О СОВРЕМЕННОМЪ СОСТОЯНИ ЕВРОПЕЙСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ.
О СОВРЕМЕННОМЪ СОСТОЯНИ ЕВРОПЕЙСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ.
Англійская литература.
Англійская литература.
‘Встникъ Иностранной Литературы’, No 12, 1893
Английская литература, Барлоу Джордж, Год: 1893
Время на прочтение: 11 минут(ы)
Англійская литература, Георга Барлоу {Барлоу — англійскій поэтъ и публицистъ.}: литература торжища и проституція таланта, пагубность писаній съ предвзятою цлью, женская беллетристика — безбрежное море безсодержательной болтовни, ‘Nadine’ Прэдъ, успхи полицейскаго романа — Гаггардъ и Стевенсонъ, театръ, какъ выраженіе мнній черни, упадокъ поэзіи, заслуги Свинбэрна, Морисъ — поэтъ вяній времени, демократизированіе искусства, плоды спиритуалистическаго движенія, поэзія для продажной музыки, научныя стремленія въ литератур, Оскаръ Вильде и Эдвинъ Арнольдъ.
Каждый, кому приходилось сколько-нибудь внимательно слдить за англійской литературой послднихъ двухъ или трехъ десятилтій, долженъ, положивъ руку на сердце, сказать, что главнымъ преобладающимъ направленіемъ въ ней является чисто утилитарное стремленіе въ нравственной проповди. Вмст съ тмъ характерную ея черту составляетъ погоня скоре за количествомъ, чмъ за качествомъ производимаго матеріала. Англійскіе авторы, а въ особенности авторши вообще полагаютъ, что гораздо лучше написать сорокъ, шестьдесятъ или даже цлую сотню заурядныхъ романовъ {Миссъ Браддонъ разршилась, кажется, на дняхъ уже сотымъ своимъ романомъ.}, чмъ художественно отдлать одно, или два превосходныхъ произведенія. Во многихъ случаяхъ британскіе беллетристы начинали свою карьеру съ самыми благими художественными намреніями и создавали дйствительно прекрасныя вещи. Затмъ, однако, ршивъ, что можно пріобрсти такой-же, или быть можетъ еще боле обширный кругъ читателей, производя литературный товаръ не столь высокаго качества, они отодвинули художественные идеалы на второй планъ, гд ихъ покрыла пелена густаго тумана, и подъ конецъ вынесли свои таланты на торжище. Въ качеств выдающихся примровъ можно было-бы привести Вальтера Безанта и Гарди {Первые и наиболе выдающіеся романы Безанта: ‘All sorts and conditions of men’ и ‘Children of Gibeon’. Лучшими романами Гарди надо признать: ‘Far from Madding Crowd’ и ‘Tess of the d’Ubervilles’.}. Необходимо замтить, что проституція таланта достигаетъ кстати своего апогея въ тотъ самый моментъ, когда деньги текутъ наиболе обильной струею въ карманы авторовъ. Дйствительно, у англійскихъ писателей, пользующихся извстностью, денежный успхъ произведеній оказывается какъ разъ обратно пропорціональнымъ художественному ихъ достоинству.
Трудно отыскать теперь въ Англіи книгу, написанную безъ предвзятаго утилитарнаго замысла. Такъ, въ романахъ ‘Puck’ и ‘А Dog of Flanders’ Уйда отстаиваетъ право собакъ, въ ‘Heart and Science’ Уильки Коллинсъ возстаетъ противъ вивисекціи, въ ‘Wages of Sin’ Л. Мэлетъ проповдуетъ будничную мораль, въ ‘Azrael’ г-жа Мона Бейрдъ восхваляетъ свободную любовь, наконецъ, въ ‘Robert Elsmere’,— г-жа Уардъ излагаетъ вліяніе антидогматической религіозности на клерикально настроенные умы {Г-жа Гемфри Уардъ — супруга редактора художественнаго отдла въ газет ‘Times’. Книга ея вызвала къ жизни учебное заведеніе Эльемерголль за Гордонъ-сквер. Это закрытое учебное заведеніе, въ которомъ проводятся въ лекціяхъ теоріи, изложенныя въ упомянутой книг, иметъ, по послднимъ извстіямъ, на девяносто воспитанниковъ почти такое-же число профессоровъ.}. Во всхъ этихъ произведеніяхъ и во множеств другихъ, имъ подобныхъ, поставленная цль создала и самую книгу. Эта цль, т. е. тема, которую имется въ виду защитить, предсуществуетъ въ ум автора. Романъ, или повсть пишется лишь для того, чтобъ провести предвзятую цль,— изложить и защитить излюбленную тему…
Безъ сомннія, добродтель сама по себ дло прекрасное. Тмъ не мене, разсматривая въ совокупности всю англійскую литературу, нельзя не признать открывающіяся передъ ней перспективы до чрезвычайности мрачными. Утилитарное стремленіе писать всегда съ предвзятою цлью положительно губитъ искусство въ литератур. Въ данномъ случа позволительно признать безразличнымъ, какая именно цль имется въ виду — матеріальная или же нравственная. Англійскіе писатели какъ нельзя лучше выяснили себ, что у нихъ на родин врнйшее средство набить себ карманы гинеями заключается въ уснащеніи своихъ произведеній возможно большимъ количествомъ высоконравственныхъ изреченій.
Одной изъ наиболе выдающихся особенностей современной англійской литературы является участіе въ ней несмтнаго множества женщинъ-беллетристокъ. Массовое ихъ вліяніе оказывается громаднымъ и въ общемъ своемъ результат крайне прискорбнымъ. Англійскія романистки, за рдкими исключеніями, положительно неспособны написать порядочную повсть, такъ что произведенія ихъ оказываются спеціально предназначенными для какихъ-нибудь сектантовъ и влюбленныхъ институтокъ. Добрая половина этихъ романистокъ описываетъ восторги страсти, тогда какъ другая половина воспваетъ сладость самоотверженнаго отреченія отъ любви, но об он длаютъ это въ одинаковой степени неудачно.
Женское царство въ литератур, во глав котораго стояли когда-то Шарлотта Бранте, Гарріетъ Мартино, Джэнъ Аустинъ и Джоржъ Эліотъ, озаряется теперь сотнями гораздо мене крупныхъ свтилъ.
Съ соціальной и утилитарной точки зрнія, разумется, можно защищать роль женщины-писательницы, такъ какъ она даетъ заработокъ многимъ двицамъ и дамамъ, которымъ безъ того было бы, пожалуй, не легко пріискать себ занятіе. Зато съ точки зрнія искусства результаты получаются самые плачевные. Изъ числа всхъ литературныхъ дамъ едва-ли отыщется одна, которая хоть сколько-нибудь давала бы себ отчетъ о томъ, что такое именно художественное произведеніе и въ то же время обладала хотя бы даже самымъ отдаленнымъ представленіемъ о количеств упорнаго труда, какое должно быть въ него вложено. Он пишутъ романы и повсти съ плеча, совершенно такъ же, какъ еслибъ это были письма къ какимъ-нибудь подругамъ или обожателямъ. Дло въ томъ, что ныншній верховный жрецъ англійской литературы, достопочтенный мистеръ Мюди, охотно принимаетъ въ свой книжный магазинъ всякій романъ, способный заинтересовать высокими своими достоинствами кассиршу сосдней мясной лавки и въ то же время безъ малйшей церемоніи захлопываетъ двери передъ самымъ художественнымъ произведеніемъ, если только оно, къ несчастію, идетъ въ разрзъ съ ходячими мнніями или предразсудками большинства потребителей книжнаго товара.
Нтъ правила безъ исключенія и въ качеств такового можно указать на г-жу Кемпбель Прэдъ. Это — истинный художникъ по части анализа страсти. Ея ‘Nadine’ представляетъ собою безспорно замчательную вещь и можетъ быть признана однимъ изъ лучшихъ образчиковъ психологическаго романа. Во всякомъ случа, на одну истинно талантливую женщину приходятся многія сотни такихъ, которыя, повидимому, явились на свтъ съ предвзятою цлью утопить Англію въ безбрежномъ мор своей безсодержательной болтовни. Разговоры въ ихъ повстяхъ вообще держатся на уровн начальной школы, а представленія о любви являются одновременно и поверхностными, и смшными. При всемъ томъ произведенія ихъ оказываются въ данную минуту ходкимъ товаромъ. Англія томится теперь неутолимою жаждой новыхъ романовъ и повстей. Для удовлетворенія этой потребности библіотеки и читальни должны каждое утро поставлять новый ассортиментъ беллетристическихъ произведеній, подобно тому, какъ торговки и торговцы молочнымъ товаромъ поставляютъ самое свжее, по ихъ увреніямъ, молоко и масло. О томъ, каковы эти романы и повсти съ художественной точки зрнія, разумется, не стоитъ и говорить: способъ ихъ фабрикаціи выясняетъ это краснорчиве всякихъ словъ.
Другимъ интереснымъ фактомъ въ ныншней англійской литератур оказывается необычайное развитіе въ ней за послднее время того, что называется полицейскимъ романомъ. Первымъ піонеромъ по этому отдлу беллетристики слдуетъ признать Эдгара Аллена Поэ. Въ ‘Mystery of Marie Roget’ и въ ‘Gold Beetle’ онъ выводилъ постепенно цлую исторію преступленія изъ малозначущей, повидимому, интриги. Система эта была впослдствіи доведена многими французскими романистами до высокой степени совершенства. Величайшимъ изъ англійскихъ писателей въ этомъ жанр былъ покойный Вильки Коллинсъ, который хотя и уступалъ въ мастерскомъ построеніи интриги французскому спеціалисту по этой части Габоріо, но зато обнаруживалъ гораздо большее богатство фантазіи. Какъ бы то ни было, романъ преступленія или, точне сказать, полицейскій романъ, обошелъ вокругъ свта и вернулся на родину, обогатившись во время путешествія новыми жизненными соками. Онъ пустилъ глубокіе корни въ Америк, какъ о томъ свидтельствуютъ ‘Leavenworth Case’ и другія подобныя же произведенія. Эпидемія ‘преступнаго’ романа проникла даже въ Австралію, гд дв остроумныхъ по замыслу вещи ‘Mystery of а Hansum Gab’ и ‘Queen Midas’, написанныя, впрочемъ, самымъ отчаяннымъ колоніальнымъ жаргономъ, породили массу подобныхъ же произведеній, авторы которыхъ заработали цлую уйму денегъ.
Трудно полагать, однако, что въ самой Англіи этотъ литературный жанръ, особенно же въ модныхъ теперь видоизмненіяхъ, характерными образчиками которыхъ являются произведенія Рейдера Гаггарда, могъ свить себ прочное гнздо. Какова бы ни была жажда сильныхъ ощущеній, все таки нтъ ни малйшей возможности безпрерывно пить кровь и прислушиваться въ болзненному визгу несчастливцевъ, которымъ надваютъ на голову раскаленные до-красна горшки, какъ это описывается въ одномъ изъ романовъ Гаггарда: ‘She’. Лучшими вещами у Гаггарда слдуетъ признать ‘King Salomons Mines’ и ‘Jess’. Посл нихъ онъ сталъ вдаваться въ варіаціи на прежнія темы и длать безцеремонныя заимствованія у другихъ писателей.
Л. Стевенсонъ является въ свою очередь дйствительно оригинальнымъ умомъ, придавленнымъ, впрочемъ, и парализованнымъ рамками, которыя ему ставятъ ныншнія условія англійской литературы. Тмъ не мене, читая такія вещи, какъ ‘New Arabian Nights’, ‘Treasure Island’, ‘Kidnapped’, ‘Merry Men’ и ‘Master of Ballantrae’, чувствуется, что мощь вымысла, совершенно механическая у Гаггарда, является напротивъ того у Стевенсона животворной. Нкоторыя мста въ ‘Master of Ballantrae’ вынуждаютъ волей-неволей догадываться о томъ, какимъ могучимъ драматическимъ писателемъ могъ бы сдлаться Стевенсонъ, еслибъ въ Англіи имлся теперь спросъ на оригинальныя драматическія произведенія.
Въ Англіи теперь нтъ оригинальной драматической литературы, сколько нибудь достойной этого имени. Лучшія ныншнія англійскія пьесы являются передлками съ французскаго, или съ нмецкаго. Все остальное — сенсаціонныя пьесы самой шаблонной постройки и не имющія никакого литературнаго значенія. Он написаны лишь для того, чтобъ заманивать публику роскошными костюмами, сложной сценической постановкой и смшить ее комическими эпизодами, вставленными въ боле или мене соотвтственныя мста. Во времена королевы Елизаветы англійскій театръ служилъ выраженіемъ мысли благороднйшихъ британскихъ поэтовъ. Теперь же въ царствованіе королевы Викторіи онъ служитъ выраженіемъ мнній и стремленій безграмотной черни. Вмст съ тмъ распространеніе кафе-шантановъ оказываетъ въ Англіи губительное вліяніе на театръ.
Поэзія въ Англіи переживаетъ теперь періодъ упадка, особенно обострившійся по смерти лорда Теннисона. Единственнымъ достойнымъ преемникомъ Теннисону въ качеств лучшаго изъ современныхъ англійскихъ поэтовъ слдовало бы признать Свинбэрна, осмлившагося въ своихъ поэмахъ и балладахъ вернуть царственный внецъ безсмертной Венер, которую британскій пуританизмъ свергнулъ съ престола и обезчестилъ. Свинбэрнъ въ поэм ‘Atalanta in Calidon’ воскресилъ волшебное очарованіе древне-греческой драмы и соединилъ его съ безпримрнымъ въ Англіи, со временъ Шелли, музыкальнымъ совершенствомъ формы. Его ‘Марія Стюартъ’ является одной изъ превосходнйшихъ историческихъ трагедій. ‘Trystram and Iseult’, ‘Псни передъ разсвтомъ’, ‘Итальянскія псни’ и др. доставили ему въ англійской литератур почетную извстность. Тмъ не мене, онъ, вслдствіе республиканскихъ стремленій, высказывающихся въ его произведеніяхъ, очевидно, не можетъ занять мсто придворнаго поэта, такъ что возможными кандидатами на этотъ постъ остаются только Люисъ Моррисъ и Альфредъ Аустинъ. Но это не вдохновенные барды въ древнемъ значеніи этого слова, которые пли потому, что душа у нихъ была переполнена страстной волной міровой гармоніи. Оба они пишутъ на заданныя темы. Благородная простота чистаго искусства ихъ не удовлетворяетъ. Гоняясь за популярностью, они разбавляютъ поэзію условною моралью, одваютъ Венеру въ балахонъ и стараются изложить стихами катихизисъ англиканской церкви. Такимъ путемъ они дйствительно добиваются популярности, но платятъ за нее цною униженія искусства и разрушенія имвшихся у нихъ задатковъ поэтическаго дарованія.
Люиса Морриса сравниваютъ съ Теннисономъ. Онъ и въ самомъ дл обладаетъ всми недостатками покойнаго придворнаго поэта, не имя его достоинствъ, въ томъ числ и музыкальнаго совершенства стиха. Правда, что Теннисону случалось иногда уступать вяніямъ времени, но онъ длалъ это лишь минутами, когда поэтическое вдохновеніе его покидало, Моррисъ же именно и вдохновляется, если можно такъ выразиться, вяніями времени. Онъ всегда поучаетъ и проповдуетъ. Вс его поэмы разбавлены такимъ количествомъ нравоученія, при которомъ оказываются какъ разъ удовлетворяющими культурному уровню боннъ и молодыхъ двицъ, обучающихся еще въ пансіон. Онъ дйствительно старается подражать манер Теннисона, причемъ напоминаетъ, однако, пажа, который въ отсутствіе рыцаря тщетно пытается поднять увсистый его щитъ и силится размахивать мечемъ, слишкомъ тяжелымъ для ребяческой его руки.
Что касается до Альфреда Аустина, то онъ въ свою очередь старается копировать Уордсворта. Надо отдать должную справедливость наблюдательности Аустина. Онъ прекрасно изучилъ живыя изгороди, яблони, птичьи гнзда, водяныя лиліи, всякихъ комаровъ, мошекъ, и ознакомился даже съ водопадами. Ему съ точностью извстно среднее число яицъ, какое кладетъ самка полевого воробушка и строительные матеріалы, употребляемые для гнздъ щеглами и зябликами. Уордсвортъ не сообщалъ такихъ обстоятельныхъ и точныхъ естественно-историческихъ свдній, но былъ способенъ на нчто большее. Онъ обладалъ безсмертнымъ ясновидніемъ поэта, дивно преобразующимъ все сущее…
Необходимо замтить, что утилитарное направленіе, столь губительное съ точки зрнія истиннаго искусства, обнаруживается теперь въ Англіи не въ одной только изящной литератур, но, если можно такъ выразиться,— везд и всюду. Такъ, напримръ, картины, продающіяся теперь въ Англіи, пишутся сплошь и рядомъ на нравоучительныя темы, какъ напр.: ‘Лазарь у дверей богача’, ‘Сестра милосердія у изголовья больного’, ‘Благотворительная дама (одтая, разумется, всегда роскошно), раздающая на крыльц своего дома милостыню неимущимъ’, ‘Кающаяся гршница, возвращающаяся въ родительскій домъ’ и т. п. ‘Путь погибели’ Фрита можетъ служить хорошимъ образчикомъ такихъ нравоучительно художественныхъ произведеній. Подобныя картины пользуются громадной популярностью по той-же самой причин, какъ и тенденціозные романы. Дло въ томъ, что въ Англіи теперь совершается процессъ все большей демократизаціи, распространяющійся также и на искусство. Чисто художественные идеалы, трудно доступные пониманію толпы, оказываются въ опал, а вмсто нихъ требуется въ каждомъ данномъ случа опредленная и удобоосязуемая душеспасительная цль.
Такъ называемое спиритуалистическое движеніе, начавшееся съ половины ныншняго столтія, обусловило появленіе въ Англіи и въ Америк множества литературныхъ произведеній, вообще говоря, непредставляющихъ особенной цнности. Отъ времени до времени, однако, въ груд этого мусора попадаются драгоцнные камни и жемчужины. Такъ напримръ даже и въ этомъ краткомъ обзор англійской литературы нельзя не упомянуть о Лауренс Олифант и его супруг {См. о нихъ ‘Встн. Ин. Лит.’, No 11, стр. 313 и слд.}. Она несомннно талантливая писательница. Ея книга ‘Sympneumata’ замчательное произведеніе, а ‘Scientific Religion’ (которую не слдуетъ смшивать съ ‘Religion of Science’ Грегэма) представляетъ собою самую смлую и энергическую попытку, которая была когда-либо сдлана съ цлью примирить выводы современной науки съ религіозными догматами. Какъ-бы ни было, не подлежитъ сомннію, что въ современной Англіи главныя умственныя силы трудятся преимущественно надъ обработкой чисто научныхъ вопросовъ, и что теозофія, или оккультизмъ {Первымъ англійскимъ теозофическимъ романомъ была ‘Strange Нуsltorie’ Бульвера Литтона (въ 1862 г.). Такими же стремленіями проникнутъ и другой его романъ ‘The coming Race’. Въ числ наиболе замчательныхъ послдующихъ теозофическихъ романовъ можно упомянуть: ‘David Elginbrod’ — Джоржа Макъ-Дональда, ‘Mr. Isaac’, ‘Zoroaster’ и ‘Witch of Prague’ — Маріонъ Кроуфордъ, ‘А Modern Zoroastrian’ — Самуэля Ленга, ‘Massollam’ — Лоуренса Олифанта, ‘Karma’ и ‘United’ — Снонета, ‘The Radjas heir’ — анонимнаго автора, ‘On the Height of Himalay’ новйшее произведеніе — американца Фанъ-деръ-Мэйллена.} иметъ характеръ какъ-бы отзвука или отраженной волны преобладающаго теперь чисто научнаго стремленія, незадающагося никакими побочными цлями, а направляющагося прямо къ отысканію истины. Она для человка науки дороже всего на свт. Между научными и чисто художественными стремленіями существуетъ коренная рознь. Увлеченіе наукой должно было ослабить художественные импульсы. Не слдуетъ забывать, что поэзія иметъ преимущественно дло съ прекраснымъ, а не съ истиннымъ. Какъ только мы вышли изъ очарованнаго царства молодости и начинаемъ задавать себ зловщіе вопросы: ‘Правда-ли это?— Лежатъ-ли въ основаніи этой поэмы легенды или дйствительные факты?’ мы уже распростились съ поэзіей. Языческія религіи основаны были на лжи и самообман, но он оставили намъ статуи древнихъ боговъ, являющіяся образцовыми художественными произведеніями.
Не подлежитъ сомннію, что стремленіе къ разработк научныхъ вопросовъ, такъ энергически проявлявшееся въ Англіи за послднее тридцатилтіе, оказалось далеко не безплоднымъ. Одно перечисленіе именъ Дарвина, Герберта Спенсера, Гекели, Тиндаля, Льюиса и др. немедленно вызываетъ мысль о величественныхъ успхахъ научнаго знанія. Дарвиновскія идеи мало по малу проникли въ англійскую литературу и оказали на нее могущественное вліяніе. Особенно сильно отразились он на поэзіи. Даже Теннисонъ въ послдніе годы своей жизни вынужденъ былъ противъ воли имъ подчиниться. Въ одномъ изъ послднихъ его произведеній, изящной маленькой поэм ‘By an Evolutionist’ излагается въ нсколькихъ художественныхъ стихахъ вся нравственная сторона дарвиновой теоріи эволюціи.
Ныншнее утилитарное направленіе англійской литературы характеризуется также безчисленнымъ множествомъ сантиментальныхъ и нравоучительныхъ стихотворныхъ произведеній, которыя пишутся спеціально для переложенія на музыку. Авторы ихъ, составляющіе какъ бы лагерную челядь литературы, пользуются тмъ не мене громаднымъ вліяніемъ вслдствіе своей многочисленности и несмтнаго количества, въ какомъ распродаются ихъ произведенія. Систематическое подчиненіе вкусамъ и фантазіямъ композиторовъ, которые, фабрикуя продажную музыку, въ свою очередь подчиняются вкусамъ и требованіямъ улицы, разумется, не могло содйствовать созданію образцовыхъ поэтическихъ произведеній. Съ другой стороны, нельзя отрицать и того, что самыя дивныя и наиболе мелодичныя творенія великихъ англійскихъ лирическихъ поэтовъ оказываются неудобоперелагаемыми на музыку. Трудно въ точности уяснить себ, чмъ это обусловливается. Надо полагать, что когда поэма является сама по себ уже вполн законченной дивно гармонической системой, то всякая попытка переложить мелодію слова на ноты неизбжно вызываетъ нкоторое разстройство въ первоначальной гармоніи {Лирическія произведенія Гейне легче другихъ перекладываются на музыку.}.
Лучшій изъ англійскихъ лирическихъ поэтовъ, Шелли, представляетъ поэтому почти непреодолимыя препятствія для переложенія произведеній его на музыку. Свинбэрнъ, хотя и уступаетъ ему въ лирическомъ талант, зато является первокласснымъ знатокомъ стихотворнаго размра. Онъ, какъ извстно, обогатилъ англійскій языкъ значительнымъ числомъ такихъ образцовъ этого размра, которые считались до тхъ поръ свойственными исключительно французскому языку. Немудрено поэтому, что его произведенія еще трудне поддаются переложенію на музыку.
Надо принять также во вниманіе, что большинство композиторовъ не понимаютъ поэтическихъ красотъ произведенія, на которое налагаютъ святотатственную свою руку. Сфабрикованный ими акомпаниментъ остается совершенно чуждымъ духу поэмы. Отсутствіе художественнаго дарованія у стихотворца только облегчаетъ его произведеніямъ коммерческій успхъ при переложеніи ихъ на музыку. Тмъ не мене въ масс популярныхъ романсовъ попадаются изрдка и какъ бы случайно недурныя вещицы. Таковы, напр., ‘Garden of Sleep* и ‘Parting Hour’ Клемента Скотта. Кое-что порядочное найдется и у Клифтона Брингэма. Наконецъ Фредерика Уитерли можно признать настоящимъ поэтомъ, хотя, разумется, низшаго порядка. Онъ написалъ множество романсовъ и псенъ, которые были переложены на музыку темплемъ и Адамсомъ. Романсы эти пріобрли въ Англіи громадную популярность и доставили колоссальные барыши торговавшей ими фирм Бузи. Она нажила на нихъ цлое состояніе. Въ качеств одной изъ популярнйшихъ псенъ Уитерли заслуживаетъ упоминанія ‘Dresden china’, которая можетъ разсматриваться и съ художественной точки зрнія какъ настоящая поэма. Страшное распространеніе въ Англіи сантиментальныхъ и нравоучительныхъ стихотвореній съ аккомпаниментомъ легкой популярной музыки является характерною чертою, непредвщающей ничего путнаго съ точки зрнія интересовъ чистаго искусства.
Оскорбленное такими явленіями художественное чувство испытываетъ нкоторое облегченіе лишь въ надежд на возможность реакціи противъ ныншняго утилитарнаго направленія. Въ этомъ отношеніи заслуживаетъ вниманія литературная дятельность молодого еще писателя Оскара Вильде, пользующагося тмъ не мене значительнымъ вліяніемъ на англійскую мысль и литературу. Вильде восторженный проповдникъ искусства для искусства. Воззрнія его на этотъ предметъ изложены въ недавно вышедшемъ том прозаическихъ очерковъ, озаглавленныхъ ‘Intentions’. Замчательнйшимъ произведеніемъ Оскара Вильде надо признать ‘Picture of Dorian Gray’. Оно чрезвычайно смло по замыслу и несмотря на свои недостатки можетъ считаться художественно законченнымъ. Автора можно упрекнуть лишь въ чрезмрномъ пристрастіи въ парадоксамъ и въ наклонности навязывать иной разъ дйствующимъ лицамъ неподходящія для нихъ мысли. Во всякомъ случа этотъ романъ свидтельствуетъ о крупномъ художественномъ дарованіи Вильде. Поэтическія его произведенія, напечатанныя въ 1881 году, представляли интересъ не столько сами по себ, сколько потому, что общали нчто въ будущемъ. Съ тхъ поръ поэтическая сторона таланта Вильде отчасти маскировалась боле сильнымъ развитіемъ цинически-философской и критической стороны, но богатство творческой его фантазіи проявилось съ замчательною мощью въ волшебныхъ сказкахъ. Два напечатанныхъ имъ тома сказокъ ‘The Happy Prince’ и ‘А House of Pomegranates’ великолпны по мысли и изложенію. Отъ нихъ какъ бы ветъ геніемъ Ганса Андерсена.
Оскаръ Вильде надняхъ закончилъ пьесу, заказанную ему дирекціей Геймаркетскаго театра и собирается написать еще дв другихъ,— комедію и трагедію въ стихахъ, озаглавленную ‘The Cardinal of Avignon’. ‘Опахало лэди Виндерманъ’ — пьеса, о которой самъ авторъ говорилъ, что единственное дйствующее въ ней лицо, именно опахало, имло большой успхъ. Другая пьеса ‘Salom’, постановка которой на сцену была запрещена административнымъ порядкомъ, вышла надняхъ въ печати.
Остается упомянуть еще о весьма популярномъ теперь въ Англіи поэт Эдвин Арнольд, автор двухъ поэмъ блыми стихами: Light of Asia и The light of World. Въ первой изъ нихъ описывается жизнь Будды, а во второй житіе Христа Спасителя. ‘Свточъ Азіи’ хотя и не можетъ быть признано поэтическимъ произведеніемъ, обладаетъ все-таки крупными литературными достоинствами. Жизнь Будды разсказана въ немъ замчательно хорошо, а такъ какъ въ Англіи читающая публика иметъ весьма смутныя, чтобъ не сказать хуже, представленія о поэзіи, то нтъ ничего удивительнаго, что ‘Свточъ’ былъ признанъ образцовой поэмой, а его авторъ настоящимъ поэтомъ. Извстно, что лже-поэты имютъ привычку рано или поздно изобличать себя сами. На этотъ разъ такъ и случилось. Арнольдъ недавно написалъ другую поэму ‘Свтъ міра’, въ которой на протяженіи двадцати или тридцати стиховъ сравниваетъ, между прочимъ, Марію Магдалину съ горой, увнчанной снгами. Вообще съ художественной точки зрнія поэма эта также плоха, какъ и извстное сочиненіе архидіакона Фаррара — ‘Жизнь Христа’, которое имло огромный денежный успхъ. Авторъ держится какъ разъ на рубеж свободомыслія, согласующагося еще съ воззрніями умренно ‘развитыхъ’ кліентовъ книжныхъ лавокъ въ Гросвенорской галлере и магазина фирмы Мюди. Перейти за этотъ предлъ онъ не ршается. Несомннно, что эта поэма написана именно съ утилитарной, а ни съ какою иною цлью. Она является въ высшей степени характернымъ воплощеніемъ стремленій, преобладающихъ теперь въ англійской литератур.