Приложеніе къ ‘ГАЗЕТ А. ГАТЦУКА’.
ЗАВЩАНІЕ ДЯДИ БЛЁДСТОНА
ЗАВЩАНІЕ ДЯДИ БЛЁДСТОНА
Разсказъ Джуліана Хофорна.
(Переводъ съ англійскаго).
I.
III.
IV.
V.
VI.
VII.
Завещание дяди Блёдстона, Готорн Джулиан, Год: 1881
Время на прочтение: 25 минут(ы)
Въ одинъ жаркій іюльскій день, не поздне часовъ одиннадцати утра къ воротамъ очень почтенной по размру загородной виллы къ окрестностяхъ Лондона подъхала наемная карета. Едва усплъ кучеръ, остановить лошадей, какъ изъ окна нетерпливо высунулась кудрявая голова блокураго юноши. Окинувъ мстность любопытнымъ взглядомъ, и отдавъ, своему возниц условленную между ними двойную плату, прізжій вынулъ изъ кареты чемоданъ и быстро выпрыгнулъ на тротуаръ. Секунду спустя онъ, изо всхъ, силъ дергалъ, за ручку колокольчика, но все напрасно, ему никто не отворялъ. Отъ нечего длать, онъ сталъ внимательно осматривать представившееся глазамъ, его зданіе. Передъ нимъ возвышалась высокая, десятифутовая стна изъ краснаго, уже покрытаго плсенью кирпича, вся обросшая роскошными гирляндами плюща, но и сквозь массивныя илъ желза рзныя ворота никакъ нельзя было заглянуть вовнутрь заколдованнаго жилища. Они, къ великой досад путника, забиты были изнутри деревянными досками. Ему оставалось терпливо любоваться двумя, вроятно невдомыми самому ученому изъ натуралистовъ животными, сидвшими на заднихъ лапахъ на каждомъ изъ двухъ столбовъ, соединенныхъ, между собою массивною аркою, къ которой прикрплялся довольно уже ветхій газовый рожокъ.
— Старинный, но далеко негостепріимный домъ! Такое вывелъ молодой человкъ заключеніе изъ своего боле подробнаго осмотра.— Хотлъ бы я знать, найдется ли битое стекло подъ плющемъ, застилающимъ эту настоящую крпостную стну?
Прізжій былъ высокаго роста, хорошо сложенный юноша съ веселымъ, открытымъ лицемъ. Небольшой лобъ, продолговатый носъ, свтло-каріе глаза и рыжеватые усы, вотъ отличительные черты его наружности. Хотя по костюму и по пріемамъ, нельзя было не признать его тотчасъ же за джентельмена, но вглядвшись пристальнй въ это лице съ широкими скулами, съ отсутствіемъ. бакенбардъ, никто бы не назвалъ его англичаниномъ. Нчто въ покро платья, слишкомъ плотно облегавшаго его стройный станъ, въ его круглой, соломенной шляп, а главное въ манерахъ и походк изобличало въ немъ иностранца.
— Однако въ этой благословенной стран не очень то торопятся отворять двери прізжимъ, воскликнулъ онъ, возводя случайный фактъ, въ общее правило по привычк мало путешествовавшихъ, неопытныхъ еще юношей.
— Впрочемъ, продолжалъ онъ раздумывать, всего вроятне, что это заколдованное жилище отличается въ эту минуту пустотою. Блаженной памяти дядюшка мой умеръ, стало быть онъ вн вопроса, а какъ меня ране недли не ожидаютъ, то знаменитый управляющій Карбнкль вроятно удралъ съ своею внучкой, разршивъ себ, при семъ удобномъ случа, коротенькій отпускъ. При такихъ обстоятельствахъ, на лицо, пожалуй, находится одна племянница, а я полагаю, что богатыя наслдницы и въ Англіи не исправляютъ должности привратниковъ. Что же мн длать. Къ черту эту стну съ ея непомрной вышиной, когда отъ нея нтъ даже ни малйшей тни.
Онъ поставилъ, какъ могъ ближе къ стн чемоданъ, слъ, на него и закурилъ сигару.
— Чортъ, меня дернуль такъ скоро отослать извощика, продолжалъ онъ свои размышленія, можно было бы вернуться въ городъ и навести справки, а то извольте-ка тащиться пшкомъ дв мили съ чемоданомъ на спин въ такую жару Это никакъ бы не согласовалось съ достоинствомъ племянника и наслдника достопочтеннаго Жабеза Блдстона эсквайра. Вотъ глупое положеніе! Ужъ не одурачили ли меня этой нелпою сказкой, заманивъ пустыми общаніями золотыхъ горъ? И потомъ эта племянница далеко не такъ пугала меня, когда я только-что выхалъ изъ Франціи. Какія имю я данныя думать, что ей мене сорока лтъ, что она не ханжа, не обладаетъ длиннымъ носомъ и лошадиными зубами и не помшана на миссіонерствахъ и на дамскихъ комитетахъ. Честное слово, я все это недостаточно обдумалъ, не вернуться ли лучше домой? Нтъ, глупо принимать такія радикальныя ршенія, не убдившись во очію въ ея прелестяхъ
!!!!!!!!!!!!Пропуск 2—3.
десять тысячъ фунтовъ стерлинговъ не валяются на улиц, согласитесь съ этимъ, мистеръ Гедеонъ. Неужели возможно выпустить ихъ изъ рукъ изъ-за какой-то фантазіи, просто каприза. Да къ тому же, вы можетъ быть найдете въ вашей кузин осуществленіе вашего идеала.
— Она молода… и хороша? съ запинкой спросилъ Гедеонъ.
— Относительно красоты, сэръ, ничего не могу сказать, красота — дло вкуса, что же касается возраста, я не считаю себя въ прав опредлять возрастъ двушки, это ея секретъ. Спросите сами у нея, я боюсь только, что она найдетъ насъ слишкомъ молодымъ.
