СОБРАНІЕ СОЧИНЕНІЙ
МАРКА ТВЭНА
ТОМЪ ПЕРВЫЙ.
ЮМОРИСТИЧЕСКІЕ ОЧЕРКИ и РАЗСКАЗЫ.
С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Типографія братьевъ Пантелеевыхъ, Верейская, No 1
1896.
Переводъ В. О. T.
http://az.lib.ru
ТАИНСТВЕННОЕ ПОСЩЕНІЕ.
ТАИНСТВЕННОЕ ПОСЩЕНІЕ.
Таинственное посещение, Твен Марк, Год: 1870
Время на прочтение: 6 минут(ы)
Какъ я только ‘прикрпился къ земл’, первый знакъ оказаннаго мн вниманія выразился въ томъ, что меня постилъ какой-то господинъ, который отрекомендовался оцнщикомъ, присовокупивъ, что онъ иметъ дла съ отдленіемъ внутреннихъ государственныхъ доходовъ. Я сказалъ, что до этого времени ничего не слышалъ о такой отрасли занятій, но что, тмъ не мене, очень радъ его видть, и не угодно-ли ему приссть.
Онъ слъ. Я собственно не зналъ, о чемъ мн надлежитъ съ нимъ разговаривать, но чувствовалъ, что люди, достигшіе высокаго положенія домохозяина, обязаны быть разговорчивыми, непринужденными и добродушными. Не находя другой темы для бесды, я спросилъ его, намренъ-ли онъ заняться своимъ дломъ гд-нибудь по сосдству отъ насъ.
Онъ отвтилъ утвердительно.
Мн не хотлось показаться несвдущимъ, но я разсчитывалъ, что онъ все-таки сообщитъ мн, чмъ же собственно онъ думаетъ торговать.
Я осмлился спросить, какъ идутъ его дла, и онъ отвтилъ: ‘Ничего, ничего’.
Тогда я сказалъ, что мы при случа поговоримъ еще объ этомъ, а пока, если его торговля мн понравится, то онъ можетъ разсчитывать на меня, какъ на своего покупателя. Онъ отвтилъ, что, по его мннію, мн настолько понравится его дло, что я предпочту его всмъ другимъ и что до сихъ поръ никто, кто хотъ разъ вступалъ съ нимъ въ дловыя сношенія, не уходилъ отъ него, чтобы искать другого представителя того же дла.
Это нсколько припахивало самомнніемъ, но, если исключить то естественное выраженіе хвастливостью, которое намъ всмъ свойственно въ подобныхъ положеніяхъ, то въ общемъ этотъ господинъ имлъ видъ порядочнаго человка.
Я не знаю, какъ въ сущности случилось, что вначал мы долгое время путались въ какихъ-то обоюдныхъ недоразумніяхъ — я имю въ виду нашъ разговоръ — а потомъ дло само собой наладилось и урегулировалось точно часы. Мы болтали, болтали и болтали — по крайней мр, я. И мы смялись, смялись и смялись, — по крайней мр, онъ. Но въ отчет всего этого времени я сохранялъ полное присутствіе духа, — всю свою врожденную хитрость, и какъ говорятъ инженеры, ‘полнымъ ходомъ’ направился на него. Я ршился, несмотря на его иносказательные отвты, выпытать все, что возможно, о его дл — и при томъ, прежде чмъ онъ успетъ замтить это мое намреніе. Я думалъ поймать его въ ловушку, искусно и далеко запрятанную отъ него, я хотлъ разсказать ему все о моихъ собственныхъ длахъ такъ, чтобы, расчувствовавшись, въ предательскомъ взрыв доврія, онъ, забывшись, выложилъ бы мн все касающееся его дла, не догадываясь, что у меня на ум. Дружище, думалъ я, ты еще не знаешь, съ какою старою лисою имешь дло. Я сказалъ:
— Готовъ держать пари, что вы ни за что не угадаете, сколько я за эту зиму и за прошлую весну заработалъ своими лекціями!
— Нтъ, не думаю, чтобы я могъ угадать это, даже если бы отъ этого зависла моя жизнь. Однако, позвольте, позвольте… Можетъ быть, этакъ приблизительно тысячи дв долларовъ? Впрочемъ, нтъ, — нтъ, милостивый государь, я знаю, что вы не могли столько заработать. Скажите: вроятно около, тысячи семисотъ?
— Ха-ха! Я зналъ, что вамъ не удастся угадать. Доходъ съ моихъ чтеній въ послднюю весну и ныншней зимой равнялся четырнадцати тысячамъ семисотъ пятидесяти долларамъ, — что вы на это скажете?
— Ого! это поразительно! очень, очень поразительно! Я отмчу у себя это. И вы говорите, что это было еще не все?
— Все? Сохрани Богъ! Тугъ нтъ еще, напримръ, моего дохода отъ ‘Буффальской экстренной почты’ за четыре мсяца, въ количеств примрно… примрно… ну-съ, что бы вы сказали, если бы я пока оцнилъ его хоть въ восемь тысячъ долларовъ?
— Что бы я сказалъ! Я бы сказалъ, что и самъ бы желалъ плавать въ такомъ мор богатства! Восемь тысячъ! Нужно у себя это отмтить. Гмъ, милостивый государь… и не смотря на все это, мн кажется, что у васъ были и еще другіе доходы.
— Ха-ха-ха! Да вы, если можно такъ выразиться, пока находитесь только въ ихъ преддверіи. Вотъ моя книга: ‘Безпечные въ дорог’ — цна отъ 3 долларовъ 50 центовъ до 5 долларовъ, смотря по переплету. А теперь слушайте. Глядите мн прямо въ глаза. За послдніе четыре съ половиною мсяца мы продали 95,000 экземпляровъ этой книги — не говоря уже о ране проданныхъ 95,000! Сообразите-ка! За каждый экземпляръ среднимъ числомъ четыре доллара. А это, милый мой, составитъ приблизительно четыреста тысячъ долларовъ, изъ которыхъ я лично получаю половину!
— Боже праведный! Я непремнно запишу и это. Четырнадцать-семь-пятьдесятъ-восемь-двсти. Итого — ну, ей Богу, общій итогъ, пока что, составляетъ отъ двухъ сотъ тринадцати до четырнадцати тысячъ долларовъ. Можетъ-ли это быть?
— Можетъ-ли быть! Если тутъ и есть ошибка, то она случилась разв оттого, что я оцнилъ свой доходъ слишкомъ низко. Двсти четырнадцать тысячъ долларовъ чистоганомъ — таковъ мой доходъ этого года, если только я умю считать.
Тутъ господинъ всталъ и началъ раскланиваться. Меня охватило крайне непріятное чувство: чего добраго, я напрасно пустился въ откровенность, не говоря уже о томъ, что, польщенный удивленными возгласами незнакомца, показалъ свои доходы значительно выше дйствительности. Однако, нтъ, въ послднюю минуту господинъ вручилъ мн большой конвертъ и сказалъ, что въ немъ находятся вс необходимые для его дла матеріалы, что я все найду тамъ, что онъ счастливъ имть меня своимъ кліентомъ, что онъ вправ гордиться, имя кліентомъ человка съ такими огромными доходами, что онъ зналъ о существованіи въ город многихъ богатыхъ людей, но когда ему приходилось вступать съ ними въ дловыя сношенія, то каждый разъ убждался, что у нихъ еле хватало на прожитье, что уже давно, очень давно ему не приходилось лицомъ къ лицу сталкиваться съ дйствительно богатымъ человкомъ, говорить съ нимъ и прикасаться къ нему собственными руками, что онъ едва можетъ удержаться, чтобы не обнять меня, и что онъ положительно сочтетъ за большую милость, если я все-таки позволю ему обнять себя.
Это мн такъ исключительно понравилось, что я не сдлалъ ни малйшей попытки устоять и позволилъ этому простодушному незнакомцу заключить себя въ объятія и пролить на мой затылокъ нсколько успокоительныхъ слезъ. Затмъ онъ убрался восвояси. Какъ только онъ вышелъ, я раскрылъ его дловые ‘матеріалы’. Въ теченіе четырехъ минутъ я ихъ изучалъ самымъ внимательнымъ образомъ, а затмъ позвалъ кухарку и сказалъ:
— Держите меня, я падаю въ обморокъ! Пускай Марья займется пока блинчиками. — Придя понемногу въ себя, я послалъ на коньячный заводъ, бывшій на углу улицы, и нанялъ тамъ нкоего художника, который долженъ былъ за недльную плату не спать по ночамъ и проклинать незнакомца, а днемъ давать мн при случа пинокъ, если бы я началъ забываться.
Ахъ, что это былъ за негодяй! Его дловые матеріалы были ничто иное, какъ податной листокъ, а въ немъ цлый рядъ нахальныхъ вопросовъ, занимавшихъ большую часть четырехъ убористыхъ печатныхъ страницъ, о моихъ личныхъ длахъ, — вопросовъ, говоря, между прочимъ, составленныхъ съ такимъ удивительнымъ остроуміемъ, что старйшій человкъ міра не могъ бы понять, куда большинство изъ нихъ мтитъ, — вопросовъ, разсчитанныхъ въ конц-концовъ на то, чтобы заставить попавшагося указать въ четыре раза больше дйствительныхъ своихъ доходовъ, если только онъ не пожелаетъ дать ложную клятву. Я сталъ подыскивать выходъ изъ этого положенія, но его не было. Вопросъ No 1 захватывалъ меня такъ великодушно и полно, какъ разстилающійся надъ муравьиной кучей зонтикъ:
— Каковы были за истекшій годъ ваши доходы съ торговли, предпріятія или службы?
Этотъ вопросъ поддерживался тринадцатью другими столь же любопытнаго характера, изъ котораго самый скромный требовалъ указаній, не виновенъ-ли я въ краж со взломомъ или грабеж на большой дорог, или не пріобрлъ-ли я какой либо собственности путемъ поджога и убійства, или изъ другого какого-либо тайнаго источника, который бы не былъ поименованъ въ рубрик доходовъ вопроса No 1. Было ясно, что незнакомецъ имлъ спеціальную цль меня высмять.
Это было ясно, совершенно ясно, и поэтому я пошелъ и нашелъ еще одного художника. Щекоча мое самолюбіе, незнакомецъ ввелъ меня въ искушеніе объявить свой доходъ въ двсти четырнадцать тысячъ долларовъ. Изъ нихъ, по закону, одна тысяча не подлежала налогу — единственная свтлая точка, которую я замтилъ, но вдь это была только капля въ мор. Считая узаконенныхъ пять процентовъ, мн приходилось платить въ казну ужасающую сумму въ десять тысячъ шестьдесятъ пять долларовъ подоходнаго налога.
Кстати замчу, что я этого не сдлалъ.
Я знакомъ съ однимъ господиномъ, у котораго домъ настоящій дворецъ и который стъ по царски, расходы котораго огромны и который, несмотря на это. но иметъ никакого дохода, какъ я убдился въ этомъ изъ списковъ подоходнаго налога. Къ нему-то я и обратился въ моей бд. Онъ выслушалъ ужасныя данныя о моихъ чистыхъ доходахъ, и, надвъ на носъ очки, взялъ въ руки перо, и — трахъ! однимъ взмахомъ руки я оказался бднякомъ!
Дло это было самое простое! Онъ достигъ этого, ловко подсчитавъ мои ‘расходы’. Онъ опредлилъ мои ‘государственные, національные и общественные налоги’ въ такую-то сумму, мои потери ‘при кораблекрушеніяхъ, пожарахъ и т. д.’ во столько-то, мои ‘потери при продаж земель’, — ‘при продаж съ публичнаго торга скота’ — ‘при уплат квартирной платы’ — ‘при починкахъ, ремонт, уплат процентовъ’ — во столько-то, не говоря уже о томъ, что я уплачивалъ громадные вычеты изъ моего жалованья, какъ чиновникъ арміи, флота, податныхъ и иныхъ учрежденій Соединенныхъ Штатовъ, уже ране обложенныхъ налогомъ. Изъ всхъ этихъ статей у него образовались удивительные расходы. Кончивъ, онъ вручилъ мн бумажку и я сейчасъ же увидлъ, что за послдній годъ дйствительный остатокъ отъ моихъ доходовъ равнялся тысяч двсти пятидесяти долларамъ и сорока центамъ.
— Такъ вотъ, — сказалъ онъ, — тысяча долларовъ освобождается отъ обложенія. Теперь только нужно пойти, принести клятву объ этомъ документ и уплатить налогъ съ двухсотъ пятидесяти долларовъ и сорока центовъ.
Во время этой рчи его сынишка Вилли стащилъ у него потихоньку изъ жилетнаго кармана монету въ два доллара и исчезъ.
Я готовъ держать пари, что, если бы мой незнакомецъ завтра же сдлалъ визитъ этому юнош, онъ бы далъ ему не вполн точныя показанія о своихъ доходахъ.
— Скажите пожалуйста, вы для себя выводите такіе-же ‘расходы’?
— Ну, а то какже! Безъ этихъ одиннадцати закорючекъ, мн бы ежегодно пришлось быть нищимъ, чтобы поддерживать это ненавистное, негодное, разбойническое и тиранническое правленіе.
Этотъ господинъ много выше лучшихъ и солиднйшихъ мужей города — мужей съ нравственнымъ всомъ, съ непорочной торговой репутаціей, съ положительно незапятнаннымъ общественнымъ положеніемъ, — и поэтому я преклонился передъ преподаннымъ имъ примромъ. Я отправился въ податное бюро, предсталъ передъ обвинительные взгляды моего недавняго визитера и клялся въ одной лжи за другой, въ одномъ обман за другимъ, въ одной подлости за другой, до тхъ поръ, пока душа моя не оказалась на цлые дюймы обшитой броней ложныхъ клятвъ, а мое уваженіе къ себ было потеряно на вки.
Но какая въ этомъ бда? Тоже длаютъ ежегодно тысячи наиболе высокопоставленныхъ, богатыхъ и гордыхъ, уважаемыхъ, чтимыхъ и льстимыхъ мужей Америки. И потому мн-то такъ ужь ‘и Богъ веллъ!’ и право-же, мн вовсе не совстно, только я буду теперь поменьше говорить съ незнакомцами, дабы безповоротно не впасть въ какое-нибудь ужасно дурацкое положеніе.