За чужимъ счастьемъ не гонись или счастье счастливому
За чужимъ счастьемъ не гонись или счастье счастливому
За чужим счастьем не гонись или счастье счастливому, Коржинская Ольга Михайловна, Год: 1903
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Жилъ въ одномъ город богатый браминъ. Надумалъ онъ однажды строить себ новый домъ, боле обширный и помстительный, чмъ его старое жилище, и боле, какъ ему казалось, соотвтствующій его состоянію. Приступилъ онъ къ этому длу обдуманно и крайне осторожно: созвалъ знающихъ людей и, сообразно ихъ указаніямъ, выбралъ мсто для постройки, тщательно избгалъ при работе тхъ дней и часовъ, которые считаются у индусовъ неблагопріятными для всякаго дла, и такимъ образомъ строилъ домъ свой въ продолженіе десяти лтъ. Когда настало время переходить въ домъ, онъ и тутъ ршилъ соблюсти вс обряды, установленные обычаемъ: истратилъ крупную сумму денегъ на чествованіе боговъ, высшихъ и низшихъ, и вступилъ подъ своды новаго жилища при звукахъ оглушительной музыки. Весь день прошелъ въ церемоніяхъ и празднествахъ, наконецъ, къ ночи, гости разошлись по домамъ, а усталый хозяинъ легъ отдохнуть. Не усплъ онъ однако, заснуть какъ его разбудилъ грозный окликъ: ‘Падать, что-ли? Падать, что-ли?’, звучало гд-то надъ его головою. Браминъ застылъ отъ ужаса. ‘Врно злой духъ поселился въ дом!’ подумалъ онъ. Снова прозвучалъ зловщій голосъ… Несчастному домовладльцу представилось, что крыша грозитъ обрушиться на него. Живо разбудилъ онъ домашнихъ и тутъ же, ночью, поспшилъ выбраться изъ злополучнаго дома обратно въ старое жилище.
‘Строй тсно, живи широко’, гласитъ пословица, предостерегая благоразумныхъ людей затрачивать капиталъ на пышныя жилища. Съ горечью думалъ объ этомъ богатый браминъ: ему жаль было денегъ, затраченныхъ на постройку, да и то, что, несмотря на предосторожности, завелись въ немъ злые духи — это могъ онъ объяснить лишь крупною величиною дома. Всть о происшедшемъ быстро облетла окрестность. Вс заговорили о заколдованномъ дом и разсказывали всякія чудеса. Прачки съ сосдней рчки клялись, что, идя по утру къ рк, видли цлую толпу демоновъ вкругъ средняго столба злополучнаго дома, одна даже увряла, что замтила въ ту ночь какой-то зловщій свтъ вдоль всего зданія.
Несчастному домовладльцу ничего боле не осталось, какъ съ сокрушеннымъ сердцемъ запереть домъ, плодъ долголтнихъ трудовъ и затратъ, и окончательно поселиться въ старомъ своемъ жилищ. Такъ прошло около полугода.
Жилъ въ томъ же селеніи нищій браминъ. У него была огромная семья и онъ выбивался изъ силъ, чтобъ какъ-нибудь прокормить ее. Часто принужденъ онъ былъ ходить изъ дома въ домъ, выпрашивая подаяніе, и чувствовалъ себя глубоко несчастнымъ. У него не было даже дома, чтобъ пріютить семью, тснились они въ маленькой лачуг на краю деревни, да и та уже разваливалась, а между тмъ приближалась зима. Несчастный дошелъ до такого состоянія, что ршилъ покончить съ собою, только у него не хватало духа сдлать это собственными руками. Прослышавъ про заколдованный домъ, онъ нашелъ, что самое лучшее забраться туда съ семьей и отдать себя на растерзаніе демонамъ. Намреніе это держалъ онъ въ тайн отъ всхъ. Онъ пошелъ къ богатому брамину и такъ сказалъ ему:
—Благородный господинъ! Зима приближается, а крыша моей хижины совсмъ обвалилась. Дозволь провести дождливое время въ твоемъ новомъ дом.
Богачъ былъ радъ случаю, что хоть кто-нибудь поселится въ его злополучномъ дом и, не колеблясь, отвчалъ: ‘Святой отецъ! пользуйся домомъ моимъ, сколько пожелаешь.
Засвти тамъ свтильникъ свой и да хранятъ тебя боги! Я выстроилъ зданіе, но не судьба мн жить тамъ. Иди и попытай счастья’.
Съ этими словами богатый домовладлецъ отдалъ бдняку ключъ отъ дома.
