Александръ Васильевичъ Долгушинъ.
Александръ Васильевичъ Долгушинъ.
А…
![[]](https://electronic-library.ru/wp-content/uploads/2023/05/image002-41.jpg)
Александр Васильевич Долгушин, Анненский Николай Фёдорович, Год: 1907
Время на прочтение: 8 минут(ы)
Галлерея Шлиссельбургскихъ узниковъ
Подъ редакціею: Н. . Анненскаго, В. Я. Богучарскаго, В. И. Семевскаго и П. Ф. Якубовича
Часть I. Съ 29 портретами.
Весь чистый доходъ предназначается въ пользу бывшихъ шлиссельбургскихъ узниковъ.
С.-Петербургъ. Типографія М. М. Стасюлевича, Bac. остр., 5 лин., 28. 1907.
Александръ Васильевичъ Долгушинъ родился въ 1848 г. въ г. Тобольск. Отецъ его, Василій омичъ, былъ крестьянинъ, но съ малыхъ лтъ попалъ въ городъ, гд получилъ воспитаніе въ четырехклассной тогда еще гимназіи, директоромъ которой былъ извстный авторъ ‘Конька-Горбунка’, Ершовъ. Рано женившись по окончаніи курса гимназіи, на двиц изъ купеческаго званія, онъ быстро пошелъ вверхъ по общественной лстниц и ко времени рожденія сына Александра занималъ мсто судьи.
А. В. былъ отданъ въ ту же гимназію, въ которой учился его отецъ. Это былъ очень живой, впечатлительный мальчикъ, способный и рзкій, одна изъ тхъ натуръ, которыя не могутъ мириться съ формализмомъ и схоластикой, царившими и царящими еще донын въ нашихъ среднихъ учебныхъ заведеніяхъ. Уже съ 3-го класса у него начались столкновенія съ учителями, вслдствіе чего онъ часто попадалъ въ карцеръ. Гимназическая наука все больше и больше отталкивала его. Среди товарищей А. В. пользовался всеобщею любовью и уваженіемъ. Его знали вс. Онъ былъ обычно вожакомъ въ гимназіи и центромъ, куда стекались вс боле развитые гимназисты вн учебнаго заведенія.
Относясь съ недобрымъ чувствомъ къ режиму и наукамъ гимназіи, онъ много читалъ вн ея и уже въ 4-мъ класс зачитывался Писаревымъ, помщавшимъ тогда свои статьи въ ‘Современник’ Въ старшихъ классахъ А. В. былъ уже извстенъ всей учащейся молодежи, какъ юноша съ очень радикальными взглядами, и стоялъ во глав образованныхъ имъ же кружковъ саморазвитія.
Уже въ это время обнаружилась вся разносторонность его натуры. Очень способный къ различнымъ искусствамъ (впослдствіи, въ тюрьм, онъ былъ выдающимся токаремъ), онъ быстро воспринималъ новыя идеи и съ увлеченіемъ отдавался изученію интересовавшихъ его вопросовъ. Рзкій и нетерпимый ко всему, что носило характеръ деспотизма, онъ отличался благодушіемъ и мягкостью въ другихъ случаяхъ. Онъ былъ прекрасный танцоръ, увлекался лошадинымъ спортомъ, недурно игралъ на бильярд, любилъ посидть въ компаніи за стаканомъ пива, вступалъ въ страстные споры съ товарищами по теоретическимъ вопросамъ, не былъ равнодушенъ и къ. женской красот, причемъ любимая женщина всегда становилась объектомъ его усиленной пропаганды…
Таковъ былъ обликъ А. В.-гимназиста.
Окончить гимназію ему не удалось: столкновенія съ преподавателями и полная неудовлетворенность схоластической наукой заставили его, вопреки желанію родителей, покинуть учебное заведеніе.
Въ 1868 г. онъ ухалъ изъ Тобольска и поступилъ вольно слушателемъ въ петербургскій Технологическій институтъ, на химическое отдленіе.
Недостатокъ провренныхъ свдній не позволяетъ мн сколько-нибудь подробно обрисовать этотъ періодъ жизни А. В. Скажу лишь, что въ теченіе этого времени онъ игралъ видную роль въ различнаго рода протестахъ, постоянно выступая въ качеств оратора на студенческихъ сходкахъ, и пріобрлъ значительное вліяніе среди молодежи. Будучи уже на II-мъ курс института, онъ принялъ дятельное участіе въ происшедшихъ тогда безпорядкахъ и долженъ былъ выйти изъ института.
Къ этому же времени относится его женитьба.
Взгляды А. В. на свою послдующую дятельность были и тогда уже вполн опредленны. Онъ всей душой и навсегда отдался революціонной работ. Собираясь жениться, онъ предупреждалъ свою невсту, что въ будущемъ не можетъ общать ей мирной семейной жизни. И дйствительно, всего черезъ 4 мсяца посл свадьбы оба были арестованы по нечаевскому длу. А. В. былъ замшанъ въ дл Нечаева, какъ членъ одного изъ образованныхъ послднимъ кружковъ. Одновременно съ этимъ онъ привлекался къ дознанію въ качеств организатора кружка сибиряковъ, уставъ котораго былъ имъ составленъ и цлью котораго была пропаганда идеи отдленія Сибири.
Въ январ 1869 года А. В. былъ арестованъ и отвезенъ въ Петропавловскую крпость. Беременная жена его, взятая одновременно, провела въ заключеніи два мсяца.
Пробывъ въ одиночномъ заключеніи въ крпости 1 годъ 8 мс., А. В. былъ выпущенъ, какъ оправданный по суду (!). Очутившись безъ всякихъ средствъ съ семьей на рукахъ, онъ поступилъ на службу въ казначейство (въ Петербург), но пробылъ здсь недолго. Не поладивъ съ начальствомъ, онъ долженъ былъ уйти и поступилъ въ мастерскую желзной посуды Верещагина въ качеств управляющаго. Здсь А. В. всецло отдался длу пропаганды среди рабочихъ. Имъ было организовано нсколько рабочихъ кружковъ, которые собирались обыкновенно по субботамъ въ квартир управляющаго. Въ этихъ кружкахъ принимали участіе и студенты.
Небольшого роста, плотно сложенный брюнетъ съ рзко выраженными чертами лица, высокимъ лбомъ, проницательнымъ взглядомъ живыхъ карихъ глазъ, Долгушинъ принадлежалъ къ тому типу людей, которыхъ довольно видть разъ, чтобы никогда не забыть. Я зналъ одного только человка, который производилъ столь же сильное впечатлніе: это — Ипполитъ Мышкинъ.
По единогласнымъ отзывамъ знавшихъ А. В., онъ былъ человкъ необыкновенно общительный, всегда составлявшій душу того общества, гд онъ бывалъ. Преданность иде была самой отличительной чертой его…
Пытливый и настойчивый умъ его до конца жизни отличался неослабной энергіей. Получивъ впослдствіи въ тюрьм, путемъ самостоятельнаго изученія, основательныя научныя познанія и усвоивъ нсколько языковъ, А. В. могъ считаться однимъ изъ самыхъ образованныхъ людей своего времени. Огромный списокъ прочитанныхъ имъ сочиненій свидтельствуетъ объ этомъ. Составленный имъ (теперь, къ сожалнію утерянный) самоучитель по общественнымъ наукамъ, съ указаніемъ литературы, представлялъ весьма цнный трудъ, который могъ бы быть полезнымъ и въ наше время. Интересъ къ общественной жизни, вообще, былъ столь же характеренъ для А. В. Достаточно принести слдующій фактъ. Когда онъ былъ въ Петропавловской крпости, черезъ годъ заключенія ему разршили въ первый разъ свиданіе съ женою, въ то время бывшей уже на свобод и имвшей ребенка. Первымъ вопросомъ его, обращеннымъ къ жен, было: ‘Ну, что во Франціи, живъ ли еще Наполеонъ?’ Смотритель, присутствовавшій при свиданіи, не удержался отъ замчанія: ‘и какое вамъ дло до Наполеона?…’ И такъ было всегда, — свидтельствуетъ жена А. В., — первые его вопросы всегда касались общественныхъ явленій, а не семейныхъ или личныхъ интересовъ.
Смлость и энергичная ршительность были характерными чертами натуры Долгушина. Для иллюстраціи приведу случай, разсказанный мн недавно однимъ извстнымъ русскимъ писателемъ. Вмст съ женою и ребенкомъ, въ обществ Л. В. Дмоховскаго (котораго, кстати сказать, считалъ своимъ наиболе близкимъ другомъ) и нкоторыхъ другихъ товарищей, А. В. халъ въ 1874 г. изъ Москвы въ Петербургъ въ вагон ІІ-го класса. Вс они бжали отъ ареста и имли чужіе паспорта. На одной изъ станцій въ вагонъ помстился также жандармскій офицеръ: Послдній, усвшись на свое мсто, закурилъ сигару. Дымъ сигары раздражалъ ребенка. А. В. подошелъ къ офицеру и попросилъ его прекратить куреніе, т. к. вагонъ былъ для некурящихъ. Офицеръ, не обративъ вниманія на просьбу, продолжалъ курить. Тогда А. В., не говоря ни слова, взялъ сигару изо рта жандарма и выбросилъ ее въ окно. По счастью, инцидентъ этотъ прошелъ безъ послдствій. Жизнь на завод продолжалась всего 10 мсяцевъ. Узкое поле дятельности среди фабричнаго люда не удовлетворяло Долгушина. Его привлекали массы крестьянства. Этотъ загадочный сфинксъ еще спалъ въ то время. Разбудить его самосознаніе и поднять на защиту своихъ поруганныхъ правъ — вотъ что стало цлью революціонеровъ, въ первыхъ рядахъ которыхъ находился А. В.
Въ послднее время пребыванія у Верещагина эта идея всецло охватила Долгушина и Дмоховскаго и служила постоянной темой для ихъ бесдъ. Къ этому же времени относится составленіе брошюръ: ‘Какъ жить по закону природы и правды*, ‘Къ русскому народу’, ‘Къ интеллигентнымъ людямъ’ и различныя прокламаціи.
Центромъ дятельности была выбрана Москва, гд для этой цли А. В. купилъ въ 25 верстахъ отъ города по Рязанскому тракту домъ, гд должна была помщаться конспиративная квартира и типографія. Мсто было выбрано удачное. Густой лсъ, разстилавшійся кругомъ, скрывалъ домикъ отъ взоровъ любопытныхъ. Здсь весною 1873 года поселился А. В. съ семьей. Здсь же находили пріютъ отъ времени до времени три его товарища, Дмоховскій, Папинъ и Плотниковъ, и другія лица, съ которыми велись сношенія. Въ этомъ дом нкоторое время спустя и была устроена типографія.
Изъ оффиціальнаго сообщенія, помщеннаго въ ‘Правительственномъ Встник’ за 1874 годъ, видно, что главными дйствующими лицами этого дла были А. В. Долгушинъ, Л. А. Дмоховскій, И. И. Папинъ и Плотниковъ.
16 сентября 1873 г. А. В. былъ арестованъ. 15-го іюля 1874 г. особое присутствіе Правительствующаго Сената объявило приговоръ суда, которымъ онъ присужденъ былъ къ лишенію всхъ правъ состоянія и ссылк въ каторжныя работы на ю лтъ ‘съ послдствіями, въ 25 стать Улож. о Наказан. опредленными’.
И всю остальную жизнь, полную страданій, Александръ Васильевичъ провелъ въ тюрьм, большею частью въ одиночномъ заключеніи.
По объявленіи приговора онъ отвезенъ былъ въ центральную тюрьму въ Ново-Блгородъ (е. Печенги), гд и пробылъ въ строгомъ одиночномъ заключеніи до 1881 года. Время, проведенное въ этой тюрьм, было самымъ тяжелымъ въ жизни А. В. Обстановка была ужасная. Полъ камеры былъ ниже уровня земли, и только небольшое, расположенное подъ потолкомъ, окно пропускало тусклый свтъ. Переписка, иногда разршавшаяся, подвергалась тщательной цензур. Книги разршались не всегда.
Малйшія осложненія въ Россіи вызывали рядъ репрессій въ этой тюрьм. Сейчасъ же запрещалось куренье, отбирались письменныя принадлежности и книги. За малйшія нарушенія правилъ сажали въ карцеръ на хлбъ и воду. Заключенные не разъ прибгали къ голодовкамъ, какъ къ средству протеста. Многіе болли. Плотниковъ сошелъ съ ума.
Какъ я уже сказалъ А. В. много работалъ въ тюрьм. Желзное здоровье этого человка и могучая сила воли не покинули его въ эти долгіе годы одиночнаго заключенія. Въ 1881 году мы встрчаемъ его въ Мценской пересыльной тюрьм, по дорог въ каторгу. Это все тотъ же живой, веселый человкъ, какимъ товарищи знали его въ юности.
Въ этой тюрьм сошлись для совмстнаго дальнйшаго слдованія на Кару наиболе замчательные революціонные дятели эпохи. Здсь было около 5 человкъ, взятыхъ въ разное время но процессамъ — Долгушина, 193-хъ, перваго вооруженнаго сопротивленія, Чигиринскому и нкот. др. Здсь были: самъ Долгушинъ, Дмоховскій, Папинъ, Мышкинъ, Рогачевъ, Коваликъ, Войнаральскій, Свитычъ, Виташевскій, Чернявскій, Квятковскій, Веймаръ, Щедринъ и мы. другіе, славныя имена которыхъ общеизвстны.
Жизнь въ Мценской пересыльной тюрьм посл долгихъ лтъ одиночнаго заключенія была для перечисленныхъ страдальцевъ праздникомъ. Вс они были вмст. Работы въ общихъ мастерскихъ, артельное хозяйство, долгія прогулки, литературно-вокальные вечера, рефераты и лекціи по научнымъ вопросамъ, непрерывныя свиданія съ вольными людьми — все это въ значительной степени скрашивало ихъ существованіе. Устраивались даже танцовальные вечера… Я помню особенно одинъ оживленный праздникъ — перваго марта 1881 года.
Но вотъ наступила весна, и партія была отправлена въ Сибирь — сначала по желзной дорог, потомъ на пароход по Волг и Кам, затмъ на быстрыхъ тройкахъ черезъ Уралъ… И снова длинный водный путъ по Иртышу и Оби до Томска, а дальше медленное передвиженіе на подводахъ по прославленнымъ сибирскимъ этапамъ, съ 10—20-верстными переходами и дневками. Семейнымъ полагалась отдльная подвода, въ томъ числ и А. И — чу съ женою и ребенкомъ.
Въ это время красноярскимъ прокуроромъ состоялъ отецъ А. В. Встрча старика съ сыномъ посл десятилтней разлуки произвела на всхъ сильное впечатлніе.
По обязанности службы онъ встрчалъ партію у воротъ тюрьмы. Еще издали была видна его небольшая фигурка. Огромная сдая борода разввалась отъ весенняго втра… Слуга закона, суровый и консервативный, заключилъ въ свои объятія борца за свободу съ каторжнымъ тузомъ на спин и кандалами преступника на ногахъ…
Партія пробыла въ Красноярск около мсяца и отправилась дальше, Александръ же Васильевичъ остался здсь еще на нкоторое время. И вскор въ Красноярской тюрьм случились событія, имвшія въ его жизни большое значеніе. Въ числ политическихъ каторжанъ находился Малавскій, осужденный на 20 лтъ. Онъ ршилъ бжать, и А. В. устроилъ товарищу побгъ.
Большое участіе принимала въ этомъ дл сестра А. В.t только-что окончившая курсъ гимназіи. Побгъ удался, и Малавскій скрылся въ конспиративной квартир, но сестра А. В. была арестована. Тогда, желая спасти сестру и положеніе отца, Долгушинъ самъ заявилъ жандармамъ, что иниціатива и исполненіе побга принадлежатъ исключительно ему.
Почти одновременно случилось еще одно прискорбное происшествіе. Смотритель Красноярской тюрьмы былъ человкъ жестокій. Онъ грубо обращался съ заключенными, давалъ свиданія черезъ ршетки и проч. Являясь исполнителемъ приговора партіи каторжанъ, А. В. далъ ему публично пощечину. Его заковали въ ручныя кандалы (въ ножныя онъ, какъ каторжникъ, былъ закованъ и раньше) и бросили въ карцеръ. ‘Я опасался только одного, говорилъ потомъ А. В., какъ бы не стали бить. Скованный по рукамъ и ногамъ, я могъ только ударить кого-нибудь ручными кандалами’.
По совокупности перечисленныхъ преступленій, Долгушину было прибавлено 10 лтъ каторги. Въ январ мсяц, при 35 мороза, съ женою и мсячнымъ ребенкомъ, оставивъ старшаго сына на попеченіе дда, онъ отправленъ былъ на Кару.
1882 и 1883-ій — два года пребыванія А. В. въ Карійской тюрьм. За участіе въ устройств извстнаго побга Мышкина и еще нсколькихъ товарищей, за голодный бунтъ и другія провинности онъ былъ отосланъ съ Кары въ Шлиссельбургъ.
По дорог туда, на Урал, А. В. заболлъ сильной формой натуральной оспы. Болзнь была ужасна. Съ распухшихъ ногъ не были сняты кандалы, и желзные обручи исчезли въ опухоли… Четыре солдата съ обнаженными шашками стерегли день и ночь безсознательное и безформенное тло… Хорошо еще, что жен А. В., провожавшей его съ Кары, разршили въ эти ужасные дни быть при немъ сидлкой.
Совершенно изуродованный оспой, Долгушинъ былъ, однако, вылченъ и при первой возможности отправленъ дальше. Въ Нижнемъ-Новгород его разлучили съ женою. Потомъ отъ него получено было одно письмо изъ Петропавловской крпости, полное шутокъ надъ своею наружностью, а черезъ годъ за-границей уже было извстно, что онъ погибъ въ ІІІлиссельбург.
На оффиціальный запросъ жены и отца департаментъ полиціи отвтилъ, что онъ умеръ отъ чахотки.
Такъ окончилъ свою жизнь, полную страданій, этотъ выдающійся борецъ за свободу, одинъ изъ тхъ людей, которыми всегда будетъ гордиться Россія.