Счастливая уловка, Мариво Пьер Карле, Год: 1733 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 52 минут(ы)

Скачать в PDF

Скачать в FB2

Пьер Карле Мариво

Счастливая уловка

L’Heureux StratagХme (1733)
Комедия в трех действиях

Перевод А. Эфрон

Пьер Карле Мариво. Комедии

Библиотека драматурга

М., Государственное книгоиздательство ‘Искусство’, 1961

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Графиня.

Маркиза.

Дорант, влюбленный в графиню.

Шевалье, влюбленный в маркизу.

Блез — крестьянин.

Лизетта — дочь Блеза.

Фронтен — слуга шевалье.

Арлекин — слуга Доранта.

Лакей.

Нотариус.

Действие происходит в имении графини.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

ЯВЛЕНИЕ I

Дорант, Блез.

Дорант. Ну, дядюшка Блез, что тебе от меня нужно? Скажи, какую услугу я могу тебе оказать?

Блез. Уж что-что, сударь, а на это, как говорится, вы способны!

Дорант. В чем же дело?

Блез. Как говорится, весь вы тут, господин Дорант! Уж когда надо кому услужить, вы не теряете времени на размышления, бык меня забодай. До чего ж это славно у вас получается! Ну и хороший вы человек!

Дорант. Полно, полно! Я и сам буду рад оказать тебе услугу!

Блез. Ничуть не бывало, сударь! Вся наша радость исходит от вас!

Дорант. Ну, говори же.

Блез. Только сперва, прошу вас, наденьте шляпу!

Дорант. Я всегда так хожу.

Блез. И правильно делаете. А я всегда — в шляпе. И тоже правильно делаю.

Дорант. Я тебя слушаю…

Блез (смеясь). Хе-хе-хе… А как вы поживать изволите, господин Дорант? Посмотреть на вас — все-то вы толстенький, все-то вы полненький. А ведь я-то вас помню, когда вы были вовсе стройненький, бык меня забодай, прошло то времечко! Теперь вы вон какой упитанный!

Дорант. Ты ведь, кажется, собирался что-то сказать мне? Если так, то начинай, и без комплиментов, пожалуйста!

Блез. Да это я так, просто из вежливости, как оно положено.

Дорант. Видишь ли, у меня дела.

Блез. Эх, бык его забодай! От дел голова пухнет.

Дорант. Мне пора идти. Кончай.

Блез. Начинаю. Я, это, пришел из-за дочки, по такому поводу, что она собирается замуж за вашего слугу Арлекина.

Дорант. Это мне известно.

Блез. Знаю, что вы дали свое согласие, потому как она горничная госпожи графини, которая тоже собирается замуж и хочет взять в мужья вашу милость.

Дорант. Дальше!

Блез. Вот по этой-то причине, не в обиду будь вам сказано, я и решил просить вас об одолжении.

Дорант. О каком же?

Блез. Извольте видеть, Лизетте требуется приданое, господин Дорант. Нужно справить свадьбу, а для этого закупить всякой всячины, а для этого войти в расходы, а для этого иметь наличность. Всюду и везде подавай наличные, а их-то у нас как раз и нет. Так что, если при вашем посредстве госпожа графиня выдаст мне вперед немного денег под мое жалованье…

Дорант. Все понятно, дядюшка Блез. Только я тебе охотнее дам их сам, нежели стану просить за тебя графиню. Вряд ли она теперь обратит внимание на мои слова. Ты думаешь, что я женюсь на ней? Ошибаешься — боюсь, мое место занял шевалье Дамис. Обратись-ка лучше к нему, если ничего не добьешься, я дам тебе деньги, в которых ты нуждаешься.

Блез. Эх, бык меня забодай! Ваши слова даже помешали мне поблагодарить вас, я как громом поражен! Чтоб такого славного господина, который и с виду-то как настоящий принц, да еще по доброте сердечной и денег мне предложил, чтоб такого человека бросила возлюбленная!.. Мыслимое ли это дело? Графиня мне ведь вроде как дочь родная — покойница жена ее вскормила. А уж она была женщина порядочная. Надо думать, совесть-то передается через молоко! Не бойтесь вы ничего, выкиньте из головы и шевалье и всякую шваль.

Дорант. Все, что я сказал тебе, дядюшка Блез, истинная правда.

Блез. Ну и ну, бык меня забодай! Однако я, кажется, и есть тот самый человек, что может доказать графине ее промашку. Я ведь ее знал еще ползунком, вашу графиню. Хотите, я ей прочитаю мораль?

Дорант. Увы, что ж ты ей скажешь, мой друг!

Блез. Что скажу, бык меня забодай? Что скажу? Это еще что за штуки, сударыня, что это еще за штуки? Вот что я ей скажу, бык меня забодай! Потому как я ее на руках качал, эту девчонку, мне многое и дозволено.

Дорант. А вот и Арлекин! Какой он невеселый. Что-то он мне скажет?

ЯВЛЕНИЕ II

Дорант, Блез, Арлекин.

Арлекин. Ох!

Дорант. Какие новости?

Арлекин. Весьма печальные для вас, а потому и для меня: ведь хороший слуга все делит со своим господином!

Дорант. В чем дело?

Блез. Чем ты так огорчен?

Арлекин. Приготовьтесь к скорби, сударь, судя по всему, то будет великая скорбь!

Дорант. Говори же, прошу тебя!

Арлекин. Я уже заранее плачу, чтобы легче было утешиться впоследствии.

Блез. Даже мне становится как-то не по себе, бык меня забодай!

Дорант. Будешь ты говорить наконец?

Арлекин. Увы, мне нечего сказать. Просто я догадываюсь, что вы будет огорчены, и предвещаю вам печаль.

Дорант. Очень мне нужны твои предвещания!

Блез. Раскаркался, как черный ворон!

Арлекин. Дело было так. Я расположился в столовой, где приканчивал… впрочем, это не важно.

Дорант. Рассказывай по порядку!

Арлекин. Да ничего особенного… приканчивал бутылку вина, которую позабыли прибрать. Допиваю я это ее, как вдруг слышу — идет графиня со своим шевалье.

Дорант (со вздохом). Дальше.

Арлекин. Поскольку графине могло не понравиться, что я пью без спроса, я и спасся в буфетную вместе с бутылочкой. Там прежде всего мне пришлось ее допить, чтобы спрятать винцо в надежном месте…

Блез. Вот это верно!

Дорант. Оставь ты в покое свою бутылку и рассказывай о том, что меня тревожит.

Арлекин. Я говорю о ней, потому что она там стояла — из песни слов не выкинешь!

Блез. Да расстанься ты с ней, раз уж ты ее допил!

Арлекин. Так вот, значит, бутылочка моя опустела… Ставлю я ее на пол…

Дорант. Опять ты за свое!

Арлекин. Потом, не говоря худого слова, посмотрел в замочную скважину…

Дорант. И увидел графиню вместе с шевалье?

Арлекин. Не тут-то было! Проклятый слесарь сделал такое крохотное отверстие, что в него ничего и не разглядишь!

Блез. Худо, бык меня забодай!

Дорант. Значит, ты не уверен, была ли то графиня?

Арлекин. Нет, уверен — ведь я слышал ее разговор, а разговор не мог явиться без нее самой.

Блез. Это верно, одно без другого не бывает.

Дорант. О чем же они говорили?

Арлекин. Увы, я запомнил только мысли, а слова позабыл.

Дорант. Передай хоть мысли!

Арлекин. А для этого нужно помнить слова… Но, сударь, главное, что они там были вместе и смеялись что было сил. Этот противный шевалье просто хохотал во все горло… Да, коли так смеются, значит, на душе весело!

Блез. Ну и что же! Пусть себе радуется, а нам-то что?

Арлекин. Так-то оно так! Только похоже, ихняя радость принесет нам горе. Когда человек так доволен, это обычно хорошо для него, зато плохо для другого. (Показывает на своего хозяина.) А вот и этот самый другой!

Дорант. Ну ладно, довольно. Ты передал маркизе, что мне нужно побеседовать с ней?

Арлекин. Не помню, передал ли, только помню, что должен был передать.

ЯВЛЕНИЕ III

Дорант, Блез, Арлекин, Лизетта.

Лизетта. Сударь, не знаю, о чем вы думаете, но только ваше спокойствие поражает меня. Если вы не примете мер, госпожа моя ускользнет у вас из-под носа. Боюсь, что так оно и будет, хоть тут недолго и ошибиться.

Дорант. Я и сам опасаюсь того же, Лизетта. Но что я могу сделать, чтобы предотвратить эту опасность?

Блез. Ну, бык меня забодай, неужели все подтверждается, Лизетта?

Лизетта. Без сомнения. Шевалье не оставляет ее ни на минуту, он смешит ее, развлекает, льстит ей, шепчет на ушко разные разности, а она смеется. В конце концов в ловушку может попасться и сердце, коли оно еще не попалось, и это меня беспокоит, сударь, ибо я уважаю вас! Кроме того, этот малый должен на мне жениться, и ежели не вы станете хозяином в доме графини,— нас это не устраивает.

Арлекин. Нам будет хлопотно услужить в двух разных домах.

Дорант. Я не вижу никакого выхода, и это приводит меня в отчаяние. Графиня избегает меня.

Блез. Ох, бык меня забодай! Ведь это — плохой признак!

Арлекин. Скажи, Лизетта, а что тебе говорит этот негодяй Фронтен?

Лизетта. Всякие нежности, а я отвечаю на них дерзостями.

Блез. Вот это правильно, дочка! Будь с ним все время нахалкой, все время грубиянкой! Покачай головой, едва он рот раскроет, да и скажи — ступай, мол, своей дорогой! Будь верна своему слову, бык меня забодай! Пусть лучше графиня конфузит себя, верно, сударь?

Дорант. Ах, я умираю с горя!

Блез. Не стоит умирать, сударь, это все дело испортит. Давайте-ка лучше придумаем какую-нибудь уловку!

Лизетта. Глядите, вон она идет, совсем одна. Удалитесь, сударь, дайте мне поговорить с ней — я разузнаю, что у нее на уме, и перескажу вам потом, когда вернетесь.

Дорант. Я оставляю тебя.

Арлекин. Голубка моя, будь с ним погрубее, знай себе — мотай головою, как только он с тобой заговорит!

Лизетта. Иди, иди, будь спокоен!

ЯВЛЕНИЕ IV

Лизетта, графиня.

Графиня. Я искала тебя, Лизетта. С кем ты сейчас разговаривала? Мне показалось, что отсюда кто-то вышел?

Лизетта. То был Дорант, сударыня.

Графиня. Как раз о нем мне и хотелось с тобой потолковать. Что он говорит, Лизетта?

Лизетта. Он говорит, что у него нет причин быть довольным, и мне кажется, он прав. А как вы считаете, сударыня?

Графиня. Неужели он все еще меня любит?

Лизетта. Как это — все еще! Вы же знаете, что он не изменил своим чувствам! Может быть, сами вы его больше не любите?

Графиня. Что ты хочешь сказать этим ‘больше’? Да разве я его когда-нибудь любила? Просто несколько отличала от других, но отличать мужчину еще вовсе не значит любить его, Лизетта! Иногда это приводит к любви, но в данном случае не привело.

Лизетта. Вы постоянно говорили, что он приятнейший человек на свете!

Графиня. Возможно.

Лизетта. Я сама сколько раз видела — вы дожидались его с нетерпением!

Графиня. У меня вообще нетерпеливый характер.

Лизетта. Вы огорчались, когда он не приходил.

Графиня. Все это правда. Вот мы и дошли до сути: я его отличала, отличаю и сейчас, но ничто меня с ним не связывает. И так как он иногда с тобою разговаривает, и ты считаешь, будто он меня любит, я хотела просить тебя дать ему понять как-нибудь помягче, чтобы он не питал в отношении меня тщетных надежд.

Лизетта. И все это ради шевалье Дамиса, в котором ничего-то нет хорошего, кроме гасконского произношения, забавляющего вас? Как вы непостоянны, сударыня! С вашим ли умом быть неверной? А ведь вас каждый так назовет.

Графиня. Ну и что ж, пусть я буду неверной, если тебе так хочется. Ты думаешь запугать меня громкими словами? Непостоянство! Можно подумать, что это — оскорбительно! Есть слова, приводящие в смятение слабые сердца, ничего не значащие слова, которых страшатся, не вникая в их смысл!

Лизетта. Ах, сударыня, что вы такое говорите! Как вы ожесточены! Я и не думала, что вы дошли до столь отчаянного состояния! Сердце, изменяющее слову, обманывающее доверие!..

Графиня. Ну, так слушай: сердце, изменяющее слову, пусть даже оно дает слово тысячу раз, только выполняет свое предназначение! Выполняет оно его и тогда, когда тысячу раз нарушает данное слово. Сердце всегда лишь следует чувствам, и иного пути для него нет. И чего ты так распинаешься? Я не только не нахожу непостоянство преступным, но утверждаю, что неверной следует становиться без колебаний, едва лишь у тебя появится такое желание, если ты только не хочешь вводить людей в обман. А уж вот этого надо избегать любой ценой.

Лизетта. Подождите, подождите… ваши рассуждения начинают мне казаться правильными. Да, теперь и я, пожалуй, понимаю, что иной раз вероломство является нашей прямой обязанностью. Никогда бы не догадалась об этом сама!

Графиня. Однако это вполне очевидно.

Лизетта. Настолько очевидно, что и я начинаю задумываться над тем, не совершить ли мне самой вероломство!

Графиня. Нет, действительно, Дорант — забавный человек! Неужели из-за того, что он любит меня, я и взглянуть ни на кого не смею? Неужели ему одному даровано право находить меня молодой и пленительной? Как будто всем, помимо него, я должна казаться столетней старухой? Должна похоронить все свои прелести и посвятить себя печальнейшему воздержанию от всех радостей жизни!

Лизетта. Да, видно, он того и желает.

Графиня. Без сомнения. Господа влюбленные ждут от нас именно такого поведения. По их мнению, весь белый свет для нас должен клином сойтись на одном-единственном человеке: все прочие точно не существуют, как будто они умерли. Ну, а если тщеславие твое страдает, если оно нуждается в поклонении этих мнимоусопших,— тем хуже для тщеславия! Тебе остается глупая верность, она дает тебе для славы и для забавы одного-единственного пленника — радуйся, коли можешь, да набирайся терпения! Какая же это насмешка над человеческими чувствами, какая насмешка! Иди же, иди, поговори с Дорантом без колебаний. Когда мужчины решают нас покинуть, они не очень-то церемонятся. Разве не получаем мы от них ежедневно доказательств их так называемого постоянства? Разве у них особые права на вероломство, права, в которых нам отказано? Ты, верно, просто смеешься надо мной! Шевалье любит меня, мне он также не безразличен, и я не намерена совершать насилие над своей склонностью.

Лизетта. Полноте, сударыня! Теперь у меня глаза раскрылись, и пусть брошенные воздыхатели поищут кого-нибудь другого, кто согласится выслушивать их жалобы. Я же излечилась от сочувствия к ним.

Графиня. Из сказанного мною не следует, что я не уважаю Доранта, но часто уважение ведет к скуке. Вот как раз он возвращается. Мне хочется сбежать от жалоб, которые мне угрожают, попытайся же избавить меня от него.

ЯВЛЕНИЕ V

Лизетта, Графиня, Дорант, Арлекин.

Дорант (останавливая графиню). Как, сударыня! Стоило мне появиться, и вы убегаете?

Графиня. Ах, что вы, Дорант! Я не убегаю, а просто ухожу.

Дорант. Умоляю вас уделить мне минуту для беседы!

Графиня. Только минуту, ко мне должны прийти.

Дорант. Если кто-нибудь придет, вам доложат. Разрешите поговорить с вами о моей любви?

Графиня. Это все, что вы надумали? Я знаю вашу любовь наизусть. Что ей от меня надобно?

Дорант. Увы, сударыня, по вашему виду заметно, что я вам наскучил!

Графиня. По правде сказать, ваше вступление веселья не предвещает!

Дорант. Как я несчастлив! Почему вы стали столь суровы ко мне? Вы приводите меня в отчаяние!

Графиня. Дорант, пора бы вам переменить и этот мрачный тон и унылый вид!

Дорант. Должен ли я продолжать любить вас после столь жестоких слов?

Графиня. Столь жестоких слов? С каким вкусом вы это произносите! Каким бы вы могли быть превосходным героем романа! Ваше сердце не нашло своего истинного призвания, Дорант!

Дорант. О неблагодарная!

Графиня (смеясь). Этот высокий стиль меня не исправит!

Арлекин (стонет). И-и-и…

Графиня. Смотрите-ка, сударь, как прилипчива ваша печаль! Она перешла на вашего слугу. Слышите его стоны?

Арлекин. Я сочувствую горю своего господина.

Дорант. Только глубокое уважение к вам, сударыня, помогает мне сдержать гнев.

Графиня. А что вас заставляет гневаться, сударь? Объяснитесь, пожалуйста, чем вы недовольны? Своею любовью ко мне? Тут уж я бессильна помочь, ибо не моя вина, что я кажусь вам достойной любви. Или вы гневаетесь на то, что я не питаю к вам той любви, которую, по вашему мнению, я должна была бы питать? И тут моей вины нет. Никто вам не мешает желать, чтобы я ее испытывала, но упрекать меня в ее отсутствии — неразумно. Ваши чувства — не закон для моих чувств, вы считаете меня своей должницей, но это неверно. Вздыхайте, сударь, это ваше дело, не смею вам мешать, но меня вздыхать не принуждайте. Привыкайте к мысли, что ваши вздохи не только не заставляют меня вторить им, но даже и не забавляют меня. Было время, я сносила ваши жалобы, но теперь они мне неприятны. Примите это к сведению. Прощайте, сударь!

Дорант. Еще одно слово, сударыня: стало быть, вы меня больше не любите?

Графиня. ‘Больше’ не люблю? Это уж совсем удивительно! Насколько мне известно, я никогда вас не любила!

Дорант. Ну, тогда клянусь честью, что и я никогда больше не вспомню о своей любви!

Графиня. Как бы там ни было, вы позабудете лишь пустую мечту. (Выходит.)

ЯВЛЕНИЕ VI

Лизетта, Дорант, Арлекин.

Дорант. Ах, коварная!.. (Останавливая Лизетту.) Постой-ка, Лизетта!

Арлекин. Да, доложу я вам, есть чему поучиться у сердечка графини.

Дорант (Лизетте). Ты с ней говорила обо мне. Я слишком хорошо представляю себе ее мысли, однако, хотелось бы знать, что она тебе сказала с глазу на глаз.

Лизетта. У меня нет времени повторять ее слова, сударь. Графиня ждет гостей, и я могу ей понадобиться.

Арлекин. Ого! Как она отвечает вам, сударь!

Дорант. Лизетта, неужели и ты от меня отворачиваешься?

Арлекин. Может статься, ты тоже притворщица?

Дорант. Говори же, каковы ее доводы?

Лизетта. О, весьма веские, сударь, тут уж ничего не скажешь! Верность моя никому не нужна, обладать ею весьма убыточно. Красивым глазкам делать нечего, если ими лишь один человек любуется, а все остальные как бы померли. Обманывать никого не полагается, не то ты пропала, а тщеславию ничего не достается, точно тебе стукнуло сто лет. Не то, чтоб вас не уважали, но там скука все дело портит, а это то же самое, что быть старухой, это вам и вредит.

Дорант. Что за странные речи ты ведешь?

Арлекин. Сроду не слыхал более противных слов!

Дорант. Объяснись же!

Лизетта. Как, вы меня не поняли? Сударь, я хотела сказать, что вас отличают.

Дорант. Значит ли это, что меня любят?

Лизетта. Вовсе нет! Это могло бы привести к любви, однако не привело.

Дорант. Ничего не понимаю. Может быть, она влюблена в шевалье?

Лизетта. Он весьма приятный человек.

Дорант. А я, Лизетта?

Лизетта. Вы тоже были весьма приятны. Теперь вам понятно?

Дорант. Я возмущен!

Арлекин. А ко мне ты как относишься, наперсница моей души?

Лизетта. К тебе? Я тебя отличаю!.. (Уходит).

Арлекин. Ах, будь ты проклята, чертова горничная!

ЯВЛЕНИЕ VII

Дорант, Арлекин, потом маркиза.

Арлекин. Мы имеем дело с премилыми особами, не правда ли, сударь?

Дорант. У меня сердце разрывается!

Арлекин. А у меня аж дыханье сперло!

Маркиза (входя). У вас удрученный вид, Дорант?

Дорант. Меня предают, сударыня, меня убивают, мне вонзают нож в сердце!

Арлекин. Меня душат, сударыня, меня режут, меня отличают!

Маркиза. Видимо, речь идет о графине, Дорант?

Дорант. О ней, сударыня!

Маркиза. Найдется у вас свободная минута, чтобы поговорить со мной?

Дорант. Если вам угодно, сударьщя. Мне и самому хотелось побеседовать с вами о той участи, что постигла нас обоих.

Маркиза. Прикажите вашему слуге отойти в сторонку с тем, чтобы предупредить нас, если кто-нибудь придет.

Дорант. Иди, Арлекин, и смотри в оба!

Арлекин. Да поможет нам бог! Вот мы и получили отставку все трое, ведь вы тоже, сударыня! И ваш шевалье, и их графиня, и моя Лизетта — все они одного поля ягоды — так мы и остались за бортом все втроем!

Маркиза. Ступай, Арлекин, оставь нас.

Арлекин выходит.

ЯВЛЕНИЕ VIII

Дорант, маркиза.

Маркиза. Итак, Дорант, нас с вами собираются покинуть?

Дорант. Как видите.

Маркиза. Что ж вы решили делать?

Дорант. Я не представляю себе, чем можно было бы помочь. Мы покинуты бесповоротно. Какие мы с ней оказались разные люди, маркиза! Ах, почему я полюбил не вас?

Маркиза. Ну что ж, Дорант, еще не поздно. Попробуйте!

Дорант. Увы! Не знаю, удастся ли мне это.

Маркиза. Ваш ответ не слишком лестен. Но на что еще могла я рассчитывать при вашем теперешнем состоянии?

Дорант. Ах, сударыня, простите меня! Я словно в бреду, сам не знаю, что говорю!

Маркиза. Не утруждайте себя извинениями, именно такого ответа я от вас и ждала!

Дорант. Вы, конечно же, достойны любви, в этом убедиться нетрудно, и тысячу раз я ругал, себя за то, что не замечал этого. Тысячу раз твердил я себе…

Маркиза. Чем больше вы меня осыпаете комплиментами, тем больше получаю я от вас оскорблений. То, что я слышу из ваших уст, любезностями не назовешь. Не будем больше об этом говорить.

Дорант. И тем не менее мое единственное прибежище — это вы, маркиза! Вы правы — мне необходимо вас полюбить. Только таким образом могу я отомстить коварной, которую все еще обожаю.

Маркиза. Нет, Дорант, я знаю способ мести, более достойный нас обоих. Я согласна наказать графиню, но, наказав ее, мне хочется вернуть ее вам, и я это сделаю.

Дорант. Что я слышу? Графиня вернется ко мне?

Маркиза. Да, и более влюбленная, чем когда-либо!

Дорант. Возможно ли?

Маркиза. И вам даже не придется для этого любить меня.

Дорант. Как вам будет угодно, сударыня!

Маркиза. Обождите! Я освобождаю вас от необходимости любить меня лишь при условии, что вы прикинетесь влюбленным.

Дорант. От всего сердца! Я выполню все ваши условия, сударыня!

Маркиза. Скажите, действительно ли она любила вас?

Дорант. Так мне казалось.

Маркиза. Была ли она убеждена в ваших ответных чувствах?

Дорант. Я обожаю ее, и она это знает.

Маркиза. Тем лучше, если она в этом уверена.

Дорант. Но что мы сделаем с шевалье, покинувшим вас и влюбившимся в нее? Допустим ли мы, чтобы графиня ответила ему взаимностью?

Маркиза. Если графиня воображает, будто любит его, то она ошибается — ей просто хотелось отнять его у меня. Если ей кажется, что она вас разлюбила, то она и тут ошибается,— она лишь из кокетства пренебрегает вами.

Дорант. Вполне возможно.

Маркиза. Я хорошо знаю своих сестер-женщин, предоставьте же действовать мне. Вот с чего мы начнем… Но сюда идут! Я после расскажу вам то, что задумала,

ЯВЛЕНИЕ IX

Дорант, маркиза, Арлекин.

Арлекин (входя). Ах, как я страдаю!

Дорант. Послушай, неужели только ради своих вздохов ты прерываешь нашу беседу? У тебя, видно, совсем нет сердца!

Арлекин. Осталось вот столечко. Но дело в том, что там один негодяй желает поговорить с вами, сударыня. Впустить его или вздуть?

Маркиза. Кто это такой?

Арлекин. Мошенник, похитивший у меня возлюбленную, а имя ему — Фронтен.

Маркиза. Слуга шевалье. Пусть войдет, мне надо с ним поговорить.

Арлекин. Хорошенькое знакомство завели вы себе, сударыня! (Выходит.)

ЯВЛЕНИЕ X

Дорант, маркиза.

Маркиза (Доранту). Пусть он всего лишь слуга, но ловок и хитер настолько, что я решила использовать его в качестве соглядатая при шевалье и графине. Послушаем, что он нам расскажет — нам нужно точно знать, действительно ли они любят друг друга, ибо в этом деле достоверность необходима. Но если вы не обладаете достаточной выдержкой, чтобы выслушать Фронтена с хладнокровием, то лучше удалитесь.

Дорант. Ах, я так возмущен! Но сдержать себя сумею, не тревожьтесь.

ЯВЛЕНИЕ XI

Дорант, маркиза, Арлекин, Фронтен.

Арлекин (вводит Фронтена). Входи, входи, мошенник, входи, плут!

Фронтен. На обратном пути я тебе отвечу!

Арлекин. А я с тобой потолкую без помощи слов! (Выходит.)

Маркиза. Подойди поближе, Фронтен!

ЯВЛЕНИЕ XII

Дорант, маркиза, Фронтен.

Маркиза. Ну, что ты хотел сказать мне?

Фронтен. Могу ли я говорить в присутствии господина Доранта?

Маркиза. О, совершенно свободно!

Дорант. О чем пойдет речь?

Маркиза. О графине и о шевалье. Послушайте, это вас позабавит.

Дорант. С удовольствием.

Фронтен. То, что вы услышите, возможно, и огорчит вас, сударь!

Дорант. Неужели?

Фронтен. Едва лишь я успел пообещать вам, сударыня, последить за тем, что будет происходить между моим хозяином и графиней, как тотчас же притаился в засаде…

Маркиза. Нельзя ли покороче?

Фронтен. Извините, сударыня, но когда я сокращаю, тут уж и вовсе конца не дождешься!

Маркиза. Любит ли меня еще шевалье?

Фронтен. От его любви и следа не осталось. Он позабыл, как вас и звать-то!

Маркиза. Верно, он увлечен графиней?

Фронтен. Назвать его чувство увлечением то же самое, что назвать пожар искрой. Сердце его пылает, сударыня, он сгорает от любви.

Дорант (с усмешкой). И графиня, как видно, не отвечает ему ненавистью?

Фронтен. О нет, сударь, ненавистью тут и не пахнет!

Дорант. Я хотел сказать, что она отвечает ему взаимностью.

Фронтен. Ничего она не отвечает. Она уже давным-давно на все ответила. Вернее, в этом деле не было ни вопросов, ни ответов. Они просто не стали тратить на них время. Их сердца вспыхнули в один и тот же миг и продолжают пылать единым пламенем. Кому принадлежал первый взгляд, первый вздох — неизвестно. Похоже на то, что обе птички сразу спелись.

Дорант. Ха-ха-ха!.. (В сторону.) Умираю!

Маркиза (Доранту, тихо). Не показывайте вида!.. (Фронтену.) А есть ли у тебя доказательства?

Фронтен. У меня имеются верные свидетели — глаза мои и уши… Вчера, например, графиня…

Дорант. Достаточно. Они любят друг друга — вот и весь сказ. Что может он еще к этому добавить?

Маркиза. Продолжай, Фронтен!

Фронтен. Вчера графиня вместе с моим господином отправилась на прогулку. Я следовал за ними издалека. Они входят в парк — я тоже. Они сворачивают в аллею — я в кусты. Они разговаривают — мне слышны только невнятные голоса. Где крадучись, где ползком, сквозь заросли, сквозь кустарники, я все приближаюсь к ним, приближаюсь и, наконец, не только слышу, но и вижу их сквозь листву.— ‘Какая кррасота, какая кррасота!’ — восклицает шевалье, в одной руке держа руку графини, а в другой — ее портрет. ‘Какая кррасота!’ — видите, вот и я могу говорить на гасконский лад, как сам шевалье, хоть я и уроженец Манса! Вот на что способен человек, коли он хороший слуга и с рвением относится к своим обязанностям.

Маркиза. Прекрасно!

Дорант (в сторону). Ужасно!

Фронтен. Так вот, этот самый портрет, сударыня, от которого я мог рассмотреть только подбородок да кончик уха, изображал графиню.— ‘Да,— говорит она,— в нем находят большое сходство с оригиналом!’ — ‘Насколько возможно, сударыня,— отвечает мой хозяин,— насколько возможно, за исключением тысячи прелестных черточек, которые я обожаю в вас. Никакая кисть не в состоянии воспроизвести их, кроме чудотворной кисти матери-природы’.— ‘Полно, полно, вы просто льстец’,— говорит графиня, а у самой глазки так и блестят от удовольствия.— ‘Да нет, сударыня, помереть мне на этом месте! Я и сам не в состоянии воздать должное вашей красоте, ибо нет подходящих слов для этого. Однако схожий с вами портрет ваш запечатлен в моем сердце.’ — ‘В вашем сердце? — говорит графиня.— Мы, верно, в нем помещаемся вдвоем с маркизой?’ — ‘Маркиза и вы? — восклицает он.— Да разрази меня гром — для нее там не найдется места! Будь у меня тысяча сердец, вы бы заполнили собой всю тысячу! Любовь моя прямо не знает, куда девать себя, так ее много! Она заняла мои чувства, слова и помыслы, она повсюду, она переливается через края моей души’. И с такими-то речами он целует то ручку графини, то ее портрет. Только она отнимает у него руку, он кидается на портрет, только она хочет забрать у него портрет, он — цап ее за руку, и получается вот такое движение — так вот, да эдак — уж очень занятно было на это смотреть!

Дорант. Ну и рассказ, маркиза!

Маркиза делает Доранту знак, чтобы он молчал.

Фронтен. Вы что-то сказали, сударь?

Дорант. Я просто заметил маркизе, что нахожу все это весьма забавным!

Фронтен. Хорошо коли так! Только и слышно было: ‘Отдайте мой портрет, отдайте!..’ — ‘Однако, графиня…’ — ‘Однако, шевалье…’. ‘Позвольте, графиня, раз уж вы отнимаете портрет, то подарите мне оригинал!..’ ‘Ах нет, ни за что!’ ‘Ах да, непременно!’ Тут шевалье как бросится на колени: ‘Сударыня, во имя ваших бесчисленных прелестей, пожертвуйте мне это изображение, в залог более ощутимых будущих даров, успокойте этим хоть немного жар моих чувств!’ — ‘Но, шевалье, отдать свой портрет — значит подарить свое сердце!’ — ‘Ну что ж, сударыня, я не откажусь ни от того, ни от другого!..’ — ‘Но…’ — ‘Никаких ‘но’, жизнь моя принадлежит вам, портрет ваш принадлежит мне, таким образом, каждый из нас будет оделен по справедливости!’ — ‘Ну что же, будем считать, что вы у меня его отняли, но сама я вам его не отдавала!’ — ‘Ладно! По рукам, разрази меня гром! Беру вину на себя — я у вас отнял, а вы только позволили отнять…’ — ‘Шевалье, вы злоупотребляете моей добротой… Ах!’ — вздыхает графиня.— ‘Ах, радость души моей!’ — вздыхает шевалье…

Дорант. Ах!..

Фронтен. А третий вздох испускает господин Дорант!

Дорант. Я просто передразниваю их вздохи, о которых ты так занятно рассказал. А вы, маркиза, сумели бы их изобразить?

Маркиза. Изобразить вряд ли, но вообразить — сколько угодно! (Смеется.) Ха-ха-ха!

Фронтен. А сегодня утром, на галерее…

Дорант (вполголоса, маркизе). Заставьте его замолчать, иначе я за себя не ручаюсь!

Маркиза. Пожалуй, достаточно, Фронтен!

Фронтен. Жаль, жаль! Ведь у меня в запасе есть еще премиленькие истории!

Маркиза. С меня хватит и того, что я слышала.

Фронтен. Ну, как, сударыня, продолжать мне за ваши денежки присматривать за влюбленными?

Маркиза. Нет, не стоит!

Фронтен. А вы, сударь, не испытываете желания выплачивать мне небольшое пособие за это дело?

Дорант. Нет.

Фронтен. Если я правильно понял, то ваше ‘нет’ звучит решительно и бесповоротно, и мне остается только откланяться! (Уходит.)

ЯВЛЕНИЕ XIII

Дорант, Маркиза.

Маркиза. Итак, мы можем больше не сомневаться в их тайных отношениях. Однако, сударь, ежели вы будете продолжать играть свою роль так же плохо, мы ничего не добьемся.

Дорант. Должен признаться, его рассказ причинил мне невыразимые страдания! Но в дальнейшем обещаю вам лучше держать себя в руках. Ах, неблагодарная! Ведь мне-то она никогда не дарила своего портрета!

ЯВЛЕНИЕ XIV

Маркиза, Дорант, Арлекин.

Арлекин. Сударь, сюда идет ваш мошенник.

Дорант. Кто это?

Арлекин. Один из двух злодеев, хозяин моего злодея!

Дорант. Оставь нас одних.

Арлекин уходит.

ЯВЛЕНИЕ XV

Маркиза, Дорант.

Маркиза. Я также оставлю вас. Нам не хватило времени хорошенько обдумать наш замысел, но пока что помните основное: во-первых, вы влюблены в меня. Во-вторых, необходимо, чтобы окружающие в это поверили. В-третьих, сейчас вы встретитесь со своим соперником, и вам нужно показать ему свое равнодушие. Больше я ничего не успеваю вам сказать.

Дорант. Положитесь на меня, я сыграю свою роль.

ЯВЛЕНИЕ XVI

Дорант, шевалье.

Шевалье. Какая удачная встреча! Как раз мне хотелось поговорить с тобой, Дорант!

Дорант. С удовольствием, шевалье! Только у меня мало времени, сейчас уходит почта, а я должен отправить важный пакет.

Шевалье. Я закончу в один миг. Я — твой друг, и прошу тебя разрешить мои сомнения.

Дорант. Твои сомнения?

Шевалье. Да. Избавь меня от угрызений совести. Справедливы они или нет? Вот в чем дело: говорят, ты любишь графиню, я в это не верю. Так вот, между твоим ‘да’ или ‘нет’ и лежит задача, которую ты должен решить.

Дорант. Я, кажется, догадываюсь. Тебе бы очень хотелось, чтобы я не любил ее более.

Шевалье. Ты выразил мою мысль. Мне хотелось бы из деликатности, чтобы ты был равнодушен к этой даме: ведь я ее люблю!

Дорант. А она к тебе благосклонна?

Шевалье. Благосклонность мне не нужна. Графиня просто воздает мне должное.

Дорант. Иными словами, ты ей нравишься?

Шевалье. Уж раз я ее люблю, так не о чем и толковать. Пощади мою скромность.

Дорант. Я обращаюсь не к твоей скромности, поскольку она гасконского происхождения. Скажи попросту: графиня тебя любит?

Шевалье. Ну конечно же, само собой разумеется! Глазки ее уже высказались по этому поводу. Они требуют моего сердца, они ждут ответа. Что написать мне на их прошении? Это зависит от твоего ответа.

Дорант. Я согласен, но только в обмен.

Шевалье. На что же ты хочешь меняться?

Дорант. На небезызвестные тебе прекрасные глаза, которые также требуют моего внимания.

Шевалье. Прекрасные глаза маркизы?

Дорант. Ее собственные.

Шевалье. И ты не смеешь ответить ей взаимностью, ибо полагаешь, будто она мне не безразлична?

Дорант. Вот именно.

Шевалье. Ну, так я разрешаю тебя от всех сомнений.

Дорант. Но я должен предупредить тебя, что я собираюсь на ней жениться.

Шевалье. А я должен тебя предуведомить, что мы еще посмотрим, чья свадьба будет раньше!

Дорант. Ты женишься на графине?

Шевалье. Вся моя надежда на потомство зиждется на этом браке.

Дорант. Когда же свадьба?

Шевалье. Думаю, что уже завтра не буду холостяком.

Дорант (в замешательстве). Ну, прощай. Рад за тебя.

Шевалье (протягивая ему руку). Давай руку. Ведь ты меня любишь?

Дорант. Еще бы!..

Шевалье. Ты мне дорог безмерно. Дарю тебе свою дружбу на сто лет вперед, а когда срок истечет, возобновим договор. Твой покорный слуга.

Дорант. Ладно, ладно, до завтра!

Шевалье. Что значит — до завтра? Я твой слуга ныне, и присно, и во веки веков! И ты, видимо, питаешь ко мне такие же чувства?

Дорант. Видимо! Прощай! (Уходит.)

ЯВЛЕНИЕ XVII

Шевалье, Фронтен.

Фронтен. Я дожидался его ухода, чтобы войти, сударь!

Шевалье. Что тебе надо? Я спешу к своей графине!

Фронтен. Постойте, я должен поговорить с вами о серьезных вещах. Я беседовал с маркизой и доложил ей все, что требовалось.

Шевалье. Значит, ты сообщил ей, что я люблю графиню и что графиня любит меня? Как она отнеслась к этому? Только побыстрей, я тороплюсь.

Фронтен. Как отнеслась? Она сказала, что вы очень правильно поступили.

Шевалье. Ну что ж, буду и впредь правильно поступать. Прощай.

Фронтен. Сударь, сударь, о чем вы только думаете? Ведь вам необходимо вновь встретиться с маркизой, поддержать жар ее любви. Не то вы умрете в ее сердце, померкнете в ее памяти, а там и вовсе исчезнете из нее.

Шевалье (смеется). Хе-хе-хе!

Фронтен. Вы еще смеетесь! Ничего не вижу в этом забавного, сударь!

Шевалье. Что мне до подобной смерти! Я умру в памяти одной особы, дабы воскреснуть в памяти другой. Разве не начал я нового существования в памяти графини?

Фронтен. Как бы вы там скоропостижно не скончались в один прекрасный день! Так окончил там свои дни Дорант по какой-то неожиданной ее прихоти.

Шевалье. Вот она перед тобой, прихоть, что его убила. Это я отправил его на тот свет. Не его первого и не его последнего! Так что не беспокойся, Фронтен, раз уж графиня впустила меня в свое сердце, придется ей оставить меня там.

Фронтен. Что до этого сердца, то любовь в него иногда заглядывает, но не живет там никогда.

Шевалье. Вот это по-моему, разрази меня гром! Однако на сей раз любовь проживет столько, сколько сама графиня. Ты еще не знаешь, какой у тебя удачливый хозяин — присмотрись ко мне получше, и тебе не придется в том сомневаться.

Фронтен. Я уже пробовал жить по этому рецепту, однако ничего не получилось. Но вот идет Лизетта: вы должны бы похлопотать перед ее хозяйкой, чтобы она замолвила за меня словечко Лизетте.

ЯВЛЕНИЕ XVIII

Шевалье, Фронтен, Лизетта.

Лизетта. Сударь, графиня вас спрашивает.

Шевалье. Бегу, Лизетта! Но, умоляю тебя, наставь на путь истинный этого болвана, а то он из-за тебя лишился последних остатков ума. Мне уж надоело слушать его разговоры о любви к тебе!

Лизетта. Почему ж он не избрал меня поверенной своих тайн?

Фронтен. Коли так, красавица, я люблю тебя — вот теперь ты знаешь о моих чувствах столько же, сколько я сам!

Лизетта. В таком случае, дружок, не вешай носа — на этом ты ничего не теряешь. Вот и ты узнал от меня кое-что для тебя полезное! Я передам своей госпоже, что вы идете, сударь. Прощай, Фронтен!

Фронтен. Прощай, красавица!

ЯВЛЕНИЕ XIX

Шевалье, Фронтен.

Фронтен. Ну, сударь, клянусь честью, вы правы! Ваша интрижка удалась на славу — графиня полюбила вас. Вы — родом из Гасконии, я — из Манса, нам ли не завоевать удачу!

Шевалье. За твою удачу ручаюсь я.

Фронтен. Думаю, что в этом деле смогу обойтись без поручителя!

Занавес

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

ЯВЛЕНИЕ I

Дорант, Арлекин.

Дорант. Подойди-ка сюда, я должен сказать тебе два слова.

Арлекин. Хоть двадцать, если вам угодно.

Дорант. Арлекин, я замечаю, что ты буквально каждую минуту то ищешь Лизетту, то бегаешь за ней!

Арлекин. Ах, господи! Коли хочешь ее поймать, волей-неволей бегать за ней приходится — ведь она все скрывается от меня.

Дорант. Скажи, тебе больше нравится служить у меня или у кого-нибудь еще?

Арлекин. Конечно, у вас. Я всегда предпочитаю то, что меня лучше устраивает, так оно и полагается. Сперва мои выгоды, потом ваши,— так я себе это представляю. Остальное меня мало тревожит.

Дорант. Так вот, ежели служба у меня тебе по вкусу, придется тебе отказаться от Лизетты.

Арлекин. Но, сударь, ведь это вас не касается! Я влюблен, вам тоже не запрещено влюбляться, кто ж виноват, что вы этого не хотите!

Дорант. Да, я и сам не хочу, и тебе запрещаю говорить с Лизеттой о любви. Я хочу, чтобы ты ее избегал, чтобы ты ее покинул, чтобы ты порвал с ней.

Арлекин. Однако, сударь, ваши желания отнюдь не совпадают с моими. Почему сегодня мы смотрим на вещи иначе, чем вчера?

Дорант. Потому, что обстоятельства изменились. Потому, что графиня может заподозрить меня в чрезмерном интересе к ее поступкам, и в том, будто я пользуюсь твоими отношениями с Лизеттой, дабы кое-что разузнать через нее. Оставь же Лизетту в покое, и я тебя вознагражу за жертву, которую ты мне принесешь.

Арлекин. Боюсь, сударь, что принесенная жертва убьет меня прежде, чем я дождусь обещанного вознаграждения!

Дорант. Знаешь что, довольно рассуждений! Мартон, служанка маркизы, ничуть не хуже твоей Лизетты, и маркиза выдаст ее за тебя.

Арлекин. Получи я помимо Мартон еще и саму маркизу в приданое, я все равно считал бы, что меня обобрали,

Дорант. И все же тебе придется выбрать. Что ты предпочитаешь — Мартон или увольнение?

Арлекин. Затрудняюсь сказать, сударь: ведь я не знаком ни с ней, ни с ним!

Дорант. С увольнением ты познакомишься сегодня же, если не выполнишь моего приказания. Скажу больше: Лизетта будет жалеть о тебе только в том случае, если ты его выполнишь.

Арлекин. Будет жалеть обо мне? Да что ж вы замолчали, сударь?

Дорант. Идет маркиза — ступай-ка отсюда!

Арлекин. Ну что ж, сударь, повинуюсь вашей воле. Но при условии, что обо мне хотя бы пожалеют!

Дорант. Кстати, никому ни слова о том, что я тебе запретил встречаться с Лизеттой. Ведь ты собирался жениться на ней с моего согласия, и графиня может счесть мои действия обидными для себя. Разрешаю тебе говорить только одно — ты, мол, предпочитаешь Мартон, которую маркиза готова отдать за тебя.

Арлекин. Не беспокойтесь, сударь, в этой истории окажутся только два непорядочных человека — я да маркиза, она мне сватает Мартон, я слушаюсь, а вы просто умываете руки.

Дорант. Прекрасно. А теперь убирайся!

Арлекин (топчась на месте). Но обо мне хотя бы пожалеют? (Выходит.)

ЯВЛЕНИЕ II

Дорант, маркиза.

Маркиза. Вы научили своего слугу, как ему держаться, Дорант?

Дорант. Да, сударыня.

Маркиза. Это может оказаться небесполезным: даже такая мелочь способна затронуть графиню, как только дойдет до ее сведения.

Дорант. Клянусь честью, сударыня, мне начинает казаться, что мы добьемся своего. Я замечаю, что графиня весьма озадачена моим поведением: она ожидала упреков, и теперь готова задать вопрос, как это я обхожусь без них?

Маркиза. Уверяю вас, что если вы только выдержите характер, то увидите, как она будет плакать от огорчения.

Дорант. Буду держаться до тех пор, пока не доведу ее до слез! Довольны ли вы мною, сударыня?

Маркиза. Я не ручаюсь за успех нашей затеи, если у вас не хватит силы воли.

Дорант. А что поделывает ваш шевалье?

Маркиза. Не хочу о нем и слышать. Постараемся обезвредить его, а там пусть делает, что хочет. Кстати, я поручила одному из слуг графини узнать, могу ли я повидаться с нею, и, кажется, он идет с ответом. (Вошедшему лакею.) Ну как, графиня согласна принять меня?

Лакей. Она сама идет сюда, сударыня! (Выходит.)

Маркиза (Доранту). Теперь оставьте меня, нельзя, чтобы графиня видела нас вместе: она может заподозрить нас в сговоре.

Дорант. А мне хочется проделать над графиней небольшой опыт, после того как вы закончите беседу с ней.

Маркиза. Только постарайтесь не испортить дела!

Дорант. Можете положиться на меня. (Выходит.)

ЯВЛЕНИЕ III

Маркиза, графиня.

Графиня. Я сама пришла к вам, сударыня. Поскольку вы изъявили желание побеседовать со мной наедине, видимо, речь у нас пойдет о делах достаточно серьезных?

Маркиза. Собственно говоря, я собиралась задать вам один-единственный вопрос, и так как от природы вы человек правдивый, искренний и открытый, то, думаю, разговор наш много времени не займет.

Графиня. О, понимаю вас: вы вовсе не считаете меня искренней, но похвалы ваши должны меня вынудить быть такою, не правда ли?

Маркиза. Могу ли я все же рассчитывать на вашу искренность?

Графиня. Со всей искренностью отвечу вам — сама, не знаю!

Маркиза. Если я спрошу, любит ли вас шевалье, что вы мне на это скажете?

Графиня. Ничего не скажу, сударыня, ибо не желаю ссориться с вами. Ведь вы меня возненавидите, если узнаете правду.

Маркиза. Даю вам слово, что нет.

Графиня. Вам его не сдержать, и я сама готова освободить вас от этого обязательства. Есть на свете чувства, которые сильнее нас.

Маркиза. Но с какой стати стала бы я вас ненавидеть?

Графиня. Разве не было разговоров о том, что шевалье любит вас?

Маркиза. Разговоры эти не были лишены оснований.

Графиня. Вот мы и добрались до сути. Может, и вы считали, что шевалье влюблен в вас?

Маркиза. Признаюсь в этом.

Графиня. И после такого признания я скажу, что он любит меня! Да вы сами не посоветовали бы мне так поступить!

Маркиза. Только и всего! Ах, как бы я хотела от него избавиться, я от всего сердца желаю, чтобы он полюбил вас!

Графиня. Ну, если так, то благодарите небо, исполнившее ваше желание еще раньше, чем вы его высказали.

Маркиза. Поверьте, я просто в восторге!

Графиня. Вы меня успокоили. Нельзя сказать, что шевалье не виновен перед вами,— вы так прелестны, что он не должен был бы ни на кого глядеть. Должно быть, его привязанность к вам не была столь глубока, как это вам казалось?

Маркиза. Нет, он был ко мне сильно привязан, и все же я извиняю его. Если я прелестна, то уж вы в тысячу раз прелестнее и умеете очаровывать лучше, нежели любая другая женщина.

Графиня. Чем любая другая. Ах, маркиза, оказывается, вы вовсе не в восторге! Я же говорила, что вам не сдержать свое слово! Ваши похвалы увядают, однако придется принять их, ибо в них ощущаются шипы досады, впрочем, вполне извинительной: в вас, верно, говорит ревность?

Маркиза. Где ж вы увидели ревность?

Графиня. По-вашему, комплимент, в котором вы меня ославили кокеткой, не продиктован ревностью? Распознать ее не трудно, так что не отпирайтесь, сударыня!

Маркиза. Но я вовсе и не думала называть вас кокеткой!

Графиня. Обычно такие вещи говорят прежде, чем подумают.

Маркиза. Но скажите правду — разве вы чуточку не кокетка?

Графиня. Чуточку! Это слишком скромно. Не отказывайте себе в удовольствии, скажите, что я невозможная кокетка! Однако это не мешает вам самой быть точно такой же.

Маркиза. Однако я не доказываю это с таким блеском, как вы, сударыня!

Графиня. Доказательства эти неотделимы от успеха, маркиза! Недостаточный успех заставляет кокетство прятаться от глаз людских, неудачница покидает поле боя, хоть и с досадой, но потихоньку, без шума, а главное — тайком. В этом — единственное преимущество неопознанного кокетства!

Маркиза. Я могу добиться успеха, как только пожелаю, мне это совсем нетрудно, вот увидите, графиня! Может быть, шевалье и не остался бы с вами, когда бы я хоть сколько-нибудь ценила его сердце.

Графиня. Не стану придираться к вашим словам, сударыня, однако именно к такого рода выражениям обычно прибегает ущемленное самолюбие.

Маркиза. Хотите поспорим, что стоит мне только пожелать, и самолюбие мое восторжествует?

Графиня. Не надеетесь ли вы отбить у меня шевалье? Если сумеете, я отдам его вам с удовольствием!

Маркиза. Однако вы его, верно, любите?

Графиня. Да, пожалуй. Но теперь постараюсь полюбить еще сильнее, чтобы он оказывал вам более стойкое сопротивление. С таким противником, как вы, необходимо использовать все свои возможности.

Маркиза. Напрасно опасаетесь. Я вам оставляю вашего шевалье. Прощайте!

Графиня. Зачем же? Будем обе бороться за победу, но уговоримся — не обижаться на ту, которая возьмет верх. При этом условии я согласна померяться с вами силами, дабы вам не в чем было меня упрекнуть.

Маркиза. Вас упрекнуть! Значит, вы все же рассчитываете на победу?

Графиня. Но ведь в моих руках больше козырей!

Маркиза. В моих руках их было не меньше, когда вы отняли у меня шевалье. И мне ничего не стоит отнять его теперь у вас.

Графиня. За чем же дело стало? Попытайтесь же взять реванш!

Маркиза. К чему? У меня есть возможность сделать кое-что получше!

Графиня. Неужели? Можно полюбопытствовать, что именно?

Маркиза. Неплохой выигрыш представляет собою Дорант, сударыня! Прощайте! (Выходит.)

ЯВЛЕНИЕ IV

Графиня, одна.

Графиня. Дорант! Она хочет отнять у меня Доранта! Бедняжка совсем потеряла голову! Ревность погубит ее. Мне ее даже жаль.

ЯВЛЕНИЕ V

Графиня, Дорант.

Дорант (поспешно входит, делая вид, будто принимает графиню за маркизу). Что ж, маркиза, вы все еще колеблетесь?.. (Замечая, что обращается к графине.) Ах, сударыня, простите, я ошибся, приняв вас издали за маркизу. Моя рассеянность тому виной.

Графиня. Ничего страшного, Дорант. Но о каких колебаниях шла речь? Что все это означает?

Дорант. Сударыня, это продолжение одного разговора с маркизой, о котором мне захотелось ей напомнить.

Графиня. Но какое место в этом разговоре занимали колебания, на которые вы жаловались? Мне было бы любопытно это узнать.

Дорант. О, сударыня, речь шла о пустяках, я даже сам толком не помню о чем. Кажется, маркиза спрашивала меня, какое место я занимаю в вашем сердце…

Графиня. Надеюсь, что у вас хватило скромности не распространяться по этому поводу?

Дорант. Я не грешу тщеславием, сударыня.

Графиня. Но, может быть, грешите откровенностью? А зачем ей нужно было это знать?

Дорант. Да из простого любопытства…

Графиня. И это простое любопытство говорило о ее колебаниях? Что-то я плохо понимаю.

Дорант. Вернее всего, сударыня, я сам случайно приписал ей это слово, думая, что говорю с ней. Возможно, она его и не произносила.

Графиня. Случайно приписал! Вы что-то не слишком изворотливы для умного человека, Дорант. Тут, видно, скрывается какая-то тайна.

Дорант. Вижу, мне нелегко будет переубедить вас, сударыня! Поговорим лучше о чем-нибудь другом. Кстати, о любопытстве: давно вы не получали писем из Парижа? Маркиза ждет вестей оттуда, она обожает новости, и я уверен, что столичные друзья поделятся ими с нею, ежели только там произошло что-либо занятное.

Графиня. Ваше смущение просто тяготит меня, Дорант!

Дорант. Ах, сударыня, вы все о своем? Какие пустяки!

Графиня. Мне казалось, я обладаю большей властью над вами!

Дорант. Вы всегда будете ею обладать, графиня, и если она несколько поубавилась за последнее время, то не моя в том вина. Однако разрешите мне удалиться, дабы не подпасть под остатки этой власти! (Уходит.)

Графиня. Нет, в этой выходке я решительно не узнаю прежнего Доранта!

ЯВЛЕНИЕ VI

Графиня, в задумчивости, Шевалье.

Шевалье. О чем мечтает, о чем задумалась моя графиня?

Графиня. Я задумалась о маркизе и о Доранте. Их скорбь огорчает меня. Мы с вами недавно толковали о нашей свадьбе,— придется ее отложить.

Шевалье. Отложить нашу свадьбу?

Графиня. Да, недели на две.

Шевалье. Гром и молния! А почему не на сто лет? И с какой стати?

Графиня. Неужели вам непонятно их состояние так, как оно понятно мне?

Шевалье. Что еще должен я понимать?

Графиня. Говорю вам, люди эти оскорблены в своих лучших чувствах. Неужели мы доведем их до крайности? Кроме того, спешить нам некуда…

Шевалье. То есть как это некуда, когда я просто умираю от нетерпения? Если нельзя обойтись без жертвы, то почему ею должен стать я?

Графиня. Я не решусь стать причиной их отчаяния, шевалье. Скажем правду — мы оказались вероломными по отношению к ним. Маркиза и Дорант могли рассчитывать на нашу любовь — будем же по крайней мере относиться к ним бережно. Я не люблю делать людям зло, вы, видимо, также. Надеюсь, вы не жестокосерды. Ведь это ваши друзья не в меньшей степени, чем мои. Нужно постепенно приучить их к мысли о нашем браке.

Шевалье. Чтобы подготовить их к этому, я должен остаться в живых, но бьюсь об заклад, что долго мне не протянуть. Приучить их можно и ценой меньших жертв, ибо еще не вошло в моду умирать ради утешения своих друзей. Кроме того, какое нам дело, отпустят ли нас с миром эти двое безутешных или нет? Известно ли вам, что, по слухам, они уже недурно устроились?

Графиня. Устроились? О каком устройстве вы говорите?

Шевалье. Я имею в виду, что их сердца нашли общий язык!

Графиня. У вас иногда такие гасконские выражения, что я перестаю их понимать. Вы хотите сказать, что они полюбили друг друга? Изъясняйтесь, пожалуйста, как все люди.

Шевалье (понижая голос). Говорят, это не совсем любовь, а так — удовольствие от совместного пребывания!

Графиня. Удовольствие от совместного пребывания! Какая чушь! Чего только люди не выдумывают! Ну так вот, сударь, если вы докажете мне, что маркиза и Дорант любят друг друга, что они действительно испытывают удовольствие от пребывания вместе, если доказательства ваши будут вескими, то я выйду за вас замуж завтра, даже сегодня вечером! Видите теперь, какое значение я придаю доказательствам?

Шевалье. Ручаться за их любовь я не могу.

Графиня. Понимаю. Докажите мне только, что они утешились — большего я не прошу.

Шевалье. И тогда наши дела пойдут на лад?

Графиня. Да, если я удостоверюсь, что наши друзья обрели покой. Но кто нам об этом сообщит?

Шевалье. Ловлю вас на слове! Знайте же, сударыня, маркиза поручила Фронтену наблюдать за нами, чтобы узнать через него состояние наших сердец. Я и забыл вам сказать.

Графиня. Это поручение маркизы говорит против вас, шевалье. Если бы они перестали о нас думать, то вряд ли наши дела занимали бы их!

Шевалье. Фронтен, возможно, уже говорил с ними, я его с тех пор не видел. Выслушаем его, и все станет яснее.

Графиня. Согласна.

ЯВЛЕНИЕ VII

Графиня, шевалье, Фронтен.

Шевалье. Входи, Фронтен. Ты виделся с графиней?

Фронтен. Да, сударь, и не только с ней, но и с Дорантом. Я только что от них.

Шевалье. Расскажи нам, как они себя чувствуют? По доброте сердечной графиня опасается довести их до отчаяния, я же ее убеждаю, что они уже утешились. Кто из нас прав? Только доброта заставляет графиню колебаться, ты понял меня?

Фронтен. Как нельзя лучше. Графиня может выходить за вас с чистой совестью, ибо у них не заметно и тени отчаяния!

Шевалье. Вот видите, сударыня, я выиграл. Сегодня вечером вы будете моей.

Графиня. Гм! Я не очень-то убеждена в вашем выигрыше. По-моему, Фронтен плохо смотрел.

Фронтен. Извините меня, сударыня, но отчаяние — вещь заметная. Если бы то были мельчайшие, еле видимые, неподдающиеся наблюдению предметы — тут еще можно ошибиться, однако отчаяние — вещь громоздкая и видная. Отчаявшиеся люди волнуются, мечутся, кричат, размахивают руками. Всего этого нет и в помине у тех, кого вы имеете в виду.

Шевалье. Фронтен прав. Сейчас я встретил Доранта. Говорю ему — я люблю графиню, люблю страстно! — ‘Ну и что ж,— отвечает он преспокойно,— бери ее себе!’

Графиня. Но ведь вы ж его соперник, сударь! Неужели вы хотите, чтобы он делился с вами своим горем?

Шевалье. Уверяю вас, он был в отличном настроении, и спокойствие царило в его душе.

Графиня. Спокойствие в душе человека, обожавшего меня так, как никто на свете!

Шевалье. За исключением меня!

Графиня. Весьма приятно. Однако душа его нежнее вашей, замечу мимоходом. Вы в том не виноваты — каждый любит, как умеет, но никто не умеет любить так, как Дорант. Вот почему мне настолько жаль его. Но из чего Фронтен заключил, что он спокоен? Слушай-ка, ты, кажется, подкуплен маркизой, а может быть, и самим Дорантом, чтобы следить за нами обоими? А кто ж оплачивает шпионов, чтобы получать от них сведения, которые ему безразличны?

Фронтен. Не скрою, сударыня, вы правы. Только маркиза мне мало платит. Она не больно-то щедра.

Графиня. И поскольку она недостаточно щедра, ты считаешь ее равнодушной к происходящему! Прелестное рассуждение!

Фронтен. А Дорант попросту отказался от моих услуг, он даже и вовсе не подумал платить мне.

Графиня. Оставь в покое деньги. Что ты видел? Что тебе известно?

Шевалье (тихо, Фронтену). Иди на попятный!

Фронтен. Так вот. Они, значит, спросили меня, говоря о вас обоих: ‘Фронтен, любят они друг друга хоть чуточку?’ — Очень любят, сударь! Любят до чрезвычайности, сударыня! — отрезал я.

Графиня. А они?..

Фронтен. Мир и тишина. Маркиза позевывает, Дорант берет понюшку табаку, да так небрежно,— вот и все, что я из них вытянул.

Графиня. Ступай, ступай, мой милый! Оставь нас в покое, не умеешь делать дело — не берись! Ваш слуга просто глуп, сударь! Его наблюдения жалки и поверхностны. Быть того не может, о чем он рассказывает!

Фронтен. Да хоть разрубите меня на части, сударыня! Скажу вам больше — они настолько влюблены друг в друга, что сами поручили сказать вам об этом.

Графиня (смеясь). Сами поручили! Что ж ты не начал с этого, бестолковый? Вам ясно теперь, в чем дело, шевалье? Они настолько утешились, что желают возбудить в нас ревность, и действуют с неловкостью, которая достойна досады, владеющей ими. Что я вам говорила?

Шевалье. Да, тут заметна неутихшая страсть, согласен.

Графиня. Даже весьма заметна!

Фроптен. Клянусь честью, я догадался! Им хочется насолить вам! То-то мне показалось, что у Доранта, когда он поглядывал на часы, был недовольный вид и он вроде как строил гримасы.

Графиня. А это признак того, что спокойствие отнюдь не царило в его душе!

Шевалье. Да — гримаса серьезное дело.

Фронтен. Кроме того, открывая табакерку, он взял понюшку дрожащими пальцами. Правда, при этом рот его улыбался, но улыбка была какая-то кислая, а остальное лицо и вовсе было невеселое.

Графиня. Оттого, что и на душе у него невесело.

Шевалье. Ну что ж, сдаюсь. Он вздыхает, он корчит гримасы, а моя свадьба откладывается! Распроклятый слуга, ты вызвал в графине чувства, гибельные для моего счастья!

Графиня. Да нисколько, не волнуйтесь, пожалуйста. Поведение Доранта не заслуживает снисхождения… Но что это, не маркиза ли идет сюда?

Фронтен. Да, это она.

Графиня. Я ее знаю. Готова биться об заклад, что она собирается, с присущей ей ловкостью, тонко намекнуть на то, что они с Дорантом любят друг друга. Послушаем.

ЯВЛЕНИЕ VIII

Графиня, шевалье, Фронтен, маркиза.

Маркиза. Извините, сударыня, что я прервала, без сомнения, интересный разговор, но я не отниму у вас много времени. Мне вдруг пришло в голову, что вы откладываете свое бракосочетание с шевалье из сочувствия ко мне. Весьма признательна за внимание, но не нуждаюсь в нем. Подписывайте свой брачный договор, графиня, и чем скорее, тем лучше. Я сама прошу вас об этом. Прощайте.

Графиня. Постойте, маркиза! Скажите, правда ли, что вы и Дорант любите друг друга? Я порадуюсь вместе с вами, если это так.

Маркиза. Можете радоваться, вы располагаете самыми точными сведениями.

Графиня (смеясь). Неужели?

Маркиза. Да, графиня. Итак, спешите закончить приготовления. Прощайте. (Уходит.)

ЯВЛЕНИЕ IX

Графиня, шевалье, Фронтен.

Графиня (смеясь). Ха-ха-ха! Она убегает! Она не вынесла насмешки! В какие забавные положения ставит некоторых женщин тщеславие! Бедняжка просто умирает с досады!

Шевалье. Гром и молния! Представляю себе, как бьется ее сердечко!

Фронтен. Я узнал на ее лице ту самую гримасу, какую давеча видел на физиономии Доранта. (Шевалье). Однако, сударь, замолвите словечко за меня и за Лизетту!

Графиня. Что он там поминает Лизетту?

Фронтен. Да это так, небольшая просьба о том, чтобы вы соблаговолили отнять Лизетту у Арлекина с тем, чтобы, если можно так выразиться, передать ее мне.

Шевалье. Вот какое дело.

Графиня. А Лизетта согласна?

Фронтен. Да, такая передача будет ей по вкусу.

Графиня. Его слова наводят меня на мысль: все хитрости и уловки маркизы заслуживают наказания. Посмотрим, останется ли Дорант, который от нее без ума, равнодушен к моему замыслу! Если она, как я ей того желаю, не обманывает меня, он и глазом не моргнет. Так или иначе, безошибочный способ узнать правду — это приказать Лизетте выйти замуж за Фронтена. Она, по уговору между мной и Дорантом, должна была стать женою его слуги. Если Дорант не будет возражать против брака Лизетты и Фронтена, значит, маркиза права: он забыл меня, и я свободна. (Фронтену.) Ступай-ка за Лизеттой и ее отцом, я желаю с ними поговорить.

Фронтен. Далеко идти не придется — вот они и сами идут.

ЯВЛЕНИЕ X

Графиня, шевалье, Фронтен, Блез, Лизетта.

Графиня. Подойди, Лизетта! Также и ты, дядюшка Блез. Твоя дочка должна была выйти замуж за Арлекина. Но если хочешь получше пристроить ее и тем самым доставить мне удовольствие, то отдай ее за Фронтена. Понятно тебе, дядюшка Блез?

Блез. Понятно-то понятно, сударыня, только тут, бык меня забодай, произошла одна история, о которой слух до нас дошел, и мы все расстроились. Вот и я побежал к вам караул кричать.

Графиня. В чем дело? Отчего у Лизетты глаза заплаканные?

Лизетта. Отец вам все расскажет, сударыня!

Блез. Суть вся в том, только не прогневайтесь, сударыня, что хоть Арлекин и невежа, но есть и поневежливее его люди, и это — господин Дорант да госпожа маркиза, они из хитрости уговорили его, чтобы он отказался от Лизетты, несмотря на то, что она согласна за него идти, и я думаю, он тоже согласился бы, кабы малому позволили хотеть того, что ему хочется, и не навязали бы помехи.

Графиня. Какой еще помехи?

Блез. Обыкновенной помехи, сударыня! Девицу, которую они зовут Мартон, ее-то госпожа маркиза и надумала из лукавства выдать за Арлекина.

Графиня. Любопытно!

Блез. Они сказали, что поженят их в Париже, эту вертихвостку да Арлекина, и все это, чтобы причинить ущерб моей дочке. Они ее оконфузят через эту хитрость, потому что все это подстроено. Им надо нанести урон нашему доброму имени, сударыня, а также и вашему, и насмеяться над нами троими. Вот почему я и пришел воззвать к вашей справедливости.

Графиня. Я сделаю все, чтобы справедливость восторжествовала. Шевалье, это меняет наши планы. Пусть Фронтен и не мечтает больше о Лизетте. А ты, дитя мое, не огорчайся! Пусть маркиза ставит тебе хоть всех своих служанок поперек дороги, я заступлюсь за тебя. Подумать только, женщина, к которой я относилась столь бережно, столь внимательно, позволяет себе подобный выпад против меня! Дорант, мне кажется, виноват лишь в чрезмерной снисходительности, надеюсь, я все еще имею на него большее влияние, нежели она предполагает. Не огорчайтесь, друзья мои!

Лизетта. Арлекин обошелся со мной с невыносимым равнодушием, словно никогда меня и в глаза не видывал! Подумать только, во что она вмешивается, эта маркиза!

Блез. Она не желает, чтобы моя дочка стала светской дамой!

Графиня. Я помогу вам, как обещала.

Фронтен. Да, только помощь эта пойдет мне в ущерб.

Шевалье. Чем больше я вас слушаю, графиня, тем меньше понимаю! Поди-ка сюда, Лизетта, может быть, с твоей помощью мы распутаем эту странную историю? Разве ты не влюблена во Фронтена?

Лизетта. Нет, сударь. Мне так казалось, пока Арлекин был увлечен мною. Я поняла, что ошиблась, как только он разлюбил меня.

Шевалье. Воистину женское сердце — загадка.

Графиня (шевалье). А я нахожу, что это женское сердце доказало свою правоту и не заслуживает вашего насмешливого замечания. Человек, любивший ее, сказал, что не любит ее больше, это не очень-то приятно, и ее обида вполне оправданна. Наши сердца — и ваше, и мое — испытали бы то же самое в подобных обстоятельствах. (Лизетте и Блезу). А теперь, друзья, удалитесь и дайте мне заняться вашим делом.

Блез. А то я уж сам хотел свести счеты с господином Дорантом и его маркизой.

Графиня. Положитесь на меня. А вот и Дорант. Я сейчас же переговорю с ним.

ЯВЛЕНИЕ XI

Графиня, шевалье, Дорант.

Графиня. Подите сюда, Дорант, и прежде всего поговорим о маркизе.

Дорант. С великим удовольствием, сударыня.

Графиня, В таком случае скажите мне, доставляет ли вам удовольствие то, что она сегодня придумала?

Дорант. А что она сделала? Мне трудно поверить, что ее действия хоть в чем-нибудь заслуживают осуждения!

Графиня. Мне ничего не стоит убедить вас в противном.

Дорант. Ведь вам самой известна ее деликатность!..

Графиня. Какой вы, однако, угодник! Так вот, сударь, эта женщина, которую вы не устаете превозносить, эта женщина, ревнуя ко мне, ибо шевалье ее покинул, как будто я в этом повинна, в своих нападках на меня изображает вещи, недостойные столь возвышенной особы, какой вы ее изображаете. Она не считает ниже своего достоинства вмешиваться в сердечные дела челяди и отговаривает слугу ухаживать за горничной. Зная, что мы хотим их поженить и что я заинтересована в этом браке, она, ослепленная досадой, извлекает на свет божий какую-то Мартон и нарушает с ее помощью все планы влюбленных. Но больше всего восхищает меня в этой истории то, что вы сами, сударь, приложили к ней руку!

Дорант. Неужели вы могли подумать, что маркиза пожелала нанести вам оскорбление или что я мог догадаться о вашей запоздалой заинтересованности в этом браке? Нет, графиня! Арлекин пожаловался на неверность Лизетты. — ‘В ней я теряю свое счастье’,— говорил он. Мы горячо сочувствуем несчастьям своих людей. Маркиза, чтобы утешить его, предложила ему жениться на своей горничной, Мартон. Он принял это предложение с благодарностью — вот, собственно говоря, и все.

Шевалье. Ответ мне кажется вполне убедительным и бесхитростным, сударыня. Хорошо если бы великие державы заключили перемирие по этому пункту и предоставили своим подчиненным самим разобраться в собственных делах.

Графиня. Не вмешивайтесь, господин шевалье! Вы поделитесь своим мнением, когда вас о нем спросят. Дорант, я больше не желаю слышать об этих происках,— они мне не нравятся. Надеюсь, моей просьбы достаточно?

Дорант. Минутку, сударыня. Кликнем кого-нибудь. Может быть, мой слуга здесь. Арлекин!..

Графиня. Что вы намерены делать?

Дорант. Маркиза тут неподалеку, можно пригласить ее сюда от вашего имени, и вы сами переговорите с ней обо всем.

Графиня. Маркиза! А зачем она мне? Может быть, вам самому необходимы ее советы по этому поводу? Мне нет дела до того, одобряет она что-либо или нет, я разговариваю с вами, вам заявляю свою волю: я не желаю, чтобы этот брак состоялся, Дорант, а ее соображения меня не волнуют.

Дорант. Да, сударыня, но соблаговолите согласиться, что меня-то они волнуют. Я не могу решить это дело без маркизы. Можно ли совершить более неблагородный поступок, чем лишить своего слугу милости, которую маркиза готова ему оказать и которую он принял? Я далек от того, чтобы позволить себе действовать подобным образом по отношению к ней.

Графиня. Как, сударь, вы колеблетесь, чью сторону — мою или ее — принять? Думаете ли вы о том, что делаете?

Дорант. Да, сударыня. Я уже сделал свой выбор и вполне обдуманно.

Шевалье. Гром и молния! Давайте оставим в покое слуг и горничных!

Графиня (с возмущением, Доранту). Ну, в таком случае я вынуждена извиниться перед вами за взятый мною тон. Я и сама вижу, что не имела права так говорить.

Дорант. А я горжусь, что был его удостоен и с удовольствием подчинился бы, если б только мог.

Графиня (смеясь). Нам, кажется, больше не о чем говорить. Дайте мне вашу руку, шевалье!

Шевалье (протягивая руку графине). Возьмите ее навсегда, графиня!

Дорант. А я ведь шел сюда с намерением узнать одну вещь — не скажете ли вы мне ее, сударыня?

Графиня (оборачиваясь). Ах, сударь, я ничего не знаю!

Дорант. То, о чем я хочу спросить вас, вы отлично знаете. Скоро ли вы собираетесь осчастливить шевалье? Когда мы будем иметь радость узнать, что ваш союз заключен?

Графиня. Эту радость вы получите, возможно, сегодня же вечером, сударь!

Шевалье. Осторожно, божественная графиня! Я вне себя от счастья! Я задыхаюсь от восторга!

Дорант. Я понимаю тебя, шевалье! От души поздравляю.

Графиня (в сторону). Противный человек!

Дорант (в сторону). Как она покраснела!

Графиня. Это все, сударь?

Дорант. Да, сударыня.

Графиня (шевалье). Идемте.

ЯВЛЕНИЕ XII

Графиня, шевалье, Дорант, маркиза, Арлекин.

Маркиза. Графиня, я узнала от вашего садовника, что вы на меня сердитесь. Я прошу у вас прощения за невольно допущенную мной ошибку, желая исправить ее, я привела вам вот этого молодца. Арлекин, когда я обещала выдать за вас Мартон, я не знала, что графиня может принять это за оскорбление, и объявляю вам, что вы не должны более рассчитывать на этот брак.

Арлекин. Ну что ж, я на вас не в обиде, сударыня. Говорят, госпожа графиня, что Блез искал у вас управы на меня? Я и сам готов вынести себе приговор и немедля привести его в исполнение. Пусть только пошлют за нотариусом, а в крайнем случае хоть за его клерком, по мне — и его достаточно,

Графиня (Доранту). Отошлите своего слугу, сударь. Вас же, сударыня, попрошу сдержать данное ему слово. Свадебные расходы я беру на себя. И не будем более к этому возвращаться.

Дорант (Арлекину). Ступай отсюда!

Арлекин (уходя). Значит, нет никакой возможности избавиться от этой Мартон! (Шевалье.) А все вы, сударь, со своими выдумками! Кабы не вы, не было бы всего этого шума, всей этой неразберихи вокруг нашей любви. Кабы не вы, мы с барином взяли бы да и женились попросту: он на своей графине, я — на своей Лизетте, и не посадили бы себе на шею: он — вашу маркизу, я — ее Мартон! (Стоит.) И-и-и!

Маркиза и шевалье (смеются). Ха-ха-ха…

Графиня (тоже смеясь). Ха-ха-ха… Если вас забавляют его сумасбродные выходки, велите ему подойти поближе: так его плохо слышно. Прелестная сценка!

Шевалье. Он помешался от любви.

Дорант. Убирайся вон, болван!

Маркиза. Ну как, графиня, надеюсь, теперь мы с вами добрые друзья?

Графиня. Самые лучшие на свете. Вы так милы, маркиза!

Дорант. Маркиза, должен сообщить вам радостную новость: возможно, уже сегодня вечером графиня и шевалье сочетаются законным браком!

Маркиза. Неужели?

Шевалье. До этого вечера еще далеко.

Дорант. Ваше нетерпение вполне естественно. Но когда люди так близки к столь счастливому событию, им обычно есть о чем поговорить. Поэтому оставим их наслаждаться чудесными мгновениями и пойдем займемся нашими собственными делами.

Маркиза. Разрешите, графиня, поцеловать вас, прежде чем удалиться. Прощайте, шевалье, поздравляю вас. До скорого свидания.

ЯВЛЕНИЕ XIII

Графиня, шевалье.

Графиня. Нельзя сказать, чтобы разлука с вами вызвала у нее чрезмерное огорчение. По-моему, на вас просто не обратили ни малейшего внимания!

Шевалье. Обойдусь и без ее внимания, особенно нынче вечером!

Графиня. Ах, нет! Это свыше моих сил!

Шевалье. Что вы хотите сказать? Неужели вы передумали?

Графиня. Да, пожалуй.

Шевалье. Каковы же теперь ваши намерения?

Графиня. Есть у меня один замысел… вы поможете мне его осуществить… Я вам позднее объясню. Не тревожьтесь, я все хорошенько обдумаю. Прощайте. Не провожайте меня… (Уходит и возвращается.) И вообще вы не должны со мной встречаться в ближайшие часы. Я сообщу вам, когда вы мне понадобитесь.

Шевалье. Я лишился языка. Я погибаю. Эта женщина — всем женщинам женщина!

Занавес

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

ЯВЛЕНИЕ I

Шевалье, Лизетта, Фронтен.

Шевалье. Ну, Лизетта, умоляю вас — передайте, что я должен с ней увидеться хотя бы на минуту!

Лизетта. Не могу, сударь, она отдыхает.

Шевалье. Отдыхает! Неужели она отдыхает стоя?

Фронтен. Должно быть, так. Только что, выходя с террасы, я видел, как она стояла на галерее.

Лизетта. Какая разница? Каждый отдыхает на собственный лад. У каждого своя метода. А вы по какой методе отдыхаете, сударь?

Шевалье. Я вижу, ты надо мной насмехаешься, Лизетта!

Фронтен. Мне то же самое кажется!

Лизетта. Вовсе нет, сударь! Этот вопрос мне просто так, к слову пришелся, пока мы тут беседовали.

Шевалье. У меня даже есть небольшое подозрение, что ты меня не жалуешь?

Фронтен. У меня самого было такое небольшое подозрение, но мне пришлось сменить его на большую уверенность.

Лизетта. Видно, от вашей проницательности никуда не скроешься.

Шевалье. Ага, разве я не говорил? Так почему же — гром и молния! — я тебе желаю добра, в то время, как ты мне желаешь зла? Зачем я отношусь к тебе с благосклонностью, тогда как ты отказываешь мне во взаимности? Откуда это различие в наших чувствах?

Лизетта. Вот уж не знаю. Может, оттого, что жизнь требует разнообразия?

Фронтен. Вот и мы с тобой, к примеру, сильно отличаемся друг от друга.

Лизетта. О да, если ты продолжаешь меня любить. А если нет, то мы, напротив, похожи.

Шевалье. Скажи мне правду: напоминаешь ли ты когда-нибудь обо мне своей хозяйке.

Лизетта. Да! Советую ей все забыть!

Фронтен. Трогательная услуга!

Шевалье. Выходит, ты стараешься мне повредить в ее мнении?

Лизетта. О да, изо всех сил. Но я ничего дурного не делаю, а только наговариваю на вас, потому что мне хочется, чтобы она вас разлюбила. Говорю вам об этом прямо. Я никогда не обманываю.

Фронтен. По крайней мере чистосердечное признание!

Шевалье. Послушай, Лизетта, давай будем друзьями!

Лизетта. Нет уж, сударь, лучше поступайте как я,— не жалуйте меня!

Шевалье. А я хочу, чтобы ты меня жаловала, и ты будешь меня жаловать, гром и молния! Будешь! Вот я возьмусь за это и добьюсь своего, клянусь честью!

Лизетта. Не клянитесь, не сдержать вам слова!

Фронтен. Разве вы не знаете, сударь, что существует ненависть, которая не исчезает, пока ей за это не заплатишь?

Шевалье. Во сколько мне обойдется исчезновение твоей ненависти, Лизетта?

Лизетта. Ни во сколько. Она не продается.

Шевалье (протягивая ей кошелек). На, возьми, оставь его себе, если хочешь!

Лизетта. Нет, сударь, мне будет казаться, что я украла у вас эти деньги.

Шевалье. Бери, говорю тебе, только скажи мне, что задумала твоя хозяйка?

Лизетта. Не знаю. Знаю только, что бы я посоветовала ей задумать. Вам это любопытно услышать?

Фронтен. Мы уже наслушались твоих мнений, красавица!

Шевалье. Должны же у нее быть какие-то намерения!

Лизетта. У кого их только нет! Каждый человек строит планы и имеет намерения. Я, к примеру, намереваюсь вас оставить, если вы только сами не намерены оставить меня в покое.

Шевалье. Пойдем, Фронтен! Я чувствую, что начинаю терять терпение. Позже мы возвратимся и пожалуемся на нее графине.

Фронтен. Прощай, враг наш, горничная! Прощай, капризное сердечко! Прощай, милейший из флюгеров!

Лизетта. Прощай, неприятнейший из мужчин!

Шевалье и Фронтен уходят.

ЯВЛЕНИЕ II

Лизетта, Арлекин.

Арлекин. Душенька, я и подмигиваю, и машу ему рукой, а ему и дела нет, никак не желает подойти и выслушать меня.

Лизетта. Значит, придется тебе поговорить с ним в присутствии маркизы.

Арлекин. Уж эта мне злополучная маркиза! Увы, голубушка, доброта, с которой я вернул тебе свое сердце, видно, не послужит нам на пользу. Оказывается, мне вовсе не к чему было забывать все твои дерзкие выходки. Видно, сам дьявол захотел женить меня на Мартон, а уж как он задумает, так и будет. Именно Мартон он мне предназначает.

Лизетта. Ступай к своему барину и скажи, что я жду его здесь.

Арлекин. Он и внимания на это не обратит.

Лизетта. Нельзя больше терять времени — ступай скорей!

Арлекин. Печаль сковала мои движения.

Лизетта. Поторопись их расковать, если любишь меня. Смотри-ка, твой барин и маркиза как раз идут сюда. Отзови его в сторонку и шепни, что мне необходимо с ним поговорить. (Выходит.)

ЯВЛЕНИЕ III

Арлекин, маркиза, Дорант.

Арлекин (Доранту). Сударь, подойдите сюда, я хочу вам что-то сказать.

Дорант. Чего ты хочешь?

Арлекин. Я не хотел бы говорить в присутствии госпожи маркизы.

Дорант. У меня нет от нее секретов.

Арлекин. А у меня есть секрет, который вовсе не желает, чтобы она его знала.

Маркиза. Видно, настоящая тайна?

Арлекин. Вот именно. Лизетта хочет побеседовать с барином, и было бы некстати, если б вы об этом дознались, сударыня!

Маркиза. Твоя сдержанность восхищает меня! Узнайте, в чем дело, Дорант, но прежде я должна сказать вам два слова. А ты ступай, приведи Лизетту.

ЯВЛЕНИЕ IV

Маркиза, Дорант.

Маркиза. Она, верно, пришла по поручению графини?

Дорант. Конечно. Вы сами видите, как она обеспокоена!

Маркиза. И вам не терпится сдаться на милость победителя?

Дорант. К лицу ли мне изображать жестокосердого?

Маркиза. Мы приближаемся к развязке. Однако мы рискуем потерпеть поражение, если вы будете проявлять чрезмерную поспешность. Чувства, проявляемые графиней, пока еще недостаточно определились, чтобы судить о них правильно. Смотрите не ошибитесь и не примите за любовь то, что может оказаться всего лишь ревностью ко мне, а не привязанностью к вам. Берегитесь, как бы графиня не восторжествовала над нами лишь с целью предать нас обоих осмеянию. Мы приняли все меры предосторожности, мы пойдем вплоть до брачного контракта, как условились, ибо это единственная мера, которая поможет нам узнать, любимы вы или нет. Не забудьте, что у любви свои способы выражения, а у гордости — свои. Любовь вздыхает над своими потерями, гордость обливает презрением то, в чем ей отказывают. Дождемся вздохов либо презрения, держитесь стойко да этого последнего испытания во имя вашей собственной любви. Прошу вас, не затягивайте разговор с Лизеттой и возвращайтесь поскорее ко мне.

Дорант. Ах, испытание, о котором вы сказали, приводит меня в трепет. Однако оно вполне разумно, и я доведу его до конца, даю вам слово.

Маркиза. Я сама играю роль, которая не очень-то приятна и станет еще менее приятной ближе к развязке, когда мне придется выказывать то мужество, которого недостает вам. Но чего только не сделаешь ради мести! Прощайте! (Уходит.)

ЯВЛЕНИЕ V

Дорант, Арлекин, Лизетта.

Дорант. Что тебе от меня нужно, Лизетта? Я могу уделить тебе минуту, не более, маркиза меня ждет, и разговор наш может показаться ей подозрительным при данных обстоятельствах.

Лизетта. Увы, сударь, что ж это за обстоятельства связывают вас с маркизой?

Дорант. Я женюсь на ней — только и всего!

Арлекин. Ах нет, сударь, только не это!

Лизетта. Вы на ней женитесь!

Арлекин. Никогда!

Дорант. Замолчи… А ты, Лизетта, не задерживай меня. Что тебе нужно?

Лизетта. Ох, постойте! Дайте дух перевести! Ах, как вы переменились!

Арлекин. Он, видно, рассердился на ваше вероломство, но все еще можно уладить.

Лизетта. Вы еще помните, сударь, что я — служанка графини? Или вы уж и ее позабыли?

Дорант. Нет, я по-прежнему почитаю и уважаю ее. Однако мне пора идти, заканчивай.

Лизетта. Я кончила, сударь. Вот каковы мужчины!

Дорант (удаляясь). Прощай!

Арлекин (Лизетте). Беги за ним следом!

Лизетта. Постойте, сударь, постойте!

Дорант. Твои слова насчет мужчин настолько неуместны, что заставляют меня краснеть за твою госпожу.

Арлекин. Да, действительно, не нам бы слушать твои дерзкие замечания,— лучше остерегись.

Лизетта. Так вот я как раз и пришла по поручению своей госпожи — передать, что она желает вас видеть.

Дорант. Как, сейчас?

Лизетта. Да, сударь.

Арлекин. И чем раньше, тем лучше.

Дорант. Да замолчишь ты или нет? Ты что, помирился с Лизеттой?

Арлекин. Увы, сударь, меня принудила любовь, а она в этих делах повелительница. Я-то сам не хотел.

Дорант. Ну, это твое дело. Что касается меня, Лизетта, то передай графине, что я умоляю ее отложить наше свидание, у меня на это весьма веские причины, о которых я ей сообщу позднее. Покорнейше прошу ее простить меня, но убежден, что она сама одобрит мои действия.

Лизетта. Сударь, ей надобно поговорить с вами. Она этого желает.

Арлекин (становится на колени). А я так на коленях прошу вас об этом, сударь! Эта добрая дама раскаялась в своих заблуждениях, и я убежден, что она наговорит вам распрекрасных вещей, чтобы возобновить вашу любовь.

Дорант. Мне кажется, ты просто спятил. Одним словом, Лизетта, я не могу — сама видишь. Это встревожило бы маркизу, а графиня слишком разумна, чтобы не понять моих доводов. Кроме того, уверен, она не скажет мне ничего, что требовало бы такой поспешности.

Лизетта. Ничего, кроме того, что она все еще любит вас, насколько мне известно.

Арлекин. И очень нежно, несмотря на некий небольшой перерыв.

Дорант. Она все еще любит меня, Лизетта? Это уж слишком, если ты говоришь от ее имени! В таком случае ее желание видеть меня сильно отдает лукавством. Что графиня бросила меня, перестав любить, как ты мне сама передавала,— с этим еще можно примириться: я был недостоин ее. Но что она так вдруг, ни с того ни с сего, пожелала замешать меня в историю, которая способна рассорить нас с маркизой — о нет, это уж слишком! Как я уже сказал, я согласен встретиться с графиней только в присутствии особы, к которой сейчас направляюсь. (Уходит.)

Арлекин (следуя за ним). Эй, сударь, эй, дорогой хозяин! Не идите налево, сверните направо! Ну куда ж вы! Заворачивайте туда! Вот так и буду кричать, пока он не услышит.

ЯВЛЕНИЕ VI

Лизетта, некоторое время одна, графиня.

Лизетта. Итак, остается признать, что моя госпожа это заслужила.

Графиня. Ну что, Лизетта, он придет?

Лизетта. Нет, сударыня.

Графиня. Нет?

Лизетта. Нет. Он просит вас извинить его, потому что, как он говорит, встреча с вами расстроит маркизу, на которой он женится.

Графиня. Как? Что ты сказала? Он женится на маркизе?

Лизетта. Да, сударыня. И убежден, что вы вникнете в эту причину и одобрите ее.

Графиня. Но то, что ты рассказываешь, просто неслыханно, Лизетта! И это Дорант? Ты это о нем говоришь?

Лизетта. О нем самом, сударыня. О Доранте, который вас разлюбил.

Графиня. Неправда. Я никогда не смогу с этим примириться. Никто меня в этом не убедит. И мой рассудок и сердце отбрасывают эту мысль, подсказывают мне, что это ложь, ложь!

Лизетта. Рассудок ваш и сердце заблуждаются, сударыня. Представьте себе, Дорант подозревает, что ваше желание видеть его вызвано лишь стремлением оскорбить маркизу и рассорить его с ней.

Графиня. Ах, оставь ты эту вечную маркизу! Не говори мне о ней, как если бы ее и на свете не было. Речь вовсе не о маркизе. Не эта женщина заменит меня в сердце Доранта — этого я не опасаюсь.

Лизетта. Но, сударыня, очень уж она хороша!

Графиня. Как это — ‘очень уж!’ Ты что, с ума сошла?

Лизетта. Во всяком случае, она может нравиться. Добавьте к этому вашу неверность, и этого вполне достаточно, чтобы исцелить Доранта от несчастной любви.

Графиня. В чем же заключается моя неверность? Пусть я умру, если могу упрекнуть себя в ней!

Лизетта. Мне о ней известно от вас самой. Сначала вы говорили, что это не неверность, поскольку вы, мол, не любили Доранта. Потом вы доказали мне, что если это даже и неверность, то вполне простительная. Наконец, вы принялись ее восхвалять и превозносить, да так, что я сама взялась вам подражать, в чем мне пришлось горько раскаяться.

Графиня. Ну что ж, дитя мое, я ошибалась. Я рассуждала о неверности, не понимая, что это такое.

Лизетта. Зачем же вы проявили такую жестокость, удаляя от себя Доранта?

Графиня. Сама понять не могу. Но только я люблю его, и твои упреки меня уничтожают, наполняют мне сердце нестерпимой болью! Я обидела его, согласна. Я виновата, ужасно виновата, эту вину я себе никогда не прощу, она и не заслуживает прощения! Что еще тебе сказать? Я сама себя осуждаю, я вела себя дурно, все это так.

Лизетта. То же самое и я вам твердила, прежде чем вы переубедили меня.

Графиня. О жалкое женское тщеславие, суетное желание одерживать победы — вот к чему вы меня привели! Я хотела нравиться шевалье, как будто он того стоил. Я стремилась и эту победу поставить себе в заслугу — ее-то мне и недоставало! Ну что ж, я вправе гордиться своей неотразимостью: завоевав шевалье, я утратила Доранта!

Лизетта. А разница меж ними велика!

Графиня. Безмерно велика. Более того, только теперь я отчетливо поняла, насколько шевалье мне постыл, именно тот, кого я всегда находила нелепым, тысячу раз сама высмеивала, остался мне взамен самого очаровательного на свете человека. Ах, и хороша ж я теперь!

Лизетта. Не теряйте времени на пустые жалобы, сударыня. Дорант ведь не знает, что вы все еще его любите. Неужели вы уступите его маркизе? Неужели не попробуете вернуть себе? Постарайтесь, сделайте несколько попыток — коль скоро он вправе досадовать на вас, ведь вы же признаете свою вину.

Графиня. Что ж я могу сделать, чтобы тронуть сердце неблагодарного, который не желает даже поговорить со мной, Лизетта? Придется мне, видно, отказаться от этой мысли. Правильно ли он поступает? Вот ты утверждаешь, будто он вправе досадовать на меня, но подумай сама, Лизетта, разве я могла предположить, что потеряю его? Могла ли я допустить, что он меня оставит? Могла ли я заподозрить его в подобной низости? Я надеялась на его сердце так, как никто никогда ни на чье не надеялся, верила в него слепо, уважала его бесконечно, а ты считаешь меня виноватой! Разве не вероломен любой человек, который, внушив столь возвышенные чувства, обманывает их? А эти чувства у меня были, Лизетта!

Лизетта. Ничего-то я у вас понять не могу.

Графиня. Да, они у меня были. Я не задумывалась над его жалобами, не придавала значения его ревности, я смеялась над его упреками, не веря в то, что его сердце сможет измениться. Мне нравилось бесконечно играть им — то была забава, которую я себе придумала. И, не щадя влюбленного, я чувствовала себя в сладостнейшей безопасности, она радовала меня и делала ему честь. И после всего этого он решил бросить меня! Заслуживает ли он прощения?

Лизетта. Успокойтесь, сударыня! Ваше отчаяние огорчает меня. Надо постараться вернуть Доранта, а не посылать ему вслед бесполезные упреки. Для начала порвите с шевалье. Вот уж два раза он приходил с намерением увидеть вас, и я его отсылала.

Графиня. Я ведь предупредила этого назойливого человека, чтобы он не смел являться без приглашения!

Лизетта. Что вы собираетесь с ним делать?

Графиня. Я буду ненавидеть его так, как он того заслуживает! Вот что его ждет. Но тем не менее мне нужно с ним встретиться, Лизетта, я не могу обойтись без него для осуществления некоторых моих замыслов. Пусть приходит, а еще лучше — разыщи его сама.

Лизетта. А вот и мой отец. Узнаем сперва, что ему надобно.

ЯВЛЕНИЕ VII

Лизетта, Графиня, Блез.

Блез. Забодай меня бык, сударыня! Известно ли вам, что тут происходит? Ведомо ли вам, что там, в саду, бык меня забодай, в компании с господином Дорантом и этой самой маркизой прогуливается не кто иной, как нотариус, и он говорит, что принес какую они просили договорную бумагу, с той целью и для того, чтобы они к ней приложили свою подпись перед его лицом. Что вы на это скажете, сударыня? Потому что дочка говорила нам, будто вы вновь воспылали любовью к господину Доранту, а он вами пренебрегает, из чего следует, что нотариус этот просто наглец!

Графиня. Нотариус в моем саду, Лизетта! Неужели они задумали сочетаться браком именно здесь?

Блез. Видно так, бык меня забодай! Они еще говорят, что он составит брачные бумаги для всех четверых — одну на вашего бывшего возлюбленного и на маркизу, другую на вас и на вашего нового дружка — шевалье. Вот как они обстряпывают дельце, а меня это злит, бык меня забодай! А вам как это нравится, сударыня?

Графиня. Я совсем растерялась! Все это как во сне!

Лизетта. Не по нутру мне этот сон!

Блез. Эта самая маркиза, бык меня забодай, несмотря на то, что она маркиза, действует не по правильному. Разве позволительно воровать возлюбленных у такой дамы, как вы? Но я знаю одно хорошее словцо, стоит вам только сказать мне его, как я схвачу свои грабли, они у меня наготове и, бык меня забодай!— вытащу за ворота этого самого нотариуса со всеми его бумагами, словно сорную траву!

Графиня. Лизетта, скажи хоть ты что-нибудь! Ты ничего не хочешь мне посоветовать? Я удручена. Они отпразднуют здесь свою свадьбу, если мы в это не вмешаемся. Я уж больше и думать не желаю о Доранте — сама понимаешь, как я его ненавижу! Но ведь они меня оскорбляют!

Лизетта. Клянусь честью, сударыня, то, что я сейчас услышала, глубоко меня возмутило! Будь я на вашем месте, я махнула бы на него рукой — пусть себе женится!

Графиня. Ты махнула бы на него рукой! Ну, а если бы ты его любила, Лизетта?

Лизетта. Вы ж говорите, что ненавидите его!

Графиня. Это не мешает мне любить его. И, в конце концов, за что его ненавидеть? Он считает, меня виновной — ты сама мне это говорила, и была права. Я первая бросила его. Теперь я должна найти его и оправдаться перед ним.

Блез. Забодай меня бык, сударыня! Было время, когда господин Дорант уважал меня. Может, я сумею вместо вас переговорить с ним?

Графиня. Мне думается, Лизетта, всего умнее было бы написать записку, и через твоего отца передать ее ему без ведома маркизы.

Лизетта. Правильно, сударыня!

Графиня. Кстати, ведь у меня есть готовое письмо, я только что его написала, но совсем забыла о нем в этом переполохе. Возьми его, Блез, и ступай, постарайся передать Доранту так, чтобы маркиза не заметила.

Блез. Ничего она не заметит. А когда он будет читать ваше письмо, я к нему добавлю еще и свои назидания, чтоб крепче было. (Уходит.)

ЯВЛЕНИЕ VIII

Лизетта, Графиня, шевалье, Фронтен.

Шевалье. Ну, милая моя графиня, как поживает наша любовь? Чем озабочено ваше сердечко? Так-то вы приглашаете меня навестить вас! Может быть, вы объясните причину, требовавшую моего отсутствия? Вы меня не зовете, вы заставляете меня томиться… вот я и решил явиться к вам сам.

Графиня. Я только что собиралась послать за вами, сударь.

Шевалье. Посыльный, видно, запоздал. К какому же выводу вы пришли, сударыня? Наши друзья решили соединить свои жизни и сейчас готовят брачный контракт. Не воспользоваться ли и нам присутствием нотариуса? Они меня послали за вами… Сжальтесь над моим нетерпением, не забудьте, что любовь моя изнывает от ожидания, что нужды сердца требуют удовлетворения, что дорога каждая минута, а вы отнимаете у меня столько неповторимых мгновений! Поймите, я гибну — идемте же к нотариусу!

Графиня. Нет, шевалье, мои намерения иные.

Шевалье. Значит, брак наш не состоится?

Графиня. Нет.

Шевалье. Что значит ‘нет?’

Графиня. Нет — значит нет. Я хочу помирить вас с маркизой.

Шевалье. С маркизой! Но ведь люблю-то я вас, сударыня!

Графиня. Но ведь я-то вас не люблю, сударь! Мне неприятно объявлять вам это столь внезапно, однако вам необходимо это знать.

Шевалье. Вы смеетесь надо мной, гром и молния!

Графиня. Я говорю с вами вполне серьезно.

Шевалье. Полноте, любезная графиня! С влюбленным сердцем шутить нельзя.

Графиня. Мне кажется, вы давно уж убедились в истинных моих чувствах. Я все время откладывала нашу свадьбу, для вас это не новость. Как же вы не догадывались, что я не желаю выходить за вас замуж?

Шевалье. Вы же сами обещали даровать мне счастье нынче вечером!

Графиня. Это счастье может даровать вам нынче вечером и маркиза. Надеюсь, вы с ней виделись, как я вам советовала?

Шевалье. Вы мне советовали? Да об этом и слова не было сказано, гром и молния!

Графиня. Вы ошибаетесь, сударь! Мне кажется, я вам говорила что-то в этом роде.

Шевалье. А какие, собственно, дела у меня с маркизой?

Графиня. Вы должны любить друг друга, как любили прежде, сударь. Я могу вам предложить лишь одно: вернитесь к маркизе, а я буду содействовать вашему с ней примирению.

Шевалье. Это просто какое-то помрачение нашло на вас, сударыня!

Графиня. Это — чувство, которое останется неизменным, сударь!

Лизетта. Готова поручиться, что оно будет длиться вечно!

Шевалье. К чему же мы пришли, Фронтен?

Фронтен. Судя по окружающей нас местности, ни к чему, сударь. Эта дорожка к ночлегу нас не приведет.

Лизетта. Отчего же? Она может помочь вам вернуться восвояси.

Шевалье. Каков же окончательный приговор, сударыня? Должен ли я уйти?

Графиня. Я отправила одно письмо, ответ на него решит и вашу участь, отложите свой уход до получения ответа.

ЯВЛЕНИЕ IX

Те же и Арлекин.

Арлекин. Сударыня, мой барин и госпожа маркиза поручили узиать, не помешают ли они вам, если сейчас придут. Они желают объявить свое решение и по поводу вас, и относительно меня, потому что ведь я не женюсь на Лизетте, так как барин не хочет жениться на вас.

Графиня. Передай, что я жду их. (Лизетте.) Он, видимо, не получил моего письма, Лизетта!

Арлекин. Они сейчас прибудут, так как шли за мною следом.

Графиня. То, что я скажу им, касается и вас, шевалье. Я не виновата, если вы останетесь недовольны.

Шевалье. Я остался в дураках, вот что меня касается!

ЯВЛЕНИЕ X

Лизетта, Графиня, шевалье, Фронтен, Арлекин, маркиза, Дорант.

Маркиза. Что происходит, сударыня? Я не вижу никаких приготовлений к вашей свадьбе с шевалье. Когда же вы собираетесь его осчастливить?

Графиня. Когда это будет угодно вам, сударыня. Этот же вопрос я задаю вам: счастье его в ваших руках, и зависит оно только от вас одной.

Маркиза. От меня, графиня? Если дело только за мной, то вы заключите свой брак с ним сегодня же, и разрешите нам объединить нашу свадьбу с вашей.

Графиня. Вашу свадьбу? За кого же вы собираетесь замуж? Вы, очевидно, ждете прибытия своего жениха?

Маркиза (указывая на Доранта). Жених уже прибыл, сударыня,— вот он!

Дорант. Да, это так, сударыня. Маркиза оказала мне честь — она дала согласие стать моей супругой, и поскольку мы — ваши гости, мы просим вашего разрешения заключить наш союз здесь, под вашим кровом.

Графиня. О нет, сударь, нет! Конечно, это было бы весьма приятное событие, великая честь, тем не менее у меня есть все основания думать, что вам уготована небесами иная участь.

Шевалье. Мы решили внести кое-какие изменения в ваши планы: я попадаю в удел маркизы, а графиня достается тебе.

Маркиза. О нет, пусть все останется как есть!

Графиня. Разрешите мне сказать, сударыня, я прошу вашего внимания, выслушайте меня. Настало время разочаровать вас, шевалье. Вы думали, что я люблю вас, радушный прием, который я вам оказала, возможно, даже утвердил вас в этой мысли, но то была лишь обманчивая видимость. Я никогда не переставала любить Доранта и терпела ваше присутствие лишь для того, чтобы испытать его сердце. Вы поплатились за это, в вас зародилось чувство ко мне: вы любите меня — очень жаль, но ведь любовь ваша лила воду на мою мельницу. Вы имеете право, маркиза, быть недовольной поведением шевалье, я с этим согласна. Сердце его несколько отклонилось от нежных чувств, которое оно было обязано расточать вам. Но нужно договорить до конца: ошибка, совершенная им, простительна, и не к моей чести было отнимать его у вас, пусть даже на кратчайший срок. Причиной его охлаждения к вам явилась моя ловкость, а отнюдь не мои достоинства. Шевалье не находил, что я превосхожу вас красотой, но думал, что я более искушена в сердечных делах, нежели вы, вот в чем таился соблазн. Что касается вас, Дорант, то вы достаточно плохо отплатили мне за нежное испытание, которому я подвергла ваше сердце. Тонкость моих чувств, заставившая меня предпринять эту попытку, не может быть удовлетворена вашим поведением. Однако оно, возможно, было вызвано скорее досадой, нежели недостаточной глубиной любви. В своей игре я зашла слишком далеко, это могло ввести вас в заблуждение. Поэтому не хочу судить вас слишком строго, закрою глаза на ваши проступки и прощаю вас.

Маркиза (смеясь). Ха-ха-ха! Кажется, вы опоздали, сударыня. Во всяком случае, надеюсь на это. Но если вам хочется еще более наглядно выказать свое благородство, то послушайтесь моего совета и простите Доранту также и брачные узы, которые должны связать его со мной.

Графиня. Предупреждаю, Дорант, секунда колебания, и вы потеряете меня навсегда.

Шевалье. Теперь настал мой черед просить вашего внимания. Я теряю госпожу маркизу и не смею на это сетовать. У меня не хватило постоянства — сам не знаю как, ибо достоинства ее способны лишь приумножить верность. Во мне самом кроется причина моего несчастья, и сам я признаюсь в своем непостоянстве. Единственное, что могу поставить себе в заслугу, это свою правдивость. Конечно, я мог бы ответить графине ее же языком, сказать ей — вы обманывали меня, а я — вас, но я не женщина и не стремлюсь к подобным тонкостям и премудростям. Скажу прямо: вы выдавали подделку за любовь, так говорите вы, сударыня. Конечно, я не заслуживаю лучшего, но все же мне думается, что вы уважали меня больше, чем я того стою. Не отнимайте же роковую честь, которую вы мне оказали, признайтесь, что если я любил вас, то и вы отвечали мне взаимностью.

Графиня. Так вам казалось.

Шевалье. Я заканчиваю. Я любил вас, но все же меньше, нежели маркизу. Сейчас объясню: она обладала моим сердцем с большей полнотой, я обожал ее. Вас же я любил поменьше, однако вы мне нравились, гром и молния! Хоть я и не раз вспоминал о маркизе. Да, Дорант, я и графиня были увлечены друг другом, и не обращай внимания на сказки, которые она тебе рассказывает. Она оскорблена тем, что оставлена тобой, что проиграла в соревновании с маркизой. Тщеславие ее подает голос, зовет тебя и приманивает. Не слушай зова сирены, останься к нему глухим. (Показывая на маркизу.) Один-единственный взгляд этих глаз послужит тебе противоядием, останься с той, которая отомстила моему сердцу, полюбив тебя. Говорю тебе с великим прискорбием — я попытался бы отнять ее у тебя ценой своей крови, имей я на это право. Но пусть она останется твоей, Дорант, и благословляй небо за счастье, которым оно тебя наградило. Из всех на свете жен именно она больше всех достойна любви и уважения, и она — твоя. Из всех на свете потерь самая горькая падает на мою долю. Из всех на свете мужчин самого неблагородного, самого неблагодарного и в то же время самого глупого ты видишь перед собой в лице несчастного, произносящего эти слова.

Маркиза. Мне нечего добавить к этому определению, ибо в нем сказано все.

Графиня. Я не удостою ответом то, что вы говорили обо мне, шевалье. Ваши слова были навеяны досадой. Вам же, Дорант, я изложила свои намерения. Не будем к ним возвращаться. Вы, видно, не заслуживаете их.

Маркиза. Мы с Дорантом любим друг друга от всего сердца, и изменить это невозможно, графиня. Признайте, что два человека, забытых и брошенных, имеют право искать себе счастье, где им заблагорассудится. Вам же обоим ничего больше не остается, как позабыть нас снова — вы знаете, как это делается, и во второй раз оно у вас получится легче. (Нотариусу.) Подойдите, сударь. Вот наш брачный договор, Дорант. Попросите графиню не отказать в любезности украсить договор своей подписью.

Графиня. Как, уже?

Маркиза. Да, сударыня, с вашего разрешения.

Графиня. Я разговариваю с Дорантом, сударыня.

Дорант. Да, сударыня.

Графиня. Подписать ваш брачный договор с маркизой?

Дорант. Да, сударыня.

Графиня. Никогда бы в это не поверила!

Маркиза. Мы надеемся, что ваш договор последует за этим. А вы, шевалье, разве не желаете скрепить эту бумагу своей подписью?

Шевалье. Я разучился писать.

Маркиза (нотариусу). Передайте перо графине.

Графиня (живо). Давайте! (Ставит свою подпись и бросает перо.) Ах, вероломный! (Падает в объятия Лизетты.)

Дорант (бросаясь на колени перед графиней). Ах, дорогая моя графиня!

Маркиза. Теперь вы убедились, что любимы!

Арлекин. Какая радость, Лизетта!

Лизетта. Как я довольна!

Графиня. Что? Дорант на коленях передо мною?

Дорант. И более влюбленный, чем когда-либо!

Графиня. Встаньте! Значит, Дорант еще любит меня?

Дорант. И никогда не переставал любить.

Графиня. А маркиза?

Дорант. Ей я буду обязан вашим сердцем, если вы вернете мне его. Это она все привела к столь счастливому концу.

Графиня. Ах, я прихожу в себя. Сколько горя вы мне причинили! Как могли вы так долго притворяться!

Дорант. Любовь помогла мне, надежда отвоевать ту, что я люблю, руководила мною.

Графиня (с глубоким чувством). Где же маркиза? Я хочу расцеловать ее!

Маркиза (приближаясь и целуя графиню). Вот я, графиня. Ну, теперь мы с вами друзья, наконец?

Графиня. Вы мне возвратили и счастье и рассудок.

Дорант целует руку графини.

Маркиза. Что же касается вас, шевалье, то я вам советую поискать где-нибудь в другом месте применение и своей руке, и сердцу. Не похоже на то, что вам удастся пристроить их здесь.

Графиня. Нет, маркиза, вы должны простить его, иначе счастье померкнет для меня и услуга, которую вы мне оказали, обесценится.

Маркиза. Посмотрим через полгода.

Шевалье. Дайте только срок, а уж остальное — мое дело. (Выходит.)

ЯВЛЕНИЕ XI

Лизетта, Фронтен, Арлекин, Блез.

Фронтен. Ну как, Лизетта, выходишь ты замуж за Арлекина или нет?

Лизетта. Сердце мое подсказывает, что выхожу.

Арлекин. А мое подтверждает это.

Блез. А я добавляю свое согласие.

Фронтен. Ну что ж, Лизетта, даю тебе полгода, чтобы вернуться ко мне.

Занавес

ПРИМЕЧАНИЯ

Эта комедия была впервые сыграна актерами итальянской труппы 6 июня 1733 года. Публика хорошо приняла пьесу, которая выдержала подряд восемнадцать спектаклей. Но в последующее время эта остроумная комедия Мариво была несправедливо забыта.

Удачную попытку ее возобновления сделал замечательный французский режиссер нашего времени Жан Вилар. В конце 1959 года он поставил в Национальном Народном Театре (ТНП) эту забытую комедию Мариво. Постановку следует признать удачной, хотя она, конечно, далека от постановки другой пьесы Мариво в том же театре — ‘Торжество любви’. Рецензент еженедельника ‘Леттр Франсез’ Клод Оливье писал: ‘Хотя постановка Жана Вилара остается в рамках традиционного толкования, следует особо подчеркнуть, что режиссер постарался бережно донести до зрителя все тонкости текста, что довольно трудно на обширнейшей сцене дворца Шайо. Некоторые пассажи, правда, страдают от этой необъятности, они требуют более интимной атмосферы, но в целом весь спектакль — это лучшее из того, что мы видели за последнее время на сцене’.

‘Счастливая уловка’ была издана в 1733 году и включалась затем во все собрания сочинений Мариво.

Стр. 517. …кроме гасконского произношения. — Мариво сделал в этой комедии шевалье гасконцем, придав ему некоторые черты, по традиции приписывавшиеся жителям этой провинции: хвастовство, болтливость и пр. Шевалье говорит не на чистом французском языке, а с небольшим южным акцентом.

Стр. 527. … хотя и уроженец Манса.— Манс — небольшой город на северо-западе Франции, в Турени.

Пьер Карле Мариво

Счастливая уловка

L’Heureux StratagХme (1733)Комедия в трех действиях

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

ЯВЛЕНИЕ I

ЯВЛЕНИЕ II

ЯВЛЕНИЕ III

ЯВЛЕНИЕ IV

ЯВЛЕНИЕ V

ЯВЛЕНИЕ VI

ЯВЛЕНИЕ VII

ЯВЛЕНИЕ VIII

ЯВЛЕНИЕ IX

ЯВЛЕНИЕ X

ЯВЛЕНИЕ XI

ЯВЛЕНИЕ XII

ЯВЛЕНИЕ XIII

ЯВЛЕНИЕ XIV

ЯВЛЕНИЕ XV

ЯВЛЕНИЕ XVI

ЯВЛЕНИЕ XVII

ЯВЛЕНИЕ XVIII

ЯВЛЕНИЕ XIX

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

ЯВЛЕНИЕ I

ЯВЛЕНИЕ II

ЯВЛЕНИЕ III

ЯВЛЕНИЕ IV

ЯВЛЕНИЕ V

ЯВЛЕНИЕ VI

ЯВЛЕНИЕ VII

ЯВЛЕНИЕ VIII

ЯВЛЕНИЕ IX

ЯВЛЕНИЕ X

ЯВЛЕНИЕ XI

ЯВЛЕНИЕ XII

ЯВЛЕНИЕ XIII

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

ЯВЛЕНИЕ I

ЯВЛЕНИЕ II

ЯВЛЕНИЕ III

ЯВЛЕНИЕ IV

ЯВЛЕНИЕ V

ЯВЛЕНИЕ VI

ЯВЛЕНИЕ VII

ЯВЛЕНИЕ VIII

ЯВЛЕНИЕ IX

ЯВЛЕНИЕ X

ЯВЛЕНИЕ XI

ПРИМЕЧАНИЯ

Читайте также:

L’Heureux StratagХme (1733)
Комедия в трех действиях