На слдующій день нищій браминъ переселился туда со всею семьею. День прошелъ благополучно, когда же стемнло, вс легли спать, одинъ браминъ не спалъ и ждалъ, что будетъ. Ровно въ полночь раздался голосъ: ‘Падать, что-ли? Падать, что-ли?’ Твердо ршившись погибнуть съ женою и дтьми и убжденный, что это должна упасть на него крыша, браминъ воскликнулъ: ‘Падай, о падай скоре!’ и вдругь — каскадомъ полился съ потолка шумный потокъ золотыхъ монетъ. Он падали, падали, звеня и сталкиваясь, все шире и шире разбгаясь по комнат. Браминъ сидлъ среди пола выпуча глаза и ничего не понималъ. Наконецъ, онъ сталъ опасаться, что золотая волна зальетъ его, и крикнулъ: ‘Довольно, остановись!’ Надо сказать, что видъ золотого моря тотчасъ же отогналъ отъ него мысль о самоубийстве. ‘Остановись!’ повторилъ онъ и потокъ тотчасъ же остановился. Шумъ золотого водопада разбудилъ всю семью. Браминъ разсказалъ имъ, въ чемъ дло, и вс вмст стали сгребать деньги въ кучи и сносить въ отдльную комнату, восхваляя добродушіе того злого или добраго духа, который овладлъ домомъ и наградилъ ихъ такимъ богатствомъ. Ршено было держать дло въ тайн и, къ чести сказать семьи бднаго брамина, никто не проговорился.
Съ того дня браминъ сталъ каждое утро размнивать по золотой монет и покупать все необходимое для семьи. Это не могло не возбудить вниманія и скоро прошелъ слухъ, что нищій браминъ нашелъ кладъ въ заброшенномъ дом. Дошли эти слухи до богача. Тотъ самъ пошелъ къ собрату, разспросить его о клад. Бдный браминъ добросовстно разсказалъ все безъ утайки. Тогда домовладлецъ пожелалъ лично убдиться въ его словахъ и даже остался ночевать съ нимъ въ дом: такъ соблазнялъ его золотой потокъ!
Около полуночи снова раздался окликъ: ‘Падать, что-ли?’ ‘Падай’ сказалъ браминъ, и мигомъ полились водопадомъ золотыя монеты. Бднякъ бросился сгребать ихъ въ кучу, а богатый домовладлецъ, дрожа, отступилъ въ самый дальній уголъ: онъ видлъ не потокъ золота, а потокъ блестящихъ скорпіоновъ. Бднякъ безстрашно собиралъ ихъ руками, а богачу казалось, что скорпіоны ползутъ къ нему со всхъ сторонъ, готовые ужалить.
— Остановись! — крикнулъ браминъ, и потокъ остановился.
— Это — твое, — привтливо обратился къ домовладльцу бдный браминъ, указывая на золотую кучу.
Домовладлецъ горько заплакалъ: ‘О, счастливый смертный! Не даромъ говаривалъ мой старикъ отецъ: ‘Счастье летитъ къ счастливому!’ Только теперь понялъ я значеніе его словъ. Я выстроилъ домъ и бжалъ изъ него безъ оглядки, какъ только услышалъ тотъ странный окликъ. Да, конечно, хорошо сдлалъ, не то потокъ скорпіоновъ живо поглотилъ бы меня! Знай же, о боле счастливый другъ, что вс твои золотыя монеты для меня лишь отвратительные скорпіоны. Мн не дано видть ихъ монетами. А у тебя есть этотъ даръ. Съ этой минуты домъ твой. Если ты пожелаешь подлиться со мною своимъ богатствомъ, когда уже обратишь его въ другую монету, — я приму съ благодарностью и буду благословлять тебя, но теперь я не смю прикоснуться къ нему’.
Съ этими словами домовладлецъ вышелъ изъ дома боязливо оглядываясь: онъ все еще страшился скорпіоновъ.
Бднякъ такимъ образомъ сдлался счастливымъ обладателемъ клада и сталъ уже не бднякомъ, а богатйшимъ человкомъ всего государства. Онъ не забывалъ, однако, что богатствомъ своимъ обязанъ бывшему хозяину дома и ежегодно длился съ нимъ своимъ достояніемъ.
Такъ оправдалась пословица: ‘счастье летитъ къ счастливому’.
Источник текста: Индийские сказки. Сборник сказок для детей среднего возраста. Сост. по разным источникам О. М. Коржинской / С предисл. акад. С.Ф. Ольденбурга. — Санкт-Петербург : А.Ф. Девриен. 1903.