АНГЛИНСКІЯ ПИСЬМА,
или
ИСТОРІЯ
КАВАЛЕРА
ГРАНДИССОНА.
Твореніе Г. РИЧAРДСOHA
сочинителя
ПАМЕЛЫ и КЛАРИССЫ.
Переведено съ французскаго
А. Кондратовичемъ.
Во град Святаго Петра
1794 года.
Цна безъ перепл. 1 р. 10 коп.
ИСТОРІЯ
Кавалера
ГРАНДИССОНА.
Милади Ж…. къ Миссъ Биронъ.
Въ Лондонъ 5 Сентября, въ понедельникъ.
Поздравь себя, любезная моя пріятельница, пріздомъ моего братца. Онъ пріхалъ вчера въ вечеру, но такъ уже поздо, что не прежде насъ о томъ увдомилъ какъ ныншнимъ утромъ. Мы, то есть Милордъ и я, съ великою поспшностію пришли къ нему, дабы вмст у него отзавтракать. Ахъ! душа моя, мы ясно видли, что его спокойствіе многими печальми {Текст в книге испорчен}. Онъ сталъ блдне и худощаве передъ прежнимъ. Но всегда тотъ же братъ, другъ и лучшій изъ человковъ.
Я думала было, что онъ станетъ меня укорять за нкія пылкія мои выраженія, но нтъ, ни одного слова такого не вымолвилъ. Онъ намъ насказалъ весьма много нжныхъ выраженій, и когда заговорилъ со мною о моей сестр и ея муж, то почиталъ двухъ своихъ сестрицъ и добрыхъ ихъ Монарховъ щастливйшими четами во всей Англіи: политика весьма искусная, ибо за завтракомъ вымолвилъ мой мужъ дв или три такія дурацкія рчи, что я едва ихъ перенесла.
Никакая обезьяна столько не ластилась какъ онъ, но то доброе имя, которое мн братъ доставилъ, служило мн обузданіемъ. Я вижу, что лесть наимене заслуживаемая можетъ производить хорошія слдствія, когда уважимъ мннія ласкателя.
Бельшеръ какъ скоро узналъ о прізд своего друга то немедленно къ нему пришелъ, Милордъ Л… съ своею супругою, Емилія и Докторъ Барлетъ были въ Колнеброк, но какъ они наказывали, чтобъ ихъ, какъ скоро онъ прідетъ, чрезъ гонца о томъ увдомили, то они и поспли къ намъ къ обду. Тогда начались новыя обниманія и новыя веселости, Емилія, любезная Емилія дйствительно лишилась чувствъ, желая обнять колена своего попечителя. Такой припадокъ его тронулъ. Бельшеръ казался также подвигнутымъ, и мы вс брали въ томъ участіе. Есть такія ощущенія, кои выражаются вншними дяніями, есть такія кои не могутъ обнаруживаться словами. Радость моей сестры была такъ сказать, перьваго рода, а моя втораго. Но Милади Л… привыкла подавать доказательства нжности, а я напротивъ того столь чувствительна въ своей нжности, что не могу даже выразить оной словами. Но глаза мои за меня говорятъ.
Удовольствіе, какое Сиръ Карлъ, Милордъ Л... и Докторъ взаимно ощущали, что видятъ другъ друга, было велико и нжно, и выражалось видомъ мужескимъ. Мой втреникъ раза три приходилъ въ восхищеніе, какъ и все собраніе, и съ превеликой своей радости чуть было не сталъ пть и плясать. Ето ево обычай, а впрочемъ онъ честенъ и весьма хорошаго нрава. Берегись его презирать, Генріетта. Онъ воспитанъ какъ одинъ сынъ, коему не преминули внушить, что онъ Лордъ, а безъ етаго онъ бы представлялъ твоимъ глазамъ самую лучшую особу. Онъ не иметъ недостатка въ разсудк, я тебя увряю. Ты сочтешь меня пристрастною: но я думаю, что самое глупое дло въ своей жизни сдлалъ онъ въ церкв Св. Георгія (*). Бднякъ! Онъ могъ бы найти такую жену, которая бы больше принаровлялась къ его вкусу и его недостатки моглибъ больше служить къ тому, чтобъ онъ тогда въ большемъ блеск показывался. Но не всегда даютъ намъ выбирать то, что для насъ приличне быть должно. Примчаютъ, и я о томъ слышала, что темноволосые любятъ блокурыхъ, а блокурые темноволосыхъ. Можетъ быть свойства гораздо лучше согласуются въ своихъ противоположностяхъ. Естълибъ мы вс имли одинакой вкусъ къ одной и той же особ, или вещи, то ссоры былибъ тогда безконечны. Они и безъ того уже очень часты.
(*) Церковь, гд она была обвнчана.
Приздъ моего братца чрезвычайно меня обрадовалъ. Я такъ весела что всему смюсь, и желалабъ, чтобъ и ты смялась хотя со мною, хоть надо мною, мн все равно, лишь бы я могла тебя довесть до улыбки. Смешься ли, моя любезная? Конечно, я въ етомъ уврена. [Тутъ слдуютъ многія насмшки на ея тетку Леонору, старую двицу, которая разсказываетъ свои сны всми смхо достойными образами, приличными ея лтамъ и состоянію, и другія на ея мужа Милорда Л… кои здсь не включаются яко излишнія] Теперь когда я въ етомъ успла, то опять принимаю свой важной видъ.
Мы поздравляли братца выздоровленіемъ его друзей въ Италіи, не называя ихъ именно и не говоря ни слова о той сестр, которую долженъ онъ былъ включить въ нашу фамилію. Онъ посмотрлъ на всхъ насъ важнымъ видомъ и кланялся каждому за приносимыя ему поздравленія, но ничего не говорилъ. Докторъ Барлетъ намъ сказалъ, что въ своихъ письмахъ къ Сиру Карлу, онъ никогда не извщалъ его о слабомъ вашемъ здоровь, ибо увренъ былъ, что такія всти его бы опечаливали. Выключая времени завтрака и обда, за коими присудствіе всхъ служителей было намъ даже тягостно, столько приказовъ раздавать ему было нужно, что едва имли мы случай съ нимъ поговорить. Но посл ужина онъ къ намъ пришелъ и общалъ во все остающееся время того дня пробыть съ нами. Общество наше составляли Милордъ и Милади Л… мужъ мой, Докторъ Барлетъ, Г. Бельшеръ и наша любезная Емилія, которая собравшись съ силами, внимательно слушала каждое слово, выходящее изъ устъ ея попечителя.
Сперва мы ему вс признались, какъ ты легко судить можешь, что мы читали большую часть тхъ освдомленій, кои онъ сообщалъ Доктору.
Сколько перенесло ваше сердце смущеній, печалей, разныхъ колебаній и бореній! дражайшій мой Сиръ Карлъ, началъ говорить Г. Бельшеръ, а въ заключеніе всею какой странной поступокъ оказала такая женщина, коей въ прочемъ не льзя не удивлятся!
Правда, любезный мой Бельшеръ. И по томъ началъ разпространяться въ похвалахъ Клементин. Мы вмст съ нимъ ей удивлялись: и онъ казалось великое принималъ удовольствіе въ нашихъ хвалахъ. Ето настоящая правда, дорогая моя Генріетта. Но ты столь великодушна, что вмнишь ему оное въ достоинство.
Какъ давно, спросила меня сестра съ лукавствомъ, не получали вы извстія отъ Графини Д….?
Сиръ Карлъ также спросилъ, нтъ ли другой Графини Д…. кром вдовствующей? и лице его покрылось прелстнымъ румянцемъ. Покорная слуга, любезной братецъ, подумала я въ себ, я не сержусь на такой твой пріятной страхъ.
Нтъ, Сударь, отвчала Милади Л…
А желалибъ вы, братецъ, подхватила одна (знакомая теб) бестыдница, чтобъ была другая Графния Д…
Я желаю щастія Милорду Д… Шарлотта. Объ немъ отзываются какъ о такомъ молодомъ человк, который иметъ превосходныя качества.
Вы меня не разумете, Сиръ Карлъ, я въ томъ уврена, возразила твоя пріятельница нарочно глядя на него пристально.
Извините, сестрица: я желаю дабы Миссъ Биронъ была щастливйшею женщиною въ свт, по тому что она изъ лучшихъ по своимъ качествамъ, и по томъ обратясь къ Емиліи говорилъ: я ласкаюсь, моя дорогая, что вамъ ничего не произходило оскорбительнаго со стороны вашей матушки.
Нтъ, Сударь, все у насъ въ порядк: и вы во всемъ превозмогли.
Я тому очень радуюсь, моя любезная. Думаетели вы, Г. Бельшеръ, чтобъ Батскія воды не принесли пользы вашему батюшк.
Другая увертка! подумала я, но ты отъ меня не уйдешь, проворной братецъ, я за ето ручаюсь.
Скажи однако, дорогая Генріетта, не тронута ли ты нсколько такимъ оборотомъ? По своей разборчивости ты будешь себя почитать оскорбляемою, что я такъ настою въ своихъ вопросахъ. Я вижу, что на миломъ лиц твоемъ появляется румянецъ, показывающій твое негодованіе а въ глазахъ небольшое смущеніе, которое несравненно боле еще усугубляетъ твои прелести. Въ самомъ дл мы вс начали опасаться небольшаго принужденія въ нашемъ братц, но со всемъ того не было, обо онъ не захотлъ, чтобъ мы начали съ нимъ говорить о прежнемъ предмет. По нсколькихъ постороннихъ разговорахъ онъ обратился къ Доктору Барлету и говорилъ: любезной другъ, вы причинили мн много безпокойства, когда я навдывался отъ васъ о Миссъ Биронъ и ея фамиліи. Глаза ваши меня озаботили. Я боюсь, чтобъ бдная госпожа Шерлей…. Миссъ Биронъ всегда намъ говорила о ея здравіи съ недоверчивостію. Сколь бы велика была печаль нашей любезной Миссъ Биронъ, Шарлотта, естьлибъ она лишилась столь доброй матери!
Моего намренія, отвчалъ Докторъ, не было подавать вамъ причины къ безпокойствію. Но отецъ не можетъ больше любить своей дочери, какъ я люблю Миссъ Биронъ.
Вы дйствительно меня опечалили, любезной другъ, естьлибъ веселый видъ, какой вижу у Милади Л… не лишалъ меня всего опасенія о здравіи Миссъ Биронъ. Я ласкаюсь, что Миссъ Биронъ здорова.
Далеко отъ того, отвчала я ему съ такимъ важнымъ видомъ, которой приличествовалъ тогдашнему случаю.
Не дай Богъ! прервалъ онъ съ такимъ движеніемъ, которое всмъ намъ понравилось. [Мы радовались тому не для того, Генріетта, что ето видли, но о самихъ себ пожалуй не притворяйся и не будь излишне разборчива.] Лице его разгорлось. Чтоже, сестрица! Чемъ не можетъ Миссъ Биронъ!
Она не здорова, сказала я ему: но ея болзнь самая лучшая изъ всхъ. Она кажется всселою, дабы не опечаливать своихъ друзей. Она входитъ во вс ихъ разговоры, удовольствія и веселости. Она хотла бы, чтобъ никто не почиталъ ее больною. Естьлибъ ея заплаканныя глаза, блдныя губы и перемна въ лиц ей не измняли, то мы отъ самой ее не выпыталибъ, что она страждетъ. Есть такія женщины, кои скоре другихъ доходятъ до совершенства, и коихъ упадокъ отъ того не скоре послдуетъ. Бдная Миссъ Биронъ кажется не долго проживетъ.
Но должна ли я здсь означать сіи мысли, моя дорогая. Однако я знаю, что и ты и Клементина весьма великодушны.
Мой братъ казался темъ крайне опечаленъ. Любезный другъ, сказалъ онъ Доктору Барлету, изьясните мн пожалуйте, что значатъ слова Шарлотты. Она любитъ шутить. Миссъ Биронъ весьма хорошаго сложенія: теперь находится она въ самомъ цвт лтъ своихъ. Успокойте меня. Об мои сестрицы не дороже для меня Миссъ Биронъ. Правду сказать, Шарлотта, я не очень хвалю такія ваши шутки.
Правда, сказалъ ему Докторъ, что Миссъ Биронъ не здорова. Но нжныя опасенія Милади Ж…. усугубили непріятности ея описанія. Миссъ Биронъ не можетъ перестать быть любезною. Она всегда прелестна, весела, спокойна, и отдалась на волю Божію…
Отдалась на волю Божію! Докторъ Барлетъ, Миссъ Биронъ истинная Христіанка, и не можетъ не имть сего надянія на Бога, въ какомъ смысл мы ето слово принимаемъ въ закон: но вообще естьли судить, то оно предполагаетъ нкое отчаянное состояніе. Ежели Миссъ Биронъ такъ не здорова, то не должныль вы были, любезной Докторъ! о томъ меня увдомить? Или изъ нжности ко мн…. вы всегда столь добродушны бываете.
Я ни какъ не думала, сказала Милади Л…. чтобъ Миссъ Биронъ была такъ больна. По истинн, Г. Барлетъ и вы сестрица жестоко со мною поступили, что мн о томъ не сказывали: и по нжному своему сложенію она выронила слезу о любезной нашей Генріетт.
Я нсколько жалла, что такъ далеко довела сіи речи. Мой братъ казался весьма безпокоенъ. Другъ его Бельшеръ безпокоился о немъ и о теб, моя дорогая. Емилія плакала о своей любезной Миссъ Биронъ. Она всегда опасалась, говорила она, чтобъ ваша болзнь не имла худыхъ слдствій. Любезная моя, дражайшая моя Генріетта, теб должно быть здоровою. Ты видишь, сколько вс тебя любятъ. Я говорила братцу, что съ перьвою почтою ожидаю письма изъ Нортгамптоншира и буду въ состояніи сообщить ему истинныя освдомленія. Ни зачто въ свт не хотла бы я, чтобъ ты подумала, дражайшая Генріетта, будто я хотла обратить на тебя вниманіе моего брата. Твоя честь составляетъ честь всего твоего пола, ибо не служишь ли ты ему украшеніемъ? Я ничего новаго не скажу, естьли уврю тебя, что братъ мой тебя любитъ. Я не имла нужды видть его безпокойство о твоемъ здравіи. Его сердце не можетъ перемниться. Не замтила ли ты, что упадокъ твоего здоровья я приписала натур? Дай Богъ, чтобъ етаго не было! Но я безразсудно лишаю тебя бодрости своими опасеніями о твоемъ здравіи, когда въ самомъ дл не объ инномъ чемъ думаю, какъ о пощад твоего разборчиваго вкуса. Ты будешь здорова, ты того сама пожелаешь и скоро получить можешь, и самый разсудительной, самой лучшій изъ человковъ не преминетъ… Къ сему стремятся вс наши усерднйшія желанія. Но чтобъ ни случилось, а мы единодушно ршились для твоей разборчивости, предоставить сему обстоятельству привлечь все его сердце, потому что по ревностнйшему открытію, коего я не предвидла, могла бы ты вообразить, что наши старанія выходятъ уже изъ своихъ предловъ. Я теб подтверждаю, моя дорогая, что Сиръ Карлъ Грандиссонъ, хотя достоинъ и Принцессы, не иначе представитъ теб свою руку, какъ со всею истинною и нжною любовію.
Судя по намреніямъ его, кои онъ намъ нын въ вечеру открылъ, должны мы съ нимъ опять разстаться на нсколько дней. Игроки, коимъ нашъ двоюродной братъ Еверардъ позволилъ себя раззорять, находятся въ Винчестер, гд, какъ думаю, длятъ теперь между собою добычу. Намренъ ли братецъ ихъ видть, того сказать теб не могу. Онъ не думаетъ, чтобъ обошелся съ ними спокойно. Они конечно дураку своему покажутъ, что лучше его умютъ беречь свои деньги: и Сиръ Карлъ, коего мннія не Романическія, мыслитъ только о законныхъ средствахъ.
Онъ хочетъ навстить Милорда и Милади В…. въ ихъ помсть въ Виндзор, и Графа Ж…. моего свекра въ Беркшир: мужъ мой подетъ съ нимъ вмст: оттуда отправится къ Сиру Генриху Бельшеру и къ Милади Мансфельд. Бельшеръ будетъ съ ними же. По томъ продутъ въ замокъ Грандиссонъ, куда Доктору Барлету {Текст в книге испорчен}. Братъ мой оставляетъ здсь своего Камердинера, приказавъ чрезъ нарочныхъ пересылать къ нему вс письма, кои присыланы будутъ изъ за моря, а я ему также общала, что не заставлю его долго ждать тхъ извстій, кои получу изъ Нортгамптоншира. Мн кажется, что онъ весьма бы хорошо сдлалъ, естьлибъ поворотилъ къ замку Сельби. Не толи и ты думаешь? Не притворяйся же Генріетта. Прости, моя любезная.
Генріетта Биронъ къ Милади Ж….
Я буду отвчать на вс статьи вашего письма, которое имю передъ своими глазами.
Я искренно поздравляю васъ, любезная Милади, возвратнымъ пріздомъ вашего братца. Не удивительно, что его труды и лишеніе надежды произвели {Текст в книге испорчен} въ его лиц. Сиръ Карлъ, Грандиссонъ не былъ бы тмъ, чемъ онъ есть, естьлибъ не имлъ чувствительнаго сердца.
