Версальский экспромт, Мольер Жан-Батист, Год: 1663 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 20 минут(ы)

Скачать в PDF

Скачать в FB2

СОБРАНІЕ СОЧИНЕНІЙ МОЛЬЕРА

ИЗДАНІЕ О. И. БАКСТА
ВЪ ТРЕХЪ ТОМАХЪ.

ТОМЪ ПЕРВЫЙ.

С.-ПЕТЕРБУРГЪ.

Книжный магазинъ О. И. Бакста, Невскій, 28.
1884

http://az.lib.ru/

ЭКСПРОМТЪ ВЪ ВЕРСАЛ.

(L’IMPROMPTU DE VERSAILLES).

КОМЕДІЯ ВЪ ОДНОМЪ ДЙСТВІИ.

Представлена въ первый разъ въ Версал 14 Октября, а въ Париж 4 Ноября 1663 г.

Переводъ . Устрялова

ДЙСТВУЮЩІЯ ЛИЦА:

Мольеръ, смшной маркизъ.

Брекуръ, важное лицо.

Ла-Гранжъ, смшной маркизъ.

Дю-Круази, поэтъ.

Ла-Торилльеръ, надодливый маркизъ.

Бежаръ, придворный.

Г-жа Дюпаркъ, маркиза съ претензіями.

Г-жа Бежаръ, чопорная дама.

Г-жа Де-Бри, благоразумная кокетка.

Г-жа Мольеръ, остроумная насмшница.

Г-жа Дю-Круази, сладкорчивая лицемрка.

Г-жа Эрве, жеманная служанка.

Дйствіе въ Версал, въ Зал Комедіи.

ЯВЛЕНІЕ I.— МОЛЬЕРЪ, БРЕКУРЪ, ЛА-ГРАНЖЪ, ДЮ-КРУАЗИ, Г. ДЮПАРКЪ, БЕЖАРЪ, ДЕ-БРИ, МОЛЬЕРЪ, ДЮ-КРУАЗИ, ЭРВЕ.

Мольеръ (одинъ, обращаясь къ своимъ товарищамъ, находящимся за сценой).

Что же, господа, вы все медлите и не выходите на сцену? Чортъ побралъ бы этихъ людей! Эй, послушайте! Господинъ Брекуръ!

Брекуръ (за сценой).

Что нужно?

Мольеръ.

Господинъ Ла-Гранжъ!

Ла-Гранжъ (за сценой).

Что случилось?

Мольеръ.

Господинъ Дю-Круази!

Дю-Круази (за сценой).

Что такое?

Мольеръ.

Госпожа Дюпаркъ!

Г-жа Дюпаркъ (за сценой).

Ну, что?

Мольеръ.

Госпожа Бежаръ!

Г-жа Бежаръ (за сценой).

Что угодно?

Мольеръ.

Госпожа Де-Бри!

Г-жа Де-Бри (за сценой).

Чего хотите?

Мольеръ.

Госпожа Дю-Круази!

Г-жа Дю-Круази (за сценой).

Чего вамъ?

Мольеръ.

Госпожа Эрве!

Г-жа Эрве (за сценой).

Иду.

Мольеръ.

Положительно, эти люди сведутъ меня съ ума! Эй!.. (Входятъ Брекуръ, Ла-Гранжъ, Дю-Круази). Чортъ возьми, господа! вы хотите меня взбсить сегодня?

Брекуръ.

Что прикажете длать? Мы не знаемъ ролей, и вы сами хотите насъ взбсить, заставляя такимъ образомъ играть.

Мольеръ.

Ну, съ этими животными-комедіантами трудно справляться! (Входятъ Г-жи Бежаръ, Дюпаркъ, Мольеръ, Дю-Круази и Эрве).

Г-жа Бежаръ.

Вотъ и мы! Что угодно?

Г-жа Дюпаркъ.

Что придумали?

Г-жа Де-Бри.

Въ чемъ дло?

Мольеръ.

Сдлайте одолженіе, станьте здсь, и такъ какъ вы вс въ костюмахъ, а король прідетъ только въ два часа, то употребимъ это время на репетицію и постараемся, какъ бы намъ получше сыграть пьесу.

Ла-Гранжъ.

Разв можно играть то, чего не знаешь?

Г-жа Дюпаркъ.

Что касается меня, то объявляю, что ни одного слова не знаю изъ моей роли.

Г-жа Де-Бри.

Отъ начала до конца пьесы я должна буду говорить по суфлеру.

Г-жа Бежаръ.

А я буду просто читать свою роль.

Г-жа Мольеръ.

И я тоже.

Г-жа Эрве.

Мн немного говорить.

Г-жа Дю-Круази.

Да и мн также, но не ручаюсь, могу ошибиться.

Дю-Круази.

Готовъ бы пожертвовать десятью пистолями…

Брекуръ.

А мн дайте хоть двадцать ударовъ хлыстомъ…

Мольеръ.

Вижу, вы вс нездоровы изъ за того, что приходится играть жалкую роль! А что сдлали бы вы, будь вы на моемъ мст?

Г-жа Бежаръ.

На вашемъ мст? Ну, васъ жалть нечего, вы сочинили пьесу и помните все хорошо.

Мольеръ.

Разв я боюсь только того, что позабуду? А тревога за успхъ, которую я одинъ переношу? Вы это считаете ни за что? Вы считаете пустяками представлять комедію передъ такою публикою? По вашему, пустяки — брать на себя смшить людей, которые внушаютъ намъ уваженіе и смются только тогда, когда имъ угодно? Можетъ ли не дрожать съ головы до ногъ авторъ, подвергнутый такому испытанію? И не скоре ли мн сказать, что я готовъ заплатить что угодно, лишь бы отдлаться отъ этой обузы?

Г-жа Бежаръ.

Если бы вы дрожали, то приняли бы извстныя предосторожности, и не взялись бы сдлать въ теченіи какой нибудь недли того, что вы сдлали!

Мольеръ

А что же было длать, когда король приказалъ?

Г-жа Бежаръ.

Что длать? Почтительнйше извиниться, ссылаясь на то, что невозможно сдлать что-либо въ такой короткій срокъ, всякій, на вашемъ мст, гораздо боле заботился бы о своей репутаціи и не компрометировалъ бы себя, подобно вамъ. Ну, что съ вами будетъ, скажите пожалуйста, если дло пойдетъ плохо? И мало-ли извлекутъ изъ этого пользы ваши враги?

Г-жа Де-Бри.

Правда, надо было почтительнйше извиниться передъ королемъ или просить, чтобы вамъ дали побольше времени.

Мольеръ.

Боже мой, сударыня! Короли любятъ, чтобъ имъ повиновались какъ можно скоре и имъ нравится, когда не встрчается никакихъ препятствій. То, чего они хотятъ, хорошо лишь въ то время, пока они хотятъ, просить объ отсрочк дивертисмента — значитъ отнять у него всякую прелесть. Они жаждутъ удовольствій, которыя не заставляютъ себя ждать, и чмъ мене эти удовольствія приготовлены заране, тмъ боле они пріятны. Мы никогда не должны думать о себ, когда рчь идетъ объ исполненіи ихъ желанія, мы существуемъ только для того, чтобы имъ нравиться, и когда они намъ приказываютъ, мы должны какъ можно скоре подчиняться ихъ вол. Лучше дурно исполнить то, что они отъ насъ требуютъ, но только исполнить скоре, и если покроешься стыдомъ отъ того, что потерплъ неуспхъ, то все таки можешь утшаться горделивою мыслью, что скоро осуществилъ ихъ желаніе. Но, прошу васъ, подумаемъ о репетиціи.

Г-жа Бежаръ.

Что за репетиція, когда никто не знаетъ роли!

Мольеръ.

Говорю вамъ, вы успете выучить роль, наконецъ вы такъ умны, что можете дополнить,— вдь это проза и вамъ извстенъ сюжетъ.

Г-жа Бежаръ.

Благодарю покорно. Проза еще хуже, чмъ стихи.

Г-жа Мольеръ.

Знаете, что я вамъ скажу? Вамъ слдовало написать комедію, въ которой вы играли бы одни.

Мольеръ.

Замолчи, жена, ты глупа!

Г-жа Мольеръ.

Покорнйше благодарю, милый муженекъ! Вотъ оно что значитъ! Бракъ многихъ измняетъ, и назадъ тому полтора года вы не сказали бы мн такихъ вещей!

Мольеръ.

Прошу тебя, замолчи!

Г-жа Мольеръ.

Странная вещь! Какой нибудь ничтожный обрядъ можетъ отнять у насъ вс хорошія качества! Мужья и обожатели смотрятъ на насъ совсмъ различными глазами!

Мольеръ.

Ну, опять заговорила!

Г-жа Мольеръ.

Если бы я писала комедіи, то непремнно избрала бы такой сюжетъ. Я оправдала бы порядочныхъ женщинъ отъ взводимыхъ на нихъ обвиненій и заставила бы мужей бояться разницы между ихъ грубыми манерами и любезнымъ обращеніемъ дамскихъ угодниковъ.

Мольеръ.

Оставимъ это! Теперь не время говорить! У насъ другое дло.

Г-жа Бежаръ.

Но если вамъ поручили написать пьесу по поводу критики, появившейся противъ васъ, то отчего вы не написали комедію объ актерахъ, о которой вы уже давно говорили намъ? Это прекрасный сюжетъ, вполн подходящій къ длу, тмъ боле, что, пытаясь изобразить васъ, ваши враги дали вамъ случай представить тоже ихъ, и это гораздо справедливе могло бы назваться портретомъ съ натуры, нежели то, что вышло изъ подъ изъ пера. Представить комика въ комической роли не значитъ изобразить его самого, а воспользоваться его манерой для изображенія характеровъ, какіе онъ представляетъ, это значитъ — взять т же черты и краски, къ которымъ онъ прибгаетъ при изображеніи различныхъ комическихъ характеровъ, взятыхъ съ натуры, но представить актера въ серьезныхъ роляхъ — значитъ рисовать его собственные недостатки, такъ какъ изображаемыя имъ лица вовсе не требуютъ ни тхъ жестовъ, ни той комической интонаціи голоса, по которымъ его можно узнать.

Мольеръ.

Правда, но у меня есть свои причины не длать этого и, между нами, я не думалъ, чтобы стоило этимъ заниматься, къ тому же на это нужно было больше времени. Они даютъ свои представленія въ т же самые дни, какъ и мы, поэтому, съ тхъ поръ, какъ мы въ Париж, мн удалось видть ихъ не боле трехъ-четырехъ разъ, въ ихъ дикціи я замтилъ только то, что главнйшимъ образомъ бросилось мн въ глава, и мн необходимо внимательне изучить ихъ для того, чтобы портреты вышли боле схожими.

Г-жа Дюпаркъ.

Однако я узнала нкоторыхъ, когда вы ихъ передразнивали.

Г-жа Де-Бри.

Я слышу объ этомъ въ первый разъ.

Мольеръ.

Однажды мн пришла эта мысль въ голову, но я не обратилъ на нее вниманія, считая это пустяками, шалостью, которая, пожалуй, и не заставила бы посмяться.

Г-жа Де-Бри.

Разскажите же и мн, если ужъ говорили другимъ.

Мольеръ.

Теперь не время.

Г-жа Де-Бри.

Хоть въ двухъ словахъ.

Мольеръ.

Я хотлъ написать комедію, въ которой дйствующимъ лицомъ былъ бы поэтъ, роль котораго я взялъ бы на себя, онъ предлагаетъ поставить свою пьесу актерамъ, только что прибывшимъ изъ провинціи. ‘Имются ли между вами, говоритъ онъ имъ, актеры и актрисы, способные поддержать пьесу? моя пьеса — такая пьеса, что…— Позвольте, отвчаютъ актеры, у насъ имются актеры и актрисы, которые нравились повсюду, гд мы бывали…— А кто исполняетъ у васъ роль королей?— Вотъ этотъ актеръ берется иногда за такія роли.— Какъ! такой красивый, статный молодецъ? Вы сметесь, что ли? Надобно, чтобы король былъ толстъ и жиренъ за четверыхъ! Чортъ возьми! король долженъ быть съ большимъ брюхомъ, какъ оно и подобаетъ! король — обширнаго объема, который могъ бы чудесно занять весь тронъ! Экая невидаль — король стройный и красивый! Это уже первый недостатокъ. Ну, пусть скажетъ онъ дюжину стиховъ’. Тутъ актеръ станетъ декламировать королевскіе стихи, положимъ, хотя бы изъ Никомеда:

‘Те le dirai-je, Araspe? Il m’а trop bien servi,

Augmentant mon pouvoir’…

И будетъ декламировать ихъ какъ можно естественне. А поэтъ скажетъ: ‘Вы называете это декламировать? Да вы сметесь! Надо говорить стихи напыщенно: (Подражаетъ Монфлёри, актеру Бургонскаго отеля).

‘Те le dirai-je, Araspe’ и т. д.

Видите позу? Обратите на нее вниманіе. Сдлайте удареніе, какъ слдуетъ, на послднемъ стих. Вотъ что вызываетъ одобреніе и производитъ неописанный восторгъ.— Но, позвольте, отвчаетъ актеръ, мн кажется, что король, бесдуя наедин съ начальникомъ стражи, говоритъ какъ человкъ, а не принимаетъ устрашающаго тона.— Вы ничего не смыслите. Попробуйте сказать, какъ говорите теперь,— и не произведете ни малйшаго впечатлнія на зрителей. Возьмемъ теперь сцену между любовникомъ и любовницей.’ Тутъ актеръ и актриса съиграли бы вмст такого рода сцену, напримръ сцену между Камиллой и Куріаціемъ, опять-таки по возможности естественне:

‘Iras-tu, ma chre me? et ce funeste honneur

‘Te plait-il aux dйpens de tout notre bonheur?

