ВОСХОЖДЕНІЕ НА АЛЬПЫ.
ВОСХОЖДЕНІЕ НА АЛЬПЫ.
(Съ англійскаго, изъ Джона Тиндаля).
I. ВРАТА ЛАВИНЪ.
I. ВРАТА ЛАВИНЪ.
II. НЕСЧАСТІЕ НА COL du GÉ,ANT.
II. НЕСЧАСТІЕ НА COL du GÉ,ANT.
Восхождение на Альпы, Тиндаль Джон, Год: 1871
Время на прочтение: 17 минут(ы)
Въ іюн 1860 г. я окончилъ свои ‘Альпійскіе Глетчеры’, обнимающіе только часть работы, исполненной въ теченіи осени и весны предъидущаго года. Этотъ трудъ и другія обстоятельства утомили и ослабили меня въ высшей степени, чтобы нсколько оправиться, я похалъ въ Киллерней (Killarney). Поздка была полезна, но польза отъ нея не могла быть прочной. Воздухъ тамошнихъ прелестныхъ озеръ, слишкомъ влаженъ и тепелъ для моего темперамента, меня тянуло къ тому прохладному воздуху, который одаренъ какою то особенной силой отъ своего соприкосновенія съ альпійскими снгами. Въ 1859 г. я простился съ Альпами, предполагая въ будущемъ успокоить свои мысли въ тишин англійскихъ долинъ и ограничить горныя путешествія лишь нкоторыми экскурсіями по Шотландіи, или гористымъ мстностямъ Валлиса и Кембри (Cumbrian). Но при той усталости или скоре вялости, какая овладла мной, уже одна мысль о снжныхъ вершинахъ и глетчерахъ, совершенно оживляла меня, и такъ я ршился еще разъ предпринять путешествіе на Альпы. Я написалъ своему бывшему проводнику Христіану Лаунеру, прося его встртить меня въ Тун, въ субботу 4 августа, по дорог туда, мн посчастливилось встртиться съ Воганомъ Гаукинсомъ. Онъ разсказалъ мн о своихъ планахъ и желаніяхъ, состоявшихъ въ томъ, чтобы подняться на Маттергорнъ. Увлеченный его жаромъ, я съ радостью согласился нкоторое время лазать и карабкаться по горамъ съ нимъ вмст.
Въ Тун, Лаунера не оказалось. На пути изъ Нейгауза въ Интерлакенъ, намъ попался на встрчу экипажъ, быстро промчавшійся мимо, я разглядлъ внутри его загорлое лицо моего проводника. Мы принялись махать и кричать, экипажъ остановился, Лаунеръ выскочилъ изъ него, и съ удивительной энергіей быстро побжалъ ко мн до глубокой грязи. ‘Экъ его какъ скачетъ!’ съ удивленіемъ воскликнулъ мой кучеръ. Лаунеръ, ростомъ выше шести футовъ, но это живая масса костей, ноги у него не пропорціонально длинне туловища, притомъ онъ носитъ короткую куртку, отчего несоразмрность его сложенія еще замтне. Теперь эти массивные рычаги двигались съ необыкновенной силой, чтобы перебросить его тло черезъ раздлявшее пространство, довольно было взглянуть на него, чтобы вполн убдиться, что человкъ этотъ способенъ перенести самый тяжелый трудъ.
Въ воскресенье 5 августа, въ вид маленькаго опыта, я взобрался одинъ на Фаульгорнъ. Утро было великолпное, но съ наступленіемъ дня, густыя тучи начали постепенно заволакивать вершины. Около двухъ часовъ пополудни он достигли наибольшей густоты, а потомъ сгущенный воздухъ прояснялся по временамъ неожиданными порывами втра, открывая просвты голубого неба и горные пики, потомъ тучи снова сливались и снова прятали въ своихъ темныхъ пеленахъ даже такія мста, которыя были не дальше десяти шаговъ отъ отеля. Картина становилась все поразительне, форма облаковъ измнялась быстро и разнообразно. Лежа на диван, я наблюдалъ за изчезаніемъ и новымъ образованіемъ облаковъ, за появленіемъ и изчезаніемъ горъ. Солнце быстре и быстре прогоняло мрачныя тучи, и голубое небо раскрылось надъ моей головой широкимъ роскошнымъ куполомъ. Къ четыремъ часамъ не оставалось ни малйшаго слда тучъ, передъ моими глазами раскрылась такая великолпная панорама Оберланда, какую я и не воображалъ увидть съ Фаульгорна. Я увидлъ всю большую цпь, отдлявшую насъ отъ Валлисскаго кантона (Valais): Юнгфрау, Монкъ, Эйгеръ, Финстергораарнъ, Шрекгорнъ, Веттергорнъ, подымали къ небу свои снжныя и безоблачныя вершины, все это были такія обрывистыя и дикія крутизны, что одна мысль взобраться на одну изъ этихъ вершинъ заставляла меня содрагаться. Я еще живо чувствовалъ надъ собой вліяніе лондонской жизни, мускулы были еще слишкомъ изнжены.
Мн очень не нравился подъмъ на Фаульгорнъ и монотонная узенькая тропинка для прохода на его вершину. Дорожка эта до того мн надола, что я разъ свернулъ въ сторону, взявъ себ въ проводники и товарищи рзво бжавшій ручей, и сбился съ пути. Я ршился возвратиться въ Гриндельвальдъ другой дорогой. Сначала хозяинъ не хотлъ и слушать объ этомъ, но потомъ уступилъ и согласился, что можно спуститься въ деревню боле прямой дорогой, чмъ обыкновенная. Протянувъ руку по направленію къ Гриндельвальду, онъ указалъ на нкоторыя скалы, возвышенности и деревья, которыя могли служить путевыми знаками, я замтилъ мстность и пустился въ путь. Слва слышался музыкальный ропотъ бгущаго горнаго ручья. Въ сторон отъ дороги, меня соблазнила одна округленная возвышенность, я взобрался на нее, легъ тамъ, и цлый часъ смотрлъ на горвшій въ горахъ закатъ. Картина была чисто въ сельскомъ вкус, зеленыя пастбища, усянныя шалашами, покрыты были стадами коровъ, наполнявшихъ воздухъ безпрерывнымъ звономъ колокольчиковъ. Надъ всмъ этимъ высилось величественное зодчество альповъ, западные капители и бастіоны которыхъ горли въ теплыхъ лучахъ заходящаго солнца.
Я съ наслажденіемъ провелъ этотъ часъ. Воздухъ дышалъ свжестью и здоровьемъ, горы сулили мн наслажденіе, я оставилъ это мсто съ сознаніемъ увеличивающихся силъ и началъ поспшно спускаться внизъ. Вскор я вошелъ въ сосновый лсъ, осняющій долину Гриндельвальда, ничто не указывало мн дороги, кром горнаго ската, по временамъ чрезвычайно крутого. Корни сосновыхъ стволовъ, обхватывая скалы, давали рукамъ и ногамъ достаточную опору, такъ что самыя трудныя мста становились самыми пріятными. Изъ сумрака лсной чащи, я нердко выходилъ на прелестныя зеленыя лужайки — точно драгоцнные блестящіе изумруды, вставленные въ темную оправу лса. Странно, что никто не устроилъ какого нибудь мста для отдыха на этомъ очаровательномъ скат. Не доходя до вершины можно бы было выбрать мсто, откуда видъ поспорилъ бы своимъ величіемъ съ любымъ альпійскимъ видомъ, а подъмъ изъ Гриндельвальда на Фаульгорнъ, въ тни лса, былъ бы чудно хорошъ.
Гаукинсъ, остановившійся на одинъ день въ Тун (Thun), пріхалъ, нашъ проводникъ приготовилъ потребное количество кольевъ, и въ понедльникъ утромъ, мы взяли нашъ теодолитъ и отправились на нижній глетчеръ. Посл нкоторыхъ затрудненій намъ удалось поставить инструментъ на такую точку, откуда глетчеръ былъ виднъ съ одного края до другаго, а поперегъ его мы укрпили по прямой линіи рядъ кольевъ, числомъ двнадцать. Затмъ мы поднялись на этотъ глетчеръ и достигли такъ называемой ‘Горячей Площадки’ (Sleesse Platte), гд взгромоздились остатки обрушившейся лавины. До самаго вечера, мы лазали между пропастями и обрывами, и такимъ образомъ приготовили свои мускулы для боле трудной работы. Въ четвергъ началъ моросить мелкій дождь, глетчеръ былъ весь покрытъ туманомъ и не было ни малйшей возможности что нибудь разглядть сквозь него. Къ счастію, въ пятницу, погода разгулялась, и намъ можно уже было сдлать наши измренія, оказалось, какъ и во всхъ другихъ случаяхъ, что движеніе глетчера задерживалось ограничивающими его стнами, оно измнялось отъ тринадцати съ половиной дюймовъ minimum, до двадцати двухъ maximum въ сутки. Какъ за устройство кольевъ, такъ и за математическія вычисленія я много обязалъ Гаукинсу.
Еще до отъзда изъ Англіи, у меня былъ уговоръ встртиться въ четвергъ 9 августа съ обществомъ нсколькихъ друзей на Эгишгорн (Aeggischhorn). По моему плану, я хотлъ сначала измрить движеніе гриндельвальденскаго глетчера, а потомъ перейти горную стну, отдляющую Бернскій кантонъ отъ Валлисскаго, слдовательно пройти отъ Лаутербруннена до Эгишгорна въ одинъ день. Какъ перейти черезъ эту грозную стну, было загадкой, но я не сомнвался, зная, что такъ или иначе пройду черезъ нее. Когда я выразилъ мое желаніе Лаунеру, онъ согласился попробовать и предложилъ начать съ Ротталя. Вмст съ братомъ своимъ Ульрихомъ, онъ уже провелъ нсколько времени въ Роттал, пытаясь сдлать приступъ на Юнгфрау съ этой стороны. Кажется у Гаукинса еще раньше меня явилась мысль повести штурмъ на эту преграду съ того же самаго мста. Окончивъ въ пятницу наши измренія, мы спустились въ Рриндельвальдъ и объявили о своемъ план. Намъ хотлось воспользоваться услугами проводника Христіана Кауфмана, хорошо знакомаго и съ Веттергорномъ и съ Юнгфрау, но узнавъ, въ чемъ дло, онъ побоялся за свои легкіе, и рекомендовалъ намъ своего брата, сильнаго молодаго человка, который зналъ также хорошо, что значитъ Веттергорнъ. И такъ, мы пригласили его. Главную часть нашего багажа мы поручили хозяину ‘Медвдя’, {Названіе отеля.} переслать намъ въ Эгишгорнъ по боле удобной дорог. Мн очень не хотлось разставаться съ теодолитомъ, но Лаунеръ сильно разворчался и не соглашался его брать. Однако, ршено было ограничить его ношу одной главной частью инструмента. Кауфманъ долженъ былъ нести ножки, а я свою сумку. Онъ согласился. Ульрихъ Лаунеръ находился въ Гриндельвальд, когда мы пустились въ путь на Лаутербрунненъ, и прощаясь съ нами, замтилъ что мы затваемъ невозможную вещь. Онъ осмотрлъ мсто, откуда мы намревались начать подъмъ и самоувренно утверждалъ, что преодолть такія естественныя затрудненія нельзя. Обоихъ насъ нсколько огорчило это непрошеное предсказаніе, и мы отвчали ему нсколько запальчиво, потому что знали какое моральное, или скоре деморализующее вліяніе должно имть подобное мнніе на нашихъ людей.
Погода стала ясне, когда мы подошли къ Лаутербруннену. Посл небольшой вечерней прогулки, мы улеглись въ постель раньше, чмъ успло солнце совершенно покинуть горы. Въ два часа ночи свча Таунера освтила наши спальни, и онъ возвстилъ, что погода отличная. Мы въ ту же минуту встали, одлись, наскоро позавтракали, упаковали свои вещи въ возможно малый объемъ и между тремя и четырьмя часами были уже въ пути. Еще скрытое солнце едва золотило на восход алымъ оттнкомъ облака, и долины покоились въ мирной тни. Вправо отъ насъ Штауббахъ разввался туманнымъ покровомъ, а другіе боле скромные потоки, дрожа на висячихъ скалахъ, падали на землю такъ легко, что отъ нихъ не слышно было никакого звука. Посл часовой ходьбы, мы свернули вправо и продолжали нашъ путь лсами, покрывающими въ этомъ мст склонъ.
Утренняя заря весело освтила сокровенные тайники горъ, и мы скоро покинули мрачный лсъ чтобы выйти на сіяющіе зеленью Альпы. Тутъ мы пошли на проломъ, не обращая вниманія на тропинку, пока не дошли до шалашей (chalet) Ротталя. До сихъ поръ мы еще не видли той особенной лстницы, по которой Лаунеръ хотлъ вести насъ, но мы внимательно разсмотрли подымавшіяся справа зубчатыя стны, замчая мста, откуда можно бы было возобновить нашу попытку, въ случа, если бы не удалось настоящее предпріятіе. Мягкая трава изчезла, мы шли по голымъ скаламъ, валунамъ и достигли кряжа обломковъ, по которому и стали взбираться. Справа у насъ былъ Роттальскій глетчеръ, а вдоль его боковой окраины лежала наша дорога.
Только что мы дошли до снгу, какъ влво послышался шумъ ручья, вырывавшагося изъ скалъ и обдававшаго своими брызгами ледяные сталагмиты. Мы повернули къ нему и съ удовольствіемъ напились освжающей воды. Лаунеръ указалъ намъ на остатки навса, устроеннаго имъ и его братомъ, когда они взбирались на Юнгфрау, но откуда ихъ прогнала непогода. Мы вступили въ амфитеатръ, величественный и прекрасный въ такое великолпное утро, который во время бурь и грозъ является настоящимъ царствомъ злыхъ духовъ, ими народная фантазія населила его скалы. На нкоторомъ пространств, снгъ лежалъ гладко, какъ на равнин, но передъ нами возвышалась могучая преграда, отдлявшая насъ отъ сосдняго кантона. Направо подымались высоты Брейтгорна, налво виднлись уступы Юнгфрау, а между ними стояла неприступная зубчатая стна, на которую были обращены глаза всхъ насъ. Свшивающіяся съ нея снжныя пряди, должны были служить нашей путеводной нитью до вершины.