Вы худо знаете своего братца, любезная моя пріятельница, естьли ожидаете отъ него нсколько укоризнъ за странные ваши поступки съ Милордомъ Ж… я надюсь, что онъ и десятой части оныхъ не свдаетъ: но когда онъ о всемъ извстится, такъ какъ предвидитъ, что вы признаете свои заблужденія и будете весьма хорошею женою, то неотмнно проститъ вамъ все, что сочтетъ такимъ о чемъ бы вы безъ сожалнія не могли воспоминать. Вы весьма странно поступали, судя по письму, которое теперь я имю передъ собою. Я столько васъ люблю, что не могу васъ пощадить. Что за смшнаго находите вы въ своей тетушк, что до сихъ поръ сидитъ она въ двкахъ? Разв хотите тмъ показать, что сами чрезвычайно радуетесь, что заблаговременно укрыли себя отъ подобной укоризны? Естьли такая была ваша мысль, то кажется, это должны были нсколько больше оказывать благодарности Милорду Ж… коего великодушіе васъ отъ того защитило. По истинн, любезная Милади, я опасаюсь чтобъ для женщины не было нарушеніемъ благопристойности, естьли она насмхается надъ другими особами ея пола, въ разсужденіи ихъ благоразумія а можетъ быть и добродтели. Разсудите, сколько вы превозносите мужчинъ такими шутливыми вольностями, вы, кои притворяетесь, что ихъ презираете? Я не дивлюсь, что они издваются надъ старыми двками, ето ихъ выгода: вы ихъ называете иногда Владыками твореній, а не думаете, что подаете имъ право къ такому титлу. Съ другой стороны не думаете ли вы, чтобъ таже слабость, по коей старая ваша тетка Леонора Грандиссонъ разсказываетъ свои сны, не приносила ей столько удовольствія и въ такихъ разсказахъ, естьлибъ сочетавшись бракомъ сдлалась она старою женою? Часто отъ радости происходятъ премногія дурачества. Не дразнитесь ли, что прибытіе вашего братца, которое подало случай вашей тетушк разсказывать свои сны, привело васъ въ такой смхъ коего причину стыдились бы вы обьяснить? Женщины, моя любезная, должны остерегаться тхъ заблужденій, изъ коихъ находятъ причину къ насмшкамъ въ двицахъ. Сны вашей тетушки, позвольте мн сказать. гораздо невинне вашей чрезмрной радости. Простите мн, но я думаю, что довольно дала вамъ почувствовать свой проступокъ.
Бдная моя Емилія! я не дивлюсь что перьвой видъ ей попечителя произвелъ сіе дйствіе надъ нжнымъ ея сложеніемъ.
Но съ какою злостію поступаешь ты съ своимъ мужемъ! Фу? Шарлотта, какъ не стыдно, и написала мн то, чего не могу я прочесть теб въ честь ни моимъ ни твоимъ друзьямъ. Я желала бы, моя дорогая, уврить тебя, что нтъ остроумія безъ правильности, ни веселости безъ благопристойности. Милордъ Ж…. иметъ свои слабости: но женнинъ ли долгъ перьве всхъ оныя обнаруживать? Не можете ли вы его исправить отъ нихъ, не употребляя обидныхъ шутокъ, кои подходятъ къ презрнію? О! моя любезная. Вы намъ много показываете другихъ слабостей, не такъ какъ двицы, длая столь худое употребленіе изъ такихъ дарованій, кои даны вамъ къ наилучшему концу. Еще одно слово, меня не приведете къ смху, моя любезная, естьли я увижу васъ въ такомъ радостномъ восторг, которой противенъ разсудку. И такъ помните, что ваши нападки на старыхъ двокъ и на своего мужа только однимъ вамъ нравиться могутъ, а я не принимаю вашихъ почтеній: Для чего? Для того, что не хочу длить съ вами вашъ проступокъ. Я васъ не щажу, говорите вы, но щадитель и вы кого.
Что же? Не ужели дйствительно вы меня почитаете столь больною, каковою описывали меня своему братцу? Я не думаю, чтобъ моя болзнь была такъ велика. А естьлибъ думала, то врьте, что я употребила бы вс силы къ востановленію новаго порядка въ моихъ мысляхъ и не оставила бы сего намренія, не уврясь нсколько въ себ самой.
Вы, сказываете, не имли ни какого намренія возбуждать вниманія вашего братца къ ложнымъ краскамъ вашей кисти, когда ему описывали слдствія моего нездоровья. Его вниманіе! Вы моглибъ сказать его сожалнія. Боже меня отъ того сохрани!
Судя вообще о вашемъ письм, находятся въ немъ два такія обстоятельства, кои не могли не принесть мн удовольствіе, первое, что Сиръ Карлъ столько обезпокоился о моемъ здоровь, второе, что вс вы приняли одно ршительное намреніе, и при томъ произвольно. [по тому что обстоятельства того отъ васъ требовали] дабы предоставить вс дла естественному ихъ теченію. Храните оное, я васъ весьма о томъ прошу. Мн кажется, что открытіе, такъ какъ вы ето называете, надмру было ревностно. Боже мои! Какъ я трепетала читая сію часть вашего письма: я даже не знаю, совершенно ли я тмъ удовольствована, хотя намреніемъ вашимъ истинно довольна.
Представьте себ, моя дорогая, половину такъ сказать сердца, женщину предпочтенную, и въ самомъ дл столь предпочтенія достойную по качествамъ своимъ по богатству и по всмъ достоинствамъ. О Шарлотта! Мн бы теперь не можно было, судя что и щастливйшія для меня были обстоятельства, предаться тмъ сладостнымъ восторгамъ, коибы принесли утху моему сердцу. Я гордлива…. Но станемъ ожидать перьвыхъ писемъ изъ Болоніи, и естьли удивленія достойная Италіанка утвердится въ своемъ намреніи: то тогда будетъ еще время доходить до моихъ сумнній. Думаетели вы чтобъ она въ томъ скрпилась? Воспаленное воображеніе можетъ преходить отъ одного великаго дянія къ другому. Я въ томъ истинно уврена, и такъ часто ето говорила, что можнобъ меня было подозрвать въ притворств, когдабъ полагала, что Клементина есть единая особа, достойная Сира Карла Грандиссона.
Простите, моя любезная. Скажите пожалуйте вашему братцу, что я никогда не почитала себя такъ не здоровою, сколько вы до дружеству своему имли о мн опасенія и что поздравляю его щастливымъ пріздомъ въ Англію. Обойтися безъ сего учтивства значило бы настоящее притворство, которое бы излишне многія мысли подать могло: но помните, что я почитаю васъ, вашего супруга, и Милорда Л… съ его сожительницею также и нжную мою Емилію, есть ли вы ему сообщите мое письмо, за хранителей чести, или, когда лучше желаете, разборчивости (ибо не льзя опасаться безчестія съ Сиромъ Карломъ:) вашей врнйшей.
Примч: въ одномъ продолжительномъ письм Докторъ Барлетъ Милади Ж…. описываетъ путешествіе Сира Карла, благодушіе и щедрость не престаютъ отличать его, онъ въ сей поздк видлъ Сира Гарграфа Поллексфена, того гршника, которой почти уже поправился, но чрезвычайно уничиженъ. Мерцеда умеръ отъ своихъ ударовъ въ жалостномъ состояніи. Багенгаль, учинясъ мужемъ одной молодой особы, которую онъ похитилъ изъ Франціи, весьма худо съ нею поступаетъ.
Въ другомъ письм Сиръ Карлъ описываетъ Доктору подробно все дла касающіяся до правъ Максфильсовъ и другія домашнія обстоятельства.
Іеронимъ делла Порретта къ Кавалеру Грандиссону.
Ваши столь дружественныя къ намъ письма, любезнйшій мой другъ, посланныя изъ Ліона, принесли намъ величайшую радость. Клементина приходила уже въ разслабленіе въ сей надежд. Какъ могли вы писать къ ней съ такою страстною горячностію и при томъ съ такою разборчивостію, которая не моглабъ привесть въ опасеніе и совмстника? Она намъ отвчаетъ: мн не должно, и думаю ни кому изъ насъ не позволено говорить о главнйшемъ содержаніи ея письма: она его казала только матушк, да мн. Любезная сестра! Для чего не могли мы отвратить ее отъ принятыхъ ею мыслей? Но какъ и предложить вамъ, дабы вы споспшествовали желаніямъ нашей фамиліи? Однако, ежели вы сочтете ихъ справедливыми, то я увренъ, что вы сіе усиліе надъ собою сдлаете. Мой любезной Грандиссонъ не знаетъ личной своея выгоды, когда справедливость и пользы его друзей оной противуположены. Паче всего я опасаюсь, дабы не поступлено было съ большею опрометчивостію, нежели каковая прилична состоянію сей любезной двицы.
Дай Боже! чтобъ вы стали мн братомъ. Къ сему стремится главнйшее мое желаніе: но вы увидите изъ ея письма, хотя она и давно столь разсудительно и твердо не писала, что ей не остается о томъ и мыслить. Она обьявляетъ намъ, что желаетъ дабы вы въ своемъ отечеств щастливо сочетались бракомъ, и мы сами теперь желаемъ, дабы примръ вашъ могъ быть ей побудительною къ тому причиною. Не сумнвайтесь, чтобъ я не похалъ въ Англію. Естьли то можетъ сбыться, чего мы желаемъ, то я воображаю, что вся наша фамилія у васъ будетъ, мы думаемъ только о васъ, говоримъ объ однихъ васъ, ищемъ знакомства съ Агличанами, дабы ради васъ оказывать имъ честь. Госпожа Бемонтъ здсь, она совтуетъ намъ поступать съ осторожностію, но не осуждаетъ ныншнихъ нашихъ намреній, зная что мы ни когда согласиться не можемъ отдать сестру въ монастырь. Любезный Градиссонъ! Ради сего не меньше должно вамъ любить оную добродтельную госпожу, ибо она входитъ въ наши намренія. Г. Ловтеръ къ вамъ пишетъ, и по тому ни слова не скажу вамъ о томъ человк, которому я столь много обязанъ.
Желали было, чтобъ я писалъ къ вамъ съ небольшимъ жаромъ о одномъ предмет, коего важности отрещи не могу, но я отвчаю, что того учинить не могу, не смю, и ничего такого не сдлаю.
Любезный другъ! Не переставайте никогда любить вашего Іеронима. Для дружества вашего жизнь свою почитаю я достойною моего къ ней прилпленія. Оно принесло мн утшеніе, когда уже для меня ни чего другаго не оставалось и смертный мракъ окрестъ меня распростерся. Я буду васъ безпокоить своими письмами. Дражайшій мой, врнйшій другъ мой Грандиссонъ! Простите.
Клементина къ Кавалеру Грандиссону.
Какое удовольствіе принесло мн ваше письмо отправленное изъ Ліона, любезный и благодтельный Кавалеръ! Сердце мое вамъ за ето благодаритъ. Но признательность его была бы большая, естьлибъ я не примтила въ тхъ строкахъ вашей задумчивости и тхъ усилій, кои вы прилагали къ сокрытію оной. Сколь бы я печалилась, естьлибъ узнала что вы страждете ради меня? Но не станемъ напоминать сихъ мыслей. Я должна принесть вамъ свои жалобы.
О Кавалеръ! Я терплю гоненія. И отъ кого же? Отъ моихъ любезнйшихъ и самыхъ ближнихъ родственниковъ. Я ето предвидела. Для чего, для чего лишили вы меня своей помощи, когда я у васъ усильно оной просила? Для чего не остались вы здсь до вступленія моего въ новое званіе? Я была бы щастлива! По крайней мр со временемъ я бы до того достигла. Теперь вижу, что отягчаютъ меня настоятельными прозьбами т, кои по истинн моглибъ и повелть, но боятся употребить свое право. Такъ мыслить о томъ я смю, ибо ежели надлежитъ съ родителями совтоваться о какой либо перемн состоянія, то кажется мн, что они не могутъ принуждать своей дочери къ замужству, когда она желаетъ прожить въ двств, или съ большею причиною, когда желаетъ вступить въ монастырь. Сія причина для Католиковъ сильна. Но вы Протестантъ, вы не одобряете той жертвы, которую мы въ самихъ себ Богу приносимъ. Вы не захотли за меня вступиться: вы еще на противъ того подтвердили ихъ возраженія. Ахъ! Кавалеръ, какъ могли вы на то ршиться, когда не перестаете меня любить? Не знали ли вы, что другаго средства не было меня освободить отъ докучливыхъ прошеній тхъ, кои имютъ право требовать моего послушанія? Они уважаютъ оныя: и какъ? Отецъ проситъ меня съ пролитіемъ слезъ. Мать моя съ нжностію напоминаетъ мн, что для меня претерпла въ моей болзни, и объявляетъ, что благополучіе ея жизни зависитъ отъ моей воли. О кавалеръ! Сколь сильными тому доводами служатъ слезы отца и матери! Г. Ноцера, Католическій Епископъ также старается, но не въ мою пользу, Генералъ увряетъ, что нежелалъ съ большею охотою, согласія своей жены, какъ моего. Самъ Іеронимъ, я стыжусь за него, другъ вашъ Іеронимъ настоитъ мн въ семъ же прошеніи. Отецъ Марескотти слдуетъ примру Епископа, госпожа Бемонтъ беретъ ихъ сторону, и Камилла, которая не переставала васъ хвалить, утомляетъ меня непрерывно своими настоятельными прозьбами. Они мн никого не предлагаютъ, и думаютъ оставить мн вольный выборъ во всемъ свт. Они мн представляютъ, что сколь ни ревностные они Католики: но желаютъ столь усердно видть меня въ новомъ состояніи, что согласились выдать меня за Протестанта и что вс препятствія происходили отъ зазрнія моей совсти. Но для чего они лучше послабляютъ оное, нежели укрпляютъ? Естьлибъ я ослпилась при сихъ предположеніяхъ: при моемъ недостоинств посл того нещастія, когда я лишилась разума, при неодолимомъ страх по двергнуть опасности блаженство свое въ другой жизни, и при безконечномъ сожалніи видть пагубу такого человка, коего по долгу обязана была бы любить, какъ саму себя, то имъ не нужнобъ было такъ настоятельно меня о томъ проситъ.
Скажите мн, обьявите мн, Кавалеръ! какъ четвертой мой братъ, и неимющій больше участія въ нашихъ словопрніяхъ, не позволено ли мн сопротивляться? На что мн ршится? Я обременена уныніемъ. О братъ мои, другъ! которой всегда будетъ дорогъ моему сердцу, помогите мн своими совтами. Я имъ сказала, что во всемъ ономъ отнесуся къ вамъ. Они общали мн отложить желаніе мое о вступленіи въ монастырь, до полученія отъ васъ отвта. Не обьявите себя противу меня! Естьли когда либо почитали вы Клементину, то не обьявите себя противу ее.
Кавалеръ Грандиссонъ къ Клементине.
Какое бремя налагаете вы на мое сердце, Сударыня и что отвчать мн на послднюю статью вашего письма? Вы принимаете трудъ, и изъ уваженія къ вашему предпріятію долженъ я сказать, трудъ достойной вашего благодушія, обьявить мн, что не можетъ больше никакого для меня остаться участія въ томъ ршеніи, коего отъ меня требуете. Я возобновляю нижайшую мою къ вамъ покорность, то позвольте мн повторить что мн почти не возможно бы было повиноваться вамъ во другимъ причинамъ, опричь зазрній вашея совсти.
Но какъ важенъ можетъ для васъ быть мой совтъ, когда при конц письма своего вы настоите, дабы я не подалъ онаго въ пользу вашей фамиліи? В такомъ дл, Сударыня, я никакъ не могу быть безъ нкоего предубжденія. Человкъ, ласкавшійся нкогда надеждою получить вашу руку, можетъ ли подавать вамъ совтъ противиться браку? Могутъ ли ваши родители еще дале простирать свое снизхожденіе, когда совершенно оставляютъ вамъ на произволъ избрать себ родъ жизни? Я долженъ похвалить равно ихъ благоразуміе и благость въ семъ дл. Можетъ быть вы угадываете, какого человка хотлибъ они вамъ представить, и я увренъ, что добродтельная Клементина его бы не отвергла по той одной причин, что онъ бы ей предложенъ былъ съ ихъ стороны, ни по другому какому основанію, разв по непреодолимому отвращенію или сильной склонности къ какому нибудь Католику. Протестантъ не можетъ входить въ сіе предположеніе.
Но, дражайшая сестрица, любезная пріятельница, скажите мн сами, какой отвтъ могу я дать молодой особ, которая оказавъ при одномъ случа, что не иметъ непреодолимаго отвращенія къ браку, а избгала онаго единственно по зазрнію совсти, не хочетъ обязать хповиноваться не есть то выраженіе, какое они употребляютъ] ‘своего отца, которой ее проситъ со слезами, мать, которая ей съ нжностію напоминаетъ т прискорбія, кои за нее претерпвали, и обьявляетъ, что все ея щастіе отъ нее зависитъ.’ О! Сударыня сколь сильными доводами могутъ въ семъ послужить (позвольте мн повторить точныя ваши слова,) слезы родителей, Епископъ Ноцера вашъ братецъ, духовникъ, сей человкъ пренабожной, другіе ваши братцы, госпожа Бемонтъ ваша нелицемрная пріятельница, и врная Камилла! Сколь много особъ держатся противныхъ съ вами мнній, дражайшая Клементина? Какъ могу я подать совтъ въ противность имъ, что мн сказать? Должноли мн по вашему представленію подать его въ вашу пользу? Вы знаете, Сударыня, какую жертву принесъ я вашей совсти, но не моей. Я не сумнваюся, чтобъ родители столь добродтельные, столь снисходительные, какъ ваши, не преклонялись на ваши разсужденія, естьли вы туже самую причину представите противу дочерняго долга, темъ боле достойнаго что онаго требуютъ съ такою кротостію, или лучше сказать, что онъ предлагается съ пролитіемъ слезъ и съ обтами и боле взорами нежели устами, естьли вы оный исполните, то ваши родители сочтутъ, что наиболе всего обязаны будутъ своей дочери.
Клементина есть одна изъ великодушнйшихъ особъ, но разсудите, Сударыня, не показываетъ ли предпочтеніе собственной вашей воли хотнію нжнйшихъ родителей нкоего самолюбія, которое худо бы согласовалось съ вашими свойствами? Когда бы вы и нашли въ монастыр все то блаженство, коего тамъ надетесь, но не справедливоли, что тогда отреклись бы вы отъ своей фамиліи, какъ отъ такой части въ свт, которуюбъ вы дали обтъ пренебрегать, и жилибы единственно для самой себя? А думаете ли, чтобъ передъ Богомъ и передъ людьми не велико дло казалось отречься отъ того, что наиболе намъ любезно, исполняя свой долгъ, дабы обязать тхъ отъ коихъ подучили жизнь?
Я хотя Протестантъ, но не имю отвращенія къ духовнымъ установленіям. Напротивъ того я бы желалъ, чтобъ въ моемъ отечеств были монастыри, учрежденныя въ благоразумныхъ и точно исполняемыхъ основаніяхъ. По справедливости я бы не желалъ вчныхъ обязательствъ: мое бы намреніе было, чтобъ дали свободу возобновлять обты чрезъ каждые два или три года съ согласія фамилій.
Изъ всхъ женщинъ, коихъ я зналъ, Клементина делла Порретта должна быть послдняя, которая бы оказала желаніе къ уединенію. Съ нею есть только дв особы, коихъ бы ея намреніе не могло опечалить,
Мы знаемъ ихъ побудительныя причины. Завщаніе двухъ ея ддовъ, кои теперь наслаждаются лучшею жизнію, ей противоборствуетъ, и вся ея фамилія, изключая двухъ особъ сочлабы за величайшее нещастіе естьлибъ она оставила свтъ и погреблась въ монастыр. Сердце Клементинино нжно и великодушно: она желаетъ, говорила она нкогда, отмстить своей двоюродной сестр, то пусть же ея двоюродная сестра приметъ монастырскіе обты, причинъ къ разкаянію для Даураны довольно: ея приверженность къ свту, по коей она нарушила вс права сродства и человчества требуетъ обузданія, но естьли такой монастырь кмъ бы вс должности добродтели лучше были сохраняемы, какъ не безподобною Клементиною?
Я бы могъ гораздо боле разспространиться въ такомъ предмет., въ коемъ самомалйшія доводы не могутъ быть безъ силы: но такое дло для меня трудно, столь трудно, что я бы за оное не принялся, естьлибъ не предпочиталъ вашего и всей вашей фамиліи благополучія своему. Да благословитъ Боже, и да одобрятъ вс люди вашъ выборъ, какой бы онъ ни былъ! Никогда не буду я произносишь такой мольбы, въ коей бы вс обты дружества и глубочайшаго уваженія къ моей дражайшей Клементин не занимали перьваго мста….. ея другъ, братъ и покорнйшій….
Кавалеръ Грандиссонъ къ Господину Іероннму.
Я отвтствую, любезной другъ, нашей удивленія достойной Клементин, и для васъ положу въ семъ свертк списокъ моего отвта.
До полученія ея письма, признаюсь, что мн казалось возможно, хотя и мало имоврно, чтобъ ея намренія обратились въ мою пользу. Я предвидлъ, что по утвержденіи всей фамиліи вы вс единодушно будете ее склонять къ замужству, и какъ она увидитъ, что ее съ такою неотступностію къ тому уговаривать станутъ, говорилъ я въ себ, то можетъ статься, что она оставитъ свои сумннія, и предлагая для самой себя договоры, ршится удостоить своей руки того человка, коего явно удостоивала своего почтенія. Болзнь, отъ коей она по щастію избавлена, оставляетъ иногда въ душъ нкую неизвстность. Мое отсудствіе, понуждающее меня устроиться въ своемъ отечеств, и съ тмъ можетъ быть, чтобъ никогда не возвращаться въ Италію, высокія ея мннія о признательности и уваженіе ея къ моимъ чувствованіямъ, вс сіи причины совокупно взятыя, могутъ какъ мн кажется послабить ея намренія: а естьли такая перемна случится, думалъ я, то я немогу сумнваться о благопріятств ко мн всей фамиліи. Мн кажется, дражайшій другъ, что въ сей надежд нтъ ни малой продерзости и неразумія. Я принадлежалъ Клементин до послдней минуты, то есть до полученія письма, которое она мн общала. Но теперь, видя что вы вс одного мннія и что сія любезная двица хотя по принужденію должна избирать другаго, въ состояніи совтоваться со мною, какъ съ четвертымъ своимъ братомъ, которой по точнымъ ея выраженіямъ, не иметъ больше ни какого участія въ семъ происшествіи: я оставляю всю свою надежду. Въ семъ смысл я и писалъ къ вашей сестриц. Никто не ожидалъ того, чтобъ я придалъ вашимъ доводамъ ту силу, которую оныя получить могутъ: однако увренъ будучи, что она по долгу своему обязана согласиться на усильныя прозьбы всей фамиліи, послдовалъ я внушеніямъ чести. Никогда можетъ бытъ не бывало примровъ столь многихъ и трудныхъ положеній, въ какихъ вашъ другъ находится, которой не имя ни малйшей противъ себя укоризны за какое либо безразсудство постепенно приходилъ въ большія замшательства.
Вы желаете, дражайшій Іеронимъ, дабы я былъ въ силахъ подать примръ вашей превосходной сестриц. Я долженъ вамъ открыть свое сердце.
Есть одна молодая особа, Агличанка, прекрасна какъ Ангелъ, но въ коей красота, въ моихъ глазахъ равно какъ и въ ея, составляетъ самомалйшее совершенство. Изъ всхъ женщинъ, коихъ я видлъ, она одна, одна только была бы та, которуюбъ я могъ любить, естьлибъ не любилъ Клементины. Я не отдалъ ей справедливости когда бы не присовокупилъ къ тому что ее люблю, но столь чистою любовію, сколь непорочно сердце Клементины или ее. Состояніе Клементины производило сильное во мн впечатлніе. Я не могъ скрыть отъ себя сему причины. Ея склонность казалась ко мн столь сильна, что какъ съ своея стороны могъ я взирать на нее дйствительно какъ на перьвый предметъ моей любви, то и думалъ не смотря на вс трудности, кои представлялись непреодолимыми, что честь и благодарность должны были приводить меня въ недоумніе, и даже возбранить мн и самомалйшія виды къ какой нибудь другой женщинъ, докол жребій столь любезной особы совершенно опредленъ не будетъ. Я бы показалъ только тщеславіе, и даже предъ любезнымъ Іеронимомъ, естьлибъ началъ говорить о предложеніяхъ, кои мн учинены были отъ сродниковъ многихъ двицъ, знатностію и породою весьма меня превосходящихъ. Честь одна могла меня остановлять въ такихъ случаяхъ, но сердце мое не прежде начало страдать отъ неизвстности, въ коей я о дражайшей вашей сестриц находился, какъ при вид той молодой Агличанки, коей достоинства я выхвалялъ, не отъ того чтобъ я ласкался въ томъ успть, естьлибъ имлъ свободу стараться придти къ ней въ любовь, но когда позволялъ себ о томъ мыслить, по неизвстности моей о вашей сестриц, то не безъ надежды думалъ получить въ ономъ успхъ, по стараніямъ моихъ сестеръ, кои соединены съ нею нжнйшимъ дружествомъ.
Открыть ли мн чистосердечно предъ своимъ другомъ вс свои чувствованія? Когда я вторично перезжалъ чрезъ Алпійскія горы, по приглашенію Епископа де Ноцеры и Генерала, то дв прекраснйшія особы, имли почти равное участіе въ моемъ сердц, и сіе то, въ послднее мое путешествіе, подало мн силу обьявить Маркиз и Генералу, что я почиталъ себя сопряженнымъ съ ихъ фамиліею, но что Клементина и вы во всемъ вольны: по томъ, когда ея здоровье начало поправляться а она по видимому подтверждала ту надежду, какую мн подала, моя же признательность казалась необходимою къ совершенному ея излченію, тогда, дражайшій Іерочимъ, я довольствовался тмъ, что желалъ молодой Агличанк такого супруга, которой бы гораздо боле былъ ея достоинъ, нежелибъ каковымъ я быть могъ, въ трудномъ своемъ положеніи. Наконецъ, когда вся ваша фамилія преклонилась въ мою пользу, то не имлъ я боле ни одного желанія, коего бы предметомъ не была ваша сестрица. Какъ же уничтожены стали вс мои желанія, дражайшій другъ мой, когда я увидлъ, что она упорно меня отвергла? А особливо когда причины ея отрицанія еще боле умножили мое къ ней удивленіе. Теперь, чего вы для меня желаете? чтобъ я подалъ примръ вашей сестриц? Но какъ я ето могу сдлать? Бракъ разв отъ меня зависитъ? Съ того времени, какъ Клементина меня отвергаетъ, есть только одна особа въ свт, которую могъ бы я почесть достойною заступить ея мсто въ моемъ сердц, хотя находится и тысяча такихъ, коихъ я недостоинъ. А сія особа, должна ли принятъ руку такого человка, коего сердце предано другой, которая жива, не замужемъ, и оказываетъ еще къ нему столько благоразположенія, что можетъ привлечь къ себ признательное сердце и учинить раздлъ въ ея любьви? Сама Клементина не столь разборчива, какъ сія прелестная Агличанка. По истинн, дражайшій Іеронимъ, когда я помышлялъ обратить къ ней свои старанія, то не доставало мн бодрости, и я почитаю себя такимъ человкомъ, которой наимене достоимъ одобренія въ такомъ поступк. Присовокупите къ тому, что она иметъ столько обожателей, сколько есть мужчинъ, кои ее видятъ. Сама Оливія не могла не оказать ей своего удивленія. Могу ли я отдать справедливость двумъ особамъ столь рдкихъ достоинствъ, не показываясь раздляемымъ двоякою любовію? Ибо я во всю свою жизнь вмнять буду въ славу т чувствованія, кои имлъ къ Клементин.
Вы видите, дражайшій другъ, новыя трудности моего положенія: мн кажется, что изъ Италіи, а не Англіи долженъ быть поданъ требуемый вами примръ. Не подозрвайте меня въ излишней разборчивости: примръ не отъ меня зависитъ, равно какъ и не отъ вашей Клементины. Безразсудно было бы о немъ предполагать. Клементина не иметъ отвращенія къ браку, она не можетъ имть онаго къ тому человку, коего вы избрали, поелику нтъ уже въ ней предубжденія къ другому. Мн бы не прилично было ршить, чего она можетъ и чего должна желать но она съ природы есть почтительнйшая дочь, она гораздо лучше всякой другой чувствуетъ, чемъ обязана своимъ родителямъ и братьямъ, кои принимали столько участія въ ея злополучіяхъ. Здсь не вмстна разность законовъ, по коей всегда она отвергала мою руку, напротивъ того повиновеніе, какое дти къ родителямъ имть обязаны, есть долгъ предписываемый во всхъ законахъ.
Я писалъ къ Маркиз, Генералу, отцу Марескотти и Г. Ловтеру. Всемогущій Боже да возставитъ совершенно ваше здравіе, и да подкрпитъ несравненную Клементину! Да низпошлетъ всякое благо на ваше добродтельное семейство! Таковы суть, дражайшій Іеронимъ обты врнаго друга, которой ласкается щастіемъ видть васъ въ Англіи, любитъ васъ, какъ себя самаго, уважаетъ все то, что носитъ на себ ваше имя, и никогда не перестанетъ имть къ вамъ сіи чувствованія, пребывая вашъ и проч.
Госпожа Ревсъ къ Миссъ Биронъ.
О любезная сестрица! Теперь я уврена, что ты будешь щастливйшая изъ всхъ женщинъ. Кавалеръ Грандиссонъ былъ вчера у насъ. Съ какою радостію мы его приняли! Еще не было перьваго часу, какъ по присланному отъ Милади Ж... письмецу, мы узнали о его возвращеніи. Онъ намъ сказалъ, что за необходимыми длами долженъ хать въ Виндсгамъ и Тампширъ, но что не могъ въ путь отправиться, не увидвшись съ нами и не спрося насъ о твоемъ здоровь, которое ему представляли сумнительнымъ. Мы ему отвчали, что ты не совершенно здорова, но не видимъ изъ того ничего такого, по чемубъ могли имть о теб какое опасеніе. Онъ говорилъ о теб съ такою почтительностію, съ такою нжностію! О! дражайшая Генриетт! Я уврена, да и Г. Ревсъ не мене увренъ, что онъ тебя страстно любитъ. Однако мы оба очень были изумлены, что онъ не оказалъ ни малйшаго желанія тебя навститъ. Можетъ быть его дла…. но естьли онъ тебя любитъ, то можетъ ли имть такія дла, кои бы требовали въ семъ предпочтенія? А я уврена что онъ тебя любитъ. Я бы не знала какъ предъ нимъ скрыть свою радость, естьлибъ онъ себя обьявилъ твоимъ любовникомъ. Ты меня знаешь: ты знаешь что выключая господина Ревса я ни кого въ свт такъ не люблю, какъ тебя.
Я сочла долгомъ извстить тебя о семъ пріятномъ посщеніи. Теперь, моя дорогая, будь здорова. Все пойдетъ щастливо, я въ етомъ уврена. Сего прошу я отъ Бога какъ величайшей милости. Кавалеръ будетъ къ теб въ Нортгамптонширъ, не сумнвайся объ етомъ: и естьли туда подетъ, то какая должна быть тому причина? Ето не простая учтивость. Сиръ Карлъ человкъ основательный. Прости любезная Генріетта, утха моего сердца!
Миссъ Биронъ къ госпож Ревсъ.
Въ замк Сельби, 8 Сентября.
Ваше письмо, любезная сестрица, исполненное, толикою нжностію принесло мн вдругъ и удовольствіе и печаль. Я безъ сумннія радуюсь что почтеніе одного изъ наилучшихъ мужчинъ явно ко мн оказывается, но печалюсь нсколько, что по видимому изъ сожалнія къ моей слабости должна ему дать сіе имя? Къ слабости, столь худо сокрытой, [вы меня приводите въ радость о томъ, что случиться можетъ, ибо ето ни что инное какъ догадки], когда оконча свои дла и не имя другихъ упражненій сей превосходной человкъ, какъ вы говорите, навститъ меня въ Нортгамптоншир. О дражайшая сестрица! Думаетели вы, что его отсудствіе и боязнь видть его мужемъ другой какой женщины, были причиною моею нездоровья! И по сей ли мысли при непредвиднной перемн его длъ въ Италіи вы мн наказываете быть здоровою? Сиръ Карлъ Грандиссонъ, моя любезная, можетъ насъ удостоить своимъ посщеніемъ или и обойтись безъ етаго, какъ самъ захочетъ: но когда бы онъ и обьявилъ себя моимъ любовникомъ, какъ вы говорите, то я не столько бы чувствовала отъ того удовольствія, сколько кажется вы того ожидаете, ежели участь превосходной Клементины неблагополучна. Нтъ нужды, что она его отвергаетъ? Не величайшая ли ето жертва, какую только женщина принести можетъ своему закону? Не признаетъ ли она что еще его любитъ? И не обязанъ ли онъ, не принужденъ ли ее любить во всю свою жизнь? Гордость моя требуетъ, чтобъ въ семъ случа за что нибудь была оная принята. Такъ, вашей Генріетт довольно того, чтобъ сидть спокойно и почитать себя щастливою, что занимаетъ второе мсто? Однако я признаюсь, любезная сестрица, что Сиръ Карлъ всего на свт мн дорож, и есть либъ Клементина могла быть щастлива, [но не думаю, чтобъ могла быть оною безъ него] то сказалабы безъ всякаго принужденія въ той мысли, что онъ обьявитъ себя моимъ любовникомъ, что хочу положиться на свое сердце и поступки, дабы пріобрсть достаточную для меня его нжность. Но время вскор окажетъ, какая будетъ моя участь и я съ терпніемъ ее ожидать буду. Я уврена, что Сиръ Карлъ ничего безъ самыхъ основательныхъ причинъ не длаетъ. Дай Боже! чтобъ вс ваши удовольствія и утхи продолжились, ибо я знаю, что вы любите одни только невинныя увеселенія. Я есьмь и проч.
