СОБРАНІЕ СОЧИНЕНІЙ
БРЭТЪ-ГАРТА.
Книга VI.
РОМАНЫ. ПОВСТИ. РАЗСКАЗЫ.
Изданіе т-ва И. Д. Сытина.
Сама невинность.
Сама невинность.
Разсказъ. Перев. кн. Е. С. Кудашевой.
ЧАСТЬ I.
ЧАСТЬ I.
ЧАСТЬ II.
ЧАСТЬ II.
Сама невинность, Брет-Гарт Фрэнсис, Год: 1894
Время на прочтение: 19 минут(ы)
Мы вс затаили дыханіе въ то время, какъ дилижансъ мчался въ полутьм черезъ гребень Галлопера. Самая карета представлялась лишь смутной валкой тнью, боковые фонари предусмотрительно были потушены, и Юба Билль только что вжливо вынулъ изо рта наружнаго пассажира сигару, съ помощью которой тотъ намревался демонстрировать свое самообладаніе. Ибо прошелъ слухъ, что шапка ‘дорожныхъ агентовъ’ Рамона Мартинеца залегла въ засад у второго подъема и должна руководствоваться нашими огнями при прохожденіи Галлопера, чтобы остановить насъ въ чащ за гребнемъ. Если намъ удастся незамтно перевалить черезъ гребень и такимъ образомъ миновать чащу, прежде чмъ они ее достигнутъ,— мы спасены. Хотя бы они и пустились тогда въ погоню вс шансы на нашей сторон.
Грузная колымага переваливалась съ боку на бокъ, колыхалась, ныряла и подскакивала, но Билль не сбивался съ колеи,— ‘какъ будто’ — шепотомъ замтилъ курьеръ Общества — ‘чуетъ носомъ невидимую для глазъ дорогу’. Мы знали, что минутами виснемъ на краю склоновъ, отвсно обрывавшихся на тысячу футовъ къ макушкамъ сосенъ внизу, но знали также, что и Билль это знаетъ. Еле видимыя лошадиныя головы, сдвинутыя въ вид клина натянутыми возжами въ его неподвижныхъ рукахъ, казалось, разскали темноту какъ остріе плуга. Даже топотъ шести лошадей перешелъ въ глухую, однообразную дробь. Но вотъ мы перевалили черезъ гребень и погрузились въ еще боле непроницаемый мракъ чащи. Скоре представлялось, будто мы остановились,— одна только призрачная ночь продолжала мчаться мимо насъ. Можно было подумать, что лошадей поглотила быстрая Лета: передъ нами возвышались только верхъ кареты и непоколебимая фигура Юбы Билля. Даже въ этотъ ужасный моментъ, скорость наша не уменьшилась, казалось, будто Билль не желаетъ больше правитъ, а хочетъ только двигаться, или же управленіе громоздкой каретой перешло въ другія руки. Одинъ неосторожный пассажиръ шопотомъ высказалъ ледянящее предположеніе, что мы ‘повстрчаемся съ другой упряжкой’. Къ великому нашему удивленію, Билль услыхалъ его, къ еще величайшему удостоилъ его отвтомъ.— Ну что же! тогда потягались бы кто скоре попадетъ въ адъ!— спокойно замтилъ онъ. Однако мы вс вздохнули свободне — онъ заговорилъ. Почти немедленно, впереди начала слабо блть дорожная колея, линія придорожныхъ деревьевъ разстроилась, раздвинулась, и передъ нами открылось безлсное пространство: мы были вн опасности, повидимому, незамченные погоней.
Снова засвтились фонари, и посыпался перекрестный огонь поздравленій, комментаріевъ и воспоминаній, но Юба Билль продолжалъ хранить достойное и даже сердитое молчаніе. Самыя неумренныя похвалы его мастерству и отваг не встрчали отвта.— Думаю, что старина жаждалъ боя и потому разочарованъ,— замтилъ одинъ изъ пассажировъ. Но люди, знавшіе Билли, его презрніе истиннаго бойца къ безцльнымъ схваткамъ, съ тревогой наблюдали за нимъ. Временами онъ халъ степенно минутъ по пяти кряду, вдумчиво сдвинувъ брови и зорко слдя пытливыми глазами изъ-подъ полей шляпы, затмъ вдругъ мнялъ напряженную позу съ невольнымъ жестомъ нетерпнія.— Вы о чемъ-то безпокоитесь,— а, Билль?— спросилъ конфиденціальнымъ тономъ курьеръ. Билль поднялъ глаза съ нсколько презрительнымъ изумленіемъ.— Не о томъ, что будетъ, а вотъ, насчетъ того что было, я не совсмъ сабе {Знаю — по-испански (sabe).}, въ чемъ дло. Не видно никакихъ признаковъ, чтобы шайка Рамона вовсе выходила на промыселъ, если же выходила, то никакъ не пойму, почему она не напала на насъ.
— Дло въ томъ, что наша хитрость была успшна,— замтилъ одинъ изъ наружныхъ пассажировъ.— Они ожидали увидть наши огни на гребн и, не увидавъ ихъ, прозвали насъ. Вотъ мое мнніе.
— Вы не назначаете цны за это мнніе?— вжливо освдомился Билль.
— Нтъ.
— А то въ Фриско есть юмористическій листокъ, который платитъ деньги за такое добро. Я видывалъ въ немъ и похуже вещи.
— Да будетъ вамъ, Билль!— возразилъ пассажиръ, уязвленный хихиканьемъ окружающихъ.— Для чего же тогда вы потушили огни?
— А для того, можетъ-быть,— отозвался Билль съ угрюмой усмшкой,— чтобы вы, ребята, со страху не принялись палить по кустамъ и не навлекли на насъ ихъ огня.
Объясненіе, хотя и мало удовлетворительное, было, тмъ не мене, довольно правдоподобно, и мы сочли разумне отвтить на него смхомъ. Тмъ не мене Билль впалъ въ прежнюю задумчивость.
— Кто слъ у вершины?— вдругъ отрывисто спросилъ онъ у курьера.
— Деррикъ и Симисанъ съ Холоднаго-Ключа, да одинъ изъ ребятъ ‘Эксцельсіора’,— отвчалъ тотъ.
— Да еще та двушка изъ Доу-Флата, въ графств Пай, со своими узелками! Не забывайте о ней,— иронически подсказалъ наружный пассажиръ.
— Знаетъ ли ее кто изъ васъ?— продолжалъ допрашивать Билль, пренебрегая его ироніей.
— Лучше спросите судью Томпсона, ужъ онъ очень увивался за ней — досталъ ей мсто у окна, возился съ ея пожитками.
— Мсто у окна,— повторилъ Билль.
— Да, ей хотлось все увидать: она не боится стрльбы.
— Врно,— вмшался третій пассажиръ,— еще онъ былъ такъ чертовски предупредителенъ, что когда она уронила кольцо въ солому, то онъ противъ всхъ правилъ, понимаете ли, зажегъ спичку и посвтилъ ей. И было это какъ разъ, когда мы прозжали чащу. Мн все это было отлично видно въ окно, такъ какъ я нагнулся надъ колесами съ ружьемъ на готов. И судья Томпсонъ не будетъ виноватъ, если его окаянная глупость не привлечетъ выстрла отъ шайки.
Билль издалъ отрывистое ворчаніе, но продолжалъ неуклонно подвигаться впередъ, ничего не отвчая и даже не поглядвъ на говорившаго.
Теперь оставалось не больше мили до станціи на перекрестк, гд намъ предстояло мнять лошадей. Вдали уже мерцали ея огни, а надъ высотами гребня на запад виднлся слабый отблескъ приближающагося разсвта. Мы только что вступили въ перелсокъ, когда насъ рысью догналъ всадникъ, очевидно, выхавшій съ параллельной дорожки. Вс слегка вздрогнули, одинъ только Юба Билль сохранилъ прежнее угрюмое спокойствіе.
— Алло!— сказалъ онъ.
Незнакомецъ подъхалъ къ карет, въ то время, какъ Билль замедлилъ ходъ. Онъ былъ похожъ на ‘грузовщика’, или погонщика вьючнаго обоза.
— Васъ не задержали на Развилин?— боле привтливо продолжалъ Билль.
— Нтъ,— со смхомъ отвчалъ погонщикъ,— у меня вдь нтъ никакого клада. Но вижу, что и у васъ также все благополучно: я вдь васъ видлъ, когда вы переваливали черезъ Галлоперъ.
— Видли насъ?— рзко переспросилъ Билль.— У насъ фонари были потушены.
— Да,— но изъ окна висло что-то блое, не то платокъ, не то женская вуаль. Хотя оно и было чуть замтно,— такъ, словно бы блая точка ползла вдоль склона,— но такъ какъ я васъ высматривалъ, то и призналъ васъ по ней. Доброй ночи!
Онъ рысью пустился прочь. Мы попытались разсмотрть въ темнот другъ друга и выраженіе лица Билля, но онъ не промолвилъ ни слова и не шелохнулся, пока не бросилъ вожжей передъ станціей. Пассажиры быстро спустились съ крыши, курьеръ хотлъ послдовать за ними, но Билль удержалъ его за рукавъ.
— Я хочу вмст съ вами обревизовать дилижансъ съ его пассажирами до отъзда.
— Что тамъ случилось?
— Ну-съ,— произнесъ Билль, медленно высвобождаясь отъ одной изъ своихъ огромныхъ перчатокъ,— когда мы въхали въ чащу, я видлъ, какъ изъ кустарника поднялся человкъ — вотъ, какъ сейчасъ васъ вижу. Я былъ увренъ, что пришелъ нашъ часъ и сейчасъ начнется музыка, но вдругъ онъ попятился, сдлалъ кому-то знакъ, и мы прохали мимо, какъ ни въ чемъ не бывало.
— Ну?
— Ну,— продолжалъ Билль,— это доказываетъ, что этому вотъ дилижансу сегодня ночью дали свободный пропускъ.
— Что же вы можете имть противъ этого? Я считаю, что намъ страшно повезло!
Билль медленно стащилъ вторую перчатку.— Я привыкъ рисковать своей здшней жизнью,— отвтилъ онъ съ притворнымъ смиреніемъ,— и всегда благодаренъ за малйшую милость свыше. Но, — добавилъ онъ съ ироніей, — когда до того доходитъ, что меня щадитъ какой-нибудь конокрадъ изъ тхъ вонъ пассажировъ, и мн еще надо называть это спеціальной милостью провиднія — нтъ, ужъ увольте! Это, сударь мой, свыше моихъ силъ!
Ршеніе самодержавнаго Билля задержать отъздъ на четверть часа, чтобы укрпить какіе-то винты, было встрчено пассажирами со смшными чувствами. Нкоторымъ изъ нихъ не терплось позавтракать у Сахарной Сосны, но другіе были не прочь дождаться разсвта и большей безопасности. Курьеръ-же, хотя и зналъ истинную причину отсрочки, не могъ, однако, понять ея цли. Пассажиры вс были люди извстные, самая мысль о сообщничеств съ ‘агентами большой дороги’ представлялось дикой и невроятной, и даже если бы среди нихъ и находился членъ шайки, его присутствіе скоре могло бы ускорить грабежъ, нежели предупредить его! Мало того., разоблаченіе и арестъ такого сообщника — которому они явно были обязаны своимъ спасеніемъ — были противны всмъ Калифорнскимъ понятіямъ о справедливости, хотя бы по существу и были вполн законны. Явно было, что донъ-кихотское чувство чести Билля съхало съ прямого пути.
Станція состояла изъ конюшни, каретнаго сарая и дома изъ трехъ комнатъ. Въ первой изъ нихъ были приспособлены койки для служащихъ, во второй была устроена кухня, а третья и самая просторная служила столовой и гостиной, въ ней также предоставлялась дожидаться пассажирамъ. На станціи не полагалось буфета, но по мановенію всемогущаго Билля откуда-то появилась большая бутыль виски, которымъ онъ гостепріимно попотчевалъ общество. Соблазнительное дйствіе крпкаго напитка развязало языкъ галантному судь Томпсону. Онъ признался въ томъ, что зажигалъ спичку, чтобы помочь прекрасной уроженк Пайскаго графства искать кольцо, которое, впрочемъ, оказалось у нея на колняхъ.— Красивая, цвтущая двушка — типъ Дальняго Запада, сэръ! однимъ словомъ, подлинный цвтокъ преріи! Однако проста и безхитростна какъ дитя.— Она детъ въ Мэрисвилль,— но по пути должна встртиться съ знакомыми — врне, съ знакомымъ.— Это первая ея поздка въ большой городъ, и вообще, въ какой-либо цивилизованный центръ, съ тхъ поръ, какъ она переправилась черезъ преріи три года тому назадъ. Двичье ея любопытство прямо-таки умилительно, а невинность обворожительна. Въ стран, склонной къ производству легкомысленныхъ и разбитныхъ двушекъ, можно только привтствовать появленіе подобной молодой особы.— Вотъ хотя бы сейчасъ: она осталась въ конюшн смотрть, какъ запрягаютъ лошадей, предпочитая удовлетворить свое здоровое молодое любопытство, вмсто того, чтобы слушать пустые комплименты молодыхъ пассажировъ.
Въ самомъ дл, фигурка, которую Юба Билль засталъ за этимъ развлеченіемъ, хотя и не отличалась особымъ изяществомъ, тмъ не мене, вполн оправдывала мнніе судьи. Это была, повидимому, деревенская двушка въ полномъ разсвт силъ, прямодушные срые глаза и широкій смющійся ротъ выражали здравое довольство жизнью и окружающимъ. Она присматривала за погрузкой багажа. Чисто женское движеніе страха, когда одинъ изъ ея свертковъ былъ нсколько грубо брошенъ на крышу, послужило Биллю желаннымъ предлогомъ.
— Эй вы, тамъ!— рявкнулъ онъ на помощника,— вы не камни таскаете! Смотрите въ оба, слышите! Вашъ багажъ, миссъ?— добавилъ онъ съ грубоватой учтивостью, обращаясь къ ней.— Примрно, эти сундуки?
Она добродушно улыбнулась въ знакъ согласія, и Билль, отстранивъ помощника, подхватилъ на руки большой квадратный сундукъ. Но отъ избытка ли рвенія, или по какой-либо несчастной случайности, только онъ оступился и потерялъ равновсіе, при чемъ съ размаху ударилъ сундукомъ о земь и сбилъ его скрпы и запоры. Сундукъ былъ простого, дешеваго сорта, но раскрывшаяся при паденіи крышка обнаружила массу отдланнаго кружевомъ женскаго блья, несомннно, высшаго качества. Барышня снова вскрикнула и быстро бросилась впередъ, но Билль разсыпался въ извиненіяхъ, собственноручно скрпилъ сломанный ящикъ ремнемъ и объявилъ, что заставитъ Общество замнить его новымъ. Посл этого, онъ небрежно послдовалъ за ней въ пассажирскую комнату, освободилъ для нея мсто у камина, попросту снявъ наиболе юнаго пассажира за шиворотъ со стула и усадивъ на послднемъ даму, смстилъ другого, стоявшаго передъ огнемъ, посл чего, выпрямившись во всю вышину своихъ шести футовъ передъ прекрасной пассажиркой, глянулъ на нее сверху внизъ, доставая списокъ пассажировъ изъ кармана.
— Вы здсь прописаны какъ миссъ Мллинсъ?— спросилъ онъ.
Она подняла голову, внезапно замтила, что ея допросчикъ и она являются центромъ интереса для всего кружка пассажировъ, и, слегка покраснвъ,— отвчала: ‘Да’.
— Ну-съ, миссъ Мллинсъ, мн надо задать вамъ одинъ вопросъ. Задамъ я его прямо передъ всей этой компаніей. Я былъ бы въ прав задать его вамъ наедин, только это не въ моемъ дух: я не сыщикъ. Могъ бы я также вовсе его не задавать, а поступить такъ, какъ если бы уже зналъ отвтъ,— или же предоставить другимъ васъ допрашивать. Можете не отвчать, если не хотите: у васъ тутъ есть защитникъ, судья Томпсонъ — онъ останется вашимъ другомъ, правы ли вы, нтъ ли, какъ, впрочемъ, и каждый изъ здсь присутствующихъ,— все равно, какъ если бы вы сами подобрали свой составъ присяжныхъ. И такъ, вотъ тотъ простой вопросъ, который я хочу вамъ задать: подавали ли вы сигналъ кому-нибудь, когда мы перезжали Галлоперъ, часъ тому назадъ?
Мы вс были того мннія, что мужество и дерзость Билля здсь достигла крайняго предла. Публично обвинять ‘даму’ передъ сборищемъ рыцарственныхъ калифорнцевъ, да вдобавокъ еще даму, обладающую молодостью, красотой и невинностью, было верхомъ отчаянности. Общество всколыхнулось явнымъ движеніемъ сочувствія къ прекрасной незнакомк, сперва поднялся легкій ропотъ, но самая смлость совершеннаго дянія повергла ихъ въ оцпенніе. Судья Томпсонъ началъ было съ кроткой заискивающей улыбкой:
— Правда, Билль, я долженъ протестовать отъ имени этой дамы… какъ вдругъ, къ всеобщему смущенію, прекрасная обвиняемая отвчала съ легкимъ, но внушающимъ довріе колебаніемъ.
— Да, подавала.
— Гмъ!— поспшно вставалъ судья, м-м-мъ, да — то-есть — м-м-мъ — вы высунули платокъ за окно. Я самъ это замтилъ, вы сдлали это случайно — можно даже сказать игриво — не придавая тому никакого значенія.
Двушка взглянула на своего защитника со страннымъ смшеніемъ гордости и раздраженія, и коротко отрзала:
— Я подавала сигналъ.
— Кому?— строго спросилъ Билль.
— Молодому человку, за котораго я выхожу замужъ.
По толп прошло движеніе, сопровождаемое хихиканьемъ младшихъ пассажировъ, но яростный взглядъ Билля живо положилъ конецъ всякимъ проявленіямъ.
— Для чего вы подавали ему сигналъ?— продолжалъ онъ.
— Чтобы дать знать ему, что все благополучно,— отвчала двушка, съ возрастающимъ румянцемъ и заносчивостью.
— Что — благополучно? спросилъ Билль.
— Что за мной нтъ погони, и что онъ можетъ меня встртить за станціей Косса.— Съ минуту она колебалась, затмъ продолжала еще надменне, хотя все еще съ примсью ребяческаго задора:
— Я убжала изъ дому, чтобы выйти за него замужъ. Такъ и сдлаю. Никто не можетъ мн помшать. Отецъ не соглашался только потому, что онъ бденъ, а у отца есть деньги. Онъ хотлъ выдать меня за человка, котораго я ненавижу, и надавалъ мн множество платьевъ и всякаго добра, чтобы подкупить меня.
— И вы теперь везете ихъ въ сундук тому другому?— съ ироніей спросилъ Билль.
— Ну, да,— онъ бденъ,— вызывающе сказала двушка.
— Стало-быть, фамилія вашего отца Мллинсъ?— продолжалъ Билль.
— Нтъ, не Мллинсъ. Я — я такъ только назвалась,— замялась она, съ первымъ признакомъ смущенія.
— А какъ же его зовутъ?
— Эли Геммингсъ.
По кругу прошла улыбка многозначительнаго облегченія. Слава Эли или ‘живодера’ Геммингса, какъ извстнаго скупца и ростовщика, проникла даже за предлы гребня Галлопера.
— Мн не приходится вамъ объяснять, миссъ Мллинсъ, что предпринимаемый вами шагъ — дло чрезвычайной важности,— началъ судья Томпсонъ съ отеческой серьезностью, въ которой мы, однако, съ наслажденіемъ уловили явное притворство, — и надюсь, что вы и вашъ нареченный взвсили это какъ подобаетъ. Упаси Богъ, чтобы я пытался препятствовать естественному влеченію двухъ молодыхъ существъ, но могу ли я спросить, что вамъ извстно о — о юномъ джентльмен, ради котораго вы приносите такую жертву, и, быть-можетъ, даже рискуете всмъ своимъ будущимъ? Напримръ, давно ли вы его знаете?
Нсколько озабоченный видъ, съ которымъ миссъ Мллинсъ слушала начало этой рчи — немножко врод того, какъ слушаетъ ребенокъ, когда старается что-нибудь понять,— смнился здсь облегченной улыбкой.
— О да,— быстро сказала она,— почти что цлый годъ.
— Дале,— съ улыбкой продолжалъ судья,— иметъ ли онъ профессію — занимается ли какимъ дломъ?
— О да,— отвтила двушка,— онъ сборщикъ.
— Сборщикъ?
— Да, онъ получаетъ деньги по счетамъ,— понимаете?— продолжала она съ дтской живостью,— не для себя — у него-то никогда нтъ денегъ, у бдняжки! но для своей фирмы. Да еще какая трудная работа!— ему приходится днемъ и ночью разъзжать по сквернымъ дорогамъ, въ еще сквернйшую погоду. Подчасъ, когда онъ прокрадется къ ранчу, чтобы повидаться со мной, то прямо-таки ногъ подъ собой не чуетъ отъ усталости, — не можетъ усидть на сдл, не то что стоять. Вдобавокъ ему еще приходится рисковать. Другой разъ на него сердятся, не хотятъ платить, одинъ разъ даже ему прострлили руку, онъ пріхалъ ко мн, и я помогла перевязать ее. Но ему и горя мало. Онъ храбрый какъ никто, такой же храбрый какъ и добрый.
Въ этой милой похвал прозвучала такая здоровая нотка правды, что вс мы прониклись невольнымъ сочувствіемъ къ говорившей.
— Для какой фирмы онъ собираетъ?— ласково спросилъ судья.
— Наврно не знаю — онъ не хочетъ мн сказать, но кажется это одна испанская фирма. Видите ли,— она доврчиво обвела глазами собраніе, съ улыбкой невиннаго, но шаловливаго лукавства.— Я знаю это только потому, что разъ заглянула въ письмо, которое онъ получилъ отъ фирмы, въ немъ говорилось, что ему надо торопиться и быть готовымъ въ дорогу на слдующій день. Думается мн, что имя было Марганецъ,— ну да, Рамонъ Марганецъ.
Наступило мертвое молчаніе — такое глубокое, что мы слышали, какъ лошади позвякиваютъ упряжью въ отдаленной конюшн. Внезапно младшій изъ ребятъ ‘Эксцельсіора’ разразился истерическимъ хохотомъ, но на немъ остановился свирпый глазъ Юбы Билля, и онъ немедленно окаменлъ въ вид нмой, осклабленной маски. Двушка, однако, не обратила на него вниманія. Слдя за своими воспоминаніями, съ словоохотливостью влюбленной, она продолжала:
— Да, работа тяжелая, но онъ говоритъ, что все это ради меня, и онъ броситъ ее, какъ только мы повнчаемся. Онъ могъ бы бросить и раньше, да только ни за что не хочетъ брать моихъ денегъ, ни даже тхъ, которыя я могла бы выпросить у отца. Это не въ его дух. Ужъ такой гордецъ — нужды нтъ, что бдный, — вотъ онъ какой, мой Чарли! У меня вдь вс деньги моей мамы въ сберегательной касс, хотла я ихъ взять оттуда — я имю на то полное право — и отдать ему, но онъ и слышать не хотлъ. Да онъ бы не взялъ ничего, даже изъ тхъ вещей, что здсь со мной, когда бы только зналъ о нихъ. Вотъ онъ и продолжаетъ здить и здить — здсь и тамъ и во вс концы, и становится все боле испитымъ и печальнымъ, и худетъ и блднетъ день ото дня, и вчно тревожится о своей служб, и какъ бывало сойдемся мы съ нимъ въ Южномъ Лсу или на Дальной Проск, нтъ-нтъ да и вздрогнетъ и говоритъ: ‘Ну, мн пора, Полли!’ — и все-же всегда старается держаться передо мной молодцомъ. Да вдь ему пришлось пріхать невсть откуда сегодня и ждать меня въ чащ у Галлопера, только для того, чтобы узнать, все ли благополучно! Да Боже ты мой! Я подала бы ему сигналъ и показала бы свтъ, хотя бы мн пришлось умереть за это въ ту же минуту. Вотъ вамъ! Вотъ, что я знаю о Чарли, вотъ изъ-за чего я убжала изъ дому, вотъ почему бгу къ нему и мн дла нтъ до того, кто бы ни узналъ объ этомъ! И только жалю, что не сдлала этого раньше,— и сдлала бы — сдлала бы — когда бы — когда бы только онъ меня попросилъ! Вотъ вамъ!
Она остановилась, задыхаясь. Затмъ юное, смющееся лицо внезапно измнилось со свойственной юности неожиданностью: набжала тучка дтской печали, мелькнула молніей трепетная дрожь и, наконецъ, хлынулъ ливень!
Думаю, что эта пустая подробность окончательно завершила нашу деморализацію. Мы слабо улыбались другъ другу, съ тмъ напускнымъ мужскимъ превосходствомъ, которое прекрасно сознаетъ собственную безпомощность въ такія минуты. Мы поглядывали въ окно, сморкались, смутно обращались другъ къ другу со словами: ‘А, что?’ или: ‘Да, знаете ли!’ и вздохнули свободно, хотя и прикинулись удивленными, когда Юба Билль, повернувшійся спиной къ прекрасной разсказчиц и тыкавшій ногами въ полнья очага, внезапно налетлъ на насъ и смелъ насъ всхъ на дорогу, оставивъ миссъ Мллинсъ одну. Нсколько минутъ онъ шагалъ поодаль вдвоемъ съ судьей Томпсономъ, потомъ возвратился къ намъ, повелительно потребовалъ полнаго игнорированія даннаго вопроса въ разговор съ миссъ Мллинсъ, вошелъ въ станціонный домъ, вернулся съ молодой двушкой, подавилъ слабое идіотическое ура, раздавшееся было при вид снова повеселвшаго и румянаго невиннаго личика, вскарабкался на козлы,— и минуту спустя мы уже были въ пути.
— Итакъ, она до сихъ поръ не знаетъ, кто такой ея поклонникъ?— съ живостью спросилъ Курьеръ.
— Нтъ, не знаетъ.
— А вы-то уврены, что онъ состоитъ въ шайк?
— Наврное сказать не могу. Возможно, что это одинъ молодецъ изъ Іоло, который дочиста проигрался съ фаро въ Сакраменто и примкнулъ къ шайк отъ нечего длать. Разсказывали, что въ томъ дл въ Киле былъ новичекъ — да еще парень не промахъ, — а такъ какъ тамъ было выпущено нсколько зарядовъ, то возможно, что и на его долю попало, и тмъ объясняется разсказъ двушки о ран въ руку. Поняли? Если только это тотъ самый человкъ, то, какъ я слышалъ, это сынъ какого-то важнаго проповдника въ штатахъ, да еще студентъ университета въ придачу, говорятъ, сорвался съ цпи въ Фриско и проигрался въ лоскъ. Нтъ хуже людей, этого сорта, разъ ужъ они закусили удила. Если хочешь степеннаго, спокойнаго компаньона,— задумчиво добавилъ Билль,— по мн лучше нтъ, чмъ сынъ висльника.
— Но что вы теперь намрены длать?
— Зависитъ отъ того молодца, который выйдетъ къ ней навстрчу.
— Ужъ не вздумали ли вы арестовать его? Довольно-таки подло по отношенію къ обоимъ.
— Не будьте болваномъ, Джимми! Мы съ судьей хотимъ только приняться за этого развеселаго молодца, когда онъ явится за своей красавицей, и поучить его уму-разуму. Если онъ признаетъ себя гршникомъ и пожелаетъ исправиться, мы, не долго думая, обвнчаемъ ихъ на первой же станціи, и самъ судья безплатно совершитъ обрядъ. Мы ршили устроить это дло по хорошему, такъ чтобы списокъ пассажировъ былъ въ полномъ порядк, — ужъ вы положитесь на насъ!
— Но неужели вы думаете, что онъ вамъ доврится?
— Полли подастъ ему сигналъ, что мы дйствуемъ начистоту.
— А — а! замтилъ курьеръ. Тмъ не мене за эти нсколько минутъ они какъ бы обмнялись ролями. Взглядъ куръера выражалъ сомнніе, критику, даже сарказмъ. Наоборотъ, лицо Билля смягчилось, и на немъ появилось нчто въ род благожелательной улыбки, въ то время, какъ онъ самоувренно и безъ колебаній продолжалъ гнать лошадей.
Между тмъ, хотя окружающія насъ вершины освщались уже яркимъ свтомъ лучезарнаго утра, въ долин, въ которую мы спускались, было еще пасмурно и туманно. Въ хижинахъ и рдкихъ ранчахъ, служившихъ предвстниками боле тсныхъ поселеній, мерцали еще огоньки. И всего гуще были тни въ той маленькой рощ, гд судья Томпсонъ передалъ Биллю на козлы записку, получивъ которую тотъ принялся тотчасъ задерживать лошадей. Наконецъ карета остановилась на перекрестк съ поперечной проселочной дорогой. Въ ту же минуту миссъ Мллинсъ вышла изъ кареты и, махнувъ на прощанье судь, ссадившему ее съ подножки, засеменила вдоль по поперечной дорог и исчезла въ полутьм. Къ нашему удивленію дилижансъ продолжалъ дожидаться, и Билль сидлъ, слабо держа возжи въ рукахъ. Прошло пять минутъ — цлая вчность ожиданія, а также, ибо нчто въ лиц Юбы Билля воспрещало праздные разспросы, мучительная бездна молчанія! Наконецъ послднее было нарушено незнакомымъ голосомъ съ дороги:
— Ступайте впередъ, мы за вами.
Карета тронулась. Вскор мы услыхали за собой другія колеса. Вс вывертывали шею, чтобы разсмотрть незнакомца, но при свт зари могли только разобрать, что за нами слдуетъ на нкоторомъ разстояніи кабріолетъ съ двумя фигурами. Очевидно, Полли Мллинсъ и ея поклонникъ. Мы надялись, что они насъ обгонятъ. Однако кабріолетъ, хотя и запряженный хорошей лошадью, неизмнно соблюдалъ все то же разстояніе, и было слишкомъ явно, что возница вовсе не намренъ потворствовать нашему любопытству. Курьеръ прибгнулъ къ Биллю.
— Тотъ ли это человкъ, что вы думали?— спросилъ онъ съ любопытствомъ.
— Сдается, что да,— кратко отвчалъ Билль.
— Но что же тогда, — продолжалъ тотъ съ приливомъ прежняго скептицизма,— можетъ помшать имъ теперь улизнуть отъ насъ?
Билль съ усмшкой махнулъ рукой по направленію къ ящику.
— Ихъ багажъ!
— Ого!— замтилъ курьеръ.
— Да,— продолжалъ Билль.— Мы уцпимся за эти оборочки и кружевца и не выпустимъ ихъ изъ рукъ, пока дло не будетъ сдлано, какъ если бы мы были ея роднымъ отцомъ! Мало того, молодой человкъ, — добавилъ онъ, внезапно поворачиваясь къ курьеру,— вы отправите ея сундуки прямымъ краткимъ въ Сакраменто, съ ярлыкомъ Общества, и выдадите ей накладную, чтобы она могла получитъ ихъ тамъ. А его это убережетъ отъ искушенія и отъ вліянія шайки, пока они опять не попадутъ къ блымъ людямъ и къ цивилизаціи. Когда вашъ сдовласый ддъ,— добавилъ онъ, демонически подмигнувъ курьеру,— говоря проще, когда старый любитель виски, Юба Билль по имени, что сидитъ на этихъ козлахъ, берется устроить вступающую въ жизнь парочку, можете поручиться, что сдлаетъ онъ это не какъ-нибудь. Вс мста нарасхватъ! Спеціальное провидніе беретъ одно изъ лучшихъ мстъ, когда распорядителемъ бываетъ Юба Билль!
Наконецъ на возвышенности, на разстояніи ружейнаго выстрла, показались станція и разбросанный поселокъ Сахарной Сосны, теперь уже ясно видимые при свт утра. Тогда кабріолетъ внезапно промчался мимо насъ — такъ быстро, что лица двухъ сдоковъ были почти невидимы,— и, продолжая держаться на благородномъ разстояніи, подкатилъ къ подъзду гостиницы. Двушка и ея спутникъ соскочили на землю и скрылись въ дом прежде, чмъ мы подоспли въ свою очередь. Они, очевидно, ршили уклониться отъ нашего любопытства, что и удалось имъ вполн.
Впрочемъ, аппетитъ пассажировъ, обостренный крпкимъ горнымъ воздухомъ, оказался на этотъ разъ сильне любопытства, и когда прозвонилъ звонокъ къ завтраку, почти вс бросились въ столовую, гд принялись сражаться за мста, не заботясь объ исчезнувшей парочк. Судьи и Юбы Билля также какъ не бывало. Притомъ, сквозной дилижансъ въ Мэрисвилль и Сакраменто стоялъ уже на готов, ибо Сахарная Сосна являлась предломъ владній Билля, дальше котораго его карета не ходила. Однако, минутъ двадцать спустя, въ прихожей и на веранд раздалась нсколько церемонная суета, и нашимъ глазамъ вновь предстали судья и Юба Билль. Первый, не безъ изысканныхъ ужимокъ, служилъ кавалеромъ видной фигур миссъ Мллинсъ, въ то время, какъ Юба Билль сопровождалъ къ кабріолету ея спутника. Вс бросились къ окнамъ взглянуть на таинственнаго незнакомца и, вроятно, эксъ разбойника, жизнь котораго теперь была связана съ нашей прекрасной спутницей. Боюсь, однако, что вс мы испытали чувство разочарованія и недоврія. Правда, онъ былъ красивъ и даже воспитанъ съ виду, а также здоровъ и молодъ. Но въ его выраженіи было что-то не то пристыженное, не то вызывающее, смшанное съ потайной, выжидательной тревогой,— вообще, говоря, нчто отнюдь не привлекательное и неподходящее къ новобрачному,— да еще съ такой новобрачной. Зато открытое, радостное, невинное личико Полли Мллинсъ, сіяющее простодушнымъ восторгомъ и довріемъ, снова затопило умиленіемъ наши сердца, загладивъ недочеты въ ея избранник. Мы махали имъ вслдъ, думаю даже, что разразились бы троекратнымъ ура, когда бы насъ не сдержало всемогущее око Юбы Билля. И хорошо, потому что минуту спустя насъ призвали передъ лицо сего мягкосердечнаго деспота.
Мы застали его вдвоемъ съ судьей въ отдльномъ номер, стоящимъ передъ столомъ съ графинчикомъ и рюмками. Преисполненные ожиданія, мы вошли въ комнату и притворили дверь, посл чего онъ окинулъ нашу группу взглядомъ нершительной снисходительности.
— Джентльмены,— медленно произнесъ онъ,— вы вс были свидтелями начавшейся сегодня утромъ маленькой игры, и судья считаетъ, что вамъ слдуетъ присутствовать также и при финиш. Между нами говоря, я нахожу, что не ваше это, чортъ возьми, дло! но судья стоитъ на томъ, что вы вс посвящены въ тайну, вотъ я и ршилъ пригласить васъ выпить за здоровье Чарли Бинга и его супруги, нын благополучно отбывшихъ въ брачное путешествіе. То, что вы знаете и что вы подозрваете о молодомъ человк, не стоитъ выденнаго яйца, и я бы не далъ вашихъ свдній на забаву и желтому щенку, но судья полагаетъ, что вы должны дать слово хранить дло въ тайн. Это его мнніе. Что же касается моего личнаго мннія, джентльмены,— продолжалъ Билль съ усиленной мягкостью и мнимой задушевностью,— я только хотлъ замтить мимоходомъ, что если бы какой-нибудь забытый Богомъ, вислоухій, безмозглый болтливый идіотъ вздумалъ только пикнуть о своемъ мнніи…
— Одну минутку, Билль,— перебилъ судья Томпсонъ со степенной улыбкой,— позвольте мн объяснить. Вамъ понятно, джентльмены,— продолжалъ онъ, обращаясь къ намъ,— то своеобразное и, смю сказать, трогательное стеченіе обстоятельствъ, которое нашъ добросердечный другъ привелъ, надо надяться, къ благополучному концу. Я желаю изложить вамъ свое профессіональное мнніе, а именно, что въ его требованіи нтъ ничего предосудительнаго для добрыхъ гражданъ, уважающихъ законы своей страны. Хочу также добавить, что вы ничмъ не нарушаете уставовъ, что мы не имемъ ни крупицы доказательствъ относительно преступнаго прошлаго мистера Чарльза Бинга, за исключеніемъ того, что вы слыхали изъ невинныхъ устъ его нареченной,— отнын запечатлнныхъ закономъ устъ его жены. Судя же по нашему личному знакомству съ теперешнимъ его поведеніемъ, оно въ общемъ искупляетъ всякія прежнія погршности, если не является несовмстимымъ съ таковыми. Говоря кратко, никакой судъ не сталъ бы обвинять, никакіе присяжные не осудили бы на основаніи подобныхъ уликъ. Если добавить къ этому, что двушка достигла законнаго возраста, что со стороны жениха не наблюдалось нежелательнаго давленія, скоре даже наоборотъ, и что я счелъ возможнымъ, въ качеств должностного лица, совершить обрядъ бракосочетанія, думаю, что никто изъ васъ не откажется дать испрашиваемое общанье ради новобрачной и выпить за счастье обоихъ.
Нечего и говорить, что мы съ готовностью исполнили требуемое, чмъ даже заслужили одобрительное ворчанье Билля. Большая часть общества, слдовавшая со сквознымъ дилижансомъ въ Сакраменто, поспшила, однако, откланяться, мы проводили отъзжавшихъ на веранду, откуда могли удостовриться, что сундуки миссъ Полли Мллинсъ уже перегружены на вторую карету, подъ покровительствомъ ярлыковъ и печатей всемогущаго общества дилижансовъ. Затмъ щелкнулъ бичъ, карета покатилась, и послдніе слды предпріимчивой парочки потонули въ нависшемъ въ воздух облак красной пыли.
Но ликованіе Юба Билля по поводу счастливаго исхода происшествія ни мало не убавлялось. Онъ даже нарушилъ предлъ обычно тщательно вымренныхъ возліяній и, занявъ безъ стсненія центръ опуствшаго буфета, предавался необычной болтливости въ обществ курьера.
— Вы видите теперь,— говорилъ онъ, съ пріятностью переживая недавнія событія,— что когда старый дядя Билль берется за такую штуку, то уметъ продлать ее въ одну упряжку. А все же была минута, молодой человкъ, когда мн показалось, что дло проиграно! Было это, когда мы потребовали отъ того молодца, чтобы онъ признался двушк въ своемъ прошломъ. Если бы только она встала на дыбы, либо перескочила черезъ постромки, или хотя бы чуточку попятилась, мы дали бы ему пять минутъ на прощанье, и наклали бы ему въ шею, а двочку съ тряпками снарядили бы обратно къ папаш! Да куда тамъ! она только чуть чуть вскрикнула и какъ бы встрепенулась, и тутъ же упала въ истерик къ нему на грудь, и плакала, и смялась, и приговаривала, что ничто не можетъ ихъ разлучить. Прямо-таки казалось, что самъ онъ больше разстроенъ, чмъ она. Съ минуту даже похоже было, что онъ, въ конц-концовъ, не ршится жениться, но потомъ все обошлось, и ихъ обвнчали крпко-накрпко,— ужъ на этотъ счетъ можете быть покойны. Полагаю, что онъ вдоволь нашлялся по ночамъ на всю жизнь, и если поселки долинъ и не пріобрли въ его лиц особенно блестящаго члена, по крайней мр, горные гребни избавились отъ лишняго разбойника изъ шайки Рамона Мартинеца.
— Что вы тутъ толкуете о шайк Рамона Мартинеца?— спросилъ спокойный властный голосъ.
Билль быстро оглянулся. Въ буфетъ только что вошелъ ревизоръ отдла почтоваго общества, человкъ эксцентричный и ршительный, одинъ изъ немногихъ, кого самодержавный Билль признавалъ себ ровней. Пыльная накидка и мягкая шляпа показывали, что онъ только что пріхалъ на ревизію.
— Не откажусь, Билль,— продолжалъ онъ въ отвтъ на пригласительный жестъ Билля, направляясь къ стройк буфета.— Сыровато что-то на большой дорог.
— Ну-съ, что вы тутъ толковали о шайк Рамона Мартинеца? Ужъ не повстрчались ли съ кмъ изъ нихъ?
— Нтъ,— сказалъ Билль, замигавъ глазами и съ нарочитой развязностью поднося стаканъ къ свту.
— И не повстрчаетесь,— добавилъ ревизоръ, неторопливо потягивая водку.— Дло въ томъ, что псенка шайки спта. Не потому, чтобы имъ не навертывалось больше никакой работы, а изъ-за трудности сбывать плоды разбоя. Съ тхъ поръ, какъ вошелъ въ силу новый приказъ проврять и прослживать происхожденіе всякаго вида золота, какое только предлагается агентамъ, разбойникамъ некуда съ нимъ дваться. Вс члены шайки извстны въ конторахъ наперечетъ, а имъ бы слишкомъ дорого стоило платить подставному лицу какого бы то не было общественнаго положенія. Да вотъ хотя бы все это слоистое золото, которое они отобрали у общества ‘Эксцельсіоръ’: вдь его можно опознать такъ же легко, какъ если бы на немъ былъ штемпель общества! Сплавить его сами они не могутъ, не могутъ также устроить, чтобы другіе сдлали это для нихъне могутъ доставить его въ монетный дворъ или пробирную палатку въ Фриско, такъ какъ тамъ его не примутъ безъ нашего удостовренія и печати, мы же не принимаемъ никакого незаявленнаго груза въ предлахъ района ихъ дятельности, разв только отъ агентовъ и извстныхъ лицъ. Да вамъ же все это превосходно извстно, Джимъ,— внезапно обратился онъ къ курьеру,— такъ вдь я говорю?
Отъ внезапности ли этого призыва, либо отъ чего другого, но только курьеръ какъ видно поперхнулся, ибо усиленно закашлялся и, поспшно поставивъ обратно стаканъ, пробормоталъ:— Да, разумется, несомннно.
— Нтъ-съ, господа,— самодовольно заключилъ ревизоръ,— ихъ псенка спта. И лучшее доказательство, это то, что они въ послднее время принялись за простой пассажирскій багажъ. Да вотъ сейчасъ только въ Доу-Флат они задержали багажный фургонъ и перетаскали уйму багажа. Пришлось мн създить туда для разбора дла. И только подумайте, — негодяи сгребли цлое приданое у тхъ богатыхъ новобрачныхъ, что обвнчались на-дняхъ въ Мэрисвилл! похоже будто имъ плохо приходится, а? Дошли до пустого газа и голаго камня, а?
Лицо курьера тревожно обратилось къ Биллю, но тотъ, торопливо проглотивъ остатокъ водки, неподвижно стоялъ, уставившись въ окно. Затмъ онъ медленно принялся натягивать одну изъ своихъ громоздкихъ перчатокъ.— Не приводилось ли вамъ,— началъ онъ медленно, протяжно, но вполн отчетливо,— встрчаться въ тхъ краяхъ со старымъ живодеромъ Геммингсомъ?
— Да.
— И съ его дочерью?
— У него нтъ дочери.
— Этакое кроткое, невинное, безхитростное дитя природы?— настаивалъ Билль, съ желтымъ лицомъ, мертвеннымъ спокойствіемъ и сатанинской непоколебимостью.
— Да нтъ же. Говорю вамъ, что у него нтъ дочери. Старикъ Геммингсъ закоренлый холостякъ. Онъ слишкомъ скупъ, чтобы содержать кого-нибудь кром себя.
— А не приводилось ли вамъ,— продолжалъ Билль съ невроятной разстановкой,— знавать кого-нибудь изъ шайки Мартинеца?
— Какъ же. Всхъ ихъ знавалъ. Былъ тамъ у нихъ французъ Питъ, потомъ Чероки Бобъ, Канака, Джо, Одноглазый Стильсонъ, Нженка Браунъ, Испанецъ Джэкъ, да еще два три смазчика {Мексиканца.}.
— А не встрчали вы человка, по имени Чарли Бингъ?
— Нтъ,— отвчалъ ревизоръ, съ видимой усталостью и отчаянно поглядывая на дверь.
— Смуглый такой, щеголеватый малый, съ бгающими черными глазами и закрученными усиками?— продолжалъ Билль съ тупымъ, безжизненнымъ упорствомъ.
— Да нтъ же. Слушайте-ка, Билль, я немножко спшу,— но видно вамъ не терпится сыграть свою шутку до моего отъзда. Скажите же, въ чемъ дло?
— Что вы хотите сказать?— спросилъ Билль съ внезапной рзкостью.
— Сказать? Да ну васъ, старина! вы знаете не хуже меня, что описали мн самого Рамона Мартинеца, ха, ха, ха! Нтъ, Билль, на этотъ разъ вы дали маху. Спора нтъ, вы шутникъ хоть куда, но на этотъ разъ вамъ-таки не удалось меня поддть!
Онъ кивнулъ ему и, смясь, вышелъ изъ комнаты. Билль обратилъ къ курьеру каменное лицо. Внезапно его мрачные глаза блеснули юмористической искоркой. Онъ наклонился къ молодому человку и проговорилъ хриплымъ, ухмыляющимся шопотомъ:
— Но я таки поквитался съ нимъ!
— Какъ такъ?
— Онъ связанъ съ этой лживой маленькой чертовкой на вки вчные!