ПАМЕЛА,
или
НАГРАЖДЕННАЯ
ДОБРОДТЕЛЬ.
Аглинская нравоучительная повсть
Сочиненная Г. Рихордсономъ
Переведенная съ Французскаго языка.
съ дозволенія управы Благочинія.
Печатана
Въ САНКТПЕТЕРБУРГ
1787 года.
ПАМЕЛА,
или
НАГРАЖДЕННАЯ ДОБРОДТЕЛЬ.
Теперь прошла несчастная та недля, которую я весело въ вашихъ объятьяхъ препроводить льстилась, въ то время моя надежда весьма была разна отъ той, которую я имю нын, но по чему знали предъ будущее, можетъ быть одинъ щастливой день произведетъ боле нежели многое время. Надобно сказать вамъ, что госпожа Жевкесъ меня била, а вотъ какимъ образомъ. Не терпеливо я хотла итти въ садъ, чтобъ посмотрть гд мое письмо, и нтъ ли на то отвту, а она нехотла пустить, я ей говорила, для чего такъ много противъ меня строгости иметъ, что уже послдней сей забавы лишаетъ, и не даетъ въ прохладные часы въ саду одной прогулятся, а всегда ходятъ сторожи, будто за какой воровкой. Она ссылаясь на свое писменное наставленіе, говорила, что еще не такіе съ тобою строгости я имть должна, я думаю, продолжала она, лутче бы было ежелибъ вы жили спокойно, и довольны были своей долей, я помню какъ вы спрашивали у господина Вилліамса, живутъ ли нарочитые люди въ деревн? Знать, что есть намреніе уйти къ нимъ, и разсказать свои печальные приключенія, которые всегда вы такъ неправильно называете.
Сими словами она пронзила мн сердце и отняла почти память: ибо я думала, что она нашла въ саду мое письмо. По томъ она мн говорила, что за охота гулять, изволь итти, я тотчасъ буду къ вамъ.
Я пошла въ садъ, и думала, что меня изъ окна не видно, побжала къ тому мсту, гд письмо положила, но принуждена была остановится, услыша гнусной ее голосъ, постой, постой, она кричала, куда такъ бжите? Разв съ кмъ въ запуски бжать оговорилась. Я ее дождалась къ себ въ превеликомъ сердц, а она подошедши, взяла меня за руку, будучи какъ будто обезумленна, по чему я и принуждена была ходить съ нею вмст, и идучи мимо надобнова мн мста, не смла на нево взглянуть.
Садовникъ работалъ отъ насъ не далеко, я стала съ нимъ о цвтахъ говорить, а она наклонясь сказала мн тихонько, въ писменномъ наставленій моемъ, не велно васъ допускать съ людми много говорить. Для чего, я ее спросила? Разв вы боитесь, что бы я сговорясь съ ними не обокрала моего господина. Можетъ быть, она отвчала, ежелн вы и одну себя у нево украдите, то по мннію ево, не можно больше окрасть ево будетъ.
Умилосердись, скажи мн, я ей говорила? По чему я ево стала? Иметъ ли онъ къ тому какое нибудь право, кром, что какъ воръ, надъ краденными пожитками? Теперь то я отъ тебя услышала, она отвчала, чево никогда слышать не надялась. Теперь вижу ваше упрямство смиренной мой агнецъ, (такъ меня назвала ужасное сіе чудовище.) Ежели бы я была въ ево мст, я бы очень скоро дала теб знать свое право. А чтобъ ты здлала? Я ее опять спросила, я бы не такъ много трудилась, она отвчала, ласки употреблять. Однако я скоро васъ обихъ, то есть тебя, и господина моего лишнихъ трудовъ избавлю. Какъ сводня! я ей сказала, неужъли ты насильно захочешъ употребить власть свою въ мою погибель? Во тотъ часъ не сказанно озлобясь, она меня ударила по плечу, и говорила, ково ты такъ называть смешъ? Вы любезные родители извстны, что я отъ васъ никогда бита не бывала, и сей ударъ мн былъ вмсто удару громовова, оглядываяся вокругъ себя смотрла, нтъ ли ково блиско, кто бы мн поспшилъ на помощъ, и видя, что ни ково нтъ, ухватясь за плечо ее, говорила, разв есть въ твоемъ писменномъ наставленіи и то, чтобъ теб бить меня? Ужъ ли сверьхъ всхъ тиранствъ, и несносныхъ печалей, велно такъ ругатся надо мною? И въ тотъ часъ сла науступ. А она мн въ ярости своей говорила, ни отъ ково еще я обиды себ такой не имла, вижу, что ты горда надъ мру, однако поврь мн, я смягчу скоро. Пойдемъ, я запру тебя въ палатахъ, и не дамъ впредь больше башмаковъ на ноги, и ни чево объ чемъ бы ты ни просила, когда уже мн честь такая.
Я не знала, что длать, рокъ мой весьма ко мн не милосердъ казался, призналась въ себ, что сказала худо и подала ей тмъ поводъ ругатся надо мною. Теперь сама съ собою говорила, я и послднюю мою надежду неосторожностію и скоростію моей погубила. Садовникъ видлъ нашу ссору, но она увидя ево закричала, чево ты Яковъ смотришъ, длай свое дло. Въ тотъ часъ онъ ушелъ у насъ изъ виду, а я сама съ собою размышляла, что мн нын надобно учится умть притворятся. Между тмъ она взявъ меня за руку потащила, пойдемъ говорила, я васъ научу называть меня сводней. Моя дарагая госпожа Жевкесъ, я ей говорила, полна, полна, о семъ говорить. Не зови пожалуй моя дарагая, я не хочу твоей лести, для чево еще не назовешь сводней? Я видя что она въ великомъ сердц, не знала въ трусости которому святому общать молебенъ, однакожъ нсколько ободрившись, сказала ей, я не могу итти госпожа Жевкесъ? Можешь она сказала, я такую вертушку подъ пазухой донесу, коли не пойдешь изъ доброй воли, еще ты не знаешь моей силы? Знаю, знаю, я ей отвчала! и можетъ быть какъ войду въ палаты и больше узнаю, и сказавъ сіе, встала и пошла за нею. А она идучи все твердила и упрекала меня, что я ее сводней назвала.
Подходя къ дому, я сла на лавку и говорила, не пойду я въ палаты госпожа Жевкесъ, пока вы меня не простите, что я васъ съ проста такъ назвала, а я въ томъ, что вы меня убили, васъ прощаю, пожалуй помиримся. Она нахмурясь подл меня сла, и услышавъ мое извиненіе, сказала, добро, и я васъ прощаю, только впередъ пожалуй меня не трогай, и въ знакъ миру со мной поцаловалась. Пожалуйте скажите мн, я васъ прошу? Гд мн, и до которыхъ мстъ можно ходить? Покажите мн какъ далеко ваша милость можетъ простиратся, я буду спокойна и не стану больше ни какой вольности отъ васъ просить. Радуюсь, она говорила, что вы разсудку повиноватся начинаете, я бы желала и со всмъ вамъ дать свободу, но вы сами разсудите, что мн не велика радость везд связанной почти съ вами ходить, но исполняя свою должность, надобно трудовъ снести не мало. Я ни для чево инова такъ поступаю, какъ только желаю услужить лутчему изо всхъ господину. Онъ хорошъ я говорила для всхъ, кром меня несчастной! онъ васъ очень любитъ, она сказала, вы въ томъ не можете сумнватся, и для тово принужденъ такъ поступать съ вами, вамъ можно за то нсколько потерпть. Онъ меня любитъ, вы говорите? Я ей отвчала, какая эта любовь… Но она прервавъ рчь мою, пойдемъ говорила, чтобъ двки не примтили заплаканныхъ глазъ вашихъ, не сказывайте имъ, что было между нами, я пришлю къ вамъ Нанонъ, извольте съ нею итти въ садъ ежели хотите, можетъ быть чрезъ то лутчей апетитъ получите къ обду, а то вить съ голоду умереть можете. Можно видть, что красота ваша содержитъ васъ въ невол, вы не дите и не спите, а только что плачете и печалитесь понапрасну. Говори, что хочешъ, я себ думала, толькобъ мн избавится твоево злословія и ужаснаго вида, льщусь найтить какую нибудь отраду въ моемъ любимомъ мст. В шедъ въ садъ нарочно пошла въ другую сторону, чтобъ идучи на задъ туда зайти, и чтобъ двка того не примтила.
Я насилу принудила себя говорить съ двкой, а и говорила но все пустое, зная что она должна мои слова пересказать ей. Возвращаяся и подходя къ тому мсту гд письмо положила, послала Нанонъ къ садовнику и велла ему нарвать мн салату, но она стоя кричала, Яковъ нарви салату нельзя ему слышать, я говорила, поди къ нему и возми огурцовъ ежели есть. Какъ скоро она пошла, я посмотря между дерномъ, нашла письмо безъ подписи, и схватя скорй въ пазуху положила, а двка тотчасъ бгомъ ко мн возвратилась. Я такъ письму была рада, что въ лиц перемнилась. Чево вы испужались? Она спросила. Я по щастію скоро вздумала отговорку, уже бдная ваша Памела научилась лукавить, но думаю, что всегда непорочно: хотла говорю ей понюхать цвты на дерев, и вдругъ бросился червь, ко мн на шею, ты видла, что я руку на грудяхъ держала, какъ ты возвратилась. Они ни чемъ не пахнутъ она отвчала, это цвты не такія, чтобъ чемъ нибудь пахли. И по томъ пошли мы въ палаты. Госпожа Жевкесъ встртивъ меня сказала, вотъ теперь изрядно и очень скоро пришли назадъ, впередъ отпущу гулять когда изволишъ, а я оставя ее пошла въ кабинетъ свой, и запершись читала сіе письмо.
‘Я весьма о нещастіи вашемъ сожалю, и желалъ бы отъ сердца оказать вамъ мои услуги, естли бы мн возможно было. Но свободить такую двицу, которая красотою постоянствомъ и достоинствами одарена безъ мры, и которую стерегутъ не усыпно, настоитъ великая трудность. Вся моя надежда на господина Б…. Однако я бы съ радостію оной, лишился ожидая отъ Вышнева награжденія, естли бы возможно было услужить, вамъ. Я свои мры и происки употребить не оставлю, признаюсь, что ни когда я такова мннія о господин Б…. не былъ, какъ нын, видя ево противу васъ поступки: хотя онъ не мотъ и не волокита объ ономъ всмъ извстно. Но мн кажется какъ можно скоре вамъ надобно отъ нево бжать, а особливо будучи подъ властію у такова чудовища какъ госпожа Жевкесъ.
‘Здсь не далеко живетъ Милади Іонесъ вдова богатая и богобоязливая, и еще есть господинъ Дарнфортъ, которой иметъ жену пре умную и двухъ дочерей двицъ честныхъ, прочіе же вс люди ремесленные и простые, ежели вы разсудите заблаго я буду говорить Милади Іонесъ и Милади Дарнфортъ, можетъ быть которая нибудь изъ нихъ захочетъ васъ подъ свой Покровъ принять. Ни какимъ образомъ не льзя утаить, что бы не провдали, что я мшаюсь въ ваше дло, однако я вамъ сказалъ, что все потерять не пожелю, только бы вамъ услужить могъ, для тово, что я никогда такъ много тихости и добродтели съ такою чудной красотою не видалъ вмст, и для того нещастная ваша доля со всмъ меня склонила къ вашимъ услугамъ, зная, что я тою единою, много должности христіанской могу исполнить.
‘А что бы послать письмо къ Милади Даверсъ, я вамъ ежели изволите, безътруда услужу тмъ, но только здсь на почту посылать не льзя для тово, что почтмйстеръ хлбъ помилости господина Б…. иметъ, и по словамъ ево признаваю, что и онъ иметъ также наставленіе въ разсужденіи васъ, сказать не возможно какъ велика противу васъ осторожность, что меня согласно вашему мннію и самово врить заставляетъ, и думаю, что надобно быть худымъ противу васъ предпріятіямъ, какіе вамъ ни длали клятвы. Однакожъ я очень радъ, видя васъ не имющую нужды въ наставленіи постороннемъ.
‘Позволте мн сказать, что я слыхалъ довольно о красот вашей и острот разума, нын вижу самъ, что не сравненно всю ту похвалу вы превосходите, ибо глаза мои видли красоту вашу, а письмомъ своимъ показали разумъ и проницаніе, я пространно писалъ сіе для тово, боясь, что впредь не буду имть случая сказать вамъ мое мнніе, но еще нын всево не открою, кром, что буду всячески старатся услужить вамъ, и быть совершенно
‘Вашъ врный другъ и слуга
Я тотчасъ прочитая письмо, такъ ему отвчала.
Государь мой.
‘Ваше почтительное письмо, соотвтствующее похвальному вашему нраву и чести,начинаетъ льстить меня счастіемъ, но сожелть буду, естли вы для меня претерпите обиду: а хотя и будетъ, надюсь, что Богъ, которому вы такъ врно служите, не сравненно наградитъ своими щедротами, я бы чрезвычайно была счастлива, естлибъ въ моей было власти воздать вамъ за вашу благосклонность, но увы! со мною здлать надобно всякому милость только Христа ради, хотя я бдна и низкой породы, но имю сердце, которое ни чево подлова и предосудительнова здлать не можетъ, хотябъ великія миліоны сулили.
‘Я на все то согласна, что вы разсудите за благо, я никово изъ нихъ не знаю и не могу вздумать, какъ зачать съ ними изъяснятся, благодарствую за ваше увдомленіе о почтмейстере и было хотла послать къ нему какимъ нибудь манеромъ письмо, для отсылки къ моему родителю, но вижу что со всхъ сторонъ бды меня окружили, и ни какой надежды на честь господина моего имть не можно.
‘Мн кажется, государь мой, ежели изъ нихъ кто нибудь позволитъ мн притти къ себ, я свободно могу отсюда вытти, по тому, что вы отъ саду у себя ключь имете, но не льзя сказать точно, когда мн уйти будетъ можно, по строгому тому надзиранію, какъ вамъ извстно. Мн кажется государь мой, не лутчель вамъ не теряя времяни, здлать другой ключь? И положить на то назначенное для писемъ нами мсто. Я дивлюсь, что уродъ мой не вздумала досхъ поръ у васъ отобрать оной, употребляя всякую безделицу въ свою осторожность. Ежели же вы мн ключь пожалуете, то я свободно могу уйтить въ другое мсто когда нибудь, хотя изъ тхъ госпожъ ни одна меня и не приметъ, ибо надюсь, что бдственное мое состояніе приведетъ всякова въ жалость. А какъ уже я отсюда выду, то имъ не возможно будетъ меня взять силой, для тово, что ни какой обиды и худа въ дом не здлала. Ежели же я уйду такимъ манеромъ с помощію вашею, то могу васъ уврить, что ни чрезъ какія муки недобьются отъ меня, чтобъ я на васъ сказала. При томъ же прошу васъ государь мой, ежели имете с кмъ нибудь въ дом господина моево переписку, провдать, намренъ ли онъ сюда быть и когда? Присемъ я къ вамъ посылаю измнника моево Ивана Арнольдса письмо, а для чево вы догадатся можете, можетъ быть, что онъ раскаяся, вину свою мн въ передъ заслужить захочетъ, вы увидя то по своему разсмотренію пользоваться можете, а я осталась
‘Ваша одолженная и покорная услужница.
‘Надюсь государь мой, что чрезъ вашу помощь я могу отъ времени до времени посылать къ родителямъ моимъ письма, я имю шесть Гиней, изъ которыхъ можно платить тому человку, которой будетъ относить мои письма, я ихъ отдамъ вамъ, чтобъ вы не терпли ни какого убытку.
Только что я успла написать, пришли меня звать обдать, взявъ письмо положила въ пазуху, ожидая время спрятать ево подал. О какъ удачно мое предпріятіе! однако я боясь чтобъ не стали меня обыскивать, зашила вс мои письма къ юпку, а между тмъ во всемъ грубіянк своей угождаю. Посл обда пошли мы въ садъ гулять, и я удачно письмо мое положила въ назначенное нами мсто, а какъ пришли къ пруду удить рыбу по вчерашнему ее общанію, то она сла у пруда и стала на уду червяка надвать, а я стоя подъ деревомъ удила, и поймавъ карпа, будучи въ печальныхъ мысляхъ, тотчасъ опять ево бросила въ воду, и видла какъ онъ вол своей былъ радъ.
Что вы это длаете, спросила меня, госпожа Жевкесъ? Мн показалось, я отвчала, что сія бдная рыба карпъ равна была въ своей несчастной дол со мною. Я поимала обманомъ рыбу, такъ какъ и я поимана въ лукавые сти моего господина, и для того не могу веселится, мзловя пеповинную рыбу, которая еще хочетъ свободою пользоватся, для тово и бросила опять въ воду, вы сами видли, съ какою радостію она въ спокойныя свои мста поплыла. О когдабъ сыскался такой человкъ великодушной, чтобъ и мн далъ также свободу, ябъ во всю жизнь мою молила за него Бога: ибо вижу, что опасность моя часъ отъ часу умножается боле. Позвольте мн продолжала я, посадить бобы, которые у меня есть въ карман, покуда вы будите удить, я ихъ посажу, здсь во кругъ деревья, и буду часто смотрть, какъ скоро они взойдутъ, чтобъ мн можно было назвать, что нибудь своимъ, въ саду вашемъ.
Видите ли любезные родители, мои вымыселъ, что подъ видомъ смотрть всходятъ ли бобы мои, я могу часто въ садъ ходить. Ибо госпожа Жевкесъ въ ономъ не сумнвалась, я взявъ бобы мои посадила по обимъ сторонамъ тово мста, гд письмы клала, а между тмъ тотчасъ и письмо мое положила, радуясь, что начала такимъ образомъ намреніе свое производить въ дйство, и думаю, что будетъ удача.
Я вамъ описывала свое предначинаніе, а теперь скажу лукавство злой Жевкесъ, она пришедъ ко мн говорила, у меня хотя и есть билетъ изъ банку, но прежде нельзя размнять какъ завтре, а теперь надобно работникамъ непремнно заплатить, нтъ ли у васъ моя дарагая Памела денегъ? Многоль, я ее спросила? Около осми фунтовъ стерлинговъ, она отвчала. У меня боле шести нтъ, я ей сказала. Пожалуй мн ихъ до завтре. Я съ охотой ихъ ей и отдала, а она взявъ вонъ вышла, и нсколько минутъ погодя пришла опять ко мн и улыбаясь, говорила. слава Богу я теперь съ работниками разплатилась. Изрядно, я ей говорила, надюсь завтре вы мн отдадите мои деньги. Тогда она захохотавъ сказала, на что вамъ деньги? Сказать теб правду мой агнецъ, мн въ деньгахъ не было ни какой нужды, да только чтобъ вы ихъ на какіе ни есть вымыслы не употребили. Теперь чаще васъ съ двкой гулять отъ пускать стану, зная, что подкупить нчемъ. Я отъ роду такъ сама на себя не серживаласъ, какъ въ то вреня, для чево такъ скоро отдаласъ въ обманъ, а больше всево тужила, что общала господину Вилліамсу дать денегъ, а взять будетъ нгд. Теперь плачу, вспоминая свою глупость, ибо не осталось у меня ни одной Гинеи, чмъ я пропитаюсь ежели уйду по счастію. Разв и то въ вашемъ писменномъ наставленіи было, госпожа львица? Я ей говорила: (ибо и она меня агнцомъ называла.) Чтобъ отнять мои вс деньги? Вы уже бранится начинаете, она отвчала, да я не сержуся, поцалуй меня, и будемъ друзья. Подите отъ меня прочь, я ей только сказала, ибо боле досаждать не смла, боясь претолстой руки ее: и въ горести своей, что больше думаю, какъ она меня обманула, то больше браню себя и ругаю.
Въ вечеру госпожа Жевкесъ въ своихъ письмахъ, и ко мн письмо получила, и пришедъ отдавъ мн оное, говорила, видитель, что мой ласковой господинъ не забываетъ и васъ, а при томъ мн и свое письмо показала, въ которомъ написано бы что онъ надется ту красоту, которую ей вручилъ, въ хорошемъ и довольномъ видть содержаніи, и при томъ спокойну, и что онъ знаетъ какъ она ко мн ласкова, и во всемъ мн угождаетъ: вотъ то то говоритъ милостивой господинъ, конечно вы будете любить ево? Я спросила ее, чтобъ она письмо дочитала, нтъ сказала, ненадобно. Разв велно у меня башмаки отнимать и бить меня, я ее спросила? Нтъ она отвчала, а также и сводней чтобъ называть меня не пишетъ. Полна пожалуй, я ей сказала, мн не хочется въ другой разъ быть битой, я думаю, что мы другъ друга простили.
Вотъ письмо то, которое она отдала мн отъ моего господина.
‘Дражайшая Памела,
‘Я уже раскаялся въ данномъ вамъ общаніи, чтобъ мн васъ не видть безъ вашего позволенія, время вашего отлученія кажется мн долго и скучно, можноль вамъ на меня надятся, и позволить къ себ пріхать? Поврте, что ваше позволеніе недопуститъ васъ посл тужить, а наиболе меня къ тому принуждаетъ безпокойное желанье знать, въ какомъ вы состояніи? Госпожа Жевкесъ ко мн пишетъ, что вы очень печалитесь, и никогда почти не спите и не кушаете отъ того времени, какъ привезены къ ней: а какъ я весьма вашего здоровья желаю, то для тово и хочу укратить время страданій вашихъ, что и совершенно исполнится, ежели вы мн позволите къ себ пріхать. Иванъ мн разсказывалъ о вашемъ безпокойств съ такою жалостію, что съ нуждой выговаривать могъ, и тмъ не мало смутилъ духъ мой, я всево боле боюсь, ненависти ко мн вашей. И васъ ногу уврить, что вы ни чево не потеряете, но не сравненно счастливе быть можете, ежели позволите къ себ пріхать. Подумайте, кто васъ объ ономъ покорно проситъ? Я вамъ клятвами заклинаюсь, что вы будете сами рады ежели дадите позволеніе мн пріхать, положивъ надежду на честь мою, и данное вамъ слово. Ежели увижу, что госпожа Жевкесъ, не такъ васъ содержала, какъ должно такую персону, которую я люблю безмрно, я вамъ дамъ полную власть выгнать ее изъ дому, а на ее мсто взять госпожу Жервисъ, или ково хотите. Да и Иванъ мн сказывалъ, что вы госпожею Жевкесъ не довольны, и для того конечно ее въ дом у меня не будетъ. Умились дарагая Памела! и позволь такому человку, которой не можетъ безъ васъ жить спокойно, увидть себя, и которой всячески будетъ старатся оправдать себя предъ вами, а при томъ любовь и услуги свои умножать станетъ, соразмрно довренности вашей, такъ какъ есмь и буду
‘Знаю, что вамъ пріятно покажется, увидвъ изъ сего, что родители ваши въ добромъ здоровь, и что ваше письмо ихъ обрадовало не мало, я и самъ тому радъ. Еще вамъ повторяю, что вы не раскаетесь меня послушавъ, госпожа Жевкесъ мн пришлетъ отвтъ вашъ.
Я не съ великою прилжностію читала письмо ево, въ надежд найти отвтъ отъ господина Вилліамса, въ вечеру пошла въ садъ съ госпожею Жевкесъ, а подходя къ тому мсту, ей говорила, какъ вы думаете? Взошли бобы мои? Теперь уже сутки, какъ я ихъ посадила. Она усмхнувшись, сказала, вижу, что вы любите садъ, а въ садовницы не годитесь, и пошла отъ меня дале. Я будто остановилась бобовъ смотрть, и найдя письмо, взявъ оное скоре за нею поспшала, нтъ еще не взошли бобы мои. Конечно нтъ, она отвчала, и притомъ сказала такой примръ, какой женщин стыдно бы было и подумать, пришедъ въ палаты, я заперлась въ кабинетъ свой, и читала полученное письмо отъ господина Вилліамса.
‘Очень сожалю, что принужденъ сказать вамъ отказъ отъ Милади Іонесъ, она сожалетъ о вашемъ несчастіи, но только чрезъ то не хочетъ непріятелей имть, посл я сказывалъ ваши приключеніи Милади Дарнфортъ сколько мн возможно было жалостными словами, и нашолъ ее весьма услужить вамъ склонну, но безъ позволенія мужа своего не смла, которой не весьма человкъ доброй, и при мн говорилъ ей. Сосдъ нашъ любитъ двку, что намъ до тово дла, и какая въ томъ ево вина, лишь бы только она нетерпла нужды, я съ моей стороны не вижу тутъ ни какова пороку, онъ тмъ ни ково, кром ее фамиліи не обидитъ. (Какъ будто любезныя родители, слава и добродтель бднымъ людемъ, ни что уже на свт) а вы господинъ Вилліамсъ мн кажется не должныбъ были мшатся въ дла противъ своего патрона и благотворителя. Жена ево слыша сіе, разсудила больше ему не поминать о томъ, а я только могъ изпросить, чтобъ они сего ни кому не сказывали.
‘Здшнему священнику Петерсу я также разказывалъ вашу исторію, но принужденъ съ печалію сказать вамъ, что онъ почелъ мн за пристрастіе, будто я стараюсь заслужить вашу благосклонность, но когда я ему изъяснялъ чина нашего должность, и по совсти съ нимъ говоря уврилъ ево, что я ни какова пристрастія кром человколюбія не имю, онъ мн отвчалъ, что я очень молодъ и не знаю еще людей совершенно, естли мы захотимъ продолжалъ онъ всхъ на свт людей поправить, работа наша будетъ безконечна. Сіе распутство, такъ нын въ народ умножилось велико и въ обычай вошло, что не только два казнодя ни вс проповдники на свт, своими доказательствами отвратить не могутъ. Посл тово сталъ онъ разсуждать о поступкахъ нашихъ духовныхъ начальниковъ противъ людей знатныхъ, защищая несклонность свою служить вамъ.’
Я ему сказывалъ, что велика разность между вами и такими, которыя сами на то подаютъ поводъ, такіе хотя худо живутъ, но имъ ннаково пнять, а вамъ подая помощь, спасти можно добродтель, которая не много равныхъ иметъ, и при томъ я ему показалъ письмо ваше.
Онъ прочитавши, сказалъ, что написано изрядно и должное сожалніе объ васъ иметъ, къ томужъ за надобность призналъ и подкрплять васъ въ твердомъ намреніи супротивлятся. А помочь вамъ ни какъ не можетъ. Можно, я ему отвчалъ позволить ей уйти въ домъ вашъ, и жить съ супругою и съ племянницею вашими, до тхъ поръ, пока къ родителямъ своимъ можетъ возвратится. Какъ это онъ говорилъ? Для чево мн бранится съ такимъ знатнымъ и богатымъ человкомъ, вы и о себ должны подумать: она же и сама пишетъ, что онъ общаетъ честно съ нею поступать, ее постоянство можетъ ей навести счастіе, онъ щедръ и не злостенъ, другой бы въ ево мст больше здлалъ.
Поврте мн, что сей отвтъ господина Петерса, мн былъ весьма противенъ, но ни какія худыя успхи не запретятъ мн вс возможности употребить къ вашимъ услугамъ.
Ни чево не слышно о прізд господина Б…. радуюсь, что вы меня увдомили о бездльник Иван, можетъ быть какая нибудь отъ того произойдетъ вамъ польза, а письмо къ родителямъ вашимъ можете запечатавъ положить въ то назначенное нами мсто, ежели вы уврены, что ни какова на то примчанія нтъ и не употребляютъ: я ихъ при перьвомъ случае перешлю, но надобно вамъ остерегатся, я вижу, что злая Жевкесъ недовриваетъ мн много.
‘Я слышалъ, что тотъ священникъ котораго мсто мн общали умираетъ, но не знаю, иттили мн на ево мсто или нтъ, для тово что я намреніи господина Б…. опровергать стараюсь. Однако нын вы не печальтесь, и будте благонадежны, что я вс ваши повленіи съ радостію исполнять буду, сколько станетъ силъ моихъ.
‘Я думаю пользуясь ключемъ, которой я скоро вамъ отдамъ не надобно терять время, я приготовлю лошадь за полъ мили отъ сюда отъ стороны большова лугу, и провожу васъ, или велю проводить въ деревню, а между тмъ вы не лишайтесь надежды и врьте безпримрная Памела! что я
‘Вашъ врной другъ и покорной слуга.
Прочитавъ ево письмо, я разсуждала, и невидавъ ни какой надежды думала что пропала неизбжно. Писала къ нему съ благодареніемъ за ево стараніе, описывала строгость и не милосердіе людей знатныхъ, злость людскую, и твердые сердца, которые ни какой помощи въ несчастіи сущимъ подать не хотятъ, просила чтобъ онъ написалъ къ Милади Даверсъ, въ разсужденіи того, что хотя пользовать то и не можетъ, но пусть о худыхъ намреніяхъ брата своево узнаетъ, но опять разсудила оное вычернить боясь, что то его раздражить можетъ, и принудитъ поспшить сюда ко окончанію моей погибели. Къ томужъ на господина Вилліамса онибъ взяли подозрніе, узнавъ, что письмо шло чрезъ ево руки: яжъ знала, что она брата своево и любитъ и почитаетъ, то хотя бы и хотла за меня вступится, но ни какъ ево отъ намренія отвратить не можетъ. На конецъ вздумала ожидать не будетъ ли какой помощи отъ господина Вилліамса, когда ключь и лошадь изготовитъ. Увдомила ево о письм моево господина, чрезъ которое онъ проситъ позволенія сюда пріхать, и что весьма боюся тово, что онъ сюда прідетъ, то для ради тово и не надлежитъ терять время: при томъ писала и то, какъ меня злая Жевкесъ въ деньгахъ обманула.
