КРАСАВЕЦЪ-МУЖЧИНА ВЪ СИБИРИ.
КРАСАВЕЦЪ-МУЖЧИНА ВЪ СИБИРИ.
(ТЕАТРАЛЬНЫЙ ФЕЛЬЕТОНЪ).
Добродушный сибирякъ.
‘Восточное Обозрніе’, No 3, 1883
Красавец-мужчина в Сибири, Ядринцев Николай Михайлович, Год: 1883
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Мы только что видли на Петербургской сцен новую пьесу Островскаго ‘Красавецъ-мужчина’. Пьеса эта вызвала уже сужденіе критики и можетъ быть многихъ неудовлетворила простотою своей фабулы. Кто познаетъ, что не слдуетъ увлекаться красивою вншностью и что подъ красивымъ цвткомъ скрываются нердко ядовитыя свойства, для этого не стоило писать драму.
Но художникъ вроятно и не имлъ въ виду мораль, хотя нкоторые изъ героевъ пьесы черезчуръ много распространяются на счетъ этой простой истины. Драматургъ собственно взялъ жизненное явленіе, драму повторяющуюся въ современной жизни быть можетъ чаще, чмъ когда либо.
Финалъ подобныхъ драмъ можно видть въ окружномъ и уголовномъ судахъ. ‘Красавецъ Мужчина’ Островскаго собственно кандидатъ въ Сибирь, и съ этой стороны онъ На съ заинтриговалъ.
Исторія красавца есть исторія многихъ уголовныхъ героевъ, это похожденія ловкаго человка, обладающаго счастливою наружностью и способностью завоевывать расположеніе общества. Красавецъ этотъ съ жизненной смтной, онъ не только красивый мужчина, по и ловкій практикъ, человкъ свтскій съ приличными манерами, могущій быть принятымъ въ аристократическомъ кругу, столичный пріятель и товарищъ въ компаніи у Бореля, участникъ всхъ пикниковъ, хорошій партнеръ въ винтъ и штосъ, завзятый театралъ, знатокъ жизни въ ея обыденномъ кругу, знатокъ до того, что уметъ всегда воспользоваться чужими слабостями, пороками и даже чужими добродтелями въ свою пользу. Словомъ, этотъ мужчина понялъ смыслъ жизни, въ ея тривіальномъ значеніи. Чтобы быть счастливымъ, надо кушать черносливъ, иначе имть деньги, и чмъ больше тмъ лучше,— добывать ихъ слдуетъ всякими средствами. Въ сфер практической, матеріальной, нельзя сказать, чтобы онъ ошибался, онъ понялъ одну изъ жизненныхъ пружинъ, которою стремился овладть съ настойчивостью и энергіей.
У него выработана своя стратегія: чтобы замаскировать цль, нужно прикрываться чистыми стремленіями, изображать изъ себя честнаго человка, преданнаго мужа, самоотверженнаго любовника, если бы онъ служилъ, онъ былъ бы отличнымъ, аккуратнымъ и услужливымъ чиновникомъ, при извстномъ образованіи онъ можетъ прикрыться всякой профессіей, блестящаго Марса, моднаго адвоката и т. п. До времени онъ прекраснйшій человкъ не для однхъ женщинъ.
Неумренныя требованія, слишкомъ неосторожная, азартная игра и скользкій путь выдаютъ его. Онъ ловится впослдствіи въ своихъ экскурсіяхъ и запутывается въ стяхъ и планахъ. Если онъ можетъ быть уличенъ двицею, понявшею его игру и крапленныя карты, тмъ боле этотъ красавецъ можетъ быть пойманъ всякимъ товарищемъ прокурора, который найдетъ, что игра зашла далеко, что въ данную минуту боле удобно вывести порокъ наружу и не продолжать съ нимъ компаніи у Бореля (тмъ боле, что Борель нашелъ достаточныя основанія не давать счастливцу боле кредита). Тогда откроются глаза у всего общества. Знакомые узнаютъ, отъ какого хитраго и негоднаго человка они получали бонбоньерки (кстати возвратить ихъ будетъ уже невозможно, ибо конфекты съдены), добродтельная супруга, вышедшая замужъ за красавца и вручившая ему состояніе, какъ премію за любовь, узнаетъ, что онъ тайно увозилъ фракъ въ салфетк, показываясь въ мстахъ, куда непринято являться женатымъ людямъ. Красавецъ Островскаго тоже куда-то здилъ въ Москву. Словомъ, открывается ужасная житейская драма. Начинается разборъ дла, выплываютъ дутые векселя, фальшивые счеты, растраты, фигурируютъ цлыхъ три француженки, и одна неизвстно гд досел скрывавшаяся благородная вдова. Словомъ, положеніе становится столь осложненнымъ, что нсколько старыхъ пріятелей при всемъ усиліи спасти человческую душу и объяснить всю исторію весьма обыкновеннымъ увлеченіемъ, стремленіемъ пользоваться цвтами жизни, въ чемъ они убждаютъ даже собственнымъ примромъ, все-таки ничего не могутъ сдлать. Прокуроръ, судъ и Сибирь являются неизбжными послдствіями. Эти слова прозвучали и въ драм Островскаго. ‘Судъ’ и ‘Сибирь’ правда не выступили на сцену даже посл 4 дйствій и 5 картинъ. Мы видли только одну угрожавшую кару красавцу — щипцы, поднятые надъ нимъ оскорбленною женскою добродтелью и горячую обвинительную рчь супруги, дрогнувшую смягченіемъ, если супругъ возвратится на путь врности. По рчь прокурора все еще была впереди.
Сибирь въ драм жизни все таки неминуема. Тогда начинается 5-е дйствіе и 6-я картина, которую мы не видимъ у Островскаго, по видимъ въ жизни. Драматургъ заканчиваетъ пьесу отчаяніемъ героя, но это отчаяніе пройдетъ. Герой-красавецъ встанетъ съ дивана, куда онъ упалъ со стыдомъ и поправитъ свою красивую прическу. Нсколько блдный и томный, съ видомъ страдальца, для многихъ женщинъ онъ останется весьма интереснымъ, и можетъ быть на свт найдется еще не одна Зоя.
Мы видли этихъ героевъ въ Сибири и хотимъ сказать нсколько словъ о ихъ дальнйшей судьб для психологовъ. Жизнь для героя не прекращается ссылкою, если онъ еще молодъ, то остается многое впереди. Жить нужно вдь хоть по необходимости, красавецъ не отстанетъ отъ пониманія жизни по-своему. Ни каминные щипцы, ни прокуроръ, ни Сибирь, не отрезвятъ его и по искоренятъ прежнихъ вкусныхъ привычекъ и инстинктовъ. Онъ явится съ помятымъ лицомъ, въ помятомъ фрак, въ другой сред, по въ томъ же человческомъ обществ, съ его слабостями. Это будетъ губернскій сибирскій городъ, въ которомъ есть также свое свтское общество, есть свои юпитеры-филантропы, которымъ можно польстить и завоевать расположеніе, есть чувствительныя губернскія дамы, есть свои Зои, по есть также театры, актрисы, игорные дома и цвты жизни, хотя и боле скромные, чмъ на Большой Морской. Начинается старая игра, въ 5-мъ дйствіи. Несчастный молодой человкъ ищетъ мста и профессіи, онъ желаетъ заняться честнымъ трудомъ, онъ ищетъ занятія статистикой, берется за ходатайство по денежнымъ дламъ, ищетъ мста въ контор, въ контрол, въ банк, охотно принимаетъ домашнее секретарство. Онъ такъ милъ, вжливъ и любезенъ. ‘Ахъ, онъ такъ красивъ, молодъ и несчастенъ!’ говорятъ губернскія дамы и спшатъ съ своимъ состраданіемъ. ‘Надо дать молодому человку исправиться, говоритъ губернскій патронъ, онъ такъ уменъ и талантливъ, онъ все загладитъ!’ И мужчина красавецъ начинаетъ пользоваться успхами, новая карьера и новая перспектива впереди, на самомъ дл повторяется таже игра и т же пріемы. Онъ длается домашнимъ секретаремъ, и статистикомъ, и контролеромъ, и провинціальнымъ членомъ ‘Краснаго креста’.
Сибирь новое поле для гешефтовъ и темныхъ аферъ. Здсь достаточно своихъ кулаковъ-монополистовъ, виноторговцевъ, банкротовъ, золотопромышленниковъ, кабатчиковъ и т. п. Какая благодарная почва! Здсь не знаютъ еще фальшивыхъ конкурсовъ, дутыхъ векселей — всему этому можно научить и цивилизовать.
Мы знаемъ многія изъ похожденій указанныхъ героевъ, имъ везетъ никакъ не мене въ Сибири. Сибирскій Островскій когда нибудь составитъ изъ этого продолженіе русской драмы. Бываетъ, что въ Сибирь къ герою прізжаетъ несчастная Зоя: ‘Онъ тамъ теперь несчастенъ’ скажетъ она. Эту Зою умолитъ несчастный красавецъ сдлать еще подвигъ, похлопотать за него, гд слдуетъ и въ то же время для утшенія выпишетъ еще одну сострадательную душу.
Островскій весьма врно угадалъ въ Зо женскій инстинктъ: состраданіе и залогъ прощенія, иначе, вра въ человческую природу и склонность къ добру. Къ сожалнію, эта вра по ко всмъ красавцамъ приложима и не оправдывается на дл.
У красавца-мужчины завелась новая игра. До времени она длится счастливо, доврчивое новое общество обольщено даже сильне чмъ старое, гораздо боле искусное и опытное. Въ одно прекрасное утро однако физіономіи вытягиваются. Красавецъ обманулъ ожиданія и опять всхъ провелъ, да еще какъ! Статистикой не занимался, а образовалъ на счетъ статистическаго комитета статистокъ и кордебалетъ, подъ видомъ театральныхъ рецензій разобралъ губернскихъ актрисъ, въ контрол проконтролировалъ столъ у кассира, у кліентовъ произвелъ массу займовъ и уврилъ, что деньги передалъ начальству. Мало того, патронъ и благодтель, разъ возвращаясь домой, нашелъ, что у него пропали дловыя бу маіи и казенные бланки. Довріе къ домашнему секретарю зашло слишкомъ далеко. Въ это время возвращается къ мужу несчастная Зоя. Посл массы хлопотъ, она застаетъ новое паденіе и не поднимаетъ уже грозныхъ щипцовъ обличенія, а безнадежно рыдаетъ, ибо вся жизнь ея уже взята и принесена въ жертву.
Это и составитъ конецъ 5-го дйствія и 6-ую картину. Ахъ, сколько этихъ красавцевъ въ Сибири!