Внутреннее обозрение - No 3, 1882, Приклонский Сергей Алексеевич, Год: 1882 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 62 минут(ы)

ВНУТРЕННЕЕ ОБОЗРНІЕ,

I.
Разбойники печати и мундирные хищники.

По-прежнему тихо, скучно, однообразно и какъ-то безконечно медленно тянется общественная жизнь. Ни живыхъ новостей, ни радостей ни печалей, глубоко охватывающихъ душу,— словомъ, ничего нтъ такого, что бы могло вывести общество изъ той спячки, въ какую оно погружено въ послдніе мсяцы.

Даже воинственная рчь Скобелева — и та не въ силахъ была разбудить уснувшее русское общество. А вдь, говоря по правд, кром этой рчи за послднее время не случилось ничего новаго. Все, что совершается вокругъ насъ боле крупнаго и выдающагося, все это такъ старо, такъ изношено и ветхо, что почти не заслуживаетъ даже упоминанія. И мы, дйствительно, не стали бы упоминать о старыхъ, какъ тысячелтняя исторія Россіи, новостяхъ, еслибы только эти новости не терзали наше сердце такою же точно мучительною болью, какою каждый день, въ теченіе цлыхъ вковъ, надрывалось подъ желзнымъ клювомъ ворона сердце Прометея, прикованнаго къ горамъ Кавказа. Да, передъ нашими глазами повторяются все старыя-престарыя новости. Припомните, вдь сколько времени прошло съ тхъ поръ, какъ Катковъ началъ натравливать кого слдуетъ на ‘мошенниковъ пера’, на либеральную печать,— а эта старая травля все продолжается, не останавливаясь ни на минуту, не давая времени перевести духъ въ конецъ загнанной, изнемогшей либеральной печати. Ату, ату ихъ, ‘разбойниковъ печати’!… Вотъ большая московская газета Московскій Телеграфъ: ей, въ теченіе одного мсяца даютъ два предостереженія и доводятъ до того, что она вынуждена превратить печатаніе передовыхъ статей по внутреннимъ вопросамъ. Такимъ образомъ, одному разбойнику печати уже зажали ротъ, теперь онъ безсиленъ, а если еще осмлится слово пикнуть, то роковое третье предостереженіе живо уложитъ его въ гробъ. Въ то же самое время въ Петербург затравили другого разбойника печати, прикончили и заживо уложили въ гробъ другую большую либеральную газету — Порядокъ. Вопреки всмъ правиламъ и установившимся обычаямъ, одновременно съ первымъ предостереженіемъ эта газета подверглась пріостановк на полтора мсяца. Что оставалось посл этого длать редакціи? Какъ могла она поступить посл такого яснаго доказательства, кто существованіе изданія ни на одинъ день, ни на одинъ часъ ровно ничмъ не обезпечено? Оставалось только прекратить изданіе по вол самой редакціи, если она не желала вчно находиться въ тревожномъ ожиданіи того же самаго прекращенія помимо своей воли. Глубокимъ смысломъ, хотя и скрытымъ въ печатныхъ строкахъ, но каждому понятнымъ между строками и волнующимъ всякаго русскаго, проникнуто слдующее сдержанное и безстрастное заявленіе отъ редакціи газеты Порядокъ: ‘Редакція газеты Порядокъ симъ извщаетъ о прекращеніи своего изданія въ текущемъ 1882 году, а Потому покорнйше просятъ всхъ гг. подписчиковъ: 1) или принять деньги обратно въ главной контор гавоты, Спб., Вас. Ост., 2-я лин., No 7, или 2) распорядиться такъ же, во избжаніе потери времени, передачею денегъ прямо въ редакцію какого будетъ угодно періодическаго изданія, въ послднемъ случа, контора, извстивъ объ исполненіи порученія, доставитъ отчет, вмст съ причитающимся каждому остаткомъ. Подписавшіеея на временное полученіе другихъ газетъ, чрезъ контору газеты Порядокъ, будутъ получать т же газеты де конца своего срока подписки’. Едва лишь надъ безжизненнымъ трупомъ Порядокъ, какъ свора гончихъ помчалась дальше и началась новая травля разбойниковъ печати. На этотъ разъ нападенію подвергся Голосъ, изданіе котораго едва успло возобновиться посл полугодовой пріостановки, ему сразу дано первое предостереженіе и вмст съ тмъ запрещена розничная продажа. Запрещеніе розничной продажи — о, какой же это сочный и лакомый кусокъ казеннаго пирога! Не думайте, любезный читатель, что запрещеніе розничной продажи есть кара,— отнюдь нтъ: это — награда, сочная, какъ кулебяка Петра Петровича Птуха, и жирная, какъ боровъ изъ Карловской вотчины. Сколькимъ газетчикамъ снится великое счастье заслужить эту награду, но заслужить ее — дло но легкое, и не всякому удается! Хотя для этого ума большаго не нужно, но?а то нужно сердце покладистое. Во всей Россіи между газетчиками только и есть два сердца, на которыхъ при самомъ рожденіи было отчеканено счастье: одно сердце тревожно бьется въ Москв у Каткова, а другое больше на веселый ладъ трепещетъ въ Петербург у Суворина. Всякая кара — предостереженіе, пріостановка изданій, запрещеніе розничной продажи, запрещеніе печатанія объявленій,— вс эти невзгоды бываютъ для цлой Россіи на горе, а двумъ счастливымъ сердцамъ всегда на радость. Каждое взысканіе, наложенное на либеральныя газеты, усиливаетъ подписку и розничную продажу Московскихъ Вдомостей и Новаго Времени. Два счастливые публициста, пользуясь барышами отъ травли разбойниковъ печати, тхъ самымъ признаются въ глазахъ общества какъ будто заслуживающими награды, поощряются въ дальнйшихъ заслугамъ. Общество въ послднее время было вполн уврено, что весьма большая награда въ самомъ близкомъ будущемъ ожидаетъ счастливыхъ публицистовъ. Эта увренность была такъ сильна, что понадобилось особое правительственное сообщеніе для опроверженія упорно державшагося въ обществ слуха, будто даже не два, а цлыхъ три публициста (кто же третій, какъ не Иванъ Аксаковъ?!) будутъ назначены членами государственнаго совта. Общество на вру, безъ малйшаго сомннія, принимало этотъ слухъ, вполн резонно разсуждая, что если разбойникамъ печати, по ихъ заслугамъ, полагается кнутъ, то благонамреннымъ публицистамъ за ихъ. заслуги слдуетъ выдать по писаному прянику.

Разбойники печати — народъ ужасно безпокойный, и если дать ихъ волю, то, того и гляди, наживешь бды съ ними. Мы хорошо понимаемъ, какъ болло сердце весною прошлаго года, у оренбургскаго генералъ-губернатора, генералъ-адъютанта, генерала отъ артиллеріи Крыжановскаго, когда онъ, прощаясь съ подчиненными при отъзд изъ Оренбурга къ Петербургъ, съ грустнымъ предчувствіемъ говорилъ имъ: ‘меня смщаютъ газетчики’. Большое, ужасное горе разразилось надъ посдвшею на служб отечеству головой генерала Крыжановскаго, а вмст съ нимъ надъ многими другими головами, столь же заслуженными и поставленными такъ неизмримо высоко, что если посмотрть на нихъ снизу, то шапка съ головы падаетъ на землю. Сначала генералъ Крыжановскій былъ удаленъ отъ должности генералъ-губернатора, а теперь, на дняхъ, вовсе уволенъ отъ службы, безъ прошенія. Одновременно съ нимъ, тоже безъ прощенія, уволенъ отъ службы тайный совтникъ Блиновъ, несмотря на то, что онъ и ране пострадалъ, будучи уволенъ отъ должности управляющаго временнымъ отдломъ но поземельному устройству государственныхъ крестьянъ. Ране уволенный отъ управленія министерствомъ государственныхъ имуществъ, свтлйшій князь Дивенъ теперь совсмъ уволенъ отъ службы по прошенію. Управлявшій канцеляріей оренбургскаго генералъ-губернатора, тайный совтникъ Холодковскій, уволенъ отъ службы но третьему пункту. Бывшій управляющій государственными имуществами въ Уфимской губернія, статскій совтникъ Ивашинцевъ, разсчитывалъ укрыться отъ погрома, постигшаго сотоварищей его по хищенію казенныхъ земель, перейди на службу директоромъ с.-петербургскаго комитета попечительнаго общества о тюрьмахъ, но и здсь нашелъ его и покаралъ грозный третій пунктъ. Счастливе другихъ отдлался бывшій уфимскій губернаторъ, дйствительный статскій совтникъ Левшинъ. Онъ во-время усплъ перейти на должность ярославскаго губернатора, и теперь ему объявлено только ‘Высочайшее Его Императорскаго Величества замчаніе за упущенія при исполненіи лежавшихъ на немъ обязанностей по наблюденію за образованіемъ и продажею участковъ въ Уфимской губерніи’. Можетъ-быть, подобнаго рода несчастіе обрушилось на головы многихъ, боле мелкихъ, дльцовъ по расхищенію казенныхъ земель въ Оренбургскомъ кра, но мы не знаемъ имена этихъ безвстныхъ страдальцевъ. Нтъ въ опубликованномъ мартиролог и имени того министра, при которомъ была начата и окончена распродажа на льготныхъ условіяхъ казенныхъ земель въ Оренбургскомъ кра: мы говоримъ о граф Валуев, который, въ прошломъ году, былъ уволенъ отъ должности предсдателя комитета министровъ, а теперь, по газетнымъ извстіямъ, совсмъ оставляетъ Петербургъ, чтобы навсегда поселиться въ своемъ имнія въ Остзейскомъ кра и тамъ на свобод заняться писаньемъ плохихъ романовъ. Впрочемъ, къ чему намъ увеличивать и безъ того длинный рядъ новоявленныхъ уфимскихъ страстотерпцевъ? Сколько горя принесли эти увольненія отъ службы, тогда какъ ране никто изъ пострадавшихъ ничего не ждалъ впереди, кром счастія, и всякій былъ увренъ, что онъ будетъ вкушать сочный пирогъ столь же безпрепятственно, какъ вкушаютъ его Катковъ и Суворинъ. Казалось, что вс эти страдальцы въ лучшемъ вид обдлали свои длишки, пріобртя за безцнокъ, а то и совсмъ даромъ, самыя лучшія земли въ Уфимской губерніи. Свтлйшій князь Ливень, посредствомъ пожалованія, пріобрлъ участокъ въ Аанасьевской казенной дач, еще очень недавно принадлежавшей къ низовому казанскому корабельному округу. Для удобства новаго пріобртателя, услужливые чиновники вырзали въ надлъ ему самыя лучшія части лса въ равныхъ мстахъ дачи, отчего оставшаяся въ казн часть Аанасьевской дачя потеряла всякую цнность. Генералу Крыжановскому также досталось весьма цнное пожалованіе: ему вырзанъ участокъ въ четырехъ разныхъ мстахъ: 297 дес. корабельнаго лса около Святаго Ключа на Кам и 4.870 дес. близъ пригорода Записка. Тайный совтникъ Климовъ за 6.546 руб. пріобрлъ имніе въ 1.940 дес., стоющее не мене 80.000 р. Правитель канцеляріи оренбургскаго генералъ-губернатора Холодновскій пріобрлъ 2.000 десят. за 4.896 рублей. Относительно высокихъ качествъ доставшейся Холодковскому земли въ Оренбургскомъ кра ходятъ почти легендарныя сказанія. Разсказываютъ, напримръ, такой анекдотъ, будто одинъ генералъ просилъ продать ему казенный участокъ на льготныхъ условіяхъ, и когда опросили: въ какомъ мст онъ желаетъ получить землю,— то онъ далъ такой отвтъ: ‘мн все равно,— прошу только объ одномъ, чтобъ отвели участокъ рядомъ съ землею Холодковскаго’. Въ этомъ обтованномъ мст, но сосдству съ Холодковскимъ, получилъ землю бывшій управляющій государственный! имуществами въ Уфимской губерніи, Ивашинцевъ,— всего 1.854 дес. за 4.537 рублей. Бывшему уфимскому губернатору, Лешину, отведены участки въ разныхъ мстахъ: въ Мензелинскомъ узд 956 дес. за 3.000 руб., въ Бирскомъ узд 588 дес. за 1.500 руб. и еще третій участокъ въ Уфимскомъ узд. Думали ли счастливые пріобртатели участковъ, что имъ, со-временемъ, придется расплачиваться за покупку отставками отъ службы въ разныхъ видахъ — по прошенію, безъ прошенія, по третьему пункту и т. д.? Нтъ, будущее улыбалось имъ и. сулило впереди мирное и благополучное пользованіе благопріобртенными имніями. Высокопоставленные хищники были уврены, что вс ихъ продлки, вся эта возмутительная продажа казенныхъ земель, стоившая нсколькихъ милліоновъ убытка для казны,— все останется шито да крыто. И въ самомъ дл, ихъ надежды были далеко не безосновательны. Когда, вопреки всякимъ ожиданіямъ, разбойники печати разоблачили предъ глазами общества гнусныя продлки мундирныхъ хищниковъ, и притонъ разоблачили только небольшую часть этихъ продлокъ, и открыли только нкоторыя, очень немногія имена лицъ, воспользовавшихся казенными участками, только тогда наконецъ слишкомъ громкій скандалъ побудилъ къ разслдованію злоупотребленій въ Оренбургскомъ кра. У всхъ еще живы въ памяти газетныя извстія о томъ, какъ трудно было преодолть препятствія, которыя, незримою для общества, но, видимо, могучею рукою, ставились лицамъ, добивавшимся назначенія сенаторской ревизіи въ Уфимскую губернію. А потомъ, когда окончилась сенаторская ревизія, то подтвердились ли оффиціально т обвиненія, которыя были выставлены печатью противъ мундирныхъ хищниковъ? Судя по тому, что наиболе выдающіеся дятели Изъ числа уфимскихъ хищниковъ одновременно уволены отъ службы даже безъ прошеній и но третьему пункту, а другимъ объявлены замчанія Государя Императора, мы думаемъ, что вс обвиненія противъ мундирныхъ хищниковъ подтвердились вполн. И, однако, какъ же мягко, какъ снисходительно поступлено съ хищниками! Они не преданы суду, ихъ грязныя дянія не выставлены на позоръ общества, напротивъ, отставками отъ службы они, эти хищники, спасены отъ позора, а вмст съ ними, быть-можетъ, еще много скрыто именъ, запачканныхъ грязью въ дл расхищенія уфимскихъ земель. Мы и теперь знаемъ разные возмутительные факты хищенія, но отъ насъ скрыты имена виновниковъ. Такъ, напримръ, да дняхъ писали въ Русскія Вдомости, что въ касс злоупотребленій, обнаруженныхъ сенаторскою ревизіей въ Уфимской губерніи, выдляется, между прочимъ, слдующій случай. Одному высокопоставленному лицу заблагоразсудилось пріобрсти въ Уфимской губерніи казенный лсъ на льготныхъ условіяхъ, для этого мстный уздный лсничій свидтельствуетъ и оцниваетъ лсъ, какъ старый дровяной, могущій дать дохода казн только 1 руб. 80 коп. съ десятины въ годъ. На сенаторской же ревизіи обнаружилось, что лсъ этотъ корабельный и такого высокаго достоинства, что каждая десятина дала покупщику въ первомъ же году слишкомъ 12 руб. и то только за вырубку нсколькихъ мачтовыхъ деревьевъ. за такую усердную оцнку мстный лсничій былъ награжденъ своимъ начальствомъ высшею должностью губернскаго лсничаго въ одну изъ лучшихъ западныхъ губерній. Вотъ какъ обдлывались дла: хищники пользовались разными поощреніями по служб за свои хищенія, а имена ихъ до сего времени остаются тайною для общества и едва ли можно надяться, чтобы когда-нибудь дянія ихъ были преданы гласному, публичному суду. Не будь же. разбойниковъ печати, которыхъ теперь, такъ ожесточенно травятъ, въ такомъ случа Крыжановскіе, Климовы, Холодковскіе, Ивашинцевы, Левшины и съ ними безчисленное множество другихъ мундирныхъ хищниковъ и донын мирно пользовались бы плодами хищенія и продолжали свою блестящую служебную карьеру. Эти, гонимые нын, разбойники печати сослужили большую службу родин, разоблачивъ хищничество государственной собственности, и какой же благодарности дождались они за свой гражданскій подвигъ? Разбойниковъ печати непрерывными преслдованіями довели до того, что, пожалуй, скоро ни одинъ честный, правдивый звукъ, путемъ свободной печати, не будетъ доноситься въ среду общества, а въ то же самое время, пойманные да мст преступленіи, мундирные хищники прикрыты отъ негодующаго общества, и дло объ ихъ гнусныхъ продлкахъ покончено пустымъ административнымъ взысканіемъ. Честные органы свободной печати вынуждены прекратятъ свое существованіе, а мундирные хищники за вс свои неправды отдлываются однимъ увольненіемъ отъ службы.

Лтомъ прошлаго года, въ камер одного изъ московскихъ мировыхъ судей разбиралось одно дло, очень врно характеризующее отношенія между разбойниками печати и мундирными хищниками. По иску довреннаго статскаго совтника Игнатовича, присяжнаго повреннаго Харитонова, былъ привлеченъ къ суду редакторъ-издатель газеты Земство В. Ю. Скаловъ но обвиненію въ оклеветаніи г. Игнатовича путемъ печати. Дло состояло, въ томъ, что, въ конц января и въ половин февраля прошлаго года, въ Русскихъ Вдомостяхъ были напечатаны корреспонденціи изъ Тамбова, въ которыхъ разсказывалась исторія одного неудавшагося хищенія казенной собственности, а именно крайне невыгоднаго для казны обмна земель между казною и г. Ераковымъ, причемъ повреннымъ со стороны Еракова былъ управляющій тамбовскою контрольною палатою г. Игнатовичъ, бъ этихъ корреспонденціяхъ прямо проводилась та мысль, что весьма неблаговидно для чиновника въ одно и то же время быть управляющимъ контрольною палатой и, слдовательно, нести обязанности по защит интересовъ казны отъ всякаго рода нарушеній, и въ то же самое время быть повреннымъ до длу частнаго лица съ казною. Черезъ полтора, мсяца посл напечатанія этихъ корреспонденцій въ Русскихъ Вдомостяхъ, именно 1-го апрля, он были, воспроизведены въ газет Земство, причемъ по поводу участія г. Игнатовича, въ несостоявшемся обмн земель между казною и г. Ирековымъ было сказано, что ‘возможность для управляющаго контрольною палатою быть повреннымъ частнаго лица по длу съ казною ярко характеризуетъ извращеніе нравственныхъ понятій въ сред чиновниковъ, занимающихъ наиболе видное и вліятельное служебное положеніе’. Прошло еще три мсяца посл этого, какъ вдругъ, совершенно неожиданно, г. Игнатовичъ возбуждаетъ судебное преслдованіе по обвиненію въ оклеветали его путемъ печати. Въ камер мироваго судьи, изъ объясненій присяжнаго повреннаго Харитонова, выяснилось, что г. Игнатовичъ возбудилъ судебное преслдованіе противъ редактора газеты, но не привлекъ къ отвтственности редакцію Русскихъ Вдомостей (уже впослдствіи Игнатовичъ возбудилъ преслдованіе и противъ этой газеты), изъ которыхъ Земство заимствовало извстіе о г. Игнатович. Почемутакъ поступилъ Игнатовичъ, это вскор выяснилось изъ словъ присяжнаго повреннаго Харитонова, сказанныхъ въ отвтъ на предложеніе мирового судьи покончить дло примиреніемъ. Харитоновъ сказалъ, что довритель его Игнатовичъ лично ничего не имемъ противъ редакціи газеты Земство и самъ по себ не возбудилъ бы судебнаго преслдованія, еслибы не былъ поставленъ въ необходимость сдлать это, исполняя волю начальства. Дло въ тонъ, что, посл появленія въ газет Земство замтки объ участіи Игнатовича въ обмн земель между г. Ерановымъ и казною, государственный контролеръ телеграммою вызвалъ г. Игнатовича въ Петербургъ и, выслушавъ объясненія его по этому длу, заявилъ, что если онъ хочетъ оставаться на служб, то долженъ возбудить противъ газеты судебное преслдованіе по обвиненію въ клевет и для своего оправданія передъ начальствомъ. представать обвинительный приговоръ суда противъ газеты Земство. Вотъ почему Игнатовичъ не можетъ прекратитъ начатый имъ искъ примиреніемъ съ редакторомъ Земства. За несостоявшимся примиреніемъ дло разсматривалось въ Московскомъ окружномъ суд, который освободилъ редактора-издателя газеты Земство отъ всякой отвтственности, принявъ его невиновнымъ по обвиненію въ оклеветаніи г. Игнатовича. Но еслибы даже судъ и обвинилъ г. Скалона, все равно остался бы во всей своей сил тотъ весьма характерный фактъ, что управляющій тамбовскою контрольною палатой г. Игнатовичъ, по заявленію повреннаго его Харитонова, ни мало не оскорбился сдланными въ печати заявленіями объ участіи его въ дл объ обмн земель между г. Ераковымъ и казною, я что одинъ лишь страхъ быть уволеннымъ отъ службы побудилъ его привлечь г. Скалона къ суду по обвиненію въ клвет. Ясное дло, что въ сред служилыхъ людей нтъ ни малйшаго уваженія къ общественному мннію и никакого понятія объ общественномъ контрол надъ служебными дйствіями должностныхъ лицъ. Служилые люди знать не хотятъ о прав общества наблюдать за ихъ служебною дятельностью и съ полнйшимъ пренебреженіемъ относятся къ печати, которая у насъ служитъ почти единственнымъ выразителемъ общественнаго мннія. Она боятся только одного начальства и на печать обращаютъ вниманіе лишь тогда, когда это начальство требуетъ отъ нихъ объясненій по поводу проникшихъ въ печать извстій относительно ихъ служебной дятельности.

Но и само высшее начальство съ достаточнымъ ли вниманіемъ относится жъ длаемымъ, въ печати сообщеніямъ относительно разнаго рода неправильностей въ служебной дятельности должностныхъ лицъ? Мы не знаемъ, на сколько врю, передалъ присяжный повренный г. Харитоновъ распоряженіе государственнаго контролера о томъ, что г. Игнатовичъ долженъ оставить службу, если судъ не признаетъ клеветою газетное сообщеніе о немъ. Но если, это правда, то мы не иначе можемъ признать такое распоряженіе, какъ по полыней мр страннымъ. Со времени появленія газетныхъ сообщеній о г. Игнатович до суда надъ г. Скалономъ прошелъ цлый годъ и въ теченіе этого времени начальство г. Игнатовича давно нагло бы убдиться въ томъ, насколько справедливы обвиненія г. Игнатовича. Если же начальство въ теченіе цлаго года терпливо ждетъ, что скажетъ судъ, и не принимаетъ никакихъ мръ къ разслдованію сдланныхъ въ печати заявленій, то значитъ, что оно довольно равнодушно относится къ заявленнымъ въ печати фактамъ по существу ихъ, интересуясь главнымъ образомъ вопросомъ, удастся или нтъ Игнатовичу благополучно выпутаться изъ затруднительнаго положенія. А между тмъ много теплыхъ длъ творится съ одной стороны подъ прикрытіемъ равнодушія начальства въ нравственнымъ качествамъ и служебной дятельности чиновниковъ, а съ другой — при отсутствіи свободы печатнаго слова, при безпрерывной, жестокой травл разбойниковъ печати, которые только одни и выводятъ на чистую воду продлки мундирныхъ хищниковъ.

Къ числу такихъ темныхъ длъ относится и участіе управляющаго тамбовскою контрольною палатой, г. Игнатовича, въ обмн земель между г. Ераковымъ и казною, которое съ достаточною полнотой выяснилось въ происходившемъ 27 ноября прошлаго года засданіи саратовской судебной палаты но длу о бывшемъ губернскомъ лсничемъ въ г. Тамбов, Недзвцкомъ, обвинявшемся въ оскорбленія дйствіемъ бывшаго управляющаго государственными имуществами Тамбовской губерніи, г. Блопольскаго, вслдствіе исполненія имъ служебныхъ обязанностей. Это дло стоятъ того, чтобы подробне остановиться на немъ, потому что простодушныя показанія участвующихъ въ дл лицъ показываютъ, какъ низокъ нравственный уровень въ сред служилыхъ людей, какъ легко смотрятъ они на разнаго рода хищенія, которыя возмущаютъ общество, и какъ высшее начальство, равнодушно терпя на служб хищниковъ, отказываетъ въ дятельной помощи тмъ благороднымъ людямъ, которые силятся охранить государство отъ хищничества.

Въ 1879 г. на должность управляющаго государственными имуществами въ Тамбовской губерніи былъ назначенъ дйствительный статскій совтникъ Блопольскій. До него управляющихъ былъ человкъ спеціально незнакомый съ лснымъ хозяйствомъ, и потому всми длами завдывалъ губернскій лсничій Недзвцкій. По словамъ теперешняго директора лснаго департамента г. Камніони, Недзвцкій быль на опійномъ счету въ. министерств. Онъ смло разсчитывалъ, что будетъ назначенъ на должность управляющаго государственными имуществами, и, понятное дло, не могъ быть доволенъ назначеніемъ на эту должность Блопольскаго. Недовольство должно было возрости еще боле, когда Блопольскій, будучи спеціалистомъ въ лсномъ хозяйств, лишилъ Недзвцкаго прежней самостоятельности въ управленіи Клюевыми лсами и сталъ зорко наблюдать за длами, которыми ране Недзвцкій завдывалъ совсмъ безконтрольно. Нкоторые свидтеля, въ показаніяхъ своихъ склоняющіеся боле на сторону Недзвцкаго, называютъ Блопольскаго ‘весьма мелочнымъ и тяжелымъ человкомъ, недоврчивымъ въ отношеніи всхъ лсныхъ чиновъ’, но при этомъ вс безъ исключенія отзываются о немъ какъ о человк честномъ, строго охранявшемъ интересы казны не терпвшемъ хищничества. На Недоццкаго Блопольскій смотрлъ какъ на хищника, очень вреднаго при вліятельномъ служебномъ наложеніи его. Отсюда между ними произошли многочисленныя столкновенія. Но словамъ мстнаго ревизора Мельвиля, ‘Блопольскій не разъ длалъ Недзвцкому намеки на его служебную нечестность’. Однажды Мельвилю пришлось быть свидтелемъ горячаго разговора между ними. Блопольскій, стукнувъ по столу кулакомъ, вскричалъ: ‘я человкъ честный и строго держусь законности. Жалю, что мы расходимся съ вами во взглядахъ’. Точно также и директоръ лснаго департамента Камніони въ своемъ показаніи на суд говоритъ: ‘Блопольскій заявлялъ постоянно, что онъ человкъ честный и долженъ служить съ людьми честными. Подобныя заявленія оскорбляли Недзвцкаго, который видлъ въ никъ пажей на свою служебную нечестность. Недзвцкій признавалъ Блопольскаго честнымъ человкомъ, послдній же, напротивъ, указывая на дло Кракова, съ намреніемъ говорилъ о дйствіяхъ Недзвцкаго въ ‘темъ дл’. Взаимныя неудовольствія особенно обострилась посл того, вамъ между Блопольскимъ и Недзвцкимъ произошло нсколько крупныхъ столкновеній по служебнымъ дламъ. Такъ, напримръ, Блопольскій разсказываетъ: ‘Родственникъ Недзвцкаго, лсничій Лезедовъ, сдлалъ ошибку, именно: онъ удержалъ у одного арендатора казны сно, требуя, чтобы тотъ уступилъ ему за извстное вознагражденіе половину. Меня просиди Недавцкій и другіе оставить это дло, но я не считалъ себя въ прав сдлать этого, и хотя сообщилъ о поступк Лезедова въ министерство, но отнесся къ нему мягко, ходатайствуя о томъ, чтобы министерство ограничилось лишь замчаніемъ или выговоромъ Лезедову’. Еще опредленне высказывается лсничій Туръ, утверждая, что ‘несходство во взглядахъ между Блопольскимъ и Недзвцкимъ проявилось весьма рзко въ длахъ 1-го к 2-го лсничествъ, гд дйствія лсничихъ были несогласны съ лаковомъ. Недзвцкій ихъ защищалъ. Лсничій Лезедовъ подалъ не одинъ поводъ къ порицанію его дйствій Блопольскимъ, а, нсколько, Недзвцкій во всхъ случаяхъ, заступался за него’. Повидимому, снисходительность Блопольскаго къ таишь незаконнымъ поступкамъ, какъ грубое вымогательство, со стороны лсничаго Лезедова, граничитъ съ распущенностью, и мы иначе не можемъ отнестись къ ней, какъ съ полнымъ порицаніемъ. Будучи честнымъ человкомъ, Блепольскій долженъ быль устранить съ дороги Лезедова, какъ человка нечестнаго, и тмъ лишить его всякой возможности поступать несогласно съ закономъ при отправленія служебныхъ обязанностей. Совсмъ иначе смотрлъ на это дло Недзвцкій. ‘Разногласіе относительно Лезедова между мной и Блопольскимъ, говоритъ онъ, дйствительно было. Я зналъ Лезедова 20 лтъ, мы съ нимъ родственники. Я зналъ его за человка честнаго, неспособнаго сдлать нечестное дло, хоть и недалекаго. Блопольскій хотлъ предать суду Лезедова, но я просилъ его покончить дло домашнимъ порядкомъ, такъ какъ подобныя дла я считаю семейными. Блопольскій звалъ, что я былъ въ хорошихъ отношеніяхъ съ управляющимъ въ то время лснымъ департаментомъ, Блюменталемъ, оросилъ женя сообщить ему о поступк Лезедова маетнымъ письмомъ, общая съ своей стороны не давать этому длу дальнйшаго движенія. Я сначала согласился, но дотомъ нашелъ это неудобнымъ’. Тутъ мы имемъ дло, съ такой путаницей въ области нравственныхъ понятій, какую невозможно, кажется, нигд встртить кром міра служилыхъ людей. Мы видомъ, что чиновникъ дозволяетъ себ самое грубое вымогательство, и несмотря на это его продолжаютъ считать ‘за человка честнаго, неспособнаго сдлать нечестное дло’. Извращеніе нравственныхъ понятій дошло до того, что Недзвцкій открыто заявляетъ, что Лезедова за его вымогательство не слдовало предавать суду, а нужно было ‘покончить дло домашнимъ порядкомъ’, потому что ‘подобныя дла онъ считаетъ семейными’. Ясно, что такая нахальная защита хищничества возможна не потому только, что Недзвцкій самъ по себ дурной, нравственно погибшій человкъ, а скоре потому, что въ служилой сред такіе безнравственные съ нашей точки зрніи поступки, какъ вымогательство лсничаго Лезедова, считаются въ нравственномъ отношеніи безразличными, не лишающими подобнаго Лезедову хищника пріобртенной имъ въ той же сред репутаціи честнаго человка. ‘Затмъ,— разсказываетъ дале Блопольскій,— было несогласіе во взглядахъ по отношенію жъ Липецкой дач. Троекуровскій женскій монастырь просилъ выдлять ему изъ этой дачи 90 дес. Губернскій лсничій Недзвцкій, на запросъ министерству, далъ заключеніе въ пользу этого ходатайства. Нарзка въ лсу была сдлана въ двухъ мстахъ. Вырзка 90 дес. изъ 300 дес., по моему мннію, должна была обезцнить дачу, поэтому я воспротивился удовлетворенію этого, ходатайства, и такъ какъ вопросъ объ отрзк монастырю 90 дес. лса въ принцип былъ уже ршенъ, то я предлагалъ выдлять монастырю, лсъ въ 30 верстахъ отъ него, въ Леонидомъ узд. Г. Недзвцкій не раздлилъ моего взгляда’. Но поводу этого показанія Недзвцкій даетъ слдующее объясненіе: ‘Игуменья монастыря просила меня посодйствовать имъ въ благопріятномъ исход ихъ ходатайства въ министерств. Поэтому на запросъ лснаго департамента: нельзя ли надлить лсомъ, по примру другихъ, и Троекуровскій монастырь,— я отвтилъ утвердительно. Когда дло было возвращено къ управленіе для дополненія, прибывшій въ то время въ городъ Тамбовъ г. Блопольскій предложилъ мн подписать его представленіе, въ которомъ онъ находилъ невыгодною отрзку просимаго монастыремъ лснаго участка. Я хотя и былъ согласенъ съ доводами г. Блопольскаго, но считалъ неудобнымъ измнять однажды высказанное заключеніе! Здсь наивность доходитъ до послднихъ предловъ, такъ что невольно становишься въ тупикъ, не зная, слдуетъ ли негодовать или смяться надъ тми изумительными понятіями о служебномъ долг, въ которыхъ воспитываются наши мундирные хищники. Недзвцкій прямо заявляетъ, что на вопросъ министерства, слдуетъ ли удовлетворить ходатайство Троекуровскаго монастыря о надл его лсомъ, онъ отвчалъ утвердительно единственно на томъ основаніи, что матушка-игуменья просили его посодйствовать. Исполнять просьбу какой-нибудь матушки-игуменьи чиновникъ считаетъ священнымъ долгомъ, во имя котораго приносятся въ жертву интересы государства. Тутъ дло не въ какой-нибудь ошибк, или непониманіи интересовъ казны,— совсмъ нтъ: Недзвцкій прямо говоритъ, что онъ согласенъ съ доводами Блопольскаго о невыгодности для казны отрзать просимный монастыремъ участокъ, но считаетъ неудобнымъ измнить своему общанію, данному матушк-игумень. Странные люди, изумительно дикіе нравы!… Разсказывая дале о своихъ отношеніяхъ къ Недзвцкому, Блопольскій, наконецъ, переходитъ къ длу Еракова. ‘Рзко разошлись мы во взглядахъ по длу объ обмн лсной дачи г. Еракова въ Спасскомъ узд на казенную землю. Министерство прислало въ управленіе вопросъ относительно стоимости дачи. Спасскій лсничій оцнилъ ее въ 60 тыс. руб., но г. Недзвцкій составилъ свою оцнку, по которой стоимость дачи возросла до 340 тысячъ. Санъ Браковъ оцнивалъ свою дачу въ 350 тысячъ, не согласился съ оцнкою Недзвцкаго, потому что дачу слдовало цнить по ея доходности, между тмъ онъ оцнивалъ ее по такс и на срубъ. Подобныя основанія разцнки невозможны тамъ, гд нтъ сбыта я сплавныхъ ркъ, какъ, напримръ, въ Спасскомъ узд. Для проврки произведенной Недзвцкимъ оцнки я пригласилъ лсничаго Тура, который также нашелъ ее неправильной и непомрно высокой, мы оцнили дачу въ 161 тыс., сообразно доходности казенныхъ лсовъ, окружающихъ дачу г. Еракова. Недзвцкій цнилъ дачу по инструкціи, изданной лснымъ департаментомъ, но инструкція эта составлена совершенно неправильно: руководствуясь ею, лсныя дачи можно оцнивать непомрно высоко, потому что, по инструкціи, стоимость лсныхъ угодій можно капитализировать изъ 1 проц, и 1 ¹/₂ проц. доходности. Вслдствіе этого казна, при обмнахъ своихъ земель на лса, принадлежащіе частнымъ лицамъ, терпитъ большіе убытки, какъ.это было, напримръ, при обмн казенной оброчной статьи въ Борисоглбскомъ узд на лса княгини Волконской въ Рязанской губ., гд казна понесла большіе убытки. Я представилъ свою оцнку въ министерство и забылъ о ней. Съ Недзвцкимъ разговора объ оцнк не имлъ, но Игнатовичъ (управляющій контрольною палатой) спорилъ со мною, считая мою оцнку неправильной и слишкомъ низкой. Докладъ Недзвцкаго я оставилъ при дл и въ министерство не отсылалъ. Вслдъ затмъ министерствомъ была назначена коммиссія подъ предсдательствомъ Недзвцкаго для оцнки дачи г. Еракова. Чиновникъ отъ контрольнаго вдомства въ составъ этой комиссіи былъ командированъ изъ Пензенской контрольной палаты, потому что управляющій тамбовской контрольною палатой, Игнатовичъ, завдывалъ длай Еракова я ему была поручена продажа принадлежащаго послднему лса. Къ чему пришла комиссія, я не знаю, слышалъ только, что депутатъ отъ контрольнаго вдомства пререкался съ Недзвцкимъ и остался при особомъ мнніи. Оцнка, составленная комиссіей, была отослана въ министерство и вслдъ затмъ г. Недзвцкій, помимо моего представленія, получилъ весьма важное отличіе — орденъ Св. Владиміра… Согласно моему представленію, инструкція, по которой разцниваются лсныя дачи, была измнена, и лсной департаментъ предписалъ капитализировать принадлежащую г. Еракову дачу не изъ 2%, а изъ 5%. Благодаря этому, Недзвцкій долженъ былъ сказать въ Козлов Еракову, что дло не удалось, такъ какъ оцнка значительно понизилась’.

Что касается участія управляющаго контрольною палатою, г. Игнатовича, въ обмн земель между г. Кряковымъ и казною, то на суд онъ вздумалъ-было отрицать какое бы то ни было отношеніе свое къ этому длу и даже заявилъ, что стоялъ на сторон высокой оцнки земли г. Кракова. ‘Въ отношеніи оцнки,— развязно говорилъ онъ на суд,— по моему мннію, былъ правъ Блопольскій’. Впрочемъ, прижатый къ стн вопросами предсдателя, г. Игнатовичъ былъ вынужденъ сдлать слдующее сознаніе: ‘Краковъ, дйствительно, поручалъ мн продажу дачи’. Съ другой стороны и г. Блопольскій напомнилъ г. Игнатовичу, какъ тотъ ли дня спорилъ съ имъ объ оцнк дачи Кракова, утверждая, что она слишкомъ низка, тутъ опять г. Игнатовичъ сознался, что дло, дйствительно, было такъ, но что онъ спорилъ съ Блопольскимъ какъ частный человкъ. Наивне послдняго замчанія ничего нельзя и представить себ. Да я вообще невроятною, фантастическою сказкой кажется все это дло, въ которомъ управляющій контрольною палатой, по должности обязанный наблюдать за интересами казны, принимаетъ на себя защиту интересовъ частнаго лица по длу съ тою же казною, цлыхъ ли дня споритъ съ честнымъ человкомъ, стараясь склонить его къ невыгоднымъ для казны уступкамъ въ пользу своего доврителя, а когда эти продлки обнаружились, то съ видомъ невиннаго младенца утверждаетъ. кто онъ дйствовалъ въ качеств частнаго лица. Для насъ совсмъ безразлично, въ качеств частнаго или должностного лица г. Игнатовичъ принималъ участіе въ обман земель между Ераковымъ и казною, важно то, что онъ не соблюлъ самаго простйшаго требованія отъ каждаго порядочнаго человка о томъ, что нельзя одновременно служить и Богу и Молоху. И въ самомъ дл представьте себ какомъ-нибудь адвоката, который бы взялся быть повреннымъ къ гражданскомъ процесс отъ обихъ тяжущихся сторонъ. Такого адвоката вс безъ исключенія, безъ всякихъ споровъ и колебаній, назвали бы негодяемъ и никто боле не сталъ бы доврять ему веденія своихъ длъ. Между тмъ пока мы говоримъ это объ адвокат, то вс согласны въ оцнк нравственнаго достоинства поступковъ его, но когда въ мір служилыхъ людей, въ кругу мундирныхъ хищниковъ, заходитъ рчь о нравственномъ достоинств поступковъ г. Игнатовича, тогда взгляды мняются я у него находятся повидимому невозможные защитники. Для оправданія г. Игнатовича, нравственную личность его разскаютъ на дв воловины: одна половина изображаетъ изъ себя управляющаго контрольною палатою, а другая — частное лицо, повреннаго Кракова. Вы скажете, что это разсченіе есть нелпость, да, это — нелпость, но въ мір служилыхъ людей она принимается за непреложную истину, ею оправдывается Игнатовичъ о въ силу этого онъ, какъ ни въ чемъ ни бывало, продолжаетъ занимать должность управляющаго контрольною палатой въ Тамбовской губерніи.

Вотъ каковы люди въ той, до мозга костей пораженной безнравственностью, чиновной сред, которая такъ обильно плодитъ мундирныхъ, хищниковъ и въ которую совсмъ некстати попалъ честный человкъ — Блопольскій! Здсь положеніе его сразу оказалось самое затруднительное, и онъ, вмсто поддержки своей честной дятельности, отовсюду встрчалъ одно противодйствіе, явное оскорбленіе и нахальное поруганіе надъ своими честными стремленіями. Мы видимъ, что лсной департаментъ ршительно принимаетъ сторону Еракова. Вице-инспекторъ лснаго департамента, Шелкоаниковъ, пишетъ къ Блопольскому письмо съ просьбою ускорять дло Еракова, ‘его хорошаго пріятеля’. Недзвцкаго, дйствовавшаго въ пользу Еракова, награждаютъ орденомъ Св. Владиміра. Наконецъ назначаютъ даже ревизію лсисто управленія въ Тамбовской губернія и для этой цли посылаютъ теперешняго директора лснаго департамента Кампіони. Ревизоръ долженъ быль обрядить вниманіе на служебныя разногласій и вообще неудовольствія между Блопольскимъ и Недзвцкимъ. Это дло требовало съ его стороны много такта, осторожности и безпристрастія. Между тмъ мы видимъ, что г. Кампіони оказываетъ слишкомъ недвусмысленную любезность Недзвцкому, какъ бы съ явнымъ намреніемъ показать Блопольскому свое неудовольствіе и пренебреженіе: онъ упрашиваетъ Недзвцкаго, ‘изъ любезности’, сопровождать его во время ревизіи по губерніи около трехъ недль неразлучно проводитъ съ нимъ въ разъздахъ. Симпатіи директора лснаго департамента Кампіони лежали не на сторон честнаго Блопольскаго, но явно склонились въ пользу врага его, Кампіони самъ утверждаетъ, что онъ пришелъ къ заключенію о необходимости развести Недзвцкаго и Блопольскаго и думалъ оставить въ Тамбов Недзвцкаго, какъ боле знакомаго съ дломъ, а Блопольскаго устранить. Между тмъ Блопольскій твердо стоялъ на своемъ и не допускалъ невыгоднаго для казны обмна земель съ Ераковымъ. Тогда Недзвцкій, видя явное поощреніе себя со стороны лснаго начальства и вообще чувствуя на сваей сторон симпатіи служилыхъ людей, доходитъ до такой степени наглости, что публично, въ клуб, наноситъ пощечину Блопольскому. Этотъ фактъ иметъ не малое общественное значеніе. Нужно быть сильно убжденнымъ въ поддержк со стороны общественной среды, необходима непоколебимая увренность въ своей сил, основанной на общественномъ сочувствіи, чтобы публично дать позорную оплеуху честному человку за то, что онъ не позволяетъ, мундирнымъ хищникамъ обобрать казну. И что же?— Разсчетъ Недзвцкаго оказался совершенно врнымъ. Посл кого, какъ Блопольскій подвергся отвратительному насилію за честное исполненіе гражданскаго долга, теперешній директоръ лснаго департамента, г. Кампіони, немедленно отправляется съ визитомъ,— къ кому вы думаете,— къ Блопольскому?— нтъ, къ кулачному герою дня, къ Недзвцкому. О дальнйшихъ своихъ приключеніяхъ г. Блопольскій разсказываетъ такъ: ‘дознаніе о происшествіи производилъ Кажпіори к произволъ не въ мою пользу. Министръ принялъ меня холодно, потому что Кампіони усплъ предупредить меня и доложилъ ему дло въ невыгодномъ дли меня свт. Я пробилъ министра или снять съ меня тнь, или принять отставку. Онъ долго не допускалъ меня къ себ и, наконецъ, черезъ Блюменталя, передалъ мн, что согласенъ принять мою отставку… Кантона прізжалъ не уладить дло, а обвинять меня’.

Хищничество прочно привилось въ сред, служилаго класса, поддерживается. тамъ какъ бы круговою порукою, и,понятное дло, что наивно было бы ожидать, чтобы тотъ же самый служилый классъ вступилъ въ борьбу съ этимъ зломъ. Примръ г. Блопольскаго слишкомъ хорошо показываетъ, что честному человку не бываетъ житья въ шайк хищниковъ, которые плотною стной стоятъ другъ за друга. Только гнвъ негодующаго общества можетъ остановить хищеніе. Но для этого прежде всего нужно, чтобъ общество получило возможность узнавать своевременно вс темныя дла мундирныхъ хищниковъ, нужно, чтобы на печать перестали смотрть какъ на отверженныхъ разбойниковъ пера, прекратили бы теперешнія преслдованія печати и признали бы въ ней законную выразительницу общественнаго мннія, которое должно пользоваться полною свободой.

Но, увы, у насъ свобода печати все еще остается мечтою безпокойныхъ головъ, а въ дйствительности мы видимъ старую, позорную для родины картину: съ одной стороны спокойно, безъ всякихъ тревогъ, лайка мундирныхъ хищниковъ, собравшись на дуванъ, производитъ длежъ народнаго достоянія, а съ другой стороны идетъ озлобленная травля изнемогающихъ отъ потери силъ разбойниковъ печати и по всей стран несутся дикіе крики: ‘ату, ату ихъ!’ — Когда же все это кончится?!…

II.
Земство о правовомъ положеніи крестьянства.

По вол покойнаго Государя Императора, бывшій министръ внутреннихъ длъ графъ Лорисъ-Меликовъ, циркуляромъ отъ 22-го декабря 1880 года, передалъ на обсужденіе земскихъ собраній вопросъ о преобразованія учрежденій по крестьянскимъ дламъ, образованныхъ согласно Положенію 27 іюня 1874 года. Вмст, съ тмъ министръ указалъ земству, что, крон прямыхъ отвтовъ на предложенные вопросы, земскія собранія могутъ представитъ и другія соображенія о признаваемыхъ полезными мрахъ по устройству мстныхъ но крестьянскимъ дламъ учрежденій. Въ настоящее время работы земства но вопросу о преобразованіи мстныхъ по крестьянскимъ дламъ учрежденій подходятъ къ концу и представляютъ собою чрезвычайно разнообразную смсь всевозможныхъ, мной разъ дльныхъ, а чаще затйливыхъ и курьезныхъ проектовъ. Придется много употребить труда на то, чтобы разобраться въ этомъ хаос земельныхъ предположеній, и Богъ всть, принесетъ ли даже какую-нибудь пользу систематическій сводъ земской разноголосицы. Но если мы устранимъ земскіе проекты и остановимъ вниманіе исключительно на работахъ земства но изображенію теперешняго положенія крестьянъ предъ лицомъ закона, то разноголосица, которую мы замчаемъ въ земскимъ проектахъ, здсь сразу исчезаетъ, и вс земства въ одинъ голосъ рисуютъ передъ нами одинаково мрачныя и тяжелыя картины безправія крестьянъ и тяготющаго надъ ними самаго дикаго и возмутительнаго произвола. Тогда невольно-забивается все разнообразіе земскихъ проектовъ и совершенно естественно, въ силу жизненныхъ требованій, въ голов возникаетъ идея о томъ, что крестьянство нуждается не въ частныхъ преобразованіяхъ, проектируемыхъ земствомъ, не въ нашивк новаго лоскута на старыя лохмотья, но неотразимо ставятся вопросъ объ упраздненіи цлой системы, негодность которой выпукло отражается въ представленнымъ разными земствами бытовыхъ картинахъ юридическаго положенія крестьянъ. Да, положеніе крестьянской массы предъ лицомъ закона до такой степени невыносимо дурно, что оно бьетъ въ маю и возмущаетъ душу даже въ постановленіяхъ тхъ земствъ, которыя ничмъ не возмущаются, которыя всмъ довольны и желали бы на вки закрпить теперешніе порядки. Жизненная правда беретъ верхъ надъ всякими фальшивыми измышленіями и лживыми фразами, которыми стараются замаскировать дйствительность. Возьмемъ, напримръ, холмское земство Псковской губ., которое очень довольно современнымъ устройствомъ крестьянскаго управленія и выступаетъ на защиту непремнныхъ членовъ уздныхъ по крестьянскимъ дламъ присутствій. Земство не допускаетъ мысли о возможности избранія на должность непремнныхъ членовъ лицъ, не имющихъ установленнаго закономъ сословнаго, имущественнаго и образовательнаго ценза. ‘Разсматривая этотъ вопросъ, уздная управа налагаетъ, что измненіе по сему предмету правилъ, указанныхъ въ 6—10 ст. Положенія учрежденія крест., не желательно. Принадлежность въ привилегированному сословію, помимо нераздльнаго съ нимъ боле тщательнаго школьнаго образованія, иметъ преимущество врожденныхъ, наслдственныхъ качествъ и домашняго воспитанія въ образованной сред, что въ смысл гарантія иметъ несомннно большое значеніе. Если же допустить возможность исключенія и какъ противорчіе высказанному мннію, то исключеніе нельзя возвести въ правило, полезное для примненія’. Вдь ‘это — защита теперешняго порядка управленія крестьянами, а между тмъ ни одинъ самый ярый и злой ненавистникъ существующаго порядка не въ силахъ такъ опозорить его и такъ ясно доказать всю нелпость и неправду подчиненія крестьянъ другому сословію, какъ это сдлало холмское земство. Точно такое же впечатлніе получается и въ томъ случа, когда то же земство распинается за непремнныхъ членовъ, стараясь доказать, что они подавлены массою труда на пользу крестьянства и приносятъ самыя тяжелыя, крестныя жертвы для блага народа. ‘Надобно разсмотрть,— говорится въ земскомъ проект,— чмъ занимался непремнный членъ по настоящее время, затмъ — что предполагаютъ вмнить ему еще въ обязанность, и согласовать это съ временемъ, которымъ онъ, непремнный членъ, можетъ располагать въ году. Для сего управа не находятъ ничего наглядне очерка неотложныхъ въ году занятій непремннаго члена и потребнаго на это времени, составленнаго самимъ непремннымъ членомъ:

1) Въ холмскомъ уздномъ присутствіи засданія хотя бываютъ ежемсячныя, но непрерывныхъ составляется всхъ девять, причемъ каждое, съ разъздами, требуетъ 4 дня времени — 36.

2) Подготовительная работа къ засданію присутствія, т. е. дача заключеній но всмъ дланъ, подлежащемъ разсмотрнію присутствія и число которыхъ поступаетъ ежемсячно отъ 200 — 300, требуетъ ровно 4 дня и въ годъ — 36.

3) Производство дознаній по жалобамъ, большею частію сопряженное съ разъздами, причемъ производятся я ревизіи волостныхъ правленій, 3 дня въ теченіе мсяца, или въ годъ — 36.

4) Дла, подвдомственныя непремнному члену непосредственно, съ вызовомъ сторонъ, требуютъ по 7 дней въ мсяцъ, или въ годъ — 84.

5) Разсмотрніе поступающихъ въ канцелярію непремннаго члена, съ каждою почтою, длъ и составленіе опредленій и распоряженій по нимъ требуютъ времени половины слдующаго за почтою дня, и такъ какъ почта получается два раза въ недлю, то потребно 4 дня въ мсяцъ, или въ годъ — 48.

6) Непремнныя порученія министерства, губернатора, губернскаго и узднаго по крестьянскимъ дламъ присутствій для непремннаго члена обязательны и,-какъ практика показала, требуютъ для исполненія времени около мсяца въ году — 30.

Указывая наиболе сложныя порученія:

а) министерства — составить протоколы.по всмъ недоимочнымъ селеніямъ узда, что съ разъздами потребовало боле двухъ мсяцевъ времени,

б) узднаго присутствія — составить проектъ уменьшенія волостей въ узд, что съ разъздами потребовало 2 недля времени,

в) наконецъ, закономъ установлено право пользованія для своихъ длъ праздничными неприсутственными днями, коихъ въ году — 90,

и однимъ отпускомъ въ 28, подводя итогъ числу проведенныхъ дней, получимъ 388 дней. Изъ чего слдуетъ заключить, что занятія требуютъ на 22 дня въ году боле положеннаго рабочаго времени и въ ущербъ правъ должностная лица. Кром сего надобно имть въ, виду, что непремнный членъ, большею частію, несетъ обязанности: почетнаго мировая судьи, что не возбраняется закономъ, присяжнаго засдателя, что обязательно по закону, участвуетъ, какъ дворянинъ и гласный, на дворянскихъ и земскихъ, губернскихъ и уздныхъ собраніяхъ — и, конечно, всякому извстно, сколько времени для итого потребно. Это послднее приводятся для того, чтобъ обратить вниманіе, что праздничное время и время отпуска не всегда употребляется для частныхъ длъ или отдыха’. Вотъ каковы, по словамъ холмскаго земства, труды непремнныхъ членовъ, а велико ли за все это вознагражденіе? Какая прибыль служить непремннымъ членомъ, кром, можетъ-быть, одного почета? ‘Никто,— продолжаетъ управа,— не сочтетъ за почетъ: днемъ скакать по головоломнымъ дорогамъ, а ночью терпть вс неудобства, сопряженныя съ грязной избой, не исключая, на мстнымъ условіямъ, и голода. Слдовательно, непремнному члену слдуетъ помстить дйствительные расходы и опредлить вознагражденіе за трудъ. Но въ какой цифр опредлится эта сумма? Конечно, слдуетъ сдлать разсчетъ, принявъ за единицу одинъ день разъзда:

На 3-хъ лошадей овса 1 мру	— р.	75 к.
‘ ‘ сна 1 пудъ	— ‘	30 ‘
Жалованья письмоводителю	1 ‘	— ‘
Содержаніе письмоводителя	— ‘	50 ‘
‘ канцеляріи	— ‘	25 ‘
Жалованье кучера	— ‘	25 ‘
Ремонтъ сбруи, экипажа, ковка и проч.	— ‘	50 ‘
Содержаніе непремннаго члена	1 ‘	50 ‘
Вознагражденіе	3 ‘	— ‘
Итого:	8 р. 30 к.

Не считая случаевъ падежа лошадей. Итакъ, мы получили сумму, потребную для оплат дйствительнаго дорожнаго расхода и вознагражденія труда непремннаго члена въ теченіе года, и эта сумма въ цифр 3.029 р. 50 или ровнымъ числомъ 3.000 р.’. Безъ сомннія, всякій отъ души смется надъ этою защитой непремнныхъ членовъ и каждое слово, сказанное земствомъ въ похвалу ихъ, въ голов читателя превращается въ желчное и ядовитое порицаніе. Земство говорятъ, что непремнные члены чуть ли не безкорыстно, и но всякомъ случа съ полнымъ самоотверженіемъ, несутъ великіе труды въ пользу крестьянъ, а изъ-за этихъ словъ везд выглядываетъ живая мысль, что Защищаемыя земствомъ должностныя лица не что иное, какъ бездльники и тунеядцы, и что самое существованіе этихъ бездльныхъ должностей есть великая неправда. Такъ, жизненная правда, помимо воли земства, бьетъ ключомъ въ земскихъ работахъ по вопросу о преобразованіи мстныхъ по крестьянскимъ дламъ учрежденій, какъ скоро заходитъ рчь о существующихъ нын порядкахъ. Вотъ этими-то земскими работами мы и воспользуемся для того, чтобы въ связномъ очерк представить читателю картину современнаго положенія крестьянъ вредъ лицомъ закона. Для избжанія же всякихъ упрековъ въ пристрастіи и тенденціозности, мы будемъ везд, гд только возможно, длать характеристики. Подлинными словами земскихъ документовъ, приводя изъ нихъ боле или мене обширный выписки:

‘Въ настоящее время является существенно необходимымъ опредлить точнымъ образомъ юридическое положеніе крестьянъ въ отношеніи какъ къ другимъ сословіямъ, тркъ и къ государству вообще, согласивъ его какъ съ общимъ требованіемъ справедливости и съ общимъ духомъ законодательства, такъ и съ дйствительными исторически-сложившимися особенностями ихъ быта, и отмнивъ вс временныя, переходныя мры, несогласныя съ тми или другими. Пока такого соглашенія не существуетъ, положеніе всего крестьянства является крайне неопредленнымъ и вмст съ тмъ въ высшей степени ненормальными. Такъ, въ общихъ чертахъ характеризовали юридическое Положеніе крестьянъ гласные тверскаго губернскаго земскаго собранія въ ‘запаск’, внесенной въ собраніе въ декабр 1880 года. Характеристика оказывается весьма мткою, если мы обратимъ вниманіе на т ненормальныя отношенія, въ какія законъ ставитъ крестьянъ, сравнительно съ прочими государственными сословіями, при чемъ само собою разумется, что главная и величайшая ненормальность заключается въ самомъ существованіи отдльныхъ государственныхъ сословій. Разсматривай всю массу крестьянъ отдльно отъ другихъ сословій, прежде всего вниманіе останавливается на существованія въ сред крестьянства многочисленныхъ и разнообразныхъ группъ, которымъ соотвтствуютъ различія въ области права. ‘Законъ,— сказано въ упомянутой выше ‘записк’ тверскихъ гласныхъ,— въ сред самихъ крестьянъ длаетъ различія, ничмъ не оправдываемыя, ракъ отъ произвола частнаго лица помщика — зависитъ заставить крестьянъ платить за всю землю высшій оброкъ безъ конца, въ то время, когда другіе, рядомъ живущіе, обязаны платить меньшій оброкъ въ теченіе ограниченнаго времени. Мало того, оставляя въ сторон отношенія къ помщику, само государство различно относится къ крестьянамъ, живущимъ въ совершенно одинокихъ условіяхъ, пользующимся одинаковою землей и часто живущимъ въ одномъ селеніи. Бывшіе помщичьи крестьяне платятъ одинъ оброкъ, удльные — другой, государственные — опять другой. Бывшіе помщичьи крестьяне имютъ право, на основаніи 165 ст. Положенія о выкуп, выкупать свою землю отдльными участками безъ согласія общества, внося только за нее слдующія деньги. Государственные крестьяне этого права не имютъ, пока вся земля, принадлежащая обществу, не будетъ раздлена на подворные у части, для чего требуется согласіе двухъ третей домохозяевъ. Вс эти различія понятны какъ временныя, обусловленныя различнымъ отношеніемъ крестьянъ къ бывшимъ своимъ владльцамъ. До разъ имя никто не владетъ, разъ они признаны полноправными гражданами, задачею государства становится — сглаживая вс случайности, равномрно распредлить между крестьянами, какъ и между всми своими подданными, ихъ гражданскія права и обязанности’.

Все наше государственное устройство основано на господств одной части гражданъ и, до нельзя тяжеломъ, почти рабскомъ, угнетеніи другой части, составляющей громадное, подавляющее свою численностью, большинство гражданъ. Съ одной стороны мы видимъ какъ будто полноправныхъ гражданъ. Эти, такъ-называемые, полноправные граждане представляютъ собою не нормальное явленіе въ государств, но исключеніе изъ общаго правила, о ни составляютъ привилегированное сословіе. Самая важная и главная привилегія этихъ сословій состоятъ въ свобод отъ податной тяжести, почему они и носятъ названіе сословій неподатныхъ. Лица, принадлежащія къ привилегированнымъ, неподатнымъ сословіямъ, составляютъ самое ничтожное меньшинство въ общемъ населеніи государства, большинство же принадлежитъ къ податнымъ сословіямъ и главнымъ образомъ къ крестьянству. Здсь мы встрчаемъ уже полное безправіе и систематическое угнетеніе невыносимо тяжелыми обязанностями безъ соотвтствующихъ имъ правъ. Какъ въ привилегированныхъ сословіяхъ мы, большею частію, имемъ’ дло съ правами безъ соотвтствующихъ обязанностей, такъ, наоборотъ, лица непривилегированныхъ сословій и, преимущественно, крестьяне всю жизнь изнываютъ подъ тяжестью обязанностей, не пользуясь правами, которыми надлены привилегированныя сословія. Самая важная государственная обязанность, которою опредляется все юридическое положеніе крестьянскаго сословія, заключается въ уплат податей и налоговъ, неравномрно налагаемыхъ сравнительно съ другими государственными сословіями. По этому поводу гласный Линдъ въ ‘записк’, внесенной въ тверское губернское земское собраніе, высказывается слдующимъ образомъ: ‘Основная неправильность въ положеніи крестьянскаго населенія, а вмст съ тмъ и во всемъ нашемъ государственномъ устройств, заключается прежде всего въ томъ, что на каждаго крестьянина государство смотритъ не какъ на самостоятельную живую личность у имющую свои необходимыя, опредленныя стремленія и потребности, для удовлетворенія которыхъ онъ только и живетъ въ обществ, какъ и всякій другой его членъ, но, напротивъ, почти исключительно какъ ни рабочую и платежную силу, которая трудомъ своимъ и средствами предназначается удовлетворять общія государственныя потребности. Въ силу, этого, обязанности, возлагаемыя на крестьянское населеніе, или, другими словами, лежащія на немъ подати и повинности соразмряются не съ возможностью для него нести ихъ безъ ущерба для собственнаго благосостоянія и развитія, но единственно съ величиною государственнаго бюджета, который такъ или иначе долженъ быть выполненъ. Изъ этого положенія вещей вытекаютъ естественно к логически и вс узаконенія, относящіяся до крестьянскаго сословія, съ одной стороны крестьянинъ, будучи обремененъ податями выше мры, не можетъ платить ихъ охотно, съ другой стороны государство, заботясь прежде всего о полученіи податей, должно обращать главное вниманіе на то, чтобы предупредить возможность уклоненія отъ ихъ уплаты. Вслдствіе такого антагонизма интересовъ плательщиковъ и государства, послднее по необходимости становится вынужденнымъ прибгать къ равнымъ стснительнымъ мрамъ, наблюдать за каждымъ шагомъ крестьянина, взявъ его совершенно въ свою опеку. Возможность^: передвиженія стсняется паспортною системою, которая по отношенію къ крестьянамъ иметъ, безъ сомннія, исключительно фискальную цль. Въ той же фискальной дли направлена почти исключительно вся дятельность волостнаго и сельскаго крестьянскаго начальства, которое, по первоначальному своему значенію, должно было, конечно, заботиться прежде всего о благосостояніи своихъ односельцевъ, но впослдствіи направлено было исключительно на собираніе податей и недоимокъ. Для того, же само это начальство поставлено въ непосредственную и спеціальную зависимость отъ полиціи, для которой, въ свою очередь, главною задачею дятельности опять т же подати и недоимка. Для того же существуетъ круговая порука, для того же продается скотъ. у крестьянъ, чрезъ что уничтожается въ корн всякая возможность развитія земледлія. Безполезно перечислять вс мры, принимаемыя въ. отношеніи крестьянскаго населенія, потому что и сказанными вполн уясняется характеръ отношенія къ нему государства. Характеръ этотъ таковъ, что для крестьянина государство, можно сказать, съ излишкомъ замнило помщика. Помщикъ, конечно, видлъ въ своемъ крпостномъ крестьянин, тоже, почти исключительно рабочую силу, предназначенную для удовлетворенія его потребностей. Но въ то же время онъ понималъ, что благосостояніе стой рабочей силы въ извстной мр непосредственно связано съ его собственнымъ, поэтому помщику было невыгодно доводить своихъ крестьянъ до упадка и раззоренія. Вмст съ тмъ помщикъ, какъ мстный житель, былъ знакомъ и съ мстными обстоятельствами и потребностями своихъ крестьянъ. Да конецъ, помщикъ былъ всегда совершенно свободенъ умрить свои требованія. Ни одного изъ этихъ благопріятныхъ условій не существуетъ — не для государства, конечно, но для его мстныхъ агентовъ, приходящихъ въ непосредственное соприкосновеніе съ крестьянами. Ни одинъ праздникъ, или становой приставъ не заинтересованы въ томъ, чтобы за ними не было недоимокъ. Переходя съ мста на мсто, ни одинъ изъ нихъ не нуждается въ званіи мстныхъ условій, наконецъ, ни одинъ не можетъ своею властью ни простить, ни убавить никакой подати. Даже наиболе ненавистная сторона крпостного права, выражавшаяся въ насиліи лицъ личностью, и та не исчезла, ибо сченіе за недоимки и понын вовсе не составлять особой рдкости. Вотъ этотъ-то исключительно фискальный характеръ отношеній государства къ крестьянамъ и долженъ быть радикально измненъ’.

Въ приведенной выписк мы встрчаемъ ту мысль, что съ отмною крпостнаго права положеніе крестьянъ не улучшилось, что угнетеніе крестьянъ ‘на строго законныхъ основаніяхъ не прекратилось, но проявляется до нын въ новой, еще боле тяжелой и суровой ферм. Ту же самую мысль высказалъ гласный Русаковъ на Дмитріевскомъ уздномъ земскомъ собраніи Курской губерніи, ‘почему,— говорилъ онъ,— мы иногда слышимъ отъ крестьянъ старичковъ, что ‘прежде, при крпостномъ прав, жилось лучше?’ — потому, что тогда руководители интересовъ деревни — помщики, или ихъ довренные (часто выбранные изъ среды крестьянъ же) — жили въ деревн, знали нужды своихъ крпостныхъ, знали я свою пользу: будетъ мужикъ сытъ, пользы будетъ больше, потому, что полиція, выбираемая помщиками, на внутреннюю жизнь деревни не имла никакого вліянія,— потому, что весь жизненный кругъ-крестьянъ былъ въ самой деревн. Такимъ образомъ вопросы данной мстности разршались близко, своевременно и людьми, по большей части, хорошо знавшими хозяйственныя нужды ея. Мы же должны сознаться, что въ настоящее время, по многимъ и многимъ причинамъ, лишены возможности, ршать таимъ образомъ мстные запросы. Мы разршаемъ интересы, всего узда, не зная интересовъ частей его’ (Земство No 17).

Не правда ли, какъ это странно слышать въ земскомъ собраніи рчи о томъ, что встарину, при крпостномъ прав, положеніе крестьянъ было лучше, чмъ теперь? Мы такъ долго и такъ искренно врили, что отмна крпостнаго права была величайшимъ благомъ для крестьянъ, совершенно измнила юридическое положеніе ихъ и обновила всю нашу жизнь, а теперь что же оказывается въ результат? Въ чемъ выразилось это столь прославленное обновленіе русской жизни чрезъ отмну крпостнаго права?— Положеніе крестьянъ теперь стало хуже, чмъ было при крпостномъ прав: такъ громко и строго: произносится на земскихъ собраніяхъ приговоръ надъ современнымъ положеніемъ длъ въ родной стран, надъ тми дятелями, которые создали и поддерживаютъ его, и, наконецъ, надъ цлымъ сонмомъ либеральныхъ хвалителей періода реформъ, которые своими сладкозвучными гимнами столько лтъ заговаривали зубы обществу, и мшали ему трезво и прямо., заглянуть въ глаза дйствительности, понять всю пошлость, неправду, все нравственное уродство нашей жизни, возненавидть ее глубоко и отдаться созидательной работ надъ коренною передлкою всего исторически сложившагося и боле неудовлетворяющаго насъ общественнаго устройства. Только теперь, наконецъ, стаи раздаваться въ земствахъ голоса, указывающіе, что мы напрасно поспшили радоваться отмн крпостнаго права, потому что принципъ, на которомъ покоилось это право, не уничтоженъ, но живъ досел, онъ проникаетъ собою даже новыя общественныя учрежденія, охватываетъ собою всю нашу жизнь. Печально было такое открытіе крпостничества въ настоящее время и, надавленная, подъ тяжестью этого горя, земская мысль невольно задавалась вопросомъ: да морда же крпостничество было сильне — во время ли существованія крпостнаго права, или теперь, посл отмны его? Потъ что говоритъ до этому поводу гласный Черевицъ въ ‘записк’, читанной имъ въ смоленскомъ уздномъ земскомъ собраніи: ‘Положеніемъ 27 іюня 1876 года наибольшее, вліяніе на. крестьянское народное управленіе было передано, жъ руки чиновъ полиціи, которые въ большинств своемъ’ конечно’ не могутъ быть причислены, къ лицамъ вполн образованнымъ — интеллигенціи. Блуждая безъ цли и не разбирая средствъ, мы дошли до того, что, уничтоживъ личное крпостное право для бывшихъ помщиковъ, едва ли не возстановили, его въ худшей форм для чиновъ полиціи’, кулаковъ и міродовъ… Въ крестьянскихъ установленіяхъ мы не видимъ ни сліянія сословныхъ элементовъ, ни нрава крестьянъ избирать самимъ себ лицъ боле, интеллигентныхъ, для завдыванія ддами ихъ. Вникая глубже въ смыслъ существующихъ по крестьянскимъ дламъ учрежденій, невольно приходимъ жъ убжденію, что актъ освобожденія крестьянъ вполн еще не свершился. Съ отмною зависимости отъ лицъ, зависимость эта осталась во всей своей сил, коллективно, отъ цлаго сословія или класса’. Даже въ самыхъ земскихъ учрежденіяхъ г. Черевинъ ясно видитъ послдовательное примненіе стараго принципа крпостного подчиненія одной части гражданъ, составляющей большинство, привилегированному меньшинству. ‘Могутъ возразить,— продолжаетъ г. Черевинъ,— что земское собраніе есть собраніе всесословное и что въ немъ вліяніе и сила принадлежитъ не дворянству, а вообще классу боле образованному. Положимъ, что но иде это врно, но въ дйствительности не такъ. Въ моментъ введенія земскихъ учрежденій составъ гласныхъ отъ землевладльцевъ былъ исключительно дворянскій, затмъ, при поступленіи новыхъ лицъ въ среду общества, имющаго свои историческія традиціи и, такъ сказать, кровныя привычки и убжденія, лица эти, конечно, скоро заимствовали вс качества окружающей ихъ среды, тмъ боле успшно, что качества мы заключались въ. привычкахъ властвовать, свободно распоряжаться чужимъ имуществомъ к повелвать, не безъ выгоды лично для каждаго. Таимъ образомъ, духъ крпостнаго права, въ земскихъ собраніяхъ, передается преемственно. И вслдствіе того, вс, даже самыя благія, начинанія земства, на пользу народа, длаются не по праву, принадлежащему на то народу, но какъ бы въ видахъ снисхожденіи къ его убожеству,— по милостивому нашему на то въ нему снисхожденію. Да и народъ смотритъ на земство чуть ли не какъ на особое начальство, замнившее частію, въ нкоторыхъ проявленіяхъ своей власти, бывшаго помщика. Наконецъ, если, въ угоду самомннія нкоторыхъ, все сказанное о преемственности духа крпостнаго права признать даже за весьма грубую натяжку я затмъ, принявъ за аксіому, что везд и всегда интеллигенція будетъ стоять во глав управленія массами, то и въ этомъ случа нтъ никакого основанія передавать вліяніе и управленіе длами народа въ руки лицъ, выдвинутыхъ не мнніемъ большинства управляемаго народа, но излюбленныхъ меньшинствомъ — корпораціею личныхъ землевладльцевъ, лица яти, будучи совершенно независимы отъ мннія большинства, конечно, всегда будутъ представителями и усердными проводниками исключительно только интересовъ избравшаго ихъ меньшинства. Итакъ, на развалинахъ корпораціи дворянской возникаетъ новая корпорація — личныхъ землевладльцевъ, въ которую дворянство, войдя почти въ полномъ личномъ своемъ состав, внесло вс традиціи корпораціи угасающей’.

Правовое положеніе крестьянства въ ряду другихъ государственныхъ сословій характеризуется полнымъ безправіемъ, угнетеніемъ и зависимостью отъ привилегированныхъ сословій. Это правовое положеніе, будучи создано при существованіи крпостной зависимости, сохранилось безъ особенно замтныхъ измненій и посл отмны крпостнаго права! Такъ до сихъ поръ существуетъ ‘тотъ спеціальный видъ полицейскаго надзора за крестьянами, который предоставленъ помщику подъ именемъ права вотчинной полиціи и который въ настояще время составляетъ вопіющій анахронизмъ и либо вовсе не иметъ никакого значенія, либо,, напоминая собою крпостное право, которое, казалось бы, чмъ скоре забудется, тмъ лучше,— приводитъ только къ совершенно безполезному для обихъ сторонъ раздраженію’. Вообще же, по словамъ ‘записки’, внесенной въ тверское губернское земское собраніе въ декабр 1880 г., ‘съ одной стороны крестьянинъ не иметъ нравъ, которыми пользуются? вс остальные подданные государства: напримръ, онъ не иметъ правъ государственной службы, онъ долженъ судиться, за рдкими исключеніями, въ особенныхъ судахъ, не пользуясь общими судами, и т. п., вообще онъ становится въ особое, исключительное положеніе, съ другой стороны, дйствительныя особенности его быта очень часто не признаются и не санкціонируются закономъ. Напримръ, всякому, сколько-нибудь знакомому съ крестьянскою жизнью, извстно, конечно, что половина гражданскихъ законовъ, изложенныхъ въ X т. Св. Зак., вовсе не примнима къ условіямъ этой жизни. Между тмъ законъ, длающій исключенія для Малороссійскихъ губерній, для жителей окраинъ и инородцевъ, въ виду особенностей ихъ быта, совершенно игнорируетъ существованіе такихъ особенностей въ быту крестьянъ, вслдствіе чего для нихъ является обязательнымъ во всхъ гражданскихъ отношеніяхъ слдовать правиламъ X тома’. Для однихъ крестьянъ до сего времени удержано у насъ тлесное наказаніе, составляющее позоръ родной страны, позоръ Европы и всего человчества, позоръ для всхъ насъ, допускающихъ это безнравственное поруганіе надъ человческою личностью. Истязаніе человческаго тла, установленное закономъ, существуетъ на нашихъ глазахъ и мы, чувствуя свое безсиліе передъ фактомъ, принуждены только повторять надъ нимъ приговоръ, произнесенный таврическою губернскою земскою управою: ‘Трудно защищать наказаніе, убивающее въ человк чувство чести и нравственнаго достоинства й не достигающее даже цли устрашенія, если только оно не обращается въ истязаніе’. Личная свобода крестьянина не только не гарантирована отъ произвола, но даже по закону поставлена въ зависимость отъ воли сельскаго общества. На самомъ же дл личная свобода зависитъ не отъ общества, а въ большинств случаевъ, подъ прикрытіемъ законныхъ формъ, нарушается произволомъ и злоупотребленіями не только крупныхъ, но даже самыхъ мелкихъ и ничтожныхъ должностныхъ лицъ. По словамъ ‘записки’ гласнаго Офросимова, внесенной въ рязанское уздное земское собраніе, ‘приговоры объ удаленіи изъ общества вредныхъ и порочныхъ членовъ провряются присутствіемъ только съ формальной стороны, т. е. подписаны ли они опредленнымъ числомъ лицъ, имющихъ право голоса на сходахъ: самая же причина ссылки не только не изслдуется, но даже и дйствительность изъявленнаго сходомъ желанія не провряется. Въ теченіе идей 17-ти-лтней практики въ должности члена губернскаго по крестьянскимъ дламъ присутствія мн приходилось открывать, что безграмотныя общества созывались составлять приговоры о поземельномъ пользованіи, а вмсто того подписывали приговоры объ удаленіи одного изъ своихъ сочленовъ, которымъ было недовольно мстное начальство и большею частію за то, что удаляемый указывалъ или жаловался на незаконныя дйствія этого начальства. Жалобы такихъ удаляемыхъ въ присутствіи по крестьянскимъ ддамъ по большей части оставались безъ послдствій, разъ только приговоръ съ формальной стороны не представлялъ ничего незаконнаго. Часто случалось, что при моихъ дознаніяхъ обнаруживалось, что въ числ лицъ, подписавшихъ приговоръ, были волостнымъ писаремъ помщены имена когда-то бывшихъ домохозяевъ, но уже давно умершихъ’. Самое право собственности для крестьянъ обставлено такими ограниченіями и стсненіями, какихъ не знаютъ лица, принадлежащія къ привилегированнымъ сословіямъ. Такъ, напримръ, Но уставу о питейномъ сбор крестьянскія общины лишены права взимать плату за разршеніе открывать питейную продажу на общинныхъ земляхъ, тогда какъ личные собственники могутъ безвозбранно входить въ договоры относительно денежнаго вознагражденія за предоставленіе права литейной продажи на принадлежащихъ имъ земляхъ. Оцнивая приведенные факты, доказывающіе безправное и угнетенное положеніе крестьянъ по отношенію къ государству и привилегированнымъ классамъ, ‘записка’ гласныхъ тверскаго губернскаго земскаго собранія созыва 1880 года выводитъ слдующія, весьма врныя заключенія относительно того вліянія на весь строй русской жизни, какое оказываетъ приниженное положеніе крестьянъ предъ лицомъ закона’. Такое неестественное положеніе большинства населенія не можетъ не отражаться на общемъ стро всей русской жизни, становясь причиной неопредленности и неустойчивости всхъ общественныхъ отношеній, приводя, наконецъ, къ затемннію въ общественномъ сознаніи самаго понятія о равноправности и законности и въ окончательномъ результат содйствуя беззаконію и произволу’.

Вся система крестьянскаго управленія основана на полномъ подчиненіи крестьянъ административному произволу, который свободно уживается подъ лицемрнымъ прикрытіемъ существующаго только для формы и на показъ самоуправленія. По словамъ таврической губернской земской управы, ‘крестьянскія учрежденія были введены особнякомъ безъ связи съ остальнымъ административнымъ и полицейскимъ устройствомъ узда. Такая абсолютность длала ихъ безсильными въ борьб съ подавляющимъ вліяніемъ прочно установившейся административной и полицейской власти. Вначал эти власти, опасавшіяся, что введеніе въ дйствіе Положенія 19 февраля повлечетъ за собою волненія крестьянъ и безпорядки, бороться съ которыми считали себя неподготовленными, устранились отъ этого, казавшагося имъ опаснымъ, для и передали его всецло въ руки мировыхъ посредниковъ. Послдніе воспользовались даннымъ илъ просторомъ для обращенія своей дятельности на пользу крестьянъ, помщиковъ и государственныхъ интересовъ. Кому неизвстна плодотворная дятельность мировыхъ посредниковъ перваго призыва! Она обусловливалась не только личными качествами этихъ почтенныхъ дятелей, но и — главнымъ образомъ — ихъ волною независимостью отъ всякаго административнаго и полицейскаго вліянія. Но чуть прошли первые годы, какъ та и другая власть съ особою энергіей стали возстановлять свое временно-ослабвшее вліяніе, да крестьянъ, въ чемъ и успли. По мр усиленія административнаго вліянія, лучшіе люди, стали покидать мста мировыхъ посредниковъ, уступая ихъ людямъ не столько преданнымъ длу. Вслдствіе этого мировыя учрежденія стали все боле и боле терять присущее имъ значеніе и дошли до того, что само правительство признало необходимымъ преобразовать ихъ, замнивъ мировыхъ посредниковъ непремнными членами, а мировые създы — уздными по крестьянскимъ дланъ присутствіями., До такъ какъ главная причина неудачи — преобладающее вліяніе мстной администраціи и полиція — не была устранена, то и эти новыя учрежденія оказались столь же безплодными, какъ и прежнія, чему, между прочимъ, служитъ лучшимъ доказательствомъ настоящій пересмотръ ихъ. Изъ сказаннаго нельзя не придти къ заключенію, что если вліяніе администраціи и полиціи на крестьянъ останется неизмненнымъ, то какая бы организація крестьянскихъ учрежденій ни была придумана, какое названіе ямъ ни было, бы дано, они останутся такими же безплодными, лишь напрасно обременяющими, земскій бюджетъ, учрежденіями, какими были въ послднія 10 лтъ мировые създы и настоящія уздныя по крестьянскимъ дламъ присутствія’. По мннію таврической губернской зейской управы, однимъ изъ главныхъ препятствій развитію общественнаго самоуправленія ‘является вмшательство полиціи въ крестьянскія дла. Для уничтоженія или, по крайней мр, уменьшенія его, а также для устраненія случаевъ безнаказаннаго злоупотребленія властью чинами полиція является единственнымъ средствомъ — учрежденіе выборной полиціи, отвтственной не только предъ своимъ начальствомъ, но и непосредственно предъ судомъ по жалоб частныхъ лицъ. Какъ извстно, выборная полиція у насъ существо. вала и, лишь только лтъ 20 тому назадъ, замнена полиціей по назначенію администрація. Съ введеніемъ выборной и отвтственной непосредственно передъ судомъ полиціи не только устранится незаконное вмшательство ея въ дла крестьянскихъ обществъ, но и поднимется авторитетъ полиція въ глазахъ населенія и придастъ ей должную силу въ приведенію въ исполненіе требованій администраціи и своихъ законныхъ распоряженій, такъ кожъ ничто не возвышаетъ и не укрпляетъ такъ власть, макъ законность ея дйствій, и ничто такъ не ослабляетъ ее, какъ произволъ’. Еще ршительне высказывается московская узрая земская управа въ томъ смысл, что слабые зачатки крестьянскаго самоуправленія, не успвши развиться, преждевременно погибли подъ давленіемъ административной власти, получившей у насъ въ послдніе годы неестественное, чудовищное развитіе. ‘Самоуправленіе,— говорится въ доклад управы,— лишенное своей главной основы — свободы общества и отвтственности должностныхъ лицъ, не могло развиваться. Но окончательный ударъ нанесло ему Положеніе 27 іюня 1874 года, предоставивъ уздному исправнику право подвергать должностныхъ лицъ волостнаго и сельскаго управленія административнымъ взысканіямъ. До введенія новаго учрежденія крестьянское управленіе могло быть охраняемо ‘отъ всякихъ постороннихъ неправильныхъ вмшательствъ и вліяній’, оно знало одну власть — мироваго посредника, теперь эта власть раздвоилась, будучи передана въ равной мр двумъ независящимъ другъ отъ друга органамъ — присутствію и исправнику, причемъ вс преимущества на сторон послдняго. Присутствіе дйствуетъ коллегіально и потому, естественно, медленно, исправникъ дйствуетъ единолично и потому быстро. Присутствіе не можетъ оказать подчиненнымъ ему должностнымъ лицамъ защиты, не можетъ ‘охранить ихъ отъ неправильныхъ вмшательствъ и вліяній’, потому что исправникъ не отвтственъ передъ нимъ въ своихъ дйствіяхъ, не обязанъ давать ему въ нихъ отчета. Мало того, съ согласія губернатора, исправникъ можетъ примнить даже такую ршительную мру, какъ удаленіе должностная лица отъ должности, и коллегіальное присутствіе обязано подчиняться (Положеніе 27 іюня, 1874 г., ст. 23). При такомъ отношеніи исправника къ присутствію, авторитетъ послдняго не могъ не упасть въ глазахъ крестьянъ, и исправникъ, по отзыву казанскаго губернскаго земскаго собранія, ‘въ понятіяхъ крестьянъ представляется единоличнымъ начальникомъ, съ правомъ скораго и непосредственнаго взысканія’. Усиленіе власти начальника уздной полиціи вмст съ тмъ усилило вліяніе на должностныя лица крестьянскаго управленія и исполнительныхъ полицейскихъ агентовъ и изъ представителей крестьянскаго самоуправленія, какими сдлало ихъ Положеніе 19 февраля 1861 г., обратило ихъ въ низшихъ полицейскихъ чиновъ’. При такой обширной власти и подавляющемъ вліяніи на общественныя учрежденія, полиція у насъ организована чрезвычайно дурно и, благодаря своимъ многочисленнымъ недостаткамъ, вызываетъ враждебныя отношенія къ себ со стороны общества. ‘Наши полицейскія учрежденія,— говорится въ доклад московской уздной земской управы, — никогда не пользовались сочувствіемъ и довріемъ общества, а со времени учрежденія полицейскихъ урядниковъ съ особою силой стали раздаваться, жалобы на полицію. Само правительство никогда, не было довольно полицейскою организаціей и съ 1815 года почти не прекращались работы коммиссій, обсуждавшихъ вопросъ о способахъ улучшенія полиціи. Главные недостатки существующаго полицейскаго устройства заключаются: 1) въ чрезмрно-обширномъ круг разнообразныхъ обязанностей, тогда какъ, по положенію науки, органамъ исполнительной полиціи можетъ быть поручаемо только то, что составляетъ скорое, точное и врное исполненіе правилъ наружнаго порядка и благочинія въ отдльной мстности (Андреевскій: ‘Полицейское право’, т. I, стр. CLXXXIV),— и 2) въ недостаточной отвтственности чиновъ полиціи за ихъ дйствія по должности. Еще въ 1860 г. Высочайше учрежденная коммиссія о губернскихъ и уздныхъ учрежденіяхъ указывала, что ‘отвтственность земской полиціи рдко иметъ приложеніе на дл: жалобы частныхъ лицъ, обращаемыя къ непосредственному начальству полиціи, не имющему возможности близкаго, непосредственнаго контроля надъ нею, большею частію или остаются безъ дйствія, или оканчиваются голословнымъ взысканіемъ съ полиціи: подтвержденіемъ, внушеніемъ, выговоромъ. Личный взглядъ начальника опредляетъ тотъ или другой образъ отвтственности подчиненныхъ, медленность, неизбжная въ переписк губернскаго начальства съ полиціей, по жалобамъ на нее, часто уничтожаетъ самую возможность удовлетворенія жалобъ’. Слова эти, сказанныя 20 лтъ тому назадъ, имютъ полное примненіе и до сихъ поръ, несмотря на послдовавшее въ 1862 г. преобразованіе земской полиціи. Въ виду такихъ недостатковъ въ организаціи полиціи, московская уздная земская управа точно такъ же, какъ и таврическая губернская управа, приходитъ къ заключенію о необходимости замнить коронную полицейскую службу выборною. Противъ учрежденія выборной полиціи существуютъ нкоторыя возраженія, которыя весьма основательно разобраны и опровергнуты въ доклад московской уздной земской управы: ‘Какъ извстно, назначеніе начальника полиціи — исправника — отъ короны установлено весьма недавно — 25 декабря 1862 года, до тхъ поръ, начиная’ съ учрежденія о губерніяхъ 1775 года, должность эта замщалась по выбору дворянства, которому предоставлялось также рекомендовать кандидатовъ на должности становыхъ приставовъ. Противъ выборнаго начала коммиссія о губернскихъ и уздныхъ учрежденіяхъ 1860 г. указывала, что ‘исправники и непремнные члены, избираемые дворянствомъ, не всегда имютъ нужную опытность и способности, необходимыя для полицейской службы,, или оказываютъ невольное и почти неизбжное для выборнаго чиновника пристрастіе въ пользу избравшаго сословія, тогда какъ полицейскому чиновнику ввряются не сословные общіе и преимущественно правительственные интересы: исполненіе законовъ, охраненіе общаго порядка и безопасности’. Если указаніе на сословное пристрастіе чиновниковъ, выбираемыхъ однимъ сословіемъ, имло значеніе, если въ періодъ освобожденія крестьянъ представлялось не безопаснымъ оставить полицейскую власть въ рукахъ одного изъ заинтересованныхъ въ дл сословій, которое изъ своей среды выставляло уже исполнителей реформы — мировыхъ посредниковъ, то въ настоящее время, когда сословный антагонизмъ у насъ не существуетъ, когда избраніе можетъ производиться не однихъ дворянствомъ, какъ прежде, а всесословнымъ земствомъ, опасенія этого рода едва ли могутъ имть мсто. Гораздо основательне то указаніе, что чиновники выборные не всегда имютъ нужную опытность и способности, необходимыя для полицейской службы, но противъ этого можно замтить, что, во-первыхъ, настоящій уровень полицейскихъ чиновъ, назначаемыхъ отъ правительства, далеко не высокъ, а во-вторыхъ, что способность земства мзбирать на общественныя должности достойныхъ ляцъ можетъ считаться доказанною пятью трехлтіями дятельности выборнаго мирового суда. Послднее замчаніе коммиссіи, что полицейскому чиновнику ввряются, и преимущественно, правительственные интересы, не совершенно справедливо, такъ какъ интересы общаго порядка и безопасности столь же близки обществу, сколько и правительству. Къ отношеніи охраненія порядка, полицейскій агентъ, выбранный мстными обывателями изъ числа лицъ, имъ извстныхъ, можетъ дйствовать гораздо успшне, нежели правительственный чиновникъ, такъ какъ ему легче вызвать содйствіе со стороны довряющаго ему населенія. Опытъ послднихъ лтъ показалъ, что ныншняя полиція не представляетъ собою надлежащей охраны: число преступленійпротивъ личности и имуществъ не уменьшается’. Точно также коммисеія череповецкаго земскаго собранія высказываетъ, что, при ныншней организаціи, полиція нисколько не заботится объ охран общественной безопасности,— ‘одна только очистка передъ начальствомъ, изъ боязни потерять мсто, заботитъ всхъ отъ урядника до губернатора включительно, и винить ихъ въ томъ было бы неосновательно’. Наемная, коронная полиція никогда не можетъ удовлетворять потребностямъ общества въ охран спокойствій и безопасности, соотвтственно разнообразнымъ мстнымъ условіямъ. ‘Въ столицахъ и въ большихъ центрахъ торговыхъ и промышленныхъ,— говорятся въ доклад коммиссіи череповецкаго земства,— есть нкоторое подобіе полиціи безопасности, именно благодаря сосредоточенности и громаднымъ средствамъ этихъ пунктовъ, въ уздахъ же у даже уздныхъ городахъ полиціи не иметъ и понятія о томъ, что безопасность жителей должна составить одну изъ главныхъ заботъ, дятельность въ этой сфер ограничивается только производствомъ дознаній о совершившихся преступленіяхъ и по дламъ государственной безопасности. задачи общественной безопасности, общія всмъ частямъ государства, требующія повсемстно, кром большихъ центровъ, боле или мене одинаковыхъ расходовъ,— а если и не одинаковыхъ, то почти всегда пропорціональныхъ средствамъ и состоятельности мстностей,— нтъ достаточныхъ основаній возлагать на органы центральной влети. Въ этой сфер требуется не единообразіе организаціи полиціи безопасности, а соотвтствіе этой организаціи съ требованіями мстныхъ условій, что всего лучше извстно представителямъ мстности и всего скоре можетъ быть достигнуто заинтересованными въ безопасности, а не пришлыми наемниками, каковыми являются не только урядники, становые, но и высшіе чины полиціи, руководствующіе дломъ. Громадный расходъ, и притомъ не только безполезный, но и вредный для населенія, потребовался бы въ томъ случа, еслибы мы остановились на мысли объ учрежденіи и полиціи общественной безопасности по найму и назначенію центральнаго правительства. Урядники сослужили службу: они показали обществу и правительству, чего можно ожидать при введеніи подобной системы’.

Въ то время, какъ полиція, при всхъ своихъ недостаткахъ, надлена достаточною властью и силою для того, чтобы держать почтя въ крпостномъ подчиненіи многочисленное крестьянское сословіе и совершенно убить зачатки крестьянскаго самоуправленія,— вмст съ тмъ учрежденія, созданныя для охраны крестьянскихъ интересовъ, отличаются полною бездятельностью и безсиліемъ принести какую-нибудь пользу крестьянамъ. Эта учрежденіе какъ будто нарочно, организованы такимъ, образомъ, чтобы не могли служить достаточно сильнымъ противовсомъ вліянію полиціи на крестьянскія дла. Полиція во все вмшивается, и хотя бы незаконно и произвольно, несправедливо и насильственно, но тмъ не мене быстро и ршительно даетъ извстное направленіе дламъ, представляющимъ наиболе жгучій интересъ въ крестьянской жизни. Оттого крестьянинъ но невол подчиняется полиція и усвоиваегь вру во всемогущество ея. Доложимъ, что другаго начальства, кром полиція, крестьянинъ видятъ вокругъ себя очень много, но, вслдствіе самой многочисленности, и, недостатка, власти въ рукахъ этого начальства, оно кажется крестьянину кедъ будто призрачнымъ и для того только поставленнымъ, чтобы смущать, неопытныхъ людей вопросомъ: по какимъ дламъ къ канону изъ безчисленныхъ начальниковъ слдуетъ обращаться? Пестрая толпа начальниковъ совсмъ сбиваетъ съ толку крестьянина, такъ что онъ не знаетъ, къ какому изъ нихъ обратиться по своимъ дламъ, во невол теряетъ, вру въ возможность отыскать правду у какого бы то ни было начальства и вс упованія возлагаетъ на извстную всмъ и каждому податливость нашей полиціи на взятку. ‘Всматриваясь въ отношенія крестьянъ ко всмъ начальствующимъ лицамъ и учрежденіямъ,— сказано въ ‘записк’ гласныхъ тверскаго губернскаго земскаго собранія,— мы усматриваемъ, что съ одной стороны отношенія эти являются до такой степени неопредленными, что почти по всякому длу ему приходится ходить въ два или въ три мста, прежде чмъ попасть въ настоящее, съ другой — нтъ такого лица или учрежденія, которое тмъ или инымъ путемъ не считало бы себя въ прав, вмшиваться въ жизнь крестьянина я не признавало бы себя его начальникомъ’. Учрежденіе, спеціально назначенное, для завдыванія крестьянскими длами, всего мене способно оказывать доброе вліяніе на ходъ этихъ длъ, защищать интересы крестьянскаго сословія я противодйствовать тяжелому давленію на крестьянъ со стороны полицейскаго произвола. Уздныя по крестьянскимъ дламъ присутствія организованы такъ неудачно, что, не принося ни малйшей пользы крестьянамъ, только безполезно плодятъ собою и безъ того черезчуръ многочисленное начальство. По составу своему присутствія суть учрежденія не крестьянскія, но дворянскія: они существуютъ какъ бы для того, чтобы служить нагляднымъ доказательствомъ безправія крестьянства и продолжающейся досел подчиненности его дворянскому сословію. По замчанію, гласнаго смоленскаго узднаго земскаго собранія, г. Черевина, ‘предсдателя въ уздное присутствіе назначаетъ дворянство, двухъ членовъ (мироваго судью и предсдателя управы) назначаетъ уздное земское собраніе, которое хотя и состоитъ, почти на половину, изъ выборныхъ отъ крестьянъ, но въ немъ и предсдательствуетъ, и проводитъ свои идеи фактически еще до сихъ поръ тоже дворянство, — непремннаго члена назначаетъ губернское земское собраніе, членами котораго крестьяне почти никогда уже не бываютъ, и, наконецъ, исправникъ — это есть имитація бывшаго окружнаго начальника палаты государственныхъ, имуществъ’. Къ этому слдуетъ прибавить. еще слдующее мткое замчаніе гласнаго череповецкаго узднаго земскаго собранія г. Румянцева: ‘никогда не. было примра, чтобы представитель дворянства или городской голова избирался вн своего сословія, и только учрежденія по крестьянскимъ дламъ не имютъ сословнаго представителя въ своемъ состав’. Такимъ образомъ лица, стоящія во глав крестьянскаго управленія, не только совершенно чужды управляемой ими сред, но въ большинств принадлежатъ къ сословію, которое, будучи избавлено отъ тяжестей, наложенныхъ государствомъ на крестьянское сословіе, усилилось и досел сохраняетъ силу, благодаря этимъ сословнымъ преимуществамъ. Между тмъ, по замчанію гласнаго рязанскаго узднаго земскаго собранія, Офросимова, ‘для успшнаго и оезобиднаго хода управленія народомъ, необходимо, во-первыхъ, чтобъ управляющіе знали подробно нужды населенія, участвовали бы сами въ тхъ тяготахъ, которыя возложены на народонаселеніе, пользовались бы его довріемъ и были вполн, самостоятельны. Однимъ словомъ, чтобы управляющіе были кровію и плотію управляемыхъ, а не. стояли бы надъ ними постоемъ, какъ враждебный или, по меньшей мр, чуждый ему лагерь. Присутствія по крестьянскимъ дламъ далеко не удовлетворяютъ такому требованію, они состоятъ подъ предсдательствомъ предводителя дворянства, избираемаго сословіемъ для цлаго узда и совершенно съ цлями сословными, изъ исправника, преслдующаго только фискальныя цли, изъ непремннаго члена, спеціально занятаго лишь разсмотрніемъ длъ, возникающихъ изъ поземельныхъ отношеній крестьянъ къ помщикамъ, изъ предсдателя уздной управы, занятаго большимъ количествомъ длъ на пространств узда, и изъ почетнаго мироваго судьи, который если касается крестьянскаго дла, то только съ юридической стороны… Присутствіе, не имя ничего общаго съ населеніемъ, находясь вдали отъ него, пребывая въ уздномъ город, не можетъ въ подробности знать его нуждъ и средствъ, оно необходимо впадаетъ въ формализмъ и всегда въ него впадать будетъ’. Притомъ же разнохарактерность и совершенное отсутствіе связи и единства въ личномъ состав присутствій служатъ обстоятельствомъ, убивающимъ въ корн самыя попытки какой бы то. ни было живой дятельности въ уздныхъ по крестьянскимъ дламъ присутствіяхъ. ‘Опытъ показалъ,— говоритъ таврическая губернская земская управа,— что такая разнохарактерность членовъ есть одна изъ главныхъ причинъ безплодности и безсодержательности этихъ учрежденій. Каждый членъ отвтствуетъ особому учрежденію: предсдатель — дворянству, непремнный членъ — губернатору и губернскому собранію, предсдатель управы — своему уздному собранію, мировой судья — създу мировыхъ судей. Каждое изъ этихъ учрежденій сознаетъ всю фиктивность этой отвтственности, такъ какъ каждый членъ въ отдльности всегда иметъ возможность сослаться на давленіе большинства присутствія, а это большинство въ совокупности ни передъ кмъ не отвтственно, пока соблюдены вншнія формы. Учрежденія же, имющія своихъ представителей въ крестьянскомъ присутствіи, сознавая свое безсиліе вліять на ходъ его, относятся къ нему вполн индифферентно’. Па недостатки состава уздныхъ по крестьянскимъ дламъ присутствій жалуется также юхновская уздная земская управа, утверждая, что, благодаря неудачному личному составу присутствій, какъ состоящему изъ лицъ, имющихъ спеціальныя и притомъ многочисленныя занятія, они не имли возможности руководить и слдить за крестьянскимъ общественнымъ управленіемъ, и такимъ образомъ одна изъ самыхъ важныхъ задачъ ихъ осталась совершенно невыполненною. Развивая ту же самую мысль, предсдатель смоленской губернской управы, Мельниковъ, длаетъ слдующее замчаніе: ‘Все присутствіе составляютъ лица, занимающія, за исключеніемъ непремннаго члена, другія должности и часто обремененныя своими прямыми обязанностями. Помимо занимаемыхъ должностей, эти лица состоятъ членами присутствія по воинской повинности, училищнаго совта, разныхъ временныхъ коммиссій, вс, кром исправника, почти всегда занимаютъ должности почетныхъ мировыхъ судей, что также сопряжено со многими обязанностями. При такомъ количеств занятій физически невозможно, чтобы члены узднаго по крестьянскимъ дламъ присутствія, кром непремннаго члена, могли исполнять вс обязанности, возложенныя Положеніемъ 27 іюня 1874 года какъ на уздныя присутствія въ коллегіальномъ состав, такъ и на членовъ его отдльно’. Еще рзче высказывается предсдатель ревизіонной коммиссіи кузнецкаго узднаго земскаго собранія, г. Иконниковъ. По его словамъ, ‘вс члены присутствія, кром непремннаго, занимая другія спеціальныя и притомъ окладныя должности, смотрятъ на крестьянское присутствіе какъ на благотворительный комитетъ, въ которомъ они участвуютъ по мр досуг, поэтому присутствіе это существуетъ только въ теоріи и притомъ безполезно’. Если оно и проявляетъ какіе-либо признаки жизни и дятельности, то только благодаря энергія своего длопроизводителя, который является въ немъ ‘главною рабочею силой’, тогда какъ ‘предсдатель и остальные члены обыкновенно составляютъ только тормозъ дла, безполезный грузъ, задерживающій длопроизводство’. При отсутствіи живаго отношенія членовъ присутствія къ длу крестьянскаго управленія, при преобладающемъ вліяніи секретаря на ходъ и ршеніе длъ въ присутствіи, бюрократическій формализмъ въ никъ усилился до послдней степени, и вс самые вредные недостатки его здсь, получили возможность развиться до чудовищныхъ размровъ. Формализмъ длопроизводства въ присутствіяхъ окончательно убилъ въ крестьянахъ всякую вру въ возможности найти здсь живую правду и при помощи закона возстановить нарушенное право. Явившись на смну мировымъ посредникамъ, вслдствіе доказанной опытомъ негодность послднихъ, присутствія по крестьянскимъ дламъ оказались еще мене удовлетворительными и боле безполезными, чмъ міровые посредники. ‘По Положенію 19 февраля,— говоритъ предсдатель петровской уздной земской управы, г. Прологовъ, въ доклад земскому собранію,— міровой посредникъ вдалъ вс дла крестьянъ какъ между собою, такъ е съ бывшими ихъ помщиками, разбиралъ жалобы и просьбы на дйствія лицъ волостнаго и сельскаго, управленія, творилъ, какъ говорятся, судъ и расправу на мст, на виду у всхъ, и если иногда при этомъ и бывали злоупотребленія властью, то въ большинств крестьянинъ все-таки оставался удовлетвореннымъ въ своихъ требованіяхъ, въ случа же отказа въ нихъ онъ зналъ основанія сего послдняго. Со введеніемъ Положенія 27 іюня. для. подачи жалобы крестьянину пришлось уже хать въ городъ, знакомиться съ адвокатами, платить имъ, ея написаніе орошенія, зачастую очень дорогую по состоянію своему сумму, и мотовъ ждать мсяцы, а иногда годы разршенія своей, претензія. Разсмотрніе присутствіемъ жалобъ на ршеніи волостяхъ судовъ въ порядк кассаціонномъ, какъ прежде, такъ въ особенности въ настоящее время, постоянно вызываетъ крайнее к вполн заслуженной, неудовольствіе крестьянъ. Крестьянинъ никогда не понимаетъ, да и понять не можетъ, какъ о’ присутствіе незаконно ршенное дло но въ прав отмнить. Въ ум его формы и обряды судопроизводства, ея которые такъ стояло Положеніе 19 февраля и которые цликомъ перешли въ Положеніе 27 іюня, не существуютъ, онъ всегда жалуется по существу на несправедливость ршенія и, не получая удовлетворенія въ своихъ претензіяхъ, въ конц концовъ убждается, что правды нтъ, что ее не отыщешь’.

Въ личномъ состав уздныхъ по крестьянскихъ дламъ присутствій наиболе выдающееся положеніе занимаютъ предсдатель, непремнный членъ и уздный исправникъ. ‘Предсдательство въ присутствія,— читаемъ мы въ доклад таврической губернской земской управы,— принадлежитъ предводителю дворянства, лицу, избираемому однимъ сословіемъ. Возложеніе этой обязанности на сословнаго представителя можно себ объяснить желаніемъ осадить помщичьи интересы, представителемъ которыхъ онъ является. Отстаиванье интересовъ помщиковъ и вообще землевладльцевъ можетъ потребоваться только въ такого рода длахъ, гд одною стороной, является землевладлецъ, а другою — крестьянинъ. Но въ этомъ случа справедливость требовала бы, чтобъ к другая заинтересованная сторона имла своего сословнаго представителя, а то стороны имютъ не одинаковые шансы. Непремнный членъ не есть представитель крестьянъ, какъ избираемый безъ участія ихъ и исключительно изъ дворянъ. Но главное дло, что въ такой защит сословныхъ интересовъ въ крестьянскомъ дл нтъ никакой надобности, такъ какъ въ настоящее время, за весьма малыми исключеніями, отношенія крестьянъ, къ помщикамъ точно опредлены и, въ случа нарушенія нравъ одной стороны другою, не представляется затрудненія къ возстановленію ихъ судомъ. Такимъ образомъ нтъ никакого основанія вводить въ составъ крестьянскаго присутствія особаго сословнаго представителя’. Вообще, по мннію земскихъ людей, привлеченіе предводителей дворянства участію какъ въ присутствіяхъ по крестьянскимъ дламъ, такъ и въ другихъ мстныхъ учрежденіяхъ, не приносятъ никакой пользы,— напротивъ, служить лишнимъ тормозомъ для успха дятельности этихъ учрежденій. По словамъ гласнаго череповецкаго узднаго собранія, г. Румянцева, ‘многообразныя обязанности, соединенные съ почетною должностью предводителя дворянства, вс безъ исключенія являются аномаліей, въ большей части не безвредною для успшнаго теченія длъ. Предводителя дворянства, утратившаго въ послднее двадцатилтіе, наравн съ другими сословіями, вс основы самостоятельнаго существованія (вотчинное право, выборное вправо на должности по судебнымъ вдомствамъ и администраціи), не иметъ почвы для дятельности въ сфер чисто-сословной и притомъ мстной. Присовокупленіе къ этой должности, не обязывающей и не требующей пребыванія въ узд, предсдательскихъ мстъ въ земскихъ собраніяхъ, въ присутствіяхъ по крестьянскимъ дламъ, до. воинской повинности, въ училищномъ совт и въ разныхъ комитетахъ — не могло въ дйствительности поднять на желанную высоту предводителей высшаго сословія имперіи. Распаденіе сословій совершилось, или по крайней мр совершается, почва для сословной дятельности сузилась, и никакія поправки, длаемыя съ цлью поддержанія сословныхъ учрежденій и должностей, за счетъ учрежденій новаго завта, не въ состояніи вновь вызвать въ жмени то, чему миновала нора’. Предсдатель присутствія, и своему положенію выборнаго представителя дворянскаго сословія, не можетъ честно к энергично работать въ пользу крестьянъ безъ того, чтобы не возбудить противъ себя неудовольствія какъ избирателей, такъ и вообще узднаго общества. Поэтому самые лучшіе предводители дворянства довольствуются тмъ, что ровно ничего не длаютъ въ тхъ видахъ, чтобы не раздражать и не возбуждать противъ себя тхъ боле или мене сильныхъ людей изъ среды мстнаго общества, дятельность которыхъ приноситъ иногда положительный вредъ крестьянскому населенію. Предсдатель ревизіонной, коммиссіи кузнецкаго узднаго земскаго собранія, г. Иконниковъ, въ своемъ доклад земскому собранію представилъ слдующую живую и яркую характеристику предводителей дворянства въ роли предсдателей уздныхъ по крестьянскимъ дламъ присутствій: ‘Предводитель дворянства только тогда работаетъ и занимается дломъ, когда онъ фанатически преданъ иде общественной пользы и притомъ настолько богатъ, что убытки въ покинутыхъ имъ своихъ длахъ для него не чувствительны. Въ противномъ случа и если онъ человкъ мало-мальски развитой, то онъ сознаетъ, что созерцательное положеніе’ для него выгодне во всхъ отношеніяхъ: 1) человкъ состоятельный, и притомъ ничего не длающій, пользуется всеобщимъ уваженіемъ среди общества, производящаго глаголъ работать отъ существительнаго рабъ. Во-вторыхъ, ничего не длая, онъ не иметъ ни съ кмъ столкновеній, никому не мшаетъ предаваться полному бездйствію, или чинить беззаконія, а въ признательность за эту ‘свободу’ и ‘самостоятельность’ общество почитаетъ предводителя, называетъ его ‘порядочнымъ во всхъ отношеніяхъ’ человкомъ, съ самыми современными и либеральными взглядами. Въ-третьихъ, при такомъ созерцательномъ положеніи онъ всегда иметъ возможность вечеркомъ, за бутылкой, упросить всякаго, ‘лично для него’, разршить извстный вопросъ въ извстномъ смысл, а исполненіе этой просьбы связываетъ его дружбою съ тмъ изъ дворянъ избирателей, за котораго онъ ходатайствуетъ. Да и ходатайство-то легко разршается, когда оно возбуждено не въ принципіальномъ, а частномъ смысл. Въ-четвертыхъ, находясь въ положеніи человка, котораго ‘хата съ краю’., онъ избирается блыми шарами. Въ глазахъ губернской администраціи онъ является человкомъ съ всомъ, а потому украшается чинами и знаками отличія, которымъ онъ, конечно, какъ современный человкъ, не придаетъ особаго значенія, ибо служитъ не ради почестей, а ради общественной пользы. Сія послдняя, въ этихъ случаяхъ, является въ роли всми забытой и покинутой сироты. Непремнный членъ и длопроизводитель въ начал службы работаютъ лихорадочно, безпокоятъ предсдателя созывомъ засданій, и онъ вначал великодушно снисходитъ къ ихъ настояніямъ. Но проходитъ нсколько мсяцевъ, предводитель видитъ, что сколько ни созывай засданій, дла не передлаешь, а частые созывы вызываютъ нареканія: исправникъ недоволенъ, что его часто отрываютъ ‘отъ дла’, почетный судья ворчитъ, напоминая, что онъ не поденщикъ, слава Богу! Предсдатель управы не здитъ, а общество недовольно, что предводителя дома не застанешь. Собрались сегодня къ нему завтракать, анъ — хвать — онъ опять въ какомъ-то присутствіи: ‘что-то ужь очень часто, стали эти присутствія!…’ Естественное желаніе работать,— говоритъ дале г. Иконниковъ,— вызываемое въ каждомъ порядочномъ человк, при вид царствующей неурядицы, быстро остываетъ при столкновеніи съ примирившеюся, апатичною толпой. Какъ рюмка хорошаго вина, вылитая въ ушатъ помой, не исправляетъ въ ушат содержимаго, — такъ и труды единичнаго лица безслдно исчезаютъ въ океан распущенности, лни, взяточничества, воровства и бездны пьянства. При этихъ условіяхъ только люди съ желзной энергіей, фанатично преданные извстной иде, готовые на самопожертвованіе, способны, вступая въ должность предводителя, отступить отъ принципа испанской пословицы: ‘не тронь — не воняетъ’. Но объ исключеніяхъ намъ нтъ причины и распространяться. Возьмемъ примръ боле нормальный — предводителя, вполн благонадежнаго, допускающаго самыя маленькія отступленія отъ вышеприведенной испанской пословицы и трогающаго крайне осторожно и деликатно. Собираются у него гости —

И посл сытнаго обда

Идетъ наивная бесда:

Толкуютъ тамъ о меньшемъ брат

И горячатся о добр.

Подъ вліяніемъ этой бесды и окунаясь въ воспоминанія о французскихъ и германскихъ пейзанахъ, предсдатель ршается слегка коснуться крестьянскаго управленія и, созвавъ присутствіе, обращается къ членамъ: ‘Мн кажется… не мшало бы…. хоть изрдка… отъ времени до времени… проврить что ли… растраты… пьянство… продажный судъ… пожары… кабаки… недоимки… нарушенія условій… народная нищета… потеря доврія… Какъ вы думаете, господа?’ Вс съ нимъ согласны и каждый спшитъ наперерывъ добавить новыя ужасныя слова къ предводительской рчи, вс уврены, что въ узд гадко, скверно, изъ рукъ вонъ плохо! По когда доходитъ до мръ, до необходимости дйствовать, то жаръ быстро остываетъ. Нц лиц предводителя вы читаете невозможность допустить дерзкой мысли о привлеченіи его къ активной дятельности по крестьянскому самоуправленію, ибо, не забудьте, что онъ не исправникъ, чтобы рыскать по узду и возиться съ пейзанами. Почетный судья только и въ судьи-то пошелъ по просьб предводителя, на случай, что можетъ быть полезенъ совтами… ‘Да, наконецъ, онъ служитъ даромъ и еще расходоваться на разъзды,— нтъ, онъ лучше подастъ въ отставку’. Въ конц концовъ г. Иконниковъ приходитъ къ выводу, что ‘предсдатель присутствія, принадлежа въ большинств случаевъ къ разряду блоручекъ, созданныхъ и воспитанныхъ для высшихъ соображеній, является человкомъ совершенно безполезнымъ въ томъ мір мелкихъ интересовъ, мелкихъ проступковъ и отступленій, совокупность которыхъ создала отвратительную картину запустнія, замченную только тогда, когда для закончанія ея не хватило лишь нсколькихъ штриховъ…. Для грубой среды, съ которою иметъ дло крестьянское присутствіе…, для народнаго дла,— говоритъ г. Иконниковъ дале,— нужны люди, способные стать лицомъ къ лицу съ черной работой волостнаго, сельскаго писаря, смотрителя хлбнаго магазина, старосты, учетчика, и въ то же время на столько развитые, чтобъ умть понять и изучить характеръ народа, быть его совтникомъ, помощникомъ, служителемъ его идеи правды, и въ то же время быть его ученикомъ въ умньи практично примнять эту идею въ отдльныхъ случаяхъ и проводить ее въ жизнь. Такія силы, конечно, легче найти въ земств, чмъ, въ дворянств, а тмъ мене въ богатйшихъ и значительнйшихъ представителяхъ его’.

Если смотрть на дло съ формальной, казовой стороны, то наиболе видное положеніе посл предсдателя, въ уздныхъ по крестьянскимъ дламъ присутствіяхъ, занимаетъ непремнный членъ. По закону ему предоставлены извстныя права и возложены на него спеціальныя обязанности, такъ что, повидимому, онъ долженъ бы быть самымъ дятельнымъ членомъ присутствій и вообще авторитетнымъ дятелемъ въ крестьянскомъ управленіи. Но на самомъ дл мы видимъ другое. По словамъ предсдателя смоленской губернской земской управы, г. Мельникова, ‘изъ того, что этотъ членъ названъ непремннымъ, что ему предоставлены права государственной службы и назначено довольно большое жалованье и по 500 руб. на разъзды, можно думать, что въ непремнномъ член предполагалось лицо спеціально завдывающее крестьянскими длами, посредствующее между крестьянскими сословными учрежденіями и узднымъ присутствіемъ и облегчающее своею преимущественною дятельностію, по дламъ, подлежащимъ вднію узднаго присутствія, прочихъ членовъ. Но по обязанностямъ и способу дйствій, указаннымъ непремнному члену Положеніемъ 27 іюня, да и на практик оказывается совсмъ иное. Вс обязанности, возложенныя исключительно на непремннаго члена, по которымъ онъ дйствуетъ боле самостоятельно, и составляющія для него излишекъ труда предъ прочими членами узднаго присутствія, исчерпываются семью пунктами ст. 19 означеннаго Положенія и вытекаютъ изъ поземельныхъ отношеній крестьянъ къ бывшимъ ихъ помщикамъ, или касаются поземельнаго устройства государственныхъ крестьянъ. Послднее потребовало только извстнаго періода времени и уже-давно закончено, первыхъ же въ 1875 щ когда были образованы новыя учрежденія по крестьянскимъ дламъ, оставалось въ большей части губерній такъ немного и разршеніе этихъ длъ идетъ такимъ постепенно медленнымъ порядкомъ, что не представляетъ для непремннаго члена особенно важной обязанности. Вс другія обязанности члена узднаго присутствія Непремнный членъ несетъ наравн съ прочими (за исключеніемъ узднаго исправника), точно такъ же, какъ и въ способ дйствій, въ надзор за ходомъ крестьянскаго управленія и въ ревизіи волостныхъ и сельскихъ управленій никакихъ особенныхъ правъ и самостоятельности въ распоряженіяхъ непремнный членъ по закону не, иметъ. Если мы часто видимъ на дл, что непремнные члены боле другихъ членовъ присутствія исполняютъ порученій: послдняго и вообще боле входятъ въ крестьянскія дла, то это лишь вслдствіе товарищескихъ отношеній ихъ къ прочимъ членамъ и сознанія, что, имя по закону преимущество предъ ними въ правахъ государственной службы, въ жалованьи и въ разъздныхъ деньгахъ, на нихъ, т. е. на непремнныхъ членахъ, лежитъ и нравственный долгъ нести боле труда, законъ же прямымъ указаніемъ этого на нихъ не возлагаетъ. Но, принимая на себя боле занятій и входя боле другихъ членовъ присутствія въ дла сельскаго и волостнаго управленія, непремнный членъ остается одинаково съ ними безправнымъ въ этихъ длахъ и лишь передаточнымъ лицомъ,, какъ и прочіе члены присутствія, за исключеніемъ исправника. Такое значеніе ихъ, вначал непонятное для крестьянъ, привыкшихъ къ самостоятельности власти и распорядительности мировыхъ посредниковъ, лишаетъ непремнныхъ членовъ необходимаго авторитета л вліянія на крестьянскихъ должностныхъ лицъ и на дла крестьянскаго управленія, что, какъ мы уже высказали, настоятельно необходимо признается самими крестьянами и безъ чего крестьянское самоуправленіе, какъ бы оно ни было устроено, хорошо идти не можетъ’. Принятая система выбора ведетъ къ тому, что въ должности непремнныхъ членовъ весьма рдко попадаютъ лица, искренно желающія и способныя приносить пользу длу крестьянскаго управленія. ‘При существующихъ законныхъ условіяхъ,— говорится въ доклад херсонской уздной земской управы,— должности непремнныхъ членовъ, прежде всего и главнымъ образомъ, замщаются крупными землевладльцами, имющими не мене 500 десятинъ земли. Но для такихъ лицъ обязанности непремнныхъ членовъ являются въ большинств случаетъ помхой въ ихъ частныхъ, хозяйственныхъ занятіяхъ, которыми они боле всего дорожатъ, и потому, принимая на себя должность непремннаго члена, лица эти иногда только увеличиваютъ этимъ непроизводительные расходы земства’. Самые выборы непремнныхъ членовъ нисколько не обезпечиваютъ избранія достойнйшихъ людей, даже изъ весьма ограниченнаго круга лицъ, имющихъ но закону право быть избираемыми. ‘По нашему личному опыту,— говоритъ гласный череповецкаго узднаго земскаго собранія, Румянцевъ,— выборы непремнныхъ членовъ губернскими собраніями являются дломъ по малой мр неприличнымъ, выборъ опредляется двумя или тремя. членами губернскаго собранія отъ даннаго узда, а остальные, не имющіе никакого понятія о кандидатахъ, отдаютъ: свои голоса въ ихъ распоряженіе, самая, обстановка выборовъ при такомъ условіи является занятіемъ недостойнымъ земскихъ учрежденій’. При такихъ-то условіяхъ большинство непремнныхъ членовъ совершенно равнодушно относится къ своимъ обязанностямъ и ничего не хочетъ длать, другіе же и хотли бы приносить посильную пользу, но позорно опускаютъ руки предъ массой предстоящаго труда и тоже предаются бездятельности. ‘Большинство непремнныхъ членовъ,— говоритъ гласный Румянцевъ,— въ, силу условій, для ихъ выбора существующихъ, какъ со стороны мста ихъ избранія, такъ и ценза, ограничивающаго выборъ, а равно и въ виду права губернаторовъ наложить свое veto на избраннаго и назначить по усмотрнію, сознаютъ себя совершенно свободными отъ мстнаго ближайшаго надзора, занимаются своимъ хозяйствомъ въ деревн, а если и живутъ въ город, то интересуются больше казовой стороной дла, а не существомъ своихъ обязанностей’. Точно также, по отзыву херсонской уздной земской управы, въ настоящее время большинство непремнныхъ членовъ ‘живетъ у себя въ деревняхъ и прізжаетъ въ городъ только на засданія узднаго присутствія. Это вызываетъ двоякаго рода неудобства: съ одной стороны крестьянамъ затрудняется доступъ къ непремннымъ членамъ, съ другой— канцеляріи уздныхъ присутствій остаются безъ надлежащаго надзорами все длопроизводство сосредоточивается исключительно и почти безконтрольно въ рукахъ вольнонаемныхъ секретарей’. Что касается тхъ непремнныхъ членовъ, которые желали бы посильно работать, но не въ силахъ выполнять лежащія на нихъ обязанности, то объ нихъ мы имемъ слдующій интересный отзывъ предсдателя ревизіонной коммисіи кузнецкаго узднаго земскаго собранія г. Иконникова: ‘Непремнный членъ, имя безгранично большій районъ для дятельности и массу дла, неспособенъ никогда изучить уздъ и его населеніе,—не иметъ времени для какихъ бы то ни было наблюденій за жизнью и общественнымъ самоуправленіемъ и, привыкая къ вчно тяготющему надъ нимъ сознанію неисполненія долга, впадаетъ .въ апатію и занимается собственно только длами, не терпящими отлагательства и затрогивающими интересы вліятельныхъ избирателей’.

Повидимому, самое скромное мсто среди членовъ присутствій по крестьянскимъ дламъ отведено уздному исправнику, а между тмъ въ его-то именно рукахъ и сосредоточена вся дйствительная власть надъ крестьянами. Право подвергать дисциплинарнымъ взысканіямъ крестьянскихъ выборныхъ должностныхъ лицъ превратило ихъ въ низшихъ полицейскихъ агентовъ, находящихся въ безконтрольномъ распоряженіи исправника. ‘Не приводя примровъ, которыхъ каждому извстно множество,— говоритъ предсдатель смоленской губернской земской управы г. Мельниковъ,— мы, не ошибаясь, можемъ высказать, что предоставленная исправникамъ свобода въ принятіи мръ къ успшному взысканію -съ крестьянъ повинностей и право подвергать наказанію крестьянскихъ должностныхъ лицъ сдлали исправниковъ прямыми и почти полновластными начальниками крестьянскаго населенія въ уздахъ и de facto подчинили исключительно имъ все крестьянское управленіе. Во многихъ уздахъ вліяніе исправниковъ на крестьянъ доходитъ до того, что они чрезъ гласныхъ отъ сельскихъ обществъ вліяютъ на выборы и на прочія дла въ уздныхъ земскихъ собраніяхъ. Такое чрезмрное вліяніе исправниковъ не можетъ не переходить отъ нихъ и къ прочимъ чинамъ уздной полиціи, такъ что низшій полицейскій чинъ, урядникъ, также караетъ по-своему волостныхъ старшинъ и сельскихъ старостъ и распоряжается начальникомъ надъ крестьянами. Излишне объяснять, на пользу ли крестьянамъ такое преобладаніе надъ ними власти исправниковъ и полиціи вообще, и можно ли ожидать правильнаго развитія крестьянскаго самоуправленія при полицейскомъ произвол. Притомъ нельзя не обратить вниманія на одно обстоятельство, которое клонитъ въ еще большей невыгод для крестьянъ преобладаніе надъ ними власти исправниковъ. Большая часть послднихъ не принадлежитъ къ уздамъ и даже къ губерніямъ, въ которыхъ они служатъ. Назначаются они на половину изъ чиновниковъ и вообще изъ людей, незнакомыхъ съ бытомъ, понятіями и имущественными средствами крестьянъ и завдываемаго ими узда въ частности. Слдствіемъ этого — совершенно индифферентное отношеніе исправника къ крестьянамъ, распоряженіе и взысканіе, часто непрактичное и не достигающее цди, но тяжело отзывающееся на крестьянахъ, со стороны же крестьянъ — подчиненіе власти и страхъ передъ нею вмсто уваженія и доврія къ ней’. Еще рзче отзывается непремнный членъ чухломскаго узднаго по крестьянскимъ дламъ присутствія о пагубномъ вліяніи чрезмрно усилившейся власти исправника какъ на крестьянское управленіе, такъ и вообще на благосостояніе крестьянскаго населенія: ‘Предоставленіе исправнику единоличной, самостоятельной власти въ крестьянскомъ присутствіи по Положенію 27 іюня 1874 г. съ правомъ наложенія взысканія, какъ и цлымъ присутствіемъ, ведетъ часто, какъ дознано на опыт, къ противорчивымъ распоряженіямъ какъ присутствія, такъ въ особенности отдльныхъ членовъ, законныя требованія которыхъ часто не исполняются, и только по особымъ понужденіямъ присутствія, что ведетъ къ медленности длъ. Волостныя и сельскія власти сбиваются и не знаютъ, чье распоряженіе скоре исполнять. Волостные старшины и сельскіе старосты, боясь быть подвергнутыми взысканію единоличной властью исправника за неудовлетворительность сбора казенныхъ податей, заботятся только о взысканіи однхъ податей, отдавая полное преимущество казеннымъ податямъ, а на оброчныя, земскія и мірскія повинности обращаютъ мене вниманія и приступаютъ ко взысканію таковыхъ посл сроковъ, когда по жалобамъ губернскому начальству поступаютъ понужденія и успла уже накопиться недоимка, которая остается, и заботятся только о пополненіи текущихъ оброковъ и земскихъ налоговъ. Старосты и старшины сдлались только сборщиками податей, а не почетными блюстителями общественнаго порядка, и объ исполненіи другихъ своихъ весьма важныхъ обязанностей по общественному крестьянскому управленію, отъ которыхъ зависитъ благосостояніе волости, вовсе перестаютъ думать и относятся къ таковымъ нерачительно и равнодушно, такъ что при таковомъ порядк крестьянское общественное управленіе потеряло всякое значеніе: никто не заботится объ общественномъ благоустройств, поля остаются не засянными, везд завелись шинки, проживаніе безъ паспортовъ, праздношатательство, нищенство сдлались явленіями обыкновенными, отчего самыя подати стая съ трудомъ собираться,— никому не хочется да нерачительныхъ платить повинности. Въ послднее время стало замтно, что боле зажиточные и исправные общественники, чтобъ избавиться отъ избранія въ сельскіе старосты и старшины, отказываются отъ земли и переходятъ въ другія сословія,— явленіе несовсмъ отрадное, между тмъ какъ Положеніе 19-го февраля 1861 года заботилось, чтобъ у крестьянъ не было бездомниковъ и сельское населеніе привыкало къ труду и осдлости,— прежде переходы крестьянъ въ мщанство были рдки. Почетная должность сельскаго старосты и даже волостнаго старшины въ глазахъ крестьянъ унизилась к сравнялась съ сотскими, потому что какъ первыми — старостами и старшинами, такъ и вторыми — сотскими — распоряжается полиція по своему усмотрнію и подвергаетъ взысканію и штрафамъ за неввысканіе податей! хотя и въ лиц исправника’. Подобную же характеристику приниженнаго положенія выборныхъ крестьянскихъ властей подъ гнетомъ полицейскаго произвола сдлалъ гласный череповецкаго узднаго собранія, Румянцевъ. ‘Мы уже не говоримъ,— сказано въ записк его,— о томъ приниженномъ, положеніи, въ которомъ находятся поголовно вс сельскіе старосты, но я волостные старшины подлежатъ такому энергическому заплеванію со стороны дятельныхъ гг. исправниковъ и становыхъ, желающихъ отличиться, что волосъ становится дыбомъ. Прямымъ, естественнымъ послдствіемъ такого приниженнаго положенія выборныхъ лицъ является то, что отъ должностей этихъ мало-мальски порядочные люди сторонятся — откупаются, и, за весьма малыми исключеніями, въ этихъ должностяхъ является самый послдній, непутящій народъ. Чины полиціи, лишенные образовательнаго ценза, за эти шесть лтъ ихъ усиленной дятельности по крестьянскому самоуправленію довершили его распаденіе, унизивъ и представителей этого сословія до положенія почти худшаго, чмъ крпостное’.

Мры понужденія, употребляемыя полновластною полиціей при взысканіи податей, всего лучше показываютъ полное безправіе крестьянъ въ Россіи, униженіе человческаго достоинства, едва ли возможное въ какой-либо другой, хотя бы самой дикой и варварской, стран, деспотическое угнетеніе народа, доходящее до послднихъ предловъ возможности. ‘Взысканіе сборовъ,— говоритъ гласный рязанскаго узднаго земскаго собранія. Офросиновъ,— производится полиціей безпощадно, безъ всякаго вниманія къ тому, въ силахъ ли общество уплатить или нтъ и отчего произошла недоимка. Продается все, что продать можно, и хотя по закону оговорено, что продаж по подлежатъ предметы необходимые въ хозяйств, по понятіе объ этой необходимости такъ растяжимо, а усердіе полиціи въ исправномъ взысканіи податей и повинностей такъ велико, что большею частію все имущество крестьянъ поступаетъ въ продажу. Я не говорю уже о томъ, что у насъ въ губерніи были случаи воздйствія розгами на крестьянъ для побужденія ихъ къ исправному внесенію податей’. Вообще же, по замчанію гласнаго череповецкаго земскаго собранія, Румянцева, ‘процессъ взысканія сборовъ и наблюденіе за сборщиками есть такой процессъ, отправленіе котораго несовмстно съ характеромъ служебной дятельности чиновъ полиціи. ‘Выбивать подати’ — это техническое, весьма характерное наименованіе, данное самими крестьянами этому процессу, совершаемому подъ руководствомъ полиціи. Кутузка для волостнаго старшины за неисправную волость, кутузка для сельскихъ старостъ за неисправное общество, кутузка и порка для отдльныхъ домохозяевъ за неимніе средствъ къ своевременному взносу податей — таковы мры, взысканія. Личная отвтственность и расправа за имущественную неисправность — самое сильное и врное средство для успха и быстроты взысканія, для раззоренія плательщиковъ и для обоюднаго развращенія. Сельскій староста проситъ начальство повременить немного взносомъ податей, ссылаясь на ограниченность заработковъ въ теченіе этого мсяца и на то, что у крестьянъ нтъ хлба, заработанныя кое-гд по малости деньги при дороговизн хлба едва хватаютъ на содержаніе семьи впроголодь, г. исправникъ настаиваетъ и грозитъ кутузкой и въ отвтъ на вс резоны рекомендуетъ за хлбомъ обратиться въ земскую управу, которая заготовила де хлбъ. Таковы финансовыя соображенія главнаго блюстителя за поступленіемъ государственныхъ и иныхъ сборовъ. Чиновникъ полиціи не видитъ непосредственно плательщика и его положенія, а старшину или старосту. Ихъ объясненія проврить онъ не иметъ ни времени, ни охоты и даетъ имъ своё толкованіе: ‘лнтяи, пьяницы, ничего не длаете… Раззорю’. Да и губернское начальство слабое поступленіе сборовъ почти всегда относитъ къ нераднію сборщиковъ. Нужно быть очевидцемъ, чтобъ ясно представить себ ту отвратительную и возмутительную картину, которую представляетъ процессъ ‘выбиванія податей’ съ крестьянскихъ обществъ чрезъ посредство избранныхъ обществами сельскихъ старостъ и волостныхъ старшинъ… Система ‘выбиванія податей’, практикуемая полиціей, умстна лишь въ покоренной стран и притомъ со стороны непріятеля’. Впрочемъ страстное чувство негодованія и отвращенія къ существующей систем сбора податей не заглушаетъ въ земскихъ людяхъ мысль о томъ, что есть зло хуже системы ‘выколачиванія податей’, зло коренное, безъ устраненія котораго не можетъ быть отмнена и варварская система вымолачиванья податей. Это зло заключается въ томъ, что на крестьянское сословіе возложена исключительная обязанность платить государственныя подати безъ всякой соразмрности съ имущественною состоятельностью и не въ равной мр съ остальными государственными сословіями. Относительно распредленія и системы сбора податей гласный тверскаго губернскаго земскаго собранія, г. Линдъ, замчаетъ, что ‘какъ ни распредлять, я какими мрами ни собирать, все-таки народъ будетъ задавленъ тяжестью поборовъ и лишенъ возможности трудомъ своимъ достигнуть личнаго благосостоянія. Необходимо, чтобы самая сумма податей была соразмрна съ возможностью для народа платить ихъ безъ раззоренія, для чего необходимо, чтобы въ основу всего государственнаго строя легла та мысль, что государство существуетъ для народа, а не народъ для государства, единственная цль существованія котораго и есть счастіе народа, что поэтому никакое величіе и сила государства не можетъ выкупить собою ослабленія силъ народныхъ, что, слдовательно, только т государственныя мропріятія могли быть признаваемы цлесообразными, которыя въ результат приносятъ большую пользу народу, чмъ онъ расходуетъ на нихъ своихъ силъ и средствъ, и что только тотъ налогъ можетъ считаться справедливымъ, который беретъ лишь такую часть дохода плательщика, посл отдачи которой у него остается достаточно средствъ для безбднаго существованія. Значитъ, прежде всего должна быть опредлена платежная способность народа и соотвтственно съ ней опредлено общее количество податей. Затмъ подати эти должны быть распредлены соотвтственно силамъ и средствамъ плательщиковъ, т. е. сообразно чистому доходу, ими получаемому. Очевидно, что по отношенію къ крестьянамъ этотъ основной принципъ всякаго налога совершенно не соблюдается’.