Миссъ Биронъ къ Милади Ж…
Въ замк Сельби 20 Сентября.
Знаетели вы, дражайшая Милади куда двался вашъ братецъ? Моя бабушка Шерлей видла его духъ и около часа съ нимъ разговаривала: посл того онъ изчезъ. Не заботтесь. Я ето и теперь въ удивленіи отъ того повствованія, которое госпожа Шерлей длаетъ о его явленіи, словахъ и о томъ, какъ онъ изчезъ, а моя бабушка не бредила, ето было въ самой день, почти въ полудни. Вотъ что она разсказываетъ.
Вчера, говоритъ она, сидла я одна въ своей зал и забавлялась чтеніемъ, когда одинъ изъ моихъ слугъ, коему онъ прежде всхъ явился, пришелъ мн докладывать, что какой то чужой человкъ хочетъ со мною видться. Я приказала его впустить, и вскор увидла явившагося предъ собою въ сельскомъ плать одного такого пригожаго мужчину, какого еще и въ жизни своей не видла. Ето былъ учтивой духъ: онъ поздоровался со мною съ величайшею пріятностію, или по крайней мр я такъ воображала, ибо какъ его видъ соотвтствовалъ тому описанію, какое мн сдлано было о семъ любезномъ мужчин, то въ перьвомъ своемъ движеніи я весьма изумилась, но противу обычая духовъ, онъ перьвой началъ мн говорить. По весьма почтительномъ поклон онъ мн сказалъ, что называется Грандиссономъ.… и сіе выговорилъ голосомъ столь схожимъ на тотъ, какимъ мн его представляли, что я не усумнилась, чтобъ то не былъ самъ Сиръ Карлъ Грандиссонъ и желая съ усердіемъ его принять, едва сама не упала.
Онъ слъ подл меня. Вы мн простите, Сударыня, что я принимаю смлость васъ прервать.... Онъ говорилъ мн такъ вжливо, такъ скромно, такъ благородно, что я оставила ему все время говорить одному: я ему отвчала наклоненіемъ головы и засвидтельствованіями того удовольствія, съ какимъ его слушала, ибо я все судила, что ето былъ дйствительно Кавалеръ Грандиссонъ. Онъ мн сказалъ, что не можетъ у меня больше минуты промдлить и что обязанъ еще до ночи дохать до одного мста которое мн и назвалъ. Какъ же, Государь мой, сказала я ему, вы не подете въ замокъ Сельби? Вы не навстите моей внуки Биронъ? Вы не свидитесь съ ея теткою? Нтъ, Сударыня. Онъ меня просилъ его въ етомъ извинить и говорилъ, что у меня оставитъ пакетъ писемъ, а какъ хотлъ вынуть одно изъ кармана, то переломилъ печать и положилъ много писемъ на столь. Онъ отказался отъ всякихъ подчиваній, онъ просилъ двухъ словъ ко изьясненію того, что у меня оставилъ, по томъ поклонился очень низко и изчезъ.
Теперь, дражайшая Милади, я повторяю свой вопросъ: куда двался вашъ братецъ? Простите мн сію шутку. Поелику госпожа Шерлей говорила о семъ столь нечаянномъ и кратковременномъ посщеніи, какъ о нкоемъ явленіи, то я не могла воспротивиться искушенію привесть и васъ въ такое же изумленіе, въ какомъ мы находились. Какъ могъ Сиръ Карлъ отправиться въ путь, навстить одну только мою бабушку и не медля выхать изъ нашего узда? Разв сдлалъ онъ ето изъ того, чтобъ поберечь насъ или самаго себя?
По просту сказать правду, что госпожа Шерлей, какъ я упомянула, сидла одна когда пришелъ служитель докладывать, что какой то незнакомецъ по видимому очень знатной желаетъ съ нею видться и что она его видла. Онъ сказалъ свое имя, ваше свойство, Сударыня, и мое, говорилъ онъ ей, намъ обоимъ такъ извстно, что не имвъ никогда чести васъ видть ласкаюсь я что вы простите мн столь смлое посщеніе.
Потомъ началъ онъ хвалитъ вашу пріятельницу. Съ какимъ удовольствіемъ, моя дорогая, столь милостивая родительница повторяла намъ оныя хвалы посл его! хотя ихъ заслуживаю хотя нтъ, но желаю, чтобъ она по любьви своей ничего сама отъ себя къ тому не присовокупила: ибо ни что такъ не сладостно, какъ похвалы отъ тхъ, отъ коихъ желаютъ быть любимыми. Онъ тогда ей говорилъ: вы видите, Сударыня, такого человка, которой поставляетъ себ въ славу нжныя свои чувствованія къ одной изъ превосходнйшихъ особъ вашего пола, къ одной Италіанк, приносящей честь своему народу, и которой видлъ, что руку его отвергли по непреодолимымъ причинамъ въ то самое время когда получивъ согласіе всей фамиліи и преодолвъ премногія трудности онъ почиталъ что достигаетъ цли своихъ желаній: онъ того не скрываетъ: таковы были его желанія. Мое дружество къ Миссъ Биронъ [я буду ожидать вашего и ея собственнаго согласія, дабы придать сему чувствованію драгоцннйшее наименованіе:] никому небезъизвстно и я также вмнію оное себ въ славу. Я столько знаю разборчивость вашего пола вообще, а паче всего двицы Генріетты, что могу отнестись къ ней съ перьвыми моими обьясненіями о томъ предмет, по коему я сюда пришелъ. Впрочемъ я не очень привыкъ къ таковымъ обьясненіямъ. Но одобрители вы Сударыня, одобритъ ли Г. Сельби съ своею супругою намренія такого человка, который осмливается домогаться вашего благопріятства въ томъ состояніи, въ какомъ онъ вамъ себя представилъ: такого человка, который отверженъ въ Италіи и который признается, что обманулся тамъ въ своей надежд и что туда привлекаемъ былъ нжною страстію? Ежели вы ето одобрите и Миссъ Биронъ можетъ принять предлагаемое ей сердце, страдавшее отъ таковаго раздла въ тхъ обстоятельствахъ, кои тогда не безъизвстны вамъ были, то какъ она такъ и вы пріобртете не нарушимыя права къ моей любви и признательности. Но ежели будете иначе о томъ судить, то я стану удивляться разборчивости, по коей долженъ буду перенесть второй отказъ, такъ какъ удивляюсь набожности, которая была причиною перьваго, и по крайней мр прекращу свои намренія для перемны своего состоянія.
Моя бабушка хотла было отвчать съ такою же откровенностію какъ и удивленіемъ, но онъ предупреждая ее вынулъ изъ кармана связку писемъ, о коихъ я говорила и продолжалъ свою рчь: я ласкаюсь, что усматриваю изъ очей вашихъ милостивое ко мн разположеніе, однако я не требую отъ васъ милости прежде нежели вы получите сведеніе о всхъ длахъ, о коихъ я въ состояніи подать вамъ надлежащія изьясненія. Я хочу дать оружіе разборчивости Миссъ Биронъ и всхъ ея друзей, хотябъ оное и на меня обращено было. Пожалуйте, Сударыня, прочтите сіи письма вашей любезной внук, господину Сельби, его супруг и всмъ тмъ, съ коими соблаговолите о семъ совтовать. Они безъ сумннія знаютъ уже нкоторую часть моихъ приключеній. Ежели они по прочтеніи сихъ извстій разсудятъ, что мн дозволено быть можетъ оказывать свои услуги Миссъ Биронъ, и ежели она можетъ оныя принимать съ тою благородною откровенностію, каковую я всегда съ удивленіемъ усматривалъ въ ея свойствахъ, то я себя почту за щастливйшаго человка. Строки дв, Сударыня, кои бы содержали въ себ вашъ отвтъ, есть другая милость, которой принимаю смлость у васъ просить, и вы весьма много меня обяжете, естьли онымъ не замдлите. Мои друзья, живущіе въ иностранныхъ земляхъ, просятъ меня, какъ то увидите изъ писемъ, кои вамъ оставляю, подать примръ ихъ Клементин. Я хочу избгать всякихъ околичностей и показать имъ, что предложа свою руку Миссъ Биронъ не былъ пораженъ совершеннымъ отказомъ, естьли въ самомъ дл я столь щастливъ, что могу имъ писать въ сихъ выраженіяхъ.
Такимъ образомъ сей великодушнйшій человкъ обратилъ паки вниманіе госпожи Шерлей къ своимъ письмамъ, дабы избавить ее отъ замшательства по причин перьваго объясненія. Онъ принужденъ, примолвилъ онъ, по необходимымъ дламъ постить своимъ возвращеніемъ въ Лондонъ, и въ самомъ дл онъ ушелъ такъ скоро, что оставилъ нкое смущеніе въ разум моей бабушки. Она пребыла въ восхищеніи отъ изумленія и радости, но безпокоилася о томъ, что происходило, боясь не упустилали чего ни будь въ томъ какъ его приняла и обязала ли его.
Письма, оставленныя имъ на стол были списки съ тхъ, кои онъ писалъ изъ Ліона и Лондона къ своимъ друзьямъ въ Болонію. Я сама списала три послднія и безъ всякаго обиновенія ихъ къ вамъ посылаю. Он вамъ покажутъ, моя любезная, что его дло въ Италіи совершенно ршилось, также изъ отвта его къ Г. Іерониму усмотрите, что онъ говоритъ о вашей Генріетт какъ о новоизбранномъ для себя предмет. И такъ могу я весьма высоко оцнить то достоинство, кое онъ мн подаетъ, тмъ что предоставляетъ мн власть его обязать, предупреждая свои сумнительства и предая все моей склонности, не должны ли вс мужчины слдовать къ своей выгод сему примру? И не былолибъ сіе врнйшимъ средствомъ къ возбужденію женщинъ къ тому, дабы поддерживали честь своего пола? Какъ скоро Сиръ Карлъ похалъ, то моя бабушка немедленно чрезъ нарочнаго насъ увдомила, что хочетъ намъ сообщишь весьма пріятныя всти и что на другой день ожидаетъ къ завтраку всю нашу фамилію а особливо Миссъ Биронъ. Мы взглянули другъ на друга съ удивленіемъ, я чувствовала, что была не здорова, и желала бы извинишься: но тетушка моя хотла, чтобъ я неотмнно хала. Мы совсемъ и не воображали, чтобъ вашъ братецъ навстилъ госпожу Шерлей. При первомъ слов о столь мало ожиданномъ случа чувства мои взволновались и я принуждена была съ Люціею выдти. Пришедъ въ себя я боялась чтобъ не претерпть еще какого припадка, узнавъ что онъ былъ такъ близко отъ насъ а не навстилъ и не освдомился о здоровь тхъ, коимъ оказываетъ столь великое уваженіе и даже нжную привязанность: но когда возвратясь въ компанію извстилась я о обстоятельствахъ его посщенія и услышала что читали въ его письмахъ, тогда опять начала приходить въ безчувство. Въ продолженіи сего чтенія, равно и при повствованіи моей бабушки, вс устремили на меня свои взоры и казалось поздравляли меня въ молчаніи съ таковоюже радостію какъ и удивленіемъ. Я съ своей стороны чувствовала въ сердц своемъ разныя движенія, какихъ никогда еще не извдывала, нжность и вкуп изумленіе, и сумнвалась иногда, не во сн ли ето мечтается, въ семъ ли я свт или въ другомъ, и точно ли я Генріетта Биронъ…. не возможно мн описать того, что происходило въ моемъ сердц, то смущалось оно недоумніемъ, то радовалось, то было пораженно. Пораженно, скажите вы мн? Такъ, моя любезная Милади. Пораженіе много участвовало въ моей чувствительности. Я бы съ трудомъ могла вамъ сказать, для чего? Однако не можноли ощущать полной радости, которая бы смшана была съ нкоею горестію?
Вы ожидаете окончанія нашего разговора. Моя бабушка, тетушка и Люція разсудили, что я должна выкинуть изъ своей головы всякія мысли о раздл или второмъ мст въ его любви, что нжная разборчивость нашего пола во всемъ удовольствована, что не только надлежитъ ему позволить любить Клементину, но что и сама я должна имть любовь и почтеніе къ сей превосходной двиц, и что поелику сіе обьявленіе сдлано моей бабушк, то она и должна отвчать за меня вмсто всей фамиліи, въ какихъ выраженіяхъ ей ни заблагоразсудится.
Я ни слова на ето не сказала, что ты о томъ думаешь, моя любезная? сказала мн тетушка съ обыкновенною своею нжностію.
Что она думаетъ? повторилъ мой дядюшка съ тмъ шутливымъ видомъ, какой не безъисзвстно вамъ, что онъ принимать всегда со мною любитъ. Думаете ли вы, чтобъ наша Генріетта молчала, естьлибъ сердце ее хотя малйшее возраженіе на сіе дло сказать могло? Я же такого мннія, чтобъ скоре пригласить сюда Сира Карла. Надлежитъ ему быть здсь въ первыхъ дняхъ наступающей недли, и чтобъ брачное торжество совершено было до окончанія оной.
Моя бабушка не одобрила такой поспшности. Она предложила пригласить Г. Дина, которой на всхъ обстоятельствахъ свдущъ, для разпоряженія премногихъ длъ, кои мои любезные родственники въ чрезмрной своей милости, намрены для меня совершить. Но она обьявила, что ни минуты не замдлитъ послать отвтъ къ Сиру Карла и по томъ немдленно удалилась въ свои кабинетъ и вотъ ея письмо, которое она списать мн позволила? Скрытность, Государь мой, была бы не простительна съ нашей стороны съ такимъ человкомъ, который удаленъ отъ всякой скрытности, и коего предложенія суть плоды не токмо основательнаго размышленія, но и такого почтенія, которое будучи основано на достоинствахъ дражайшей нашей дочери ни малаго сумннія подать не можетъ. Мы пріемлемъ, яко честь, предложеніе такого союза, который бы принесъ честь и самымъ знатнымъ фамиліямъ. Можетъ быть нкогда признаются, что мы паче всего желали видть токмо избавителя любезной вамъ дочери въ такомъ состояніи, которое бы позволило ожидать отъ нее сугубого чувствованія признательности и любви. Обьясненія съ таковымъ благородствомъ поданныя вами о такомъ дл, которое приводило васъ во многіе затрудненія, совершенно удовлетворили госпож Сельби, ея дочери и мн. Мы не видимъ ничего такого, чемъ бы разборчивость оскорблена бытъ могла, я равно не опасаюсь, чтобъ вы не довольны были моею откровенностію. Въ разсужденіи нашей Генріетты найдете вы можетъ быть съ ея стороны нкое затрудненіе, естьли полагаете владть всемъ ея сердцемъ, но затрудненіе непритворное, поелику она во все отъ того удалена. Она по опыту знаетъ что есть раздльная любовь. Г. Барлетъ можетъ быть не долженъ бы былъ увдомлять ее столь ясно о свойствахъ той особы, которую она самой себ предпочитаетъ, и часто госпожа Сельби и я читая ея печальную повсть судили что она заслуживаетъ сіе чувствованіе. Ежели Миссъ Биронъ столько возъиметъ любви къ тому человку, коего изберетъ, сколько ощутила уваженія и нжности къ Клементин, то сей щастливый человкъ будетъ доволенъ своимъ жребіемъ. Вы видите, Государь мой, что когда мы могли дать сей удивленія достойной Клементин почтеніе надъ самими собою, [Генріетта Биронъ есть мы самин:] то не можемъ имть ни малйшаго сумннія о томъ, которое вы ей оказывали. Дай Боже! Чтобъ ни что не недоставало къ щастію Клементины. А естьли ето иначе будетъ и нещастія ея произойдутъ отъ нашего удовольствія, то сіе было бы, Государь мой, единою скорбію нашимъ сердцамъ въ случа столь пріятномъ вашей покорнйшей, и проч.
Но можноли, любезная Милади, чтобъ братецъ не сказалъ ничего о своихъ намреніяхъ ни вамъ ни Милади Л…. Естьлибъ онъ вамъ о томъ говорилъ, то ваше дружество, безъ сумннія…. но я ни какой недоврчивости не имю.Не Сиръ ли Грандиссонъ мой предметъ? Однако я съ нетерпливостію желаю знать, какого содержанія будутъ перьвыя письма изъ Италіи.
Вы не должны нимало усумняться, моя любезная, показать все сіе письмо Милади, а естьли заблагоразсудите, то и моей Емиліи, я даже прошу васъ прочесть его госпож Ревсъ. Она будетъ радоваться своимъ догадкамъ. Естьли вы употребите сіе слово, она неотмнно будетъ уже васъ разумть. Братецъ вашъ долженъ мене всего теперь видть то, что я писать къ вамъ могу. Я полагаюсь на вашу скромность, любезная Милади.
Милади Ж.... къ Миссъ Биронъ.
Преизящнаго нрава госпожа Шерлей! Безподобная женщина! Какъ я ее люблю! Естьлибъ я была въ ея лта съ толикими совершенствами, то неболе бы ее жалла, что стала не молода. Какую силу придаетъ она еще къ тому, что пишетъ! Но сердце ея въ семъ участвуетъ. Я надюсь, Генріетта, что вамъ не обидно покажется ето замчаніе.