— Такъ, и не ошибся, внутренно простоналъ Гедеонъ. Конечно она можетъ оказаться обворожительной, прибавилъ вслухъ, съ напускной шутливостью, и конечно слишкомъ глупо будетъ съ моей стороны, если я составлю о ней другое мнніе.
— Пропала изъ за денегъ. Человческая душа продана за тысячу фунтовъ стерлинговъ, проплъ попугай и залился своимъ противнымъ птичьимъ хохотомъ.
— Нельзя ли попросить васъ приказать вынести эту гадость?
— Конечно его сейчасъ вынесутъ если вы этого желаете, отвчалъ мистеръ Карбенкль и быстро подойдя къ двери прибавилъ: пойди сюда, моя милочка. Затмъ вернувшись ни свое мсто, онъ продолжалъ:
— Больше пока намъ не о чемъ толковать, конечно, вамъ придется подписать нсколько бумагъ, но къ этому нельзя приступать безъ стряпчихъ мистера Блдстона. Сегодня же, я васъ только попрошу показать мн письмо вашего дяди, въ которомъ онъ излагаетъ вамъ свои намренія и желанія.
— Сейчасъ, оно у меня въ карман, отвчалъ Гедеонъ.
Однако письма въ карман не оказалось, напрасно вывертывалъ онъ вс свои карманы, даже маленькій для часовъ, письма нигд не было. Гедеонъ засмялся и покраснлъ отъ досады.
— Должно быть я его потерялъ, заговорилъ онъ наконецъ.
— Гм, очень некстати, замтилъ старичекъ снимая золотыя очки и постукивая ими по столу.
— Душа моя, обратился онъ къ вошедшей въ комнату молодой особ, вынеси Полли, онъ надодаетъ нашему гостю. Моя внучка, сэръ, мистеръ Брайтъ, душа моя.
Гедеонъ не принадлежалъ къ числу людей, влюбляющихся во всякое женское личико, но при вид прелестной двушки, показавшейся въ дверяхъ, онъ почувствовалъ, что сердце его неудержимо полетло къ ней на встрчу. Внучку мистера Карбенкля никто бы не назвалъ красавицей, многіе, пожалуй даже не нашли бы е и привлекательной. Но бываютъ случаи взаимной, внезапно зарождающейся любви, сродства душъ, таинственнаго притяженія другъ къ другу, причину котораго объяснить невозможно на нашемъ человческомъ язык. Гедеону показалось, что онъ въ эту только минуту открылъ лучшую часть своего ‘я’, и сердце его забилось сильнымъ, дотол невданнымъ ему чувствомъ. Молодая двушка была очень небольшаго роста, даже ниже своего маленькаго дда, прелестно сложенная, съ круглыми, покатыми плечами, полными руками и тонкими, изящными пальчиками. Она стояла сперва передъ гостемъ съ опущенными глазами, когда же подняла свои длинные рсницы, изъ подъ нихъ блеснули чудные бархатные глаза. Очертанія рта поражали своими мягкими линіями, но въ уголкахъ при поднятыхъ губокъ таилась лукавая улыбка. Цвтъ лица боле напоминалъ брюнетку, нежели блондинку. Бдный Гедеонъ, всегда находчивый и остроумный, рае терялся и ничего не нашелъ сказать, кром банальнаго:
— Какъ вы себя чувствуете, миссъ?…
На этомъ и запнулся, вспомнивъ, что онъ не знаетъ даже ея фамиліи: старичекъ могъ вдь быть ея ддомъ по матери, слдовательно носить другое ими. Когда онъ оправился отъ смущенія, ея уже не было въ комнат, она ушла, унося попугая, дразнившаго по дорог Брайта насмшливыми словами: поцлуй меня, дуракъ!
— Какой… заговорилъ Гедеонъ и остановился, въ первый разъ въ жизни чувства его были настолько сильны, что онъ не могъ ихъ выразить.
— Что какой? рзко спросилъ старикъ.
— Какой вы счастливецъ, имя такую внучку!
— Гм, мы говорили объ этомъ письм, не можете ли вы отыскать его?
— Отыскать письмо? Конечно. Ахъ, нтъ! Я хочу сказать…
Мистеръ Карбенкль всталъ со странной гримасой.
— Вы кажется устали, сэръ, отложимъ нашу бесду до завтрака. Вроятно, все уладится, но если письмо потеряно, вамъ придется обратиться къ друзьямъ вашимъ въ Америку съ просьбой, выслать сюда вс нужныя бумаги. Теперь, во всякомъ случа, привтствую васъ въ Гернгольм и сообщу вашей кузин о вашемъ прізд.
Гедеонъ поспшно всталъ и остановилъ маленькаго старичка, положивъ на его крошечное плечо свою большую руку.
— Если моя кузина умерла внезапно отъ старости, что тогда? спросилъ онъ, слегка дрогнувшимъ голосомъ.
Старикъ зло усмхнулся, какъ показалось Гедеону.
— Въ такомъ случа, сэръ, если вы желаете получить наслдство, вы должны остаться холостякомъ. До свиданія. Дверь затворилась. Гедеонъ, оставшись одинъ, упалъ въ кресло и застоналъ.
До завтрака оставался еще цлый часъ. Гедеонъ надлъ шляпу, закурилъ сигару и уныло побрелъ по лужайк, прилегавшей къ дому съ задняго фасада.
Лужайка, на которую онъ вышелъ, поражала изысканной роскошью тщательно вырощеннаго, выхоленнаго газона такого, какой можно найдти въ одной Англіи. Нога такъ и утопала въ изумрудной поверхности мягкаго бархатистаго ковра, ни колодой человкъ не обратилъ на него никакого вниманія. Подъ гнетомъ своей невеселой думы онъ разсянно шелъ между кустарниками пока не столкнулся съ внучкой мистера Карбенкля въ роскошномъ цвтник, находившемся въ конц лужайки. Она стояла около розоваго куста, срывая полураспустившіяся розы, изъ которыхъ составляла букетъ.
— Извините, воскликнулъ Гедеонъ красня.
— Вы врно искали ддушку? Пожалуйста не бросайте вашей сигары, я люблю ихъ запахъ. Не позвать ли ддушку?
— О, нтъ — какіе прелестные цвты? Они предназначаются для миссъ Блдстонъ, конечно?
— Для миссъ Блдстонъ? Вы хотите сказать для… вашей кузины? спросила она, съ улыбкой вскинувъ на него глазами. О… нтъ, не для нея.
— Такъ для меня? спросилъ, собравшись съ духомъ, Гедеонъ.
— Ваша кузина желала, чтобы я нарвала вамъ букетъ, сказала двушка, нагибаясь сорвать еще бутонъ.
Гедеонъ тяжело вздохнулъ, водворилось молчаніе.
— Не дадите ли вы мн этотъ бутонъ отъ себя? несмло выговорилъ онъ наконецъ.
— Разв вамъ мало цвтовъ и безъ него?
— Остальные цвты не имютъ никакой цны безъ этого бутона: благодарю васъ, заключилъ онъ, такъ порывисто схватывая цвтокъ, что тотъ упалъ. Оба наклонились за нимъ одновременно и, поднимая голову, Гедеонъ слегка коснулся нжной щеки двушки.
— Вы часто видаете мою кузину? спросилъ Брайтъ, продвая цвтокъ въ петлицу сюртука.
— О, да, отвчала она нервно улыбаясь и исправляя волосы, мы всегда вмст.
— Вы любите ее?
— Я нахожу, что вамъ не слдовало бы длать мн подобныхъ вопросовъ…
— Пожалуйста отвтьте мн хотя этотъ разъ.
— Не могу сказать, чтобы я очень ее любила, но другимъ она можетъ быть и симпатична.
— Я знаю, что никогда не полюблю ее.
— Какъ это не хорошо такъ говорить. Отчего же?
— Отъ того, что я увидалъ кого то другаго прежде нея.
— Кого же это?
— Я не знаю ея имени. Вы можете сказать мн его.
— У насъ нтъ общихъ знакомыхъ.
— Какъ нтъ, а вы сами?
— Я! да, это правда. Но вы совсмъ меня не знаете.
— Такъ помогите мн узнать васъ, научите меня…
— Я не даю уроковъ, сэръ.
— Но вдь вы можете же научить меня вашему имени.
— Ддушка зоветъ меня Юліей.
— Юлія! Такъ я Ромео, хотя меня всю жизнь по ошибк, звали Гедеономъ. Но позвольте мн быть Ромео для васъ!
— Для меня вы пока мистеръ Брайтъ и ничмъ другимъ въ настоящее время быть не можете.
— Зачмъ говорить о настоящемъ времени и зачмъ бы намъ сторониться другъ отъ друга? Вы знаете, что по завщанію дяди, мы обречены постоянно жить подъ одной кровлей.
— Да, но вы забываете другое условіе.
— И никогда не буду о немъ помнить.
— Если такъ, то вы не поселитесь въ этомъ дом, мы не будемъ жить вмст, слдовательно останемся одинъ другому чужими.
— Одно ваше приказаніе можетъ заставить меня считать васъ чужой, Юлія.
— Лучше подумайте о томъ, какъ вы будете занимать вашу кузину при первой встрч съ нею, чмъ говорить мн такой вздоръ.
— Нечего мн обдумывать это заране единственное слово, которое она отъ меня услышитъ, это — прощайте.
— Можете сказать его теперь мн… такъ какъ я ухожу домой.
— Нтъ, вамъ и не скажу прощайте, а только до свиданія, до завтрака, скоро ли я дождусь его?
— Не больше какъ черезъ полчаса, не стоить пожимать мн руки на прощаньи, скоро увидимся. Пустите меня.
— До свиданія, Юлія.
— До свиданія, мистеръ Брайтъ. До свиданія, Ромео, если вы этого непремнно желаете, прибавила она насмшливо. Не передать ли чего вашей кузин?
— Отнесите ей сорванный вами букетъ и скажите, что я дорожу одной только розой, той, которая вдта въ петлицу моего сюртука.
— Понимаю, надо ей сказать, что для васъ дороже одна роза, сорванная ею, нежели цлый садъ, сорванный мной по ея порученію. Я ей такъ и скажу.
— Нтъ, скажите ей…
Но она скрылась уже изъ виду. Лице Гедеона омрачилось, онъ погрузился снова въ свою грустную думу.
— Прохать три тысячи миль въ погоню за богатымъ наслдствомъ и начать такъ искусно… кто кром меня на это способенъ? думалъ Брайтъ.
По уход Юліи, розы потеряли для него всю свою прелесть, и Гедеонъ машинально двинулся вдоль луга къ скамейк, находившейся около огромнаго каштана, и также машинально слъ на нее. Кругомъ царствовала прохлада, огромныя, раскидистыя втви каштана наклонились до земли и образовали зеленый шатеръ. Онъ долго сидлъ задумавшись, но поднявъ случайно глаза, увидлъ табачнаго цвта панталоны, чулки и башмаки съ пряжками, владлецъ ихъ стоялъ на лугу, вн его прохладнаго убжища. Гедеонъ сдлалъ надъ собою усиліе, стряхнулъ свое уныніе и затмъ, голосомъ, которому постарался придать веселый оттнокъ, сказалъ
— Войдите ко мн, мистеръ Карбенкль.
Старичекъ нагнулся и вошелъ. Брайтъ замтилъ, что его густыя брови грозно сдвинуты, и углы рта недовольно и строго опущены внизъ.
— Завтракъ готовъ? спросилъ Гедеонъ.
— Прежде нежели ссть за одинъ столъ съ вами, сэръ, заговорилъ маленькій старичекъ, стоя передъ молодымъ человкомъ съ заложенными за спиной руками, я хочу спросить васъ, какъ вы думаете: поведеніе ваше съ моей двочкой можетъ ли назваться джентельменскимъ?
Гедеонъ помолчалъ, серьезно вглядываясь въ глаза собесдника. Черезъ полминуты онъ отвчалъ тономъ убжденнаго человка.
