ЗАМТКИ О НМЕЦКОЙ ЛИТЕРАТУР
ИЗДАТЕЛЬСТВО ФИШЕРЪ
Новыя книги
Новыя книги
Johannes von Guenther.
Заметки о немецкой литературе, Гюнтер Иоганнес Фон, Год: 1910
Время на прочтение: 7 минут(ы)
‘Аполлонъ’, No 7, 1910
Второе книгоиздательство, дятельность котораго въ 1909 году должна быть разсмотрна, издательство С. Фишеръ въ Берлин — наша самая крупная фирма. Фишеръ былъ издательствомъ нмецкаго натурализма съ 1890—1900 г., а въ послднее время медленно, но стойко выросъ до неоромантизма. Отъ Гауптмана, черезъ Демеля — къ Фолльмеллеру.
Едва ли можно сдлать Фишеру упрекъ въ черезчуръ большомъ количеств переводныхъ изданій — напротивъ! Начнемъ съ нихъ. Громадной заслугой издательства является то, что оно сроднило Ибсена съ Германіей удачнымъ переводомъ Хр. Моргенштерна. Въ этомъ году появился цлый рядъ завщанныхъ намъ, но еще не издававшихся произведеній норвежца въ 4 томахъ. Въ нихъ — много новыхъ драмъ, набросковъ и отрывковъ прозой особенно чтимаго нами Бранда.— Романъ скандинавца Бергера ‘Изъ дневника одинокаго’, комедія Бьернсона ‘Когда играетъ молодое вино’, такъ же, какъ и романъ шведа Генерстама Вчная загадка’,— не подлежатъ здсь нашей оцнк, также — и романъ каталанскаго Виктора Катала ‘Sankt pons’, и дв старыя комедіи сильно переоцниваемаго Бернарда Шоу… Вотъ и вс переводы 1909 года, если не считать тома новеллъ талантливаго журналиста Іоганна Ф. Енсена и тома сочиненій Уайльда.
Но, сколько новыхъ нмецкихъ книгъ! Романовъ! Фишеръ — издатель романовъ, хотя такая односторонность и приноситъ ему вредъ.
Въ числ другихъ — долгожданный новый романъ Томаса Манна ‘Королевское величество’, композиція котораго чище, нежели стиль, цль — ярче, нежели выполненіе. Ироническій скептицизмъ Манна здсь проглядываетъ еще ясне. Характерне всего для этого романтика — сродство романтизма съ натурализмомъ и то, что оба эти столь различные способа выраженія обладаютъ у него однимъ и тмъ же постояннымъ признакомъ — недостаткомъ страстности. Не въ томъ дло, разумется, что изложеніе должно быть боле страстнымъ, нтъ — а то, что переживаніе, скрытое за вымысломъ, всегда остается въ своихъ границахъ,— разсудочныхъ или художественныхъ, но никогда все-таки — не реально-жизненныхъ. Притомъ все, что романтизму, какъ и натурализму, представляется безсвязностью, блужданіемъ, лишеннымъ цли, въ великомъ искусств всегда является цлесообразнымъ и гармоничнымъ (я имю въ виду, впрочемъ, не романтику!) И въ этомъ заключается несомннная слабость Манна, которая, однако, кажется трогательной при его блестящемъ талант.
Бреславскій романъ Карла Биттермана нсколько напоминаетъ книгу Манна, но заслуживаетъ меньше похвалъ. Онъ называется ‘3аблудившіяся птицы’ и похожъ на свое заглавіе. Его породило незрлое искусство, и написалъ его очень юный человкъ, еще не овладвшій словомъ. Притомъ книга растянута на много сотенъ страницъ, мало впечатляетъ читателя и полна наивнйшихъ вылазокъ въ область психологіи, что вообще — оружіе обоюдоострое.
Столь же толстый романъ талантливой Эмми фонъ-Эгиди написанъ Значительно лучше и называется: ‘Въ покрытомъ плсенью замк’. Но и здсь тоже — очень мало дйствія и очень много разсужденій…. хотя эта дама и разсуждаетъ о чрезвычайно серьезныхъ вещахъ, напримръ, объ отношеніи аристократіи къ духу времени. Тмъ не мене, книга производитъ пріятное впечатлніе и будитъ мысль.
Безконечно длинный романъ Георга Гиршфельда ‘Гансъ изъ иного міра’ до половины очень хорошо, даже превосходно написанъ, но къ концу становится все хуже. Этотъ ‘Гансъ’ — поэтъ и даже заикающійся поэтъ, что собственно нсколько неудобно для автора, и въ книг наглядно разсказывается, какъ онъ живетъ, женится, творитъ, наслаждается счастьемъ, какъ, позже, ему измняетъ жена (разумется, съ другомъ юности!), какъ онъ затмъ застрливаетъ своего соперника, какъ его жена умираетъ, а онъ въ тюрьм становится твердымъ и знающимъ… Въ силу того, что книга Гиршфельда изображаетъ мюнхенскій литературный міръ, это — романъ злободневный (Schlssel-Roman): въ немъ можно узнать многихъ мюнхенскихъ знаменитостей. Это уже мелко. Вообще, слишкомъ сильно звучитъ личная нота, и это все портитъ, все же книга приковываетъ вниманіе, потому что не ограничена изображеніемъ одного момента.
Злободневнымъ романомъ бъ нкоторомъ род является и новая книга Германна Бара ‘Друтъ’ — увлекательно написанная картина современной Вны и Австріи.
О невроятно безвкусномъ, пошломъ роман Ерузалемъ ‘Святой Скарабей’ говорить я не буду, а разборъ особенно значительнаго романа Штера ‘Три ночи’ откладываю до другого раза.
Обращаютъ на себя вниманіе два новыхъ романа двухъ новыхъ авторовъ. Одинъ — Ганса Кизера: ‘Blumenhiob’ слишкомъ ясно обнаруживаетъ новичка, чтобы признать въ немъ автора. Тмъ не мене, въ этой изуродованной книг чувствуется очень большая, почти всеохватываюшая сила.
‘Каменный человкъ’ Роберта Михеля гораздо глубже задуманъ, чмъ выполненъ, геніальный замыселъ потерплъ крушеніе. Михель еще не уметъ интересно разсказывать, но онъ истинный поэтъ, у котораго переживаніе неудержимо стремится къ символу, не удовлетворяясь рамками аллегоріи. Новеллы Зигфрида Требича ‘Tagwandler’, какъ всегда у этого автора, тонко придуманы, прекрасно выполнены и стилизованы, хотя и лишены особыхъ достоинствъ и силы выраженія. Новеллы Габріэллы Рейтеръ ‘Тихія сердца’ своей мягкой любовностью доставятъ, конечно, много радости молодымъ людямъ, такъ же, какъ блестяще написанныя новеллы графа Эдуарда Кайзерлинга — ‘Пестрыя сердца’ — привлекутъ всхъ любителей хорошаго разсказа.
О новеллахъ Штрауса я говорилъ уже въ январской хроник, но не о ‘Весн въ Греціи’ Гергардта Гауптмана. Эти путевыя замтки дйствительно написаны поэтомъ. Однимъ изъ тхъ, кого можно назвать романтикомъ за несомннно сильное и непреодолимое томленіе духа,— кто отдается, не колеблясь, и беретъ, не считая. Ничего, что бы могло сдлать эту книгу значительной для путешествующаго по Греціи — она представляетъ большее значеніе для самого автора, нежели для насъ, читателей,— однако, ея творческій подъемъ и внутренняя сила рчи, которой Греція говоритъ здсь съ нами устами поэта,— мошны и дйственны. Книга захватываетъ, волнуетъ и передаетъ намъ ‘человческое величіе’ греческихъ развалинъ такъ пластично и жизненно, словно авторъ видлъ ихъ еще въ т времена, когда великіе боги жили, а маленькіе люди любили и радовались. Вторыя путевыя записки принадлежатъ перу Юліуса Манеръ-Грефе, извстнаго историка искусствъ,— ‘Путешествіе по Испаніи’. Мн не приходится распространяться о содержаніи книги, я скажу только то, что думаю объ искусств и стил самого путешествующаго. Кто-то замтилъ, что эта книга представляетъ состязаніе между Веласкезомъ и Греко, потому что авторъ началъ восхваленіемъ Веласкеза, а въ конц пришелъ къ Греко. Такъ же и стиль. Желанная отчетливость открываетъ въ каждомъ предложеніи новые горизонты, что романтически увлекаетъ. Этотъ въ высшей степени насыщенный темпераментомъ стиль такъ украшаетъ книгу! Можно было бы сказать объ этомъ чрезвычайно нужномъ произведеніи М. Грефе, что оно боле приковываетъ вниманіе, чмъ самый лучшій романъ…
‘Далматскіе путевые очерки’ Гертана Бара, какъ все у этого автора, написаны остроумно и выдержанно, но быть можетъ,— немного слишкомъ растянуто въ описаніи порой наивныхъ личныхъ ощущеній.