Братецъ не говорилъ намъ ни слова о своихъ намреніяхъ до полученія сего письма. А тогда онъ собралъ насъ, мою сестру, меня и обихъ нашихъ друговъ. Мы ожидали какого нибудь чрезвычайнаго извстія, но не могли однако угадать онаго, будучи не извстны о послднихъ новостяхъ полученныхъ изъ Италіи. На конецъ обьявилъ онъ намъ самымъ пріятнымъ образомъ, что принялъ намреніе жениться, какъ явился онъ госпожъ Шерлей, и все что потомъ происходило, посл чего прочелъ самъ полученное имъ письмо.
Сумнваетесь ли вы о нашей радости? Мы, сестра и я, приведены были отъ оной въ крайнее изумленіе, однако скоро пришли въ силу поздравишь его сею новостію. Мы поздравляли другъ друга. Милордъ Л… не довольне былъ въ перьвый день своей свадьбы. Милордъ Ж…. не могъ усидть на своемъ стул. Бднинькой! Онъ упоенъ былъ радостію. Старая наша тетка не мене была рада. Она разъ съ дватцать повторяла, что наконецъ ея племянникъ не подетъ съ нашего острова искать себ жены. Она была также прельщена письмомъ госпожи Шерлей, ето такое письмо…. какое бы и сама она въ подобномъ случа написала.
Посл того я поспшно похала къ Гж. Ревсъ, дабы сообщишь ей ваше письмо, которое принесено было мн чрезъ нсколько часовъ посл братцова. Восхищенія паки начались въ семъ любезномъ дом. Ваша превосходная сестрица не мало хвалилась своими догадками: ибо я склонила ее истолковать мн сію загадку.
Докторъ Барлетъ находится въ замк Грандиссон съ бднымъ нашимъ Еверардомъ, которой поспшилъ возвратиться въ Англію въ слдъ за своимъ двоюроднымъ братомъ. Сколько бы сей нжный и любезный другъ радовался о такой пріятной всти, естьлибъ о томъ былъ увдомленъ!
Вы меня спросите, за чемъ я ни слова не говорю вамъ о Емиліи? Мимоходомъ сказать, знаете ли, что госпожа Огара стала набожна? Я не шучу: она даже старается о обращеніи своего мужа. Щастливо для нее, что прилпилась она къ чему нибудь основательному, а я люблю тхъ ревностныхъ людей кои въ семъ преуспли. Вы не станете меня подозрвать, Генріетта, что я сдлалась набожною.
Возвратимся къ Емиліи, которая у моего братца, прежде нежели онъ получилъ письмо, просила позволенія навстить свою матушку. А какъ Сиръ Карлъ прошенъ былъ на вечеръ къ своимъ стариннымъ друзьямъ, то я удержала у себя Милорла Л… и его сожительницу и просила господина и госпожу Ревсъ остаться со мною отужинать. Емилія до моего возвращенія была дома. Ахъ! бдная Емилія! Надобно вамъ разсказать, что между нами происходило.
Любезная моя Емилія, душа моя! говорила я ей, я прекрасныя всти могу теб сказать о моей дражайшей Миссъ Биронъ.
Ахъ! слава Богу! Да здорова ли она? Пожалуйте, Сударыня, увдомьте меня, я съ чрезвычайною нетерпливостію ожидаю извстій о моей дражайшей Миссъ Биронъ.
Она скоро выдетъ замужъ, Емилія.
Выдетъ за мужъ, Сударыня?
Такъ, душа моя, за твоего опекуна, моя любезная.
За моего опекуна, Сударыня!… Но…. я вить надюсь…
Я увдомила ее о нкоторыхъ обстоятельствахъ. Любезная ета двица силилась изьявлять радость, но не могла удержаться отъ слезъ.
Ты плачешь душа моя? О! Не ужели досадно теб, что Миссъ Биронъ будетъ за твоимъ опекуномъ? Я думала, что ты любишь Миссъ Биронъ.
Я дйствительно ее люблю, Сударыня, и больше самой себя, естьли ето можно…. но изумленіе, Сударыня… право я рада… чтожъ я показываю видъ глупой? Точно, я весьма рада… отъ чегожъ я плачу? Я тому дивлюсь: Отъ того, чего я желала, чего просила у Бога и день и ночь. Не говорите етаго ни кому, любезная Милади, я сама себя стыжусь.
Прелстная двица! Она могла присудить себя до того что сквозь слезы улыбнулась. Такая невинная чувствительность меня очень тронула, и естьлибъ вы не принимали въ томъ равнаго участія, тобъ я, моя любезная, упустила нчто изъ того добраго мннія, какое о васъ имю.
Любезная Милади, сказала она мн, позвольте мн на нсколько минутъ выдти, надобно мн облегчить себя, а по томъ вы одну только радость будете во мн усматривать.
Она меня оставила, полчаса спустя она возвратилась ко мн съ видомъ совершенно различнымъ противъ прежняго. Милади Л…. была со мною и я разсказала ей о движеніи нашей любезной двицы. Мы об тебя любимъ, сказала я ей, увидя ее возвращающуюся, и ты не должна ничего опасаться отъ моей сестрицы. И такъ вы ей разсказали, Сударыня… Нтъ нужды. Я не лицемрна. Какое странное приключеніе! Я, которая всегда боялась, чтобъ то не была какая другая, по тому что я столько люблю Миссъ Биронъ, я была столь безразсудно тронута, какъ будтобы на то досадовала! Я тому радуюсь, увряю васъ, но естьли вы ето скажете Миссъ Биронъ, она не станетъ меня больше любить, она мн не позволитъ жить съ нею и съ моимъ опекуномъ, а чтожъ будетъ тогда со мною? Ибо я сею одною мыслію питалась.
Миссъ Биронъ столько иметъ къ теб дружества, моя любезная, что не откажетъ теб ни въ чемъ, что только сдлать для тебя можетъ.
Естьли Богъ сдлаетъ все то, чего я для щастія Миссъ Биронъ желаю, то она будетъ самою щастливою женщиною, но отъ чего произошло во мн такое движеніе? Однако думаю, что знаю отъ чего ето произошло: матушка моя больна, она изьявила мн великое сожалніе о прошедшемъ своемъ житіи, она поцловала меня изъ любьви къ моему родителю, раскаяваясь что была худою женою къ наилучшему мужу.
Любезная двица стала опятъ плакать о угрызеніяхъ совсти своея нещастной матери. Она сказала намъ, что благодушіе ея опекуна возобновило въ госпож Огар чувствованіе о ея злонравіи, что она сама себя не щадила, и какъ все то что она ни говорила къ ея утшенію, не могло уменьшить ея движеній, то она во всю дорогу, какъ хала домой, плакала: а въ такомъ разположеніи не удивительно, что хорошая лсть тронула ее до слезъ и она не знаетъ, что бы съ нею сдлалось, ежели бы она не вышла къ облегченію себя, но что она пришла въ себя, и естьлибъ совсть ея матери могла успокоиться, то она была бы щастливйшею дочерью въ свт…. по причин благополучія Миссъ Биронъ. Вы смотрите другъ на друга, сказала она вамъ, но естьли думаете, что говорю не искренно, изгоните меня отъ своего присудствія и отрекитесь на всегда меня видть.
По истинн, любезная Генріетта, сіе движеніе Емиліи для меня кажется какъ бы нкіимъ явленіемъ. Толкуйте ето какъ хотите, но я уврена, что Емилія не лицемрна. Она не лукава. Ока думаетъ, какъ сама говоритъ, что ея слезы произходятъ отъ сердца тронутаго сокрушеніемъ ея матери. Я также уврена, что она васъ любитъ больше, нежели всякую другую особу. Однако не невозможное дло, чтобъ етотъ хитрой воръ, любовной Божокъ, не просклизнулъ подл самаго ея сердца, чтобъ онъ не вонзилъ въ него въ продолженіе повствованія своего дротика хотя однимъ концемъ, и чтобъ ето было не странное произшествіе, какъ сама она называетъ, когда она вдругъ могла найти облегченіе въ своихъ слезахъ. Я знаю только, моя дорогая, что можно быть различно тронуту однимъ и тмъ же самымъ происшествіемъ, когда на оное съ близи или изъ дали смотрятъ. Естьли вы уже не познаете истинны сего наблюденія въ готовящемся для васъ великомъ происшествіи, то я весьма въ томъ обманулась.
Но вы видите, любезная Генріетта, какую радость всмъ намъ приноситъ щастливое объявленіе моего братца и ласковой пріемъ, оказанной ему въ Нортгамтоншир. Мы будемъ хранить сію тайну до самаго окончанія всего дла, въ етомъ не сумнвайтесь, и тогда мой братецъ будетъ о томъ такъ какъ и мы увдомленъ. Даже до той самой минуты, какія бы мысли о васъ не имлъ, не познаетъ онъ и половины вашихъ совершенствъ, ни достоинствъ, кои ваша любовь и ваши сумннія отъ него къ вамъ привлекли. Но я съ вами равно нетерпливо ожидаю новйшихъ писемъ изъ Италіи. Дай Боже, чтобъ Клементина пребыла тверда въ своемъ намреніи! Теперь, когда бракъ, какъ сама она признать должна, становится для нее необходимымъ, и ежели случится, что она будетъ отъ того отрекаться, то что будетъ тогда съ моимъ братцомъ, съ нею самою и съ вами? А мы, въ какое великое уныніе придемъ? Вы думаете, что изъ почтенія къ своимъ родителямъ знаменитая Италіанка обязана вступить въ бракъ. Милади Л…. и я ршились хранить безмолвіе, быть осторожными и неподавать нашего мннія до самаго окончанія всхъ произшествій. Однако, принявъ въ разсужденіе единственно долгъ отъ дтей требуемый, мы думаемъ что она должна идти за мужъ. Но я повторяю: Дай Боже, чтобъ Клементина пребыла тверда въ своемъ намреніи!
Мн сказали, что сестра ко мн пріхала. Я вижу, она входитъ. Я люблю, Генріетта, представлять все, что ни произходитъ предъ моими глазами. Я ето переняла отъ васъ и отъ моего братца, и знайте что я чаще оное длать стану. Симъ только образомъ можно придать какому нибудь описанію величайшую силу.
Ваша слуга, Милади.
Здравствуйте, сестрица. Пишите? Къ кому ето?
Къ вашей Генріетт.
Я хочу прочесть ваше письмо. Позволите ли мн.
Милади Л…. Охотно. Но читайте въ слухъ, чтобъ я знала, что написала.
Милади Ж…. Теперь отдайте мн мое письмо: я прибавлю къ нему то, что вы о семъ думаете.
Мил. Л…. Я думаю, что вы очень чудная женщина. Но я не одобряю послднихъ вашихъ строкъ.
Мил. Ж…. Моихъ послднихъ строкъ!…. он написаны. Но для чегожъ, Милади Л….?
Мил. Л…. Какъ можете вы такъ мучить любезную нашу Миссъ Биронъ досадными своими догадками?
Мил. Ж…. Разв мои предположенія не возможны? Но я окончила досадными догадками.
Мил. Л…. Естьли вы такъ не разумны, то пишите: моя дорогая Миссъ Биронъ.…
Мил. Ж…. Моя дорогая Миссъ Биронъ…. что по томъ?
Мил. Л…. Размышленія етой чудной Шарлотты не должны васъ печалить.
Мил. Ж…. Очень хорошо, Каролина: васъ печалитъ.….
Мил. Л…. На каждой день бываетъ она зла, сколько ей надобно.
Мил. Ж…. Очень хорошо замчено. Я чаю надо написать, сколько ей надобно.
Мил. Л…. Никогда не бывало еще такой чудной женщины, какъ вы Шарлотта.
Мил. Ж…. Какъ вы, Шарлотта….
Мил. Л… Какъ? И ето написала. Ты бы могла безъ етаго и обойтися, хотя ничего столь справедливаго нтъ.
Мил. Ж…. Справедливаго... потомъ?
Мил. Л.... Какое дурачество!
Мил. Ж…. Какое дурачество!...
Мил. Л…. Но будьте же разсудительне. Я говорю Генріетт. Клементина не можетъ перемнитъ своего намренія, поелику ея возраженія всегда существовать будутъ. Ея любовь къ моему братцу…
Мил. Ж…. Потише, сестрица. Етого вдругъ много Ея любовь къ моему братцу.
Мил. Л…. На коей основано ея опасеніе, что не можетъ прилпиться къ его закону, ежели.…
Мил. Ж…. Ето много, говорю я. Какъ хотите вы, чтобъ я въ глупой своей голов удержала такую долгую речь? Къ его закону…
Мил. Л…. Ежели будетъ его женою…
Мил. Ж…. Его женою….
Мил. Л…. Служитъ поручительствомъ въ твердости такого намренія, которое приноситъ ей столько чести.
Мил. Ж…. Нтъ ничего лучше етаго, любезная Каролина. Такой обтъ не престанно я повторяю. Нтъ ли еще чего?
Мил. Л…. И такъ…
Мил. Ж… И такъ…
Мил. Л… Не смотрите на худыя поступки Шарлотты.
Мил. Ж… Покорно благодарна., Каролина…. на худыя…. Шарлотты.
Мил. Л… Такъ вамъ совтуетъ нжно васъ любящая сестра, пріятельница и слуга.
Мил. Ж… Вотъ и все? И слуга.
Мил. Л… Подайте мн ваше перо.
Мил. Ж… Что вы не возмете другаго? Она ето сдлала и вы увидите здсь ея имя, Каролина Л….
Отъ всего моего сердца, Генргетта, и повторяя при семъ усерднйшія свои обты, дабы не случилось ни чего такого, чего я столь мудро опасалась, ибо не хочу прослыть колдуньею къ толь великому вреду вамъ и мн, подпишу также что я не съ меньшею нжностію люблю васъ, какъ сестра, пріятельница и слуга
Мой братецъ сказалъ мн, что отправилъ два письма, одно къ вамъ, а другое къ госпож Шерлей, оба он, какъ я не сумнваюсь, наполнены нжнйшею признательностію. Но онъ не будетъ васъ поставлять себ Идоломъ, Божествомъ, я смю въ томъ уврить, и не станетъ показывать всхъ сумозбродствъ простыхъ любовниковъ. Вы сообщите намъ списокъ съ онаго, ежели вы также обязательны, каковою мы всегда васъ видли.
Миссъ Биронъ къ Милади Ж…
Что ж сдлала моей Шарлотт? Нтъ ли чего хладнокровнаго и особеннаго въ вашемъ слог, а особливо въ той части вашего письма, которая предшествуетъ прибытію моей, любезной Милади Л….? А въ своемъ прибавленіи говорите вы, чтобъ я сообщила вамъ списокъ, ежели я также обязательна, каковою вы всегда меня видли. Для чегожъ мене быть мн обязательною, когда имю надежду получитъ отъ васъ больше нежели когда-либо прежде одолженія? Я не могу сносить такого слога, или тмъ хотите подать мн доказательство истинны вашего наблюденія, что можно различно быть тронуту произшествіемъ, когда на оное взираемъ съ близи или изъ дали? Я бы весьма о себ жалла естьлибъ сестра Сира Карла могла найти въ намреніяхъ о мн своего брата причину мене меня за то любить.
И чтобъ тогда случилось, моя дорогая, естьли Клементина слабо будетъ держаться своего намренія? Мои друзья безъ сумннія былибъ тмъ опечалены, да и я также, и боле еще признаюсь вамъ, какъ будто бы во все посщеніе не было у моей бабушки. Но великое уваженіе, какое всегда я оказывала Клементин, было бы ни что инное какъ наружность, притворство, ежелибъ во всевозможныхъ предположеніяхъ, я не намрилась по крайней мр употребить усилія къ успокоенію моего духа, и оставить свою надежду той, которая иметъ на оную первыя права. Самое даже ея искушеніе, хотя безуспшное, почла бы я достойнымъ величайшаго моего уваженія. То что единожды признано за справедливое, должно возбуждать въ насъ покорство а оное усугубляется трудностію. И тогда, ваша Генріетта пожелалабы побдишь или умереть. Въ первомъ случа была бы она превосходне и самой Клементины. О! моя любезная! Не знаютъ еще, до самаго опыта, до какой степени соревнованіе можетъ возвысить человка пылкаго и великодушнаго.
Вы получите списокъ съ обихъ писемъ, кои Люція переписала. Он сдлали меня гордою, а можетъ быть и излишне гордою, и я имю нужду быть уничижена. Но я не ожидала такой услуги отъ моей Шарлотты. Вы увидите съ какою разборчивостію и благородностію отвчаетъ онъ на то мсто, гд моя бабушка ему говоритъ, что я изъ опыта знаю, что есть любовь раздльная и предпочтеніе, кое мы надъ собою подали Клементин. Вы знаете, моя лкбезная, сколь мы въ семъ самомъ обстоятельств искренны. Есть нкое достоинство въ томъ, когда признаемъ такую истинну, которая намъ противна.
Онъ просилъ у меня позволенія пріхать къ намъ въ замокъ Сельби. Ничто не можетъ быть для меня пріятне, какъ его посщеніе, но не должнолибъ было желать, чтобъ онъ напередъ получилъ т письма, коихъ ожидаетъ изъ Италіи? Однако, какимъ способомъ могу я ему дать выразумть свои желанія, не показавъ какого-либо сумннія или скрытности? Сумннія въ томъ, когда онъ будетъ воленъ слдовать своимъ намреніямъ, а скрытности, въ той отсрочк, коей, какъ бы казалось, я отъ него требовала. А етаго не приличнобы мн было ему показывать. Онъ могъ бы подумать, что я хочу привлечь его къ себ засвидтельствованиями и увреніями, когда уже извстно, что естьли его обстоятельства будутъ такія, чтобъ онъ могъ поколебаться хотя и въ мысли своей, то я охотне умру нежели приму его руку. Онъ подкрпилъ мою гордость, ибо я всегда имла оную отъ того отличія, которое онъ мн оказывалъ. Однако я бы презирала саму себя, естьлибъ сія слабость могла мн внушать надмнность или притворство.
Онъ такъ остороженъ, что не хочетъ дабы я трудилась отвчать на его письмо…. Ежели моя тетушка или бабушка не запретитъ ему, говоритъ онъ, пріхать къ намъ, то онъ будетъ ласкаться моимъ согласіемъ.
Поелику Г. Динъ за нсколько дней пріехалъ, то держаны были особливые совты, изъ коихъ намрились они меня изключать я угадываю сему причину, и прошу ихъ не обременятъ меня излишними одолженіями. Въ какихъ смутныхъ обстоятельствахъ не находилась я съ давняго времени? Дождусь ли я конца?
Г. Динъ писалъ къ Сиру Карлу: мн не сообщили однако содержанія его письма. Естьлибъ я когда приходила въ искушеніе быть богатою: то ето сдлала бы ради вашего братца, и въ томъ одномъ намреніи, чтобъ увеличить его власть: ибо я уврена, что тогда умножились бы его желанія къ облегченію участи бдныхъ, судя по великимъ его способностямъ.
Моя любезная Емилія! Ахъ! Милади, могли ли вы подумать, чтобъ мое сожалніе о сей любезной и невинной двиц не умножило той нжности, которую къ ней чувствую. Я позволяю вамъ презирать меня, ежели вы когда-либо усмотрите въ моемъ обхожденіи съ Емиліею, какоебъ ни было мое состояніе, что нибудь такое, которое покажетъ хотя малйшее послабленіе того дружества, которое я ей общала. Емилія будетъ со мною длить мое благополучіе. Я безъ труда могу увриться, что сія любезная двица весьма хорошо изьясняетъ причину своихъ слезъ, когда ихъ приписываетъ своей жалости оставшейся отъ раскаянія ея матери. Но я признаюсь вамъ, что не мене бы Сира Карла была опечалена, по причин Графа Бельведере, естьлибъ мое щастіе препятствовало щастію другаго человка. Вы видите, что братецъ вашъ не виноватъ, естьли онъ не мужъ Клементнинъ: она желаетъ, чтобъ онъ женился на Агличанк. Оливія также не можетъ меня обвинять чтобъ я уничтожила ея надежду. Вы знаете, что я всегда имла о ней состраданіе, и даже прежде, нежели изъ письма Сира Карла къ Г. Іерониму, я усмотрла что онъ меня не ненавидитъ. Думаете ли вы, моя любезная, чтобъ препятствія въ намреніяхъ Милади Анны С…. произошли отъ меня? А хотябъ меня и не было на свт, то моглалибъ Емилія что нибудь себ общевать? Нтъ, по истинн. Должность опекуна, которую вашъ братецъ отправляетъ съ такимъ благодушіемъ, достаточна была бы одна лишить его всхъ таковыхъ намреній. Однако правду сказать сердце мое тронуто было жалостію, когда я читала ваше описаніе о нжности Емиліи. Хотя она произошла отъ ея почтенія къ своей матери, или отъ любьви, или отъ смшенія сихъ двухъ чувствованій, но сія прелестная простота столь же сильно меня тронула какъ и васъ. Я цлую четверть часа плакала, размышляя о сей части вашего письма, ибо я сидла одна и не однократно во кругъ себя оглядывалась, надясь увидть подл себя сію любезную питомицу и прижать ее къ своей груди.
Любите меня всегда столько, и еще боле прежняго, любезная Милади, или какой бы жребій Богъ мн ни опредлилъ, не будетъ доставать существенной части къ моему благополучію. Я писала и къ Милади Л…. благодаря ее за ея милость, что сказывала вамъ для письма свои мысли къ моей польз: я и васъ благодарю, моя любезная, что вы ее послушали, труднобъ было, чтобъ я совершеннымъ здоровьемъ наслаждалась. Пишите ко мн, я прошу у васъ одной только милости. Облегчите мое сердце отъ одного изъ моихъ безпокойствъ, увря меня что я не оказала малодушнаго поступка, которой бы могъ умалить вашу нжную любовь къ врной вашей
Милади Ж.… къ Миссъ Биронъ.
Лети мое письмо на крыліяхъ втра и дружбы, и уврь Генріетту, что я поставляю ее въ сердц своемъ превыше всхъ женщинъ въ свт, да и боле самихъ мужчинъ, изключая моего брата. Возвсти ей, что нжная моя любовь еще боле умножилась, до тому что я люблю ее теперь для ее и для Сира Карла.
Малодушіе, Генріетта! вы составляете все то, что ниесть великаго и изящнаго въ женщин. Малодушіе другихъ усугубляетъ величіе вашего духа. Не всегда ли слабости мои сіе испытывали? Такъ, моя любезная, вы великодушны, и столь же великодушны, какъ Клементина, и я люблю васъ, естьли можно, боле самой себя.
Еще нсколько строкъ прошу васъ прочесть о другихъ предметахъ, ибо не могу написать вамъ такого короткаго письма. Графиня Д…. прізжала къ моему братцу, они около часу разговаривали. Выходя отъ него взяла она меня за руку. Вся моя надежда, сказала она мн, изчезаетъ какъ тнь, во я не мене любить буду Миссъ Биронъ, и Сиръ Карлъ, во дни своей власти не откажетъ мн въ дружеств щастливой своей четы ни вы, Сударыня, въ нжной пріязни съ обими его сестрицами.
Милади Анна…. Бдная Милади Анна! я не смю сказать братцу, до какой степени нжность ея къ нему простирается, я уврена, что симъ его опечалю. Бельшеръ поручилъ мн отдать вамъ свое почтеніе. Я въ великомъ уныніи. Отецъ его такъ боленъ, что доктора отчаялись о его выздоровленіи.
Простите, душа моя. Простите вс живущіе въ Нортгамптоншир любезные мои родственники, бабушка, тетушка и двоюродная сестрица.
Миссъ Биронъ къ Милади Ж….
Премного благодарствую, любезная Милади, за послднее ваше письмо. Вы меня ободрили. Мн кажется, что я не была бы щастлива и съ самою любовію Сира Карла, естьлибъ примтила, что дружество обихъ его сестрицъ ко мн уменьшилось. Кто можетъ обихъ васъ знать, и довольствоваться не всею вашею благоприязнію?
Я получила отъ Графини Д… длинное письмо, въ коемъ не мене заключается ея великодушія, какъ и дружбы. Она поздравляетъ меня тмъ, что разговаривала съ вашимъ братцомъ, и подробности онаго переговора, описываемыя ею, чрезвычайно лестны для моего тщеславія. Я буду щастлива, моя любезная, естьли вы всегда станете меня любить и естьли я узнаю, что Клементтина не злополучна. Я была хотла сказать, что сія послдняя достоврность необходимо нужна для моего спокойствія: ибо можетъ ли вашъ братецъ ласкаться какимъ нибудь благополучіемъ, естьли видитъ, что нчто не достаетъ къ щастію такой особы, коей болзнь приводила сердце его въ недоумніе, даже и въ то время, когда онъ никакого въ разсужденіи ея намренія не имлъ.
Я сердечна жалю о Милади Анн С…. Какой жребій любить безъ надежды! любить такого человка, коего вс почитаютъ ея достойнымъ о коемъ одн только похвалы слышны! сколько особъ увидятъ тщету первой своей любьви по предпочтенію отъ вашего братца одной только женщины, какая бы она ни была, моя любезная. Однако изъ тысячи какъ мало бываетъ такихъ кои сопрягаются съ избраннымъ по своей страсти мущиною.
Милади Д…. простираетъ свое снизхожденіе въ ономъ письм до того, что проситъ меня о продолженіи нашей переписки. Я бы очень была не благодарна и худо бы разумла свои выгоды естьлибъ не приняла ея предложеній. Я получила письмо отъ Кавалера Мередита: оно походитъ на т, кои мы видли. Въ немъ видно тоже самое сердце, та же честность и т же увренія родительской любьви. Вы любите етаго стараго Сира Роланда и порадуетесь извстію, что здравіе его достойнаго племянника востановляется. Однако я не могу радоваться, что они еще разъ намрены со мною видться. Г. Фулеръ, говоритъ онъ, ласкается, хотя ничего отъ сего посщенія не надется, что онъ въ остальные дни жизни своей будетъ спокойне. Странный образъ мыслей! думаютъ, что его болзнь происходитъ отъ любьви! Не такъ ли и вы о томъ судите? Я получила также письмо отъ Г. Фенвича, которой увдомляетъ меня, что меня навститъ, но въ какихъ намреніяхъ, того не изъясняетъ. Ежели для того, чтобъ испросить себ его покровительства у Люціи, то не хочу, чтобъ она меня симъ укоряла. Онъ ее недостоинъ.
Г. Гревиль самой упрямой, равно и самой дерзновенной человкъ. Другіе употребляютъ вжливость для возбужденія къ себ склонности въ женщин, но для него, гордость, худыя свойства и наглость служатъ доказательствами любьви. Онъ почитаетъ себя обиженнымъ, особливо со времени приумноженія своихъ имній, потому что на оныя тми же глазами смотрятъ. Г. Динъ, коего онъ принудилъ слушать свои жалобы, сказалъ ему на прямки, что онъ старается въ пользу другаго: тогда онъ началъ нагло угрожать всмъ тмъ, коихъ ни встртитъ на своемъ пути. ,,Онъ не сумнвается, говоритъ онъ, чтобъ сей любимецъ Г. Дина не былъ Кавалеръ Грандиссонъш но естьли столь холодные любовники получаютъ предпочтеніе надъ такимъ страстнымъ человкомъ, какъ онъ, то онъ обманывается въ тхъ мысляхъ, кои всегда имлъ о поступкахъ и разсудк женщинъ въ любьви. Скромной любовникъ, примолвилъ онъ, есть такого свойства человкъ которой нарушаетъ самую природу. Женщины, по мннію сего ненавистнаго человка, хотятъ чтобъ ихъ пожирали.,, что скажете вы, моя любезная, о семъ чудовищ? ,,И ежели Миссъ Биронъ довольствуется остатками другой женщины, ибо онъ, какъ говоритъ, о всемъ увдомленъ, то знаетъ, что долженъ будетъ думать о моей гордости.,, Потомъ пустился онъ по своему обыкновенію въ самыя злобныя разсужденія о нашемъ пол. Угрозы етаго человка меня безпокоятъ. Дай Богъ, чтобъ братецъ вашъ ради меня не нашелъ другихъ затрудненій отъ такихъ наглецовъ!
Пріхавшіе къ намъ гости, и время отправишь письмо свое на почту принуждаютъ меня окончить оное прежде, нежелибъ я того желала.
Примч: Г. Динъ писалъ къ Сиру Карлу съ тмъ, чтобъ обьяснить ему произхожденіе, имнія и надежду Миссъ Биронъ. Ея имніе, которое состояло прежде изъ двенадсяти тысячь фунтовъ Стерлинговъ капитальной суммы, умножено еще двумя третями, но навщаніямъ ея родственниковъ, а паче подаренными ей деньгами отъ одного безименнаго человка, за коего однако легко признать можно самаго Г. Дина. Онъ присовокупляетъ, что Миссъ Биронъ со всемъ не знаетъ, что они длаютъ для ея выгодъ. Сиръ Калъ отвтствуетъ на оное со всевозможнымъ благородствомъ и безкорыстностію. Онъ общаетъ сообщить опись своего имнія и проч. Миссъ Биронъ увдомляетъ Милади Ж…. что перестали отъ нее скрывать разположенія ея фамиліи. Ей показано письмо Г. Дина и отвтъ Сира Карла. Она приходитъ въ возхищеніе отъ великодушія одного и отъ благородства другаго. Она была въ чрезвычайномъ изумленіи: отъ удивленія, признательности и проч. Милади Ж…. шутливымъ образомъ отвчаетъ ей, что она сіи два письма почитаетъ превосходными и говоритъ о пребогатомъ подарк, которой госпожа Оливія прислала къ Сиру Карлу.
Миссъ Биронъ къ Милади Ж….
Съ часу на часъ я ожидаю вашего братца. Онъ получилъ, сказываете вы, письма изъ Италіи. О! естьлибъ они ни мало не уменьшили той радости, коей я отъ его прізда надюсь!
По случаю узнали мы, что онъ въ дорог отъ однаго откупщика моего дядюшки, которой видлъ, что въ Стратффод вышелъ изъ кареты какой-то очень пригожій мужчина, при коемъ слуги были весьма нарядны, и вошелъ въ тотъ же самой постоялой домъ, гд мы возвращаясь въ Лондонъ остановлялись. Между тмъ, какъ ему готовили обдъ, [можетъ быть онъ обдалъ въ той же горниц, гд и мы.] то откупщикъ полюбопытствовалъ спросить, кто онъ таковъ. Служители [такихъ вжливыхъ, говоритъ онъ, еще не видано] отвчали ему, что они имютъ честь принадлежать Сиру Карлу Грандиссону, а такъ онъ имъ сказалъ, что онъ изъ Нортгамптоншира, то они спросили его далеко ли сего города замокъ Сельби. Принужденъ будучи по дламъ своимъ оттуда хать, встртился онъ съ моимъ дядюшкою и Г. Диномъ, кои для прогулки прозживались верхомъ. Онъ имъ сказалъ, отъ кого должны они ожидать посщенія. Дядюшка послалъ къ намъ немедлнно своего служителя съ симъ извстіемъ и веллъ намъ сказать, что похалъ на встрчу Сиру Карлу, дабы служить ему путеводителемъ до нашего замка. А какъ я передъ симъ не очень что то была здорова, то пришла въ такое движеніе, что тетушка совтовала мн удалиться въ кабинетъ, дабы нсколько успокоитъ свой духъ.
Оттуда пишу я къ вамъ, моя любезная, и въ сіи минуты вы легко судить можете, что мн не возможно писать къ вамъ о чемъ нибудь другомъ, мн кажется что когда я забавляюсь письмомъ, то легч могу управлять своимъ сердцемъ. Щастье что мы узнали о ето пути прежде нежели его увидли, но правду сказать, Сиру Карлу не должно было не взначай къ намъ пріхать. Что вы о томъ скажете, моя дорогая? Не усматриваете ли въ етомъ такого человка, которой увренъ что принесетъ намъ такимъ поступкомъ удовольствіе. Я читывала, что государи разославъ свои портреты къ любимымъ своимъ особамъ и женясь на нихъ чрезъ посредниковъ, не въ значай и въ переодяніи подъзжали къ ихъ границамъ, дабы вдругъ изумить молодую и боязливую принцессу. На здсь не только обстоятельства различны, ибо дло еще не совершилось, но хотябъ онъ былъ и королевской крови, то и тогда ожидалабъ я отъ него лучшаго поступка.
Чему не предается гордость для оправданія своихъ своенравій! Я виновата, моя любезная. Одинъ изъ слугъ Сира Карла прибылъ съ письмомъ къ дядюшк Сельби. Моя тетушка его разкрыла на немъ означено что оно послано изъ Строфорта. Любезный вашъ братецъ посл вжливостей и освдомленій о нашемъ здоровь, увдомляетъ дядюшку, что онъ будетъ нын ночевать въ Нортгамптон и проситъ позволенія пріхать къ намъ на другой денъ завтракать. И такъ, моя любезная, онъ не хотлъ показать того вида, коего я по своему своенравію отъ него опасалась. Однако, какъ будтобы намрена была его замтить въ какомъ нибудь недостатк, я подумала, не заключается ли въ етомъ излишней какой наружности, судя по его столь откровенному свойству? Или не воображаетъ ли онъ, чтобъ мы не могли и пережить нашего намренія, естьлибъ онъ намъ не послалъ извстія о своемъ прізд прежде нежели бы насъ увидлъ? О Клементина! Сколько ты поражаешь Генріетту Биронъ при собственныхъ ея глазахъ. Сколько она стремится показаться твоимъ взорамъ! Мнніе, какое имю о своемъ малодушіи, дйствительно длаетъ меня малодушною.
Очень хорошо. Но я сужу, что естьли мой дядюшка и Г. Динъ съ нимъ встртятся, то они принудятъ его пріхать сюда сего же вечера. Не будетъ ли ему времени, когда ни захочетъ, хать въ Нортгамптонъ?… но вотъ онъ! Пріхалъ! такъ, моя любезная, ето самъ онъ. Дядюшка мой халъ вмст съ нимъ въ карет. Г. Динъ, сказала мн моя горнишная, вышелъ уже изъ кареты. Ета двка обожаетъ Сира Карла. Оставь меня, Салли. Твое смущеніе, дурочка, умножаетъ изумленіе твоей госпожи,
Дабы избжать всякаго притворстава, то я сошла въ низъ и хотла его встртить, какъ увидла своего дядюшку на лсниц. Любезная племянница, сказалъ онъ мн, вы не отдали справедливости Сиру Карлу. Я было думалъ, что въ томной вашей любви, [какія слова, моя дорогая, а особливо въ сіи минуты] должныбъ были боле имть къ нему пристрастія. Онъ понуждалъ меня идти до самой кареты. Вы очень щастливы, говорилъ онъ мн. Въ проздъ чрезъ цлыя пятнатцать миль онъ говорилъ только о васъ однихъ. Я васъ провожу, я васъ ему представлю.
Не прошло еще и получаса, какъ я усиливалась успокоишь духъ свой. Ни что такъ не нравно, какъ не умстная шутка. Представить меня ему! Томная моя любовь! О дядюшка! подумала я. Силъ мн не доставало за нимъ слдовать. Я поспшно возвратилась въ свой кабинетъ, столько же смущенна какъ дитя. Вы знаете, моя любезная, что съ нкоего времени я не очень была здорова. Я была слаба и радость столь же трудно было мн сносить, какъ и печаль.
Моя тетушка ко мн пришла. Что вамъ препятствуетъ, душа моя, сойти въ низъ? Какъ! вы въ слезахъ? Вы покажетесь странною любезнйшему человку, какого я когда либо въ жизни своей видла. Г. Динъ къ нему страстенъ…. любезная тетушка, я уже весьма уничижена, когда себя съ нимъ сравниваю. Я бы весьма жалла, естьлибъ показалась ему странною, но дядюшка совершенно меня разстроилъ. Однако я знаю его добрыя разположенія и не должна на то жаловаться. Я за вами иду, Сударыня.
Тетушка моя шла предо мною. Сиръ Карлъ, въ то самое время, какъ я показалась, подошелъ ко мн съ бодростію но съ видомъ нжнымъ и почтительнымъ. Онъ взялъ меня за руку, и наклонясь на оную сказалъ мн, какъ я радъ, что вижу паки мою любезную Миссъ Биронъ, я вижу ее въ добромъ здравіи! Ваши малйшія слабости, Сударыня, всегда будутъ разделяемы.
Я поздравила его возвратнымъ пріздомъ. Мн не можно было говорить громко. Онъ не могъ не примтить моего смущенія. Онъ привелъ меня къ кресламъ, и не выпуская моей руки слъ подл меня. Я сперьва ее не отнимала, дабы онъ не подумалъ, что я притворствую, но при столь многихъ свидтеляхъ я подумала, что Сиръ Карлъ былъ нсколько воленъ. Однако, какъ я ее не отнимала, то онъ не могъ честнымъ образомъ ее оставить: и такъ сія вина больше отъ меня чемъ отъ него произойти могла. Я спрашивала посл у тетушки, не показались ли ей взоры его такими, какія можетъ имть человкъ увренный въ успх своихъ намреній? Она мн сказала, что она примтила въ его вид мужескую вольность, но съ такою нжностію, которая придавала ему неизреченную пріятность. Между тмъ какъ онъ былъ по тогдашнему обстоятельству въ принужденіи, примолвила она, то не удивительно, что онъ говорилъ съ вами съ обыкновенною учтивостію, какъ другъ вашъ, но теперь когда онъ воленъ съ вами изьясняться, должно ему поступать какъ любовнику, то есть, точно такъ, какъ онъ поступалъ.
Онъ мн возвратилъ употребленіе голоса, говоря мн с васъ, моя любезная, о Милади Л… о вашихъ супругахъ и о своей питомиц. Дядюшка мой съ тетушкою вышелъ, и сколько могла судить, для того чтобъ посовтовать между собою, прилично ли моему дядюшк предложишь Сиру Карлу, чтобъ занялъ покои въ нашемъ замк, и прожилъ бы у насъ все то время, которое намренъ препроводить въ нашемъ узд: люди его остались на двор и ожидали его приказовъ. Моя тетушка, которая, какъ вы знаете, весьма строго наблюдаетъ благопристойность и все что къ нему прилично, представляла моему дядюшк, что благодаря стараніямъ Г. Гревиля, вс наши друзья увдомлены, что Сиръ Карлъ, какъ кажется, въ перьвые о мн помышлять началъ: слдственно, естьли съ нимъ надлежитъ поступать какъ съ такимъ человкомъ, коего сродство приноситъ намъ честь, то не мене обязаны мы наблюдать нкія мры, по крайней мр для виду, дабы не дать поводу думать, что онъ былъ увренъ въ своей побд при перьвомъ вид, тмъ боле, что злой нравъ Г. Гревиля довольно извстенъ. Мой дядюшка разгорячился. Я всегда не правъ, сказалъ онъ, а женщины правы. По томъ началъ говорить о всхъ тхъ общихъ обстоятельствахъ и съ такими особенными выраженіями, за кои вы такъ часто надъ нимъ издвались. Онъ было надялся, говорилъ онъ, поздравить свою племянницу, до изтеченія двухъ недль въ качеств Милади Грандиссонъ. Какія же могутъ быть препятствія, когда вс въ произволеніи своемъ согласны? Будучи столь близки къ окончанію всего дла, онъ предъувдомлялъ мою тетушку, равно увщевалъ ее и меня предувдомить, чтобъ не показывать какого принужденія и притворства. Сиръ Карлъ не возъимлъ бы о насъ хорошаго мннія, естьлибъ мы сказали какую грубость. Наконецъ обьявилъ онъ свое мнніе, что не надлежитъ его выпускать изъ замка, и чтобъ онъ остановился въ какой гостинниц, сколько изъ чести для всей фамиліи, столько и изъ уваженія къ его собственному желанію насъ навстить. Моя тетушка возразила, что Сиръ Карлъ самъ ожидаетъ разборчивости въ нашихъ поступкахъ, что изъ приказа даннаго отъ него служителямъ, дабы не выпрягали лошадей изъ кареты, видно что онъ не намренъ препроводить у насъ сію ночь, что онъ даже и не намренъ былъ въ сей денъ къ намъ хать, но хать на ночлегъ въ Нортгамптонъ, такъ какъ признался онъ моему дядюшк, повстрчавшись съ нимъ и съ Г. Диномъ. Словомъ, сказала мн тетушка, я столь же ревностно желаю вперить о себ надлежащее мнніе въ Сир Карл, какъ и во всхъ людяхъ, однако вы знаете, что наши сосди ожидаютъ примра отъ васъ. Ежели Сиръ Карлъ не будетъ здсь жить, то чаще станетъ къ намъ здить, и его посщенія будутъ казаться гораздо почтительнйшими. Я надюсь, что мы всякой день будемъ съ нимъ видться, и цлые дни съ нимъ просиживать: но его частые прізды не будутъ простыми учтивостями гостя, и должны почитаться обыкновенными посщеніями.
Мой дядюшка съ трудомъ на сіе согласился. Когда онъ съ тетушкою возвратился, то нашелъ меня въ важномъ разговор съ Сиромъ Карломъ и Т. Диномъ. Содержаніе нашего разговора было благополучіе Милорда и Милади В… съ коими Г. Динъ, начавшій сію рчь, очень тсную дружбу имеиъ. Сиръ Карлъ увидя мою тетушку всталъ и говорилъ ей, ночь наступаетъ. Естьли вы позволите, то я завтра буду имть честь съ вами завтракать. Онъ каждому поклонился, а мн гораздо ниже и поцловалъ мою руку, и не сказавъ ни слова возвратился къ своей карете. Между тмъ какъ мы за нимъ шли до самыхъ дверей, изъ коихъ выходъ на дворъ, дядюшка мой еще предложилъ его остановить. Проклятая разборчивость! Слышала я, какъ онъ весьма тихо сказалъ моей тетушк. Она призналася намъ, что чувствовала въ себ нкое понужденіе говорить съ Сиромъ Карломъ, но не знала что ему сказать. Я съ нею была въ нкоемъ замшательств, которое доходило даже до безпокойства. Что ни будь было тутъ не хорошо, какъ намъ казалось, но мы не могли сказать, что такое было худое. Но по отъзд Сира Карла, и когда мы сли на свои стулья въ ожиданіи ужина, ни кто не мотъ скрыть своего неудовольствія. Особливо дядюшка казался въ великой досад. Онъ бы охотно далъ, говорилъ онъ намъ тысячу гвиней за то, когда узнаетъ что Сиръ Карлъ вмсто того, чтобъ завтра сюда пріхать, поворотилъ въ Лондонъ.
Я съ своей стороны не могла сносить такихъ намтокъ и просила, чтобъ меня уволили отъ ужина. Я была не здорова, а сіе странное обстоятельство пріумножало еще безпокойства въ моемъ нездоровь. Такое смшеніе, какъ я начинала испытывать, чрезмрно много отравляетъ наши лучшіе удовольствія. Общество оставленное мною, не было щастливе. Въ разсужденіяхъ своихъ дошли они до такой вспыльчивости, что ужинъ кончился очень поздо и изъ за стола встали не вши ни чего.
Я вопрошаю васъ, любезная Милади, что бы должно было намъ длать?
Хорошо ли мы поступили или нтъ? Излишняя разборчивость, какъ я слышала, такое замчаніе, заслуживаетъ со всемъ противнаго названія. Васъ, моя любезная, супруга вашего, нашу Емилію и Доктора Барлета кои столь великое участіе пріемлютъ во всемъ до Сира Карла касающемся, приняли мы съ истинною откровенностію. Такъ не ужели мене должны мы быть искренни къ братцу вашему? О нтъ, но кажется что обычай, сей тираннъ, и опасеніе о людскихъ рчахъ, особливо посл тхъ произшествій, кои случились со мною отъ нкоторыхъ дерскихъ и наглыхъ людей, обязывалъ насъ показать ему… что же, моя дорогая? Показать ему самымъ дломъ, что мы отъ него ожидаемъ того, чего не можемъ ожидать отъ его сестры и зятя: слдственно чемъ боле желали мы его видть при себ, тмъ боле должны были держать его отъ себя въ отдаленіи. Какое бы неправильное обьясненіе было въ пользу его, естьлибъ онъ о чемъ нибудь имлъ хотя малйшее сумнніе? Чего бы я не заплатила въ сію минуту, сказала мн тетушка, чтобъ только узнать его мысли.
Но моя бабушка и об двоюродныя мои сестрицы будутъ сюда къ обду. Я получила отъ нихъ три поздравительныя письмца, въ коихъ радость господствуетъ со всею нжностію ихъ дружелюбія. Мы теперь остаемся въ ожиданіи. Вс нын стали рано, чтобы каждую вещь прибрать съ наилучшимъ порядкомъ. Моя тетушка увряетъ, что естьлибъ и самому Королю надлежало насъ навстить, то и тогда неимла бы она большаго желанія ему нравиться. Я сойду въ низъ, дабы избжать всякаго вида притворства, когда онъ прідетъ.
Наша бдная Генріетта вошла опять въ свой кабинетъ. Истинно, нтъ щастливйшаго состоянія, какъ двическая жизнь для такихъ молодыхъ особъ, кои столь великую душу имютъ, что не взираютъ на удивленіе, и ласкательства другаго пола.
Какое смущеніе, какія разнообразныя страсти колеблятъ такую женщину, которая единожды предастъ сердце свое любви? Еще нтъ Сиа Карла Грандисона, моя любезная! Однако ужъ десять часовъ. Какъ уменъ вашъ братецъ! Онъ и не заботится, что его ожидаютъ. Прекрасное спокойствіе духа! По крайней мр для него прекрасное, но очень не равнодушно оно для женщины, когда она видитъ человка такого гордаго. Можетъ быть взявши еще меня за руку при десяти свидтеляхъ, спросить меня, не причинялоли мн его отсудствіе много печали? Но я хочу поискать для него извиненія. Не могъ ли онъ забыть своего обязательства? не могъ ли онъ заспаться? Какой нибудь пріятной сонъ, которой представилъ ему Болонію…. право, л обижена. Не въ Италіи ли онъ привыкъ быть такъ спокоенъ? О нтъ, моя любезная.
Въ сіе самое время я не могла удержаться, чтобъ не обратиться назадъ и не осмотрть другихъ проступковъ, въ кои, какъ думаю, могу его укорить относительно ко мн. Однако память моя не столько будетъ для него вредна, сколько бы я желала. Но думаете ли вы, чтобъ другіе люди въ подобномъ положеніи остановлялсь въ Стратфорд съ тмъ, чтобъ имъ тамъ однимъ обдать? Одинъ только вашъ братецъ можетъ быть щастливъ самъ собою. Естьли онъ не можетъ быть щастливымъ, то ктожъ другой можетъ! Но статься можетъ, что его лошадямъ должно было отдохнуть. Мы не знаемъ, во сколько времени столь далеко онъ прохалъ. Тотъ, кто не хочетъ, чтобъ благороднйшія животныя лишены бывали какого либо убранства, долженъ по своему нраву поступать съ ними съ кротостію. Онъ говоритъ, что не можетъ отъ своихъ вышшихъ сносишь недостойныхъ поступокъ, мы тоже самое думаемъ, и въ семъ то самомъ мы его разсматриваемъ. Но для чегожъ, скажите пожалуйте? Мое сердце, любезная Милади, начинаетъ подниматься, я васъ увряю, что оно чаю вдвое больше стало нежели каково было вчера въ вечеру.
Мой дядюшка, прежде нежели я пошла на верьхъ, слъ и держа часы съ девяти часовъ съ половиною до десяти, считалъ каждую минуту. Г. Динъ часто взглядывалъ на тетушку и на меня, желая безъ сумннія изслдовать, какъ я толковала сіе произшествіе. Я покраснла, показалась смущенною, какъ будто бы проступки вашего братца были мои собственныя. Я говорилъ, что изъ двухъ недль, сказалъ дядюшка, выдетъ цлые полгода, прости меня Боже, прежде нежели начнемъ свое дло. Но неотмнно Сиръ Карлъ разсерженъ: вотъ дйствіе, вашей разборчивости.
Сердце мое возстало. Разсерженъ! Помыслила гордая Генріетта. Пусть же сердится, естьли сметъ. Дай Боже, началъ опять говорить дядюшка, чтобъ онъ возвратился въ Лондонъ! Можетъ быть сказалъ Г. Динъ что сбившись съ дороги, онъ подетъ къ Гж. Шерлей. Тогда мы старались привесть себ на память т выраженія, какими онъ самъ напрашивался къ намъ пріхать. Нкто предложилъ послать въ Нортгамптонъ, навдаться, что за причина его тамъ задерживаетъ. Какое нибудь приключеніе, можетъ быть…. разв у него нтъ слугъ? спросила тетушка, и не могъ ли бы онъ одного послать къ намъ? Однако не послать ли намъ, Генріетта, примолвила она.
Нтъ, нтъ, отвчала я съ гнвнымъ видомъ. Дядюшка желая меня пересмять, поднялъ громкой смхъ. Въ коемъ однако больше было досады чемъ радости. Врьте, Генріетта, что онъ возвратился въ Лондонъ. Я ето предвидлъ, госпожа Сельби. Онъ будетъ къ вамъ писать изъ Лондона, племянница, клянусь жизнію. По томъ сталъ онъ хохотать изъ всей силы, говоря, что то скажетъ ваша бабушка? Какъ удивятся об ваши сестрицы. Мы можемъ и сего дни ссть за обденной столь, какъ вчера за ужиномъ и ничего не вши встать изъ за стола.
Я не могла перенести такихъ разсужденій и вставъ упрекнула дядюшку, хотя и учтиво, за его жестокость, по томъ просила позволенія выдти. Вс его осуждали. Тетушка шла за мною до самыхъ дверей и взявъ за руку тихимъ голосомъ мн сказала: будь уврена, Генріетта, что и Сиръ Карл не будетъ васъ называть своею женою, естьли можетъ только поступать съ вами хотя съ малйшимъ равнодушіемъ. Я ни чего тутъ не понимаю, примолвила она. Не возможно ему разсердиться. Я надюсь, что все ето обьяснится до прибытія вашей бабушки. Она очень ревнуетъ о чести своей дочери.
Я ни чего на то не отвчала, да и отвчать не могла: но удвоила свои шаги, идучи къ своей горниц, и принялась за письмо, отеревъ по истинн нсколько слезъ, кои извлекли изъ глазъ моихъ злобныя шутки моего дядюшки. Вы любите, чтобъ я отдавала вамъ отчетъ во всемъ томъ, что ни думаю, судя по тмъ случаямъ, кои производятъ во мн какія либо мысли. Вы желаете, чтобъ я ни чего не упускала…. но я вижу, что идетъ ко мн тетушка.
Тетушка вошла ко мн съ письмецомъ. Сойдите, Генріетта, станемъ вмст завтракать, Сиръ Карлъ до обда не будетъ. Прочтите ету записку, мы ее получили отъ его слуги, которой не медля опять поскакалъ отсюда. Жалю, что его не задержали, мы бы о премногомъ его стали распрашивать.
