‘Міръ Божій’, No 8, 1894
С. Т. Семенов. Крестьянские рассказы, с предисловием Л. Н. Толстого, Семенов Сергей Терентьевич, Год: 1894
Время на прочтение: 2 минут(ы)
С. Т. Семеновъ. Крестьянскіе разсказы, съ предисловіемъ Л. Н. Толстого. Москва. 1894 г.
Крестьянскіе разсказы г. Семенова, чрезвычайно напоминаютъ своею ходячею, прописною моралью нравоучительныя повсти для дтей, написаны же они не для дтей, о чемъ свидтельствуютъ нкоторыя выбранныя — авторомъ темы. Нажитое неправеднымъ путемъ добро впрокъ нейдетъ — такова тема перваго разсказа. Рано или поздно, но человкъ потерпитъ наказаніе за совершенный имъ проступокъ. Въ данномъ случа наказаніе пришло поздно. Крестьянинъ нажился неправеднымъ путемъ, задушилъ и обокралъ своего умирающаго хозяина и затмъ зажилъ на славу, а прежде терплъ большую нужду. Занялся торговлей, еще больше разбогатлъ, выросли у него дти, и тутъ-то наконецъ настигло его возмездіе, заставлявшее такъ долго себя ждать. Сынъ у него вышелъ гуляка и пропалъ безъ всти, дочь не захотла выйти замужъ за предназначеннаго ей отцомъ суженаго и жила съ человкомъ, котораго полюбила. У старика отъ горя сдлался параличъ и онъ умеръ, покаявшись въ своемъ грх передъ смертью, въ присутствіи всхъ своихъ домашнихъ. Въ слдующихъ разсказахъ на сцену выдвигается пьянство и безнравственное поведеніе и т. п. Все это въ конц концовъ получаетъ должное возмездіе. Въ разсказ ‘Немилая жена’, который ведется отъ лица героя, мужъ доводитъ своею холодностью до самоубійства свою некрасивую жену и только тогда у него раскрываются глаза и онъ понимаетъ, что потерялъ въ ней сокровище. ‘Безуміе человческое,— говоритъ онъ.— Искалъ я въ жен наружной красоты для потхи, а позабылъ, что не это нужно человку въ жен, а нужно красоту внутреннюю…’ Такъ онъ и остается вдовцомъ на всю жизнь и оплакиваетъ свое прежнее безуміе.
Разсказамъ г. Семенова, безспорно, придаетъ интересъ только предисловіе гр. Л. Н. Толстого, очень расхвалившаго эти разсказы. Въ этомъ предисловіи гр. Толстой говоритъ, что онъ составилъ себ правило судить о всякомъ художественномъ произведеніи съ трехъ сторонъ: 1) со стороны содержанія: насколько важно и нужно для людей то, что съ новой стороны открывается художникомъ, потому что всякое произведеніе тогда только произведеніе искусства, когда оно открываетъ новую сторону жизни, 2) насколько хороша, красива, соотвтственна содержанію форма произведенія и 3) насколько искренно отношеніе художника къ своему предмету, т.-е. насколько онъ вритъ въ то, что изображаетъ. Принципы чрезвычайно почтенны, но, осмливаемся спросить, когда же и кто примнялъ другіе принципы къ оцнк художественнаго произведенія и какія другія мрила могутъ существовать для этой оцнки, кром тхъ, на которыя указываетъ гр. Толстой? Но примняя ту же самую точку зрнія, какую проповдуетъ гр. Толстой, къ разсказамъ г. Семенова, мы приходимъ, однако, къ совершенно противоположнымъ выводамъ. Г. Семеновъ беретъ свои разсказы изъ крестьянской среды, которую онъ хорошо знаетъ. Но какую же новую сторону крестьянской жизни онъ намъ открываетъ? Въ его разсказахъ есть хорошіе и дурные мужики, пьяницы и трезвые люди и т. д. Дурныхъ постигаетъ возмездіе, а хорошіе получаютъ награду въ собственномъ сознаніи. Но никакихъ особенныхъ чертъ крестьянской жизни тутъ не видно и разсказы г. Семенова цликомъ могли бы быть перенесены въ какую-нибудь другую среду, если только измнить спеціальныя выраженія, которыми авторъ разсказовъ уснащаетъ рчь своихъ героевъ. Гр. Толстой говоритъ, что содержаніе разсказовъ значительно, потому что оно касается самаго значительнаго сословія въ Россіи — крестьянства. Но вдь и о значительномъ можно говорить очень незначительно.
Мы можемъ указать только на три разсказа: ‘На свою голову’, ‘Хорошій сонъ’ и ‘Наслдство’, въ которыхъ авторъ отршается отъ прописной морали и просто разсказываетъ случаи изъ крестьянской жизни, вслдствіе чего герои этихъ трехъ разсказовъ гораздо боле живые люди, нежели вс т, которые проходятъ передъ нами въ другихъ разсказахъ.