‘Русская Мысль’ 1880, No 1
‘Русская Мысль’, No 3, 1882
Стихотворения, Аксаков Александр Петрович, Год: 1882
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Фейдипидъ.
(Посвящается П. П. Никольскому)
I.
Весь городъ какъ вымеръ… души ни одной
Не встртишь средь улицъ пустынныхъ…
Бывало — чуть утро — и пестрой толпой,
Какъ пчелъ безпокойныхъ крутящійся рой,
Кишитъ уже площадь въ Аинахъ.
Теперь все безжизненно… грозно молчатъ
Чертоги стрлка-Аполлона,
Развнчаны храмы, уныло глядятъ
Какъ тополей стройныхъ безлиственный рядъ,
Съ высокихъ подножій колонны….
Покинутъ очагъ въ опустлыхъ домахъ,
И грустны покои пустые…
Поденщиковъ голосъ умолкнулъ въ садахъ,
Не видно рабынь въ отворенныхъ дверяхъ,
Забыты работы дневныя.
II.
Но тамъ — за оградой, у стафыхъ воротъ,
Вблизи Мараонской дороги,
Густою толпою собрался народъ…
И много тамъ старцевъ и вдовъ, и сиротъ
Старухъ и больныхъ, и убогихъ..
Убитые горемъ, недвижно стоятъ
И на поле яростной битвы,
Туда… къ Мараону вс жадно глядятъ,
Усталыя очи блестятъ и горятъ,
И слышится ропотъ молитвы:
‘Зевесъ! умоляемъ тебя объ одномъ!’,
Съ рыданіемъ старцы взываютъ,
‘Пусть Греки не дрогнутъ предъ страшнымъ врагомъ,
‘Пусть гибнутъ со славой въ бою роковомъ,
‘Но бгствомъ себя не пятнаютъ!….
‘За землю святую, за землю отцовъ
‘Падутъ они въ дикомъ сраженьи.
‘Пусть мрачный Аидъ ожидаетъ бойцовъ!….
‘Наградой имъ будеть — грядущихъ пвцовъ,
‘О подвигахъ ихъ пснопнье!….
‘О бейтесь же, бейтесь! Вдь женъ и дтей
‘Ждетъ жизнь на чужбин съ врагами,
‘Ждетъ тяжкое бремя позорныхъ цпей,
‘Вдь, вс мы падемъ подъ ножемъ палачей!…
‘Да сжалься, Кроніонъ, надъ нами!’
III.
А день вчеретъ… На лоно земли
Ужъ тни ложатся косыя,
И встникъ желанный явился вдали…
Въ поднявшейся облакомъ черной пыли
Мелькаютъ черты дорогія…
Вздохнула толпа и безмолвно слдитъ
За пыльнымъ столбомъ надъ дорогой,
Быстре стрлы онъ, казалось, летитъ…
Скоре, скоре!… то нашъ Фейдипидъ,
Любимецъ боговъ быстроногій!…
Воть онъ уже близко… вотъ онъ добжалъ,
‘Аиняне! мы побдили!’ —
Гонецъ, задыхаясь толп прокричалъ,
И голосъ дрожащій восторгомъ звучалъ, —
‘Но Персы въ Суніонъ отплыли!’…
Сказалъ онъ…. и на земь измученный палъ,
Свершивъ свое славное дло….
Чело поблднло…. Гонецъ умиралъ….
И, съ жизнью прощаясь, онъ что-то шепталъ….
Такъ кончился юноша смлый.
IV.
Курится во храмахъ опять иміамъ,
Ликуютъ народныя волны….
За славу побды, за гибель врагамъ
За жертвою жертву приносятъ богамъ,
И стогны веселія полны….
Ты-жъ, юноша дивный, отъ взоровъ сокрытъ
Во мрачныхъ чертогахъ Аида
Но подвигь высокій пвцомъ не забытъ,
И псня моя пусть далеко звучитъ
Про славный конецъ Фейдипида!
А. Аксаковъ.
О, дайте свта мн!
(Изъ Аккерманъ.)
Mehr Licht, mehr Licht!
(Послднія слова Гёте.)
Когда, вотще борясь съ внезапной технотою,
Ты, Гете, восклицалъ: со, дайте свта мн!’ —
Твой взоръ померкъ и смерть надъ старческой главою
Парила въ тишин…
Чтобъ то же прокричать безумное моленье,
Не дождалися мы велнія судебъ,
Еще нашъ свтелъ взоръ, но — страшное мученье!—
Нашъ бдный разумъ слпъ!…
Онъ ощупью бредетъ безчисленные годы…
Что шагъ одинъ — предлъ и мракъ со всхъ сторонъ…
Безсильный приподнять завсу съ тайнъ природы,
Ее чуть движетъ онъ.
Средь неизвстнаго, блуждая черезъ силу,
Онъ мечется порой въ отчаяньи нмомъ,
Готовый броситься на первое свтило
Во мрак вковомъ.
И слышитъ голосъ онъ: ея свтъ теб открою!
Приди,— во мн конецъ страданій обртешь…’
Но вру оттолкнулъ онъ дерзкою рукою
И ей сказалъ: ‘Ты лжешь!
‘Обманчивъ свточъ твой. Довольно ты сгущала
Невжества туманъ надъ бдною землей,
Не тайной ли своей,— отвть ты мн сначала,—
Ты путь освтишь мой?’
Но — чу!— иной призывъ, то — строгій зовъ науки:
‘Трудися и ищи!— я дамъ теб отвтъ’.—
‘Трудись!?… Но гд-жь внецъ терпнія и муки?
Не твой ли блдный свтъ?
‘Сомннья нтъ, что тамъ, гд пролеталъ твой геній,
Мерцалъ дрожащій свтъ и мракъ густой рдлъ,
Но ты изгнала рой заманчивыхъ видній
И сумракъ опустлъ…’
И гордый человкъ предъ мрачною пустыней
Безпомощенъ и слабъ, тоскуетъ, одинокъ,
Что зримымъ сдлать онъ, въ пылу своей гордыни,
Незримаго не могъ.
И тщетно ждетъ себ страдалецъ исцленья:
Недугъ въ его крови, до смертнаго конца
Волшебный, яркій свтъ — игра воображенья —
Преслдуетъ слпца…
Не убждай его забыть свои страданья…
Въ мученьяхъ — жизнь его: терзаясь онъ живетъ.
И не добьешься ты отъ бднаго созданья,
Чтобъ сбросилъ муки гнетъ.
О, дайте-жь свта мн! Пусть это крикъ напрасный,
Лишь безнадежный бредъ, осмянный судьбой…
Все громче онъ звучитъ — и дикій, и прекрасный —
Отчаянной мольбой.
Когда въ послдній разъ, какъ страшный вопль сорвется
Съ устъ человка, онъ и смолкнетъ на земл,—
Свтило старое на тверди содрогнется
И скроется во мгл.
А. Аксаковъ.