Смерть Пушкина, Михневич Владимир Осипович, Год: 1899

Время на прочтение: 6 минут(ы)

А. П. МИХНЕВИЧЪ.

СМЕРТЬ ПУШКИНА.*)

(29 января 1837 г.)

*) Заключительная сцена трагедіи того же имени.

Рабочій кабинетъ Пушкина въ дом княгини Болконской на Мойк. Большая, просто убранная комната съ боковыми дверями: въ гостиную и въ спальную. Въ глубин кабинета — турецкій диванъ, заставленный ширмами, по бокамъ — столы, заваленные бумагами и книгами. Вдоль стнъ — два большихъ библіотечныхъ шкапа, на которыхъ бюсты Шекспира и Байрона.— Зимній день.

ЯВЛЕНЕ I.

Пушкинъ лежитъ, за ширмами, на турецкомъ диван, докторъ Даль сидитъ у его изголовья, входитъ Жуковскій.

ЖУКОВСКЙ [тихо].

Ну, что, скажите: есть еще надежда?

ДАЛЬ.

Былъ отъ царя сейчасъ лейбъ-медикъ Арндтъ
И подтвердилъ, что Пушкинъ безнадеженъ!
Онъ удивлялся даже, что поэтъ
Не изнемогъ и борется со смертью,
Другой отъ раны умеръ бы давно,
А онъ страдаетъ, вотъ ужъ третьи сутки…
Арндтъ говорилъ, что въ жизни не встрчалъ
Онъ крпкаго такого организма…
Все Пушкину сулило долгій вкъ,—
Но, какъ свча, онъ передъ нами таетъ… [утираетъ слезы].

ЖУКОВСКЙ.

Ахъ, если бы могла любовь народа
Спасать людей, нашъ Пушкинъ былъ бы живъ!..
Спшатъ отвсюду… Денегъ вдвое платятъ,
Чтобъ ‘къ Пушкину!’ скорй сюда везли,—
А гд живетъ онъ, кто теперь не знаетъ!
Вся площадь ближняя полна народу:
Студенты, дамы, слуги, мужики,
Чиновники, торговцы, офицеры,—
Вс знать хотятъ, что длается тутъ?

ДАЛЬ.

‘О, люди! Жалкій родъ!’ Давно-ль старались
Одно дурное видть только въ немъ,
Теперь же вдругъ онъ сталъ какимъ-то богомъ,—
И вс его возносятъ до небесъ?
Я слышалъ самъ, въ толп поднялся голосъ,
Что за поэта надо отомстить:
Хоть окна перебить у Гекерена
И разнести его проклятый домъ!

ЖУКОВСКЙ.

Не въ Персіи живемъ мы, слава Богу!
Здсь, близъ дворца, совсмъ не Тегеранъ,
Гд дико Грибодова убили:
Не стоитъ мести этотъ Гекеренъ,—
И ничего подобнаго не будетъ!..
Все выдумки безсовстныхъ враговъ…

ДАЛЬ.

Но тише, тише!.. Онъ сейчасъ проснется…

[Пушкинъ издаетъ мучительный стонъ].

ЖУКОВСКЙ,

Молчу, молчу…

ДАЛЬ [подходя къ Пушкину].

Не надо ли чего?

ПУШКИНЪ [очнувшись].

Который часъ?

[Друзья Пушкина подходятъ къ дивану, на которомъ онъ лежитъ, и раздвигаютъ ширмы].

Ахъ, долго-ли мн мучиться придется?!
Пожалуйста… пожалуйста, скорй!..

[Сдерживая стенанія, только длаетъ порывистыя движенія руками, прикладывая ко лбу ледъ].

ДАЛЬ.

Что длать, дорогой мои, потерпите!

ПУШКИНЪ.

Ахъ, говорю со мною, Даль, на ‘ты’! [Протягивая ему руку].
Вдь, ты мн другъ?

ДАЛЬ.

Ужель вы сомнвались?

ПУШКИНЪ.

Такъ отчего-жъ не говорить мн — ‘ты’?

ДАЛЬ.

Изволь, приму твое я предложенье…
Ну, не стыдись своей жестокой боли,
Стонай сильнй, теб же будетъ легче!

ПУШКИНЪ.

Нтъ, нтъ! Зачмъ? Не надобно стонать!
Жена услышитъ… право, вдь, смшно же,
Чтобъ этотъ вздоръ… меня осилилъ… нтъ!
Я не хочу… [съ усиліемъ сдерживая стоны].
Да скоро-ли конецъ?

ДАЛЬ.

Мы вс надемся… Ты не теряй надежды!

ПУШКИНЪ.

Нтъ, чувствую… ужъ мн не долго жить!
Умру я скоро… видно, такъ и надо?!
Ну, что же, Даль! сознайся: я умру?

ДАЛЬ [живо].

Мы за тебя надемся, мой милый!
Да, право же, надемся теперь…

ПУШКИНЪ.

Спасибо, другъ!.. Да, нтъ! плоха надежда:
Тоска, тоска!.. изныло сердце все…

[Съ безпокойствомъ мечется по дивану].

Поправь подушку! [Даль поправляетъ].
Вотъ и хорошо!
Вотъ такъ прекрасно! Ну, теперь довольно!
Такъ хорошо,— но потяни мн руку,
Еще, еще… ну, будетъ… хорошо!.. [Нсколько успокоившись].
Гречъ приглашалъ на погребенье сына,
Такъ передай, что искренно мн жаль…
Кто у жены?

ДАЛЬ.

Тамъ множество народу,
Весь Петербургъ толпится у дверей.
Чтобъ справиться: въ чемъ дло? какъ здоровье?..
Недавно былъ въ сняхъ великій князь,
А поутру самъ государь справлялся…

ПУШКИНЪ.

Не можетъ быть?!

[съ усиліемъ приподымается на диван, но тотчасъ-же падаетъ].

Какъ жаль, что не могу
Принять, кого хочу: мн не подъ силу!..
Спасибо всмъ!.. Однако, ты поди,
Скажи жен, что мн гораздо лучше,
А то ей тамъ еще наговорятъ… [Снова длаетъ движете и стонетъ].
Кто здсь со мной останется?

ДАЛЬ.

Жуковскій.

ПУШКИНЪ.

Такъ ты иди, пожалуйста, къ жен,
А я останусь съ несравненнымъ другомъ!

[Даль уходитъ, Пушкинъ протягиваетъ руку Жуковскому].

ЯВЛЕНЕ II.

А. С. Пушкинъ и В. А. Жуковскій.

ПУШКИНЪ.

Охъ, тяжело!.. Учитель дорогой,
Заплакалъ ты, мои страданья видя?

[Жуковскій, со слезами на глазахъ, цлуетъ руку Пушкина].

Что длать? Божья воля!.. Ты не плачь!
Прошу тебя, отправься къ государю,
Ноли его. чтобъ онъ меня простилъ!..

ЖУКОВСКЙ.

Я изъ дворца… Самъ царь тебя прощаетъ…
Не разъ онъ другомъ называлъ тебя,
И на глазахъ его дрожали слезы…

ПУШКИНЪ.

Ну, слава Богу! Я теперь умру
Спокойне!.. Спасибо государю!
Меня своимъ прощеньемъ ободрилъ…
А смерть идетъ… Одно мн только больно,
Что я въ нужд оставлю здсь дтей…

ЖУКОВСКЙ.

Царь слово даль вполн ихъ обезпечить.

ПУШКИНЪ.

Онъ такъ сказалъ?

[Жуковскій только киваетъ головою, не будучи въ состояніи. отъ слезъ, произнести ни одного слова, Пушкинъ приподнимается на руки].

Повдай государю,
Что пожаллъ я умереть теперь:
Я былъ бы весь его!.. Скажи, что я желаю
Со славой долго царствовать ему,
Что я ему желаю счастья въ сын
И счастія въ Россіи дорогой.

[Снова падаетъ на диванъ, утомленный длинною рчью].

ЖУКОВСКЙ.

Ты самъ живи! Вс, вс того желаютъ…

ПУШКИНЪ.

Нтъ, я усталъ…, пора и на покой!
Опять тоска… опять заныло сердце…
Но кто идетъ?

[Входятъ: Даль, Александра Николаевна Гончарова {Старшая сестра жены Пушкина, Натальи Николаевны, жившая у нея въ дом, K. К. Данзась — подполковникъ, лицейскій товарищъ Пушкина и его секундантъ.} и Данзасъ, за ними крадется Наталья Николаевна и незамтно останавливается у изголовья мужа].

ЯВЛЕНЕ III.

Т же, Даль, Гончарова, Данзасъ и H. Н. Пушкинъ.

ПУШКИНЪ [Александр Гончаровой].

Ахъ, это вы, сестрица!
И вы пришли?.. За все благодарю:
За искренность, любовь ко мн и ласку,—
Спасибо вамъ!.. [жметъ ея руку].
Но дайте слово мн,
Что за дтьми присмотрите моими!

ГОНЧАРОВА.

Я общаю остальную жизнь
Имъ посвятить… не выйду замужъ я!

ПУШКИНЪ.

Нтъ, выходите!.. но себ избравъ
Достойнаго…

ГОНЧАРОВА.

А вы мн общайте
Простить сестру…*) Она васъ слезно молитъ
Не проклинать, а отъ души простить…
*) Другая сестра г-жи Пушкиной — Екатерина Николаевна, вышедшая замужъ за д’Антеса.

ПУШКИНЪ.

За что простить? Да въ чемъ ея вина?
По прежнему, люблю ее всмъ сердцемъ…
Скажите ей, предъ смертью такъ сказалъ!..

[Надъ головою Пушкина внезапно раздаются рыданія жены].

Но здсь жена?.. Скоре уведите!

[Александра Николаевна уводитъ плачущую сестру].

Я не хочу, чтобъ мучилась она…
Данзасъ, мой братъі Сними кольцо на память,
Носи его и помни обо мн!

[Данзасъ со слезами беретъ кольцо у Пушкина].

Да что-жъ ты плачешь? Что тебя такъ мучитъ?

ДАНЗАСЪ.

О, братъ мои милый! Сдлай только знакъ,—
И я клянусь д’Антеса уничтожить!..

ПУШКИНЪ.

Я требую, чтобъ мстить не смлъ никто
За смерть мою, д’Антеса я прощаю
И умереть хочу, какъ православный…
Прочти, Жуковскій! знаешь ты молитву,
Которую всхъ больше я любилъ!..

ЖУКОВСКЙ [еле собравшись съ силами, въ слезахъ, читаетъ].

‘О, дай мн зрть мои, о Боже, прегршенья,
‘Да братъ мой отъ меня не приметъ осужденья,
‘И духъ смиренія, терпнія, любви,
‘И цломудрія мн въ сердц оживи!’

ПУШКИНЪ [набожно].

Аминь, аминь! Божественный глаголъ!
Я всхъ простилъ и сердцу легче стало…
[Жуковскому]. Дай руку мн, наставникъ мои и другъ!
Мы къ гробу близки, псня наша спта,
Но молодежь за насъ еще споетъ
И засіяетъ надъ могилой нашей
На цлый міръ поэзіи звзда!..
[Съ одушевленіемъ]. Я оживаю… Даль, зови скоре
Сюда жену, чтобы опять пришла! [Даль уходить].
Она, бдняжечка! безвинно терпитъ,
И отъ людей — не будетъ ей житья…
Друзья мои, я всхъ васъ умоляю
Ее отъ злобы свтской защитить!

[Вс наклоняютъ головы, въ знакъ согласіи, входятъ Даль и Ліона, Пушкина. Наталья Николаевна становится на колна породъ мужемъ, который смотритъ на нее съ любовью].

ЯВЛЕНЕ IV.

Т же, H. Н. Пушкина и В. И. Даль.

ПУШКИНЪ.

Ну, подойди!.. О, Боже! какъ я счастливъ:
Я живъ еще и ты вблизи меня! [цлуетъ жену].
Красавица, Мадонна дорогая! [она рыдаетъ].
Да ты не плачь, голубушка моя!

[Наталья Николаевна прижимается головою къ лицу Пушкина].

Умру я скоро… Но не плачь, родная!..
Вдь, смерти никому не избжать!.
Мы жили дружно… иногда бранились…
Да вдь нельзя безъ этого прожить!

[Хочетъ засмяться, но чувствуетъ мучительную боль].

Да, милая, немного счастья въ жизни
Извдалъ я: все счастье, это — ты!..
Ахъ. тяжело съ тобою разставаться!
А ты, смотри, меня не забывай!..
Прощай, жена! Воспитывай малютокъ,
И за отца ихъ всхъ благослови:
Скажи, чтобъ Богу за меня молились —
Да на колнахъ, какъ учила ты…
Но ты опять расплакаться готова?
Иди къ себ! Да, ну же, ничего!
Все, слава Богу, хорошо!.. Ну, съ Богомъ!

HAT. НИКОЛ. [ободренная, уходя, Далю].

Увидите, что Пушкинъ не умретъ! [Уходить].

ПУШКИНЪ [посл долгаго молчанья, слабымъ голосомъ].

Теперь родныхъ проститься позовите!

[По знаку Даля, въ комнату входятъ: Е. А. Карамзина {Е. А. Карамзина, вдова славнаго исторіографа, была особенно любима Пушкинымъ.}, графъ Г. А. Строгановъ, братъ жены, лейбъ-гусаръ, П. И. Гончаровъ и прочіе родственники Пушкина].

ЯВЛЕНЕ V.

А. С. Пушкинъ и близкія ему лица.

КАРАМЗИНА [быстро подойдя къ Пушкину].

Ну, какъ здоровье ваше? Неужели
Не узнате, старый другъ, меня?

ПУШКИНЪ [открывая глаза].

Нтъ, узнаю!.. Вы были такъ добры,
И ласками меня избаловали…
Я передъ смертью одного прошу:
Какъ мать, меня на путь благословите!

[Карамзина, молча, благословляетъ Пушкина, онъ цлуетъ ей руку].

КАРАМЗИНА [въ отчаяніи].

О, Господи!.. Я видть не могу!

[Разражается рыданіями, графъ тотчасъ же ее уводитъ].

ПУШКИНЪ.

Смерть — вчный мракъ!.. гроза для свтлой жизни!.. [роднымъ].
Прощайте вс! Ну, дайте руку мн!

[Нкоторые подходятъ къ рук умирающаго поэта, но прочіе не въ силахъ этого сдлать, отъ слзъ. Пушкинъ въ полузабыть, начинается агонія].

Всмъ вамъ сказать еще хотлъ я что-то,
По не могу.. А смерть совсмъ близка!..
Дай руку, Даль! Ну, подними же выше!
Пойдемъ, пойдемъ, все выше!.. Ну, идемъ!.. 1

[Падаетъ безъ чувствъ на руки Даля. Тягостное молчаніе, Пушкинъ открываетъ снова глаза].

Мн грезилось, что я съ тобой взбираюсь
По этимъ книгамъ вверхъ, туда, высоко…
Туда, гд, видишь?— Байронъ и Шекспиръ…

[Съ закрытыми глазами, снова ищетъ руку Дали].

Да ну, пойдемъ же! Ради Бога, выше!

[Даль поднимаетъ Пушкина, какъ можно выше, онъ выпрямляется].

Жизнь кончена!.. Дышать мн тяжело!..
Какъ давитъ!.. смерть… Друзья мои, прощайте!

[Просивъ послдній взглядъ на свои книги, падаетъ мертвымъ на руки доктора Даля, который бережно опускаетъ трупъ Пушкина на диванъ.— Томительное ожиданіе].

ЖУКОВСКЙ [Далю].

Ну, что?

ДАЛЬ [со слезами].

Все кончено…

ГОНЧАРОВЪ [закрывая лицо руками].

Пойдемте объявить!

[Вс уходятъ изъ кабинета, оставивъ у тла Пушкина одного только убитаго горемъ Жуковскаго, въ комнату вбгаетъ рыдающая Наталья Николаевна].

ЯВЛЕНЕ VI.

H. Н. Пушкина и В. А. Жуковскій, потомъ народъ.

HAT. НИКОЛ.

Ты, Пушкинъ, живъ?.. Скажите: умеръ?.. Живъ?

[Въ истерик падаетъ на трупъ мужа].

ДАЛЬ [за сценою, обращаясь къ толп].

Сегодня въ 2 часа 45 минутъ пополудни закатилось солнце русской поэзіи: Александръ Сергевичъ Пушкинъ скончался.

ГОЛОСА [за сценой].

Неправда!.. Живъ онъ!.. Онъ не умеръ! Нтъ!

[Слышенъ возрастающій шумъ, двери растворяются, видна толпа, которая мгновенно стихаетъ, при вид умершаго].

ЖУКОВСКЙ [вдохновенно, народу].

Онъ мертвъ теперь, по вчно будетъ живъ!

[Занавсъ медленно опускается].

Пушкинскій сборникъ. (Въ память столтія дня рожденія поэта) С.-Петербургъ, 1899

Прочитали? Поделиться с друзьями:
Электронная библиотека