Мн нельзя съ тово письма было копіи оставить, для тово, что везд за мною смотрятъ, положа ево за пазуху, пошла къ госпож Жевкесъ, и сказала ей, что я пришла съ нею посовтовать о письм моево господина. Отъ чево видна была радость на лиц ея, признавая мою къ себ откровенность, вотъ такъ то лутче, она мн отвчала, пойдемъ въ садъ, или куда изволишь, и поговоримъ тамъ. Я ей сказала, что мн въ саду гулять не охотно, и будто больше для угожденія ея иду туда, а пришедъ въ садъ, я ей сказала, что онъ въ письм проситъ позволенія сюда пріхать, и что надется, что я по милости ево здсь довольна и спокойна, и для того пожалуйте мн свой совтъ, что въ такомъ случа мн длать? Я бы вамъ отвчала она, совтовала отписать къ нему, что бы онъ сюда пріхалъ, онъ сіе за великое почтетъ одолженіе, да и вамъ будетъ конечно лутче. Какъ лутче? Я говорила, знаю, что ево вс намреніи простираются згубить меня. Згубить? Сказала она, я этова слова не навижу, сказать вамъ правду, что здсь въ узд нтъ ни одной, которая бы такъ хорошо и счастливо могла жить, какъ вы.
Не хочу съ вами спорить, я ей говорила, вижу, что наши мнніи весьма разны, вы думаете я догадываюсь, что онъ намренъ меня содержать любовницей, или содержать всегда въ невол, какъ какъ и нын? Да, я такъ думаю, отвчала она, а подлинно ли такъ, не знаю, а когда такъ будетъ, то вы можете имть все, что хотите, я вижу уже довольно, что вы ево можете водить на уд по своему нраву и вол.
Я не могла терпть словъ ея, ибо она то сказала, чево я давно боюсь, и для того показала ей въ томъ большее мое супротивленіе. Можетъ быть, она продолжала рчь свою, онъ на васъ и женится. Нтъ, нтъ, я отвчала, сіе не можетъ статся, да и я не желаю и не прельщаюсь, по тому, что природа ево до того не допуститъ, да и вс ево поступки врить оному запрещаютъ, а вы все то зная желаете, что бы я писала къ нему и позволила сюда хать, мн кажется будетъ то, что я бду сама себ на кличу.
Ежели бы я была въ вашемъ мст, она говорила, я бы здлала поскоре какой нибудь конецъ, хотя и такъ бы было какъ вы думаете, лутче согласится полюбить ево, нежели имть жизнь такую, и всякой часъ боятся и смущатся духомъ.
Нтъ, я ей отвчала, мое мнніе не такое, одинъ часъ непорочной жизни пріятне цлова вку въ непотребствахъ и въ грх изживши: пускай сто разъ больше несчастія къ себ привлеку и терпть буду, да буду же имть въ печалхъ моихъ и утшеніе, что оное терплю храня свою добродтель, я бы себ вкъ не простила, ежелибъ не всячески старалась сохранить мою непорочность, пока будетъ возможно, по чему знать, что Вышній со мною учинить намренъ?
Можетъ быть она говорила какъ онъ васъ очень любитъ, то вы чрезъ то и принудите ево вашею прозьбою и слезами дать вамъ свободу, и для тово лутче отписать къ нему, чтобъ онъ пріхалъ. Изрядно я ей говорила, буду писать къ нему отвтъ, боясь, что онъ не получа отъ меня письма, за отговорку возметъ сюда пріхать, только я не знаю какъ послать къ нему? Я пошлю, она отвчала мн, о томъ велено старатся.
Въ то время садовникъ шолъ мимо насъ, и я увидя ему говорила, здсь Яковъ посадила я бобы, и называю мсто то моимъ огородомъ, я вамъ покажу ево, и прошу васъ, пожалуй не мшай рости имъ, и взявъ повела ево по алее, а подходя къ тому мсту, говорила, пожалуй поди и спроси госпожу Жевкесъ, естли у нее еще бобы, а какъ онъ пошолъ, то и успла я положить письмо мое, и дожидалась ево на томъ же мст. А какъ госпожа Жевкесъ не далеко осталась, то очень скоро съ садовникомъ вмст ко мн и пришла. Что мн въ бобахъ твоихъ, она говорила, и при томъ меня очень испужала сказавъ мн на ухо, нтъ ли какова обману? Я ей отвчала, ей, ей, уже несносна, видя, что не могу ни ступить ни промолвить слова безъ подозрнія. Господинъ мой пишетъ, она говорила, чтобъ всячески примчать за вами, хоть вы непорочны и чисты какъ голубица, но лукава и пронырлива какъ лисица, меня хотя и обманете я не осержуся.
А когда на меня не осердитесь, говорила я, то пожалуйте отдайте мои деньги, которые вы у меня взяли, хотя я и не имю нужды, но знаю, что и вы только пошутили, и мн ихъ возвратить хотит. Со временемъ вы ихъ получите она сказала, я принуждена была взять ихъ, боясь, чтобъ вы не употребили въ какіе противныя намъ предпріятіи, и идучи въ палаты все о томъ говорила. А пришедъ писала я отвтъ къ нашему господину, и будучи въ намреніи показать госпож Жевкесъ ни чево противнова ему не сказала, не вря тому, что онъ на мсто ее общалъ прислать госпожу Жервисъ, мн ни чево бы не было пріятне, кром моей свободы, какъ пріздъ госпожи Жервисъ.
Вотъ и то письмо, которое я къ нему писала.
‘Государь мой!
‘Зная, какъ вамъ легко можно счастливою меня учинить, возвратя къ моимъ родителямъ, и тмъ общаніи ваши бдной Памел исполнить, которую увезя обманомъ, содержите въ заключеньи. Не погнвайтесь, что страхъ подаетъ мн лишнюю смлость, вы не подумайте, чтобъ ваши обнадеживаніи и увреніи о не порочности намренія вашева могли страху меня лишить, ежелибъ вы не такъ поступали, я бы единому вашему слову поврила, а то государь мой, много боюся, чтобъ мысли ваши съ моими не были разны, одна мн только надежда въ вашемъ отсутствіи, ежели вы намрены мн общать сходственную съ честію милость, довольнобъ единою строкою о томъ мн дать знатъ, я бы отвчала такъ, какъ должно, но увы! какія общаніи такой человкъ подать можетъ бдной двк.
‘Знаю довольно что вамъ пристойно, и не могу и чево инова вздумать, что пріздъ вашъ сюда наведетъ мн гибель. Вы же никогда представить себ не можете, что, несчастная Памела здлать въ состояніи, когда ее къ чему нибудь порочному принуждать станутъ.
‘Какіебъ продерзости во мн ни признавали, я оправдатся не желаю, разв къ тому принуждена буду. Не погнвайтесь государь мой, за мою смлость, которая мнніи мои такъ ясно изображаетъ. Сожалть буду много, ежели въ моихъ противу васъ поступкахъ, что нибудь не пріятное для васъ будетъ, но увряю и кленуся, что мн моя добродтель всево на свт дороже, я о всхъ достоинствахъ и красотахъ человческихъ не иначе разсуждаю, что он ни чево не стоятъ, ежели не основаны на добродтели, и ее единою он и украшаются. Ежели ваши намреніи честны, для чево ихъ отъ меня скрывать? И для чево въ заключеніи меня содержать? Для чево такъ много за мною смотрть? И наконецъ для чево не пускать въ церьковь молить за васъ Бога? Хотя мн противурчить вамъ и не можно почитая васъ предъ собою очень вликимъ, но осмливаюсь просить чтобъ вы не прогнвались государь мой, что я видть васъ не желаю. Едина мысль вашего прибытія меня стращаетъ, въ разсужденіи вашихъ намереній, и представляетъ, какимъ бдная двка подвержена будетъ напастямъ. Избавте меня, я прошу покорно, или я принуждена буду…. боле не скажу вамъ кром тово, что я ваша
Бдная и изгнанная служанка.
Списавъ копію съ сего письма спрятала, а между тмъ госпожа Жевкесъ пришедъ сла подл меня и спрашивала, слловалаль я ее совтамъ, и позволилаль сюда пріхать господину. Ежели вамъ угодно, читайте письмо мое, я ей говорила: очень изрядно теперь я васъ люблю всмъ сердцемъ, и прочитавъ письмо хвалила складъ мой, а при томъ говорила, что я сурово съ нимъ поступаю, лутчебъ переговорить словами, нежели переписыватся. Она хотла, чтобъ я ей растолковала, что значитъ разные наши съ господиномъ мысли, что я въ письм написала, однако мн не разсудилось ея то истолковать. Изрядно, она говорила, вижу, что между вами есть тайность, а впередъ и больше будетъ. Я ни чево ей не отвчала, но запечатая письмо, отдала ей для отсылки.
Будучи безъ надежна, чтобъ меня отпустили въ церьковь, не спрашивалась боле о томъ хотябъ уже и отпускали, для тово, что увидя тхъ сосдей, которые мн въ нещастіи помогать не хотли, большебъ имла печали, отчевобъ не возможнобъ было прилжно мн слушать проповдь господина Петерса, какъ бы вразумительно и умно ни сказывалъ, и для тово молилась дома.
Господинъ Вилліамсъ по обыкновенію своему вчерась пришелъ, чтобъ и севодишней день пробыть здсь, письмо мое взялъ, а поговорить со мною ему не удалось, (ибо мы старались всякихъ убгать разговоровъ, удалясь другъ отъ друга.) Я не довольна была, что онъ мн не принесъ ключа, ежелибы я была въ ево мст, я бы ни минуты не потеряла время. Когда я молилась, госпожа Жевкесъ пришедъ просила меня, чтобы я запла псальму, такъ какъ она и всякой день приуждаетъ меня играть на клавикордахъ и пть псни. Я тогда ей сказала, будучи такъ печальна, что ни пть, ни говорить не хотлось. Какъ скоро она вышла, то я завела псаломъ сто тритцать седьмой, которой приличенъ былъ моему состоянію, и при томъ плакала горько.
ПОНЕДЛЬНИКЪ ВТОРНИКЪ и СЕРЕДА
Хотя я за крайнимъ примчаніемъ и не много имю время писать, однако спокойне прежнева, и пишу для тово, что моихъ писемъ большая часть въ рукахъ господина Вилліамса, онъ ихъ при первой оказіи пошлетъ къ вамъ. Радуюсь, что я не напрасно къ вамъ писала, къ томужъ нын лишалась и страха, что бы у меня не нашли писемъ. Госпожа Жевкесъ хотя и позволила мн миль пять или шесть хать прогуливатся, но не знаю для чево нын за мною больше прежнева смотрятъ, и для тово мы согласились съ господиномъ Вилліамсомъ оставить нашу переписку дни на три. Бдная кухарка теперь очень больна, быкъ ее убилъ въ лугу, что подл саду, ежели я отъ сюда уйду, мн чрезъ тотъ лугъ бжать надобно въ лсъ, гд господинъ Вилліамсъ приготовитъ лошедь, онъ уже ключь приготовилъ, и сказалъ мн, что въ земл у воротъ садовыхъ закопанъ.
Севодни онъ пришедъ ко мн сказывалъ съ превеликою радостію, что тотъ священникъ, на которова мсто ево общали умеръ. Госпожа Жевкесъ ево со онымъ поздравляла: вотъ любезные родители, какъ ведется въ свт, человкъ живучи въ мир умретъ, другіе радуются, и для тово другъ друга гонятъ, другъ другу завидуютъ и погубить ищутъ, мои несчастіи научили меня обо всемъ разсуждать. Господинъ Вилліамсъ тихонько усплъ мн дать письмо, и пошелъ въ деревню, а идучи учтиво и печально простиралъ ко мн взоръ свой. Госпожа Жевкесъ примтя, говорила, ей, ей, нашъ молодой священникъ въ васъ въ любился? Полно государыня моя, я ей отвчала, онъ знаетъ свою пользу и для тово какъ ему обо мн думать. Для чево она говорила? Въ намреніи мн досаждать, мн кажется не льзя лутче для васъ обихъ, какъ ему на васъ женится, видя какъ вы боитесь, что бы господинъ мой васъ не оссчестилъ, и для тово думаю много тужить надобно будетъ, етсли вы не пойдете за господина Виллламса замужъ.
Я знала, что то было отъ нее одно лукавство, для тово, что не только зжалилась она видя долю мою злую, но часъ отъ часу строжее содержитъ, и боле за мною и за нимъ смотритъ. Для тово я ей и отвчала, что ни за ково на свт не хочу замужъ, а единое мое только желаніе есть то, что бы сохранить мою добродтель, и имть счастіе служить и помогать моимъ родителямъ. Однако она говорила, я безъ пристрастно думаю, что господинъ Вилліамсъ вамъ женихъ достойной, котораго благодарность, за полученное себ отъ господина моего мсто еще больше умножится, за выборъ жены такой пригожей, умной и постоянной. Изъ чего я и заключила, что она, что нибудь знаетъ о заговорахъ моево господина противъ Вилліамса, и для того спрашивала ее, не знаетъ ли она, что есть о томъ какое намреніе? Нтъ, она отвчала, я только такъ думаю, къ томужъ и видно, что мой господинъ вамъ полезное окончаніе тмъ или инымъ какимъ счастиемъ учинить намренъ, при томъ проклятые договоры сщитать стала, что ежели я на оное склонюсъ и скоре исполню я ей сказала, что мн ее представленіи ужасны, и не могу трпеть такихъ разговоровъ, господинъ Вилліамсъ мн кажется человкъ доброй и учтивой, но знаю и то, что онъ меня лутче, съ другой же стороны никогда и моей склонности не бывало къ духовному чину. Она видя, что отъ меня вывдать ничево не можно, рчь перемнила.
Въ то время какъ я читала письмо господина Вилліамса, злая надзирательница моя то войдетъ ко мн, то выдетъ, и я очень боялась, что бы она въ рукахъ у меня ево не застала. А что онъ писалъ ко мн можете увидть изъ слдующаго.
‘Боюсь любезная Памела, чтобъ вы не подумали, что я за желаемыя вамъ оказать услуги ищу воздаянія, но по истинн скажу вамъ, что я инова средства извлещи васъ изъ сей опасности не нахожу кром того, какъ надобно вамъ вытти замужъ за такова человка, которой бы могъ васъ учинить счастливу. Я не смю того подумать да и не имю столько достатка, ежелибъ вы разсудили учинить меня того достойнымъ, но естли то будетъ угодно Вышнему, и вы бдность мою за порокъ не почтете, согласясь за меня вытти, то я оное почту себя за чрезвычайное щастіе. Я бы презрилъ вс страхи и опасности, дать вамъ свободу и проводилъ бы васъ въ спокойное мсто. Нын я нашелъ случай обстоятельно знать о поступкахъ господина Б…. И какъ скоро свдаю, что онъ вознамрится сюда хать, лошедь для васъ наготовлю и провожу самъ, вруча себя въ ваши милости будучи съ истиннымъ почтеніемъ.