— Безъ сомннія можетъ, мистеръ Карбенкль.
— Гм! Можетъ быть въ Америк на это иначе смотрятъ нежели въ Англіи…
Гедеонъ вспыхнулъ.
— Если бы и такъ, сэръ, тмъ хуже для Англіи!.
— Хорошо, хорошо, мистеръ Брайтъ, патріотизмъ пока въ сторону, но я не могу позволить подобнаго обращенія съ моей двочкой. Вы знаете, что она внучка человка, зависимаго по своему положенію, и набиваете ей голову всякимъ сантиментальнымъ вздоромъ, который въ вашихъ устахъ, обращенный къ ней, оскорбителенъ не только для нея, но и для меня. Берегите ваши нжныя рчи для другихъ, молодой человкъ, и поблагодарите судьбу, что ваши неумстныя любезности не повредили вамъ во мнніи другой особы.
Молодой американецъ вмсто того, чтобы съ должнымъ смиреніемъ и покорностью выслушать нотацію, неудержимо и добродушно расхохотался. Затмъ онъ вскочилъ, взялъ удивленнаго старика за плечи и заставилъ его ссть рядомъ съ собой на скамейку.
— Да, я вижу, что англичане иначе смотрятъ на вещи нежели американцы, ха, ха, ха! Нтъ, сэръ, моя родина не родить ловеласовъ, и я наврно не принадлежу къ ихъ числу. Если бы вы меня назвали дуракомъ, вы бы попали врне… Послушайте же, тайны тутъ нтъ никакой, все просто, какъ дважды два четыре. Я люблю вашу Юлію, а что касается кузины, мн о ней думать противно, и если бы только Юлія могла отвчать на мои чувства, я былъ бы счастливйшимъ человкомъ въ мір!
— Вы любите мою Юлію сэръ? Хотите ли вы этимъ сказать, что желаете жениться на ней?
— Что же иное могу я этимъ сказать? спросилъ Гедеонъ, покручивая усы.
— Вы ее любите? А давно ли вы познакомились съ ней? Годъ можетъ быть, или по крайней мр шесть мсяцевъ. И вамъ противно подумать о вашей кузин! Какъ же это, вдь вы ее никогда не видали? Чертъ васъ подери! неужели вы въ самомъ дл воображаете, что и отнесусь серьезно къ вашему вздору?
— Я никакого вздора не говорю, мистеръ Карбенкль, отвчалъ Гедеонъ съ вытянувшимся лицемъ, и прошу васъ врить, что я очень серьезно намренъ жениться на Юліи, если она будетъ на это согласна. Что касается до того, что мы только часъ какъ познакомились, то это подтверждаетъ мою теорію, что одни безхарактерные люди долго думаютъ и останавливаются передъ окончательнымъ ршеніемъ своей судьбы.
— Однако потрудитесь меня выслушать, мистеръ Брайтъ, молодые люди, ршающіеся такъ быстро, нердко забываютъ очень важныя условія. Подумали ли вы, что ваша свадьба со всякой другой женщиной, кром вашей кузины, обойдется вамъ въ семьдесять тысячъ фунтовъ?
— Что же длать, это моя постоянная судьба, я неудачникъ, отвчалъ вздыхая Гедеонъ, конечно пріятне было бы получить Юлію и деньги, но такъ какъ это немыслимо, я выбираю то, что для меня дороже.
— Клянусь честью, сэръ, воскликнулъ мистеръ Карбенкль, положивъ руки на колни и пытливо взглядывая на Брайта, вы были бы идеаломъ мужа, если бы для этого требовалось только полнйшее равнодушіе къ денежнымъ средствамъ. По нашему взгляду на вещи можно подумать, что вы родились тысячу лтъ тому назадъ. Въ нашемъ девятнадцатомъ столтіи разв возможно забывать о презрнномъ металл? Подумайте только, могу ли я, лице отвтственное за счастье моей внучки, выдать ее за человка. не только отказавшагося отъ большаго состоянія, но не имющаго ничего за душой?
— Вотъ объ этомъ я не подумалъ, грустно пробормоталъ Гедеонъ. Вы наконецъ нашли мою слабую сторону, хотя впрочемъ нищимъ меня все-таки считать нельзя, прибавилъ онъ боле веселымъ голосомъ. У меня есть немного боле десяти тысячъ долларовъ и, передъ моимъ отъздомъ изъ Нью-Іорка, я занималъ довольно выгодное мсто, мн поручили изслдованіе почвы для проведенія канала въ Сіэрра-Леоне. Вы знаете конечно, что и инженеръ.
— Десять тысячъ долларовъ! Сіэрра-Леоне! Вы хотите уморить мою двочку лихорадкой, если не голодной смертью отъ лишеній! Нтъ, это никуда не годится, мистеръ Брайтъ, у васъ на роду написано быть милліонеромъ или холостякомъ. Вы доказали ваше доброе сердце, докажите теперь вашу практичность. Начните ухаживать за кузиной и за наслдствомъ.
— Вы хотите этими словами дать понять мн, заговорилъ ршительно Гедеонъ, что вы окончательно отказываете мн въ рук Юліи, и это не смотря на нашу взаимную любовь?
— Почему я знаю, что вы другъ друга любите, запальчиво спросилъ старичекъ. Какія имете вы доказательства того, что она расположена къ вамъ?
— Я могу въ свою очередь спросить васъ, какимъ способомъ узнали вы, что и люблю ее? горячился Гедеонъ. Я думалъ, что садовникъ подрзываетъ кусты, пока мы разговаривали около нихъ, а теперь вижу, что это быль кто-то другой!
Неожиданный и мткій отпоръ разсердилъ старика. Гедеонъ дйствовалъ неполитично, уличая въ подслушиваніи родственника любимой двушки.
— Я васъ попрошу замтить, заговорилъ Карбенкль съ комично-торжественнымъ сдвиганіемъ своихъ кривыхъ бровей, что я имю право знать все, что длается въ этомъ дом и употреблять какія мн заблагоразсудится способы для достиженія этой цли. Что касается до вашей женитьбы на Юліи, вы ни на комъ не женитесь, кром вашей кузины, я другаго брака не допущу и даже не позволю вамъ жениться и на ней, пока вы не выучитесь боле приличному обращенію съ людьми старшими васъ!
Собесдники начинали не на шутку сердиться другъ на друга, когда раздался колоколъ, призывающій къ завтраку, тогда Гедеонъ и Карбенкль молча встали, прошли по лугу и сли за столъ, не обмнявшись ни однимъ словомъ. Юлія была тоже въ неразговорчивомъ настроеніи, и завтракъ начался при полнйшемъ затишьи, которое, какъ и всегда, оказалось предвозвстникомъ на двигавшейся бури.
Едва усплъ Гедеонъ серьезно приняться за холодный ростбифъ, какъ раздался звонъ колокольчика, того самаго, которымъ за нсколько часовъ назадъ онъ возвстилъ о своемъ прибытіи.
— Кто это такъ рано? проворчалъ мистеръ Карбенкль, никого нтъ дома, слышите ома, сказалъ онъ прислуживавшему имъ лакею.
ома вышелъ и скоро вернулся съ визитной карточкой на поднос, подавъ ее Карбенклю, онъ недоврчиво оглянулъ Гедеона, усердно поглощавшаго Бертонскій эль.
Мистеръ Карбенкль сердито надлъ очки и взялъ карточку съ широкимъ траурнымъ ободкомъ. Прочтя имя прізжаго, онъ удивленно повелъ бровями и такъ странно устремилъ взглядъ на Гедеона, что тотъ не могъ не замтить выраженія его лица.
— Сборщикъ податей? спросилъ онъ улыбаясь, скажите ему, чтобы онъ зашелъ въ другой разъ.
Старикъ промолчалъ, но сталъ разсматривать карточку какъ бы для опредленія качества бумаги, изъ которой она сдлана. Потомъ онъ шепотомъ обмнялся нсколькими словами съ омой.
— Скажите, что я къ нему выйду… Нтъ, воскликнулъ Карбенкль, бросая странный взглядъ на Гедеона, пускай онъ войдетъ къ намъ, попросите его пожаловать сюда.
Очевидно готовилось что то странное выходящее изъ обычной колеи.
— Не уйдти ли мн, ддушка? спросила Юлія.
— Нтъ, оставайся, душа моя.
ома вышелъ исполнить полученное приказаніе. Юлія вопросительно смотрла на дда, не спускавшаго глазъ съ Гедеона, пока послдній, не обращая вниманіе на общее смущеніе, развязно подкрплялъ себя большими кусками ростбифа съ горчицей.
Послышались шаги возвращавшагося омы, къ которымъ присоединялась другая легкая, изящная поступь. ома войдя вытянулся у двери и доложилъ: Мистеръ Гедеонъ Брайтъ!
— Я здсь, кто меня спрашиваетъ? удивился Гедеонъ, вставая.
Новая личность показалась въ дверяхъ: Блондинъ, средняго роста, съ свтлыми волосами и такими же усами, нисколько не впадавшими въ рыжеватость. Что касается возраста, то трудно было бы опредлить его съ перваго взгляда. Пошедшему можно было дать и двадцать и тридцать лтъ безразлично. Одть онъ былъ очень изысканно, полный траурный костюмъ отлично обрисовывалъ его гибкую, изящную фигуру, въ правомъ глазу торчалъ монокль. Онъ вошелъ и остановился, почтительно и съ любезной улыбкой оглядывая присутствующихъ. Посл чего граціозно протянулъ об руки управляющему.
— Я узнаю въ васъ дорогаго Карбенкля, воскликнулъ онъ прочувствованнымъ голосомъ, позвольте мн пожать вамъ руку, многоуважаемый сэръ, другъ и совтникъ моего дяди, и надюсь и мой съ этого часа. А вы, обратился онъ съ почтительной любезностью къ Юліи, вы конечно моя кузина. Какая счастливая встрча при такихъ грустныхъ обстоятельствахъ!
Пока вновь прибывшій знакомился съ хозяевами, молодой американецъ сидлъ, откинувшись на спинку стула съ вилкой и ножемъ въ рукахъ, какъ застало его появленіе новаго гостя, выраженіе его подвижнаго липа ежеминутно мнялось. сначала появилось на немъ любопытство, потомъ сверкнуло удовольствіе, затмъ удивленіе, перешедшее въ явное недовріе. Но къ концу рчи новаго гостя, Гедеонъ первый собрался съ мыслями и слдующій разговоръ завязался между двумя Брайтами.
Гедеонъ 1-й. Какъ пожинаете дружище, отчего не предупредили меня о своемъ прізд?
Гедеонъ 2-й. Ахъ, Кертисъ, это вы, совсмъ не узналъ васъ безъ бороды.
Гедеонъ 1-й. У меня никогда бороды не было, лучше скажите, куда двалась ваша?
Гедеонъ 2-й. Я однако не ошибаюсь, вы самъ Кертисъ?
Гедеонъ 1-й. Я? Самъ Кертись? Чортъ васъ побери, да вы то кто же, въ такомъ случа?
Гедконъ 2-й. Какъ, вы забыли вашего друга Гедеона Брайта, съ которымъ переплыли Атлантическій океань и разстались только вчера вечеромъ?
Гедеонъ 1-й. Вы вроятно спятили дружище. Я не могу забыть Гедеона Брайта, ни вашего вчерашняго обда, но Гедеонъ Брайтъ, это я, а вы самъ Кертисъ, по крайней мр вы были извстны мн подъ этимъ именемъ до сегодняшняго утра.
Гедеонъ 2-й. Неужели вы хотите сказать, что вы называете себя Гедеономъ Брайтомъ и присвоиваете себ мое имя? Нтъ, это шутка. Вы врно другъ дома и скрывали это отъ меня…
Карбенкль.— Другъ дома?— Нисколько, мы его къ глаза не видали до сегодняшняго дня.
Гедеонъ 2-й. Что же это значитъ? Мистеръ Кертисъ, если это шутка, пора объясниться и положить ей конецъ.
Гедеонъ 1-й. Не зовите меня Кертисомъ. Что все это значитъ, не понимаю.
Карбенкль. Нечего кричать господа, вопросъ самый простой: одинъ изъ васъ обманщикъ, остается узнать, который изъ двухъ. Садитесь пока. Для различія мы будемъ звать васъ, сэръ, пріхавшій въ одинадцать часовъ мистеромъ Гедеономъ, а васъ пріхавшаго въ часъ, мистеромъ Брайтомъ. Слово за вами мистеръ Брайтъ, какія доказательства представите вы въ пользу утверждаемаго вами факта, что вы наслдникъ. Юлія, душа моя, можешь удалиться.
Но Юлія, щеки которой пылали яркимъ румянцемъ, а губки выражали твердую ршимость, попросила позволенья остаться.
— Дорогой сэръ, заговорилъ тутъ названный старикомъ мистеромъ Брайтомъ, до сихъ поръ онъ молчалъ, видимо разыгрывая оскорбленнаго, вопросъ совершенію простъ, какъ вы замтили и меня огорчаетъ только то, что человкъ, съумвшій внушить мн настолько симпатіи во время нашего короткаго плаванія, что и откровенно говорилъ съ нимъ о своихъ длахъ, оказался, по вашимъ словамъ, мошенникомъ и обманщикомъ.
— Извините, вмшался Карбенкль отчаянно нюхая табакъ, я сказалъ, что одинъ изъ васъ обманщикъ, но мы еще не знаемъ, который.
— Совершенно справедливо, я не хочу, поврьте, предупреждать вашего ршенія, отвчалъ мистеръ Брайтъ съ поклономъ, я хочу только разсказать вамъ, какъ три, или четыре недли тому назадъ, я получилъ письмо отъ дорогаго дяди, увдомляющее меня, что онъ мн завщаетъ свое состояніе въ Англіи (равняющееся семидесяти тысячамъ фунтовъ). При этомъ имъ было постановлено дна условія, исполненіе которыхъ пріятне для меня даже полученія самаго наслдства: первое условіе, оставить васъ и вашу молодую родственницу жить въ Гернгольм навсегда: второе, и, онъ взглянулъ выразительно на Юлію, жениться на этой прелестной двушк, моей кузин…
— Оставьте эту двицу въ поко, грозно крикнулъ разсвирпвшій Гедеонъ, она внучка мистера Карбенкля, и я хочу…
— Ни слова боле, вмшался старичекъ, постукивая ручкой своей вилки по столу. Если мистеръ Брайтъ ошибся относительно Юліи, такъ кто-то другой тмъ же началъ два часа тому назадъ. Садитесь сэръ, прошу васъ.
Гедеонъ слъ, продолжая ворчать. Брайтъ перенесъ сообщенное ему извстіе совершенно невозмутимо.
— Примите вы, дорогой Карбенкль, равно какъ и ваша прелестная внучка, моя извиненія въ невольной ошибк. Я полагаю, что кузина моя еще слишкомъ огорчена…
— Она посл объяснитъ вамъ причину своего отсутствія, отвчалъ управляющій. До сихъ поръ ваша исторія врна истин сэръ. Вы конечно знаете, что вы родились въ Санъ-Франциско, получили ученую степень гь Гарвардь-Колледж и такъ дале?
— Именно такъ: отецъ мой изъ Калифорніи, мать (сестра дорогаго дяди) встртилась съ нимъ въ Англіи двадцать пять лтъ тому назадъ, они женились и вернулись въ Америку, мн было пятнадцать лтъ, когда отецъ умеръ отъ желтой лихорадки. Мать привезла меня въ Нью-Іоргь, гд и она умерла черезъ дня года, меня помстили въ Коллэджъ добрые друзья…
— Да, знаю… сколько вамъ лтъ?
— Двадцать третій годъ.
— Бывали вы въ Англіи прежде?
— Нтъ никогда, пріхалъ въ первый разъ. Какая прелестная страна.
— Имли ли вы когда нибудь склонность къ коммерческимъ дламъ, мистеръ Брайтъ?
— Я? Никогда. Я намревался заниматься инженерными длами. Но къ чему этотъ вопросъ?
— Такъ, безъ особенной цли, только мн пришла въ голову странная мысль: знаете ли вы, чмъ былъ вашъ дядя въ своемъ родномъ город?
Брайтъ задумался.
— Если я когда и зналъ, то въ эту минуту забылъ, но…
— Успокойтесь, это безразлично, я самъ скажу вамъ, что пять лтъ тому назадъ онъ былъ мировымъ судьей въ Брентфорд, и у него была удивительная память за лица, вы же кажется, не можете похвалиться ею, мистеръ Брайтъ. Письмо при васъ, я полагаю?
— Конечно сэръ, я никогда не разставался съ нимъ со дня его полученія. И Брайть вынулъ изъ боковаго кармана письмо, которое и подалъ Карбенклю.
— Гм, да, это оно, пробормоталъ старичекъ, вское доказательство противъ васъ, обратился онъ гь Гедеону.
— Совершенно справедливо, отвтилъ американецъ. Честное слово, мдный лобъ этого господина даже восхищаетъ меня. Если бы и не зналъ, кто я — я бы подумалъ, что онъ — я. Я только теперь понялъ все его искусное мошенничество! Какимъ же я былъ дуракомъ! Онъ напоилъ меня вчера за обдомъ и укралъ письмо… Что-жъ, мн подломъ за мою глупость, прибавилъ юноша вздыхая. Но никогда бургонское не дйствовало такъ сильно на мою голову, а оно было еще не особенно крпкое… Странно… очень странно!
— Однако, сэръ, мн кажется мистеръ Брайтъ, боле всхъ выглядитъ моимъ племянникомъ, замтилъ Карбенкль очень серьезно, усаживаясь покойне въ своемъ кресл. На немъ траурное платье, чего нтъ ни на комъ изъ насъ, исторія имъ о себ расказанная врна до мельчайшихъ подробностей и подтверждается къ тому же письмомъ. Я не знаю, чего намъ еще нужно? Каково твое мнніе, душа моя?
— Мн же кажется, отвчала Юлія, что этотъ господинъ говорить по англійски не какъ американецъ и что ему на видъ гораздо боле двадцати трехъ лтъ.
Голосъ ея звучалъ ршительно, а глаза блестли негодованіемъ, Гедеонъ почувствовалъ неизъяснимую нжность и благодарность къ своей защитниц.
— Ваша внучка не знаетъ, что образованные американцы говорить по англійски безъ всякаго акцента, замтилъ Брайтъ улыбаясь, что же касается моихъ лтъ, то нашъ климатъ дйствуетъ боле разрушительно нежели здшній на здоровье.
— У него всякія случайности предусмотрны, на вс возраженія отвтъ готовь, воскликнулъ Карбенкль. Какъ ты думаешь. Юлія, не сдаться ли намъ въ виду неопровержимости его доказательствъ?
— Никогда не поврю, что вы не настоящій Гедеонъ, отвчала она, протягивая руку Гедеону, который несмотря на присутствіе Карбенкля, почтительно поцловалъ ее.
Брайтъ удивленно молчалъ.
— Итакъ, господа, продолжалъ старичекъ, обращаясь къ молодымъ людямъ, все дло въ боле вскихъ несомннныхъ доказательствахъ, которыхъ мы все-таки еще не имемъ. Есть ли у васъ такіе знакомые въ Лондон, которые могли бы подъ присягой показать, кто изъ васъ Гедеонъ Брайтъ?
— Кажется, что никого нтъ, отвчалъ, грустно покачивая головой, мистеръ Брайтъ.
— Нашелъ! воскликнулъ Гедеонъ, выходя внезапно изъ задумчивости. Я разсчитываю на капитана Генлея, за пароход котораго мы пріхали въ Англію. Онъ былъ товарищемъ отца моего въ продолженіи десяти лтъ, а меня видаетъ каждые шесть мсяцевъ, стало быть знаетъ хорошо. Онъ конечно засвидтельствуетъ передъ вами мою личность.
— А, это упростить дло, сказалъ Карбенкль, не спускавшій глазъ съ видимо сконфуженнаго Брайта. Если вашъ капитанъ еще находится въ Англіи, онъ будетъ здсь черезъ два, три дня. Поздравляю васъ, мистеръ Брайтъ, вашъ противникъ лучше васъ придумалъ, какъ доказать вашу подлинность.
— Я бы отъ души поблагодарилъ его за это, не будь тутъ безсовстной лжи сначала и до конца, отвчалъ, растерянію улыбаясь, Брайтъ. Капитанъ Генлей никогда не былъ знакомъ съ нашей семьей и я увренъ, что нашъ пріятель вспомнилъ о немъ, зная, что онъ давно оставилъ Англію.
— Во всякомъ случа вопросъ скоро ршится, я сейчасъ пошлю телеграмму въ контору компаніи, сказалъ мистеръ Карбенкль, а пока я все-таки обязанъ обращаться съ вами обоими какъ съ честными людьми и потому прошу обоихъ оставаться у меня, но на одномъ условіи, чтобы никакихъ столкновеній между вами не было. Первый, кто нарушитъ это условіе, будетъ выпровоженъ вонъ изъ этого дома.
Молодые люди переглянулись, и изъявили согласіе.
— Могу ли предложить вамъ позавтракать, мистеръ Брайтъ, вжливо спросилъ старичекъ.
— Благодарствуйте, я уже завтракалъ и желалъ бы переговорить съ вами наедин.
— Съ удовольствіемъ, пожалуйте въ мой кабинетъ. И онъ увелъ его изъ комнаты.
Мистеръ Брайтъ прошелъ вслдъ за старичкомъ по лстниц и очутился въ длинной комнат, всю мебель которой составляло бюро съ бумагами, конторка и нсколько камышевыхъ стульевъ.
— Я къ вашимъ услугамъ, сэръ, сказалъ Карбенкль, подвигая ему стулъ.
— Я хочу попросить у васъ нкоторыхъ разъясненій насчетъ завщанія дяди. Я полагаю, что оно написано имъ задолго до смерти, и вамъ конечно извстны вс подробности?
— Я самъ писалъ духовную подъ диктовку мистера Блдстона, отвчалъ Карбенкль.
— Прекрасно. Что же тамъ сказано относительно этой свадьбы, въ случа ея несовершенія имніе будетъ раздлено между племянницей и племянникомъ7
— Въ такомъ случа раздлъ будетъ, но неровный: племяннику достанется можетъ быть сорокъ тысячъ, а можетъ быть сорокъ фунтовъ, я бы вамъ все разсказалъ подробно, будь я увренъ въ вашей подлинности.
— Но племянница во всякомъ случа наслдница?
— Во всякомъ случа щедро обезпечена.
— Надюсь, мистеръ Карбенкль, вы не врите баснямъ, которыя вамъ разсказываетъ этотъ проходимецъ, оставшійся внизу?
— Насчетъ этого сомннія быть не можетъ никакого, но это между нами, мистеръ Брайтъ.
— Благодарю васъ… и — между нами будь сказано,— нечего терять драгоцннаго времени. Какъ намъ предстоитъ соединиться на всю жизнь, чмъ раньше мы познакомимся, тмъ лучше, не правда ли?
— Ваши слова не безъ основанія, отвчалъ старичекъ, вынимая табакерку изъ кармана.
— Мистеръ Карбенкль, заговорилъ его собесдникъ, я желалъ бы жениться на ней завтра, сегодня, если возможно…
— Такая готовность исполнить желаніе вашего дяди, доказываетъ очень…
— А что, любезный Карбенкль прервалъ тутъ господинъ въ траур, придвигая стулъ ближе и принимая таинственный видъ, дядя, я полагаю щедро обезпечилъ васъ? Десять тысячъ получили, сознайтесь?
— Не могу этого сказать, медленно выговорилъ управляющій, поднимая глаза и встрчаясь со взглядомъ молодаго человка, онъ мн не оставилъ ничего, кром права жить здсь мн и моей Юліи.
— Неужели?— какая странная забывчивость, какъ жаль, что меня не было здсь, чтобы напомнить дяд, чмъ онъ обязанъ такому старому, испытанному другу. Поврьте, Карбенкль, если бы мн поручили распредленіе наслдства, я бы предоставилъ вамъ боле существенныя выгоды, нежели право пользованьи старымъ домомъ. Да и что же можетъ помшать мн поправить его забывчивость по полученіи наслдства, я увренъ, что дядя одобрилъ бы мое намреніе. Десять тысячъ фунтовъ не дурная сумма, не правда ли Карбенкль? Я бы радъ удвоить ее, но предвижу на имніи большіе долги… Десять тысячъ, что вы на это скажете?
Старичекъ понюхалъ и задумался. Наконецъ онъ медленно проговорилъ:
— Пятнадцать изъ семидесяти пяти, остается 60.
Настала пауза. Затмъ мистеръ Брайтъ сказалъ:
— Такъ ршено? Пятнадцать тысячъ и по рукамъ!
— Что вы этимъ хотите сказать? спросилъ старичекъ, поднимая глаза съ самымъ невиннымъ выраженіемъ.
— Такъ, вы не желаете никакихъ предварительныхъ условій между нами, засмялся Брайтъ. Прекрасно, полагаю, мы другъ друга поняли.
— Хи хи хи, усмхнулся старичекъ, я васъ насквозь увидалъ, какъ только вы въ комнату вошли.
— Ха ха ха, какой вы хитрецъ! Относительно этой свадьбы…
— Не безпокойтесь, смлость города беретъ. И безпокоиться нечего, этотъ глупецъ влюбился въ мою Юлію и предлагаетъ ей руку и сердце.
— Какъ, онъ хочетъ жениться на вашей внучк и лишиться наслдства?
— Да, онъ настолько глупъ, что предпочитаетъ любовь деньгамъ.
— И вы согласны?
— Гм, сказать вамъ правду.— я скоре отдамъ ее ему, нежели вамъ. Но я надюсь на вашу щедрость, надюсь, что вы не обдлите молодой четы, положите имъ 20,000?
— Не слишкомъ ли многаго вы отъ меня желаете, сэръ, почти половину добычи7 Нельзя ли удовлетворить требованіямъ, я хочу сказать, ни на чемъ не основаннымъ претензіямъ этого проходимца, меньшей суммой?
— Въ подобныхъ случаяхъ врне быть щедрымъ, нежели только справедливымъ, мистеръ Брайтъ.
— Хорошо, я самъ съ нимъ переговорю. Надо ему объяснить, что его законныя, какъ онъ ихъ называетъ, требованія не поведутъ ни къ чему. Напримръ, это письмо къ капитану Генлею…
— Совершенно не нужно. Мы все уладимъ и безъ капитана.
— Я того же мннія, а пока пойдемъ въ столовую и разопьемъ вмст бутылку вина.
Пока замышлялся заговоръ, внизу разыгрывалась сантиментальная сцена.
— Вашъ ддушка считаетъ меня обманщикомъ. Юлія?
— Не думаю, чтобы онъ былъ о васъ дурнаго мннія, мистеръ Брайтъ.
— Не называйте меня такъ. Юлія.
— Но я уврена, что Брайтъ ваше настоящее имя.
— Называйте меня иначе, пока не будетъ доказано, что тотъ господинъ не иметъ право на мое имя.
— Въ такомъ случа вы для меня будете мистеръ Гедеонъ.
— Вижу, что вамъ нтъ до меня никакого дла, а это еще хуже, чмъ считать меня обманщикомъ.
— О, Ромео, вы знаете, что это совсмъ не такъ, что я врю вамъ и интересуюсь вами.
— Всмъ сердцемъ, да?
— Можетъ быть и не всмъ, но…
— А если не всмъ, значитъ, нисколько. Разв сердце длится на части?
— Какъ же нтъ? вдь я люблю тоже и ддушку, то есть не тоже… а просто очень люблю. О, Ромео, это нехорошо съ моей стороны, я слишкомъ подчиняюсь вамъ.
— А вы этого боитесь?
— Я ничего не боюсь. Вы должны были бы знать это, я прямо высказала свое мнніе при всхъ.
— Всю жизнь буду помнить это, Юлія. Посл вашихъ словъ, мн все равно, что бы они не доказали. Я люблю васъ всмъ сердцемъ. У меня нтъ ни отца, ни матери, Юлія, никого изъ близкихъ въ цломъ мір…
— Неужели?
— Дядя мой умеръ и, любя васъ, я лишаю себя наслдства. Мн жаль его только потому, что я не могу сдлать васъ богатой.
— Вы будете любятъ меня и будете богаты. Зачмъ вы говорите, что у васъ нтъ родныхъ, а ваша кузина?
— Вы знаете, что мн противно вспомнить о ней.
— О нтъ: вы не должны ее ненавидть! Грхъ ненавидть кого бы то ни было, и я знаю, что она очень желаетъ, чтобы вы полюбили ее. Она не очень дурна, Ромео, я думаю, вы не нашли бы ее некрасивой.
— Къ чему вы говорите мн о ней? Какое мн до нея дло? Я васъ люблю, васъ однихъ… вы принимаете мою любовь… вдь да?… отчего же вы находите, что я долженъ любятъ и ее?
— Вы должны любить ее какъ кузину… а меня…
— Какъ мою жену, Юлія! Дорогая моя. могу ли я? У меня только десять тысячъ долларовъ, но я…
— У васъ будетъ триста тысячъ! Вы благороднйшій человкъ и заслуживаете всего! Я васъ люблю и… да… разъ можно… О, Ромео, я сказала, только разъ… а вы…