Стихотворения, Байрон Джордж Гордон, Год: 1882 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 17 минут(ы)

Скачать в PDF

Скачать в FB2

ПОЛНОЕ СОБРАНІЕ СТИХОТВОРЕНІЙ
НИКОЛАЯ ГЕРБЕЛЯ

ТОМЪ ВТОРОЙ

САНКТПЕТЕРБУРГЪ.
1882.

http://az.lib.ru

ЛОРДЪ БАЙРОНЪ.

Сестр

Послдніе стихи

Іовъ

Прощанье съ Музой

Отрывокъ

Стансы

Первый поцалуй любви

Стансы

Времени

Флоранс

Молодому другу

Стансы

Не вспоминай

***

Слеза

Томасу Муру

СЕСТР.

Сестра моя — когда бъ названье было

Ещё нжнй, то было бы твоимъ —

Межь нами даль, насъ море раздлило,

Но всё жь тобой я долженъ быть любимъ.

Гд бъ нй былъ я, ты будешь — мн сдаётся —

Всегда моей любимою мечтой:

Въ грядущемъ мн вдь только остаётся

Объхать міръ и жить потомъ съ тобой.

Отъ первой я отрёкся бы обузы,

Свершись мечта послдняя моя,

Но на теб лежатъ иныя узы

И облегчить ихъ не желаю я.

Странна судьба, исполненная горя,

Отверженнаго брата твоего:

Мой ддъ не зналъ покоя среди моря,

На суш я не вдаю его.

Да, если мн грогу и бури встртить

Въ другой стихіи было суждено,

Гд взору скалъ подводныхъ не замтить,

То сердце въ томъ виновно лишь одно.

Но какъ бы скорбь меня ни грызла тайно,

Я не скажу въ защиту ничего:

Я потерплъ крушенье не случайно —

Я самъ былъ кормчимъ горя своего.

Рядъ бдъ и каръ достался мн на долю:

Не знаю я спокойствія съ-тхъ-поръ,

Какъ началъ жить — и жизнь дала мн волю’

Идущую всему на перекоръ.

Тяжка, скользка житейская дорога —

И я не разъ хотлъ её прервать,

Но нын вновь хочу пожить немного,

Хотя затмъ, чтобъ мру золъ узнать.

Я пережилъ въ умчавшіяся лта

Не мало царствъ, хотя я и не старъ —

И вотъ, когда приходитъ мысль мн эта,

Я вновь готовъ снести судьбы ударъ.

Не знаю самъ, но есть на свт что-то,

Что духъ во мн, въ теченье многихъ лтъ,

Крпитъ — и то не тщетная работа:

Мы покупаемъ бды ради бдъ.

Пришолъ ли часъ душою укротиться,

Иль просто часъ отчаянья насталъ,

А можетъ-быть и воздухъ, что струится

Вокругъ меня, и міръ озёръ и скалъ

(Да, это всё сломить строптивость въ сил

И научить терпнью заодно)

Меня тому терпнью научили,

Съ которымъ я не братался давно.

Я чувствую, что чувствовалъ когда-то!

Цвты, ручьи и ивы надъ водой —

Все, что тогда для сердца было свято —

Опять встаютъ и блещутъ предо мной.

При вод ихъ, я снова сердцемъ таю —

И вновь со мной предметъ любви живой,

Но не такой, какую я питаю

Къ теб, сестра, союзникъ врный мой!

При вид Альпъ — всё меркнетъ остальное!

Восторгъ на мигъ способенъ оживить,

Но Альпы нчто боле святое,

Чмъ тотъ восторгъ, въ насъ могутъ возбудить.

Не одинокъ, хотя въ уединеньи,

Я вижу всё, что видть лишь желалъ —

И озepа… хотя безъ сожалнья

За наше я одно бы ихъ отдалъ.

Но жить съ тобой стремясь, я забываю,

Что той мечтой, той мыслію одной

Я самъ уединеніе лишаю

Хвалы сейчасъ ему сложонной мной.

Скорблю ли я — ни кто того не знаетъ,

Затмъ-что я не склоненъ изнывать,

Но и меня разсудокъ покидаетъ

И я порой способенъ зарыдать.

Люблю надъ тмъ я озеромъ носиться,

Что никогда не будетъ вновь моимъ!

Леманъ — хорошъ, но мысль моя стремится

Къ брегамъ инымъ и бол дорогимъ.

Поврь, мой мозгъ сто разъ изсякнетъ прежде,

Чмъ оба вы исчезнете изъ глазъ,

Хотя всё то, что вторило надежд,

Давно прошло, мелькнувъ въ послдній разъ.

Смирясь, прошу у матери-природы

Я лишь того, что ей не трудно дать:

Я лишь хочу покоя и свободы

Подъ лтнимъ солнцемъ грться и дышать,

Хочу глядть на ликъ ея безъ маскп

И никогда о ней не забывать.

Я помню лишь ея святыя ласки,

Я лишь её сестрой могу назвать.

Я бъ всё отдалъ — одни воспоминанья

Не могъ бы я, не въ силахъ былъ отдать,

Что лишь одни насъ къ днямъ очарованья,

Насъ къ днямъ весны способны возвращать.

Когда бъ съ людьми пораньше я разстался,

Я бы не зналъ моихъ тревожныхъ грёзъ,

Во мн бъ страстей соборъ не пробуждался,

Я бъ не страдалъ и ты бъ не знала слёзъ.

Мой духъ въ мои умчавшійся лта

Былъ чуждъ любви и славы, но он —

Незваныя — почтили кровъ поэта,

Росли со мной и имя дали мн.

Но — нтъ, не ихъ… другую чаровницу

Я зналъ тогда… Теперь всему конецъ:

Я лишь собой прибавлю единицу

Къ мильонамъ зломъ надломленныхъ сердецъ.

О будущемъ забочусь я не много:

Забота та чужда душ моей.

Наказанный судьбою слишкомъ строго,

Я пережилъ себя на много дней.

Я жилъ не сонной жизнью человка,

А жизнью — полной бднья и тревогъ,

И столько бдъ извдалъ въ четверть вка,

Что ими вкъ наполнить бы я могъ.

Я перенесть готовъ вс испытанья

И вспомнить радъ прошедшее всегда,

Затмъ-что въ нёмъ, среди борьбы страданья,

И счастье мн являлось иногда.

Но, не смотря на чорную невзгоду,

Я и теперь, взглянувъ вокругъ себя,

Ещё могу боготворить природу,

Ея одну — прекрасную — любя.

А ты… о, знай, души моей подруга,

Что я въ теб увренъ, какъ и въ томъ,

Что мы сердецъ вовки другъ отъ друга

Не отвратимъ, осиленные зломъ.

Сестра, судьба союзъ намъ завщала

Отъ первыхъ дней до сней гробовыхъ —

И какъ бы смерть намъ поздно ни предстала,

Та связь продлится дольше всхъ другихъ.

1876.

ПОСЛДНІЕ СТИХИ БАЙРОНА.

О, сердце, замолчи: пора забыть страданья!

Ужё любви ни въ комъ теб не возбудить,

Но если возбуждать её не въ состояньи,

Всё жь я хочу ещё любить.

Какъ листья, дни мои поблёкли и завяли,

Двты моей любви оборваны грозой —

И вотъ грызущій червь, упрёки и печали

Одни осталися со мной.

Какъ гибельный волканъ, средь глади водъ безбрежной,

Мой внутренній огонь клокочетъ съ давнихъ поръ,

Не свточь онъ зажжотъ, таинственный и нжный,

А погребальный мой костёръ.

Ни страха, ни надеждъ ни гордаго страданья,

Ни пламени любви, растраченной въ борьб,

Я раздлять теперь уже не въ состоянь,

Неся ихъ цпи на себ.

Но здсь ли и теперь, когда всё жаждетъ боя,

Такая мысль могла возстать въ ум моёмъ,

Гд слава лаврами внчаетъ гробъ героя,

Или чело его внкомъ?

И слава Греціи вокругъ меня сіяетъ.

‘Съ ея полями битвъ, хоругвью и мечомъ.

Здсь каждый бранный щитъ отважному вщаетъ:

‘Иль съ нимъ, или на нёмъ!’

Возстань — не Греція — она ужё возстала —

Но ты, душа моя, очнися и возстань!

И вспомнивъ доблесть тхъ, въ комъ кровь моя играла,

Зажгись въ груди моей на брань!

Возстань и раздави могучею пятою

Воспрянувшихъ страстей отжившія мечты!

Возстань, чтобъ отвчать холодностью одною

На смхъ и слёзы красоты!

Къ чему же жить, когда ты юности жалешь?

Земля, гд можетъ смерть быть славной — предъ тобой.

Вперёдъ! и покажи, что ты ещё съумешь

Погибнуть въ битв, какъ герой!

Иди, ищи того, что часто въ нашей дол,

Не думая найдти, находятъ безъ труда —

Могилу воина, найди её на пол

И успокойся навсегда!

1852.

ІОВЪ.

Мн призракъ явился — и я безъ покрова

Безсмертье увидлъ! На смертныхъ палъ сонъ,

Лишь я отвратить отъ пришельца святова

Не могъ своихъ глазъ, хоть безплотенъ былъ онъ…

И дрогнуло тло, и дыбомъ сталъ волосъ —

И слуха коснулся божественный голосъ:

‘Уже ль человкъ справедливе Бога,

Когда серафимы — подножье Его?

Васъ червь долговчнй, вы прахъ отъ порога,

А лучше ль, правдиве ль вы отъ того?

Созданіе дня, вы живёте до ночи:

Предъ мудрости свтомъ слпотствуютъ очи!’

1864.

МЕЛКІЯ СТИХОТВОРЕНІЯ.

ПРОЩАНЬЕ СЪ МУЗОЙ.

О, сила, въ быломъ управлявшая мною,

Мечтанье, нора мн разстаться съ тобою!

Вздымайся жь надъ бурей ты, псня моя,

Какихъ холодне не писывалъ я!

Та грудь, гд отвта восторгъ не находитъ,

Съуметъ въ себ усыпить звуковъ рой,

Т жь чувства, что съ дтства въ восторгъ насъ приводятъ’.

Умчались на крыльяхъ апатіи злой.

Хоть звуки тхъ псень и были простые,

Но я не услышу ужь ихъ никогда.

Блескъ глазъ не наводитъ на сны золотые —

И скрылись виднья мои навсегда.

Когда я бокалъ свой до дна осушаю,

Что въ силахъ моё наслажденье продлить?

Когда въ красот равнодушье встрчаю,

Что въ силахъ заставить меня полюбить?

Возможно ль въ пустын слагать пснопнья

О сладостныхъ ласкахъ погибшей любви

Иль радостно думать о дняхъ наслажденья?

Нтъ, имъ не будить ужь волненья въ крови!

Какъ рчи вести о друзьяхъ мн живыя?

Любовь умягчаетъ бряцанье цвницъ,

Но какъ возбудить мн ихъ чувства благія,

Когда не надюсь увидть ихъ лицъ.

Могу ли воспть моихъ предковъ дянья

И въ сердц на это достанетъ ли силъ?

Я молодъ и голосъ мой слабъ для созданья

Героевъ и холодомъ дышетъ мой пылъ.

И такъ моя лира молчитъ — не звучать ей.

Умолкла, а съ ней и желанье бряцать,

Т жь, кто её слышали прежде — простятъ ей,

Узнавъ, что она ужь не будетъ звучать.

И звуки ея заглушатся забвеньемъ,

Какъ дтская въ ранніе годы любовь.

О, если бъ за первымъ любви пснопньемъ

Такое жь потомъ не являлося вновь!

Прощай! Тебя, Муза, твой другъ не забудетъ!

Пусть въ нашихъ созданьяхъ и мало пути —

Ихъ мало за-то, настоящее жь будетъ

Счастливо и свяжетъ насъ въ нашемъ ‘прости’.

1881.

II.

ОТРЫВОКЪ.

Когда бъ я могъ придти теченьемъ жизни грозъ

Къ источнику людскихъ улыбокъ злыхъ и слёзъ,

Назадъ бы не пошолъ я тми же путями,

Усыпанными вкругъ поблёкшими цвтами,

Ручью жь веллъ бы течь, пока не слился бъ онъ

Съ другими, чьихъ никто не слыхивалъ имёнъ.

Но что такое смерть, то ль, чмъ себя смиряемъ?

То цлое, чего мы часть лишь составляемъ?

Жизнь есть виднье, сонъ. Лишь т, что предо мной —

Живутъ во мн, по т, которыхъ нтъ со мной —

Подобны мертвецамъ, гнетущимъ нашъ покой,

Что саванъ гробовой предъ нами разстилаютъ

И скорбію часы досуга отравляютъ.

Отсутствующихъ я считаю мертвецами,

Затмъ-что, скрывшись разъ, являются предъ нами

Не прежними они — печальны, холодны —

И если прежнихъ чувствъ не вовсе лишены,

То всё жь для нихъ тогда бываетъ безразлично,

Что раздляетъ ихъ, смняяся обычно.

Вода или земля: вдь всё жь въ конц концовъ

Всё кончиться должно могилой мертвецовъ.

Ужель громадный сонмъ почившихъ вкругъ страдальцевъ

Не боле какъ смсь мильярдовъ тхъ скитальцевъ,

Что населяли міръ и превратились въ прахъ,

Слоящійся вка на вспаханныхъ поляхъ,

Что человкъ топталъ вка и вчно будетъ

Топтать, иль, можетъ-быть, лежать ихъ время нудить

Въ сырыхъ стнахъ своихъ безмолвныхъ городовъ,

Въ отдльной кель всякъ, безъ оконъ и засовъ?

Свободенъ ли языкъ и рчи произвольны ль

И бытіемъ своимъ во тьм они довольны ль

Затмъ-что жизнь въ земл печальна и мрачна,

Какъ полночи глухой святая тишина?

Земля, скажи куда умершіе укрылись

И объясни — зачмъ на свтъ они родились?

Вдь мертвецы твои наслдники, а мы

Лишь пузыри на свтъ исшедшіе изъ тьмы

Твоей, что жь до ключа, то онъ лежитъ въ могил,

У входа же въ твою пещеру, гд бродили

Мои глаза и духъ, въ надежд увидать

Прахъ превращённый въ то, о чёмъ не разсказать,

Проникнуть въ чудеса и изучить составы

Великихъ душъ, весь свтъ забывшихъ изъ за славы.

1881.

III.

СТАНСЫ.

Минули времена, которыя назвать

Нельзя, затмъ что ихъ гршно позабывать,

Когда вс чувства въ насъ однимъ огнёмъ горли,

И до-сихъ-поръ одн во мн лишь уцлли.

Съ минуты той. когда впервой сказала мн,

Что ты любви моей сочувствуешь вполн,

Душа моя не разъ томилась и страдала.

Чего душа твоя тогда ещё не знала.

Но такъ ни что во мн не волновало кровь,

Какъ мысль о томъ, куда исчезла та любовь,

Что также коротко, какъ поцалуи, длилась

И изъ груди твоей такъ скоро удалилась.

Но въ сердц молодомъ злой ропотъ вмигъ затихъ,

Когда услышалъ я изъ чудныхъ устъ твоихъ,

Отъ самыхъ раннихъ лтъ лишь правду говорившихъ,

Разсказъ о юныхъ дняхъ въ прошедшее уплывшихъ:

О, другъ мой, безъ кого мн будетъ тяжко жить!

Хоть больше ты меня не будешь ужь любить,

Но для меня вдвойн ещё пріятнй будетъ,

Когда мой другъ любви прошедшей не забудетъ.

Я счастливъ, что могу всё это сознавать

И сердце никогда не станетъ ужь роптать.

Чмъ ни была и что бъ не сталося съ тобою,

Всё жь прежде ты была моею всей душою.

1881.

IV.

СТАНСЫ.

Ни перомъ, ни устами назвать не дерзну я тебя:

Въ звук этомъ печаль и безславье таятся,

Но слеза, что на скорбную грудь уронилъ я любя.

Говоритъ что за думы во мн шевелятся.

Слишкомъ кратко для страсти и долго для нашихъ невзгодъ

Было время, но вчны ихъ горечь и радость.

Мы, возставъ, разобьёмъ наши цпи страстей и заботъ

И всё бросимъ, чтобъ снопа узнать жизни сладость.

О, пусть счастіе будетъ твоимъ, а моимъ будетъ — грхъ!

Не сердись, а покинь меня лучше скоре,

Но то сердце, что было твоимъ, не умрётъ всмъ на смхъ,

Хотя бъ власть у тебя и была посильне.

Будетъ духъ мой суровъ къ гордецамъ и покоренъ теб —

И не свтлыми лишь, но и мрачными днями —

И вдвоёмъ намъ быстре покажутся дни въ ихъ гоньб

И свтлй чмъ съ мірами у насъ подъ ногами.

Одинъ вздохъ твоей тихой печали при взгляд любви

Остановятъ, подвинутъ, взнесутъ и накажутъ.

Пусть дивятся тому злые люди безъ капли крови:

Вдь уста твои мн, а не имъ это скажутъ.

1881.

ПЕРВЫЙ ПОЦАЛУЙ ЛЮБВИ.

Прочь съ фантазіей хитрой — её мн не надо —

Съ этой тканію лжи изъ безумія струй!

Лучше дайте мн лучь животворнаго взгляда

Или пламенный первый любви поцалуй!

Римачи, чьи сердца лишь фантазіей пышутъ

И питаются въ рощахъ лишь говоромъ струй,

О, какимъ вдохновеньемъ стихи ваши дышутъ,

Возвщая вашъ первый любви поцалуй!

О, поэтъ, когда Фебъ отъ тебя отвернётся,

Или муза покинетъ тебя — не тоскуй,

Не взывай къ ней, иростись — и пускай уберётся:

То ли дло нашъ первый любви поцалуй!

Ненавижу васъ, гордыя дщери искусства,

Ты жь, ханжа, возраженьемъ меня волнуй!

Я люблю лишь изъ сердца идущія чувства

И полученный первый любви поцалуй.

Скептикъ злой утверждаетъ, что люди съ рожденья

Лишь боролись съ несчастьемъ. Постой, не ликуй!

Вдь частица Эдема цла безъ сомннья

И частица та — первый любви поцалуй.

Когда крови горячей и счастья убудетъ —

Вдь года прибываютъ, что тамъ ни толкуй —

Мысль о лучшемъ въ прошедшемъ послднею будетъ

И то будетъ твой первый любви поцалуй.

1881.

VI.

СТАНСЫ.

Въ теб коварства нтъ, но ты непостоянна,

Хотя въ исканьи жертвъ бываешь неустанна,

И слёзы, о теб и по твоей вин

Пролитыя, горчй становятся вдвойн.

Сердца жь ты потому легко такъ разбиваешь,

Что сильно любишь всхъ, но скоро забываешь.

Вполн фальшивыхъ всякъ глубоко презираетъ,

А отъ лжецовъ лицо невольно отвращаетъ,

Но если та, что скрыть и мысли не могла

И чья любовь нжна и искренна была,

Способна измнять теперь и лгать безславно,

То сердце будетъ знать, что я узналъ недавно.

О радостяхъ мечтать и для скорбей проснуться

Живущихъ всхъ удлъ, когда же улыбнуться

Настанетъ время дню съ уходомъ темноты,

Едва ль простить себ мы сможемъ т мечты,

Виной которыхъ былъ конечно сонъ глубокій,

Доставившій душ быть право одинокой.

Но какъ тому терпть, кому не сновиднье,

А истинная страсть сулила наслажденье,

Алкавшая въ своёмъ стремленьи перемнъ

И, словно крпкій сонъ, забравшая всё въ плнъ.

Нтъ, видно было то лишь сонное виднье,

А втренность твоя — игра воображенья.

1881.

VII.

СТАНСЫ.

Свтъ равнаго отдать имъ взятому не можетъ,

Когда пылъ раннихъ думъ потухнетъ въ чувствахъ злыхъ,

Не розы лишь со щокъ срываетъ онъ и гложетъ,

Но и плоды души снимаетъ въ тотъ же мигъ.

Не многіе изъ тхъ, чей духъ надъ падшимъ счастьемъ

Возвыситься съумлъ и высоко паритъ,

Проходятъ межъ камнёй и мелей подъ ненастьемъ,

Хоть ветхій парусъ въ портъ, увы, ихъ не домчитъ.

Но вотъ злой холодъ грудь собою наполняетъ —

И мысль людскимъ скорбямъ становится чужда,

Причёмъ источникъ слёзъ тотъ холодъ остужаетъ,

А взоръ хоть и горитъ, но только блескомъ льда.

Когда бъ огонь ума и радость на мгновенье

Прорвали мракъ ночей, гонящихъ прочь покой,

То въ башн подъ плющемъ найдётся имъ сравненье

Снаружи — ясный день, внутри же — мракъ ночной.

О, если бы я могъ стать снова идеальнымъ

И слёзы проливать какъ прежде въ тишин!

Какъ мутный ключь пустынь намъ кажется кристальнымъ

Такими бъ слезы т казались въ жизни мн!

1881.

VIII.

СТАНСЫ.

Ты умерла и юной и прекрасной,

Ты, лучшая изъ жившихъ на земл

И нжность формъ и взоръ живой и ясный —

Всё слишкомъ рано скрылося во цгл.

Хоть прахъ лежащій на твоей могил

И попираетъ шумная толпа,

Но есть глаза, которые не въ сил

Глядть на крестъ могильнаго столпа.

Я узнавать не буду, гд судьбою

Теб въ земл назначено лежать:

Пускай ростутъ на ней цвты съ травою,

Мн самому ихъ только бъ не видать.

Для моего блуждающаго взгляда

Довольно знать, что ты мертва и то,

Что я любилъ, есть прахъ, а мн не надо

Твой видть гробъ, чтобъ знать что ты — ничто.

Я страстно такъ любилъ тебя, казалось,

Какъ только ты могла меня любить,

Ты врной мн въ прошедшемъ оставалась,

Теперь же ты не можешь измнить.

Любовь, съ клеймомъ кончины злой на лик,

Теперь тебя никто не похититъ

Изъ мощныхъ рукъ безсмертнаго Владыки

И отъ меня не будешь ждать обидъ.

Теб пришлись на долю дни лазури,

Моими жь лишь могли дурные быть.

Ни солнца свтъ, ни вой грозящей бури —

Тебя ужь имъ, увы, не поразить!

Молчанье сна безъ лживыхъ сновидній

Ужь слишкомъ мн завидно, чтобъ роптать

На то, что всё исчезло, какъ виднье,

Чьё увяданье могъ бы наблюдать.

Цвтокъ въ крас полнйшаго расцвта

Всхъ прежде злой кончин обречёнъ

И если прочь не сгонится со свта,

Всё жь будетъ онъ листковъ своихъ лишонъ.

Ещё грустнй слдить за увяданьемъ

И за листовъ паденьемъ по листу.

Не можетъ смертный видть безъ страданья,

Какъ безобразье гонитъ красоту.

Не знаю, снесть я могъ ли бъ терплпво

Видъ красоты увянувшей твоей?

Ночь вслдъ за днёмъ, идущая сопливо,

Ещё того намъ кажется мрачнй.

Твой день прошолъ безоблачно сверкая

И ты была прекрасна до конца

И умерла, какъ звздочка ночная,

Упавшая съ небеснаго лица.

Будь въ силахъ я лить слёзы, какъ когда-то,

Я плакалъ бы при мысли, что не могъ

Быть близь тебя, чья намять мн такъ свята,

Лобзая прахъ твоихъ холодныхъ ногъ

И уловить стараясь мигъ удобный,

Чтобъ съ головой подушку приподнять

И доказать что мы любви подобной

Ужь никогда не будемъ больше знать.

Хоть ты меня оставила свободнымъ,

Но память мн миле о теб,

Чмъ обладанье самымъ превосходнымъ

Изо всего, что дышетъ на земл.

Всё то, что смерть намъ отъ тебя оставитъ,

Пройдя сквозь мракъ, всё вновь отдастся мн,

Твоя жь любовь зарытая прославитъ

Тебя, въ замнъ любви живой, вполн.

1881.

IX.

ВРЕМЕНИ.

О, время, чьё всевластное крыло

Полётъ часовъ гнетётъ и возбуждаетъ

И чьё зимы суровое русло

Въ могилу насъ всевластно увлекаетъ.

Что отъ тебя съ рожденья получалъ

Я, наравн съ другими, всё — я знаю,

Но всей твоей я тяжести не зналъ,

За тмъ — что я ея не раздляю.

Я не хочу, чтобъ другъ со мной длалъ

Тобою мн ниспосланное бремя.

Ты пощадило тхъ, кто былъ мн милъ —

И я за-то теб прощаю, Время!

Да будетъ ихъ удломъ лишь покой,

Но зло моимъ не будетъ достояньемъ.

Что ужь прошло — за-то должникъ я твой,

Но долгъ я тотъ ужь уплатилъ страданьемъ.

Но были мн страданья т легки,

Хотя права твои не забывались,

Но длился ходъ тревоги и тоски,

Хотя часы при этомъ не считались.

При счастьи я вздыхалъ, что твой полётъ

Изъ быстраго въ ползущій превратится,

Что можетъ мракъ скрыть путь, но, въ свой черёдъ,

На ночь одну не можетъ скорбь продлиться.

Какъ ни была душа моя мрачна,

Её твоя плняла безконечность,

Въ которой тлла искра лишь одна,

Чтобъ доказать, что ты совсмъ не вчность!

Но искры нтъ и ты теперь — ничто:

Тебя считать и клясть лишь остаётся

Среди пустой и скучной роли, что —

Какъ ни кляни — исполнить всё жь придётся.

Но и къ теб твой грозный часъ придётъ,

Предлъ твоихъ стремленій и медленій,

Когда гроза на новый родъ падётъ,

Не нарушая нашихъ сновидній.

Я улыбаюсь, думая о томъ,

Какъ скоро въ прахъ твои склонятся силы

И весь свой гнвъ въ стремленіи своёмъ

Ты изливать лишь будешь на могилы.

1882.

ФЛОРАНС.

Когда я берегъ покидалъ,

Далёкій берегъ, гд родился,

Я вновь грустить не помышлялъ

Нигд, куда бъ ни удалился,

Но здсь, на остров глухомъ,

Гд всё вкругъ никнетъ головою,

Гд ты одна свтла лицомъ —

Боюсь разстаться я съ тобою.

Хотя меня отъ скалъ родныхъ

И отдляетъ звъ пучины,

Но годы золъ пройдутъ, какъ мигъ —

И мн предстанутъ ихъ вершины.

Гд бъ ни былъ я, везд могу

Услышать голосъ — и примчаться

На зовъ къ родному очагу,

Съ тобой же мн ужь не видаться.

Съ тобой, въ которой сочетать

Пришлося прелести природ,

Кого довольно увидать,

Чтобъ предпочесть любовь свобод.

Прости тому, кто никогда

Не повторитъ ужь это слово,

Но если сердца никогда

Мн не отдашь — не будь сурова.

Кто бъ могъ холоднымъ быть такимъ,

Чтобъ, встртя разъ твой взоръ небесный,

Не быть защитникомъ твоимъ

И красоты твоей чудесной?

Кто бъ думать могъ, что ты прошла

Сквозь взмахи крылій океана

И средство врное нашла

Спастись отъ ярости тирана?

Когда увижу гребни стнъ,

Среди которыхъ Византія

Ещё не мыслила про плнъ

И гд теперь тираны злые —

Стамбулъ дороже будетъ мн

Какъ колыбель моей безцнной,

Чмъ если бъ былъ онъ вновь вполн

Славнйшимъ городомъ вселенной.

Теперь прощаюсь я съ тобой,

Затмъ-что жить здсь нтъ мн цли,

Но будетъ радостью большой

И видъ твоей мн колыбели.

1882.

XI.

МОЛОДОМУ ДРУГУ.

Ещё недавно насъ съ тобой

Пріязнь наружная скрпляла

И нашей искренности строй

Невинность сердца сохраняла.

Теперь же, какъ ты знаешь самъ,

Сердца пылъ дружбы не питаетъ —

И тогъ, кто служить лишь страстямъ,

Скорй другихъ охладваетъ.

Въ дни дтства дружба не врна,

И сердце шатко такъ бываетъ,

Что часто мсяца она

Въ груди иныхъ не доживаетъ.

Но если такъ — не я жалть

И плакать буду объ избранномъ:

Природ слдуетъ скорбть,

Создавъ тебя непостояннымъ.

Какъ волнъ гряда въ приливъ морской.

Такъ чувства въ сердц чередуютъ.

Какъ доврять груди людской.

Въ которой страсти такъ бушуютъ?

Хотя мы вмст здсь росли,

Не разставался съ пелёнокъ,

Но дни весны моей прошли

И ты ужь больше не ребёнокъ.

Когда мы дтству говоримъ

‘Прости’, рабы законовъ свта,

Отъ правды мы тогда бжимъ

И сердце въ насъ ужь не согрто.

О, счастья мигъ! Тогда душа

На всё откликнуться готова

И мысли, вырваться спша,

Горятъ въ очахъ и ждутъ лишь слова.

Но въ бол зрлые года

Орудьемъ длается каждый:

Кипитъ остывшая вражда

И пышетъ грудь любовной жаждой.

Мы у глупцовъ, подобныхъ намъ,

Свои заимствуемъ пороки

И причисляетъ ихъ къ друзьямъ

И усвояемъ ихъ уроки.

Такимъ бываетъ человкъ!

И кто съ безуміемъ не связанъ?

Возможно ль съ зломъ бороться вкъ

И быть не тмъ, чмъ быть обязанъ?

Судьба моя тюрьмы чернй,

А жизнь во всёмъ мн измняетъ,

Я ненавижу свтъ, людей

И смерть меня не устрашаетъ.

Душа жь твоя слаба и такъ

Горитъ измнчиво при свт,

Что блещетъ ночью, какъ свтлякъ

И потухаетъ на разсвт.

Куда бъ къ князьямъ льстецы на зовъ

Безумья злого не сбирались

(Вдь и подъ снію дворцовъ

Пороки ласково встрчались).—

Везд ты ту толпу собой

Ежеминутно умножаешь

И безъ борьбы свой пылъ святой

Передъ тщеславіемъ склоняешь.

Тамъ взоръ твой страстный средь рядовъ

Красавицъ радостно витаетъ,

Подобно мух межь цвтовъ,

Что только запахъ ихъ вкушаетъ.

Какая нимфа дорожитъ

Огнёмъ, который безъ разбора

По всмъ красавицамъ скользитъ,

Подобно искрамъ метеора.

Такую жизнь длить съ тобой

Другъ самый врный не польстится

И гордый духъ унизить свой

Любовью общей не ршится.

Остановись — и позабудь

Свою ты роль въ успх ложномъ,

Трудись и будь хоть чмъ-нибудь,

Но, другъ мой, только не ничтожнымъ.

1882.

XII.

СТАНСЫ.

Припомни старость, что долго насъ

Такъ зло и тщетно искушала,

Припомни тотъ опасный часъ.

Когда не палъ я, ты не пала.

Хоть взоръ и трепетная грудь

Питали жажду ожиданья,

Но груди стоило вздохнуть,

Чтобъ смолкли буйныя желанья.

Всё то, чего я былъ лишонъ,

Спасло тебя отъ порицанья,

А то, чмъ былъ я потрясёнъ,

Отъ злыхъ избавило страданій.

Припомни то, когда укоръ

Злой клеветы души коснётся

Тебя любившей — и позоръ

Съ померкшимъ именемъ сольётся.

Припомни, какъ я для тебя

Свои обуздывалъ стремленья

И какъ я чтилъ, душой любя,

Твои святыя убжденья.

Зачмъ не встртилась со мной

Ты въ дни, когда была свободна

И вмст съ тмъ чиста душой,

А я такъ мыслилъ благородно.

Пусть жизнь твоя вдали течётъ,

Людскимъ забытая вниманьемъ,

А буря, ропотъ чей пройдётъ,

Послднимъ будетъ испытаньемъ.

Моё дурное сердце, другъ.

Сгубивъ себя, тебя бъ сгубило

И, средь влачащихъ свой досугъ,

О счастьи бъ мысли шевелило.

Оставь же свтъ, чей адъ и рай,

Какъ и мои, безумно губятъ

И положеній избгай,

Въ которыхъ гибнутъ т, что любятъ.

Уединенія печать —

Невинность, нжность, пылкость — были

Тебя должны предупреждать,

Что свтъ съ людьми теб грозили.

Прости мн ту слезу мольбы,

Чей силы чувства не забудутъ:

Вдь ты избгла злой судьбы

И очи плакать ужь не будутъ.

Хоть тяжела быть мысль должна,

Что взоръ мой твой встрчать не будетъ

И страсть моя осуждена —

Скажу, что свтъ правдиво судитъ.

Когда бъ я мене любилъ —

Отъ жертвъ своихъ бы облегчился,

Когда бъ къ грху тебя склонилъ —

Разлуки бъ я не устрашился.

1882.

XIII.

НЕ ВСПОМИНАЙ.

Мой другъ, не приводи на память мн тхъ дней —

Тхъ дней, исполненныхъ волненья,

Когда душа моя сливалася съ твоей:

Имъ нтъ — не можетъ быть забвенья,

Пока ещё кипятъ въ насъ жизненныя силы,

И оба — ты и я — не спимъ на дн могилы.

Теб ли позабыть, и позабуду ль я,

Когда, любуюся тобою,

Я чувствовалъ, какъ грудь вздымалася твоя?

И вотъ — ты снова предо мною

Съ своими томными, усталыми глазами

И молчаливыми, но страстными устами.

Когда склонялась ты ко мн, моя любовь,

Твои глаза преображались:

То сдерживали страсть, то распаляли кровь…

Но мы всё боле сближались,

И жаркія уста встрчалися въ желань,

Какъ-будто для того, чтобъ замереть въ лобзань.

И вотъ твои глаза смыкались до поры —

И отягчённыя зницы

Скрывали подъ собой ихъ синіе шары,

Межъ-тмъ какъ длинныя рсницы,

Сгущая тнь свою надъ алыми щеками,

Казались на снгу простёртыми крылами.

Недавно снилось мн, что страсть протекшихъ дней,

Любовь былая, воротилась,

И сонъ тотъ слаще былъ въ фантазіи своей,

Чмъ еслибъ сердце насладилось

Огнёмъ иныхъ очей, исполненныхъ участья,

Огнёмъ иныхъ сердецъ въ дйствительности счастья.

Къ чему же говорить, къ чему напоминать

Мн о часахъ давно-минувшихъ,

Когда ихъ сладкій сонъ намъ можетъ возвращать

До-той-поры, пока уснувшихъ

Не скроетъ насъ на вкъ надгробный камень въ под,

Съ изсченнымъ стихомъ —что насъ ужь нту бол.

1864.

XIV.

* * *

О, если бы — вмсто всхъ молній очей —

Дала бы ты нжности волю,

Быть-можетъ они не будили бъ страстей,

Но рай бы имъ выпалъ на долю!

Ты блещешь такою небесной красой,

Хотя и горятъ твои очи,

Что мы повергаемся въ прахъ предъ тобой,

Но выдержать взгляда нтъ мочи.

Когда ты природой была создана,

Въ теб совершенство блистало —

И долго, благая, боялась она,

Чтобъ небо тебя не призвало.

Чтобъ только избавить тебя — отвратить

Отъ глазъ твоихъ сонмы святые,

Природа должна была пламя вложить

Въ глаза, до того неземные.

Съ-тхъ-поръ загорлся твой взглядъ роковой

И смертнаго жжотъ и тревожитъ:

Онъ падаетъ ницъ предъ твоей красотой,

Но выдержать взгляда не можетъ.

Въ звзду превращённыя, свтлой звздой

Горятъ волоса Береники,

Но нтъ теб мста межь ними: собой

Затьмила бъ ты звздные лики.

Когда бъ твои очи заискрились тамъ —

Созвздія меркнуть бы стали,

И самыя солнцы, подобно звздамъ,

Едва бы на неб мерцали.

1862.

XV.

СЛЕЗА.

Когда дружба, любовь

Распаляютъ въ насъ кровь,

Когда взоръ горитъ правдой святою

И улыбка, подъ-часъ,

Обмануть хочетъ насъ —

Насъ спасаетъ лишь чувство слезою.

Да, улыбка не разъ

Укрывала отъ насъ

Лицемровъ съ ихъ робостью злою.

Мн отрадне взглядъ,

Полный чистыхъ отрадъ,

Отуманенный свтлой слезою!

Милосердія лучь

Очищаетъ отъ тучь

Отягчённое сердце порою

И у тхъ, кто при томъ

Съ этимъ чувствомъ знакомъ,

Состраданье исходитъ слезою.

Такъ бднякъ-человкъ,

Обречённый весь вкъ

Надъ пучиной носиться морскою,

Предаётся мечтамъ,

Взоръ склоняетъ къ волнамъ —

И ихъ брызги сверкаютъ слезою.

Рвётся въ битву боецъ:

Его манитъ внецъ —

И онъ мчится кровавой стезёю,

Но затихъ грозный бой —

И близь падшихъ герой

Омываетъ ихъ раны слезою.

И къ невст своей

Съ обагрённыхъ нолей

Онъ приходитъ, простившись съ бронёю:

Обнялися — и вотъ

Онъ награду берётъ

Со щеки, омоченной слезою.

Мирной юности кровъ,

Гд пріязнь и любовь

Проносили года надо мною!

Я съ любовью свой взглядъ

Обращаю назадъ,

Но глаза застилаетъ слезою.

Пусть я въ страсти своей

Передъ Мери моей

Не могу уже клясться душою,

Но я помню тотъ часъ,

Какъ она, преклонясь,

Награждала т клятвы слезою.

Пусть, сойдяся съ другимъ,

Будетъ счастлива съ нимъ —

Она будетъ моею мечтою!

Я прощаюся съ ней —

Съ ней, когда-то моей —

И плачу за обманъ ей слезою.

И когда съ вами я

Распрощаюсь, друзья —

Жить надеждой лишь стану одною,

Что простившись со мной

Уронённой слезой,

Меня встртите также слезою.

Когда духъ мой подъ сводъ

Тёмной ночи сойдётъ

И мой трупъ будетъ спать подъ землёю,

Вы сберитесь, друзья,

И то мсто, гд я

Успокоюсь, почтите слезою.

Вы не ставьте камнёй

Надъ могилой моей,

Изукрашенныхъ ложной хвалою!

Пусть возложитъ внецъ

На мой гробъ не рзецъ,

А участье, съ нависшей слезою!

1870.

XVI.

ТОМАСУ МУРУ.

Корабль мой меня поджидаетъ,

Матросы готовятъ ладью,

Но прежде, чмъ въ море — за Мура,

За Мура любезнаго пью!

Со вздохомъ гляжу я на дружбу,

Съ улыбкой — на козни враговъ…

И что-бъ мн Судьба ни сулила,

Я выдержать битву готовъ.

Пусть вкругъ меня море бушуетъ —

Я слажу съ упрямой волной,

Пусть буду покинутъ въ пустын —

Найду я воды ключевой.

И если останется капля,

Простёртый во прах, её

Съ послднимъ дыханьемъ я выпью,

Томъ Муръ, за здоровье твоё!

1864.

Читайте также: