водою, кисетъ изъ тюленьей кожи, крпкій табакъ — все это указывало на то, что преступленіе совершено морякомъ, причастнымъ къ китоливному длу. Кром того, я былъ увренъ, что кисетъ принадлежитъ не Петру Кэри, который никогда не курилъ и что иниціалъ П. К.— простое совпаденіе. Помните, я васъ спрашивалъ, были ли найдены въ кают другіе напитки кром рома? Вы мн сказали о графинахъ съ водкой и виски, ну, скажите, станетъ ли сухопутный человкъ пить ромъ съ водой, если есть водка или виски? Да, я былъ вполн убжденъ, что преступленіе совершено морякомъ.
— Но какъ же вы его нашли?
— Дорогой сэръ, это сдлано очень просто. Я разсуждалъ такъ: Петръ Кэри плавалъ всю свою жизнь на ‘Морскомъ Единорог’. Если его убилъ морякъ, то убійца служилъ на ‘Морскомъ Единорог’. И вотъ я послалъ нсколько телеграммъ въ Дунди и добылъ имена матросовъ, служившихъ на ‘Морскомъ Единорог’ въ 1883 году. Среди гарпунеровъ я нашелъ имя Патрика Кэриса. Мое разслдованіе приближалось къ концу. Я ршилъ, что Кэрисъ находится въ Лондон и что ему хочется теперь ухать на нкоторое время изъ Англіи. Я тогда отправился въ Эстъ-Эндъ и заявилъ гд слдуетъ, что организую полярную экспедицію. Въ газетахъ была помщена капитаномъ Базилемъ публикація, въ которой гарпунерамъ предлагались выгодныя условія и… результатъ вы сами видите!
— Удивительно, удивительно!— воскликнулъ Гопкинсъ.
— Ну, а молодого Нелигана вы должны выпустить на свободу, какъ можно скоре,— продолжалъ Гольмсъ,— мн кажется, Гопкинсъ, что вы должны передъ нимъ извиниться. Оловянный ящичекъ вы должны вернуть ему. Разумется, цнныя бумаги, проданныя Петромъ Кэри, пропали безслдно. Вотъ ужъ и кэбъ подъхалъ, вы можете увезти арестанта, Гопкинсъ. Вы, можетъ быть, думаете взять меня въ качеств свидтеля на суд? Такъ знайте, что мы съ Ватсономъ собираемся въ Норвегію,— подробный адресъ пришлю въ свое время.