Стихотворения, Дмитриев Михаил Александрович, Год: 1849
Время на прочтение: 8 минут(ы)
Михаил Дмитриев
Стихотворения
Оригинал здесь — http://www.poesis.ru/poeti-poezia/dmitriev/frm_vers.htm
Плющ и фиалка
‘Ты жалко, бедное растенье! —
Сказал Фиалке Плющ, надменный высотой.-
Удел твой — жить в тени, что ждёт тебя? — Забвенье!
Ты с самой низкою равняешься травой.
Какая разница со мной!
Смотри, как я вкруг дуба вьюся,
Смотри, как вместе с ним я к облакам взношуся!’
— ‘Пожалуй, не жалей! — Фиалочка в ответ.-
Высок ты, спору нет,
Но я сама собой держуся’.
1820
Лето в столице
Всё камни!.. камни стен и камни мостовых!
В домах защиты нет от духоты и жара!
Деревья чахлые бульвара
Стоят, как вечный фрунт! Под мёртвой пылью их
Не видно зелени, нет свежести — и это,
Столица бедная, ты называешь лето!
О! сдвинул бы на миг один
Громады зданий сих, спирающие взоры,
И, мира вольный гражданин,
Открыл бы родины моей поля и горы,
Гремучие ключи, тенистые леса
И ночь, столь свежую, как спустится роса
И напитает воздух чистый
Своею влагою живительной, душистой.
О лето! то ли ты, как в юности моей!
Грянь снова надо мной тогдашнею грозою,
Прекрасною на воле, средь полей!
Пролей дождь шумный полосою,
И яркой, полною дугою
Ты, радуга, склонись над радостным селом!
Пускай овраг гремит и катится ручьём,
А завтра, солнце лишь пригрело,
Всё снова ожило и всё зазеленело!
Здесь солнце — духота! Прольёт ли дождь порой —
Он смоет с крышек пыль и мутными ручьями
Бежит в канавах мостовой,
Туман висит над головой,
И грязь, и слякоть под ногами.
Всё шумно и мертво! И самый божий гром
Неслышно прогремит, где всё гремит кругом,
Где всё сливается в бесперерывном шуме —
И экипажей стук, и продающих крик!..
Здесь людям некогда живой предаться думе,
И забываем здесь природы мы язык!
Так жалкий юноша, которого чужая,
Наёмничья, хотя искусная, рука
Под небом чуждого воспитывала края,
Не понимает, Русь святая,
Родной земли твоей родного языка!
1832
Тайна эпиграммы
Вы, профаны, нам дивитесь,
Говорите: ‘Как остро!’
Но одумайтесь, всмотритесь,
Вы увидите: перо,
Не спросясь совсем рассудка,
Разместило так слова,
Что вот этак — вышла шутка,
А вот так — и мысль едва!
Что подняло смех ваш шумный,
Ключ к тому искусством дан, —
Часто вместо мысли умной
Тут оптический обман!
1832
Талант и фортуна
Когда талант с фортуной в споре, —
Тот скуп, та хочет наградить, —
Одна лишь слава в сём раздоре
Права их может согласить!
Она совсем без вероломства
Вот как решает дело тут:
Доходит имя до потомства,
А сочиненья — не дойдут.
Не позднее 1832
К безыменному критику
Die alten Namen nennen
Nicht anders, als zum Scherz:
Das heisst, ich darf’s bekennen,
Fur unser Volk kein Herz!*
Uhland**
* Произносить древние имена не иначе, как в шутку, — значит, смею заявить, не иметь любви к своему народу. Уланд (пер. Н.Зубкова).
** Уланд Людвиг (1787-1862) — немецкий поэт-романтик, историк литературы.
Нет! твой подвиг непохвален!
Он России не привет!
Карамзин тобой ужален,
Ломоносов — не поэт!
Кто ни честен, кто ни славен,
Ни радел стране родной,
И Жуковский, и Державин
Дерзкой тронуты рукой!
Ты всю Русь лишил деяний,
Как младенца, до Петра,
Обнажив бытописаний
Славы, силы и добра!
Всё язвить — что знаменито,
Что высоко — низводить,
Чувством нравственным открыто
Насмехаться и шутить,
Лить на прошлое отраву
И трубить для всех ушей
Лишь сегодняшнюю славу,
Лишь сегодняшних людей,
Подточивши цвет России,
Червем к корню подползать —
Дух ли это анархии
Иль невежества печать?..
Где ответ на дерзость эту?..
И кому судить навет?..
Нет! не мирному поэту!
Суд граждан тебе ответ!
Голос предков замогильный,
Громкий сердцу голос их,
Обвинитель будет сильный
Пред судилищем живых!
О!.. когда народной славе
И избранников его
Насмеяться каждый в праве —
Окрылит ли честь кого?..
Горький плод — сограждан мненье
Расшатать или потрясть!
Дел и славы уваженье —
Это сила, это власть!
Это первая опора
Дел высоких, силы душ:
Предок ждёт потомков взора,
Славой предков — силен муж!
Жаль семьи, где нет примера!
Честен род, где предки есть!
Где народная есть вера,
Там народная и честь!
Вот наследие потомков!
Гробы сроют времена:
Не останется обломков,
Остаются имена!
Жалко племя молодое,
Где добра и славы тать
Всё святое, всё родное
Научает попирать!..
Нет! У нас в Москве смиренной
На гробах священный страх!
Имя дедов нам священно,
И не пыль их славный прах!
Нет! У нас в Москве, на Царской,
На народной площади,
Живы Минин и Пожарской,
В вечной вылиты меди!
Нет! Народ наш не ребёнок
Был ещё и до Петра:
Русской меч давно уж звонок,
Наша честь — давно стара!
И не с ныне начинаем
Мы вести поэтов род!
Плод и в корне почитаем,
Но не чтим растленный плод!
Нет! России честь и слава
И до Пушкина была,
И цветёт ея Держава
Не с вчерашнего числа!
Не позднее 1842
Орёл
Ширококрылый и могучий
Орёл в поднебесье летел,
Летел — под ним сбирались тучи,
Сердилось море, вал гремел!
Он око вверх — там солнце рдеет!
Он око вниз — там туч гряда!
Крыло лишь паруса белеет,
Как путь забывшая звезда!
И быстро вдаль он кинул взоры,
И вот, сквозь занавесы мглы,
Как с места сдвинутые горы,
Встают валы, идут валы!
И бьётся чайкой над волнами
Корабль, ныряя между вод,
И ловит ветер парусами,
А ветер злой — вертит и рвёт!
То вскинет вал, то хлябь глотает!
И вот, забитый волн бичом,
Припал — и ветра не хватает
Летун разодранным крылом!
Вдруг морю туча прогремела:
‘Вставай! Бушуй! Иди на брань!’
И бездна туче проревела:
‘Встаю! Иду! Сильнее грянь!’
И всё слилось! И море встало!
И грозно встречные пошли!
И море неба тяжко пало