Видъ мстности, хотя и чрезвычайно крутой, не представлялъ однакоже ничего ужаснаго: мысленно сравнивая съ ней другія ущелья въ горахъ Шамуни, я воображалъ, что трехъ часовъ будетъ вполн достаточно, чтобы взобраться на вершину. Мы не только надялись на легкую побду надъ представлявшейся преградой, но еще предполагали, достигнувъ вершины, взять влво и потомъ прямо подняться на Юнгфрау. Лаунеръ надялся на успхъ, но не горячился. Скоро мы были у подошвы стны, карабкаясь по снжнымъ скаламъ. Изъ общей массы, по временамъ торчали громадныя затвердлыя глыбы, снгъ очевидно происходилъ отъ лавинъ, пронесшихся по ущелью, скатываясь гигантскими комами и накопляясь цлыми трудами въ ровныхъ мстахъ. Крутизна увеличивалась, снгъ твердлъ, надо было обратиться къ кирк. Казалось, что всего легче будетъ пройти прямо вверхъ по ущелью, мы и шли въ этомъ направленіи цлый часъ, но съ съ каждой минутой убждались, что предстоящій трудъ далеко не такъ легокъ, какъ мы его представляли.
Тогда мы обратили наши взоры на скалы, лежащія вправо, хотя он были чрезвычайно круты, но казались доступными. Такимъ образомъ мы направились туда, и усердно взбирались по нимъ три четверти часа. Потомъ Гаукинсъ и оба проводника свернули влво и снова пошли по снгу, я остался одинъ на скалахъ. Имъ надо было прорубать ступеньки, а мн нтъ, оттого я скоро опередилъ ихъ. Работа становилась все трудне, отдыхъ былъ немыслимъ, потому что негд было отдохнуть. Каждую минуту останавливаюсь я ногами и упираюсь грудью о скалы, чтобы такимъ образомъ уменьшить напряженіе рукъ, которыя я протягивалъ впередъ, ухватываясь ими за какой нибудь выступъ. Такимъ способомъ я отдыхаю, между тмъ товарищи мои медленно подымаются по снгу. Лаунеръ отъ времени до времени поглядываетъ на меня, я ясно вижу въ какомъ онъ настроеніи, онъ совсмъ упалъ духомъ, а на лиц его товарища написано страшное смущеніе. Прошло три часа, а мы какъ будто еще не трогались съ мста, такъ далеко была вершина. Наши проводники останавливаются и совщаются. Наконецъ Лаунеръ кричитъ мн, ‘кажется это невозможно’! Вліяніе предсказанія Ульриха не прошло даромъ, однако мы стали уговаривать ихъ, и они тронулись впередъ. Немного погодя, они снова остановились, и настаивали на своемъ мнніи, что это вещь невозможная. Вмст съ тмъ они обратили наше вниманіе на вершину хребта, по которой торопливо бжали легкія тучки, а въ воздух носилась снжная пыль. На верху буря, которая по увреніямъ нашихъ проводниковъ, должна отнять у насъ побду. Я перебиралъ въ ум средства помочь горю и спросилъ, нельзя ли отослать одного изъ нихъ съ теодолитомъ домой, и такимъ образомъ облегчить нашу ношу, чтобы быть въ состояніи идти дальше. Кауфманъ охотно соглашался унести теодолитъ, но, кажется, это не понравилось Лаунеру. Опять пауза и нершимость. Я убждаю ихъ, а Гаукинсъ кричитъ: ‘впередъ!’ Лаунеръ снова угрюмо ударяетъ своей киркою въ снгъ, и снова пробирается вверхъ.
Я продолжалъ взбираться по скаламъ, съ возрастающимъ сомнніемъ въ разумности моего выбора. Прившенная сумка страшно мн надодала, ремни терли плечи и связывали мускулы. Раза два мн пришлось обогнуть выдавшуюся скалу, тутъ подобныя препятствія были особенно чувствительны. Наконецъ я добрался до одного весьма своебразнаго утеса, у подошвы котораго лежала острая гряда снга, а надъ ней, на высот футовъ пяти, скала выдавалась впередъ, такъ что брошенный съ нея камень упалъ бы дальше снжной линіи. Надо было чрезвычайно осторожно идти по снгу, согнувшись подъ скалой, чтобы не отойти слишкомъ въ сторону. Будь у меня подъ ногами твердая опора, я бы чувствовалъ себя какъ нельзя лучше, но я не смлъ разсчитывать на прочность снжной гряды. Отступать было опасно, идти впередъ безполезно, потому что прямо передо мной открывалась гладкая пропасть, уничтожавшая дальнйшую мысль карабкаться по скаламъ. Я посмотрлъ внизъ и увидлъ, что скатиться пожалуй было бы еще опасне. Сойти со скалъ на снгъ, было бы самымъ отчаяннымъ дломъ и я не ршился на него. Наконецъ, къ стыду моему, я долженъ былъ закричать Лаунеру, чтобы онъ помогъ мн. Лицо его освтилось торжествующей улыбкой, когда онъ увидлъ меня въ моемъ безвыходномъ положеніи. Ему видимо было пріятно, что его позвали на выручку, онъ веллъ мн не трогаться съ мста, и сталъ подыматься въ мою сторону, мене, чмъ черезъ полчаса онъ держалъ одну изъ моихъ ногъ. Однако нельзя сказать, чтобы мсто было ужъ слишкомъ худо, замтилъ онъ, очевидно, весьма довольный, что стащилъ меня внизъ, не въ одномъ прямомъ смысл этого выраженія. Я сошелъ по его слдамъ и присоединился на снгу къ Гаукинсу. Съ этой минуты Лаунеръ переродился, уныніе изчезло съ его лица, и я твердо увренъ, что это торжество, поднявшее его въ собственныхъ его глазахъ, было главной причиной нашего дальнйшаго успха.
Проходъ этотъ (couloir) въ высшей степени оригиналенъ — онъ не обыкновенно крутъ, а вдоль его идутъ дв большія разщелины, похожія на глубокія русла горной рки. Да это и въ самомъ дл русла, прорытыя снговыми потоками, стремящимися съ высоты. Видъ ограничивался массивнымъ карнизомъ, съ котораго періодически срываются лавины {Отсюда происходитъ и названіе ‘Врата Лавинъ’ (Lauwiner-Thor), которое я далъ проходу, съ согласія, почти даже по внушенію Гаукинса, Съ тхъ поръ это названіе принято на всхъ картахъ. Мартъ 1871.}. Карнизъ казался твердымъ, однако мы не на шутку подумывали о какой нибудь скал, гд бы можно было пріютиться и найти защиту, еслибы страшной истребительниц лавин вздумалось вырваться изъ своего логовища. Кром трудности подъема, а трудность эта весьма велика, проходъ этотъ будетъ всегда опасенъ, вслдствіе частыхъ лавинъ. Къ двумъ часамъ, въ воздух стало очень холодно. Товарищъ мой былъ такъ предусмотрителенъ, что взялъ въ карманъ пару шерстяныхъ носковъ, теперь онъ надлъ ихъ на руки сверхъ перчатокъ, и это очень облегчило его. Мои же кожанныя перчатки, намокшія отъ снга, оказывали напротивъ, плохую услугу.
Втеръ былъ весьма силенъ, и при переход своемъ черезъ крутой гребень Брейтгорна, осаждалъ свою влагу по склонамъ хребта. Образовавшіяся такимъ образомъ облака, рисовались сначала блымъ матомъ чуднаго жемчуга, но, потомъ, располагаясь противъ лучей солнца, они вдругъ начинали играть радужными цвтами. Теперь у насъ подымалась справа стна бурыхъ скалъ, вдоль подножія которыхъ мы шли. По временамъ она защищала насъ, но не всегда, потому что втеръ рвался съ бшенствомъ сумасшедшаго. Онъ сбивалъ насъ съ ногъ, крутясь на поворотахъ, продувалъ до костей и билъ въ лицо морозной пылью. Къ тому же еще снгъ, прилегавшій къ скаламъ, посл оттепели, замерзъ снова, а потому превратился въ крутой обледенвшій откосъ. Люди наши сильно устали, пробиваніе ступенекъ было весьма утомительно, а идти, особенно по нкоторымъ мстамъ, гладкимъ какъ стекло, нетолько было очень ненадежно, но и опасно. Разъ, хотлось мн воткнуть свою альпійскую палку, но оказалось, что она какъ панциремъ, покрыта была ледяной эмалью, и выскользнула изъ моихъ мокрыхъ перчатокъ. Это обстоятельство порядочно испугало меня, потому что въ подобныхъ случаяхъ, единственная вещь, которой я очень довряюсь, это палка. Переходъ чрезъ эти скалы въ высшей степени труденъ, паденіе боле чмъ вроятно, и нельзя опредлить послдствій на такомъ скользящемъ скат. Однако мы избавились отъ нихъ, и теперь наблюдали за срымъ туманомъ, который разстилался съ пика Брейтгорна къ той точк, куда мы стремились. Точка эта уже замтно приближалась, и въ первый разъ съ тхъ поръ какъ мы начали нашу работу, Лаунеръ объявилъ что онъ надется — ‘Jetzt habe ich gute Golfnnung’. Еще черезъ часъ, мы пришли къ мсту, гд скатъ замтно ослабваетъ. Главное дло было сдлано, черезъ слдующія десять минутъ, пробившись сквозь глубокій снгъ, мы торжественно вступили на вершину ущелья.
Глядя на этотъ проходъ сверху, видно, что онъ страшенъ, даже для самаго лучшаго и опытнаго проводника, а для глаза обыкновеннаго туриста, онъ покажется вполн ужаснымъ. Мы подошли къ подошв горной цпи въ девять часовъ утра, но на верху мы были въ четыре часа дня, слдовательно провели семь часовъ на этой грозной стн. Сверху не было никакаго особеннаго вида, на всхъ горахъ лежали облака, большой Алечскій ледникъ былъ скрытъ за густымъ туманомъ. Большими зигзагами спускались мы внизъ. Много разъ, во время спуска, мы наталкивались въ снгу на пропасти и большія ямы. Изъ льдовъ вышли мы какъ разъ съ наступленіемъ ночи, прошли такъ называемое Мержелинское озеро (Mrjelin See) и скоро очутились въ полной тьм на отрогахъ Эгишгорна. Мы сбились съ пути, и бродили на угадъ. Наконецъ вс сли отдохнуть, и тутъ только узнали, что Лаунеру очень нездоровится. Чтобы унять жестокую зубную боль, онъ сталъ жевать сигару, что, посл такого утомленія, было для него слишкомъ сильно. Впрочемъ, онъ скоро оправился, и мы вновь принялись отыскивать дорогу, но тщетно. Проводники начали кричать и посл продолжительныхъ усилій, наслышался отвтный крикъ. Подошелъ пастухъ, онъ проводилъ васъ къ сосднимъ шалашамъ, а оттуда взялся быть нашимъ проводникомъ. Черезъ нкоторое время онъ самъ пришелъ въ затрудненіе. Вдали показались огни, Лаунеръ опять принялся пронизывать воздухъ своими отчаянными ауканьями. Насъ снова услышали. Посланные люди шли съ огнемъ къ намъ навстрчу, еще полчаса, и мы были подъ кровомъ у Веллига, расторопнаго и умнаго владльца отеля ‘Юнгфрау’.
Посл путешествія этого дня, стоившаго намъ громадныхъ трудовъ, приливъ здоровья во мн твердо установился. Я не припомню, чтобы повторялись болзненные симптомы, погнавшіе меня въ Швейцарію. Ежедневное сильное движеніе укрпляло во мн и мозгъ и мускулы. Мы оставались на Эгишгорн нсколько дней, занимаясь преимущественно наблюденіями и измреніями Алечскаго глетчера.
Испытавъ что значитъ Маттергорнъ, мн уже не казались такими ужасными жалкія высоты Col du Gant, которыя я постилъ нсколько дней спустя, не показались, какими бы показались прежде. Изъ Курмейера я обошелъ на Шамуни чрезъ Шапі (Chapieu) и Col de Bonhomme. Я покушался взойти на Монбланъ, чтобы посмотрть термометры, поставленные мною, на вершин, въ прошломъ году. Воспользовавшись короткимъ промежуткомъ хорошей погоды, я достигъ до Grands Mulets, но ясный солнечный свтъ, заманившій меня такъ далеко, былъ только непродолжительнымъ перемиріемъ въ войн со стихіями, и, пробывъ двадцать часовъ на Mulets, я принужденъ былъ къ постыдному отступленію. (Вакація Туриста. 1860).
18-го августа, въ то время, когда мы съ мистеромъ Гауклисомъ были въ Брейл (Breuil), до насъ дошли слухи объ ужасномъ несчастій, случившемся на Col du Gant. Впрочемъ, сначала, толки были такъ противорчивы, что можно было считать ихъ значительно преувеличенными или даже и совсмъ ложными. Но скоро пришли положительныя извстія, и прежде чмъ мы покинули Брейль, не оставалось уже ни малйшаго сомннія, что три англичанина и проводникъ, по имени Теразъ, погибли въ ущельи. Я увидлъ 21-го числа, въ Аост (Aosta), Теразова брата, онъ былъ въ большомъ гор и разсказалъ мн, сколько зналъ, какъ было дло. Все, что я слышалъ дальше, только усиливало мое желаніе посмотрть мсто, гд произошла катастрофа и, непосредственно ознакомясь съ фактами, получить боле врное понятіе, чмъ я могъ имть по однимъ только описаніямъ. Итакъ, посл обда, 22-го числа, я былъ въ Курмейер (Courmayeur), узнавъ, что одинъ жившій тамъ французскій пасторъ, г. Кюри, постилъ это мсто и снялъ съ него врные экскизы, я немедленно пошелъ къ нему. Съ величайшей любезностью онъ показалъ мн свои рисунки, далъ мн прочитать описаніе этого несчастія, и вызвался сопровождать меня. Я съ радостью принялъ это предложеніе, и рано утромъ въ четвергъ, 21-го августа, мы пошли къ павильону, достигнуть котораго было цлью путешественниковъ въ день ихъ смерти. Желая изучить всю линію рокового ската, я отъ павильона пошелъ прямо къ подножію скалистаго ущелья, гд обрушились путешественники, и который, какъ мн его описывали, былъ такъ опасенъ, что, нсколько дней до того, охотникъ за сернами отказался туда идти Однако, въ Курмейер я нашелъ одного въ высшей степени неустрашимаго человка, уже подымавшагося разъ по этому ущелью и согласившагося служить мн проводникомъ. Мы начали карабкаться отъ самой подошвы, а г. Кюри, сдлавъ обходъ, присоединился къ намъ на томъ мст, гд остановилось тло проводника Тераза, и гд мы нашли прискорбныя доказательства постигшей его участи. Съ этого мста, г. Кюри раздлялъ съ нами опасности подъема, пока мы не добрались до точки, гд кончаются скалы и начинается гибельный снжный скатъ. Карабкаясь между скалами, мы часто съ грустію убждались, что попали на врный слдъ. Мы нашли перочинный ножикъ, маленькій компасъ и много другихъ вещей, напоминавшихъ о погибшихъ.
У подошвы снжнаго ската, Кюри оставилъ насъ, убждая и меня не всходить на скатъ, а держаться каменнаго кряжа справа. Но я не могъ удовлетвориться простымъ осмотромъ мстности. Я спросилъ своего проводника, боится-ли онъ снга, и такъ какъ отвтъ былъ отрицательный, мы вмст взошли на него и стали подниматься по борозд, все еще указывавшей направленіе паденія. Пройдя не много вверхъ, мы нашли хорошенькую новенькую скиру, собственность одного изъ проводниковъ. Такимъ образомъ, все слдя за бороздой, мы достигли до самой вершины ущелья, и когда я стоялъ на верху и осматривалъ оттуда линію, по которой подымался, грустное чувство все боле и боле овладвало мною. Я не видлъ достаточной причины для ужасной катастрофы. Во первыхъ, при осторожности, они бы не поскользнулись, и потомъ, я убжденъ, что даже при небольшомъ искуств и сил, можно бы было удержаться въ самомъ начал паденія.
По лвую сторону снга идетъ кряжъ, по которому путешественники обыкновенно спускаются на Курмейеръ. Онъ труденъ, но положительно не опасенъ. Должно быть путешественники были очень утомлены, когда подошли къ этому мсту, и чтобы избжать трудной дороги по камнямъ, перешли на снгъ. На верху наклонность ската довольно умренна, ниже она становится быстре, но и въ самыхъ крутыхъ мстахъ она достигаетъ немногимъ больше сорока пяти градусовъ склона. Какъ бы то ни было, всякій ловкій горецъ смло могъ бы броситься на скатъ ничкомъ и катиться съ полной увренностью, что всегда въ его власти остановиться, когда захочетъ.
Увряютъ, что когда партія достигла вершины ущелья со стороны Шамуни, проводники предлагали возвратиться, но англичане настаивали на томъ, чтобы идти впередъ, Только одно обстоятельство могло бы подтвердить, вроятность подобнаго предложенія со стороны проводниковъ, приписываемаго имъ ихъ друзьями, это такой густой туманъ, который не далъ бы имъ разглядть настоящаго мста, и помшалъ бы вернуться домой. Единственное мсто ущелья, считавшееся до сихъ поръ опаснымъ, было пройдено, и еслибы не вышеозначенная причина, то было бы нелпо снова проходить эти мста, вмсто того, чтобы идти впередъ на Курмейеръ. Говорятъ, что туманъ былъ, но они достигли вершины, а потомъ погода разгулялась. Слдовательно, отказались или нтъ англичане вернуться назадъ къ Монтанверской (Moutanvert) сторон, ршительно все равно, такъ какъ несчастіе случилось со стороны Курмейера, гд погода, будто бы заставившая сдлать предложеніе вернуться, была хороша.
Распустили также слухъ, что путешественниковъ увлекла внизъ лавина. На счетъ этого, Кюри писалъ мн слдующее: Il parait qu’ Chamounix ou rpand le bruit que c’est une avalanche qui а fait prir les voyageurs. C’est l une fausset que le premier vous saurez dmentir sur les lieux {Кажется въ Шамуни распускаютъ слухъ, что путешественники погибли отъ лавины. Это нелпость, которуго вы первый съумете опровергнуть на мст.}.
Я безъ колебанія раздляю мнніе Кюри. Весьма вроятно, что при паденіи было снесено внизъ большое количество снга, но тутъ не можетъ быть и рчи о томъ, что собственно называется лавиной, говорить такъ, значитъ вовсе не понимать значенія этого слова.
Теперь мы сами могли обсудить катастрофу. Путешественники, какъ предполагается, достигнувъ вершины, чувствовали большую усталость, конечно, въ такомъ состояніи, шагъ ихъ не могъ быть такъ твердъ и вренъ, какъ это необходимо въ опасныхъ мстахъ. Но, зная это, проводники должны были вовсе не идти на снгъ. Кром того, мы знаемъ, что одинъ изъ путешественниковъ нсколько разъ поскользался даже не на очень крутыхъ мстахъ. Значитъ проводники могли предвидть опасность, отчего же они не перешли на камни? Или они были твердо уврены въ своей сил удержать паденіе, грозившее каждую минуту, или не думали о людяхъ, вврившихъ имъ свою жизнь. Наконецъ, наступаетъ ужасное паденіе, упавшій первымъ, мгновенно стремится внизъ съ такой силой, что сбиваетъ съ ногъ идущаго за нимъ, затмъ слдуютъ два другіе, и вс они летятъ внизъ. Были-ли сдланы какія нибудь усилія, чтобы остановить страшное паденіе, въ какомъ мст ската проводники выпустили изъ рукъ веревку, который изъ нихъ отступилъ первый, никто ничего не знаетъ. Извстно только то, что двое людей, которые руководили партіей, отпустили веревку и спаслись, а три англичанина и Теразъ погибли. Теразъ кричалъ, а т, какъ истые англичане, покорились своей судьб, не испустивъ ни одного звука.
У подошвы ската, слегка возвышаясь надъ уровнемъ снга, поднимается гряда скалъ, составляющая верхній край пропасти, объ нее они и разбились. Я не думаю чтобы они страдали хотя одну секунду. Во время бшеннаго стремленія внизъ, они были слишкомъ оглушены, чтобы чувствовать даже страхъ, а на дн обрыва сознаніе и жизнь мгновенно кончились вмст. Крутой скалистый обрывъ соединялъ низъ этой пропасти съ краемъ другой, и на дн послдней найдено было первое тло. Отсюда идетъ еще скатъ къ другому уступу, гд остановилось другое тло, а привязанное къ нему веревкой и почти свшиваясь надъ обрывомъ тло третьяго путешественника. Тло проводника Тераза унеслось еще дальше и оно было больше всхъ исковеркано.
Между ними былъ поднятъ вопросъ, хорошо-ли имъ было въ подобныхъ обстоятельствахъ связываться всмъ вмст. Но моему мннію это было вполн цлесообразно, если бы только было все сдлано, какъ слдуетъ. Но въ настоящемъ случа, вотъ какъ это было, три англичанина были связаны вмст веревкой, крпко обвязанной вокругъ таліи каждаго изъ нихъ, одинъ конецъ веревки держалъ проводникъ, руководившій партіей, другой конецъ былъ въ рукахъ задняго проводника, между тмъ какъ Теразъ держалъ веревку около середины. Противъ такого способа привязыванія, я горячо возстаю. По всей вроятности, также благодаря ему погибли въ прошломъ году несчастные русскіе путешественники на финделинскомъ глетчер (Findelen Glacier), и ему же слдуетъ, мн кажется, приписать печальный исходъ паденія на Col du Gant. Я сейчасъ докажу мое мнніе. На небольшой глубин подъ поверхностью, снгъ, на злополучномъ скат, былъ крпокъ, въ затвердломъ состояніи, а поверхъ его лежалъ небольшой слой, около десяти дюймовъ или фута толщины, частію свжій, частію проточенный въ нкоторыхъ мстахъ водою. При правильномъ движеніи ногъ по такому слабому снгу, частички его сдавливаются такъ плотно, что представляютъ твердую опору для ноги, но если на склонъ, покрытый такимъ снгомъ, будетъ брошено человческое тло, представляющее большую поверхность, то частички уже не соединяются плотно, а катятся, какъ колеса.
Простой примръ лучше всего объяснитъ необходимый способъ дйствія въ подобныхъ случаяхъ. Представьте себ ребенка на стол, наклоненномъ подъ угломъ сорока пяти градусовъ и покрытымъ клеенкой. Клеенка очевидно сползетъ и увлечетъ за собой ребенка, какъ и случилось на Соl du Gant, гд слабый снгъ сползалъ съ твердаго. Но вообразите, что у ребенка есть палка съ желзнымъ остріемъ на конц. Что долженъ онъ длать, чтобы не скатиться? Понятно, что ему слдуетъ воткнуть свою палку въ клеенку и утвердиться ею въ дерев, какъ якоремъ. Точно также слдовало поступать и на Col du Gant. Упавъ, каждый изъ нихъ долженъ былъ тотчасъ же повернуться ничкомъ, проткнуть остріемъ палки верхній слой мягкаго снга и, упираясь обими рунами, утвердить палку въ твердой нижней масс. Такимъ образомъ онъ могъ не только бы самъ удержаться, но, при нкоторой ловкости, удержать и другаго. Я высказываю это мнніе не опрометчиво: оно основано на безчисленныхъ опытахъ, дланныхъ мной на крутизнахъ не мене стремительныхъ, чмъ та, о которой говорится въ настоящемъ случа.
Теперь посмотрите, какіе могутъ быть шансы къ спасенію при вышеописанномъ способ связыванья. Когда веревка обвязана вокругъ таліи проводника, об его рук