Воспитаніе виконта
Воспитаніе виконта
(Жюля Норіака *).
*) Paris tel qu’il est,— Calmane Lvy, diteur.
‘Русская Мысль’, No 8, 1884
Воспитание виконта, Нориак Жюль, Год: 1884
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Въ предъидущемъ очерк мы видли первые шаги будущей героини Парижа, въ этомъ посмотримъ какъ подготовляется къ жизни французскій барчукъ, имющій въ свое время докончить начатое полишинелемъ мосье Поля.
Бднякъ учитель является къ богатому барину, объявившему въ газетахъ о желаніи пригласить преподавателя къ своему двнадцатилтнему сыну.
— Мой молодецъ порядочно-таки отсталъ,— говоритъ баринъ.
— Мы постараемся наверстать потерянное время, графъ, и быстро наверстаемъ, если мальчикъ способный.
— А почему бы ему не быть способнымъ?— восклицаетъ графъ, готовый оскорбиться.
— Конечно, конечно,— смиренно поправляется учитель.
— Чему вы предполагаете учить мальчишку?
— Это зависитъ, графъ, отъ вашихъ дальнйшихъ предположеній.
— Никакихъ я не имю.
— Вамъ, вроятно, желательно, чтобы юноша получилъ дипломъ баккалавра словесности?
— Н-да, не особенно.
— Или философіи?
— Э, ну, для чего это? Я хочу, чтобы мой, сынъ зналъ все то, что нужно знать свтскому человку съ хорошимъ именемъ и съ доходомъ въ триста тысячъ франковъ.
— При такомъ состояніи, графъ, можно обойтись безъ философіи и еще безъ кое-чего.
— Я полагаю.
— Немножко латыни?
— Латыни много, очень много… Его святйшество расположенъ къ нашему семейству.
— Слегка греческому языку?
— Греческому основательно, очень основательно… меня бездтный дядя отчаянный эллинистъ.
— Живые языки?
— Вс… графиня желаетъ, чтобы сынъ служилъ при посольствахъ.
— Я нахожу, что литература безусловно необходима.
— То-есть литературы, хотите вы сказать…
— Что касается математики…
— Само собою разумется, не можетъ же свтскій человкъ быть безсчетнымъ!
— Конечно, конечно.
— Къ тому же, моему молодцу можетъ придти охота поступить въ Сенъ-Сирскую школу. Это у насъ фамильное влеченіе.
— Въ такомъ случа нужно основательно позаняться геометріей и алгеброй.
— Необходимо.
— Нельзя обойтись безъ общихъ, по крайней мр, понятій по химіи, физик и астрономіи?
— Вы забыли рисованіе.
— Я только что хотлъ сказать.
— Что касается музыки, танцевъ, фехтованія, это уже васъ не касается.
— Это очень счастливо, а то признаюсь вамъ, въ этихъ отрасляхъ знаній я не силенъ.
— А какъ насчетъ гимнастики?
— Съ нею знакомъ теоретически.
— Этого мало. Впрочемъ, все равно,— на гимнастик я не буду настаивать, такъ какъ во всемъ остальномъ вы для меня отлично подходящій человкъ.
— Очень лестно для меня, графъ.
— Условія вы знаете?
— Мн сообщилъ ихъ вашъ управляющій.
— Подходятъ?
— Вполн.
Черезъ шесть мсяцевъ графъ сталкивается съ учителемъ, тотъ отвшиваетъ, низкій поклонъ.
— Имете сказать мн что-нибудь?
— Да, графъ, имю попечаловаться.
— Недовольны ученикомъ?
— Напротивъ, очень доволенъ. Виконтъ премилый мальчикъ, очень способный.
— А, тмъ лучше! Быть можетъ, что-нибудь съ домашними, съ прислугою?
— О, нтъ, графъ… у васъ образцовая прислуга.
— Насчетъ стола?
— Столъ превосходный.
— Помщеніе плохо?
— Очень приличное.
— Такъ въ чемъ же дло?
— Дло въ жалованіи, графъ.
— А! Вы находите его недостаточнымъ?
— Нтъ, я нахожу его смшнымъ.
— Видите ли, учитель моего отца, человкъ очень достойный, по разсказамъ, получалъ 400 франковъ, мой учитель, ставшій потомъ министромъ народнаго просвщенія, довольствовался 600 франками, вы получаете 1,200 франковъ и не довольны!
— Я не недоволенъ, я нахожу…
— Объ этомъ слдовало думать раньше. Если бы, поступая къ намъ, вы потребовали больше, я бы, безъ сомннія, согласился.
— Тогда я не зналъ…
— Чего не знали?
— Не зналъ, что Тони, берейторъ, обучающій вашу лошадь, Мирлифлора, получаетъ въ десять разъ больше, чмъ я, обучающій вашего сына.
— Огромная разница, я полагаю.
— Полагаю и я… Разница въ томъ, что Мирлифлоръ неизмримо понятливе виконта, и Тони легче учить вашу лошадь, чмъ мн вашего сына.
Едва ли нужно добавлять, что учитель былъ тотчасъ же уволенъ. Гд и какъ онъ жилъ въ теченіе десяти лтъ, къ длу не относится. Для насъ достаточно знать, что черезъ десять лтъ бывшій преподаватель былъ избранъ членомъ національнаго собранія отъ департамента Вьенны и Луары.
Графъ, представитель одного изъ западныхъ департаментовъ, обращается къ нему разъ и говоритъ, улыбаясь:
— Я замтилъ, дорогой коллега, что въ четыре года ни разу не имлъ счастья склонить васъ къ моему мннію.
— А я скажу вамъ больше, графъ,— отвтилъ представитель Вьенны и Луары.— Во мнніяхъ мы разошлись съ вами еще десять лтъ тому назадъ.
— Разв вы были членомъ старой палаты? Я что-то не могу припомнить, въ чемъ прошу извиненія.
И какъ бы для большаго оправданія своей забывчивости, графъ любезно прибавилъ:
— Вы смотрите еще такимъ молодымъ.
— Я, благодаря Бога, не былъ въ прежней палат, а былъ тогда въ вашемъ дом.
— Вы шутите?
— Нтъ, я имлъ честь состоять учителемъ вашего сына, мосье Поля.
— Неужели?— воскликнулъ графъ, смясь.— Да, такъ, такъ. Я узнаю васъ. Вы тотъ оригинальный учитель…
— Раціональный, графъ.
— Нтъ, именно оригинальный! Я стою на этомъ. Вы ушли отъ насъ потому…
— Потому, что жокей Тони, ходившій за вашею лошадью, получалъ въ десять разъ больше, чмъ я, воспитатель вашего сына.
— Такъ, врно. Отлично помню. И видите ли, дорогой коллега, и тогда я былъ правъ, а вы не правы. Хотите, докажу?
— Весьма обяжете.
— Такъ вотъ: Мирлифлоръ уже далъ мн около милліона, и его потомство продолжаетъ давать мн доходъ, тогда какъ мой сынъ спустилъ уже все состояніе матери и задолжалъ до 500 тысячъ франковъ. Что скажете на это?
— Скажу, что такъ и слдовало. Вы плохо платили и поэтому — вашъ сынъ дурно направленъ.