Безпечный Китсъ.
Быль-не-быль, сказка-не-сказка.
Безпечный Китсъ.
Быль-не-быль, сказка-не-сказка.
(Съ англійскаго).
‘Нива’, No 15, 1870
Беспечный Китс, Английская_литература, Год: 1870
Время на прочтение: 10 минут(ы)
Жилъ-былъ когда-то давно бдный человкъ, у него была такая маленькая земля и такая большая семья, что онъ никакъ не могъ свести концовъ съ концами. Онъ спросилъ жену, какъ имъ быть.
— Китсъ у насъ старшій, отвчала она,— свтъ не клиномъ сошелся — пускай идетъ искать счастія!
— Пожалуй, сказалъ Китсъ.
Старики дали ему свое родительское благословеніе, и наказали ему спросить дорогу прямо въ Гробтаунъ, такъ какъ онъ тамъ найдетъ много работы, Китсъ поцловался со всми и пошелъ людей посмотрть, себя показать.
Немного спустя онъ пришелъ къ началу двухъ дорогъ, но не спросилъ, которая изъ нихъ ведетъ въ Гробтаунъ. ‘Я не хочу много работать’, подумалъ онъ, и пошелъ по той дорог, гд было больше солнца.
Еще немного погодя онъ пришелъ къ мсту, отъ котораго шли четыре дороги.
— Куда теб надо? спросилъ его случившійся тутъ человкъ,— я теб покажу дорогу.
— Благодарю, не надо, отвчалъ Китсъ:— мн вс дороги одно, — и онъ пошелъ но той, которая показалась ему покрасиве.
Птички все время радостно распвали, солнце сіяло на весь міръ, втеръ наввалъ тихую нгу и прохладу, Китсъ шелъ все впередъ, веселъ и счастливъ, отлично поужиналъ орхами и черникой, напился воды изъ свтлаго ручья и легъ спать подъ заборъ.
— Во всякомъ случа, сказалъ онъ,— мн не хуже, чмъ птицамъ божьимъ — а имъ чмъ-же не житье.
Утромъ рано жаворонокъ разбудилъ его, Китсъ вскочилъ и пошелъ дале, весело насвистывая, пока крпко не проголодался. Но онъ уже вышелъ изъ лса, и пришелъ въ городъ, гд было много-много домовъ — а тутъ уже нельзя было пообдать на даровщинку плодами земными. Поэтому онъ вошелъ въ первый трактиръ и слъ къ столу.
— Что вамъ подать къ обду? спросилъ его трактирщикъ.
— Все равно, отвчалъ Китсъ,— потому что я страшно голоденъ.
Хозяинъ принесъ ему большой кусокъ пирога съ говядиной и кружку хорошаго пива. Китсъ никогда еще такъ вкусно не обдалъ.
Когда онъ кончилъ, трактирщикъ сказалъ ему, что съ него слдуеть три пенса.
— Хорошо, сказалъ Китсъ,— только ужь вы вычтите у меня изъ жалованія, потому что я ушелъ изъ родительскаго дома искать счастія и еще не нашелъ его.
— Въ такомъ случа, спросилъ хозяинъ,— зачмъ же ты спросилъ обдать, когда у тебя денегъ нтъ?
— Затмъ, что мн сть хотлось, отвчалъ Китсъ: — а впрочемъ, если вы не хотите дать мн работы, ничего — я пойду дальше.
— Нтъ, нтъ, остановилъ его хозяинъ:— останься, и ходи за лошадьми да вычищай свиной хлвъ.
— Очень хорошо, отвчалъ Китсъ,— мн все равно.
И онъ принялся за свою работу съ такимъ усердіемъ, что лошади и самъ хозяинъ очень полюбили его, и онъ каждый день получалъ отличный обдъ.
По истеченіи трехъ мсяцевъ, хозяинъ отдалъ Китсу жалованье. Снгъ густо лежалъ на земл, и хозяинъ еще сказалъ Китсу:
— Я теб буду платить вдвое жалованье, если ты снесешь это письмо лорду мэру сосдняго юрода.
