СЕЛЬСКІЯ УЧИТЕЛЬНИЦЫ ВО ФРАНЦІИ
СЕЛЬСКІЯ УЧИТЕЛЬНИЦЫ ВО ФРАНЦІИ
Изъ поздки въ провинцію.
II.
——
III.
Сельские учительницы во Франции, Боборыкина Софья Александровна, Год: 1903
Время на прочтение: 80 минут(ы)
Чудесный майскій день. Мрно раскачивается полотняный навсъ надъ нашей коляской. Кучеръ, молодой малый, въ пиджак и котелк, добродушно постегивалъ бичомъ свою буланую лошадь. Моя спутница, француженка, восхищается всходами полей, видами граціознаго пейзажа, который разстилается передъ нами. Она боле четверти вка содержитъ меблированныя комнаты на мстныхъ водахъ, во кром рынка она никуда не ходитъ. Такъ какъ мы хали съ нею осматривать сельскую школу и знакомиться съ деревенской учительницей, то я и начала издалека ‘интервьюировать’ свою спутницу, разспрашивая о ея собственномъ обученіи грамот, лтъ сорокъ тому назадъ.
— Bonnes gens!— это ея обычное словечко — такая прелестная погода, а вы задумали о прошломъ разговаривать: какъ учились въ мое время?! Разв когда вечеромъ, въ дождливый день, разскажу.
хать намъ было еще часа полтора, шагомъ, въ гору. Я опять начинаю просить разсказать о сельской школ въ ея дтств. Вообще, мн было очень пріятно слушать ее: она, какъ большинство француженокъ, разсказываетъ всегда толково, ясно, очень характернымъ языкомъ.
— А вотъ, знаете, мои сыновья стыдятъ меня,— начала она:— ‘maman, maman, не говори: espresse, colidor, jeune d’oeuf’. А надо, видите, произносить: jau-au-ne d’oeuf,— передразниваетъ она своихъ сыновей.— Вы хотите знать, какъ учились лтъ сорокъ тому назадъ? Плохо учились. Тогда, во Франціи, ученіе не было обязательнымъ и даровымъ, какъ это теперь. Тогда, въ нашей деревушк — я вдь родомъ изъ деревни — une vraie auvergnate…
— Да меня именно и интересуетъ деревенская школа,— замтила я ей.
— Въ нашей деревушк,— продолжала она,— школы не было. Просто былъ учитель, жилъ онъ бдно. Надо было спускаться къ нему въ нижній этажъ избы, какъ бы въ подполье. Одна комната. Окошки маленькія — понятно, какое же освщеніе въ sous-sol? Обучались дти тхъ родителей, которые могли платить за нихъ. Насъ было у отца трое дтей, и бдный отецъ платилъ девять франковъ въ мсяцъ и еще пятьдесятъ су за отопленіе да за кнйжки. Мы ему стоили около двнадцати франковъ въ мсяцъ (около 4 р. 50 к.). Вотъ оно какъ! Онъ — le pauvre papa!— говаривалъ: ‘Я даю моимъ дтямъ bon estomac — пускай дятъ а leur faim — сколько войдетъ, но чтобы учились! Я не обученъ грамот, и потому всю жизнь je n’ai pas vu clair. Они должны учиться — pour voir clair’.
— А классная гд была устроена?
— Классы!..— повторила моя спутница и разсмялась.
— Вы дослушайте. Мы, какъ я вамъ сказала, спускались въ настоящее taudis. Большая, подвальная, сырая, темная комната. По стнамъ висли тридцать-дв доски. Мы должны были ихъ заучивать. Когда выучишь эти тридцать-дв доски — образованіе твое копчено. Учитель нашъ — учительницы не было — больше вязалъ и крючкомъ, и спицами. Заставлялъ и насъ вязать. Я до сихъ поръ умю равные points. Старшія ученицы учили маленькихъ тому, что сами прошли на доскахъ.
— Что же было написано на этихъ тридцати-двухъ доскахъ?
— Все, что нужно для перваго образованія. Конечно, кратко. Ну, тамъ… сперва палочки, буквы, слова, потомъ города, рки какія, потомъ французскіе короли, королевы, ну… счетъ, цифры… теперь ужъ я не припомню. У насъ была еще тоненькая книжечка, мы должны были заучивать ее наизусть. Она называлась ‘Manuel de Moralit et de Politesse’ — какъ держать себя за столомъ, какъ обращаться къ старшимъ…— и тому подобное. Жена учителя — неграмотная — учила насъ молитвамъ и катехизису.
— А кюре?
— Нашъ кюре? Онъ только стращалъ насъ. Заставлялъ выкупать des petites mes noires.
— Маленькія черныя души?! Какія это такія?
— Да, онъ намъ разсказывалъ въ церкви, съ каедры, что есть далекая, далекая страна, гд бросаютъ въ большую черную рку маленькія черныя души дтей, и если мы хотимъ ихъ спасать, то должны платить по шестидесяти сантимовъ за выкупъ каждой души… Мы и давали шестьдесятъ сантимовъ (около 20 коп.), а кюре выдавалъ намъ билетикъ. Это значило, что я или кто танъ заплатилъ — сталъ крестнымъ отцомъ или крестной матерью. И гордились же мы этими билетиками, Господи Боже! Бывало, получишь его, высоко держишь въ рук, надъ головой, бжишь въ припрыжку, по деревн, и кричишь: ‘je sois la marraine, je suis la marraine’! Эти билетики назывались: ‘la Sainte Enfance, Patronage de S. Joseph’. Такъ вотъ какъ мы учились въ деревн, почти полвка назадъ,— закончила моя спутница весело.
— Ну, а ваши сыновья, какую школу прошли они двадцать-пять лтъ, назадъ?— продолжала я свое интервью.
— Шарль былъ въ сосдней школ. Трудно. Каждый день часъ ходьбы туда и часъ оттуда. Эта школа была на положеніи городской. Такъ желалъ мой мужъ, ремесленникъ, не простой крестьянинъ, какимъ былъ отецъ. И вотъ видите, Шарль хорошо выучился. Теперь онъ чиновникъ въ мэріи и въ переписк съ профессоромъ изъ Ліона. Ныньче еще ночью ходилъ въ лсъ, собиралъ для профессора свтящіяся гнилушки.
— А второй вашъ сынъ гд учился?
— Поль — въ духовной школ у ‘братьевъ’.
— Но Поль не духовный, а парикмахеръ?— замтила я.
Она звоню разсмялась.
— Поль поздне сталъ обучаться парикмахерству. Онъ терпть не могъ грамоты. Музыку любилъ до страсти. Духовные отцы сейчасъ и поставили его въ хоръ. И такой онъ былъ хорошенькій, въ красненькомъ платьиц, и голосокъ его звенитъ, звенитъ, бывало, какъ колокольчикъ… Программа обученія для всхъ школъ одинакова, и у Шарля, и у Поля. Разумется, въ духовной ‘братья’ обучаютъ религіи, ну, а въ свтскихъ — laque — религію оставляютъ въ сторон. Это уже дло родителей. Вы — иностранка — не поврите: у васъ, въ провинціи, есть много завзятыхъ безбожниковъ, а дтей своихъ, въ особенности двочекъ, они отдаютъ въ духовныя школы, къ ‘сестрамъ’, въ монастыри. C’est pins distingu. Также вы не найдете ни единой души, которая бы n’aurait pas fait sa premiè,re communion. Вс, и мальчики, и двочки, вс получаютъ первое причащеніе. Двочки въ двнадцать лтъ, мальчики — въ четырнадцать. У родителей-безбожниковъ, какъ и у практикующихъ католиковъ, это — великій семейный праздникъ. На него приглашаютъ родныхъ, знакомыхъ, шьютъ новыя платья. Поль тогда бываетъ очень занятъ: съ вечера завиваетъ маленькихъ, утромъ причесываетъ большихъ. Ему вздохнуть некогда въ ма. Май — мсяцъ пресвятой Двы Маріи. Въ ма и причащаются. Ну, а тамъ, какъ у французовъ-сектантовъ, жидовъ или фланмасоновъ или какихъ другихъ схизматиковъ — не знаю. У насъ, въ нашемъ департамент, вс маленькіе причащаются,— хотя и учатся въ coles-laques, а причащаются вс.
— Разскажите вы мн, пожалуйста, что знаете про сельскихъ учительницъ?
— Ничего не знаю. Вдь сколько постояльцевъ перебывало въ моемъ домик и — ни одной сельской учительницы!— съ сожалніемъ отвтила она.
Мое же знакомство съ сельской учительницей во Франціи было, до тхъ поръ, черезъ сцену и книжку. Въ театр (въ Михайловскомъ) я видла пьесу Брі: ‘Blanchette’ — двушка, получившая дипломъ учительницы, не у длъ, въ Париж я ни.дда пьесу академика Лавдана ‘Le Vieux Marcheur’, своего рода ‘На порог къ длу’, ужасно скабрзная сатира на учительницу съ высшимъ дипломомъ. Еще видла въ театр Антуана’ ‘La Clairiè,re’ Мориса Донне и Декава — послдствія карьеры сельской учительницы. Пьеса соціальная, безпощадная {Гораздо поздне, въ Париж, въ театр ‘Rennaissance’ шла пьеса Жюльяна, ‘L’Ecoliè,re’. Этой пьесы я не видала.}. Читала я ‘Claudine l’Ecole’, Willy, дневникъ ученицы. ‘Чтеніе не для юношества6, говоритъ и самъ авторъ въ предисловіи. Прочла также ‘Les Passionns’ Peyrbrune (псевдонимъ женщины-писательницы). Эти сценическія и повствовательныя изображенія представили мн сельскую учительницу такой порочной, или въ тискахъ такого ужаснаго разврата, что я никакъ не могла поврить, чтобы все такъ происходило въ жизни, хотя бы и половину откинуть въ зачетъ сатиры нравовъ. Живя на водахъ въ Виши, я искала новыхъ книгъ, пьесъ, статей, обращалась къ начитаннымъ книгопродавцамъ. Кром вышеприведенной литературы, они ничего не могли мн указать, да еще одного разсказа, довольно сентиментальнаго, напечатаннаго въ фельетонахъ газеты ‘Siè,cle’ (октябрь, 1900 г.): ‘Ecole Villageoise’, par Dolac {Съ годъ тому назадъ вышла очень интересная книжка: ‘Les Sevriennes’, par m-me Reval, Въ вид романа описаны парижскіе высшіе женскіе курсы. Заведеніе закрытое. Оно помщается близъ Парижа, въ Севр.}.
Здсь и не могу не повторить того, что уже не ражъ говорила въ печати о француеской трудовой женщин: я зжу во Францію давно, живу среди людей достатка скромнаго, и я всегда удивляюсь, какъ французская женщина много работаетъ и какъ она мало требовательна! Какъ жизнь ея скудна, монотонна! Надо ‘знать, видть француженку: хозяйку ли плохонькаго магазина, конторщицу ли, лавочницу, городскую ли учительницу — видть ее въ отдаленныхъ кварталахъ Парижа или въ провинція, видть каждый день въ ея обстановк, чтобы поврить, что можетъ такъ жить француженка. Только именно французскій bon-sens, умъ, гибкость натуры, экономія (отъ страха быть выброшенной на улицу),— а не скаредность,— спасаютъ француженку отъ полной апатіи, когда молодость прошла, а впереди — убогая старость, одиночество и смерть… И вотъ, рядомъ со всми виднными мною женщинами, я не могла представить себ французскую сельскую учительницу именно такой, какою мн описывали ее театръ и книжка. Я захотла увидть ее сама, въ дйствительной жизни, на мст, среди ея занятій. Здоровье не позволяло мн разъзжать по отдаленнымъ деревнямъ. Я должна была ограничиться нсколькими — поближе.
Тутъ, какъ и въ другихъ моихъ экскурсіяхъ за границей, помогли мн сперва мстный докторъ и хозяйка меблированныхъ комнатъ, гд я жила. Докторъ адресовалъ меня въ одной изъ сельскихъ учительницъ этого же округа.
— M-lle Belval,— сказалъ онъ:— около двадцать пяти лтъ занимается педагогіей въ деревенскихъ школахъ. Она вамъ разскажетъ, что васъ интересуетъ, и направитъ, куда слдуетъ. Она — здшняя уроженка, ея отецъ былъ сторожемъ за водахъ, т.-е. просто солдатъ, и вся семья ея изъ народа.
— Это-то мн и нужно! Вы говорили,— напомнила я доктору вашъ разговоръ по поводу моихъ экскурсій въ школы,— что во Франція среди сельскихъ учительницъ не встрчается иныхъ, кром какъ изъ народа?
Докторъ улыбнулся.
— Задали вы мн работу!— Знаете ли, что посл тхъ вашихъ разспросовъ я пересмотрлъ вс мои записи за доху и въ больничныхъ книгахъ: не случалось ли среди моихъ паціентокъ — сельскихъ учительницъ des nobles. Ни одной!— А черезъ мои руки прошло ихъ нсколько десятковъ.
Докторъ не хвастался. Онъ практикуетъ на водахъ круглый годъ. Практика у него очень большая, сколько, и могла судить по пріему больныхъ на дому. Сверхъ того, онъ практикуетъ въ мстной женской больниц и пользуется репутаціей очень знающаго и добраго врача среди мелкоты — алчной и злобной, какъ во всхъ курортахъ міра.
— По моимъ наблюденіямъ,— продолжалъ докторъ,— типъ сельской учительницы у насъ, во Франціи, это — двушка или женщина, смотря по обстоятельствамъ, вышедшая изъ народа, изъ среды крестьянъ, рабочихъ, мщанъ, иногда дочь учители. он идутъ въ учительницы вовсе не изъ-за ‘идеи’, изъ альтруизма, изъ желанія внести свтъ въ мракъ, etc., etc. Вовсе нтъ. Наши учатся, сдаютъ экзамены, получаютъ дипломы, добиваются. мста сельской учительницы, потому что эта карьера хорошо оплачивается и очень уважаема. Вотъ здсь, близко, за углу, живетъ — вы замтили — саботье. Онъ изъ дерева выдалбливаетъ деревянные башмаки. Этой работой онъ домикъ себ нажилъ. У него и сынъ, и дочь — сельскіе педагоги. Онъ ими ужасно гордится… А что касается положенія учительницы въ деревн, среди крестьянъ, радостныхъ и печальныхъ условій ея жизни,— это m-lle Бельваль сама! вамъ разскажетъ лучше моего. Не даромъ она съ ними возятся двадцать-пять лтъ. До свиданья! Добрый путь!
Въ первый же свободный день моей хозяйки меблированныхъ комнатъ мы’ и отправились съ нею къ m-lle Белаваль.
Мы пріхали въ настоящую французскую деревню: группа одноэтажныхъ каменныхъ домиковъ — не живописныхъ и далеко не такихъ уютныхъ, какими смотрятъ нмецкіе дома — скучилась, въ перемежку съ сараями, въ небольшое селеніе. Домики раздляетъ кривая улица. Въ центр селенія — церковь. При шум нашего экипажа, на порог дверей и въ окнахъ показались любопытныя лица некрасивыхъ и довольно неряшливыхъ крестьянокъ, но вс он въ блыхъ чепчикахъ съ гофрированной оборкой — мстный головной уборъ.
— Прямо къ школ!— сказала я кучеру.
Экипажъ завернулъ за уголъ, и мы остановились передъ небольшимъ домикомъ. Онъ былъ нове, чище, обширне другихъ к стоялъ поодаль, какъ бы особнякомъ. Отъ него, по обимъ сторонамъ, на большое пространство, тянется каменная ограда. Изъ-за нея выглядываютъ деревья. Въ домик и дверь, и окна наглухо закрыты. Кругомъ тишина.
— Разв здсь школа?— спросила я черезъ улицу женщину, которая любопытно смотрла на насъ со своего порога.
— Здсь. Только это квартира учительницы. Школа — во двор, за оградой. Отворите калитку въ prau. Калитка налво отъ домика.
Моя спутница взялась-было за щеколду.
— Осторожнй!— Пожалуй собака кинется,— остановила я ее.
Никакая собака, однако, не залаяла и не кинулась.
‘Prau’ — просторный дворъ, обсаженный липами. Въ тни ихъ — скамейки, низенькія и высокія. Дворъ обнесенъ глухимъ заборомъ, въ ростъ человка. Въ глубин двора — домъ, одноэтажный, побольше учительскаго. Три широкія окна прикрыты ставнями. Входная дверь, по средин, закрыта. Есть еще боковая, она выходитъ въ сарай. Сарай безъ затворовъ, съ навсомъ.
— Это на случай непогоды,— замчаетъ мн спутница.— Если дождь или снгъ,— дти могутъ играть въ сара.
Изъ школы — никакого звука. Я усомнилась: да есть ли сегодня классы?
— Есть, есть. Ставни прикрыты отъ солнца, а то все было бы на-глухо заперто. Теперь, видно, урокъ письменный. Дти и притихли.
Моя спутница легко ступала по гравію, которымъ былъ усыпанъ дворъ, и хозяйственнымъ глазомъ всюду заглядывала.— Подите сюда! подозвала она меня.
На дворъ выходилъ задній фасадъ домика учительницы. Заднее крыльцо и оба окна настежь открыты. Внутри квартиры учительницы — ни души. Только около крыльца квокчетъ пара куръ. Мы заглянули внутрь: чистенькая кухня. Полки обведены цвтной бумагой, немного посуды. Все вымыто, прибрано, а мы пріхали, не предупреждая. За кухней — маленькая столовая. Въ ней все есть, что полагается во Франціи: круглый столъ, надъ нимъ ‘suspension’ — висячая лампа, съ полдюжины стульевъ, буфетъ. Мебель блеститъ, какъ зеркало. Во Франціи, въ мщанскихъ чистоплотныхъ семьяхъ протираютъ мебель, нсколько разъ въ годъ, эссенціей изъ керосина, отъ муравьевъ и клоновъ. Дверь задняго крыльца ведетъ въ корридоръ. Мы и туда заглянули. Корридоръ сквозной, кончается выходомъ на улицу и теперь запертъ. Съ каждой стороны корридора по дв двери, считая и кухню. Вс он растворены, видно, для воздуха, такъ какъ день теплый. За столовой — спальня, съ двумя кроватями подъ пикейными одялами.
— Это спальня стариковъ m-lle Бельваль,— соображаетъ спутница. У нихъ на водахъ квартирка, на лто они ее сдаютъ. Отецъ — бывшій gardien на водахъ — давно въ отставк, они и перебираются сюда, въ деревню, въ дочери. А вотъ и ея спаленка, за кухней, окнами на улицу.
Комната больше другихъ. Постель подъ кисейнымъ пологомъ, комодъ, кресла, коверъ, фотографіи на камин, картинки на стнахъ, маленькая библіотека съ книгами въ переплетахъ, лампа съ франтоватымъ абажуромъ, шторы на окнахъ. Однимъ словомъ, очень комфортабельная спальня.
— Да что же прислуга не идетъ?
— Зачмъ прислуга,— повторила спутница шопотомъ. Мы ходили на цыпочкахъ и говорили шопотомъ.— Одинокой учительниц? Въ девять часовъ начинаются классы, кончаются въ четыре часа. Сама себ прислуга. Наврное m-lle Бельваль больше ста франковъ въ мсяцъ не получаетъ жалованьи, а прислуга у насъ стоитъ тридцать франковъ, да прокормить ее сколько! Отецъ съ матерью у нея тоже привыкли сами все длать.
Осмотрвъ помщеніе учительницы, мы вернулись въ prau. Я сла на скамейку. Наконецъ, изъ школы понеслись дтскіе голоса и стукъ деревянныхъ башмаковъ, сабо. Отворилась дверка въ сарай. Показалось нсколько дтей. При вид васъ, они мгновенно скрылись, какъ испуганные зврки. На минуту все замерло…
Дверь опять отворилась, во уже широко. На порогъ вышла сдая, плотная женщина, крестьянскаго облика, въ городскомъ плать. Она удивленно взглянула большими, блестящими глазами и направилась къ намъ.
Я смутилась. Именно смутилась отъ того, что увидала сельскую учительницу въ жизни, а не на сцен, встала и подала ей письмо нашего доктора. Она тоже стснилась, вроятно отъ неожиданнаго визита: нервная дрожь скользила вокругъ рта я глазъ, когда она пробгала письмо.
— Отчего же вы, mesdames, не позвонили?— говорила она въ то же время любезно.— Вроятно, вы долго ждали… ни я, ни дти не слыхали… какъ вы подъхали… извините!
— Пожалуйста, не извиняйтесь. Это мы — des indiscrè,tes,— отвчала спутница, улыбаясь.
Письмо было прочитано.
— Чмъ могу служить?— спросила m-lle Бельваль еще любезне.
— Сперва простите мн нашъ визитъ. Мы не хотли прерывать класса, я знаю по опыту, что безъ разршенія министра народнаго просвщенія нельзя постороннимъ входить въ школу, тмъ боле мн, иностранк.
— Вы пріхали не какъ лицо офиціальное, а какъ частное, отъ доктора, пріхали ко мн, какъ добрыя знакомыя et une amie de la France,— подчеркнула m-lle Бельваль. Нервная дрожь все пробгала струйками по лицу. Видно, 25 лтъ педагогіи даромъ не прошли для ея здоровья.— Прошу васъ, mesdames, къ себ. Вы устали. Теперь перерывъ на цлый часъ. Если свднія скромной сельской учительницы могутъ принести нкоторую пользу une amie de la France — я буду очень счастлива.
Она повела насъ въ домикъ, который мы раньше такъ безцеремонно осмотрли. Дти — одн двочки, человкъ двадцать — пять разсыпались по двору. Теперь он и не пугались — и не интересовались нами. Он принялись закусывать тмъ, что принесли съ собой въ кореянкахъ.
Въ своей уютной столовой учительница предложила намъ выпить une petite goutte съ дороги. Поставила бисквиты и Quinquinat Dubonnet, легкое сладкое вино, настоенное на хин.
Я всматривалась въ учительницу, пока она перебирала со спутницей городскія новости. Ничего ршительно напоминающаго нашихъ, русскихъ учительницъ, я еще мене — пожилыхъ французскихъ гувернантокъ. Фигура плотной пятидесятилтней крестьянки, но лицо боле открытое, пріятное, когда успокоилась ея нервная дрожь. Большіе, блестящіе глаза сильно близоруки. Волнистые сдые волосы спускаются на лобъ изъ-подъ черной ‘фаншонъ’. Срое платье, черный фартукъ, блый воротничокъ — аккуратны, чисты, какъ и вся обстановка въ ея квартир.
— Мы уже заглядывали въ ваши комнаты,— призналась я m-lle Бельваль.— Какъ это у васъ комнаты стоятъ растворены, безъ прислуги?..
— Въ деревняхъ, во Франціи, не воруютъ, а въ окрестностяхъ Парнаса и другихъ многолюдныхъ городахъ on dvalise les villas,— заговорила она теперь привычнымъ тономъ учительницы — громко и отчетливо.— Прислуги не держу — незачмъ. Я одна, свободнаго времени много.
— Вы и сами себ готовите? и воду приносите?
— Сама. Вода, дождевая, хранится въ цистернахъ. Пойдемте поглядть мое хозяйство.
— Мы ужъ оглядли…— созналась и спутница.— Кухонька ваша — игрушечка. И какая чистота!!
— Это хорошій примръ для дтей. Они забгаютъ ко мн.
Постепенно началось ‘ интервью ‘. Сперва о школ, потомъ о сельской учительниц. Сначала я припоминала мои вопросы ‘наизусть’, по программ, составленной у меня заране, а потомъ m-lle Бельваль сама взяла листъ бумаги, карандашъ и сказала:
— Вамъ не безъизвстно, что во Франціи два рода школъ: ‘laque’ et ‘catholique’, свтская и духовная. Первая, laque т.-е. коммунальная, общинная — поддерживается правительствомъ, само правительство назначаетъ въ эти школы учителей и учительницъ. Вообще, коммунальныя школы находятся въ вдніи правительства. ‘Catholique’ — духовныя,— отъ конгрегацій, которыя разршены правительствомъ.— Veuillez crire sous ma dicte. Такъ вамъ будетъ удобне. Пожалуйста, начинайте.
Я была въ восхищеніи отъ такого простого, толковаго пріема я принялась очень внимательно выписывать:
Школа: — Въ деревушк (hameau). 642 жителя. Школы дв. Одна для мальчиковъ,— ею завдуеть учитель, другая для двочекъ — завдуеть учительница (т.-е. m-lle Бельваль). Об школы laques — коммунальныя, общинныя.
Во Франціи школы находятся въ вдніи мстнаго мэра, выборнаго отъ общины (dlgu cantonal) подпрефекта, префекта, инспектора начальныхъ училищъ, инспектора учебнаго округа — (d’Acadmie), ректора — (recteur) и министра народнаго просвщенія. Охрана школьнаго зданія вмняется учительниц (или учителю), которая, безъ разршенія префекта, не можетъ употребить школу на какое-либо иное дло. Школьное помщеніе состоитъ изъ одной или нсколькихъ комнатъ для классовъ, двора и надворнаго помщенія для игръ дтей и изъ особаго помщенія, пригоднаго для жилья преподавательскаго персонала.
Школьныя постройки почти вс принадлежатъ общинамъ,— communes,— которыя и несутъ повинности: содержать ихъ въ порядк — ежегодно блить или промывать. Учительниц же (или учителю) вмняется въ обязанность содержать классныя комнаты въ постоянной чистот и въ здоровомъ воздух, для этого полагается ежедневно подметать и поливать полъ. Окна — даже и въ зимнее время — держать открытыми во время перерыва занятій.
Учебныя пособія въ иныхъ деревняхъ даются за счетъ общинъ, въ другихъ — родители учениковъ сами оплачиваютъ книги и тетради, а въ иныхъ разршается учительницамъ доставлять эти пособія, но съ тмъ, чтобы цны были вывшены на стн, и школьный инспекторъ могъ бы проврять ихъ.
Топливо въ школахъ повсемстно даровое, за счетъ общины.
Полагается на каждую общину по одной школ. Самое отдаленное разстояніе — отъ трехъ до четырехъ километровъ.
Первоначальное обученіе во Франціи даровое и обязательное для каждаго ребенка, въ возраст отъ 6 до 13 лтъ. Если родителя не посылаютъ своихъ дтей въ свтскую или духовную школу — laque ou catholique — они подлежатъ штрафу.
— Въ какомъ размр?— прервала я m-lle Бельваль.
— Размръ штрафа не обозначенъ. Крестьяне и вообще родители, которые имютъ нужду въ своихъ малолтнихъ дтяхъ, обходятъ это постановленіе, посылая ребенка въ школу изрдка, отъ времени до времени.
Каждый ребенокъ, при поступленіи въ школу, обязанъ представить свое метрическое свидтельство, и учительница — или учитель — должны удостовриться, что у ребенка была привита оспа, удостовриться также, что у него нтъ болзней, или немощей, которыя могли бы нанести вредъ здоровью остальныхъ учениковъ.
Опредленнаго комплекта учениковъ не существуетъ,— продолжала диктовать m-lle Бельваль,— за санитарнымъ состояніемъ школъ слдитъ врачъ-инспекторъ. Преподаваніе ведется исключительно на французскомъ язык. Вамъ извстно,— замчаетъ m-lle Бельваль,— во Франціи есть различныя нарчія.
Всякое театральное представленіе воспрещается въ школахъ.
Безъ письменнаго разршенія окружного инспектора воспрещается также вводить въ школу какую-либо книжку, брошюру, печатный или рукописный экземпляръ,— не входящіе въ составъ школьныхъ книгъ.
Всякаго роды петиціи, благотворительные сборы, подписки или лотереи — одинаково воспрещаются. При нкоторыхъ школахъ устроена ‘Assurance scolaire’, сберегательная касса. Школьницы, вносящія десять сантиновъ въ недлю, черезъ сорокъ лтъ получаютъ ренту въ 60—80 фр.
— Кажется, все,— сказала m-lle Бельваль,— ничего не позабыла!..
Теперь пошла глаза объ учительниц. Тутъ вопросы становились боле деликатны и сложны. Писать все сплошь подъ диктовку — неловко. Приходилось ‘интервьювировать’, припоминая программу…
Во Франціи большинство сельскихъ учительницъ проходитъ: ‘Ecole primaire’ — народную школу, начальную, сельскую, и ‘Ecole primaire suprieure’ — высшую начальную школу, эти находятся въ различныхъ городахъ, и ученицы сельскихъ школъ дополняютъ въ нихъ свое начальное образованіе. Затмъ, переходятъ въ ‘Ecole Normale Primaire’ — семинарію, школу педагогическихъ классовъ. Здсь двушки обучаются первоначальному преподаванію. Возрастъ для пріема — отъ 15 до 18 лтъ. Курсъ обученія педагогіи — трехгодичный. Житье и обученіе даровое, но съ обязательствомъ служить десять лтъ въ педагогическомъ персонал, жалованье получается полностью, безъ учета.
Каждая сельская учительница должна представить дипломъ начальной школы (brevet lmentaire), дипломъ высшей школы (brevet suprieur) и удостовреніе въ ея педагогическихъ способностяхъ (certificat d’aptitude pdagogique).
Сельскія учительницы, и по словамъ m-lle Бельваль, большею частью изъ среды рабочихъ — или мелкихъ служащихъ.
Во Франціи приходится на 150 вакантныхъ мстъ учительницы — 1.407 женщинъ, чающихъ получить эти мста {Учительницей или ея помощницей могутъ быть также иностранки, но получившія дипломъ во Франціи, даже и не-католическаго вроисповданія. Есть сельскія учительница-протестантки.}.
Идутъ охотно въ сельскія учительницы, потому что это — почтенная карьера (‘honorable’) и хорошо оплачиваемая: отъ 900 до 1.400 и 1.600 франковъ въ годъ. Чтобы получить мсто учительницы, надо сперва послужить въ помощницахъ, съ жалованьемъ 900 франковъ въ годъ. Вакацій полагается два лтнихъ мсяца, праздники и еженедльно свободные четверги.
Учительница не можетъ самовольно измнять дни занятій, ни отлучаться изъ школы. Она должна на это испросить разршеніе окружного инспектора и сообщить его разршеніе мстнымъ властямъ. Если отсутствіе учительницы продолжится боле трехъ дней, то необходимо для этого получить ей разршеніе и отъ инспектора умершаго округа. Отпускъ боле восьми дней можетъ быть разршенъ только префектомъ. Въ случа же непредвиднныхъ обстоятельствъ, требующихъ немедленнаго отъзда, учительница ограничивается тоже немедленнымъ сообщеніемъ объ этомъ мстному мэру и училищному инспектору.
Учительница можетъ жить со своими родителями въ помщеніи, которое ей отводится при школ.
Когда учительница вступаетъ въ завдываніе школой, она обязана, въ присутствіи мэра или его уполномоченнаго, сдлать перепись мебели, библіотеки и школьнаго архива, а если учительница иметъ свою мебель, то обозначить въ описи и свои собственныя вещи. Эта опись должна быть подписана обими сторонами. Въ случа перемны мста жительства учительницы, она передъ отъздомъ приглашается снова сдлать перечень вышеизложеннымъ вещамъ.
Замужняя учительница также можетъ жить со своимъ мужемъ я дтьми въ помщеніи, которое отводится ей при школ.
Беременнымъ учительницамъ полагается minimum отъ 4 до 5 недль отпуска на роды.
— Государство всегда оберегаетъ (protè,ge) служащихъ, которые добросовстно исполняютъ свои обязанности,— прибавляетъ m-lle Бельваль.
Возрастъ для поступленія въ сельскія учительницы полагается отъ 20 до 25 лтъ, 55 лтъ — предльный возрастъ служенію въ школ.
Есть учительская пенсіонная касса. Касса удерживаетъ 5% отъ жалованья и черезъ 25 лтъ выдаетъ 1.200 франковъ ежегодной пенсіи.
— Вотъ это щедрая пенсія!— воскликнули мы.
— Да, я скоро буду получать и пенсію, и жалованье,— похвалилась m-lle Бельваль.
Помимо шестичасового ежедневнаго преподаванія,— исключая четверги и праздники,— учительница обязана просматривать тетрадки ученицъ вн классныхъ занятій.
Во время классовъ, учительница не должна, ни подъ какимъ предлогомъ, отвлекаться отъ своей педагогической роли, ни заниматься работой, сторонней ея обязанностямъ по школ. Если школа очень людная,— полагается помощница.
— У меня всего двадцать-одна двочка,— сказала m-lle Бельваль,— боле тридцати не бываетъ, но я начала свою карьеру помощницей въ Виши, гд было шестьдесятъ двочекъ, и я прослужила пять лтъ въ помощницахъ, потомъ уже получила здшнее мсто — старшей учительницы… Мн, однако, пора!— вдругъ прервала себя m-lle Бельваль, и взглянула на часы.— Да, пора начинать классъ рукодлія. Вы обождите, пока я усажу дтей.
— Вотъ любезная-то, милая особа!— стала восхищаться спутница, когда учительница вышла.— Вамъ истинная удача. Такъ толково, подробно разсказала… да еще продиктовала вс правила и положенія. Рекомендація отъ доктора много значитъ! Et ‘l’amie de la France’ — также!
Минутъ черезъ десять вернулась m-lle Бельваль.
— Припомните,— сказала она, идя съ нами черезъ дворъ въ шкоду,— что во французскихъ сельскихъ, какъ и во всхъ начальныхъ школахъ во Франціи, дти принимаются старше шести лтъ и моложе четырнадцати. Вн этого возраста они не могутъ быть приняты безъ разршенія училищнаго инспектора. Въ тхъ же общинахъ (деревняхъ), гд нтъ дтскаго пріюта — замтьте это — ‘возрастъ поступленія будетъ пониженъ до пяти лтъ’. Вотъ за какомъ основаніи вы сейчасъ увидите въ моей школ и очень маленькихъ двочекъ. Veuillez entrer!
Мы вошли въ узкую свтлую прихожую — раздвальню. Вдоль, стнъ прибиты въ нсколько рядовъ полки, сообразно съ ростомъ дтей. На полкахъ лежатъ шляпки и стоятъ корзинки съ завтракомъ, который дти съли въ рекреацію. Я остановилась поглядть на дтскія шляпки, он доказывали зажиточность семей. Шляпки не рваныя, соломенныя, одн новыя, другія прошлогоднія, вс съ отдлкой: съ бантами, съ помпонами.
— Въ нашей мстности нтъ бдныхъ крестьянскихъ семей,— подтвердила и m-lle Бельваль.
Одна шляпка изъ черной тонкой соломы, съ моднымъ бантомъ, заинтересовала меня.
— Это ‘новенькая’ пятилтняя ученица. Всего три дня, какъ приведи ее въ школу,— объяснила учительница,— ее зовутъ Marie Berteau. За ней теперь ужъ сто тысячъ приданаго et des esprances avec!..
Такъ это было курьезно, въ смысл нравовъ, что оно и безъ диктовки осталось у меня въ памяти!
За прихожей одна классная — очень большая, очень высокая и свтлая вала. Три окна на сверъ открыты. Три окна на югъ прикрыты внутренними ставнями. Окна — высоко отъ пола. На стнахъ висятъ карты географіи, карты зоологіи. Надъ каедрой — бюстъ Республики, ея кронштейнъ обвитъ трехцвтной лентой. Вс двадцать-одна ученица на лицо. Сидятъ за партами, шьютъ. Мы поздоровались съ ними. Он встали и не садились, пока учительница не приказала имъ ссть. Около кафедры — т.-е. просто возвышенія со столомъ, стуломъ, корзинкой для бумагъ — черная доска, на ней написано мломъ красивымъ почеркомъ: Soyez toujours polies. Безъ учтивости нтъ образованія’. Привести примры учтивости и примры отсутствія учтивости.— Но теперь дти занимались рукодльемъ — вроятно, это касалось предыдущаго урока. Двочки постарше — вышивали, маленькія шили лоскутки. Такъ какъ вся школа помщалась въ одной зал, то дти были раздлены на группы: первое отдленіе — division — маленькія, среднее и старшее отдленія. Изъ двадцати-одной двочки въ старшемъ division всего три ученицы. Лицами и одеждой двочки смотрятъ не крестьянками, а мщанками. Довольно чистенькія, аккуратно причесанныя — учительниц вмняется наблюдать за ихъ чистоплотностью — очень подвижныя, глазки веселые. Вообще, французскія дти и лицами, и фигурами боле мелки и боле обточены, чмъ итальянскія, напримръ, которыя зато хороши собой, какъ дти на картинахъ знаменитыхъ мастеровъ. Здсь красоты нтъ, но есть именно отдлка лица, обточенность фигурокъ, что поздне, въ взрослыхъ крестьянкахъ, развивается въ острыя черты лица и въ мускулистыя фигуры.
М-lie Бельваль предложила мн посмотрть тетради — les devoirs des lè,ves. Почеркъ для крестьянскихъ двочекъ, у нкоторыхъ, красивый, но у большинства ученицъ писанныя буквы похожи на листья — по втру. Слова несутся и кружатся, какъ сухіе листья осенью. Своеобразное письмо.
Посл тетрадей учительница показала рукодлья.
Въ это время во мн подошла малюсенькая двчурка и протянула лоскуточекъ.
— Моя работа,— сказала она вско.
Учительница разсмялась.
— Я тебя не вызывала. Какова самоувренность!
— Les enfants, comme les chiens, aiment, qu’on les flatte,— замтила благодушно спутница.
Меня интриговала двочка въ самомъ конц класса, лтъ семи, видимо посаженная отдльно, въ наказаніе.
— Что она сдлала?— спросила я тихо.
— Ce qu’elle а fait? Elle а fait le renard,— отвтила громко и строго m-lle.— Да, она изображала лисицу. И за это будетъ теперь сидть отдльно пятнадцать дней.
Тонъ, какимъ отвтила учительница, и мра наказанія говорили о большомъ проступк. Я не захотла сейчасъ же разспрашивать при дтяхъ, что именно напроказила ‘лисица’,’ ограничилась только:
— А-а! скажите!..
Двочка покраснла и низко наклонила голову надъ шитьемъ. Вс остальныя двадцать тоже наклонили головы, видимо смущенныя, и прилежно застегали…
— Вотъ ‘новенькая’, черную шляпку которой вы сейчасъ, замтили,— указала мн тихо учительница на стотысячную приданницу.
Маленькая, очень хорошенькая двочка, настоящій типъ оверньятки: крпышъ, смуглыя, пунцовыя щечки, глазки большіе, черные, съ загнутыми рсницами. Волосы вчесаны хохломъ киперевязаны лентой. Одта въ круглую блузу, тоже что-то прилежно ковыряетъ. Вмсто иголки ей дали шпильку и кусочекъ канвы.
— Все-таки занята и привыкаетъ въ шитью,— замтила учительница.— Я стараюсь — по мр силъ — приготовлять изъ моихъ ученицъ добрыхъ хозяекъ.
— А какіе предметы проходятъ дти въ сельской школ?
M-lle Бельваль порылась на своемъ стол среди тетрадей, книгъ и подала мн росписаніе.
‘Распредленіе времени въ школ для двочекъ.— Утреннія занятія, отъ 9 до 11 1/2, въ младшемъ отдленіи: списываніе (copie), чтеніе вслухъ старшей ученицы (monitrice), чистописаніе. Отдыхъ. Рукодліе. Чтеніе вслухъ учительницы. Занятія въ среднемъ и старшемъ отдленіяхъ: исторія, географія, чистописаніе, рисованіе. Отдыхъ. Диктантъ, поправка (correction), грамматика, правописаніе, разъясненія (redaction ou rsum). Занятія отъ. 1 часа до 4 часовъ: Младшее отдленіе: цифры, легкія задачи, словесный счетъ. Чтеніе вслухъ учительницы. Отдыхъ. Урокъ ‘понятій’ о различныхъ предметахъ (leons de choses). Чистописаніе, пніе. Занятія въ среднемъ и старшемъ отдленіяхъ: счетъ и поправка, разъясненія, урокъ по естественной исторіи. Отдыхъ. Урокъ нравственности и учтивости (morale et politesse), чтеніе, пніе. Въ четыре часа просмотръ тетрадей за день. Отмтки. По субботамъ, посл чтенія вслухъ учительницы, раздача наградъ — по одной на каждое отдленіе — той учениц, которая получила за недлю большее число хорошихъ отмтокъ’.
— Въ чемъ состоятъ эти награды?— спросила я преподавательницу.
— Такъ, равные пустяки: картинки, котильонныя звздочки, ленточка, cordon de sagesse. Тутъ дло не въ цн, а въ отличіи.
— А наказанія, какія?
— Само собою, тлесныя не допускаются. Допускаются дурныя отмтки, выговоры, частичныя лишенія рекреаціи, задержаніе посл классовъ въ школ, временное исключеніе, но оно не длится доле трехъ дней, и я тотчасъ обязана сообщить объ этомъ родителямъ ученицы, меру и училищному инспектору — inspecteur primaire. Исключеніе на боле продолжительный срокъ можетъ быть наложено только однимъ инспекторомъ учебнаго округа — inspecteur d’Acadmie. И за всю мою двадцатилтнюю педагогическую дятельность ни разу не пришлось примнять даже трехдневваго исключенія. А что касается сажанія отдльно, примняю,— m-lle бросаетъ строгіе взгляды въ сторону ‘лисицы ‘,— тутъ я неумолима. Позвольте, вы прочли не всю программу вашихъ занятій. Переверните листъ, s’il voue plait.
‘Ежемсячное представленіе работъtt,— читала я дале:— ‘Чистописаніе. Французское сочиненіе. Диктантъ. Точныя науки. Счетъ. Нравственное и гражданское воспитаніе {‘А faire tous les mois: criture, composition franaise, dicte, sciences phisi-ques, calcul, instruction morale et civique’.}.
‘Работы каждые три мсяца:
‘Рисованіе. Географія. Исторія Франціи’.
— Для нашихъ уроковъ о нравственномъ и гражданскомъ воспитаніи мы руководствуемся вотъ этой книжкой,— по ней сдаются и экзамены. Вы можете взять книжку съ собой, просмотрть ее подробно, дома, на свобод. Она дастъ вамъ подробное понятіе о томъ, что должны знать сельскіе ученики. Въ этой книжк,— замтила m-lle Бельваль,— больше говорится о мальчикахъ, чмъ о двочкахъ. Но я, конечно, переставляю слово ученикъ — въ ученицу, учитель — въ учительницу.
Книжка маленькая, сренькая, въ двсти страницъ, съ политипажами. Она называется: ‘La premiè,re anne d’instruction morale et civique’, составленная par Pierre Laloi. Подзаглавіе: ‘Leons trè,s simples. Bdts attachants… Redactions — rsums.
— А методъ преподаванія у васъ звуковой?
— Нтъ, обыкновенный: а. b. с. d.
— А какое количество праздниковъ приходится у васъ въ году?
M-lle Бельваль безъ запинки перечла:— День, слдующій за днемъ Всхъ Святыхъ, въ ноябр. Десять дней зимнихъ вакацій,— Рождество и Новый годъ. Недля, предшествующая Пасх. День мстнаго святого или слдующій день, если святой приходится на воскресенье. Дни національныхъ праздниковъ. Лтнія вакаціи. Время и продолжительность вакацій опредляются ежегодно префектомъ en conseil dpartementale…
Раздался отдаленный звонъ колокола.
— Звонятъ въ школ мальчиковъ!— воскликнула m-lle Бельваль.— Пора, пора кончать классы. Я и не замтила…
— Заговорили мы васъ.
— О, нтъ, нтъ, пожалуйста не узжайте! Я сейчасъ буду совершенно свободна, мы пойдемъ еще въ деревню.
И m-lle Бельваль поспшила звонить въ свой колоколъ на двор. Двочки мигомъ повскакали съ мстъ, свернули работы и бросились въ прихожую. Только дв постарше,— дежурныя,— остались. Одна принесла ведро воды, другая — лейку, он начали поливать полъ кругами и подметать его. Эта уборка школы тоже быстро кончилась, и об ‘дежурныя’ убжали вслдъ за другими дтьми.
Вернулась учительница, растворила окна на сверъ и на югъ. Мы встали съ спутницей на скамейку, поглядть, что изъ нихъ видно. Передъ нами открылся обширный огородъ, въ образцовомъ порядк.
— Это дти сажаютъ?— спросила я учительницу.
— Нтъ, огородникъ. Это мой огородъ. Онъ мн полагается при школ, съ отопленіемъ.
— Вы же всего не скушаете, что на немъ произрастаетъ,— замтила я возможно вжливе:— посылаете кое-какіе овощи и на продажу?
— Неприлично продавать. Престижъ потеряю. Нтъ, я дарю родителямъ дтей. Они мн тоже длаютъ подарки. Цнныхъ я не принимаю, когда убьютъ свинью, теленка или домашнюю птицу, всегда присылаютъ лучшій кусокъ. Не принять — обидть. Вотъ я и отдариваю, чмъ могу. Когда случаются въ семьяхъ ученицъ крестины, он всегда тоже приносятъ мн конфетъ. Вы знаете, во Франціи обычай — въ крестины дарить конфеты-drages. У меня и свое вино есть,— видите, въ конц огорода порядочный виноградникъ.
Учительница стояла рядомъ съ нами на скамейк. Съ уходомъ ученицъ, ея манера, языкъ сдлались гораздо проще, вообще она присмотрлась къ намъ.
— Разскажите, пожалуйста, что натворила ваша ‘лисица’, которую вы, въ наказаніе, посадили отдльно, на пятнадцать дней?— спросила я.
— Непростительное!— воскликнула m-lle Бельваль, и разсказала, очень волнуясь, какъ эта двочка — ей семь лтъ, и она должна приводить съ собой еще двухъ маленькихъ — наканун не явилась съ подругами къ началу классовъ.
— Часъ проходитъ, другой,— нтъ ихъ всхъ трехъ. Я начинаю безпокоиться: идти имъ далеко, лсомъ… Въ 11 1/2 часовъ, въ большую рекреацію — что же я вижу: он, одна за другой, бочкомъ, прошмыгиваютъ, въ калитку! Босикомъ, и какъ ни въ чемъ не бывало, садятся на скамейку, подъ деревцомъ,— въ полной надежд, что я не примтила ихъ отсутствія въ утреннихъ классахъ! Я, конечно, сейчасъ ихъ въ допросу. Оказалось: шли он лсомъ, и старшая соблазнила младшихъ разуться, пойти босикомъ по трав.
— Я очень любила, маленькая, ходить босикомъ по трав,— сочувственно замтила спутница.
— Затмъ он нарвали ландышей, которые цвтутъ тамъ въ изобиліи. Букеты спрятали въ кустахъ и ршили, на возвратномъ пути, захватить ландыши домой. Разумется, чулки и сабо он тамъ же позабыли и явились сюда босоногими, заставивъ меня прождать ихъ два часа и сильно безпокоиться. Я и наказала старшую,— т слишкомъ малы, этой поручено приводить и отводить тхъ. У насъ сказано въ правилахъ: ‘Дти, которыя во время перерыва классовъ не возвращаются домой, должны находиться подъ бдительнымъ надзоромъ учительницы до того часа, когда кончаются въ школ занятія’. А тутъ он два часа прогуляли да растеряли своя чулки и башмаки. Меня родители имютъ полное право обвинять въ плохомъ надзор, невниманіи, que sais-je!..
Эта дтская шалость все сильне волновала учительницу.
— Въ подобныхъ проступкахъ виновница и получаетъ названіе ‘лисицы’, за хитрость, соблазнъ. Теперь пойдемте, пожалуйста, на воздухъ, въ деревню.
M-lle даже раскраснлась отъ волненія.
На улиц, наискосокъ школы двочекъ, столпились мальчики-школьники, въ беретахъ, въ черныхъ, круглыхъ, длинныхъ фартукахъ — сарро. Они съ любопытствомъ уставились на насъ. Вроятно, двочки уже сообщили имъ новость: пріздъ иностранокъ, но видя, что съ нами идетъ учительница, съ которой они вс поздоровались, снявъ береты, мальчики скоро разошлись по домамъ.
Ближайшей сосдкой m-lle Бельваль стоитъ церковь.
— А въ какихъ отношеніяхъ вы съ кюре?— спросила я учительницу.
— Въ прекрасныхъ. Мои двочки недавно связали кружево на престолъ. Нашъ мэръ повстрчался со мной, шутливо грозитъ мн и прибавляетъ:— ‘Ah, ah, mademoiselle Belval!..’ Я ему въ отвтъ:— Ah, monsieur le maire! А вы вашу единственную дочку отдали въ монастырь учиться, не къ намъ!— Онъ засмялся и на другое перевелъ разговоръ.
— Вотъ, вотъ: то самое, что я разсказывала по дорог къ вамъ!— воскликнула спутница:— предпочитаютъ отдавать дочерей въ монастырь. C’est plus chic.
— Разв религія до такой степени преслдуется, что нельзя связать кружево на престолъ?
— О! Нтъ! Школы не-духовныя, какъ моя, coles laques, не касаются религіи. Вы увидите въ нашихъ учебникахъ: ducation morale et instruction civique, для средняго и старшаго возраста, глава V — ‘Devoirs envers Dieu’ — вырвана. Въ новыхъ изданіяхъ эта глава и вовсе не напечатана.
— Слдовательно, вы должны постоянно обходить слово: Богъ?
— Да, замняемъ словомъ: природа.
— Да вдь дти все равно получаютъ свое первое причащеніе?
— Это до насъ, до школы и до учителей, не касается. Это — дло родителей, семьи. Дти могутъ посщать церковь и брать уроки катехизиса только вн классныхъ часовъ, но… тутъ, какъ и везд, нтъ правила безъ исключенія. Въ недлю, предшествующую дню перваго причащенія, учительница разршаетъ ученицамъ уходить изъ школы въ церковь, въ т часы, когда он должны тамъ исполнять свои религіозныя обязанности, но это разршается только одинъ разъ, во все школьное пребываніе.
— Вообще, выходитъ, что вы, учительницы, поставлены между двухъ враждующихъ сторонъ: кюре и мэръ?
— Враждующія -слишкомъ, но не опровергаю — иногда приходится… ‘обходить’ — ‘biaiser’. Нельзя же идти напрямикъ! Рзкостью ничего не сдлаешь. Enfin!.. Я здсь двадцать лтъ я ни разу еще не имла столкновенія ни съ кюре, ни съ мэромъ. Ихъ же за эти годы сколько смнилось!
— Видно, у васъ ужъ характеръ такой хорошій,— сказала спутница.
— Пожалуй,— согласилась m-lle Бельваль.— По ея лицу скользнула очень тонкая, сложная улыбка.
— Сколько вамъ извстно, изъ среды сельскихъ учительницъ не выходило женщинъ-художницъ: писательницъ, живописцевъ, поэтессъ, какъ Ада Негри въ Италіи, какъ дв-три повствовательницы въ Англіи?
M-lle сосредоточенно подумала:
— Нтъ, je n’en connais point, одна — Louise Michel, петролза, поджигательница во время коммуны, и она была учительлицей въ Париж, а не сельской.
За церковью стояла школа мальчиковъ. Далеко не такая чистая, гигіеническая, какъ школа m-lle Бельваль. Строеніе старое, двухъ-этажное. Дворъ — pran — позади. Входная дверь настежь. Окна запыленныя, стны пятнистыя. Сейчасъ видно, и по вншности, что школа содержится такъ, какъ поведетъ ее учитель — хозяинъ ея.
Школой закончилась я главная улица деревушки. Мы вышли въ поля. Они круто спускались въ оврагъ и на той сторон опять раскидывались по холмамъ.
Вся мстность убгала отлогими волнами въ горизонту. Направо синла тоже волнистая линія лсовъ, налво — въ дымк — обозначались горы Оверни. На холмахъ, въ оврагахъ, въ кущ деревьевъ выглядывали фермы: низкіе домики подъ черепичной крышей, возл — сараи, сложенные изъ глины, близъ фермы — огороды, фруктовыя деревья.
— Все это земли вашихъ подчиненныхъ?— пошутила спутница.
— Нтъ, мои самыя отдаленныя ученицы — на четыре километра, не дальше. Мы же здсь высоко стоимъ, передъ нами десятки километровъ открываются.
— Четыре километра въ западу, четыре въ востоку,— говорила спутница, указывая рукой,— такъ это о! какъ далеко! Я желала бы имть столько bons-sujets.
— Oui, mes bons-sujets,— повторила и m-lle Бельваль.— Вы врно сказали. И я очень цню т добрыя отношенія, какія установились у меня съ крестьянами. Подумайте, я двадцать лтъ здсь сижу. Помимо ежедневныхъ классовъ, я завела еще воскресные классы, classe d’adultes, для взрослыхъ. И они посщаютъ классы аккуратно. Я посылала за послднюю, парижскую всемірную выставку образцы рукодлій взрослыхъ ученицъ, и представьте,— он получили бронзовую медаль! Разумется, восторгъ полный, и каждая про себя думала, что это именно за ея-то работу и выдали награду… У меня учатся дти дтей моихъ ученицъ! Вс окружные крестьяне такъ ко мн привыкла за двадцать лтъ, что нтъ крупнаго событія въ самой отдаленной семь, чтобъ они не спшили сообщить мн, спросить моего совта. Помолвятся — меня первую оповщаютъ. Родится ребенокъ — первый выходъ съ нимъ ко мн. Умретъ кто въ семь — со мной поплачутъ. Они знаютъ, какъ я искренно отношусь къ нимъ. Меня приглашали въ города старшей учительницей — я отказалась. Сжилась я съ ними со всми. Вс они мн близки.
Рчь m-lle Бельваль текла убдительно. Солнце ласково грло безоблачное, голубое пространство и стрекозы весело стрекотали. Передъ нашими глазами разстилалась мирная деревенская картина, мы сами удобно услись на бревнахъ, отдлявшихъ поля отъ проселочной дороги. Мы вс три находились въ ровномъ, благожелательномъ настроеніи. Невольно, вслухъ, сказалась мысль:
— Выходитъ, нтъ лучшей карьеры для трудовой женщины во Франціи, какъ карьера сельской учительницы…
— Безспорно!— воскликнула m-lle Бельваль.
— Современная литература и театръ иное говорятъ…
— Въ театр я не бываю, современной литературой занимаюсь только одной — педагогической, потому что другая, современная, diffame la femme franaise, да, безчеститъ французскую женщину,— повторила m-lle авторитетно. Ея большіе близорукіе глаза метнули лучи.— Я не идеализирую достоинствъ моихъ товаровъ… Dame! nous ne sommes pas des religieuses, не.монахини безгршныя, и ваша карьера иметъ условія положительныя. Первое: сельская учительница должна быть изъ той же провинціи (du mme dpartement)! но не изъ самой мстности, гд она учительствуетъ — иначе престижа не будетъ — on lui tapera sur le ventre,— извините за выраженіе. Второе — она должна знать, приблизительно, мстныхъ жителей, и чтобъ мстные жители знали, что ихъ школьная учительница — не первая попавшаяся особа съ втру. Она должна жить при школ съ родителями или съ кмъ изъ родственниковъ и не чувствовать себя одинокой. Въ гости, по просту, отъ скуки, нельзя ходить въ крестьянамъ. Они должны приходить. А если она полюбитъ и обвнчается съ мстнымъ учителемъ, и у нея пойдутъ дти — oh! тогда дйствительно — c’est le comble du bonheur.
— Я въ рай не пожелаешь,— досказала спутница.
— Простите… сколько вы получаете гонорара, какъ сельская учительница?— спросила я.
— Сто франковъ въ мсяцъ {Въ ‘Новомъ Времени’, отъ 8-го сентября 1901 г., было сказано, что въ Россіи есть школы, гд народные учителя, слдовательно и сельскія учительницы, получаютъ 30 руб. жалованья въ годъ. А одинъ сельскія учитель, за пятнадцатилтнюю службу, получалъ пенсіи 3 руб. въ мсяцъ.}. Скоро буду получать при жаловань и пенсію. Конечно, я всего не трачу. Длаю разныя gteries дтямъ, моимъ старикамъ. Покупаю интересныя книги на свой счетъ для моихъ ученицъ.
— Помогаете бднымъ,— досказала спутница.
— Не очень. Некому. У всякаго свое есть, ну, разумется, когда варю бульонъ, подлюсь съ немощной старухой или съ ближайшей родильницей. Мой главный расходъ — переплеты, до страсти люблю хорошіе.
Я вспомнила полки съ красивыми книгами въ спальн m-lle Бельваль.
— Однимъ словомъ, пока, живу въ свое удовольствіе на свои трудовыя средства.
— Вотъ вы и безъ дтей, une clibataire,— замтила спутница,— холостая, а тоже вполн довольны вашей судьбой.
— Потому что у меня есть мои старики-родители. Они почти весь годъ со мной живутъ.
— И потомъ,— подсказала спутница,-я думаю, у васъ столько было жениховъ, что и не оберешься!
— Да и теперь есть,— отвтила просто m-lle Бельваль.— Прежде не хотла идти замужъ, свободу терять. Избалована была я своими стариками. Теперь… уже стара стала для замужества. А умрутъ они — ужасно подумать: одиночество! Aussi comme nous nous aimons, comme nous nous resserrons…— Глаза m-lle Бельваль наполнились слезами.
— Одиночество со всми этими bons-sujets-lа!— воскликнула спутница, указывая рукой на раскинувшіяся передъ вами фермы?
— Да. Они придутъ во мн поплавать. А я-то не должна. Они мн не ровня. Се ne sont pas mes gaux. Я должна всегда сохранять достоинство d’une femme suprieure eux. Нтъ, въ нашей карьер, какъ во всякой, есть и розы, и тернія.
Мы стали собираться въ путь. M-lle Бельваль пригласила зайти въ ней, выпить кофе на дорогу. Мы, конечно, отказались, не желая утруждать ее.
— Черезъ пятнадцать дней экзамены въ нкоторыхъ сельскихъ школахъ нашей префектуры. Хотите пріхать въ Виши?— предложила учительница на прощанье.— Это отъ васъ не далеко. Часъ въ экипаж. Я попрошу разршенія у инспектора (Inspecteur cantonal). Премилый человкъ. Вы увидите на экзаменахъ десятка два сельскихъ учителей и учительницъ.
Я, разумется, очень обрадовалась такому неожиданному предложенію.
— Бываютъ еще разъ въ годъ учительскіе създы. На нихъ мы обсуждаемъ равные вопросы, близкіе намъ, педагогамъ. Жалю, что не могу пригласить и васъ. Създъ бываетъ поздне, осенью.
Мы разстались съ m-lle Бельваль — до скораго свиданія.
— На-дняхъ напишу, какого числа экзамены!— крикнула она вслдъ экипажу.
Буланая лошадь побжала рысцой. Кучеръ уже и не подхлестывалъ ее. Изъ молодого дубняка понесся тонкій ароматъ листьевъ, цвтовъ, травъ, нагртыхъ за день іюньскимъ солнцемъ. Среди роскошныхъ кустовъ дрока ярко выдлялись его золотистые бутоны, будто сами просились, чтобы, ихъ сорвали, но моя спутница забыла о цвтахъ, и все восхваляла mademoiselle Бельваль.
— Любезная, обходительная особа. Вс свднія вамъ дала и о школ, и о себ, и на экзамены пригласила, une charmante femme!
На меня нашла мечтательная грусть: что она теперь, бдная, длаетъ? Нельзя никуда пойти, поговорить по душ, ‘чайку напиться’, даже къ такимъ фермерамъ, у которыхъ она, вонъ, третье поколніе воспитываетъ. Постоянно соблюдай дипломатію и съ кюре, и съ мэромъ. Постоянно будь на сторож и вопи, потому что впереди — одиночество, немощи,— вопи, потому что ‘l’argent — c’est la dignit’. Пока силы есть, разсчитывай даже прислугу взять.
— Теперь, небось, сама плиту разводитъ,— продолжала я вслухъ.
— Нтъ, у нея керосинка въ дв канфорки,— отвтила спутница.
— А потомъ, вечеромъ, сиди одна… Тоска!
Между тмъ, мы подъхали къ нашему дому, опять восхваляя учительницу.
Вечеромъ я стала просматривать ту книжку, что мн дала m-lle Бельваль и по какой дти сдаютъ экзамены въ сельскихъ школахъ.
‘La Premiè,re anne d’instruction Morale et Civique’.
Эпиграфъ ввитъ изъ П. А. Куріе: ‘Чему надо обучить дтей?— Тому, что они должны длать, когда подростутъ’.
Въ первой глав этой книги, конечно, прежде всего, говорится о семь: о любви, уваженіи, повиновеніи родителямъ, и тутъ же приводится статья закона, по которой родители, въ случа серьезнаго недовольства дтьми, имютъ право засадить ихъ въ тюрьму на срокъ, сообразно ихъ возрасту. Объясняя долгъ дтей относительно родителей, опять приводится статья закона, по которой дти обязаны содержать своихъ родителей, подробное объясненіе долга относительно самого себя и ближняго. Посл семьи — школа и мастерская. Что такое школа, учитель, ученикъ? Правила въ отношеніяхъ къ школ, учителю, въ мастерской и къ хозяину. Наставленія и совты по поводу развлеченій. Добрые и дурные нравы, товарищи, а также приводится и статья закона, ограждающая трудъ малолтнихъ.
За правилами, объясненіями и наставленіями идетъ выводъ — rsum, который ученикъ (а у m-lle Бельваль — ученица) должны заучивать дословно, какъ катехизисъ. Затмъ прочитать, списать и разсказать своими словами прилагаемые разсказъ! поучительно-трогательные (съ картинками) на ту тему, какая трактовалась въ соотвтствующей глав.
Не могу я здсь не списать перечень нкоторыхъ главъ этой книжки. Иныя изъ нихъ очень интересны да и небезполезны. Напримръ: Общество. Разница общественныхъ классовъ. Свобода труда (глаза въ демократическо-буржуазномъ дух). Употребленіе сбереженій. Ассоціаціи (при этомъ картинка, какъ куча дтей легко катитъ громадное бревно). Общество предусмотрительности, страхованія, закладныя. Забастовки, стачки. Достоинство рабочаго.— Землепашество. Разница между землевладльцемъ, фермеромъ и половникомъ. Необходимость грамотности для крестьянина.— Купецъ.Что такое торговля, торговыя книги.
Коммерческіе суды, несостоятельность, законы о банкротств. Совты — и нравственные, и матеріальные, и опять — статьи закона. Глава VIII. Государственный чиновникъ, чиновница. Глава IX. Бракъ, обязанности вступающихъ въ бракъ, домашнія сбереженія. Обязанности отца семейства (у m-lle Бельваль — матери семейства). Опека. Несовершеннолтіе. Глава X. Гражданскія права. Глава XI. Государство. Что такое: община, муниципальный совтъ, мэръ, его помощники. Кантонъ, подпрефектура, департаментъ (губернія). Общій генеральный совтъ, префекты. Палата депутатовъ и сенатъ. Правительство. Законодательная и исполнительная власти. Глава XII. Администрація: министры, министерство народнаго просвщенія, министерство юстиціи, министерство духовныхъ длъ, министерство земледлія, торговли и промышленности, публичныхъ работъ, почтъ и телеграфовъ, министерство иностранныхъ длъ, военное министерство, морское вдомство и вдомство колоній, министерство финансовъ, взиманіе налоговъ.
Все это изложено популярно, ясно, кратко, но съ точными указаніями, чмъ каждое министерство завдуетъ.
Глава XIII и послдняя. Права и обязанности каждаго гражданина во Франціи. Краткое ознакомленіе съ политикой, политическими правами и обязанностями.
Закрывая книжку, я невольно подумала:
— И это полагается знать наизусть каждому французику отъ 6 до 14 лтъ — включительно, равно и маленькимъ француженкамъ, въ ихъ отроческомъ возраст, и сдавать экзамены по всмъ этимъ главамъ!
Сыновья моей спутницы тоже помогли мн въ развдкахъ о сельской учительниц,— всего больше тотъ, который былъ въ переписк съ профессоромъ изъ Ліона.
— Ah, madame, вотъ куда вамъ надо създить: Chnes-Verts, la bourgade. Это село ‘Зеленые дубы’ преинтересное!— восклицалъ онъ съ энтузіазмомъ.— Жанна, жена нашего товарища Фавье,— оттуда. Она въ восторг будетъ похать съ вами, повидать родителей. Вы и остановитесь у ея родителей, если захотите. Тамъ есть и гостинница. Родители Жанны — буржуй — ancien rgime. Отецъ — un vrai type! Да тамъ, впрочемъ, все интересно. Самая бургада — подумайте только!— двсти лтъ назадъ, среди непроходимыхъ лсовъ, въ котловин, стоялъ монастырь, къ нему спускалась тропинка, подъ снью лиственныхъ аровъ. Монахи промышляли, выдлывали ликръ, носившій названіе ‘листовки’. Теперь отъ этой дремучей мстности ничего не осталось: ни лсовъ, ни монаховъ, ни ликра. Сохранилась, какимъ-то образомъ, часть монастырской сгіЬны и павильонъ, гд были службы, въ которомъ родители Жанны и живутъ. На мст же монастыря выросла цлая бургада — село въ 3.000 жителей, есть десятокъ твачей-кустарей, они ткутъ пестрый мусселинъ для южныхъ странъ… Вся мстность тоже промышляетъ, платки вяжутъ, но для васъ главное дло не въ бургад, я понимаю, тамъ при земской школ — учитель, для двочекъ — духовная школа, разршенная правительствомъ, ‘сестры’ преподаютъ. Я понимаю, понимаю, вамъ нужна исключительно сельская учительница, она васъ интересуетъ, знаю. Такъ вотъ: оттуда, изъ бургады, на другой день утромъ, вмст съ Жанной вы и отправитесь дальше. Тамъ нсколько деревень въ горахъ, дикихъ- предикихъ. Если здоровье вамъ позволитъ — дороги отличныя — дозжайте до деревеньки: Les Rochers, отъ бургады три-четыре часа на лошадяхъ. Это уже въ департамент Роны. Тамъ такая дичь, такая дичь, что по-французски не понимаютъ, говорятъ на особомъ діалект. Двадцать-пять лтъ назадъ изъ этой мстности въ солдаты не брала: мозгомъ — кретины, тломъ — обезьяны. Руки длинныя, черепа назадъ. И вотъ въ этой-то дикой мстности, Les Rochers, поставили двадцать лтъ назадъ первую школу. Учительница одна и та же. Вдь это какъ интересно для вашихъ развдокъ!
— Не думаю, чтобы тамошняя учительница блаженствовала, какъ блаженствуетъ m-lle Бельваль,— замтила я.
— Разумется! М-lle Бельваль — одна изъ счастливицъ. Знаете ли, по послдней статистик, на 150.000 учительскаго персонала народной школы, 100.000 получаютъ такое ничтожное жалованье, что самые изъ нихъ способные и предпріимчивые избираютъ другую профессію.
— Все-же не меньше 900 франковъ получаютъ?
— Еще бы! Отъ 900 до 1.600 франковъ.
Впрочемъ, у насъ, въ Россіи, есть сельскіе учителя, которые получаютъ въ половину меньше и безъ квартиры…
— По послдней статистик видно,— продолжалъ молодой человкъ,— что вообще заработокъ умственнаго труда падаетъ въ цн во всхъ профессіяхъ, а заработокъ труда физическаго наоборотъ — возростаетъ. Конечно — относительно съ прежнимъ временемъ. Но дло не въ этомъ, а въ томъ, какъ вамъ будетъ полезно видть совершенно иную школу, чмъ у m-lle Бельваль! Только вы не называйте родину Жанны ‘la bourgade* — она обижается,— говорите: ‘la ville’. Въ учебникахъ географіи стоитъ: ‘la bourgade’, но она обижается.
Эта поздка меня сильно заинтересовала: повидать диковинную школу, повидать бургаду, познакомиться съ родителями Жанна Фавье…