‘Я къ печали своей, Сударыня, задержанъ былъ досаднымъ посщеніемъ. Приходъ лучшаго изъ друзей моихъ заслуживалъ бы равное названіе въ таковыхъ обстоятельствахъ. Позвольте мн отложить до обда мое обязательство, тогда буду я имть честь васъ видть: съ два часа имлъ я каждую минуту надежду освободиться отъ того дла, иначе я заране къ вамъ послалъ.,,
Какое посщеніе, подумала я по прочтеніи записки, можетъ задержать человка противъ его склонности? Ктожъ можетъ освободиться отъ досаднаго посщенія, естьли Сиръ Карлъ до того не дойдетъ, хотя и далъ на передъ свое обязательство въ исполненіи какого нибудь дла? Но я иду за вами, Сударыня.
Я сошла въ низъ: дядюшка мой былъ въ чрезвычайной нетерпливости. Я тмъ утшилась, однако желала, хотябъ то было единственно для успокоенія его, столько поболтать, чтобъ надъ нимъ въ свою очередь посмяться.
Такъ, такъ, отъ всего моего сердца, отвчалъ онъ на нсколько рчей, кои я ему выговорить отважилась. Увидимъ, что то скажетъ Сиръ Карлъ въ свое извиненіе. Но въ мои лта, естьлибъ мн надлежало снова начать любовное обхожденіе съ Гжею. Сельби, то нтъ въ свт ничего такого, отъ чего бы я не сдержалъ даннаго слова своей любовниц, не мене дивлюсь я тому благодушію, съ коимъ вы его извиняете, любовь скрываетъ премногія недостатки.
Тетушка ни слова не сказала въ защищеніе Сира Карла: она безпокойна и удалена отъ своей надежды. Завтракъ у насъ былъ самой короткой, мы смотрли другъ на друга, какъ такіе люди, кои бы желали взаимно себ подать помощь, естьли бы могли. Однако Г. Динъ прозакладывалъ бы все что ни иметъ, сказалъ онъ, что мы будемъ довольны извиненіями Сира Карла.
Но согласитесь, моя любезная, что ето посщеніе, какое бы ни было, но должно быть чрезвычайно важно, когда онъ принужденъ отложить такое обстоятельство, которое, какъ я ласкалась, почиталъ онъ за первое. Однако онъ называетъ его досаднымъ. Въ самомъ дл должно быть какому нибудь странному случаю, когда онъ находитъ такое препятствіе въ провинціи гд, можно сказать что онъ со всемъ иностранецъ. Но мы не должны дивиться, замтилъ дядюшка, что ето произошло въ гостинниц, куда мы разсудили за благо его послать.
Теперь, какъ я о томъ размышляла, провела я всю послднюю ночь въ чрезвычайномъ безпокойств, и не могла почти сомкнуть глазъ. Что ни будь, какъ мн мечталось, угрожаетъ меня такое, которое можетъ мн воспрепятствовать съ нимъ соединиться. Но удались отъ меня оскорбительное воспоминаніе, я изгоняю тебя изъ своей памяти. Однако, когда вещественность насъ поражаетъ, то и самая тнь какъ бы по долгу принимаетъ силу вещественности въ пылкомъ нашемъ воображеніи.
Бабушка, Люція и Нанси пріхали. Сколько наше произшествіе опечалило обихъ моихъ сестръ! Бабушка моя судитъ о всемъ въ хорошую сторону, какъ Г. Динъ. Я на минуту ушла. Но что я слышу? ето онъ, моя любезная, ето Сиръ Карлъ пріхалъ… что мн длать! Какъ перенести его гнвъ! Надобно ему увидть меня въ въ низу. Я увижу, какой онъ видъ покажетъ при своемъ вход. Естьли онъ холоденъ, естьли будетъ длать пустыя извиненія….
Въ два часа по полудни я еще отъ нихъ уходила, дабы о всемъ васъ увдомить. Никогда, никогда не стану я доходить до такихъ непристойностей. Простите мн, Сиръ Карлъ! Какая злость [я изключаю только бабушку и Г. Дина,] что осмлились хулить такого человка, которой не можетъ сдлать произвольнаго проступка. Тетушка, да я только виноваты. Была ли когда тетушка виновата до сего случая? Мы вс собрались вмст, когда онъ вошелъ. Онъ предсталъ съ тмъ благороднымъ видомъ, коимъ всхъ съ перьваго взгляда привлекаетъ въ свою пользу. Сколь несносно мн было, сказалъ онъ поклонясь всему собранію, что не могъ пріхать ране!
Вы видите, моя любезная, что онъ не принесъ мн ни какого извиненія, какъ я предполагала въ то время когда безпокоилась о его остановк: объ етомъ все мое опасеніе и было. Я знаю, что казалась очень важною и степенною.
Тогда подходилъ онъ къ каждому изъ насъ: сперьва ка мн, потомъ къ бабушк, которую взявъ за руку, обими своими руками и низко наклонясь на оную говорилъ ей: какъ щастливъ сей день, Сударыня, что доставляетъ мн честь васъ видть! Воспоминаніе о послднихъ вашихъ милостяхъ, всегда будетъ возбуждать во мн признательность. Вы, какъ чаю, находитесь въ добромъ здоровь: Миссъ Биронъ конечно будетъ здорова, естьли ни что не повредитъ вашего здравія, а мы вс будемъ о томъ раздлять свою радость.
Гжа. Шерлей, тетушка и об мои сестры весьма были довольны его вжливостію. Во мн оставалась еще нкая досада, иначе я была бы также довольна, что онъ здравіе мое приписывалъ здравію Гжи. Шерлей.
Сударыня, началъ онъ опять говорить обратясь къ тетушк, я опасаюсь, что васъ принудилъ ожидать себя къ завтраку. Ето произошло отъ скучнаго и неблаговременнаго посщенія. Оно меня чрезвычайно опечалило, хотя и не смлъ я выразить того въ записк. Гнвъ есть страсть толь безобразная, что когда только буду имть власть надъ собою, ни когда не буду онаго оказывать при такихъ особахъ, коихъ люблю.
Я жалю, сказала тетушка, естьли что нибудь непріятнаго съ вами случилось. Мой дядюшка, которой еще удерживалъ нсколько негодованія на свою племянницу, спросилъ важнымъ голосомъ, что же такое случилось съ Сиромъ Карломъ? Но въ ту самую минуту тетушка представила ему обихъ моихъ сестеръ: онъ имъ весьма учтиво сказалъ, что знаетъ ихъ по полученнымъ о нихъ описаніямъ, и вдая, сколько он имютъ довренности у Миссъ Биронъ, просилъ ихъ одобренія, на коемъ бы могъ основать надежду получить оное и отъ меня. Потомъ обратясь къ дядюшк и Г. Дину и взявъ каждаго за руку, говорилъ: Г. Динъ взираетъ на меня благопривтливо, но Г. Сельби, какъ примчаю показываетъ видъ важный. Дядюшка въ нкоемъ замшательств отвчалъ, что онъ единственно съ чрезвычайною не терпливостію узнать желаетъ, что могло опечалить Сира Карла. Надобно васъ удовольствовать, сказалъ ему вашъ братецъ. И такъ я не скрою отъ васъ, что нашелъ въ Нортгамптон на одного такого человка, которой хотлъ насильно меня остановить. Слыхали ли вы, чтобъ я когда нибудь искалъ съ кмъ ссориться? Сей человкъ, до сего времени со всемъ мн неизвстный, осмлился мн обьявить, что онъ иметъ въ разсужденіи одной особы изъ сего собранія такія намренгя, кои онъ намренъ подкрплять всемъ что бы ни было.
О! Ето конечно Гревиль, вскричала тетушка.
Я чуть было не лишилась чувствъ. Нещастная Генріетта! Подумала я въ ту самую минуту, не ужели всегда причинять я буду наилучшему изъ человковъ единыя горести? Госпожа Шерлей, Г. Динъ, дядюшка и сестрицы мои изьявили вдругъ свое изумленіе и нетерпливость.
Все кончилось очень щастливо: началъ онъ продолжать рчъ съ спокойнымъ видомъ, и такимъ голосомъ, которой показывалъ, что его душа ни мало не смущенна. Не станемъ боле говорить о томъ дерзкомъ человк. Я объ немъ жалю. Онъ страстно любитъ Миссъ Биронъ.
Разсужденія моего дядюшки исполненныя нжности и учтивства но нсколько неумстныя лишили насъ случая узнать то, что было Сиръ Карлъ хотлъ примолвить. И я потомъ примтила, что онъ изъ сего самаго искусно искалъ средства прервать повствованіе о своемъ произшествіи не желая обьяснить онаго при мн. Но мн должно сойти въ низъ, моя любезная. Меня спрашиваютъ, думаю, что скоро станутъ обдать. Можетъ статься довели бы его до того, чтобъ онъ имъ все разсказалъ. Какъ буду я гордиться, любезная Милади! Во время моего отсудствія онъ очень много говорилъ къ слав вашей Генриетты. Но не вывдали еще отъ него, что бы такого съ нимъ случилось. Онъ, какъ говоритъ, такого мннія, что Г. Гревиль самъ все сіе разгласитъ. Онъ по его рчамъ желаетъ узнать, дйствительно ли онъ честной человкъ. Слава Богу, примолвилъ онъ, что я не нанесъ ни малйшаго вреда такому человку, которой славится своею страстію къ Миссъ Биронъ и знакомствомъ съ сею фамиліею.
Не надйтесь, моя любезная, чтобъ могла я вамъ выразитъ ту радость и благопріязненность, съ каковою провели мы обденное время. Вставая изъ за стола бабушка моя, любящая всегда увеселенія юнымъ свойственныя, предложила Люціи ссть къ клависину въ томъ намреніи, какъ я замтила, чтобъ меня за нею привлечь къ оному. Мы об ей повинулись. Я что то забыла въ одной Италіанской аріи. Съ какою пріятностію Сиръ Карлъ предложилъ, что мн подсобитъ, начавъ самъ играть! Вс его просили, чтобъ продолжалъ, но онъ съ прелстною вжливостію въ томъ извинился.
Дядюшка и Г. Динъ такъ были прельщены, что его видятъ и слышатъ, что и не думали насъ оставить, хотя во тогдашнему случаю и можно было того требовать. Поговоря нсколько минутъ о постороннемъ подошелъ онъ къ бабушк и тетушк и спросилъ ихъ, не можетъ ли ласкаться щастіемъ испросить позволенія переговоритъ съ четверть часа съ Миссъ Биронъ. Здсь, примолвилъ онъ, свидтелями у насъ одни друзья и родственники, но я воображаю, Сударыни, что Миссъ Биронъ лучше захочетъ, дабы они отъ васъ а не отъ меня свдали то, что я вамъ сказать имю. Бабушка весьма одобрила сіе предложеніе. Что касается до меня, то я какъ скоро увидла Сира Карла, вставши вышла изъ горницы а за мною и об мои сестрицы. Г. Динъ и дядюшка, извиняясь, что не предупредили его желанія, пошли также въ другіе покои. Тетушка пришла ко мн: душинька моя! но какъ ты дрожишь! Надобно теб войти св мною въ горницу. Тогда она сказала мн, чего желаетъ Сиръ Карлъ отъ нее и отъ моей бабушки. Я лишаюсь бодрости, отвчала я, совершенно лишаюсь бодрости. Естьли боязливость и смущеніе суть знаки любьви, то я оныя имю. Сиръ Карлъ ни одного изъ нихъ не иметъ. Не сказалъ ли онъ чего о своей Клементин? Не кажись глупою, сказала тетушка, ты обыкновенно бываешь разумне. Разумне, возразила я. Ахъ! Сударыня, сердце Сира Карла при всемъ томъ раздленно, а мое никогда еще до сей самой минуты не было искушаемо. Я не скрываю отъ васъ ни одной своей слабости, любезная Милади. Тетушка сказала, чтобъ я вошла въ горницу, и Сиръ Карлъ подошедъ мн на встрчу съ самымъ ласковымъ видомъ подвелъ меня къ кресламъ, кои стояли порожни между тетушкою и бабушкою. Онъ не примтилъ моего смущенія, по чему удобне могла я ободриться, тмъ паче что и онъ казался не много смущеннымъ. Однако онъ слъ, голосъ его по малу становился тверже, и онъ намъ говорилъ слдующуію речь.
Никогда, Сударыня, не находился человкъ въ такомъ странномъ положеніи, какъ я. Вы знаете вс причины оному: вы знаете, въ какихъ я былъ замшательствахъ, отъ такой фамиліи, которую долженъ всегда уважать, и отъ такой двицы, коей во всю свою жизнь удивляться буду: и вы, Сударыня, [обратясь къ моей бабушк:] благоволили дать мн познаніе, что ко премногимъ засвидтельствованіямъ о истинномъ величіи души, присоединяетъ Миссъ Биронъ и то великодушіе, что пріемлетъ участіе въ жребіи такой особы, которая есть Миссъ Биронъ для Италіи. Я не извиняюсь за сіе уподобленіе: сердце мое, смю сказать, [говоря мн,] равняется съ вашимъ, Сударыня, въ откровенности и искренности.
Моя бабушка отвчала ему за меня, что онъ не иметъ надобности въ извиненіяхъ и что мы вс отдаемъ справедливость достоинствамъ знаменитой Италіанки. Онъ началъ паки свою речь.
Въ толь чрезвычайномъ положеніи хотя и, можно увдатъ изъ моей повсти то что я сказать хочу и хотя вы оказали мн милость, одобря т намренія, по коимъ я ищу почтенія отъ Миссъ Биронъ, но мн кажется, что я долженъ для ея и вашей разборчивости съ искренностію представить вамъ состояніе своего сердца, я буду говоритъ со всею откровенностію, каковая приличествуетъ въ подобныхъ случаяхъ, равно какъ въ такихъ договорахъ, кои заключаются торжественно между народами.
Я не нечувствителенъ къ красот, но до сего самаго времени одна красота имла власть только надъ моими глазами, по тому удовольствію отъ коего, какъ сродно, защититься не льзя при воззрніи на сіе совершенство. Естьлибы сердце мое не было какъ бы лишено своихъ желаній и естьлибъ я властвовалъ самимъ собою, то Миссъ Биронъ съ перьваго разу какъ я ее увидлъ не оставила бы мн другаго выбора. Но имвъ честь обращаться съ нею, я усмотрлъ въ душ ея и во всхъ поступкахъ то истинное достоинство, ту разборчивость и благородную откровенность, кои всегда почиталъ яко за отличительныя качества ея пола, хотя въ таковомъ степени нашелъ я оныя только въ одной особ. Вскор позналъ я что удивленіе оказываемое мною толь многимъ достоинствамъ могло меня завлечь въ другую страсть: ибо не могло тогда оставаться мн ни малйшей твердой надежды совокупиться съ иностранкою, когда по тмъ обстоятельствамъ, въ коихъ я относительно къ ней находился, обязанъ я былъ ждать успшнаго окончанія нкоторыхъ произшесшвій. Испытуя свое сердце пришелъ я по истинн въ смущеніе, ощутя что прелсти Миссъ Биронъ толико впечатллись въ ономъ, что могутъ нарушить мое спокойство. Честь и справедливость привели меня къ ршительному намренію употребить всевозможныя усилія къ остановленію толико сильной страсти. Дла мои не преминули подавать мн причинъ къ частымъ отлучкамъ въ то время когда Миссъ Биронъ длила общество съ моими сестрами. Осмливаясь съ трудомъ довряться себ въ ея присудствіи, ршился я принять на себя разныя попеченія, кои могъ бы поручить и другому. Я не однократно познавалъ, что страстное мое желаніе къ окончанію печальной судьбины нкоторыхъ особъ не долго бы противоборствовало новымъ чувствованіямъ моего сердца, естьлибъ сіи самыя нещастія, о коихъ я сердечно жалю, щастливо могли окончиться. Мн не трудно было также примтить, что мои сестры и Милордъ Л…. кои ни чего о моемъ положеніи не знаютъ, предпочли бы Миссъ Биронъ, въ качеств своей сестры, всмъ другимъ особамъ.
Иногда, признаться вамъ, сіе самолюбіе и тщеславіе, кои весьма сродны людямъ горячаго сложенія, ласкали меня, что по довренности моихъ сестеръ было бы мн не невозможно сдлать то, чтобъ мои чувствованія благосклонно приняты были отъ такой молодой особы, коея сердце, какъ мн казалось, не вступало еще ни въ какія обязательства: но я никогда себ не позволялъ остановляться долго при такой надежд. Каждой ласковой взглядъ, каждую улыбку, которую усматривалъ на семъ любезномъ лиц, относилъ я къ сродному ей благодушію, къ откровенности и признательности ощущаемой по великодушію въ ея сердц, которое излишне много цнила простую услугу, какую я имлъ щастіе ей оказать. Когдабъ я былъ и гораздо вольне, то и тогда весьма бы опасался лишиться столь пріятнаго зрлища излишне скорымъ обьявленіемъ моихъ чувствованій. Я зналъ по опытамъ многихъ другихъ людей, что естьли сродная кротость и вжливость 