— Немножко снга — не бда, сказалъ Китсъ и отправился бгомъ, чтобъ не озябнуть.
Въ письм было сказано, что народъ сердитъ и не хочетъ больше войнъ. Лордъ мэръ осердился и веллъ посадить Кится въ тюрьму. Но Китсъ и тутъ остался по прежнему веселъ и счастливъ, ходилъ заложивъ руки въ карманы, или игралъ въ бабки, да день-деньской насвистывалъ, кром того времени, когда лъ.
— Отчего ты не скучаешь, какъ другіе? спросилъ его тюремщикъ.
— Что одно мсто, что другое — мн все одно, отвчалъ Китсъ.
Тюремщикъ полюбилъ его, и взялъ его къ себ въ помощники: заставлялъ мести дворъ и тюрьму, и не такъ строго смотрлъ за нимъ — не запиралъ.
Пришла весна, въ одинъ ясный день онъ увидалъ тюремную дверь растворенной, а за дверью солнце свтитъ.
— Что одно мсто, что другое — мн все равно, подумалъ онъ,— поэтому отчего мн не уйдти?
Онъ ушелъ, шелъ онъ долго, далеко, наслаждаясь прогулкой, и къ вечеру пришелъ къ небольшому загородному трактирчику.
— Всего одна постель осталась, сказалъ ему хозяинъ.
— Прекрасно, мн двухъ не надо, возразилъ Китсъ.
— Но она на чердак, продолжалъ хозяинъ,— и притомъ — одна солома.
— Ничего, высплюсь, сказалъ Китсъ.
Но когда онъ поужиналъ, онъ почувствовалъ такую усталость, что завалился въ первую попавшуюся ему постель,— а постель эта оказалась хозяйской, съ периной, и стояла она въ сосдней комнат.
— Этакъ лучше, подумалъ онъ,— не стоитъ забираться на чердакъ.
Хозяинъ не ложился, а въ полночь потихоньку прочился на верхъ, съ намреніемъ ощупать карманы Китіа и обокрасть его. Но сколько онъ ни шарилъ въ солом, онъ никого не нашелъ, и самъ тутъ же заснулъ, а рано утромъ, сердитый, сошелъ но лстниц да свалился и всхъ разбудилъ.
Китсъ тоже проснулся, и понявъ гд онъ, наскоро одлся и выбрался въ окно, чтобъ не вышло исторіи.
Нсколько дней шелъ онъ, наконецъ очутился близь двухъ большихъ армій.
— Отлично будетъ посмотрть, какъ они станутъ драться, подумалъ онъ, и присвъ на солнц, досталъ хлбъ съ сыромъ и принялся сть съ великолпнымъ аппетитомъ.
Но вдругъ предводители обихъ ермій подошли къ нему и спросили его, на чьей онъ сторон.
— Ни на чьей, отвчалъ Китсъ: — я не хочу драться.
— Долженъ, объявили ему: — и такъ, выбирай, за кого.
— Благодарю васъ, не желаю, сказалъ Китсъ: — мн нтъ дла до вашей войны, я даже не знаю, изъ-за кого она идетъ у васъ, и какія это дв стороны.
— Это все ничего не значитъ, возразили они: — выбирай ту или другую сторону, или мы оба убьемъ тебя!.. И оба вмст обнажили шпаги.
— Извольте, сказалъ Китсъ:— драться такъ драться. Я не собирался — да ничего.
— Ну, такъ какую же сторону ты выбираешь? опять спросили его.
Китсъ всталъ, посмотрлъ кругомъ, и увидлъ, что одна армія стоитъ на солнечномъ скат горы и вдобавокъ поближе другой — эту онъ и выбралъ. Потомъ оказалось, что это — сторона короля, придворныхъ, швейцаровъ и лакеевъ, а что на другой сторон все лордъ-мэры, булочники, портные, мастеровые, и что война шла изъ-за того, кому больше драть денегъ съ народа и тратить ихъ.
На слдующій же день началась битва. Китсу дали большущій самопалъ, поставили его за дерево и велли стрлять на пропалую. Началъ онъ палить, и въ первый же разъ попалъ въ самую середину груди булочника, такъ что мука посыпалась, потомъ сшибъ съ ногъ тощаго портнаго, наконецъ повалилъ толстаго лордъ-мэра, что посадилъ его въ тюрьму.
— Подломъ ему, сказалъ Китсъ:— если бы не оставилъ письма безъ вниманія, можетъ-быть не вышло бы этой войны.
Но посл того пошелъ такой густой дымъ, что Китсъ не могъ различать придворныхъ и лакеевъ отъ портныхъ и мастеровыхъ, онъ поэтому сталъ стрлять въ кого попало — какъ кого видне было, и многіе въ этотъ день полегли отъ его нуль.
— Мн все равно, думалъ онъ,— но коли на то пошло, стану ужъ налить пока порохъ есть.
Но къ тому времени, когда дымъ немножко разсялся, Китсъ увидлъ, что армія короля побита и что вс его товарищи разбгаются.
— Уберусь-ка и я, подумалъ онъ: — не вижу причины даваться въ плнъ.
Но не сдлалъ онъ и нсколькихъ шаговъ, какъ наткнулся на рыцаря, лежавшаго на земл навзничь во всемъ вооруженіи.
— О, помоги мн встать, добрый человкъ, а то убьютъ меня! застоналъ рыцарь.
— Не вижу, чтобъ это особенно до меня касалось, казалъ Китсъ,— а впрочемъ, отчего же — можно.
И онъ потянулъ рыцаря за руку и поставилъ на ноги. Тогда оба вдвоемъ пустились бжать изо всей мочи и забрались въ лсъ. Но непріятельская армія шибко за ними гналась и многихъ подстрлила въ спину, наконецъ четверо дюжихъ молодцовъ догнали Китса и рыцаря и сказали имъ, чтобы они сдались въ плнъ, иначе ихъ убьютъ.
— Мн все одно, сказалъ Китсъ,— такъ ужь лучше давайте драться, пускай убьютъ.
— Вотъ люблю! похвалилъ его рыцарь, и оба кинулись на враговъ.
Вс четверо были въ такомъ же. вооруженіи какъ рыцарь, а у Китса не было ничего, кром толстой дубины, такъ что онъ могъ прыгать и увертываться отъ ударовъ вдвое проворне ихъ.
Звякали-звякали большіе мечи, звенли-звенли, а все толку не было, тогда Китсъ юркнулъ за дерево, подцпилъ одного изъ враговъ за ногу и свалилъ его. Латы у него были такія тяжелыя, что ему пришлось подозвать другаго, чтобы помочь ему подняться, но въ ту минуту, какъ тотъ наклонился къ нему, Китсъ такъ здорово хватилъ его дубиной, что и онъ покатился.
Рыцарь тмъ временемъ на смерть бился съ другими двумя, тяжелые мечи ихъ продолжали звенть и звякать, наконецъ третій воинъ повалился раненый, но и самъ рыцарь упалъ на одно колно отъ силы удара, и четвертый воинъ сталъ душить его за горло и вытащилъ кинжалъ, приговаривая: ‘тутъ теб и конецъ’. Но въ эту минуту Китсъ такъ ударилъ его по голов, что и онъ свалился, даже не пикнувъ.
— Ты спасъ мн жизнь, воскликнулъ рыцарь,— чмъ мн отблагодарить тебя?
— Помогите мн повернуть этихъ тяжелыхъ болвановъ и положить ихъ на спину, сказалъ Китсъ,— тогда имъ не встать, пока не подойдетъ кто-нибудь.
Потомъ Китсъ помогъ рыцарю скинуть латы, потому что онъ былъ раненъ и ему не въ моготу было въ нихъ идти, затмъ они дружно и безпрепятственно вмст пошли по лсу и пришли къ замку рыцаря.
На слдующій день они узнали, что король заключилъ миръ и отдалъ ключи отъ своихъ большихъ сундуковъ съ деньгами, и что теперь каждый можетъ спокойно заняться своими длами.
— Хочешь, я дамъ теб комнату у себя въ замк, и ты станешь жить со мною? спросилъ его рыцарь.
— Очень хорошо, отвчалъ Китсъ.— Мн все одно, гд ни жить. Только у меня платье износилось.
— Возьми у меня, коли хочешь, сказалъ рыцарь.
— Дло, отвчалъ Китсъ:— немножко велики будутъ, да можно перешить.
И такъ Китсъ долгое время жилъ въ замк, ходилъ на соколиную и псовую охоту, на рыбную ловлю, помогалъ добывать матеріалъ для хорошихъ обдовъ, и каждый день усердно помогалъ съдать эти обды.
— Мн все равно, стрлять-ли зайцевъ, или оленей, или утокъ, или дуппельшнеповъ, говаривалъ онъ,— такъ ужь лучше всхъ понемногу.
Однажды рыцарь спросилъ его, не желалъ ли бы онъ жениться.
— Нтъ, отвчалъ онъ,— я совершенно счастливъ — чего же мн еще?
— Но если невста принесетъ теб въ приданое за мокъ и кучу денегъ?
— Женатымъ быть, не женатымъ — по мн все одно, сказалъ Китсъ,— пожалуй я и жениться готовъ.
— На комъ же? спросилъ рыцарь.
— На комъ угодно, отвчалъ онъ,— одна другой не лучше и не хуже.
— Такъ не жениться ли теб на моей дочери, такъ какъ ты спасъ мн жизнь? предложилъ рыцарь.
— Извольте, сказалъ Китсъ.
И такъ, рыцарь пошелъ къ дочери, пересказалъ ей свой разговоръ съ Китсомъ и положилъ обвнчать ихъ на другой же день.
На слдующее утро невста явилась вся въ бломъ, въ тонкихъ кружевахъ, въ жемчуг, красавицей писаной,— и Китсъ, въ полномъ удовольствіи, шелъ рядомъ съ нею. Но по дорог въ церковь, прелестная невста спросила его, будетъ ли онъ сердиться, если она, вмсто него, обвнчается съ другимъ.
— Нисколько, отвчалъ онъ,— мн-то что?
— Я потому спрашиваю, продолжала она,— что я съизмала всей душой любила моего двоюроднаго брата Густава, и онъ меня любитъ. Стало-быть, если вамъ все равно, такъ какъ онъ какъ разъ позади насъ, я ужъ лучше съ нимъ обвнчаюсь.
— Какъ вамъ угодно, отвчалъ Китсъ.
— Что это значитъ? воскликнулъ рыцарь, увидавъ, что дочь его стоитъ передъ епископомъ рядомъ съ Густавомъ, который держитъ ея руку. Но было поздно, поэтому рыцарь на свадебномъ пир спросилъ Китса, не возьметъ ли онъ вмсто жены мшокъ съ деньгами.
— Пожалуй, отвчалъ онъ: — съ деньгами хлопотъ не больше, чмъ безъ денегъ — давайте.
Вскор посл того Густавъ съ молодой женой похалъ ко двору, они тамъ разсказали исторію своей свадьбы, и многое другое про безпечнаго Китса, такъ что него пригласили ко двору.
Случилось такъ, что, в.. самый вечеръ его прізда, король давалъ большой праздникъ, съ фейерверкомъ и баломъ,— и Китсъ попалъ къ самому началу танцевъ.
— Мн все равно, съ кмъ ни танцовать, подумалъ онъ, подошелъ къ королевской дочери и пригласилъ ее.
— Вы кто такой? спросила она.
— Я Китсъ, отвчалъ онъ.
— Очень рада, возразила она: — я много слыхала про васъ отъ Густава и его молодой жены. Какой же танецъ мы будемъ танцовать?
— Какой вамъ угодно, сказалъ Китсъ:— мн все равно, потому что я ни одному не учился.
— Ну, такъ не лучше ли, вмсто танцевъ, пройтись въ апельсиновой рощ? предложила принцесса.
— Какъ вамъ угодно, отвчалъ онъ, подалъ прелестной принцесс руку — и прогуливаясь съ нею по апельсиновой рощ, разсказалъ ей многое изъ своихъ приключеній.
Когда они воротились, колоколъ уже звонилъ къ ужину,— и великолпный молодой принцъ, влюбленный въ принцессу, повелъ ее въ столовую. Китсъ тоже вошелъ туда, со всми лордами и лэди, и слъ передъ огромнымъ паштетомъ.
— У меня славный аппетитъ, сказалъ онъ,— это очень кстати.
Но когда онъ уже сълъ половину паштета, король взглянулъ на эту сторону стола и увидалъ Китса.
— Какъ ты смешь садиться на первое мсто? вскрикнулъ онъ на него.
— Мн все одно, гд ни сидть, отвчалъ Китсъ.
— Ну, ужъ это слишкомъ! вспылилъ король:— милорды, тащите этого неуча вонъ изъ дворца, и больше никогда не пускайте его.
— Позвольте, ваше величество, я лучше самъ пойду, сказалъ Китсъ,— потому что мн ршительно все равно, въ какую сторону идти.
Онъ вышелъ изъ большаго города, взялъ съ собою свой мшокъ съ деньгами, купилъ себ хорошенькій домикъ въ лсу, развелъ капусту и цвты, и зажилъ себ припваючи.
Но скоро до него дошли скорбныя всти о томъ, что народъ опять взбунтовался, королю отрубилъ голову, и собирается также убить прелестную принцессу. Тогда Китсъ вспомнилъ про апельсиновую рощу, отыскалъ рыцаря и вмст съ нимъ отправился въ лагерь арміи покойнаго короля, передъ самыми городскими стнами.
— Видишь эту высокую башню? сказалъ ему рыцарь:— ну, такъ принцесса заперта въ темниц на самомъ верху, гд крошечное оконце, мы не можемъ достать ее оттуда, если сперва не возьмемъ города, а этого мы не въ состояніи сдлать.
Китсъ взялъ мшокъ съ длинными-предлинными гвоздями да молотокъ, обмоталъ себя веревкой, подползъ къ фундаменту башни, вбилъ сперва одинъ гвоздь, потомъ сталъ на него ногами и вбилъ другой повыше, потомъ третій, пятый, десятый, какъ ступени, и такъ до самаго оконца, тутъ онъ привязалъ конецъ веревки и заглянулъ въ комнату, увидалъ прелестную принцессу и сталъ просить ее уйдти и спасти свою жизнь. Она надла платье, башмаки, подошла къ окну и спросила Китса, какимъ манеромъ онъ до нея добрался.
— Подниматься по ступенямъ что снаружи башни, что внутри — мн все одно, отвчалъ онъ.
Прелестная принцесса перешагнула черезъ окно, твердо ухватилась за веревку, и начала, съ помощію Китса, спускаться по длиннымъ гвоздямъ, пока они тихонько и благополучно не достигли земли.
— Но что же мн теперь длать? спросила она.
— Ступайте въ свою армію, сказалъ Китсъ.
— Тогда съизнова начнется война. Мн бы лучше спрятаться куда-нибудь. Не знаете ли вы такого мстечка, Китсъ?
Онъ отвелъ ее въ свой хорошенькій домикъ, спрятанный въ лсу.
Тогда она поцловала его и сказала:
— Милый Китсъ, я люблю васъ больше всхъ вельможъ и принцевъ, потому что вы и добрый и храбрый. Хотите, я буду вашей женою? Намъ здсь славно будетъ жить.
— Чтожь, можно, сказалъ Китсъ: — я и самъ люблю васъ больше всего на свт.
Имъ попался епископъ, который съ испугу бжалъ черезълсъ, онъ обвнчалъ ихъ — и они зажили такъ счастливо, какъ пара птичекъ въ гнзд.
Но спустя нсколько времени, двадцать лордъ-мэровъ, которые распоряжались въ столиц на мст короля, узнали, что Китсъ женился на королевской дочери, они сильно осерчали: сказали, что этого нельзя, потому что онъ простой,— послали противъ него 50.000 человкъ войска, взяли ихъ обоихъ, принцессу снова заперли, а Кится приговорили къ смерти.
— Какъ хотите, сказалъ онъ, когда ему объявили приговоръ: — съ одного свта выпроводите — въ другой попаду.
— Но мы теб сдлаемъ милость, сказали свирпые лордъ-мэры: — можешь выбрать родъ смерти. Хочешь быть разстрляннымъ, повшеннымъ, или яду принять?
— Собственно говоря, все одно, отвчалъ онъ: — давайте хоть яду, что-ли.
Тмъ временемъ вся страна успла наслышаться про ‘безпечнаго Китса’, и многіе говорили, что грхъ казнить его. Самые солдаты, посланные къ нему съ ядомъ, такъ жалли его, что имъ стало грустно и они захватили съ собою нсколько бутылокъ вина, чтобы развеселиться.
— Давай-ка мы сперва поужинаемъ вмст хорошенько, сказали они Китсу: — ты такой безпечный, что спшить не стоитъ.
— Съ удовольствіемъ, согласился Китсъ,— я и отъ вина не откажусь.
Наконецъ, однако, осталось только но стакану вина на человка, да стаканъ яда для Китса, но въ ту минуту, какъ вс они встали, чтобы въ послдній разъ выпить за его здоровье, въ тюрьму вошелъ свирпйшій изъ лордъ-мэровъ, думая найдти трупъ Китса.
— Это что такое? крикнулъ онъ:— солдаты, вы тутъ пьянствовали?
Но они уже успли опорожнить стаканы, такъ что на стол остался одинъ только стаканъ съ ядомъ.
— Я столько пилъ вина, сказалъ Китсъ,— что мн больше пить не хочется.
— А мн хочется, крикнулъ лордъ-мэръ, залпомъ выпилъ ядъ и упалъ мертвый.
— А чтожь, сказалъ Китсъ,— оно хотя и все равно, а все-таки такъ лучше.
Такъ какъ яда больше не было, солдаты опять заперли Китса впредь до дальнйшаго распоряженія остальныхъ девятнадцати лордъ-мэровъ.
На утро, когда въ зал суда разсказали о случившемся, народъ захохоталъ, захлопалъ въ ладоши и закричалъ: ‘да здравствуетъ король Китсъ!’
Тогда одинъ изъ лордъ-мэровъ всталъ и сказалъ:
— Ясное дло, что Китсъ какъ разъ такой человкъ, которому быть надъ нами королемъ, онъ не будетъ такимъ гордымъ и упрямымъ, какъ прежніе короли.
— Ура! кричалъ народъ.
— А такъ какъ онъ женатъ на принцесс, никто не иметъ такого права на престолъ, проговорилъ другой лордъ-мэръ.
— Вопросъ въ томъ, захочетъ ли онъ казнить насъ или помилуетъ? замтилъ третій лордъ-мэръ.
— Предоставляю вамъ ршить, сказалъ Китсъ,— мн все равно.
Тогда вс заголосили: ‘ура! многая лта королю Китсу!’
Принцессу вывели изъ башни, Китса вмст съ нею короновали, и долго жили они, безъ войнъ, въ мир и большомъ счастіи.
— Королемъ быть — ничего! говаривалъ Китсъ: — мн все одно, я везд былъ бы счастливъ.