Въ стран юдоли и плача.
Въ стран юдоли и плача.
(Рождественская легенда). Г. X. Чалхушьяна.
ГР. ЧАЛХУШЬЯНЪ.
‘Приазовскій край’. 1916. No 340. 25 декабря.
В стране юдоли и плача, Чалхушьян Григор Хачатурович, Год: 1916
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Ярко сіяла звзда Вилеема и три волхва совершали свой далекій путь въ поискахъ святой колыбели спасенія и возрожденія человчества.
Они шли изъ далекой, счастливой страны, шли бодро, шли долго, ласково напутствуемые ослпительнымъ сіяніемъ звзды, которая поутру тускнла, блднла, исчезала. Тогда волхвы останавливались подъ тнью смоковницъ и пальмъ, у студеныхъ источниковъ. Они утоляли свой голодъ, жажду, а поздно вечеромъ, когда вновь зажигалась звзда Вилеемская, они вновь пускалась въ путь.
Такъ они шли долго, везд по дорог встрчая довольнымъ, счастливыхъ, сытыхъ людей, мирно предававшихся труду и творчеству.
Большая половина пути уже была пройдена, когда самый младшій и самый, конечно, нетерпливый изъ нихъ предложилъ продолжать путь и днемъ, чтобы скоре достигнуть цли.
— А ты разв видишь звзду,— спросили товарищи.
— Я не вижу звзды, но я ее чувствую: вотъ она тамъ, надъ той самой горою.
Это было такъ. Надъ этой самой горою все время сверкали звзда, а гора, казалось, была такъ близка.
И пошли старцы по направленію къ гор. Шли они уже долго, когда незамтно какой-то туманъ сталъ заволакивать ихъ. Кругомъ застилался дкій дымъ. Темныя тучи покрыли все небо. Стало темно и жутко. Напрасно старцы искали звзды на изб. Она не показывалась. Въ раздумьи и нершительности стали они. Какъ быть? Куда идти? Усталые, они легли и уснули тяжелымъ сномъ Когда они проснулись. ночь продолжалась: та же безпросвтная, безконечная, мрачная ночь. Около нихъ двигались какія-то тни. Кругомъ слышны были вопли, крики, стоны, всхлипыванія, скрежетъ зубовный и быстрые, частые удары свистящихъ жгутовъ озврвшихъ палачей надъ головами дтей, старцевъ, женщинъ…
Волхвы обращались къ встрчнымъ съ вопросомъ, гд дорога къ Вилеему.
Но встрчные не отвчали. Они потеряли даръ слова. Они только всхлипывали, но не плакали, глаза у нихъ были сухіе, вс слезы были уже выплаканы давно, давно. Худые, блдные, они истекали кровью, отъ которой вс ручьи были окрашены въ красный цвтъ.
И чмъ дальше шли теперь волхвы, тмъ гуще становилась толпа страдальцевъ, тмъ страшне казались и стонъ, и подавленные вздохи, теперь наполнявшіе ужасомъ и отчаяніемъ души трехъ волхвовъ, трехъ волхвовъ изъ далекой, счастливой страны…
Стали они пытливо смотрть вверхъ, туда, откуда такъ привтливо и ярко свтила имъ звзда, которая вела ихъ въ Вилеемъ, къ святой колыбели спасенія и возрожденія человчества черезъ счастливыя, довольныя страны, гд народы занимались мирнымъ трудомъ, творчествомъ и благословляли небеса.
Звзды не было видно. Небо густо заволокло тучами и дкимъ дымомъ. Пылали деревни, села, города, пашни, нивы. пылала вся страна, и багровое зарево пожаровъ длало ночь еще мрачнй, еще страшнй. Нтъ, очевидно, что тутъ не могло бытъ даже близко колыбели спасенія и возрожденія человчества, которое страдало, стонало и корчилось въ мукахъ. Мертвецовъ даже не хоронили, изуродованные трупы лежали горами повсюду. А оставшіеся въ живыхъ мужчины, женщины, вс голодные, босые, въ лохмотьяхъ бжали — объятые ужасомъ переживаній. Они только всхлипывали. но не плакали, вдь они выплакали вс свои слезы, и глаза изъ стали, большіе, большіе, полные отчаянія, страданій, сухіе, страшные… И вдругъ показались дти, тысяча, десятки, сотни тысячъ дтей — сиротъ, никогда не впавшихъ любви, ласки, радости, игръ и, веселья, искалченныхъ, измученныхъ, истерзанныхъ, голодныхъ, худыхъ, блдныхъ. Они какъ звреныши рыскали по дорогамъ и руками рвали сырое, гнилое мясо падали, чтобы утолить голодъ…
Это должно быть — Арменія,— подумалъ про себя старшій изъ трехъ волхвовъ.
— Мы въ Арменіи.— сказалъ громко самый младшій.
— Да, это Арменія,— согласился третій…
И три волхва слова пустились въ путь, три волхва илъ далекой, счастливой страны. Они шли долго, шли дни, недли, мсяцы, казалось, безъ конца, шли въ мрак безконечной ночи, озаряемой заревомъ пожаровъ, среди печали, горя, всхлипываній безъ слезъ, среди душу раздирающихъ стоновъ, криковъ, отчаянія и быстрыхъ, частыхъ ударовъ свистящихъ жгутовъ палачей надъ головами старцевъ. Женщинъ, дтей…
Устали волхвы, пріуныли и глубокое отчаяніе охватило ихъ сердца.
Тогда послышался голосъ свыше:
— Вы ищете Христа, который скоро долженъ родиться въ счастливыхъ ясляхъ Вилеема. Вы ищете Христа, который долженъ спасти міръ и его возродить. Длиненъ, безконеченъ и безцленъ вашъ путь: онъ ведетъ на армянскую Голгоу, гд Христа распинаютъ каждый день и гд Христосъ ежедневно страдаетъ, тоскуетъ и умираетъ. Идите назадъ, скоре назадъ!..
И волхвы пошли назадъ. Вскор вдали имъ уже стала сначала тускло мерцать, потомъ улыбаться и свтить звзда Вилеема…
Чу, слышится красивый звонъ колоколовъ. Христосъ родился для спасенія и возрожденія человчества. Везд радость, веселье, улыбки, смхъ. Вс другъ друга поздравляютъ, цлуютъ, обнимаются. Смотрю кругомъ на вс эти счастливыя, веселыя лица и чувствую, что я — чужой на этомъ праздник, у меня нтъ радости въ душ, я словно — одинъ изъ тхъ волхвовъ, сбившихся съ пути и попавшихъ въ страну, забытую Богомъ, которые блуждали въ безпросвтномъ мрак безконечной ночи. Я вижу большіе, большіе застывшіе суть ужаса страданій, голода, холода глаза.
Вижу сотни тысячъ сиротъ худыхъ, блдныхъ, печальныхъ, вижу горы изуродованныхъ труповъ страдальцевъ слышу ясно быстрые, частые удары свистящихъ жгутовъ палачей турокъ и курдовъ надъ головами моихъ братьевъ, моихъ сестеръ и я чувствую, что тамъ, въ Арменіи Христосъ еще не родился, но уже распятъ. По безконечно-длинному пути блдный, худой, истекающій кровью въ терновомъ внц, сгибаясь подъ непосильной ношей тяжелаго креста идетъ мученикъ-народъ….
Страна юдоли и плача, когда же народится твой Христосъ?: