Среди углекопов, Английская_литература, Год: 1900 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 118 минут(ы)

Среди углекоповъ.

ПОВСТЬ.

Переводъ съ англійскаго Э. Пименовой.

ГЛАВА I.
Дурныя всти.

Большое горнозаводское село Стокбриджъ ничмъ не отличается отъ другихъ такихъ же поселеній въ Англіи, возникшихъ около рудниковъ или угольныхъ копей. Ряды кирпичныхъ домиковъ съ шиферными крышами, лишенныхъ всякихъ украшеній и до такой степени похожихъ другъ на друга, что даже сами владльцы не могли бы сразу замтить никакой перемны, если бы во время ихъ отсутствія переставили эти дома съ одного мста на другое,— придаютъ всему селенію унылый и однообразный видъ. Только церковь, да домикъ священника, пріютившійся въ тни развсистыхъ старыхъ деревьевъ, нарушаютъ это однообразіе. Другихъ зданій, кром домовъ для рабочихъ въ селеніи нтъ, и только на нкоторомъ разстояніи отъ него начинаются постройки угольныхъ копей и возвышаются огромныя заводскія трубы.

Было около полудня. Улицы села всегда пустынны въ это время, такъ какъ тогда все мужское населеніе, за исключеніемъ лишь старыхъ и больныхъ, находится въ копяхъ. Только женщины остаются дома и занимаются своими домашними работами, поэтому неудивительно, что появленіе углекопа на улиц, въ такой необычный часъ, должно было поразить женщинъ, случайно выглянувшихъ въ отворенныя двери. Углекопъ шелъ медленнымъ шагомъ по улиц, понуривъ голову и нахлобучивъ мягкую войлочную шляпу на глаза. Его рабочая блуза была покрыта слоемъ угольной пыли, видно было, что онъ только что вылзъ изъ шахты.

— Никакъ это Билль Гаденъ!— воскликнула одна изъ женщинъ, выглянувшая въ дверь и замтившая углекопа.

— Да, это онъ,— отвтила ей сосдка, тоже стоявшая въ двери.— Что же это значитъ?

— Врно что-нибудь случилось.

Женщины съ любопытствомъ и тревогой смотрли вслдъ углекопу, который между тмъ приблизился къ своему дому, стоявшему въ конц улицы, и, поднявъ задвижку у двери, вошелъ въ нее. Онъ прошелъ черезъ узенькій корридоръ въ заднюю комнату, гд находилась его жена, усердно стиравшая блье въ корыт. Увидвъ мужа, она вскрикнула отъ удивленія. Огромная собака, бульдогъ, лежавшая около очага вмст со своими щенятами, также вскочила и бросилась на встрчу хозяину, чтобы приласкаться къ нему.

— Билль, что случилось?— спросила жена.— Ты отчего пришелъ домой въ такой неурочный часъ?

Билль Гадснъ ничего не отвтилъ, онъ какъ будто не слыхалъ вопроса и машинально гладилъ собаку, прыгавшую около него.

— У тебя руки въ крови! Билль, да говори же, ты раненъ?— вскричала жена, бросая блье.

— Это не моя кровь,— сказалъ Билль нетвердымъ голосомъ, смотря на свои испачканныя кровью руки.— Это кровь Джэка. Онъ погибъ.

— Джэкъ Симпсонъ?

— Да, Джэкъ Симпсонъ, товарищъ, съ которымъ я работалъ всегда вмст, съ тхъ поръ какъ пошелъ въ копи. Въ шахт произошелъ обвалъ, какъ разъ тогда, когда мы работали съ нимъ рядомъ и… ему разбило голову!

Жена Билля скоре упала, нежели сла на стулъ и закрывъ лицо передникомъ, начала громко рыдать. Ей было жаль Джэка Симпсона, а мысль о томъ, что ея собственный мужъ находился на волоск отъ смерти, приводила е въ содроганіе.

— Перестань плакать,— сказалъ ей Билль,— времени терять нельзя. Ты должна пойти къ его жен и подготовить ее. Я для того и пришелъ сюда. Я самъ хотлъ предупредить ее, но у меня въ голов все путается, и я думаю, что лучше будетъ, если ей сообщитъ объ этомъ несчастьи женщина. Ты лучше сумешь сдлать это.

Дженъ Гаденъ вытерла глаза передникомъ.

— О Билль!— воскликнула она жалобнымъ голосомъ.— Подумай только, какъ я скажу ей это! Вдь она больна и у нея двухмсячный ребенокъ. Это убьетъ ее!

— А все-таки ты должна это сдлать, — сказалъ Билль угрюмо,— и скоре. Его тло сейчасъ принесутъ домой!

Бдная Дженъ поняла, что возражать безполезно. Не говоря больше ни слова, она встала и, поправивъ передникъ, вышла изъ комнаты. Билль сумрачно подошелъ къ очагу, въ которомъ весело трещали уголья и уставился глазами на огонь. Слезы катились по его вымазаннымъ углемъ щекамъ, онъ вытеръ ихъ рукавомъ своей рубахи и пробормоталъ:

— Никакъ я плачу, словно мальчуганъ. Этого только не доставало!.. Бдный, бдный Джэкъ! Такой славный былъ парень…

Билль дрожащими руками набилъ трубку и началъ ее раскуривать.

Медленно и неохотно шла мистриссъ Баденъ по улиц. Печальное порученіе, которое было на нее возложено мужемъ, наполняло ея душу смущеніемъ и горемъ. Среди углекоповъ такой случай, впрочемъ, не представлялъ ничего исключительнаго. Въ копяхъ то и дло случались несчастья и, провожая своихъ мужей и отцовъ утромъ, жены и дочери углекоповъ никогда не знали, увидятся ли съ ними вечеромъ. Когда мистриссъ Баденъ проходила по улиц, вс женщины побросали свою работу и выбжали къ ней на встрчу. У всхъ на лицахъ была написана сильнйшая тревога. Всть о томъ, что въ копяхъ что-то произошло, быстро разнеслась по всей деревн. Увидвъ плачущую Дженъ Баденъ, сосдки закидали ее вопросами.

— Джэкъ Симпсонъ убитъ,— сказала она, заливаясь слезами.— Я иду къ его жен, чтобы предупредить ее!

Прежде чмъ Дженъ Баденъ дошла до конца улицы, уже вся деревня знала о томъ, что случилось. Женщины собирались группами у дверей домовъ и толковали о несчастіи. Въ первую минуту вс он испытали чувство облегченія: значитъ, ихъ мужья, отцы и братья здравы и невредимы, но затмъ что эгоистическое чувство смнилось глубокимъ чувствомъ состраданія къ несчастной жен Джэка Симпсона.— ‘Бдняжка, что-то съ нею будетъ!’ — говорили он, утирая слезы своими передниками. Но понемногу группы женщинъ начали расходиться. Времени нельзя было терять на разговоры: у каждой было дома дло и надо было приготовить обдъ къ приходу мужей и отцовъ съ работы. Только т изъ нихъ, которыя были особенно дружны съ женою погибшаго, отправились вмст съ Дженъ Гаденъ и остановились у дверей дома Симпсона, дожидаясь, что ихъ позовутъ, если понадобится ихъ помощь. Он тихонько разговаривали о несчастьи и о необходимыхъ приготовленіяхъ къ похоронамъ погибшаго углекопа, когда дверь растворилась, и Дженъ Гаденъ вышла на улицу.

Да, бдной жен Симпсона пришлось плохо. Она сидла у огня, когда вошла Дженъ, и что то шила, покачивая ногой люльку, въ которой спалъ ребенокъ. Увидвъ блдную и разстроенную Дженъ, она вскочила со своего мста, и работа вывалилась у нея изъ рукъ. Она стояла съ широко раскрытыми глазами, въ которыхъ выражался ужасъ, и безмолвно смотрла на постительницу.

— Мери, моя дорогая!— сказала Дженъ, чувствуя, какъ рыданія подступаютъ у нея къ горлу.

Этого было достаточно, чтобы несчастная поняла истину.

— Онъ убитъ?— простонала она.

Мистриссъ Гаденъ не отвчала и только закрыла лицо руками. Мери Симпсонъ зашаталась и, не проронивъ больше ни одного звука, ни стона, какъ снопъ повалилась на полъ, прежде чмъ Дженъ успла подхватить ее.

— ‘Такъ лучше’ подумала Дженъ, поднимая ее и укладывая на постель.— ‘Бдняжка лишилась чувствъ’,— сказала она женщинамъ, дожидавшимся у дверей. Т также ршили, что это къ лучшему, по крайней мр, не увидитъ она, какъ принесутъ носилки съ ея погибшимъ мужемъ!

Женщины вошли въ домъ. Одна изъ нихъ пошла за докторомъ, а другія остались, чтобы приготовить комнату для умершаго и дежурить у постели больной. Вслдъ затмъ шесть углекоповъ принесли на носилкахъ тло своего погибшаго товарища и передали его женщинамъ, а сами пошли за священникомъ.

Бдная Мери Симпсонъ лежала на постели такъ-же тихо и не шевелясь, какъ и ея убитый мужъ, котораго жены его товарищей обмыли и одли въ чистое праздничное платье. Онъ лежалъ, вытянувшись на лавк, съ окровавленной головой и строгимъ лицомъ, а жена его въ другой комнат, на постели, все еще не приходила въ себя.

— Бдная маленькая женщина,— сказалъ старикъ докторъ, старавшійся привести ее въ чувство.— Она такъ слаба, что не перенесетъ этого горя.

И это была правда. Прежде чмъ похоронили ея мужа, Мери Симпсонъ перестала жить и страдать. Дженъ Гаденъ, не отходившая отъ нея до послдней минуты, завернула ея осиротвшаго ребенка въ свою шаль и понесла его къ себ домой, а другая сосдка взялась доставить ей люльку.

Когда Билль Гаденъ вернулся домой съ работы, то онъ нашелъ все въ порядк. Столъ былъ накрытъ для чая и чайникъ весело киплъ на огн. Жена встртила его съ ребенкомъ на рукахъ.

— Бдняжка умерла, — сказалъ Билль, входя въ комнату и вшая свою шляпу на гвоздь.— Я уже слышалъ объ этомъ. А это что?— вдругъ спросилъ онъ, замтивъ ребенка.

— Это ея сынокъ, Билль,— отвчала Дженъ.

— Съ чего ты выдумала притащить его сюда?— замтилъ онъ сердито.

Дженъ Гаденъ отвчала не сразу, но, подойдя къ мужу, повернула къ нему личико ребенка и сказала:

— Посмотри на него, Билль, онъ ужасно похоясь на Джека, разв ты не видишь?

— Ни капельки,— отвчалъ Билль угрюмо.— Разв можетъ ребенокъ быть похожимъ на взрослаго человка? Это только щенки бываютъ похожи какъ дв капли воды на своихъ родителей.

— Ну, а я вижу сходство, Билль. А теперь послушай,— прибавила Дженъ, подойдя къ мужу и кладя руку ему на плечо:

— Я хочу оставить ребенка у себя, Билль. У насъ нтъ дтей, и я не могу даже подумать о томъ, что этого малютку отдадутъ въ сиротскій пріютъ.

Билль молчалъ въ нершительности.

— Конечно, и мн непріятно думать, что ребенокъ Джека будетъ въ пріют, — сказалъ онъ, наконецъ.— Но только онъ вдь причинитъ не мало хлопотъ, гораздо больше, нежели цлая дюжина щенятъ, за которыхъ все-таки можно хоть получить премію на выставк и продать ихъ за хорошую цну. А вдь съ ребенкомъ ничего не сдлаешь, и дурной онъ или хорошій — все-таки мы должны будемъ держать его, разъ ужъ ршимся оставить его у себя. Впрочемъ, — прибавилъ онъ со вздохомъ, — хлопотъ будетъ больше всего теб, и если ты непремнно хочешь оставить его — то что объ этомъ толковать! Когда ему минетъ десять лтъ, онъ тоже пойдетъ въ шахту, какъ и его отецъ, и будетъ зарабатывать себ хлбъ… Ну, а теперь давай чаю. Вдь я ни разу за все это время, пока ты возилась съ Мери Симпсонъ, не пообдалъ какъ слдуетъ и голоденъ какъ собака.

Такимъ образомъ маленькій Джекъ Симпсонъ сдлался членомъ семьи Гадена, а его отецъ и мать покоились мирнымъ вчнымъ сномъ подъ густыми деревьями маленькаго сельскаго кладбища.

ГЛАВА II.
Бульдогъ.

Прошло нсколько лтъ. На полу у очага, въ которомъ пылалъ яркій огонь, расположилась любопытная группа. Маленькій мальчикъ лтъ шести съ не дтски серьезнымъ личикомъ задумчиво смотрлъ на пылающіе уголья, обнявъ за шею своими рученками двухъ собакъ, которыя услись возл него по обимъ сторонамъ и такъ-же неподвижно, какъ и онъ, щурились на огонь. Мистриссъ Гаденъ накрывала столъ для обда, такъ какъ мужъ ея скоро долженъ былъ придти, и только изрдка поглядывала на группу, находившуюся у камина. ‘Никогда въ жизни не видала такого страннаго ребенка’, подумала она и только что собиралась позвать маленькаго Джека, какъ вдругъ об собаки Дитоно и Бессъ, сидвшія возл него, насторожили уши и вскочили на ноги. Это означало, что он распознали издалека шаги своего хозяина и приготовились встртить его. Джекъ тоже вскочилъ, какъ разъ въ ту минуту, когда дверь отворилась и въ комнату вошелъ Билль.

— Погода хорошая, Билль,— замтила ему жена, — беря у него изъ рукъ шляпу, чтобы повсить на гвоздь.

— Разв?— спросилъ углекопъ.— А я и не замтилъ. Впрочемъ дождя нтъ, а это главное. Я усталъ до смерти. Ну, а что подлывали сегодня собаки?— спросилъ онъ, обращаясь къ Джеку.

— Мы ходили гулять посл школы, — отвчалъ мальчикъ,— туда, къ рощ. Мы увидли большую черную кошку, и собаки бросились за нею, а она удрала на дерево. Потомъ мы пошли къ пруду и знаешь ли, отецъ, Бессъ спрыгнула въ воду и поплыла.

— Какъ!— воскликнулъ углекопъ съ тревогой.— Бессъ, поди сюда!— позвалъ онъ собаку и началъ внимательно осматривать ей глаза и прислушиваться къ ея дыханію.— Ты не долженъ былъ пускать ее въ воду, Джекъ. Это вредно для собаки, она можетъ заболть. Слышишь, мать, ты приготовь для нее какое-нибудь теплое питье. И съ чего это ей вздумалось лзть въ воду, не понимаю!

— Она совсмъ меня не слушаетъ. Я задалъ ей трепку, когда она вздумала броситься на пасторскую корову, а она выхватила палку изъ моихъ рукъ.

— И отлично сдлала,— заключилъ Билль Гаденъ.— Не смй бить собакъ, не то я тебя побью!

— Мн все равно,— отвчалъ мальчикъ смло.— Но вдь если мн поручаютъ собакъ, то должны же он слушаться меня. А какъ-же я могу заставить ихъ слушаться, если я не буду наказывать ихъ. Чтобы вы сказали, если-бы Бессъ искусала корову священника?

Не зная что отвчать на это замчаніе мальчика,— Билль Гаденъ принялся за ду. Джюно и Бессъ степенно сидли у ногъ хозяина, дожидаясь подачки. Когда обдъ кончился, мистриссъ Гаденъ убрала со стола посуду и послала Джека побгать на улицу, а мужъ ея съ наслажденіемъ закурилъ трубку и, отдохнувъ немного, сказалъ жен, что пойдетъ къ сосду поиграть въ шахматы.

Билль Гаденъ былъ увренъ, что онъ вполн замнилъ отца ребенку своего стараго товарища Симпсона. Онъ дйствительно обращался съ Джекомъ такъ, какъ будто бы это былъ его собственный сынъ. Билль даже тратилъ теперь меньше на пиво и давалъ своей жен деньги на покупку молока для ребенка. Когда Дженъ говорила ему, что мальчику нужно сшить платье или купить сапоги, то онъ также давалъ требуемую сумму, хотя и ворчалъ при этомъ, длая сравненія между собаками и мальчикомъ, очень невыгодныя для послдняго, — собаки далеко не доставляютъ такихъ хлопотъ и расходовъ, какъ ребенокъ! Однако это не мшало Биллю Гадену, когда онъ бывалъ въ хорошемъ расположеніи духа, тратить деньги на подарки Джеку, онъ иногда бралъ его съ собою въ сосдній городъ и накупалъ ему разныхъ вещей, которыя заставляли Дженъ всплескивать руками отъ удивленія и возмущаться его расточительностью.

Маленькіе товарищи Джека любили его, но боялись. Когда у него бывали деньги, то онъ накупалъ лакомствъ и, собравъ всхъ своихъ товарищей, угощалъ ихъ, но вообще онъ былъ молчаливый и несообщительный мальчикъ, больше склонный къ уединенію и задумчивости, Быть можетъ на него оказывала вліяніе его тсная дружба съ такими нелюдимыми и сосредоточенными животными, какъ Бессъ и Джюно, въ обществ которыхъ онъ постоянно находился. Джекъ, которому Билль Баденъ поручилъ собакъ, рдко поэтому попадалъ въ общество дтей своего возраста. Его обязанность была наблюдать за собаками и водить ихъ гулять, и когда онъ выходилъ на улицу въ обществ двухъ огромныхъ бульдоговъ, то мало кто отваживался подходить къ нему,— Джюно и Бессъ, всмъ внушали почтеніе.

Джекъ не разъ говорилъ своему отцу — онъ называлъ Билля ‘отцомъ’ — что Бессъ питала особенное желаніе вцпиться въ корову священника, которая почему-то возбуждала въ ней враждебныя чувства, и что только энергичныя мры могутъ заставить ее отказаться отъ такого намренія. Подобныя наклонности собаки нсколько встревожили Билля Бадена, и онъ замтилъ своей жен однажды:

— Знаешь ли, я думаю, лучше будетъ не пускать собакъ съ мальчикомъ, а то можетъ случиться бда. Я самъ буду водить ихъ гулять. Если Бессъ что нибудь накуралеситъ, и ее убьютъ, какъ дикаго звря, я буду въ отчаяніи.

Но это намреніе Билля, какъ и большинство добрыхъ намреній, не было приведено въ исполненіе, и Джекъ попрежнему долженъ былъ прогуливать собакъ, пока не произошелъ случай, который навсегда избавилъ его отъ обязанностей ‘собачьяго сторожа’.

Джеку было уже восемь лтъ, когда однажды утромъ онъ по обыкновенію отправился съ собаками на прогулку. Онъ шелъ по краю прозжей дороги въ сопровожденіи своихъ четвероногихъ товарищей, степенно выступавшихъ около него, какъ вдругъ мимо нихъ прохала повозка, въ которой сидли двое молодыхъ людей, оказавшіеся впослдствіи странствующими торговцами. Одинъ изъ этихъ парней ни съ того ни съ сего размахнулся бичомъ и хлестнулъ сразу всхъ троихъ, Джека и собакъ. Джекъ вскрикнулъ отъ боли и негодованія. Онъ не могъ понять, за что ему досталось, вдь онъ же никого не трогалъ! Возмущенный Джекъ схватилъ камень и швырнулъ имъ вслдъ повозки, но промахнулся. Отвтъ Бессъ на нанесенное оскорбленіе оказался удачне: въ два прыжка собака очутилась возл лошади и, вцпившись ей въ морду, повалила ее на землю, а Джюно въ это время длалъ отчаянныя усилія взобраться въ повозку, чтобы вцпиться въ сидящихъ въ ней, поблднвшихъ отъ страха торговцевъ. Тотъ, который ударилъ Джека, замахнулся рукояткой кнута на собаку, карабкавшуюся въ повозку.

— Не бей ее,— закричалъ Джекъ, добжавшій въ это время до повозки,— не то она разорветъ тебя на куски.

— Отзови свою собаку, маленькій негодяй,— закричалъ другой Джеку, — а то она разорветъ лошадь.

— Ты бы лучше попридержалъ свой языкъ, не то теб придется плохо,— закричалъ ему въ отвтъ мальчикъ.— Вдь ни я, ни собаки тебя не трогали, зачмъ ты ударилъ насъ? Лучше было, бы, если бъ Бессъ вцпилась въ тебя, чмъ въ лошадь!

— Да отзови же собакъ!— закричали оба торговца разомъ.

— Хорошо вамъ говорить: ‘отзови!’ Он не очень то послушаютъ меня теперь. Нтъ ли у тебя ремня?

Торговецъ бросилъ ему ремень, и Джекъ прикрпилъ его къ ошейнику Джюно, а другой конецъ ремня привязалъ къ колесу.

— Теперь, — сказалъ Джекъ, — слзайте съ другой стороны, Джюно не можетъ васъ достать.

Одинъ изъ сидвшихъ въ повозк тотчасъ же соскочилъ на землю и бросился къ лошади, которая длала отчаянныя усилія освободиться изъ зубовъ Бессъ, но все напрасно, Джекъ также дергалъ собаку и звалъ ее, но она не обращала на него никакого вниманія.

— Укуси ее за хвостъ,— сказалъ Джеку торговецъ.— Я слышалъ, что это помогаетъ. Тогда она выпуститъ лошадь.

— Ишь что выдумалъ!— возразилъ Джекъ съ презрніемъ.— Разв ты не видишь, что это породистый бульдогъ: онъ не разожметъ своихъ челюстей, хотя бы ты ему совершенно откусилъ хвостъ. Постой-ка, я придумалъ что сдлать.

Онъ вынулъ изъ кармана свернутую бумажку.

— Вотъ это заставитъ Бессъ разжать челюсти, сказалъ Джекъ.— Я дамъ ей понюхать табачку, а въ это время вы оба возьмите ее за ошейникъ съ каждой стороны и держите крпко, иначе она бросится на васъ, когда отпуститъ лошадь. Какъ только она начнетъ чихать, вы ее оттащите отъ лошади и смотрите не выпускайте.

Опасеніе, что лошадь погибнетъ, переселило страхъ торговцевъ предъ ужасною собакой и они, слдуя приказаніямъ Джека, схватили ее за ошейникъ и стали крпко держать. Джекъ поднесъ къ ея ноздрямъ понюшку табаку, и черезъ минуту собака, дйствительно, разжала челюсти и раздалось неистовое фырканіе. Освобожденная лошадь бросилась въ сторону, а Бессъ, продолжая фыркать, старалась вырваться изъ державшихъ ее рукъ. Джюно, привязанный къ колесу, также длалъ неимоврныя усилія освободиться, чтобы придти на помощь къ Бессъ.

— Есть у васъ еще ремень?— спросилъ Джекъ.

— Тамъ въ ящик подъ сидніемъ есть цпь,— отвчали ему.

Джекъ посл нкотораго колебанія влзъ въ повозку и досталъ цпь.

— Ну теперь привяжемъ ее къ колесу такъ-же какъ Джюно,— сказалъ онъ. Когда это было сдлано, оба торговца побжали къ лошади, изъ морды которой сочилась кровь.

— Вонъ тамъ колодезь, сказалъ — имъ Джекъ, указывая рукой,— вы можете достать оттуда воды, если вамъ нужно.

Оба торговца отправились по его указанію и принесли воды. Они обмыли раны лошади и, намочивъ тряпку водой, обмотали ей морду. Въ это время Джекъ отвязалъ отъ колеса собакъ и успокоилъ ихъ. Но онъ продолжалъ держать ихъ на привязи, готовый, впрочемъ, тотчасъ же отпустить ихъ въ случа, если бы на него было произведено нападеніе. Торговцы, занятые лошадью, не обращали на него никакого вниманія и были очень поражены, посл того какъ имъ удалось, наконецъ, управиться съ лошадью, что мальчикъ стоитъ какъ ни въ чемъ не бывало возл повозки и держитъ обихъ собакъ за ремни, привязанные къ ихъ ошейникамъ.

— Убирайся скоре со своими собаками,— закричали они ему.

— И не подумаю,— отвчалъ Джекъ ршительно.— Вы вмст со мною отправитесь въ Стокбриджъ, и я принесу на васъ жалобу полицейскому за то, что вы ударили меня и Бессъ. Если только вы вздумаете удрать отъ меня, я напущу на васъ собакъ.

— Ахъ ты маленькій негодяй!— закричали взбшенные торговцы. Они охотно избили бы Джека, но страхъ передъ собаками заставилъ ихъ покориться, и волей неволей они отправились въ Стокбриджъ въ сопровожденіи Джека и его собакъ.

Прибытіе такой странной процессіи въ деревню возбудило всеобщее вниманіе. Мужчины были въ копяхъ, но женщины и дти толпою высыпали на улицу смотрть, что случилось. Джекъ важно выступалъ по улиц позади повозки и торговцевъ, въ безсильной злоб повиновавшихся мальчугану. Онъ прямо направился къ полицейскому участку и позвонилъ у дверей.

— Мистеръ Джоксонъ,— сказалъ онъ полицейскому, когда тотъ отворилъ дверь.— Я приношу жалобу на этихъ двухъ парней, за то что они ударили меня и Бессъ.

— А мы въ свою очередь жалуемся вамъ на этого маленькаго негодяя,—закричали торговцы, чувствуя себя въ безопасности въ присутствіи полицейскаго и толпы, такъ какъ теперь Джекъ не посмлъ бы спустить собакъ.— Онъ напустилъ своихъ собакъ на насъ, и наша жизнь подверглась опасности, не говоря уже о лошади, которая страшно изранена.

Въ этотъ самый моментъ къ толп подошелъ Билль Баденъ, только что вернувшійся съ работы и услышавшій о томъ, что случилось. Онъ протискался впередъ и обратился къ Джеку съ вопросами. Джекъ разсказалъ ему все, какъ было.

— Какъ вы смли ударить моего мальчугана?— грозно подступилъ Билль къ торговцамъ.

— Держи собакъ отецъ,— замтилъ ему Джекъ,— а то он опять бросятся на. нихъ.

Билль взялъ изъ рукъ мальчика ремни и, прикрикнувъ на собакъ, заставилъ ихъ присмирть.

— Хорошо, сказалъ полицейскій.— Я передавъ ваше дло мировому судь, мистеру Бруку. Онъ завтра разберетъ его. Билль Гаденъ, вы приведете завтра Джека Симпсона къ мировому?

— Онъ и самъ придетъ,— отвчалъ Билль.— Я думаю Джекъ въ состояніи самъ постоять за себя, не такъ ли?

Въ толп раздались одобрительныя восклицанія, и всевозможныя остроты посыпались по адресу двухъ дюжихъ молодцовъ, которыхъ ребенокъ заставилъ себ повиноваться. Очевидно, сочувствіе обитателей Стокбриджа было не на сторон торговцевъ, которымъ полицейскій посовтовалъ не вступать въ пререканія съ толпой, а отправиться поскоре на постоялый дворъ, гд они могутъ остаться до завтра, когда ихъ призовутъ къ мировому судь.

Не очень то охотно исполнили его совтъ торговцы, сопровождаемые криками и насмшками толпы, они отправились на постоялый дворъ. На другой день утромъ об стороны,— торговцы въ сопровожденіи пострадавшей лошади и Джекъ въ сопровожденіи своихъ бульдоговъ, явились къ мистеру Бруку, владльцу копей Воганъ, гд работалъ Билль Гаденъ, занимавшему въ тоже время и должность, мироваго судьи въ мстечк. Первымъ былъ опрошенъ Джекъ. Онъ отвчалъ очень обстоятельно и увренно, несмотря на свой юный возрастъ, и чистосердечно разсказалъ все, какъ было.

Оба торговца самымъ безсовстнымъ образомъ отрицали свою вину. Они увряли, что никто изъ нихъ и пальцемъ не тронулъ Джека, а онъ самъ науськалъ собакъ на лошадь, безъ всякаго съ ихъ стороны повода. Джекъ не могъ выдержать и громко крикнулъ: ‘Они врутъ!’ но мировой судья веллъ ему замолчать. Тогда Джекъ снялъ свою куртку и, спустивъ рубаху, обнажилъ плечо, на которомъ явственно виднлась красная полоса отъ удара кнутомъ. Джекъ подошелъ къ судь и показалъ ему свое плечо, не говоря при этомъ ни слова. Въ публик раздался ропотъ негодованія и, пожалуй, парнямъ, ударившимъ ребенка, пришлось бы плохо, еслибъ полицейскій не взялъ ихъ подъ свою защиту.

— Посл того, что я видлъ,— сказалъ мистеръ Брукъ, для меня не существуетъ боле сомнній, что мальчикъ говоритъ правду и что вы самымъ подлымъ образомъ, безъ всякаго вызова съ его стороны, напали на него, за это я приговариваю васъ къ штрафу, а если вы не хотите платить, то отправляйтесь въ тюрьму на мсяцъ. Такихъ трусовъ какъ вы, изподтишка нападающихъ на ребенка, необходимо наказывать, и еслибъ не то, что ваша лошадь пострадала, я бы приговорилъ васъ къ боле строгому наказанію. Жалоба, принесенная вами, на ребенка, отвергается за отсутствіемъ вины съ его стороны. Отецъ мальчика можетъ преслдовать васъ за клевету, если захочетъ. Въ тоже время я считаю все таки нужнымъ поставить ему на видъ, что такихъ свирпыхъ и страшныхъ собакъ не слдуетъ поручать такому маленькому ребенку.

Торговцы, какъ это ни было имъ непріятно, не ты смли возставать противъ ршенія мироваго судьи и заплатили штрафъ безпрекословно. Раздраженіе всего населенія противъ нихъ было такъ велико, что полицейскому пришлось проводить ихъ до желзнодорожной станціи, чтобы защитить отъ нападокъ и оскорбленій, которыми они могли подвергнуться. Правду сказать, видъ у нихъ былъ очень плачевный, когда они, наконецъ, добрались до желзной дороги, и они рады были, что имъ удалось по добру по здорову убраться изъ Стокбриджа.

Джекъ Симпсонъ съ этой минуты былъ освобожденъ отъ надзора за собаками, и это принесло ему пользу. Онъ сталъ чаще бывать въ обществ дтей своего возраста и у него появились новые товарищи, а мистриссъ Гаденъ радовалась, глядя на него, что ея пріемный сынъ перестаетъ быть такимъ сосредоточеннымъ и становится больше похожъ на другихъ дтей.

ГЛАВА III.
Джекъ принимаетъ ршеніе.

Въ одинъ прекрасный лтній день какой-то художникъ, пріютившійся подъ тнью раскидистаго дерева въ окрестностяхъ Стокбриджа, срисовывалъ деревенскую изгородь вдоль широкой дороги, поросшей кустами жимолости и каприфоліи. Онъ до такой степени былъ погруженъ въ свою работу, что въ первый моментъ не замтилъ, что за нимъ наблюдаетъ мальчикъ лтъ, десяти, у ногъ котораго лежалъ старый бульдог, а другой помоложе стоялъ возл и словно стерегъ мальчугана. Когда художникъ оглянулся и увидлъ эту группу, то наружность мальчугана такъ заинтересовала его, что онъ вступилъ съ нимъ въ разговоръ.

— Мальчуганъ, ты что здсь длаешь?

— Ничего,— послдовалъ быстрый отвтъ.

— Я не то хотлъ сказать,— замтилъ художникъ, улыбаясь,— Видишь ли, я хочу предложить теб, если теб длать нечего, посиди на этой изгороди съ четверть часа, и я теб дамъ за это шесть пенсовъ. Мн нужно нарисовать тутъ фигуру.

Мальчикъ, не говоря ни слова, занялъ указанное ему мсто на изгороди и сидлъ такъ совершенно спокойно въ теченіе четверти часа.

— Ну теперь довольно,— сказалъ ему художникъ.— Можешь ссть тутъ и смотрть, какъ я работаю, но если теб въ самомъ дл нечего длать, то не останется ли ты еще на часъ времени? Вотъ теб шесть пенсовъ, и я дамъ теб еще столько же, если ты подождешь тутъ: ты можешь мн понадобиться. Какъ твое имя?— спросилъ онъ, когда мальчикъ безмолвно улегся на траву и оперся локтями на землю.

— Бульдогъ,— отвчалъ мальчикъ и затмъ, слегка покраснвъ, прибавилъ:— то-есть они меня такъ называютъ, но мое настоящее имя: Джекъ Симпсонъ.

— А отчего тебя зовутъ бульдогомъ?

Художникъ такъ ласково смотрлъ на Джека, который очевидно заинтересовалъ его, что мальчикъ совершенно откровенно отвчалъ ему.

— Моя мать,— т. е. настоящая мать моя умерла, когда я былъ крошечнымъ ребенкомъ, а у Джюно — вотъ у этой собаки — были тогда щенки, и вотъ теперь говорятъ, будто она меня выкормила. Разв это можетъ быть? (Джекъ вопросительно посмотрлъ на художника, очевидно, онъ самъ не былъ вполн увренъ въ томъ, что этого не было).— Учитель говоритъ, что были нкогда двое маленькихъ римлянъ, которыхъ вскормила волчица, однако, онъ все таки не могъ намъ поручиться, что это такъ было въ дйствительности. Мать говоритъ, что все это ложь и что она поила меня молокомъ изъ бутылочки. Но они все таки называютъ меня бульдогомъ еще и оттого, что мы съ Джюно никогда не разстаемся и что я — прибавилъ онъ, смясь — также не легко отпускаю, каісъ и бульдогъ. Вы знаете, это называется ‘мертвая хватка’.

— Ты учился въ школ, Джекъ?

— Да, пять лтъ,— отвчалъ мальчикъ.

— Что-жъ, теб нравилось учиться?

— Да, мн нравилось ученіе и мн было не трудно учиться. Отецъ говоритъ, что это отъ того, что моя мать, т. е. моя настоящая мать — была дочерью школьнаго учителя. Но теперь конецъ ученью, на будущей недл я отправляюсь въ шахту.

— Что же ты тамъ будешь длать? Вдь ты еще слишкомъ малъ, чтобы быть углекопомъ!

— О, для меня тамъ найдется работа. Я долженъ буду открывать и закрывать двери, пропускающія вагоны съ углемъ. А черезъ годъ или два я буду длать какую-нибудь боле трудную работу и буду получать больше жалованья. Потомъ сдлаюсь помощникомъ отца и, наконецъ, мн назначатъ полную плату.

— Ну, а потомъ?— спросилъ художникъ.

Мальчикъ посмотрлъ на него съ недоумніемъ.

— Я спрашиваю тебя, чмъ ты надешься быть впослдствіи?— еще разъ повторилъ художникъ.

— Я не знаю… можетъ быть… но это едва ли возможно… я бы могъ сдлаться когда-нибудь надсмотрщикомъ.

— Но почему же ты не думаешь о чемъ-нибудь лучшемъ, напримръ, о томъ, чтобы сдлаться когда-нибудь управляющимъ?

— Какъ!— вскричалъ мальчикъ въ изумленіи.— Сдлаться управляющимъ, какъ Фелонъ, который живетъ вонъ тамъ въ большомъ дом! Да разв это возможно?

— Джекъ,— сказалъ художникъ, серьезно глядя на мальчика.— Если мальчикъ твоихъ лтъ захочетъ пріобрсти знанія и достигнуть независимаго положенія, то онъ всегда можетъ добиться этого, кмъ бы онъ ни былъ, углекопомъ, машинистомъ или простымъ подмастерьемъ. Пусть только онъ не забываетъ трехъ вещей: что надо работать, надо быть бережливымъ и надо учиться. Если онъ будетъ помнить это, то успхъ не заставитъ себя ждать. И ты, если серьезно захочешь, можешь сдлаться независимымъ человкомъ. Ты можешь учиться по окончаніи своей работы и читать по вечерамъ. Когда же твой заработокъ увеличится, то ты не трать всего, а откладывай, и такимъ образомъ у тебя будутъ деньги и на покупку книгъ, и на ученіе, когда ты захочешь продолжать его. Мало-по-малу, такимъ образомъ, ты пріобртешь независимое положеніе въ копяхъ и станешь образованнымъ человкомъ.

— И вы въ самомъ дл думаете, что я могу всего этого достигнуть?— спросилъ недоврчиво мальчикъ.

— О, конечно, если только ты захочешь. Моя исторія такая же. Мой отецъ былъ школьный учитель. Когда мн минуло двнадцать лтъ, я поступилъ на фарфоровую фабрику, но отецъ мой, отдавая меня туда, сказалъ мн то, что я говорю теб теперь, и я ршилъ попытаться выйти въ люди и трудиться изо всхъ силъ. Дйствительно, я не потерялъ ни одного часа времени и усердно работалъ надъ собственнымъ усовершенствованіемъ. Три раза въ недлю по вечерамъ я посщалъ художественную школу. Мн нравилось рисованіе, и учитель, находившій, что у меня есть способности, сказалъ мн, что я могу сдлаться художникомъ, если буду трудиться. И я усердно трудился. Я выучился хорошо рисовать на фарфор и скоро началъ получать заказы. Я откладывалъ деньги, и когда собралась порядочная сумма, то я бросилъ фабрику, чтобы окончательно заняться живописью и усовершенствоваться въ этомъ искусств. Теперь мн тридцать лтъ, и я уже пользуюсь извстностью какъ художникъ и могу назвать себя образованнымъ человкомъ.

— Я попробую также добиться чего нибудь,— сказалъ Джекъ ршительно. Онъ вскочилъ на ноги и подошелъ къ художнику.— Я сдлаю это. Они меня зовутъ бульдогомъ, ну вотъ я и буду держать крпко свое ршеніе, какъ это длаетъ бульдогъ, когда онъ во что нибудь вцпится.

— Хорошо, хорошо, Джекъ,— сказалъ художникъ.— Это будетъ нашимъ уговоромъ. Теперь скажи мн свое имя и адресъ, а я теб скажу свое. Сегодня 1-ое іюня. Быть можетъ, это поддержитъ тебя въ твоемъ ршеніи, если я буду писать теб каждый годъ 1-го іюня, а ты будешь отвчать мн и сообщать, что сдлано тобою за годъ. Можетъ быть я могу быть теб чмъ нибудь полезенъ, совтомъ или помощью. Если же я не получу отъ тебя отвта, то буду думать, что теб уже надоло и ты отказался отъ своего, намренія.

— Никогда этого не будетъ!— отвчалъ Джекъ ршительнымъ тономъ.— Если вы не получите отвта, то это будетъ означать, что я погибъ, какъ погибъ мой отецъ въ копяхъ, во время паденія или при взрыв. Благодарю васъ.

Мальчикъ пожалъ протянутую руку художника и медленно отправился домой въ сопровожденіи стараго бульдога, который лниво поплелся за нимъ.

— Въ этомъ мальчик что то есть,— подумалъ художникъ, глядя ему вслдъ.— Жаль, что я не поговорилъ съ нимъ побольше. Ну, да все равно, я буду очень гордиться, если этотъ мальчикъ когда нибудь сдлаетъ себ имя.

Вечеромъ Джекъ, усвшись на низкой скамеечк передъ очагомъ, такъ долго молча и пристально смотрлъ въ огонь, что даже Билль Гаденъ замтилъ его задумчивость.

— Что съ тобою, мальчуганъ? О чемъ ты такъ задумался?— спросилъ Билль.

Но Джекъ такъ былъ погруженъ въ размышленія, что даже не слыхалъ вопроса, и только когда Билль повторилъ вопросъ, онъ отвтилъ:

— Я думаю о томъ, какъ бы мн учиться.

— Учиться!— воскликнулъ Билль въ величайшемъ изумленіи.— Что это теб пришло въ голову? Вдь ты учился цлыхъ пять лтъ, а теперь долженъ идти въ шахту.

— Я буду работать въ шахт, отецъ, но я хочу также учиться. Я уже придумалъ, какъ это сдлать.

— Но зачмъ теб учиться?— воскликнулъ Билль.— Вдь ты же умешь читать и писать. Это больше, чмъ сколько я умю. Чего же теб еще нужно?

— Я хочу учиться,— отвчалъ Джекъ настойчиво и прибавилъ:— я хочу быть современемъ управляющимъ.

Билль Гаденъ посмотрлъ на него и расхохотался.

— Вотъ такъ придумалъ!— сказалъ онъ.

Мистриссъ Гаденъ также была поражена словами

Джека, но отнеслась къ нимъ боле сочувственно:

— Что это теб въ голову пришло, голубчикъ?— сказала она.

Джекъ не выказалъ ни малйшаго смущенія, и смхъ отца, повидимому, нисколько не задлъ его.

— Я сегодня повстрчался съ однимъ парнемъ,— сказалъ Джекъ въ отвтъ мистриссъ Гадепъ, — и онъ уврилъ меня, что если я буду усердно трудиться, то современемъ выйду въ люди и быть можетъ даже сдлаюсь управляющимъ. Я непремнно хочу этого добиться.

— Не говори ничего, Билль,— удерживала мистриссъ Гаденъ своего мужа, готоваго разразиться насмшливыми восклицаніями.— Ты вдь знаешь, что если Джекъ что нибудь захочетъ, то ужъ онъ не отстанетъ.

— Ну, это меня не касается, что ты тамъ придумалъ,— замтилъ Билль уже въ дверяхъ,— но помни, мальчуганъ, одно:— будешь ли ты учиться или нтъ, но ты долженъ идти въ шахту на будущей недл и зарабатывать свой хлбъ.

ГЛАВА IV.
Подъ землей.

Въ групп людей, собравшихся 7 іюня у входа въ шахту Вогана, находилось двое маленькихъ мальчиковъ, Джекъ Симпсонъ и Гарри Шефердъ, которые должны были въ первый разъ спуститься въ шахту въ этотъ день. Мальчики были очень дружны. Гарри былъ выше ростомъ, но тоньше Джека и не такой сильный и смлый. Оба очень радовались, что наконецъ то они отправляются въ шахту. Хотя обязанность, которую имъ предстояло выполнять въ шахт, была очень скучна и однообразна — они должны были сидть на одномъ мст и, заслышавъ приближеніе подземнаго позда, состоящаго изъ вагоновъ, нагруженныхъ углемъ, отворять двери, а затмъ, пропустивъ поздъ, снова затворять ихъ,— но тмъ не мене они были очень довольны, что идутъ на работу, такъ какъ это былъ первый шагъ къ самостоятельности. Они чувствовали себя въ положеніи взрослыхъ людей и гордились этимъ, теперь они уже больше не ученики, а рабочіе.

Въ настоящее время въ Англіи запрещено посылать такихъ маленькихъ дтей въ копи, но въ то время, къ которому относится нашъ разсказъ, считали, что если у мальчика хватаетъ силъ, чтобы открывать и закрывать двери, то онъ, значитъ, достаточно великъ для должности привратника въ шахт.

— Теб не страшно, Джекъ?— спросилъ Гарри.

— Нтъ, чего же страшно?— отвчалъ Джекъ.— Я вдь не боюсь темноты. Они говорятъ, что потомъ такъ привыкнешь, то начинаешь видть въ темнот какъ кошка. Вонъ, отецъ зоветъ меня. Прощай Гарри, увидимся сегодня вечеромъ,

Входъ въ шахту Вогана находился посреди большого двора, мрачнаго и грязнаго, сплошь заваленнаго угольнымъ мусоромъ. По двору во всхъ направленіяхъ проходили рельсы и стояли платформы, нагруженныя углемъ. Кучи угля были навалены въ разныхъ мстахъ. Посредин двора находилось отверстіе громаднаго колодца и надъ нимъ возвышались столбы съ перекладиной изъ очень толстыхъ бревенъ. Это и былъ входъ въ шахту. Съ одной стороны колодца находилась подъемная машина, а наверху перекладины помщалось колесо, по которому спускался проволочный канатъ, соединенный съ подъемною машиной. Къ свободному концу каната былъ прикрпленъ родъ большой деревянной клти или ящика. Благодаря сдланнымъ приспособленіямъ, клть эта опускалась въ шахту очень плавно, не раскачиваясь, и лишь небольшое дрожаніе указывало сидящимъ въ ней, что клть находится въ движеніи.

Подъемная машина помщалась въ особомъ зданіи, а въ другомъ зданіи находился паровой насосъ. Входъ въ копи былъ раздленъ толстой деревянной перегородкой на дв части, одна называлась нисходящей шахтой, но которой воздухъ проходилъ въ копи, а другая восходящей, по которой струя воздуха, пройдя вс повороты и извилины шахты внизу, возвращалась снова наверхъ, на поверхность. Такое устройство шахты очень опасно, такъ какъ въ случа взрыва нтъ никакой возможности спасти углекоповъ, находящихся внизу, потому что выходъ будетъ закрытъ. Теперь такая система оставлена: во всхъ копяхъ всегда устраиваются два входа, на извстномъ разстояніи другъ отъ друга, но тридцать лтъ тому назадъ довольствовались, какъ въ шахт Вогана, однимъ входнымъ отверстіемъ, раздленнымъ перегородкой.

Каждый углекопъ, прежде чмъ спуститься внизъ, заходилъ въ ламповую комнату и получалъ зажженную лампочку Дэви. Эта предохранительная лампа для рудокоповъ была изобртена англійскимъ химикомъ Гемфри Дэви. Въ случа скопленія горючихъ газовъ въ копяхъ обыкновенная лампа можетъ произвести взрывъ, съ лампой же Дэви можно безопасно работать, такъ какъ она окружена тончайшею проволочною стью, черезъ которую пламя не проходитъ наружу. Горючіе газы, примшанные къ воздуху шахты, правда, сгораютъ, приходя въ соприкосновеніе съ пламенемъ лампочки, но взрыва не происходитъ, благодаря проволочной сти, преграждающей доступъ пламени наружу.

Джекъ занялъ мсто въ клти рядомъ съ Биллемъ Гаденомъ и многими другими, туда понабилось столько углекоповъ, сколько она могла сдержать, Джекъ невольно вздрогнулъ, когда корзина начала быстро опускаться. Стны колодца, черныя, блестящія и мокрыя, словно убгали вверхъ. Черезъ нсколько секундъ дневной свтъ исчезъ, и Джека окружила тьма. Только тамъ далеко наверху онъ еще видлъ кусочекъ голубого неба, но и тотъ все уменьшался.

— Ты не боишся, Джекъ?— спросилъ Билль Гаденъ, поднимая свою лампочку такъ, чтобы свтъ падалъ прямо на лицо мальчика.

— Ну вотъ, чего мн бояться,— отвчалъ Джекъ твердымъ голосомъ.— Я слышалъ, какъ тутъ говорили, что въ прошломъ мсяц были перемнены канаты и, значитъ, опасности нтъ никакой теперь.

— Это тотъ самый мальчуганъ, котораго называютъ ‘бульдогомъ’, да Билль?— спросилъ одинъ изъ находившихся въ корзин углекоповъ.

— Да,— отвчалъ Билль.— Это онъ самый. Онъ дйствительно похожъ на бульдога. Мн случалось давать ему хорошую потасовку, но онъ никогда не хныкалъ… Ну вотъ мы должны выходить.

Клть остановилась. Углекопы вылзли изъ нея и отправились къ своимъ мстамъ.

— Пойдемъ, Джекъ,— сказалъ Билль, обращаясь къ мальчику.— Надсмотрщикъ веллъ мн приставить тебя къ двери No 10-й.

Джекъ пошелъ вслдъ за своимъ пріемнымъ отцомъ. Итти было очень неудобно. Перекладины, на которыхъ были положены рельсы, были очень скользкія. Мстами вода покрывала ихъ, и тамъ и сямъ валялись куски угля разной величины, упавшіе съ платформъ. Тамъ, гд не было лужицъ воды, стояла черная грязь, по которой приходилось шлепать. Иногда дорогу заграждалъ цлый рядъ нагруженныхъ или пустыхъ вагоновъ, и чтобы обойти ихъ, надо было протискиваться вдоль влажныхъ стнъ шахты. Прежде чмъ Джекъ добрался до своего поста, глянецъ его новаго рабочаго наряда исчезъ навсегда. Его блая куртка покрылась черной сажей, такъ же какъ и парусинные панталоны, которые онъ выпачкалъ въ угольной грязи, поскользнувшись и упавши на скользкихъ перекладинахъ рельсъ.

— Сюда, мальчуганъ,— сказалъ Билль Гаденъ и поднялъ лампу такъ, чтобы освтить мстность.— Тутъ ты долженъ оставаться.

Билль указалъ мальчику углубленіе, вышиною въ пять футъ, глубиною въ два, шириною же нсколько больше двухъ футъ. Тамъ было устроено деревянное сидніе и въ стну вбиты два крючка, чтобы вшать на нихъ разныя вещи. На полу лежала охапка сна, указывающая, что предшественникъ Джека не прочь былъ понжиться.

— Видишь, Джекъ, тутъ не очень дурно,— замтилъ ему Билль.— Теперь слушай. Видишь эту веревку? Какъ только ты заслышишь, что подходятъ вагоны, дерни за веревку и отвори дверь. Когда вагоны пройдутъ, отпусти веревку, и дверь сама собой закроется. Ты долженъ смотрть за тмъ, чтобы дверь всегда была плотно закрыта. Если попадетъ кусокъ угля и дверь не захлопнется какъ слдуетъ, то правильный притокъ воздуха въ копи будетъ нарушенъ, и мы вс отправимся на тотъ свтъ раньше времени. Въ этомъ только и состоитъ твоя работа. Но, главное, ты долженъ стараться не проспать приближеніе позда. Впрочемъ, я не думаю, чтобы это случилось съ тобой, ни съ однимъ мальчикомъ этого не бываетъ. Ты такъ потомъ привыкнешь, что будешь просыпаться, какъ только будетъ подходить поздъ.

— Ну, а если я все-таки не проснусь?— спросилъ Джекъ.

— Если ты самъ не проснешься, то тебя разбудитъ пощечина кондуктора, и сила удара будетъ зависть отъ того, съ какимъ парнемъ теб придется имть дло. Я не думаю, чтобы теб гутъ показалось очень жутко. По этой сторон дороги проходятъ другіе вагоны и сюда приводятъ лошадь, которая увозитъ ихъ дальше, по верхнему концу копей, на полмили отсюда.

— Почему это такъ важно, чтобы дверь была плотно закрыта, отецъ?— спросилъ мальчикъ.

— Видишь ли, мальчикъ, воздухъ поступаетъ сюда по тому пути, по которому мы съ тобою пришли. Нужно, чтобы струя воздуха распространилась по всмъ боковымъ галлереямъ шахты. Эта дверь задерживаетъ ее и не пускаетъ воздухъ въ прямую шахту, а заставляетъ его обходить кругомъ вс галлереи, прежде чмъ онъ достигнетъ снова главной шахты, по которой мы спустились. Когда же дверь открыта, то весь воздухъ уходитъ въ главную шахту, и доступъ воздуха въ боковыя галлереи совершенно прекращается. Поэтому помни: открывай дверь только тогда, когда лошадь, которая тащитъ поздъ, подойдетъ къ самой двери, и лишь только прошли вагоны, сію минуту захлопывай ее.

Когда дверь закрылась за Биллемъ Баденомъ, и Джекъ остался одинъ среди густой темноты, то его охватило тяжелое чувство полнаго одиночества и покинутости. Тьма была такая кромшная, что онъ ршительно ничего не могъ разобрать около себя. До него доносился какой то глухой шумъ. Это было отраженіе различныхъ отдаленныхъ звуковъ, раздававшихся въ шахт. Онъ попробовалъ громко заговорить, но его голосъ звучалъ глухо, словно сдавленный.

— Это хуже, чмъ я думалъ,— проговорилъ мальчикъ.— Но въ конц концовъ я привыкну… Неудивительно, что маленькіе мальчики,— не такіе крпкіе, какъ я,— страшно пугаются вначал.

Вдругъ ему показалось, что отдаленный шумъ становится какъ будто громче. Дйствительно, вскор онъ явственно услыхалъ грохотъ вагоновъ и съ радостью подумалъ, что приближается поздъ. Затмъ онъ увидалъ вдали, въ конц галлереи, мелькающій огонекъ, который постепенно приближался. Человкъ съ лампочкою въ рук шелъ впереди лошади, и свтъ лампы отражался въ лужицахъ, попадавшихся между перекладинами рельсовъ. Джекъ прислушивался къ стуку лошадиныхъ копытъ и уже приготовился схватить веревку, которая висла около него, лишь только раздастся окрикъ: ‘двери!». Но вдругъ свтъ перемнилъ свое направленіе, и Джекъ услышалъ, какъ загремли колеса вагоновъ, проходя стрлку, и поздъ отправился по другому пути. Тамъ у запаснаго пути поздъ остановился, и черезъ дв минуты подошелъ другой поздъ, состоящій изъ нагруженныхъ вагоновъ, которые также тащила лошадь. Погонщики обмнялись нсколькими словами, но Джекъ, еще не привыкшій улавливать звуки въ копяхъ, не разслышалъ, что они говорили: затмъ первый погонщикъ привязалъ свою лошадь на подмогу къ той, которая везла нагруженные вагоны, и поздъ отправился по направленію къ выходной шахт, а пустые вагоны, подталкиваемые погонщикомъ, покатились въ другую сторону, къ галлереямъ, гд работали.

Какъ ни было ничтожно это событіе, но оно оказало благодтельное вліяніе на Джека и разсяло мучительное чувство одиночества, которое его охватило по уход пріемнаго отца. До появленія позда Джеку казалось, что онъ заключенъ въ какую то могилу и оторванъ отъ міра и всего живого, но видъ людей, занятыхъ своею ежедневною работою, подйствовалъ на него успокоительно, и съ этой минуты онъ уже боле не чувствовалъ ни малйшаго безпокойства, оставаясь одинъ въ темнот.

Спустя нсколько минутъ, когда звуки удаляющагося позда замерли вдали, Джекъ снова различилъ шумъ и увидалъ въ конц корридора свтъ, который постепенно приближался. Наконецъ онъ услыхалъ давно ожидаемый окрикъ: ‘двери!’ и отвчалъ возгласомъ ‘готово!’

Дверь открылась, и погонщикъ пропустилъ впередъ лошадь, а самъ пошелъ за нею. Поровнявшись съ Джекомъ, онъ поднялъ лампочку такъ, чтобы свтъ падалъ прямо въ лицо мальчика, и спросилъ:

— Это не голосъ Джима Броуна. Ты кто-же такой будешь?

— Джекъ Симпсонъ. Я живу у Билля Гадена.

— А! знаю, знаю. Я даже зналъ твоего родного отца очень хорошо. Ты что-же, въ первый разъ спустился въ шахту?

— Да,— отвчалъ Джекъ.

— Наврное теб было жутко, паренекъ, оставаться одному въ темнот, а? Ничего, скоро привыкнешь.

— Какъ часто проходятъ тутъ вагоны?— спросилъ его Джекъ, когда послдній вагонъ прошелъ въ двери и погонщикъ приготовился слдовать за нимъ.

— Каждыя десять минутъ,— отвчалъ погонщикъ и, пройдя въ дверь, скрылся въ темнот. Джекъ захлопнулъ за нимъ дверь и, удостоврившись, что она плотно закрыта, снова услся въ своей ниш. Онъ немного посвисталъ для развлеченія, а затмъ мысли его вернулись къ предмету, который занималъ его все время, т. е. къ своему разговору съ художникомъ.

— Какъ много времени я потерялъ даромъ!— подумалъ Джекъ со вздохомъ.— Что было бы мн раньше подумать объ этомъ!… Вотъ что я сдлаю. Здсь въ темнот я буду стараться припоминать все, что я училъ, а дома, въ свободное время, буду проходить дальше уроки и опять повторять ихъ въ ум тутъ, сидя въ своей нор. Я думаю, что такъ время пройдетъ скоре. Ну, начнемъ съ таблицы умноженія. Дважды два — четыре…

И Джекъ началъ громко повторять таблицу, а затмъ, когда ее кончилъ, сталъ припоминать различныя географическія и историческія свднія, полученныя въ школ. Если ему случалось забыть какое-нибудь имя или названіе, то онъ страшно негодовалъ на себя за то, что потерялъ такъ много времени даромъ, посл того какъ пересталъ ходить въ школу. Приходъ вагоновъ оторвалъ его отъ этихъ занятій, но онъ снова принимался за то же, какъ только затворялъ дверь. Каждый изъ погонщиковъ непремнно считалъ своимъ долгомъ обмняться съ нимъ нсколькими словами, такъ какъ вс эти добрые люди находили, что надо ободрить мальчика, который въ первый день своего пребыванія подъ землей, конечно, долженъ былъ чувствовать свое одиночество очень сильно. Но Джекъ перенесъ это первое испытаніе очень хорошо. Время пролетло для него незамтно, и онъ былъ очень удивленъ, когда одинъ изъ погонщиковъ сказалъ ему:

— Вотъ это послдній поздъ.

— Какъ!— воскликнулъ Джекъ съ удивленіемъ.— Разв уже два часа?

— Да, черезъ десять минутъ работы прекратятся.

— Алло! Джекъ!— послышался голосъ Билля Гадена.— Ты.здсь? Иди сюда. Чего ты тамъ ждешь, мальчуганъ? Ты всегда можешь оставить свое мсто, какъ только на этой дорог покажутся углекопы. Ну, что, жутко теб было?

— Ничуть,— отвчалъ Джекъ.

— Удивительно. Почти вс мальчуганы въ первое время чувствуютъ себя очень скверно. Я, напримръ, когда въ первый разъ попалъ сюда, думалъ, что день никогда не кончится. Разв теб не было страшно въ темнот?

— Да, сначала,— чистосердечно сознался Джекъ.— Въ первыя десять минутъ было жутко и казалось такъ темно. Но когда прошли первые вагоны мимо меня, я какъ будто пересталъ замчать эту темноту.

— Ну вотъ мы пришли. Лзь скоре въ клть, тутъ какъ разъ осталось мсто для насъ двоихъ.

ГЛАВА V.
За работу!

Однажды вечеромъ, спустя недлю посл того, какъ Джекъ Симпсонъ отправился въ шахту, школьный учитель въ Стокбридж услышалъ, какъ кто то робко постучался въ его дверь.

— Войдите,— сказалъ онъ.

— Извините меня, мистеръ Мертонъ, но могу я поговорить съ вами?

— Какъ это ты, Джекъ Симпсонъ!— воскликнулъ съ удивленіемъ школьный учитель, когда свтъ отъ свчки, которую онъ держалъ въ рукахъ, упалъ на вошедшаго мальчика.— Конечно, голубчикъ. Войди сюда. Вотъ теб стулъ. Ну что же случилось? Надюсь, дома у тебя все благополучно?

— Да. Я пришелъ собственно затмъ, чтобы спросить васъ, какія книги я долженъ читать, чтобы стать умнымъ человкомъ.

— Вотъ какъ! Этого я отъ тебя не ожидалъ. Ты не былъ особенный охотникъ до книгъ прежде, не такъ ли?

— Да, но теперь я измнился. Мн очень хочется сдлаться образованнымъ человкомъ, и я ршилъ потрудиться для этого. Видите ли, мн сказали, что если я буду читать и учиться въ свободное время, не буду тратить деньги на пустяки и буду хорошо работать, то современемъ я выйду въ люди.

Джекъ посмотрлъ вопросительно на учителя, словно дожидаясь отъ него подтвержденія.

— Это правда, Джекъ. Я не знаю, кто сказалъ теб это, но онъ тебя не обманулъ. Трудъ, ученіе и прилежаніе могутъ преодолть вс препятствія и съ ихъ помощью ты можешь всего достигнуть. Ты серьезно хочешь учиться, Джекъ?

— О, да.

Школьный учитель нсколько минутъ сидлъ молча, потомъ снова заговорилъ:

— Видишь ли, голубчикъ, теперь ты долженъ заниматься по самымъ обыкновеннымъ школьнымъ учебникамъ, и стараться пріобрсти общія познанія. Ты долженъ дома читать вслухъ и постараться избавиться отъ неправильнаго произношенія и неправильныхъ выраженій. Для этого теб надо выучить грамматическія правила. Я могу дать теб школьные учебники, которые будутъ годиться на первое время, а затмъ ты можешь приходить ко мн, если теб встртятся какія либо затрудненія, и я теб помогу. Ну, а потомъ ты можешь купить подержанныя книги. Ну да объ этомъ еще будетъ время, поговорить. Но разв у тебя есть свободное время чтобы учиться? Вдь ты, вроятно, работаешь уже въ шахт, не правда ли?

— Да, у меня было бы довольно времени для ученія, такъ какъ длать мн совершенно нечего въ шахт, я долженъ только отворять и запирать двери. Но у меня нтъ огня.

— Время тянется, вроятно, невообразимо долго въ темнот, не такъ ли Джекъ?

— Нтъ, мн оно не кажется долгимъ, но я жалю все-таки, что не могу читать и попусту трачу время. Но за то, придя домой, посл работы я могу читать сколько мн угодно, когда отецъ уйдетъ изъ дома. Теперь долго свтло, я выхожу за дверь и могу читать почти до девяти часовъ. Матушка даетъ мн иногда свчку. Я хотлъ сначала взять ее съ собою въ шахту, но это нельзя, тамъ, вдь, бываютъ горючіе газы и поэтому углекопамъ даются только лампочки Дэви.

— Отлично, дружокъ. Вотъ теб книги, ихъ хватитъ теб на нкоторое время. Сообщи мн, когда ты ихъ вс одолешь. Но помни, ты долженъ старательно изучить эти книги, и когда покончишь съ ними, то дай мн знать. Изучай ихъ не спша и не кое-какъ, а такъ, чтобы знанія сохранились у тебя въ голов. Только смотри, не слишкомъ утомляйся. Ты вдь еще маленькій мальчикъ и для твоей будущности очень важно, чтобы ты выросъ сильнымъ и здоровымъ человкомъ. Поэтому ты не долженъ отказываться отъ игръ со своими сверстниками. Если ты ничего другого не будешь длать, какъ только сидть въ темнот, да учиться, то ты скоро сойдешь съума. Ты долженъ не только работать, но и развлекаться. Кром того помни, что не слдуетъ приходить въ отчаяніе отъ затрудненій, они сами собою исчезнутъ современемъ. Есть старинная поговорка: ‘смлымъ Богъ владетъ’. И ты будь смлъ и не отступай. А теперь, Джекъ, я теб вотъ что посовтую, чтобы время въ шахт проходило для тебя скоре: ршай въ ум ариметическія задачи, складывай, вычитай, умножай. Сначала теб будетъ трудно, но потомъ теб будетъ очень легко длать въ ум даже сложныя вычисленія. Когда ты пріобртешь нкоторый навыкъ, то я дамъ теб книгу, которая называется ‘умственная ариметика’, и ты изъ нея увидишь, что ничего не можетъ быть полезне, какъ длать въ ум такія вычисленія.

Шесть мсяцевъ быстро прошли, и Джекъ Симпсонъ даже не замтилъ, какъ протекло это время. Онъ вставалъ рано и отправлялся со своимъ пріемнымъ отцомъ въ шахту. Т часы, которые вначал казались ему такими безконечными, теперь быстро пролетали въ умственныхъ занятіяхъ ариметикой. Джекъ Симпсонъ научился длать въ ум вычисленія необыкновенно быстро. По окончаніи работы онъ иногда игралъ съ товарищами, которые такъ-же какъ и онъ заняты были въ копяхъ, а чаще всего садился за книги и занимался до одиннадцати часовъ вечера, когда Билль Гаденъ и его жена давно уже были въ постели. Разъ въ недлю вечеромъ онъ отправлялся къ школьному учителю, мистеру Мертону, который изумлялся успхамъ мальчика и охотно занимался съ нимъ, помогая ему разршать разныя, встрчающіяся ему, затрудненія. Мистеръ Мертонъ видлъ, что мальчикъ, дйствительно, серьезно относится къ своимъ занятіямъ и старается учиться, насколько у него хватаетъ силъ. Онъ приходилъ въ восхищеніе отъ силы характера и настойчивости Джека и ршилъ воспользоваться первымъ удобнымъ случаемъ, чтобы поговорить о немъ съ мистеромъ Брукомъ, собственникомъ копей, гд работалъ маленькій Джекъ.

— И вы вправду думаете, что мальчикъ серьезно желаетъ учиться?— спросилъ Брукъ.

— О да, я твердо увренъ въ этомъ, — отвчалъ Мертонъ.— Этотъ мальчикъ вообще отличается упорствомъ и настойчивостью, ему недаромъ дали прозвище бульдогъ. Я думаю, что это подходитъ къ нему и что онъ не выпуститъ того, за что ухватится. Такъ и съ ученіемъ. Мн кажется, что онъ отъ своей цли не отступится.

— Я очень радъ слышать это, Мертонъ. Видите ли, мн бы очень хотлось обучить нсколькихъ мальчиковъ, чтобы они могли потомъ занять мста надсмотрщиковъ и руководителей подземными работами. Изъ нашихъ углекоповъ я не могу сдлать настолько образованныхъ людей, чтобы они могли исполнять эти обязанности. Я сейчасъ запишу имя этого мальчика.

Спустя нсколько дней Брукъ постилъ копи. Онъ осматривалъ работы въ сопровожденіи главнаго надзирателя. Остановившись вблизи того мста, гд находился Джекъ, онъ спросилъ:

— А что, Эвансъ, часто проходятъ вагоны по этому пути?

— Да, довольно часто. Рельсы тутъ не очень то надежны и надо бы перемнить шпалы.

— Не мшало бы тутъ освтить. Это кажется, дверь No 10?

— Да.

— А это кто? Новый сторожъ?— спросилъ Брукъ, поднимая свою лампу и освщая лицо Джека.

— Это сынъ убитаго лтъ десять тому назадъ рабочаго, Джека Симпсона.

— Ахъ да, припоминаю. Ну такъ дайте этому мальчику лампу, когда онъ спустится сюда въ слдующій разъ. Надюсь, мальчикъ, что ты будешь осторожно обращаться съ лампой и не уронишь ее.

— О, будьте покойны!— вскричалъ Джекъ, будучи въ восторг, что у него будетъ лампа и не придется больше сидть въ темнот цлый день.— И еще я хотлъ спросить у васъ, могу я читать, когда сижу здсь въ ожиданіи прохода вагоновъ?

— Разумется, можешь,— отвчалъ Брукъ, — лишь бы только это не сдлало тебя небрежнымъ къ твоимъ обязанностямъ.

Джекъ былъ такъ счастливъ въ этотъ день, что отъ радости никакъ не могъ сосредоточить своихъ мыслей на ариметическихъ задачахъ и не ршилъ ни одной изъ нихъ.

ГЛАВА VI.
Старая шахта.

Около тхъ копей, гд добывался уголь, находилась старая заброшенная шахта. Въ этой шахт прежде производились работы, но когда новые владльцы коней купили эту землю, то они забросили старую шахту и устроили новую въ томъ мст, гд слой каменнаго угля былъ толще и работать было выгодне Прошло много лтъ, и груды мусора, образовавшія валъ вокругъ отверстія шахты, густо поросли травой, а отъ загородки, окружавшей шахту, давно уже не осталось и слда.

Покинутая шахта наполнилась водой. Сверху сохранилась еще деревянная настилка, и нкоторые изъ предпріимчивыхъ и храбрыхъ мальчугановъ влзали на эти доски и бросали въ шахту камни, прислушиваясь къ плеску воды внизу. Но особенно нравилось имъ бросать въ шахту зажженную бумагу и наблюдать за тмъ, какъ огонь моментально погасалъ, какъ только бумага касалась воды. Надъ отверстіемъ шахты сохранилось еще колесо, служившее прежде для подъема тяжестей, съ намотанной вокругъ нею цпью, которая, однако, была такъ стара и заржавлена, что уже никуда не годилась. Мальчики, во время своихъ игръ, не разъ отрывали куски цпи, пробуя развертть колесо и вшаясь для этого на цпь втроемъ или вчетверомъ. Обыкновенно такая попытка кончалась тмъ, что заржавленныя звенья цпи не выдерживали тяжести и отламывались, а мальчики съ веселымъ крикомъ падали на землю. Вообще это была грязная игра, грязная даже для мальчиковъ, занятыхъ въ копяхъ, такъ какъ ржавчина пачкала имъ руки и платья и трудно потомъ отчищалась.

Однажды, въ субботу посл обда, мальчики и двочки въ возраст отъ десяти до четырнадцати лтъ собрались около старой шахты и затяли игру. Часть ихъ изображала непріятеля, который долженъ былъ производить нападеніе на крпость, или замокъ, гд находился король со своимъ отрядомъ. Валъ, окружающій отверстіе шахты, изображалъ крпость, которую мальчики брали приступомъ. Игра велась очень оживленно, и поминутно раздавались побдоносные крики мальчиковъ и взвизгиванія двочекъ, когда имъ удавалось отразить нападеніе и нападающіе скатывались съ вала внизъ. Джекъ былъ въ числ нападающихъ. Его выбрали командиромъ, и онъ съ увлеченіемъ повелъ въ атаку свой отрядъ.— ‘За мной ребята!’ — крикнулъ онъ своимъ товарищамъ, карабкаясь на валъ, и съ такою силой ринулся на Гарри Шеферда, который былъ однимъ изъ защитниковъ крпости и стоялъ на вершин вала, что тотъ невольно отступилъ назадъ.

Вершина вала была шириною не боле трехъ футъ, а затмъ она образовывала у внутренняго своего края покатость по направленію къ отверстію старой шахты, которое находилось на 15 футъ ниже вершины. Гарри зашатался, когда его толкнулъ Джекъ, и чтобы избжать паденія назадъ, повернулся и сбжалъ внизъ по насыпи. Съ разбга онъ не могъ остановиться и добжалъ до деревянной настилки, покрывавшей отверстіе угольнаго колодца, но лишь, только онъ ступилъ на нее, какъ вдругъ раздался трескъ, затмъ дикій крикъ, и Гарри исчезъ изъ глазъ остолбенвшихъ отъ ужаса товарищей.

Паническій страхъ обуялъ игравшихъ. Часть ихъ бросилась бжать прочь съ крикомъ: ‘Гарри Шефердъ упалъ въ старую шахту!’, другіе же, окаменвъ отъ ужаса, остались стоять неподвижно на верхушк вала. Двочки плакали, и только двое не потеряли присутствія духа, это были: Джекъ Симпсонъ и двнадцатилтняя двочка Нелли Гардъ. Джекъ, не раздумывая ни минуты, сбжалъ внизъ къ шахт и Нелли послдовала за нимъ. Нагнувшись надъ чернвшимъ отверстіемъ колодца, онъ закричалъ изо всхъ силъ:

— Гарри! Гарри! Ты живъ?

Въ отвтъ ему послышался слабый, заглушенный крикъ.

— Онъ живъ, но онъ тонетъ,— воскликнулъ Джекъ.— Скоре, срывай доски?

Нелли бросилась помогать Джеку.

— Эй вы тамъ!— крикнулъ Джекъ стоявшимъ на верху мальчикамъ.— Что жъ вы стали! Ступайте сюда, помогите намъ!

Нкоторые изъ мальчиковъ спустились, и съ ихъ помощью доски скоро были сорваны.

— Что ты хочешь сдлать, Джекъ?— спросили они его.

— Спущусь внизъ, разумется. Давайте мн конецъ цпи.

— Да цпь тебя не сдержитъ, Джекъ.

— Она должна сдержать меня!— объявилъ онъ увреннымъ тономъ.

— Ну ужъ двоихъ-то она ни въ какомъ случа не сдержитъ.

— Спускай цпь и держи языкъ за зубами!— крикнулъ Джекъ.— Скоре! Если онъ живъ, то онъ поднимется сначала, а потомъ я. Ну, скорй!..

Джекъ ухватился конецъ заржавленной цпи, и мальчики начали спускать ее внизъ такъ скоро, какъ только могли. Спускаясь, Джекъ продолжалъ звать Гарри и кричалъ: ‘Я иду къ теб на помощь, держись Гарри! Еще минута, и ты будешь спасенъ’.

Къ удивленію цпь держалась хорошо, и Джекъ благополучно спустился въ шахту, которая была довольно значительной величины. Достигнувъ воды, Джекъ внимательно осмотрлся кругомъ и испустилъ крикъ радости: онъ увидалъ руку, которая уцпилась за выдающійся уголъ скалы!

Гарри не умлъ плавать, но онъ ухватился за край камня, выступавшій надъ водой, возл котораго свалился, и благодаря этому онъ могъ продержаться нсколько времени надъ поверхностью воды. Но когда спустился Джекъ, силы уже почти оставили его, онъ началъ опускаться, и только рука его еще судорожно цплялась за камень.

— Еще спускайте!— крикнулъ Джекъ своимъ товарищамъ.— Онъ умлъ немного плавать и, держась одною рукой за цпь, поплылъ по направленію къ Гарри. Онъ все смотрлъ на его руку и страшно боялся, что вдругъ рука эта соскользнетъ съ камня и исчезнетъ въ зіяющей глубин колодца. подплывъ къ Гарри, который былъ почти совсмъ безъ чувствъ, Джекъ, не теряя минуты, крпко привязалъ его руку своимъ шейнымъ платкомъ къ цпи и крикнулъ:

— Поднимайте!

— Готово!— отвчали ему сверху.

— Осторожне, не качайте цпь!— еще разъ крикнулъ Джекъ, и тло Гарри начало медленно подниматься изъ воды. Джекъ схватился за камень вмсто Гарри и сталъ смотрть вверхъ. Время казалось ему безконечнымъ. Онъ съ содроганіемъ думалъ о томъ, что рука Гарри можетъ выскользнуть изъ петли, и онъ свалится въ воду. Потомъ онъ сталъ чувствовать, что его платье становится все тяжеле и тянетъ его книзу. Въ состояніи ли онъ будетъ продержаться до тхъ поръ, пока товарищи снова спустятъ ему цпь? Онъ сознавалъ, что силы покидаютъ его. Что скажетъ его пріемная мать и Билль Гаденъ? Попытаются ли они отыскать его тло?…

Слабость все больше овладвала имъ. Точно изъ другого міра доносились до него звуки сверху. Онъ еще различалъ крики радости, когда Гарри Шефердъ показался у края шахты, но затмъ вс звуки смшались, пальцы его разжались, и онъ опустился въ мрачную зіящую бездну, наполненную водой. Холодная вода, омочившая его лицо, когда онъ погрузился въ нее, заставила его очнуться, онъ понялъ, что тонетъ и сдлалъ отчаянное усиліе вынырнуть на поверхность. Въ этотъ моментъ какъ разъ онъ увидалъ надъ собою конецъ цпи и услышалъ крики своихъ товарищей наверху, звавшихъ его по имени. Онъ овладлъ собою и, ухвативъ конецъ цпи, спущенной очень низко, обмоталъ его вокругъ своего тла. Затмъ онъ почувствовалъ дрожаніе цпи, и она начала медленно подниматься. Посл того онъ уже ничего не помнилъ и когда пришелъ въ себя, то лежалъ на насыпи, а возл него на колняхъ стояла Нелли Гарди, поддерживавшая его голову. Онъ чувствовалъ, что чьи-то руки растираютъ его, и жизнь мало-по-малу возвращается къ нему.

— Пустите меня, — вскричалъ онъ, какъ только окончательно пришелъ въ себя.— Я совсмъ здоровъ. Что Гарри?

Но Гарри еще не пришелъ въ себя. Мальчики, старавшіеся привести его въ чувство, увряли, что онъ дышетъ, но онъ все еще не подавалъ признаковъ жизни. Джекъ бросился къ нему и, какъ всегда, началъ командовать своими товарищами, которые безпрекословно повиновались ему, словно признавая, что онъ лучше и больше понимаетъ, чмъ вс они. Однако, способы оживленія, примненные Джекомъ, также не имли особеннаго успха, и, пожалуй, Гарри такъ и не удалось бы привести въ чувство, еслибъ не подосплъ во время докторъ, за которымъ сбгали мальчики, какъ только Гарри былъ вытащенъ изъ воды. Докторъ немедленно веллъ положить Гарри въ свою повозку, на которой онъ пріхалъ, и отвезъ его къ себ домой, гд вскор ему удалось привести мальчика въ сознаніе.

Джекъ Симпсонъ былъ настоящемъ героемъ дня. Хотя углекопы привыкли смотрть въ лицо смерти, тмъ не мене поступокъ Джека возбуждалъ въ нихъ восторгъ и изумленіе. Ихъ поражало то, что мальчикъ, не задумываясь, спустился въ колодезь шахты, пользуясь для этого старой заржавленной цпью, которая легко могла лопнуть отъ его тяжести. Джекъ Симпсонъ повиновался своему великодушному порыву, не помышляя объ опасности утонуть или задохнуться отъ вредныхъ газовъ, скопившихся въ старой шахт.

Джекъ, однако, сердито уклонялся отъ всякихъ похвалъ.

— Я вовсе не думалъ ни о цпи, ни о воздух, ни о вод, я думалъ только о Гарри,— объявилъ онъ ршительнымъ тономъ.— Вдь я самъ его столкнулъ внизъ и, значитъ, я и долженъ былъ вытащить его. Еслибъ я не спустился въ колодезь, то спустилась бы Нелли Гарди, несмотря на то, что она — двочка и не уметъ ни плавать, ни держаться за цпь, ничего! И все-таки я вамъ говорю, она бы непремнно спустилась, еслибъ я не пошелъ спасать Гарри, я видлъ это по ея лицу. Она не говорила ни слова, но я знаю, что она готова была сдлать это, увряю васъ. Никто изъ другихъ не пошелъ бы, а она бы пошла.

Несмотря на негодующіе протесты Джека, не желавшаго ни за что приписывать себ какую либо честь въ томъ, что онъ спасъ своего товарища, о его поступк говорили вс, не только въ Стокбридж, но и въ сосднихъ деревняхъ. Никто такъ не цнитъ мужества, какъ углекопы, которые всегда сами бываютъ готовы рисковать своею жизнью для спасенія другихъ. Результатомъ всхъ этихъ толковъ явилась подписка, гд каждый жертвовалъ хоть одинъ пенни, и въ конц двухъ недль собрана была настолько большая сумма, что явилась возможность купить для Джека въ подарокъ отъ обитателей Стокбриджа золотые часы и сдлать на нихъ соотвтствующую надпись.

Часы были поднесены Джеку въ зал школы, гд для этой цли устроенъ былъ митингъ (собраніе), на которомъ предсдательствовалъ мистеръ Брукъ, владлецъ копей, купившій на свои деньги золотую цпочку къ часамъ. Пришлось чуть не силою тащить Джека на митингъ. Когда Билль Гаденъ, наконецъ, привелъ его, то Джекъ съ пылающими щеками и опущенною головой, словно виновный, выслушалъ обращенную къ нему рчь предсдателя. Когда тотъ кончилъ и протянулъ Джеку часы и цпочку, то Джекъ попятился назадъ и взволнованно заговорилъ:

— Я не хочу брать эти часы. Я вдь толкнулъ Гарри и, слдовательно, долженъ былъ спуститься за нимъ. И потомъ, вдь Гарри мой товарищъ! Что же, я долженъ былъ стоять и ждать, покуда онъ утонетъ? И еще сударь! Вотъ вдь вы ни слова не сказали о двочк, Нелли Гарди! А знаете ли, что она очень отважная? Мальчики убжали сейчасъ, какъ только это случилось, или же остались стоять наверху и только смотрли, а она сейчасъ же побжала внизъ вслдъ за мной, не задумываясь. Скажу вамъ, лицо у нея было блдное какъ бумага, но она была тверда и не говоря ни слова, исполняла все, что я веллъ ей. Увряю васъ, что она немедленно спустилась бы внизъ на цпи, еслибъ я сказалъ ей, чтобы она это сдлала, Нелли Гарди,— гд ты? Иди сюда, я хочу показать тебя мистеру Бруку.

Но Нелли, находившаяся въ зал, какъ только услыхала слова Джека, тотчасъ же бросилась бжать. Однако ей помшали. Стоявшіе около дверей схватили ее и вытолкнули впередъ.

— Вотъ она. сударь,— вскричалъ Джекъ радостно.— Эти часы и цпь должны ей принадлежать, потому что, какъ двочка, она сдлала гораздо больше, чмъ я сдлалъ, какъ мальчикъ, и притомъ она вдь не была обязана длать это.

— Я не могу дать ей часы, Дженъ,— сказалъ Брукъ, потому что они предназначены теб, деньги на ихъ покупку были собраны по подписк. Но такъ какъ я хотлъ бы вознаградить ее за храбрость и присутствіе духа, то я подарю ей серебряные часы и цпочку, тоже съ надписью, объясняющею, за что ей присуждены эти часы. Я увренъ, что она будетъ беречь ихъ всю жизнь.

Можетъ быть, Нелли дйствительно стала бы хранить эти часы всю жизнь, но въ данную минуту она могла думать только объ одномъ: какъ бы ей улизнуть. Съ растрепанными волосами, въ изодранномъ плать бдненькая Нелли Гарди имла очень растерянный и смущенный видъ. Не произнося ни единаго слова благодарности, она бросилась бжать вонъ изъ залы, тотчасъ же, какъ ее перестали держать. Джекъ, довольный тмъ, что ему удалось возстановить справедливость относительно Нелли Гарди, поблагодарилъ мистера Брука и и вернулся домой въ сопровожденіи Билля Гадена и его жены, которые были вн себя отъ радости.

— Вотъ я сегодня счастливъ и доволенъ, мальчуганъ,— объявилъ Билль Гаденъ, идя домой — доволенъ и счастливъ такъ же, какъ въ тотъ день, когда первые щенки Джюно получили премію на собачьей выставк въ Бирмингэм! Право, мн кажется, что это одно и тоже, не такъ ли, Дженъ?

ГЛАВА VII.
Дружба.

Нелли Гарди была несчастная двочка. Отецъ и мать ея пьянствовали, и она росла безъ всякаго призора и ласки. Братьевъ и сестеръ у нея не было, и никто о ней не заботился. Бдная двочка, одаренная пылкимъ, любящимъ сердцемъ, чувствовала свое одиночество и заброшенность, и порою горько плакала. Такъ какъ мать не обращала на нее ровно никакого вниманія, то она всегда ходила въ лохмотьяхъ и растрепанная. Однако подруги любили ее, потому что она всегда готова была оказать услугу тому, кто въ ней нуждался, за исключеніемъ лишь тхъ случаевъ, когда она была чмъ нибудь сильно разсержена. Нелли была очень вспыльчива и не помнила себя, когда на нее находили приступы гнва, она бросалась тогда на обидчика, пуская въ ходъ зубы и ногти, словно дикая кошка. Мальчиковъ очень забавляли приступы ея гнва и они часто нарочно дразнили ее и смялись надъ ней. За нсколько дней до происшествія съ Гарри Шефердомъ одинъ изъ мальчиковъ вздумалъ нарочно поддразнивать Нелли, чтобы вывести ее изъ себя и, вроятно, ему удалось бы добиться этого, если-бъ не Джекъ Симпсонъ, котораго возмутили эти насмшки надъ двочкой, онъ заступился за нее, вслдствіе чего произошла сильная драка, окончившаяся побдою Джека.

Нелли была очень смущена этимъ заступничествомъ и не показывалась посл этого въ теченіи нсколькихъ дней. Она появилась внезапно въ кругу играющихъ какъ разъ въ тотъ день, когда произошло несчастіе съ Гарри.

Посл митинга, на которомъ Джеку Симпсону были поднесены золотые часы съ цпочкой, Нелли опять скрылась и нсколько дней ее не было видно, затмъ вдругъ она предстала передъ Джекомъ Симпсономъ и Гарри Шефердомъ, когда они гуляли вмст въ пол, и со свойственною ей горячностью проговорила:

— Я ненавижу тебя, Джекъ Симпсонъ! Ненавижу, ненавижу!…— И съ этими словами она скрылась въ отверстіе плетня, черезъ которое появилась, прежде чмъ мальчики успли опомниться.

— Вотъ такъ разъ!— вскричалъ Гарри.— Съ чего это она?…

— Это вполн понятно,— замтилъ Джекъ — и я ничуть не удивляюсь. Мн бы слдовало лучше знать ее. Я бы могъ судить о ней по себ. Вдь я тоже терпть не могу, когда меня выставляютъ впередъ и говорятъ обо мн. И мн было непріятно выходить, а вдь я былъ умытъ и причесанъ и одтъ въ свое воскресное платье, а для двочки это должно было быть еще непріятне выходить напоказъ передъ всми, да еще въ такомъ вид… Что же теперь длать?

Мальчики посмотрли черезъ плетень, за которымъ исчезла Нелли. Они увидали, что на трав, по другую сторону плетня, лежалъ словно какой-то узелокъ тряпья. Это и была Нелли, которая свернулась въ комочекъ въ своемъ изорванномъ плать.

— Она наврное плачетъ,— воскликнулъ Джекъ съ искреннимъ чувствомъ раскаянія.— Ахъ, я бы хотлъ, чтобы меня кто нибудь побилъ! Я бы даже защищаться не сталъ. Пусть это было бы мн наказаніемъ! Еслибъ я зналъ, что ей станетъ легче отъ того, что она меня ударитъ, то я бы съ радостью принялъ это. Слушай, Гарри, она вдь на тебя не сердится. Поди-ка ты къ ней и поговори съ ней. Разскажи ей, какъ мн досадно, что я такъ поступилъ съ ней. Я готовъ самъ срзать для нея палку, какой она хочетъ величины, и позволить ей бить себя, что есть силы, не говоря ни слова, если только это можетъ утшить ее.

Гарри не очень то хотлось исполнять такое порученіе, но онъ не могъ ослушаться Джека, который всегда имлъ на него большое вліяніе.

Приблизившись къ Нелли, Гарри увидалъ, что она горько плачетъ.

— Нелли, я пришелъ по порученію,— началъ онъ съ осторожностью, такъ какъ побаивался Нелли и зналъ, какъ опасны ея внезапныя и яростныя нападенія.

Нелли моментально вскочила на ноги и, повернувъ къ Гарри свое омоченное слезами лицо съ покраснвшими отъ волненія щеками и сверкающими гнвомъ глазами, вскрикнула:

— Что теб нужно отъ меня, Гарри Шефердъ? убирайся вонъ, не то я теб выцарапаю глаза!

Нелли приняла такой угрожающій видъ, что Гарри невольно отступилъ на шагъ, опасаясь ея нападенія.

— Я пришелъ вовсе не по своей вол,— сказалъ онъ.— Меня послалъ къ теб Джекъ Симпсонъ. Онъ веллъ мн передать теб, что онъ очень огорченъ и сознаетъ, что поступилъ дурно. Онъ говоритъ еще, что еслибъ это могло тебя утшить, то онъ сржетъ для тебя палку, какой величины ты пожелаешь, и позволитъ теб бить себя сколько ты захочешь, не вымолвивъ ни слова. А ужъ если Джекъ говоритъ, то онъ непремнно сдлаетъ это — можешь быть покойна! Такъ что, если хочешь побить его, то пойдемъ со мной.

Гарри былъ увренъ, что двочка послдуетъ его приглашенію, но къ его величайшему изумленію злобное настроеніе Нелли вдругъ измнилось и она опять бросилась на траву и начала громко плакать. Гарри постоялъ надъ нею нсколько времени, но видя, что она не перестаетъ плакать и, повидимому, не думаетъ вовсе послдовать за нимъ, ршилъ итти назадъ къ Джеку и разсказать ему все.

— Я передалъ ей твои слова, Джекъ, — сказалъ онъ,— но она ничего не отвтила и стала еще хуже плакать.

— Быть можетъ она теб не поврила,— замтилъ Джекъ.— Не пойти ли мн къ ней самому?

Прежде всего Джекъ вытащилъ прутъ изъ плетня. Разсмотрвъ его хорошенько, Джекъ ршилъ, что прутъ годится для той цли, для которой онъ его предназначилъ, и тогда, обращаясь къ Гарри, сказалъ:

— Теперь я пойду къ ней, а ты лучше иди домой. Можетъ быть, она не захочетъ бить меня при теб. Только ты не говори ни слова объ этомъ никому. Она можетъ быть меня сколько ей угодно,— она въ своемъ прав,— только говорить объ этомъ не надо.

Джекъ перелзъ черезъ плетень и направился къ Нелли, которая все еще лежала на земл, спрятавъ лицо въ складки своего платья.

— Вотъ, Нелли, я пришелъ, чтобы ты меня отхлестала. Бери прутъ и бей меня. Я заслужилъ этого.

Двочка приподнялась и сла на землю.

— Джекъ,— воскликнула она, глядя на него полными слезъ глазами,— неужели ты и вправду думаешь, что я хочу, что я стану тебя бить?.. Тебя!..

— Я не знаю, хочешь ли ты бить меня, но вдь ты сказала, что ненавидишь меня и ты, дйствительно, имешь право сердиться на меня. Такъ вотъ теб палка, бери и бей меня сколько влзетъ.

— О, Джекъ, значитъ ты и вправду думаешь, что я дикая кошка, какъ меня назвалъ Джонъ Добсонъ прошлый разъ. Брось палку, Джекъ.

Джекъ бросилъ палку и слъ возл Нелли.

— Ну, такъ въ чемъ же дло, двочка? Я знаю, что поступилъ жестоко съ тобой, когда заставилъ вытолкнуть тебя впередъ. Я не подумалъ объ этомъ. Но право же я предпочту, чтобы ты меня побила, нежели чтобы ты меня ненавидла!

— Я вовсе не ненавижу тебя, Джекъ! Я только такъ сказала. Я себя ненавижу!— вскричала двочка съ жаромъ.— Какъ я могу тебя ненавидть? Ты такой добрый, такой храбрый! Ты лучше ихъ всхъ, и я люблю тебя больше всхъ.

— Я нисколько не храбре тебя, Нелли,— отвчалъ Джекъ серьезно.— Я не совсмъ понимаю тебя, ты только что сказала мн, что ненавидишь меня, а теперь говоришь, что любишь, но во всякомъ случа, если ты говоришь искренно, то будемъ друзьями. Это не значитъ, что мы должны гулять вмст, какъ это длаютъ нкоторые мальчики и двочки. У меня нтъ для этого времени, да если бы и было, то я бы не сталъ этимъ заниматься, потому что не люблю этого, но и всегда буду готовъ оказать теб помощь, чмъ могу, и всегда буду защищать тебя, если кто-нибудь тебя обидитъ. Ты же должна поврять мн вс свои горести. Я знаю, Нелли, что теб плохо живется дома, и ты можешь разсчитывать на меня, если теб понадобится услуга. Ты также будешь моимъ другомъ, не такимъ какъ бываютъ обыкновенно двочки, а такимъ, какимъ бываютъ мальчики другъ для друга. Ты для меня будешь такимъ же другомъ, какъ Гарри, и я съ тобой буду обо всемъ говорить и мы будемъ поддерживать и стоять другъ за друга, какъ тогда, когда ты побжала за мною къ шахт.

— О, Джекъ!— вскричала двочка, положивъ ему на плечо руку.— Я бы такъ хотла быть твоимъ другомъ, но я хочу, чтобы ты обращался со мною не какъ съ двочкою, а какъ съ мальчикомъ.

— Я такъ и буду обращаться съ тобою,— сказалъ Джекъ.

Дружба была заключена, и они вмст вернулись въ деревню. Однако, Джекъ, ложась спать вечеромъ въ тотъ же день и припоминая все, что произошло, готовъ былъ раскаяться въ томъ, что заключилъ такой договоръ съ Нелли. Онъ опасался, что двочка будетъ приставать къ нему на правахъ друга и ему придется перенести не мало насмшекъ и вступать въ кулачный бой съ товарищами. Но къ его великому удивленію и удовольствію ничего подобнаго не случилось. Нелли никогда не навязывала ему своего общества. Правда, она всегда стояла у дверей своего дома рано утромъ, когда онъ проходилъ мимо, отправляясь въ шахту, и затмъ посл обда, когда онъ возвращался, но она ограничивалась только дружескимъ кивкомъ головы и никогда не приставала къ нему съ разговорами. Когда двочки и мальчики собирались вмст на лугу и затвали общую игру, Нелли всегда принимала въ ней участіе, но никогда не садилась возл Джека, если онъ самъ не звалъ ее. Вообще она старалась быть полезной, чмъ могла, но держалась такъ скромно, что Джекъ не могъ тяготиться свою дружбою съ ней. Однако, мало-по-малу, онъ сталъ чувствовать къ ней большое расположеніе, онъ чаще и подолгу сталъ разговаривать съ нею и нердко приглашалъ погулять съ собой или же посидть гд-нибудь въ укромномъ уголк, гд онъ, Гарри и Нелли дружески бесдовали.

Гарри, увлеченный примромъ Джека, тоже вытащилъ свои школьныя книги и началъ учиться. Но Джекъ все таки часто журилъ его за то, что онъ мало занимается.

— Для чего ты такъ много учишься самъ, Джекъ?— спросила его Нелли однажды, посл того какъ онъ упрекнулъ своего друга, Гарри, въ лности.

— Для чего? Да вдь только такимъ путемъ я могу выбиться въ люди,— отвчалъ Джекъ.— Я хочу быть образованнымъ человкомъ, хочу знать больше, чмъ знаютъ наши углекопы.

— Такъ ты хочешь непремнно стать важнымъ господиномъ?

— Вовсе нтъ, я вдь сказалъ теб, что только хочу быть образованнымъ человкомъ. И знаешь ли Нелли,— прибавилъ онъ съ увлеченіемъ — я чувствую что становлюсь другимъ человкомъ съ тхъ поръ, какъ началъ больше читать. Я обо многомъ начинаю думать, о чемъ прежде и не помышлялъ никогда, многое мн представляется иначе. И чмъ больше я читаю, тмъ больше мн хочется знать… А ты, Нелли, любишь читать книги?

— Я не умю читать,— сказала двочка и сильно покраснла.— Но я не виновата. Никто не хотлъ платить за меня въ школу ни одного пенса и потомъ… я вдь должна была оставаться дома, чтобы помогать матери.

— А ты бы хотла учиться?— спросилъ ее Джекъ посл минутнаго размышленія.

— О да!

— Хорошо, такъ я буду учить тебя.

— О, Джекъ, какой ты добрый!…— вскричала двочка, и глаза ея заблестли радостью.

— Вотъ еще!— перебилъ ее Джекъ сердито: онъ терпть не могъ восхваленій.— Велика штука научить двочку складамъ… Возьми,— прибавилъ онъ, протягивая ей два пенса.— Бги скоре въ лавочку, тамъ на углу, и купи азбуку. Мы начнемъ съ тобою сегодня же.

Первый урокъ сошелъ очень хорошо, и съ той поры ежедневно Нелли поджидала Джека, когда онъ возвращался съ работы, они отправлялись вмст въ какой-нибудь укромный уголокъ, и тамъ Джекъ занимался съ нею въ теченіе четверти часа, заставляя ее читать сначала азбуку, потомъ склады.

Нелли оказалась такою способною ученицей, что превзошла вс ожиданія Джека. Дома ей нечего было длать и поэтому, покончивъ съ уборкою комнаты, она принималась тотчасъ за ученіе и занималась необыкновенно прилежно. Она всегда носила книжку съ собой и часто просила двочекъ, умвшихъ читать, прочитать ей какую-нибудь фразу или объяснить ей, какъ произносится то или иное особенно трудное слово.

Но не только въ этомъ одномъ отношеніи дружба Джека принесла ей пользу. Ей стало стыдно ходить нечесанной, какъ до сихъ поръ, и она прежде всего позаботилась привести свой костюмъ въ порядокъ. Никто не зналъ, какихъ трудовъ ей стоило расчесать свои густые, непокорные волосы гребенкой, у которой уцлли посл этого только три зуба! Это была поистин гигантская работа, но Нелли преодолла вс затрудненія и явилась въ общество своихъ товарищей и подругъ совершенно преобразованная, чистенькая, умытая и причесанная.

— Я больше не буду похожа на дикую кошку,— сказала она себ.

Ее встртили, конечно, восклицаніями непритворнаго изумленія.

— ‘Ого, Нелли! Это что за превращеніе?’ — ‘Глядите, какъ она причесалась’.— ‘Что это съ тобой, тебя и узнать нельзя’.— ‘Что это ты франтить вздумала?’

Нелли въ первый моментъ почувствовала приливъ гнва. Щеки у нея покраснли, и она готова была, какъ прежде, ринуться на смющихся мальчиковъ и двочекъ, но удержалась и, овладвъ собой, отвтила добродушнымъ смхомъ. Она была вознаграждена за это. Джекъ, увидвъ ее, сказалъ:

— Молодецъ, Нелли! У тебя теперь совсмъ другой видъ. Кто бы подумалъ, что ты можешь быть такой пригожей!

Время шло, и Нелли постепенно совсмъ измнилась. Отъ прежней двочки, которую называли ‘дикою кошкой’, и слда не осталось. Она стала тиха и скромна и хотя попрежнему была очень бдно одта, но за то платье у нея всегда было заштопано и чисто и волосы причесаны.

Мальчики вначал пробовали было подсмиваться надъ дружбою Джека и ‘дикой кошки’, но Джекъ далъ имъ понять, что онъ не позволитъ смяться надъ этимъ.

— Она вдь пошла за мной тогда, когда вы вс убжали прочь — сказалъ онъ мальчикамъ,— И потомъ у нея нтъ друзей, и я хочу быть ея другомъ. Вдь она никому не надодаетъ, никогда не пристаетъ ни къ другимъ, ни ко мн, а сидитъ себ спокойно въ уголку, она не стоитъ ни у кого поперекъ дороги, не навязывается, а если кому-нибудь не нравится быть рядомъ съ нею, то онъ можетъ перейти на другое мсто. Я бы желалъ, чтобы она была мальчикомъ, она бы тогда всхъ васъ за поясъ заткнула, у нея есть и мужество и твердость, и за это я люблю ее и не хочу, чтобъ вы смялись надъ нею. Поняли!

ГЛАВА VIII.
Успхи Джека.

— Помилуй, голубчикъ, ты расходуешь уже второй фунтъ свчей! Я никогда не слыхала о такой расточительности!

Такими словами встртила мистриссъ Гаденъ Джека, когда онъ вернулся съ работы однажды зимой. Это было черезъ два съ половиною года посл того, какъ онъ впервые спустился въ шахту.

— Подумай только: второй фунтъ свчей!— повторила она.— Вдь ты купилъ фунтъ всего лишь два дня тому назадъ, значитъ, ты сжигаешь чуть ли не по дв свчи въ одну ночь. Ты убьешь себя этимъ постояннымъ чтеніемъ по ночамъ или ослпнешь раньше времени.

— Я, матушка, читаю только до одиннадцати часовъ и, слдовательно, могу спать шесть часовъ, а это вполн достаточно для мужчины, какъ вамъ извстно, отвчалъ Джекъ спокойно.— Что же касается расходовъ, то у меня довольно денегъ и на покупку свчей, и на покупку книгъ, я даже могу откладывать кое что про запасъ на черный день.

— Ахъ Джекъ, Джекъ, я и такъ знаю, что ты ни на что не бросаешь деньги, только на свчи, но я боюсь за твое здоровье.

— Здоровье?— Джекъ разсмялся.— Да знаете ли вы, что во всхъ копяхъ не найдется такого здороваго парня, какъ я, я вдь не былъ боленъ ни разу съ самаго рожденія.

— Гд ты былъ, Джекъ, сегодня посл обда?— спросила мистриссъ Гаденъ.

— Я катался на конькахъ, на большомъ пруду, съ Гарри Шефердомъ и другими. Дикъ Сомерсъ, негодяй толкнулъ маленькую сестренку Гарри Фэнъ, когда она бжала черезъ ледъ. Она упала, а онъ убжалъ, ну я, конечно, догналъ его и поколотилъ такъ, что онъ будетъ долго помнить!

— Да вдь онъ выше и толще тебя, Джекъ,— замтила мистриссъ Гаденъ, съ восхищеніемъ глядя на мальчика.

— Да, онъ выше меня,— отвчалъ Джекъ безпечно.— Но это не важно. Онъ не уметъ драться и при томъ онъ горячится, а это, конечно, мшаетъ… Однако, что же это я болтаю. Теперь уже больше шести часовъ — это мое время.

— Подожди, выпей прежде чаю Джекъ, чай готовъ — я боюсь, что ты уйдешь отсюда не вши и не пивши, у тебя голова наполнена только твоими книгами.

Джекъ слъ на табуретку и началъ сть хлбъ съ масломъ, запивая его чаемъ, который принесла ему мистриссъ Гаденъ. Онъ лъ съ такимъ аппетитомъ, что могъ вполн успокоить свою пріемную мать насчетъ своего здоровья. Кончивъ пить чай, онъ немедленно зажегъ свчу и, попрощавшись съ мистриссъ Гаденъ, отправился къ себ въ мезонинъ.

Стремленіе Джека учиться было для его товарищей неистощимымъ источникомъ насмшекъ, но насмшки эти носили добродушный характеръ, такъ какъ Джекъ никогда ни въ чемъ не отставалъ отъ товарищей и былъ такъ-же, какъ прежде, предводителемъ ихъ игръ. Когда онъ принялся за ученіе, то вс его товарищи предсказывали, что онъ броситъ свою затю черезъ нсколько недль. Но предсказаніе не сбылось. Проходили недли, мсяцы и даже годы, а Джекъ все не бросалъ ученія и, какъ бы онъ ни былъ увлеченъ игрой, лишь только било шесть часовъ, онъ бросалъ все и отправлялся домой, чтобы зассть за книги. Это невольно возбуждало уваженіе его товарищей, которые мало-по-малу перестали смяться надъ нимъ.

Два часа въ недлю, которые онъ проводилъ у школьнаго учителя, принесли ему огромную пользу и содйствовали его развитію. Но Джекъ никогда не хвастался своими знаніями передъ товарищами и даже всегда старался скрывать ихъ, чтобы не выдавать разницы, которая существовала въ умственномъ отношеніи между нимъ и другими мальчиками. Однако товарищи случайно открыли его изумительную способность къ умственнымъ ариметическимъ вычисленіямъ. Произошло это слдующимъ образомъ: одинъ изъ мальчиковъ сказалъ, что ему хотлось-бы знать, сколько ведеръ воды заключается въ канал между Стокбриджемъ и Бирмнигзеномъ, длина канала, его ширина и глубина были извстны. Джекъ почти моментально отвтилъ на этотъ вопросъ, хотя, казалось, онъ вовсе не задумывался надъ отвтомъ. Вс были поражены.

— Я полагаю, что ты сказалъ наугадъ, — замтилъ Фредъ Ормъ.

— Нтъ,— отвчалъ Джекъ.— Это совершенно врно, эту цифру я только что вычислилъ въ ум.

— Но какъ же ты это сдлалъ, Джекъ?— спросили мальчики, обступившіе Джека и смотрвшіе на него съ изумленіемъ.

— Да, очень просто!— воскликнулъ Джекъ.— Это совсмъ легко, если только имешь навыкъ хоть немного.

— И ты можешь каждую сумму такъ вычислять въ голов, такъ-же скоро, какъ ты сдлалъ это теперь?— спросили Джека.

— Нтъ, не каждую сумму, а что-нибудь легкое, напримръ умноженіе или дленіе на восемь знаковъ,— отвчалъ Джекъ.

— Сейчасъ попробуемъ и зададимъ теб задачу — обратились къ нему товарищи, страшно заинтересованные его способностями.

— Хорошо,— отвчалъ Джекъ.— Запишите какую-нибудь цифру и продлайте съ ней вычисленіе сами на клочк бумаги, а потомъ спросите меня.

Мальчики не замедлили воспользоваться его предложеніемъ, но сначала они долго не могли согласиться относительно цифры, и споръ грозилъ превратиться въ настоящую ссору.— Наконецъ они пришли къ ршенію и, провривъ сдланную задачу, предложили Джеку умножить въ ум 324 683 на 459 852. Джекъ, подумавъ съ минуту, взялъ карандашъ и написалъ произведеніе, которое оказалось вполн врнымъ.

— Джекъ, да ты просто колдунъ!— вскричали его товарищи съ изумленіемъ, и съ этой минуты Джекъ сильно возвысился въ ихъ глазахъ. Очень часто посл игръ, когда Джекъ бывалъ свободенъ, они усаживались возл него и задавали ему разные вопросы, на которые Джекъ отвчалъ очень охотно. У нихъ также проснулась любознательность, и Джекъ, какъ могъ, удовлетворялъ ее. Вскор онъ сталъ для нихъ неопровержимымъ авторитетомъ, если Джекъ такъ сказалъ, значитъ это такъ и есть!

Самъ Джекъ не придавалъ особеннаго значенія своей удивительной способности, но школьный учитель часто бывалъ пораженъ быстротой, съ которой онъ ршалъ вс задачи. Однако у мистера Мертона возникли опасенія, что Джекъ слишкомъ много занимается подобными вычисленіями и что это вызываетъ слишкомъ одностороннюю работу мозга. Онъ высказалъ Джеку свои опасенія и предложилъ ему, чтобы въ то время, когда онъ находится въ шахт, онъ занимался бы уже не ариметикой, а географіей, исторіей и другими науками. Съ тхъ поръ Джекъ, находясь въ шахт, повторялъ все пройденное за день передъ тмъ и старался замнить въ своей голов цифры историческими именами и географическими названіями.

ГЛАВА IX.
Безъ работы.

Была суббота. По вечерамъ въ этотъ день Стокбриджъ всегда очень оживлялся. Мужчины, пообдавъ и смывъ хорошенько угольную копоть и пыль, скопившіяся за недлю работы, собирались въ трактирахъ или же играли въ кегли, а иногда и просто мирно бесдовали и курили. Но въ эту субботу обычное времяпрепровожденіе было нарушено, въ трактирахъ было пусто, кегли также были забыты и не видно было нигд, на скамейкахъ, подъ деревьями или у заборовъ мирно бесдующихъ людей. За то на главной улиц толпился народъ, собирались группами и о чемъ то съ жаромъ говорили. Лица у всхъ были озабоченныя и серьезныя, видно было, что что то произошло, что нарушило мирное теченіе вещей. Женщины также собирались группами у дверей домовъ и съ волненіемъ разсуждали о чемъ то, даже дти какъ то присмирли и прекратили игры, словно чувствуя, что готовится что то важное.

— Да, хорошо имъ говорить, мистриссъ Гаденъ,— сказала съ раздраженіемъ одна изъ женщинъ, находившаяся въ групп, собравшейся у дома Билля Гадена,— хорошо имъ говорить: подождите, пока пройдетъ кризисъ. Видите-ли, угля заготовлено слишкомъ много, цны упали, и надо на время пріостановить работы, чтобы еще боле не увеличить запасовъ угля, имющихся на рынкахъ и не заставить еще боле упасть продажную цну. Вдь тогда владльцы копей потерпятъ огромные убытки! Это они и называютъ ‘кризисомъ’. Ну а намъ-то каково? Я вдь знаю, что значитъ эта безработица! Когда это было нсколько лтъ тому назадъ, то натерплись мы нужды! Моя бдная Пегъ умерла, и докторъ сказалъ, что смерть произошла отъ истощенія. Охъ! охъ!…

Другія женщины тоже неодобрительно покачивали головой и говорили: ‘что-то будетъ’?

— Я знаю, что будетъ! воскликнула Джекъ Гаденъ.— Они говорятъ, что мы будемъ получать треть содержанія, пока нтъ работы. Въ первую недлю намъ выдадутъ его, а потомъ уменьшатъ еще на половину и т. д. Кто знаетъ, когда этотъ ‘кризисъ’ кончится! Говорятъ,— что только дв недли не будетъ работъ, но легко можетъ быть, что это продлится мсяцъ и больше. А вотъ и Джекъ!— прибавила она и пошла на встрчу къ своему пріемному сыну.

Джеку было уже шестнадцать лтъ. Онъ былъ не высокъ ростомъ, но крпкій и коренастый юноша съ очень пріятнымъ, открытымъ лицомъ и большими смлыми глазами. Прослуживъ въ копяхъ въ теченіе четырехъ лтъ въ должности сторожа у дверей, онъ сдланъ былъ затмъ погонщикомъ при вагонахъ съ углемъ, а теперь недавно началъ работать какъ помощникъ углекопа и добывать уголь.

— Что отецъ скоро придетъ домой?— спросила его мистриссъ Гаденъ.

— Врядъ ли. Теперь онъ тамъ съ другими толкуетъ о длахъ, ну а потомъ — извстное дло!— вс вмст отправятся въ трактиръ и…. Я боюсь, матушка, что онъ напьется съ горя.

— Ахъ, голубчикъ, я сама этого боюсь. Ужъ это бывало съ нимъ не разъ… Пойдемъ, у меня готовъ для тебя чай.

Мистриссъ Гаденъ и ея пріемный сынъ направились къ дому.

— Я уже придумалъ, что сдлать, матушка,— сказалъ Джекъ, принимаясь за чай.— Я завтра же отправлюсь въ Бирмингэмъ и попробую тамъ найти работу. Джонъ Решклидхъ, нашъ машинистъ, общалъ мн рекомендательное письмо къ одному изъ своихъ товарищей. Я умю обращаться съ машинами, я часто помогалъ Джону Решклидху и знаю устройство машинъ. Онъ увренъ, что я найду работу. Ну а теперь, матушка спасибо за чай. Я отправлюсь къ мистеру Мертону и посовтуюсь съ нимъ.

— Иди, мой мальчикъ. Господь благословитъ тебя.

Мистеръ Мертонъ внимательно выслушалъ то, что ему разсказалъ Джекъ.

— Я давно собирался поговорить съ тобою о твоемъ будущемъ,— сказалъ онъ,— Вс эти шесть лтъ я слдилъ за тобою внимательно и знаю, что ты усердно работалъ. Я замтилъ, что у тебя большія способности къ математик, и думаю, что на этомъ поприщ ты можешь имть успхъ. Я могу судить объ этомъ, потому что самъ кончилъ курсъ въ Кэмбриджскомъ университет первымъ по математик.

— Вы!— воскликнулъ изумленный Джекъ.

— Да, голубчикъ. Тебя удивляетъ, что я окончилъ курсъ первымъ въ Кэмбриджскомъ университет, а теперь занимаю скромную должность сельскаго школьнаго учителя. Но увряю тебя, что среди школьныхъ учителей, даже въ самыхъ захолустныхъ деревняхъ, ты можешь встртить людей съ университетскими дипломами. Должность наша скромная, но дло наше — большое дло. Если мн удастся посять хорошія смена въ душ моихъ учениковъ, пробудить въ нихъ любовь къ ученію, жажду знанія, то я буду почитать себя вполн счастливымъ. У меня потребности скромныя, и мы, съ моею дочерью Алисой, можемъ жить на маленькое жалованье деревенскаго учителя. Никто здсь не знаетъ, что я былъ когда то студентомъ Кэмбриджскаго университета, и я теб первому сказалъ это. Но я доволенъ своею судьбой и доволенъ также, что имлъ возможность дать своей дочери хорошее образованіе, ей вдь также придется зарабатывать свой хлбъ, но я бы хотлъ, чтобы первые шаги для нея не были такъ тяжелы, какъ для меня. Я, Джекъ, вынесъ очень много, прежде чмъ устроился здсь, перенесъ и горькую нужду, и лишенія, и много уколовъ самолюбія… но поговоримъ о теб. Ты, Джекъ, обладаешь очень большими способностями къ математик, и я увренъ, что еслибъ ты попалъ въ Кэмбриджскій университетъ, то наврное достигъ бы такой же ученой степени, какую я имю. Но видишь ли, чтобы попасть въ университетъ, ты долженъ знать греческій и латинскій языки. У тебя впереди еще два года, и если ты эти два года будешь такъ же усердно заниматься классическими языками, какъ ты занимался математикой, то я увренъ, что ты поступишь въ университетъ. Такъ вотъ что, голубчикъ, подумай объ этомъ хорошенько.

— Благодарю васъ за добрый совтъ и доброе мнніе,— отвчалъ Джекъ.— Но скажите мн, думаете ли вы, что мн слдуетъ избрать именно эту дорогу?

— Предоставляю это совершенно на твое усмотрніе. Я сказалъ только теб, чего ты можешь достигнуть, если захочешь. Я считаю тебя способнымъ юношей. Но разумется и здсь, продолжая работать и учиться, ты также можешь. выдлиться и также можешь быть полезнымъ дятелемъ, не имя университетскаго диплома. Ты разсудительный юноша, съ твердымъ характеромъ, и я увренъ, что ты всегда сумешь выйти на надлежащую дорогу!… Ну, а теперь, я сейчасъ буду чай пить и надюсь, что ты не откажешься составить мн компанію.

Джекъ покраснлъ отъ удовольствія. Учитель всегда возбуждалъ въ немъ чувство уваженія, смшанное съ благоговніемъ, и поэтому ему очень польстило, что онъ говоритъ съ нимъ, какъ съ равнымъ, и даже пригласилъ его на чашку чая.

Комната, въ которую учитель ввелъ Джека, была правда очень скудно меблирована, но имла уютный видъ. У стола, на которомъ стояла зажженая лампа, сидла молоденькая двушка лтъ пятнадцати и читала.

— Дорогая Алиса,— обратился къ ней Мертонъ,— вотъ мой ученикъ Джекъ Симпсонъ. Я очень горжусь имъ, такъ такъ онъ сумлъ собственнымъ трудомъ образовать себя, и я увренъ, что онъ добьется многаго въ жизни, если пойдетъ, по этому пути. Джекъ, это моя дочь.

Алиса встала и протянула руку Джеку.

— Я знаю васъ,— сказала она.— Папа очень часто разсказывалъ о васъ. Я видала васъ иногда, когда по праздникамъ прізжала домой изъ пансіона.

— Я тоже видлъ васъ въ церкви,— отвтилъ Джекъ, стараясь изо всхъ силъ побдить свою робость и смущеніе. Но ему казалось въ эту минуту, что его куртка жметъ и стсняетъ его движенія, что сапоги у него ужасно тяжелые и грубые и оттягиваютъ ему ноги. Онъ не зналъ, куда двать свои руки, и злился на себя, что онъ такой неловкій и ненаходчивый! А вдь вс его товарищи и двочки въ деревн считали его очень ловкимъ и такимъ молодцомъ, который за словомъ въ карманъ не ползетъ!

Джекъ всегда съ особеннымъ чувствомъ вспоминалъ впослдствіи этотъ первый вечеръ, проведенный въ дом учителя.

Джекъ ухалъ въ Бирмингемъ. Ему сразу удалось найти тамъ работу, и онъ остался. А въ это время дла въ его родной деревн шли все хуже и хуже. Безработица продолжалась уже около мсяца и приняла размры настоящаго бдствія. Джекъ, получивъ письмо отъ своей пріемной матери, описывавшей ему положеніе длъ, ршилъ немедленно похать въ Стокбриджъ и посмотрть, чмъ онъ можетъ помочь своимъ близкимъ. Его новый хозяинъ отпустилъ его на нсколько дней, и Джекъ отправился, захвативъ съ собою небольшую сумму, которую ему удалось отложить за это время.

Мистриссъ Гаденъ очень обрадовалась, увидвъ Джека. Отъ взоровъ его не ускользнуло, что обстановка дома измнилась къ худшему, а сама мистриссъ Гаденъ похудла и осунулась, глаза у нея были красные, должно быть отъ дыма очага, или… отъ слезъ!

То, что она разсказала Джеку, было мало утшительно. Благодаря невольной праздности, большинство углекоповъ проводило цлые дни въ кабакахъ, пропивая послднее, а дома жены и дти чуть не умирали съ голода. Говорили, что работы начнутся на слдующей недл, но на это мало надежды, да и многіе такъ отбились отъ работы теперь, что врядъ ли скоро наладится дло. Нарушенъ правильный ходъ жизни — это самое главное. Семейнымъ правда выдаютъ пособіе, но его не хватаетъ на жизнь.

— Намъ бы положимъ хватило, насъ только двое,— прибавила мистриссъ Гаденъ и какъ то запнулась.— Но видишь ли, эта безработица тоже выбила изъ колеи Билля, онъ скучаетъ и говоритъ, что нуждается въ развлеченіи и подкрпленіи силъ…

Джекъ понялъ. Онъ уже давно замтилъ, что въ комнат не хватаетъ столовыхъ часовъ и хорошенькаго коврика, который составлялъ прежде гордость его пріемной матери.

— Джекъ, я хотла сказать теб — начала мистриссъ Гаденъ нершительнымъ голосомъ — возьми и увези свои книги, сложенныя тамъ, въ твоей бывшей комнат: за самую маленькую изъ этихъ книгъ все таки можно получить стаканъ пива. Я запираю комнату, но ты знаешь, когда у отца вступитъ въ голову, то вдь его тогда ничто не удержитъ, и твои книги могутъ пойти туда же, куда пошли многія другія вещи.

Голосъ мистриссъ Гаденъ дрогнулъ, когда она говорила это. Видно, что не легко ей жилось теперь. Джекъ, какъ въ былыя времена, взялъ ея руку и прижался къ ней щекой.

— Я возьму нкоторыя изъ книгъ, которыя мн могутъ быть полезны, а остальныя пусть пропадаютъ. А теперь вотъ что матушка. Я кое что скопилъ за это время, возьмите эти деньги, но не говорите ни слова отцу. Я не хочу, чтобъ мои сбереженія пошли въ кабакъ. Вы истратите ихъ на то, что вамъ нужно, а я черезъ недлю опять пришлю вамъ. Я зарабатываю теперь шестнадцать шиллинговъ (шиллингъ — 50 к.) въ недлю, но могу жить на десять или одиннадцать, и, значитъ, пять шиллинговъ у меня остается, я буду присылать ихъ вамъ.

Мистриссъ Гаденъ не могла говорить отъ волненія и только молча обняла своего пріемнаго сына.

Джекъ собрался навстить своего бывшаго учителя мистера Мертона, но дорог туда онъ зашелъ къ нкоторымъ изъ своихъ товарищей и, между прочимъ, къ Гарри Шеферду. Всюду онъ видалъ одн и т же картины всеобщаго унынія и голода. Гарри Шефердъ имлъ такой печальный, истощенный видъ, что у Джека сжалось сердце при взгляд на него.

— О Гарри!— воскликнулъ онъ.— Я бы тебя не узналъ что съ тобою сталось?

— Ахъ, Джекъ, у насъ вдь большая семья,— отвчалъ Гарри печально.— Намъ не хватаетъ пособія, которое мы получаемъ, а пища дорога, и мы вс голодаемъ. Но это была бы еще не бда, еслибъ только голодалъ я или вообще старшіе въ семь. А вдь малыши голодаютъ!… Вотъ наша маленькая Анни… Докторъ сказалъ, что она очень плоха, что ей нужна подкрпляющая пища. А откуда ее взять!… Я ужъ обгалъ вс окрестности, везд искалъ работы, да гд ее найдешь теперь! Везд тоже самое, а я не такой ученый, какъ ты. и ничего не умю.

Глаза Джека наполнились слезами. У него оставались еще десять шиллинговъ, которые онъ отложилъ на покупку книгъ. Онъ вынулъ ихъ и отдалъ Гарри. Тотъ ни за что не хотлъ брать, но Джекъ такъ разсердился, что Гарри, вспомнивъ старыя времена, струсилъ.

— Что жъ ты хочешь, чтобъ твоя сестра Анни умерла?— закричалъ на него Джекъ.— Самъ можешь околвать съ голоду, коли теб нравится, а для нея поди сейчасъ и купи мяса, хорошаго вина, да и для другихъ прихвати хлба. Ну а, самъ можешь не сть ничего!…

Насилу-то пріятели помирились и, въ конц концовъ, вмст отправились въ лавку и купили все, что было нужно.

Придя къ Мертону и разсказывая ему все, что онъ видлъ въ деревн, Джекъ не могъ удержаться отъ слезъ.

— Это ужасно! сказалъ Мертонъ.— Вс это маленькіе ребятишки, которые еще такъ недавно безпечно играли и рзвились на улиц, теперь еле передвигаютъ ноги отъ истощенія. А отцы ихъ! Четыре недли бездлья совершенно испортили ихъ. Теперь они большую часть времени проводятъ въ кабак. Они ходятъ туда не только отъ скуки, а и отъ того, что имъ хочется бжать изъ дома, чтобы не слышать жалобъ и не видть голодающихъ дтей.— Такъ по крайней мр сказалъ мн одинъ изъ углекоповъ, котораго я зналъ прежде за очень трезваго человка, а теперь и онъ сидитъ въ кабак. И вдь никакъ они не могутъ понять, что-такъ еще хуже, что отъ этого горе и нужда еще усиливаются! Я пробовалъ говорить съ ними, да ничего не помогаетъ. А дома матери и жены обливаются слезами…

— Мистеръ Мертонъ, вскричалъ Джекъ.— Вы помните, я узжая, отдалъ вамъ свои сбереженія за шесть лтъ работы въ копяхъ. Я скопилъ вдь около 50 фунтовъ, (фунтъ — около 10 р.). Вы сказали, что эти деньги должны пойти на то, чтобы дать мн возможность закончить свое образованіе, можетъ быть пойти, въ университетъ. Но я отказываюсь отъ этого. Я привыкъ къ копкмъ, они — моя родина, и я буду продолжать работать въ нихъ какъ прежде. Я не знаю, чтобы я сталъ бы длать, кончивъ университетъ. Будущность предоставляется мн неясной, и я не знаю, какимъ бы путемъ тогда я бы могъ зарабатывать для себя кусокъ хлба. Между тмъ какъ, оставаясь въ копяхъ, я знаю, что буду длать и какъ жить. Такъ значитъ мн эти деньги не нужны теперь, устройте на нихъ что нибудь, мистеръ Мертсвъ, столовую для дтей, что ли? Но только сдлайте такъ, чтобъ эти несчастные ребятишки каждый день обдали.

— Ты хорошій мальчикъ, Джекъ,— сказалъ Мертонъ, съ глубокимъ чувствомъ, обнимая юношу.— Я сдлаю такъ, какъ ты желаешь.

Возвращаясь домой, Джекъ встртилъ свою прежнюю пріятельницу Нелли Гарди, и она пошла съ нимъ вмст. Онъ слышалъ уже отъ своей пріемной матери, что Нелли сдлалась настоящимъ ангеломъ хранителемъ деревни, ухаживала за больными, няньчила ребятъ. Вс радовались приходу этой худенькой блдной двушки (Нелли было уже шестнадцать лтъ), всегда одтой въ одно и то же, совершенно выцвтшее, заштопанное платье.

Нелли имла очень встревоженный видъ, когда ее встртилъ Джекъ.

— Я боюсь Джекъ, что случится бда,— сказала двочка.— Отецъ пришелъ домой совершенно пьяный и говоритъ, что они ршили испортить машины, такъ чтобы нельзя было выкачивать воду изъ копей, и такимъ образомъ затопить ихъ. Это хотятъ сдлать сегодня ночью, чтобы отомстить владльцамъ.

— Да они съума сошли!— вскричалъ Джекъ.— Что же здсь будетъ? Вдь работа должна же начаться когда нибудь, ну, а если копи будутъ затоплены, то въ нихъ нельзя будетъ работать и тогда уже окончательно всмъ придется умереть съ голоду. Нтъ, я не допущу этого, хотя бы мн самому пришлось погибнуть!

— Что же ты можешь сдлать, Джекъ, одинъ противъ столькихъ человкъ?— вскрикнула двочка съ неописаннымъ испугомъ.— Вдь ты знаешь, это все пріятели моего отца и они вс горькіе пьяницы.

— Знаю. Что жъ изъ этого? По твоему я долженъ сидть сложа руки, когда грозитъ страшная бда всмъ? Ихъ надо удержать во чтобы то ни стало. Вдь и ихъ по головк не погладятъ, они пойдутъ въ тюрьму. Что тогда!… Слушай Нелли,— прибавилъ Джекъ, взявъ двочку за руку.— Бги сейчасъ къ моей матери и побудь съ нею. Но не говори ей того, что ты мн сказала, а то она очень испугается. Я пойду къ Гарри.

— Ну, что Анна съла супъ?— былъ первый вопросъ Джека, когда Гарри отворилъ ему дверь.

— Съла, да еще съ какимъ аппетитомъ! Теперь она спитъ,— отвчалъ Гарри, нсколько удивленный позднимъ визитомъ товарища.

— Очень радъ. А теперь, Гарри, бери шапку и пойдемъ со мной, если ты готовъ рискнуть своею жизнью ради меня.

— Готовъ ли я? Да я все готовъ сдлать для тебя.

Джекъ разсказалъ Гарри, что затяли сотворить въ эту ночь нсколько человкъ, лишившихся разсудка отъ пьянства и горя. Гарри всплеснулъ руками отъ ужаса.

— Надо помшать имъ во что бы то ни стало,— сказалъ Джекъ.— Завтра они проспятся, и все пройдетъ. Пойдемъ къ машинному зданію.

Въ машинномъ зданіи былъ только одинъ дежурный машинистъ. Когда Джекъ разсказалъ ему, что затвается сегодня ночью, то машинистъ затрясся отъ ужаса.— Они убьютъ меня,— вскричалъ онъ.— У меня жена, дти, что съ ними будетъ?

— Ты иди домой,— сказалъ ему Джекъ,— я останусь за тебя дежурить, вмст съ товарищемъ, и никто, ни одна душа не узнаетъ, что ты ушелъ со своего поста. Не бойся, я умю обращаться съ машинами не хуже тебя, я теперь служу кочегаромъ въ Бирмингем.

Машинистъ съ минуту былъ въ нершительности.

— Ты меня не обманываешь? Ты не затмъ пришелъ сюда, чтобы испортить машины?— спросилъ онъ недоврчиво.

— Я никого никогда не обманывалъ,— отвтилъ гордо Джекъ.— Меня зовутъ Джекъ Симпсонъ, по прозвищу ‘бульдогъ’.

Имя Джека Симпсонъ было достаточно извстно въ деревн, несмотря на свои юные годы, Джекъ пользовался уваженіемъ среди углекоповъ. Поэтому машинистъ, узнавъ съ кмъ онъ иметъ дло, безъ колебанія согласился.

— Помоги мн только прикрпить резиновый рукавъ къ насосу, такъ чтобы можно было пустить сильную струю воды наружу,— сказалъ Джекъ машинисту, когда тотъ собрался уходить.

— Теперь, Гарри, стой у насоса и будь на готов. Мы встртимъ этихъ молодцовъ такимъ холоднымъ душемъ, что онъ живо охладитъ ихъ.

Въ деревн было тихо. Казалось, все погрузилось въ сонъ и были забыты и голодъ и горе. Джекъ открылъ окно и прислушался. Только паровой котелъ пыхтлъ, да слышно было журчаніе выкачиваемой воды. Джекъ укрпилъ резиновый рукавъ у окна и взялъ въ руки трубку, посредствомъ которой можно было направить струю воды въ какую угодно сторону. Вдругъ до его ушей ясно долетлъ шумъ шаговъ, и, дйствительно, черезъ нсколько минутъ онъ увидалъ какія то тни, которыя приближались, къ машинному зданію.

— Стойте, ребята!— крикнулъ онъ, стараясь придать своему голосу повелительный оттнокъ.— Если вы сдлаете еще шагъ, вамъ будетъ плохо.

Углекопы остановились въ недоумніи. Никто изъ нихъ не узналъ Джека, да изъ числа ихъ не было никого, кто зналъ, что онъ пріхалъ въ Стокбриджъ.

— Это кто?— спрашивали они.— Откуда взялся этотъ незнакомецъ, вздумавшій здсь распоряжаться?

Вдругъ кто-то изъ группы крикнулъ:

— Да что это ребята, неужто вы испугались одного человка? Ломайте двери!

Ободренные этимъ возгласомъ, углекопы бросились къ двери, но въ это время Джекъ сдлалъ знакъ Гарри, и тотъ пустилъ насосъ, а Джекъ направилъ струю холодной воды, съ страшною силой вырвавшуюся изъ резиноваго рукава, прямо на нападающихъ. Сила струи моментально сбила съ ногъ находившихся впереди, не ожидавшихъ ничего подобнаго. Раздались крики и проклятія. Джекъ еще разъ возвысилъ голосъ.

— Уходите домой, а не то я опять окачу васъ и пущу струю еще сильне. Хотите вы еще разъ выкупаться? А?…

Но видно никому не хотлось еще разъ взять такую ванну, и углекопы, вымокшіе и разозленные, ршили лучше отретироваться. Они обрушили на голову ‘таинственнаго незнакомца’ цлый потокъ ругательствъ, но Джеку это было все равно. Онъ продолжалъ держать наготов рукавъ до тхъ поръ, пока все стихло кругомъ. Очевидно, холодный душъ сдлалъ свое дло.

Остальная часть ночи прошла спокойно, и когда на смну явился другой дежурный машинистъ, то Джекъ и Гарри все сдали ему въ исправности. Въ Стокбридж долго ходили разсказы о ‘таинственномъ назнакомц’, который не допустилъ затопить копи, но никому въ голову не приходило, что это былъ Джекъ.

ГЛАВА XII.
Все по старому.

— Здравствуй, Джекъ, ты опять вернулся!— воскликнула Нелли радостнымъ голосомъ, встртивъ Джека на улиц однажды утромъ.

— Здравствуй, Нелли. Радъ тебя видть. Ну, какъ дла?

— Лучше чмъ прежде. Ты вдь знаешь, работы возобновились на третій день посл того, какъ ты задалъ имъ такую ванну и этимъ спасъ копи.

— Я!— вскричалъ Джекъ, прикидываясь удивленнымъ.

— Да, ты. Я вдь знаю.

— Это Гарри…

— Нтъ не Гарри. Онъ ни слова не говорилъ мн. Такъ это называется дружбой, Джекъ? Ты разсказываешь Гарри, посвящаешь его въ свои замыслы, а мн не говоришь ни слова. Что я теб сдлала? Разв я была когда нибудь болтуньей?

— Но какъ же ты узнала, кто это сдлалъ, если Гарри не говорилъ теб ни слова?

— Точно мн надо говорить!— замтила презрительно Нелли.— Я и сама могу догадаться. Кто же кром тебя способенъ на такой поступокъ? Кто бы ршился выступить одинъ противъ десятка пьяныхъ, разъяренныхъ людей? Я сразу догадалась. Но мн стало обидно. Разв ты думаешь, что мн доврять нельзя? Разв я не могла бы быть теб полезна тамъ, въ машинномъ зданіи? О, Джекъ, а я то думала, что ты смотришь на меня какъ на настоящаго друга!

И двушка залилась слезами.

— Нелли, я ничего подобнаго не думалъ, о теб,— сказалъ Джекъ ласково, беря ее за руку.— Я знаю, что на тебя можно положиться, что ты тверда какъ сталь, но мн раздумывать-то было некогда. Я позвалъ съ собою Гарри, но клянусь теб, я довряю теб не меньше, чмъ ему.

Нелли улыбнулась сквозь слезы.

— Ты даешь мн слово, Джекъ, что если снова ты будешь подвергать свою жизнь опасности, то позовешь меня?— сказала она.

— Конечно. Ты и Гарри — мои единственные друзья на свт.

Нелли очень измнилась съ того памятнаго дня, когда ее, растрепанную и въ изодранномъ плать, вынудили предстать передъ мистеромъ Брукомъ, выдававшимъ награду Джеку за его геройство. Уроки Джека пошли ей на пользу, она много читала и размышляла. Джекъ, Гарри и она часто собирались втроемъ и строили планы на будущее. Гарри былъ увренъ, что Джекъ достигнетъ современемъ значительнаго положенія въ копяхъ и возвысится надъ другими, благодаря своему уму, знаніямъ, энергіи и настойчивости. Когда Гарри развивалъ на этотъ счетъ свои мысли и рисовалъ картину будущихъ успховъ Джека, то Нелли обыкновенно сидла насупившись и угрюмо молчала.

— Что это съ тобой, Нелли?— спросилъ ее Джекъ.— Разв ты не желаешь, чтобы наши мечты осуществились?

— Не желаю… да, не желаю!— ршительно заявила Нелли.— Я не могу лгать. Я знаю, что это дурно, эгоистично, но… что же мн длать?— Ея голосъ дрогнулъ при этихъ словахъ.— Я знаю, что чмъ выше ты будешь подниматься, тмъ дальше будешь отъ меня.

— Какой вздоръ, Нелли! Хорошаго же ты мннія обо мн! Ты думаешь, что я такой ничтожный человкъ, что, переставъ быть простымъ углекопомъ, я вдругъ заважничаю, да еще передъ тобою и Гарри, моими единственными друзьями?

— О, Джекъ, я не думаю о теб ничего низкаго, но…

Нелли вдругъ вскочила со своего мста и убжала.

— Я увренъ, что она убжала, потому что боялась расплакаться при насъ. Она наврное теперь плачетъ гд нибудь въ уголк. Странныя созданія эти двочки!— замтилъ Гарри.— Вотъ Нелли, совсмъ точно мужчина во всхъ другихъ отношеніяхъ, такая же мужественная, сильная и безстрашная, а чуть что — сейчасъ въ слезы!

— Да,— отвтилъ задумчиво Джекъ.— Я думалъ, что хорошо знаю ее, а теперь начинаю сомнваться. Трудно понять двочекъ, неправда ли? Вотъ, напримръ, Гарри, еслибы ты нуждался, и я бы купилъ теб платье изъ своихъ сбереженій, ты бы принялъ отъ меня этотъ подарокъ? Вдь между друзьями это самая обыкновенная вещь.

Гарри кивнулъ головой въ знакъ согласія.

— Ну, а съ Нелли другое дло,— продолжалъ Джекъ.— Мн хочется подарить ей платье. Мн такъ хочется, чтобы она была хорошо одта, не хуже другихъ, но я не смю, нтъ, нтъ, я ни зачто не осмлюсь! Я знаю, что она разсердится. Я какъ теперь вижу передъ собою ея сверкающіе, гнвные глаза.

— Да за что же ей сердиться?— замтилъ Гарри.

— Вотъ это я и хотлъ бы знать, за что тутъ можно сердиться! Отчего я могу теб сдлать такой подарокъ, и ты не обидишься, потому что я твой другъ, а она обидится, хотя и считаетъ меня другомъ. Она ни за что не приметъ отъ меня такого подарка, я готовъ жизнь свою прозакладывать. Ни за что! А какъ это жаль. Какъ бы мн хотлось видть ее одтой въ хорошее платье.

Дома Джекъ снова поднялъ этотъ вопросъ, надясь, что мистрисъ Гаденъ разршитъ его. Но и тутъ надежды его были обмануты, Мистриссъ Гаденъ сказала ему, что онъ можетъ сдлать Нелли какой угодно подарокъ, только не платье.

— Но какая же разница?— вскричалъ Джекъ въ отчаяньи и, схвативъ свчку, побжалъ къ себ наверхъ въ комнату. Онъ могъ свободно ршать какія угодно трудныя ариметическія задачи, но ршить такую задачу ему оказалось не подъ силу.

Встртивъ Нелли на другой день, онъ заговорилъ съ нею объ этомъ.

— Нелли, помни, что я спрашиваю тебя только такъ, въ вид предположенія — предупредилъ онъ ее.— Но я хочу знать твое мнніе относительно одного предмета. Что еслибы я подарилъ теб сережки или колечко?

Джекъ сидлъ на низкомъ забор, разговаривая съ Нелли, которая по обыкновенію съ книгою въ рукахъ, сидла внизу на трав. Но при словахъ Джека она вскочила на ноги.

— Я бы не приняла ихъ, Джекъ, ты знаешь, что я не принимаю отъ тебя подарковъ,— сказала она съ волненіемъ.

— Я знаю, Нелли, знаю,— успокоилъ онъ ее.— Положимъ ты бы ихъ не взяла, но разсердилась ли бы ты на меня за это?

— Я разсердилась бы, что ты тратишь деньги на пустяки.

— Ну а если бы я подарилъ теб платье?

— Ты не смешь,— вскричала Нелли съ негодованіемъ, и лицо ее покраснло.— Дарить мн платье! Значитъ, ты хочешь меня оскорбить?

— Я и не думаю, Нелли. Я только хочу знать, въ чемъ разница? Если я подарю теб какой нибудь пустячокъ,— то ты можешь его не принять, но все таки не обидишься на меня, ну, а если я вздумаю подарить теб платье, то ты сочтешь это за оскорбленіе. Въ чемъ тутъ разница?

Нелли не сразу нашлась, что отвтить, но потомъ сказала:

— Видишь ли Джекъ, мн кажется, тутъ есть разница. Платье для двочки должны покупать ея родители или т, кто заступаетъ ихъ мсто. Если они этого не длаютъ, то значитъ, что они бдны или же, что они незаботливы! Такъ или иначе, но если двочк покупаетъ платье кто нибудь посторонній, то значитъ онъ вмшивается въ ея домашнія дла, и это является какъ бы упрекомъ ея нерадивымъ или же несчастнымъ родителямъ. Нтъ Джекъ, я не хочу принимать отъ тебя никакихъ подарковъ, а тмъ боле платья!

— Но я доволенъ, что получилъ хоть какой нибудь отвтъ,— сказалъ задумчиво Джекъ.— И я думаю, Нелли, что ты права!

ГЛАВА XIII.
Отъздъ учителя.

— Я думалъ, сэръ, что вы сохраните мою тайну и никому не скажете о томъ, что я вамъ далъ свои деньги на устройство столовой для дтей, а теперь это извстно чуть ли не всмъ женщинамъ Стокбриджа, и мн буквально не даютъ прохода!— вскричалъ возмущенный Джекъ, входя однажды вечеромъ къ школьному учителю. Джекъ уже опять началъ работать въ копяхъ и свободенъ былъ только по вечерамъ.

Мистеръ Мертонъ ласково посмотрлъ на его и сказалъ:

— Да вдь ты и не бралъ съ меня общанія молчать, милый мой. Впрочемъ, я бы конечно, постарался не общать теб ничего подобнаго. Я теб сейчасъ объясню, почему для моихъ цлей нужно, чтобы твой великодушный поступокъ разгласился.

— Хорошо вамъ говорить, а мн то каково! Подумайте только!— продолжалъ кипятиться Джекъ.— Иду я по деревн, возвращаясь съ работы, какъ вдругъ меня окружаетъ толпа женщинъ, и вс он непремнно хотятъ обнимать и цловать меня. Видите ли, это все матери малютокъ, которыхъ я будто бы спасъ отъ голодной смерти!… Я насилу вырвался изъ ихъ объятій и убжалъ.

Джекъ въ волненіи зашагалъ по комнат, а мистеръ Мертонъ не могъ удержаться отъ смха. Онъ такъ живо представилъ себ эту картину: ‘бульдогъ’, окруженный женщинами, желающими наперерывъ выразить ему свою благодарность, обнять и разцловать его. Притомъ же Джекъ имлъ очень забавный, сердитый и вмст сконфуженный видъ посл того пріема, который былъ ему сдланъ благодарными матерями.

— Ну полно, голубчикъ, перестань сердиться, а послушай-ка лучше, что я теб скажу,— обратился къ нему Мертонъ.— Я скоро узжаю отсюда.

— Узжаете отсюда!— воскликнулъ Джекъ, забывъ свой гнвъ и негодованіе.— О, мистеръ Мертонъ!…

— Да, узжаю. Мн предлагаютъ лучшее мсто въ Бирмингэм, съ хорошимъ жалованьемъ. Но это бы не прельстило меня и я никогда не оставилъ бы Стокбриджа, гд на моихъ глазахъ выросло цлое поколніе, еслибъ не моя дочь Алиса. Она кончаетъ курсъ и для нея лучше будетъ жить въ большомъ город. Я долженъ теперь думать о томъ, чтобы лучше обставить для нея жизнь и позаботиться о ея будущемъ. Ты самъ понимаешь Джекъ, что для такой молоденькой двушки, какъ Алиса все таки нужно общество, нужны хоть какія нибудь развлеченія, а тутъ нтъ ничего. Бдняжка вдь столько лтъ просидла взаперти въ своемъ пансіон!

— Я все это понимаю, мистеръ Мертонъ, и отъ души радуюсь за васъ, но…— тутъ голосъ Джека дрогнулъ — вы всегда были такъ добры ко мн… Я просто не могу себ представить, какъ я буду жить безъ васъ!

Свирпый ‘бульдогъ’, гнва котораго боялась вся деревня, готовъ былъ заплакать.

— Милый Джекъ, ты больше не нуждается во мн. Ты уже стоишь на дорог и дальше можешь идти безъ моей помощи. Я могу только дать теб полезный совтъ. Ты уже достаточно изучилъ чистую математику и теперь долженъ обратить свое вниманіе на практическое примненіе своихъ знаній, ты, какъ мн извстно, желалъ бы сдлаться инженеромъ, а именно горнымъ инженеромъ, для этого ты долженъ заняться спеціальнымъ изученіемъ наукъ, знаніе которыхъ необходимо для горнаго инженера. Я знаю, что въ механик ты уже обладаешь достаточными свдніями, но есть еще многое, что ты долженъ изучить, Я дамъ теб списокъ наукъ и необходимыхъ руководствъ и книгъ, которыя теб надо будетъ пріобрсти. Теб хватитъ работы еще на четыре или пять лтъ. Почти вс эти науки ты можешь изучить безъ всякой посторонней помощи, благодаря твоимъ превосходнымъ познаніямъ въ математик. Ну, а въ случа, если бы теб встртились какія либо затрудненія — напиши мн и пришли свои тетради и вычисленія, я просмотрю и исправлю ихъ.

— О какъ вы добры, — воскликнулъ Джекъ.— Но вдь это не одно и тоже: видть васъ и говорить съ вами или только переписываться.

— Почти одно и то же, Джекъ. Теперь я хочу переговорить съ тобою о другомъ дл. Ты разсердился на меня за то, что я разгласилъ твою тайну. Конечно, я бы уважалъ твое желаніе, еслибъ ты высказалъ его, но къ моему великому удовольствію ты не связалъ меня общаніемъ. А для моихъ цлей полезне было разгласить это.

— Полезне?— переспросилъ Джекъ съ удивленіемъ.

— Да полезне.— На мое мсто поступаетъ другой человкъ. Это вполн подходящій человкъ для такой должности, честный и серьезный. Онъ не иметъ никакой ученой степени, но въ сущности это и не нужно. Когда я знакомилъ его съ его будущими обязанностями, то сказалъ ему, что въ теб онъ найдетъ самаго лучшаго и самаго полезнаго помощника.

— Во мн?

— Да въ теб. Разумется, ты можешь быть полезенъ не какъ учитель, а какъ человкъ, увлекающій своимъ примромъ другихъ, ты обладаешь способностью, Джекъ, подчинять себ другихъ, заставлять ихъ слдовать за собою, и если ты захочешь употребить эту способность для добра, то ты можешь сдлать ужасно много.

— Я не знаю, могу ли я подчинять себ другихъ. Это правда, мн удавалось заставлять повиноваться себ, прекращать какія нибудь злыя забавы — я терпть не могу, напримръ, когда дразнятъ двочекъ.— Но вдь это было потому, что боятся моихъ кулаковъ. Значенія это не иметъ, но меня боятся все-таки изъ за моей силы.

— Ну это все же что нибудь да значитъ, Джекъ. Но я боюсь, что ты любишь драться.

— Вовсе нтъ. Я дерусь только по необходимости, но я никогда не обращаю вниманія на удары, которые на меня сыплются, и они не могутъ заставить меня прекратить борьбу.

— Но, Джекъ, драка вообще нехорошая вещь. Не. слдуетъ быть забіякой.

— Я вовсе не забіяка, никогда не задваю никого самъ, не начинаю ссоры, но долженъ сознаться, что никогда не отказываюсь подраться, если меня вызываютъ на кулачный бой или же тогда, когда я вижу, что какой-нибудь большой балбесъ обижаетъ маленькаго, или же…

— Однимъ словомъ, ты пользуешься всякимъ предлогомъ. Я этого похвалить не могу, хотя то, что тебя боятся и ты пользуешься репутаціей храбреца — очень важно для меня.

Джекъ съ нкоторымъ недоумніемъ посмотрлъ на учителя.

— Можетъ быть вы хотите, чтобы я кого-нибудь поколотилъ?— спросилъ онъ.— Тогда я…

— Нтъ, нтъ, мой милый. Ничего подобнаго. Видишь ли, я хочу, чтобы ты побудилъ парней своихъ лтъ посщать вечерніе классы, которые будутъ открыты, и внушалъ бы имъ стремленіе къ ученію и къ приличному поведенію, отучилъ бы ихъ отъ ругательствъ, отъ пьянства, отъ посщенія трактировъ. Ты можешь это сдлать, потому что на тебя вс здшніе парни смотрятъ, какъ на предводителя. Ты можешь подйствовать на нихъ своимъ примромъ. Никто не заподозритъ тебя въ трусости, не станетъ презрительно называть тебя ‘двчонкой’, если ты открыто станешь осуждать грубыя ухватки и грубыя развлеченія и предложишь своимъ товарищамъ итти въ вечернюю школу, вмсто того, чтобы итти въ трактиръ. За тобою пойдутъ вс, поврь мн, и тогда успхъ вечерней школы будетъ обезпеченъ.

Джекъ помолчалъ нсколько минутъ, словно что-то обдумывалъ, и потомъ спросилъ:

— А сколько разъ въ недлю будутъ занятія въ этой школ?

— Два или три раза, я думаю.

— Двухъ разъ будетъ довольно для начала. Мн кажется, я могу вамъ ручаться за восемь человкъ изъ моихъ товарищей, которые непремнно будутъ посщать эту школу, если я предложу имъ это. И я ручаюсь за то, что никто не позволитъ себ неприличной выходки въ школ, я ужъ позабочусь объ этомъ.

— Но ты, Джекъ, долженъ постараться о томъ, чтобы искоренить драку, брань и т. п. дурныя привычки.

— Я постараюсь.

— Хорошо, Джекъ, я знаю, что на тебя можно положиться. Еще вотъ что: приглашаю тебя прізжать ко мн въ Бирмингэмъ разъ въ мсяцъ на субботу и воскресенье. Ты мн разскажешь, что длается въ Стокбридж, а я посмотрю, какіе ты сдлалъ успхи за это время.

— Благодарю васъ,— сказалъ Джекъ, покраснвъ отъ удовольствія.

Джекъ остался пить чай у Мертона и на этотъ разъ онъ уже не чувствовалъ въ присутствіи его Дочери такого смущенія и неловкости, какъ въ первый свой визитъ. Алиса Мертонъ съ большимъ любопытствомъ смотрла на него. Она знала его исторію отъ своего отца, знала также, что онъ своею находчивостью спасъ копи отъ разрушенія. Ей казалось просто непостижимымъ, что этотъ скромный, застнчивый юноша, всего только годомъ старше ея и такъ робко разговаривающій съ нею, могъ совершить такой смлый поступокъ! Она не могла также примириться съ мыслью, что онъ — простой рабочій въ копяхъ, до такой степени онъ былъ непохожъ ни своимъ обращеніемъ, ни своимъ разговоромъ на тхъ грубыхъ, крикливыхъ мальчишекъ которыхъ она встрчала на улицахъ Стокбриджа.

Черезъ недлю мистеръ Мертонъ и его дочь ухали и Джекъ получилъ записку отъ новаго учителя который приглашалъ его придти вечеромъ.

Новый учитель, мистеръ Доджсонъ, оказался очень симпатичнымъ человкомъ. Онъ принялъ Джека чрезвычайно радушно и тотчасъ же представилъ его своей жен.

— Вы слышали,— сказалъ онъ Джеку,— что моя жена назначена учительницей въ школу для двочекъ?

— Нтъ,— отвчалъ Джекъ,— мистеръ Мертонъ ничего не говорилъ мн.

— Это было ршено только вчера. Моя жена завдывала уже такою школой на одномъ завод и поэтому ей предложили это здсь мсто.

— Какъ я радъ,— воскликнулъ Джекъ.— Двочки давно нуждались въ хорошей учительниц и посл ухода старой учительницы он были совершенно предоставлены самимъ себ.

— Я разсчитываю на вашу помощь,— сказалъ Доджсонъ. Мертонъ мн говорилъ о васъ.

— Я отъ всей души готовъ помочь вамъ чмъ могу,— отвтилъ Джекъ, весь красный отъ смущенія. Новый учитель ему очень понравился, но все-таки онъ чувствовалъ себя очень неловко и былъ счастливъ когда могъ, наконецъ, уйти домой.

ГЛАВА XIV.
Клубъ бульдоговъ.

Джекъ не ошибся: его лучшіе товарищи, Гарри Шефердъ, Билль Коммингсъ и Фредъ Вудъ сразу выразили согласіе посщать вечерніе классы. Они сознавали, что Джекъ гораздо образованне ихъ, и, видя, съ какимъ уваженіемъ относится къ нему школьный учитель и вс инженеры и надзиратели въ копяхъ, пожелали также достигнуть такого же успха. Примръ Джека во всякомъ случа породилъ подражаніе. Но ихъ было все таки слишкомъ мало, и Джекъ ршилъ возбудить вопросъ о вечерней школ, когда вс его товарищи соберутся вмст на лугу въ субботу, по окончаніи работы. Это время они обыкновенно проводили въ играхъ и бесд.

Джекъ заране условился со своими тремя пріятелями, какъ завести разговоръ о школ, и поэтому, какъ только вс юные углекопы мирно услись на трав и нкоторые закурили трубки, Фредъ Вудъ воскликнулъ:

— Ахъ Джекъ, какъ я теб завидую, ты знаешь такую массу вещей!

— Вовсе нтъ,— отвчалъ Джекъ.— Правда, я знаю кое-что, но я бы такъ хотлъ знать гораздо больше.

— Неужели ты въ самомъ дл любишь читать книги?— спросилъ Джонъ орданъ, растянувшійся на трав и пускавшій клубы дыма изъ своей трубки.— Удивляюсь. Что за охота читать, когда можно гораздо пріятне и веселе провести свободное время. Я такъ ненавижу чтеніе!

— По правд сказать, и я сначала не очень то долюбливалъ книжку,— замтилъ Джекъ,— Но потомъ я страшно полюбилъ чтеніе. Если-бъ съ вами, ребята, кто нибудь такъ занимался, какъ со мною занимался Мертонъ, то и вы бы непремнно полюбили чтеніе.

— Очень нужно знать такъ много!— сказалъ небрежно Джонъ орданъ.— Какую пользу можетъ принести мн то, что я буду знать, во сколько разъ солнце больше земли?

— Если ты будешь знать только это, то разумется пользы отъ этого не будетъ никакой,— возразилъ Джекъ.— Поврь мн, Джонъ, я знаю это по опыту. Начнешь заниматься — сначала скучно и неинтересно, но потомъ, чмъ больше начинаешь узнавать, тмъ больше хочется знать. И такъ потомъ втягиваешься въ эти занятія!… Кром того, если знаешь больше, то можешь разсчитывать на повышеніе, а такъ ты весь свой вкъ будешь простымъ углекопомъ и ничего больше.

— Ну да, а чмъ же ты можешь быть?— съ недовріемъ спросилъ другой мальчикъ.

— Мало ли чмъ? Могу, если захочу и пріобрту нужныя знанія, сдлаться даже помощникомъ инженера. А не то буду помощникомъ машиниста или старшимъ надзирателемъ и т. д. Образованный человкъ всегда найдетъ для себя мсто, ну а вс вы, въ какомъ вы находитесь положеніи? Пріостанавливаются работы въ копяхъ, и вы вс чуть съ голоду не умираете, потому что вы ничего не умете, ничего не знаете. Вотъ я, напримръ, какія мои знанія? Еще очень малыя, а вдь когда вы тутъ сидли безъ работы, я все таки нашелъ себ занятіе въ Бирмингем. А потомъ я вамъ скажу еще разницу. Когда пристрастишься къ чтенію, да узнаешь многое, то уже нтъ ни желанія, ни удовольствія проводить время среди пьяной компаніи въ трактир и слушать грубыя, неприличныя ругательства. Такимъ образомъ заработанныя деньги остаются въ карман, не пропиваются, и самъ становишься приличне и благообразне.

— Это правда,— замтилъ кто-то.— Вотъ ты Джекъ, совсмъ сталъ похожъ на барина, а вдь ты такой же углекопъ, какъ и вс мы.

— Пожалуй, онъ и правъ, ребята!— послышались голоса.

— А посмотрите на Мертона, продолжалъ Джекъ.— Онъ вдь получалъ жалованья меньше, чмъ нкоторые изъ нашихъ старшихъ углекоповъ, меньше, чмъ мой пріемный отецъ. А разв можно сравнить его жизнь и нашу? Въ дом у него все чисто и самъ онъ всегда приличный и благообразный. Я пилъ у него чай нсколько разъ. Столъ всегда накрытъ чистою скатертью, въ комнат всегда прибрано и уютно. Бывало придешь къ нему — сидитъ онъ у камина и читаетъ книгу, тихо такъ, спокойно. Просто на душ становится отрадно. А у насъ разв такъ?

— Откуда же у насъ будетъ все это?— замтилъ Джонъ орданъ.

— У насъ этого нтъ оттого, что половина заработка уходитъ въ кабакъ или на игру на билліард, кегли и т. п. Мы идемъ туда сначала отъ скуки, оттого что намъ нечего длать дома въ свободное время, къ чтенію мы не привыкли, да и большинство изъ насъ въ конц концовъ забываютъ читать.

— Это правда,— согласился кто-то.

— Подумайте только, еслибъ у насъ былъ такой домъ, какъ у Мертона, когда мы женимся!

— Посмотрлъ-бы я!— воскликнулъ Джонъ орданъ.— Здшнія то двочки не пріучены къ чистот и порядку, знаемъ мы, какія изъ нихъ выходятъ жены!

— Да это потому, что мы сами такіе,— возразилъ Джекъ.— Двочки, извстное дло, всегда тянутся за мальчиками. Дома он также не видятъ ничего хорошаго. Да и какъ можетъ мужъ требовать отъ жены, чтобы домъ былъ въ порядк, чтобы дти были всегда вымыты и опрятно одты, если онъ самъ все свое свободное время играетъ на бильярд или проводитъ въ кабак. Будемъ мы лучше, будетъ у насъ и семья лучше, и будемъ жить такъ-же прилично, какъ жилъ Мертонъ… Кстати я хотлъ вамъ сказать новость: жена новаго школьнаго учителя, мистриссъ Доджсонъ сказала мн, что она хочетъ открыть вечерніе классы для старшихъ двочекъ, гд он будутъ учиться шить, стряпать и т. п.

— Вотъ это хорошо!— воскликнулъ Гарри Шефердъ, ожидавшій случая, чтобы заговорить.— Отчего бы учителю не открыть вечерніе классы и для насъ? Я бы охотно сталъ посщать ихъ. и, можетъ быть научился бы чему-нибудь.

— А подумай только, сколько бы теб пришлось работать,— замтилъ ему Джонъ орданъ.— Пробывъ столько часовъ подъ землей, надо вдь отдохнуть, у тебя не останется времени на посщеніе классовъ.

— Но я нахожу же время для игръ, а нкоторые изъ насъ находятъ же время идти въ трактиры и сидть тамъ за кружкою пива цлые часы.

— Правда Гарри,— сказалъ Джекъ.— Знаешь что, я поговорю съ учителемъ, можетъ быть, онъ согласится раза два-три въ недлю заниматься съ нами по вечерамъ.

— Я думаю, онъ согласится,— замтилъ Гарри.— Вдь его жена будетъ же заниматься съ двочками, отчего бы ему не заниматься съ нами!

— Я бы тоже сталъ посщать вечерніе классы, если-бы и еще кто нибудь согласился,— сказалъ Билль Коммингсъ.— Ребята, кто изъ васъ не прочь учиться?

Примръ всегда заразителенъ: еще четверо изъявили согласіе.

— Нтъ, это не годится,— сказалъ Гарри Шефердъ.— Нельзя идти къ учителю я просить его объ этомъ, пока насъ не наберется по крайней мр дюжина. Фридъ Вудъ, не хочешь ли ты присоединиться къ намъ?

— А чтожъ, пожалуй, отвчалъ Фридъ Вудъ.— Положимъ, я книгъ терпть не могу и въ школ всегда учился хуже всхъ. Но отчего не попробовать! Вдь если мн надостъ учиться, то я могу черезъ полгода бросить.

Эти слова Фреда Вуда, который представился такимъ ненавистникомъ книги, оказали свое дйствіе на остальныхъ. Отчего же и въ самомъ дл не попробовать? И вслдъ за Фридомъ Вудъ еще пятнадцать мальчиковъ объявили, что они будутъ посщать классы.

— Ну и будутъ же смяться надъ нами,— замтилъ Джонъ орданъ.— Мы станемъ посмшищемъ всего Стокбриджа. Мало намъ работы въ копяхъ!

— Пусть смются, эка важность!— сказалъ Джекъ.— Долго смяться не будутъ. Разв надо мною не смялись? Притомъ же вдь насъ всхъ шестнадцать человкъ, пусть-ка попробуютъ задть насъ!

— Да, да, пусть попробуютъ!— послышались голоса.

— Знаете ли, что я хочу предложить?— воскликнулъ Гарри съ жаромъ.— Будемъ держаться всегда вмст, и вотъ, чтобы мы могли собираться для занятій и бесдъ и чтобы намъ никто не могъ помшать, будемъ-ка откладывать по три пенса въ недлю. Такимъ образомъ мы можемъ нанять для своихъ собраній комнату и купить свчи. Кто принимаетъ мое предложеніе?

— Я,— сказалъ Джекъ.— Я буду приходить на ваши собранія и помогать вамъ заниматься, если нужно.

— Отлично!— вскричали другіе.— Надо разослать приглашенія и въ другія мста, быть можетъ, къ намъ присоединятся мальчики изъ другихъ рудниковъ въ окрестностяхъ. Это будетъ настоящій клубъ.

— Да, да,— послышались голоса,— Мы будемъ тамъ собираться по извстнымъ днямъ не только для занятій, но и будемъ обсуждать свои дла.

— Прекрасно,— воскликнулъ Билль Коммингсъ.— Назовемъ нашъ клубъ — ‘клубомъ бульдоговъ’, въ честь Джека. Согласны, товарищи?

Предложеніе было принято единогласно, и Джекъ былъ тутъ-же избранъ предсдателемъ новаго клуба, а Гарри казначеемъ. Избраніе ихъ остальные привтствовали восторженными рукоплесканіями.

— Господа!— воскликнулъ Фредъ Вудъ.— А вдь мы забыли про мебель. Все-таки намъ нужно имть столы и скамейки въ нашемъ клуб.

— Это обязанность предсдателя,— сказалъ Джекъ,— Я покупаю скамьи и столы для новаго клуба, который вы сдлали мн честь назвать моимъ прозвищемъ. Завтра же отыщемъ помщеніе, и я пришлю мебель въ понедльникъ. А затмъ мы соберемся и выработаемъ правила или уставъ для нашего клуба. Иначе вдь нельзя. Надо переписать эти правила, вставить въ рамку подъ стекло и повсить у входа. Тогда все у насъ будетъ въ порядк.

Мальчики были въ восторг. Эта мысль имъ всмъ улыбалась. Они очень гордились, что у нихъ будетъ свой собственный клубъ, точно у взрослыхъ мужчинъ, и они въ большомъ возбужденіи разошлись по домамъ. Многимъ даже снился въ эту ночь клубъ и собранія въ немъ.

Въ понедльникъ вечеромъ члены клуба, веселые и радостно возбужденные, собрались въ новомъ помщеніи. Тамъ уже все было въ порядк. Большой столъ стоялъ посредин и кругомъ него были скамьи. На стол горли четыре свчи и разставлены были чернильницы. Перья, бумага и карандаши лежали возл каждаго мста.

Джекъ занялъ предсдательское мсто. Возл него на стол стоялъ колокольчикъ. Когда вс разслись на своихъ мстахъ, Джекъ обратился къ нимъ со слдующею рчью:

— Прежде всего я долженъ поблагодарить васъ за честь, которую вы мн оказали. Я надюсь, что сумю оказаться достойнымъ ея. Нашъ клубъ долженъ послужить образцомъ для всхъ другихъ. Товарищи! Мы должны принимать въ него съ разборомъ и поддерживать честь его имени. Пусть ни одинъ членъ клуба не запятнаетъ его дурнымъ поступкомъ или неприличнымъ поведеніемъ!

— Да, да,— послышались голоса.— Мы вс будемъ поддерживать честь нашего клуба.

— Я думаю, что цлью нашего клуба должно быть самоусовершенствованіе и самообразованіе. Товарищи, мы должны помогать другъ другу во всемъ и должны стремиться къ тому, чтобы сдлаться приличными и образованными людьми, хотя бы мы и были простыми углекопами. Пусть насъ уважаютъ вс, пусть считаютъ за честь сдлаться членомъ клуба бульдоговъ!…

— Хорошо! хорошо!— послышались голоса.

— Мы сообща назначимъ дни, когда будемъ собираться здсь. Если у насъ останутся деньги, мы пріобртемъ книги, журналы, газеты, и каждый членъ будетъ имть право приходить сюда, читать ихъ. Мы назначимъ одинъ день для собраній съ цлью обсужденія нашихъ общихъ длъ. Затмъ мы будемъ собираться для чтенія, для общихъ занятій и для игръ. Я предлагаю вамъ, кром того, чтобы отъ семи до восьми часовъ вечера въ будніе дни эта комната предназначалась исключительно для занятій, т. е. для приготовленія уроковъ для вечернихъ курсовъ, которые мы вс, члены клуба, обязуемся посщать. Но въ восемь съ половиною часовъ прекращаются занятія, закуриваются трубки и начинается бесда. Мы можемъ оставаться до десяти. Я говорилъ съ хозяйкою помщенія, и она согласна давать намъ чай или кофе по одному пенни за чашку.

— Превосходно! чудесно!…

— Теперь я хочу сдлать вамъ еще одно предложеніе, которое, быть можетъ, не понравится многимъ изъ васъ,— сказалъ Джекъ,— Я думаю, что мы не должны допускать въ стнахъ своего клуба никакой ругани и неприличнаго поведенія, тотъ, кто нарушитъ это правило, долженъ уплачивать штрафъ въ одинъ пенни.

Въ комнат воцарилось молчаніе.

— Конечно,— сказалъ Джекъ,— первое, время вамъ, вроятно, придется платить штрафъ довольно часто, но потомъ вы совершенно отвыкнете ругаться. Вы знаете, я прежде тоже любилъ ругаться, но мистеръ Мертонъ сказалъ мн, что это очень дурная привычка, и посовтовалъ самому себя обложить штрафомъ, чтобы отвыкнуть. Я обязался за каждое такое ругательство опускать по одному пенни въ кружку для бдныхъ. Знаете ли, въ первый день я заплатилъ такимъ образомъ — тринадцать пенсовъ, а на слдующій день только четыре, а теперь я плачу лишь изрдка одинъ пенни, небольше. Вы сами знаете, что я теперь никогда не ругаюсь. Ну, бульдоги, соглашайтесь на это правило. Это будетъ первый шагъ къ самоисправленію, къ тому, чтобы сдлаться приличными людьми. А деньги, которыя соберутся такимъ образомъ, составятъ основной фондъ клуба, и мы купимъ на нихъ дрова, чтобы зимою отапливать эту комнату.

И это правило было принято всми посл довольно жаркихъ споровъ.

Джекъ аккуратно записалъ все, что постановили члены клуба, и прочелъ по порядку вс правила. Затмъ было произведено голосованіе, и уставъ клуба былъ принятъ и утвержденъ.

— Въ заключеніе я долженъ сообщить вамъ, что я былъ у учителя, и онъ охотно согласился посвящать намъ по два часа два раза въ недлю,— сказалъ Джекъ. Онъ предлагаетъ вторникъ и пятницу. Ребята, вдь онъ длаетъ намъ большое одолженіе! Это вдь не легко, провозившись цлый день съ мальчишками — а вы по опыту знаете, какъ много хлопотъ они могутъ доставить учителю,— вмсто отдыха, заниматься съ нами, да еще безплатно!

— Да! да!— воскликнули вс хоромъ

— Я предлагаю выразить благодарность мистеру Доджсону отъ имени всхъ бульдоговъ,— крикнулъ Гарри Шефердъ, и предложеніе его было единогласно принято.

Члены клуба разошлись, довольные и веселые. Съ завтрашняго дня они собирались начать уже правильныя занятія въ своемъ клуб.

На другой день вс члены клуба, подъ предводительствомъ Джека, отправились къ учителю, и вечерняя школа была открыта.

Мистеръ Мертонъ узналъ объ этомъ отъ Джека, который подробно описалъ ему возникновеніе клуба бульдоговъ и занятія въ вечерней школ. Вскор клубъ бульдоговъ получилъ подарокъ отъ Мистера Мертона: нсколько очень хорошихъ книгъ для чтенія и одинъ журналъ за цлый годъ. Начало библіотек было положено.

Былъ еще одинъ человкъ, которому Джекъ написалъ объ этомъ. Это былъ тотъ самый художникъ, который первый пробудилъ въ Джек желаніе учиться. Джекъ, согласно общанію, каждый годъ писалъ ему и всегда получалъ отъ художника въ отвтъ длинныя и дружескія письма.

ГЛАВА XV.
Школа двочекъ.

Населеніе Стокбриджа состояло приблизительно изъ трехъ тысячъ человкъ, большинство работало въ копяхъ, многіе изъ этихъ рабочихъ родились и выросли тутъ-же и дальше Стокбриджа не бывали. Жизнь въ Стокбридж протекала очень однообразно и поэтому всякое событіе пріобртало особенное значеніе въ глазахъ жителей и возбуждало продолжительные и оживленные толки. Открытіе вечернихъ курсовъ и клуба бульдоговъ, конечно, представляло настолько важное событіе, что весь Стокбриджъ пришелъ въ волненіе. Любопытно, что далеко не вс одинаково отнеслись къ желанію мальчиковъ учиться. Женская половина населенія Стокбриджа, т. е. вс матери были очень довольны, он радовались всему, что только могло предохранить ихъ сыновей отъ посщенія трактировъ, игры на бильярд, пьянства и т. п. Бднымъ женщинамъ столько приходилось выносить горя и терпть нужды, благодаря пьянству своихъ мужей, что радость ихъ была вполн понятна, когда он узнали, что ихъ сыновья, вмсто того чтобы подражать старшимъ и проводить время въ кабакахъ, будутъ посщать классы и свой клубъ. Отцы и вообще старшіе углекопы отнеслись очень недоврчиво къ зат мальчиковъ и только покачивали головами: позабавятся нсколько времени, да и бросятъ — надостъ! Нкоторые, впрочемъ, прямо выражали свое неодобреніе: мальчишки молъ захотли быть умне насъ! но всего враждебне отнеслись къ этому проекту молодые углекопы, юноши лтъ семнадцати, восемнадцати. Поводомъ къ такому враждебному отношенію послужило, конечно, чувство зависти. Они понимали, что ихъ младшіе товарищи, сдлавшись боле образованными, возьмутъ надъ ними верхъ и опередятъ ихъ во всхъ отношеніяхъ. Поэтому они высмивали ‘бульдоговъ’ везд, гд только возможно, и нсколько разъ даже настолько задирали ихъ, что происходили драки и одинъ разъ Джекъ, давшій себ слово никогда не драться, все таки былъ вынужденъ вступиться за одного изъ своихъ побитыхъ товарищей и такъ оттузилъ забіяку, что тотъ, вроятно, долго помнилъ данный ему урокъ.,

Среди двочекъ Стокбриджа событіе это вызвало необыкновенно оживленные споры и разногласія.

— Слыханое-ли дло!— сказала одна изъ нихъ, гуляя со своими подругами.— Мальчики сами захотли учиться. Мало имъ работы въ копяхъ! Они еще хотятъ ходить въ школу по вечерамъ.

— Ничего въ этомъ нтъ хорошаго,— замтила другая.

— И такъ мальчики очень высокомрны, обращаются съ нами презрительно, не принимаютъ насъ въ свое общество, а ужъ теперь тмъ боле они съ нами и разговаривать не захотятъ.

— Ну нтъ, я совсмъ съ вами не согласна,— возразила высокая двочка, съ красивыми, задумчивыми глазами.— Лучше ходить въ школу, чмъ обязьянничать со старшихъ и напиваться въ кабакахъ. Вдь наши мальчишки считаютъ удовольствіемъ напиваться. Онъ можетъ ходить въ кабакъ — значитъ, онъ взрослый человкъ! Разъ онъ уже работаетъ въ копяхъ, то ему непремнно хочется тягаться со взрослыми, ну и пріучается такимъ образомъ мало по малу проводить время въ кабак, а потомъ… одно горе!

— Это врно, отвтили двочки.

— А я вотъ что слышала: Сара Шефердъ мн говорила, что новая школьная учительница хочетъ открыть такіе же вечерніе классы для двочекъ, какъ ея мужъ открылъ для мальчиковъ. Только, конечно, тамъ не будутъ преподавать математику и т. п. науки. Она предлагаетъ учить насъ шить себ самимъ платье, стряпать кушанья, а во время классовъ шитья она будетъ читать и разсказывать намъ разныя интересныя исторіи, путешествія и т. п. Какъ вы думаете?

— А что жъ, я бы очень хотла умть шить платья для себя,— сказала Фанни Джонсъ.— Какъ бы я тогда стала наряжаться!

— И я! И я!— закричали другія.

— Да и стряпать научиться было бы не худо.,—замтила Женни Мартинъ.— Вотъ мать не уметъ хорошо стряпать, такъ она иной разъ такое сготовитъ, что и въ ротъ не возьмешь! Отецъ ой какъ сердится! Разъ онъ взялъ шапку, да и удралъ въ трактиръ, говоритъ: ‘Что жъ, дома мн нечего сть’! Ну и вернулся пьяный… Ужъ мать плакала, плакала!…

Исторія, разсказанная Женни Мартинъ, подйствовала на ея молодыхъ слушательницъ. Всмъ имъ было хорошо знакомо такое положеніе вещей. Рдко которая изъ женъ углекоповъ умла хорошо хозяйничать, да и научиться было негд. Большинство семействъ жило изо дня въ день, отцы пьянствовали, а жены и матери еле сводили концы съ концами. Двочки съ малыхъ лтъ такъ привыкли къ этимъ картинамъ неурядицы, царившей дома, что он’ совершенно не представляли себ, какъ это можно жить иначе. Были, конечно, исключенія, но ихъ было такъ мало, что они совершенно тонули и исчезали въ общемъ стро.

Вечерніе классы, которые мистрисъ Доджсонъ открыла для двочекъ, сразу встртили всеобщее сочувствіе въ Стокбридж, и черезъ недлю число ученицъ достигло шестидесяти. Мистрисъ Доджсонъ очень удачно выбирала книги, которыя она читала своимъ ученицамъ во время классовъ рукодлья, назначенныхъ три раза въ недлю. Она знакомила своихъ ученицъ съ литературой, читая имъ разныя образцовыя произведенія, и возбуждала ихъ любознательность своими разсказами о далекихъ странахъ или о томъ, какъ жили люди въ прежнія времена. Иногда она читала имъ настоящія лекціи о домоводств, объ уход за больными, устройств фермерскаго хозяйства и т. п. Садоводство очень заинтересовало двочекъ, и весною вс он устроили цвтники около своихъ домовъ. Даже мальчики заинтересовались садовыми работами и приходили помогать двочкамъ, копали имъ гряды, подрзывали деревья, и вскор совершилось небывалое событіе: около домовъ углекоповъ, окруженныхъ пустырями, куда обыкновенно выбрасывался всякій мусоръ, появились огороды, и двочки съ гордостью хвастались другъ передъ другомъ вырощенными овощами.

Не сразу, конечно, совершился переворотъ въ Стокбридж, но мало по малу деревня совершенно измнилась. На улицахъ по праздничнымъ днямъ лишь рдко можно было встртить теперь пьянаго юношу и услышать неприличную брань, которая буквально висла прежде въ воздух. Конечно, пожилые углекопы, большею частью привычные пьяницы, не отстали отъ своей дурной привычки, но среди молодежи пьянство, стало рдкостью, и юноша, который былъ замченъ пьянымъ на улиц, обыкновенно стыдился потомъ показываться на глаза своимъ сверстникамъ и сверстницамъ. Ужъ это одно указывало, какъ измнились взгляды обитателей Стокбриджа, то, что считалось прежде удальствомъ, теперь начало считаться стыдомъ и наоборотъ.

Вечерніе курсы для мальчиковъ процвтали и расширялись, процвталъ и расширялся также и ‘клубъ бульдоговъ’. По примру этого клуба въ Стокбридж и его окрестностяхъ открыты были еще четыре подобныхъ учрежденія, и между членами различныхъ клубовъ возникло соревнованіе. Принадлежать къ какому нибудь клубу считалось большою честью, но для этого нужно было ‘быть джентльменомъ’, т. е. умть прилично вести себя везд, на улиц, въ обществ и даже дома, никогда не напиваться, не ругаться и не позволять себ никакихъ предосудительныхъ поступковъ. Все это, конечно, не замедлило отразиться самымъ благотворнымъ образрмъ на наружномъ вид и внутреннихъ качествахъ молодого поколнія углекоповъ, и тотъ, кто бывалъ въ Стокбридж раньше, былъ бы пораженъ тмъ превращеніемъ, которое совершилось въ этой деревн углекоповъ въ промежутокъ нсколькихъ лтъ.

ГЛАВА XVI.
Новая жизнь.

Джекъ, занятый устройствомъ вечерней школы, клуба и т. п., долго не могъ собраться създить въ Бирмингэмъ, навстить своего стараго пріятеля мистера Мертона. Между тмъ ему такъ хотлось о многомъ переговорить со своимъ прежнимъ учителемъ и подлиться съ нимъ новыми впечатлніями. Наконецъ, справившись со своими обязанностями, онъ ршилъ однажды въ субботу посл обда навстить Мертона. Тутъ въ первый разъ Джекъ подумалъ о своемъ костюм. Онъ зналъ, что мистеръ Мертонъ живетъ теперь не такъ скромно, какъ жилъ въ Стокбридж, поэтому и Джекъ счелъ нужнымъ позаботиться о боле приличномъ костюм, отправляясь къ Мертону, гд онъ могъ ожидать встртить кого-нибудь изъ бирмингэмскихъ жителей.

Одтый въ новое платье съ иголочки, которое онъ пріобрлъ у хорошаго портного въ Бирмингем, въ новые сапоги и шляпу, Джекъ весело шелъ по улиц, направляясь къ дому Мертона.

— Какъ пріятно ходить въ этихъ сапогахъ, — думалъ онъ, легко шагая по тротуару улицы.— Мои рабочіе сапоги такіе тяжелые, а этихъ я не чувствую на ногахъ. Я помню, какъ мои сапоги показались мн особенно тяжелыми, когда я въ первый разъ пилъ чай у Мертона и разговаривалъ съ его дочерью. У меня тогда словно гири были подвшаны къ ногамъ.

Джека сначала нсколько занимала мысль, что онъ теперь одтъ какъ настоящій джентельменъ, а не какъ углекопъ, но вскор онъ забылъ объ этомъ и думалъ только объ удовольствіи увидть Мертона и его дочь Алису.

— Папа, къ намъ идетъ кто-то, — сказала Алиса, увидвъ въ окно гостиной приближающагося Джека. Но она не узнала его въ новомъ наряд и прибавила:— Экая досада! Это какой-то господинъ. А мы сегодня ищемъ Джека!

Но черезъ минуту она воскликнула съ изумленіемъ:

— Да это Джекъ и есть. А я его и не узнала. Но онъ совсмъ преобразился: такъ хорошо одтъ!

Дверь отворилась, и Джекъ вошелъ. Отецъ и дочь радостно привтствовали его. Разспросамъ не было конца. Алису Мертонъ чрезвычайно заинтересовали разсказы Джека о вечернихъ классахъ для двочекъ старшаго возраста и о томъ превращеніи, которое совершилось въ Стокбридж.

— Никто не узнаетъ Стокбриджа теперь, — сказалъ Джекъ, смясь.— Драки и различные скандалы на улицахъ составляютъ большую рдкость, и молодежь совсмъ не посщаетъ кабаковъ.

— Джекъ, — прервалъ его Мертонъ,— не будемъ терять время на разговоры. До чая у насъ осталось два часа, и мы можемъ заняться математикой. Давай-ка я проэкзаменую тебя, много ли ты сдлалъ успховъ за это время — И они углубились въ занятія.

Посл этого перваго визита Джекъ сталъ аккуратно, разъ въ мсяцъ посщать Мертона. Съ Алисой у него установились самыя дружескія отношенія. Она была веселая, живая двушка, часто поддразнивала его и подсмивалась надъ его неловкостью. Иногда между ними возникали серьезные споры по какому-нибудь поводу, И мистеръ Мертонъ съ улыбкою прислушивался къ ихъ разговорамъ. Мертонъ находилъ полезнымъ для своей дочери общество такого честнаго, трудолюбиваго и умнаго юноши, какъ Джекъ, а для Джека въ свою очередь было очень полезно общество молодой двушки, благодаря которой онъ избавился отъ своей угловатости и пріобрлъ умнье держаться въ обществ.

Джекъ нсколько разъ встрчался у Мертона съ его сослуживцами, которымъ Мертонъ представилъ его, какъ своего ‘юнаго друга’, что очень было пріятно Джеку. Многіе изъ этихъ господъ и не подозрвали, что Джекъ былъ углекопомъ, и думали, что онъ одинъ изъ учениковъ Мертона.

У Мертона было нсколько учениковъ въ Бирмнигэм, которыхъ онъ готовилъ къ поступленію въ Кэмбриджскій университетъ, и онъ ршилъ познакомить ихъ съ Джекомъ. Однажды, въ субботу, когда долженъ былъ пріхать Джекъ, Мертонъ пригласилъ къ себ гостей на чашку чаю.

— Папа, пожалуй, Джекъ будетъ чувствовать себя неловко съ ними,— замтила Алиса отцу.

— Пустяки. Я увренъ, что онъ найдется и суметъ разговаривать съ ними.

Джекъ зналъ, что Мертонъ пригласилъ гостей и поэтому принарядился, когда отправился къ нему. Алиса была просто поражена, когда увидла его одтымъ въ черный сюртукъ и спокойно разговаривающимъ съ кмъ-то изъ гостей. По правд сказать, бдный Джекъ чувствовалъ себя очень неловко и въ этомъ наряд, и среди такого множества гостей, но онъ тщательно скрывалъ свое смущеніе, и Алиса совсмъ его не замтила.

Вечеръ прошелъ очень пріятно и весело, даже для Джека, который вскор освоился съ новою обстановкой. Онъ съ большимъ интересомъ прислушивался къ разговорамъ и даже самъ принималъ въ нихъ участіе, такъ, что никому бы и въ голову не могло придти, что этотъ скромный и вполн приличный юноша, прекрасно умющій держать себя, до сихъ поръ не видлъ никакого другого общества, кром общества углекоповъ.

Мистеръ Мертонъ, довольный успхомъ своего вечера и тмъ, что Алиса повидимому веселилась отъ души, объявилъ, что онъ будетъ ежемсячно устраивать такіе вечера и приглашать своихъ сослуживцевъ — профессоровъ и другимъ знакомыхъ. ‘Субботы Мертона’ вскор пріобрли извстность въ Бирмингэм какъ, одни изъ самыхъ пріятныхъ собраній, гд можно было встртить наиболе образованныхъ людей въ город,

Джекъ Симпсонъ, не пропускавшій ни одного изъ этихъ собраній у Мертона, началъ вести такимъ образомъ двойственную жизнь. Въ теченіе двадцати шести дней въ мсяцъ онъ былъ самымъ обыкновеннымъ простымъ углекопомъ, ничмъ не отличающимся отъ своихъ товарищей, затмъ онъ снималъ свой рабочій костюмъ и отправлялся въ Бирмингэмъ, гд превращался въ джентельмена, такъ что никто изъ посщавшихъ вечера Мертона не могъ бы признать въ немъ углекопа. Джекъ, впрочемъ, такъ привыкъ къ этой жизни и къ этимъ превращеніямъ, что они казались ему вполн естественными. Онъ не любилъ разсказывать о томъ, какъ онъ проводилъ время въ Бирмингэм, и это въ особенности раздражало его пріятельницу Нелли Гарди.

— Пожалуйста, Джекъ, не разсказывай мн ничего больше!— сказала она ему однажды съ негодованіемъ,— Всякій разъ ты сообщаешь одн и т же подробности, и я ихъ знаю уже наизустъ. Больше я тебя ни о чемъ не буду спрашивать.

ГЛАВА XVII.
Нелли и Алиса.

Мертонъ съ дочерью согласился принять приглашеніе Брука и пріхалъ погостить къ нему въ Стокбриджъ, какъ только у него нашлось свободное время. Его тоже поразила замчательная перемна къ лучшему во вншности и обращеніи молодыхъ углекоповъ, и онъ сказалъ объ этомъ школьному учителю, заступившему его мсто.

— Да, — отвтилъ ему Доджсонъ, — они вс стали неузнаваемы. И знаете ли, все это, благодаря тому, что вы мн внушили мысль открыть вечерніе классы для молодыхъ парней. Какъ эти классы, такъ и школа для двочекъ старшаго возраста просто сдлали чудеса. Но долженъ прибавить также, что въ этомъ отношеніи я чрезвычайно многимъ обязанъ углекопу, котораго вы мн рекомендовали, Джеку Симпсону. Пожалуй, безъ него мн бы не удалось привести въ исполненіе свой планъ. Это удивительный юноша, и вліяніе, которымъ онъ пользуется среди своихъ сверстниковъ, просто поразительное.

— Да,— сказалъ Мертонъ съ жаромъ,— это замчательный юноша. Вы все таки его не вполн знаете. У него необыкновенныя способности и такъ много знаній, что онъ смло могъ бы добиваться какой угодно ученой степени въ Кэмбриджскомъ университет.

— Въ самомъ дл!— воскликнулъ съ удивленіемъ Доджсонъ.— Я этого и не подозрвалъ. Я знаю, что онъ занимается дома, но не думалъ, что онъ такой образованный. Правда, что онъ иногда поражалъ меня своими рчами, мн казалось, что онъ гораздо выше по развитію своихъ товарищей, но все таки онъ часто говоритъ такъ-же какъ они, неправильно и съ грамматическими ошибками.

Мертонъ улыбнулся.

— Это одна изъ его особенностей,— сказалъ онъ.— Онъ ни за что не хочетъ отличаться отъ своихъ товарищей! ни въ чемъ, даже въ одежд! Вы посмотрите, какъ онъ здсь одвается. Но когда онъ прізжаетъ въ Бирмингемъ, то прежде чмъ придти ко мн, онъ переодвается въ такой костюмъ, который принято носить въ обществ, и еслибъ вы слышали его, какъ онъ разговариваетъ съ первйшими образованными и учеными людьми въ Бирмингэм, то вы были бы такъ-же поражены, какъ и они, обширностью его познаній и умомъ.

Джекъ въ самомъ дл никогда не одвался въ Стокбридж въ то платье, которое онъ носилъ въ Бирмингэм. Узнавъ о прізд Мертона и его дочери, онъ надлъ свой воскресный костюмъ, такой, какой носили вс его товарищи по праздникамъ, и отправился повидаться съ Мертонами.

Алиса, издали увидвъ его, вышла къ нему на встрчу.

— А Джекъ, какъ вы поживаете?— сказала она ему.— Но что это вы съ собою сдлали? Что это за нарядъ? Я даже не узнала васъ въ первую минуту. Вы совсмъ настоящій рабочій.

Джекъ разсмялся.

— Это мое воскресное платье, миссъ Мертонъ,— отвчалъ онъ.— Вс здсь такъ одваются.

— Это правда,— сказала Алиса, взглянувъ на другихъ углекоповъ.— Но вдь вы можете лучше одваться, зачмъ же вы такъ одты?

— Здсь я — углекопъ и одваюсь такъ, какъ одваются вс углекопы — мои товарищи, а въ дом вашего отца я — гость и поэтому стараюсь не отличаться своимъ костюмомъ отъ прочихъ гостей,— просто отвчалъ Джекъ.

— Вы всегда длаете по своему, мистеръ Симпсонъ, — замтила Алиса съ оттнкомъ досады въ голос!— Вы самый неисправимый, самый упрямый…

— Негодяй,— подхватилъ улыбаясь Джекъ.

— Я вовсе не это хотла сказать,— возразила Алиса, смясь и красня.— Но… Джекъ, что это за двушка, которая такъ пристально смотритъ на насъ? Вонъ тамъ, въ черномъ плать и соломенной шляп…

— Это мой другъ, Нелли Гарди,— отвчалъ Джекъ серьезно.

— Знаю,— вы мн часто говорили о ней. Мн очень хотлось видть ее. Послушайте, Джекъ, у нея очень красивое лицо, право! И какіе большіе черные глаза… Джекъ, вы непремнно должны познакомить меня съ нею, мн такъ этого хочется.

— Съ удовольствіемъ,— отвчалъ Джекъ и повелъ Алису въ ту сторону, гд стояла Нелли, но Нелли какъ только увидала, что онъ направляется къ ней, немедленно повернула назадъ и пошла къ дтямъ, которыя столпились на лугу, затвая какую-то игру. Джекъ послдовалъ за нею.

— Нелли! Нелли!— позвалъ онъ ее.— Миссъ Мертонъ желаетъ съ тобою познакомиться. Иди сюда.

Нелли молча вернулась и подошла къ нему. Алиса ласково протянула ей руку.

— Джекъ такъ много разсказывалъ мн про васъ, что мн непремнно захотлось познакомиться съ вами,— сказала она.

Нелли недоврчиво посмотрла ей въ глаза, но открытое лицо Алисы, веселое и смлое выраженіе, свтившееся въ ея глазахъ, видимо произвели на Нелли хорошее впечатлніе, черты лица ея смягчились, и она застнчиво проговорила:

— Вы очень добры, миссъ Мертонъ. Я также много слышала о васъ и тоже хотла васъ видть.

— Я надюсь, что мы съ вами будемъ друзьями,— сказала, улыбаясь, Алиса, — и вы полюбите меня, хотя вы убжали, когда увидли, что мы идемъ къ вамъ.

— Вы привыкли встрчаться съ людьми и заводить знакомства, а я нтъ,— возразила Нелли.

— Я думаю, когда вы узнаете меня лучше, то перестанете стсняться меня: Знаете ли, о чемъ мы только что говорили съ Джекомъ? Я удивлялась, что онъ такъ нарядился сегодня. Вотъ вы его другъ, вы-бъ его спросили, зачмъ онъ это сдлалъ.

Джекъ разсмялся, а Нелли взглянула на него съ удивленіемъ, не понимая, въ чемъ дло.

— Я ничего не замчаю въ немъ особеннаго,— сказала она.— Онъ всегда бываетъ такъ одтъ.

— Нтъ не всегда. Когда онъ прізжаетъ къ намъ, то одвается какъ джентльменъ, и мн странно видть его въ этой куртк. Онъ совсмъ не похожъ на Джека, котораго я привыкла видть въ нашей гостиной.

Нелли съ выраженіемъ упрека посмотрла на него.

— Что это значитъ, Джекъ?— спросила она.— Ты никогда мн не разсказывалъ о томъ, что въ Бирмингэм ты одваешься иначе и вообще бываешь другой, а не такой, какъ здсь.

— Не стоило объ этомъ говорить, — замтилъ онъ спокойно и прибавилъ потомъ, улыбаясь:— я не зналъ, что покрой платья иметъ такое значеніе.

— Вовсе нтъ, Джекъ, — отвтила съ живостью Нелли.— Только мн все таки было бы пріятне, еслибъ я знала это раньше… Однако, мн пора итти. Прощайте,— сказала она, обращаясь къ Нелли.

— Какое у нея славное лицо,— сказала Алиса, когда Нелли удалилась.— Только знаете что, Джекъ, мн кажется, она меня не любитъ.

— Не любитъ васъ!— воскликнулъ Джекъ съ величайшимъ изумленіемъ.— Съ чего вы это взяли? Она должна васъ любить уже за одно то, что вы были такъ добры ко мн.

Посл этой встрчи Джекъ не видлся съ Нелли нсколько дней и только черезъ недлю, въ воскресенье, онъ позвалъ ее гулять съ собой. Гарри Шефердъ былъ нездоровъ и потому не пошелъ съ ними.

Джекъ и Нелли мирно разговаривали о разныхъ вещахъ и, наконецъ, когда они повернули домой, Нелли посл нкотораго молчанія вдругъ спросила:

— Джекъ, скажи мн, какъ ты находишь Алису Мертонъ?

— Я ее очень люблю,— отвчалъ Джекъ, не замчая, что Нелли смотритъ на него пытливыми глазами.— Вдь я теб часто говорилъ это.

— Ты ее больше любишь, чмъ меня?

Джекъ даже остановился отъ удивленія.

— Что это теб пришло въ голову?— воскликнулъ онъ.— Ты вдь знаешь, что я люблю тебя и Гарри больше всхъ на свт. Мы трое точно братья. Разумется, я очень хорошо отношусь къ Алис Мертонъ. Но во всякомъ случа она не можетъ быть такимъ другомъ для меня, какъ ты.

Нелли шла молча возл него, потупивъ голову, потомъ вдругъ, даже не простившись съ нимъ, побжала домой. Джекъ былъ пораженъ. Никогда онъ не видлъ ее такой. Семь лтъ она была для него настоящею сестрой, такимъ же другомъ, какъ Гарри, и теперь ведетъ себя такъ странно съ нимъ, точно она на него обидлась.

Однако въ слдующій разъ, когда они снова встртились, Нелли поздоровалась съ нимъ какъ ни въ чемъ не бывало. Ни одного намека не было сдлано ею на прошлое, и Джекъ тоже не заговаривалъ съ нею о ея непонятномъ поведеніи.

Черезъ недлю посл этого умеръ отецъ Нелли. Онъ уже давно былъ боленъ, и смерть его никого не удивила, но она вызвала перемну въ судьб Нелли. Мать Нелли отъ пьянства давно уже лишилась способности къ какому бы то ни было труду, и Нелли нужно было теперь позаботиться о томъ, чтобы прокормить себя и ее. Мистеръ Доджсонъ и его жена приняли въ Нелли самое живое участіе.

— Знаешь ли что,— сказала мистриссъ Доджсонъ своему мужу,— мн кажется, Нелли Гарди могла бы замнить нашу помощницу, миссъ Больтонъ, которая уходитъ отъ насъ. Вдь Нелли очень хорошо училась и обладаетъ достаточными свдніями, притомъ же она прекрасно уметъ обращаться съ дтьми, они ее любятъ и слушаются.

— А чтожъ, ты, пожалуй, права,— отвтилъ Доджсонъ.— Нелли можетъ быть прекрасною помощницей. Я завтра же поговорю объ этомъ съ Брукомъ.

На другой день, встртивъ Нелли на улиц, мистриссъ Доджсонъ позвала ее къ себ.

— Садись, милая, — сказала ей мистриссъ Доджсонъ,— я хочу сообщить теб нчто, что вроятно тебя порадуетъ. Скажи мн, какъ ты думаешь устроиться?

— Я-то?.. Я ршила поступить на фабрику.

— На фабрику? Вдь ты всегда говорила, что теб очень не хочется идти туда.

— Мало ли что! Конечно, мн не хочется поступать на фабрику, но что же длать? Я должна зарабатывать хлбъ и содержать мать. Вдь она совсмъ безпомощная! Я бы могла, конечно, поступить на какое нибудь мсто, но мн не хочется бросать мать на руки совсмъ чужихъ людей. Я бы хотла жить вмст съ нею.

— Это длаетъ теб честь, Нелли. Но мн кажется, я могу предложить теб нчто такое, что будетъ для тебя удобне и пріятне поступленія на фабрику. Ты. вроятно, слышала, что наша помощница миссъ Больтонъ оставляетъ насъ?

— Да, я слышала объ этомъ.

— Она узжаетъ черезъ дв недли, и ея мсто должно быть кмъ-нибудь занято. Такъ вотъ по рекомендаціи моей и моего мужа мистеръ Брукъ назначилъ на это мсто миссъ Нелли Гарди.

— Какъ! меня?— вскричала Нелли съ неописаннымъ изумленіемъ.— О, мистриссъ Доджсонъ, этого быть не можетъ!

— Это такъ, Нелли. Ты вела себя хорошо во всхъ отношеніяхъ и, несмотря на свои юные годы, пользуешься всеобщимъ уваженіемъ въ Стокбридж. Я замтила, что дти любятъ тебя и слушаются. Теперь ты можешь хорошо устроиться вмст съ твоею несчастною матерью въ томъ домик, гд жила мистриссъ Больтонъ. Кром того ты можешь и дале продолжать учиться и современемъ можешь сдлаться начальницей школы.

Нелли была такъ взволнована, что не могла выговорить ни слова. Неужели это правда? Ей все это казалось сномъ. Мистриссъ Доджсонъ, видя ея волненіе, ласково обняла ее.

— О, какъ мн благодарить васъ!— вскричала Нелли.

— За что тутъ благодарить,— замтила мистриссъ

Доджсонъ, улыбаясь и стараясь успокоить взволнованную двушку.— Вдь мн нужна была помощница, и я думаю, что ты оправдаешь довріе, которое теб оказывается. Я полагаю, что ты согласна принять предлагаемое теб мсто и передашь это Бруку. Ты будешь получать тридцать фунтовъ {Около 300 руб.} въ годъ жалованія и будешь имть свой собственный маленькій коттэджъ {Коттэджъ — отдльный домикъ.}. Врядъ ли на фабрик ты могла бы больше заработать.

— О, не въ этомъ дло!— воскликнула Нелли, улыбаясь сквозь слезы.— Конечно, я согласна. Мн такъ не хотлось поступать на фабрику, но выбора не было.

Нелли, не помня себя отъ счастья, отправилась домой. Когда Джекъ возвращался съ работы въ этотъ день, то онъ увидлъ за угломъ заводскаго забора Нелли, которая стояла и поджидала его тутъ, какъ бывало въ прежніе годы. Онъ только одинъ разъ видлъ ее на похоронахъ ея отца, но не разговаривалъ съ нею, а только съ чувствомъ пожалъ ей руку. Онъ отъ души жаллъ бдняжку. Хотя отецъ Нелли былъ пьяница и подчасъ очень дурно обращался съ нею, даже билъ ее подъ пьяную руку, но все-таки смерть его была для нея большимъ горемъ. Все дурное было забыто, и Нелли помнила только, что онъ былъ ея отецъ, что онъ зарабатывалъ для нея кусокъ хлба и все-таки по своему любилъ ее. Теперь она была одинока съ несчастною старухою матерью на рукахъ. Джекъ все это отлично понималъ, и будущность Нелли очень озабочивала его. Онъ часто заговаривалъ о ней со своимъ другомъ Гарри Шефердомъ, ужасаясь мысли, что ей придется идти въ услуженіе или на фабрику, но не могъ ничего другого придумать.

— Еслибъ она была мальчикомъ,— говорилъ онъ обыкновенно,— ее нетрудно было бы устроить. Я и теперь могъ бы предложить ей денегъ на первое время, она могла бы выучиться швейному длу и открыть потомъ здсь мастерскую, но я не смю и заговорить съ нею объ этомъ, не смю предложить ей платить за ея ученіе. Она ни за что не возьметъ отъ меня денегъ.

Мысль о будущности Нелли не давала Джеку покоя, и онъ все-таки ршилъ поговорить съ ней и предложить свою помощь. Онъ очень обрадовался, увидвъ ее за угломъ, и уже приготовился сообщить ей свои планы, когда она воскликнула:

— Ахъ, Джекъ, что я теб разскажу! Ты ничего не слышалъ, ничего, что меня касается?

— Ничего,— отвчалъ Джекъ.

— Въ самомъ дл?

— Въ самомъ дл.

— Я получаю мсто школьной учительницы!

— Не можетъ быть!… О, Нелли, неужели это правда? Какъ я радъ! А мы то съ Гарри цлую недлю ломали себ голову, какъ бы тебя устроить.

— Что же вы для меня придумали?— смясь,— спросила Нелли, чувствовавшая себя очень счастливой въ эту минуту:

— Мы думали, что ты можешь обучиться ремеслу портнихи и потомъ открыть мастерскую.

— Что-жъ, это было бы недурно,— замтила Нелли.— Пожалуй, я бы попробовала это дло, еслибъ мн не улыбнулось счастье. Но теперь…— Скажи, Джекъ, неужели ты ничего не слыхалъ о томъ, что мистриссъ Доджсонъ предложила назначить меня на мсто миссъ Больтонъ? Я думала сначала, что это ты внушилъ ей эту мысль. Вдь ты всегда внушаешь всмъ разныя хорошія мысли.

— Нтъ, честное слово, мн это и въ голову не приходило.

— Я очень рада.

— Почему? Разв теб было бы непріятно, еслибъ я о теб позаботился, Нелли?

— И да и нтъ. Впрочемъ скоре да, чмъ нтъ. Я и такъ всмъ теб обязана. Ты сдлался моимъ другомъ, училъ меня, и я отлично понимаю, что именно благодаря теб, твоему хорошему вліянію, твоей дружб и твоимъ совтамъ, я стала такой, какая я теперь. Вдь я росла безъ всякаго призора, словно дерево въ лсу. Дома я получала только колотушки. Никто обо мн не заботился, не обращалъ на меня вниманія. Знаешь ли, теперь мн семнадцать лтъ, и я съ ужасомъ иногда думаю, что бы со мною было, если бы не ты… Джекъ, я никогда не говорила теб этого, но я такъ благодарна, такъ безконечно благодарна теб!… Но теперь!… теперь мн хотлось бы быть чмъ-нибудь обязанной самой себ, и я рада, что ты не говорилъ обо мн ни слова мистриссъ Доджсонъ, а что она сама признала меня достойной занять это мсто.

Въ голос Нелли звучала глубокая искренность, а въ глазахъ ея блестли слезы. Джекъ былъ смущенъ, ему хотлось сказать Нелли что-нибудь пріятное, ласковое, но онъ не находилъ словъ. Посл минутнаго молчанія онъ сказалъ:

— Я очень радъ, Нелли. Ну а теперь,— прибавилъ онъ, снимая шляпу и шутливо раскланиваясь передъ изумленной Нелли,— я не смю больше называть васъ такъ, миссъ Гарди! Вы — госпожа учительница, а я простой углекопъ, но я надюсь, что вы не будете слишкомъ важничать и задирать носъ передъ старыми друзьями.

— Ха! ха! ха!— расхохоталась отъ души Нелли.— Какъ это смшно, что ты называешь меня: миссъ Гарди! Погоди, Джекъ, я теперь еще только помощница, но буду учиться и работать и современемъ сдлаюсь начальницей, какъ мистриссъ Доджсонъ. Что-то ты скажешь тогда?… Но Джекъ,— прибавила она, вдругъ длаясь серьезной — я убждена, что ты достигнешь высокаго положенія, ты не останешься простымъ углекопомъ, и тогда… Впрочемъ, Джекъ, я уврена, что мы будемъ всегда друзьями, неправда ли?

— Всегда,— отвчалъ Джекъ съ чувствомъ.— Чмъ бы ни сдлалась ты, чмъ бы ни сдлался Джекъ Симпсонъ впослдствіи,— отношенія между нами не могутъ измниться. Никогда моя собственная удача не могла бы меня такъ обрадовать, какъ это извстіе о томъ, что теб улыбнулось счастье! Ты кому-нибудь говорила объ этомъ, Нелли?

— Никому. Ты первый долженъ былъ услышать объ этомъ.

— А Гарри? Онъ вдь тоже очень порадуется за тебя.

— Да, отвчала Нелли равнодушно.— Я знаю, что онъ обрадуется. Онъ славный малый.

Джекъ посмотрлъ на нее. Онъ въ первый разъ почувствовалъ, что Нелли далеко не такъ относится къ Гарри, какъ къ нему, но ничего не сказалъ.

ГЛАВА XVIII.
Взрывъ въ копяхъ Вогана.

Прошло два года. Однажды утромъ, въ прекрасный солнечный день, мистеръ Брукъ подъхалъ въ своемъ шарабан къ зданію копей Вогана. Съ нимъ сидли два господина, одинъ былъ окружной фабричный инспекторъ, а другой его новый помощникъ, котораго инспекторъ привезъ съ собою,— чтобы познакомить съ его обязанностями.

— Я очень жалю, что Томпсонъ, мой главный управляющій, ухалъ сегодня въ городъ,— сказалъ Брукъ, обращаясь къ инспектору.— Еслибъ я зналъ, что вы прідете, я бы задержалъ его на одинъ день. Онъ бы проводилъ васъ но всмъ галлереямъ шахты. Что Вильямсъ здсь?— спросилъ Брукъ, обращаясь къ сторожу, наблюдавшему за движеніями клти, въ которой углекопы опускались въ шахту.

Вильямсъ былъ главный смотритель подземныхъ работъ.

— Нтъ,— отвчалъ сторожъ,— Онъ вышелъ съ полчаса тому назадъ. Внизу находится надсмотрщикъ Тоткинсъ.

— Значитъ, онъ проводитъ васъ,— сказалъ Брукъ, обращаясь къ прізжимъ.— Эдакая досада, что Томпсона нтъ. Не хотите ли, господа, взглянуть на планъ шахты, прежде чмъ спуститься. Что контора Томпсона открыта?

— Открыта.

Брукъ направился къ контор, находившейся у входа въ шахту.

— Это что?— воскликнулъ онъ, открывая дверь и увидя какого то молодого человка, снимавшаго копію у стола,— Кто вы такой?

— Джекъ Симпсонъ,— отвчалъ молодой человкъ, вставая.— Я работаю внизу, сударь, но когда я назначаюсь въ ночную смну, то мистеръ Томпсонъ разршаетъ мн помогать ему днемъ въ его работахъ.

— А, я васъ помню,— сказалъ Брукъ, сразу припоминая, съ кмъ онъ иметъ дло.— Ну-ка покажите мн, что вы тамъ длаете. Какъ вы думаете, господа, похоже это на работу простого углекопа?— сказалъ онъ, обращаясь къ своимъ спутникамъ и показывая имъ прекрасно выполненный чертежъ.

Инспекторъ, мистеръ Гардинжъ, съ удивленіемъ посмотрлъ на молодого углекопа, скромно стоявшаго возл стола, но державшаго себя съ большимъ достоинствомъ.

— Этотъ углекопъ и говоритъ и держитъ себя совсмъ не такъ, какъ другіе рабочіе, замтилъ онъ про себя.

— Вы давно помогаете мистеру Томпсону?— спросилъ онъ Джека,

— Вроятно уже боле трехъ лтъ,— отвтилъ за него Брукъ. Джекъ взглянулъ на него съ недоумніемъ.

— Не удивляйтесь, голубчикъ, замтилъ ему Брукъ, смясь.— Я говорю: около трехъ лтъ, потому что именно съ этихъ поръ я сталъ замчать большую перемну въ отчетахъ управленія копей. Меня удивило это тогда, но теперь я понимаю, въ чемъ дло. Вы работаете въ той же галлере, гд и Билль Гаденъ?

— Да, сударь, только въ другомъ направленіи. Онъ работаетъ все съ тмъ же товарищемъ, который заступилъ мсто моего покойнаго отца. Ну, а я работаю съ Гарвелемъ.

— Ну, покажите-ка намъ планы копей.

Оба инспектора наклонились надъ столомъ, разсматривая планы и изрдка обращаясь съ вопросами къ Бруку.

Джекъ уже приготовился выйти изъ комнаты, когда Брукъ сдлалъ ему знакъ, чтобы онъ остался.

— Какова величина трубы, черезъ которую вы накачиваете воздухъ въ копи?— спросилъ вдругъ инспекторъ, обращаясь къ Бруку.

— Восемь футъ,— отвчалъ тотъ.

— А знаете ли вы, сколько тысячъ кубическихъ футъ воздуха вы пропускаете черезъ нее въ минуту?

Брукъ отрицательно покачалъ головой, онъ вообще предоставлялъ своему главному управляющему, инженеру, вдать все, что касается устройства копей, а самъ ни во что не вмшивался и ничего не зналъ. Мистеръ Гардинжъ, задавая свой вопросъ, случайно взглянулъ на Джека, и тотъ, думая, что вопросъ обращенъ къ нему, отвчалъ:

— Около восьми тысячъ футъ въ минуту.

— А вы откуда знаете?— спросилъ его Гардинжъ.

— Я вычислилъ.

— Вы длаете свои вычисленія въ ум?

— Да.

— Удивительно. Ну а скажите, можете вы, напримръ, сдлать въ ум извлеченіе кубическаго корня изъ какого нибудь числа?

— Могу.

— Ну такъ скажите мн кубическій корень изъ 999,888,777.

Джекъ закрылъ глаза, подумалъ съ минуту и далъ отвтъ, который поразилъ своею точностью Гардинжа, проврившаго тотчасъ же отвтъ Джека вычисленіями на бумаг.

— Поразительно, — воскликнулъ онъ.— Вдь мн нужно было по крайней мр десять минутъ, чтобы вычислить это на бумаг.

— Я привыкъ длать вычисленія въ ум,— отвчалъ Джекъ.— Я занимался этимъ съ десятилтняго возраста, когда въ первый разъ спустился въ шахту и долженъ былъ сидть въ темнот.

— Молодецъ! воскликнулъ Гардинжъ.— Ну, а далеко ли вы дошли въ математик?

— Я дошелъ до дифференціальнаго исчисленія, отвчалъ Джекъ.— Это было два года тому назадъ. Но мистеръ Мертонъ сказалъ мн, чтобы я занялся лучше механикой. Тогда я бросилъ математику и сталъ заниматься другими предметами.

Вс трое съ удивленіемъ переглянулись. Они никакъ не ожидали встртить такія обширныя познанія у простого углекопа, который по своему костюму ничмъ не отличался отъ другихъ, но разговаривалъ и вообще держалъ себя какъ настоящій образованный человкъ.

— Ну, мы объ этомъ еще поговоримъ потомъ,— сказалъ Гардинжъ.— А теперь спустимся въ шахту. Этотъ молодой человкъ наврное можетъ быть нашимъ проводникомъ, неправда ли, мистеръ Брукъ? Только знаете ли, я долженъ вамъ искренно сознаться, что, какъ мн кажется, устройство вашихъ копей оставляетъ желать многаго. Судя по этому плану, вентиляція копей устроена плохо, вы какъ думаете?— прибавилъ онъ, обращаясь къ Джеку.

— Я не инженеръ,— отвтилъ скромно Джекъ.— Мое мнніе не можетъ имть значенія.

— Ну а все таки?— спросилъ его Брукъ.— Я хочу знать, что вы думаете объ этомъ? Скажите мн, какъ бы вы устроили вентиляцію копей, еслибъ вы были здсь главнымъ инженеромъ?

Джекъ, сначала съ смущеніемъ, а затмъ все съ большимъ и большимъ воодушевленіемъ началъ излагать свой планъ устройства копей. Брукъ и Гардинжъ слушали его съ большимъ вниманіемъ и нсколько разъ многозначительно переглядывались другъ съ другомъ. Когда онъ кончилъ, Гардинжъ сказалъ ему:

— Надо сознаться, что вы хорошо обдумали это дло… Однако, не пора ли намъ спуститься въ копи?

— Пора,— отвчалъ Брукъ. Онъ предложилъ своимъ гостямъ надть кожаный костюмъ рудокоповъ и вооружиться лампочкою Дэви. Въ комнат рядомъ съ конторой Томпсона висло нсколько такихъ костюмовъ для постителей, желающихъ спуститься въ копи.

Джекъ отправился впередъ и ждалъ Брука съ его гостями у клти.

— Этотъ молодой углекопъ поразительно уменъ и образованъ,— сказалъ Гардинжъ, обращаясь къ Бруку.

— Вы замтили, какъ онъ разговариваетъ?

— Да,— отвчалъ Брукъ.— Я помню его съ дтскихъ лтъ. Онъ уже тогда отличался необыкновеннымъ прилежаніемъ. Мн школьный учитель разсказывалъ про него. Онъ самоучка и все свободное время учился. Когда онъ былъ еще мальчикомъ, онъ спасъ жизнь своему товарищу, который упалъ въ старую шахту. Вообще его вс хвалятъ. Мн говорили, что онъ пользуется большимъ вліяніемъ на товарищей, и благодаря ему они посщаютъ вечерніе курсы, устроенные учителемъ. Онъ устроилъ здсь клубъ, библіотеку…

— Совсмъ необыкновенный юноша,— согласился Гардинжъ…— Но знаете ли, изъ его разсказа о томъ, какъ должны быть переустроены копи для большей безопасности, я вынесъ такое впечатлніе, что вашимъ копямъ грозитъ рано или поздно страшный взрывъ вслдствіе ихъ плохого устройства.

— До сихъ поръ насъ Богъ миловалъ,— отвчалъ Брукъ,— но я думаю, дйствительно, надо будетъ сдлать кое-какія улучшенія, я поговорю объ этомъ съ инженерами.

На другой день, проводивъ своихъ гостей, переночевавшихъ у него, въ Бирмингэмъ, Брукъ захалъ къ Мертону, которому разсказалъ о томъ, какъ удивилъ его Джекъ Симпсонъ своими познаніями въ инженерномъ искусств. Мертонъ былъ въ восторг, что Брукъ похвалилъ его ученика.

— Вы и не подозрваете, какой это удивительный человкъ, этотъ Джекъ Симпсонъ!— воскликнулъ Мертонъ.— Сколько онъ проявлялъ энергіи, силы характера и настойчивости даже въ дтскомъ возраст! Онъ не переставалъ учиться съ десятилтняго возраста и продолжаетъ читать и учиться до сихъ поръ. Онъ всего достигъ собственными силами… Знаете ли вы,— прибавилъ онъ посл минуты молчанія,— что тотъ таинственный незнакомецъ, который спасъ отъ разрушенія машины копей, разогнавъ толпу обезумвшихъ рабочихъ струею холодной воды, былъ Джекъ Симпсонъ. Я вамъ выдаю его тайну, которую онъ упорно скрываетъ столько лтъ. Я былъ пораженъ находчивостью и смлостью мальчика, не побоявшагося противостоять цлой толп и воодушевленнаго мыслью, что эти люди сами себя обрекутъ на страшныя бдствія, затопивъ копи и прекративъ въ нихъ работу на долгое время. Джекъ Симпсонъ хотлъ спасти ихъ помимо ихъ воли отъ той участи, которая ихъ ожидала, и ни на минуту не поколебался рисковать своею жизнью, какъ не задумался ею рискнуть тогда, когда ему было десять лтъ и онъ спустился въ шахту, чтобы спасти своего товарища.

— Мертонъ, зачмъ вы раньше не разсказали мн этого!— вскричалъ Брукъ.— Мн просто стыдно подумать, что я до сихъ поръ ничего не сдлалъ для этого необыкновеннаго юноши, не помогъ ему выбраться на дорогу… Я подарилъ ему тогда золотую цпочку за спасеніе товарища, когда онъ былъ мальчуганомъ, и потомъ забылъ о немъ. Я слышалъ затмъ отъ школьнаго учителя, вашего преемника, о его дятельности, объ открытіи клуба и т. п. Но, правду сказать, не обратилъ на это особеннаго вниманія. Надо было поощрить его и назначить на лучшее мсто.

— Онъ не нуждался въ поощреніи, — замтилъ Мертонъ.— Онъ читалъ и учился для того, чтобы сдлаться образованнымъ человкомъ, но когда я говорилъ ему о томъ, что онъ можетъ бросить ремесло углекопа и съ его способностями и знаніями добиться высокаго положенія въ свт — я уговаривалъ его готовиться къ поступленію въ университетъ,— то онъ отвтилъ мн на это, что хочетъ изучить ремесло углекопа не только механически, какъ вс его товарищи, но и научнымъ образомъ. Затмъ онъ сказалъ мн еще, что не хочетъ разставаться со своими товарищами.— ‘Здсь я могу быть полезенъ гораздо боле, нежели гд либо въ другомъ мст’, говорилъ онъ, и я не могъ не согласиться съ нимъ, такъ какъ знаю, что онъ оказываетъ удивительно благодтельное вліяніе на своихъ товарищей: благодаря ему молодые углекопы стали вести себя приличне, не пьянствуютъ, не буянятъ, а читаютъ книги и занимаются. Джекъ Симпсонъ — положительно добрый геній Стокбриджа.

— Что бы я могъ сдлать для него? Что вы мн посовтуете, мистеръ Гардинжъ?— спросилъ Брукъ инспектора, который вмст съ нимъ похалъ къ Мертону.

— Я бы на вашемъ мст назначилъ его смотрителемъ и поручилъ бы ему, главнымъ образомъ завдывать вентиляціей копей,— отвтилъ Гардинжъ.— Я нахожу, что вамъ необходимо произвести большія преобразованія въ копяхъ, но пока вы соберетесь это сдлать, вамъ не мшаетъ имть постоянно въ копяхъ такого знающаго и добросовстнаго человка, какъ Джекъ Симпсонъ, который ужъ, конечно, не пропуститъ ни одной погршности и будетъ слдить за дйствіемъ машинъ и за провтриваніемъ копей съ большимъ вниманіемъ. Но, разумется, вы должны отдать распоряженіе, чтобы вс надсмотрщики въ копяхъ оказывали ему во всемъ поддержку и главный управляющій не длалъ бы ему никакихъ препятствій.— Впрочемъ, этотъ послдній лучше другихъ въ состояніи судить о знаніяхъ и способностяхъ Симпсона, такъ какъ Симпсонъ давно уже помогаетъ ему въ работахъ.

Никогда еще углекопы не были такъ изумлены, какъ въ тотъ день, когда состоялось назначеніе Джека Симпсона на должность ‘уполномоченнаго смотрителя’, со спеціальною обязанностью наблюдать за вентиляціей. На эту должность обыкновенно назначали опытныхъ углекоповъ, пользующихся особенно хорошею репутаціей и полнымъ довріемъ начальства, поэтому вс были несказанно удивлены, что такой молодой углекопъ, какъ Джекъ Симпсонъ удостоился такого отличія. Въ тотъ день въ Стокбридж только и было толковъ, что объ этомъ назначеніи, и конечно, нашлось не мало недовольныхъ, такъ какъ многимъ казалось унизительнымъ быть до нкоторой степени подъ начальствомъ такого юноши. Но молодые товарищи Джека съ восторгомъ встртилй эту новость.

Главная обязанность Джека состояла теперь въ томъ, чтобы передъ началомъ работъ, пока еще люди не спустились въ копи, обойти вс галлереи шахты и осмотрть, не скопились ли гд-нибудь вредные газы въ теченіе ночи и хорошо ли дйствуетъ вентиляція. Обыкновенно смотритель выбиралъ себ помощника, съ которымъ и длалъ свой обходъ. Джекъ выбралъ Гарри Шеферда.

Скопленія газа бываютъ замтны для простого глаза въ вид облачка, напоминающаго легкій дымъ или туманъ. Если скопленіе небольшое, то газъ легко разсять, размахивая пустыми мшками и вызывая такимъ образомъ движеніе воздуха. При большихъ скопленіяхъ конечно, такой способъ не годится, и тогда смотритель отдаетъ распоряженіе пріостановить работы и не пускать рабочихъ въ кони, а самъ пробуетъ разсять газъ уже боле энергичными средствами и производитъ усиленное провтриваніе копей.

— Какъ жутко,— сказалъ Гарри Шефердъ Джеку, когда онъ въ первый разъ отправился съ нимъ въ обходъ.— Подумать только, что мы тутъ съ тобою одни подъ землей!

— Пустяки,— возразилъ Джекъ.— Вспомни только, что ты испыталъ, когда въ первый разъ спустился въ копи и долженъ былъ сидть въ темнот. Тогда было хуже. Притомъ же мы съ тобою вдвоемъ подвергаемся здсь гораздо меньшей опасности, чмъ когда вс галлереи наполнены углекопами. Ты вдь знаешь ихъ привычки. Какія бы строгія правила ни были изданы начальствомъ коней, углекопы все таки тайкомъ открываютъ свои лампочки и закуриваютъ свои трубки. А это очень опасно.

Брукъ подъ впечатлніемъ словъ Гардинжа о небезопасности копей призвалъ главнаго инженера и поручилъ ему произвести необходимое переустройство копей. При этомъ онъ сказалъ ему о Симпсон и совтовалъ обратить особенное вниманіе на этого углекопа, который можетъ быть очень полезенъ ему своими знаніями!

Однажды вечеромъ Джекъ, вернувшись домой съ работы вмст со своимъ пріемнымъ отцомъ, сказалъ ему:

— Меня безпокоитъ новая галлерея, гд производятся работы. Тамъ постоянно скопляется газъ. Я жду, не дождусь, когда у насъ вентиляція будетъ приведена въ порядокъ. Я уже говорилъ нашему инженеру объ этомъ.

— Да, да, тамъ газъ выходитъ изъ всхъ щелей,— я самъ замтилъ это,— согласился Билль Гаденъ, отхлебывая чай изъ стакана.— Тамъ, гд я работаю, тамъ нтъ газа, а вотъ гд Питеръ Джонсъ — подчасъ ясно слышно, какъ газъ со свистомъ вырывается изъ отверстій.

— Черезъ дв недли все будетъ приведено въ порядокъ. Вотъ увидишь, отецъ, какія у насъ произойдутъ перемны. Копи находятся въ очень дурномъ состояніи, и я боюсь взрыва.

— Ты такъ много думаешь теперь объ этомъ только потому, что на теб лежитъ отвтственность. А я вотъ такъ нисколько не боюсь. Сколько уже лтъ мы работаемъ въ этихъ копяхъ, а взрыва не было.

— Да, но онъ можетъ произойти каждую минуту. Я хотлъ бы, чтобы люди не курили внизу. Они словно не понимаютъ, что рискуютъ своею жизнью.

Билль Гаденъ ничего не сказалъ на это. Онъ самъ постоянно нарушалъ правила и любилъ покурить трубочку во время работы. Джеку это хорошо было извстно.

— Я не говорю уже о томъ, что человкъ рискуетъ своею собственною жизнью изъ за удовольствія покурить, — продолжалъ Джекъ, — но вдь онъ рискуетъ жизнью и всхъ своихъ товарищей. Подумать только! Изъ за одной какой-нибудь трубки столько вдовъ и сиротъ пойдутъ по міру. Какая польза во всхъ нашихъ предосторожностяхъ, когда одинъ упрямый углекопъ, не желающій соблюдать правила, можетъ въ одну минуту похоронить подъ землею сотни людей!

Биллъ Гаденъ ничего не возражалъ на это и молча пилъ чай. Онъ сознавалъ, что ‘мальчикъ’ — онъ такъ называлъ Джека — правъ, но съ другой стороны — разв можно отказаться отъ трубки? Это была бы слишкомъ большая жертва. Вдь курили же до сихъ поръ, и ничего не случалось. Впрочемъ, оно понятно, что Джекъ преувеличиваетъ опасность. Онъ молодъ, а отвтственность на немъ лежитъ большая.

Спустя три дня посл этого разговора Джекъ, верпувшись съ обхода въ десять часовъ утра, зашелъ какъ обыкновенно въ свою контору, чтобы състь свой завтракъ и записать въ журналъ о состояніи копей. Въ окно онъ увидалъ, что Брукъ и помощникъ управляющаго направляются къ спуску въ копи. Джекъ услся за письменный столъ и, раскрывъ журналъ, началъ писать. Прошло съ полчаса времени, какъ вдругъ раздался страшный грохотъ, стекла въ окн зазвенли и осколки полетли на полъ…

Джекъ выскочилъ на дворъ и увидлъ, что изъ отверстія колодца копей валитъ густой дымъ и во вс стороны летятъ куски угля и щепки. Онъ понялъ, что его худшія опасенія оправдались: въ копяхъ произошелъ взрывъ!

ГЛАВА XIX.
Смертельная опасность.

Въ первое мгновеніе Джекъ такъ былъ ошеломленъ, что не могъ пошевелиться. Онъ сразу сообразилъ величину несчастія. Ему было извстно, что подъ землею находятся около трехсотъ человкъ,— взрослыхъ мужчинъ и мальчиковъ, и морозъ пробжалъ у него по кож, когда онъ подумалъ объ ихъ участи. Совладавъ съ своимъ волненіемъ, онъ побжалъ къ отверстію колодца. У подъемной машины никого не было, машинистъ былъ отброшенъ взрывомъ на разстояніе нсколькихъ шаговъ и лежалъ безъ чувствъ. Джекъ встртилъ двухъ углекоповъ, которые прибжали также какъ онъ, заслышавъ взрывъ. Лица ихъ были блдны, какъ смерть.

Дымъ пересталъ валить изъ отверстія шахты. Внизу все смолкло. Казалось, тамъ наступила гробовая тишина.

Джекъ бросился къ домику, гд находились машины, накачивающія воздухъ въ копи и насосы.

И тамъ машинистъ лежалъ почти безъ чувствъ.

— Джонъ, что съ вами? Вы ушиблись?— спросилъ его Джекъ, подбжавъ къ нему.

— Кажется, нтъ,— отвчалъ тотъ, смертельно испуганный.

— Ну, такъ постарайтесь встать. Прежде всего мы должны убдиться, цла ли воздуходувная машина. Мн кажется, взрывъ произошелъ въ верхней шахт. Пустите машину, и мы посмотримъ, какъ работаютъ вентиляторы и куда проходитъ воздухъ.

Джонъ съ трудомъ всталъ со своего мста и направился къ машин.

— Откройте клапанъ. Пустите больше пара!— командовалъ Джекъ.

Посл нсколькихъ неудачныхъ попытокъ машина начала работать.

— Теперь посмотримъ, звонитъ ли сигнальный колоколъ,— сказалъ Джекъ, берясь за проволоку, посредствомъ которой приводился въ движеніе колоколъ внизу, въ шахт. Въ отвтъ долженъ былъ прозвучать другой колоколъ, висвшій надъ головою Джека.

— Ни звука!— воскликнулъ Джекъ.— Должно быть проволока порвана.

Джекъ снова отправился къ отверстію шахты, у котораго теперь столпились углекопы, находившіеся во время взрыва надъ землей. Вс они были блдны и и взволнованы.

— Я теперь спущусь внизъ,— сказалъ Джекъ, обращаясь къ нимъ.— Не пойдетъ ли кто нибудь со мной? Мы можемъ найти вблизи входа товарищей, которымъ нужна немедленная помощь. Но я не хочу, чтобы со мною въ шахту спустились семейные люди. Вы вдь знаете, что каждую минуту можетъ опять произойти взрывъ.

— Я пойду съ тобой,— сказалъ одинъ изъ углекоповъ, выходя впередъ.— Я совсмъ одинокій.

— Я тоже,— сказалъ другой.— Останусь ли я живъ или нтъ, ни для кого это не важно. Я пойду съ тобой.

Джекъ взялъ три безопасныя лампочки и роздалъ дв углекопамъ, а третью взялъ самъ. Они влзли въ клть, и Джекъ сдлалъ знакъ сторожу пустить колесо.

Колесо завертлось.

— Спускай ниже,— крикнулъ Джекъ.— Поосторожнй, не торопись и жди сигнала.

Клть въ три минуты достигла дна шахты, но эти три минуты показались углекопамъ вчностью. Углекопы знали, что каждую минуту можно ожидать новаго взрыва и что они могутъ быть разорваны на клочки и выброшены изъ отверстія шахты. Ни одного слова не было вымолвлено, пока клть не коснулась дна шахты. Тогда у всхъ троихъ невольно вырвалось восклицаніе: ‘Слава Богу!’

— Пойдемте теперь прямо по главному корридору шахты,— сказалъ Джекъ.

Не успли они отойти нсколько шаговъ, какъ уже наткнулись на тла двухъ людей, лежавшихъ на дн корридора.

— Стой!— крикнулъ Джекъ, нагнувшись надъ тлами углекоповъ и освщая ихъ своею лампой.— Оба умерли, — сказалъ онъ черезъ минуту — мы ничего не можемъ сдлать для нихъ. Идемте дальше, товарищи.

Нсколько поодаль лежали опрокинутыя телжки, нагруженныя углемъ, и мертвая лошадь и ея погонщикъ — мальчикъ, тоже мертвый. Затмъ они дошли до первой двери. Впрочемъ, двери уже не существовало, а только одни остатки ея, а въ ниш, на груд обломковъ лежалъ мальчикъ-привратникъ. Джекъ нагнулся надъ нимъ.

— Онъ живъ,— сказалъ онъ.— Отнесите его въ клть, а я пойду осмотрю дальше, не найду ли еще кого-нибудь, Только тутъ мы и можемъ надяться найти кого-нибудь въ живыхъ. Тамъ, внизу, конечно, вс погибли. Но торопитесь. Смотрите, газъ начинаетъ проникать внутрь лампы, тутъ небезопасно.

Углекопы подняли безчувственнаго мальчика и понесли. Джекъ осмотрлся кругомъ и потомъ пошелъ вслдъ за ними. Онъ уже собирался повернуть въ боковую шахту, чтобы осмотрть ее, какъ вдругъ почувствовалъ словно дуновеніе воздуха.

— Скоре ложитесь внизъ лицомъ!— крикнулъ онъ углекопамъ и самъ, отпрыгнувъ въ сторону отъ перекрестка, у котораго стоялъ, бросился на землю. Раздался сильный грохотъ, напоминающій раскаты грома, затмъ блеснулъ ослпительный свтъ. Джека словно опалило огнемъ, и струя воздуха приподняла его отъ земли и отбросила въ сторону.

Джекъ, однако, не лишился сознанія. Онъ вскочилъ на ноги тотчасъ же, какъ только понялъ, что взрывъ прошелъ. Сила взрыва была направлена вдоль главнаго корридора, вверхъ по отверстію шахты, и онъ обязанъ былъ своимъ спасеніемъ только тому, что отпрыгнулъ въ сторону во время. Онъ отправился опять по главной галлере шахты къ тому мсту, откуда начинался колодезь, идущій вверхъ, по которому спускались въ шахту. Но тутъ онъ остановился. Произошелъ обвалъ. Выходъ изъ корридора былъ заваленъ осколками и обломками вагонетокъ. Онъ понялъ, что его товарищи погибли, погребенные тутъ подъ обломками. Выбраться изъ шахты въ этомъ направленіи уже не было никакой возможности. На минуту онъ остановился въ нершительности, а затмъ бросился бжать по лвому боковому корридору, который оказался свободнымъ. Онъ сознавалъ, что теперь главная опасность заключалась не въ томъ, что можетъ произойти новый взрывъ, а въ новомъ обвал, который грозилъ ежеминутно, и въ прекращеніи доступа воздуха въ шахту. Кром того посл взрыва обыкновенно образуется углекислота, которая скопляется въ нижнихъ частяхъ шахты, и многіе углекопы, пощаженные взрывомъ, погибаютъ отъ этого газа, ядовитаго для дыханія. Углекислота тяжеле воздуха и поэтому она держится въ нижнихъ слояхъ шахты. Вертикальная шахта или колодезь доходитъ до самаго дна копей. Это мсто лежитъ обыкновенно ниже корридоровъ, гд происходитъ разработка угольныхъ пластовъ, такъ какъ благодаря тому, что корридоры эти имютъ уклонъ въ эту сторону, движеніе по нимъ вагонетокъ, нагруженныхъ углемъ, облегчается. Такимъ образомъ конецъ вертикальной шахты составляетъ ‘дно’ копей. Сюда подкатываются вагоны съ углемъ и здсь происходитъ ихъ разгрузка. Здсь же высаживаются углекопы, спустившіеся сверху въ клти. Не разъ случалось, что углекопы, бросившіеся ко дну шахты, посл взрыва, погибали тутъ вслдствіе углекислоты, которая скоплялась на дн шахты, какъ на самомъ низкомъ мст. Джекъ все это зналъ, поэтому онъ и бросился бжать въ боковой корридоръ, идущій вверхъ. Вентиляція шахты почти прекратилась, такъ какъ вс двери, направлявшія струю воздуха, были разрушены. Джекъ зналъ, что нижнія части шахты, въ особенности дно ея, скоро наполнятся углекислотой. Онъ хотлъ добраться до старыхъ верхнихъ частей шахты, гд по его мннію воздухъ долженъ былъ быть чище. Въ этой именно части копей работалъ Билль Гаденъ и человкъ двадцать другихъ углекоповъ. Скоро Джекъ, дйствительно, увидлъ огоньки и услышалъ голоса. Какъ онъ и ожидалъ, углекопы, работавшіе тутъ, остались живы. Взрывъ не произвелъ тутъ тхъ ужасныхъ опустошеній, какія онъ вызвалъ въ нижнемъ корридор, гд разрабатывались новые слои угля.

— Эй!— крикнулъ Джекъ. Въ отвтъ ему раздались возгласы:

— Кто это? Это ты, Джекъ! Тамъ произошелъ взрывъ?

Говорившій былъ Билль Гаденъ.

— Да,— отвчалъ Джекъ, страшно обрадовавшійся, что увидалъ живыхъ людей и среди нихъ своего пріемнаго отца.— Вы разв не слыхали взрыва?

— Мы слышали какой-то шумъ и сильный порывъ втра, который даже потушилъ нсколько лампочекъ. Однако, пойдемъ отсюда. Разговаривать не время.

— Къ выходу нельзя идти, отецъ,— сказалъ Джекъ, увидя, что Билль Гаденъ намревается итти по направленію къ вертикальной шахт.— Я спустился тотчасъ посл перваго взрыва и боюсь, что въ новыхъ корридорахъ никто не уцллъ. Теперь тамъ все наполнено, вроятно, удушливымъ газомъ.

Углекопы, подошедшіе къ говорившимъ, испуганно переглянулись.

— Ты видлъ Брука?— спросилъ Джекъ Билля Бадена.

— Да, онъ прошелъ мимо насъ съ Джонстономъ за десять минутъ до взрыва.

— Надо пойти за нимъ,— сказалъ Джекъ.— Онъ вроятно пошелъ смотрть кирпичную кладку въ верхнихъ частяхъ шахты. Тамъ работаютъ три человка.

— Я пойду съ тобою, Джекъ,— вызвался Билль Баденъ.

— Ребята, а вы оставайтесь тутъ. Отправляйтесь-ка въ конюшню, это самое высокое мсто въ копяхъ и воздуху тамъ довольно. Тамъ можно подождать, пока придетъ къ намъ помощь. Товарищъ, ты пойдешь съ нами,— прибавилъ онъ, обращаясь къ углекопу, который работалъ съ нимъ рядомъ.

Пока они шли по корридору, Джекъ разсказывалъ имъ, что случилось. Минутъ черезъ пять они подошли къ тому мсту, гд работали каменьщики, закладывавшіе кирпичемъ входъ въ одинъ изъ старыхъ корридоровъ шахты. Каменьщики были очень удивлены, увидвъ углекоповъ.

— Видли вы хозяина?— спросилъ ихъ Джекъ.

— Да, онъ только что спустился туда,— каменьщикъ указалъ на боковой ходъ, идущій внизъ.— Разв ты не видишь тамъ огоньки лампъ… Странно, я только что видлъ эти огоньки.

— Идемъ туда скоре,— крикнулъ Джекъ и сбжалъ внизъ по корридору, остальные послдовали за нимъ. Вдругъ они остановились: лампочки ихъ стали тухнуть, и они почувствовали какое-то непріятное стсненіе въ груди.

— Назадъ, Джекъ, назадъ, если жизнь теб дорога!— крикнулъ отчаяннымъ голосомъ Билль Гаденъ, но въ этотъ моментъ Джекъ какъ разъ наткнулся ногой на чье-то тло. Онъ нагнулся, чтобы поднять его, и вдругъ почувствовалъ, что его легкимъ не хватаетъ воздуха, въ глазахъ у него потемнло, и онъ лишился чувствъ.

Когда онъ пришелъ въ себя, то увидалъ, что лежитъ на земл, а голова его покоится на плеч Билля Гадена.

— Что это было, отецъ?— спросилъ онъ, озираясь съ недоумніемъ.— Теперь я оправился. Помоги мн встать.

— Хорошая штука,— отвчалъ Билль.— Я думалъ, ты погибъ!

— Ну, а другіе?

— Мы вытащили Брука вмст съ тобой. Ты такъ крпко уцпился въ него, что оторвать тебя было нельзя. Съ нимъ теперь каменьщики. Можешь итти?

— Да, я ничего не чувствую теперь. Ну, а какъ же вы сдлали, что не лишились, чувствъ? Вдь тамъ, внизу, значитъ, скопилась углекислота и дышать было нечмъ.

— Мы и не дышали, Джекъ. Мы вдь люди бывалые. Когда мы увидали, что ты упалъ, то. сейчасъ сообразили, въ чемъ дло. Мы отступили на шагъ, набрали побольше воздуху въ легкія и закрыли ротъ совершенно такъ, какъ это длаемъ, когда собираемся нырнуть въ воду. Сдлавъ это, мы нагнулись и подняли тебя съ Брукомъ. Мы оттащили васъ какъ можно дальше, гд воздухъ былъ чище и можно было дышать. Видишь, Джекъ, ты ученъ и догадливъ, а все таки ты не можешь быть такъ же опытенъ, какъ мы — старые углекопы.

Билль Гаденъ повидимому былъ очень доволенъ, что онъ могъ похвастаться передъ Джекомъ своею практичностью. Значитъ, не всему же можно научиться изъ книгъ!

Джекъ, вмст съ Гаденомъ, отправились къ тому мсту, гд каменьщики приводили въ чувство Брука. Мало по малу Брукъ началъ показывать признаки жизни. Когда онъ окончательно пришелъ въ себя, то Джекъ разсказалъ ему обо всемъ, что случилось.

Дло было очень серьезное. Повидимому, вся система вентиляціи была нарушена и отъ этого въ нижнихъ частяхъ шахты скоплялась углекислота. А то, что произошелъ второй взрывъ, указывало, что гд-то въ копяхъ былъ пожаръ. Вс были настолько опытные люди, что отлично понимали свое положеніе. Смерть смотрла имъ въ глаза, они знали, что при такихъ условіяхъ, какъ бы ни были самоотверженны ихъ товарищи, какъ бы ни старались они спасти ихъ, все таки они ничего не могутъ предпринять теперь, когда въ копяхъ пожаръ и когда можно было ожидать новыхъ взрывовъ каждую минуту. Было бы безполезнымъ безуміемъ спускаться въ шахту при такихъ обстоятельствахъ и предпринимать очистку заваленнаго выхода. Возстановить же вентиляцію тоже нельзя было — свжій притокъ воздуха только усилилъ бы пожаръ. Все это промелькнуло въ мысляхъ углекоповъ, но никто изъ нихъ не сказалъ ни слова. Вдругъ пламя въ ламп заколебалось, они почувствовали какое-то сотрясеніе и до нихъ донесся отдаленный гулъ.

— Еще взрывъ,— сказалъ Билль Гаденъ.— Ну ребята, потушимъ ка вс лампы, кром двухъ, чтобъ сохранить огонь… до конца!

— Разв нтъ надежды?— спросилъ Брукъ съ дрожью въ голос.

— Нтъ, хозяинъ. Зачмъ себя обманывать! Мы теперь словно мыши въ западн. Быть можетъ было-бъ великодушне съ нашей стороны, еслибъ мы оставили васъ лежать тамъ, гд вы свалились,— прибавилъ Билль Гаденъ.

— Но разв ничего нельзя сдлать?

— Ничего,— отвчалъ Билль Гаденъ съ какимъ-то удивительнымъ спокойствіемъ.— Мы вс захватили съ собой обдъ и теперь можемъ раздлить его на порціи такъ, чтобы всмъ намъ хватило какъ можно дольше. Но надолго все равно не хватитъ, а вдь могутъ пройти недли и даже мсяцы, прежде чмъ наверху совладаютъ съ пожаромъ и въ состояніи будутъ проложить сюда дорогу.

— Джекъ, не можете ли вы что нибудь придумать?— спросилъ его Брукъ, съ тоскою ожидая его отвта.

Бруку казалось, что если ихъ можетъ кто нибудь спасти, то только этотъ необыкновенный юноша.

Джекъ сидлъ на глыб угля въ своей любимой поз, опершись обоими локтями на колни и облокотившись подбородкомъ на руки. Онъ не сразу отвтилъ, словно о чемъ-то размышлялъ.

— Да, я думаю, что мы можемъ кое что сдлать,— сказалъ онъ наконецъ.

Вс углекопы, тоже разсвшіеся въ разныхъ мстахъ, повскакивали на ноги и приблизились къ нему.

— Прежде всего намъ надо преградить доступъ сюда удушливымъ газамъ, поэтому я предлагаю завалить эти выходы въ корридоры, спускающіеся книзу. Тутъ воздуха довольно и хватитъ намъ на долгое время.

— Но вдь это, Джекъ, только продлитъ наши мученія, а не спасетъ насъ, — замтилъ Брукъ.— Ужъ лучше мгновенная смерть, чмъ медленное умираніе отъ голода, которое грозитъ намъ.

— Да, да!— закричали углекопы.— Я предлагаю закурить трубки,— прибавилъ одинъ изъ нихъ.— Если тутъ есть рудный газъ, то произойдетъ взрывъ, и все будетъ кончено.

— Подождите!— крикнулъ Джекъ повелительно.— Вотъ что я скажу вамъ. Это мсто, гд мы находимся, примыкаетъ къ копямъ Логана, гд теперь уже не работаютъ. Копи эти наполнены водой, и вы знаете, что здсь ршено было прекратить работу именно изъ боязни, чтобы не проложить ходъ вод, которая изъ копей Логана, лежащихъ выше, можетъ хлынуть сюда и затопить нижнія части, гд производится главная добыча угля. Такъ вотъ я предлагаю попробовать проложить ходъ въ сосднія копи. Вода оттуда перейдетъ къ намъ, а такъ какъ наши копи гораздо больше и обширне копей Логана, то вода затопитъ только нижнія галлереи. А мы можемъ попробовать выйти черезъ копи Логана, гд, вроятно, не будетъ недостатка въ воздух для дыханія, такъ какъ вода своимъ теченіемъ увлечетъ за собою воздухъ сверху и произведетъ такимъ образомъ вентиляцію старой шахты. Что вы скажете на это?

— Это очень фантастическій планъ, — замтилъ Брукъ,— но такъ какъ намъ терять нечего, то отчего же не попробовать. Начинайте-ка, ребята. Пусть Джекъ Симпсонъ будетъ нашимъ начальникомъ и распоряжается нами. Ну, Джекъ, командуйте.

Джекъ отрядилъ двухъ человкъ изслдовать, до какого мста доходитъ скопленіе углекислоты и приказалъ имъ завалить входъ въ этотъ корридоръ, затмъ другимъ онъ веллъ собрать вс инструменты, раскиданные въ разныхъ мстахъ углекопами, и принести ихъ ему, а также собрать вс състные припасы. Джекъ, вмст съ Биллемъ Баденомъ и Брукомъ, направился въ ту часть копи, которая непосредственно прилегала къ копи Логана. Осмотрвъ стны, онъ увидлъ, что въ нкоторыхъ мстахъ просачивается вода.

— Вотъ здсь мы и начнемъ,— сказалъ онъ.

— Ты не будешь употреблять порохъ?— спросилъ Билль Баденъ.

— Нтъ, это было бы опасно. Тутъ нтъ притока свжаго воздуха, и пороховой дымъ задушилъ бы насъ. Мы заложимъ мину только, когда будемъ у самой воды.

Когда углекопы вернулись съ инструментами и принесли свои обды въ судкахъ, то Джекъ предложилъ Бруку заняться распредленіемъ пищи.

— Насъ двадцать человкъ,— сказалъ онъ,— кром мистера Брука и мистера Джонстонсъ, а обдовъ девятнадцать. Я предлагаю вамъ раздлить каждый обдъ такимъ образомъ, чтобы намъ хватило ды на пять дней. Въ теченіе этого срока, я думаю, мы будемъ спасены.

Такъ какъ только четыре человка могли работать одновременно и долбить стнку шахты, чтобы продлать въ ней отверстіе тамъ, гд слой былъ всего тоньше по мннію Джека, то онъ назначилъ нсколько смнъ, каждая смна должна была работать четверть часа и затмъ отдыхать. Воду, которая просачивалась сквозь стнки, Джекъ ршилъ употреблять для питья и поэтому онъ поручилъ двумъ углекопамъ сдлать углубленія въ скал, куда бы вода эта собиралась.

Когда все это было сдлано, то Джекъ объявилъ перерывъ работы. Вс собрались вмст. Джекъ предложилъ подлить табакъ на равныя порціи. Каждый углекопъ имлъ при себ небольшой запасъ табаку, такъ какъ вс они либо курили тайкомъ, либо жевали табакъ. Джекъ сказалъ имъ, чтобы они сохраняли табакъ на случай крайности, такъ какъ жеваніе табаку можетъ облегчить муки голода. У Брука оказалось дв сигары и поэтому онъ отказался отъ своей порціи табаку. Посл этого длежа лампы были потушены, за исключеніемъ двухъ, которыя нужны были работающимъ. Джекъ возбудилъ въ сердцахъ углекоповъ надежду на спасеніе — правда, это была слабая надежда, но все таки надежда!— и потому они, сидя въ темнот, спокойно бесдовали и даже иногда слышались шутки и смхъ. Брукъ въ особенности оказался незамнимымъ товарищемъ. Онъ зналъ такъ много исторій о разныхъ чудесныхъ избавленіяхъ въ разныхъ странахъ и теперь разсказывалъ ихъ углекопамъ, которые съ жадностью слушали его. Кто то изъ углекоповъ предложилъ пропть хоромъ какую нибудь псню или гимнъ. Предложеніе было принято. И вотъ подъ землею, въ темнот, раздались торжественные звуки гимна. Голоса углекоповъ странно звучали въ этихъ мрачныхъ корридорахъ, изъ которыхъ имъ, быть можетъ, не суждено было никогда больше выбраться!

Такъ провели несчастные заключенные первые двое сутокъ. Работа продолжалась безостановочно, такъ какъ работали посмнно, при чемъ пищу употребляли лишь въ самомъ маломъ количеств и то разъ въ день. Къ концу третьихъ сутокъ работа подвинулась на столько, что по мннію углекоповъ лишь тонкій слой отдлялъ ихъ отъ коней Логана. Вода стала сильне просачиваться. На четвертый день они уже съ осторожностью заложили буръ, опасаясь, что если вода внезапно хлынетъ въ отверстіе, то потопитъ ихъ.

Черезъ 90 часовъ посл того, какъ былъ сдланъ первый ударъ по совту Джека, сверло, которымъ работалъ Билль Гаденъ внезапно выскочило, и изъ отверстія съ шумомъ, похожимъ на выстрлъ изъ ружья, хлынула струя воды съ такою силой, что свалила съ ногъ двухъ углекоповъ, стоявшихъ по близости. Съ большимъ трудомъ въ отверстіе была вложена замычка, остановившая струю воды, и углекопы съ облегченнымъ сердцемъ отдохнули посл трудовъ и подкрпили себя крохотнымъ кусочкомъ высохшаго хлба, чтобы собраться съ силами для выполненія боле трудной и опасной задачи, которая имъ предстояла теперь.

ГЛАВА XX.
Критическая минута.

— Ну, теперь пора приниматься за работу,— сказалъ Джекъ. Выбравъ самое большое сверло онъ отправился въ сопровожденіи другихъ углекоповъ къ тому мсту, гд онъ предполагалъ заложить пороховую мину, чтобы разрушить стнку. Въ толщ угля была продлана дыра глубиною въ два фута и заложенъ очень сильный зарядъ пороха.

— Посмотрите на лампы!— вдругъ вскричалъ Билль Гаденъ.

У всхъ упало сердце, когда они взглянули, куда указывалъ Билль. Внутри стки, окружавшей лампу, виднлся слабый огонь, это горлъ газъ, воспламеняющійся отъ соприкосновенія съ огнемъ лампы. Значитъ, все это мсто было наполнено взрывчатымъ газомъ, и зажечь спичку, чтобы поджечь фитиль пороховой мины, конечно, нельзя было, такъ какъ это немедленно произвело бы взрывъ. Очевидно, рудничный газъ, боле легкій чмъ воздухъ, просочился сквозь скважины въ сло угля и проложилъ себ путь въ эту часть копей, которая лежала гораздо выше.

— Тушите лампы!— закричалъ Джекъ.— Стка уже начинаетъ раскаляться до красна.

Въ одинъ моментъ вс погрузились въ темноту.

— Что же теперь длать?— спросилъ Брукъ посл нсколькихъ минутъ тяжелаго молчанія. Положеніе казалось ему безнадежнымъ.

— Согласны ли вс безпрекословно исполнять мои приказанія?— обратился Джекъ къ углекопамъ.

— Да,— отвчали они хоромъ.

— Каковы бы они ни были?

— Да! да!

— Хорошо. Снимите же свои куртки и намочите ихъ хорошенько водой. Затмъ вс вмст размахивайте этими куртками, чтобы разсять газъ насколько возможно. Когда это будетъ сдлано, бгите въ верхнюю часть галлереи, у самого входа ложитесь на землю и закройте себ голову и лицо мокрою одеждой. А ты, братъ, заверни во что нибудь мокрое боченокъ съ порохомъ.

— А ты что будешь длать, Джекъ?

— Я подожгу фитиль.

— Нтъ, нтъ,— хоромъ закричали углекопы,— Этого нельзя допустить. Вдь такъ ты будешь убитъ.

— Я подожгу фитиль, Джекъ,— сказалъ Билль Гаденъ.— Я ужъ становлюсь старъ, и мн пора умирать.

— Нтъ, отецъ, я долженъ сдлать это, а никто другой. Вдь вы общали слушаться меня. Отецъ, ты отведи мистера Брука, а то онъ въ темнот не найдетъ дорогу.

Джекъ говорилъ такимъ тономъ, недопускающимъ возраженій, что какъ то невольно вс его послушались. Ни одного слова не было больше сказано. Углекопы въ точности исполнили приказанія Джека. Привыкшіе съ дтства къ темнот, они безъ труда нашли дорогу къ тому мсту, на которое имъ указалъ Джекъ.

— Ну, теперь, ребята, живо, ложитесь на землю и покрывайте свои головы,— крикнулъ Джекъ.— Я буду съ вами черезъ минуту или…

Джекъ не договорилъ, онъ зналъ, что можетъ быть разорванъ на куски взрывомъ газа. Онъ подождалъ, пока смолкли шаги въ темнот и еще дв минуты. Теперь, должно быть, вс лежатъ на земл, закрывъ головы, подумалъ онъ. Тогда Джекъ досталъ спички, сталъ на колни и, прошептавъ молитву, зажегъ спичку. Взрыва не произошло, Джекъ быстро поджегъ фитиль и бросился бжать къ тому мсту, гд находились его товарищи.

— Все благополучно!— крикнулъ онъ, бросаясь къ нимъ.

Вс громко вскрикнули отъ радости и собирались уже вскочить на ноги, когда Джекъ крикнулъ снова:

— Лежите смирно. Сейчасъ произойдетъ взрывъ, и газъ наврное воспламенится.— И Джекъ тоже легъ на землю, завернувъ голову въ мокрую куртку.

Воцарилась гробовая тишина, но черезъ нсколько минутъ послышался трескъ, затмъ раздался сильнйшій грохотъ, похожій на раскаты грома, и весь воздухъ, окружавшій ихъ какъ будто наполнился огнемъ. Копи задрожали. На углекопахъ загорлось платье. Они вскочили на ноги и начали тушить на себ одежду, при чемъ многіе получили ожоги. Но не успли они опомниться, какъ раздался оглушительный шумъ, заглушившій вс остальные звуки — это вода хлынула изъ копей Логана. Мало но малу шумъ началъ затихать и, наконецъ, все смолкло. Углекопы, едва держась на ногахъ отъ волненія, бросились въ сосдній корридоръ. Ихъ охватила струя свжаго воздуха. Вода ушла изъ копей Логана, и теперь воздухъ наполнилъ ихъ.

— Мы можемъ спокойно зажечь наши лампы,— сказалъ Билль Гаденъ,— Теперь заберемъ вс наши инструменты и порохъ, ребята, быть можетъ намъ придется прокладывать себ дорогу и не мало потрудиться прежде, чмъ мы достигнемъ вертикальной шахты Логана.

— Да, сказалъ Джекъ.— А теперь не будемъ терять ни минуты. И въ копяхъ Логана отверстіе вертикальной шахты должно находиться въ нижнемъ конц, какъ и у насъ, чтобы телжки съ углемъ могли легче катиться туда, потому мы и будемъ все спускаться, пока не достигнемъ дна шахты.

Путь былъ не легкій, особенно для людей, изнуренныхъ долгимъ голоданіемъ. Мстами приходилось пробираться по глубокой грязи, въ которой ихъ ноги совершенно увязали, а мстами надо было расчищать дорогу отъ разнаго мусора и обломковъ. Пять часовъ пробирались они такимъ образомъ по корридорамъ шахты и, наконецъ, достигли дна. Они увидли вертикальный колодезь, уходящій вверхъ и свтъ — дневной свтъ, который они не надялись больше увидть!

— Который часъ теперь?— спросилъ Билль Гаденъ у Брука, слдившаго все время за тмъ, чтобы часы его не останавливались.

— Полдень,— отвчалъ Брукъ.— Прошло уже четверо сутокъ и одинъ часъ съ того времени, какъ начался пожаръ въ копяхъ.

— А какой день сегодня? Я совсмъ перепуталъ вс дни.

— Воскресенье,— сказалъ Брукъ, подумавъ.

— Это чудесно,— воскликнулъ Билль Гаденъ,— значитъ, сегодня тысячи народа стекутся сюда, чтобъ посмотрть копи.

— Сколько у насъ пороха, отецъ?— спросилъ Джекъ.

— Четыре двадцатифунтовыхъ боченка.

— Сооруди-ка фитиль, но намочи его такъ, чтобы онъ не воспламенился сразу.

При помощи средствъ, имвшихся у него подъ рукой, Билль Гаденъ соорудилъ нчто врод огромнаго факела, который и зажегъ въ отверстіи вертикальной шахты, за первымъ послдовалъ другой, потомъ третій. Наконецъ сверху къ-нимъ стали падать маленькіе камешки, и тогда бдные заключенные поняли, что ихъ сигналы были замчены.

ГЛАВА XXI.
Спасены!

Если бы какой нибудь иностранецъ попалъ въ Стокбриджъ въ это воскресенье, то онъ непремнно подумалъ бы, что въ деревн углекоповъ готовится какое-нибудь особенное празднество, такъ много людей понахало туда изъ разныхъ мстъ. Каждый поздъ, приходящій въ этотъ день, привозилъ массу народа. Однако видъ самого селенія мене всего напоминалъ о праздник. Около копей Вогана дарила тишина и безмолвіе, изъ заводскихъ трубъ не показывался дымъ, а вс выходы и входы охранялись полиціей, не допускавшей никого близко подходить къ отверстію шахты. Не было дома въ Стокбридж, въ которомъ не оплакивали бы гибель кого-нибудь изъ близкихъ, и поэтому на всемъ селеніи лежалъ отпечатокъ унынія и скорби. У всхъ женщинъ глаза были заплаканы, а мужчины, товарищи которыхъ были погребены въ копяхъ, ходили сумрачные и подавленные тяжелымъ бдствіемъ, поразившимъ все населеніе Стокбриджа. Нигд не слышно было ни веселаго смха, ни псенъ, ни разговоровъ, у всхъ была только одна мысль — какъ спасти тхъ, которые, быть можетъ, еще живы и заключены теперь подъ землей!

За послдніе четыре дня работы во всемъ округ били пріостановлены, и рабочіе изъ другихъ копей, а также т, которые счастливо избгли катастрофы въ копяхъ Вогана, толпою стекались къ главному зданію коней, ожидая, что, можетъ быть, понадобится ихъ помощь.

Черезъ часъ посл взрыва къ мсту катастрофы сбжались уже вс, бывшіе на поверхности земли углекопы и надзиратели, явились рабочіе и смотрители даже изъ сосднихъ копей. Несмотря на то, что трое углекоповъ, Джекъ и его два товарища, спустившіеся тотчасъ же посл взрыва, не вернулись,— и можно было предполагать, что они погибли, среди собравшейся толпы постоянно выискивались охотники, предлагавшіе свои услуги, чтобы спуститься внизъ. Углекопы вообще отличаются самоотверженностью, какъ и солдаты на войн, они привыкли ежеминутно подвергать свою жизнь опасности и безстрашно смотрть въ глаза смерти. Никогда ни одинъ углекопъ не задумается броситься на помощь своему товарищу, хотя бы ему самому это угрожало смертью.

Взрывы въ шахт слдовали одинъ за другимъ, и это указывало, что пожаръ продолжается. Нижняя часть шахты, такъ называемое ‘дно’ было завалено и, слдовательно, спуститься въ шахту нельзя было. Кром того поспшившіе на мсто катастрофы инженеры и инспекторъ мистеръ Гардонжъ заявили, что было бы безполезнымъ безуміемъ спускаться въ горящія копи, такъ какъ по всей вроятности тамъ никого не осталось въ живыхъ. Углекопамъ, желавшимъ непремнно отправиться на помощь погибающимъ, было запрещено длать подобныя попытки. Такъ какъ изъ отверстія показывался легкій дымъ, то было даже предложено закупорить шахту, чтобы прекратить къ ней доступъ воздуха. Всего ужасне было такое ршеніе, такъ какъ оно указывало, что всякія надежды на спасеніе находившихся внизу были оставлены. Но женщины не могли съ этимъ примириться. Обезумвъ отъ отчаянія, он умоляли мужчинъ что-нибудь предпринять.

Дженъ Гаденъ почти, не отходила отъ шахты и, присвъ на камни, неподвижно устремляла взоры на главный входъ, возл котораго стояли часовые.

Вдругъ она почувствовала, что кто-то коснулся ея плеча. Она обернулась. Это былъ Гарри.

— Какъ, Гарри, это ты!— воскликнула она.— А я думала, что ты тамъ внизу, съ ними?

— Нтъ… къ сожалнію!— сказалъ Гарри.— Я вмст съ Джекомъ поднялся наверхъ и пошелъ за своимъ завтракомъ. Въ это время произошелъ взрывъ и когда я прибжалъ назадъ, то Джекъ уже спустился съ двумя другими.

— Гарри, какъ ты думаешь, можно ихъ спасти?

— Что пользы лгать!— сказалъ Гарри.— Для Джека по моему нтъ спасенія! Тотчасъ посл того какъ онъ спустился, произошелъ второй взрывъ. Онъ наврно погибъ, и его товарищъ тоже. Но если кто-нибудь могъ остаться въ живыхъ, такъ это нашъ Билль и т, кто съ ними работалъ въ старыхъ галлереяхъ шахты наверху. Эта часть порядочно таки удалена отъ того мста, гд произошелъ взрывъ.

— Зачмъ ты говоришь мн это? Все равно вдь спасти ихъ нельзя. Я знаю. Если въ копяхъ пожаръ, то ихъ затопитъ, и пройдутъ недли прежде, чмъ вся вода будетъ выкачена оттуда.

— Пойдемъ домой. Ничего нельзя сдлать теперь, инспектора и инженеры будутъ совщаться сегодня вечеромъ насчетъ того, что можно сдлать.

Но мистриссъ Гаденъ не двигалась. Она сидла, какъ и множество другихъ женщинъ, и смотрла на входъ въ копи, пока совсмъ не стемнло.

Поздно вечеромъ въ Стокбридж сдлалось извстно, что инженеры ршили на совщаніи закрыть копи, если утромъ изъ нихъ еще будетъ показываться дымъ. Какъ всегда въ такихъ случаяхъ, вся деревня пришла въ сильнйшее волненіе. Т, у кого были друзья или родственники внизу въ копяхъ, возмущались противъ такой мры и говорили, что это будетъ убійство. Особенно волновались женщины, он громко кричали, что нельзя допускать такой мры. Закрыть копи, прекратить доступъ воздуха — значитъ убить тхъ, кто еще остался въ живыхъ внизу. Но опытные старые углекопы не могли, однако, не согласиться, что это былъ единственный способъ прекратить пожаръ, если не хотятъ прибгнуть къ другому — затопить копи.

Утромъ дымъ снова показался надъ отверстіемъ шахты, и оно было закрыто. У всхъ отверстій шахты, заваленныхъ землей для прекращенія доступа воздуха, разставлены были часовые. Это было утромъ въ четвергъ. Въ пятницу все оставалось въ такомъ же положеніи, а въ субботу посл обда инженеры снова собрались на совщаніе. Вызваны были кром того свдущіе люди изъ разныхъ другихъ городовъ, такъ какъ извстіе о катастроф въ копяхъ Вогана разнеслось повсюду и всюду поселило ужасъ. Было ршено рано утромъ, въ воскресенье, открыть вс заваленныя отверстія шахты, и если дымъ все еще будетъ показываться, то пустить въ копи воду изъ канала.

Въ шесть часовъ утра инженеры, въ сопровожденіи смотрителей и разныхъ должностныхъ лицъ, отправились къ копямъ. Когда удалена была земля и сняты доски, закрывавшія отверстіе шахты, то оттуда показался дымъ, который медленно поднялся столбомъ и разсялся въ воздух. Вслдъ за тмъ, черезъ нсколько минутъ показался новый столбъ дыма, и всмъ стало ясно, что копи продолжаютъ горть.

— Я боюсь, что намъ не остается другого выбора, какъ затопить копи, — сказалъ Гардинжъ.

Никто не произнесъ боле ни слова. Дйствительно, не оставалось другого выбора. Вся компанія, инженеры и другія лица, отправились къ каналу, чтобы ршить, какъ спустить воду въ копи. Вдругъ оставшіеся возл отверстія шахты вскрикнули. Вс обернулись въ ту сторону и увидли, что густой блый паръ поднимается изъ шахты.

— Паръ! Паръ!— раздались удивленные возгласы.

Какой-то странный, журчащій звукъ доносился изъ глубины шахты.

— Что случилось?— воскликнулъ Гардинжъ въ неописанномъ изумленіи.— Откуда же тамъ взялся паръ? Это что-то совсмъ необыкновенное!

Вс столпились у отверстія шахты. Теперь можно было ясно различить отдаленный шумъ подъ землей, который постепенно затихалъ.

— Что это значитъ?— говорили вс, переглядываясь въ недоумніи.— Надо спустить внизъ зажженую свчу.

Тотчасъ же была приготовлена веревка, длиною въ 140 морскихъ саженъ {Морская сажень иметъ шесть футъ.}, такъ какъ глубина шахты была 120 саженъ. Къ концу веревки было прикрплено нчто врод рамки, въ которую была вставлена зажженая свча.

Наверху люди съ возрастающимъ нетерпніемъ слдили за опусканіемъ свчи, огонекъ которой постепенно превращался въ маленькую свтлую точку и вдругъ исчезъ.

— Стопъ!— крикнулъ Гардинжъ, наблюдавшій за опусканіемъ свчи.

— Еще осталось семь сажень до дна,— замтили ему люди, спускавшіе веревку.

— Осторожне поднимайте свчку, ребята!— крикнулъ Гардинжъ.— Отчего она могла потухнуть на такомъ разстояніи отъ дна шахты? Вроятно, тамъ осталась углекислота. Но все таки это странно.

Когда свчку вытащили, раздался всеобщій крикъ удивленія: и рама, въ которую была вставлена свча, и самая свча были мокры. Вс были поражены до послдней степени, и Гардинжъ ршилъ немедленно спуститься, чтобы узнать въ чемъ дло. Опасаться новаго взрыва было уже нечего. Гардинжъ взялъ въ руки безопасную лампу и, обвязавъ веревку вокругъ туловища, началъ спускаться. Но прежде чмъ веревка опустилась до того мста, гд потухла свча, Гардинжъ далъ сигналъ остановить дальнйшее опусканіе.

Прошло три минуты, показавшихся необыкновенно долгими людямъ, стоявшимъ наверху, и затмъ Гардинжъ далъ сигналъ поднимать веревку.

— Это удивительно!— вскричалъ онъ, вылзая на поверхность.— Тамъ внизу по крайней мр на сорокъ футъ воды. Но откуда взялась она, я понять не могу!

Это было совершенно необъяснимо. Волненіе зрителей Стокбриджа еще усилилось, когда они узнали, что шахта заполнена водой. Для многихъ это было страшнымъ ударомъ, такъ какъ уничтожало послднія надежды. Теперь ужъ, конечно, внизу погибли вс, кто оставался еще въ живыхъ.

Инженеры съ недоумніемъ обсуждали этотъ необыкновенный случай. Откуда взялась вода, да еще въ такомъ большомъ количеств — вотъ этого никто изъ нихъ сказать не могъ! Высказывались разныя предположенія, но вс они были неосновательны. Кто-то между прочимъ даже высказалъ предположеніе, что вода могла попасть изъ копей Логана, находящихся по сосдству. Тогда ршено было осмотрть старый колодезь копей Логана, чтобы найти, быть можетъ, разгадку этого страннаго обстоятельства.

Вс ршили немедленно отправиться къ шахт Логана, но прежде чмъ намреніе было приведено въ исполненіе, во дворъ копей вбжалъ запыхавшійся углекопъ и проговорилъ, задыхаясь отъ волненія:

— Изъ старой шахты Логана такъ и валитъ дымъ. Но это не угольный дымъ… И на паръ не похоже!

Съ восклицаніями изумленія вс бросились къ старой шахт, находившейся по крайней мр на двадцать минутъ разстоянія скорой ходьбы. Тамъ уже собралась толпа углекоповъ.

— Это пороховой дымъ!— кричали они.

Дйствительно, можно было ясно различить запахъ пороха.

— Одно изъ двухъ: или огонь, распространяясь въ верхнія галлереи, поджегъ пороховые боченки, которые взорвало, и такимъ путемъ разрушилась перегородка, отдляющая об копи, и пороховой дымъ могъ выбраться наружу, когда вода изъ копей Логана просочилась въ эти галлереи, или же… можетъ быть, это люди, спасшіеся чудеснымъ образомъ, жгутъ порохъ, чтобы обратить наше вниманіе. Во всякомъ случа попробуемъ бросить туда камешки. Если тамъ внизу кто нибудь находится, то по крайней мр онъ будетъ знать, что мы его замтили. А покамсть принесите все, что нужно для того, чтобы устроить спускъ въ копи.

Пятьдесятъ человкъ бросились со всхъ ногъ за необходимыми матеріалами.

Одинъ изъ углекоповъ сказалъ:

— Дымъ разсялся. Теперь подержите меня надъ отверстіемъ шахты, и я крикну — не отзовется ли кто нибудь снизу!

Нагнувшись надъ зіяющею бездной, такъ что его голова и плечи очутились въ самомъ отверстіи, углекопъ крикнулъ изо всей мочи.

Наступила гробовая тишина, и вс стоявшіе у шахты различили какой-то слабый звукъ, донесшійся снизу.

Раздалось громкое ‘ура’, и быстроногіе мальчишки моментально бросились въ Стокбриджъ сообщить необыкновенную всть, что въ копяхъ Логана есть живые люди.

Гардинжъ написалъ на клочк бумаги: ‘Мужайтесь! Черезъ часъ, самое большее, мы спустимъ корзину’. Онъ привязалъ эту бумажку къ камешку и бросилъ его внизъ. Тотчасъ былъ отправленъ посланный въ Воганъ, чтобы привести доктора, носилки и перевязочныя средства на всякій случай, а также вина и пищи.

Мене чмъ черезъ часъ надъ отверстіемъ шахты Логана былъ установленъ воротъ и все, что нужно для спуска корзины. Отрядъ полицейскихъ не пускалъ толпу близко къ шахт, чтобы она не мшала работ, и только жены и матери углекоповъ, сбжавшіяся сюда въ ожиданіи увидть, кто спасся, столпились у шахты, въ сильномъ волненіи. Страхъ и надежда наполняли ихъ. Многія рыдали, не въ силахъ совладать со своимъ волненіемъ, у всхъ въ голов былъ одинъ только вопросъ: кто спасся и какъ?

Дженъ Гаденъ также прибжала, вмст съ Нелли Гарди, которой Гарри Шефердъ сообщилъ удивительную новость.

Но Нелли не врила въ то, что среди спасшихся какимъ-то чудомъ углекоповъ могъ находиться Джекъ.

— Я знаю, что уже больше никогда его не увижу!— сказала она Гарри.

Начали спускать клть. Гардинжъ и одинъ изъ смотрителей руководили спускомъ ея, двадцать углекоповъ помогали имъ. Корзина скоро исчезла внизу. Спустя нсколько мгновеній она достигла дна шахты. Еще дв-три минуты напряженнаго ожиданія, и сигналъ былъ поданъ. Клть начала медленно подниматься.

Когда столпившіеся около шахты люди увидли, что въ клти находятся три человка, то раздались восторженные крики.

— Мистеръ Брукъ и двадцать углекоповъ остались въ живыхъ!— раздался возгласъ Гардинжа. Толпа заволновалась еще сильне. Женщины бросились впередъ, чтобы посмотрть на спасенныхъ.

Трое углекоповъ, покрытые толстымъ слоемъ угольной пыли и едва державшіеся на ногахъ отъ слабости, вышли изъ клти. Съ громкими криками радости бросились къ нимъ ихъ жены. Другія обступили ихъ

— Кто еще спасся, кто? Ради Бога, скажите намъ!— слышались возгласы.

Углекопы стали называть по имени спасенныхъ. Вслдъ за произнесеніемъ каждаго имени раздавались крики радости, но когда было произнесено послднее имя, послышались вопли и рыданія. Это плакали т, кто напрасно ожидалъ и надялся услышать имена близкихъ и любимыхъ людей.

Спустя часъ послдніе изъ спасенныхъ были подняты на поверхность изъ ндръ шахты. Это были Джекъ Симпсонъ и Брукъ.

Около спасенныхъ суетились люди. Имъ предлагали пищу и поили виномъ для подкрпленія силъ, по счастью никто не получилъ серьезныхъ поврежденій и въ помощи хирурга не было надобности.

— Господа,— обратился Гардинжъ къ толп углекоповъ, женщинъ и подростковъ, двочекъ и мальчиковъ, сбжавшихся къ мсту происшествія,— мистеръ Брукъ слишкомъ слабъ и не можетъ говорить самъ, поэтому онъ поручилъ мн передать вамъ, что своимъ спасеніемъ онъ и вс остальные исключительно обязаны мужеству, познаніямъ и находчивости Джека Симпсона. Джекъ Симпсонъ, несмотря на свои молодые годы, выказалъ столько знаній и такія незаурядныя способности, что мистеръ Брукъ считаетъ своимъ долгомъ заявить вамъ, что какъ только копи Вогана будутъ приведены въ порядокъ и можно будетъ возобновить работы, Джекъ Симпсонъ будетъ назначенъ главнымъ управляющимъ.

Толпа углекоповъ восторженно привтствовала это извщеніе. Джека Симпсона подхватили сотни рукъ и торжественно понесли въ деревню, это былъ свой человкъ, дитя копей, и въ его возвышеніи углекопы видли свое собственное возвышеніе.

Но Джекъ не могъ вынести этого волненія: онъ слишкомъ ослаблъ и лишился чувствъ на рукахъ углекоповъ.

ГЛАВА XXII.
Новый управляющій.

На слдующій день уже начались работы по выкачиванію воды изъ копей Вогана. Вода наполнила копи въ нсколько минутъ, а выкачивать ее пришлось нсколько недль. Посл того, какъ вся вода была отвлечена изъ копей, началось исправленіе и очистка галлерей. Это было печальная работа. Надо было извлечь трупы погибшихъ, для которыхъ уже стояли наготов гроба подъ навсомъ. Шесть недль прошло со времени катастрофы, и многіе трупы были уже неузнаваемы, родственники узнавали ихъ только по нкоторымъ примтамъ, по платью и другимъ вещамъ, затмъ были устроены торжественныя похороны, и вс погибшіе были погребены вмст, въ одной общей братской могил на мстномъ кладбищ.

Прошло еще нсколько недль, и мало, по малу Стокбриджъ принявъ свой обычный видъ. Работы въ копяхъ возобновились. Въ этотъ день Джекъ, прежде чмъ вступить въ отправленіе своихъ новыхъ обязанностей, созвалъ всхъ углекоповъ и обратился къ нимъ со слдующею рчью:

— Друзья мои! Я занимаю теперь среди васъ новое и очень трудное положеніе, настолько трудное, что я бы даже не согласился занимать его, еслибъ не моя надежда на вашу помощь. Я очень молодъ, а между тмъ меня теперь сдлали вашимъ начальникомъ. Я выросъ среди васъ, — я сынъ углекопа, и только благодаря случайности я сразу возвысился надъ есми вами. Но вы все-таки должны считать меня своимъ человкомъ. Я останусь вашимъ другомъ. Я хорошо знаю вашу жизнь, потому что самъ испыталъ ее, знаю ваши нужды, знаю ваши затрудненія и поврьте, я сдлаю все, что въ моей сил, чтобы вамъ жилось лучше. Но вы съ своей стороны должны помогать мн. Вы должны врить мн, что если я буду длать какія нибудь распоряженія, то значитъ это такъ нужно, и полезно. Не нарушайте же этихъ распоряженій! Никакая работа невозможна, если не будетъ порядка, если люди не будутъ подчиняться правиламъ. Только въ такомъ случа я могу оставаться управляющимъ, могу быть для васъ полезнымъ. Иначе я долженъ буду уйти.

Углекопы громкими криками изъявили свою готовность подчиняться ему. Вс сознавали его превосходство и гордились имъ.

И углекопы спустились въ копи съ твердымъ намреніемъ не нарушать ни одного правила и не создавать Джеку никакихъ затрудненій.

Мистеръ Брукъ, чувствуя себя обязаннымъ Джеку спасеніемъ своей жизни, всячески старался сдлать ему пріятное. Онъ предложилъ ему поселиться въ очень хорошенькомъ и просторномъ домик, въ которомъ жилъ прежній управляющій. Джекъ былъ ошеломленъ этимъ предложеніемъ. Домъ этотъ казался ему настоящимъ дворцомъ. Но еще боле были поражены Билль Гаденъ и его жена, когда Джекъ предложилъ имъ перехать въ новое жилище, такъ какъ онъ ни за что не хотлъ разставаться со своими стариками. Билль Гаденъ не ршался переступить порога этого дома и сталъ умолять Джека, чтобы онъ оставилъ ихъ доживать свой вкъ въ старомъ домик. ‘Мы будемъ тутъ не ко двору, голубчикъ, говоритъ онъ — а вдь мн трудно на старости лтъ измнять свои привычки. Оставь насъ здсь, такъ будетъ лучше, мы будемъ навщать тебя, а ты насъ… такъ будетъ лучше!’

Джекъ такъ и не могъ убдить упрямаго старика и долженъ былъ оставить ихъ въ прежнемъ помщеніи, но за то онъ постарался обставить своихъ пріемныхъ родителей какъ можно удобне.

Судьба Гарря также занимала Джека. Онъ зналъ, что Гарри не любитъ своего ремесла и тяготится имъ. ‘Нельзя ли его устроить какъ нибудь иначе?’ думалъ онъ и ршилъ поговорить съ Гарри и уговорить его поступить на годъ въ учительскую семинарію, чтобы приготовиться къ должности школьнаго учителя. По мннію Джека эти обязанности больше всего подходили бы Гарри. Конечно, у Гарри не было денегъ, чтобы платить за себя въ коллегію, ну а онъ-то, Джекъ, на что? У Джека теперь было много денегъ — такъ по крайней мр, ему казалось — и ужъ, конечно, Гарри не откажется принять отъ него эту дружескую услугу.

Гарри былъ ошеломленъ предложеніемъ Джека, но охотно согласился. Онъ считалъ вполн естественнымъ помогать другъ другу и самъ всегда готовъ былъ помочь Джеку чмъ могъ.

Нелли одобрила планъ Джека.

— Гарри, дйствительно, не годится для должности углекопа,— сказала она.— Я думаю изъ него выйдетъ хорошій учитель. Онъ вдь много занимался, и мистеръ Доджсонъ хвалитъ его способности.

Новыя обязанности Джека не причинили ему никакихъ особенныхъ затрудненій. Рчь, произнесенная имъ наканун вступленія въ должность, сдлала свое дло. Углекопы любили его и горой стояли за него. Впрочемъ онъ заслуживалъ ихъ любовь, такъ какъ въ немъ не было ни капли высокомрія. Проходя по галлереямъ шахты и встрчая своихъ товарищей дтства, онъ всегда здоровался съ ними по имени, и они отвчали ему: ‘здравствуй, Джекъ!’.

Но Джекъ не забывалъ и тхъ учрежденій, о которыхъ онъ такъ заботился прежде. Вечерніе курсы, школа, библіотека и клубъ достигли, благодаря ему, такого процвтанія, какъ ни въ одномъ изъ сосднихъ мстечекъ. Стокбриджъ, дйствительно, сталъ образцовымъ селеніемъ угольного округа, а копи Вогана — образцовыми копями. Джекъ пользовался большимъ довріемъ и расположеніемъ Брука и тотъ, прежде довольно равнодушно относившійся къ тому, какъ живутъ его углекопы, теперь сталъ живо интересоваться всмъ, что ихъ касается, и охотно помогалъ Джеку приводить разные планы въ исполненіе. А плановъ этихъ у Джека было множество! Онъ заставилъ Брука отвести обширное помщеніе для клуба углекоповъ и библіотеки, посовтовалъ ему издавать мстную газету для углекоповъ и устраивать публичныя лекціи, музыкальные вечера и театральныя представленія, чтобы отвлечь углекоповъ отъ пьянства.

— Знаешь что, Джекъ, я совтую теб жениться,— сказала ему Дженъ Гаденъ однажды, когда онъ пожаловался ей, что ему скучно одному въ его большомъ дом.

Джекъ ничего не отвтилъ на это.

Однажды онъ вернулся изъ Бирмингема, куда онъ продолжалъ здить какъ прежде, къ Мертону, и прямо,не заходя домой, отправился къ Нелли. Дружба его съ Нелли не измнилась, и онъ длился съ нею всми своими мыслями, планами и надеждами. Нелли тотчасъ же по выраженію лица Джека поняла, что онъ иметъ сообщить ей нечто очень важное.

— Нелли, сказалъ ей Джекъ — я долженъ сказать теб новость: я женюсь.

— На Алис Мертонъ?— проговорила Нелли съ усиліемъ.

— Ты почемъ знаешь?— спросилъ Джекъ, съ удивленіемъ.

— Я думала, что такъ будетъ, когда въ первый разъ увидла тебя съ нею,— отвчала Нелли, слегка дрожащимъ голосомъ.— Помнишь?… Желаю теб счастья,— прибавила она.

— Нелли!— сказалъ Джекъ, беря ее за руку.— Ты будешь другомъ моей жен, какъ была моимъ до сихъ поръ, неправда ли?

Нелли кивнула головой. Говорить она не могла. Джекъ самъ былъ такъ взволнованъ, что не замтилъ ея смущенія. А когда онъ ушелъ, Нелли облокотилась на столъ и горько заплакала.

Прошло десять лтъ. Въ хорошенькомъ тнистомъ садик, окружающемъ домъ директора копей въ Стокбридж, сидло за столомъ, накрытомъ для завтрака, небольшое общество. Это были Джекъ и его жена Алиса, а противъ нихъ Гарри Шефердъ и Нелли. Гарри уже нсколько лтъ занималъ должность начальника школы въ Стокбридж и три года тому назадъ женился на Нелли. Онъ давно любилъ ее, но долго не ршался просить ее быть его женой. Дружба между нимъ, Нелли и Джекомъ съ его женой еще боле окрпла съ годами. Джекъ уже былъ главнымъ директоромъ копей и депутатомъ округа, но для старыхъ товарищей онъ остался тмъ же ‘Джекомъ’, какъ прежде.

И часто, когда онъ проходилъ мимо, жены углекоповъ говорили своимъ сыновьямъ, указывая на него: ‘ты знаешь, вдь онъ тоже былъ углекопомъ и также какъ и ты въ десять лтъ спустился въ шахту, чтобы выработывать себ хлбъ’.

‘Юный Читатель’, No 23, 1900

Среди углекоповъ.

ГЛАВА I.Дурныя всти.

ГЛАВА II.Бульдогъ.

ГЛАВА III.Джекъ принимаетъ ршеніе.

ГЛАВА IV.Подъ землей.

ГЛАВА V.За работу!

ГЛАВА VI.Старая шахта.

ГЛАВА VII.Дружба.

ГЛАВА VIII.Успхи Джека.

ГЛАВА IX.Безъ работы.

ГЛАВА XII.Все по старому.

ГЛАВА XIII.Отъздъ учителя.

ГЛАВА XIV.Клубъ бульдоговъ.

ГЛАВА XV.Школа двочекъ.

ГЛАВА XVI.Новая жизнь.

ГЛАВА XVII.Нелли и Алиса.

ГЛАВА XVIII.Взрывъ въ копяхъ Вогана.

ГЛАВА XIX.Смертельная опасность.

ГЛАВА XX.Критическая минута.

ГЛАВА XXI.Спасены!

ГЛАВА XXII.Новый управляющій.

Читайте также: