Дж. Г. Байронъ
Стихотворенія
Волшебство исчезло.
Волшебство исчезло.
Къ Тирз.
Къ Тирз.
О, пусть умолкнуть скорби звуки.
О, пусть умолкнуть скорби звуки.
Стихотворения, Байрон Джордж Гордон, Год: 1904
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Переводъ Д. Михаловскаго
Байронъ. Библіотека великихъ писателей подъ ред. С. А. Венгерова. Т. 1, 1904.
Волшебство исчезло
Къ Тирз
‘О пусть умолкнутъ скорби звуки…’
Волшебство исчезло.
Волшебство исчезло, улетли грезы…
Жизнь — лишь трепетъ страсти, приступъ лихорадки,
Мы смемся глупо, гд бъ должны лить слезы,
Насъ морочатъ бреда дикіе припадки.
Свтлый промежутокъ, разумъ пробуждая,
Намъ напоминаетъ горести земныя,
Кто живетъ какъ мудрый, тотъ живетъ страдая,
Такъ, какъ умирали на кострахъ святые.
Написано въ Аинахъ, 16 января 1810. Относится къ ‘Флоренс’.
Къ Тирз.
На мст, гд въ земл ты скрыта,
Нтъ камня, чтобъ найти его…
Ты всми, можетъ быть, забыта,
За исключеньемъ одного.
Моря лежали между нами,
Но я хранилъ къ теб любовь.
И улеталъ къ теб мечтами…
Увы, не встртимся мы вновь!
Когда бъ хоть взглядомъ ты сказала:
‘Мы разстаемся какъ друзья’,
Моя бъ душа не такъ страдала,
Тогда вздыхалъ бы легче я.
Придя къ безвременной кончин,
Вздохнула ль ты хоть разъ о томъ,
Въ чьемъ сердц ты живешь донын,
Какъ ты жила при жизни въ немъ?
Кто бъ могъ, какъ онъ, къ теб склониться
И тусклый взглядъ твой наблюдать
Въ предсмертный часъ, когда боится
Печаль безмолвная вздыхать?
Когда жъ теб чужими стали
Вс скорби, что волнуютъ насъ,
Какъ много жгучихъ слезъ печали
Я лилъ, и лью ихъ въ этотъ часъ!
И какъ не лить: на этомъ мст,
Теперь пустомъ, какъ много дней
Съ тобою плакали мы вмст
Отъ счастія любви своей!
Вблизи, вдали, иль сидя рядомъ,
Отъ всхъ мы были далеки,
Мнялись шопотомъ иль взглядомъ,
Пожатьемъ трепетнымъ руки.
Иль поцлуемъ, предъ которымъ
Желаній сдерживалась власть,
Своимъ невиннымъ, чистымъ взоромъ
Краснть заставила бъ ты страсть.
Мн въ сердце радость проливалась,
Когда я слышалъ голосъ твой,
Небесной музыкой казалась
Мн псня сптая тобой.
Залогъ твой у меня остался…
Его храню,— гд жъ мой? гд ты?
Подъ игомъ бдъ я не склонялся
До этой страшной тяготы…
Ты жизнь мн горемъ отравила,
Такъ рано кончивъ жизни путь.
Когда лишь миръ даеть могила,
Я бъ не желалъ тебя вернуть.
Но если духи совершенства
Тебя въ міръ лучшій вознесли,
Частицу своего блаженства
Въ усладу мукъ моихъ пошли!
Твоя любовь меня учила
Терпнію въ моихъ скорбяхъ, —
О, если бъ мн она свтила
Лучемъ надежды въ небесахъ!
Въ изданіи Кольриджа напечатана слдующая замтка по поводу личности, которую слдуетъ разумть подъ именемъ Тирзы:
‘Вопросъ о Тирз и о томъ, дйствительно ли существовало лицо, упоминаемое подъ этимъ именемъ, послужилъ поводомъ къ цлому ряду разсужденій и споровъ, большею частью пустыхъ. Окончательное и авторитетное ршеніе этого вопроса въ настоящее время едва ли возможно, намеки, встрчаемые въ стихотвореніяхъ, до извстной степени противорчатъ тому, что самъ же Байронъ говорилъ впослдствіи. Изъ стихотвореній видно, что Тирза встрчалась съ нимъ ‘не разъ въ этихъ пустынныхъ для меня башняхъ’ (Ньюстэдъ, 11 октября 1811), когда онъ ‘лежалъ на лихорадочно-безсонномъ лож’ (Патрасъ, около сентября 1810), онъ ‘любилъ мечтатъ’, что она смотритъ на луну,—
О Тирза! Надъ твоей могилой
Тогда свтила ужъ она.
и, наконецъ,—
Залогъ твой у меня остался,
Его храню… Гд жъ мой? гд ты! (11 окт. 1811).
‘Нтъ сомннія, что Байронъ упоминалъ о Тирз въ разговорахъ съ своей женой и сестрой,— какъ о молодой двушк, которая дйствительно существовала и умерла приблизительно въ то время, когда онъ вернулся въ Англію, въ 1811 г. Однажды онъ показывалъ жен красивый локонъ волосъ, говоря, что это отъ Тирзы. Онъ говорилъ, что никогда не называлъ ея имени, и что теперь, когда ея уже нтъ на свт, эта тайна навсегда останется въ его груди. ‘Имя Тирзы я взялъ у Геснера: это имя жены Авеля’.
‘Тирза упоминается въ письм герцогини Елизаветы Девонширской къ Августу Фостеру, отъ 4 мая 1812 г.: ‘Вашъ маленькій другъ, Каро Вильямъ (лэди Каролина Ламмъ), по обыкновенію, длаетъ всякаго рода неосторожности ради него (Байрона) и съ нимъ, онъ ей и поклоняется, хотя нкоторые думають, что онъ болъше ухаживаетъ за нашей Каролиной (жена Джорджа Ламма), онъ говоритъ, что она похожа на Тирзу и что ея пніе его чаруетъ. Изъ этого отрывка видно, что именно о Тирз говорится въ слдующихъ стихахъ, напечатанньіхъ г. Фостеромъ въ его книг: ‘Дв герцогини’ (1898):
Стихи, написанные лордомъ Байрономъ, въ 1812 году, г-ж Джорджъ Ламмъ.
Ты пла — и въ моихъ ушахъ
Еще дрожитъ напвъ унылый,
Та пснь звучала на устахъ
Когда-то женщины мн милой.
И голосъ тотъ, и взоръ очей
Въ теб чудесно повторились,—
И об въ жизни вы моей
Небесной радостью явились.
Такъ пусть не въ силахъ возвратить
Я это чудное виднье:
Я не могу о сн грустить,
Твое въ немъ видя воплощенье.
(Переведено П. О. Морозовымъ для наст. изданія).
‘Слдуетъ еще прибавить, что имя Тирзы (варіантъ Терезы) было близко Байрону съ дтства. Въ предисловіи къ Каину онъ говоритъ: ‘Смерть Авеля’ Геснера! Я не читалъ ея съ тхъ поръ, какъ былъ въ Эбердин, когда мн было всего восемь лтъ. Общее впечатлніе, оставшееся у меня въ памяти, наслажденіе, но изъ содержанія я помню только, что жену Каина звали Магалой, а жену Авеля — Тирзой’. Другое и боле позднее воспоминаніе объ этомъ имени могло быть вызвано переводомъ одной эпитафіи Мелеагра, помщеннымъ въ сборник Блэнда, Меривэля и Годгсона: ‘Переводы, преимущественно изъ греческой антологіи’ (1803). Байронъ упоминаетъ о немъ въ примчаніяхъ къ ‘Англійскимъ Бардамъ’:
Пролилъ я слезы на гроб моей возлюбленной Тирзы,
Милой усопшей принесъ сердца послднюю дань, и пр.
О пусть умолкнутъ скорби звуки.
О пусть умолнутъ скорби звуки, —
Отрада дней моихъ былыхъ,—
Иль я уйду отъ этой муки:
Не въ силахъ вынести я ихъ!
Они напвомъ струнъ звенящимъ
О свтлыхъ дняхъ мн говорятъ,
Но о прошедшемъ, настоящемъ
Мн тяжко думать… пусть молчатъ!
Тотъ голосъ, что вливалъ въ нихъ сладость,
Умолкъ и прелесть ихъ унесъ,
Онъ превратилъ въ печаль ихъ радость,
Въ гимнъ похоронный, полный слезъ…
О, Тирза, онъ поетъ уныло
Мн о теб, мой милый прахъ,
Все, что гармоніей въ немъ было,
Мн горше, чмъ разладъ въ струнахъ.
Вотъ стихло все,— но остается
Въ ушахъ столь памятный мн звонъ,
И снова голосъ раздается…
Ужель не можетъ смолкнуть онъ?
Нтъ! И во сн тотъ голосъ будетъ
Мн душу смутно волновать,
Меня къ сознанію пробудитъ,
Чтобъ звукамъ грезъ моихъ внимать.
Да, Тирза, ты — лишь сновиднье,
Лишь греза, сплю я или нтъ, —
Звзда, сіявшая мгновенье
И погасившая свой свтъ.
Но кто дорогою тяжелой
Бредетъ подъ небомъ полнымъ тучъ,
Тотъ вспомнитъ съ горестью — веселый,
Надъ ней сверкавшій прежде лучъ.
‘Написано вчера или третьяго дня, когда я услышалъ псню давнихъ дней’. (Письмо къ Годжсону отъ 8 декабря 1811).