‘Вашъ покорный врный слуга.
Не подумайте, что я взялъ сіе намреніе нын, давно уже вы были образъ моево удивленія, и все то, что изъ устъ вашихъ изсходитъ, казалось мн благоразуміемъ и добродтелію, и отъ самаго того часа какъ я васъ увидлъ, желалъ усердно служить двиц такого совершенства.
Что мн длать любезные родители, слыша нечаянное объявленіе любви ево? Нын весьмабъ нужны мн были совты ваши, но я могу васъ уврить, что моей склонности итти замужъ нтъ ни мало, лутче всево желаю жить съ вами, а при томъ скоре за самова нищева пойду нежели допущу добродтель мою быть въ опасности и страх, хотя замужство и не навижу по многимъ резонамъ, и для того писала я слдующей отвтъ къ господину Вилліамсу.
‘Государь мой.
‘Ваше письмо привело меня въ великое смятеніе, хотя милость ваша ко мн и чрезвычайна, но я не хочю чтобъ вы лишились полезной вамъ надежды, для тово, чтобъ услужить такой бдной двк, какъ я. Не могу о предложеніи вашемъ спокойно вздумать, имя великое за то признаніе, но ни что меня не принудитъ перемнить мое намреніе быть въ двкахъ. Разв самая уже видимая и не избжная гибель, а тогда вы государь мой и не должны принять будите мою склонность пріятно, видя, что самая неволя къ тому меня принуждаетъ. Однакожъ надежда моя на вашу благосклонность есть непремнна, и не сумнваюсь, что вы меня въ моемъ побг проводите не причиня ни какого оскорбленія. О той чести, которую вы мн намрены здлать, хотя я и помышляю, но безъ воли моихъ родителей не могу ни чево точнова отвчать, они истинное имютъ право, по своей вол управлять мною, и видть опытъ моего къ нимъ послушанія. И такъ государь мой, съ моей стороны ни чево не ожидайте, кром вчной благодарности, которая меня заставитъ во всю мою жизнь быть
Вашей обязаннейшей услужницей.
ЧЕТВЕРГЪ, ПЯТНИЦА и СУББОТА.
14, 15, и 16 день моего заключенія:
Госпожа Жевкесъ получивъ письмо, нын гораздо прежнева стала учтиве противъ насъ съ господиномъ Вилліамсомъ, удивляюсь, что на отвтъ мой я отъ господина моево письма не получила, и думаю, что онъ сердитъ на меня за то, что я хать ему сюды запрещаю. Новая учтивость госпожи Жевкесъ больше меня безпокоитъ, смотреніе ее за мною также или еще и больше, всячески старалась я прочесть ее письменное наставленіе только не удалося, послднее мое письмо господинъ Вилліамсъ, а также и прежніе получалъ до сихъ поръ исправно, и сія не порочная тайна еще не открылась. Онъ меня увдомилъ, что хотя я на желаніи ево и несклонна, но ево прилжность и охота служитъ мн не умалится. Надясь на помощь Вышняго намрена себя его добродушію вручить, по тому какъ я думаю, что онъ того достоенъ.
При томъ же онъ писалъ ко мн, что къ вамъ скоро съ моими письмами пошлетъ нарочнова, а я къ тому и еще приписала обо всемъ, что мн случилось отъ того время какъ я ему для отсылки отдала мои письма.
Я хотя и въ несказанномъ удивленіи, но льщу себя, что все минется, имя странное приключеніе вамъ описать. Госпожа Жевкесъ и господинъ Вилліамсъ пришли ко мн въ несказанной радости, она такъ задыхалась, что не могла промолвить ни одного слова, сла въ креслы и на силу отдохнувъ сказала, я васъ поздравляю и и радуюсь, что не иной кто какъ я объявляю вамъ пріятную всть сію, мое предвщаніе збудется, вы пойдете замужъ за господина Вилліамса, гд такой милостивой господинъ есть, какъ нашъ! что вамъ теперь говорить, не вероятная двица Памела, или госпожа Вилліамсъ? Я беру смлость заране назвать васъ симъ именемъ. Теперь надобно будетъ на колняхъ у господина моего просить прощенія, за то, что вы имли неправильное на него подозрніе.
Она хотла продолжать, но я прескла рчь ее, сказавъ, несмущайте духъ мой, госпожа Жевкесъ, скажите въ чомъ состоитъ смыслъ словъ вашихъ? Господинъ Вилліамсъ бойтесь меня опечалить. Всегда не вритъ она, говорила госпожа Жевкесъ, но вы господинъ Вилліамсъ покажите ей свое письмо, а я покажу свое: ибо они оба присланы вмст.
Вы меня такъ испужали, сказала я, что не могу не только читать но ниже вымолвить слова: ибо я подлинно такъ испужалась, что вся кровь замерзла во мн, но опомнясь сказала, для чево вы такимъ образомъ пришли смущать остатокъ убежденнаго моего духа? Не лутчель госпожа Жевкесъ, сказалъ ей господинъ Вилліамсъ отдать двиц Памел полученыя нами письма, а самимъ вытти пока она ихъ прочитаетъ, и выдетъ изъ своего удивленія? Съ радостію она отвчала, и вставъ, пошли вонъ оставя меня одну.
Я такъ испужалась, что не могла писемъ въ рукахъ держать со всею моею нетерпеливостію знать, что въ нихъ было написано, но опамятуясь не много, и развернувъ одно письмо читая увидла въ немъ то, чего ни когда не думала.
Вотъ письмо, которое писалъ господинъ мой къ господину Вилліамсу.
Государь мой!
‘Смерть господина Фовнеса подала мн случай, которова я давно ожидалъ услужить вамъ и учинить счастлива, двоякимъ образомъ нын очень скоро селніе мое пастыремъ васъ имть будетъ, но тово еще не довольно, дамъ вамъ жену такую, какой во всей Англіи красотой подобной нтъ, только вамъ старатся надлежитъ получить ее склонность. Она не подостоинствамъ ее, содержана была до сего времени, но и впередъ можно надется несумннно, когда, будетъ подъ властію и охраненіемъ такого благочестиваго человка какъ мы, которой довольно доходу будетъ имть, что хорошее содержаніе къ коему она уже за нсколько лтъ и привыкла имть будетъ. Я надюсь, что она малые съ моей стороны строгости проститъ мн, въ разсужденіи, что они ее довели до такова щастія, въ которомъ вы оба будете благополучны. Мн только осталось дать отчетъ въ моихъ странныхъ съ нею поступкамъ, о которыхъ съ радостію скажу, когда васъ увижу, но не ближе однакожъ какъ черезъ мсяцъ, по тому, что я имю нужду нын отъ хать въ Лондонъ: а между тмъ ежели вы склоните Памелу, счастливую свою свадбу, неоткладывайте до моево призду, прошу только меня непомшкавъ увдомить, будетъ ли ее на то склонность: ибо въ такомъ нужномъ и согласномъ случа, надобно дать ей полную волю, а я васъ увряю по чести, что съ моей стороны вамъ будетъ дана полная власть владть ею, естли не будетъ никакова помшательства въ совершеніи вашего счастія. Я же есмь и буду
Кто слыхалъ сему подобное! сердце мое трепещетъ отъ страха между боязнію и надежды, вотъ и то письмо, которое писано къ госпож Жевкесъ.
Госпожа Жевкесъ,
‘Вы съ крайнимъ радніемъ и ревностію исполнили данную вамъ отъ меня коммиссію, которой причину разскажу вамъ посл, нын труды ваши окончаются скоро, намреніе мое довольно изъяснено въ письм къ господину Вилліамсу, которое онъ вамъ покажетъ безъ всякаго опасенія, но при томъ прошу васъ, что ежели съ которой нибудь стороны увидите не склонность, сказать имъ, что они въ томъ самовластны, и ни кто ихъ принуждать не можетъ. Надюсь, что вы всегда будете ласково поступать съ невроятной и беспокойной Памелой, которая думаю начинаетъ имть лутчее мнніе о своемъ не лестномъ друг
Хотя я и скоро пишу по всегдашней моей привычк, но съ великимъ трудомъ съ писемъ сихъ копіи списала, и только лишъ успла кончить, какъ они оба ко мн вовратились съ прежней радостію. Господинъ Вилліамсъ сказалъ мн, я радуюсь сударыня, что имлъ честь предупредить вамъ моимъ представленіемъ, получа письмо сіе, которое меня изо всхъ смертныхъ чинитъ счастливымъ, я васъ увряю госпожа Жевкесъ, что ежели склонность получю сей пріятной двицы, почту себя…. Я прескши рчь ево, сказала, ахъ господинъ Вилліамсъ! берегитесь, что бы…. и остановилась. А госпожа Жевкесъ сказала мн, всегда ли теб быть въ сумнительств, я во всю жизнь мою равнаго сему не видала, вижу, продолжала она, что мои догадки были не напрасны. Трудно бы мн было намренье ваше опровергать, когда уже два сердца согласны, то ничто къ соединеній ихъ препятствовать не можетъ.
Я предвидла, что госпожа Жевкесъ воспользуется не скромностію господина Вилліамса отъ не умренной его радости. По томъ отдавъ ей письмо господина моего, благодарила, что она мн позволила читать. Оно мн причинило такое безпокойство, отвчала она, что и до сихъ поръ не могу опомнится, но разв время все докажетъ. По томъ отдала я письмо и господину Вилліаису, и говорила, желаю, чтобъ все было вамъ полезно, и поздравляю съ приходомъ, которой скоро получить вы имете надежду. Я не могу сказалъ онъ, быть безъ васъ счастливымъ? Постой государь мой, я отвчала, пока живы мои родители, хотя они и бдны я сама въ себ воли не имю, а когда ихъ не будетъ, то разв тогда буду помышлять о замужств.
Госпожа Жевкесъ подняв глаза и руки на Небо, говорила, какая осторожность воздержанія и постоянства видны въ вашихъ лтахъ! на что я ей отвчала, хотя въ письм господина моего обману быть я и не думаю, но ежели есть, то съ ево стороны сіе не здлаетъ ему чести, я уже привыкла отъ нкотораго времени быть игрою фортуны, и отъ ее упрямства не знаю что начать, и думаю, что обмануть меня, вс люди на свт согласились, чему и имю причину врить, что я въ томъ не обманулась. Впредь госпожа Жевкесъ поступки мои уставляйте по своей вол: ибо я обо всемъ хочу совтовать съ вами, думая про себя, хотя могу простить ей вс досады, но не возможно мн ее любить себя принудить.
Она выслушавъ сіе, на нсколько минутъ оставила насъ однихъ съ господиномъ Вилліамсомъ, а я пользуясь ее отсудствіемъ, говорила сему молодому празднословцу, подумайте государь мой, что вы здлали: не возможно думать, перервалъ онъ рчь мою. Чтобъ въ письмахъ сихъ какое было лукавство. Я врю, я ему говорила, да для чево упоминали при госпож Жевкесъ, что вы мн представляли о супружеств? Она вамъ не пожалуетъ, а особливо при сей злодйк. Позвольт мн сказать? Многіе говорятъ, что женщины хранить ни чево тайнова не могутъ, а я вижу, что и мущины проговариватся умютъ, и слдуя источнику сердечныхъ своихъ чувствъ забываютъ хранить тайну.
Онъ хотлъ изъяснить мн, что въ письм написано было къ госпож Жевкесъ, что труды ее окончаются скоро, но она къ намъ возвратилась, и вошедъ, говорила: мое желаніе есть завтре вести васъ въ церьковь и обвнчать. {Надобно знать, что въ Англіи безъ публикаціи внчаютъ, толькобъ была отъ Архіерея внчальная грамота, которую за малые деньги безъ труда получаютъ, въ деревняхъ священники имютъ грамоты блые, за подписаніемъ только руки Архіерейской, сего у нихъ въ закон не перемнили, да и отмнить не хотятъ, за тмъ, что приносить оное въ духовные зборы не мало доходу.} Меня то не опечалило, хотя я намренія точно и не имю, но хотла показать имъ, что сіе представленіе мн не противно, дабы чрезъ то узнать, станетъ ли она со мной говорить открыто, и могули я письмамъ тмъ врить.) Господинъ Вилліамсъ совтовалъ ей лутче дождатся Воскресенья, чтобъ я оконча вс мои беспокойства, лутче въ народ могла показатся, она съ радостію на сіе склонилась, и похвалила ево вымыслъ, общая между тмъ приготовить все къ свадб. Посл тово я льщюсь, что господинъ мой справедливъ, а ежели они вознамрились меня уловить, то кром чудеснова знаменія, ни что меня спасти не можетъ, но думаю, что сердце человческое не можетъ такъ быть лукаво, къ томужъ господинъ Вилліамсъ письмо получилъ точно за подписаніемъ руки моего господина: ибо какъ я думаю подписыватся подъ ево руку не посмютъ. А боле утверждаетъ меня въ сей истинн и то, хотя мой господинъ и не справедливые имлъ противъ меня поступки, но природа и воспитаніе да и слава родителей ево не могутъ допустить до такихъ вредныхъ предпріятій, и для того стану безъпристрасной справедливости держатся.
По томъ пошли мы вс трое гулять въ садъ, госпожа Жевкесъ отперла вороты на лугъ, и вышедши мы смотрли быка, которой убилъ бдную кухарку, быкъ сей превеликой, и видъ иметъ ужасной, господинъ Вилліамсъ тихонко мн указалъ мсто въ саду, гд я кладу письма, однако я очень остерегалась, видя, что онъ весьма не остороженъ, а молчать и давно не уметъ.
Мы вс трое ужинали вмст, и надюсь, что все окончится изрядно, увряю васъ поистинн, что за господина Вилліамса не хочу замужъ, ежели только можно будетъ безъ тово обойтится, однакожъ ни какой ему не подамъ надежды не повидаясь съ вами.
За столомъ сидя онъ сказалъ при госпож Жевкесъ, что письма мои пошлетъ къ вамъ съ нарочнымъ, видите любезные родители, что онъ въ своей радости молчать не можетъ. Я прошу васъ мн не отвчать, знаю, что скоро буду имть счастье васъ видть, при томъ надюсь, что онъ самъ будетъ къ вамъ писать, и мои страданіи и гоненіи явственно опишетъ, я и сіе письмо при томъ же приложу, по тому, что госпожа Жевкесъ сама велла мн къ вамъ отписать, чему я весьма рада, видя, что по моимъ страданіямъ могу надятся васъ скоро видть, и тмъ удоволствовать не насытное мое желаніе, а между тмъ вручаю себя вашему благословенію и молитвамъ буду всегда
Любезные родители!
