Сыны Израиля, Крылов Виктор Александрович, Год: 1901 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 65 минут(ы)

Скачать в PDF

Скачать в FB2

В. Крыловъ и С. Литвинъ.

СЫНЫ ИЗРАИЛЯ.

Драма въ 4 дйствіяхъ и 5 картинахъ.

ИЗДАНІЕ ТРЕТЬЕ.

С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Типолитографія В. В. КОМАРОВА, Невскій, 136.
1901.

ДЙСТВУЮЩІЯ ЛИЦА.

Горанинъ, Александръ Петровичъ,— судебный слдователь.

Прокуроръ.

Moue Гольденвейзеръ,— богатый еврейскій коммерсантъ.

Сарра,— дочь его.

Михель Реддихъ,— племянникъ Morne, тоже богатый коммерсантъ.

Цина,— его жена.

Авраамъ Гиршель,— старикъ еврей.

Геде,— его жена.

Сеидеръ,— ихъ сынъ, развивъ-талмудистъ.

Пеша,— ихъ малолтняя дочь.

Шабсай,— главный раввинъ еврейской общины.

Ленаеръ,— первый синагогальный староста.

Гилель,— собиратель коробочнаго сбора.

Нахманъ, еврей.

Антоновъ, стражникъ) таможенные

Второй стражникъ (христіане).

Авдотья,— прачка (христіанка).

Письмоводитель слдователя.

Фурманъ слдователя.

Слуга слдователя.

Тюремный надзиратель.

Шмуль,— работникъ у Гиршеля (мешуресъ).

Іошке Бернштейнъ,— еврей.

Раввины, евреи, представители еврейской общины.
Дйствіе происходить на западной границ Россіи,— въ наши дни.

ПЕРВОЕ ДЙСТВІЕ.
Общая комната еврейской корчмы.

Она отдлена въ глубин занавской отъ жилого помщенія. Слва занавска примыкаетъ прямо къ кирпичной стн, справа между занавской и угломъ поперечной стны идетъ параллельно рамп, тоже небольшая стна, въ ней дверь въ кухню. Справа входная дверь, на ней печь и лежанка. Слва окно, передъ нимъ стойка съ графинами и зажженной свчей въ горшк {Такъ какъ евреи не имютъ права гасить свчи, зажженныя наканун субботы, то иногда ихъ ставятъ въ горшки съ пескомъ, во избжаніе пожара.}. Другая такая же свча въ горшк горитъ направо, на столик у лежанки. Лавки, табуреты Сандеръ сидитъ справа, читаетъ книгу. Пеша спитъ на лежанк Моше и Ципа среди сцены. По поднятіи занавса молнія и громъ.

ЯВЛЕНІЕ I.

Маше, Ципа, Сендеръ и Леша, потомъ Годе.

Моше (посл удара грома). Спаси насъ, Богъ Авраама, Исаака и Іакова!

Ципа. Отстрани гнвъ твой отъ сыновъ твоихъ, Богъ Адонай. Направь гнвъ твой на враговъ твоихъ, а дтей Израила сбереги.

Моше. Вотъ гроза! Еще не поздно, а ужъ темно, какъ ночью… А Михеля все нтъ… шабашъ наступилъ, а его все нтъ.

Ципа. Звздъ на неб не видно, почему же ты можешь сказать такъ непремнно, что шабашъ наступилъ? (Годе входитъ.)

Годе. Нтъ Михеля?

Моше. Нтъ, еще не приходилъ.

Годе. Боюсь я, что мой старикъ сейчасъ потребуетъ насъ къ столу. Кушанья ужь вс разставлены, и свчи зажжены.

Моше. У него моя Сарра. Когда твой Авраамъ заговорится съ моей дочерью, они оба вознесутся на небо и ничего не помнятъ.

Ципа. Да ужь это просто непонятно, какъ Сарра любить твоего отца, Сендеръ. Подумаешь, что она его невста, а не твоя.

Годе. Перестань мутить людей. Зачмъ ты это говоришь? Ты знаешь, что Сендеръ и такъ всегда сердится, когда Сарра долго остается со старикомъ.

Ципа. Я такъ сказала, въ шутку. Сарра не можетъ выйти замужъ за твоего мужа.

Моше. Отчего ей и не разговаривать съ Авраамомъ? Онъ человкъ благочестивый.

Сендеръ. Конечно, мой отецъ благочестивый человкъ, но онъ всегда путался въ правилахъ жизни, а теперь, на Старости, еще больше ослабъ разумомъ и духомъ. У него иногда являются мысли, непригодныя для врной еврейки.

Моше. Молчи, онъ идетъ сюда. (Входитъ Авраамъ, опираясь на Сарру).

ЯВЛЕНІЕ II.

Т же, Авраамъ и Сарра.

Авраамъ. Поздній часъ, дтки… скоро пора будетъ и въ постель ложиться, а мы еще не привтствовали наступленія субботы, не преломили субботнихъ хлбовъ.

Моше. Темно изъ-за тучъ, а еще не, очень поздно.

Авраамъ. Дитя тамъ ужъ и заснуло.

Ципа. Она лнивая. Проснись, Пеша, проснись. Не люби спать, чтобъ не обднть, держи открытыми глаза и всегда будешь сыта. (Двочка просыпается и смутно озирается).

Моше. Попусти, почтенный Авраамъ, еще немного подождать. Не годится вамъ приступить къ субботней трапез, пока не придутъ Михель и Іошке. Шабашъ — праздникъ великій, долженъ быть радостью для всхъ сыновъ Израиля, а какая же радость будетъ вотъ Цип идти кушать, когда нтъ ея мужа при ней. Подождемъ Михеля.

Авраамъ. Зачмъ же онъ опаздываетъ? Онъ бы долженъ быть здсь до начала шабаша. Охъ, дтки, дтей, не съ чистой душой справляете вы древніе законы, все гнетутъ васъ житейскія дла да разсчеты.

Ципа. Почему ты знаешь что задержало Михеля?

Мойе. Онъ наврно изъ города вышелъ во время, но оттуда сюда три версты, и Господь грозу послалъ. Можетъ быть, Митель и Іошке гд нибудь въ шалаш по дорог ждутъ, чтобъ дивенъ прошелъ.

Сендеръ. Талмудъ не запрещаетъ и посл звзды начать яству.

Авраамъ. Длать нечего, подождемъ Михеля. Я къ себ пойду молиться. Годе, уложи ребенка въ постель, мы ее разбудимъ къ общей трапез. (Уходитъ).

Годе. Пойдемъ, Пешенька, пойдемъ.

Легла. Мн спать хочется… (Годе уводитъ Пешу).

ЯВЛЕНІЕ III.

Моше, Сендеръ, Сарра, Ципа, позже Шмуль.

Сарра. Отецъ, зачмъ ты солгалъ старику?

Моше. Сарра, дочь моя, не пристало такъ говорить своему отцу.

Сарра. Ты сказалъ неправду. Ты на Бога взвалилъ свое дло. Михель пошелъ присмотрть, какъ будутъ переноситъ контрабанду чрезъ границу, и Іошке тоже… Ты это знаешь, а говоришь, что Господь задержалъ его грозой.

Моше. Я теб повторяю, что дочь не сметъ осуждать поступки отца.

Сарра. Я не осуждаю тебя, я только спрашиваю, дочь можетъ спрашивать отца, чтобъ научаться, на то отецъ умне дочери… Сейчасъ старикъ читалъ мн громко изъ книги протока Іезекіиля, и такъ возвышенно и чисто было у меня на душ… Вдругъ загорлась молнія, мн чуялось присутствіе самого Бога и ангеловъ Его, я слышала голосъ Его въ раскат грома, я страшно было и такъ хорошо, такъ хорошо, такъ величественно!.. Но когда мы пришли сюда, и ты сталъ лгать Аврааму, же перемшалось какъ-то въ голов, я не понимаю…

Ципа. Опять у нея сумасшедшія мысли пошли.

Сарра. Почему ты называете ихъ сумасшедшими?

Ципа. Не женское дло заниматься учеными разсужденіями… Женщина должна о хозяйств думать, а не талмудъ толковать.

Сарра. Я не хуже тебя буду хозяйкой, когда выйду замужъ. Я хорошо умю различить каширное мясо отъ трефнаго и выбрать хорошую щуку, я могу испечь субботніе и праздничные хлба и вкусныя лепешки,— и все сдлаю, что велитъ законъ. Но день субботній для Бога, какъ у мужчины, такъ я у женщины…

Моше. Не обижай ея, Ципа. Сендеръ не пожалуется на нее, когда на ней женится. У женщины тоже могутъ быть высокія мысли, въ этомъ грха нтъ. Только почему же, дочка, тебя такъ смутило, что я не хотть сказать правду старику? Старикъ Авраамъ собралъ васъ всхъ сюда въ свой домъ, чтобы справлять шабашъ,— его бы огорчило, еслибъ онъ узналъ, что мой племянникъ, Михель, пошелъ съ контрабандистами. Зачмъ огорчать старика? Богъ завщалъ намъ почитать старость, лучше солгать, но не огорчать. Въ библіи много примровъ тому, какъ добрый обманъ бываетъ нуженъ.

Сендеръ. Когда Богу угодно было, чтобъ права первородства были даны сыну Исаака, Іакову, вмсто Исава, ихъ матъ окутала руки Іакова шерстью козленка и подвела къ слпому отцу, онъ ощупалъ руки, подумалъ, что это волосатыя руки Исава, и благословилъ младшаго сына на первородство.

Сарра. Это не то же самое. Ты самъ говоришь, что такъ Богу было угодно, разв Богу угодно, чтобъ Михель шелъ съ контрабандой сегодня?

Ципа. Что ты зазываешь зло на моего мужа?

Сарра. Отъ разсужденія зла не бываетъ, разсужденія оберегаютъ отъ зла.

Ципа. Молчи, пожалуйста, молчи… (Ударъ грома). И безъ того страшно, что въ этакую грозу задумали возиться съ контрабандой.

Моше. Какой тамъ страхъ! Гроза панъ защитникъ: въ такую погоду стражники не любятъ ходить по границ: таскай какіе хочешь тюки, никто не остановить. Богъ послалъ сегодня и дождь и громъ намъ на поживу.

Ципа. Трудно эта пожива дается, броситъ бы надо проклятое дло, каждую минуту дрожишь за васъ: какъ бы стражникъ. не застрлилъ, или въ тюрьму бы не попали. Самое опасное дло контрабанда.

Моше. Богъ даетъ всякую работу, всякую и надо длать.

Ципа. Все-таки выбирать, которая не такая страшная. Какія есть выгодныя аферы и бояться нечего, когда все безъ риску. Ты самъ деньгами торгуешь и всякой торговлей торгуешь, гд не можетъ быть никакого несчастья.

Моше. Какъ не пользоваться, когда тутъ подъ рукой граница?

Ципа. Надо пользоваться, только безъ риску. Вонъ мой дяди, Пиша, подслушиваетъ на желзной дорог въ вагон, какъ пассажиры разсказываютъ другъ другу, у кого есть запрещенный товаръ, и доносятъ начальству таможни… и коли найдутъ запрещенный товаръ, Пиш награду даютъ за доносъ. Пиша и за границу на маленькое время вызжаетъ, чтобъ узнать, какіе пассажиры про свой запрещенный товаръ говорятъ.

Моше. Гнусный червякъ твой Пиша! Онъ везд ползаетъ, гд можно безъ труда что нибудь схватить, онъ гадкій трусъ.

Ципа. А зачмъ быть храбрымъ? Лучше немножко выгоды, да врно.

Моше. Это сужденье слабой женщины.

Ципа. Съ вашей контрабандой всегда жди погибели.

Моше. Какъ на войн… или погибели, или побды. Тутъ все есть: и опасность, и хитрость, и радость!.. Передо мной одинъ разъ молніей дубъ разбило, близко разбило, громъ, такой ужасъ! А мн было весело, я себ думалъ: ну, теперь стражникъ ловить меня не станетъ, или спокойно съ товаровъ домой.

Ципа. Ай, вай! Какъ страшно!

Моше. Старикъ я сталъ теперь, ревматизмъ! у меня, вс кости ломаетъ, а прежде я такія доставалъ дла, поврить невозможно. Бывало духъ захватываетъ, какъ на эту охоту отправляешься! Въ грозу-то что! Въ грозу легче уйти, а то, случалось, мертвая тишина кругомъ… пробираешься по кустамъ-то, на сучекъ наступить боишься, чтобы не затрещалъ… трясешься весь, такъ сердце я колотитъ… и не чувствуешь, что тюкъ въ четыре пуда на плечахъ… все идешь, все идешь… каждый камень знаешь, вотъ ужъ до большого булыжника добрался, ухъ!.. вотъ прошелъ мимо двухъ кирпичей сломанныхъ… стало быть близко, близко, за старой сосной и домъ видишь въ сорока шагахъ, стрлой бы къ нему полетлъ… да нтъ, бжать хуже, замтить могутъ, надо змей ползти, и ползешь, и ползешь… такъ, когда въ горницу ворвешься, даже кровь въ голову кинется, безъ памяти на лавку упадешь.

Ципа. Этакія страсти переживать!.. И какая вамъ нужда?— вы оба богатые, и ты, и Михель, сидли бы въ город, неустойку бы съ помщиковъ взыскивали да проценты…

Моше. У насъ и отцы контрабанду таскали, заслышишь какой случай очень выгодный, не удержишься сидть. Охъ, у меня ревматизмы, я бы самъ вмсто Михеля пошелъ… Какъ онъ долго не идетъ!

Ципа. Только бы не случилось какого несчастья. (Гроза).

Моше (Глядя въ окно). Льетъ дождикъ.

Ципа. Что я буду безъ мужа!.. Сирота я буду оставленная! Господь Вседержитель!

Мойе. (Прислушиваясь къ окну). Тише, слушайте… звонки гремятъ. (Шмуль вбгаетъ).

Шмуль. Господинъ, подъхали какіе-то люди къ дому.

Сендеръ. Можетъ быть, Михель?

Шмуль. Нтъ. У лошадей колокольчикъ. Я думаю, полиція.

Сендеръ. Запри дверь скорй. (Шмулъ запираетъ).

Ципа. Видите, видите! Я говорила, будетъ несчастье.

Сендеръ. Надо отца позвать сюда. Старика Авраама всякое начальство уважаетъ, ему всегда во всемъ врятъ.

Моше. Погоди, надо узнать, кто тамъ пріхалъ.

Слдователь. (За сценой). Отворите.

Моше. (Прислушиваясь). Тсс!

Слдователь. Отоприте!.. Кто тутъ есть?

Сарра. (Быстро). Это господинъ Горанинъ.

Моше. Нашъ судебный слдователь! Зачмъ?

Ципа. Михеля схватили!

Моше. Тсс!

Слдователь. Отопрете ли вы, черти!

Моше. Не уходите, женщины. Вс оставайтесь, я его пущу. (Отпираешь дверь, входитъ слдователь).

ЯВЛЕНІЕ IV.

Т же и слдователь.

Слдователь. Кто тутъ заперся? Даже въ такую непогоду не пускаетъ.

Моше. Извините, пожалуйста, Александръ Петровичъ, здравствуйте… не звали, что ни, во скоро отворили. (Шмуль уходитъ).

Слдователь. Батюшки, да тутъ ваши городскіе… Господинъ Гольденвейзеръ, какъ вы сюда попали? Еще въ такую грозу?

Моше. Мы собрались сюда шабашъ справлять. (Слдователь снимаетъ плащъ).

Ципа. (Тихо Сарръ). Ты съ нимъ знакома, Сарра. Спроси, что ему надо? (Сарра выступаетъ).

Слдователь, А, и Сарра Моисеевна тутъ! Здравствуйте. Пріятный сюрпризъ. Только, какъ это странно: вдь вы живете въ город, у васъ тамъ превосходный домъ, зачмъ вы сюда приходите справлять шабашъ?

Ципа. Шабашъ можно везд справлять, хорошій господинъ.

Моше. Здсь живутъ родители рабби Сендера. Рабби Сендеръ будетъ мужемъ моей дочери, Саррочки, такъ мы собрались.

Слдователь. Вотъ что?.. Все неожиданности. Вы замужъ выходите, Сарра Моисеевна? У васъ есть женахъ?

Сарра. Я Богомъ не отвержена. Какая же честная двушка не иметъ жениха?

Слдователь. Поздравляю васъ. Познакомьте меня съ вашимъ женихомъ.

Сендеръ. Я женихъ Сарры.

Слдователь. Вы?.. Вы… Не думалъ я, что здсь встрчу… жаль…

Ципа. (Моше тихо). Отчего жаль? Что онъ жалетъ? Спроси его, зачмъ онъ пріхалъ?.. Господи!

Моше. Славенъ будь Господь, указывающій намъ нашу дорогу!.. Вы отчего захали сюда въ такую бурю?

Ципа. Садитесь, господинъ, садитесь… скажите намъ, что вамъ надо?

Слдователь. (Садится). Гроза меня сбила съ пути. Я у помщика былъ за десять верстъ, да непремнно надо вернуться сегодня домой въ городъ… а тутъ колесо соскочило, хать дальше нельзя… Дайте мн фонарей, да помогите сыскать колесо.

Ципа. (Нагло). Такъ вы только такъ, только здили кататься… и стучитесь къ честнымъ евреямъ, когда у нихъ шабашъ?

Слдователь. Куда же мн стучаться? Тутъ кругомъ поле.

Ципа. Да, это хорошо бы тоже было: вы бы молились, мы бы въ вашу церковь, евреи, прибжали, закричали бы: идите наши телги поправлять!

Слдователь. Что это за сумасшедшая у васъ, господинъ Гольденвейзеръ?

Моше. Она отъ благочестиваго рвенія такъ говоритъ…Въ шабашъ намъ запрещено что нибудь длать, — мы не можемъ вамъ помочь.

Слдователь. Какъ? Просто поискать колесо?

Сендеръ. Мы не можемъ… Законъ священный строго предписываетъ посвящать субботу размышленію, молитв, отдыху и д

Ципа. А нашъ законъ вс чиновники уважаютъ… и самъ Государь Императоръ уважаетъ… У насъ генералъ-губернаторъ черезъ городъ прозжалъ, въ синагоги былъ… вы сами слышали, что онъ сказалъ, чтобы евреевъ въ субботу не трогали.

Слдователь. Разв это работа?— посвтить.

Моше. Вонъ фонарь, берите, зажигайте сами, а мы не можемъ. (Входитъ фурманъ).

ЯВЛЕНІЕ V.

Т же и Фурманъ.

Фурманъ. Пане, никакъ ничего нельзя сдлать. Я жидка япоймалъ въ сара, работника, онъ не идетъ со мной искать колесо, говоритъ шабашъ, а безъ колеса не дохать. Гд его отыскать теперь? Темно, якъ въ могил.

Слдователь. Возьми вонъ фонарь. Зажги и самъ поищи. Да лошадей привяжи.

Фурманъ. Лошади не уйдутъ, силу потеряли, устали очень. (Уходитъ).

Ципа. (Тихо Мош). Послать бы съ ними Шмульку, онъ тутъ изъ милости живетъ въ работникахъ, какой онъ еврей? Что ему шабашъ?.. Если они долго проищутъ, вдругъ придетъ Михель съ товаромъ.

Моше. (Ей тихо). Михель войдетъ изъ сада. Я постерегу его у задняго крыльца.

Ципа. (Громко). Ну, вы какъ хотите, а я въ кухн посижу, пока у насъ тутъ нежеланные гости нашимъ домомъ распоряжаются. (Уходитъ).

Слдователь. А разговаривать вашъ законъ въ шабашъ не запрещаетъ?

Моше. Благопристойный разговоръ всегда Богу угоденъ.

Слдователь. Я это вижу во словамъ вотъ почтенной дамы, которая сейчасъ отсюда вышла.

Моше. У нея языкъ рзкій, но душа у нея добродтельная. На слова не гнвайтесь: всякому тяжело, когда его духовныя размышленія прорываютъ. И меня извините, что я уйду (Уходитъ).

ЯВЛЕНІЕ VI.

Слдователь, Сендеръ и Сарра.

Слдователь. По крайней мр вы не уходите, Сарра Моисеевна. Вы все меня какъ будто избгаете, даже когда мн случается приходить въ вашъ домъ. Съ фонаремъ фурманъ сейчасъ найдетъ колесо, и я уду. Дайте мн полюбоваться вашей красотой, благо ужь такой счастливый случай…

Сарра. Если вы хотите говорить со мной, вы не должны меня оскорблять и заставлять краснть.

Слдователь. Что же я сказалъ оскорбительнаго?

Сендеръ. У насъ, у евреевъ, святое писаніе запрещаетъ заглядываться на чужихъ женъ. Пей воду, текущую изъ твоего колодезя, и не разливай источники твои по улиц, говорится въ притчахъ Соломона.

Слдователь. Виноватъ, прошу простить. Я не знать, что вы ревнивы. Но Сарра Моисеевна вамъ еще не жена.

Сендеръ. Это все равно. Общаніе на бракъ у насъ такъ же крпко связываетъ, какъ самый бракъ.

Слдователь. Стало быть, судьба ваша, Сарра Моисеевна, безповоротна. (Сендеру). Счастливый же вы человкъ, что вамъ удалось плнить такую завидную невсту.

Сарра. У насъ родители ршаютъ бракъ. Дти евреевъ послушны отцамъ.

Слдователь. И вы думаете, что родители всегда умютъ, устроить счастье дтей?

Сарра. Такъ говорить священный законъ. Послушаніе родителямъ приносить благословеніе Божіе.

Слдователь. (Сендеру). Хорошіе у васъ родители, постарались объ васъ. Вы, конечно, довольны ихъ выборомъ?

Сендеръ. По толкованію талмуда: спускайся ступенью ниже, когда выбираешь жену, и поднимайся ступенью выше когда выбираешь друга, потому мы, евреи, всегда должны быть довольны своей женой.

Слдователь. Такъ вы считаете Сарру Моисеевну ниже себя, и говорите это ей прямо въ глаза?.. Я вижу, вы ученый мужъ и знаете себ цну.

Сендеръ. Богъ надлилъ меня богатыми знаніями, я равнинъ,— меня почитаютъ мои единоврцы.

Слдователь. Стало быть, вотъ причина этого брака… вамъ даютъ въ мужья, Сарра Моисеевна, прямо представителя премудрости израильской. Вы этому рады?

Сарра. Еслибъ мои желанія расходились съ желаніями моего отца, такъ не было бы у меня послушанія.

Слдователь. Да, вы умная двушка и кровная еврейка, вы умете отвтить такъ, чтобы не сказать неправды и скрыть истину… изворотливость — это первый талантъ вашей націи.

Сарра. Я не понимаю, что вы говорите, но я чувствую, что вы хотите сказать что-то нехорошее про евреевъ, и это мн больно.

Слдователь. Отчего именно нехорошее? Вдь это дло взгляда. Что для иного дурно, то для другого хорошо. Изворотливость приносить выгоду, а выгода пріятна, и для еврея она первая вещь. Еврей долженъ считать изворотливость большимъ достоинствомъ.

Сарра. Еврей изъ-за выгоды не поступить противъ своего закона.

Слдователь. Но, когда хочешь выгоды, законъ можно я обойти. Вы это видите чаще меня.

Сарра. Въ чемъ?

Слдователь. Да въ чемъ хотите… Вотъ вы каждую субботу справляете свой шабашъ по всхъ строгимъ правиламъ талмуда, но, Боже мой, чего только вы не придумываете, чтобъ эти правила не мшали вашей выгод и оставались только одной буквой закона. Вы письма не распечатаете своими руками въ субботу — что запрещено, но если нужно, ничто не мшаетъ, чтобъ его распечаталъ вамъ и прочиталъ какой-нибудь христіанинъ, пріятель или слуга. Тутъ запрета нтъ, и законъ соблюденъ, и выгода.

Сендеръ. Это позволено.

Слдователь. Вы всегда найдете способъ позволять себ го, что вамъ нужно, и запретить то, чего не хочется. Вашъ законъ предписываетъ въ субботу отдыхать отъ длъ, чтобъ душа была занята добрыми мыслями, чтобъ оглянуться на свои проступки, а кто же изъ васъ такъ справляетъ субботу?.. Вы не выходите изъ дому, вы жжете свчи, вы дите субботнія кушанья, но чмъ душа занята?..

Сендеръ. Для еврея добрыя мысли т, которыя приносятъ добро евреямъ.

Слдователь. И зло и погибель всмъ остальнымъ?.. Слышите, Сарра Моисеевна, что проповдуетъ вашъ талмудистъ? Какое счастье имть такого мужа!.. А впрочемъ, простите, не слдовало мн это все говорить. Не глядите на меня такъ печально, простите, я чувствую, что я безтактенъ… это невольно какъ-то… я не знаю, почему, когда я васъ вижу, вс эти вопросы приходятъ въ голову… Вы мн представляетесь такой искренней въ вашихъ взглядахъ на ваша обязанности, честной даже въ вашихъ заблужденіяхъ… я боюсь, что это ваша добродтель… (Мняя внезапно тонъ). Въ сущности какое мн дло?.. Повторяю, я признаю себя безтактнымъ и прошу меня извинитъ. Что это мой фурманъ какъ долго ищетъ колесо? Пойти помочь ему.

Сарра. Погодите… Скажите…

Слдователь. Что?

Сарра. Скажите, что хотли сказать… Чего вы боитесь?

Слдователь. Зачмъ? Не все равно?

Сарра. Прошу васъ. Если все равно, отчего не сказать?

Слдователь. Да пожалуй, я своихъ мыслей не скрываю. Я бы только не желалъ вахтъ сдлать неудовольствіе.

Сарра. Когда я сама прошу.

Слдователь. Извольте… Я боюсь, Сарра Моисеевна, что именно ваша добродтель заставить васъ поступить неумно и сдлаетъ васъ несчастной. Мудрость жизни не въ одномъ талмуд, не только въ томъ, что вы берете на вру отъ вашихъ учителей, вы должны и сами обсуждать, что хорошо, что дурно.

(Фурманъ входитъ).

ЯВЛЕНІЕ VII.

Т же и Фурманъ.

Фурманъ. Пожалуйте, пане, нашелъ колесо, все справилъ, можно хать.. и дождикъ сталъ маленькій.

Слдователь. (Сендеру). Прощайте, счастливый женихъ (Сарр&#1123,). До свиданья, Сарра Моисеевна. (Уходитъ съ фурманомъ).

ЯВЛЕНІЕ VIII.

Сарра, Сандеръ, потомъ Моше и Ципа.

Сарра. Сендеръ, отчего ты не отвчать ему на вс его оскорбленія? Неужели не хватало у тебя мудрости и знанія, чтобъ доказать ему, что онъ говорить неправду?

Сендеръ. Мудрость моя и знаніе мое для евреевъ, а онъ не еврей, оттого слова его не могутъ быть оскорбленіемъ для насъ.

Сарра. Вдь и не евреямъ Богъ далъ разумъ, какъ же мы можемъ не спорить съ ними и не оправдываться, когда насъ бранятъ?

Сендеръ. Если собака на улиц будетъ на меня лаять, а не стану ей говорить, чтобъ она не лаяла, я убгу.

Сарра. По ты тоже не пойдешь собак кланяться, чтобъ она теб помогала въ твоихъ длахъ. (Входятъ Моше и Ципа).

Моше. Ухалъ!

Ципа. Какъ онъ меня испугалъ, я ужь думала, что-нибудь случилось съ Михелемъ. Пускай бы у тебя ось переломилась!

Моше. Сломается ось, онъ опятъ сюда воротится.

Ципа. Нтъ, нтъ. Богъ Господь Саваоъ! Помоги ему дохать до дому благополучно.

Сарра. Если съ Михелемъ случится несчастье, такъ это оттого, что онъ пошелъ таскать контрабанду въ субботу.

Ципа. Что она говоритъ?

Моше. Михель самъ ничего не будетъ таскать. Чтобъ таскать тюки, у насъ раньше субботы наняты гои, христіане. Михель праведный еврей, онъ будетъ идти рядомъ и смотрть.

Сарра. Какая тутъ разница? Вдь контрабанда для него и для тебя, а не для наемниковъ, которые несутъ, значить, вы работаете, а не они.

Моше. Михель не коснется рукой до товара.

Сарра. Разв законъ Моисея запрещаетъ только, чтобъ руки трудилась, а голова, умъ, глаза не должны отдыхать въ субботу?.. Наемники то же, что утварь. Когда ты въ горшк варишь похлебку, разв ты говоришь, что варитъ горшокъ?.. Ты показалъ наемникамъ, куда идти и что нести: твой умъ, твой приказъ, твое и дло.

Моше. Такого толкованія въ священныхъ книгахъ нтъ.

Ципа. Ударь ты ее по щек, чтобъ у нея языкъ отнялся Что она богохульствуетъ?

Сарра. Оттого, что ударишь, справедлива не будешь.

Ципа. Да что ты?

Моше. Тише, женщины, тише. Сарра, смири свой духъ, не мудрствуй лукаво о томъ, чего не разумешь. (Входитъ Шмуль. Онъ взволнованъ).

ЯВЛЕНІЕ IX.

Т же и Шмуль.

Шмуль. Господинъ, что-то нехорошо! Что-то очень нехоеню!..

Моше. Чего ты испугался?

Шмуль. Когда былъ слдователь, я тамъ на чердак глядлъ въ одно окошечко, и вдругъ.. я слышу… страшно такъ… стрляютъ… гд-то стрляютъ.

Моше. Близко отсюда?

Шмуль. Не знаю… я только слышалъ, стрляютъ, и потомъ кто-то очень кричалъ… страшно кричалъ.

Ципа. Михель!

Шмуль. Я не могъ различить голосъ, мн было такъ страшно, такъ страшно!..

Моше. Слдователь слышалъ?

Шмуль. Нтъ. Когда слдователь садился въ телгу, все было кончено, и онъ похалъ къ городу. Стрляли, когда онъ здсь сидлъ… я потомъ, когда онъ ухалъ, немножко подождалъ… теперь больше не слышно.

Моше: Можетъ бытъ, это Михель столкнулся со стражниками…

Ципа. Ахъ, я несчастная! Ахъ, я самая несчастная во всемъ свт женщина!.. (Сарр). Это ты, отступница, все звала несчастье! За тебя онъ будетъ страдать!..

Сарра. Перестань кричать. Надо скоре узнать и помочь имъ.

Моше. Ахъ, кабы не дождикъ… Я не моту въ дождикъ… если я промокну, я слягу въ постель отъ ревматизма, я совсмъ боленъ буду…

Сарра. Пускай идетъ Шмуль, онъ слышалъ, откуда кричали.

Шмуль. Я одинъ не пойду, мн страшно.

Сарра. Сендеръ пойдетъ съ тобой. Сендеръ, ты одинъ здоровый мужчина остался, ты пойди со Шмулемъ.

Сендеръ. Я клятву далъ, что не выйду изъ дому ни въ одну субботу.

Сарра. Михель еврей, да не родственникъ. ты самъ говорилъ, что законъ разршаетъ выйти изъ дому въ субботу когда надо спасти еврея.

Сендеръ. Клятва передъ Господомъ должна быть важне всякихъ добрыхъ длъ.

Сарра. Скажи лучше, что ты боишься выйти… стыдись! Шмуль лучше тебя, онъ прямо говорить, что ему страшно.

Ципа. Сендеръ, Сендеръ, иди, ищи Михеля! Какія тамъ клятвы, когда твой брать течетъ кровью!

Сендеръ. Ни для кого я клятв не измню.

Сарра. Такъ я пойду. Я знаю, что Богу и ангеламъ Его будетъ радостно на небеси, если не дадутъ погибнуть одному изъ сыновъ Его. Бери фонарь, Шмуль. (Накидываетъ верхнее платье).

Ципа. Иди, иди. Саррочка! Ты хорошая, ты храбрая, ты самая праведная еврейка, Богъ приготовить теб мсто на неб. А я, скверная женщина, бранила тебя…

Моше. Ты могла бы сама идти: Михель теб мужъ, а не ей.

Ципа. Охъ, да! Я посла бы.. но у меня втъ такой храброй души, я скверная женщина… что я могу безъ мужа?… Мужъ меня кормить, меня одваетъ… Саррочка, прости меня, прости меня…

Сарра. Надо взять кувшинъ съ водой и полотенце. Могутъ понадобиться… Шмуль, неси фонарь.

Моше. Если встртите кого, скажите, что въ дом больной. Если увидите стражниковъ, отойдите. Стражники подстрленнаго не оставить въ пол, а вамъ не надо себя выдавать, чтобъ потомъ насъ не притянули къ контрабанд.

Шмуль. Кто-то идетъ въ сняхъ… (Быстро входитъ Михель)

ЯВЛЕНІЕ X.

Т же и Михель.

Моше. Михель!

Ципа. Слава Всевышнему! Слава ему въ небесахъ и сонму ангеловъ Его!

Моше. Отчего ты такъ долго не приходилъ и идешь прямо съ крыльца? Гд Іошке? Гд люди съ товаровъ?

Михель. Все пропало… я едва убжалъ… Дайте ссть, на ногахъ не стою…

Моше. На стражниковъ наткнулся?

Михель. На цлый конвой… работники бросили товаръ… ихъ хватали… драка началась…

Моше. Есть арестованные? Они насъ выдадутъ…

Михель. Нтъ, кажется, вс разбжались… Іошке тоже убжать… Да контрабанда пустяки… Что случилось — хуже контрабанды.

Моше. Но товаръ весь пропадетъ?

Михель. Пропадеть.

Моше. На пять тысячъ рублей слишкомъ!

Ципа. Не лучше ли было эти деньги на проценты отдать?

Михель. Деньги вернутся… Я вамъ говорю, есть хуже, гораздо хуже… Шмуль, или въ сни, прислушивайся, не идетъ ли кто, сейчасъ крикни. (Шмуль уходить).

Моше. Что же хуже?

Михель. Я одного стражника убилъ — (Сарра вскрикиваетъ). Не бойся, Сарра, меня не видали въ темнот, меня не узнаютъ… Да, когда я увидлъ, что намъ плохо, я побжалъ, а двое стражниковъ за мной… вижу, близко, захватятъ… я выхватилъ револьверъ… выстрлилъ три раза… одинъ упалъ, другіе остановились… я въ это время добжалъ до кустовъ. Они тоже стрляли, но я кустами пробрался.

Сара. А убитый?

Ципа. Вотъ сумасшедшая, она, кажется, хочетъ бжать ухаживать за стражникомъ.

Михель. Его приберутъ… Но сюда могутъ сейчасъ прійти. Дайте мн скоре переодться.

Сендеръ. Пойдемъ.

Моше. А мокрое платье и сапоги кинь гд нибудь на двор, подъ дождь, какъ будто днемъ вывтривали и тамъ забыли… и вытри все, гд будешь переодваться. Если станутъ обыскивать домъ, чтобъ не привязались. А гд револьверъ?

Михель. Я потерялъ его въ кустахъ.

Моше. Найдутъ… не хорошо…

Сендеръ. Скорй, скорй, пойдемъ. (Оба уходятъ).

ЯВЛЕНІЕ XI.

Моше, Ципа, Сарра, потомъ Авраамъ и Годе.

Сарра. Убитый! Убитый!.. Вотъ что вы длаете въ шабашъ…

Ципа. Ну, ужъ не разговаривай больше объ этомъ. Ты это должна забыть.

Моше. Можетъ быть, онъ только раненъ.

Ципа. (Сарр). Поставь кувшинъ на мсто, да разднься что ты совсмъ разумъ потеряла? (Сарра снимаетъ верхнее платье, входятъ Авраамъ, Годе и Пеша).

Авраамъ. Моше, дольше вамъ нельзя дожидаться Михеля. Шабашъ давно наступилъ, пойдемте къ столу.

Моше. Михель пришелъ, онъ разговариваетъ о чемъ-то съ Сендеромъ.

Авраамъ. Собирайтесь же, сыны Израиля.(Говорить вдохновенно и почти нараспвъ).

Въ единомъ слов: ‘соблюдай и помни’.

Намъ на Сина Богъ законы далъ.

Единъ Господь! Его едино имя!

Изъ вка въ вкъ во слав онъ сіялъ.

Встрчайте же субботу, какъ невсту

Идетъ встрчать восторженный женихъ.

Суббота есть источникъ благодати

И бытія, и помысловъ святыхъ.

(Уходить съ Пешей и Годе).

Сарра. Бдный старикъ! Еслибъ онъ знать, какіе помыслы сегодня у его близкихъ, онъ разорвалъ бы одежды свои, и вмсто веселья и радости, посыпалъ бы голову пепломъ и рыдалъ бы!

Моше. Переставь же, Сарра… отбрось черныя мысли, встрчай святой праздникъ съ веселымъ лицомъ. Идите къ столу.

Сарра. Я не могу сть и бытъ веселой, я думаю объ убитомъ.

Ципа. Ты не должна думать. Будешь охать да ахать, кто нибудь подслушаетъ, попадешь съ тобой въ бду.

Моше. Идите! Идите… (Сарра и Ципа уходятъ, входить Шмуль).

Шмуль. Господинъ, я наврно это не могу сказать, но мн кажется, къ дому идутъ люди. Я въ темнот видлъ, точно двигается кто-то, и голоса слышалъ… надо крпко запереться.

Мопте. Нтъ, напротивъ: оставь отпертыми и сни, и эту дверь. А самъ останься здсь справлять шабашъ. (Торопливо входятъ Сендеръ и Михель переодтый).

Сендеръ. Какіе-то люди идутъ къ дому, можетъ быть, полиція.

Моше. Пускай войдутъ! Они насъ застанутъ за святымъ обрядомъ. Занимайте мста у стола. (Отдергиваетъ занавсъ. Въ глубин длинный столь съ кушаньями и зажженнымъ свчами. За столомъ стоятъ въ середин Авраамъ между Пешей и Годе, справа Шмуль и Ципа, слва Сарра. Сендеръ становится между Пешей и Саррой, Моше въ конц стола слва передъ Саррой, Михель справа подл Ципы).

Авраамъ (возглашаетъ).

Привтъ вамъ, ангелы служенія,

Ангелы Всевышняго, Царя Царствующихъ,

Всесвятаго.

Вс (поютъ хоромъ).

Да будетъ онъ благословенъ.

Придите съ миромъ, ангелы мира!

Ангелы Всевышняго, Царя Царствующихъ,

Всесвятаго.

Да будетъ онъ благословенъ. (Шумъ за сценой, слышны голоса: ‘сюда, сюда… здсь свтло’. Входятъ Антоновъ и старой стражникъ.

ЯВЛЕНІЕ XII.

Т же и стражники.

Антоновъ. Сюда! Сюда! Что это тутъ?.. А! Шабашъ…

Второе стражникъ. (Въ кулисы). Неси, неси осторожнй… (Вносятъ на носилкахъ убитаго стражника. Пніе смолкаетъ).

Антоновъ. Ну, ужъ не гнвайся, ддъ Авраамъ, что потревожилъ сегодня, у насъ бда стряслась… вотъ такъ бда!.. Разбойникъ какой-то, дьяволъ… застрлилъ… пока здсь положимъ… Дайте телгу, въ городъ войти.

Авраамъ. Боже Всесильный! Что посылаешь намъ въ такой часъ? (Закрываетъ лицо руками, опирается на Годе. Моше выступаетъ, Сарра за нимъ выходитъ впередъ.)

Моше. Идите рядомъ, въ другую комнату, берите во двор, лошадь и телгу, распоряжайтесь сами. Мы не можемъ прервать молитву.

Антоновъ. Что? Живъ еще?

Второй стражникъ. Какое? Не шелохнется… померъ.

Антоновъ. Вотъ горе! Вотъ горе!..

Второй стражникъ. (Тихо первому). Обшарить бы домъ-то,— не найдемъ ли уликъ… не сюда ли скрылся убійца?

Антоновъ. (Ему тихо) Обшаримъ… (Громко). Несите.

Capра. Поддержи меня, отецъ! Мн дурно…

Моше. Пойте молитву! Молитву громче!..

(Поддерживаетъ Сарру).

Вс. (Кром Сарры и Авраама, поютъ).

Благословите меня миромъ, ангелы мира!

Ангелы Всевышняго, Царя Царствующихъ,

Всесвятого.