Изданы три интересныхъ тома очерковъ, Феликсъ Зальтенъ разсказываетъ своимъ блестящимъ слогомъ объ ‘Австрійскихъ ликахъ’, свободно, безъ скованности, Яковъ Шаффнеръ, одинъ изъ новыхъ романтиковъ, называетъ свои Письма странника къ сыну міра ‘Hans Himmelhoch’ и заставляетъ своей свжестью и безыскусственностью ждать отъ него многаго, Карлъ Шефферъ въ книг ‘Идеалисты’ изслдуетъ прошлое ложно-идеализма и длаетъ это остроумно, хотя не всегда убжденно… Все-таки каждая изъ этихъ книгъ, вслдствіе своей, облегчающей трудъ, логики,— вознаграждаетъ за чтеніе.
Въ заключеніе еще три чисто поэтическихъ произведенія, ‘Гризельда’ Гаупттана и ‘Царь Эдипъ’ Гофмансталя, конечно, достаточно извстны читателямъ ‘Аполлона’.— Третья книга ‘Липовое дерево’ — сборникъ нмецкихъ народныхъ псенъ, которая каждому свжему и живому человку доставитъ радость. Наконецъ, надо еще отмтить, что предстоитъ появленіе собранія сочиненій Демеля въ 10 том., въ превосходномъ изданіи,— что 11 годовой выпускъ ‘Фишерской Библіотеки современныхъ романовъ’ печатаетъ необычайно интересную программу, къ которой мы еще вернемся въ ближайшемъ будущемъ, и что прекрасный ‘Пантеонъ’ обогатился еще нсколькими восхитительными томами изданій — старыхъ поэтовъ.
‘Hesperus’. Ежегодникъ Гуго фонъ-Гофмансталя, Рудольфа Александра Шредера и Рудольфа Борхарда. Лейпцигъ. Изданіе ‘Isnel’, 1909 г. Объявленія объ этой книг появились въ конц 1907 года, а вышла она въ декабр 1909 г. Въ продолженіе двухъ лтъ литературная Германія думала найти въ ней исповданіе вры этихъ трехъ великихъ талантовъ, ее составившихъ, а въ конц концовъ получился случайный сборникъ съ высшей степени разнородными, слишкомъ обычными, писаніями. Прежде всего — Гофмансталь. Онъ напечаталъ отрывокъ комедіи ‘Сильвія въ звзд’,— очень невеселый, очень растянутый первый актъ съ несомнннымъ желаніемъ подражать Гетевскому стилю, что ему рдко удается. Этотъ большой поэтъ вообще не долженъ въ такой мр злоупотреблять отрывками, онъ и такъ всегда отрывоченъ, вдь, онъ можетъ еще создать столько своего и прекраснаго. Рудольфъ Борхардъ даетъ длинное и обстоятельное изложеніе ‘Седьмого кольца’ Георге, которое частью написано очень восторженно, частью очень по ученически и педантично. Пылкости прежняго языка Борхарда здсь, во всякомъ случа, не замтно, и если слдуетъ отмтить самый фактъ того, что Борхардъ пишетъ о Георге, то все же сама статья оставляетъ насъ неудовлетворенными. Два его стихотворенія, заключающіяся въ книг, темны и слишкомъ тяжелы, но полны прекрасныхъ особенностей. Шредеръ далъ восемь сонетовъ къ Сикстинской Мадонн, чрезвычайно не равнаго достоинства. Кром того, въ книг находятся еще переложенія изъ Эврипида Гофмансталя и, между прочимъ, Alkestis, что когда-то еще лучше предлагалъ намъ Виландъ. VI и XI псни Одиссеи Шредеръ перевелъ превосходно, 3-е ивское стихотвореніе Пиндара перевелъ небезупречно Борхардъ и, кром того — отрывки изъ Божественной комедіи Данта на не совсмъ свободный, на половину устарвшій нмецкій языкъ. Очевидно, получилась книга безъ особеннаго значенія, для не литераторовъ, хотя могла бы быть превосходной, если бы каждый изъ трехъ авторовъ далъ что-нибудь цльное и свое.
‘Bltter fr die Kunst’. Избранныя статьи. 1904—1909 гг. Георгъ Бонди. Берлинъ. 1909 г. Уже въ III No ‘Аполлона’ я говорилъ вскользь о происхожденіи названнаго изданія. Это есть или, скоре, былъ журналъ, основанный Стефаномъ Георге, не появлявшійся въ продаж, доступный лишь избраннымъ, теперь онъ выпускаетъ третій свой сборникъ, то-есть экстрактъ творчества нсколькихъ дружественныхъ поэтовъ за послдніе годы. Сборникъ снабженъ еще нсколькими изреченіями, какъ всегда, предназначенными для искателей истины. Приведемъ прежде всего краткое изреченіе ‘Художникъ и общество’, достаточно характерное по своей основной мысли: ,Сегодня — искусство, дйствительно, разрывъ съ обществомъ’. За нимъ слдуютъ интересныя изреченія, о произнесеніи стиховъ съ цитатами изъ голландскаго учителя Альберта Фервея, который совершенно отвергаетъ всякое искусство декламаціи, за исключеніемъ ритмически-литургическаго чтенія стихотвореній (было бы интересно провести здсь параллель между Фервеемъ и петербургскими поэтами, какъ Блокъ, Ивановъ, Кузминъ, чтеніе которыхъ отличается отъ западныхъ поэтовъ упрощенной монотонностью).— Самъ Стефанъ Георге далъ для этого тома нсколько переводовъ Шекспировскихъ сонетовъ и напечаталъ предисловіе къ не поступавшей въ продажу книг ‘Максиминъ’ (1907 г.). Книга и предисловіе трактуютъ о какомъ-то богоподобномъ юнош, который явился этому дружественному союзу, чтобы просвтить его, воодушевить и слишкомъ рано покинуть. Во всемъ этомъ слышится прекрасное, вдохновенное переживаніе и священная скорбь по умершемъ. Предисловіе Георге — лучшее, что намъ извстно въ проз.
Бездлки современнаго руководителя изданія Клейна служатъ введеніемъ къ очень немногимъ строфамъ интереснаго французскаго поэта Поля Жерарди, который пишетъ и по-нмецки. Затмъ слдуетъ магъ этого кружка — Карлъ Вольфскэлъ, лирическія произведенія котораго исполнены совершенства, но слишкомъ ужъ напыщены и громки для того, чтобы называться стихотвореніями. Наиболе интересны его мистеріи, особенно шествіе масокъ, въ которомъ все кипитъ и бушуетъ, какъ во II дйствіи Фауста. Замчанія его относительно драмы страдаютъ односторонностью. Экзальтированный мыслитель Людвигъ Дерлетъ далъ на этотъ разъ рядъ стихотвореній, которыя, по нашему мннію, черезчуръ навяны Георге и даже превосходныя частности слишкомъ мало оригинальны. Очень совершенны, въ особенности — пластичны, стихотворенія Фридриха Гундольфа, который при всей своей абстрактности остается достаточно реальнымъ и никогда не теряетъ почвы. Лирическіе его діалоги очень красивы и жизненны, вообще Гундольфъ, повидимому, даетъ намъ право возлагать на него надежды. Его статья ‘Послдователи и ученики’ отличается острыми нападками на пошлость, увлекательной ясностью и сжатостью, что, пожалуй, наивысшее достоинство въ наше многорчивое время. Гундольфъ, кром того,— переводчикъ Шекспира, и надо сказать, что его переводы выше всякой похвалы. Стихотворенія Лотара Трейге блдны и мало содержательны, хотя проникнуты трогательной меланхоліей. Интересно то немногое, что даетъ Генри Гейзелеръ. О стихотвореніяхъ Вальтера Венггефера мы поговоримъ впослдствіи, такъ какъ этотъ талантъ еще слишкомъ во власти Георге. Стихотворенія Фридриха Вольтерса неинтересны по сравненію съ его увлекательными переводами изъ Минезингеровъ, которые вс очень удачны и обаятельны по языку. Боле молодые поэты, которые присоединились, и вс вмст, и каждый въ отдльности лишены значенія, потому что они умютъ-лишь плохо подражать тому, чье имя представляетъ сейчасъ альфу и омегу нмецкаго искусства — Стефану Георге.