Я нын излишне имю время, которое надобно письмомъ такъ какъ моимъ обыкновеннымъ упражненіемъ препровождать. Послднее мое письмо я въ вечеру окончала, госпожа Жевкесъ меня спросила, хочуль я одна остатся начевать въ палат? Съ радостью я ей отвчала, ежели вы мн позволите. Изрядно она говорила, завтре изволь оставатся. Я попросила у нее бумаги, она тотчасъ мн дала восемъ листовъ, бутылочку чернилъ, шесть перьевъ и палку сургучу, желая, чтобъ впередъ и отъ нее я писала письма къ нашему господину, и сіе подаетъ мн хорошую надежду. Когда легли мы спать, она много уговаривала меня итти замужъ за господина Вилліамса, возвышая достоинствы его похвалю, и опорочивая мою къ нему холодность. Я ей на то сказала, что невидавшись съ вами ни какой не могу ему дать надежды. Но она на то говорила, что ей сумнительно, нтъ ли ково другова у меня на примт, безъ товобъ не можно быть мн такъ упорной. Я ей въ самой истинн божилась, что ни одново человка нтъ на свт, за ковобъ я хотла итти за мужъ, и что господинъ Вилліамсъ можетъ найти гораздо лутче меня невсту, и что я ожидаю съ великой радостію позволенія быть съ моими родителями вмст, и прежде пока сей не вкушу сладости, не могу склонится имть жизнь иную, при томъ просила я у ней моихъ денегъ, которые она и общала отдать завтре, все сіе меня веселитъ не мало.
Господинъ Вилліамсъ хотя и позно пошелъ домой, но по утру очень рано въ намреніи при своемъ письм съ нарочнымъ послать къ вамъ хотлъ мои письма. Я прошу васъ покорно не давать ему, въ разсужденіи меня ни какой надежды, онъ смолчать не можетъ хотя и совершенно честной человкъ, и что я многія ево одолженія имю.
Мы получили худые вдомости о господин Вилліамс, вчерась какъ онъ въ вечеру отъ сюда пошолъ, напали на него воры, вотъ и письмо, въ которомъ онъ о несчастіи своемъ пишетъ къ госпож Жевкесъ.
Государыня моя госпожа Жевкесъ!
‘Вчерась идучи домой въ вечеру, и переходя мостъ, у спусковъ два плута остановя меня великими клятвами утверждали, что убьютъ до смерти, ежели я не отдамъ все имъ, что въ карманахъ имю, и подошедъ ко мн вынули изъ оныхъ табакерку, печать, половину Гинеи денегъ, платокъ и два письма. По щастію письмо двицы Памелы не взяли за тмъ, что оно въ пазух лежало, разсердясь на меня для чево больше нтъ у меня денегъ. Лицо и голову разбили въ кровь, и бросили въ каналъ, говоря мн побудь тамъ до завтре господинъ проповдникъ. Я росшибъ колено и ногу лвую туда упавши, и чуть не утонулъ въ тин, по чему мн нсколько дней и не возможно будетъ вытти, страшно на меня взглянуть, принужденъ былъ шляпу мою и парикъ въ канал оставитъ, и съ голой головою итти полторы мили. Севодни принесли ко мн парикъ, шляпу и табакерку, которую видно воры обронили, платье мое все было изодрано. Мудрено мн показалось, что уже нсколько времяни здсь воровъ не слышно, и стараются всячески ихъ сыскивать здшніе жители. Прошу мое почтеніе засвидтельствовать пріятной Памел, ежели она зжалится надо мною, я скоря могу выздоровть, и имть честь васъ видть, болзнь моя не запретиила мн писать сіе хотя и черезъ силу, и послать съ нарочнымъ, въ протчемъ я
‘Вашь покорный и одолженный слуга.
‘Слава Богу, что я больше себя не повредилъ, и не простудился, будучи весь мокръ, я чаю страхъ и ужасъ меня согрвали, ибо я нсколько часовъ безъ ума былъ, и не помню какъ домой дошолъ. Севодни въ вечеру ежели зберусь съ силами, писать буду съ благодареніемъ къ моему патрону за ево милость, а особливо за ево общаніи, что хочетъ меня учинить счастливе всхъ людей на свт, сочетаніемъ съ безприкладной и дражайшей Памелой.’
Злая Жевкесъ захохотала во все горло, письмо прочитая, вижу сказала она, теперь ево мысленными очами, какъ онъ въ грязи валялся, то то хорошо священникъ нашъ былъ убранъ, какъ онъ домой пришолъ, безъ шляпы, безъ парика, въ замараномъ и изорванномъ плать. Мн кажется я ей говорила очень безчеловчно смятся, видя человка въ несчастіи. Для тово смюсь она отвчала? Что ему большова вреда не приключилось, а ежелибъ то было, то бы очень сожалла, что же касаетса до тово, что вы за нево въ ступилась, я радуюсь очень, это знакъ доброй. Я не очень слушала ея разговоры, имя всегда по привычк опасность, боясь, что не мои ли письма вынули у нево изъ кармана? Могу сказать, что сіе приключеніе меня беспокоитъ, мудрено мн кажется, что воры писемъ моихъ къ вамъ не обобрали, не знаю что думать? Всякое приключеніе меня страшитъ, и стращать будетъ, пока я здсь живу.
Госпожа Жеыкесъ проситъ меня не отступно, постить съ нею господина Вилліамса въ болзни, и очень старается о нашей свадьб, я зная ее лукавство на оное не согласилась, представляя что не имя власти дать ему надежду въ ево желаніяхъ, не прилично мн къ нему хать, и такъ она одна похала къ нему севодни.
Я въ часъ отсутствія ее мысленно покушалась уйтить изъ дому. Весьма прискорбно въ такомъ состояніи быть, и не имть человка съ кмъ бы посовтовать было можно: не знала, что вздумать, къ томужъ не имю и денегъ, чтобъ ково можно было подкупить, здлать мн помощь, ни дорогой идучи питатся, пойду въ садъ, и тамъ подумаю что начать.
Будучи въ саду и не примтила тово что за мной смотрятъ, подходя къ воротамъ которые на лугъ, напала на меня такая робость, что принуждена была въ палаты возвратится, ежели мн будетъ впредь хуже, то во вки не прощу себ вину сію, для чево полезной сей случай уйти, упустила, пойду еще и посмотрю, ежели за мной не примчаютъ.
Я чаю весь домъ вражескою противъ меня вооруженъ силою, и вся тварь подкуплена за мной смотрть и примчать, діяволъ самъ ни какъ во образ быка пришолъ меня устрашить. Когда пришла я въ садъ, то осмлилась отпереть на лугъ ворота, и шла съ ружейной выстрелъ, вдругъ ужасной сей быкъ показался мн распаля кровавые свои глаза, я увидя, въ превеликомъ страх побжала назадъ, слава Богу, что ни кто меня не видалъ. Ежели вы врите, что есть колдуны на свт, то я думаю, что госпожа Жевкесъ и быка противъ меня заворожила, но что бы мн длать безъ помочи и денегъ хотябъ и ушла я? О злая жена! какъ она меня обманула, мущины, женщины, и вс скоты кажется востали противъ бдной Памелы, къ томужъ не знаю дороги, въ которую сторону, и какъ далеко отсюда есть жило, а хотя и найду, по чему знать, захотятъ ли жители меня къ себ пустить, а все во боле, боюсь впасть къ разбойникамъ въ руки, и претерпть, можетъ быть, еще и злйшіе напасти, нежели т, отъ которыхъ убгаю. А и здсь также имю малую надежду: ибо господинъ мой иметъ скверное и безчеловчное сердце. Что мн длать! хочется еще отвдать не удастсаль пройти, чтобъ быкъ не увидлъ, ежели же увидятъ люди и поимаютъ, то будетъ мн и еще хуже, злая Жевкесъ станетъ меня бить, велитъ разуть, и будетъ всегда держать въ заперти: но ежели господинъ мой не иметъ намренія злова, въ разсужденіи моей боязни, не можетъ осердится, ни кто меня бранить не станетъ, что уйду тайно, а когда буду у васъ, и изчезнутъ мои страхи, тогда лутче можемъ подумать обще о ево намреніи выдать меня за господина Вилліамса замужъ, но вы видли въ письм ево, что онъ мн отдаетъ на волю, такъ все мн равно, и здсь о томъ думать, для чево я боюсь? Пойду еще въ садъ, но увы! страхъ и трепетъ мою мысль объяли! не знаю, что длать? Не имю ни денегъ, ни друга врнаго, о Боже! Ты единъ помощникъ въ бдахъ сущимъ! вразуми мя и настави на путь правый.
Предвщаетъ мн мое сердце, что положась на помощь Вышняго, надобно бжать, пойду еще разъ, и посмотрю, тутъли ужасной быкъ, или скрылся, увы несчасная моя доля! не имю смлости бжать, не могу и здсь съ покоемъ остатся, но должно, что нибудь одно избрать. Въ послдній разъ, какъ я была въ саду, садовникъ, я думаю меня видлъ, но я отошлю ево дале ежели не будетъ впредь такова мн уйти случаю, я упрекать себя буду вчно, для чево безъ пользы сей упустила, осмлюсь еще бжать! Боже, стопы мои на прави, и проводи меня въ безопасное мсто.
Въ третій разъ почти безъ памяти возвратилась! и отъ страха принуждена намреніе свое оставить, все мн кажется ужасно. Уже была на лугу гораздо прежняго дале, но вдругъ оглянувшись, увидла, что одинъ быкъ по зади меня стоялъ, а другой ко мн шолъ прямо, изъ чего я и заключила, что въ одномъ духъ господина моево, а въ другомъ госпожи Жевкесъ, и что пожрать меня спшатъ они непремнно. Закричавъ, ай, ай, ай, помогите! и благимъ матомъ къ воротамъ такъ побжала, какъ будто были у меня крылья, а прибжавъ къ воротамъ, посмотрла на лугъ, и вмсто быковъ увидла, что дв коровы смирно ходя щиплютъ траву. Вижу, что всякой видъ меня пужаетъ, и думаю больше бжать, и человкъ встртясь покажется мн страшилищемъ, и испужать можетъ.
По томъ заперла вороты, и ключь въ карманъ положила, не зная что длать. Но вдругъ увидла, что служанка Нанонъ подошедъ ко мн спрашивала, для чево такъ часто въ садъ вхожу и выхожу? Тотчасъ у меня ей и обманы, прости Богъ, были готовы. Хотя говорю ей, госпожа Жевкесъ ко мн и не ласкова, но безъ нее очень скучно, не знаю что длать, куда ни пойду, везд кажется безъ нее будто что потеряла. Подлинно отвчала простота сердечная, она забавна, и я не дивлюсь тому, что вамъ безъ ее скучно.
Теперь больше смлости у меня нтъ бжать отсюда. Для чево молодые двки подвержены бываютъ такимъ случаямъ, въ которыхъ умы ихъ слабы, и не могутъ преодолвать страха? Я льщу себя, что мн худа не будетъ, но при томъ съ печалію вижу, что многіе опасности противъ меня вооружаются. Первое, что есть въ околотк семъ воры, хотя и не впаду въ ихъ руки, но всечасно буду боятся, второе, быки такъ уже напужали, какъ будтобы была прободена ихъ рогами, воры и быки кажется соединились нагнать на меня трусость, къ томужъ и собственная моя мшаетъ глупость, отдавъ мои деньги, а ежелибъ оные были, я бы со всмъ моимъ страхомъ отъ быковъ, бжать осмлилась.
Госпожа Жевкесъ возвратясь мн говорила, не печальтесь дарагая Памела, господинъ Вилліамсъ скоро излчится, онъ не такъ боленъ, какъ вы въ письм читали, вс т господа учоные, какъ мокрые куры, маленькой только рубчикъ у нево на лиц есть, и отъ тово думалъ, что погибъ во все, на ногахъ у него только маленькіе пятна, а писалъ, что на нево взглянуть страшно. Я думаю и подлинно, что онъ тогда какъ домой пришолъ выползя изъ канала чрезвычайно смшонъ былъ, а теперь таковъ, какъ былъ прежде, кром вздоховъ, когда вспомнитъ о своемъ страх, я въ немъ не примтила ни какой болзни, будте спокойны, нчево боятся. Оставьте ваши издвки, я ей говорила, подлинно ли онъ не очень боленъ? Конечно она продолжала: очень мало, или и со всмъ ни чево, а только и словъ у нево, что объ васъ, когдажъ я ему сказала, что васъ звала къ нему съ собою, то онъ въ несказанной радости оказывалъ мн свою благодарность, и расказалъ мн все, что между вами было, и какіе вы съ нимъ выдумывали начинать предпріятія. Сими словами въ такое она меня привела смятеніе, что я не могла почти ни чего отвчать но нсколько ободрясь, сказала ей въ крайнемъ беспокойств: я бы совершенно погнбла, ежелибъ ему было что вамъ обо мн сказать, вы знаете сами, что хотябъ мы что и выдумывали, ваша осторожность и недоврка запретилабъ намъ то исполнить. Очень хорошо сударыня, она говорила: однакожъ, онъ нашелъ средство вамъ учинить объявленіе любви своей, совсмъ тмъ, какъ я ни примчала. Онъ самъ вамъ при мн сказалъ.... но что больше говорить, хотя вы и очень хорошо притворятся умете, въ вашихъ молодыхъ лтахъ, но можетъ быть, меня не перелукавите, я рада, что по данному наставленію моево господина, мн васъ стеречь проходитъ время.
Я была такъ безпокойна размышляя, что они съ господиномъ Вилліамсомъ говорили, что не могла скоро ей отвчать. Ну, двица Памела она мн говорила, теперь видите, что беспокойствы ваши такъ скоро и счастливо съ обихъ сторонъ окончаются? Послдуя ему, и вы мн откроетесь? Чрезъ что я и увижу какъ много есть вашей ко мн дружбы и довренности, что исполня, можетъ быть, о томъ каятся не будете.
Прилжно такъ спрашивая, и скоро желая знать, подала она мн причину вздумать, что меня хочетъ изъ ума вывести. Наконецъ я и дозналась, для чево она такъ много была учтива противъ господина Вилліамса, и для чево здила сама ево посщать, видна была волчица въ шерсти овчей. Госпожа Жевкесъ, я ей говорила, для чево брать такіе мры, чтобъ узнать тайну, которой никогда не бывало? и особливо, когда труды ваши и забота къ концу идутъ, такъ, какъ вы сказали сами. Я васъ увряю, она отвчала, что мои вопросы ни отъ чево инова, какъ только отъ сроднаго всмъ намъ женщинамъ любопытства, обыкновенно желаемъ вдать тайну двухъ человкъ, которые кажется ее имютъ. Скажите мн я ее спросила? Что онъ расказалъ вамъ? А я посл удовольствую ваше любопытство. Я не очень велику имю въ томъ нужду, она отвчала, чтобъ вы сказывали, онъ мн и такъ довольно расказалъ, и больше нежели я знать хотла. Что мн убытку, я говорила, что онъ сказалъ, пускай какъ хочетъ, знаю, что ему худова ни чево сказать не льзя, пожалуй станемъ говорить иное.
