Б. С. Бугров
Айзман Д. Я.: биобиблиографическая справка, Айзман Давид Яковлевич, Год: 1990
Время на прочтение: 5 минут(ы)
АЙЗМАН, Давид Яковлевич [14(26).III.1869, Николаев Херсонской губ.— 26.IX.1922, Детское Село) — прозаик, драматург, публицист. Воспитывался в провинциальной мелкобуржуазной еврейской семье, жившей в окружении рабочих низов и деклассированного городского люда. Отец А., мелкий торговец, был хорошим знатоком книг, много и увлеченно читал, печатался в еврейских газетах. В доме часто звучали имена Бокля, Бюхнера, Писарева, других выдающихся деятелей науки и культуры, велись бурные диспуты по вопросам философии, политики, истории, морали, искусства. После смерти отца А. в 12-летнем возрасте был вынужден самостоятельно зарабатывать себе на жизнь: давал уроки, рисовал портреты с натуры, выполнял чертежные работы.
Рано проявившимся интересом к литературе и искусству А. во многом был обязан своему старшему брату, бывшему ссыльному, владельцу книжного магазина и редактору местной либеральной газеты ‘Южанин’. В этой газете были напечатаны первые литературные опыты А. (он был тогда учеником шестого класса).
После окончания в 1886 г. Николаевского реального училища А. отправился в Одессу, где в 1890 г. поступил на живописное отделение рисовальной школы. Обучаясь в ней, он одновременно сотрудничал в газете ‘Одесский вестник’, регулярно публиковал на ее страницах циклы фельетонов ‘По родным болотам’ и ‘Очерки провинциальной жизни’. В 1896 г., награжденный за успехи в рисовании бронзовой медалью, А. уехал в Париж, чтобы продолжить занятия живописью в Школе изящных искусств. Однако усилившаяся тяга к литературному творчеству изменила его планы. Вместе с женой, практикующим врачом, А. в 1898 г. поселился в глухой французской деревушке в Шампани. Написанный там — в числе других произведений — психологический очерк ‘Немножечко в сторону’ был опубликован в майской книжке журнала ‘Русское богатство’ за 1901 г. В 1904 г. ‘Русское богатство’ издало первый сборник рассказов А. ‘Черные дни’. В том же году он вернулся на родину.
Осенью 1904 г. А. послал М. Горькому рассказ ‘Ледоход’, который был одобрен и напечатан в V сб. ‘Знания’ за 1905 г. Горькому импонировала позиция А. в еврейском вопросе, чуждая националистической ограниченности. Прозвучавшие в произведениях писателя призывы к единению во имя всеобщего освободительного движения, гневные разоблачения погромов создавали благоприятную почву для сближения с Горьким, сразу привлекшим его к работе в ‘Знании’. В 1906 г. по инициативе Горького ‘Знание’ выпустило первый том рассказов А. (второй том вышел в 1910 г.). Произведения А. стали периодически публиковаться на страницах литературно-художественных сборников ‘Знания’, его имя получило известность в социал-демократических кругах. Организованные черносотенцами в Одессе, Екатеринославе и других южных городах еврейские погромы заставили А., в конце 1905 г. вновь уехать за границу — в Италию и Францию, где он находился (исключая кратковременную поездку в 1908 г. в Петербург по литературным делам) до сентября 1909 г.
В рассказах начала 900 гг. А. выступил как бытописатель социально обездоленных слоев еврейской эмиграции, угнетенной еврейской бедноты, к которой относился с нескрываемым сочувствием. Мужество стариков родителей, благословляющих детей на трудный жертвенный путь (‘Ледоход’), горестная судьба бедняка еврея, с болью в сердце осознающего несправедливости жизни (‘Гнев’, 1905), душевные метания старого еврея, сошедшего с ума от зверств погромов и мечтающего уничтожить страшное ‘сердце бытия’ как источник мук, обид, кровавых преступлений (‘Сердце бытия’, XVI сб. ‘Знания’ за 1907 г.),— таковы темы некоторых остросоциальных рассказов А. революционной эпохи, вызвавших похвалу Горького. Оставаясь в целом верным реалистическим традициям (хотя и не без примеси натуралистических тенденций в воспроизведении ужасов окружающей действительности), тяготея к углубленному психологическому конфликту, А. вместе с тем не чуждался возвышенных лирико-патетических интонаций, всемерно подчеркивал авторское субъективное начало. В более поздних повестях и рассказах А. эти черты его стилевой манеры усилились: вместо объективного, хотя и лиризованного, изложения, вместо выразительных предметных деталей, устремленных к психологической характеристике персонажей, он все чаще прибегал к резким, неожиданным ‘перебивкам’ сюжетных построений, к пространным авторским отступлениям публицистического плана, выдержанным в однотонном абстрактно-символическом духе.
С большим эмоциональным подъемом раскрывался героизм массовой революционной борьбы в наиболее значительном произведении А.— трагедии ‘Терновый куст’ (1907), действие которой протекало грозным летом 1905 г. в маленьком еврейском местечке на юге России. В центре ее — судьба бедной семьи лудильщика Самсона, дети которого включаются в революционные сражения и один за другим погибают. Пробуждение классового самосознания еврейских низов, их растущая преданность молодому революционеру Манусу, который совершает террористический акт и умирает на виселице, героическая смерть на баррикадах его сестры Доры — таковы узловые моменты сюжетной схемы ‘Тернового куста’.
Драматург сумел отобразить характер революционных битв, происходивших в стране, показать самоотверженность и мужество тех, кто отдавал жизнь во имя революции. ‘А. написал превосходную пьесу из быта евреев-революционеров,— сообщал Горький И. Ладыжникову в ноябре 1906 г.— Работа — яркая, движения — сколько угодно, четвертый акт — вооруженное восстание…’ (Архив А. М. Горького. Письма к писателям и И. П. Ладыжникову.— М., 1959.— Т. 7.— С. 147). Симпатии драматурга к революционно настроенной молодежи были очевидными, и не случайно именно молодые герои-социалисты оказывались в пьесе своеобразным центром эмоционального притяжения для тех, кто испытывал колебания в выборе жизненной позиции. А. Луначарский писал в большевистском журнале ‘Вестник жизни’: ‘Драма А. есть, действительно, трагедия, и притом реалистическая, социальная трагедия, в которой люди оказываются орудием необходимости, но необходимости совершенно понятной — неизбежной, непреклонной борьбы старой и новой России…’ (Критические этюды.— Л., 1925.— С. 198).
Присущий драматургической стилистике ‘Тернового куста’ общий романтический тон выражался в красочной, экспрессивно приподнятой речи героев, в библейских возвышенных образах, поэтической символике. И самый символ тернового куста, который горит, но не сгорает, ибо в нем живет ‘возмущенный дух угнетенного народа’, воспринимался как символ романтический, отвечавший героическому характеру трагедии. В этом отношении, соприкасаясь с общей социально-политической направленностью горьковского творчества, ‘Терновый куст’ обнаруживал подчас стилевую близость к героико-романтическим произведениям раннего Горького, к роману ‘Мать’. ‘Когда я писал мою пьесу,— признавался сам А.,— я чувствовал, что зажег меня Максим Горький…’ (М. Горький. Материалы и исследования.— М., Л., 1936.— Т. 2.— С. 328).
Все же автору ‘Тернового куста’ не хватало глубокого знания социалистической, пролетарской среды и ясности социально-политических и эстетических взглядов: созданные им образы революционеров страдали схематизмом и не раскрывались в конкретном характере их политических убеждений. Трагическая сторона революционных событий, величие и красота жертвенного порыва, гибели ощущались в пьесе органичнее, нежели героический оптимизм восставшего народа. А борьба за народное счастье как бы отождествлялась писателем с борьбой за восстановление, возвращение людям бога, о чем постоянно напоминали в своих монологах старый Самсон, его жена Леа, другие персонажи пьесы.
Почти одновременно с ‘Терновым кустом’ А. написал повести ‘Кровавый разлив’ (XX сб. ‘Знания’ за 1908 г.) и ‘Утро Аанчла’ (1907), посвященные еврейским погромам. Однако его понимание характера революционных процессов в этих повестях существенно изменилось: рас права над революцией оценивалась не только как бесповоротный крах освободительных надежд, но и как разгул жестоких, звериных начал самой человеческой натуры. ‘Кровавый разлив’ был подвергнут резкой критике Горьким, увидевшим в натуралистическом нагнетании ‘внешнего ужаса’ давление упадочных настроений, которые препятствовали автору в постижении позитивных корней исторического процесса, мешали ему отчетливо осознать неотвратимость гибели старого мира и победы передовых общественных сил.
Горьковские замечания, касавшиеся общей направленности творчества А., имели под собой серьезные основания. В годы реакции А. не сумел удержаться на уровне ‘Тернового куста’: его новая социальная и художественная мысль, рожденная революционным временем, оказалась незрелой, не успела укорениться достаточно прочно. Покинув ‘Знание’, он заключил в 1908 г. идейно-творческий союз с М. Арцыбашевым, создавшим собственное издательство ‘Жизнь’. В ‘сборнике художественной литературы’ ‘Жизнь’ (1908) были напечатаны рассказы А. ‘Белый роман’ и ‘Черный роман’, объединенные общим заголовком ‘Любовь’. Первый из них, окрашенный в сентиментально-радужные тона, представлял любовные переживания деревенской девушки-француженки на фоне идиллически ‘белого’ (от цвета яблонь) пейзажа, а во втором, где смаковались перипетии чувственной связи опустившегося пропойцы-кюре с полубезумной монахиней, господствовала ‘поэтика’ ужасов, мрака, утверждалось торжество низменных инстинктов в жизни человека. Публикация этих рассказов, вполне отвечавших модернистским ‘веяниям времени’, привела А. к окончательному разрыву с Горьким.
Творчество А. 10 гг. не поднималось выше плоского натуралистического бытописательства. К Великой Октябрьской социалистической революции он не проявил враждебности, хотя очень слабо ориентировался в происходивших событиях. Незадолго до смерти в письме к Горькому А., уже будучи тяжело больным, выразил желание приобщиться к революционной действительности, послужить ‘делу нового строительства’, но намерениям этим не суждено было осуществиться.
Соч.: Собр. соч.: В 7 т.— Спб., 1911—1916, Терновый куст. Пьеса в 4 д. // Драматургия ‘Знания’. Сб. пьес — М., 1964.
Лит.: Кармин С. Д. Айзман // Театральный курьер.— 1918.— No 4, Луначарский А. Критические этюды. // Русская литература. — Л., 1925, Максимович А. М. Горький и Д. Я. Айзман // М. Горький. Материалы и исследования.— Л., 1936.— Т. 2.
Источник: ‘Русские писатели’. Биобиблиографический словарь.
Том 1. А—Л. Под редакцией П. А. Николаева.
М., ‘Просвещение’, 1990