‘Hlas! je vois trop bien’ и т. д.

А поэтъ скажетъ имъ: ‘Вы сметесь надо мною!.. Это никуда не годится! Вотъ какъ слдуетъ говорить: (Подражаетъ г-ж Бошато, актрис Бургонскаго отеля).

‘Iras-tu, ma chre me’ и т. д.

‘Non, je te connais mieux’ и т.д.

Видите, какъ это естественно и страстно? Полюбуйтесь этимъ веселымъ лицомъ, которое она сохраняетъ во время самыхъ жестокихъ страданій!’ — Вотъ, въ чемъ идея, и онъ, точно также, прошелъ бы роли всхъ актеровъ и актрисъ.

Г-жа Де-Бри.

Эта идея забавна, и я узнала ихъ съ перваго же стиха. Продолжайте, прошу васъ.

Мольеръ (подражая Бошато, актеру Бургонскаго отеля, въ стансахъ Сида).

‘Perc jusque au tond du coeur’ и т. д.

А этого узнаете ли вы въ Помпе, Серторіуса? (Подражаетъ Готрошу, актеру Бургонскаго отеля).

‘L’inimiti qui rgne entre les deux partis

‘N’у rend pas de l’honneur, и т. д.

Г-жа Де-Бри.

Еще-бы не узнать!

Мольеръ.

А этого? (Подражаетъ Виллье, актеру Бургонскаго отеля).

‘Seigneur, Polybe est mort, и т. д.

Г-жа Де-Бри.

Да, знаю, кто это. Но между ними есть такіе, которыхъ, по моему мннію, вамъ трудно передразнить.

Мольеръ

Перестаньте! Каждаго можно было бы ухватить за слабую струну, если бы только я хорошенько изучилъ ихъ! Но вы заставляете меня терять дорогое время. Прошу васъ, сдлайте одолженіе, подумайте о насъ самихъ и не будемъ болтать о пустякахъ. (Ла-Гранжу) Постарайтесь разыграть со мною хорошенько роль маркиза.

Г-жа Кольеръ.

Все маркизы, да маркизы!

Мольеръ.

Да-съ, все маркизы! Да какого-же чорта взять, чтобы изобразить на сцен любезный, пріятный характеръ? Ныншній маркизъ всхъ смшитъ въ пьес, и какъ въ древнихъ комедіяхъ всегда изображается простакъ слуга, заставляющій публику хохотать, точно также и намъ необходимъ уморительный маркизъ, потшающій зрителей.

Г-жа Бежаръ.

Это правда, безъ него нельзя обойтись.

Мольеръ.

Что касается васъ, сударыня…

Г-жа Бежаръ.

Я отвратительно исполню свою роль, и ршительно не понимаю, съ какой стати вы дали мн роль чопорной дамы.

Мольеръ.

Помилуйте, вы тоже самое говорили, когда вамъ дали роль въ ‘Критик на Школу женщинъ‘, а между тмъ исполнили ее великолпно и вс единогласно это подтвердили. Поврьте, и съ этою ролью будетъ тоже самое: вы сыграете ее лучше, нежели думаете.

Г-жа Дюпаркъ.

Можетъ ли это быть? Трудно найти на свт женщину, мене чопорную, чмъ я.

Мольеръ.

Вы правы, но въ этомъ то вы и выказываете ваши достоинства, какъ превосходная актриса: вы представляете лицо, совершенно противоположное вашему характеру. И такъ, вникните вс въ сущность вашихъ ролей и воображайте себ, что вы то самое лицо, какое представляете.

(Обращаясь къ Дю-Круази). Вы играете роль поэта и должны какъ слдуетъ создать эту личность, выразить характеръ педанта, сохраняющійся при столкновеніяхъ съ порядочнымъ обществомъ, этотъ вразумительно-наставительный тонъ, врность въ произношеніи, отчеканивающемъ каждый слогъ и не пропускающемъ ни одной буквы по самой строгой орографіи.

(Брекуру). Вы играете роль честнаго придворнаго, какъ вы уже играли въ ‘Критик на Школу женщинъ‘, т. е. вы должны принять солидный видъ, сохранить естественный тонъ голоса и какъ можно мене прибгать къ жестикуляціи.

(Ла-Гранжу). Вамъ мн нечего сказать.

(Г-ж Бежаръ). Ну-съ, вы представляете женщину, полагающую, что, за исключеніемъ любви, ей дозволено все остальное, одну изъ тхъ женщинъ, которыя съ гордостью употребляютъ свою щепетильность въ вид обороны, смотрятъ свысока на всякаго и хотятъ, чтобы наилучшія качества другихъ ровно ничего не значили въ сравненіи съ ихъ жалкою непорочностью, на которую никто не покушается. Имйте постоянно этотъ типъ передъ глазами и воспроизведите его въ каррикатур.

(Г-ж Де-Бри). Вамъ слдуетъ представить одну изъ тхъ женщинъ, которыя считаютъ себя самыми добродтельными на свт, лишь бы только сохранять наружное приличіе, одну изъ тхъ женщинъ, которыя полагаютъ грхъ лишь въ скандал, которыя потихоньку устроиваютъ свои длишки, подъ предлогомъ чистыхъ отношеній, и зовутъ друзьями тхъ, кого другіе называютъ любовниками. Вникните хорошенько въ этотъ характеръ.

(Г-ж Мольеръ). Вы играете ту же роль, какъ и въ Критик, и мн говорить вамъ нечего, точно также, какъ и г-ж Дюпаркъ.

(Г-ж Дю-Круази). Вы представляете одну изъ тхъ особъ, которыя обращаются со всми ласково, но всегда найдутъ случай мимоходомъ уколоть ближняго, и очень недовольны, если допустили при себ похвалить кого нибудь. Полагаю, вы недурно исполните эту роль.

(Г-ж Эрве). Вы — субретка жеманницы, которая по временамъ вмшивается въ разговоръ и по возможности усвоиваетъ себ выраженія барыни.— Я уясняю вамъ вс характеры для того, чтобы они лучше запечатллись у васъ въ памяти. Теперь начнемте репетицію и посмотримъ, какъ она пойдетъ. Ахъ, вотъ пришелъ не кстати! Еще этого не! доставало!

ЯВЛЕНІЕ II.— ТЖЕ, ЛА-ТОРИЛЛЬЕРЪ.

Ла-Торилльеръ.

Здравствуйте, г. Мольеръ!

Мольеръ.

Вашъ покорный слуга! (Въ сторону) Чтобъ чума надъ нимъ стряслась!

Ла-Торилльеръ.

Какъ поживаете?

Мольеръ.

Хорошо, благодарю васъ! (Актрисамъ) Сударыни, не…

Ла-Торилльерь.

Я только что изъ одного дома, гд наслышался о васъ много хорошаго.

Мольеръ.

Премного обязанъ. (Въ сторону) Чортъ-бы его побралъ! (Актерамъ) Обратите вниманіе…

Ла-Торилльеръ.

Сегодня вы даете новую пьесу?

Мольеръ.

Да-съ. (Актрисамъ) Не забудьте…

Ла-Торилльеръ.

Вамъ поручилъ написать ее король?

Мольеръ.

Да-съ. (Актерамъ) Главное, подумайте…

Ла-Торилльеръ.

А какъ названіе?

Мольеръ.

Да, сударь.

Ла-Торилльеръ.

Я спрашиваю, какъ ея названіе.

Мольеръ.

Я и самъ не знаю. (Актрисамъ) Необходимо, чтобы вы…

Ла-Торилльеръ.

А какъ вы будете одты?

Мольеръ.

Какъ видите. (Актерамъ) Прошу васъ…

Ла-Торилльеръ.

Когда начало?

Мольеръ.

Когда пожалуетъ король. (Въ сторону) Провалился бы онъ съ своими вопросами!

Ла-Торилльеръ.

А когда онъ пожалуетъ, какъ вы думаете?

Мольеръ.

Разрази меня громъ, если я это знаю!

Ла-Торилльеръ.

Не знаете-ли вы…

Мольеръ.

Послушайте, сударь, я совершеннйшій невжда на всемъ земномъ шар. Клянусь, я ровно ничего не знаю, о чемъ-бы вы меня ни спросили. (Въ сторону) Я взбшенъ! Этотъ палачъ, съ самымъ спокойнымъ видомъ, задаетъ вопросы и совсмъ не думаетъ о томъ, что у насъ голова занята другимъ.

Ла-Торилльеръ.

Милостивыя государыни, имю честь кланяться.

Мольеръ.

Ну, вотъ! за другихъ принялся!

Ла-Торилльеръ (г-ж Дю-Круази).

Вы прелестны, какъ ангелъ! (Поглядывая на г-жу Эрве) Вы будете об играть сегодня?

Г-жа Дю-Круази.

Да, сударь.

Ла-Торилльеръ.

Безъ васъ, пьеса не многаго-бы стоила!

Мольеръ (тихо актрисамъ).

Не заставите-ли вы его убраться отсюда?

Г-жа Де-Бри.

Мы должны начать теперь репетицію.

Ла-Торилльеръ.

О, не буду вамъ мшать! Сдлайте одолженіе, продолжайте.

Г-жъ Де-Бри.

Но…

Ла-Торилльеръ.

Нтъ, нтъ, я не прощу себ, если кого-либо могу стснить. Прошу васъ, репетируйте совершенно свободно.

Г-жа Де-Бри.

Да, но…

Ла-Торилльеръ.

Повторяю, я не терплю церемоній, и вы можете играть все, что угодно.

Мольеръ.

Милостивый государь, эти дамы затрудняются вамъ сказать, что имъ весьма желательно, чтобы никто не присутствовалъ здсь на репетиціи.

Ла-Торилльеръ.

Отчего? Для меня здсь нтъ никакой опасности!

Мольеръ.

У насъ такъ принято, и вамъ самимъ будетъ гораздо пріятне, когда увидите пьесу сразу.

Ла-Торилльеръ.

Ну, такъ я пойду искажу, что вы готовы.

Мольеръ.

Сдлайте одолженіе, не торопитесь!

ЯВЛЕНІЕ III.— МОЛЬЕРЪ, БРЕКУРЪ, ЛА-ГРАНЖЪ, ДЮ-КРУАЗИ, Г-жи: ДЮПАРКЪ, БЕЖАРЪ, ДЕ-БРИ, МОЛЬЕРЪ, ДЮ-КРУАЗИ, ЭРВЕ.

Мольеръ.

Боже мой! Какъ много нахаловъ на свт! Однако, начнемъ. Прежде всего, представьте себ, что дйствіе происходитъ въ пріемной короля, такъ какъ именно тамъ ежедневно случаются прекурьозныя вещи. Очень легко ввести туда кого угодно и даже можно найти поводъ къ присутствію женщинъ, которыхъ я ввожу въ пьес. Комедія начинается встрчею двухъ маркизовъ. (Ла-Гранжсу). Помните хорошенько, что вы должны войти, какъ я уже говорилъ вамъ, съ видомъ знатнаго франта, развязно и свободно, расчесывая свой парикъ, напвая псенку сквозь зубы. Ла, ла, ла, ла, ла, ла!… Посторонитесь, господа, дайте мсто обоимъ маркизамъ! Они, вдь, такіе важные господа, что не могутъ вращаться въ тсномъ пространств! (Ла-Гранжу) Ну, говорите.

Ла-Гранжъ.

‘Здравствуй, маркизъ’.

Мольеръ.

Ахъ, Боже мой! Это совсмъ не тонъ маркиза! Надо взять тонъ повыше: большая часть этихъ господъ усвоила себ особую манеру говорить, чтобы отличаться отъ простыхъ смертныхъ: Здравствуй, маркизъ. Начните снова.

Ла-Гранжъ.

‘Здравствуй, маркизъ’.

Мольеръ.

‘А, маркизъ! Къ твоимъ услугамъ!’

Ла-Гранжъ.

‘Ты что здсь длаешь?’

Мольеръ.

‘Какъ видишь, жду, чтобы вс эти господа опорожнили комнату, и тогда покажу свою физіономію’.

Ла-Гранжъ.

‘Однако, какая толпа! Я не сунусь съ ними, лучше войду въ числ послднихъ’.

Мольеръ.

‘Тутъ, по крайней мр, человкъ двадцать вполн уврены, что не попадутъ, а все таки толпятся и занимаютъ вс входы у дверей’.

Ла-Гранжъ.

‘Скажемъ наши имена докладчику: онъ насъ вызоветъ’.

Мольеръ.

‘Это теб хорошо, но я не желаю, чтобы меня Мольеръ вывелъ на сцену’.

Ла-Гранжъ.

‘Однако, маркизъ, мн кажется, что вдь это тебя онъ изображаетъ въ Критик?’

Мольеръ.

‘Меня? Слуга покорный! Напротивъ,— тебя самого, съ головы до ногъ’.

Ла-Гранжъ.

‘Ого! Ты очень добръ, навязывая мн свою особу!’

Мольеръ.

‘Ты, видно, шутишь, отдавая мн то, что принадлежитъ теб’.

Ла-Гранжъ (смясь).

‘Ха, ха, ха! Да это пресмшно!’

Мольеръ (смясь).

‘Ха, ха, ха! Да это презабавно!’

Ла-Гранжъ.

‘Какъ? Ты утверждаешь, что не ты выставленъ въ роли маркиза въ Критик?’

Мольеръ.

‘Правда, правда! Отвратительна, чортъ возьми! Отвратительна! Слоенный пирожокъ! Это я, я, разумется, я!’

Ла-Гранжъ.

‘Еще-бы! Разумется, ты! И теб нечего смяться! Если хочешь, будемъ держать пари, и посмотримъ, кто изъ насъ правъ.’

Мольеръ.

‘А на что пари?’

Ла-Гранжъ.

‘Держу сто пистолей, что это ты’.

Мольеръ.

‘А я держу сто пистолей, что это ты!’

Ла-Гранжъ.

‘Сто пистолей чистоганомъ?’

Мольеръ.

‘Чистоганомъ. Девяносто пистолей за долгъ Аминтаса, и десять пистолей чистыми деньгами’.

Ла-Гранжъ.

‘Идетъ!’

Мольеръ.

‘Отлично!’

Ла-Гранжъ.

‘Рискнулъ ты!’

Мольеръ.

‘Пропали твои денежки!’

Ла-Гранжъ.

‘Но къ кому-же намъ обратиться?’

Мольеръ.

‘Да вотъ этотъ господинъ насъ разсудитъ. (Брекуру). Шевалье…’

Брекуръ.

‘Что угодно?’

Мольеръ.

Отлично! Теперь этотъ принимаетъ на себя тонъ маркиза! Вдь я же говорилъ вамъ, что вы должны играть свою роль какъ можно естественне!

Брекуръ.

Правда!

Мольеръ.

Ну, вотъ. ‘Шевалье…

Брекуръ.

‘Что угодно?..

Мольеръ.

‘Будь судьею въ нашемъ пари.

Брекуръ.

‘А въ чемъ пари?

Мольеръ.

‘Мы споримъ, кого изъ насъ изобразилъ Мольеръ въ своемъ маркиз въ Критик, онъ увряетъ, будто меня, а я держу пари, что его.

Брекуръ.

‘А я думаю,— ни того, ни другого. Вы съ ума сошли, примняя къ себ созданіе автора. На это жаловался, нсколько дней тому назадъ, и Мольеръ, говорившій съ людьми, которые, я слышалъ, нападали на него, подобно вамъ. Онъ говорилъ, что ничего не могло быть ему непріятне, какъ слушать обвиненія въ томъ, что онъ пишетъ портреты, и нкоторые узнаютъ въ нихъ себя. Онъ иметъ цлью рисовать нравы, не касаясь личностей, и вс представляемыя имъ лица — лица вымышленныя, призраки, которыхъ онъ одваетъ по своей вол, къ удовольствію зрителей, ему было-бы очень досадно, если-бы онъ вывелъ на сцену кого-нибудь изъ живыхъ, и если что либо могло бы отучить его писать комедіи, такъ это именно сходство, которое стараются въ нихъ постоянно находить, сходство, которое измышляли и подтверждали его враги, съ цлью повредитъ ему во мнніи лицъ, о которыхъ онъ никогда не думалъ. И, въ самомъ дл, я нахожу, что онъ правъ: скажите, съ какой стати примнять его жесты и слова, искать съ нимъ ссоры и говорить во всеуслышаніе: онъ изображаетъ такого-то,— когда это можетъ относиться къ ста лицамъ? Такъ какъ цль комедіи состоитъ въ изображеніи человческихъ недостатковъ и, въ особенности, недостатковъ современныхъ намъ людей, то Мольеру невозможно было вывести какой-нибудь характеръ, который не встрчался бы иногда въ свт, и если станутъ обвинять его въ томъ, что онъ нарочно выставилъ лица, въ которыхъ можно найти изображенные, имъ недостатки, то безъ сомннія, ему боле не слдуетъ писать комедій.

Мольеръ.

‘Чортъ возьми, шевалье! ты хочешь оправдать Мольера и выгородить вотъ этого пріятеля.

Ла-Гранжъ.

‘Нисколько. Онъ тебя выгораживаетъ. Но мы найдемъ другихъ судей.

Мольеръ.

‘Хорошо. Но скажи мн, шевалье, не находишь ли ты, что твой Мольеръ уже истощился и что онъ боле не найдетъ предметовъ для…

Брекуръ.

‘Не найдетъ предметовъ? Поврь, любезный маркизъ, мы всегда дадимъ ему довольно матеріала, и не смотря на все, что онъ длаетъ и говоритъ, мы идемъ совсмъ не по той дорог, гд можемъ сдлаться благоразумными.

Мольеръ.

Остановитесь! Все это мсто необходимо оттнить. Послушайте, какъ я скажу: ‘Онъ боле не найдетъ предметовъ для…— Не найдетъ предметовъ? Поврь, любезный маркизъ, мы всегда дадимъ ему довольно матеріала, и не смотря на все то, что онъ длаетъ и говоритъ, мы идемъ совсмъ не по той дорог, гд можемъ сдлаться благоразумными. Ты думаешь, онъ исчерпалъ въ своихъ комедіяхъ всю смшную сторону людей? Не выходя отсюда, изъ этихъ придворныхъ покоевъ, разв не представляются ему десятки характеровъ, которыхъ онъ и не коснулся? Разв не увидитъ онъ здсь, напримръ, тхъ, которые увряютъ другъ друга въ самой преданной дружб, а обернувшись спиною, готовы разорвать другъ друга въ клочки? Разв нтъ здсь безпредльныхъ и пошлыхъ льстецовъ, не прибавляющихъ ни малйшей соли къ расточаемой ими похвальб, которыхъ лесть заключаетъ въ себ какую-то приторную сладость, наводящую тошноту на слушателя? Разв нтъ здсь низкихъ искателей милости, вроломныхъ обожателей фортуны, которые воскуряютъ вамъ иміамъ въ счастіи, а въ гор нападаютъ на васъ? Мало ли здсь вчно недовольныхъ людей, безполезныхъ прихлебателей, навязчивыхъ спутниковъ,— словомъ, такихъ людей, говорю я, которые свою надодливость считаютъ услугою и хотятъ награды за то, что надодали монарху цлые десятки лтъ? Не проходятъ ли передъ нимъ т, что одинаково любезничаютъ со всми, расточаютъ поклоны направо и налво и бгутъ ко всякому, кого замтятъ, съ распростертыми объятіями и одними и тми же изъявленіями дружбы?— Вашъ покорнйшій слуга! Я весь къ вашимъ услугамъ! Считайте меня вашимъ! Располагайте мною, какъ преданнйшимъ другомъ! Какъ я счастливъ, что могу обнять васъ! Извините, я васъ не видалъ! Сдлайте одолженіе, поручите мн что-нибудь! Будьте уврены, я принадлежу вамъ тломъ и душой! Васъ уважаю я боле всхъ на свт! Никого не цню я такъ, какъ васъ! Прошу васъ мн врить! Пожалуйста, въ этомъ не сомнвайтесь! Съ истиннымъ почтеніемъ! Покорнйшій слуга! Поврь, маркизъ, Мольеръ всегда найдетъ себ сюжетовъ боле, чмъ нужно, и все, что онъ до сихъ поръ затронулъ,— бездлица въ сравненіи съ тмъ, что еще остается’. Вотъ какъ это приблизительно должно быть сказано.

Брекуръ.

Довольно!

Мольеръ.

Продолжайте.

Брекуръ.

‘Вотъ Климена и Элиза’.

Мольеръ (г-жамъ Дюпаркъ и Мольеръ).

Теперь вы приходите вдвоемъ. (Г-ж Дюпаркъ) Старайтесь придать себ утомленную походку и церемонныя манеры. Это не по васъ, но что длать! Иногда приходятся принудить себя.

Г-жа Мольеръ.

‘Ну, конечно, я узнала васъ издалека, по одной осанк я замтила, что это не можетъ быть никто другая.

Г-жа Дюпаркъ.

‘Какъ видите. Я ожидаю здсь выхода одного человка, съ которымъ у меня есть дло.

Г-жа Мольеръ.

‘И я тоже’.

Мольеръ.

Сударыни, вотъ ящики, которые будутъ служить вамъ вмсто креселъ.

Г-жа Дюпаркъ.

‘Сдлайте одолженіе, садитесь.

Г-жа Мольеръ.

‘Посл васъ, сударыня’.

Мольеръ.

Хорошо. Посл разныхъ нмыхъ ужимокъ, каждая займетъ свое мсто и будетъ говорить, сидя, за исключеніемъ маркизовъ, которые то встаютъ, то снова садятся, подъ вліяніемъ вполн естественнаго безпокойства. ‘Однако, шевалье, теб слдовало бы полечить свои ленты!

Врежуръ.

‘Это зачмъ?

Мольеръ.

‘Он совсмъ плохи!

Брекуръ.

‘Оставь глупости!

Г-жа Мольеръ.

‘Боже мой, сударыня! Какой у васъ прелестный цвтъ лица! Замчательной близны! А губки удивительно розовыя,— такъ и горятъ!

Г-жа Дюпаркъ.

‘Перестаньте, прошу васъ! Не смотрите на меня, я сегодня просто чудовище!

Г-жа Мольеръ.

‘Умоляю васъ, приподнимите вашу вуалетку.

Г-жа Дюпаркъ.

‘Я сегодня на себя не похожа, говорю вамъ, даже сама на себя боюсь взглянуть.

Г-жа Мольеръ.

‘Вы такъ прекрасны!

Г-жа Дюпаркъ.

‘Нисколько!

Г-жа Мольеръ.

‘Ну, покажитесь!

Г-жа Дюпаркъ.

‘Ахъ, оставьте!

Г-жа Мольеръ.

‘Умоляю васъ!

Г-жа Дюпаркъ.

‘Ради Бога!

Г-жа Мольеръ.

‘Пожалуйста!

Г-жа Дюпаркъ.

‘Вы приводите меня въ отчаяніе!

Г-жа Мольеръ.

‘На минутку!

Г-жа Дюпаркъ.

‘Нтъ, нтъ!

Г-жа Мольеръ.

‘Вы непремнно должны показаться! Нельзя уйти безъ того, чтобы не посмотрть на васъ!

Г-жа Дюпаркъ.

‘Боже мой! Какая вы удивительная женщина! Непремнно нужно сдлать то, что вы захотите!

Г-жа Мольеръ.

‘О, сударыня! Клянусь, вы только выигрываете, показываясь при дневномъ свт! Злые люди говорятъ, будто вы краситесь! Теперь я ихъ всхъ обличу.

Г-жа Дюпаркъ.

‘Увы! я даже не понимаю, что значитъ краситься. Но куда идутъ эти дамы?

Г-жа Де-Бри.

‘Позвольте, mesdames, сообщить вамъ мимоходомъ самую пріятную новость: вотъ господинъ Лизидасъ уврилъ насъ, что противъ Мольера написана пьеса и что ее будутъ играть придворные артисты.

Мольеръ.

‘Правда: мн даже хотли ее прочесть. Фамилія автора Бр…. Бру… Бросо.

Дю-Круази.

‘На афиш значится имя Бурсо. Но, сказать по секрету, въ этой пьес участвовало много лицъ, и поэтому слдуетъ ожидать чего нибудь особеннаго. Вообще авторы и актеры смотрятъ на Мольера, какъ на своего злйшаго врага, мы соединились вс вмст противъ него. Каждый изъ насъ приложилъ свою кисть къ его портрету, но мы остереглись выставить наши фамиліи, въ главахъ общества, ему было бы черезъ чуръ лестно пасть подъ усиліями всего Парнаса. Съ цлью сдлать его поношеніе боле постыднымъ, мы именно желали выбрать автора безъ всякой репутаціи.

Г-жа Дюпаркь.

‘Признаюсь, это приводитъ меня въ восторгъ.

Мольеръ.

‘И меня также. Чортъ возьми! самъ насмшникъ будетъ осмянъ! Ну, ужъ достанется же ему!..

Г-жа Дюпаркь.

‘Впередъ будетъ знать, что значитъ надъ всмъ смяться! Какъ! этотъ нахалъ не допускаетъ, чтобы въ женщинахъ признавали умъ! Онъ осуждаетъ наши возвышенныя выраженія и хочетъ, чтобы мы всегда пресмыкались на земл!

Г-жа Де-Бри.

‘Да что выраженія, онъ критикуетъ наши привязанности, какъ бы он ни были невинны. По его словамъ, для насъ преступно обладать достоинствами!

Г-жа Дю-Круази.

‘Это невыносимо! Посл этого женщин ничего нельзя длать! Онъ не оставляетъ въ поко нашихъ мужей, открывая имъ глаза и предостерегая ихъ отъ такихъ вещей, которыя даже не приходятъ имъ въ голову!

Г-жа Бежаръ.

‘Положимъ, и это пустяки. Но онъ смется и надъ порядочными женщинами, этотъ неприличный комикъ называетъ ихъ порядочными вдьмами!

Г-жа Мольеръ.

‘Онъ просто нахалъ! Никому спуска не даетъ!

Дю-Крузи.

‘Надо будетъ поддержать представленіе этой комедіи, а придворные актеры…

Г-жа Дюпаркъ.

‘Пусть будутъ спокойны! Я головою ручаюсь за успхъ пьесы.

Г-жа Мольеръ.

‘Вы правы, сударыня. Слишкомъ много людей заинтересовано въ томъ, чтобы найти ее превосходною. Можно ли допустить, чтобы вс т, которые принимаютъ на свой счетъ насмшки Мольера, не воспользовались случаемъ отомстить ему, превознося до небесъ эту комедію?

Брекурь (иронически).

‘Безъ сомннія. Съ своей стороны, я отвчаю за дюжину маркизовъ, полдюжины жеманницъ, двадцать кокетокъ и тридцать рогоносцевъ, которые не преминутъ апплодировать.

Г-жа Мольеръ.

‘Такъ и слдуетъ! Зачмъ обижать этихъ лицъ, и въ особенности рогоносцевъ,— этихъ прелестнйшихъ людей въ свт!

Мольеръ.

‘Еще бы! Мн говорили, что и его комедіи отдлаютъ на славу и что актеры и авторы, отъ перваго до послдняго, жестоко обозлены на него.

Г-жа Мольеръ.

‘По дломъ ему! Зачмъ пишетъ дрянныя пьесы, которыя привлекаютъ весь Парижъ и въ которыхъ такъ хорошо изображаетъ лица, что каждый себя въ нихъ узнаетъ? Отчего, напримръ, не пишетъ онъ такихъ комедій, какъ господинъ Лизидасъ? Никто не возставалъ бы противъ него и вс авторы хорошо отзывались бы о немъ. Правда, подобныя пьесы не привлекаютъ множества публики, но за то он всегда хорошо написаны, никто противъ нихъ не пишетъ, а зрители вс горятъ желаніемъ найти ихъ превосходными.

Дю-Круази.

‘Да, у меня есть то преимущество, что я не длаю себ враговъ, и вс мои произведенія заслужили одобреніе ученыхъ.

Г-жа Мольеръ.

‘Вы хорошо длаете, что довольны собою. Это лучше рукоплесканій публики и денегъ, которыя можно нажить пьесами Мольера. Не все ли вамъ равно, будетъ ли публика присутствовать на представленіи вашихъ пьесъ, или нтъ, лишь бы только он удостоились похвалы вашихъ сотоварищей!

Ла-Гранжъ.

‘Но когда же пойдетъ Портретъ художника?

Дю-Круази.

‘Не знаю, но я готовлюсь непремнно быть въ числ первыхъ и кричать: что за прелесть!

Мольеръ.

‘И я также, чортъ возьми!

Ла-Гранжъ.

‘Да и я также, клянусь Богомъ!

Г-жа Дюпаркъ.

‘Ужъ и я не пожалю себя. Я ручаюсь за такое шумное одобреніе, которое разомъ уничтожитъ сужденія враговъ. Мы должны сдлать по крайней мр хоть это,— подержать защитника нашихъ интересовъ!

Г-жа Мольеръ.

‘Великолпно сказано!

Г-жа Де-Бри.

‘Мы должны вс такъ поступать!

Г-жа Бежаръ.

‘Непремнно!

Г-жа Дю-Круази.

‘Разумется!

Г-жа Эрве.

‘Пусть не будетъ пощады этому пересмшнику!

Мольеръ.

‘Однако, мой другъ шевалье, твоему Мольеру просто придется спрятаться’.

Брекуръ.

‘Ему? Общаюсь теб, маркизъ, что онъ нарочно пойдетъ въ театръ посмяться, вмст съ другими, надъ тмъ портретомъ, которому онъ послужилъ оригиналомъ’.

Мольеръ.

‘Ну! наврное, будетъ смяться сквозь зубы’.

Брекуръ.

‘Какъ знать! Можетъ быть, онъ найдетъ боле поводовъ смяться, нежели ты думаешь. Мн пьесу показывали, и такъ какъ все, что въ ней есть хорошаго, дйствительно заимствовано отъ Мольера, но такое развлеченіе публики ему, конечно, понравится, а т мста, въ которыхъ стараются его очернить, наврное не будутъ одобрены публикой — иначе, я жестоко ошибаюсь. Что-же касается лицъ, которыхъ старались возбудить противъ него тмъ, что онъ, какъ говорятъ, пишетъ черезъ чуръ похожіе портреты, то это очень некрасиво, и кром того въ высшей степени безтактно и смшно. Я до сихъ поръ никогда не думалъ, чтобы поводомъ къ осужденію писателя могла служить слишкомъ врная обрисовка людей’.

Ла-Гранжъ.

‘Актеры говорили мн, что разсчитываютъ на его отвть и что…

Брекуръ.

‘На отвтъ?.. Признаюсь, я счелъ-бы его сумасшедшимъ, если-бы онъ далъ себ трудъ отвчать на ихъ брань. Всмъ хорошо извстно, изъ какого источника она можетъ происходить. Самый лучшій отвтъ, какой онъ можетъ имъ сдлать,— это написать новую комедію, которая пользовалась-бы такимъ-же успхомъ, какъ и прежнія. Вотъ единственное средство отмстить имъ, какъ должно. Я знаю изъ нравы и убжденъ, что новая пьеса, которая отобьетъ отъ нихъ публику, разозлитъ ихъ лучше всякой сатиры, какую только можно на нихъ написать’.

Мольеръ.

‘Но, шевалье…’

Г-жа Бежаръ.

Позвольте мн немножко пріостановить репетицію… (Мольеру) Знаете, что я вамъ скажу? Будь я на вашемъ мст, я повела-бы дло иначе. Вс ожидаютъ отъ васъ громоваго отвта и, смотря по тому, какъ, по слухамъ, вы выставлены въ этой пьес, вы имли-бы право все высказать актерамъ, не щадя никого.

Мольеръ.

Меня бсятъ ваши разсужденія! Видно, у всхъ женщинъ одна и таже замашка! Вы хотите, чтобы я разокъ вскипятился противъ нихъ и, по ихъ примру, тотчасъ-же разразился ругательствами и оскорбленіями. Нечего сказать, славная честь для меня и удивительное пораженіе для нихъ! Разв они уже давно не приготовишь къ этому? Когда они разсуждали, слдуетъ-ли играть Портретъ художника, боясь отместки, то нкоторые возразили: пусть отплатитъ онъ какими хочетъ ругательствами, только-бы намъ собрать денегъ! Не правда-ли, какъ это доказываетъ душу, доступную чувству стыда? Разв я отмщу за себя, если дамъ имъ то, что они стремятся получить?

Г-жа Де-Бри.

Однако они очень оскорбились тремя или четырьмя словами, сказанными о нихъ въ Критик и въ вашихъ Жеманницахъ.

Мольеръ.

Правда,— эти три четыре слова очень оскорбительны, и они имютъ полное право ссылаться на нихъ. Но, врьте, дло не въ этомъ: величайшее зло, какое я имъ причинилъ, заключается въ томъ, что я имю счастіе нравиться нсколько боле, нежели они желали-бы. Съ тхъ поръ, какъ мы пріхали въ Парижъ, ихъ образъ дйствій слишкомъ указываетъ на ихъ слабую сторону. Но пусть длаютъ, что хотятъ! Вс ихъ планы не должны меня тревожить! Они критикуютъ мои пьесы,— тмъ лучше! Боже оборони меня написать когда нибудь такую пьесу, которая понравилась-бы имъ! Я считалъ-бы это для себя положительнымъ неуспхомъ.

Г-жа Де-Бри.

Однако не особенно пріятно автору, когда бранятъ его произведенія!

Мольеръ.

А что мн за дло? Не получилъ-ли я отъ своей пьесы всего, чего стремился получить, такъ какъ она имла счастіе понравиться высокимъ особамъ, которымъ я преимущественно стараюсь нравиться? Не долженъ-ли я быть доволенъ ея участью, и не приходятъ-ли вс нападки черезъ чуръ поздно? Неужели теперь это можетъ касаться меня? Когда нападаютъ на пьесу, имвшую успхъ, то не нападаютъ-ли скоре на сужденіе тхъ, кто ее одобрилъ, чмъ на искусство того, кто ее написалъ?

Г-жа Де-Бри.

Признаюсь, я съ удовольствіемъ осмяла-бы этого ничтожнаго писаку, осмливающагося задвать лицъ, которыя совсмъ и не думаютъ о немъ!

Мольеръ.

Вы съ ума сошли! Удивительный сюжетъ для развлеченія двора: г. Бурсо! Хотлъ-бы я знать, какимъ образомъ можно его изобразить, чтобы насмшить публику. Если-бы даже его осмяли на сцен, то и тогда онъ былъ-бы слишкомъ счастливъ тмъ, что заставляетъ другихъ смяться. Для него была-бы слишкомъ большая честь быть представленнымъ на сцен предъ такою избранною публикой, ему лучшаго и не надо, онъ съ удовольствіемъ нападаетъ на меня, изъ желанія хотя чмъ нибудь пріобрсти извстность, этому человку терять нечего, и актеры напустили его на меня лишь съ цлью вести глупую войну и, при помощи этой хитрости, отвлечь меня отъ занятій будущими пьесами. А вы на столько просты, что попадаетесь въ такую ловушку! Я, впрочемъ, сдлаю публичное заявленіе. Я не желаю возражать на ихъ критики и антикритики. Пусть ругаютъ, на чемъ свтъ стоитъ, мои пьесы,— я спорить не стану. Пусть они захватываютъ мои пьесы посл насъ, выворачиваютъ ихъ какъ платье, чтобы поставить на сцену и извлечь изъ нихъ какую-нибудь пользу и нкоторый успхъ, выпавшій мн на долю, я согласенъ,— они въ этомъ нуждаются, и я очень радъ помочь имъ существовать, пусть только они довольствуются тмъ, что я могу имъ дать, не нарушая общепринятыхъ правилъ приличія. Но любезность должна имть границы, и есть вещи, которыя не заставятъ смяться ни зрителей, ни того, о комъ говорятъ. Я охотно предоставляю имъ мои сочиненія, мою наружность, мои жесты, слова, интонацію голоса, манеру говорить, они могутъ длать съ этимъ и говорить объ этомъ все, что имъ угодно, если въ состояніи извлечь для себя какую-либо выгоду. Я нисколько не противъ этого и очень буду радъ, если это доставитъ другимъ удовольствіе. Но получая все это отъ меня, они должны предоставить мн остальное и не касаться такихъ предметовъ, изъ-за которыхъ, по слухамъ, они нападаютъ на меня въ своихъ пьесахъ. Объ этомъ именно я весьма учтиво попрошу почтеннаго господина, пишущаго для нихъ, и вотъ весь отвтъ, какой они отъ меня получатъ.

Г-жа Бежаръ.

Но, наконецъ…

Мольеръ.

Но, наконецъ, вы просто сведете меня съ ума! Не будемъ боле говорить объ этомъ. Мы забавляемся здсь разговорами вмсто того, чтобы репетировать нашу пьесу. На чемъ мы остановились? Я совсмъ не помню…

Г-жа Де-Бри.

Вы остановились на томъ мст…

Мольеръ.

Боже мой!.. Я слышу шумъ: это, наврное, пріхалъ король, а у насъ нтъ времени приготовиться. Вотъ что значитъ болтать о пустякахъ! Все равно, остальное играйте, какъ только съумете.

Г-жа Бежаръ.

Признаюсь, меня беретъ страхъ, я не буду въ состояніи играть свою роль, если не прорепетирую ее сначала до конца.

Мольеръ.

Какъ, вы не въ состояніи играть свою роль?

Г-жа Бежаръ.

Нтъ.

Г-жа Дюпаркъ.

И я тоже.

Г-жа Де-Бри.

И я точно также.

Г-жа Мольеръ.

И я.

Г-жа Эрве.

И я.

Г-жа Дю-Круази.

И и.

Мольеръ.

Да что же это? вы вс сметесь надо мною?

ЯВЛЕНІЕ IV.— Т ЖЕ, БЕЖАРЪ.

Бежаръ.

Я пришелъ предупредить васъ, господа, что король пріхалъ и ждетъ представленія.

Мольеръ.

Вы видите меня въ ужаснйшемъ положеніи, въ эту минуту, говоря съ вами, я просто въ отчаяніи! Актрисы боятся, говорятъ, что надо прорепетировать роли прежде, чмъ начать пьесу… Ради Бога, мы просимъ удлить намъ еще одну минуту. Король добръ, онъ знаетъ, какъ мы вс торопились!.

ЯВЛЕНІЕ V.— Т ЖЕ, КРОМ БЕЖАРА.

Мольеръ.

Умоляю васъ, оправьтесь отъ волненія, будьте, пожалуйста, похрабре.

Г-жа Дюпаркъ.

Вамъ слдуетъ пойти извиниться.

Мольеръ.

Какъ, извиниться?

ЯВЛЕНІЕ VI.— Т ЖЕ, ГОНЕЦЪ.

Гонецъ.

Господа, начинайте же.

Мольеръ.

Сейчасъ, сейчасъ! Я, кажется, совсмъ потеряю голову и…

ЯВЛЕНІЕ VII.— Т ЖЕ, ВТОРОЙ ГОНЕЦЪ.

Второй Гонецъ.

Господа, начинайте же.

Мольеръ.

Сію минуту, сію минуту! (Товарищамъ) Неужели вы захотите, чтобы я перенесъ обиду…

ЯВЛЕНІЕ VIII — Т ЖЕ, ТРЕТІЙ ГОНЕЦЪ.

Третій Гонецъ.

Господа, начинайте же.

Мольеръ.

Да, да! мы начинаемъ… Сколько людей съ удовольствіемъ кричатъ: начинайте же! а имъ король совсмъ и не приказывалъ.

ЯВЛЕНІЕ IX.— Т ЖЕ, ЧЕТВЕРТЫЙ ГОНЕЦЪ.

Четвертый Гонецъ.

Господа, начинайте же.

Мольеръ.

Готово, готово! (Товарищамъ) Неужели мн выпадетъ такой стыдъ, что…

ЯВЛЕНІЕ X.— Т ЖЕ, БЕЖАРЪ.

Мольеръ.

Вы пришли сказать намъ, чтобы мы начинали, но…

Бежаръ.

Нтъ, господа, я пришелъ сказать вамъ, что королю доложили, въ какомъ вы находитесь затрудненіи и, по своей особой доброт, онъ откладываетъ до другого раза представленіе новой комедіи, а будетъ довольствоваться сегодня тою, которую вы можете играть.

Мольеръ.

О, сударь! вы возвращаете мн жизнь! Король оказалъ вамъ величайшую въ свт милость, даруя намъ время для исполненія того, чего онъ желалъ, и мы вс возблагодаримъ его за высшую доброту, выказанную имъ въ отношеніи къ намъ.

Читайте также: