СИБИРСКІЕ АНЕКДОТЫ.
СИБИРСКІЕ АНЕКДОТЫ.
(Фельетонъ).
СИБИРСКІЕ МОНУМЕНТЫ.
СИБИРСКАЯ АРХЕОЛОГІЯ.
ДЛО О МЕДВД.
Добродушный Сибирякъ.
‘Восточное Обозрніе’, No 12, 1883
Сибирские анекдоты, Ядринцев Николай Михайлович, Год: 1882
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Сибирь находится еще въ первобытномъ состояніи, сибирское общество весьма плохо знаетъ свою исторію и не особенно цнило своихъ героевъ. Къ началу ныншняго столтія изгладились вс историческія воспоминанія въ стран, отдавшейся меркантильной нажив.
Въ Тобольск, правда, существуетъ памятникъ Ермаку, поставленный въ ныншнемъ столтіи, по кто-то комментировалъ, что памятникъ этотъ былъ заказанъ генералу Дохторову въ память побды подъ Малоярославцемъ и потомъ забракованъ. Сибиряки купили этотъ памятникъ за сходную цну. Если это даже и сатира, а не истина, то и она мтко рисуетъ сибирскаго Кондрата. Кром памятника въ Тобольск существовалъ и бюстъ Ермака, тоже заказанный признательнымъ обществомъ. Это былъ деревянный болванъ въ жестяныхъ латахъ, росписанный сажей. Онъ стоялъ чуть-ли не у памятника, наконецъ его убрали въ сарай, сарай сгорлъ, и съ нимъ чуть не уничтожилось изваяніе туземнаго Праксителя. Случай однако и на сей разъ его спасъ: обрубокъ только обгорлъ и сталъ еще невзрачне. Его однако не покинули, онъ хранится до сихъ поръ. И намъ недавно передавали еще, что сторожъ, стоящій у обелиска, не покинулъ ‘статуя’ и показываетъ его прозжимъ постителямъ.
Бракованный монументъ старичекъ-сторожъ взялъ подъ свое покровительство, во-первыхъ, какъ все-таки ‘казенное имущество’, хотя и обгорлое, во-вторыхъ потому что
Куміръ поверженный все богъ.
Когда одно время въ Сибири процвла любовь къ наукамъ (а такое время было), то одинъ чиновникъ ‘необыкновенныхъ порученій’ и выспреннихъ вдохновеній былъ осненъ мыслью открыть каменный вкъ въ Сибири. Въ Сибири научныя изысканія длаются крайне просто. Нужно-ли коллекцію для выставки составить, минералъ разыскать, древности описать, достаточно дать предписаніе исправнику, все будетъ сдлано. Каменный вкъ было поручено открыть Т—скому исправнику. Въ два-три мсяца онъ оказывается, обшаривъ весь округъ, сдлавъ обыски у всхъ крестьянъ, прислалъ цлый ящикъ каменныхъ топоровъ, пестовъ и Богъ знаетъ чего. Каменныя орудія среди присланныхъ всевозможныхъ камней были несомннно, но вотъ бда, ни на одномъ не было указано, гд они добыты. Такъ это и осталось тайной исправника.
Собираніе коллекціи обыкновенно состоитъ въ безцеремонномъ отобраніи предметовъ и древностей у частныхъ лицъ. Къ этому времени относится и слдующій случай. Въ Ялуторовск мстному священнику, очень умному и образованному человку, крестьяне привезли ископаемый черепъ быка съ рогами (bovis primigenius). Узнавъ объ этомъ засдатель немедленно отобралъ черепъ и донесъ въ рапорт, что найдена въ земл ‘ось допотопной телги’.
Если хороши ныншніе слдователи въ Сибири, что же сказать про прежнихъ. Въ одномъ изъ сибирскихъ архивовъ находится ‘дло о нарушеніи медвдемъ питейнаго устава и заключеніи онаго подъ стражу’. Такое дло возникло въ Березовскомъ округ въ 20-хъ годахъ.
Мсто это было, какъ и теперь, глухое и медвдями обильное. Шелъ разъ по дорог къ Березову обозъ, везли крестьяне бочку казеннаго спирта на потребу березовскихъ служилыхъ людей. Морозы стояли 40о, ямщики рисковали заморозиться и, сдлавъ дудочки, прибгли къ спасительному согрвательному напитку. Такъ они отбавляли всю дорогу, fie разъ они подумывали, чмъ объяснить начальству убыль спирта и положили сказать, что ‘вымерзъ’. Случай подошелъ еще боле подходящій. Остановись разъ около зимовья, они оставили бочку въ нол, а сами пошли грться. Была ночь, когда кто-то изъ ямщиковъ вышелъ на улицу и увидлъ къ изумленію огромнаго медвдя, разбившаго дно бочки и благодушествующаго. На крикъ сбжались мужики, оглушили пьянаго медвдя сначала дубьемъ, а потомъ связали. Небезпричастные въ убыли спирта, ямщики даже обрадовались этому предлогу, и въ свое оправданіе ршились представить самого медвдя, какъ преступника. Иначе начальство не повритъ, пожалуй. Медвдя привезли связаннаго къ березовскому окружному начальнику. Это былъ извстный многимъ Семенъ Ивановичъ И—скій, человкъ веселаго права и самъ любившій выпить. Выбранивъ мужиковъ и примирясь съ остатками привезеннаго спирта, который еще убылъ на дорог въ ‘счетъ медвдя’, остроумный исправникъ ршилъ завести дло, а медвдя, опять-таки для видимости начальства, держать, и приказалъ посадить его въ арестантскую каталажку, какъ виновника и какъ субъекта, могущаго угрожать безопасности. Говорятъ, что онъ снималъ даже съ него допросъ и длалъ внушеніе!— Хорошъ, мишка! хотлъ полакомиться, а не зналъ, что спиртъ казенный, вотъ теперь и попалъ подъ судъ!..
Медвдь долго томился въ каталажк, слдствіе было для него не мене тягостно, чмъ для людей.
Черезъ годъ постилъ округъ какой-то начальникъ.— Что у васъ новаго? спросилъ онъ Семена Ивановича, за которымъ зналъ немало грховъ и хотлъ подтянуть.— Все благополучно, только медвди-съ очень одолваютъ, надъ однимъ слдствіе произвожу.
— Надъ медвдемъ?— Точно такъ-съ, по нарушенію питейнаго устава на основаніи такой-то статьи. Гд-же онъ у васъ! спросилъ начальникъ, нахмурясь.— Въ острог-съ! Въ острог? покажите.
И вотъ въ маленькой землянк, замнявшей тюрьму, отворилась ветхая дверь. Въ мрак темницы лежало что-то большое, мохнатое, издававшее унылое урчанье. Это былъ узникъ.
Начальникъ сначала улыбнулся, но потомъ, принявъ серьезный видъ, сказалъ.— Знаете, я подозрваю, за что вы посадили медвдя,— за то, что онъ не далъ вамъ взятки. Семенъ Ивановичъ улыбнулся, по когда услышалъ слдующую затмъ фразу: подавайте-ка въ отставку! принялъ угнетенный видъ.
Долго дразнили Семена Ивановича, кончившаго жизнь въ Тюмени, тмъ, какъ онъ производилъ слдствіе надъ медвдемъ. Семенъ Ивановичъ былъ добродушный и глуповатый человкъ. По если-бы онъ былъ уменъ, онъ бы отвтилъ новымъ насмшникамъ:
— Да, я поступалъ такъ съ медвдями, а ныншніе капскіе и енисейскіе исправники не лучше поступаютъ съ людьми.