‘Русское Богатство’, No 4, 1903
Стихотворения С. Я. Надсона. Издание 24-е, Надсон Семен Яковлевич, Год: 1910
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Стихотворенія С. Я. Надсона. Изданіе 24-е. (145-я тысяча). Собственность Литературнаго Фонда. Спб. 1909.
Осенью прошлаго года вышла книга небезъизвстнаго современнаго критика г. Измайлова — ‘Помраченіе божковъ и новые кумиры’. На страниц 9 ея мы читаемъ: ‘Поэтическая реформа послднихъ годовъ… задла самые корни поэзіи. Она перестроила старыя лиры (?) на новый ладъ. Только въ самое послднее время, посл, кажется, 23 изданія, замчено было на книжномъ рынк затишье около имени Надсона. Вотъ знаменіе времени! Надсонъ, давно потерявшій обаяніе у людей, пережившихъ молодость, пересталъ быть популярнымъ даже у молодежи. Его голосъ не западаетъ въ сердца. Очевидно, сердца эти настроились немножко по иному. Если хотите, этотъ маленькій фактъ книжной статистики — точка опоры для соображеній о власти новыхъ настроеній въ поэзіи. Больше четверти вка лирическое нытье — жалобы на ‘безвременье’, на отсутствіе людей, на помраченіе идеаловъ — исчерпывало содержаніе всего нашего стихотворства’.
Какъ характерна эта цитата для современныхъ критиковъ съ ихъ боле, чмъ свободными пріемами! О, они никакихъ ‘соображеній’ не высказываютъ, не опираясь хоть на самый крошечный ‘фактъ’. Такъ и г. Измайловъ. Желая доказать, что сердца настроилась теперь по иному, и среди русской молодежи получили власть новыя настроенія въ поэзіи, онъ тоже устанавливаетъ прежде всего ‘фактъ’: ‘…Въ самое послднее время, посл, кажется, 23 изданія замчено было (?) на книжномъ рынк затишье вокругъ имени Надсона’. Обратите вниманіе на хитренькую осторожность и неопредленность этого фантастическаго, сообщенія… И однако, черезъ нсколько строкъ оно уже становится ‘фактомъ книжной статистики’, который и избирается ‘точкой опоры’ для разныхъ интересныхъ ‘соображеній’. А на дл, быть можетъ, въ тотъ самый день, какъ г. Измайловъ объявлялъ urbi et orbi, что Надсонъ забытый поэтъ, — Комитетъ Литератури. Фонда ршалъ печатать 24-е изданіе его стихотвореній въ 12.000 экземпляровъ! Матеріалы для статистики изданій Надсона, какъ извстно, печатаются при каждомъ новомъ изданіи его стихотвореній, но въ поученіе гг. Измайловымъ мы сдлаемъ здсь маленькую выдержку, касающуюся лишь послдняго семилтія, когда особенно часты и развязны сдлались утвержденія, будто молодежь передала свои симпатіи гг. Блокамъ, Городецкимъ, Брюсовымъ, Сологубамъ и имъ подобнымъ ‘властителямъ думъ’.
XX изданіе 1903 года было выпущено въ 9 тыс. экз.
XXI изданіе въ 1904 г. вышло также въ 9 тыс. экз.
XXII изданіе въ 1906 г. выходитъ уже въ 12 тыс. экз.
XXIII изданіе въ ма 1908 г. также въ 12 тые. экз.
И вотъ, въ ноябр 1909 г. приходится печатать новое XXIV изданіе, опять въ 12 тысячъ экз.! Ровно въ 1 1/2 года книжный рынокъ,— нашъ захудалый, какъ вс теперь жалуются, книжный рынокъ, — поглощаетъ двнадцать тысячъ экземпляровъ книги далеко не новой и, къ тому же, окруженной въ литератур, — нужно въ этомъ сознаться, — почти общимъ, нердко злостнымъ молчаніемъ…
Публика иметъ, очевидно, свои ‘соображенія’, руководится собственными вкусами. Какъ ни нахваливаетъ, напр., современная литературная критика гг. Блоковъ, Городецкихъ, Сологубовъ, — стиховъ ихъ публика не раскупаетъ, и повторныя изданія ихъ сборниковъ мы что-то рдко видимъ…
Что касается Надсона, то меньше всего удивляетъ насъ непрерывно длящійся успхъ безвременно погибшаго молодого поэта. Никакимъ Меньшиковымъ и никакимъ Пуришкевичамъ не превратить русское юношество въ своихъ политическихъ единомышленниковъ, и также никакимъ критикамъ и поэтамъ-модернистамъ не извратить его здоровыхъ художественныхъ и поэтическихъ вкусовъ, по крайней мр, до тхъ поръ, пока молодежь, по выраженію г. Измайлова, не ‘переживетъ свою молодость’ — да и одну ли только молодость!..
Какъ ростки зелени неудержимо тянутся къ лучамъ солнца, такъ юность всегда будетъ льнуть къ тому искусству, которое слагаетъ пснь во славу ‘труда, познанья и скорбей’, во славу ‘борцовъ поруганной свободы’. Таковъ былъ и Надсонъ.
Пусть пснь твоя кипитъ огнемъ негодованья,
обращался онъ съ призывомъ къ поэту:
И душу жжетъ своей правдивою слезой.
Пусть отзывъ въ ней найдутъ и честныя желанья,
И честная любовь къ отчизн дорогой!
‘Гражданская поэзія’, — злорадно-пренебрежительно скажутъ ‘новые’ критики. Да, Надсонъ не боялся выражать въ стихахъ боль и негодованіе, которою бываетъ полно сердце гражданина, живущаго всми скорбями своей родины, но разв отъ этого мене обаятельны и прекрасны образы его поэзіи, мене гармониченъ его благоуханный стихъ? И молодежь своимъ чуткимъ сердцемъ, вотъ уже боле четверти вка, неизмнно откликается на красоту и искренность любимаго поэта: она находитъ здсь отраженіе собственной молодости…
Пусть пснь твоя журчитъ, какъ тихое журчанье
Ручья, звенящаго серебряной струей,
говоритъ въ томъ же стихотвореніи ‘Поэтъ’ Надсонъ:
Пусть въ ней ключемъ кипятъ надежды и желанья,
И сила слышится, и смхъ звучитъ живой,
Пусть мы забудемся подъ молодые звуки
И въ міръ фантазіи умчимся за тобой,
Въ тотъ чудный міръ, гд нтъ ни жгучихъ слезъ, ни муки,
Гд красота, любовь, забвенье и покой.
Такимъ образомъ, секретъ обаянія поэта надъ юными сердцами долженъ заключаться, по мннію Надсона, не столько въ тхъ или иныхъ темахъ его пснопній, сколько въ томъ, какъ он трактуются: въ стихахъ должны слышаться сила искренняго увлеченія, молодые звуки…
Исключительный интересъ и любовь русскаго общества къ Надсону, мы уврены, будутъ длиться до тхъ поръ, пока на смну ему не явится новый молодой поэтъ, одаренный не мене крупнымъ талантомъ и вдохновленный всми современными ему радостями и горестями.
Не говорите-жъ мн: онъ умеръ,— онъ живетъ!
Пусть жертвенникъ разбитъ,— огонь еще пылаетъ,
Пусть роза сорвана — она еще цвтетъ,
Пусть арфа сломана — аккордъ еще рыдаетъ!..