Украина, Березин Николай Ильич, Год: 1907 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 17 минут(ы)

Скачать в PDF

Скачать в FB2

‘БИБЛІОТЕКА ЮНАГО ЧИТАТЕЛЯ’.

Н. Березинъ.

УКРАИНА.

(Малороссы, ихъ страна, бытъ и прошлое).

СЪ РИСУНКАМИ.
С-ПЕТЕРБУРГЪ
Типографія Спб. акц. общ. ‘СЛОВО’. Ул. Жуковскаго, 21.
1907

0x01 graphic

BBЕДEHIE.

Ты знаешь край, гд все, обильемъ дышетъ,

Гд рки льются чище серебра,

Гд втерокъ степной ковыль колышетъ,

Въ вишневыхъ рощахъ тонутъ хутора…

Стихи Алекся Толстого, обращенные къ Украин, кто ихъ не знаетъ. Это образы, навянные воспоминаніями дтства, проведеннаго въ уютномъ имніи, гд изъ оконъ богатыхъ хоромъ взоръ наблюдателя скользилъ, не проникая вглубь, по вншней красот. И сами мы увидимъ то же, если сядемъ въ вагонъ позда, направляющагося на югъ черезъ юго-западныя губерніи. Когда черезъ полторы сутокъ мимо оконъ промелькнутъ наши болота, ельники, березнички, и останутся позади полосатые отъ посвовъ холмы съ черными, стоящими на самомъ юру встрепанными деревушками, передъ нами начнутъ развертываться другія картины. Мы увидимъ безлсныя равнины, колосящіяся буйными хлбами, широкія зеленыя балки съ узкой рчкой, заплывшей зеленью, черныя, въ глубокихъ колеяхъ дороги, которыя, дйствительно подобно ‘ракамъ’, какъ выразился Гоголь, расползаются во вс стороны отъ громадныхъ селеній. состоящихъ уже не изъ темныхъ, а изъ блыхъ хатъ, накрытыхъ мохнатыми, аккуратно подстриженными соломенными крышами. Срые волы, нагнувъ головы, медлительно влекутъ за собой телгу по грязной, обставленной плетнями уличк. Громадныя стада гусей расположились на зеленой мурав мокраго луга, и медленно махая перистыми крыльями, плыветъ по воздуху долговязый аистъ, направляясь къ хворостовидному гнзду своему, которое онъ приладилъ близъ почернвшаго горшка безъ дна, поставленнаго опрокинутымъ на крышу и изображающаго собою дымовую трубу. Вотъ и люди: мужчины въ свитахъ, въ высокихъ смушковыхъ шапкахъ, бритые и медлительные, бабы и двушки въ невиданныхъ на свер уборахъ, веселыя пвуньи и ‘цокотухи’. Вотъ и хутора, тонущіе въ купахъ плодовыхъ деревьевъ, осыпанныхъ весной цвтами, осенью плодами, отъ тяжести которыхъ втви согнулись и неподвижно простерлись въ жаркомъ воздух, не поддаваясь усиліямъ втерка, волнующаго степной ковыль, какъ воды моря. И Днпръ струится синій, сверкая, какъ полоса дамасской стали. Словомъ все, повидимому, напоминаетъ описанное стихомъ поэта, который, подобно намъ, взиралъ на мирную картину издалека, не всматриваясь въ подробности. Однако, кто поживетъ подольше въ Малороссіи и ознакомится съ ея ‘обиліемъ’, которое дйствительно не миъ, а сущая правда, тотъ неизбжно задастъ себ вопросъ — если ‘край обильемъ дышетъ’, то почему же люди тамъ бдны, хмуры и смотрятъ на васъ, чужого паныча, недружелюбно, исподлобья? И отвтъ не замедлитъ навернуться на уста, особенно если, помимо знакомства съ дйствительностью, вы удлите хотя мимолетное вниманіе историческому прошлому Малороссіи.

0x01 graphic

ГЛАВА I.
Природа Малороссіи.

Современная Малороссія не иметъ опредленныхъ границъ. Можно, пожалуй, сказать, что этимъ именемъ слдуетъ называть т губерніи юго-западнаго угла Россіи, въ которыхъ малороссы составляютъ подавляющее большинство жителей. Въ такомъ случа Малороссію составятъ губерніи: Черниговская, Полтавская, Харьковская, Кіевская, Подольская и Волынская. Кром того, однако, сплошныя поселенія малороссовъ встрчаются не только въ губерніяхъ смежныхъ съ этими, но даже въ такихъ, которыя расположены довольно далеко отъ нихъ. Въ губерніяхъ Гродненской и Курской живетъ немало малороссовъ. Еще больше ихъ въ губерніяхъ Херсонской, Екатеринославской, Таврической, въ Области Войска Донского и Кубанскаго, на побережь Чернаго моря. Наконецъ сплошное малорусское населеніе обитаетъ въ сосднихъ провинціяхъ Австро-Венгріи — въ Галиціи и Буковин, также въ сверной Румыніи. Такимъ образомъ малорусское племя занимаетъ громадное пространство — отъ Карпатъ и до Кавказа, отъ средняго теченія Днпра и Дона до береговъ Чернаго моря. Правда, здсь живутъ не одни малороссы. Среди нихъ разсыпаны, гд гуще, гд рже другія народности, какъ напр., поляки, евреи, молдаване, великоруссы, тмъ не мене число всхъ малороссовъ такъ велико, что, пожалуй, если считать какъ слдуетъ, общая численность ихъ составитъ не мене, если не боле половины великороссовъ, т. е. отъ 25 до 35 милліоновъ душъ. А вдь это немногимъ меньше численности населенія такой ‘великой державы’, какъ Франція.

Земля, населенная малороссами, при громадномъ пространств ея, не можетъ быть одинаковой. Если даже понимать подъ Малороссіей телько шесть прилегающихъ къ среднему теченію Днпра и къ Днстру губерній (Черниговская, Полтавская, Харьковская, Кіевская, Подольская, Волынская), то и въ такомъ случа различія между отдльными частями будутъ достаточно велики. Какъ бы ни мнялся видъ мстности, общее для всего этого края заключается въ томъ, что климатъ здсь отличается короткой, не слишкомъ холодной зимой и теплымъ лтомъ, въ теченіе котораго выпадаетъ столько дождя, что засухи сравнительно рдки. Дале, во всхъ этихъ чисто малорусскихъ губерніяхъ почва черноземная, т. е. очень плодородная. Въ остальномъ же наблюдаются большія различія. Волынь и Подолія расположены въ холмистой стран, примыкающей къ подножію Карпатъ. Кром того это лсныя губерніи. Лса, которые въ древнія времена подступали къ самому Кіеву, тянулись и дальше на югъ по обимъ сторонамъ Днпра, они были вырублены потомъ. На Волыни они сохранились, потому что боле влажный климатъ, холмы и болота сверной Волыни благопріятны ему. Но въ остальныхъ губерніяхъ, кром Черниговской, лсъ очень рдко гд украшаетъ пейзажъ. Чмъ дале на югъ и на востокъ, тмъ большія пространства захвачены степью, то есть, не степью, а тмъ что прежде было ею. Въ Черниговской губерніи еще настолько влажно, что почти везд среди слабо волнистыхъ равнинъ близко или далеко на горизонт синютъ темныя заросли, представляющія, если не лсъ, то хоть нкоторое подобіе его. Но южне нтъ и того. Лсъ или, врне, древесныя насажденія прячутся тамъ въ глубин балокъ или жмутся къ ркамъ, сопровождая ихъ болотистые берега. Влажные луга, въ которыхъ нога вязнетъ по колно въ какой-то смси растительности и почвы, болота, сплошь заросшія камышами, озерки, исчезаютъ на юг почти совершенно, замняясь солонцами, т. е. слабыми впадинами, въ которыхъ скопляющаяся весною вода испаряется лтомъ, оставляя въ почв соль.

0x01 graphic

Во вс стороны стелется безграничная равнина. Но эта не та плоская, какъ полъ, низменность, которая охватываетъ широкой каймой сверное побережье Чернаго моря. Эта равнина слабо волниста. Передъ вашими глазами пространство уходитъ вдаль широкой пологой волной. Вы долго плететесь по ней по дорог, среди моря хлбовъ, и когда достигнете едва замтнаго гребня этого пологаго повышенія почвы, то, бросивъ взглядъ впередъ, увидите передъ собой, новое волнообразное поднятіе ея, опять настолько пологое, что кажется, будто это не что иное, какъ круглота самой земли. Мстами тамъ и сямъ видны небольшія правильныя горки. Он стоятъ или одиноко или группами, возвышаясь иногда на нсколько сажень надъ окрестною почвой. Это курганы. Время отъ времени путь перескаетъ широкая ложбина съ крутыми, а потомъ пологими краями, поросшими травой, кустарникомъ, даже деревьями. Это ‘балка’. По дну ея змится рчка, вся въ камышахъ и тростникахъ, между топкихъ луговъ, и тутъ уже непремнно встртятся поселенія, люди и животныя, чего такъ мало на ровномъ верху. Вмсто балки, представляющей широкую долину, дорогу нердко перегораживаетъ оврагъ, т. е. узкая рытвина съ отвсными, обнаженными отъ растительности краями, очень глубокая и нердко очень длинная. Есть овраги, которые тянутся на десятки верстъ, пуская во вс стороны многочисленные отростки. Такимъ образомъ безлсье, слабо-волнистая равнинность балки, овраги, черная почва и обиліе травянистой растительности — вотъ что характерно для той половины Малороссіи, которая тянется къ юговостоку на соединеніе съ черноморскими степями. Между тмъ Подолія и Волынь отличаются своимъ холмистымъ рельефомъ, благодаря чему рки и рчки здшнія текутъ среди высокихъ береговъ и сильно извилисты, особенно Днстръ. Затмъ роскошные лса съ дубомъ, ясенемъ, букомъ и грабомъ, также и другими породами, какъ хвойными, такъ и лиственными, оживляютъ пейзажъ. Лса Волыни въ отдаленныя времена сливались съ плотнымъ моремъ лса, который тянулся черезъ всю Европу, отъ Альпъ и до Урала, и отъ котораго въ настоящее время уцлли лишь большія площади въ Полсь, въ бассейн Припяти и Березины. Это былъ тотъ лсъ, гд жили древляне и дреговичи, а рядомъ съ ними ятвяги, племена, которыя по бдности платили дань кіевскимъ князьямъ лыкомъ и вниками, въ лучшемъ случа, медомъ и воскомъ дикихъ пчелъ. Когда-то въ этихъ лсахъ бродилъ дикій туръ, на котораго охотился еще Владимиръ Мономахъ, водился зубръ, отъ котораго уцлло, благодаря казенной охран, небольшое стадо въ Бловжской пущ Гродненской губерніи. Эти крупныя животныя истреблены, но козы, олень и кабаны, не говоря про волка, медвдя и другихъ лсныхъ животныхъ, уцлли. Степь также была прежде населена крупными животными. Въ ней водились дикія лошади, тарпаны, которыхъ академикъ Гмелинъ засталъ еще во время своего путешествія, совершеннаго въ донскихъ степяхъ во второй половин XVII вка, водилась антилопа — сайга и другіе степные зври, родиной которыхъ являются пустыни и степи Азіи. Теперь объ этихъ звряхъ и помину нтъ. Если не считать волка, то едва ли не самыми крупными животными ныншней сгепи являются птицы, именно дрофы, журавли и другія. Лса Блорусскаго края и сверо-западной Малороссіи не сразу переходятъ въ степь. Въ широкой полос, раздляющей лсной край отъ чисто степного, лса рдютъ постепенно, встрчаясь все рже и рже въ вид островковъ и отдльныхъ рощъ, пока не исчезнутъ вовсе, за исключеніемъ балокъ и рчныхъ поймъ. Обыкновенно наиболе низкія части степи заняты рчными руслами, окаймленными поймами шириной въ 1—2 версты, или даже въ нсколько десятковъ верстъ. Междурчныя, боле высокія, пространства изборождены оврагами, балками и западинами, и чмъ выше мстность, тмъ ихъ больше. Смло можно сказать, что въ прежнія времена балокъ и овраговъ было куда меньше. Овраги особенно увеличились въ числ и размрахъ съ тхъ поръ, какъ человкъ заселилъ степь и принялся распахивать ея поверхность сплошь. Бда въ томъ, что овраги все увеличиваются. Пока степь представляла дикую цлину и являла тотъ пейзажъ, который яркими красками описанъ въ ‘Тарас Бульб’ Гоголя, поверхность ея была покрыта сплошнымъ войлокомъ старыхъ отмершихъ и свжихъ, только что проростающихъ корней безчисленныхъ степныхъ растеній. Даже весной, когда стремительныя воды растаявшаго снга несутся въ ложбины, или лтомъ посл обильнаго ливня напоръ воды былъ не въ состояніи сорвать этотъ защитный покровъ. Но вотъ явился человкъ. Скотъ, который онъ пускаетъ пастись, первый нарушаетъ цлину двственной степи. Копыта коней и воловъ пробиваютъ травянистый коверъ, взрываютъ его и обнажаютъ подпочву, на разрушеніе которой устремляются въ союз втеръ и вода. Достаточно, чтобы гд-нибудь въ едва замтной ложбин, выбгающей къ балк или рк, обнажилась подпочва, и ложбина начинаетъ превращаться въ оврагъ. Черезъ нсколько лтъ мстность уже невозможно узнать. На мст ложбины протянулся длинный оврагъ, который пустилъ во вс стороны отроги. Самъ оврагъ и вс его отроги непрерывно растутъ въ длину, оттого что посл каждаго ливня вода въ вид потоковъ, устремляясь въ него, углубляетъ его, заставляетъ обрушиваться края и такимъ образомъ увеличиваетъ оврагъ по всмъ направленіямъ: въ длину, ширину и глубину. Причиняемое этимъ бдствіе громадно. Во-первыхъ, въ Малороссіи, гд земля дорога, гд крестьяне имютъ ея очень мало, сокращеніе поля, вызываемое оврагомъ, есть уже ущербъ, но кром того въ оврагъ часто сносится верхній плодородный слой почвы — черноземъ, тамъ онъ перемшивается съ безплодной глиной или пескомъ, дале присутствіе оврага убавляетъ влагу въ почв во всей окрестности его, оврагъ дйствуетъ, какъ громадная осушительная канава тамъ, гд въ этомъ не только нтъ надобности, а наоборотъ, необходимо сохранять влагу. Оврагъ перестаетъ рости только тогда, когда настолько расширится, что края его изъ обрывистыхъ становятся пологими. Тогда они обростаютъ растительностью, и оврагъ есть уже не оврагъ, а балка.

Кром этихъ впадинъ въ степи встрчаются еще мстами ‘блюдца’, т. е. незначительныя углубленія въ поверхности земли, имющія форму тарелки. Ранней весной блюдца наполняются талой водой и представляютъ тогда маленькія озерки или прудки. Когда лтомъ степь начинаетъ выгорать, то эти озерки также высыхаютъ, но благодаря остающейся влаг дно ихъ выдляется въ вид ярко зеленаго пятна на фон зрющихъ хлбовъ или побурвшей отъ зноя травы. Двственныхъ ковыльныхъ степей, которыя тянулись нкогда на сотни и тысячи верстъ вдаль, нтъ уже нигд. На каждомъ шагу чувствуется присутствіе человка. То далеко до самаго горизонта колосятся, какъ зеленое море, хлба, то виденъ пасущійся скотъ, то наконецъ, попадаются хутора, окруженные садами, пестрютъ перелски, или среди гречи раскинулась паска.

Равнинный характеръ мстности и свойства породъ являются причиной, почему здшнія рки текутъ среди широкихъ долинъ, въ которыхъ имъ открывается полное раздолье мнять свое русло. Нердко рчки, имющія въ ширину всего нсколько саженъ, текутъ среди поймы, шириной въ 8—10 верстъ. Главной ркой всего края является Днпръ. Среднимъ своимъ теченіемъ Днпръ принадлежитъ всецло Малороссіи. Онъ струится плавно среди отлогихъ береговъ и вполн оправдываетъ знаменитое описаніе: ‘ни шелохнетъ, ни прогремитъ. Глядишь, и не знаешь, идетъ или не идетъ его величавая ширина, и чудится, будто весь вылитъ онъ изъ стекла, и будто голубая зеркальная дорога безъ мры въ ширину, безъ конца въ длину ретъ и вьется по зеленому міру’. Но не везд Днпръ таковъ. Южне Кіева черезъ Малороссію протягивается въ направленіи отъ Карпатъ къ востоку гранитный кряжъ, незамтный для взора, такъ какъ онъ ушелъ далеко въ глубину земли и съ поверхности покрытъ, иными породами. Но рки, особенно большія, какъ Днпръ и Днстръ, углубили свои русла до гранита и тамъ, гд воды ихъ принуждены переливаться въ своемъ стремленіи къ морю черезъ каменную преграду, они обточили ее, не будучи въ состояніи размыть и разрушить, какъ они размыли налегающія сверху рыхлыя породы. Здсь, въ этой части теченія рки, особенно Днпръ, образуютъ пороги. На Днпр знаменитые пороги расположены на протяженіи 70 верстъ между городами Екатеринославомъ и Александровскомъ. Извстно, какую громадную роль пороги играли въ исторіи Южной Руси — мимо нихъ древніе руссы должны были обносить свои ладьи, непрестанно подвергаясь опасности нападенія отъ печенговъ. Впослдствіи ‘за порогами’ возникла Счь. Наконецъ и въ наше время пороги почти запираютъ Днпръ, такъ какъ благодаря имъ плаваніе изъ Чернаго моря вверхъ по рк совершенно невозможно. Представьте себ обширный край, по которому несется большая рка, какихъ мало во всей Европ, принимающая справа и слва много судоходныхъ притоковъ, и эта рка, которая одна могла бы измнить все историческое развитіе страны, оказывается запертой порогами до такой степени, что въ торговомъ отношеніи теченіе Днпра до и за порогами можно разсматривать, какъ дв различныя рки. Пароходы не могутъ осилить пороговъ. Нечего и говорить, что этого не въ состояніи и вс другія суда. Только весной, когда прибылая вода подыметъ уровень Днпра, черезъ пороги несутся вереницы плотовъ, а стороной по особо устроеннымъ каналамъ плывутъ барки.

0x01 graphic

Тому, кто впервые видитъ Днпровскіе пороги, эту полосу слабо журчащей и слегка вскудренной бляками волнъ воды, невольно приходится разочароваться Зритель ожидаетъ увидть цлый хаосъ пны, ревъ громоздящихся и яростно хлещущихъ въ камни волнъ, а передъ нимъ ласково, но быстро стремящаяся впе редъ съ тихимъ журчаніемъ рка. ‘Такъ это знаменитые пороги!’ готовъ воскликнуть онъ въ досад обманутаго ожиданія. ‘Такъ здсь то погибъ Святославъ отъ руки печенговъ, и черепъ его сталъ чашей для пировъ, здсь мелькали чайки запорожцевъ, устремляясь на Черное море’! Дйствительно, почти вс пороги могутъ разочаровать путешественника, вс, кром Ненасытца. Здсь, стоя на голомъ камн первозданной скалы, зритель увидитъ, наконецъ, картину, которую онъ съ нетерпніемъ ожидалъ. Передъ нимъ кипитъ хаосъ пны, звучитъ ревъ высоко прядающихъ среди черныхъ камней валовъ, — и вся рка представляется громаднымъ и дикимъ, сорвавшимся съ цпи, свирпымъ звремъ. Можно стоять часами и любоваться Ненасытцемъ. По средин, гд вдоль рки протянулась лента сравнительно спокойной воды, гд вспненные валы движутся стройными рядами, плывутъ плоты. Они несутся быстро, извиваясь по вол могучаго теченія, точно гигантскія зми, и за дальностью разстоянія взоръ не видитъ, какъ свирпая волна бьетъ ихъ о камни, какъ, словно слишкомъ сильно натянутыя струны, рвутся толстые канаты, и освободившіяся бревна, подобно спичкамъ, переламываются пополамъ. И этотъ ходъ еще очищенъ инженерными работами съ помощью пороха и динамита отъ особенно опасныхъ камней. А взгляните направо. Видите тамъ мсто, гд блыя волны сталкиваются со всхъ сторонъ и бьются другъ въ друга, какъ бойцы въ послдней отчаянной схватк. Это ‘пекло’. ‘Попавсь у пекло, буде тому холодно и тепло’, говоритъ старая поговорка. И вотъ мимо этого ада протягивается старый ‘козацкій ходь’, т. е. фарватеръ, по которому проходили порой козацкія чайки {Такъ назывались козацкіе челны.}. Трудно себ представить, сколько мужества и хладнокровія нужно имть, прежде чмъ ринуться въ эту пучину, гд сила теченія вырываетъ весла изъ рукъ гребцовъ и ломаетъ стерно {Рулевое весло.}, гд волны, какъ разъяренные львы, лзутъ въ лодку и готовы ежеминутно залить ее, разбить вдребезги о камни, какъ орховую скорлупу.

За послднимъ порогомъ Гадючимъ, Днпръ внезапно суживается среди почти отвсныхъ береговъ, образуя Волчье горло, т. е. тснину, вырвавшись изъ которой, рка раздляется на рукава и, все еще продолжая течь черезъ тамъ и сямъ попадающіеся камни, оставляетъ съ правой руки длинный островъ Хортицу, на которой долгое время стояла Запорожская Счь. Еще ниже, за г. Александровскомъ, долина Днпра неимоврно расширяется, и тутъ, словно водяная степь, развертываются плавни, т. е. цлое море камышей съ мелькающей кое-гд серебристой полоской воды, низкіе, покрытые кудрявой растительностью острова, съ безчисленными протоками, въ которыхъ ничего не стоитъ заблудиться. Здсь, въ случа нападенія, запорожцы находили на время врное убжище, въ которомъ ихъ не только добыть, но отыскать не могъ бы никакой врагъ. Утки и другая водяная дичь носятся здсь иногда тучами, много рыбы и, конечно, много комаровъ и мошкары. Все остальное теченіе Днпра приходится собственно на Новороссію и составляетъ какъ бы самостоятельную рку, на которой стоятъ большіе, поддерживающіе дятельную торговлю съ заграницей, города. Наконецъ широкій лиманъ, или ‘гирло’ (горло) открываетъ днпровскимъ водамъ выходъ въ море. Мели и необозримые камыши съ островками, на которыхъ ютятся рыбаки, заполняютъ его. Среди острововъ особенно извстенъ большой Березань островъ: на немъ выходившіе въ морской походъ руссы, а впослдствіи козаки переснащивали свои лодки для плаванія по морю. Возможно, что по имени этого острова получилъ свое названіе ‘Борисенъ’ и самъ Днпръ.

Другая рка, принадлежащая малорусскому краю гораздо большимъ участкомъ своего теченія, Днстръ, во всхъ отношеніяхъ теряется рядомъ со своимъ старшимъ братомъ. Днстръ мало уступаетъ Днпру въ длин, но, протекая по боле всхолмленной мстности, онъ страшно извилистъ и, вслдствіе пороговъ, мелей и камней, мало годенъ для судоходства. Днстръ протекаетъ по западной половин Малороссіи, населеніе которой раньше подпало вліянію Польши и не играло такой роли въ исторіи края, какъ жители настоящей Украины, которую составляютъ въ сущности только губерніи, прилегающія къ Днпру съ запада. Благодаря своимъ ркамъ, особенно Днпру, Малая Русь издавна находилась въ оживленныхъ сношеніяхъ съ лежавшими къ сверу отъ нея странами. Уже на зар русской исторіи Днпръ составлялъ главнйшую часть великаго воднаго пути ‘изъ варягъ въ греки’. По Днпру вмст съ христіанствомъ вторглась въ Русь византійская культура. Впослдствіи вдоль его теченія разростались на югъ Литовское и Польское государства. Днпръ выносилъ на хребт своихъ водъ козацкіе челны въ Черное море, вслдствіе чего Польша постоянно имла непріятности съ Турціей и Крымомъ. Наконецъ вдоль его теченія Малая Русь раскололась въ эпоху Богдана Хмельницкаго на ‘сегобочную’ и ‘тогобочную’ или на Украину и Гетманщину. Словомъ, на Руси нтъ другой рки, которая имла бы такое значеніе въ исторіи ея населенія, какъ Днпръ, ‘Руси чистая купель’, какъ назвалъ его поэтъ Хомяковъ. Теперь, когда старина отодвинулась еще дале вглубь временъ, когда по об стороны Днпра протянулись въ безконечную даль нивы, на берегахъ его возникло много городовъ и поселеній. Пароходы, баржи и разныя лодки, да плоты плаваютъ по Днпру. Рка оживлена хозяйственной дятельностью. Черезъ нее перекинулись желзнодорожные мосты, ее углубляютъ, прочищаютъ, взрываютъ камни на порогахъ, проводятъ въ обходъ ихъ каналы. Днпръ становится слугой и рабомъ жаднаго человка, а не другомъ и союзникомъ, какимъ былъ въ козацкія времена. Вмст съ тмъ онъ теряетъ то поэтическое обаяніе, съ какимъ было связано самое имя его въ представленіи народа, долго жившаго и страдавшаго на его берегахъ.

Волнистая поверхность Малороссіи покрыта черноземной почвой. Черноземъ благословеніе и въ то же время проклятіе края. Эта мелкая, разсыпчатая и почти столь же черная, какъ уголь, почва обладаетъ почти неисчерпаемымъ плодородіемъ. Ему Малороссія обязана своимъ обиліемъ всего, что родитъ земля, но обиліе это было и есть до сего дня причина, почему земля высоко цнится и составляетъ предметъ жестокой борьбы между людьми. Плодородіе малорусскихъ земель привлекло сюда въ историческія времена жадное польское дворянство, плодородіе сдлало Украину жертвой ея сосдей, вызвало раздленіе, присоединеніе къ Москв, закрпощеніе ея населенія, и въ наше время эта же не устающая производить хлбъ, овощи и плоды земля является предметомъ ожесточенныхъ раздоровъ между населяющими и владющими ею людьми.

Было, однако, время, когда чернозема не существовало. Это было давно, очень давно. Вроятно въ т времена берега моря простирались гораздо дальше къ сверу, чмъ теперешнее Черноморское побережье. Въ то время наросталъ и надвигался на сверъ Европы громадный ледникъ. Валуны, которыми онъ усялъ поверхность сверныхъ странъ, встрчаются въ самой Малороссіи. Значитъ, и досюда простиралось холодное вяніе леденящаго холода. Полагаютъ, что во время отступанія ледника въ предлахъ южной Россіи отложился лёссъ, мелкозернистая желтоватая глина. Затмъ уже, благодаря безконечной смн степныхъ травъ, лессовая и известковая почва стала накрываться слоемъ чернозема, въ которомъ въ совершенно перегнившемъ состояніи сохранились разложившіеся остатки безчисленныхъ поколній ковыля и другихъ растеній степи. Этотъ черный перегной, примшиваясь къ мелкозернистой почв, разлагавшейся подобно ему отъ дйствія воды, воздуха и вліянія растительности, въ конц концовъ, превратился въ плодородный черноземъ.

0x01 graphic

Одного чернозема, однако, недостаточно еще для урожая. Теплый климатъ съ долгимъ лтомъ и обильными дождями — вотъ что даетъ силу почв. Зима въ Малороссіи не такая длинная, не такая холодная, какъ у насъ въ средней и сверной Россіи. Первый снгъ покрываетъ степь въ середин октября, но онъ не разъ сходитъ, пока не уляжется окончательно къ началу декабря, когда вмсто телгъ вызжаютъ на саняхъ. Сколько нибудь сильные холода бываютъ на святкахъ и въ январ. Въ феврал уже начинаетъ пахнуть весной, хотя снгъ упорно лежитъ и стаиваетъ окончательно лишь въ начал марта. Впрочемъ, что это за снгъ! Это не наши снга, которые толстымъ слоемъ надолго покрываютъ землю. Въ Малороссіи сугробы втеръ навваетъ лишь въ степи. Обычно даже въ середин зимы его немного, и бываютъ дни, которые скоре похожи на весенніе, чмъ на зимніе. Въ март весна въ полномъ разгар. Съ каждымъ днемъ становится тепле и тепле. Май въ западной Малороссіи — лучшее время года — все зеленетъ и цвтетъ. ‘Ароматъ воздуха — нтъ возможности передать’, говоритъ одинъ писатель съ Волыни, ‘млющій, онъ бросаетъ въ лицо то нжный запахъ фіалокъ, то травы, то потянетъ сосной, ландышемъ, заберется далеко внутрь, въ самую глубину сердца, вольетъ въ него радость сознанія чуднаго дня, освжитъ, разгладитъ складки души и заставитъ и внутри въ себ прибраться въ тонъ этой майской прород… Солнце, счастливое радостью земли, льетъ съ неба свой свтъ и ласку на землю, а земля изнываетъ въ блаженств и замерла въ чудной прелести наряда… Въ этой бездн зелени, воздуха и неба послдними штрихами манятъ къ себ высокіе, стройные, одинокіе тополи, то здсь, то тамъ разбросанные по деревнямъ. Непередаваема прелесть этихъ тонкихъ зеленыхъ пирамидъ и рядомъ съ ними блыхъ чистенькихъ хатокъ, съ аккуратными оконцами, съ высокими, соломой подъ лопату крытыми крышами, съ гнздами аистовъ на нихъ, съ садочкомъ и огородомъ, въ которомъ и макъ, и конопля, и капуста, и дыни, и арбузы, и чего нтъ. Хлопочетъ тамъ стройная хохлуша, въ своей красивой повязк на голов, спускающейся на плечи, вышитой рубах и червонной сподниц, а лнивый хохолъ, въ блыхъ штанахъ и блой рубах, босой стоитъ, куритъ люльку и смотритъ на свтъ Божій такъ, какъ будто хочетъ сказать: ‘та не морочьте вы моей головы.’ За весенней порой тянутся вереницы чудныхъ ясныхъ дней, полныхъ блеска и сверканія горячихъ нжныхъ красокъ, перемежаясь съ таинственными синими ночами, во мрак которыхъ заливаются соловьи, и, вторя имъ, заливаются пснями люди. Днемъ, не-только печетъ, но яркій свтъ солнца слпитъ глаза. До вечера оконца хатъ бываютъ прикрыты ставнями, чтобы хоть немного уберечь въ домахъ забравшуюся туда ночью прохладу и мракъ. А когда выйдетъ на небо рогатый мсяцъ, и алмазными искрами загорятся звзды, надъ степью, надъ зелеными садами хуторовъ нависнетъ какой то прозрачный мракъ, тни станутъ изсиня черными, пыльная дорога мерцаетъ, какъ матовое серебро, блыя стны хатъ сіяютъ близной, и въ тепломъ воздух, въ запах росистой травы цвтовъ и деревьевъ столько глубокой нги, задумчивой и тихой радости, что невольно просыпается желанье слиться съ таинственно дышащей природой въ одно цлое, и понятнымъ становится, почему такъ звонко и захватывающе дружно поютъ гд то далеко за деревней два мелодичныхъ голоса. Надо испытать всю прелесть украинской ночи, окунуться въ ея голубую, теплую темноту, чтобы понять, почему люди здсь чувствительны, склонны къ задумчивости, любятъ гармонично льющуюся псню и врятъ разной чертовщин, въ русалокъ, вдьмъ и упырей, которые, какъ только спустится на землю ночь, закопошатся во всхъ закоулкахъ. Жить хочется здсь не днемъ, когда все замираетъ въ томящемъ зно, а именно ночью. Иногда подъ знойный вечеръ встанетъ изъ за края земли черная туча, затемняя широкую степь. На темной стн ея сверкнетъ молнія, и снова все погрузится во тьму. Прокатится первый далекій грохотъ грома, бшено рванетъ втеръ. Молніи блещутъ все ярче, ближе, раскаты грома гремятъ надъ самой головой, вдругъ дождь хлынетъ такимъ ливнемъ, что вмигъ въ сухой степи потекутъ ручьи и рчки, бурля и пнясь, вырывая глыбы земли въ краяхъ овраговъ. Южныя грозы такъ ужасны, что, кажется, ничего живого не уцлетъ предъ сыпящимися молніями, предъ потоками воды съ неба. А, глядишь, по утру солнце свтитъ еще ярче, земля дышетъ зноемъ, испаряя свжую влагу, и опять природа блещетъ яркими красками. Только хохлы сосднихъ деревень стоятъ хмурыми и чешутъ затылки: страшнымъ градомъ побило ихъ поля, огороды и сады.

0x01 graphic

Осень въ Малороссіи, когда поля убраны, а въ садахъ деревья облплены плодами, долгая, сухая и ясная. Это съ востока ветъ сухой втеръ. Степь, погорвшая въ іюл, вновь оживаетъ на время отъ изрдка выпадающихъ дождей, отъ ночныхъ росъ, и переживаетъ вторую весну. Только цвты теперь на ней другіе, и нтъ того мглистаго медоваго воздуха, который виситъ надъ нею весной. Все разноцвтно, ярко и отчетливо. Вереницы птицъ тянутся къ югу, опускаясь на землю, въ чащу камышей, на колючее жнитво или опустошенныя бахчи, лишь для того, чтобы покормиться, отдохнуть и снова мчаться на югъ, ускользая отъ холода надвигающейся зимы.

0x01 graphic

ГЛАВА II.
Историческое прошлое Малороссіи до возстанія Хмельницкаго.

Солнце клонится къ закату. Длинныя тни легли поперекъ гребли и ползутъ черезъ плетень на луга. Еще немного времени, и быстро начнутся сумерки, падетъ на землю ночь. Народъ уже вернулся съ полей,— вонъ у хаты видна пестрая толпа. Она не шумитъ, не движется, а словно замерла, какъ будто слушая кого-то. Жінки подперли ладонями щеки, а старые чоловікі, какъ кто сталъ или слъ, такъ и остался въ грустной поз задумчивости. Посреди толпы свободное пространство, тамъ сидитъ и поетъ ветхій слпецъ, помогая своему дребезжащему голосу не мене дребезжащими звуками, извлекаемыми изъ старой бандуры. Онъ поетъ ‘думу’ о двухъ братьяхъ, которые бжали изъ Азова, изъ злой турецкой неволи. Когда это было? И было ли это? Да не все ли равно? Старый человкъ поетъ про старое время… А вдь было же старое время, было, что козаки запорожцы бились съ ляхами, бились съ крымцами и турками. А еще раньше, что было, ддъ? А еще раньше татары приходили, Кіевъ разорили, а до того, кто знаетъ, что было. Было, да быльемъ поросло. Много сотенъ лтъ выростала весной трава въ степи, затянула она всю степь, накрыла курганы и овраги, и глубоко зарылись въ ней шлемы и каленыя стрлы печенжскія, половецкія, косточки козацкія. Но осталась смутная память о томъ времени въ людяхъ. Работаютъ они цлыми днями, ночью спятъ, въ безсонницу о своихъ длахъ думаютъ, объ урожа, о податяхъ… а придетъ въ деревню старикъ-кобзарь, забредетъ лирникъ съ пснями думами, и вспомнится каждому смутно, что было же время, были предки, и лилась кровь черезъ всю Украину за волю хлопскую и козацкую. Если бъ вышла изъ земли вся та кровь, что пролилась на Украин, зеленая степь заалла бы пуще того, чмъ въ то время, когла по ней зацвтаютъ красные маки и стелются яркими пятнами и полосами вдаль. Было время!

Немного мы знаемъ о томъ времени, но что узнали, того довольно, чтобы понять, за что лилась кровь, и почему теперь еще тяжелй дышать, чмъ въ старину, когда хлопъ бжалъ за пороги и вострилъ кривую саблю, когда батько въ красномъ жупан вызжалъ передъ козацкіе ряды и зычно кричалъ: За віру! За віру!

Никогда не было, чтобы долго хорошо жилось людямъ на Украин. Разв въ ту далекую эпоху, когда не было желза. Но, скажете вы, въ то время и людей не было. Нтъ, были люди. Люди копошились тутъ еще тогда, когда и степи съ ея черноземомъ не было, когда было холодно, какъ въ шведской земл, и въ лсу еще бродилъ большой зврь мамонтъ. Уже въ то время по об стороны Днпра жили люди, отъ которыхъ остались каменные топоры, какіе нтъ, нтъ, и выловитъ рыбакъ стью изъ рки, или пахарь зацпитъ краемъ плуга. Посл этихъ людей жили другіе, которые имли бронзовое и желзное оружіе, сожигали своихъ мертвецовъ и возводили въ степи курганы. Скифы или Сарматы, такъ называли степныхъ обитателей Южной Руси до II-го вка по Р. Хр., жили въ ней въ греческія времена, а потомъ пришли и смнили ихъ готы. Должно быть, около этого времени стали выселяться сюда изъ-за Карпатъ славяне. Они появлялись съ сверо-запада. Изъ страны лсовъ славяне выходили на поля, т. е. въ степь, а съ другого конца, съ востока, на ту же степь выходили дикіе азіаты. Не устояли готы передъ ними, только горсть ихъ у

Н. Березинъ.

УКРАИНА.

BBЕДEHIE.

ГЛАВА I.Природа Малороссіи.

ГЛАВА II.Историческое прошлое Малороссіи до возстанія Хмельницкаго.

Читайте также:

ГЛАВА I.
Природа Малороссіи.

ГЛАВА II.
Историческое прошлое Малороссіи до возстанія Хмельницкаго.