Да будетъ онъ благословенъ. (Послднюю строку повторяютъ. Стражники уносятъ убитого).

ВТОРОЕ ДЙСТВІЕ.
Богатая гостиная у Моше.

ЯВЛЕНІЕ I.

Сендеръ, Моше входитъ. Позже Сарра.

Сендеръ. Гд ты былъ такое долгое время? Я не зналъ, что и думать.

Моше. Да, да, старый Моше постоитъ за себя, старый Моше лучше всякихъ молодыхъ справить дло. Пока старый Моше живъ, евреи у насъ въ город могутъ спать спокойно, онъ не дастъ въ обиду единоврцевъ.

Сендеръ. Господь и воздаетъ теб за твое благоразуміе: домъ твой самый богатый въ город.

Моше. Господь благословляетъ, когда при благоразуміи есть и смлость. Вы вс тоже очень благоразумны, но смлости у васъ нтъ, какая у насъ была, у прежнихъ людей. Я въ молодости чего не испыталъ? Женщиной переодвался, въ стогъ сна прятался, чуть не задохся, и казакъ могъ меня пикой проколотъ. Оттого для меня было все возможно, что другому чудомъ покажется.

Сендеръ. Въ опасности нтъ благоразумія.

Моше. Тому, кто колеблется.

Сендеръ. Писаніе велитъ быть осторожнымъ во всякій часъ. Впрочемъ, теперь спорить некогда. Что же ты сдлалъ?

Моше. Я сдлалъ то, объ чемъ вы вс толкуете и чего не длаете, нтъ у васъ смлой догадки. Я именно позаботился объ осторожности. Теперь слдователь можетъ обыскать вс еврейскіе дома, если ему будетъ угодно, онъ не найдетъ ни одного аршина контрабанднаго товара. Вс склады очищены, гд что было, все отослано въ Петербургъ. Какія же теперь доказательства, что евреи ведутъ контрабанду? Стало быть, и стражника убилъ не еврей.

Сендеръ. Такъ теперь даже было бы хорошо направить слдователя на мысль, чтобъ онъ обыскивалъ подозрительныхъ людей. Онъ, можетъ быть, у своихъ же единоврцевъ найдетъ контрабанду и ихъ будетъ подозрвать.

Моше. Ай, ай, чего еще я не догадался… Жаль, жаль… Умная твоя мысль. Мн бы надо было продать одинъ тюкъ кому нибудь изъ русскихъ купцовъ.

Сендеръ. Какой тюкъ?

Моше. Хе, хе, хе… я вдь увезъ эти тюки, которые носильщики-то побросали,— да. Ты бы и подумать не смть, а я сдлалъ. Я разузналъ, что слдователь подетъ сегодня въ десять часовъ осматривать, гд случилось убійство, а я въ шесть часовъ утра въ шарабан туда похалъ, одинъ. У кого въ мысляхъ можетъ быть, что богатый коммерсантъ детъ тюки подбирать?.. Мн Михель сказалъ, что ихъ въ оврагъ бросили. Спокойно ихъ подобралъ, ни души не было въ пол. Стражники въ суматох голову потеряли, пошли въ городъ провожать убитаго. Теперь тюки дутъ въ Петербургъ.

Сендеръ. Моше! Ты удивительный человкъ, ты геніальный!.. (Входитъ Сарра и останавливается въ глубин).

Моше. Ай, какъ жалко! Какъ жалко, что я не продалъ русскому купцу изъ этого товара шелковую матерію. Тамъ была одна такая матерія самаго новаго рисунка, на таможн ее знаютъ… Еслибъ слдователь нашелъ ее у русскаго купца, было бы сильное подозрніе, что субботняя контрабанда и убійство его дло, а евреи были бы совсмъ въ сторон. Ахъ, какъ жалко, не догадался.

Сендеръ. Купецъ сказалъ бы слдователю, что получилъ товаръ отъ тебя.

Моше. Чмъ онъ это можетъ доказать?.. Подъ присягу пойдетъ?— и я присягну, что ничего не знаю. Почему ему больше врить можно, чмъ мн?

Сендеръ. Такъ все благополучно! Слава Всевышнему!

Сарра. (Выступая). Не богохульствуй, Сендеръ! Какое благополучіе, когда убить человкъ.

Моше. Ты подслушиваешь наши бесды?

Сарра. Ухо слышащее и глазъ видящій — все создано Господомъ, какъ же мн не слышать? Вы радуетесь громко, и чего мы радуетесь, когда на вашей душ смерть?

Сендеръ. Умеръ не еврей, чего же вамъ печалиться? Пусть печалятся т, кому онъ былъ дорогъ.

Моше. Каждый день люди умираютъ, и стражникъ все равно умеръ бы немножко позже, передъ вчностью равнина не велика. Зачмъ онъ сунулся подъ пистолетъ?.. Не убили бы его, онъ бы убилъ Мителя, лучше, что Михель остался живъ..’, и ты тоже должна атому радоваться. Что теб нужно? Зачмъ ты сюда пришла?

Сарра. Я сидла въ моей комнат у открытаго окна, прибжалъ Шмуль и шепнулъ мн, чтобъ я утб сказала, что слдователь нашелъ револьверъ, которымъ убить стражникъ.

Моше. (Съ ужасомъ). Револьверъ!

Сарра. И какой-то оружейникъ сказать, что этотъ револьверъ недавно чинили въ твоей слесарной мастерской.

Моше. У меня!.. Это страшная новость… я о револьвер совсмъ забылъ… это страшная новость!

Сендеръ. Доберутся до Михеля, всмъ намъ будетъ плохо…

Моше. Постой, постой… надо придумать… надо что нибудь такое придумать… во всякую минуту надо быть готовымъ къ отвту…

Сендеръ. Глупый Михель! Какъ можно было терять такую улику.

Моше. Постой… да… да… другого средства нтъ… конечно, деньги придется платить, много денегъ придется платить…

Сендеръ. Кому?

Моше. Но другого средства нтъ… Іошке!.. вдь онъ убжалъ за границу… Постой, это даже хорошо выходитъ, надо намекъ сдлать, что убійца Іошке… а для кого контрабанда, этого не узнаешь. Іошке пустой человкъ, не для однихъ евреевъ работаетъ, у него продажная душа…

Сендеръ. За убійство могутъ арестовать и на границей, и сюда привезутъ: тогда намъ еще хуже будетъ.

Моше. Надо торопиться спрятать Іошке… Пускай онъ въ Африку удетъ, теперь много детъ евреевъ въ Африку. Только дорого будетъ стоить.

Сендеръ. Ограбитъ васъ Іошке, какъ почувствуетъ, что въ его рукахъ спасеніе Михеля и всхъ, онъ кровь нашу высосетъ…

Моше. Ну, ну, это еще не такъ, для Іошке тоже лучше съ маленькими деньгами ухать въ Африку, чмъ на насъ доносить, онъ самъ замшанъ въ дло.

Сендеръ. Іошке платить большія деньги!.. Этому нищему негодяю, котораго мы гоняли, какъ грязнаго пса, теперь кланяться ему будемъ и платить деньги?

Моше. Когда необходимо.

Сендеръ. Такую низкую гадину можно устранить и безъ денегъ.

Моше. (Размышляя). Устранить?

Сендеръ. Іошке вчно пьянъ, любитъ, чтобъ его угощали, чего легче завести его куда нибудь и дать такого питья, чтобъ онъ никогда но проснулся.

Сарра. Отравить?

Сендеръ. Объ этой скверной падали никто и заботиться не будетъ: отчего онъ умеръ? Скажутъ спился, похоронятъ. На мертваго-то еще легче будетъ свалить убійство стражника.

Сарра. Сендеръ, что ты говоришь? Можно-ли такъ думать?

Сендеръ. Какъ же думать иначе?.. Когда хочешь, чтобы виноградъ созрвалъ наилучше, обрзай сухія втки и безплодные побги. Когда теб приходится выбирать между двумя людьми, неужели ты не предпочтешь праведника нечестивому? Неужели стоить говорить объ Іошке или страи ник, когда надо сберечь Михеля?.. Волъ тоже созданіе Божіе, и больше отъ него пользы, чмъ отъ Іошке, и все-таки ты вола убиваешь, чтобъ теб было хорошо, чтобъ было у тебя мясо для ды и кожа для одежды. Пускай лучшіе люди живутъ, и если для этого нужно, чтобъ худшіе умирали,— пускай умираютъ.

Сарра. Богъ сказалъ: не убій.

Сендеръ. Но онъ не сказалъ, кого не убій.

Сарра. Ты наворачиваешь писаніе, ты говоришь безчеловчныя вещи… мн невыносимо тебя слушать.

Моше. Невыносимо? Сарра, какая же ты будешь жена ему посл этого?

Сарра. Я не знаю… Я выросла въ страх Божіемъ, въ повиновеніи теб, не прекословя, какъ законъ велитъ еврейк, я не смю имть никакой воли… Ты далъ ма его женихомъ,— я покоряюсь, но мн трудно, очень трудно: мой разумъ возмущается, чмъ больше я думою о томъ, какъ вы живете. Ложь, обманъ, подвести невиднаго подъ отвтъ, наконецъ убить… и одного, и другаго,— и всякаго, если нужно… чтобъ не мшали вамъ… Я должна врить, что вы говорите истину, что такъ должно быть вдь одинъ изъ васъ мой отецъ, другой мой будущій властитель… Но я не могу сломать свою душу: мн все это гадко,— меня смущаетъ сатана… Убейте и меня, чтобъ вамъ жилось хорошо, я вамъ тоже мшаю.

Моше. Сарра, милая, успокойся. Я свезу тебя къ цадику: онъ святой человкъ, онъ во сн бесдуетъ съ Богомъ, онъ тебя благословитъ.

Сендеръ. Думай больше о хозяйств, присматривай за домомъ, и дурныя мысли сами улетятъ, какъ филинъ, который пугается дневнаго свта.

Моше. А какъ пойдутъ у тебя дти, да благословить Богъ,— будетъ ихъ много, такъ и времени не хватятъ, только бы поспть одного умыть, другого одть. Поцлуй меня, дочка, ты хорошая еврейка, ты свой долгъ знаешь. Дла житейскія не для женщины, предоставь ихъ мужу. (Входитъ Авдотья).

ЯВЛЕНІЕ II.

Т же и Авдотья.

Сендеръ. Кто это?

Авдотья. Я къ барышн, извините, мн надо барышню.

Сарра. Это по хозяйству, прачка моя.

Моше. Пойдемъ ко мн въ кабинетъ, Сендеръ, тамъ обдумаемъ, что лучше сдлать. Тугъ могутъ всякіе люди прійти, запремся въ кабинет. (Оба уходятъ).

ЯВЛЕНІЕ III.

Сарра и Авдотья.

Сарра. Что теб, Авдотья?

Авдотья. Я вамъ общала къ сегодняшнему дню блье справить, не успла я, не до того мн.

Сарра. Я подожду.

Авдотья. Оно все вымыто и катано, и сухо, только выгладить осталось, у васъ дома выгладятъ. Я все блье принесла, горничной отдала.

Сарра. Зачмъ? Въ день или въ два успла бы выгладить.

Авдотья. (Глухо). Я больше на васъ работать не стану.

Сарра. Отчего?

Авдотья. Не могу я. Теперь говорятъ, будто жиды ново мужа убили, а я на видовъ буду работать?

Сарра. Какъ убили? Когда?

Авдотья. Неужто не слыхали? Вчера контрабандисты застрлили. Онъ вахмистромъ былъ пограничной стражи.

Сарра. Такъ это твой мужъ?

Авдотья. Вы же его знали, сколько разъ онъ вамъ корзины съ бльемъ таскалъ.

Сарра. Господи! Вседержитель!

Авдотья. Три рубля еще осталось, да полтинникъ за вами получить. (Сарра даетъ деньги. Авдотъя взглядываетъ на низа). Пять рублей… Я валъ сейчасъ сдачи принесу — размняю. Какъ на грхъ, денегъ-то въ дом почитай, что ни копйки… привезли мн его ночью… (Слезы мшаютъ договоритъ).

Сарра. Такъ это онъ былъ?

Авдотья. Утшаетъ меня начальство, жалетъ его: такого, говорятъ, человка не найти. Я лучше ихъ знаю, какой онъ былъ человкъ. Я за него замужъ шла, отъ хорошаго мста отказалась, въ кухаркахъ была, мной господа не нахвалились, отпускать не хотли… ‘что ты, сумасшедшая, замужъ идешь, на какую жизнь’?.. Мужъ тогда въ отставк быль, безъ мста, натерплись мы… а ни чуточки я не жалла свово мста… потому и мн плохо, и ему не хорошо, а я вижу, онъ куска въ ротъ не положитъ, не подумавши обо мн, сыта ли Авдотья?.. Человкъ былъ смирный, работящій, теперь вотъ его въ пограничную стражу взяли вахмистромъ на вторую службу, вздохнули мы… и такая бда. За что они, анаемы, безъ разума его со свту сжили? Жадность все, корысть… Они изъ-за денегъ контрабанду тащатъ, а я изъ-за этого навкъ погибшая, съ сиротами моими.

Сарра. У тебя есть дти?

Авдотья. Пятеро… Вс погибнемъ… Не могу я на васъ работать, видть твово блья, сударыня, не могу: въ каждой складочк, въ каждой кофточк мн все кровь чуется мово Митрича. (Плачетъ).

Сарра. Я не виновата.

Авдотья. Знаю, что не виноваты… Все-жъ таки жиды то извели,— ваше племя… Весь городъ за это на жидовъ остервенился. Мн солдаты говорятъ: ‘погоди! мы разнесемъ ихъ жидовскія гнзда’… Мн-то что оттого? Нешто вернешь ново Митрича?.. Руки опустились! Пущай и дти мрутъ… (Плачетъ. Входитъ: Слдователь).

ЯВЛЕНІЕ IV.

Т и слдователь.

Слдователь. А, Сарра Моисеевна, мое почтенье… (Увидя Авдотью). И ты тутъ? Зачмъ?

Сарра. Вы ее знаете?

Слдователь. Странный вопросъ. Я веду слдствіе по длу смерти ея мужа.

Сарра. Она… она работала для меня… она работу принесла…

Авдотья. Прощайте. Я сдачу горничной отдамъ. (Уходитъ).

ЯВЛЕНІЕ V.

Сарра и слдователь, позже Моше и Сендеръ.

Сарра. Вы… пришли къ отцу… я скажу ему…

Слдователь. Что это какой у васъ встревоженный видъ?

Сарра. Эта женщина., тутъ разсказывала… про своего мужа… и что въ убійств подозрваютъ евреевъ… Вы понимаете, я не могла это слушать равнодушно.

Слдователь. Да, гнусное лто! Совсмъ сгубили семью..

Сарра. Она говорила, что эта исторія вообще возбудила злобу всего города противъ евреевъ. Если это разгорится, можетъ дойти до еврейскаго погрома.

Слдователь. Чего мудренаго.

Сарра. Но почему же ко всмъ евреямъ… такая ненависть?.. Ко всмъ, ко всмъ… При кладомъ случа вс евреи должны отвчать, — какая несправедливость!.. За что?.. Когда христіанинъ сдлаетъ преступленіе, ранг за это ненавидятъ его брата, отца, сестру, дочь, потомковъ до седьмого колна? Разв кто изъ васъ отвчаетъ за грхи другихъ?.. А насъ, евреевъ, всегда смшиваютъ заодно. Довольно подозрнія на одного еврея, чтобы всхъ насъ проклинать.

Слдователь. Кто же въ этомъ виноватъ, какъ не сами евреи? Зачмъ же они такъ стараются отстаивать своего брата еврея, даже когда онъ сдлаетъ что-нибудь дурное?

Сарра. Не можетъ быть.

Слдователь. Не можетъ быть, такъ и слава Богу. Не къ чему объ этомъ разговаривать.

Сарра. А я бы хотла.

Слдователь. Напрасно. Вы и я, Сарра Моисеевна, къ несчастью, люди разныхъ планетъ. Вы выросли въ этомъ кругу и не по одному рожденію еврейка. Тутъ не одна религія, тутъ связь и правилъ жизни, и привязанности, и вражды. Отрывать васъ отъ этого трудно, и больно для васъ, да и цли нтъ,— пока вы сами не захотите оторваться.

Сарра. Сколько презрнія! Господи, сколько презрнія — къ жидамъ… а еще вы себя всегда хотите выставлять добрымъ. Такъ по вашему мы, евреи, вс какіе-то скверные люди, не тотъ у васъ мозгъ, и сердце, и кровь, какъ у васъ? Мы неспособны ни къ любви, ни къ труду, ни къ самоотверженію?.. Такъ, что ли? Говорите. Все, что евреи дваютъ хорошаго, это одно притворство и обманъ? Такъ что ли по-вашему?

Слдователь. Нтъ. Какъ могу я отрицать у евреевъ человчныя качества, когда они встрчаются у всхъ народовъ міра! Евреи, разумется, способны на хорошее, какъ вс, иногда даже больше способны, чмъ многіе другіе. Евреи очень привязаны къ своей семь, практичны, выносливы, умютъ работать, чутки къ искусству,— но главное несчастье въ томъ, что въ ихъ сред у многихъ еще сохранилось наслдіе темной старины: прилагать добрыя чувства только къ своимъ, къ евреямъ, а не ко всмъ людямъ. Вками это создалось и держится крпко. Еврей любитъ,— да, но онъ обязанъ любить только еврея, помогать еврею, спасать еврея… Если онъ сдлалъ зло еврею онъ согршилъ, но сдлать зло христіанину ему позволено… намъ онъ врагъ, васъ онъ можетъ обманывать, губить, что хотите — и это не будетъ считаться преступленіемъ. У такихъ евреевъ съ нами нтъ общей жизни, ни общихъ интересовъ, ни общихъ желаній,— они живутъ отдльно своимъ племенемъ среди насъ, у нихъ все свое: свои взгляды, свой судъ, свое начальство… они государство въ государств, и это государство нашихъ враговъ, вамъ они добра не пожелаютъ.

Сарра. А между тмъ эти враги вамъ служатъ я жертвуютъ деньги на ваши благотворительныя учрежденія. Сосчитайте, сосчитайте, сколько жидовскихъ денегъ идетъ на вашихъ благочестивыхъ христіанъ.

Слдователь. Неизмримо меньше того, что евреи у христіанъ отнимаютъ.

Сарра. Зачмъ же вы позволяете отнимать у себя?

Слдователь. Трудно мирнымъ людямъ бороться съ кучкой враговъ, которые крпко сплотились и постоянно ведутъ партизанскую войну… страшную войну, хуже всякой кровавой рзни, потому что эта война не убиваетъ сразу, а разъдаетъ, какъ лишай, въ этой войн сражаются не пушкой, не саблей, а самымъ жестокимъ оружіемъ — золотомъ. Ваша благотворительность, ваше добро намъ — только подкупъ, всякаго рода подкупъ, чтобъ развращать тхъ, отъ кого вы зависите, чтобъ добиваться власти и порабощать. Вы думаете, мы презираемъ васъ? О, насколько больше вы насъ презираете!.. Еврей вынесетъ всякое униженіе передъ вами, что ему!— унижаясь наружно, онъ въ душ насъ глубоко презираетъ… и унижается, и услуживаетъ, чтобъ только ловче покинуть петлю и задушить.

Сарра. Какъ вы насъ невзвидите!

Слдователь. Я немножко погорячился, виновато… Говоря откровенно, отчасти вы этому причина. Когда мн вчера представили вашего жениха-талмудиста, мн стало очень грустно и жаль васъ. Мн думалось: такая симпатичная двушка, и все-таки она будетъ, какъ вс эти… другія… И не оттого, что нтъ въ ней доброты и человчности, но оттого, что она еврейка… ей нужно воевать въ пользу своего племени, хоть бы это было ей отвратительно, хоть бы навязанный мужъ былъ ей противенъ.

Сарра. Какіе же вы-то посл этого ничтожные люди, когда видите, чувствуете, сколько отъ этого горя, и ничего не можете сдлать, чтобъ спасти и себя, и евреевъ… Вдь въ вашихъ рукахъ и солдаты, к сила, зачмъ вы допустили, чтобъ сплотилось еврейское царство, зачмъ вы такъ падки на золото, что золотомъ можно заставить васъ сдлать, что хочешь?.. Въ евреяхъ много дурнаго — пускай! А вы разв лучше?.. Евреи жадны къ золоту, но чтобъ другъ друга поддерживать, вы жадны къ золоту, чтобъ другъ друга давить и предавать. (Входятъ Моше и Сендеръ). Оттого цлыми вками васъ не могли уничтожить, хоть жгли на кострахъ, грабила и убивали… и придетъ время, евреи будутъ властвовать міромъ, и вы же это сдлаете… Когда все это видишь, поневол задушишь въ себ свои личныя желанья и покоришься судьб. Такъ видно Богу угодно, коли Богъ благословляетъ удачей еврейскія дла.

Моше. (Выступая). Что это такое? Что у васъ за разговоръ такой?.. Здравствуйте, господинъ, очень радъ васъ видть у себя. Саррочка, что такое?

Сарра. Прости, отецъ, что я теб сейчасъ не сказала о приход господина слдователя. Ыы разговорились… во ты можешь быть увренъ: я ничего не говорила ему, что было бы вредно нашему племени. (Уходитъ).

ЯВЛЕНІЕ VI.

Слдователь, Моше и Сендеръ.

Моше. Хе, хе! Этакая двочка глупенькая: что на горячія рчи по пустякамъ. Слабъ женскій умъ, увлекается. Я думаю, вамъ смшно?

Слдователь. Напротивъ, я очень жалю, что Сарра Моисеевна такъ оборвала нашъ интересный разговоръ. Я бы съ удовольствіемъ съ ней еще побесдовалъ.

Moше. Ну, какой вамъ интересъ отъ глупенькой евреички?.. Она ничему не училась… ужъ это вы такъ говорите, по вжливости… Садитесь, будьте добры. Могу чмъ нибудь служить вамъ?

Слдователь. Я шелъ мимо васъ, такъ было кстати зайти. Ма хотлось частнымъ образомъ спросить васъ.

Моше. По поводу чего?

Слдователь. По поводу убійства вахмистра пограничной стражи.

Моше. Какого вахмистра? Что на убійство?

Слдователь. Вы не знаете?.. Вдь вы были вчера на шабаш вблизи происшествія.

Моше. Ахъ, этотъ случай! Ужасный случай… какъ же какъ же,— какъ я могъ не знать?.. Я по разсянности спросилъ, думалъ, еще другой такой же случай.

Слдователь. Такъ вотъ я хотлъ васъ спросить… вдь у васъ большая слесарная мастерская. Тамъ былъ въ починк вотъ этотъ револьверъ… вроятно, его вамъ принесли въ магазинъ, и вы отдали его чинить въ мастерскую…

Моше. Если его тамъ чинили, вроятно, такъ.

Слдователь: Не можете ли вы припомнить, кто вамъ приносилъ этотъ револьверъ? (Передаетъ револьверъ).

Моше (Разсматривая револьверъ). Ну, это трудно, господинъ, очень трудно. Вы знаете, у насъ тутъ кругомъ много военныхъ стоить, офицеры часто приходятъ со своимъ оружіемъ, чтобъ его чинить Какъ мн запомнить одинъ маленькій револьверъ?

Слдователь. Посмотрите хорошенько, онъ особенный… перламутровая ручка, никелированный… Вашъ рабочій его сейчасъ узналъ.

Моше. Вы вызывали моего рабочаго въ камеру?

Слдователь. Нтъ еще. Онъ случайно былъ на площади, когда полицейскій принесъ револьверъ и сказалъ, что нашелъ его на мст преступленія. Я разговаривалъ съ двумя купцами, собралась маленькая толпа, и вашъ мастеровой тоже подошелъ. Когда онъ увидалъ револьверъ, онъ крикнулъ: ‘я его знаю’… и потомъ разсказалъ про починку.

Моше. Санъ сказалъ?.. Какой же это быль рабочій? Какъ его зовутъ?

Слдователь. Я не знаю, я записалъ его имя, теперь не припомню… только онъ изъ вашей мастерской, а потому я думалъ что вы мн скажете…

Моше. Гм… хорошій револьверъ, очень хорошій револьверъ… онъ долженъ врно стрлять.

Слдователь. Такъ вы не знаете, кто его вамъ приносилъ?

Моше. Надо подумать, спросить надо… Вы не можете его у меня оставить?

Слдователь. О, ни въ какомъ случа!

Моше. Да, да, вы не имете права довряться… я такъ спросилъ, не подумавши.

Слдователь (Сендеру, который тянулся взглянуть на револьверъ). Вамъ угодно взглянуть?

Сендеръ. Кажется, я видлъ одинъ такой револьверъ.

Моше. Гд ты могъ видть, Сендеръ? Ты ученый человкъ.

Сендеръ. У Іошке я видлъ…

Слдователь. Кто это Іошке?

Моше. Вы не знаете Іошке Бернштейнъ?.. Это очень дурной человкъ. Онъ и уворовать можетъ и для всякаго какой хотите гешефтъ сдлаетъ… Я думалъ, онъ часто у васъ подъ слдствіемъ бывалъ, Іошке Бернштейнъ.

Слдователь. Онъ еврей?

Моше. Да, но онъ никакихъ еврейскихъ законовъ не соблюдаетъ, онъ даже шабашъ не исполняетъ… онъ хуже, цыгана.

Слдователь. Такъ если этотъ Іошке вамъ давать чинить револьверъ, какъ же вы этого не помните?

Моше. Ахъ, господинъ, такой я сталъ старый,— память совсмъ плохая стала, и ревматизмы мучатъ. Не моту я помнить про всякаго фрактора. Іошке маленькій факторъ.

Сендеръ. Вы его сыщите, Іошке скажетъ, отчего револьверъ нашелся въ пол.

Моше. Оставь, Сендеръ, господинъ слдователь самъ знаетъ, кого лучше спроситъ.

Слдователь (вставая). Во всякомъ случа, ужъ не прогнвайтесь, господинъ Гольденвейзера., мн придется васъ вызвать на слдствіе въ качеств свидтеля.

Моше. Что и могу сказать? Я ничего не знаю… Я больной старикъ, живу съ моей Саррой и молюсь.

Слдователь. Полноте, полноте. Вы именитый купецъ нашего города, ваше слово важно… Такъ пока до свиданья… (Сендеру). До свиданья… (Уходитъ).

Моше за нимъ, провожаетъ его униженно, съ видомъ больного старика, но тотчасъ возвращается на сцену оживленный и нервный.

ЯВЛЕНІЕ VII.

Моше и Сендеръ, потомъ Ципа, позже Михель и члены еврейскаго общества.

Моше. Глупецъ! Слова глупца на погибель его… Къ чему, твоя ученость, когда ты такъ самъ себя отдаешь, глупецъ!.. Зачмъ ты сказалъ про Іошке?

Сендеръ. Вдь мы такъ ршили.

Моше. Зачмъ торопиться? Можно было потомъ сказать, когда придетъ необходимость.

Сендеръ. Я очень испугался. Слдователь такъ упорно глядть на мои глаза… Я боялся, онъ скажетъ, это мой револьверъ.

Моше. Пустой человкъ!.. И кто этотъ мастеровой, который сказалъ? Такой же пустой. Я прогоню его, ни одинъ еврей его къ себ не пуститъ, онъ съ голоду умретъ безъ работы.

Сендйръ. Я все поправлю. Слдователь здсь будетъ искать Іошке, а я завтра поду за границу и сдлаю такъ, чтобы Іошке не говорилъ ничего.

Моше. Ты и тамъ, пожалуй, испугаешься?

Сендеръ. Когда нтъ начальства, я не пугаюсь. (Входитъ Ципа).

Ципа. У васъ быть слдователь? Что ему надо? Съ васъ тоже взяли подписку не вызжать изъ города?

Моше. Нтъ. А васъ заставили?

Ципа. Сейчасъ изъ суда приходилъ чиновникъ. Михель долженъ былъ подписаться, что никуда не удетъ.

Моше. Его подозрваютъ?

Ципа. Ахъ, я безумная баба! Изъ-за меня онъ погибнетъ. Охъ, что тогда я буду длать?.. Онъ хотлъ еще вчера ухать, а я упросила, чтобъ остался! Зачмъ я упросила?

Моше. Теб надо сегодня же хать, Сендеръ, чтобы и тебя не задержали, Бги скорй въ полицію, возьми отпускъ на недлю. Теперь три часа, поздъ идетъ въ восемь вечера, ты успешь.

Ципа. Ахъ, я несчастная! Зачмъ Михель меня послушалъ. Разв можно женщину слушать? Разв женщина можетъ умно разсудить?

Моше. Перестань вопить, что ты этимъ поможешь? (Сендеру). Ступай же скорй. (Входитъ Михель).

Михель. Куда ты?

Моше. Не держи его, я теб потомъ разскажу, что мы ршили. Онъ детъ розыскать Іошке.

Михель. Іошке арестованъ.

Моше. Какъ? Вдь онъ за-границей.

Михель. Нтъ. Его арестовали.

Моше. Ты намъ сказалъ, что онъ убжать за-границу.

Михель. Мн это показалось въ суматох, ему не удалось. Онъ два дня прятался у кузнеца въ шалаш, сегодня пытался бжать, и его какъ разъ схватили.

Moше. Слдователь сейчасъ быть здсь, онъ ничего объ этомъ не знаетъ.

Михель. Онъ не могъ знать: Іошке только что привели въ полицію.

Моше. Ты самъ его видлъ?

Михель. Самъ.

Моше. О громъ небесный! горе! горе!.. (Сендеру). Видишь, глупецъ, видишь! Ты въ Іошке бросилъ камень, а онъ прямо упалъ на ваши головы. Іошке выдастъ насъ съ руками и головами.

Михель. Что ты говоришь? Что?

Моше. Твой револьверъ нашли… Сендеръ сказалъ слдователю, что это револьверъ Іошке.

Михель. Вы мн могилу вырыли, вы меня живого въ землю закопали!

Общій ужасъ. Пауза. Стукъ и дверь, общее движеніе, прислушиваются. Входить рабби Шабсай, ребъ Гилель и реббъ Лейзеръ.

Шабсай. (Въ дверяхъ). Миръ дому здшнему и благополучіе.

Моше. Ахъ, это вы, рабби… входите, входите… (Входятъ). Нтъ намъ благополучія, рабби, гибнетъ древо Іаковлево… горе горе! За смерть гоя, солдата, христіанина, праведному Михелю придется поплатиться.

Шабсай. Если земными сокровищами, то горе еще поправимое.

Моше. То-то нтъ,— это невозможно.

Лейэеръ. Давно ли мудрый Моше потерялъ вру въ силу денегъ?

Моше. Нашего слдователя подкупить нельзя.

Лейзеръ. Но отъ одного слдователя зависитъ дло, а гд много людей, тамъ всегда найдется человкъ, который возьметъ деньги.

Шабсай. Другіе члены еврейскаго общества собрались на двор, чтобъ не обращать вниманія любопытнаго глаза на нашъ приходъ. Приведи ихъ сюда, Михель. (Михель уходитъ).

Ципа. Возьмите у меня все, все,— вс мои дорогія платья, кольца, камни драгоцнные, но спасите мн Михеля… онъ мн потомъ новые подарить.

Шабсай. Ты неразумная женщина.

Ципа. Я и не хвалюсь разумомъ. На что мн разумъ? Для того у меня есть мужъ, чтобъ наставлять мой разумъ. Спасите моего мужа! (Входятъ Нахманъ, Михель и другіе евреи).

Нахманъ. (Шабсаю). Слышала, слышала, что Михель говоритъ? Іошке арестованъ…

Лейзеръ. Іошке Бернштейнъ?

Нахманъ. Зачмъ брали Іошке на контрабанду? Я всегда говорилъ: Іошке не надо къ себ пускать. Іошке давно надо было отдать въ солдаты отъ еврейскаго общества!

Гилель. Онъ всхъ насъ ненавидятъ.

Нахманъ. Чмъ же тогда будутъ кормиться мои дточки, если онъ меня притянетъ къ длу?.. У меня шесть дточекъ Лейке, Двошке, Ривка, Берке, Юдке и Борухъ… и мать есть, и бабушка, и два брата маленькихъ,— я ихъ всхъ кормлю… кто ихъ безъ меня будетъ кормить?

Шабсай. Что Іошке можетъ сказать про тебя? Вчера вс видли тебя чрезъ окошки на шабаш съ твоимъ семействомъ, ты быль въ город.

Нахманъ. Онъ все можетъ сказать, Іошке, онъ злой, какъ змя. Я его палкой билъ на прошлой недл, онъ теперь все старое припомнитъ.

Лейзеръ. И на меня золъ, онъ у меня денегъ просилъ, я его прогналъ.

Нахманъ. Моше Моше! Этому человку вы даете такой гешефтъ-контрабанду! Ай, ай, ай, ай, ай… (Говоръ).

Шабсай. Тише, братья, тише! Пустымъ споромъ дла не строятъ. Садитесь, раввины, и вы, евреи, вс садитесь… будемъ тихонько обсуждать: какіе теперь избрать пути? (Нкоторые разсаживаются. Входитъ Сарра).

ЯВЛЕНІЕ VIII.

Т же и Сарра.

Моше. Что теб, дочь моя?

Сарра. Я видла, что собралась къ намъ раввины и вс лучшіе еврейскіе люди… и я пришла проситъ васъ всхъ…

Шабсай. Подойди, двушка, говори, не бойся. Сыны Израиля знаютъ твое благочестіе и охотно преклонять ухо къ твоимъ словамъ.

Сарра. Я пришла просить васъ, чтобъ вы помогли деньгами несчастной вдов убитаго вахмистра.

Ципа. Что она выдумала! Мы изъ-за этой вдовы вс погибаемъ.

Сарра. Умоляю васъ ради Всевышняго!.. Эта женщина теперь тамъ у меня. Она во второй разъ сегодня пришла, — съ ней сдлалась истерика… Еслибъ вы видли ее… эти рыданья… я не могла вынести… прибжала… я умоляю: помогите ей и ея дтямъ.

Ципа. Кого ты жалешь? О комъ ты говоришь-то?.. Подумай.

Моше. Остановись, Ципа. У Сарры въ одномъ мизинц больше ума, чмъ во всей твоей голов, она хорошо говоритъ: деньги дать вдов хорошо. Тогда судъ будетъ добре смотрть на евреевъ..

Лейзеръ. Да, этотъ расходъ сдлать намъ выгодно.

Сарра. Выгодно!

Шабсай. Садись, двушка, разскажи намъ про эту вдову, ты ее знаешь?.. Какова ея бдность, какія дти? Мы обсудимъ, сколько вамъ не жалко будетъ на это истратить.

Сарра. Нтъ. Длайте, какъ хотите, я не могу обсуждать съ вами… У меня сердце рвется отъ ея плача, а вы спокойно хотите взвшивать, что выгодно и чего не жаль… Длайте, какъ хотите, я не могу. (Уличить).

Шабсай. Что съ твоей дочерью, ребъ Моше? Она всегда была такъ благоразумна.

Моше. Она больна. Ее наврно разстроила эта женщина своими жалобами. Я прикажу, чтобъ эту женщину не пускали больше въ пой домъ.

Михель. Деньги ей все таки надо послать чрезъ начальство

Нахманъ. А вы что не думаете: начальство скажетъ, что евреи хотятъ откупиться.

Шабсай. На благодяніе всегда смотрятъ доброй душой.

Моше. Не бойся, ребъ Нахманъ, я съ общества не возьму ни копйки, я самъ внесу свои пятьсотъ рублей.

Нахманъ. Лучше бы эти деньги слдователю подарить. Лейзеръ. Слдователю-то можно бы и больше дать, гораздо больше, да онъ не возьметъ. Онъ глупый безсребренникъ, не знаетъ цны деньгамъ. Не захочетъ замарать свою службу.

Михель. Хоть бы онъ только отстранился, сказался больнымъ, чтобъ другому слдователю передали дло. Съ другимъ скорй можно сторговаться.

Моше. Не пойдетъ онъ на эту сдлку.

Лейверъ. Для насъ не пойдетъ, но если бы его попросила твоя Сарра… О, я знаю, какъ она ему нравится! Онъ при мн хвалилъ ее, какъ архангела… Еслибъ Сарра захотла сослужить службу Израилю и попросила бы слдователя…

Моше. Не думаю, чтобъ онъ даже для Сарры… Это дло очень огласилось… Онъ гордый, его гордость не сломишь.

Лейзеръ. Только бы Сарра осталась съ нимъ въ глазу на глазъ, мы подстережемъ, что онъ будетъ говорить и длать Сарра можетъ прійти просить за евреевъ, и когда будутъ одни… Сарра умная двушка, она знаетъ, какъ поступить и какъ приласкаться, а мы во-время явимся свидтелями, потомъ будемъ жаловаться начальству, что онъ во злоб на ея добродтель преслдуетъ евреевъ, начальство тогда само его отстранить.

Ципа. Она не суметъ этого, не суметъ. Вотъ я бы ловко сдлала, но меня слдователь терпть не можетъ.

Михель. Замолчи, Ципа.

Шабсай. Правда, бывали случаи, что Господь посылалъ сынамъ своимъ спасеніе черезъ двушекъ еврейскихъ. Была Дебора, была Эсирь.

Сендеръ (Лейзеру). Гд же ты будешь подстерегать?

Лейзеръ. Разв трудно пробраться къ слдователю на квартиру и спрятаться рядомъ въ комнат? У него только дв прислуги, и кухарку я берусь купить на пять рублей.

Шабсай. Что скажешь на это, ребъ Моше?

Моше. Пускай свершится, что нужно для блага Израиля. Пускай Сарра идетъ къ слдователю, я научу ее, какъ вести себя.

Сендеръ. Ты ручаешься на нее? Ты не боишься?..

Моше. Чего?.. Сендеръ! Ты изъ-за ревности такъ говоришь! Моя дочь твердая еврейка и покорная раба своихъ старйшихъ. Ты самъ слышалъ сегодня, какъ она передъ слдователемъ заступалась за евреевъ. Она говорила, какъ книга.

Многіе. Пускай идетъ! Пускай попытается, попробуетъ…

Шабсай. Пускай Сарра идетъ къ слдователю, и да вразумятъ ее Господь!

Ципа. Охъ! Она не суметъ! Я бы сумла, она не суметъ.

Шабсай. Теперь, раввины и благочестивые евреи, приступимъ къ главному: обсудимъ, какъ все дло направить.

Сендеръ. Обругаетъ его на Іошке. Онъ на всхъ отвтитъ.

Нахманъ. Іошке въ жертву принести! Іошке за всхъ… не намъ же прогадать! У меня шестъ дтей: Лейке, Двошке, Равна, Еерке, Юдке и Борухъ, бабушка, два брата…

Гилель. Сговориться всмъ показывать противъ Іошке.

Многіе. Іошке! Іошке! Предать Іошке начальству! (Говоръ).

Шабсай. Погодите, братья, не говорите торопливо. Помолчимъ малое время и подумаемъ, Можетъ, подумавши, лучше что скажемъ… помолчимъ минутку. (Общее молчаніе).

ТРЕТЬЕ ДЙСТВІЕ.
Кабинетъ слдователя.

ЯВЛЕНІЕ I.

Слдователь — за столомъ разбираетъ дло. Слуга входитъ. Потомъ Моше.

Слуга. Тамъ еврей Гольденвейзеръ пришелъ. Проситъ принять его.

Слдователь. Теперь мн некогда, я занять.

Слуга. Я говорилъ, онъ все-таки просится.

Слдователь. Сейчасъ я слдствіе начну. Привели обвиняемаго?

Слуга. Нтъ еще. Купцу Реддиху вы повстку послали прійти, такъ онъ тутъ.

Слдователь. Скажи господину Гольденвейзеру, что я извиняюсь, прошу зайти въ другой разъ… черезъ два часа, если ему угодно.

Моше. (Заглядывая въ дверь). Я на одну маленькую минуточку… простите, простите, господинъ… еще обвиняемаго не привели.

Слдователь. Ахъ, право я такъ занятъ…

Моше. (Входить). Я сейчасъ уйду, я только для одного хорошаго дла. Не сердитесь, господинъ, мы, евреи, очень упорны, когда для хорошаго дла стараемся.

Слдователь. Ну, что вамъ угодно?.. (Слуг). Ступай. Ты мн скажешь, когда приведутъ. (Слуга уходить).

Моше. Ахъ, Боже ной, я какъ неудобство длаю. Ай, ай, ай, ай…

Слдователь. Что вамъ угодно?

Моше. Я къ вамъ отъ моей Саррочки. У нея такое доброе золотое сердце, — вы не представите себ. Саррочка очень желаетъ помочь вдов убитаго стражника… Ахъ, какъ Саррочка печальна отъ всего этого происшествія! Она почти не спитъ, она похудла. Я ужъ уговариваю ее: Саррочка, ты такая красавица, зачмъ ты похудла?.. Но ей такъ жалко и мать, и дтей. Она умоляетъ васъ передать имъ пятьсотъ рублей отъ неизвстнаго. (Вынимаетъ деньги).

Слдователь. Я-то тутъ что? Это надо передать начальнику пограничной стражи, если ужъ вы непремнно хотите.

Моше. Я ничего не хочу. Я дурной человкъ, старый и ко всему равнодушный, я люблю только мою Саррочку… и это ея желанье, она хотла, чтобъ я отдалъ вамъ, и я прошу васъ взять.

Слдователь. Снесите начальнику пограничной стражи.

Моше. Саррочка проситъ васъ распорядиться. Она никому не врить, вамъ однимъ, право. Вы но смотрите, что она съ вами споритъ и иногда дичится, у нея много ума, много, она уметъ человка понять, — и никого въ город она не ставитъ такъ высоко, какъ васъ.

Слдователь. Зачмъ вы мн это говорите? Вы думаете, что мн можетъ быть особенно пріятно льстивое слово?

Моше. Какое тутъ льстивое слово? Я вамъ говорю мнніе объ васъ Саррочки. Мн самому это мнніе даже непріятно, потому что, будь вы еще въ тысячу разъ лучше, чмъ она о васъ думаетъ, что изъ того?.. И ты твердый христіанинъ, и она твердая еврейка, если она вамъ нравится или вы ей нравитесь, ничего хорошаго тутъ не можетъ быть. Если ужъ правду сказать… я простой человкъ, я всегда правду скажу: я даже часто старался передъ ней васъ бранить… хе, хе!.. Я отецъ, я люблю Саррочку… я васъ бранилъ… но она умная, ее не обманешь, она такъ уметъ за васъ заступиться, что я долженъ уходить въ мою комнату.

Слдователь. Передайте, пожалуйста, Сарр Моисеевн, что, къ великому моему сожалнію, я не могу исполнить ея просьбу. Если она искренно только хочетъ помочь вдов, это можно сдлать и безъ меня.

Моше. (Прячетъ деньги). Моя бдная дочка!.. Ахъ, она будетъ чрезвычайно сокрушаться, что вы ее такъ съ холоднымъ чувствомъ отталкиваете. Вы не знаете, какъ она васъ понимаетъ… Это очень непріятно, что она васъ понимаетъ, но что я могу сдлать? Вы сюда пріхали, какъ будто большая птица орелъ прилетла, вс про васъ говорятъ… маленькая евреичка слушаетъ, у маленькой евреечки головка горячая… Что я тутъ могу сдлать?.. Вамъ не надо было пріхать сюда съ вашими талантами.

Слдователь. Откуда вы знаете мои таланты?

Моше. Мы все знаемъ. Какой бы мы были глупый-народъ, еслибъ мы не знали, что вамъ нужно? Вамъ Богъ далъ большое дарованіе, вамъ бы надо такъ, жили бы въ столицахъ, дворецъ бы себ выстроили, какъ большущая знаменитость. Это для васъ не карьера, быть судебнымъ слдователемъ… ну, и потомъ даже прокуроромъ, что такое три тысяча жалованья? Вы должны быть адвокатомъ.

Слдователь. Разв адвокатомъ лучше?

Моше. Гд же это равнять? Адвокатъ не иметъ писакой узды, а вы на служб должны вс свои мудрыя понятія застегнуть подъ золотыя пуговицы.

Слдователь. Какъ же это такъ?

Моше. Ну, вотъ, напримръ, заварилось какое-нибудь дло, — и непріятно оно было бы, ну, хоть евреямъ, и мы бы пришли къ адвокату и сказали: помоги вамъ, заступись за насъ сколько теб заплатить? Бери деньги. Онъ бы взялъ деньги, и положивъ въ карманъ, и сталъ бы говорить за насъ, какъ за родныхъ отцовъ. А еслибъ вамъ сказали: вы ведете дло противъ насъ, — вотъ вамъ деньги, оберните такъ, чтобъ оно за насъ было, вы скажете: это взятка, разсердились бы… Для васъ безчестно, для адвоката честно, а вы вмст съ адвокатомъ за однимъ столомъ фриштикаете и изъ одной бутылки вино пьете — и ничего.

Слдователь. Такъ вы думаете, и мн слдовало бы взять?

Моше. Не возьмете, — хе, хе!.. И напрасно не возьмете, деньги такія же деньги, что адвокату, что вамъ… и какъ вы тамъ ни говорите, такихъ ужъ идеальныхъ людей нтъ… Разберете жизнь каждаго: гд-нибудь ужъ непремнно взялъ взятку,— и вы возьмете, только не здсь, и прямо… а не все равно одинъ разъ или два раза? Хе, хе!.. Только у васъ меньше денегъ будетъ, вотъ и все.

Слдователь. Нтъ, знаете, не мн быть адвокатамъ, вамъ, вы такъ умете все объяснить…

Моше. Я только смотрю просто, по-коммерчески. Въ мір все на показъ, все условно. Я много жилъ, и много видлъ, я запутался, какъ кто понимаетъ, что честно, что нтъ. Самые хорошіе люди такія же дла длаютъ, какъ нехорошіе. Теперь, вы, напримръ, это дло смерти стражника такъ направляете что всю вину взваливаете на евреевъ, — вы большую намъ непріятность длаете… и безъ того насъ ненавидятъ и тснятъ, а теперь страшный пожаръ можетъ изъ этого разгорться, кровавая драка. Вы несправедливо это длаете.

Слдователь. По вашему какъ же будетъ справедливо?

Моше. (Постепенно увлекаясь). По моему это все были иностранцы… тутъ нашихъ русскихъ не было… все иностранцы, на нихъ и надо указывать… Зачмъ здсь возбуждать вражду?.. Вы можете добро оказать всмъ… Пускай сердятся на иностранцевъ, иностранцы намъ непріятели, а евреи тому же царю служатъ, и родина у насъ та же. Вы водворите миръ и спокойствіе въ город… Съ другой стороны и для на съ самихъ это лучше. Разв вы думаете, у евреевъ нтъ ума? Разв мы не понимаемъ что за такое дло благодарить надо?.. Тому-то, кто намъ услугу оказалъ, мы рабы, мы ничего не пожалемъ: ни имущества вашего, ни плоти и крови нашей… ни нашихъ дтей.

Слдователь. Довольно, господинъ Гольденвейзеръ. Чувствуете ли вы, что этими словами вы гораздо больше выдаете своихъ, чмъ защищаете?.. Если ужъ они готовы подкупить слдователя, значить ихъ дло не чисто.

Моше. (Одумавшисъ). Ничего это не значить. Я говорю такъ — что мн приходить въ голову. Никто не виноватъ, что у меня старыя, глупыя мысли. Господу Богу было угодно, чтобъ я былъ старъ и глупъ, и я говорю съ вами прямо, какъ съ честнымъ человкомъ, какъ я и Саррочка васъ всегда считали… а надо васъ остерегаться, такъ я буду молчать.

Слдователь. Вы знаете, что Іошке Бернштейнъ арестованъ?

Моше. Іошке? Да… этотъ Іошке… я слышалъ…

Слдователь. Онъ отрицаетъ, что револьверъ ему принадлежитъ.

Моше. Конечно, конечно… онъ долженъ себя беречь.

Слдователь. Но вдь вы и вашъ будущій зять положительно утверждали, что это его револьверъ.

Моше. Сендеръ говорилъ только, что онъ видлъ у Іошке револьверъ, похожій на этотъ, а я ничего не помню.

Слдователь. Мн показалось, что вы оба даже какъ, будто подозрваете именно Бернштейна въ убійств.

Моше. Ни въ какомъ случа… Что я буду подозрвать чего я не видлъ?.. Когда стрляли, я справлялъ шабашъ, вы это знаете, вы сами зазжали въ корчму Авраама въ это время. Почему же я или Сендеръ можемъ сказать, что стрлялъ Іошке? Револьверъ не рука, не нога, не часть тла человка. Револьверъ всегда можно датъ другому, сейчасъ онъ у васъ, сейчасъ онъ у другого. Съ тхъ поръ какъ Сендеръ видлъ у Іошке револьверъ, Іошке могъ отдать его кому нибудь, револьверъ въ десяти рукахъ могъ быть.

Слдователь. Іошке въ свое оправданіе ссылается на вашего племянника Михеля Реддиха, и просилъ очной ставки. Сейчасъ оба будутъ здсь… Такъ какъ ужъ вы кстати пришли, то я и васъ попрошу присутствовать…

Моше. Ваша просьба, хе, хе!— есть приказаніе, я долженъ остаться, или опять прійти, когда вы скажете, и говорить, о чемъ спросите, но… позвольте просить ваше великодушное сердце: не принуждайте меня много говорить и не ловите на слов. Я старый, глупый, иногда самъ не знаю, что говорю, а у васъ изъ-за пустого слова можетъ выйти огромное преступленіе. Избавьте меня отъ лишнихъ разговоровъ. Не ради меня, я не стою вашей доброты, а ради моей бдной Сарры, она любитъ своего отца, и ей будетъ очень тяжело.

Слдователь. Я спрашиваю только то, что велитъ законъ. (Входитъ Слуга).

Слуга. Привели, ваше благородіе.

Слдователь. Пусти сюда… и господина Реддиха тоже. А стражникъ Антоновъ здсь?

Слуга. Здсь.

Слдователь. И его. (Слуга уходитъ).

Моше. Я никакъ не думалъ… когда шелъ сюда по доброму желанію Сарры съ деньгами для вдовы… я не думахъ, что попаду въ такое затрудненіе.

Слдователь. Надо всегда быть ко всему готовымъ, господинъ Гольденвеймръ. Да какое тутъ затрудненіе, когда ни вы, ни ваши ближніе ни въ чемъ не замшаны? (Входитъ Михель, Антоновъ, Іошка, тюремный надзиратель и письмоводитель).

ЯВЛЕНІЕ II.

Т же, Михель, Антоновъ, Іошке, тюремный надзиратель и письмоводитель.

Слдователь. (Слъ за столъ). Іошке Бернштейнъ, вы желали видть купца Реддиха, чтобъ доказать, что не участвовали въ свалк, во время убійства вахмистра пограничной стражи. Я вызвалъ для васъ господина Реддиха, но прежде желалъ бы, чтобъ вы прослушали стражника Антонова, который прямо заявляетъ, что онъ васъ видлъ при этомъ дл.

Іошке. Отчего ему не заявлять?.. Они тамъ цлая команда ни одного контрабандиста не поймала, тякъ надо что нибудь сказать. Контрабанду нмцы несли изъ-за границы.

Антоновъ. Что ты врешь? Васъ было шестеро… кабы не подстрлили вахмистра, всхъ бы васъ переловили. Другихъ я не разсмотрлъ, а ужъ тебя-то я очень хорошо узналъ, оттого и не догонялъ, думалъ, все равно не уйдешь. Для чего-жь ты три дня прятался?

Іошке. Господинъ слдователь, гд такой есть законъ, что одинъ свидтель начнетъ обвинять, и ему поврятъ?… Онъ врно пьянъ былъ въ этотъ вечоръ, такъ нмца принялъ на меня. Онъ всегда пьянъ.

Антоновъ. Ахъ, ты Іуда Искаріотскій!

Іошке. Я самъ его сколько разъ поилъ водкой. Его позови въ трактиръ, онъ сейчасъ пойдетъ.

Антоновъ. Стану я пить на твои наворованныя деньги!.. Вашеское благородіе, прикажите ему замолчать. Сдержать себя нтъ никакой возможности — я его при васъ изобью.

Слдователь (Анонову). Перестанте, перестанте…

Іошке. Вотъ, господинъ слдователь, какъ онъ на меня разсердился. Онъ противъ меня все будетъ показывать… а все неправда… Вотъ вы говорили, револьверъ мой… разв у еврея бываетъ огнестрльное оружіе? Еврей издали увидитъ, что тихонько лежитъ револьверъ, и то убжитъ поскорй. Еврею въ руку датъ револьверъ все равно, что каленую подкову,— такъ страшно. Какъ это говорить такія невозможныя дла!

Слдователь. Что вы хотли спросить Михеля Реддиха?

Іошке. (Упорно глядитъ на Михеля). Михель, ты знаешь все… (Пауза). Ты и мою жизнь знаешь, какой я человкъ?.. Могу-ли я быть разбойникомъ?.. Скажи господину слдователю, сколько я теб служилъ, и какъ ты мной былъ доволенъ.

Михель. Ты служишь всякому: и еврею, и христіанину… на какое хочешь дло тебя послать можно, заплатить, и ты все будешь длать. Почему я могу знать твою жизнь? Я богатый купецъ, у меня большая торговля, я не стану узнавать всякую жизнь.

Іошке. Ты отъ меня отворачиваешься? Михель!..Ты забылъ, что ты говорилъ мн въ пятницу утромъ, въ день убійства?

Михель. Я тебя въ пятницу совсмъ не видалъ.

Іошке. (Пораженный). Ты не видалъ?.. Посл всхъ твоихъ увреній теперь ты говоришь, что не видалъ?

Михель. Я въ пятницу всегда готовлюсь къ шабашу и ни съ кмъ не разговариваю. Теб все равно, что пятница, что, другой день, но я строго храню заповди Господни.

Іешке. Михель! Что ты говоришь?

Слдователь. Не онъ одинъ такого мннія объ васъ. Воть господинъ Гольденвейзеръ тоже обвиняетъ васъ, что вы плохой еврей, въ синагог никогда не бываете, что еврейскіе законы для васъ не существуютъ.

Іошке. А! Почтенный ребъ Моше! Онъ это говорить?

Моше. Я не обвинялъ! Намъ наша религія запрещаетъ обвинять. Если Іошке когда нибудь не исполняетъ наши законы, то почему мы знаемъ, какія у него причины? Богъ видитъ. Богъ разсудитъ.

Слдователь. Вы прежде говорили боле увренно.

Моше. Я не на слдствіи говорилъ, это былъ частный разговоръ.

Слдователь. Разв на слдствіи выбудете показывать не то, что думаете?

Моше. Я воленъ, позвольте мн уйти.

Слдователь. Не все-ли равно посл говорить или теперь?

Моше. Правда, правда, все равно… Ну, что-жь! Я ничего не лгу никогда… И прежде сказать, и теперь скажу, что я считаю Іошке нехорошимъ евреемъ, очень нехорошимъ… и человкъ онъ дурной, я за него не поручусь ни въ чемъ. Что онъ говорятъ, что боится револьвера,— глупости. Онъ всмъ офицерамъ служитъ и ихъ оружье носить чинить ко мн въ мастерскую. Онъ ничего не боится, онъ, можетъ быть, и Бога не боится.

Михель. Іошке, зачмъ ты хочешь, чтобъ честные люди на тебя заступались, когда ты знаешь, что нельзя заступаться? Лучше ты сознайся въ грх, начальство кающагося гршника всегда легче караетъ. Зачмъ ты вздоръ выдумываешь?.. Вотъ и про стражника: могъ-ли стражникъ выть пьянъ въ такое время? Кто же этому повритъ?.. Стражнику опасно быть пьянымъ на служб, это вопіющая ложь!

Антоновъ. Слышишь, анаема!

Іошке. Слышу, слышу, и понимаю все. Стало быть, ужъ было совщаніе лучшихъ людей Израиля? Отцы Синедріона нашли козла отпущенія во спасеніе сыновъ Господнихъ?.. Но козелъ будетъ бодаться, пока еще не обломали ему рога, пока не перерзали горла. Козелъ бодаться будетъ.

Моше. Онъ позоритъ нашу вру!

Іошке. Что мн васъ позорить! Вы сами себя позорите Правду они говорятъ, что я плохой еврей, а зачмъ мн быть хорошимъ?.. Легко имъ соблюдать законы: они живутъ тепло,— сытно, весело, а насъ, нищихъ братьевъ своихъ, раздавили какъ паскудную жабу. Жидовъ проклинаютъ! А почему жиды злое смя?— вотъ они кровопійцы!

Моше. Богохульникъ! Не страшишься ты грозы небесной?

Іошке. Поглядите, какъ живутъ бдные евреи въ гнилыхъ, сырыхъ подвалахъ, съ грязными дтьми въ проказ на ранахъ. Отчего мы не можемъ вырваться изъ грязи? Отчего мы на всякія плутни готовы? Оттого, что ваши же богачи васъ грабятъ, обираютъ, приказываютъ вамъ длать,что имъ нужно, и мы должны слушаться.

Михель. Онъ бранитъ старшинъ! Онъ анархистъ!

Іошке. Они меня толкнули на скверную жизнь, заставили всякія мерзкія дла длать, чтобы себ наживать крупные барыши, а мн кидали мелкую подачку. Сами чисты остались, а меня сдлали негодяемъ. Я прежде честный работникъ былъ, сапожникъ,— они у меня всхъ заказчиковъ отбили, чтобъ я бросилъ свою работу и имъ служилъ.

Моше. Отчего же ты не жаловался на насъ?

Іошке. Жаловаться! На сборище еврейскихъ богачей! Жаловаться!.. Да вы бы меня давно въ солдаты отдали или хуже — забили до полусмерти. Отъ васъ не уйдешь! Въ домъ спрячешься, такъ вы домъ сожжете, чтобы выгнать бдняка, кому вы хотите мстить.

Моше. Вотъ, господинъ слдователь, видите, какой это человкъ, что онъ разсказываетъ.

Іошке. И еще скажу: имъ и этого мало. Когда они въ своихъ пакостныхъ длахъ попадутся начальству, мы же за нихъ своей кожей отвчай… Но съ меня довольно! Меня выдаютъ, такъ и я молчать не буду.

Моше. Не извергай клеветы! Кто теб повритъ, тунеядцу?

Іошке. Мн можно врить, мн не для чего лгать, нечего спасать. Записывай, господинъ слдователь: признаюсь. Я въ тотъ вечеръ несъ контрабанду и четыре нмца съ нами. Но не я убійца. Меня наняли, потому что я вс дороги знаю и умю хорошо врать, когда схватятъ. Съ вами былъ хозяинъ контрабанды, Михель Реддихъ.

Михель. Буду я въ шабашъ выходить изъ дому?

Іошке. Когда на насъ напали стражники, нмцы побросали товаръ и убжали назадъ. (Указывая на Антонова). Это онъ правду сказалъ, что узналъ меня, даже назвалъ по имени, и оттого за мной не гнались, и я убжалъ, а погнались за Михелемъ, и Михель выстрлилъ. Вотъ вамъ убійца!

Михель. Я возмущенъ, господинъ слдователь, я возмущенъ всмъ моимъ сердцемъ. Какъ онъ сметъ это говорить!.. Я очень извстный купецъ, зачмъ я буду въ субботу народъ убивать?.. Спросите всхъ, кто былъ на шабаш у Авраама Гиршеля, вс скажутъ, что я все время былъ тамъ, еще до звзды. Вотъ Моше передъ вами, спросите Моше.

Іошке. Нтъ, не Моше, а самого Гиршеля допросите, старика Авраама допросите. Онъ старикъ свитой жизни, онъ правду скрывать не станетъ… Сарру спросите, можетъ быть, и у ней не повернется языкъ, чтобы лгать. Господинъ слдователь, я прошу допросить Авраама Гиршеля и дочь Моше.

Слдователь. (Письмоводителю). Пошлите повстки, вызовите на среду… и господина Гольденвейзера тоже.

Моше. И меня?

Слдователь, Уведите обвиняемаго.

Іошке. Прощай, Михель, не ждалъ отъ тебя… да мы еще встртимся: вмст на мошенничество шли, вмст и въ тюрьм насидимся. Прощай и ты, старый Моше, спасибо за твои слова. Всю жизнь ты былъ злодемъ, хоть бы теперь остановился, вдь одна нога твоя ужъ въ гробу. (Уходитъ).

Михель. Затмъ вамъ Гиршеля вызывать? Гиршель совсмъ старый, больной и живетъ далеко отъ города, ему пріхать невозможно.

Письмоводитель. (Моше). Роспишитесь въ полученіи повстки.

Моше. (Пишетъ). Гм… что еще меня будутъ спрашивать? Съ кмъ равнять?.. Найдутъ ли еще хуже человка, чмъ этотъ Іошке, чтобъ чернить мою старость? Что скажетъ на это моя несчастная Сарра, когда человкъ, котораго она ставила выше всхъ, позволяетъ такъ оскорблять ея отца… Да простить она въ свое рожденье, моя Сарра! Позвольте мн уйти, я не могу, я ослабъ…

Слдователь. Я васъ больше не задерживаю, господинъ Гольденвейзеръ. Прощайте.

Моше. Вы еще въ среду будете… продолжать все это со мной. (Уходитъ).

Михель. И мн можно уйте?

Слдователь. Нтъ, васъ я привлекаю къ отвтственности въ качеств обвиняемаго въ убійств.

Михель. Вы повряли Іошке?

Слдователь. И кром оговора Іошке, противъ васъ много уликъ, вы ихъ узнаете на слдствіи. Отвчайте на вопросы: ваше имя, фамилія, званіе? Были ли когда подъ слдствіемъ и судомъ?

Михель. Я Михель Реддихъ, купецъ первой гильдіи. До сихъ поръ меня никогда не судимъ.

Слдователь. Признаете ли вы, что въ пятницу, двадцать второго августа сего года, на границ близь корчмы Авраама Гиршеля, выстрлили изъ револьвера въ вахмистра пограничной стражи, Ивана Алексева?

Михель. Ни въ какомъ случа не признаю.

Слдователь. Что вы можете сказать въ свое оправданіе?

Михель. Что уже сказалъ. Я справлялъ шабашъ въ это время.

Слдователь. Это не доказано. Противъ васъ сильныя улики. Я долженъ васъ арестовать. (Пишетъ).

Михель. Арестовать! Это нельзя… я очень видное лицо.

(Врывается Ципа, за нею слуга).

ЯВЛЕНІЕ ПС

Слдователь, Михель, Антоновъ, письмоводитель. Ципа и слуга.

Ципа. Пустите! Пустите!.. Ваше превосходительство, я все слышала, я тутъ рядомъ слышала…

Слдователь. Кто это?

Михель. Моя супруга. Уйди, Ципа.

Слдователь. (Слуг). Зачмъ вы пускаете?.. Уведите.

(Пишетъ).

Слуга. Насильно ворвалась… (Цып). Пожалуйте.

Ципа. (Слуг). Миленькій, не трогай меня, я теб рубль, цлковый дамъ. Не могу я уйти, когда моего мужа арестовать хотятъ. Не слушайте Іошке,— Іошке воръ… онъ у меня бархатную ротонду укралъ! Укралъ, укралъ и не сознался, продалъ ее прозжему офицеру.

Михель. Уйди, Ципа, ты хуже длаешь,

Ципа. Не уйду!.. Что я йогу сдлать безъ мужа? Куда дваться?.. Ваше превосходительство, господинъ слдователь, Богъ васъ наградитъ, оставьте его. Ничмъ онъ не виноватъ никогда… Боже мой! Боже мой! Неужели никто не вступится за несчастную женщину! (Плачетъ).

Слдователь. Прошу васъ выслушать постановленіе. (Читаетъ). ‘Судебный слдователь Ловенскаго окружнаго суда, третьяго участка, допросивъ купца первой гильдіи, Михеля Реддихъ въ качеств обвиняемаго, но длу объ убійств вахмистра пограничной стражи Ивана Алексева, при исполненіи послднимъ обязанности службы, и, обращаясь къ избранію мры для пресченія способовъ уклоняться Реддиху отъ слдствія и суда, нашелъ, что Михель Реддихъ обличенъ во взводимомъ на него обвиненія обстоятельствами дла и оговоромъ подсудимаго Іошке Бернштейнъ, что въ своемъ объясненіи Реддахъ не представилъ надежныхъ доказательствъ своей невинности, что, хотя онъ иметъ осдлость и семью, но грозящее ему наказаніе соединено съ лишеніемъ всхъ правъ состоянія,— постановилъ: во исполненіе 416 статья устава уголовнаго судопроизводства заключитъ Михеля Реддиха подъ стражу въ Левенскомъ уздномъ тюремномъ замк, сообщивъ копію сего постановленія прокурорскому надзору’. Подпишитесь, что постановленіе вамъ прочитано.

Ципа. Нтъ, нтъ! Вы этого не сдлаете! Ваше превосходительство…

Михель. (Насильно подымаетъ Ципу). Ципа…отойдя… Арестовать меня?— это нельзя… меня знаютъ… я министрамъ представлялся… за меня вступятся.

Слдователь. Подпишитесь. (Письмоводителю). Позовите полицію. (Письмоводитель уходитъ).

Михель. (Подписываетъ бумагу). Неужели вы допустите, чтобы виднаго коммерсанта вели по городу подъ конвоемъ?.. Позвольте мн внести залогъ. Я сейчасъ внесу.

Слдователь. Не могу позволить, въ виду сильныхъ уликъ. (Появляются два полицейскихъ и письмоводитель). Препроводите Михеля Реддиха въ тюремный замокъ. (Письмоводителю). Распорядитесь. (Письмоводитель уходить).

Михель. Вы ведете смлую игру, господинъ слдователь… за меня вступятся. (Уходитъ).

Ципа. Такъ пошли вамъ Господь Вседержитель столько же горя и несчастья, сколько вы намъ длаете! И вамъ, и вашимъ близкимъ.

Антоновъ. Ступай, захотла тоже тюрьмы.

Слдователь. Оставь ее.

Ципа. Ахъ, я несчастная! (Уходитъ).

Слдователь. Какъ все это тяжело! Какъ все тяжело!

Антоновъ. Вашеское благородіе, вы не извольте безпокоиться… Почему что онъ, этотъ Іошке, дйствительно онъ мошенникъ, но онъ это правду говорить. Коли они, знатные, богатые купцы, его разбойникомъ ставятъ, для чего жъ они съ нимъ компанію ведутъ?.. Вы извольте спросить кого угодно въ город: чрезъ кого они свои гешефты справляютъ,— все черезъ Іошке. Я самъ этого Іошке у Михеля Реддиха видлъ, шелъ мимо сада, они сидятъ рядомъ, кофе пьютъ.

Слдователь. Сходи, пожалуйста, сейчасъ къ тюремному смотрителю. Попроси отъ моего имени, чтобъ они этого Михеля получше обставили. Я вечеромъ зайду.

Антоновъ. Слушаю-съ. (Входитъ слуга).

Слуга. Барышня одна тутъ… проситъ, чтобъ вы приняли.

Слдователь. Кто?

Слуга. Я ихъ врно-то не знаю, а сдается такъ, словно это дочка старика-то еврея, что сейчасъ здсь былъ.

Слдователь. Сарра Моисеевна? (Ходитъ задумчиво на комнат).

Слуга. Словно я ихъ гд-то встрчалъ.

Антоновъ. Счастливо оставаться, ваше благородіе. (Уходитъ).

Слуга. Такъ какъ прикажете?

Слдователь. (Садится). Впусти, пожалуй…или нтъ… Постой… Ну, впусти, хорошо… и, пожалуйста, не уходи изъ пріемной, будь тутъ рядомъ… Письмоводителю скажи, что я больше заниматься не буду. Онъ можетъ идти обдать. (Слуга уходитъ. Мимическая сцена, онъ закуриваетъ папиросу, потомъ бросаетъ, пьетъ воду, мочитъ лобъ водой, потомъ садится и задумывается. Входитъ Сарра).

ЯВЛЕНІЕ IV.

Слдователь и Сарра.

Слдователь. Сарра Моисеевна, такъ это дйствительно вы?.. Я удивленъ: вы ко мн?

Сарра. Я долго не ршалась… долго… мн очень трудно было себя заставить.

Слдователь. Вы пришли просить за вашего родственника? За Михеля Реддиха? Онъ арестованъ.

Сарра. Я знаю.

Слдователь. Вы за него пришли просить?

Сарра. Я должна это сдлать. Это обязанность моя передъ всми моими близкими. Мн отецъ сказалъ, что я должна вступится за евреевъ, что на меня вся надежда, потому что меня… вы уважаете… и всегда показывали мн такое участіе…

Слдователь. Это врно… И разъ ужъ вы за этимъ приходите, я и теперь покажу вамъ участье и уваженіе, я попрошу васъ самихъ ршить, какъ я долженъ поступить. Отвтьте же мн прежде всего на мой вопросъ… Отвтьте прямо, честно, правду… даю вамъ слово, что вамъ я поврю. Считаете ли вы. что Михель не участникъ въ убійств, что вообще тутъ евреи не замшаны?

Сарра. Я пришла не для того, чтобы разсказывать, что я думаю, я пришла только просить.

Слдователь. Чего?

Сарра. Милости.

Слдователь. Какой? къ кому?.. Сарра Моисеевна, вы не хотите отвтить прямо, я и не стану больше допрашивать васъ, я не стану тревожить нашихъ чувствъ… но за уваженіе прошу тоже уваженія и ко мн. Скажите: хотли бы вы, чтобы я поступилъ противъ совсти? Чтобы я черное сдлалъ блымъ? Могли ли бы вы уважать меня за это?

Сарра. Нтъ! никогда… Вы правильно говорите… Моя просьба глупа и несправедлива. Что вы можете сдлать, вы сдлаете и безъ просьбы. О Господи! какая страшная кара на меня обрушилась!

Слдователь. Отчего на васъ? Вы тутъ не причастны.

Сарра. Тяжкій грхъ лежитъ на мн, тяжкій!

Слдователь. Грхъ?

Сарра. Я отступница, я измняю своимъ. Вдь я еврейка, я всмъ существомъ привязана къ коему народу,— и служить ему приказано мн Господомъ Вседержителемъ отъ самаго моего рожденія. Разв я смю отдавать вамъ предпочтеніе передъ своими? Васъ, чужого человка, христіанина, ставить выше своихъ? Вдь это же страшный грхъ!.. Но что же мн длать, когда мой умъ отказывается думать иначе? Я вижу, что вы хорошій и честный, а не они. Я бы хотла васъ ненавидть,— и не могу.

Слдователь. За что ненавидть?

Сарра. Вы ворвались въ мою жизнь, вы поколебали мою вру. Съ каждой встрчей съ вами растетъ мое недовольство собой и своими. Я ужъ теперь не прежняя покорная, увренная въ справедливости всего, что говорить и длаетъ мой отецъ… я отступница… сама не знаю, кто я теперь, и какъ мн жить!

Слдователь. Оттого, милая двушка, что вы хоть и еврейка, но въ то же время вы человкъ, и даровитый человкъ. Ваша природа не можетъ мириться съ узкими законами нашего племени.

Сарра. Такъ вдь это страшно! Это ужасный грхъ!

Слдователь. Страшно только тмъ, кто создаетъ себ грознаго Бога, вчно гнвнаго, недовольнаго, карающаго, кто выдляетъ себя изъ всего человчества и питаетъ въ душ ненависть ко всему чужому. Но Богъ одинъ для всего міра — Онъ Богъ добра и милосердія, и никакая ненависть Ему не угодна. Вы надняхъ говорили мн, что хитростью и золотомъ евреи когда нибудь поработятъ всхъ на снг, — вы ошибаетесь: чмъ дольше живетъ человчество, тмъ больше оно не терпитъ рабства, оно уже разрушило гнетъ грубой силы, оно каждый день разрушаетъ гнетъ обмана, оно когда нибудь разрушить и гнетъ золота. Если евреи хотятъ завладть міромъ, они должны слиться со всмъ человчествомъ въ общей борьб противъ зла и насилія. Вчной властительницей міра можетъ быть только любовь.

Сарра. Неправда ли, что это такъ? Неправда ли? Зачмъ же съ дтства во мн убивали эти хорошія чувства?

Слдователь. Тмъ лучше, что они сами сказались въ вашей душ.

Сарра. Когда я была ребенкомъ, мн показывали на христіанъ, какъ на какую-то проклятую нечисть. Все-таки меня отдали въ христіанскую гимназію. Я, по привычк, считала себя существомъ высшимъ среди моихъ товарокъ, и каждая маленькая насмшка ихъ надъ жидовкой меня больно колола. Это была пытка, я ея не вынесла, я бросила гимназію. Меня стали учить дома кое-какъ. Я плохо образована, но мн хотлось учиться, я перечитывала Библію, я прислушивалась къ ученымъ разговорамъ о талмуд и пугалась въ ихъ противорчіяхъ.

Слдователь. Вамъ надо было искать людей, съ которыми вы бы могли обсуждать ваши сомннія.

Сарра. Гд искатъ? Отъ евреевъ я слышала только угрозы небесной кары, на христіанъ я глядла со злобой. Только впервые, когда я познакомилась съ отцомъ моего жениха… Вы знаете старика, Авраама Гиршеля?

Слдователь. Я слышалъ объ немъ много похвалъ.

Сарра. Только подл него я поняла, что для добрыхъ людей жизнь и проста, и легка. У него нтъ ненависти ни къ кому, онъ такой свтлый и ясный во всхъ сужденіяхъ, съ нимъ я разговариваю цлые часы подъ рядъ — это мн радость. Онъ не давить меня правилами, какъ другіе, не отгоняетъ отъ людей чужой вры,— онъ хочетъ правды и любви, какъ вы.

Слдователь. Вотъ видите! А онъ еврей и я христіанинъ, и все-таки онъ ближе ко мн, чмъ даже къ родному сыну.

Сарра. Гораздо ближе… и я тоже… да! Я тоже! Зачмъ, мн это скрывать?.. И не скроешь, какъ бы ни старалась. Учите меня, уврьте меня, что я не преступница. Что же мн съ собой длать, когда такъ многое въ еврейской жизни меня возмущаетъ?.. И съ отцомъ моимъ я во многомъ не могу согласиться… Онъ хочетъ, чтобы я вышла замужъ за Сендера,— онъ мн гадокъ, Сендеръ! Я не буду ему хорошей женой, я не пойду за него… неужели Богъ покараетъ меня за это?

Слдователь. Вы только разрываете свои цпи, за что же тутъ карать? Вы мняете свои убжденія, можетъ быть, новыя будутъ лучше, съ новыми вы будете счастливе.

Сарра. И вы меня не осудите? Вы не скажете: вотъ и эта такая же слабая, жалкая, какъ другія? Она не выдержала тяжелой жизни еврейства, которую послахъ ей Господь, она не сумла побдить себя и сдлаться тмъ, для чего рождена… Вы не скажете этого? Не перестанете меня уважать?

Слдователь. Принизиться легче, чмъ вырваться изъ тисковъ, на это способны только сильные характеры.

Сарра. Такъ помогите мн!— я хочу вырваться, спасите меня… Я вамъ врю больше всхъ на свт… я потеряла отца, семью, родныхъ,— я теряю вру… вы должны мн все замнить. Спасите меня! Спасите меня! (Падаетъ передъ нимъ на колни, рыдая).

Слдователь. (Поднимая ее). Успокойтесь, успокойтесь, Сарра, ничего тутъ ужаснаго нтъ… Вы же сами говорите: жить легко,— надо только просто смотрть на людей и беззлобно.

Сарра. Вы добрый, вы придумаете мн что нибудь такое, чтобъ уйти мн изъ этого ада, не упрекая себя… Жить со спокойной душой, какъ старикъ Авраамъ… Вы добрый, вы добрый, я въ васъ не ошибаюсь…

Слдователь. Хорошо, я позабочусь объ васъ.

Сарра. Благодарю васъ. Какъ вы мн скажете, такъ все до слова и исполню. Какъ я была послушна отцу, такъ буду теперь послушна вамъ: распоряжайтесь моей судьбой, какъ хотите,— вы для меня теперь все… (Плачетъ у него на груди).

Слдователь. (Обнимая ее и успокаивая). Полноте плакать… полноте же, дитя… такъ же вдь нельзя разговаривать… успокойтесь. (Входятъ изъ боковой двери Сендеръ, Лейзеръ, Гилель и еще еврей).

ЯВЛЕНІЕ V.

Т же, Сендеръ. Лейзеръ, Гилелъ и еврей.

Сендеръ. Извините, господинъ, мы… мы…

Слдователь. Что это значитъ? Откуда вы?

Сендеръ. Мы тутъ рядомъ сидли въ комнат, дожидались Саррочки. Мы ее сюда провожали, теперь домой надо. У насъ такъ было уговорено съ Саррочкой.

Слдователь. Уговорено?

Сарра. (Съ ужасомъ). Со мной… уговорено?

Сендеръ. Старый Моше сказалъ: или, Сарра, проси слдователя за Михеля, твой женихъ съ другими евреями будетъ близко.

Слдователь. Неужели правда?.. Это была ловушка?.. Вы знали, что они къ этому готовились, и вы пользовались моимъ сочувствіемъ, чтобъ поставить меня въ неловкое положеніе?..

Сарра. (Задыхаясь). Я… я… не понимаю…

Лейзеръ. Иди, Сарра…

Слдователь. И я могъ вамъ поврить!.. Еврейка, въ каждой капли крови еврейка! Вы хуже ихъ всхъ… они обманываютъ, грабятъ, убиваютъ, во они являются во всемъ мерзкомъ вид тварей, которыхъ надо остерегаться,— вы пришли подъ видомъ ангела, съ просьбой участья и добра, вы лучшими чувствами моими пользовались, чтобы меня же подвести!.. Еврейка, еврейка, уйдите! Мн тяжело смотрть на васъ!..

(Сарра хочетъ говорить, но Лейзеръ и Гилель насильно уводять ее),

Сендеръ. Пойдемъ, Cappa, пойдемъ.

ЧЕТВЕРТОЕ ДЙСТВІЕ.

КАРТИНА ПЕРВАЯ.

Общая комната въ дом еврейскаго общества (кагальная изба).

(Группа евреевъ).

ЯВЛЕНІЕ I.

Шабсай, Моше, Сендеръ, Нахманъ, Лейзеръ, Гилель и другіе раввины и евреи.

Шабсай. Слышали, раввины? Слышали, дайонимъ? Слышали, евреи?.. Страшное испытаніе послалъ Богъ Адонай сынамъ своимъ: ребъ Михель взятъ подъ стражу, первый нашъ благодтель и заступникъ передъ властями.

Пахмапъ. Еще бы не благодтель. Его русскіе купцы боятся, какъ огня, онъ можетъ раздавить всю ихъ торговлю.

Лейзеръ. Имъ теперь весело, что онъ арестованъ.

Шабсай. Это горькое оскорбленіе всему Израилю, обида всмъ евреямъ. Никакихъ усилій не надо жалть во спасеніе Михеля.

Нахманъ. За него вступятся. Михель и Моше такъ много денегъ даютъ на пріютъ.

Шабсай. Не на другихъ надо надяться, а на самихъ себя. Моше ужъ подалъ жалобу на слдователя за дочь. Если дло передадутъ другому слдователю, тотъ поврить свидтельству евреевъ. Тогда всмъ стоять за Михеля, какъ одинъ человкъ. Пускай вс, которые были на шабаш у Гирихеля, поклянутся, что Михель былъ съ нини все время, и Михель спасенъ.

Моше. Доказать alibi, да, да… alibi. Но этого-то и не удастся.

Шабсай. Кто же будетъ измнникомъ? Кто покажетъ иначе?.. Христіанскихъ слугъ подкупить.

Сендеръ. Моше не разсчитываетъ на свою дочь.

Нахманъ. На Сарру?

Гилель. Сарра будетъ свидтельствовать противъ евреевъ, противъ своего брата?

Моше (Сендеру). Откуда ты это выдумалъ?

Сендеръ. Оттого что Сарра въ послдніе дли совсмъ перемнилась. Ни покорства прежняго въ ней нтъ, ни заботъ, ни труда. Когда я у нея требовалъ, чтобы она покаялась, что говорила со слдователемъ, она даже ничего не отвтила, повернула мн спину и ушла.

Моше. Потому что ты глупости спрашиваешь. Зачмъ ты заставляешь женщину быть непокорной? Съ тебя взыщется за ея непослушаніе.

Сендеръ. Нельзя же закрывать глаза на ея поведеніе.

Моше. Что же ты въ немъ нашелъ дурного?.. Я обманулъ ее, а она, кроткая горлица, меня за то даже не попрекнула. Я общалъ ей не посылать васъ къ слдователю, а послалъ… она промолчала, она безъ ропота покорилась вол отца, какъ врная еврейка. Оставь ее, она умне тебя и лучше, она достойна быть мужчиной по уму.

Сендеръ. Куда же она пропадаетъ, такъ что и не выслдишь, гд она была? Объ чемъ она думаетъ, когда по цлымъ часамъ сидитъ надъ ркой?

Моше. Она болетъ душой за меня а за Михеля, оттого нтъ ей покоя.

Сендеръ. Ей въ душу заглянуть трудно, за кого она болетъ.

Моше. Не смешь ты этого говорить, Сендеръ, посл того, какую услугу она оказала евреямъ своимъ свиданьемъ со слдователемъ.

Шабсай. Ребъ Моше! Рабби Сендеръ! Время ли теперь ссориться, когда надо спасать Михеля?

Моше. Нтъ, братья мои, не Сарра повредить Михелю, страшно повредить одинъ человкъ: повредить старикъ, Авраамъ Гиршель, у котораго мы справляли шабашъ. Онъ много разъ звалъ насъ къ столу, и мы просили подождать Михеля. Авраамъ такъ и скажетъ на слдствіи, и тогда ясно будетъ, что Михель былъ въ драк.

Шабсай. Надо уговорить старика.

Моше. Я уговаривалъ, но онъ ничего не слушаетъ. Я уже упросилъ его прійти сюда, говорите съ нимъ сами.

Нахманъ. Онъ не посметъ выдавать еврея.

Моше. Авраамъ только законы еврейскіе соблюдаетъ, а душа у него не еврейская, — наше общество для него ничто.

Шабсай. Правда твоя: Авраамъ Гиршель упоренъ, какъ дикая скала. Я зналъ его молодымъ, онъ всегда былъ такой. Еврейское общество сколько разъ его преслдовало, разоряло. онъ предпочиталъ скитаться нищимъ, но не подчинялся приказаніямъ общества.

Гилель. Его христіане поддерживали.

Нахманъ. Зачмъ же было такъ долго терпть такого человка? Разв нельзя его извести, какъ другихъ нашихъ противниковъ?…

Шабсай. Теперь онъ старъ, живетъ со своимъ благочестивымъ сыномъ, и вамъ ни въ чемъ не мшаетъ. Но если онъ выдастъ Михеля…..

Нахманъ. Предать его проклятію, предать его хериму!

Многіе. Предать Авраама хериму! Пускай судъ бед-динъ произнесетъ приговоръ! Хериму предать!

Нахманъ. Чтобъ вс отъ него отвернулись, даже родной сынъ.

Лейзеръ. Погодите, братія, торопливость врагъ разума, прежде подумаемъ, къ чему это васъ приведетъ?.. Какая намъ польза, что ужасное проклятіе херима будетъ тяготть надъ Авраамомъ? Слдователь все-таки спросить Авраама и поврить его свидтельству.

Нахманъ. Такъ отстранить его. Запереть въ подвалъ и сказать, что онъ ухалъ заграницу.

Лейзеръ. И это опасно. Ужъ Іошке указалъ на него, если теперь Авраамъ исчезнетъ, на васъ падетъ лишнее подозрніе. Постараемся лучше направятъ его на свою пользу. Онъ старъ, безпамятенъ и слабоуменъ, его сбить передъ слдователемъ легче, а между тмъ христіане высоко цнятъ его честность, и это вамъ выгодно.

Гилель. Оттого евреи и прощали ему это сумасбродство, что черезъ него добывала фортель, онъ часто и самъ не понималъ, что служилъ намъ.

Лейзеръ. Такъ, такъ. Встртимъ его лаской и почетомъ, будемъ вмст уговаривать. Шабсай, ты, какъ первый раввинъ, Сендеръ, ты, какъ сынъ. (Входитъ Авраамъ).

ЯВЛЕНІЕ И.

Т же и Авраамъ.

Авраамъ. Благослови Богъ Саваоъ ваше соглашеніе.

Шабсай. Старйшему израильтянину почетъ. Иди, Авраамъ, иди. Ты прожилъ больше всхъ насъ, Богъ далъ теб долгіе дни. Помоги намъ совтомъ и дломъ.

Авраамъ. Богъ продлилъ мн вку на простодушіе мое: моя мудрость голубиная, ваша зминая, — гд ма васъ учить!

Шабсай. Устами добродушія глаголетъ самъ Господь.— Садись, садись, теб первое мсто между нами.

Авраамъ. Вы призвали меня, на что я вамъ нуженъ?

Шабсай. Для спасенія всхъ насъ. Надъ нашей еврейской общиной разразилось великое горе.

Авраамъ. Если горе ничмъ не вызвано, надо его терпть, какъ испытаніе Божіе, если же вы сами повинны въ немъ, надо его терпть, какъ заслуженное наказаніе.

Шабсай. Отчего же не стараться отстранить горе? Здоровый, породистый копь и тотъ можетъ оступиться и поранить ногу. Неужели же не лчить его рану на то, что онъ самъ оступился, и бросить его, сказавши: терпи.

Авраамъ. Какого же лкарства вы хотите отъ меня, слабаго старика?

Шабсай. Единымъ словомъ ты поможешь всей общин, вернешь ей веселье и радость, твое слово сильне цлаго полчища заступниковъ, тебя уважаютъ не только единоплеменники, во и чужіе.— теб врятъ даже врага.

Авраамъ. Какое же слово мое такое сильное?

Шабсай. Твой родственникъ, Михель, арестованъ. Онъ былъ въ ту субботу въ твоемъ дом, припомни…

Авраамъ. Погоди. Не продолжай. Теперь я знаю, о чемъ ты хочешь просить, Моше полдня не отходилъ отъ меня съ этой просьбой: я долженъ сказать властителямъ, что Михель все время былъ у меня, сказать противъ правды. Равви, ты сейчасъ говорилъ, что меня уважаютъ и свои, и чужіе, что мн врятъ и враги. Равви, ты мудрый наставникъ, поясни? мн, чмъ я это заслужилъ?.. Тмъ ли, что я старъ? Но шинкарь Ицка старше меня, а его не уважаютъ и евреи. Я не богатъ, я не ученъ… я изъ всего писанія знаю только то, что говоритъ моему сердцу, чмъ же я могъ заслжить такую великую честь, какой не заслужили даже многіе сильные міра?.. Кривымъ только: правдой моей… И ты хочешь, чтобъ я отъ этой правды отрекся, измнилъ себ, измнилъ той святыни, которая меня недостойнаго подняла? Равви, ты мудрый наставникъ, но это ты разсудилъ немудро.

Лейзеръ. Авраамъ, дай и мн сказать слово. Ты забылъ, что почитаютъ тебя не за одну правду, а еще и за то, что ты никогда никому не сдлалъ зла. Хочешь ли ты теперь взять на душу погибель близкаго человка?

Авраамъ. Этого Богъ не допуститъ.

Лейзеръ. Обдумай же, обдумай, Авраамъ… Осмлишься ли ты сказать, что именно Михель убійца стражника?

Авраамъ. Нтъ, я этого сказать не смю.

Лейзеръ. Такъ вдь если ты скажешь, что Михель не былъ у тебя къ началу шабаша, ты этимъ прямо скажешь, что Михель убійца, — и твоя правда обратится въ ложь… Мы вс теб ручаемся за Михеля… А если ты солжешь, ты выгородишь Михеля, и твоя ложь обратятся въ правду. Хочешь ли ты лживой правды или правдивой лжи?

Авраамъ. Не смущай меня, рабби Лейзеръ, двуличнымъ толкованіемъ. Коли Михель невиненъ, онъ докажетъ это и безъ меня.

Нахманъ. Такъ иди въ станъ нашихъ гонителей, христіанъ. Губи своихъ!.. Еще мало мы страдаемъ.

Лейзеръ. (Укоризненно). Нахманъ! Нахманъ!

Сендеръ. Отецъ, вспомни и обо мн. Ты согршишь передъ Израилемъ, а я за тебя отвчай. Богъ Адовай взыскиваетъ на грхи отцовъ до четвертаго поколнія. Мои дти и внуки отвтятъ за твой грхъ,— пожалй насъ.

Авраамъ. Я далъ теб жизнь, Сендеръ, ты плоть отъ плоти моей и кровь отъ крови моей, могу ли не жалть тебя и не любить?.. Но, сынъ мой, ты учене меня, а я дольше тебя живу на свт. Много преслдованій вынесъ я за мою непокорную правду: полиція меня въ тюрьму сажала, евреи лишали заработка и хлба,— и все потомъ съ избыткомъ возвращалось. Мн грозили Богомъ Адонаемъ, и Богъ выводилъ меня изъ тюрьмы, какъ изъ чистилища, и смирялись самыя жестокія сердца передъ моимъ прямодушіемъ. Никакаго грха я не совершаю, и за меня ты отвчать не будешь.

Нахманъ. Упорство въ теб говоритъ… радуйся, радуйся, когда лучшихъ сыновъ твоего племени поволокутъ въ Смбирь!

Авраамъ. Не могу я этому радоваться, ты это знаешь, Лахманъ, но еще больше грущу я о томъ, что они сами себя до этого доводятъ. Не хорошо они поступили, кругомъ нехорошо. Со мной не хорошо, когда выбрали мое тихое жилище притономъ воровского дла, и мн ничего не сказали, простотой моей да добрымъ именемъ прикрыться хотли, нехорошо, передъ Богомъ, осквернивши его субботу святую помыслами житейскихъ прибылей, нехорошо передъ всми людьми, что такъ легко по пустякамъ отняли жизнь у человка… по пустякамъ, говорю я, потому что мене позорно быть пойманнымъ плутомъ, чмъ быть убійцей, даже еслибъ и не было доказано,— кто убійца.

Шабсай. Горе намъ, когда старйшіе отъ насъ отступаются!

Авраамъ. Горе вамъ! но не оттого, что я не хочу лгать предъ судьями, а оттого, что вы забываете священные законы, преподанные вамъ отъ Бога. Живите въ мир и труд, смотрите на всхъ людей одинаково, и тогда вамъ нечего будетъ бояться. Но пока у васъ совсть будетъ двоиться: одна для своихъ, близкихъ, а другая для всхъ другихъ, до тхъ поръ вамъ всегда нужно будетъ изворачиваться и лгать. Благодарю моего Всевышняго, что Онъ меня отъ этого избавилъ.

Нахманъ. Онъ изъ ума выжилъ.

Лейзеръ. Перестань же, Нахманъ, мы его спутаемъ на допрос. (Вбгаетъ Ципа)

ЯВЛЕНІЕ III.

Т же и Ципа.

Ципа. Моше! Моше!.. Тугъ ли Моше? Скоре, скоре.

Моше. Что теб?

Ципа. Дождался ты радости отъ твоего дтища: дочь твоя, измнница, убжала изъ дому навсегда.

Моше. Опомнись, полоумная, что ты говоришь!

Сендеръ. Говори, говори, онъ мн не врилъ.

Ципа. Она ушла съ утра и комнату заперла, и ключъ кому-то отдала, приказала, чтобы ни за что никого не пускалъ, пока отецъ не вернется,— чтобы отцу ключъ отдалъ. Ну, я прихожу къ вамъ, и не пошла бы туда, еслибъ Шмуль этого мн не сказалъ, значитъ тамъ что нибудь важное, если запретила дойти.

Моше. Ты и вошла?

Ципа. Я и вошла, конечно… что же? Я ей близкая, родная… и на стол у нея вотъ это письмо я нашла. Прочти-ка, что она тутъ пишетъ.

Моше. Прочти, раввинъ, я не могу. Въ моей дочери, какую я знаю, я слишкомъ увренъ,— пускай слышатъ вс, что она мн пишетъ.

Шабсай. (Титаняа). ‘Отецъ, я ухожу изъ твоего дома навсегда, я не хочу больше жить съ вами, ваши еврейскія правила душатъ меня и убиваютъ’.

Моше. Сарра! Сарра!

Шабсай. ‘Не старайся вернутъ меня,— я скоре кинусь въ воду, чмъ возвращусь въ домъ. Лучше облегчи мн получить паспортъ, не заставляй меня обращаться къ властямъ. Я не оставлю нашу религію, но не подчинюсь кагалу’.

Нахманъ. Она предастъ насъ.

Шабсай. Паспортъ просить прислать къ Петербургъ до востребованія.

Ципа. Хоть ржь меня на куски, я ни за что не поврю, чтобы она не окрестилась, не такая двка, она знаетъ, какъ выгодно ей окреститься. Она влюбилась въ слдователя, и ты, Моше, санъ ее туда послалъ,— вотъ теб врная еврейка!

Шабсай. Мы положимъ проклятье на голову этой двушки.

Моше. Погодите!.. Не можетъ быть… вдь она съ малаго дтства всегда во всемъ со мной совтовалась, сговаривалась… Погодите, я отыщу ее… я переговорю съ ней.

Ципа. Нечего искать. Она своему слдователю все разскажетъ, что видла и слышала въ ту субботу: она выдастъ Михеля… и тебя она выдастъ, своего родного отца… и ты пойдешь съ Михелемъ въ тюрьму… и мн будетъ утшеньемъ, что и ты пострадаешь за твою проклятую Сарру! (Рыдаетъ).

Моше. Я найду ее, я найду, я заставлю! Она не можетъ такъ вдругъ перемниться.

Сендеръ. Не обманись!

Моше. Никогда!.. Евреи, раввины, дайонимъ!.. даю вамъ великую клятву: если не приведу сюда мою Сарру, пускай хлбъ обратится для меня въ камень и каждый глотокъ воды въ огненную струю! пускай не найду я пристанища…

Авраамъ. Моше, успокойся. Въ минуту горячности не ршайся ни на что. Минута горячности — минута безумія, добраго совта она не дастъ.

Моше. Не раздражай меня, если ты понимаешь, что я въ безуміи! Опасно раздражать безумца. Ты это сдлалъ, твои уроки.

Сендеръ. Я съ тобой пойду.

Лейверъ. Нахманъ, и мы тоже… мы можемъ понадобиться.

Моше. Ждите меня, раввины, ждите, сыны Израиля, хоть всю ночь. (Уходитъ съ Сендеромъ, Нахманомъ и Лейзеромъ).

Авраамъ. Господи Всесильный, отстрани его отъ зла

(Говоръ).

КАРТИНА ВТОРАЯ.

Кабинетъ слдователя. Вечеръ.

ЯВЛЕНІЕ I.

Слдователь и прокуроръ — входитъ.

Прокуроръ. Извините, что прихожу такъ поздно. Здравствуйте, очень радъ, что засталъ васъ дома.

Слдователь. А что? Вы по какому нибудь спшному длу.

Прокуроръ. По непріятному длу. Сейчасъ прибгалъ ко мн этотъ еврей, Моисей Гольденвейзеръ, вн себя. Онъ не хотлъ самъ идти къ вамъ и просилъ меня. Его дочь совсмъ ушла изъ дому и написала отцу, что не вернется.

Слдователь. Сарра ушла отъ отца?

Прокуроръ. Онъ хочетъ непремнно ее видть, теперь же, сейчасъ, и умоляетъ васъ сказать, гд она.

Слдователь. Но я отъ васъ впервые узнаю, что она бжала.

Прокуроръ. Александръ Петровичъ… привязались вы такъ не кстати къ этой двочк и, право, вы меня обижаете. Я думалъ, что наши хорошія отношенія даютъ мн основаніе разсчитывать на вашу откровенность.

Слдователь. Честное слово, я ничего про Сарру не знаю.

Прокуроръ. Однако, когда я сказалъ вамъ, что она убжала, вы не могли скрыть волненія и радости… не правда ли?

Слдователь. Можетъ быть. Меня ужасно тяготило сомнніе съ того самаго дня, какъ Сарра ко мн приходила… помните, я вамъ разсказывалъ… На улиц она убгала отъ меня… Меня мучило, что я поступилъ съ ней дурно и несправедливо. Теперь я въ этомъ увренъ, и мн легче, — я знаю, какъ на нее глядть. Вдь если она порвала всякую связь со своими, значитъ она не знала, какую интригу они подводили, когда шла ко мн.

Прокуроръ. Звала или нтъ, во всякомъ случа эти ваши отношенія къ ней вызвали много гадкихъ пересудовъ. У всхъ здшнихъ евреевъ только одно на язык: разговоры о вашемъ увлеченіи Саррой Гольденвейзеръ.

Слдователь. Это ихъ обыкновенная манера, подымать какой нибудь гвалть, чтобъ отводить глаза.

Прокуроръ. Все-таки они разносятъ сплетню. Вчера меня губернаторъ спрашивалъ… съ тономъ ироніи спрашивалъ: правда ли, что вы воспользовались вашимъ положеніемъ слдователя, чтобъ приволокнуться къ хорошенькой жидовк?

Слдователь. (Горячо). Я попрошу губернатора повторить эти слова мн въ глаза.

Прокуроръ. Ради Бога нтъ… иначе я вамъ ничего говорить не стану. Во всхъ такихъ случаяхъ слдуетъ тушить, а не разжигать. Это хорошо, что пока никто не подхватилъ и не напечатать этой исторіи въ газетахъ.

Слдователь. Ахъ, какъ бы я желалъ передать все это слдствіе объ убійств кому нибудь, другому.

Прокуроръ. Это было бы большой безтактностью: мы этимъ признали бы, что вы дйствительно могли быть пристрастны къ евреямъ.

Слдователь. (Взволнованно). Хотъ бы захворать сильной болзнью… тифомъ что ли! чтобы это само собой случилось.

Прокуроръ. Милый Александръ Петровичъ, — неужели ужъ до того дошло? такъ вамъ полюбилась эта двушка?

Слдователь. Я не знаю.

Прокуроръ. Какъ вы вспыхнули! Вы готовы изъ-за нея испортить всю свою карьеру.

Слдователь. Это женщина, выходящая изъ ряда вонъ, она всегда представляла для меня притягательную силу своей жадностью къ свту и истин, своей пытливостью и твердостью въ убжденіи. Какъ я могъ заподозрть се въ обман? Это было нелпо, она не уметъ быть неискренней. А теперь, когда она убжала отъ своихъ, она еще больше связала меня своимъ довріемъ ко мн, моей виной передъ ной… Теперь я единственный человкъ, на кого она можетъ разсчитывать.

Прокуроръ. Однако куда же она двалась? (Входитъ слуга).

ЯВЛЕНІЕ II.

Т же и cлуга, потомъ Авдотья.

Слуга. Авдотья пришла, вдова вахмистра. Къ вамъ просится.

Слдователь. Теперь?.. Одиннадцатый часъ.

Прокуроръ. Ничего, примите. Все равно я скоро уйду отъ васъ.

Слдователь. Пусти.

Слуга. (Въ двери.). Войди. Авдотья. (Авдотья входитъ).

Авдотья. (Кланяется). Здравствуйте. (Слуга уходитъ).

Слдователь. Что теб?

Авдотья. Да что? Я къ вамъ по секретному длу.

Слдователь, Сергй Андреичъ прокуроръ, ему твое дло не секретъ.

Авдотья. Не по моему длу-то… на счеть барышни.

Прокуроръ. Я уйду. До свиданья.

Слдователь. Нтъ, пть. Я не хочу, чтобъ вы опять подозрвали, что я скрытничаю, остантесь. Какой барышни? Я ничего не знаю. Ты можешь говорить при Серг Андреич.

Авдотья. Я на счетъ Сарры Моисеевны.

Слдователь. Сарры?.. Ты знаешь, куда она убжала?

Авдотьи. Ко мн убжала, у меня прячется… да мн разв ее схоронить? Комнатка у меня крошечная, тснота, дти… двери раскрыты, всякій войдетъ.

Слдователь. (Прокурору). Вотъ ужъ это воистину чудеса. Врите ли, двухъ недль не прошло, какъ она тутъ проклинала евреевъ съ такимъ бшенствомъ, что я же ее успокоивалъ, а теперь она же пріютила у себя еврейку.

Авдотья. Что-жь, Александръ Петровичъ, — умеръ мой мужъ, на все воля Божья… не узнаешь, откуда Богъ смерти пошлетъ, коли угодно Ему, Владык небесному, взять къ себ человка,— роптать грхъ… а она барышня хорошая.

Слдователь. Да я разв осуждаю? Я ужасно радъ.

Авдотья. Она тоже несчастная, можетъ, еще несчастне меня. У меня хоть и сироты, а все же дти, свое порожденіе, а есть кого приласкать, у нея, у болзной, никого нтъ теперь, ни души человческой.

Слдователъ. (Прокурору). Слышите?

Авдотья. Вы бы поглядли, какъ она къ моимъ младенцамъ льнетъ. Впервой-то когда прибжала, на задворк, вижу, мово Васичку на руки взяла, — а таки озлилась въ т поры, турнула: ‘что вы, барышня, тутъ ходите? Не мсто вамъ, оставьте младенца’… да такъ она на меня поглядла, въ глазахъ-то слезы, слезы… у меня и языкъ во рту присохъ.

Слдователь. Слышите? слышите?

Авдотья. Ну, пустила ее къ себ, — такъ она каждый день заладила ходить, и все подл моихъ дтей вьется: того умоетъ, другому платьишко зачинитъ… извстно, ей длать нечего, да вдь и сердце болитъ, кого нибудь любить надо… а дома то, какъ послушаю ее, застуда одна, такъ она къ моимъ ребятишкамъ, дай Богъ ей здоровье. Третьяго дня я на весь день уходила, окна мыть у начальника,— она, матушка, четыре часа съ ними провозилась,

Слдователь. Но вдь теперь она совсмъ изъ дому убжала? (Прокурору). Вы говорили.

Авдотья. Видно, ужъ совсмъ не въ моготу стало… бдная!.. Хочетъ ухать отсюда въ Петербургъ, прибжала ко мн: ‘пріюти на ночь, завтра утромъ чуть свтъ уду’. Такъ теперь съ вами проститься просятся. Очень просится, то есть, чтобы видть васъ.

Слдователь. Гд она?

Авдотья. Со мной пришла. У васъ тутъ на кухн дожидается.

Слдователь. Сарра Моисеевна! Зачмъ же она прямо не вошла съ тобой. (Уходитъ).

Авдотья. Какъ прямо-то войти? Вдь не знаешь, можетъ, и не примутъ. Да ужъ робкая какая стала, запужали ее родичи-то. А барышня хорошая, жаль, что узжаетъ. Какъ она съ дтками уметъ заняться, хоть бы а не еврейк.

(Входитъ слдователь и Сарра).

ЯВЛЕНІЕ III.

Прокуроръ, Авдотья, слдователь и Сарра.

Слдователь. Здсь Сергй Андреичъ, — ничего, онъ вамъ сочувствуетъ.

Прокурор. Вы хотите ухать въ Петербургъ?

Сарра. Я боюсь оставаться дома, спасите меня. Сегодня Сендеръ сказалъ мн, что меня заставить обвнчаться съ нииъ противъ моей воли, свяжутъ веревками и обвнчаютъ.

Слдователь. Какъ же это можно?

Сарра. Еврейскому обществу все можно. Разв не исчезали двушки изъ города, такъ что потомъ и не возвращались. Ужасъ думать, чего отъ меня хотятъ.

Слдователь. Вы хорошо придумали: въ Петербургъ. Я напишу письмо моей тетк, что бы тамъ дальше ни было, а пока она васъ приметъ, вы будете въ безопасности.

Прокуроръ. Позвольте, если ужъ бжать, то чмъ скорй, тмъ лучше. Гд тамъ у прачки ночевать, васъ сейчасъ откроютъ.

Авдотья. Ужъ я и сама думала.

Прокуроръ. Утромъ и замтне будетъ бгство. Есть ночной поздъ, въ два часа, узжайте ночью.

Сарра. Хорошо.

Прокуроръ. Есть у васъ деньги?

Сарра. Я скопила отъ подарковъ… и отъ бабушки мн достались выигрышные билеты.

Прокуроръ. (Авдоть). Бги къ моему разсыльному. Знаешь Семена Дроздова?

Авдотья. Знаю, батюшка, и гд живетъ знаю.

Прокуроръ. Скажи, чтобъ сейчасъ шелъ сюда, къ слдователю, — живо! (Авдотья уходитъ). Вы, Александръ Петровичъ, проводите съ Семеномъ барышню ко мн. Я жевать, у меня ловче ей ночью дожидаться позда. Я пришлю на вами карету, у домохозяина возьму, и на всякій случай еще нсколькихъ провожатыхъ. Ждите кареты. Не безпокойтесь, я все устрою хорошо. (Сарр). Въ два часа вы удете, и Семенъ проводить васъ до самаго Петербурга. Теперь оставлять васъ одну нельзя ни на минуту, а Семенъ къ вамъ никого не подпустить. (Слдователю). До свиданья, иду предупредить жену.

Слдователь. Простите, Сергй Андреичъ, — я всегда считалъ васъ человковъ хорошихъ правилъ, но чтобъ вы такъ могли откликнуться…

Прокуроръ. Вы не ждали?.. Такой ужь случай, что длать?.. Оно немножко незаконно, что мы тутъ съ вами устраиваемъ, — тмъ боле, что мы представители закона, но всякій бы на нашемъ мст сдлалъ то же самое, всякій ршительно,— такой ужъ случай.

Слдователь. (Съ чувствомъ и крпко пожимая ему руку). Спасибо вамъ. (Прокуроръ уходитъ).

ЯВЛЕНІЕ IV.

Слдователь и Сарра.

Сарра. Кокъ вы его поблагодарили… за меня?.. Вамъ жаль меня?

Слдователь. Я очень виноватъ передъ вами… но вы сами пришли ко мн,— стало быть, вы простили обиду.

Сарра. За вашу обиду вы мн сдлалась еще дороже, я чувствовала, до чего гамъ было тяжело думать, что я знала объ интриг.

Слдователь. Страшно, безконечно тяжело. Сарра! За то въ самую минуту вашего ухода я ужъ не врилъ себ… и потомъ мучился, хотлъ убдиться, что не правъ передъ вами… и разспрашивалъ про васъ, да никто ничего но звалъ, а предчувствіе говорило мн, что мы должны встртиться, какъ встртились теперь, Сейчасъ, когда мн сказали, что вы здсь, я такъ легко вздохнулъ, словно наконецъ-то совершитесь, чего давно желалъ. Теперь мы друзья съ вами навсегда, не правда ли? друзья, какими никогда не были.

Сарра. Вы не оттолкнете меня?

Слдователь. Оттолкнуть? васъ? посл всего, что я теперь знаю? Давно вы мн были понятны вашимъ характеромъ, отношеніемъ къ нашей жизни, но все-таки какъ-то смутно понятны, теперь я вижу ясно, что мои мысли объ васъ были справедливы, Сарра… вы даже выше того, что я объ васъ думалъ… и я счастливъ моей обязанностью служить вамъ, — да обязанностью: я замнилъ вамъ всхъ, помните, вы сами мн это сказали.

Сарра. Благодарю васъ. Я вамъ мною въ тягость не буду.

Слдователь. Еще бы въ тягость,— когда я люблю васъ, Сарра. Любимая женщина можетъ ли быть чмъ нибудь въ тягость?.. Мы родные съ вами, все остальное случайно: служба, положеніе, общество, еврейство,— не случайно одно только: что мы съ вами родные душой.

Сарра. Но и случайнымъ нельзя пренебрегать. Мой отецъ будетъ привлеченъ къ слдствію объ убійств?

Слдователь. Только не мной. Мн нельзя вести это дло. Пускай осуждаютъ меня и говорятъ, что хотятъ,— я отъ него откажусь.

Сарра. Не длайте этого, останьтесь, какимъ я всегда знала васъ: прямымъ и справедливымъ. Если отецъ мой заслужилъ обвиненіе,— обвиняйте. Больно то, что онъ заслужилъ, а не то, что его обвинятъ.

Слдователь. Не могу же я преслдовать отца и жениться на его дочери.

Сарра. Вы во всякомъ случа жениться на мн не можете. Милый человкъ, не сомнвайся, что и я люблю тебя! люблю самой чистой, горячей любовью, но я и врю въ тебя, какъ во все лучшее въ мір. Ты не потребуешь, чтобъ я для тебя рвала все, что осталось во мн хорошаго отъ прежней жизни… и твой добрый Богъ, Христосъ, не потребуетъ, чтобъ я такъ легко, изъ-за одной любви моей, уступила и мое еврейство, и моего отца.

Слдователь. Какъ мн это понять?

Сарра. Я не приму христіанства, я должна для этого увровать всмъ разумомъ, переродиться. Но еслибъ это и случилось, я не брошу моего отца. Его посадятъ въ тюрьму, я буду подл него, его сошлютъ, я пойду за нимъ.

Слдователь. Онъ мало замшанъ въ дл, онъ скоро опять будетъ свободенъ.

Сарра. Тогда евреи станутъ мстить ему на меня, отъ него вс близкіе могутъ отвернуться, его разорятъ. Въ одиночеств, въ несчастьи, я призову его къ себ и утшу его старость… къ вашей жен онъ не пойдетъ.

Слдователь. Боже мой, Боже! какая это однако страшная сила: власть Израиля! Какъ трудно отъ нея оторваться!.. А если твой отецъ, чтобъ остаться въ мир со своими, предложить теб одно изъ двухъ: подчиненіе кагалу или свое проклятье?

Сарра. Я не боюсь проклятья, меня проклинать не за что. Проклятье будетъ безсильно. Перестанемъ объ этомъ говорить, мой дорогой благодтель. Я не хочу теперь думать о томъ, что будетъ, теперь мн легко сноситься со всми людьми. Я поду въ Петербургъ учиться и пробивать себ дорогу, а посл, что Богъ опредлитъ.

Слдователь. Стало быть, не вс мои надежды рушатся

Сарра. Пишите же письмо къ вашей тетушк. Вотъ какъ я люблю васъ: отъ васъ всякую помощь приму, не постыжусь… (Случайно вздрагиваетъ). Мы забыли опустить шторы въ окнахъ. Мн такъ страшно! могутъ выслдить, что я здсь.

Слдователь. Это окно и дверь въ садъ, кругомъ его заборъ, и калитка въ него заперта, тамъ никого нтъ.

(Входитъ слуга).

ЯВЛЕНІЕ V.

Т же слуга.

Слуга. Баринъ, ихній отецъ у васъ на крыльц сидитъ, говоритъ: знаю, что она здсь. Хочетъ видть барышню, хоть всю ночь ее здсь караулить.

Сарра. (Слдователю). Позвольте ему сюда войти. Мн все равно надо съ нимъ проститься. Лучше здсь, чмъ если онъ остановитъ меня на улиц. Позвольте здсь. Вамъ не будетъ непріятности,— я объясню ему, онъ мн поврить.

Слдователь. Еслибъ и была непріятность,— вы это просите. (Слуг). Приведи его сюда. (Слуга уходитъ).

Сарра. (Въ сильномъ волненіи, сперва сдерживаемомъ, въ конц со слезами). Сейчасъ придутъ эти люди отъ прокурора, и ужь мы не останемся больше одни… до отъзда… такъ я еще разъ хочу поблагодарить васъ за все… я не могу теперь ничего говорить, объяснить, что я чувствую… такъ вмсто всякихъ словъ одно только…

Бросается ему на шею и крпко цлуетъ, онъ цлуетъ ее нсколько разъ, потомъ они расходятся.

Слдователь. Вы должны писать мн каждые день оттуда… каждый день, слышите.

Сарра. Конечно. (Входитъ Моше).

ЯВЛЕНІЕ VI.

Слдователь, Сарра и Моше, потомъ безъ слдователя, позже Сандеръ и Лейзеръ.

Сарра. Прежде, чмъ ты что нибудь скажешь, отецъ, прошу тебя, врь мн. Клянусь Богомъ Авраама, Исаака и Іакова, я говорю правду. Я пришла сюда полчаса назадъ, пришла сама,— извиниться за гадкія сплетни и проститься… уговора у насъ не было, меня здсь не ждали, я пришла сама.

Моше. Какое это иметъ значеніе теперь?— никакого. Зачмъ ты пришла и былъ ли уговоръ? не въ этомъ дло… пока я не сказалъ теб всего, что кипитъ у меня на душ… (Слдователю). Прошу васъ, какъ милости, позвольте мн съ моей дочерью остаться наедин.

Слдователь. Еслибъ вы знали, какъ бы я этого не желалъ.

Моше. Не откажите дряхлому, разбитому старику. Моя просьба такъ проста: между отцомъ и дочерью такъ много есть такого, что не касается постороннихъ людей.

Сарра. И я прошу васъ, — позвольте намъ остаться однимъ.

Слдователь. Я не имю права отказать вамъ. Я пойду приготовить письмо. (Уходитъ).

Моше. Благодарю тебя, дочка, что хоть говорить съ собой позволяла.

Сарра. Отецъ, не томи меня такими ненужными словами. Что теб отъ меня надо?

Моше. Я хочу, чтобъ ты сама своимъ голосомъ сказала мн, что ты меня кидаешь. Мн показывали бумагу, говорили, что это письмо отъ тебя, я не могъ читать… мн прочитали… Можетъ быть, сочинили сами… вздорь какой нибудь… Я хочу отъ тебя самой своими ушами слышать, что ты навсегда хочешь бросить меня.

Сарра. Не тебя я бросаю, отецъ. Богъ свидтель, что мн тяжело съ тобой разстаться. Я не могу жить, какъ жила до сихъ поръ. Ты не замчалъ, какъ я страдала, ты не хотлъ замчать, что теб было не по душ, закрывалъ глаза,— обрывалъ всякій разговоръ, но чаша переполнилась!— я не могу такъ жить.

Моше. Какъ же ты хочешь жить?

Сарра. Я уду въ Петербургъ. Какъ нибудь устроюсь.

Моше. И онъ туда прідетъ?

Сарра. Это злоба въ теб говорить, отецъ, а не ты… Ты знаешь, что я не легкомысленная двчонка, если ршаюсь, то у меня есть важныя причины.

Моше. Ты хочешь принять вру Христа?

Сарра. Нтъ.

Моше. Я понимаю… я понимаю Сарра!.. Теб тяжелы ваши еврейскія правила? Теб гадокъ твой женихъ… ты не раздляешь нашихъ взглядовъ на иные наши поступки, какъ старый Авраамъ, не раздляешь?.. Я понимаю, Сарра.

Сарра. Я задыхаюсь въ этомъ!

Моше. Я понимаю, Сарра… Можетъ быть, ты права,— и ты лучше насъ… хорошо, хорошо… ты будешь иначе жить… только вернись ко мн, покайся передъ еврейскимъ обществомъ, покорись! Это будетъ послднее. Я покончу вс дла въ этомъ город, я богатъ… мы оба удемъ куда хочешь, въ Петербургъ, въ Парижъ,— только теперь вернись.

Сарра. Для чего новая пытка и ложь?.. Кончай свои дла, я буду ждать тебя въ Петербург.

Моше. Я далъ клятву передъ всмъ еврейскимъ обществомъ, что приведу тебя, какъ покорную дочь, не заставляй меня быть клятвопреступникомъ. Сарра, я откажу Сендеру, онъ не будетъ твоимъ мужемъ,— я ни за кого тебя не отданъ, кого ты сама не возьмешь. Мн не долго жить осталось, я умру, и ты будешь богата и свободна, никто не посметъ слова сказать, что бы ты ни сдлала… потерпи немного, не позорь моихъ послднихъ дней!.. Я всегда хвалилъ тебя выше мры,— не разбивай моихъ похвалъ, не отдавай меня на посмшище!

Сарра. Теб насмшка кагала важне, чмъ вся моя жизнь?.. И посл этого ты надешься охранить меня отъ прежняго гнета. Ты общаешь, чего не можешь исполнитъ.

Моше. Я не позволю никому обидть тебя… вернись Сарра, вернись, не долго мн жить осталось. Вспомни, какъ я всегда любилъ тебя, какъ ласкалъ, какъ маленькая ты у меня на груди грлась и прятала головку подъ мою бороду… вспомни твою мать! Какъ ты ее боготворила… какъ она, умирая, завщала теб слушать отца безпрекословно, и ты рыдала, двочка, и повторяла: буду, буду! Всю жизнь буду… Вспомни все твое дтство и пожалй меня: вдь на меня плевать будутъ, если ты не придешь, въ меня камнями бросать будутъ, сжалься надо мной… Хочешь ли, я на колни упаду къ твоимъ ногамъ.

Сарра. Не проси,— ты самъ потомъ пожалешь, если я тебя послушаю.

Моше. Ты не хочешь?

Сарра. Нтъ.

Моше. Въ послдній разъ: ты не пойдешь со мной?

Сарра. Отецъ! У меня твоя кровь. Мнялъ ли ты свои ршенья, когда ршалъ что нибудь важное?

Моше. (Твердо и сухо). Нтъ. Правда. Такъ. Стало быть, больше говорить не для чего… вы все приготовили, сейчасъ придутъ люди и вышвырнуть стараго Моше на поруганіе.

Сарра. Простимся дружески. Ты моей любви не теряешь.

Моше. Любви! Любви… Да… (Гаситъ лампу и украдкой отпираетъ садовую дверь).

Сарра. Зачмъ ты потушилъ лампу? Не затвай ничего дурнаго,— ты раскаешься.

Моше. Дурного! Что можетъ быть хуже непокорства дочери?.. Я потушилъ свтъ, чтобъ ты не видла моего искаженнаго страдальческаго лица, чтобъ не задрожало оттого сердце. Простимся, подойди ко мн.

Сарра. (Подходитъ къ нему). Прощай. (Онъ крпко обнимаетъ ее и ведетъ къ садовой двери). Куда ты ведешь меня?.. Остановись… не заставляй меня кричать и звать на помощь.

Моше. (Толчкомъ руки отворяетъ садовую дверь). Еврейка должна быть покорной дочерью. Въ садовую дверь появляются Лейзеръ и Сендеръ, схватываютъ Сарру и вмст съ Моше уводятъ ее насильно).

Сарра. (Вскрикивая). Помогите!.. Помо…

Крикъ ея заглушенъ за сценой. Вбгаетъ слдователь и останавливается.

ЯВЛЕНІЕ VII

Слдователь, потомъ слуга, потомъ Моше.

Слдователь. Темно!.. Они ушли… Павелъ! Павелъ! (Отворяетъ дверь, появляется слуга), Не проходили мимо тебя?

Слуга. Нтъ.

Слдователь. Я слышалъ крикъ… огня, скорй огня!

(Слуга скрывается и вскор вносить лампу).

Слдователь. Скоре же! Скорй! (Увидя раскрытую садовую дверь). А, злоди, они увели ее въ садъ!.. Тамъ подкарауливали! Не уйдутъ. Бги къ забору! Криви, зови народъ!

(Слуга убгаетъ — онъ идетъ къ садовой двери, въ которой появляется Моше).

Моше. Поздно — вы этого хотли… теперь вы и меня можете вести въ тюрьму: я убилъ ее.

Слдователь. Изувры! (Убгаетъ въ садовую дверь).

Моше. Бдная моя Сарра! Дитя мое! Дитя мое! (Рыдаетъ).

Конецъ.

В. Крыловъ и С. Литвинъ.

СЫНЫ ИЗРАИЛЯ.

ПЕРВОЕ ДЙСТВІЕ.Общая комната еврейской корчмы.

ВТОРОЕ ДЙСТВІЕ.Богатая гостиная у Моше.

ТРЕТЬЕ ДЙСТВІЕ.Кабинетъ слдователя.

ЧЕТВЕРТОЕ ДЙСТВІЕ.

Читайте также:

ПЕРВОЕ ДЙСТВІЕ.
Общая комната еврейской корчмы.

ВТОРОЕ ДЙСТВІЕ.
Богатая гостиная у Моше.

ТРЕТЬЕ ДЙСТВІЕ.
Кабинетъ слдователя.