Тогда и цену мы узнаем, когда навеки потеряем, Гарелина Любовь Васильевна, Год: 1867 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 37 минут(ы)

Скачать в PDF

Скачать в FB2

СОЧИНЕНІЯ

Л. Г…ной.

ТОГДА И ЦНУ МЫ УЗНАЕМЪ,
КОГДА НА ВКИ ПОТЕРЯЕМЪ.

СЕМЕЙНЫЯ СЦЕНЫ, ВЪ ШЕСТИ ДЙСТВІЯХЪ.

ВЛАДИМІРЪ.
1867.

ДЙСТВУЮЩІЯ ЛИЦА:

Князь Павелъ Александровичъ Звздинъ.

Лидія Всеволодовна, (его жена).

Нерадовичъ, (другъ князя).

Губернаторъ.

Чиновникъ его.

Параша, (горничгая Княгини).

Няня, (княгини).

Лакей.

Казачокъ.

Гости.

Дйствіе въ губернскомъ город, въ 185.. году.

ДЙСТВІЕ ПЕРВОЕ.

Сцена представляетъ будуаръ молодой женщины, съ правой стороны письменный столъ, на которомъ разбросаны разныя дорогія бездлушки и стоятъ бронзовые часы: съ лвой — рабочій столикъ розоваго дерева, кругомъ богатая мебель, въ углу шкапъ съ книгами и диванъ. Комната устлана коврами. Лидія сидитъ въ раздумья на диван.

Лидія. Вотъ, ужъ восемь мсяцевъ, какъ я замужемъ! Мужъ мой князь, богатый человкъ, а гд счастье, гд оно? Конечно, у меня есть все, что считается нужнымъ имть богатой, избалованной женщин: нарядовъ много, экипажи превосходны, свобода не стснена: могу вызжать куда угодно и принимать косо угодно… Но къ чему все это? Женщины такія сплетницы, что сближаться съ ними даже опасно, мужчины вс такіе гадкіе и каждый думаетъ объ себ такъ много, что, ей богу, становится смшно и досадно, глядя на нихъ! Мужъ мой человкъ добрый, но такой холодный, такой холодный! Иногда хотлось бы ему высказать все, что есть на сердц, но онъ однимъ взглядомъ заставитъ смолкнутъ всякій порывъ. И что это за взглядъ? сухой, безстрастный. Прідетъ, взойдетъ ко мн, подаритъ ледянымъ поцлуемъ, спроситъ о здоровь изъ приличія, разумется, и только. Потомъ уйдетъ къ себ въ кабинетъ и сидитъ цлый день за своими длами — я его почти никогда и не вижу… Странные люди эти мужья! Они думаютъ, что, окружая жену всми прихотями моды, не отказывая ей ни въ чемъ, исполняя вс ея прихоти и желанія, совершенно правы противу нее, что ей больше ничего не нужно. Они считаютъ женщинъ дтьми, способными до забвенія заиграться блестящими игрушками. Какъ ошибаются они, эти умные, серьезные мужчины. Неужели женщины такъ пусты, такъ нравственно ничтожны, что имъ только и нужны т блестящіе пустяки, сумму которыхъ называютъ роскошью? Какъ это больно и оскорбительно!… Но они ни хотятъ и думать, что женщин мало всего этого, что ей нужна любовь, искренняя, горячая привязанность мужа, которая заставила бы его всмотрться въ жену и увидть въ ней не только ребенка, способнаго утшаться пустыми забавами, а женщину, подругу своей жизни, готовую раздлить съ нимъ все.

(входитъ князь.)

ЯВЛЕНІЕ 2.

ЛИДІЯ И КНЯЗЬ.

Князь. Здравствуй, Лидія (цлуетъ руку).

Лидія. А, здравствуй Поль! откуда? что ты?

Князь. У губернатора былъ, по дламъ… Измучился (садится подл нея).

Лидія. Что-же это за дла? могу я узнать?

Князь. Ахъ, это до тебя не касается, другъ мой. Ты вроятно и не поймешь., если я начну разсказывать.

Лидія, (обиженнымъ тономъ) Какое прекрасное мнніе обо мн! Неужели я такая безтолковая, что ужъ и понять ничего не могу.

Князь. Ну изъ-за чего разсердилась? Ну твое ли занятіе толковать со мною о длахъ, У тебя есть свои дла, книги вотъ, музыка… Надостъ это — гости: позжай куда нибудь, пригласи къ себ, наконецъ, позжай въ магазины, купи что нибудь…

Лидія. Неужели этого и достаточно. Ахъ, Поль, какъ мало потрудился ты узнать меня…

ЯВЛЕНІЕ 4.

ЛИДІЯ и НЯНЯ. (входитъ)

Няня. Что, ваше сіятельство, зачмъ требовать изволили.

Лидія. Посиди со мной, нянюшка, да поговори со мной объ чемъ нибудь!… Помнишь, какъ я была маленькая, какъ любила я слушать твои разсказы: бывало усядусь у твоихъ ногъ на скамеечк, голову положу къ теб на колна, и ты расказываешь мн о своемъ жить, перебирая мои локоны. Какъ мн было хорошо тогда, няня.

Няня. Ахъ, золотая моя, нутко что пришло въ голову! да вдь тогда-то вы были маленькіе, а теперь большіе стали, да въ добавокъ къ этому и замужемъ — княгиня теперь. Могу ли я теперь всякіе вздоры болтать, да на васъ теперь и смотрть-то слдуетъ издали. Такъ-то-съ. ваше с-во.

Лидія. Никогда не говори мн этихъ ‘вы’ — я этого терпть не могу… Или ты разлюбила меня, что церемониться начинаешь?

Няня. Что-ты, дитятко мое, съ чего ты это взяла? Я разлюбила? да разв эдакое слово можно говорить? Вдь я тебя прямо отъ мамки приняла, да и выхолила вишь какую красавицу — и теперь смотрю, не насмотрюсь. У меня и свту-то въ глазахъ, что ты одна.

Лидія. Ну, если не разлюбила, такъ посиди со мной, да раскажи что ни будь.

Няня. Изволь, солнышко мое красное.

Лидія. Ну садись, на диван садись вотъ тутъ, няня подл меня.

Няня. Не смю прогнвить ваше…

Лидія. Опять….

Няня. Ну, ну… (садится).

Лидія. Что-же, раскалывай… Вотъ что, няничка, раскажи ты мн, какъ ты замужемъ жила.

Няня. Замужемъ-то? да что про это разсказывать, не больно вдь я счастлива въ замужеств жила…

Лидія. Отчего-же… Ну раскажи, раскажи.

Няня. Видишь отчего: родители то отдали меня молодымъ-молодешеньку, да и не за ровню мн: вдовецъ былъ, шесть штукъ ребятишекъ у него было, да свекровь еще лютая, прелютая (не 6tfn помянута). И жила я, да маялась съ ними ни итого, ни мало, пятнадцать годковъ. Ребятишки то, видишь меня не излюбили: бывало, скажешь что не по ихнему, побгутъ съ ревомъ, да и наговорятъ невсть что бабк-то, та и напуститъ на меня. Господи! въ дом-то какъ въ аду сдлается: крикъ, визгъ, ругань хоть уши затыкай! А тутъ мужъ придетъ, ему наговорятъ, тотъ еще зачнетъ бранить меня, просто дымъ коромысломъ. Иное время и жизни не рада. А бывало это самое безъ малаго кажиный божій день. Мужъ мой всмъ наговорамъ на меня врилъ, что ни наврутъ—все ладно… Охолодалъ ко мн: я къ нему, а онъ отъ меня… Да ты никакъ плачешь, ненаглядная моя, что съ тобой?

Лидія. Ахъ, няня, грустно мн, тыне повришь, какъ грустно, все бы я плакала, всю бы жизнь плакала.

Няня. Помилуй, золотая моя, объ чемъ теб плакать-то? ты счастлива, всего у тебя много, запрету теб ни въ чемъ нтъ, мужъ человкъ добрый, любитъ тебя, балуетъ, что только душеньк твоей угодно, все длаетъ… Чего теб еще?

Лидія. Мало этого, мало, моя милая няничка, не любить онъ меня, холодный всегда такой, не ласковый — просто страшно иногда становится. Къ чему мн все это золото, вся эта роскошь, когда, нтъ самого главнаго — любви нтъ… Ахъ, няня! Вотъ отчего горько мн, вотъ отчего плакатъ мн хочется (плачемъ).

Няня. Пташечка ты мои, зачмъ убивать-то себя, если онъ и не больно съ тобою ласковъ. Вдь онъ занятой человкъ, дла, вишь, у него все, когда ему ластиться… А что любитъ-то онъ, такъ любитъ….

Князь. Пошла писать: право это исторія не такъ весела, чтобъ повторять ее каждый день — наскучить можетъ (хочетъ идти, но останавливается въ дверяхъ). Чуть-чуть не забылъ: сегодня у предводителя вечеръ, Лидія.

Лидія. Я не поду: ты знаешь, какъ утомляютъ меня эти вечера.

Князь. Не хать нельзя — я далъ за тебя слово. Да отчего же не хать? Тамъ будутъ танцевать — ты разсется.

Лидія. Не поду я ни за что: право я найду дома больше удовольствія: займусь музыкой, почитаю — и время пройдетъ незамтно.

Князь, Ты должна хать, Лидія, нельзя не хать.

Лидія. Не принуждай меня, Поль! Ну что я тамъ буду длать? Танцовать не расположена, говорить не съ кмъ. Ты вдь хорошо знаешь здшнихъ дамъ, говорить о чемъ нибудь сколько нибудь серьозномъ нельзя, а сплетничать я не умю.

Князь. Я знаю только одно, что все здсь не по твоему вкусу. Чтожъ длать, когда не везд есть такія дамы, какъ ты. Но вдь, другъ мой, изъ этого нельзя же бросить все, У меня есть связи — не разрывать же ихъ для твоихъ капризовъ. Я немогу задеретъ свой домъ только потому, что ты, богъ знаетъ почему ни къ кому не благоволишь.

Лидія. Ты самъ видишь хорошо, что за люди т, отъ которыхъ ты не хочешь запираться m за моихъ капризовъ, слдовательно и говорить объ этомъ нечего.

Князь. Ну и замолчимъ, матушка, и закончимъ, а ты все таки должна хать къ предводителю.

Лидія. Я лучше останусь дома, Поль. Позжай одинъ, скажи, что и нездорова, извинись передъ ними.

Князь. Нтъ, ужъ уволь, пожалуйста, лгать я не намренъ, да и не вижу къ этому особой причины.

Лидія. Боже, какая тоска! Изволь, Поль, я поду, для тебя только… (хочетъ поцловать его).

Князь. Что за нжности? и безъ нихъ, надюсь, можно… А все-же спасибо, что послушала меня… Теперь я пойду въ кабинетъ — займусь чмъ нибудь, а ты приготовься (уходитъ).

Лидія. Что это за жизнь? Хочешь, не хочешь, а длай что прикажутъ… Это невыносимо, наконецъ. Вотъ сегодня не хотла хать въ гости — мужъ говоритъ, что нужно хать… И хоть бы сказалъ ласково — и то нтъ: его просьба — приказаніе, а не просьба… А какъ онъ холоденъ со мною — ужасъ! Хотла поцловать — не позволилъ: говоритъ, что это за нжности. Хорошо-же, и я буду съ нимъ такою же, увидимъ понравится-ли ему это… Но нтъ, я не выдержу, я первая посмотрю ему въ глаза, постараюсь предупредить его желаніе. Ахъ, еслибъ онъ любилъ меня такъ, какъ я люблю его: не было-бы счастливе меня во всемъ мір! Однако-жъ длать нечего… (звонитъ, входитъ горничная).

ЯВЛЕНІЕ 3.

Горничная. Что угодно, ваше сіятельство?

Лидія. Я ду на вечеръ, Параша, приготовь платы!.

Горничная. Какое прикажете, ваше с-во?

Лидія. Все равно, Параша, какое нибудь.

Горничная. Извольте назначить, ваше с-во, мое дло только исполнить приказаніе…

Лидія. Ахъ, какая ты несносная… Ну, какое-же? ну хоть лиловое-муаръ.

Горничная. Слушаю, ваше с-во… (хочетъ итти).

Лидія. Да пришли ко мн няню.

Горничная. Слушаю, ваше с-во (уходитъ).

Лидія. Не утшай меня, няня! Разв я не вижу: хоть-бы посмотрлъ когда, какъ надо, хоть бы взглядъ одинъ любящій бросилъ — я и тмъ была бы довольна, я и тмъ была-бы счастлива…

Няня. Полно, полно, сокровище мое, успокойся! Знать у него характеръ такой, а эти характеры понадежне будутъ, чмъ лизуны-то. Другой лижетъ, лижетъ жену-то и ножки и ручки, а что изъ того? Глядишь, а онъ завтра съ другой балясничаетъ, та прискучитъ — онъ третьей куранты подстроитъ, да такъ цлый вкъ и мытарничаетъ, А жена-то бдная, хошь матушку рпку пой.

Лидія. Избави Богъ отъ этого, да еслибы случилось что нибудь подобное, я кажется, умерла-бы съ горя.

Няня. То-то и есть, красавица моя, стало быть нечего и огорчаться: еще похуже этого бываетъ.

Лидія. Ты права, нянюшка, а все малъ то больно, что онъ такъ холоденъ со мной. Богъ знаетъ, что приходитъ въ голову и слезы сами собою льются изъ глазъ.

Няня. Ай, ай, какіе пустяки ты придумываешь! И видно, что молода, какъ цвточекъ въ распуколк! Ну стоитъ ли изъ этого тревожиться мало-ли что приходитъ. Вдь мужчины, милая не то что мы: сердце то у нихъ погрубе нашего. Мы вдь какъ? очертя голову бросаемся, на все пойдемъ, а они все съ разсужденіемъ, и любятъ-то съ разсужденіемъ, такъ-то. Поживешь на свт побольше, станешь поопытне и помянешь няньку старуху: правду, дескать она говорила (бьютъ часы).

Лидія. Ахъ, няня, ужъ восемь часовъ, пора одваться, пришли ко мн Пашу,— а теб спасибо, что ты меня успокоила, да и время съ тобой скоре прошло.

Няня. И, полно, радость моя, боюсь, не наскучилали я теб своей болтовней.

Лидія. Нтъ, нтъ, не думай этого, я опять тебя позову, когда буду свободна: ты вдь не окончила еще свой разсказъ…. Прощай, няня.

Няня. Прощай, дорогая (уходитъ).

Лидія, (одна) А вдь няня правду говоритъ: можетъ быть у него дйствительно такой характеръ! Что-же съ нимъ длать: его ужъ трудно перемнить. Лучше покориться и не показывать, что это меня огорчаетъ: буду весела и къ нему еще ласкове. Онъ увидитъ мою любовь и, какъ знать, можетъ быть, и его ледяное сердце растаетъ и отзовется моему… Ахъ, какъ счастлива буду я тогда.

Горничная. (входя) Все готово для вашего с-на, пожалуйте въ уборную.

Лидія. Сейчасъ иду (хочетъ идти, входитъ князь).

ЯВЛЕНІЕ 5.

ЛИДІЯ и КНЯЗЬ.

Князь. Что эти, мой другъ? Ты не одта еще?

Лидія. Сейчасъ, Поль. Я не задержу тебя, еще рано — девятый часъ.

Князь. Ты вчно заставляешь себя дожидаться.

Лидія, (ласкаясь къ нему) Не сердись, папочка — я въ минуту буду готова.

Князь, (отстраняя ее) Какое въ одну минуту: съ этими глупостями тебя я до утра не дождешся. Поди матушка, да наряжайся поскоре: меня тамъ ждутъ партнеры. Не деликатно, надюсь, заставлять ихъ дожидаться.

Лидія. Не сердись, Поль, умоляю тебя — или я расплачусь.

Князь. Этого только недоставало! Фи, Лидія! Стыдись такого малодушія, пора кажется, начать жить, какъ другіе… Право, надоли ужъ мн вс эти комедіи.

Лидія. Богъ съ тобой, ты всегда меня обижаешь.

Князь. Перестань-же, перестань ребячиться, Лидія, у то ни на что не похоже. Ты избалована, капризна — я иначе не умю понять тебя… Поди-же, одвайся и, когда будешь готова, пришли сказать — я буду въ кабинет.

Лидія. (грустно) Хорошо, пришлю, (князь уходитъ, входитъ горничная).

Горничная. Ахъ, ваше с-во, какой князь раздражительный, ничего сказать нельзя, такъ и вспыхнетъ…

Лидія. Поди однь меня… Это не твое дло, кажется.

Горничная. Извините, ваше с-во.

(Об уходятъ.)

ДЙСТВІЕ ВТОРОЕ.

Сцена представляетъ кабинетъ князя. Кругомъ мягкіе диваны, къ стн съ правой стороны коверъ, на которомъ развшены ружья и разныя охотничьи принадлежности, съ лвой стороны бюро, заваленное бумагами, журналами и газетами. Передъ бюро, въ кресл сидитъ князь и читаетъ газеты. Входитъ казачекъ.

ЯВЛЕНІЕ 1.

КНЯЗЬ и КАЗАЧОКЪ.

Казачокъ. Ваше, сіятельство… Управляющій проситъ позволенія войти.

Князь. Что ему нужно? Позови…

Казачокъ. Слушаю, ваше сіятельство.

ЯВЛЕНІЕ 2.

КНЯЗЬ и УПРАВЛЯЮЩІЙ.

Князь. Что ты? зачмъ?

Управляющій. Къ вашему сіятельству, съ великою просьбой!

Князь. Что за просьба? расказывай.

Управляющій. А вотъ, милостивецъ, ваше сіятельство въ чемъ дло: есть у меня племянникъ, вашей чести крпостной человкъ и вздумалъ онъ жениться на Парамоновой дочк, Агашк. Она тоже вашего же сіятельства вотчины. Двка то хороша больно и пактъ полюбилась, такъ я пришелъ безпокоить, ваше сіятельство: дозвольте намъ эту самую двку за себя взять.

Князь. Хорошо, подумаю.

Управляющій. (кланяясь въ ноги) Не откажите, батюшко, ваше сіятельство: вкъ за вашу милость молиться будемъ.

Князь Встань, я сказалъ — слдовательно можешь надяться, поди.

Управляющій. Много довольны вашей милостью. (уходитъ).

Казачокъ. (входитъ) Чиновникъ губернатора, ваше сіятельство!…

Князь. Проси.

ЯВЛЕНІЕ 3.

КНЯЗЬ и ЧИНОВНИКЪ.

Князь. Здравствуйте, Никаноръ Иванычъ, садитесь, прошу.

Чиновникъ. Я, ваше сіятельство, къ вамъ съ порученіемъ отъ его превосходительства.

Князь. Что-же это за порученіе?

Чиновникъ. Его превосходительство поручилъ мн просить васъ, князь, прочитать эти бумаги. (вынимаетъ изъ портфеля большую пачку бумагъ).

Князь. Съ удовольствіемъ, съ удовольствіемъ, чтоже это за бумаги? Вы не знаете?

Чиновникъ. Не знаю, князь, но генералъ думаетъ, что эти бумаги могутъ заинтересовать васъ.

Князь. Чтобы это значило, не могу придумать…. Вотъ сигары, папиросы — курите пожалуста, а я, извините, посмотрю эти интересныя бумаги.

Чиновникъ. Имю честь кланяться князь…

Князь. Куда же вы? Посидите немножко, выпейте стаканъ кофе (хочетъ позвонить).

Чиновникъ. Благодарю, князь, и прошу извиненія въ невозможности принять ваше обязательное предложеніе — у меня есть дло…

Князь. Отказъ дломъ — всегда уважительный отказъ… До свиданія, Никаноръ Иванычъ. Зазжайте, когда нибудь — партію въ преферансъ сыграемъ.

Чиновникъ. О что касается до этого — я всегда покорный слуга вашего с-ва… Прощайте князь (уходитъ).

Князь. (одинъ перелистывая булши) Посмотримъ, что тутъ такое?

Казачокъ. (входя) Ваше сіятельство, какой-то крестьянинъ проситъ увидть васъ.

Князь. (съ досадою) Ахъ ты, Господи, ничмъ заняться недадутъ. Спроси, что ему отъ меня нужно.

Казачокъ. Спрашивалъ ваше с-во, неговоритъ. Очень нужно и только-съ, просилъ доложить вамъ.

Князь. А чтобъ его чертъ взялъ, скажи, чтобъ вошелъ.

Казачокъ. Слушаю, ваше с-во. (уходитъ).

(Входитъ Парамонъ и валится въ ноги князю).

ЯВЛЕНІЕ 4.

Крестьянинъ. (валяясь на полу) Батюшка, князь, ваше сіятельство, отецъ родной, не губи.

Князь. Ну что? что теб надо, говори.

Крестьянинъ. Не погуби кормилецъ, заставь за себя вчно Бога молить.

Князь. Да скажешь ли ты, дуралей, зачмъ пришелъ?

Крестьянинъ. А вотъ, батюшка, ваше с-во! Двка у меня на возраст, мекали мы ее замужъ выдать и женихъ на примт былъ — Лукояна сымъ, Прошка,— парень, знашь, отважный, хмльнаго въ ротъ не беретъ. Со всмъ ужъ хотли мы къ теб батюшка, ваше с-во, идти, челомъ твоей милости бить, а управляющій-то и пронюхай объ эвтомъ да запрежа насъ и шасть къ твоему сіятельству! Ты, батюшка намъ благодтель, не знамши, не вдамши, что племянникъ-атъ его не по нутру намъ и далъ, свое разршеніе свтлое. Онъ теперь и хвалится этимъ, что молъ, мн Парамонъ какъ хочетъ, а быть Агашк за Сидоркой….

Князь. Что-жъ племянникъ управляющаго не по нутру вамъ, чмъ онъ не хорошъ?

Крестьянинъ. Како хорошъ, батюшка, ваше с-во, пьяница, первое, злющая, и во хмлю эдакая-то заноза, что и Господи! Слова никому вымолвить не дастъ, такъ и почнетъ въ усъ, да въ рыло всякого хлестать, а то эдакихъ-го затрещинь падаетъ, что и баять страшно. Занозища — страсть!

Князь. Что-жъ объ этомъ никто мн не говорилъ: я бы давно занозу эту вытащилъ.

Крестьянинъ. Кто се врагъ-атъ, батюшка, ваше с-во, да коли кто и донесъ бы твоей чести, такъ онъ бы того со свта съ благо согналъ: онъ вдь управляющій — не другой какой вахлакъ — мужикъ.

Князь. Хорошо я объ этомъ узнаю подробно и никого изъ васъ въ обиду не дамъ.

Крестьянинъ, (стараясь схватятъ князя за ноги) Родимый, вся надежда, на тея! Не дай погибнуть двк-то, вдь она, не дожимши вка, умретъ за его племянникомъ… И таперичко животы вс надорвали: благимъ матомъ воетъ, инда насъ надсадила, и мы досыта наревлись, глядмши на нее: своя вдь утроба-то, жаль, батюшка ваше с-во!…

Князь. Я даю теб слово, что она не выйдетъ за него, пойдетъ за того, кого ты ей выбралъ. Ну, доволенъ-ли?

Крестьянинъ. Отца роднаго ты лучше, батюшка, кормилецъ ты нашъ! Пошли теб, Владыко небесный всего чего только душенька твоя добрая пожелаетъ.

Князь. Спасибо, ну, теперь иди себ съ Богомъ, любезный!

Крестьянинъ. Наше вамъ многоуваженіе, радльникъ нашъ, ваше с-во. Дай Богъ те много лтъ здравствовать и съ сожительницей-ту твоей (уходитъ).

Князь. (одинъ) Ну, теперь кажется я могу заняться этими бумагами (беретъ бумаги и начинаетъ читать. Вбгаетъ Нерадовичъ и бросается къ нему на шею).

ЯВЛЕНІЕ 5.

КНЯЗЬ и НЕРАДОВИЧЪ.

Нерадовичъ. Здравствуй, князь!… Вотъ и я наконецъ пріхалъ. Здоровъ-ли?

Князь, (отбрасывая бумаги) А-а-а, дружище, здравствуй! Что ты, откуда? Три года ни слуху, ли духу — гд ты это пропадалъ? Писалъ, писалъ къ теб хоть-бы на одно письмо отвтилъ. Разв пріятели такъ длаютъ?

Нерадовичъ. Какъ писалъ, да я ни одного письма не получалъ: думалъ, что ты меня совсмъ забылъ.

Князь. Садись, садись, Владиміръ… Вотъ тутъ — дай на. тебя налюбоваться… Вдь сколько времени не видались — цлые вка прошли…. Да скажи, чего теб надо: чаю, кофе, или закусить чего нибудь, а?

Нерадовичъ. Не безпокойся, Павелъ, я сейчасъ изъ гостинницы: напился, нался до сыта.

Князь. Ну папиросу, трубку, сигару — кури….

Нерадовичъ. Спасибо — папиросъ и трубку не курю, а сигары у меня есть съ собой…

Князь. Ну закуривай и скоре расказывай, гд это ты пропадалъ?

Нерадовичъ. Самый лучшій отвтъ на этотъ вопросъ будетъ: везд. Былъ въ Италіи, Франціи, Англіи, Германіи и теперь пріхалъ изъ нашей сверной Пальмиры — Петербурга. Объ всемъ расказывать такъ долго, что я исповдаюсь теб во всхъ подробностяхъ какъ нибудь посл… А ты какъ прожилъ эти три года… женился, кажется, а?…

Князь. Да, другъ, скоро годъ будетъ.

Нерадовичъ. Ну что же счастливъ, разумется?

Князь. Очень, очень, Владиміръ, счастливъ, какъ нельзя боле: жена ангелъ: добра, мила, любитъ меня до безумія…. Да вотъ самъ увидишь и разсудишь какова она и можно ли быть съ ней несчастливымъ. Хочешь я тебя сейчасъ представлю?

Нерадовичъ. Нтъ, посл пожалуйста — завтра я къ теб на цлый день, а теперь мн нужно….

Князь. Куда еще? Ахъ кстати ты остановятся, разумется у меня… Какъ хочешь, я не отпущу тебя: можешь располагаться гд угодно и на сколько времени угодно…

Нерадовичъ. Нтъ, Владиміръ, что было прежде, то теперь не такъ удобно: ты теперь не одинъ, слдовательно принять твое предложеніе значитъ стснить тебя…

Князь. Вотъ вздоръ какой! Разв друзья такъ длаютъ? Эхъ, какъ тебя вс эти Англіи да Франціи передлали… Да впрочемъ, что ты тамъ ни говори, а я просто, по русски, не пущу тебя. Поселяйся въ отдльномъ флигел и конечно никакихъ стсненій, а слдовательно и никакихъ отговорокъ… Гд же ты остановился?

Нерадовичъ. Въ дом вдовы Мыльниковой, не далеко отсюда… Что ты хочешь длать?

Князь. Я то? Хочу сейчасъ послать людей перенести вс твои вещи во флигель, стоящій на двор твоего покорнйшаго слуги.

Нерадовичъ. Полно длать вздоръ, Павелъ…

Князь. И не разсуждай — не серди меня (звонитъ, входитъ казачокъ) Пошли Дементія и Степана къ Мыльниковой, въ номера, пусть спросятъ тамъ человка г. Нерадовича и перенесутъ вещи Владиміра Всеволодовича въ нашъ флигель… Понялъ-ли?

Казачокъ. Слушаю, ваше с-во (хочетъ идти).

Казачокъ. Пустъ возьмутъ лошадь… Ну ступай… Я вдь знаю, что мой благородный другъ домкомъ здитъ… Ну, вотъ и отлично… Теперь…

Нерадовичъ. Теперь, остается мн согласиться съ пословицей: плетью обуха не перешибешь и попросить тебя объяснить мою безцеремонность твоей жен…

Князь. Ладно, ладно, объ этомъ не изволь безпокоиться.

Нерадовичъ. Теперь позволь мн отлучиться не на долго.

Князь. Куда еще?

Нерадовичъ. Нужно.

Князь Такъ возьми лошадь, (звонить, входить кабачокъ) Вели подать лошадь…

Казачокъ. Слушаю, ваше с-во!

Князь. Ну брать, Владиміръ, обрадовалъ ты меня — торжествовать будемъ: такой пиръ задамъ что чудо.

Нерадовичъ. (пожимая руку князя) Я не наложусь даже, что и отвчалъ теб… Ну, до свиданія.

Князь. До скораго. Прізжай поскорй въ самомъ дл: я еще не усплъ налюбоваться тобою.

Нерадовичъ. Скоро… Прощай, (уходитъ. Князь молча беретъ бумаги и садится къ бюро. Лидія подкрадывается и закрываетъ ему глаза),

ЯВЛЕНІЕ 6.

КНЯЗЬ и КНЯГИНЯ.

Князь. Ахъ, мой другъ, ну можно ли такъ шалить: ты меня напугала. Пора, мн кажется, оставить эти неприличныя шутки.

Лидія. Извини, Поль, я не хотла испугать тебя, я не думала, что ты разсердится.

Князь. По невол разсердится, когда шутка не умстна и мшаетъ заниматься дломъ.

Лидія. Извини, если я помшала теб: я уйду.

Князь. Да я не про одну тебя говорю: сегодня вс какъ подрядились мшать мн… Зачмъ все принимать на свой счетъ: это очень дурная привычка.

Лидія. Я пришла къ теб потому только, что давно не видала тебя и соскучилась. Все ждала тебя, думала ты придешь.

Князь. Ахъ, этой другъ, право мн некогда тратить время по пустякамъ: ты знаешь: у меня каждый часъ расчитанъ.

Лидія. Я уйду, Поль, я мшаю теб…

Князь. Ахъ, ты Господи! Да брось ты, ради Бога, эти свои пансіонскія привычка: ими ты надодаешь себ и рискуешь надость другимъ! Садись себ вотъ тутъ, займись чмъ нибудь и дай заняться мн, неужели два человка не могутъ сойтись вмст безъ стсненія другъ друга, не мшая другъ другу.

Лидія. Поль, Поль, какъ ты со мной обращается — это невыносимо, мой другъ… Никогда ни одного привтливаго слова,— ты не любишь меня, Поль.

Князь. (вставая). Боже ты мой! Вдь это хоть кого выведетъ изъ терпнія! Вчныя жалобы, вчныя слезы, вчные упреки…. Да скажи ты мн, пожалуйста, чего теб отъ меня хочется….

Лидія. Любви хочу я, Поль, любви…. Ты думалъ вроятно, денегъ, да? Ты отказываешь мн въ ней, ты нелюбишь меня Поль, и думаешь замнить мн ее этою мишурой, роскошью, деньгами? стыдно теб, Поль (плачетъ).

Князь. Чепуха, чепуха, тысяча разъ чепуха! Да кто теб сказалъ, что я не люблю тебя, изъ чего видишь ты это? Я люблю тебя больше всего на свт, я готовъ сдлать все для тебя.

Лидія. Ничего мн не нужно изъ этого ‘всего’…. Будь ласковй со мной, Поль, ради Бога.: твое ласковое слово — одно только слово дороже для меня всхъ сокровищъ міра. Я умру отъ твоей холодности, дай мн жизнь, Полъ: люби меня., хоть не много, но настоящей, неподдльною любовью.

Князь. Ахъ, Лидія, какой ты ребенокъ. Смшно даже смотрть на тебя: теб хочется не много того, что принадлежитъ теб все, безраздльно! Разв я не твой, разв сердце мое не принадлежитъ теб? Я не нжничаю, правда… Но не ужели ты хочешь, чтобъ я, бросивши все, сидлъ постоянно съ тобою и проводилъ время въ отпусканьи любезностей… Вдь это глупо, вдь это по’ шло, приторно….

Лидія. Для тебя выраженія любви — глупость… Нтъ въ теб души, Поль, мое сердце никогда не встртитъ отзыва въ твоемъ…. Да есть ли оно у тебя., наконецъ?

Князь. Ты я нижу пришла ссориться со мной, ну, ужъ извини, право некогда: я долженъ прочитать эти бумаги, потомъ хать — право нтъ времени и самое лучшее, что ты можешь сдлать, это оставить меня въ поко и успокоиться.

Лидія. Да я уйду, я не буду безпокоить тебя боле: ты можешь подумать, что я навязываюсь теб съ своей любовью… (уходитъ).

Князь. Удивительныя фантазіи!… Спрашивается, чего ей недостаетъ? изъ чего себя мучитъ? Любви… Но неужели не уметъ она понять, что я серьезно, безъ увлеченія отдамъ за нее всю жизнь, что я ею одною дышу, ею живу…. Холоденъ, говоритъ… Разсудила бы — можно ли цлую жизнь няньчиться, лобызаться и только… Удивительно! Охъ, эти пансіоны съ ихъ разжигающимъ воображеніе отршеніемъ отъ жизни, охъ эти романы съ ихъ изображеніями идеальныхъ страстей… Вышла изъ пансіона, начиталась разнымъ пламенныхъ страстей, мученій и сдлалась мечтательницей, мучащей себя разными призраками, не обращающей вниманія на то, чмъ живетъ и долженъ жить человкъ,— на дйствительную, настоящую жизнь (вводитъ лакей).

Лакей. Лошади готовы, ея е.-во, изволятъ ожидать васъ.

Князь. Сейчасъ.

(Уходятъ).

ДЙСТВІЕ ТРЕТІЕ.

Восемь мсяцевъ посл втораго. Будуаръ княгини. Лидія сидитъ задумавшись, входитъ няня.

ЯВЛЕНІЕ 1.

ЛИДІЯ и НЯНЯ.

Няня. Извини моя радость, что безъ доклада влзла.

Лидія. Что это, няня: ты всегда можешь безъ доклада входить.

Няня. Я пришла не безъ дла херувимчикъ мой…. У насъ, посмотри въ людской нивсть что говорятъ — слушать срамно.

Лидія. Кто это сметъ говорить и объ чемъ?

Няня. Объ вертопрах — то…. На чужой ротокъ, сударыня ты моя, не накинешь платокъ! Говорятъ, да и на поди… Что видятъ, то и говорятъ.

Лидія. Что-жъ это такое видятъ? Нечего, кажется… Врутъ, сплетничаютъ что нибудь.

Няня. Не было прежде ничего этого, красавица моя! Мало ли къ вамъ разныхъ гостей назжаетъ, да вдь ничего не говорили, а какъ этотъ пустозвонъ, прости господи, явился, да сталъ льнуть къ теб, словно муха къ меду, такъ и затароторила вся дворня!… Плюнь на него, ненаглядная, по занимайся ты съ нимъ много-то.

Лилія. Я ничего не нахожу предосудительнаго въ томъ, что сижу съ нимъ долго: онъ такой умный, такой веселый, что съ нимъ не замтно идетъ время.

Няня. Почему, матушка, и не посидть и не поговорить, коли умный, да тшитъ тебя разными росказнями. Да вдь на все, дорогая моя, время есть. Ну потолковалибы маленько, да и разошлись-бы! А то, онъ у тебя съ утра до вечера торчма торчитъ… Женщина ты молодая — долго-ли теб голову разными пустяками наколотить… Сама спокаешся…

Лидія. Ахъ, няня, какъ ты объ немъ судишь: какъ можно такъ говорить, когда ты его не знаешь совсмъ… Онъ человкъ благородный, онъ не позволитъ себ ничего лишняго.

Няня. Знаю я этихъ благородныхъ-то! Вс они по одной мрк скроены: любому положи палецъ въ ротъ — отгрызетъ. Нтъ, милая, послушай ты старой няньки — перестань ты съ нимъ путаться.

Лидія. Это изъ-за чего-же: изъ того, что въ людской говорятъ: ахъ ты няня, няня. Прогнать всхъ тхъ, кто болтаетъ, вотъ и кончится все.

Няня. Вотъ выдумала! Да прогони ихъ, такъ они такъ-то тебя на весь свтъ обругаютъ, что срамно будетъ на свтъ божій показаться… Да еще барину-то ни всть что нашушукаютъ… Что тогда? Раскинь-ко умомъ-то… А я теб дло говорю — брось ты съ нимъ заниматься…

Лидія. Послушай, няня! Я къ нему привыкла: вотъ ужъ восемь мсяцевъ, какъ онъ живетъ у насъ, и это время прошло такъ скоро, такъ хорошо… Мн трудно отвыкнуть отъ его общества: мн скучно, когда онъ не со мною.

Няня. И, родимая моя, какъ не отвыкнуть: была бы только добрая воля! Ну, не вдругъ — понемножечку, конечно вдругъ-то тяжело будетъ, коли такъ привыкла, а по немногу ничего.

Лидія. Съ кмъ-же я останусь, когда онъ перестанетъ бывать у меня?

Няня. А Павелъ-то Александритъ? съ мимъ время проводитъ можешь.

Лидія. Ахъ, няня, онъ такой скучный, что съ нимъ и говорить трудно! Разсуждаетъ только о длахъ, только о длахъ и такъ серьозно, такъ скучно, что постоянно нагоняетъ сонъ.

Няня. Потому, онъ, матушка человкъ серьозный, а не такой пустобайка, какъ этотъ гость-ать вашъ — трещитъ. трещитъ, ворочаетъ языкомъ-то ворочаетъ, а что скажетъ? пустомыгу какую и ничего больше! Вытаращитъ глазищи, прости Господи, какъ ракъ на огн, да и мелетъ такую дичь, что и слушать-то не хочется.

Лидія. Ну и не слушай, кто тебя заставляетъ? Да что съ тобой объ этомъ говоритъ — не понимаешь и кончено, если бы понимала не то бы говорила.

Няня. Гд мн эдакую-то премудрость понимать: и необразованный человкъ, а онъ — вишь какой.

Лидія. Ну да — значитъ нечего и говорить. А понимала-бъ, такъ не то-бы было…

Няня. Избави меня, Царица небесная! Шарлатанъ онъ эдакій… Мало ли ихъ по блу свту шляется, такъ со всми быть бы чему!..

Лидія. Будь осторожне, няня, за что бранить его: я не на шутку разсержусь на тебя.

Няня. Вотъ какъ: изъ за всякаго прощалыги гнваться: не много ли это чести ему будетъ? Ой, ой, княгиня, ваше сіятельство, вспомнишь ты нянькины рчи.

Лидія. Не эти-ли, которыя ты сейчасъ говорила? Настоитъ ихъ помнить…

Няня. Стоитъ ли не стоитъ, а я все буду одно твердить: пустой онъ, матушка человкъ, хоть бы нелегкая унесла его отсюда.

Лидія. Уйди прочь, потому что ты наконецъ надола мн своими глупостями.

Няня, (плача) Уйду, уйду… Господи, до чего дожила: прочь гонятъ… Прощай, княгиня, прощай… Не дай теб Господи вспомнить правду, что нянька говорила: а она, не отъ зла говорила, а счастья, да спокоя теб желаючи!… Прощайте, матушка, ваше сіятельство, (уводитъ въ слезахъ).

Лидія. (однаа) Боже мой, вс противъ меня: я одна съ моею любовью, съ моимъ горемъ! Да, я люблю Вальдемара, побдить эту страсть не въ моихъ силахъ: она пустила черезъ чуръ глубокіе корни, она завладла всею моею жизнію!… Какъ онъ милъ, какъ нженъ, внимателенъ… А мужъ?… Суровъ, холоденъ — холоденъ до презрнія, до оскорбляющаго презрнія. Онъ льдина, которая не растапливается ничмъ: ни ласками, ни поцлуями, ни даже жгучими слезами любящей женщины. А ты, Вольдемаръ!… Огонь!… Ахъ, какъ я люблю тебя! Ты мой восторгъ, ты мое счастье! ты моя жизнь!… Да, жизнь, потому что безъ тебя мн нтъ жизни!… А вс бранятъ его, даже эта ко всмъ такая добрая старуха, и она бранитъ его, а за что?… За то, что говорятъ про него, богъ знаетъ что! (помолчавъ) Но вдь все это для меня ничего не значитъ… Чтобъ ни было — я всегда буду за тебя, мой дорогой, Вольдемаръ! Чтобъ ни было, я всегда останусь твоей любящей Лидіей, пусть цлый свтъ станетъ противъ тебя, я всегда буду на твоей сторон. Ты мой и будешь моимъ вчно! А мужъ?… Ну чтожъ я откроюсь и ему, я ничего не побоюсь во имя любви, пламенной, неподдльной: я скажу ему честно, прямо, что люблю Вольдемара… Господи, Господи!… Мужъ, мужъ, что ты сдлалъ со много своею оскорбительною холодностью, своимъ безстрастнымъ безучастіемъ! (задумывается, входитъ Нерадовичъ).

ЯВЛЕНІЕ 2.

Нерадовичъ. Лидія, Всеволодовна!… Вчно одн и вчно грустны!

Лидія. Вы знаете, что у меня не много радостей.

Нерадовичъ. Теперь, можетъ быть, за то впереди. Въ ваши лта непростительно грустить: у васъ еще много, много счастья въ будущемъ. Веселитесь, а грусть предоставьте мн.

Лидія. Вотъ еще! У васъ нтъ причинъ грусти, вамъ надоло спокойствіе и вы хотите воспользоваться чужой…

Нерадовичъ. Нтъ, Лидія Всеволодовна, ошибаетесь вы, моя грусть, страшная грусть, но я стараюсь скрыть ее отъ другихъ.

Лидія. Даже отъ меня — этого я не ожидала… А помните, вы говорили какъ-то, что ваша душа вся открыта мн.

Нерадовичъ. Тогда, когда. я говорилъ, это была святая правда, но теперь другое дло, теперь я не могу говорить такъ, какъ могъ длать это прежде.

Лидія. Это почему? Неужели я потеряла ваше довріе… Вы должны сказать, чмъ я заслужила это.

Нерадовичъ. Лидія Всеволодовна, не спрашивайте меня — есть тайны, которыя не только другимъ, но и самому себ открывать страшно.

Лидія. Вы пугаете меня! Что это за тайны, которыя страшно открывать даже самому себ.

Нерадовичъ. Въ этой тайн и жизнь и смерть моя! Одно вамъ скажу: я долженъ хать отсюда и, какъ можно скоре.

Лидія, (съ испугомъ) Какъ?… хать?… Куда?.. Что вы говорите?… Зачмъ?…

Нерадовичъ. Какъ, куда — не знаю. Знаю одно, что мн оставаться нельзя…

Лидія. Да отчего-жс? Скажите, ради бога, не мучьте меня.

Нерадовичъ. Не могу, Лидія Всеволодовна… Сказать — значитъ нарушить права гостепріимства, можетъ быть, заставить васъ раскаяться въ томъ вниманіи и расположеніи, которое вы оказывали мн во все время пребыванія моего у васъ въ дом.

Лидія. Я не умю братъ такъ скоро назадъ мое расположеніе… На этотъ счетъ вы можете бытъ совершенно покойны.

Нерадовичъ. Есть вещи, за который ручаться нельзя. Я повторяю еще разъ, что не высказываюсь изъ опасенія, что ваше дорогое для меня расположеніе измнится къ презрніе.

Лидія. Въ презрніе?!… Что вы говорите… Я не могу презирать васъ….

Нерадовичъ. Да, я знаю васъ, Лидія Всеволодовна, вы тамъ добры, что васъ не станетъ на обнаруженіе презрнія -вы пощадите несчастнаго, вы перенесете огорченіе, какъ бы ни было горько оно.

Лидія. Говорите, говорите: я даю вамъ слово на все, чтобы не сказали вы, отвчать вамъ откровенно: хорошо или дурно кажется мн сказанное…

Нерадовичъ. Такъ вы хотите, чтобъ я сказалъ…

Лидія. Да, да, непремнно.

Нерадовичъ. Хорошо — слушайте: я люблю, Лидія Всеволодовна, люблю страстно, безгранично, всми силами моей души! Эта любовь поглощаетъ все мое существованіе, мучитъ, терзаетъ меня безо-всякаго сожалнія… Я потерялъ всякую возможность дятельности: вс способности сосредоточены на одномъ, день, ночь одн и тже мысли, одни и тже роковые вопросы, что изъ всего этого будетъ, чмъ все это кончится?

Лидія. Сердечно жалю васъ, Владиміръ Александрычъ! Не дай Богъ никому испытать страданій любви и любви глубокой, которая можетъ прекратиться только смертью… Но простите нескромный вопросъ, кто же эта счастливица, которая лишила васъ спокойствія.

Нерадовичъ. Вы спрашиваете, кто?

Лидія. Да, да… Что же? Вы молчите.

Нерадовичъ. Простите меня Лидія Всеволодовна!… Вы… Васъ люблю и сильно, глубоко, безгранично!… Вы хотли знать и я сказалъ, вамъ остается произнести приговоръ и я умоляю васъ — будьте милосердне. Да, или нтъ? Смле, Лидія Всеволодовна… Я съ умю перенести все, если это необходимо. (Лидія молчитъ) Вы молчите… Какъ понимать это молчаніе? Неужели за гнвъ? (бросается на колна) Лидія Всеволодовна, умоляю васъ… одинъ взглядъ, одинъ только взглядъ и я буду счастливъ, счастливъ до безконечности… Вы все молчите… Не отвергайте несчастнаго, обожающаго васъ до безумія! Простите мн за ту смлость, съ которою я открылъ вамъ свои чувства… Я долго боролся съ ними, но не мотъ побдить: разсудокъ меня оставилъ. Простите безумцу, который осмлился высказать вамъ все, что было у него на сердц… Не мучьте меня, Лидія Всеволодовна!… Ршите, ршите вопросъ моей жизни или смерти!…

Лидія. Зачмъ умирать, Владиміръ Александровичъ? Смерть — тяжелое дло — живите лучше и наслаждайтесь жизнію.

Нерадовичъ. Это не прямой отвтъ и не его ждалъ я у вашихъ ногъ! Скажите мн, Лидія Всеволодовна, прямо к открыто: да или нтъ, любите или презираете? Посл всего, что я сказалъ, средины быть не можетъ…

Лидія. Не шутите надо мною такъ зло, не испытывайте меня!

Нерадовичъ. Кто? я шучу? Ахъ, какъ мало вы знаете меня! Дло для меня очень важно, чтобы шутить имъ. Любовь — не шутка. Это святое, возвышенное чувство, которое дается человку разъ въ жизни какъ высшее наслажденіе, или высшее мученіе. Жизнь представляетъ много поводовъ къ увлеченію — но это другое дло. Я самъ прожилъ не безъ увлеченій, по только теперь узналъ я то высокое чувство, которое зовется истинною, глубокою, безпредльною любовью… Лидія Всеволодовна, сжальтесь надо мною! Вы видите мои невыносимыя страданія. Сжальтесь, скажите….

Лидія. (тихо) Я люблю васъ, Владиміръ Алекс….

Нерадовичъ. Боже! врить ли мн такому счастью? Не ослышался ли я? Не бредъ ли это?… Вы сказали… да! Лидія, другъ мой!… Повтори, повтори, еще ранъ это слово.

Лидія. Да я люблю тебя, Владиміръ, при первомъ нашемъ свиданіи сердце подсказало мн, что ты тотъ, кого давно искала, душа моя! Что ты поймешь, оцнить меня! Люби его, говорило мн сердце и я полюбила и люблю моего Владиміра крпко, беззавтно…

Нерадовичъ. Ангелъ мой, Лидинька, сокровище мое, божество!… О, какъ я счастливъ!… Эта минута заставляетъ меня врить, что рай есть и на земл!… Съ ума сойду отъ блаженства…

Лидія. Другъ мой, Владиміръ, милый!… (склоняется къ нему на грудь).

ДЙСТВІЕ ЧЕТВЕРТОЕ.

(Кабинетъ князя).

ЯВЛЕНІЕ 1.

Князь, (одинъ, страшно разстроенный) Боже мой, неужели правда, что Лидія измнила мн? Неужели этотъ чистый ангелъ уметъ такъ хитрить и такъ ловко маскировать интригу. Нтъ, этого не можетъ бытъ — я не хочу врить моему несчастію… Прочь, прочь, недостойная мысль!… Но что-же нее это значитъ? Гд бы ни показался я вс смотрятъ на меня какъ то странно… нкоторые намекаютъ даже — правда тонко — по не столько, чтобъ не помять значеніе этихъ намековъ… Да и Лидія — совсмъ измнилась… Прежде ласкалась, плакала, роптала., что я съ нею холоденъ, что я не люблю ее, а теперь — ни слова, ни одного слова: она даже не замчаетъ иногда моего присутствія. Да, она ужасно перемнилась: о чемъ бы не спросилъ — отвчаетъ такъ сухо, отрывисто… А что, если въ самомъ дл? Господи, что ее мною будетъ!… И какъ узнать истину?… Спроситъ людей?… лтъ, этого я не позволю себ это унизитъ и меня и ее… Слдить за ними?… А что будетъ если я уврюсь въ моихъ подозрніямъ… О, тогда, тогда!… Боже, опять эти черныя мысли’… Что длать, что длать!!! (ложится на диванъ и задумывается, входитъ Нерадовичъ.)

ЯВЛЕНІЕ 2.

КНЯЗЬ и НЕРАДОВИЧЪ.

Нерадовичъ. дешь-ли въ клубъ, Поль?

Князь. Нтъ, не поду…

Нерадовичъ. Это почему? что за исключеніе для ныншняго для: ты такъ любишь клубъ.

Князь. Не поду, ступай, если желаешь, одинъ.

Нерадовичъ. Нтъ, одинъ я не поду… Неужелиже ты дома ныншній вечеръ?

Князь. Да, дома.

Нерадовичъ. Странно! Да здоровъ-ли ты?

Князь. Не совсмъ — голова болитъ немного.

Нерадовичъ. Ты бы прохался…

Князь. Нтъ…

Нерадовичъ. Да ты не боленъ, Павелъ, ты разстроенъ.

Князь. Чмъ тамъ я разстроенъ!… Да оставь меня въ поко пожалуйста…

Нерадовичъ. Ты что-то скрываешь отъ меня, Павелъ, и поступаешь не хорошо: добрые друзья такъ не длаютъ.

Князь. Ахъ, отстань пожалуйста! Мало ли чего не длаютъ друзья… Охъ, эти мн друзья.

Нерадовичъ. Чтожъ это наконецъ? Ты, какъ будто сердишся на меня.

Князь. Вотъ привязался! Да, я сержусь только не ‘та тебя.

Нерадовичъ. На кого же?

Князь. На себя.

Нерадовичъ. Что это значитъ? Въ первый разъ слышу, что можно сердиться на себя.

Князь. Удивляюсь, какъ не зналъ ты этого до сихъ поръ? а это часто бываетъ.

Нерадовичъ. Положимъ, что такъ, но за что-же ты на себя сердишся?

Князь. Объ этомъ я самъ знаю.

Нерадовичъ. Вотъ какъ? Давно ли ты началъ считать нужнымъ таиться отъ меня… Прежде этого не было… Съ самого университета длили мы по поламъ и радость и горе и удачи и неудачи… Помнишь-ли?

Князь. Помню.

Нерадовичъ. Въ первые мсяцы моего пребыванія здсь, ты былъ не тотъ, что теперь и всегда говорилъ со мною, какъ съ другомъ откровенно.

Князь. Неужели ты не знаешь, что обстоятельства мняются, было время, а теперь прошло.

Нерадовичъ. Ты говоришь загадочно — я не могу понять твоихъ словъ.

Князь. Напротивъ, я говорю очень просто… Мало-ли что бываетъ: и самые лучшіе друзья расходятся, длаются непримиримыми врагами.

Нерадовичъ. Это, надюсь, не касается надъ съ тобой: позволь расчитывать, что мы съ тобой не разсоримся.

Князь. Какъ знать — за будущее трудно ручаться.

Нерадовичъ. Я за себя въ этомъ отношеніи ручаюсь, Павелъ, (садится подл князя) Послушай, другъ мой, я давно уже замчаю, что ты измнился во отношеніи меня… На это должны быть причины… Какія?… ты долженъ объяснитъ ихъ.

Князь. Что за объясненія? къ чему? Ты самъ наврно знаешь, слова мои слдовательно будутъ излишни, а потому прошу тебя отстань отъ меня съ своими вопро сами.

Нерадовичъ. Нтъ не отстану до тхъ поръ, ложа ты не выскажешь всего и не разршишь этимъ моего недоумнія!

Князь. Разъ сказано: ничего не скажу и не скажу.

Нерадовичъ. А… я начинаю понимать, чего хочется достигнуть теб этимъ обращеніемъ ее мною… Что-же? быть по твоему… И въ самомъ дл съ моей стороны поступлено очень глупо: живу почти годъ, мы чего не длаю… Это хоть кому можетъ надость… Я стсняю тебя, Павелъ? такъ? угадалъ-ли я?

Князь. Разв я говорилъ теб что нибудь, похожее на это? Да, впрочемъ длай пожалуйста, какъ хочешь, и, какъ находишь лучше.

Нерадовичъ. Видишь, твои слова ясно доказываютъ, что я угадалъ твое намреніе, что мн пора разстаться съ тобою?

Князь. (молчитъ).

Нерадовичъ. Молчаніе есть знакъ согласія, не правда-ли?

Князь. (молчитъ).

Нерадовичъ. Что-же ты молчишь — скажи: хать мн или нтъ?

Князь. Какъ хочешь, это отъ тебя зависитъ…

Нерадовичъ. Хорошо, Павелъ — я уду… Черезъ два три дня ты не будешь имть причинъ волноваться — меня не будетъ здсь… А теперь, пока до свиданія. (уходитъ).

Князь. (одинъ, ходишь изъ угла въ уголъ) Онъ обидлся… Да, что мн за дло до этого: правъ ли я или виноватъ — знаетъ Богъ!… А все лучше, когда его не будетъ здсь — к толки эти глупые превратятся, и я буду покойне… Фу, какъ тяжело, какъ скучно! Длать ничего не могу, думать?… Объ чемъ? Не думается ни объ чемъ кром… Попросить жену, съ ней поговорить объ чемъ нибудь… да… (звонитъ).

Казачокъ. (входя) Ваше сіятельство!…

Князь. Попроси Лидію Александровну ко мн.

Казачокъ. Слушаю, ваше с-во! (уходитъ).

Князь. (одинъ) Интересно, какое дйствіе произведетъ на нее извстіе объ отъзд Владиміра? Надо постараться наблюсти… Если, она выслушаетъ его спокойно — то все, что не передумано мною есть вздоръ… Я сознаюсь во всемъ, что я думалъ послднее, несчастное время, я на колнахъ вымолю прощеніе за то, что смлъ оскорбить подозрніемъ ея невинную, чистую личность… А если?… (входитъ Лидія).

ЯВЛЕНІЕ 3.

КНЯЗЬ и ЛИДІЯ.

Лидія. Ты меня спрашивалъ, Поль, что теб нужно?

Князь. Хочу просить тебя, мой другъ, посидть со мной: такая тоска, такая грусть — ужасъ!

Лидія. Създилъ-бы куда нибудь, разсялся.

Князь. Не могу… Сядь, душа моя, около меня — поговори что нибудь. Ну, раскажи мн, что ты длала?

Лидія. Ничего, особеннаго… Смотрла ноты, которыя прислали мн изъ Петербурга…

Князь. Ну это ничего, а я думалъ, что позвавши, я помшалъ теб… Скажи же что нибудь.

Лидія. Что мн сказать — я право не знаю… Пошли за кмъ нибудь, попроси къ себ.

Князь. Не за кмъ — вс надоли мн, другъ мой!

Лидія. Ахъ, такъ въ такомъ случа нечего и хандрить. когда вс надоли и ты никого не хочешь видть… Одному безъ дла естественно скучно…

Князь. Вотъ я и попросилъ тебя, чтобъ не быть одному.

Лидія. Твой выборъ плохъ — я плохая собесдница и скоре наведу тоску, чмъ разгоню ее.

Князь. Я не думаю этого — ты всегда была такая веселая, такая говорливая, щебетала, точно птичка! Бывало, придешь ко мн — поешь, поешь, только слушай…

Лидія. И скучай: помнишь, какъ я надодала теб этимъ пніемъ…

Князь. А, такъ ты хочешь теперь отмстить мн за это?…

Лидія. О, нтъ и не думала!

Князь. Почему же ты такъ мало стала говорить со мной, или лучше ничего не говоришь — отвчаешь только.

Лидія. Да я не знаю право объ чемъ говорить… старое все переговорено, а новаго ничего нтъ.

Князь. Мало ли объ чемъ можно говорить — стоитъ только захотть, но теб, къ несчастій не хочется говорить со мной…

Лидія. Ну, начинай объ чемъ нибудь, я буду отвчать: вотъ и завяжется разговоръ, если теб этого непремнно хочется.

Князь. Хорошо, начнемъ… Начнемъ съ театра: ты была вчера въ театр — какого ты мннія о пьес, которую вчера давали?

Лидія. Не дурная пьса.

Князь. Дмитріевъ, разумется былъ неподражаемъ, какъ всегда.

Лидія. Да… но Алексевъ мн больше понравился.

Князь. Алексевъ? Вотъ не ожидалъ! Да что въ немъ хорошаго? Чопорный франтъ на роляхъ любовниковъ… можетъ-ли быть что нибудь пусте и глупе этихъ ролей.

Лидія. Я не вижу никакой пустоты и глупости: что естественно, что существуетъ въ дйствительности, то не глупо… А невозможность существованія любовниковъ никмъ и ничмъ еще не доказана.

Князь. Мы коснулись щекотливаго вопроса: я знаю — чувствительность и романтизмъ твоя слабость… Ты, душа моя, начиталась разныхъ вздорныхъ книжонокъ и ихъ вліяніе, безъ противудйствія серьезнаго чтенія, развило романтическую мечтательницу, способную за тучами мечты и идеаловъ, не видть настоящую, реальную жизнь… Не говоря о томъ, что это не современно,— это даже и не удобно, невыгодно… Нормальная жизнь человка — есть жизнь разсудка, бредни — извини за выраженіе — годны только на то, чтобъ сбивать съ толку, портить настоящую дйствительную жизнь… Мало ли что можетъ взбрести на умъ горячей голов, мало-ли что можетъ написать рука., управляемая этою головою — всему вритъ невозможно, а стараться подражать просто непростительно. Эта запрещенная любовь, эти наслажденія и мученія страсти, эта врность до гроба и пр. и пр. все это вздоръ и фантазія… Вроятно ли все это, ты можешь разсудить сама…

Лидія. Почему же не вроятно? Разв любовь не существуетъ?…

Князь. Такая, какою, кажется, представляешь ее ты, существуетъ только въ книгахъ…

Лидія. Да вдь ты любишь же меня?

Князь. Супружеская любовь — это другое дло. Эти отношенія чисты и святы, эта связь освящена Богомъ, благословлена церковью… Это святыня, осквернить которую — большое преступленіе.

Лидія. Да, преступленіе, страшный грхъ… Но, согласись, это преступленіе, этотъ грхъ имютъ часто много данныхъ для своего оправданія. Неравенство лтъ, неодинаковость воспитанія и оттуда разность взглядовъ естественно раздаютъ взаимную холодность въ отношеніяхъ, результатомъ которой является то, что называется тривіальнымъ именемъ измны… Не соображая причинъ, не ставя ни во что потребности сердца, общество всегда строго относится къ подобнымъ фактамъ и клеймитъ ихъ своимъ осужденіемъ… Справедливо-ли?

Князь. Справедливо, потому что благовоспитанные люди не должны позволить себ ничего, выходящаго изъ границъ приличій и употребятъ вс старанія для установленія возможно нормальныхъ отношеній… Время и разумныя усилія всегда достигнутъ своей цли и, если можно представить примры разрушенныхъ браковъ, то можно также указать на браки, сохранившіе свою святость, именно вслдствіе разумныхъ мръ, во время принятыхъ супругами

Лидія. Все бываетъ — но, живя между людьми, подъ постояннымъ искушеніемъ, не всякому легко уберечься и во время употребить т оружія, которымъ придаешь ты такое, значеніе.

Князь. Согласенъ, трудно, но не невозможно,— на это и данъ человку разсудокъ, чтобъ предохранять его отъ неразумныхъ дйствій.

Лидія. Разсудокъ не всегда успшно соперничаетъ съ сердцемъ. Страсть — потому и страсть, что она дйствуетъ вн вліянія разсудочныхъ соображеній.

Князь. Что у тебя за идеи, Лидія? Откуда ты набралась ихъ? ужъ не отъ Владиміра-ли?

Лидія. Будто ужъ у меня и не можетъ быть своего собственнаго взгляда, напротивъ я никогда не жила и постараюсь не жить никогда чужимъ умомъ…

Князь. Ахъ, кстати о Нерадович — вдь онъ обидлся на меня.

Лидія. За что?

Князь. Такъ кое за что.

Лидія. Да скажи-же пожалуйста: это интересно — такіе друзья и разсорились.

Князь. Я легонько намекнулъ ему, что пора и честь знать, что сидть безъ дла — стыдно и грхъ, что погостилъ онъ у насъ довольно… въ этомъ род (пристально смотритъ Лидіи въ лицо, та краснетъ) Что ты на это скажешь?

Лидія. (съ смущеніи) Ничего…

Князь. Ничего нельзя.

Лидія. Ршительно ничего (мняется въ лиц).

Князь. Это я ужъ слышалъ, но мн хотлось бы непремнно знать твое мнніе.

Лидія, (чуть не плача) На что мое мнніе — ты знаешь лучше, что длаешь…

Князь. Что это, Лидія? Что съ тобой? Ты вся измнилась…

Лидія, (тихо) Боже, дай мн силъ скрыть мое смущеніе. (громко) Ничего, Поль, что теб кажется?

Князь. (встаетъ, наливаетъ воды и подаетъ Лидіи) Вотъ, выпей воды и успокойся…

Лидія. Благодарю, Поль… это ничего… такъ… у меня голова дурна ужъ нсколько дней… Незнаю, что съ ней… (пьетъ воду).

Князь. Лучше ли теперь?

Лидія. Да, теперь лучше, Поль…

Князь. Ну и слава Богу!…

Лидія. Я уйду, Поль — я расчитывала нынче писать сестр и мн не хочется опоздать на почту… А ты что будешь длать?

Князь. Найдется что нибудь… Иди-же, поторопись съ письмомъ: вдь ужъ не такъ рано…

Лидія. Сейчасъ — мн не долго.

Князь. Ну поцлуй меня и отправляйся… (Лидія холодно цлуетъ князя и идетъ къ дворы, князь смотритъ ей вслдъ).

Князь, (одинъ) Боже, мои подозрнія справедливы! Волноваться, какъ взволновалась она при извстіи объ отъзд Владиміра, можно только при разставаніи съ любимымъ человкомъ. Да! она его любитъ!… О, я несчастный!… Но любовь ли это? серъозная дйствительная любовь? Можетъ быть это только увлеченіе, которое пройдетъ съ его отъздомъ, которое не въ состояніи держаться долго при разлук — она потоскуетъ сначала и потомъ забудетъ его! Дай Богъ, чтобъ это было такъ… А если?… Во всякомъ случа надо, чтобъ завтра же его не было здсь!… О люди, люди! о дружба, дружба!… (садится на диванъ и задумывается)

ДЙСТВІЕ ПЯТОЕ.

Будуаръ Лидіи, она сидитъ и плачетъ, входитъ Нерадовичъ и садится съ ней рядомъ.

ЯВЛЕНІЕ 1.

ЛИДІЯ и НЕРАДОВИЧЪ.

Нерадовичъ. Лидія, другъ мой! объ чемъ грустишь, объ чемъ плачешь ты?… Перестань плакать, не мучь меня своими слезами: я не могу выносить ихъ, он жгутъ мн сердце, он душатъ меня, тяжолымъ свинцомъ ложатся на грудь! Не плачь.

Лидія. Ты дешь. Владиміръ — я разстаюсь съ тобою — на вкъ, быть можетъ! Какъ мн не плакать, когда съ тобой я теряю все, все… Останься Владиміръ, милый, дорогой!…

Нерадовичь. Нельзя, Лидія, нельзя, мой ангелъ!… Твой мужъ далъ мн понять очень ясно, что я стсняю его…

Лидія, (склоняясь къ нему на плечо) Не узжай, Владиміръ, докажи, что ты меня любишь, что презираешь всхъ изъ любви ко мн.

Нерадовичъ. Пощади мое самолюбіе, мою гордость… Что же мн длать съ нимъ — унижаться, заискивать въ немъ… Ты, надюсь, сама не захочешь видть моего униженія.

Лидія. Ты не любишь меня, Владиміръ, ну и Ногъ съ тобой… Узжай, когда этого требуетъ твое самолюбіе, твоя честь… Брось меня!…

Нерадовичъ. Пощади, Лидія, что ты говоришь?

Лидія. Правду!… Ты дешь, ты оставляешь меня!… Ни мои слезы, ни мои мольбы не могутъ остановить тебя… Ты не любишь меня, Владиміръ, ты не любилъ меня даже — ты забавлялся мною.

Нерадовичъ. Нтъ, Лидія, я любилъ, я люблю тебя и буду любить долго, неизмнно! Любовь къ теб обновила мн жизнь и съ жизнью только можетъ прекратиться она.

Лидія. Слова говорятся такъ легко, Владиміръ и Боже, Боже, какъ дорого платится тотъ, кто имъ вритъ… Говорятся слова и — о послдствіяхъ не думается!… И ты, Владиміръ, какъ вс!… Горькая правда, но правда. И для тебя, какъ для другихъ не значитъ ничего разорвать сердце женщины — убить ея жизнь. И для тебя какъ для другихъ ничего нNo значитъ любовь и клятвы и ты, какъ другіе, не прочь поиграть тмъ, чмъ играютъ другіе… Любовь, возвышенное, серьезное чувство, любовь дло, а не игра для васъ недоступно, не потому, чтобъ вы не были способны на это, нтъ! но вы не хотите взглянуть серьозно, вы не подозрваете какое страшное, какое святотатственное дло длаете вы, низводя женщину на степень игрушки!…

Нерадовичъ. Ко мн это не относится, другъ мой, я никогда не игралъ любовью… Клянусь теб всмъ священнымъ, клянусь тмъ, что для меня всего драгоцнне, клянусь тобою!

Лидія. Ну докажи мн это, останься!…

Нерадовичъ. Не могу!.. Я долженъ хать и не одинъ.

Лидія. Что такое? Какъ не одинъ? Съ кмъ-же?…

Нерадовичъ. Съ кмъ.

Лидія. Да.

Нерадовичъ. (отрывисто) Съ тобой, Лидія съ тобой!

Лидія. Со мной?! Опомнись, что ты говоришь?

Нерадовичъ. Да, съ тобою… Ты любишь меня и ты согласится: отъздъ безъ тебя для меня не возможенъ, дальнйшее пребываніе здсь — немыслимо… Мн останется одно — умереть…

Лидія. Помилуй, Владиміръ, что ты мн предлагаешь: чего отъ меня ты требуешь?!… Это невозможно, Владиміръ!…

Нерадовичъ. Ты говоришь невозможно! Невозможно даже тогда, если твой отказъ можетъ убить меня!

Лидія. Но вдь это будетъ страшное дло, вдь это убьетъ моего мужа! За что, погублю я его? Чмъ виноватъ онъ?…

Нерадовичъ. Теперь моя очередь сказать, что ты не любишь меня: нтъ любви безъ жертвъ и, жертвуя чмъ нибудь важнымъ, можно только доказать, что не играешь любовью. Если, по твоему мужчины не умютъ любить, то, по моему и женщины иногда поступаютъ также, он оковываютъ мужчину, увлекаютъ и потомъ бросаютъ его, тшась своею побдою, не смущаемою даже раскаяніемъ, потому что имъ всегда такъ легко отдлаться отъ него долгомъ совсти, обязанностями жены, сестры…

Лидія. Не говори этого, Владиміръ, ты не можешь сказать, что я не доказала теб своей любви: я оставила все, я отдалась теб беззавтно, безумно!…

Нерадовичъ. Да, ты любила меня страстно, знаю, ты горячо любила меня прежде… Теперь, теперь ты уже не любишь, ты отталкиваешь меня и равнодушно разстается со мною не на мсяцъ, не на годъ, а на цлую вчность Я не перенесу разлуки, я умру у ногъ твоихъ! Лидія, дорогая Лидія! демъ, заклинаю тебя.

Лидія, (ршительно) Нтъ, я никогда не ршусь на это! Пусть, что будетъ — будетъ, а я остаюсь здсь.

Нерадовичъ. Довольно Лидіи, я вижу ясно, что я ошибся въ теб!… Горько мн это, но…

Лидія. Не ошибся, не ошибся, Владиміръ, не говори этого!… Сжалься надо мною, Владиміръ, подумай, что ты отъ меня требуешь?

Нерадовичъ. Для любящей женщины ничто не можетъ и не должно быть невозможно!… Это жертва — правда,— но разв любовь можетъ быть безъ жертвъ… Кто любитъ, тотъ всмъ жертвуетъ, Лидія, поэтому только и узнается истинная, преданная, любовь!…

Лидія. И теб хочется этого доказательства — я докажу теб, Владиміръ, что ты для меня дороже всего на свт: я принесу моей любви послднюю страшную жертву!… Я брошу для тебя, все: родину, родныхъ, мужа — все, все!… Бери меня — я пойду за тобою хоть на край свта!… Что? вришь теперь?

Нерадовичъ. Прости меня, мой ангелъ, что я смлъ сомнваться въ твоей любви, прости, что я осмлился оскорбить подозрніемъ тебя, мою милую, мою любящую Лидію… Прости, прости меня…

Лидія. Я ничего не помню, мой милый, я ни на что не сержусь, мой Владиміръ, я знаю одно только, что люблю, люблю тебя до безумія.

Нерадовичъ. Лидія!… милая!… дорогая!… (часы бьютъ восемь) Восемь пробило!… Ну, я иду, приготовлю все къ отъзду — ровно въ 12 ч. мы демъ… Прощай — до свиданія, мой ангелъ!… (Лидія задумчиво смотритъ на него, Нерадовичъ идетъ къ двери и потомъ возвращается) Какъ же ты узнаешь, что все готово?… Вотъ какъ: я приду проститься съ твоимъ мужемъ, ты будь тутъ, Лидія, — я прощусь при немъ и съ тобой… Когда вс разойдутся и ты останешся одна — поставь свчку на окно — я буду знать, что ты одна и, когда все будетъ готово, я брошу маленькимъ камешкомъ въ твое окно… Выходи ко мн немедленно…

Лидія. Хорошо, хорошо, мой другъ! Длай, какъ знаешь — и вся твоя.

Нерадовичъ. О, когда бъ скоре шли эти часы, раздляющіе меня отъ того мгновенія, когда я буду въ состояніи назвать моею безраздльно, неразлучно, тебя, мое дорогое сокровище!… (уходитъ),

Лидія, (одна) Боже всемогущій! Я знаю, какой страшный грхъ длаю! бросая мужа, нарушая клятву!… Но что мн длать?… Я люблю, какъ безумная, разстаться съ нимъ я немогу, не въ силахъ. Выходъ одинъ — и я выбираю его… Боже! не осудилъ ты падшую женщину, предоставленную твоему божественному суду, не осуди меня безсильную, бдную, падающую женщину, Боже, пощади меня!… (безъ силъ опускается на диванъ, входитъ няня и бросается въ ноги княгин)

ЯВЛЕНІЕ 2.

ЛИДІЯ и НЯНЯ.

Няня. Матушка, княгиня, пожалй ты себя, брось этого негодяя! Вдь по городу-то въ трубу трубятъ объ теб: такое трезвонятъ, что волосы дыбомъ становятся!… Экъ, онъ лшій, какъ тебя обошелъ!… Читай, красавица моя, молитву: ‘не введи насъ во искушеніе, но избави насъ отъ лукаваго’. Лукавый онъ, матушка моя, нечистая онъ сила!…

Лидія, (вставая съ дивана) Кто это, няня?

Няня. (вставая на ноги) Гость-атъ нашъ этотъ! Хуже онъ дьявола, пташечка моя, сатана это на себя человческій образъ принялъ и вьется около тебя, запутываетъ тебя, золотую мою!… Змй онъ огненный, нехристь поганая, колдунъ окаянный! Вонъ люди-то сказываютъ: онъ къ теб змемъ леталъ — летитъ, летитъ, окаянный, да объ твое-то окно треснется, да въ дребезги и разсыпется!… А лакей, Денисъ, что вамъ кушать-то всегда подаетъ, что говоритъ — страсть! ‘Я, говоритъ, подаваючи ему супъ и взгляни на него — а у него рога,— настоящіе, какъ есть рога, я такъ и обмеръ, чуть тарелку не разбилъ… Онъ въ это время и оглянись, да правымъ-то рожищемъ своимъ мн въ глазъ и угоди. Тутъ я и не опомнился, да скоре бжать отъ стола’!… Вотъ родная моя — вдь знакъ-отъ у Дениса до сихъ поръ есть: глазъ то во какъ синь!…

Лидія. Денисъ этотъ пьянъ вроятію былъ, подбилъ себ глазъ, да вотъ и несетъ всякій вздоръ.

Няня. Не такой онъ человкъ: онъ хмльнаго и не нюхаетъ.

Лидія. Вретъ онъ все, а ты всякой глупости вришь.

Няня. Что ему врать-то: небойсь у всего христіанская душа. А ты вотъ что, дорогая моя, послушай, удали этого чернокнижника, да и брось его, чтобъ и духу его около тебя не было!… Обморочилъ вдь онъ тебя, окаянный, колдовствомъ своимъ! Заглянешь иногда въ дверь-то, а ты все съ нимъ, все съ нимъ и глазынекъ-то съ него не сводишь!…. И говоритъ-то онъ, матушка не полюдски къ примру ты по хранцузскому и слышно вдь это, что ты по человчьи говоришь, а онъ то по каковски отдуваетъ? Слушаешь, слушаешь, ничего не разберешь.

Лидія. Ахъ, няня, гджъ теб разобрать, вдь ты неучоная.

Няня. И, солнышко, какъ не понять. Вотъ, къ примру: ты скажешь: бамжура музья и знаю я, что это похранцузскому и значитъ оно: ‘будьте здоровы’… Не первой годокъ съ тобой живу — понавострилась маленечко…

Лидія. Вотъ какъ: такъ при теб надо быть осторожне..

Няня. А какъ бы ты думала! Конечно, я не другимъ чета — побол кое-кого разумю.

Лидія. Ай да нянюшка! да ты просто кладъ: ученая.

Няня. Бывши около тебя, ненаглядшнекъ мой, поневол поумнешь, да станешь изловчаться на разные лады!… Одначе мы за разговоромъ-то и позабыли о пострл… Отгони его, голубушка, отъ себя, статочное-ли дло красавиц эдакой, да княгин еще эдакимъ вертихвостомъ, прости господи, заниматься… Брось ты его, ради Бога.

Лидія. Теперь некогда ужъ бросать: онъ самъ узжаетъ и завтра его ужъ здсь не будетъ.

Ниня. Какъ? Что-ты? Да куда онъ узжаетъ? Полно, мать моя, шутишь ты!

Лидія. Нтъ, не шучу, а говорю правду: узжаетъ домой.

Няня. Не ужели? Да что жъ у васъ на дворн этого не слышно.

Лидія. Хоть на дворн и не слышно, а это правда, что онъ узжаетъ.

Няня. Вотъ радость то: и во сн мн эдакой радости не видлось. Слава теб, царица небесная!… Прощай, дорогая, я вдь за тмъ только и приходила, чтобъ съ тобою объ немъ-то поговорить… (уходитъ).

ДЙСТВІЕ ШЕСТОЕ.

(Будуаръ Лидіи, все въ безпорядк, комната пуста.)

ЯВЛЕНІЕ 1.

Няня (одна) Слава теб, Господи, наконецъ-то провалился, ухалъ, замолчатъ, по крайности, а то совсмъ запозорили ее, мою красавицу. Куда не придешь, только вдь и рчей: посмотритко, какъ твоя барыня отличается, напала нивсть на кого, да и колотырничаетъ съ нимъ, я, право, изъ терпнія выходила… Ругалась тоже — да одна-то что подлаешь: горло-то всмъ не заткнешь!… Ну да теперь пусть говорятъ — не объ чемъ…. Да гд-жъ она? Въ саду, видно — любитъ она по утрамъ гулять… Ну, Христосъ съ ней, пусть гуляетъ (входитъ Параша).

ЯВЛЕНІЕ 2.

ПАРАША и НЯНЯ.

Параша. Нянюшка, да гд же барыня? Въ спальн ее нтъ — я думала здсь она, а ее и тутъ нтъ.

Няня. Должно быть въ саду…

Параша. Пойдетъ-ли она неодтая въ садъ — никогда съ ней этого не бывало — я привычки-то барынины хорошо знаю. Бывало, когда вздумаетъ идти, позвонитъ мн, прикажетъ одться подать, однется и пойдетъ!… А нынче и не звонила, я ждала, ждала, да и вошла въ спальную… Вхожу — барыни нтъ, да какъ взглянула на постель — такъ и ахнула… Постель-то не помята совсмъ — врно она, нянюшка, и не ложилась совсмъ.

Няня. Да, ты-бы сбгала въ садъ, Парашенька, посмотрла-бы: нтъ-ли тамъ.

Параша. Я вдь теб говорю — не пойдетъ она въ садъ не одтая, этого никогда не случилось… Да, еслибъ и пошла, такъ давно воротилась-бы: вдь 11 часовъ скоро! Что ей длать тамъ,— жарища какая!

Няня. Не отвалятся ноги сбгать-то… Не старуха какая,— я въ твоя лта сбгать куда за удовольствіе считала. Подитко, поди сбгай!…

Параша. Я сходить-то схожу, мн не въ тягость, да я знаю, что ее тамъ нтъ.

Няня. Нечего тутъ разговаривать: поди, говорю…

Параша. Иду (стремительно бжитъ къ двери и сталкивается въ дверяхъ съ лакеемъ).

ЯВЛЕНІЕ 3.

ТЖЕ и ЛАКЕЙ.

Параша. Ахъ ты, окаянный! Посмотри-ка, какъ свиснулъ — на лбу-то шишка вскочитъ.

Лакей, (вполголоса) Ничего-съ, Парасковья Парамоновна, мы съ шишкой ищо бол любить будемъ.

Параша. Ну какъ не такъ! Смешь ты меня любить, да я тебя такъ полюблю, что и любви радъ не будешь.

Лакей. Гд тоже? Вотъ женюсь на теб — все припомню.

Параша. Держи карманъ шире, а то не влзу…

Лакей. Знаемъ, какъ держать — не учиться стать.

Няня. Прасковья! что-жъ это лясы-то точишь — пошла скорй!..

Параша. Сейчасъ, сейчасъ! (убгаетъ).

Няня. (лакею) Ты за чмъ?

Лакей. Князь прислалъ узнать встала-ли княгиня? знать желаютъ видть ихъ.

Няня. Скажи, что встамши, да еще не одта.

Лакей. Ладно, такъ и скажемъ. (уходитъ)

Няня. (одна) Что это, какой здсь безпорядокъ! Все-то раскидано, разбросано: ящики въ стол выдвинуты, бумаги подъ столомъ валяются. Дай-ко я приберу маленечко (входитъ казачокъ).

ЯВЛЕНІЕ 4.

НЯНЯ и КАЗАЧОКЪ.

Казачокъ, (таинственно) Нянюшка, одна-ли ты здсь?

Няня. Одна, что теб надо?

Казачокъ. Вотъ что, нянюшка, я сейчасъ былъ на кухн и такое-то слышалъ — поваръ разсказывалъ — что ужасти!

Няня. Что-же?

Казачокъ. Вишь ты дло какое! Я, говоритъ, ищо не ложился спать, какъ гость похалъ — все на его сборы смотрлъ. Вижу — чемоданъ тащатъ, ящикъ какой-то, еще что-то… потомъ и самъ вышелъ, да и говоритъ ямщику: ты, братецъ, позжай потихоньку, да въ конц улицы остановись — пожди меня. Ямщикъ ему: ладно, говоритъ, баринушко, пожду — и похалъ. А гость нашъ пошелъ къ барынинымъ окошкамъ, замахнулся да чмъ-то въ ея окна и пустилъ. На окошк, видишь, свчка горла, какъ оно это что-то въ окошко бросилъ — свчка погасла…. Пяти минутъ не прошло — кто-то къ нему и крадется потихонечку. Подошелъ онъ, взялъ, слышь, въ охабку, да тягу съ ней и далъ!.. Женщину — какую-то, сказываетъ поваръ, утащилъ, въ чепчик, говоритъ была, да въ салоп. Какъ онъ ее это на руки взялъ, такъ она его, слышь, руками-то и обвила. Теперь въ кухн-то и разсуждаютъ: не бары ню-ли это онъ нашу стащилъ…

Няня. Что ты, Прошка, врешь…. Я теб за эту, за твою рчь такую-то лоботрясину дамъ, что долго не забудешь.

Казачокъ. Право, ей Богу, нянюшка, вдь это онъ сказывалъ, а не я. Спроси его… (вбгаетъ Параша,запыхавшись).

ЯВЛЕНІЕ 5.

ТЖЕ и ПАРАША.

Параша. Ее тамъ нтъ, няня! Я везд искала, подо всякій кустикъ заглядывала — нтъ, да и только… Теперь бгу сюда, сторожъ попадается и спрашиваетъ: все-ли у насъ благополучно. Что-же? спрашиваю, а вотъ что, говоритъ, сижу я на скамь и вижу — идетъ мужчина и несетъ этотъ мужчина женщину, на рукахъ несетъ…. Я хотлъ ихъ окликнуть, что, молъ, за люди, а къ слышу женщина и говоритъ: боюсь я хать, а онъ ей: ничего, говоритъ, не бойся, ты знаешь, какъ я люблю тебя, такъ чего теб бояться… И прошли мимо, я за ними, потому меня сумнніе взяло. Донесъ онъ ее до конца улицы, а тамъ шестерка дожидается… Посадилъ онъ ее въ коляску, да какъ крикнетъ ямщику: живй, три рубля на водку!… Ямщикъ привсталъ, махнулъ кнутомъ… Я было попридержать ихъ хотлъ, такъ гд теб — и слдъ простылъ… Что длать, нянюшка!..

Няня. Да, что вы въ самомъ дл, белены что-ли обълись, что такую околесицу городите?

Параша. Ну гд-же, барыня, гд?Нтъ, вдь, ее?..

Няня. (въ страх) Нтъ, Паранюшка, нтъ. Взглянь-ка въ гардеробъ — тутъ-ли салопъ… Вишь, говорятъ, въ салоп была-та, что унесъ-то онъ.

Параша. Посмотрю…

Няня. (одна) Не ужъ-то это правда, не ужъ-то она убжала съ нимъ, Господи, Господи, сохрани ты отъ этого ее, мою голубушку сизокрылую.

Параша. (вбгаетъ, плача) Нянюшка, салопа-то вдь нтъ!…

Няня. Хорошо-ли ты смотрла?

Параша. Все перебрала, до ниточки — нигд нтъ.

Няня. (всплеснувъ руками) Боже, помилуй насъ гршныхъ! Укралъ онъ разбойникъ, нашу голубушку (рыдаетъ). Радость ты моя, красное ты мое солнышко! Кто вен безъ тебя ласковое слово скажетъ, кто мн глазоньки мои передъ смертью закроетъ!… Кто похоронитъ, да помянетъ мою душу гршную! Охъ, охъ, пропала моя головушка! Пташечка ты моя, птенчикъ ты мой неразумненькій, попалась ты въ когти ястребу, злому ворогу, истерзаетъ онъ тебя безъ милости, выпьетъ онъ кровь твою горячую, заклюетъ тебя до смерти, броситъ бдную поверхъ матери сырой земли! Ой, батюшки мои, родители мои — тошно! Батюшки — умираю!

Параша, (горько плачетъ) Нянюшка, родимая, успокойся!… Князю — то какъ сказать про это? Господи, что намъ длать?

Няня. Матушка ты моя, Паранюшка, тошнехонько мн: сердце не воротится отъ надсады великой, отъ горюшка неключимаго! Охъ, охъ, охъ! Не даромъ сонъ я видла, повщалъ онъ мн горе великое!… Охъ, горе мн великое, неутишимое! Охъ, батюшки свты! охъ тошнехонько! экая надсадушка! Охъ, охъ!!. (входитъ князь).

ЯВЛЕНІЕ 6.

ТЖЕ и КНЯЗЬ.

Князь. Это что значитъ? Что мы собрались и плачете? Что съ вами? Гд княгиня? (молчаніе) Я васъ спрашиваю — гд княгиня? (молчаніе) Что это съ вами?… (вс бросаются къ нему въ ноги) Что съ вами? Чего вамъ отъ меня хочется? Скажете-ли вы?!…

Вс. Батюшко, ваше сіятельство, отецъ родной!…

Князь. Встаньте и говорите толкомъ — такъ я ничего не пойму!…

Няня. Ваше с-во, никто, батюшка, не виноватъ!…

Князь. Въ чемъ, никто не виноватъ?

Няня. Вымолвить не могу, ваше с-во!… Помилуй!..

Князь. Да что случилось?

Няня. Пощади, кормилецъ, ничего мы не знали, но вдали!…

Князь. Будетъ-ли конецъ? скажете-ли вы мн толкомъ, что у насъ?

Няня, (рыдая) Барыня-то наша… закатилось наше солнышко ясное!..

Князь. (порывисто) Больна что-ли? говори!

Няня. Хуже, батюшка, хуже!…

Князь. Умерла что-ли?

Няня. Умерла для насъ, батюшка, а для однаго жива осталась!…

Князь, (съ удивленіемъ) Что это значитъ?

Няня. Она… уб-жа-ла!…

Князь. Убжала? Съ нмъ?… Когда?

Няня. Съ гостемъ-то съ этимъ окаяннымъ… Ночью сегодня, батюшка!

Князь, (съ отчаяніемъ) Боже!… Правда-ли это? Нтъ, нтъ! Она не можетъ сдлать этого!… Никогда, никогда!… Но ее нтъ, нигд нтъ — стало быть это правда!… Боже, какая страшная правда!… А!… вотъ до чего я дожилъ!… Та, которую я ставилъ выше всего на свт, за которую душу бы свою отдалъ, сердце бы вырвалъ своими руками… кроткій, чистый ангелъ!… бросила меня!… Бросила!… Боже праведный! Ты видлъ любилъ-ли я ее?… Лидія. Лидія, что ты со мною сдлала!… Ты разбила мою жизнь немилосердно, безжалостно, варварски!… Ты холодно разорвала это сердце, которое билось для тебя одной!… Да проститъ теб Богъ, Лидія, за то, что сдлала ты со мной: страдая выше силъ, я молюсь и буду молиться за ту, которую я такъ любилъ!… Да проститъ тебя Богъ, какъ я прощаю тебя… А мн ничего не осталось въ жизни — мн — смерть, смерть!!! (хочетъ бжать, но его удерживаютъ) Прочь, не удерживайте меня! Чего вамъ отъ меня нужно? Ее нтъ?… нтъ? Вдь это правда, что ее нтъ!.. Боже, Боже, за что такъ жестоко наказалъ ты меня?… (рыдаетъ, входитъ лакей).

Лакей. Губернаторъ, ваше с-во, съ гостями!

Князь. Проси, проси всхъ сюда! Пусть вс видятъ мой позоръ, пусть вс знаютъ о моемъ безчестіи, о моемъ несчастій!… Теперь я здсь могу принимать всхъ!.. Прежде — это комната была святилищемъ, въ немъ жило божество мое, а теперь она, какъ вс другія… губернаторъ и прочіе гости).

ЯВЛЕНІЕ 7.

ТЖЕ и ГУБЕРНАТОРЪ СЪ ГОСТЯМИ.

Губернаторъ. А мы хали къ вамъ въ гости, Павелъ Александрычъ, ужъ ваши люди сказали, что у васъ несчастіе… Какое князь?

Князь. (безумно) Вы начальникъ губерніи? Да? Жена у меня ушла, ваше превосходительство, она мени бросила, бросила… Возвратите мн ее, отдайте мн ее!… Я по гробъ буду помнить ваше благодяніе… Слышите — я безъ нея не могу жить, не могу!…

Губернаторъ. (растерявшись) Что мы говорите? Успокойтесь, я даю вамъ слово, что она опять будетъ съ вами?…

Князь. Успокоиться!… Вы говорите, чтобъ я успокоился? Да разв это возможно?! Нтъ!… Дайте мн ее — эту неблагодарную, черную измнницу!… Гд, гд она? Ахъ, какъ мн хочется убить ее… Какъ бы я насладился ея муками, какъ бы посмялся я надъ ея предсмертными страданіями… Отдайте мн ее… вы губернаторъ!… Отдайте, говорятъ вамъ, она моя — я такъ любилъ ее, такъ любилъ! И ее отыщите и ея… злодя этого… Дайте мн убить ихъ, ради Бога, (хочетъ стать на колни передъ губернаторомъ, но тотъ удерживаетъ его) Вдь они наругались надъ моимъ честнымъ именемъ, надъ моею любовью наругались они… Боже, Боже! Гд они, гд!!… (расталкиваетъ всхъ и хочетъ бжать, но падаетъ безъ чувствъ посреди комнаты)

Губернаторъ. Ему дурно, дурно!… Ударъ!… Доктора, доктора… Ради Бога, скоре доктора (нкоторые убгаютъ изъ комнаты, прочіе, толпясь около князя, стараются помочь ему).

КОНЕЦЪ.

ТОГДА И ЦНУ МЫ УЗНАЕМЪ,КОГДА НА ВКИ ПОТЕРЯЕМЪ.

ДЙСТВІЕ ПЕРВОЕ.

ЯВЛЕНІЕ 5.

ДЙСТВІЕ ВТОРОЕ.

ДЙСТВІЕ ТРЕТІЕ.

ДЙСТВІЕ ЧЕТВЕРТОЕ.

ДЙСТВІЕ ПЯТОЕ.

ДЙСТВІЕ ШЕСТОЕ.

Читайте также:

ТОГДА И ЦНУ МЫ УЗНАЕМЪ,
КОГДА НА ВКИ ПОТЕРЯЕМЪ.