А. Беляев (под псевдонимом В-la-f)
А. Беляев (под псевдонимом В-la-f)
‘Театральные заметки. О публике’
‘Театральные заметки. О публике’
_________
_________
‘Смоленский вестник’. — Смоленск. — 1913. — No 158. — С.2
Театральные заметки. О публике, Беляев Александр Романович, Год: 1913
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Неизвестный Александр Беляев. Театральные Заметки.
В Германии спектакли начинаются рано, в 7 часов вечера, и оканчиваются в 10 1/2. За десять минут до начала театр еще совершенно пуст. Но проходит 3-4 минуты и изо всех дверей публика начинает входить точно после антракта, в 5 минут театр наполняется и за минуту до поднятия занавеса все сидят на своих местах. Над сценой стрелка часов показывает ‘7’ и занавес раздвигается.
Во время действия полная тишина. Кто-нибудь беззвучно шепнет соседу на ухо, — и уже это возбуждает косые взгляды соседей.
В антрактах публика держит себя непринужденно, но кончается антракт и публика минута в минуту усаживается на свои места.
На народных концертах публика умеет совмещать ‘духовное питание’ с телесным. В большом зале много столиков с расставленными кружками пива и бутербродами.
В начале это ужасает: неужели симфония Бетховена будет сопровождаться аккомпанементом лязга вилок? Но опасения напрасны: немцы с удивительной умением без шума справляются с бутербродами, не оскорбляя вашего слуха ни одним звуком и, быть может несколько оскорбляя только Вашу ‘эстетику’ таким совмещением сонат с пивом.
Бесшумно, как привидения скользят лакеи нагруженные пивными кружками и никто из них, ‘не шелохнет, не прогремит, глядишь и не знаешь’, ‘на яву’ или в кинематографе видишь эти мелькающие черные фигуры?
Знаток музыки, немец умеет к звуку литавр, или тромбона присоединить легкий стук ножа и замереть с бутербродом во pту на паузе, или воздушном pianissimo. Он не забывает себя, но умеет уважать и артистов, и соседей, совмещая даже в таких вещах ‘благо личное’ с благом общественным.
В Италии спектакли начинают поздно, когда спадет зной, в 21 1/2 часов вечера). (В Италии 24-х часовая система вычисления времени. 21 1/2 час соответствует нашим 9 1/2 час. веч[ера].).
Итальянцы — более экспансивны, чем немцы. ‘Галерка’ собирается на спектакль рано — за 1/2 часа и больше до начала и ведет себя довольно непринужденно. Шумный разговор зaглyшaeтcя песней, песня — взрывом одобрительных или порицательных голосов. Фраза, сказанная в одном углу театра, находит отклик в другом, на остроумные ответы весь театр реагирует дружным смехом. На ‘привилегированный’ партер демократическая галерка смотрит ‘с высока’. Летят иронические замечания, иногда и бумажные стрелки. Партер благодушно отшучивается. Но поднимается занавес — и все смолкает, как по мановению волшебного жезла.
Опера — их любимое развлечение. Музыку они знают прекрасно можно сказать, в итальянском театре вся публика из музыкальных критиков. Во время действия в театре полнейшая тишина. Только временами верхнее ‘до’ любимца тенора вызывает бурю аплодисментов.
Падает занавес и итальянцы вознаграждают себя за долгое внимание и сдержанность, опять целый каскад веселых человеческих голосов. Певцы из публики повторяют спетые артистами арии, получается что-то вроде импровизированного концерта.
Итальянцы умеют смеяться, и умеют быть серьезными и культурными когда надо, умеют сдерживать свой темперамент во имя того же общего интереса.
В Pocсии публики, выражаясь парадоксально, совсем нет.
Есть ‘каждый сам по ceбе’. Купит билет в ‘рупь тридцать’, и думает, что купил театр и артистов. Приходит, когда заблагорассудится, лезет по ногам соседей, с шумом сморкается и кашляет, и признает вполне естественным громко беседовать с соседом. Придти, когда спектакль или концерт уже начался, пройти к своему месту с полным пренебрежением ко всем считается особым ‘шиком’. Из-за ‘хождения’ запоздавших совершенно пропадает весь первый акт, так как театр превращается в какую-то толкучку.
Не легче и артистам. Есть пьесы (напр. ‘Катерина Ивановна’ Л.Андреева), которые с первого момента начинаются сильнейшей драматической сценой. Попробуйте ‘вдохновиться’ под этот несмолкаемый шум!
Начните спектакль на час, на два позже, будут бранить дирекцию, но опаздывать по-прежнему.
Каждый осуждает соседа справа и мешает соседу слева, все раздражены, все недовольны…
Вероятно каждый, прочтя эти строки, скажет прочувствованно ‘это правда’ и едва ли хоть один понимает, что ‘эта правда’ относится именно к нему.