Я видя, что она ни чево о томъ не знала, чево я больше боялась, перестала духомъ смущатся. Мы кажется между собой хотя и много говорили, однакожъ не могли ни чево другъ отъ друга свдать съ тмъ и разстались. Я знаю, что онъ съ нею больше говорилъ, нежель было должно, а всево боле боюсь, нтъ ли у нихъ тайныхъ намреній, уже съ два часа какъ она запершись пишетъ, хотя и сказала мн, что остальную бумагу всю отдала мн, сказавъ, чтобъ я впередъ за нее писала. Теперь и жаль становится для чево я бдная не ушла изъ дому, будетъ ли конецъ моимъ сумнніямъ и безпокойствамъ.
Пришедъ ко мн сказывала, что нарошнова посылаетъ къ моему господину, и ежели я хочу, то могу съ нимъ писать къ нему съ благодареніемъ за ево милость. Нзачто мн благодарить ево, я отвчала, пока меня къ родителемъ моимъ не отпуститъ, къ томужъ вамъ извстно, что онъ не отвчалъ мн на послднее мое письмо. Довольно вотъ за отвтъ почитать можнно, она мн сказала, писанное къ господину Вилліамсу письмо, и что вамъ непремнно должно хоть одну строчку написать къ нему съ благодареньемъ. Не надобно, для тово, я ей отвчала, что я не намрена итти замужъ за господина Вилліамса.
Все сіе мн непріятно, о какая была я дура, что боялась быковъ съ ворами, нын стали мои безпокойства возрастать боле, боясь, что не набольталъ ли ей чево нибудь не осторожно господинъ Вилліамсъ, и чрезъ то не подалъ ли матерію писать такъ долго.
Севодни она очень молчалива, а не такъ какъ прежде, только на вс мои вопросы, да, или нтъ отвчаетъ, боюсь, что есть какой нибудь умыселъ противъ меня, также по общанію своему не отдаетъ мн и денегъ, ни спать одну не оставляетъ, на перьвое мн сказала, или вы боитесь, что я збгу съ вашими деньгами? А на другое, теперь еще кажется не для чево меня отгонять съ постели отъ себя, пока не будетъ такова, которой лутче и пріятне съ вами проводить время можетъ: сіе пронзило мое сердце и заставило замолчать предъ нею.
Господинъ Вилліамсъ былъ здсь, однако мы не имли время поговоришь. Онъ дивился перемн въ поступкахъ госпожи Жевкесъ и смиренному ее виду, но боле тому дивился, что когда звалъ меня и госпожу Жевкесъ итти въ садъ гулять, она ему отказала. Позволте говорилъ онъ, хотя двиц Памел итти со мною. Она и того не позволила, не показалъ ли я какой противности вамъ? Онъ спросилъ ее: ни какой она отвчала, только скоро будетъ время, что вы вольны съ нею гулять будете, гд хотите, я послала нарочнова къ господину нашему, имя нужные дла, и ожидаю послдней резолюціи, какъ скоро получу, то дамъ вамъ волю длать, что хотите, а до тхъ поръ надобно, чтобъ не часто васъ допускать быть вмст.
Сіи слова ему вмсто громовова удару были, и на лиц ево раскаяніе ясно оказалось для тово, что не умлъ хранить тайны, я зашодъ къ нему позади ее, показала ему тихонько бумагу, въ знакъ намренія моего возобновить съ нимъ переписку, и оставя ихъ пошла въ кабинетъ свой, написала къ господину Вилліамсу письмо, съ котораго не имя время списать подлинной копіи, изъясню его содержанье въ кратц, я упрекала ему, что онъ легко себя далъ обмануть госпож Жевкесъ и расказалъ ей то, чтобъ таить было должно, объявила ему, что я боюсь умысловъ противъ меня вредныхъ, и что съ нова напали на меня страхи, просила, чтобъ онъ отписалъ какіе у нево съ нею были разговоры, и наконецъ дала знать ему, что надлежитъ возобновить наше предпріятіе, моему побгу. И положила то письмо въ старомъ мст, на которое и получила слдующей отвтъ.
‘Моя государыня!
‘Не могу описать въ какомъ я нахожусь безпокойств получа письмо ваше, признаюсь упреканія вашева достойнымъ, и желалъ бы имть, хотя половину осторожности вашей и молчанія, но то произошло отъ хитрости госпожи Жевкесъ, а не отъ моей оплошности, я думаю, чтобъ и господинъ Б….. Не осмлился такимъ, чернодушіемъ меня обмануть, ежели же онъ то здлаетъ, я цлому свту буду жаловаться, но только знаю, что онъ не такова нраву. Я получилъ письмо отъ Ивана, въ которомъ пишетъ, что господинъ ево готовится хать въ Лондонъ, и думаетъ, что отъ туда сюда прямо прідетъ, при томъ же пишетъ, что сестра ево Милади тамъ, и съ нимъ подетъ же въ Лондонъ, онъ будто иметъ великое усердіе служить вамъ, и ссылается на прежнее свое письмо, котораго я не получалъ, и не знаю гд оно двалось, въ чемъ не думаю, чтобъ были объманы, для тово, что тотъ, къ кому подписываютъ мои письма мн другъ, врной, и живетъ въ Кенсбург, чрезъ ево получилъ я и сіе ево письмо врно. Почтмейстеру здшнему Брету, мн не можно врить по нкоторымъ особливымъ причинамъ. Безпокойство мн наводитъ пропавшее то письмо, однако надюся, что все пройдетъ изрядно, и я скоро узнаю должноль наше намреніе возобновить, ежелижъ будетъ надобно, я минуты время не потеряю, и лошадь вамъ приготовлю, не возможно больше мн услужить Богу и себ, какъ подать вамъ помощь хотя тмъ все счастіе мое потеряю, но желаю быть какъ и есмь.
Вашъ покорный и врный слуга.
‘Признаюсь, что я лишнее говорилъ, съ госпожею Жевкесъ, будучи притворностію ее и лестнымъ желаніемъ скоре видть васъ счастливою, объманутъ. Я ей не обинуясь сказалъ, что какимъ бы манеромъ ни было, только я васъ выручить изъ неволи потщуся, и для тово за честное избралъ средство, представить вамъ желаніе мое на васъ женится, и тмъ окончать ваши печали, а при томъ съ нуждой могъ ее уврить клятвами, что вы мн ни малой не подали надежды, а про садъ и ключь не говорилъ ни одного слова.
Госпожа Жевкесъ все нахмурясь ходитъ, я уже съ нею и говорить боюся, смотрятъ за мною больше прежняго, и кажется во удивленіи, что я ее убгаю. А я въ моемъ смятеніи отъ страха на силу могла написать слдующее письмо, которое и положила настаромъ мст.
‘Государь мой!
‘Все нын новое во мн рождаетъ безпокойство, письмо Иваново, которое вамъ не отдано, заставило меня новыхъ умысловъ боятся. Дивлюсь и не могу вздумать! не ужъ ли я того достойна, чтобъ вс люди для меня трудились? Надежны ль вы, что зда въ Лондонъ не подложная, а настоящая? А я думаю, что подъ видомъ въ Лондонъ, сюда дутъ, Иванъ когда измнилъ однажды, можетъ и въ другой разъ тоже здлать, долго ли мн жить въ сумнніи и безпокойств? Ежели бы у меня была лошадь, я бы теперь же вруча себя Вышнева правленію, куда нибудь отсюда поскакала, но вамъ тмъ не хочу нанесть несчастія, зная, что вы получаете себ хорошее мсто, и такъ боюсь, что ваша справедливость подастъ подозрніе, и за ставитъ думать, что вы мн помогали.
‘Ежели бы зависло въ моей жизни, а не въ чести, я бы не допустила не только васъ, но ни кого на свт, для такой бдной двки какъ я претерпть нападки, но я люблю честь свою и добродтель, также какъ и самая Принцесса, хотя жизнь моя и подле всякой невольницы.
‘Праведый Боже, сохрани мою непорочность! и въ чистот соблюди мою душу, я счастливо и весело съ жизнію растанусь, увидя конецъ бдамъ моимъ и печалямъ. Простите государь мой, мою нетерпеливость, бдное мое сердце предвщаетъ мн напасть злую, мрачные тучи меня окружаютъ, молчаніе и притворство сея жены злыя, которая безъ всякой причины перемнила противъ меня свои поступки, нудятъ меня боятся несносныхъ печалей, браните меня, государь мой, ежели усмотрите, что я неправа, и дайте совтъ не лестный вря, что я
Ваша печальная услужница.
Севодни я отъ господина Вилліамса получила письмо, въ которомъ онъ нсколько сердитъ казался, однакожъ обрадовалъ меня не сказанно письмомъ отъ васъ приложеннымъ, а ево письмо слдующее было.
Моя государыня!
‘Я думаю, боятьсябъ вамъ не надлежало, надяся на вс мои возможныя услуги. Я въ расказываніи Ивановомъ объ отъзд въ Лондонъ ни мало не сумнваюсь. Пріятель мой прислалъ ко мн письмо, оно, я надюсь, отъ родителей вашихъ, и льщу себя, что оно вашева беспокойства не умножитъ. Прошу васъ, государыня моя, оставить страхъ свой, и ждать, пока произведутъ плодъ наши съ госпожею Жевкесъ письма къ госнодину Б…. Я надюсь врно, что вамъ больше печали не будетъ, Богъ никогда непорочность и справедливость вашу не оставитъ, будте уврены въ томъ, что скоро ваше утшеніе послдуетъ, нын боле сего совту вамъ дать не могу, и остаюсь
‘Вашъ врной и покорной слуга.
Письмо отъ отца къ Памел написано было такъ.
‘Любезная Дочь!
‘Наконецъ услышалъ Богъ молитвы наши, и исполнилъ сердца наши радости не сказанной, о коль много ты терпла! и какимъ злымъ была подвержена искушеніямъ! благословенна буди милость Господня, она подала теб силу супротивлятся онымъ. Мы еще не имемъ время читать больше описаніе твоихъ несчастій, больше говорю для тово, что удивляюся, когда ты имла время написать столько, оно будетъ намъ въ разные часы въ забаву, и во всю жизнь нашу читать будемъ непрестанно, съ признаніемъ и благодарностію къ Богу, что далъ намъ Дочь добродтельную и мудрую. Счастлива и та доля среди самой нищеты! будь любезная Дочь, всегда такова непремнно, чрезъ что мы подадимъ зависть богатству, и знатнымъ людямъ, мы ихъ образумимъ показавъ цлому свту Дочь такую, какъ тебя намъ Богъ далъ. Я сказывалъ, что мы еще всево описанія о твоихъ несчастіяхъ не читали, но будучи въ нетерпеливости видть конецъ, усмотрли, что добродтель твоя правильнаго ожидаетъ воздаянія, Богъ привелъ сердце твоево господина въ познаніе своего заблужденія, и онъ увидлъ свою не справедливость и безвинное твое гоненіе. Совершенно милое чадо, онъ намренъ былъ тебя, какъ волкъ похитить, но видя твою добродтель умягчилось ево сердце, и устыдясь твоими поступками спозналъ совсти своей нарушеніе.
‘Мы думаемъ, что нельзя лутче какъ принять за благо предложеніе ево, чтобъ итти замужъ за господина Вилліамса. Боже спаси ево! хотя мы въ нищет нашей не можемъ дать ему ни какова приданова, и семйство наше ему не здлаетъ чести, по мннію ныншнихъ людей на свт, которые всегда смотрятъ на богатство, но я не боюсь грха сказать, что нтъ честнова человка въ низкомъ состояніи, которой бы не могъ себя почитать счаслива, а особливо тобой владя, а къ томужъ еще по милости покойной госпожи твоей, ты имешь хорошее воспитаніе. Когда же ты думаешь, что лутче можешь сидть въ двкахъ, мы не хотимъ ни мало принуждать тебя, зная твою осторожность и воздержаніе во всхъ поступкахъ, намъ грхъ сумнватся, и теб не врить. Но увы! любезная Дочь! что мы можемъ теб здлать, когда ты съ нами раздлишь нашу долю, и будешь равную жизнь имть, то тмъ больше насъ опечалишь, однако о томъ довольно будетъ время говорить намъ тогда, когда по твоей надежд у насъ будешь, Боже дай скоряе тебя увидть.
‘Твои доброжелателные Отецъ и Мать.
‘Объяви наше благодареніе и поклонъ господину Вилліамсу, мы за нево Бога молить будемъ. О какъ много мы имемъ теб расказать нужды! дай Боже, чтобъ скоря увидли господина Б…. которой скоро детъ въ Лондонъ, онъ человкъ изрядной и умной, весьмабъ было полезно, естлибъ столько имлъ добродтели какъ разума, но думаю, что по правится можетъ.
О какое безприкладное въ печалехъ моихъ утшеніе! Любезные родители, мн письмо ваше принесло, вы спрашиваете, что можете здлать вашей дочере. Вы можете ей дать совты, которые она имла, и нын иметъ, и всегда въ нихъ будетъ имть нужду. Вы ее утверждать можете въ добродтели, которую любить въ ребячеств ее научили, вы можете чистымъ сердцемъ праведно обней молится, что ртко въ чертогахъ великихъ людей бываетъ. О! какъ я желаю пасть предъ ногами вашими, и принять истинное благословеніе, но увы! надежда моя нын слабе стала противъ той, какъ я писала въ послднемъ письм къ вамъ, боюсь, чтобъ бдная ваша Памела, не была подвержена новымъ опасностямъ и печалямъ, однако я не отчаеваюсь въ милости Божіей, и вашими молитвами могу лишится моего страданія, зная, что я не подала причины, и не заслужила такова мученія. Но продолжать стану печальную мою повсть, я дозналась, что господинъ Вилліамсъ сердитъ былъ за мою нетерпеливость, и для тово писала къ нему, что я сколько возможно успокоивать себя стану, и вручаюсь совершенно ево помощи, къ томужъ увряла, что и вы, родитель мой, писали ко мн, что господинъ нашъ конечно детъ въ Лондонъ, знать, что вы подлинно объ томъ слышали отъ ково нибудь изъ домашнихъ.
Господинъ Вилліамсъ оба дни былъ здсь по обыкновенной своей привычк, госпожа Жевкесъ очень холодно ево принимала, и чтобъ не подать подозрнія, оставя ихъ, сидла въ моемъ кабинет, и свдала посл, что они бранились, и она очень на нево была сердита, мн разсудилось не показывать ей, что я сіе знаю, или бы знать хотла. Онъ ей сказалъ, что не будетъ сюда часто ходить, пока не получитъ отвту отъ господина Б…. а она отвчала, что рже ходить будешъ, то лутче. Бдной сей человкъ открытностію своею не могъ склонить въ дружбу злова сердца госпожи Жевкесъ.
Часъ отъ часу я начинаю новыхъ умысловъ боятся, и прятать мои письма стерегусь больше прежняго, нын госпожа Жевкесъ не терпеливо отвту отъ господина нашего на послднее письмо ожидаетъ.
25, и 26 день моево заключенія.
Всегда, что нибудь странное приходитъ къ вамъ писать, посланной съ письмами возвратился, о бдная, о несчастная Памела, что съ тобою будетъ никогда чаю двка въ мои лта такихъ бдъ не терпла, ни искушеній вредныхъ не знала. Посланной два письма привезъ, одно къ госпож Жевкесъ, а другое ко мн, оба письма равно запечатаны были, господинъ мой печатая ихъ ошибся, мое письмо подписано было къ госпож Жевкесъ, а ее ко мн, но оба они мн печальный. Госпожа Жевкесъ принесла ко мн письмо, и отдавая сказала, вотъ письмо которова вы такъ долго ожидали, и оставя меня вонъ вышла. Я распечатала письмо госпожи Жевкесъ, которое подписано было. Двиц Памел Андревсъ, а въ заглавіи написано госпожа Жевкесъ. Я сему удивясь была рада: ибо думала что нибудь о себ провдать чрезъ счастливую сію ошибку, и съ крайнымъ примчаніемъ читала ужасное содержаніе слдующаго письма.
‘Госпожа Жевкесъ.
‘Письмо ваше много мн труда приключило, безъ сумннія эта дура лутче пойдетъ за какова нибудь побродягу замужъ, нежели хотя малую благодарность оказать похочетъ, за вс мои къ ней милости, которые и впредь продолжать былъ намренъ, но я скоро познать ей дамъ гнвъ мой и правильное отмщеніе. Прошу васъ умножить стараніе свое въ смотреніи, что бы она не скрылась, я вамъ посылаю письмо сіе съ добрымъ моимъ Швейцаромъ, которой повсюду здилъ со мною, этотъ такой человкъ, на которова я много надется могу, и все, что вы прикажете совершенно исполнитъ. Эта лукавая двка цлую націю подговорить можетъ, притворной своею простотою и наружной добродтелью, можетъ быть уже и у васъ всхъ людей въ дом подъговорила такъ какъ здсь до послднева человка въ дружбу къ себ склонила, Иванъ Арнольдсъ, на которова я больше всхъ надялся и содержалъ отменно предъ другими, нашолся противъ меня изменникъ однакожъ я ему заплачу такъ какъ онъ достоенъ.
‘Что касается до молодова Ханжи Вилліамса, мн нчево васъ учить, желаю, что бы онъ не видалъ впредь эту безпутную двку, я просилъ господина Схортера моего прокурора, чтобъ скоря ево посадилъ въ тюрму за долгъ моихъ денегъ, которыхъ бы я отъ нево ни когда не истребовалъ, ежелибъ онъ не такъ поступать началъ: ибо я о всхъ ево бездльныхъ поступкахъ извстенъ, и не могу снесть досады видя и списьма вашего ево съ нею инстриги, и намреніе, въ коемъ онъ признался чтобъ помогать ей къ уходу, въ такое время, когда еще мои намреніи ему были не извстны, ежели бы онъ по мннію ево изъ жалости хотлъ подать помощь онъ бы прежде ко мн отъ писать былъ, долженъ, слдуя должности своего чина, и памятуя мою милость, но онъ плнясь идола сего красотою, такъ какъ лицемръ вознамрился самъ съ нею бжать, и меня обносить въ домахъ честныхъ, объ чемъ господинъ Дарнфортъ самъ ко мн писалъ про ево бездльническія происки.
‘Сіи поступки вмсто тово, что бы ему дать мсто, принудили меня раззорить ево въ конецъ, и низвергнуть въ темницу. Кольбрантъ мой врной Швейцаръ во всмъ волю вашу исполнитъ ежели другіе будутъ сему противны хотя она и увряетъ, что ни какой надежды оному страмцу не подала, но я не могу сему поврить, она бы со всей своею непорочностію и тихостію притворною, съ радостію ушла съ нимъ. Подумайте куда бы она ушла? Съ мущиной которова только съ недлю знать стала? И съ которымъ фамиліарно обходится весьма ей безчестно, не поверя моимъ обнадеживаніямъ, которые я подтверждалъ клятвами.
‘Думаю, что я нын ее отъ всево сердца ненавижу, и хотя твердо положилъ ни чево и не длать, но что бы отмщеніе мое удовольствовать, и наказать за недоврчивость, честному моему слову, также и за презрніе любви моей, я могу принудить ее терпть все, а особливо, чево она всево боле боится и потомъ отдать злой ее дол. Пускай идетъ въ лса и долины и слушаетъ, какъ эхо будетъ повторять жалобу ея и вздохи. Пускай рыдаетъ потерявъ непорочность свою, которою сія дура и баснословка такъ много себя славитъ и ставитъ за велико. Я ду въ Лондонъ съ моею сестрою, и какъ скоро раздлаюсь съ нею, что думаю окончить недли въ три или меньше, то къ вамъ приду и привезу опредленное наказаніе сей не благодарной, дабы вс ее бды окончить, а между тмъ прилжно за нею смотрите, я вамъ давно сказывалъ, что она наполненна замысловъ и затй лукавыхъ, въ протчемъ я
Чуть, что успла я ужасное сіе письмо прочитать, госпожа Жевкесъ вошла ко мн въ превеликомъ страх вся поблднвши, узная что ошибкой ее письмо у меня быть надобно, для чево вы мое письмо читали? съ превеликимъ сердцемъ она мн сказала и вырвавъ письмо, которое въ рукахъ держала, продолжала рчь свою, вы видите, что въ начал написано мое имя, политика и учтивость должны запретить вамъ читать ево дале. Не ругайте меня я ей отвчала, въ моихъ несносныхъ печалхъ, на счастье мое скоро васъ избавить отъ труда смотрть за мною, не могу живу быть, видя ясно свою погибель, и въ тотчасъ бросилась на постелю въ слезахъ утопая. Она въ другой палат прочитала письмо свое и вошла ко мн тотчасъ, подлинно говорила она мн, письмо сіе ужасно, я сама много опечалена имъ стала, и правильно боялась, чтобъ ваша нжность и упорство далеко васъ не замчали. Оставте меня госпожа Жевкесъ, я ей сказала, не могу боле говорить съ вами. Бдная двка она сказала добро, я тебя оставлю, а чрезъ часъ приду опять и надюсь, что будешь веселе, вотъ возми и твое письмо, и положа оное ко мн на постеліо вышла. Я съ начала не имла прочитать мочи, о злой человкъ и не милосердной! какіе пагубы и злости выдумать не можетъ! о гонитель, безчеловчный! какъ скоро возвратились мои силы, то и стала я разсуждать о содержаніи страшного сего письма. Слова написанные въ немъ дура, лукавой идолъ, показались весьма суровы вашей Памел, сама себя спрашивала, какіе я худыя дла длала? И изслдывая вс мои поступки смотрла, достойналь я своего несчастія, вздумала также, что и о бдномъ Иван провдали, удивлялась нечестивымъ поступкамъ господина Дарнфорта, которой обо всемъ писалъ, что говорилъ имъ несчастный Господинъ Вилліамсъ, наконецъ заключила, что отмщеніе господина нашева за то, что сей доброй и честной человкъ зжалясь надо мной, оказывалъ свои услуги, а всево боле терзало духъ мой, вспомня страшнаго Кольбранта, которой затмъ присланъ, чтобъ бды мои умножить. А когда вспомнила, что онъ хотлъ отнять мою непорочность, то вся кровь во мн оледенла. Чрезъ три недли пишетъ онъ, придетъ згубить меня! какіе ужасные слова сіи! о Боже ускори въ мою помощь! и отними духъ мой прежде, нежели прідетъ врагъ сгубить меня, или вразуми убжать несчастія, которое грозитъ мн пуще смерти! о Боже остави грхъ мой, естли я виновна.
Потомъ взяла письмо, которое подписано было къ госпож Жевкесъ, оно не меньше тово ужасно, и вотъ какъ написано было.
‘Ты очень изрядно здлала, смлая, упрямая, лукавая, но недогадливая Памела, что заране меня уврила, какъ неправильна была моя склонность къ такой не достойной, какъ ты. Я къ теб имлъ любовь непорочную, почитая тебя образцомъ тихости и добродтели, которая не можетъ имть гнусныхъ намреній подъ видомъ поступокъ честныхъ. Теперь знаю тебя безпутную лицемрку, вижу, что мн ни въ чемъ врить не хотла, зная меня нсколько лтъ, и будучи въ милости покойной матери моей почти возпитана со мною вмст, не взирая на разность нашей природы, я имлъ къ теб такое снсхожденіе, въ которомъ нын самъ устыдился. Ты скоро себя поврила такому человку, которова только нсколько дней, какъ знать стала, и заключила не одумавшись бжать съ тмъ, которова прелести твои принудили нарушить должность и благодарность, кои онъ вчно противъ меня имть обязанъ, да еще и въ такое время когда онъ ожидалъ счастливую себ жизнь отъ меня получить. Впередъ гд увижу хорошее лицо, то вспомня тебя буду думать, что злое и не постоянное серце въ томъ тл заключено, и гд услышу, что двка славится добродтелью своею, всегда буду думать, что опа подъ шумомъ словъ своихъ, готовится исполнить намренье злое, ты не хотла поврить моимъ клятвамъ, которые теб вчное благополучіе сулили, правда что я устрашилъ тебя завезя въ такое мсто, гд ты не думала быть, а льстилась прихать въ другое, но не многоль я потомъ старался тебя уврмть о не порочности моихъ намреній, общая при томъ хотя и съ великимъ себ принужденіемъ, любя тебя чрезвычайно не приближатся къ тому мсту безъ твоево позволенія, не довольноль было доказательства моихъ добрыхъ мнній и истинныхъ намреній въ твою пользу. Но какъ ты всему тому соотвтствовала такому человку, которова красота твоя плнила, и безстрашно отважася на побгъ свой ево склонила, и чрезъ то можно сказать во все его погубила, то не благодарной скоро и узнаетъ чему онъ достоинъ. Когда ты мн не врила въ правд, то знай, что тмъ дала мн свободу отнять данное теб слово, и я теб имъ теперь уже недолженъ, скоро увидишь какъ неправильно поступала съ такимъ, которой хотлъ быть
‘Не льстивымъ твоимъ другомъ.
‘Госпожа Жевкесъ о теб приказъ иметъ, и ежели будетъ поступать строжее, нежели ты надялась, сноси себ пеняя, и знай, что сама привлекла къ себ все то своимъ дурачествомъ и не осторожными длами.’
О какъ я несчастлива! по что, лукавой, отважной, и не благодарной меня почитаютъ, зная что я ни какихъ намреній не имю, кром, чтобъ сохранить мою добродтель, супротивляясь не справедливымъ ево нападкамъ. Какой я вымыслъ употребяла? Ево умъ къ затямъ и вымысламъ моево гораздо удобне. Госпожа Жевкесъ ко мн возвратясь, нашла меня утопающу въ слезахъ, и показалась мн въ жалости не обыкновенной. Я зная, что отъ того часа надлежало быть мн совершенно ей подвластной, и ежели разсержу, то будетъ хуже. Вижу теперь, я ей говорила, что мн по несчастью моему лукавымъ умысламъ господина моево супротивлятся не возможно, то и надобно отдатся Божію изволенію, и приготовить себя терпть злые мученіи, но вы видите, что бдной господинъ Вилліамсъ погибаетъ, а я тому неповинная причина. Увы! какъ я сожалю, что онъ впалъ въ такую немилость для одной меня, я васъ увряю, что къ женидьб ево я ему ни какой надежды не подавала, и не думаю чтобъ онъ меня о томъ просить сталъ, ежелибъ имлъ другое какое средство меня отсюда вывесть. Знаю подлинно, что собственная ево добродтель къ тому склонила, сжалясь, видя бдную двку страдающую неповинно, ибо онъ знаетъ что я безъ всякой помощи. Я теперь одной у васъ милости прошу, увдомте ево о гнв нашева господина, и о намреніи посадить ево въ темницу, подайте случай бдному человку укрытся отъ нещастія. Для господина нашева все равно хоть онъ удалится отсюда, или будетъ содержатся въ тюрм, все уже помогать ему будетъ мн не можно.
Просите отъ меня, она отвчала, все то, что въ моихъ силахъ, не нарушая должности моей и повренности, которую ко мн имютъ, все съ радостію исполню, видя жалкое ваше съ обихъ сторонъ состояніе. Но переписки съ нимъ не только сама имть не хочу, да и васъ къ тому не допущу. Я хотла ей говорить о должности помогать въ бдахъ сущимъ, и избавлять гоненія неповинныхъ, и не длать тово, что злобной тиранъ повелваетъ. Но она мн молчать велла, увряя, что ничто ее принудить не можетъ измнить своему господину, а вамъ совтую чтобъ были вы спокойны, и оставили вс свои вымыслы пустые, а со мной поступать такъ, что бы я была вамъ другомъ, не подавая ни какой причины вамъ мн не врить, для тово, что я врна своему господину. Надобно чтобъ странные замыслы у васъ съ Вилліамсомъ были, по тому, что оныя такъ далеко уже пошли, какъ онъ самъ признался. Сіе умножило мое безпокойство, предвижу, что за мной смотрть и беречь меня больше прежняго будутъ.
Когда ошибкой я ей говорила: удалось мн прочитать письмо ваше, то позвольте мн прочитать его еще разъ, да и до тхъ поръ, чтобъ я могла наизусть затвердить ево, пускай оно питаетъ во мн злую печаль мою. Дай же мн свое, она отвчала? Я тотчасъ отдала ей свое, а ее письмо взявъ съ позволенія ее списала копію, и приколовъ къ изголовію постели моей, сказала, вы всегда ево здсь увидите обмоченно моими слезами.
Она сказала мн, что идетъ приказать ужинать готовить, и хочетъ не обходимо, чтобъ я ужинала съ нею. Я хотла отказать, но она показала видъ властительной надо мною, такъ что я не смла уже и отговорится, когда сошла въ залу, она взявъ меня за руку, и подвела къ преужасному чудовищу какова я никогда не видала. Вотъ господинъ Кольбрантъ она ему говорила: видитель нашу куклу? Станемъ старатся сколько намъ возможно чтобъ ей не было скучно. Онъ мн поклонясь странно говорилъ: вы очень счасливы, что такой чесной и изрядной кавалеръ васъ любитъ. Я увидя его такъ испужалась, что чуть въ обморокъ не упала. Я вамъ любезные родители опишу и патретъ ево, вы увидите сами, было ли чево испужатся, а особливо вспомня порученную ему коммисію отъ господина.
Человкомъ ево называть нельзя: ибо онъ столь великъ какъ самой гигантъ, и гораздо выше Гендрика Мавлиджъ, которова вы знаете, что живетъ подл васъ близко, сухъ и блденъ, плеча чрезвычайно широки, и назадъ высунулись, какъ рожны, рукъ такихъ большихъ и жиловатыхъ отъ роду не видала, глаза большіе кровавые, такъ какъ у быка, которой испужалъ меня, рсницы длинные, брови такъ повисли, что почти вс глаза закрыли, превеликіе и страшныя усы до самыхъ грудей висли, ротъ какъ челюсти львовы имлъ разтвореной, губы толстыя и синіе покрыты были пною, зубы желтыя и длинные изо рту ево торчали такъ какъ у кабана клыки, видъ имлъ свирпой, волосы чорные большіе и прямые, назади привязанъ былъ превеликой кошелекъ, на ше галстукъ былъ черной и широкой, изъ подъ котораго виденъ былъ скотской кадыкъ, ноги подвязаны черными подвясками, а ступни ево были длинняе руки моей, и шпажища превеликая съ красной лентой.
Я испужалъ ее, онъ удивясь говорилъ, и хотлъ вонъ вытти, но госпожа Жевкесъ остатся ему приказала. Отужинавъ, я тотчасъ въ кабинетъ свой побжала, ибо не могу на сего, ужаснаго человка, и на толстую мою злодйку глядть спокоемъ, которая зная, какъ мн горько, для пущаго мученія нарочно привела меня съ нимъ ужинать, въ чемъ ей и удалося, для тово, чтобъ я увидя ево ни о чемъ боле какъ о страшномъ семъ человк, и о злобныхъ намреніяхъ моево господина не думала, и подлинно казалось, что они сотворены одинъ для другова. Какъ скоро я заснула, то и привидлось мн, что они оба идутъ съ безчеловчнымъ предпріятіемъ сгубить меня, похитя мою непорочность, страхъ и ужасъ меня тотчасъ разбудили, и вскоча какъ бшаная, не сказанно испугала и злую Жевкесъ, расказывая ей сонъ свой, но она будучи наполнена злости и ненависти ко всмъ людямъ, только смялась, и говорила что все то чево я боюсь, также какъ сія мечта минется и посл мн не будетъ страшно.
Бдной господинъ Вилліамсъ въ правду взятъ подъ караулъ и отвезенъ въ Станфортъ, и такъ вся моя на него надежда вдругъ изчезла. Сего честнаго человка простосердечіе и добрая совсть обихъ насъ погубила. Я довольно предвидла, что намъ ни минуты время терять было не надобно, зная свое состояніе и лукавство нашева господина. Но буди со мною Творецъ мой, святая Твоя воля! спаси бднаго Вилліамса въ бдахъ и гоненіи суща, ибо онъ былъ бы счастливъ, меня не зная.
Въ сей часъ я услышала, что злая Жевкесъ лишнюю рюмку вина выпивъ сказала господину Кольбранту что она ограбить велла господина Вилліамса, подославъ двухъ конюховъ въ намреніи найти въ карманахъ у нево мои письма, сему печальному приключенію оба они смялись, забывъ, что я могу ихъ слышать. Сердце мое кровію залилося услышавъ, что злые люди здлать въ состояніи: можноль за то меня бранить, что я вс страхи и опасность презирая, изъ рукъ ихъ хочу убжать.
Въ одиннатцать часовъ въ вечеру.
Госпожа Жевкесъ пришедъ въ спалню сла на постелю, а мн приказала не долго быть въ кабинет. Приди тяжкой сонъ и сомкни кровавые ее очи, ибо никогда я ее такъ пьяну не видала, и надюсь, что она очень крпко заснетъ. Думаю попытатся, что можноль сквозь решетку пролзть, и бжать какъ скоро она станетъ дрыхнуть и запечатаю вс мои письма, о Боже милосердый! Теб себя вручаю, дай мн видтся съ родителями моими, естли здсь не возможно, хотя въ царствіи твоемъ Небсномъ.
ЧЕТВЕРГЪ, ПЯТНИЦА, СУББОТА и ВОСКРЕСЕНІЕ.
28, 29, 30 и 31 день моево печальнова заключенія.
Увы! коль зло мое несчастіе, которое часъ отъ часу становится хуже. О несчастная Памела! ни какой надежды теб не осталось, и вс намреніи твои изчезли. Но среди самыхъ моихъ несчастій любезные родители возрадуйтесь со мною! зная, что ваша Памела ушла отъ врага такова, какова никогда не думала, и которой былъ всхъ тхъ зля, коихъ она боится, отъ врага говорю робости моево духа, которой бы не сумннно ввергнулъ меня въ вчную погибель.
Нын я буду продолжать мою печальную исторію. Со времени призду господина Кольбранта, за мною больше смотрятъ, и для тово нтъ мн другой забавы, какъ только писать, и думать о своей несчасной дол. Вчерась до самого вечера такъ была слаба, что пера въ рукахъ держать было не можно.
Тогда была полночь, какъ я положила непремнное намреніе бжать. Я взяла съ собою только то, что можно было положить въ карманы, а имянно, дв рубашки, два платка и два на голову убора, думая, что идучи пшкомъ нести многое съ собою тяжело будетъ, не забыла также взять съ собою и оставшіе мои деньги, которыхъ только шесть или семь шилинговъ было. И такъ приготовясь бжать, но куда не знала, наконецъ ршилась и хотя съ великимъ трудомъ, однако вылзла въ окошко, которое было на кровл, а съ кровли кое какъ насилу могла спустится на заборъ, а съ онаго уже спустилась въ садъ, и подъ розовымъ кустомъ зарыла свои письма, о которыхъ думаю, что они и теперь тамъ. Втеръ былъ тогда и стужа превеликая, но я отъ страху тово не чувствуя, бросила чепецъ и платокъ въ воду, и прямо къ воротамъ побжала. Вынувъ ключь, сердце мое затрепеталось, какъ будто почувствовало бду свою которую и увидла но уже поздо, ибо моя надежда со всмъ погибла. Злая Жевкесъ замокъ перемнила, и ключь не годился. Я многажды покушалась отпереть но безъ пользы, отъ чево потеряла память, упала безъ чувства на землю и лежала долго не подвижно, и какъ страхъ придалъ мн смлость, поползла я по верб и достала уже перекладину рукою. Но увы! опредлено знать Памел погибнуть: ибо новые препятствія явились, черепица, которую стна ограды садовой покрыта, и за которую я рукой схватилась, обвалясь упала мн на голову, отъ чего я стремглавъ полетела на землю, разбивъ лвую ногу и у руки локоть о камень, такъ, что отъ башмаковъ каблуки полетели. Въ семъ жалкомъ состояніи лежала минутъ съ десять, а вставъ, съ нуждой могла стоять на ногахъ моихъ слабыхъ, хотя кровь текла изъ руки и изъ ноги ручьями, но со всмъ тмъ я ползла подл стны, и щупала лсницу, которую я тамъ прежде видала, но ни гд не могла найти, а безъ тово на стну взлсть ни какъ было не можно: ибо она была высока очень. Что теперь съ бдной Памелой будетъ? Сама себ говорила, раскаевалась въ намреніи не удачномъ, и съ радостіюбъ въ кабинетъ возвратилась, но было не возможно.
Боже спаси меня теперь! боюсь высказать, что мн тогда отъ страха пришло въ голову зллать съ собою. О любезные родители! не гнвайтесь на меня за слабость и отчаяніе, которое привело меня къ пруду, и я хотла въ нево бросится чтобъ тмъ скоре окончать бды мои, забывъ, что зле тово терпть въ будущемъ стану, но Богъ милосердуя о душ моей, не допустилъ тово здлать, Ему будь во вки слава!
По счастію моему слабость моя и раны не скоро меня до пруда допустили, а между тмъ явилось во мн разсужденіе, кое и преодолло мое отчаяніе, котороебъ въ своей сил вогнало меня прямо въ воду. Сколь много пронзенно сердце мое было, видя, что несчастіе, убжать напасти меня не пускаетъ, къ томужъ боялась зврства не милосердой моей смотрительницы: и такъ по слабости моей шла очень тихо разсуждая, что Богъ, спасая меня просвтилъ лучемъ познанія помраченную мою душу, и приближасъ къ пруду сла, разсуждая слдующее.
Постой здсь Памела, я сама себ говорила: прежде нежели въ воду бросатся хочешь, подумай прилжно о своемъ состояніи, и посмотри нтъ ли еще какой надежды и средства, хотя не бжать, но по крайней мр укрытся грозящаго нещастія.
По томъ вымышляла все то, чтобъ могло мн дать хоть малую надежду, но ни чево находила, злая Жевкесъ ни малой жалости имть не можетъ, а новой ее помощникъ Кольбрантъ грозитъ мн бдой несносной, все сіе совокупно себ представляя видла, что ни какъ не возможно отвратить бды моей и укрытся злова гоненія ихъ. Что ждешь о горестная Памела! и чево теб на свт ожидать осталось, кром, что отдатся Божію защищенію, которой неповинность твою знаетъ, и которой по милосердію своему, душу твою погубить не захочетъ.
Я думаю, что тогда самъ дьяволъ утверждалъ мои мысли, и казалось, что утопится мн должно, и что мои злоди разкаются, увидя предпріятій своихъ бдственныя плоды, также думала когда они извлеченное изъ воды тло несчастныя Памелы на брегу лежащее увидятъ, тогда въ совсти своей упрекать себя будутъ, о чемъ нын никогда не думаютъ что безвинно человка погубили. И можетъ и быть тогда скажетъ господинъ мой бдная и несчастная Памела утонула, которую я гналъ безчеловчно, я причина вчной ее погибели. Теперь врю, что она честь и добродтель предпочитала жизни своей и не была лукава и пронырлива такъ, какъ я о ней думалъ, но такъ непорочна какъ всегда казалась, можетъ быть и ороситъ слезами тло нещастной своей служанки, которую гналъ немилосердо, можетъ быть предастъ погребенію а не отдастъ на поруганіе тло мое, такъ какъ обыкновенно съ такими поступаютъ, которые сами себя убиваютъ. Вс молодые двки и мущины въ сосдств моихъ родителей по бдной Памел потужатъ, и думаю, что изъ нещастной жизни моей составятъ трагедію или елегію для бдныхъ родителей моихъ. Бдственные сіи мысли такъ въ меня вкоренились, что я поднявшись пошла къ пруду прямо. Куда идетъ безумная Памела! остановясь говорила сама себ, хотя мракъ и темноту злыхъ печалей вокругъ себя и видитъ, но по чему знать, что Богъ съ тобою хочетъ здлать, когда и вся помочь смертныхъ тебя оставитъ, Богъ не допуститъ низпасть теб во глубину пропасти. Господинъ мой меня уже имлъ въ рукахъ своихъ, онъ меня отъ того избавилъ, а можетъ быть сей приздъ ево сюда будетъ мн и полезенъ и не такъ онъ поступитъ, какъ сіи мои гонители, которые только за деньги врность свою ему кажутъ, и которыхъ привычка къ злодяніямъ отвела имть жалость, видя человка въ печалхъ. Богъ можетъ смягчить сердце моево господина, буде же нтъ, то я и тогда могу себя лишить жизни. Можетъ быть раны и болзнь моя послужатъ къ моему спасенію, и не допустятъ ево осквернить мою душу, и склонятъ освободить меня на вки.
Къ томужъ заблужденная Памела, кто теб далъ власть надъ жизнію твоею? Какое имешь право отнять ее, когда помшанный умъ твой не можетъ вздумать честно сохранить тебя? По чему знать Промыселъ Вышняго, подвергая тебя искушеніямъ и печалемъ! можешъ ли мру положить своево терпнія, и сказать досел только терплю, а не дале, и смешъ ли подумать, когда печали твои умножатся, и такъ лутче умереть, нежели сносить ихъ.
Отчаяніе, говорю сама себ, грхъ тяжкій, въ которой отдавшись спасти себя уже не можно. Для чево хочешь безразсудно временные печали окончить? Погрузясь въ вчную погибель, когда до схъ поръ будучи неповинна изгнанія терпла, для чево вдругъ хочешь понести грхъ смертный? И для чево воли Божіей хочешь сопротивлятся. Можетъ быть, Богъ видя твои грхи, послалъ оные печали въ наказаніе и на исправленіе твоей жизни, приводя чрезъ то къ познанію божественной воли своей и научая на Него единаго уповати, а особливо видя, что ты много на вымыслы имла надежды. Вотъ любезные мои родители, что я думала, имя всегда упованіе на помощь Божію, къ томужъ разсуждала, для чево, мн отчаяніемъ моимъ сдину старости вашей гнать ко гробу, и что скажутъ честные люди, когда узнаютъ, что дочь ваша оставя надежду свою на Бога, погубила жизнь свою, которая была единая только при старост ихъ утшеніе.
Напослдокъ по долгомъ размышленіи, пришедъ въ великой ужасъ, сама себ сказала, оставь ужасной берегъ безразсудная Памела, удались отъ пагубной воды скоре, ты слышишь, что тихой шумъ въ темнот самой ночи упрекаетъ твою слабость и дерзостное намреніе, устрашись Творца вселенной, которой видлъ въ сердц твоемъ предпріятіи злые, бги, пока есть сила! бги искушенія сатаны скоря! Богъ вразумилъ тебя познать свое заблужденіе! Не возвращайся въ слабые мысли, изъ которыхъ вытти можетъ быть не будетъ сылы! и бойся забыть справедливость сего познанія! поспшай прочь, и виждь Божію къ себ милость.
Представя себ все оное, тотчасъ я встала, но такъ слаба была и озябла на трав сидя, что съ превеликимъ трудомъ пошла прочь отъ берегу о которомъ нын страшусь и подумать, и дошедъ до сарая гд дрова и уголья лежали, вошла туда и по зади дровъ легла на землю въ слабости несказанной, ожидая лютаго свирпства злыя Жевкесъ, когда проснувшись меня найдетъ. Видитель любезные родители, къ какому концу довело меня безразсудное мое предпріятіе, а можетъ быть ябъ была и счаслива, естлибъ удалося вытти. Не гнвайтесь на бдную дочь вашу, естли увидите письмо сіе смоченное слезами, ваша ко мн любовь гнватся на меня не допуститъ. Хотя и не могу больше за слабостію писать, однакожъ прибавлю то, что нын боле имю причины благодарить Бога за то что я умла побдить главнаго моего непріятеля, то есть сатану, избавяся отъ самопроизвольной смерти.