При личномъ безправіи и зависимости отъ произвола полицейскихъ властей, не можетъ быть и рчи объ общественномъ самоуправленія у крестьянъ. Общественное самоуправленіе можетъ существовать только тогда, когда личная свобода гражданъ вполн обезпечена отъ возможности нарушенія ея со стороны произвола правительственныхъ властей. До въ тхъ странахъ, гд не существуетъ никакой охраны святйшихъ человческихъ правъ личности, гд личная свобода и неприкосновенность грубо попираются каждымъ полицейскимъ Держимордой, тамъ могутъ существовать на-показъ заимствованныя извн формы общественнаго самоуправленія, но истиннаго, дйствительнаго самоуправленія быть не можетъ. Волостное и сельское выборное управленіе у насъ служитъ плохою декораціей, за которою скрывается шашка полицейскаго чиновника — единственный рычагъ, приводящій въ движеніе всю систему такъ-называемаго крестьянскаго самоуправленія. Волость, какъ справедливо замчаете ‘записка’ гласныхъ тверскаго губернскаго земскаго собранія, ‘не есть естественная, органическая единица, созданная самою жизнію, но есть учрежденіе искуственное, сочиненное для цлей вншнихъ, полицейскихъ и фискальныхъ’. Она,— по словамъ доклада таврической губернской земской управы,— ‘не есть органическое соединеніе нсколькихъ сельскихъ обществъ, вытекающее изъ дйствительной потребности ихъ соединяться въ волостномъ сход, а лишь административное, искуственное соединеніе нсколькихъ сельскихъ обществъ, часто не млющихъ никакихъ общественныхъ интересовъ, оттого для хозяйственныхъ длъ крестьянъ не представляется надобностей ни въ волости, ни въ ея волостномъ сход. Хотя въ закон и говорится, что сходъ завдуетъ хозяйственными длами цлой волости и предметами общественнаго призрнія, но на дл этого никогда не бываетъ, что служитъ лучшимъ доказательствомъ безполезности волости для этой дли. Разсматривая за нсколько лтъ вдомости мірскихъ расходовъ Таврической губерніи, оказывается, что ни въ одной русской волости нтъ волостныхъ сборовъ ни на предметы относящіеся до хозяйственныхъ надобностей цлой волости, ни на предметы общественнаго призрнія. Вс подобнаго рода расходы пріурочены къ сельскому, обществу. Такъ: школы, фельдшера, оспопрививатели, содержаніе и ремонтъ церквей — все это относится къ сельскимъ, а не волостнымъ расходамъ, и къ заботамъ сельскаго, а не волостнаго схода’. Въ настоящее время, до замчанію гласнаго варнавинскаго узднаго земскаго собранія, Лебедева, волостныя правленія ‘превратились или отдались сложившимися обстоятельствами въ учрежденіе чисто полицейское и утратили всякое значеніе и врованіе народа въ ихъ самостоятельность и защиту крестьянскаго права’. По словамъ кременчугскаго узднаго по крестьянскимъ дламъ присутствія, волостное правленіе — ‘этотъ главнйшій органъ крестьянскаго самоуправленія, исключительно содержимый на средства крестьянскаго сословія, превратился во всесословный, исполнительный органъ всхъ постороннихъ вдомствъ и всхъ учрежденій. Съ требованіями исполненія къ нему обращаются — уздная полиція, земство, судебныя мировыя учрежденія, судебные слдователи, межевая коммиссія, управленіе государственныхъ имуществъ, казенная палата, воинское присутствіе и пр. Для удовлетворенія этихъ требованій направлена вся энергія и вся дятельность старшины и писаря, и дло крестьянское играетъ второстепенную роль‘. Входя въ ближайшее разсмотрніе теперешняго положенія волостныхъ правленій, коммиссія кинешемскаго узднаго земства длаетъ слдующія замчанія, ‘Волостныя правленія въ законномъ состав существуютъ только на бумаг и сельскіе старосты не только въ сроки, указанные въ 88 ст. Общ. Полож., но и когда бы то ни было, не собираются въ правленія для разршенія длъ, указанныхъ въ 89 и 90 ст. Общ. Полои., на.правахъ членовъ коллегій. Если старосты и бываютъ въ правленіяхъ, то единственно за полученіемъ приказаній отъ волостныхъ старшинъ, въ качеств подчиненныхъ имъ лицъ, и для полученія распоряженій судебныхъ и административныхъ мстъ и лицъ. Никакихъ особыхъ засдателей, въ помощь старшин, нигд не избирается и ни по какимъ вопросамъ старшины съ сельскими старостами, какъ это предположено ст. 89 Общ. Полож., не совтуются. Итакъ, фактически, волостныя правленія не суть учрежденія коллегіальныя, а состоятъ повсюду изъ единоличной власти старшины. Единственнымъ руководителемъ по всмъ дланъ въ правленіи, въ большинств случаевъ, является волостной писарь, назначаемый обществомъ крестьянъ, какъ значится въ ст. 113 Общ. Полож., а въ сущности тни же волостными старшинами, или же присутствіями до крестьянскимъ дламъ по праву, предоставленному послднимъ примчаніемъ къ 115 ст. того же Положенія’. Что же касается характера отношеній волостныхъ правленій къ живымъ, насущнымъ интересамъ будто бы самоуправляющейся крестьянской волости, то, во замчанію гласнаго Дмитріевскаго узднаго земскаго собранія, г. Бусакова, со стороны волостныхъ правленій ‘мы видимъ самоуправство, безконтрольность, растраты мірскихъ суммъ, злоупотребленія волостныхъ писарей, а крестьянамъ вслдствіе всего этого часто приходится приплачивать сверхъ законныхъ окладовъ еще незаконные’. Такая полная неудача, постигшая попытку ввести волостное самоуправленіе, не служитъ ли доказательствомъ неспособности крестьянъ завдывать своими длами безъ посторонней опеки? Задавшись этимъ вопросомъ, московская уздная земская управа высказываетъ слдующій любопытныя замчанія: ‘Трудно допустить, чтобы крестьяне, обнаруживающіе чрезвычайную способность къ разршенію самыхъ сложныхъ вопросовъ по распоряженію мірскими землями, ко всевозможнымъ разсчетамъ по разверстк и уравненію земельныхъ участковъ и т. д., были лишены способности къ правильному веденію денежнаго общественнаго хозяйства, къ установленію разумныхъ способовъ учета своихъ должностныхъ лицъ,— словомъ, къ самостоятельному управленію своими мірскими длами. Если, несмотря на фактическую свободу и отсутствіе надзора и вмшательства со стороны начальства, крестьянское самоуправленіе не подучило развитія и не упрочилось, если и теперь, черезъ 20 лтъ свободы и самоуправленія, крестьяне не научились такому простому длу, какъ поврка дйствій ихъ выборныхъ должностныхъ лицъ, то причину этого слдуетъ искать въ тхъ стсненіяхъ, которымъ подвергались крестьянскія общества со стороны учрежденій по крестьянскимъ дламъ, несмотря на невмшательство послднихъ. Контроль надъ должностными лицами, предоставленный закономъ самимъ обществамъ, ускользнулъ изъ ихъ рукъ, потому что надъ ними установилась другая контрольная инстанція, помимо которой общества не могутъ дйствовать. Бездятельность этой инстанціи, медленность ея дйствій, результатомъ которой стало то явленіе, что ‘признаки проступковъ должностныхъ лицъ нердко утрачиваютъ свой первоначальный и дйствительный характеръ’, привела къ тому, что значеніе крестьянскихъ должностныхъ лицъ исказилось: эти лица обратились въ начальство, облеченное властью и въ глазахъ міра безотвтственное, и мало-по-малу надзоръ общества за ихъ дйствіями прекратился. Отсюда почти безграничное вліяніе волостнаго старшины, писаря, иногда даже старосты’.

Во глав крестьянскаго волостнаго управленія стоитъ волостной старшина, должность котораго, благодаря необузданному полицейскому произволу, доведена до послдней степени униженія. ‘Положеніе 19 февраля 1861 года,— говоритъ лубенское уздное по крестьянскимъ дламъ присутствіе,— учредивши общественное управленіе сельскихъ обществъ и волостей, имло въ виду исключительно крестьянскія дла. Но постепенно одинъ изъ главныхъ факторовъ этого управленія, волостной старшина, утрачиваетъ характеръ органа общественнаго управленія и обращается въ самый низшій органъ государственнаго управленія. Вс правительственныя учрежденія, завдывающія управленіемъ узда, функціонируютъ чрезъ волостнаго старшину, и только лишь при его участіи. При такомъ положеніи длъ въ дятельности волостнаго старшины, завдываніе крестьянскими длами отходитъ на послдній планъ’. Положеніе волостнаго старшины предъ многочисленнымъ начальствомъ, съ одной стороны, и предъ крестьянами — съ другой — до такой степени затруднительно и невыносимо, что даже самое жалованье не привлекаетъ на эту должность честныхъ, хорошихъ людей, сознающихъ въ себ человческое достоинство. ‘Если принять въ соображеніе,— говоритъ кременчугское уздное присутствіе,— что старшина исключительно избирается изъ самыхъ зажиточныхъ домохозяевъ, который въ собственномъ своемъ хозяйств потеряетъ несравненно больше имъ получаемаго, когда сообразить, насколько принижается его значеніе, которымъ онъ до того пользовался въ общественной сред, и насколько оскорбляется его нравственное чувство примненіемъ къ нему мръ дисциплинарной власти, насколько онъ подверженъ имущественной отвтственности за могущія быть взысканія по общественному достоянію, бывши, по причин своей неграмотности, въ полномъ распоряженіи вольнонаемнаго волостнаго писаря,— не удивительно будетъ, что отъ этой должности бгутъ лучшіе люди. Найдутся люди замстить эту должность, но не въ виду льстящаго ихъ самолюбію положенія, а въ виду возможности воспользоваться тмъ, что представляетъ это положеніе’. По словамъ лубенскаго узднаго присутствія, ‘въ волостные старшины идутъ люди, вкусившіе прелестей власти, съ цлью матеріальныхъ выгодъ. Ни одинъ дйствительно уважаемый и достойный домохозяинъ не пойдетъ въ волостные старшины, объясняя это тмъ, что онъ не желаетъ быть помыкаемъ каждымъ и сидть въ арестантскихъ. Исключительное право уздныхъ исправниковъ подвергать старшинъ аресту утвердило крестьянъ въ этомъ мнніи’. Точно такъ же прилуцкое уздное присутствіе высказываетъ, что ‘въ настоящее время волостныя правленія я волостные урядники находятся въ зависимости и подъ распоряженіемъ всхъ почти безъ исключенія учрежденій и лицъ, какую-либо власть имющихъ. Начиная отъ общихъ и мировыхъ судебныхъ установленій, губернскихъ и полицейскихъ управленій, и кончая становыми приставами и даже конно-полицейскими урядниками, вс имъ приказываютъ, предписываютъ и требуютъ исполненія ихъ предписаній, а въ лиц узднаго исправника и становаго пристава налагаютъ на нихъ штрафы и аресты. Если къ этому присоединить еще и право непремннаго члена единолично карать волостныхъ урядниковъ, то значительная часть службы урядниковъ будетъ занята отсиживаніемъ арестовъ, а сами они будутъ окончательно сбиты съ толку… При такомъ положеніи урядниковъ весьма естественно то явленіе, что часто самые лучшіе и почтенные люди уклоняются отъ принятія этихъ должностей, а принимаютъ ихъ люди, разсчитывающіе вымстить свое незавидное служебное положеніе на мошенничеств и притсненіи подчиненныхъ имъ крестьянъ‘. Не мене рзкими и характерными чертами обрисовываетъ униженное положеніе волостныхъ старшинъ гласный варнавинскаго узднаго земскаго собранія, Лебедевъ. По его словамъ, ‘превращеніе должностей волостныхъ старшинъ и сельскихъ старость въ самыхъ низшихъ служителей фискальнымъ и полицейскимъ цлямъ повело къ тому, что вс порядочные люди отъ этихъ званій откупаются предъ обществомъ виномъ и идутъ лишь люди, имющіе цлью наживу и разгулъ. Да иначе и быть не можетъ. Какой истинный представитель народа согласится быть волостнымъ старшиной, когда всякій шагъ его дятельности парализуется униженіемъ его предъ народомъ? Всякое должностное лицо въ узд, начиная съ урядника, возлагаетъ на него всевозможныя обязанности, присущія только низшему полицейскому служителю, а при малйшемъ уклоненіи отъ исполненія ихъ неминуемо слдуютъ замчанія, выговоры, штрафы и аресты’. По словамъ гласнаго смоленскаго узднаго земскаго собранія, г. Черевина, крестьянское такъ-называемое самоуправленіе дошло до такого окончательнаго паденія, что ‘въ волостные старшины крестьяне выбираютъ того, кого имъ прикажутъ’. Вообще волостные старшины до такой степени дурно зарекомендовали себя въ глазахъ народа, что таврическая губернская земская управа ожидаетъ даже особеннаго благополучія для крестьянъ отъ упраздненія этой должности. Тогда, по мннію управы, ‘устранится незаконное и вредное вліяніе на мірскія дла волостныхъ канцелярій, кабатчиковъ, міродовъ, опирающихся теперь на власть старшины для своего далеко не безкорыстнаго вмшательства въ дла крестьянъ и ихъ сходовъ’.

Сельское управленіе находится въ такомъ же точно униженномъ положеніи, въ такомъ же подчиненіи полиціи, какъ и волостное управленіе. Все, что было сказано о волостномъ старшин, съ одинаковою справедливостью можетъ быть повторено относительно сельскихъ старостъ. ‘Съ первыхъ поръ установленія сельскаго управленія,— говоритъ кременчугское уздное по крестьянскимъ дламъ присутствіе,— въ сельскіе старосты выбирались лучшіе люди по способностямъ и самые авторитетные въ сред своего общества, они высоко цнили почетъ, оказанный имъ выборомъ. Но когда пылъ поостылъ, когда онъ, не вознаграждаемый за свой служебный трудъ, увидалъ, что выполненіе возложенныхъ Положеніемъ на него обязанностей забираетъ у него все время, а вслдствіе этого вызываетъ полное разстройство его хозяйства, когда онъ увидлъ трудность выполнить требованія со стороны прежде бывшихъ и вновь установленныхъ различныхъ учрежденій, за невыполненіе которыхъ своевременно на него падаетъ отвтственность и дисциплинарныя взысканія,— тогда, прослуживъ трехлтіе, такой староста предъявлялъ право свое, на основаніи ст. 119 Общ. Полож. о крест., отказаться отъ выборной службы. Общество, сознавая основательность поводовъ, сознало справедливымъ такую тяготу разложить на всхъ своихъ членовъ, и выборная старосты перешла въ очередную‘. По словамъ Дубенскаго узднаго присутствія, ‘въ сельскіе старосты сходы назначаютъ на одинъ годъ но очереди, при чемъ очередь никогда не доходитъ до богатыхъ и уважаемыхъ людей,— они всегда откупятся,— и выбираются исключительно бдные и преимущественно сомнительной репутаціи. Самая большая награда старост — удалить его съ занимаемой должности’. Точно также, по замчанію гласнаго кузнецкаго узднаго земскаго собранія, г. Лебедева, сельскіе старосты, подобно тому, какъ и волостные старшины, порабощены и принижены властью исправника. Онъ находитъ, что отъ этихъ должностей бгутъ вс порядочные я зажиточные мужики, потому что ихъ тяготитъ произволъ полиціи и та безцеремонность въ обращеніи съ должностными лицами крестьянскаго самоуправленія, благодаря которой крестьяне теряютъ всякое уваженіе къ своимъ старостамъ и старшинамъ. А между тмъ этимъ сельскимъ старостамъ, обратившимся въ безпрекословныхъ исполнителей приказаній полиціи и утратившимъ всякое уваженіе крестьянъ, предоставлена закономъ обширная власть по своему личному усмотрнію подвергать крестьянъ взысканіямъ, какъ-то: арестовать до двухъ дней, штрафовать до рубля, назначать на общественныя работы до двухъ дней. ‘Невольно рождается вопросъ,— говоритъ но этому поводу таврическая губернская земская управа, отчего въ то время, какъ мщане, ремесленники и разночинцы не подвергаются взысканію иначе, какъ но суду, крестьяне, составляющіе большинство населенія, лишены этого ограждающаго ихъ личность нрава? Нтъ сомннія, что это — остатокъ крпостной зависимости и если въ переходное время могло быть терпимо, то теперь, когда крестьяне сдлались полноправными, существованіе подобной безконтрольной власти надъ ними не иметъ никакого основанія’.

Будучи поставлено въ тягостную зависимость отъ полицейскаго произвола, крестьянское самоуправленіе не нашло въ самомъ себ достаточно силы для борьбы съ нимъ. Въ то же самое время оно лишено возможности искать помощи въ этой борьб у органовъ земскаго самоуправленія, которое находится въ одинаковыхъ съ нимъ неблагопріятныхъ условіяхъ. Дло въ томъ, что, по справедливому замчанію московской уздной земской управы, у насъ ‘учрежденія общественныя не имютъ между собой никакой связи: управленіе крестьянское поставлено совершенно отдльно отъ управленія земскаго и въ послднее время, какъ сказано выше, подчинено полиціи. Вслдствіе этого земскія учрежденія, не имя надлежащей связи съ мстностью, находясь въ положеніи, далекомъ отъ населенія, въ значительной степени теряютъ свое истинное значеніе и пріобртаютъ бюрократическій характеръ, несовмстный съ дйствительнымъ самоуправленіемъ’. Притомъ же наши земскія учрежденія не могутъ оказать значительной помощи крестьянству и потоку еще, что въ нихъ преобладаютъ элементы, враждебные этому сословію. ‘Устройство земскаго представительства,— говоритъ гласный тверскаго губернскаго земскаго собранія, г. Линдъ,— не совершенно, не полно, а въ отношеніи къ крестьянамъ представляетъ несправедливость, вслдствіе которой представительство ихъ въ земств слабе, чмъ бы оно должно быть по дйствительному числу крестьянскаго населенія’. Объ отсутствіи связи между земскимъ и крестьянскимъ самоуправленіемъ коммиссія череповецкаго узднаго земскаго собранія утверждаетъ, что оно есть дло правящихъ классовъ, которые всегда и во всемъ успвали внести элементъ Недоврія въ отношенія центральнаго управленія въ мстному. ‘Самымъ дйствительнымъ средствомъ ослабить связь земства съ мстностью и мстнымъ обществомъ была организація представительства не по округамъ, а по группамъ землевладнія. Редакторы земскаго Положенія, проектируя представительство по группамъ, опасались демократизма земскихъ собраній. А между тмъ этою мрою земство уздное было лишено всякаго вліянія на дла мстнаго, крестьянскаго самоуправленія’. Поэтому нкоторыя земства, какъ, напримръ, таврическое, совершенно справедливо высказываютъ, что успхъ крестьянскаго самоуправленія будетъ вполн обезпеченъ только въ томъ случа, ‘если земское представительство будетъ измнено въ томъ направленіи, чтобы земскія собранія сдлались дйствительными выразителями народныхъ пользъ и нуждъ’.

Такимъ образомъ вопросъ о правовомъ положеніи крестьянскаго сословія не только ближайшимъ образомъ затрогиваетъ интересы всхъ остальныхъ государственныхъ сословій, но находится въ тсной связи съ вопросомъ о существованіи господствующихъ у насъ порядковъ управленія. Всмъ ясно, что крестьянство не можетъ оставаться доле въ теперешнемъ положеніи и что правительство необходимо должно уничтожить т несправедливости въ отношеніи крестьянъ, на которыя указываютъ представители земства. Но, съ другой стороны, очевидно, что нельзя поправить дло никакими частными мрами, пока будетъ существовать та система, которая основана на беззащитности гражданъ предъ произволомъ. Эта мысль длаетъ весьма замтные успхи среди земскихъ дятелей и даже была выражена въ постановленіяхъ нкоторыхъ земскихъ собраній. Мы уврены, что этой мысли предстоитъ быстрый и блестящій успхъ. Но во всякомъ случа полагаемъ не безполезнымъ замтить, что успхъ возможенъ только въ талонъ случа, если сторонники этой идеи на вс попытки улучшить положеніе крестьянскаго сословія частными мропріятіями, представляющими собою какъ бы нашивку новыхъ лоскутьевъ на старое, дырявое рубище,— будутъ смотрть съ высоты общихъ принциповъ, ни на минуту не теряя ихъ изъ виду и не отклоняясь въ сторону. Тотъ, кто хочетъ одержать верхъ въ борьб съ какою бы то ни было господствующею въ жизни общества системой, долженъ раздавить ей голову, а эта голова есть принципъ, проникающій всю систему и составляющій живую душу ея. Но всякій принципъ обладаетъ жизненною силой до тхъ поръ, пока на смну его не явится новый боле сильный и боле великій принципъ, пока онъ не явится открыто, не заявитъ о себ всенародно и не увлечетъ народную массу ослпительнымъ блескомъ своего величія. Припомните борьбу старыхъ боговъ съ новыми въ миологіи древняго міра. Старый, одряхлвшій богъ съ ненавистью и злобою видитъ рожденіе своего дтища, новаго бога, и принимаетъ жестокое ршеніе умертвить его. Но юный богъ скрывается въ неизвстности отъ ярости стараго бога. Онъ — богъ юный, могучій богъ, но еще не пришло время ему явиться въ мір и утвердить свое владычество надъ вселенною, оттого и скрывается юный богъ во тьм, невдомый міру, ревниво охраняемый пока еще немногими врными служителями своими отъ злобной ярости стараго бога. Но вотъ юный богъ возмужалъ, явился въ мір, окруженный сонмомъ своихъ служителей, и міръ, увлеченный божественнымъ величіемъ юнаго пришельца, повергаетъ къ ногамъ его стараго, безсильнаго бога и радостными криками привтствуетъ начало владычества новаго бога.

Гд теперь нашъ юный, желанный богъ? Не настала ли для него пора возмужалости? Не время ли ему явиться въ обветшавшемъ мір и обновить нашу жизнь?…

……скій.

‘Русская Мысль’, No 3, 1882

ВНУТРЕННЕЕ ОБОЗРНІЕ,

Читайте также: