Рука Всевышнего Отечество спасла, Кукольник Нестор Васильевич, Год: 1832

Время на прочтение: 52 минут(ы)

СОЧИНЕНІЯ
НЕСТОРА КУКОЛЬНИКА.

Сочиненія драматическія.
I

Печатано въ типографіи И. Фишона.
1851.

РУКА ВСЕВЫШНЯГО ОТЕЧЕСТВО СПАСЛА.

Драма въ пяти актахъ, въ стихахъ.

Написана въ Октябр 1832 года, представлена въ первый разъ въ С. Петербург 15 Января 1834 года, на Александрынскомъ въ Бенефисъ В. А. Каратыгина.

ДЙСТВУЮЩІЯ ЛИЦА:

Князь Димитрій Михайловичъ ПОЖАРСКІЙ, стольникъ и Воевода. Г. Каратыгинъ б.
Князь Димитрій Тимофевичъ ТРУБЕЦКОЙ, Бояринъ и Воевода. Г. Толченовъ.
Артемій ИЗМАЙЛОВЪ, Окольничій и Воевода. Г. Орловъ.
Иванъ Ржевскій, Дворянинъ. Г. Калининъ.
Козьма Мининъ СУХОРУКІЙ, Нижегородскій мщанинъ. Г. Борецкой.
Митя, сынъ его.
Иванъ Мартыновичъ ЗАРУЦКІЙ, Войсковой Казацкій Атаманъ. Г. Петровъ.
ЗАВАРЗИНЪ, ПРОСОВЕЦКІЙ Казацкіе Атаманы. Г. Каратыгинъ м. Г. Хотяинцовъ.
Молодой Казакъ. Г. Экунинъ.
Гражданинъ Московскій. Г. Сосновскій.
ВАСИЛІЙ, Боярскій сынъ. Г. Максимовъ.
КОЗЬМИЧЪ, СЕРГЕВЪ, ПЕТРОВЪ, Нижегородскіе мщане. Г. Радинъ, Г. Соколовъ, Г. Третьяковъ.
Марина Юрьевна МНИШЕКЪ Г-жа, Каратыгина б.
Жена МИНИНА Г-жа Каратыгина ср.

Іоганна, Бояре, Воеводы Дворяне, Выборные люди, Атаманы, Есаулы, Казаки, Народъ.

Дйствіе происходить въ 1612 и 1613 годахъ.

ВСТУПЛЕНІЕ. *)

*) Это вступленіе и вс мста означенные ‘—‘въ представленіи на сцен пропускаются.

‘ЯВЛЕНІЕ.

Лсъ на берегу Оки, сквозь чащу вдали виднъ Нижній Новгородъ.

‘Мининъ (одинъ сидитъ на начинаетъ свтать.)
‘Одинъ, какъ сирота, я возвращаюсь
‘Въ родимый Нижній Новгородъ, Ока
‘Спитъ въ берегахъ, лсокъ подъ утро дремлетъ
‘И птица не проснулась, — я одинъ,—
‘Безсонный, горемычный, будто лшій,
‘Въ пустомъ лсу шатаюсь, ни домой ‘
‘Охоты нтъ, ни снова въ станъ Московскій…
‘И отъ чего?— О матушка Москва!
‘Не видть мн раззолоченыхъ главъ,
Гробовъ Царей Московскихъ мн не видть,
‘Не кланяться Святителямъ Московскимъ!—
‘Уже Москва, съ святаго пепелища,
‘На радугу смотрла воскресенья,
‘Уже любовь соединяла всхъ.
‘И вдругъ казакъ нечистый все разрушилъ!
‘О Господи! грхи велики наши,
‘Ты насъ казнишь, и долго, — но да будетъ
‘Твоя Святая воля! Намъ ли гршнымъ
‘Судить тебя?— Одно мн только больно:
‘Зачмъ ты далъ мн сердце — тосковать,
‘А очи — плакать? О, зачмъ Козьма,
‘Простый мясникъ, не думаетъ е дтяхъ
‘И о женъ, а только о Москв, —
‘Да о Московскомъ Царств?— Для чего,
‘Когда другихъ невзгода наша тшитъ,
‘Меня невзгода та гнететъ и давитъ?
‘Прокопъ Петровичъ! О, Прокопъ Петровичъ!
‘Зачмъ ты приходилъ на судъ Казачій!
‘Оправдывалъ себя предъ Казаками!
‘Нтъ Ляпунова,— нтъ надежды больше!
‘Подумать странъ!— Кто но Руси владыка?’
‘Кто Воевода? Кто Приказомъ правитъ?
‘И у кого Начало?… Иноземцы,
‘Измнники, разбойники и — только!!!
‘Пускай еще Князь Дмитрій Трубецкой,
‘Онъ добрый человкъ к благородный,
‘Да чванится и родомъ и заслугой
‘Заслуга, родъ!… Творецъ мой, безъ Тебя,
‘Что можетъ человкъ на этомъ свт?
‘Ты и меня, простаго мщанина,
‘Въ Боярскій санъ однешь благодатью.—
‘И мн ли чваниться потомъ заслугой?
‘И Ляпуновъ — Рязанскій дворянинъ,
‘А, милостью Господней, былъ великимъ
‘Правителемъ и Воеводой…. Гордость,
‘Все гордость уничтожила…. О гордость!
‘Будь проклята отъ нын и до вка!

(Продолжительное молчаніе.)

‘Подумаешь,— вс средства на ладони.
‘Вотъ взялъ бы ножъ, созвалъ бы мужиковъ*
‘Мщанъ, дворянъ и бросился на битву.
‘Вотъ-те Господь, ни одного-бъ врага
‘На всемъ лиц Московскомъ не осталось!
‘Ну какъ не совладать съ безмозглымъ Ляхомъ,
‘Ну какъ притомъ разбойниковъ ея сжечь,
‘Изъ подлыхъ рукъ не вырвать Государства?
‘Не мн, не мн!— Кто за Козьмой пойдетъ,
‘Кто слушаться захочетъ мщанина?
‘А отъ Бояръ не жди уже спасенья,
‘Они съ злодйствомъ свыклись, какъ съ женой,—
‘И не уймешь Боярскаго разврата!

(Всмъ.)

‘Царю Мой, Боже мой, Господь Спаситель!
‘Теперь весь свтъ еще въ глубокомъ сн,
‘Ни кто Тебя молитвою горячей
‘Еще не призываетъ,— я одинъ,
‘Съ моимъ несчастнымъ сердцемъ, предъ Тобою:
‘О преклони Твой слухъ къ моей молитв!

(Преклонивъ колна.)

‘Я весь горю спасти Святую Русь,
‘Отъ нечестиваго избавить Ляха,
‘Но средствъ къ тому меня лишило Небо…
‘Слова мои не красны, умъ холопій,
‘Рука моя въ бою не много значитъ.
‘О Господи! Дай языку Козьмы
‘Святую крпость, силу убжденья,
‘Развій мой умъ познаніемъ добра,
‘А сердце облеки въ кору стальную!
‘Дай все, что только нужно для Руси
‘И отними, когда гроза минуетъ!
‘Царю мой, Боже мой, внемли молитв,
‘Исполни мру гнва Твоего
‘И милосердствуй снова! О, Спаситель!
‘Здсь, предъ Тобой, во прах, жду отвта,
‘Во знаменье прощенья или казни!

(Надаетъ ницъ, посл продолжительнаго молчанія, подымается и продолжаетъ торжественно.)

‘Аминь, Аминь! Свершилось! Ты изрекъ!..
‘Я слышалъ гласъ небесный отъ Востока:
‘Возстани Русь! Господь тебя прощаетъ,
‘Благословляетъ Царство Православья
‘И твой, Козьма, благословляетъ подвигъ!’

(Занавсъ опускается.)

АКТЪ ПЕРВЫЙ.

ЯВЛЕНІЕ ПЕРВОЕ.

Улица въ Нижнемъ Новгород.

КОЗЬМИЧЪ и СЕРГЕВЪ (сидятъ на прилавк у дома.)

КОЗЫМИЧЪ. Давно встей Москва не подавала.
СЕРГЕВЪ. Таки давненько. Плохо стало быть
Приходится.
КОЗЬМИЧЪ. Да изъ чего же плохо?…
Ты знаешь ли, какая тма народа
Пошла къ Москв?
СЕРГЕВЪ. Я знаю, что отъ насъ
Пошелъ къ Москв, съ довольнымъ ополченьемъ,
Князь Александръ Андреевичъ Репнинъ.
КОЗЬМИЧЪ. Да что отъ насъ! Другіе города
Послали больше, съ ними Воеводы
Получше нашего….
СЕРГЕВЪ. А кто?
КОЗЬМИЧЪ. Да, вотъ, Прокофій
Петровичъ Ляпуновъ пошелъ къ Москв
Съ Рязанцами, Нащекинъ съ Вологдой,
Съ Владиміромъ и Суздалемъ Измайловъ,
Съ Романовымъ Князь Пронскій, съ Ярославлемъ
Иванъ Ивановичъ Волынскій, Муромъ
Пошелъ съ Окольничимъ Масальскимъ, Галичъ
Съ Мансуровымъ…. да гд всхъ перечесть!—
СЕРГ: Да что ты, братъ, морочишь! Близко году
Пошли къ Москв, а дло все не лучше.
Что въ томъ, что много ихъ, да толку мало.
КОЗЬМИЧЪ Ты безтолковъ! Москва не Балахна,
Въ три дня не взятъ ее.—
СЕРГЕВЪ. Коли ужъ брать,
Такъ и въ полъ-дня возмется.—
КОЗЬМИЧЪ. Ахъ, адей!
Да ты бывалъ ли на Москв?
СЕРГЕВЪ. А какъ же?
Какъ не бывать? Да я Татаринъ, что ли?
И что разсказывать, что было за годъ!
Вдь, посл выхода полковъ, пріхалъ
Къ намъ раненый Пожарскій, ты не помнишь,
Что говорили дти Князя?
КОЗЬМИЧЪ. Нтъ!
СЕРГЕВЪ. Москву сожгли Поляки,
КОЗЬМИЧЪ. Это слышалъ,
Да не Москву, а пригородъ.
СЕРГЕВЪ. Пусть такъ,
А кто не допустилъ жечь городъ дальше?
Не Воеводы наши, а Пожарскій.
КОЗЬМИЧЪ. Такъ что?
СЕРГЕВЪ. Такъ то, Козьмичъ, что больно трудно
Ихъ врности поврить.— Мн сдается,
Что во они измнщики, злоди.
КОЗЬМИЧЪ. А почему?
СЕРГЕВЪ. Да такъ! Трудненько думать,
Чтобъ православные не одолли
Еретиковъ. Коли ужъ силы нтъ,
Такъ самъ бы Богъ Руси въ обиду не далъ.
КОЗЬМИЧЪ. Да и не дастъ.

ТЖЕ И ПЕТРОВЪ.

КОЗЬМИЧЪ. Что новаго, Петровъ?
ПЕТР. Вотъ слышалъ я, что подъ Москвой разряды
Пошли у Воеводъ, да по-напрасну,
Народъ нашъ православный разсердился — ,
И выбралъ трехъ.
СЕРГЕВЪ. Кого же?
ПЕТРОВЪ. Ляпунова,
Заруцкаго, да Князя Трубецкаго…..
КОЗЬМИЧЪ. Вотъ это дло! Что же, какъ пошло?
ПЕТРОВЪ. При нихъ пошло получше, есть надежда.
Что скоро имъ поклонится Москва.
СЕРГЕВЪ. Вотъ любы дороги такія всти! ‘

Т ЖЕ И МИНИНЪ.

ПЕТРОВЪ. Что это? Мининъ?..— Вотъ не ожидали!
КОЗЬМ. Съ.возвратомъ поздравляемъ! Слава Богу!..
МИНИНЪ. Что слава Богу?… Слава, слава Богу!
И за бды велятъ благодарить.
Мы мудрости Его не испытуемъ.
СЕРГЕВЪ. Позволь спросить, не осерчай сосдъ,.
Что слышно подъ Москвой?—
МИНИНЪ. Молчи, лукавый!
Ты не своимъ спросилъ пени запросимъ,
Бсъ подучилъ!

Т ЖЕ и ЖЕНА МИНИНА СЪ СЫНОМЪ.

ЖЕН. Козьма, ты ужъ пріхалъ?
МИНИНЪ. Молчи, жена! Нтъ, не цлуй меня!
Сморилъ меня недугъ, дорогой, тяжкій!—
И Нмецъ не поможетъ.
ЖЕНА. Что съ тобой?
Ахъ, Господи! Ты весь въ жару! Эй, Митя,
Подай отцу воды холодной.

(Сынъ уходитъ.)

МИНИНЪ. Полно,
Твоя вода пожара не потушитъ,
Его зажегъ небесный пламень.
ЖЕНА. Митя,
Ну что же ты?
СЫНЪ (возвращаясь съ серебряной кружкой).
Вотъ, батюшка, вода.
МИНИНЪ. Въ серебряной приносятъ кружк воду,
Когда Святая Русь въ когтяхъ желзныхъ!
И я, до сей поры, пью, мъ, несчастный!
Я, окаянный гршникъ, пожаллъ
Имущества для Христіанской жертвы!—
ЖЕНА. Помилуй, Миничь, сколько ты сребра
Послалъ въ Москву, рублями и вещами?—
МИНИНЪ. То было мн ненужное богатство.
Я пожаллъ Святыхъ Иконъ, сосудовъ,
Изъ коихъ пилъ и лъ. На что они?
Чтобъ умножать враговъ Руси добычу?…—
Аминь, аминь! Неси сюда, жена,
Всю маетность Козьмы, твою и дтищъ,
Неси сюда домашнее сребро,
Иконъ Святыхъ оклады, тотъ ларецъ,
Гд я хранилъ на черный день копйку,
Неси сюда одежду, даже обувь ..
Я босъ пойду спасать Святую Русь,
Я нагъ пойду въ крови купаться вражьей!
Неси, что вынесть можешь….
ЖЕНА. Но кому-же
Ты хочешь все отдать?
МИНИНЪ. Святой Руси!
Есть у меня жена и дти,— знаю,
Но мн Святая Русь — родне васъ!—
Иди, жена, ты знаешь, я хозяинъ
И господинъ въ моемъ дому.— Иди!

МИНИНЪ и ТОЛПА НАРОДА, (постепенно прибывающаго, къ концу явленія сцена наполняется до возможной тсноты.)

ГОЛОСЪ ВЪ НАРОД. Здорово, Мининъ!
МИНИНЪ. Нтъ, назадъ привтъ!
Я не хочу привта, Богъ свидтель!
Я не хочу и жить, какъ пёсъ поганый,
Безъ Православной Церкви, безъ отчизны!
ГОЛОСЪ. Что-жъ наша рать?
МИНИНЪ. Нтъ рати подъ Москвой!
Измнники убили Ляпунова,
За то, что онъ былъ строгъ, но справедливъ,
За то, что умъ въ немъ былъ благочестивый,
Что на Руси хотлъ добро посять,
Отъ ереси спасти Святую Церковь!
ГОЛОСЪ. Разбойники!
МИНИНЪ. Разбойники?— Нтъ, хуже!
Я самъ видалъ разбойника Ивашку…..
Какъ свдалъ онъ о смерти Ляпунова,
Въ разбойничьихъ глазахъ блеснули слезы!..
Онъ Бога, не посмлъ призвать устами,
За то злодевъ аду предавалъ.
ГОЛОСЪ. Что жъ будетъ съ нами, Мининъ?
МИНИНЪ. Знаетъ Богъ!
Молитесь же Ему, молитесь, люди,
О казни супостату…. Я — иду,
Несу всю маетность мою, найму
Шишей, кочующихъ въ лсахъ, вокругъ
Москвы первопрестольной, съ ними вмст
Сожгу Москву, въ огн столицы Русской
Сгоритъ враговъ содомъ разнообразный!…
Кто Русскій, тотъ со мной!
ГОЛОСЪ. Да что ты, Мининъ?
Мы также Русскіе.
МИНИНЪ. Да, были.
ГОЛОСЪ. Что?’
Мы были Русскіе, а нынче?
МИНИНЪ. Трусы!
ГОЛОСЪ. Послушай, Мининъ, насъ не обижай,
Не то ругателя проучимъ!
МИНИНЪ. Ой-ли!
Да что же въ томъ, что носишь имя свято,
Что Русскому ты кланяешься Богу?
Ты православный,— а спокойно смотришь,
Какъ гршная, нечистая рука
Съ Святыхъ Иконъ оклады отдираетъ!
Ты, Русскій человкъ, не скажешь слова,
Какъ дочь, жену цлуетъ окаянный!
Таковъ ли былъ обычай нашихъ предковъ?
Забыли ль вы: тому назадъ три года,
Какъ, противъ Православнаго Царя,
Тушинскій воръ съ Маринкой бсновался
И Вяземскаго къ намъ послалъ, чтобъ Нижній
Взялъ и привелъ къ присяг незаконной?
Забыли ль вы, какъ Ляхи, Черемисы,
Мордва, измнники — вокругъ стояли
И осаждали городъ?… Вы забыли,
Какъ по Церквамъ мы клятву приносили:
Побить враговъ законнаго Царя,
Какъ съ женами и дочерьми прощались,
Безъ слезъ, Нижегородцы, да, безъ слезъ!
И женщины при насъ не смяли плакать!
Какъ вышли на врага широкимъ рядомъ,
Какъ эту саранчу угнали въ поле,
Повсивъ Воеводу? Вы забыли!
Вы помните, какъ шелъ изъ Астрахани
Къ Москв Бояринъ едоръ Шереметьевъ?
Не ждали мы его, Нижегородцы,
Чтобъ укротить понизовыя земли.
Сами собой мы бросилась въ сосдство
И Балахну къ присяг привели,
И врностью врнйшихъ удивили!
Кувшинниковъ, Денгинъ, Нагавицынъ,
И крестьянинъ Лапша, и Сотникъ Красный
Не мы ль ихъ разбудили?— И на битву,
На битву чести устремились люди!
Что, помните?— Забыли, все забыли?
Куда вамъ помнить!… А теперь, когда
Проклятый еретикъ или мятежникъ
По Государству безнаконно ходитъ,
Что длаютъ мои Нижегородцы?—
Молчатъ, чтобъ сохранить свои пожитки,
Теряютъ честь, чтобъ во терять имнья!
Что, еслибъ мы въ казакахъ не нуждались,
А сами поголовнымъ ополченьемъ
Подъ Ляпуновымъ были?… Никогда бы
На смерть его Казаки не дерзнули!
Да и теперь, смотрите, сколько васъ!
Да если-бъ Богъ васъ храбростью украсилъ,
Да если-бъ вы сребра не пожалли,
Въ безчисленную рать, соединились!…
Кто могъ бы противустоять?.. О братья!
Москва горитъ, Москва болитъ соблазномъ,
Содомъ въ ней угнздился…. Братья, братьи!
Не забывайте,— тамъ Святитель Петръ
Святитель Алексй.! Тамъ Ермогенъ
Съ небесной святостью благословляетъ
Всхъ врныхъ… Люди Русскіе, возстаньте!

(Упавъ на колна.)

Я падаю предъ вами на колна!
Спасайте Русь, спасайте Церковь, люди!!
ГОЛОСА. Я все даю и самъ иду.— Я также.—
Я также.— Мы также.— Вс даемъ —
Все что имемъ и идемъ! — Ура!
За вру и за Царство всмъ стоять!—
А Королю креста не цловать.—
И Королевичу.— Бояръ не слушать.—
Всмъ за одно на Польшу и Литву!—
А дастъ Господь Царя служить Царю!—
Своихъ людей не выдавать Боярамъ.—
Въ Соборъ, къ присяг!— Вс въ Соборъ, къ присяги!
А кто не хочетъ…. Нтъ такихъ межъ нами!—
Въ Соборъ! въ Соборъ! Къ присяг и на битву!…
МИНИНЪ (торжественно.)
Возстань же, Русъ! Послднія усилья!
Восторжествуемъ или вс падемъ,—
Вс до единаго Христіанина!
Пусть на земл растетъ соблазнъ и скверна,.
Пусть на Руси возопіетъ птухъ,
Съ тхъ башенъ, гд стоялъ Крестъ православный,
Пусть кровь ліютъ враги Святаго Царства,
На дтяхъ ихъ кровь наша отзовется!
Возстань же, Русь!— Отъ мала до велика:
Вы, мертвые, затерзанные братья,
Вы, потопленные въ ркахъ отчизны,
Вы, спящіе отравой и измной,
Возстаньте вс! Месть воскрешаетъ мертвыхъ!
Да грозный глазъ раздастся на Восток
И на закат безпредльной Руси!
Мы не одни, не только мужи, жены,—
Земля возстанетъ съ мертвыми полями,
Возстанутъ рки, мутными волнами,
Отмщеніемъ воспламенится лсъ
И молніей займется сводъ небесъ!
Казнь извергамъ! Безъ строя и вождя,
Мы потечемъ, Москву огнемъ обымемъ,
И въ ней всю Русь мы Богу предадимъ.
И Богъ судилъ, пріемлетъ Русь на небо,
А землю ту, гд жило Православье,
Сугубымъ пепломъ покрываетъ, Церкви
Пять главъ своихъ съ крестами разметали,
Угодниковъ Святыхъ изображенья
На небеса уносятся въ окладахъ,
Крещеный міръ по лстниц восходитъ
Въ Ерусалимъ небесный, поле — чахнетъ,
Лугъ не даетъ травы, рка — воды,
Лсъ закурилъ смолистый иміамъ!
Горитъ земля! Ни одному Врагу
Жилья на ней не ставить, не топтать
Святой Руси погаными ногами!
Свершился судъ, — отъ моря до степей
Лежитъ одно святое пепелище!
ВЪ НАР. Спасай Москву, спасай Святыню, Мининъ!
МИНИНЪ. Не намъ, не намъ спасти Святую Русь!
Мы смерти гласъ разсемъ по отчизнъ,
Мы безъ вождя,— такъ что же можемъ мы!
ВЪ НАР. Будь намъ вождемъ, ты разумешь дло!
МИНИНЪ. О Трисвятый! Ты былъ Руси хранитель,
Ты на нее вс блага изливалъ.
Разгнванный за грхъ, намъ неизвстный,
Ты наказалъ довольно православныхъ…
Винимся вс!
НАРОДЪ. Теб винимся, Отче!
МИНИНЪ. Ты милосердъ — и отпусти намъ грхъ,
Котораго не вдаемъ, Владыко!
Прости народъ великій, православный!
Дай намъ вождя, да намъ на брань предъидетъ,
На смерть врагамъ, ругателямъ Святыни!
Единое, на всемъ обширномъ свт,
То Царство — было свято, православно…
Оставишь-ли, Господь, Святое Царство,.
И до конца позволишь-ли разрушить?
Нтъ, милосердъ Отецъ нашъ, Сердцевдецъ,
И чудеса спасеніе готовятъ!—
Кого жъ избрать! Кого вождемъ назначить,
Да православныхъ предведетъ на славу?—
О вразуми насъ, гршныхъ Русскихъ, Боже!
Дай намъ вождя небеснымъ повщеньемъ, —
Наименуй Стратега!

(Продолжительное полчане).

ГОЛОСА ВЪ НАРОДЪ. Князь Пожарскій
Послалъ меня…— За чмъ?— Узнать, какія
Привезъ Козьма, изъ подъ Москвы, извстья.
МИНИНЪ. Ты рекъ, Отецъ! Возрадуйтесь граждане!
Перстъ Божій указалъ намъ Воеводу.!
ГОЛОСЪ. Кто-жъ этотъ Воевода?
МИНИНЪ. Князь Пожарскій!
Сей мученикъ за вру и за врность,
На немъ еще лежатъ святыя раны,
На немъ еще дымится кровь враговъ,
И новый страхъ несетъ имъ Князь Димитрій!
Богъ избраннаго громомъ препояшетъ —
Стратигу онъ пошлетъ Архистратига,
И Русь еще воскреснетъ, о, воскреснетъ!
Благодаримъ, благодаримъ, о Боже!
Се рядъ чудесъ начался искупленья!
— Да будетъ же Вождемъ намъ — Князь Димитрій
Михайловичъ Пожарскій!..
НАРОДЪ. Исполать!
Вождемъ Руси да будетъ Князь Пожарскій!
МИНИНЪ. Къ нему, друзья! Падемъ къ его ногамъ!
Вс жертвы наши передъ нимъ положимъ
И призовемъ его съ одра — на брань!
Русь спасена! Объ ней Господь печется!—
Возрадуйтесь и восхвалите Бога!

(Уходитъ).

НАРОДЪ (шумно за нимъ слдуя).
Возрадуйтесь и восхвалите Бога!..

ЯВЛЕНІЕ ВТОРОЕ.

Комната.

ПОЖАРСКІЙ (на подвижной кровати, его выносятъ четверо слугъ.) ВАСИЛІЙ.

ПОЖ. Поставьте здсь кровать! Здсь лучше воздухъ!
Здсь легче и страдать — и умереть.
А вы себ идите, при больномъ
Останется Василій… Удалитесь!

——

ПОЖАРСКІЙ (посл нкотораго молчанія).
Пошелъ Ивашка къ Минину?
ВАСИЛІЙ. Пошелъ.
ПОЖАРСКІЙ. Не воротился?
ВАСИЛІЙ. Нтъ. еще.
ПОЖАРСКІЙ. А Мининъ
Пріхалъ, точно?
ВАСИЛІЙ. Да, сегодня утромъ.

(Молчаніе.)

ПОЖАР. Ахъ! нтъ встей про матушку Москву!
Какъ мертвеца схоронятъ и объ немъ
Ни всточки не дастъ могила злая:
Какъ тамъ ему лежать, привольно-ль, горько?
Что длаетъ въ сырой земл покойникъ?.. ‘
Такъ про Москву ни всточки, ни слуха!—

(Молчаніе).

Какъ душно здсь!
ВАСИЛІЙ. Зима, морозъ жестокій —
И отворять окна не позволяютъ!
ПОЖАРСКІЙ. Не позволяютъ?— Тщетны попеченья!
Мой часъ ужъ бьетъ. Сходи ко Спасу, Вася,
Да попроси Священника Никиту,
Пускай придетъ съ Дарами, приготовитъ
Ко смерти гршника… Я отхожу…
Минуты не теряй напрасно, Вася!—
ВАСИЛІЙ. Княгиня…
ПОЖАРСКІЙ. Нтъ! ты не буди жены,
Я съ ней уже простился… но ступай,
Тихонько проведи отца Никиту,
Не плачь напрасно, Вася!
ВАСИЛІЙ. О Димитрій
Михайловичъ!
ПОЖАРСКІЙ. Спши скорй!.. Грхъ тяжкій
Безъ покаянья умереть.
ВАСИЛІЙ. Димитрій
Михайловичъ!
ПОЖАРСКІЙ Чего ты хочешь, Вася?
ВАСИЛІЙ (рыдая).
Родной отецъ! Ты солнышко, нашъ мсяцъ,
Ты ненаглядная звзда…
ПОЖАРСКІЙ. Ты плачешь!
Благодарю. Но лучше помолись,
Да упокоитъ гршника Господь
И въ Царствіе свое Святое приметъ!
Охъ, Вася! Поспши къ отцу Никит!
Я чувствую, какъ силы убгаютъ,
Какъ язвы вс отъ вражескихъ мечей
Медлительно, безъ боли, засыпаютъ!
И сладко мн оцпеннье членовъ,
Рукой, ногой я двинуть не могу,
Одинъ глаголъ Господь не отнимаетъ,
Да исповдуюсь Ему въ грхахъ…
О, поспши… темнетъ свтъ въ глазахъ!..

——

ПОЖАРСКІЙ (одинъ, приподымаясь).
Ты мн глаголъ оставилъ, Боже правый,
Да Русь еще благословлю глаголомъ…
Да исповдь грховную исполнивъ,
Царя Царей могу я славословить…
Я благо жилъ и благо умираю!
Какъ Русскій, я исполнилъ чести долгъ.
Пока меня число не одолло,
Я поражалъ враговъ Твоей Святыни.
О помяни меня, Отецъ Небесный
Во Царствіи Твоемъ!.. Шумятъ! Охъ, Вася!
Неостороженъ ты! жену разбудишь!

(Ослабвая, опускаетъ голову на подушки).

ПОЖАРСКІЙ, МИНИНЪ и НИЖЕГОРОДЦЫ, тихо входятъ.

МИНИНЪ. Благословенъ Господь небесъ!
ПОЖАРСКІЙ (едва внятнымъ голосомъ). Во вки
Вковъ, Аминь!
ГОЛОСЪ ВЪ НАРОДЪ. Онъ умираетъ, Мининъ!
Не узнаетъ тебя и насъ.
МИНИНЪ. Безмолвно
Смотрю и горе оковало сердце.
За тмъ-ли насъ утшилъ Боже правый,
Чтобы отнять послднюю надежду?!—

(Вс плачутъ тихо.)

ПОЖАРСКІЙ (тихо).
Кто плачетъ здсь?
МИНИНЪ. Святая Русь, Димитрій
Михайловичъ!
ПОЖАРСКІЙ (постепенно приходя въ себя).
Русь никогда не плачетъ!
Забудетъ ли смиренье православный?
Онъ не слезой, а радостью встрчаетъ
Небесный крестъ терпнія и Вры.
Не Русскій тотъ, кто отъ несчастій плачетъ
И побдить не можетъ искушенья.—
(Всматриваясь.) Но кто вы?
МИНИНЪ. Мы Нижегородцы, Княже!
ПОЖАРСКІЙ (приподымаясь).
Нижегородцы!.. Такъ! Пришли проститься
Мои друзья съ отъидущимъ ко предкамъ!
МНОГІЕ ГОЛОСА. Не умирай, спаситель нашъ, надежа?
ПОЖАРСКІЙ. Спаситель вашъ! Богохулите, люди!
Я васъ не узнаю.
МИНИНЪ. Такъ, Князь Димитрій
Михайловичъ! Правдиво слово братій!
Мы избрали тебя своимъ Вождемъ.
Возстала Русь на бой послдній, Княже!
Весь Нижній Новгородъ идетъ къ столицъ,
А съ нимъ пойдутъ вс низовыя земли,
Коль Русь спасать ихъ призоветъ Пожарскій.
Мы золото, сребро и полотно,
Сукно и кожу и гвоздей желзо,
Оковку ржавую колесъ и бочекъ,
Все, все мы собрали на жертву Руси,
На тяжкую ея враговъ погибель!
Смотри: вотъ сынъ его десятилтній
Рогатину несетъ, смотри: — тамъ два,
Что подъ внецъ должна идти сегодня,
Въ суровомъ армяк несетъ желзный,
Тяжелый ломъ… Не двичье оружье!—
И старъ и младъ идетъ къ Москв! Димитрій
Михайловичъ! Мы крпки нашимъ Богомъ,
Мы врою, надеждою мы крпки!
Но, безъ вождя, мы — только саранча,
Повтріе, моръ, туча истребленья!
Мы истребимъ, умремъ — и не воскреснемъ!
Освободимъ,— но не святую Русь,
А хладную Святой Руси могилу!
ПОЖАРСКІЙ. О граждане! Не даромъ плачу я,
Что къ ложу приковалъ меня недугъ.
Я бы повелъ Святое ополченье,
Я бы побилъ враговъ такою ратью!..
Какая честь!.. Но нтъ!Мой ропотъ гршенъ!
Я не хочу быть вашимъ Воеводой,
Я не могу… Мн Тотъ отъемлетъ силы,
Чей судъ сильне всхъ людскихъ желаній.
Мое сребро, мое богатство, домъ,
Вс вотчины Великаго Гнзда,
Изъ рода въ родъ прешедшія ко мн,
Дарю я вамъ, защитникамъ Святыни!
Да вотчины т принесутъ вамъ пользу
Во время тяжкихъ дней послдней брани.
Вамъ завщаю все: жену и сына…
И,— Русь огню отмщенья предавая,—
Сожгите ихъ!— Да извергъ иноземецъ
Не поругается моей супруг
И сироту Князей въ полонъ не возьметъ!
Вотъ все, что я могу принесть на жертву…
Простите мн невольные грхи,
И если я кого изъ васъ обидлъ,
Съ молитвой и любовью отпустите…
ГОЛОСА. Отецъ родной! Не покидай злосчастныхъ,
Не дай въ обиду Православья!..
ПОЖАРСКІЙ (опускаясь на подушки). Отче!
Прими раба въ обитель и помилуй!

(Вс нкоторое время проливаютъ слезы},

МИНИНЪ (выходя впередъ.)
Святый Отецъ! Ты видишь,— я безъ слезъ,
Безъ ропота… Я,— Твой покорный рабъ,—
Судебъ Твоихъ испытывать не смю,
Смотрю, какъ смерть на Княз застываетъ
И не вздохнулъ! Твоя да будетъ воля!
Ты намъ веллъ — небеснымъ приговорамъ,
Не мудрствуя, безмолвно покоряться.
Но, грозно намъ смиренье наказуя,
Ты не закрылъ отъ міра милосердья,
Ты Самъ сказалъ: молитесь, будетъ слышанъ
На небесахъ молящагося гласъ,
Просите, дастся вамъ!.. И намъ не вритъ!
О помощи небесной сомнваясь,
Невріемъ мы погубили Русь.

(Преклоняя колна).

Услышь же, Боже правый! Се молитву
Изъ гршныхъ устъ Русь гршная возноситъ:
О Господи! Пошли рабу сему
Отъ ранъ его и боли изцленье,
Да, вставъ съ одра, благословенъ Тобою,
Онъ- полчищу предъидетъ православныхъ
И побіетъ —
ПОЖАРСКІЙ (постепенно приходя въ себя).
О, Господи, помилуй!
МИНИНЪ (продолжая).
Враговъ Твоей Святыни и Руси!
Творецъ! О преложи Твой гнвъ на милость,
Всхъ насъ возьми,— но жизнь ему продли,
Всхъ порази смертельною косою,
Но дай ему вс наши жизни вмст!
Есть у меня жена и дти… Боже!
Возьми меня и ихъ, мы здсь не нужны,
Скажи, я принесу Теб на жертву,
Что повелишь… Но жизнь ему продли!
Осыпь меня болзнями, страданьемъ,
Моя жена пускай меня разлюбить,
Пусть дочь моя умретъ въ недуг тяжкомъ,
Пусть сынъ неблагодарность мн окажетъ,
Пусть муки вс отъ ада и земли
На домъ мой, на меня спадутъ, но Князю
Ты смерти не даруй! О сжалься, Отче!
За тмъ ли Ты благословлялъ мой домъ,
Чтобы Тебя молить не смлъ несчастный?
Нтъ! отними здоровье, честь и жизнь,
Терзай меня на раскаленныхъ угляхъ,—
Я вровать не перестану въ милость,
Что Ты спасешь Пожарскаго отъ смерти!
Карай меня небесными стрлами,
Нашли боязнь, безуміе, унынье, —
Я вровать не перестану, Боже,
Ты смерть раба Пожарскаго отсрочишь!

(Встаетъ и приближается къ одру).

Такъ! Исполать! Во имя Бога Славы,
Кмъ чудеса на сей земл творятся,
Кто удержалъ во рву свирпыхъ львовъ,
Кто на огонь безсилье налагалъ,
Кто возносилъ на небеса живыхъ,
А мертвыхъ изводилъ изъ ндръ могилы!..

(Взявъ за руку Пожарскаго).

Аминь, аминь! Во имя Бога Славы,
Возстани, Князь!

(Пожарскій приподымается).

ГОЛОСА ВЪ НАРОД. Свершилось чудо, чудо!
ПОЖАРСКІЙ (простирая руки къ Минину).
Какъ сладко мн! Какъ облегчилось сердце!
Не слышу ранъ!
МИНИНЪ (отступая отъ него въ священномъ ужас).
Во прахъ, Нижегородцы!
Господь простилъ Святую Русь! Во прахъ!

(Мининъ и Нижегородцы падаютъ ницъ, Пожарскій простираетъ руки къ небу).

АКТЪ ВТОРОЙ.

ЯВЛЕНІЕ ПЕРВОЕ.

Крестьянская изба.

МАРИНА и ІОГАННА сидятъ и читаютъ,

МАРИНА (кладетъ книгу, Іоганна приподымается).
Читайте! я вамъ не мшаю.

(Выходитъ впередъ, Іоганна предается чтенію).

Да!
Читай себ! Ты не поймешь Марины!
Теб не перечувствовать страстей,
Дарованныхъ Маринъ въ наказанье!
Тебя не передумать думъ ужасныхъ,
Тхъ умственныхъ, безмрныхъ привидній,
Что неотвязно слдуютъ за мной!
Нтъ у меня моихъ веселыхъ Полекъ
Для развлеченья, для утхи сердца…
Вс, вс он, какъ я, стыдомъ покрыты,
Прядутъ подъ стражей или рожь молотятъ
Въ далекихъ областяхъ Руси безмрной —
И вс свою Царицу проклинаютъ!—
А эта два…— Какъ она ужасна,
Холодная, безчувственная два!—
Ей все одно: печальна-ль, весела
Марина?— Шьетъ, молитвенникъ читаетъ
И Рыцарей Ливонскихъ хвалитъ доблесть!

(Прохаживается взадъ и впередъ по изб).

Естественно! Она невинна! Да!
Прошедшее для ней простая сказка,
Безъ блеска, безъ страстей, безъ преступленій,—
Семейственный, обыкновенный праздникъ,
Воскресный день…— И въ памяти ея
Проходятъ мать, отецъ, сестра и братъ,
Сосди, гости, женихи, невсты,
Обды, ужины, потхи, пляски…
И если что встревожитъ кровь Іоганны,
Такъ это взоръ мужчины молодаго,
Лукавый, но отрадный взоръ любви!
А я?… О юность, юность, воротися!
Вдь буря же проходитъ, снова день
Прекраснымъ утремъ можетъ возраждаться…
А женщина — все къ вечеру идетъ
И нтъ надежды къ утру воротиться!
Воспоминанія,— живыя тни
Проведшихъ бдъ и радостей проведшихъ!
И я могла любить, и я любила,
Но гордость своевольно погасила
Сердечный сонъ, роскошный сонъ любви!—
Санборъ, Санборъ! Богатый домъ отца,
Рой юношей, горящихъ пылкой страстью,
И темный сынъ невдомой судьбы,
Моей судьбы блестящая загадка,
Престолъ Царей и Царство на колняхъ!!
О, если-бъ прочее забыла память!
Нтъ!… Мимо воли страшныя дла
Еще свтлй воспоминаній свтлыхъ!
О Божья Матерь!.. Я — жена бродяг,
Наложница простаго Казака,
Который подписаться не уметъ!!..
Я,— гордая красой, образованьемъ,—
Покорная раба вождя-невжи!,
Тушинскій воръ сжималъ меня въ объятьяхъ,
И я уста холопа цловала!..
Нечистый песъ, Атаманъ Запорожцевъ…
Мысль разрывается, какъ это сердце.
Назадъ?— Нельзя!— Я далеко зашла!
Обратный путь — на плаху или въ бездну
Стыда, насмшекъ, укоризнъ, презрнья…
Дитя мое, все это для тебя!
Вс хитрости, весь стыдъ и униженье —
Къ одной стремились цли — для тебя
Престолъ Московскій пріобрсти.. Напрасно!
О Русскій Богъ! Сильна Твоя десница!
Ты ослпилъ меня, Ты отнялъ юность,
Ты отнялъ красоту, богатство, гордость,—
И, обнаживъ меня передо мною,
Ты грозно рекъ: живи своимъ стыдомъ!…
Хотла плакать я,— Ты отнялъ слезы,
Ты отнялъ сонъ, оставивъ сновиднье
Единое: внецъ златый — на плах!!

Т-ЖЕ И ЗАРУЦК1Й.

ЗАРУЦКІЙ. Маринушка, здорово!
МАРИНА. Добрый день,
Иванъ Мартынычъ!
ЗАРУЦКІЙ. Ну, поздравь меня!
Нтъ Сидора, нтъ Ляпунова больше!
МАРИНА. Но гд жъ они?
ЗАРУЦКІЙ. Гд?— Ляпуновъ убитъ.
Ну, Просовецкій молодецъ! Спасибо!
Боярской спеси плуту поубавилъ.
Когда-бъ не онъ, конецъ бы намъ пришелъ,
Ужъ Казаки шумаркать начинали…
Такъ видишь, вотъ какъ дло было. Слушай!
МАРИНА. Избавь меня отъ ужасовъ убійства!
ЗАРУЦКІЙ. Съ ума сошла! Убійство не ужасно,
Когда оно на пользу нашу служитъ.
Эхъ, матушка, я не дивлюсь, -что Гришка
Такой престолъ такъ скоро потерялъ…
По твоему гудку плясалъ разстрига!
МАРИНА. О пощади тнь мужа моего,
Несчастнаго, внчаннаго страдальца!
ЗАРУЦКІЙ. Ну, перестань, мой свтъ! Вдь это шутки.
Я подразнить тебя хотлъ… Однако
Пора обдать. Встань-ко, еретичка,
Да принеси вина!

МАРИНА И ЗАРУЦК1Й.

ЗАРУЦКІЙ. На силу вышла!
Какъ любопытенъ этотъ родъ заморскій!
Словечка не проронитъ… Ну, Марина —
Маринушка! Пора о дл думать.
Спровадилъ я къ нечистымъ Ляпунова,
А Трубецкаго за поясъ заткну…—
Онъ мой, какъ ты, какъ матушка-Москва,
Какъ весь народъ, — и завтра я — Правитель,
Во имя сына твоего!.. Что скажешь?
МАРИНА. До завтра далеко.
ЗАРУЦКІЙ. Не бойсь, красотка!
Мн Ляпуновъ страшне былъ Москвы,
Гонсвскаго, Хотквича и Струса,
И всхъ чертей! Что разъ сказалъ Заруцкій,
Тому не миновать. Все кончу завтра.
МАРИНА. А Сидоръ?
ЗАРУЦКІЙ. Князь Димитрій Тимоеичъ
Ужъ было Самозванцу присягнулъ,
Одни дворяне устояли, дло
Пошло было на драку… вдругъ гонецъ
Изъ Гдова всть принесъ, что Самозванецъ
Пропалъ безъ слуху, и присяга Князя
Сама собой распалась.— Все теперь
Идетъ на ладь. Панъ Струсь я Наи Гонсфискй,
По легковрной глупости своей,
Помогутъ вамъ Москвою овладть —
И завтра же, не дальше, я окончу
И плнъ Руси и пашу неизвстность,
И сына твоего внцемъ внчаю.
Ну, что жъ? Довольна ли, жена?
МАРИНА. Не знаю!
Благодарить тебя еще успю,
Исполни прежде.

ЗАРУЦКІЙ одинъ.

Экая вострушка!
Слова хитро плетешь ты, только дла
Не разумешь.

ЗАРУЦКІЙ И ЗАВАРЗИНЪ.

ЗАВАРЗИНЪ. Здсь Иванъ Мартынычъ?
ЗАРУЦКІЙ. Ну, что?
ЗАВАРЗИНЪ. Бда!
ЗАРУЦКІЙ. Вотъ выдумалъ!— Какая?
ЗАВАРЗИНЪ. Охъ, Атаманъ, одно намъ удалось…
ЗАРУЦКІЙ. Да говори, что за бда такая?
ЗАВАР: Отъ Нижняго къ вамъ прискакалъ Казакъ.
Тамъ собралась неслыханная рать
Купцевъ, жильцевъ, Князей, дтей боярскихъ,
И старыхъ бабъ, и молодицъ, и двокъ,—
И кто во что гораздъ,— съ тяжелымъ, ломомъ,
Съ рогатиной, съ каменьями, съ дубьемъ,—
Вся Русь идетъ… Со всхъ сторонъ бгутъ…
ЗАРУЦКІЙ. Глупъ, мой отецъ, что глупости поврилъ!
Эй, Заварзинъ, а кажется смышленъ
И грамотенъ! Не струсилъ Ляпунова,
А испугался бабъ Нижегородскихъ!
Да гд Казакъ? Я Казака пряжму,
Чтобъ не морочилъ войска небылицей!
ЗАВАРЗИНЪ. Здсь, Атаманъ!
ЗАРУЦКІЙ. Подай его сюда!
ЗАВАРЗИНЪ (подошедъ къ дверямъ).
Поди сюда!

Т-ЖЕ и МОЛОДОЙ КАЗАКЪ.

ЗАРУЦКІЙ. Ахъ ты, молокососъ,
А шутки подпускать уже умешь!—
Гд ты видалъ неслыханную рать?
КАЗАКЪ. Подъ Нижнимъ, Атаманъ!
ЗАРУЦКІЙ. Теб приснилось.
КАЗАКЪ. Мн-бъ и во сн не выдумать того,
Что тамъ видалъ. Сребра, камней и злата
И куры не клюютъ: на площади
Они лежатъ въ высокихъ кучахъ, дти
Все боле да боле подносятъ,
А что по больше, строится полками
По нашему, и учится стрлять.
ЗАРУЦКІЙ. А много-ль ихъ?
КАЗАКЪ. Скорй сочтешь ты звзды,
Чмъ эту рать.
ЗАРУЦКІЙ. А кто у нихъ Начальникъ!
КАЗАКЪ. Я спрашивалъ, и мн сказали:— Богъ!
ЗАРУЦ: Нтъ, братъ, солгалъ. Тебя купцы надули.
Ты видлъ торгъ, а съ трусости подумалъ,
Что это на войну приготовленья.
КАЗАКЪ. Нтъ, Атаманъ! Я молодъ, да не трусъ.
Смотри: вотъ два рубца!
ЗАРУЦКІЙ. Добро, Казакъ,
Да только мн не врится…
КАЗАКЪ. Какъ хочешь,
Врь или не врь, а я исполнилъ-службу.
ЗАРУЦКІЙ. За службу, братъ, спасибо!
ЗАВАРЗИНЪ. А за всть?
ЗАРУЦКІЙ. Коль правда, благодарности не стоитъ!

Т-ЖЕ и ПРОСОВЕЦКІЙ.

ПРОСОВ:Иванъ Мартынычъ, къ намъ идетъ подмога
ЗАРУЦКІЙ. Подмога, Просовецкій? Да, помогутъ
Нижегородцы, знаемъ ихъ. Да полно,
Правдиво ли извстіе?
ПРОСОВЕЦКІЙ. Правдиво!
У Князя Трубецкаго видлъ я
Пословъ Большой Нижегородской рати.
ЗАРУЦКІЙ (Казаку).
Иди, Казакъ! За исполненье службы
Дарю теб коня съ моей конюшни.
Возьми его и стань въ мои ряды,
А завтра мы увидимся на пол.

ЗАРУЦКІЙ, ЗАВАРЗИНЪ и ПРОСОВЕЦКІЙ.

ЗАРУЦКІЙ. Ну, Атаманы, что намъ длать?
ПРОСОВЕЦКІЙ. Что
Намъ длать, Атаманъ, ты знаешь лучше.
ЗАРУЦКІЙ. Ума не приложу. Но кто-жъ Начальникъ
Нижегородской рати?
ПРОСОВЕЦКІЙ. Князь Пожарскій.
ЗАРУЦКІЙ. Пожарскій?
ЗАВАРЗИНЪ Помнишь ли, какъ изъ Можайска
Полковникъ Струсъ пришелъ въ Москву на помощь,
А отъ Бояръ на помощь къ намъ Плещеевъ?
Ты помнишь ли, какъ мы бжали вс,
А на стнахъ стоялъ одинъ Пожарскій?
Какъ исполинъ, онъ поражалъ враговъ,
А мы, засвъ въ кусты, въ стыдъ и страхъ,
Смотрли только,— онъ одинъ сражался —
И палъ отъ ранъ! Теперь воскресъ, идетъ!
Суровый опытъ съ нимъ и мудрость славы,
Которая простому человку
Даетъ благоразуміе вождя…
ЗАРУЦКІЙ. Эхъ, Заварзинъ! Ты начитался книгъ
И говоришь, какъ пономарь церковный.
Кто-бъ ни былъ онъ, Пожарскій ли, Отрепьевъ,
Или второй Димитрій, или Сидоръ,—
Намъ все равно, одна опасность съ нами,
И мы должны его соединить
Съ товарищемъ, спсивымъ Ляпуновымъ.
Такъ, Атаманы! Дайте ваши руки!
Согласны ль вы?
ЗАВАРЗИНЪ. Но какъ?
ЗАРУЦКІЙ. Не ваше дло!
Согласны ль?
ПРОСОВЕЦКІЙ. Атаманъ! Мы вс твои
И по заслугамъ и по праву, только…
ЗАР: Ни слова! Я кажусь вамъ грубымъ, страннымъ,
Но для ума не нужно книжныхъ знаній.
Увидите, какъ этотъ мудрый вождь
Въ моихъ стяхъ исчезнетъ незамтно…
Кто погубилъ Прокопа Ляпунова?
Кто обманулъ Гонсвскаго и Струса?
Кто другомъ сталъ Боярамъ и Князьямъ?’
Кто войску сталъ любимымъ Воеводой?.
Кто взялъ себ женой грха — Царицу?—
Что, безъ меня, вы были-бъ Атаманы?—
Покорствуйте! Ужъ близко торжество…
Мою главу внецъ Царей однетъ,
А васъ — Боярскія украсятъ шапки.

(Вс уходятъ).

ЯВЛЕНІЕ ВТОРОЕ.

Ставка Князя Трубецкаго.

КНЯЗЬ ТРУБЕЦКОЙ и РЖЕВСКІЙ съ дворянами.

ТРУБЕЦК. Ты живъ, Иванъ? А я считалъ! убитымъ,
Помилуй! Какъ, съ твоимъ благоразумьемъ,
Въ опасность явную кидаться! Странно,
Я не могу понять! За Ляпунова,
За личнаго врага, ты поднялъ руку?
РЖЕВ: Князь Трубецкой! Я только долгъ исполнилъ,
Я защищалъ отъ смерти Ляпунова,
И кто изъ Русскихъ можетъ упрекнуть
Прокопія Петровича въ измн?—
Онъ врагъ былъ мн, но другъ моей отчизн,
Онъ оскорблялъ Ивана,— Богъ проститъ!—
Но день и ночь свобода Государства
Его ума не оставляла. Сколько
Онъ перенесъ отъ Русскихъ огорченій
И не хладлъ въ своихъ трудахъ полезныхъ!
Онъ Русь любилъ, а Русскихъ не любилъ
И, кажется, былъ правъ…
ТРУБЕЦКОЙ. Не знаю, Ржевскій,
Откуда вдругъ такая перемна?
Обидчика, гонителя, врага…
РЖЕВСКІЙ. Обидчика ничтожнаго Ивана,
Но благодтеля Святаго Царства!
И я умлъ защитника Руси
Любить,— а Ляпунова ненавидть!
ТРУБЕЦКОЙ. Монашескій питаешь образъ мыслей!
РЖЕВСКІЙ. Князь, не забудь, я Русскій дворянинъ….
ТРУБЕЦКОЙ. Не забывай и ты — я Воевода!
РЖЕВСКІЙ. Ахъ, Князь Димитрій Тимоичь, знаю,
Какъ мн забыть, я подъ твоимъ началомъ,,
Служу Руси, но я не съ.тмъ пришелъ,,
Чтобъ оскорблять санъ свтлый Воеводы,
Я уважалъ тебя и уважаю!
Но сонмъ Дворянъ прислалъ меня къ теб,
Просить, чтобъ ты, Димитрій Тимоичь,
Прилежно разсудивъ о пользахъ Царства
И отложивъ розряды и заслуги…
ТРУБЕЦКОЙ. Къ чему ведетъ рчь хитрая твоя?
РЖЕВСКІЙ. Честная рать идетъ Нижегородцевъ
Подъ знаменемъ Великою Гнзда!
Достойный въ ней Начальникъ, Князь Димитрій
Михайловичъ Пожарскій, Царскій Стольникъ,
А съ нимъ вся Русь отъ Волги до Днпра,
Отъ мразнаго Архангельска до Крыма,
Съ нимъ подвиги Зарайска и Москвы,
Съ нимъ усыпленныя молитвой раны,
Съ нимъ наконецъ благословенье Неба…
Народъ кипитъ, Бояре и Дворяне,
Прилжно разсмотрвъ вс наши смуты,
Единогласно положили: — Князю
Пожарскому вручить всю власть, розряды
Пусть замолчатъ на это время, трудно
И споръ вести и быть единодушнымъ.—
Ты Русскій, Князь Димитрій Тимоичь!
Теб легко преодолть себя
И быть примромъ славнаго смиренья!
ТРУБЕЦКОЙ (про себя, въ размышленіи).
Онъ только Стольникъ, я давно Бояринъ!..

Т-ЖЕ и ИЗМАЙЛОВЪ съ Боярами и воеводами.

ИЗМАЙЛОВЪ. Князь, добрый день!
ТРУБЕЦКОЙ. Взаимно! Вамъ извстно
Прибытіе Нижегородской рати?
ИЗМАЙЛ: И твой отвтъ посламъ извстенъ также!
Не хочешь ты Пожарскаго признать
Главой святаго ополченья. Князь
Димитрій Тимоичь, ради Бога,
Забудь, что ты Бояринъ, Воевода,
Что ранами покрыта грудь твоя,
Что ты привыкъ начальствовать войсками!
Припомни только, ужъ который мсяцъ
Мы мучимся вокругъ Москвы несчастной,
И нтъ конца ужаснымъ испытаньямъ!
Пожарскаго нельзя лишить начала.
Ты слышалъ ли о чуд исцленья?
Вся Русь горитъ его руки коснуться,
Вся Русь къ нему имущество несетъ.
Какъ исполинъ, онъ медленно идетъ,
Но будетъ скоръ въ побд,— если мы
О первенств, заслугахъ позабудемъ,
Соединимся съ нимъ для общей цли, —
И Божій вождь на насъ свой блескъ оставитъ!
И насъ потомство сопричтетъ къ Стратигамъ,
Избавившимъ отечество отъ Ляха!
ТРУБЕЦКОЙ (про себя).
Онъ только Стольникъ, я давно Бояринъ!
Святая Русь! Я для тебя живу!
Но честь моя постраждетъ этой жертвой,
А посл Вры, честь всего дороже…

Т ЖЕ и МИНИНЪ.

МИНИНЪ. Я мимо шелъ и слышу споръ вождей,
Разлился хладъ по гршному челу,
И это ли, подумалъ, я, Стратиги,
Идущіе за Вру подвизаться!
Нтъ, мужики мои, Нижегородцы,
Великодушне, честне были,
Когда свои пожитки приносили
На даръ Руси, на заступленье Вры!
Къ чему же споръ?— Вы думаете: вами
Погибнетъ иль воскреснетъ Русь?— Слпцы!
Богъ повелитъ — и Русская скира
Одна пройдетъ чрезъ рвы и чрезъ окопы
И тмы враговъ единая разгонитъ!
Речетъ,— Москва, златистыми главами,
Обрушится на васъ и на враговъ,
И стыдъ вашъ, вмст съ вами, похоронитъ!
Мечтатели о первенств и власти!
Не въ книгахъ ли лежатъ заслуги ваши
И не въ розрядахъ ли дла?
ТРУБЕЦКОЙ. Козьма!..
МИНИНЪ. Умолкните передъ глаголомъ Неба!
Проклятіе…
ТРУБЕЦКОЙ. Проклятіе! Постой!
Я Русскій, какъ и вы! Мое несчастье
Въ васъ поселяетъ подозрнье! Люди,
Прошла пора измнъ и личныхъ видовъ.
Я предъ судомъ Творца и всей Руси.
Скажите мн: чмъ можно упрекнуть
Боярина и Князя Трубецкаго?
Кто боле меня любилъ отчизну?
Кто боле смирялся, Воеводы,
Передъ простымъ Рязанскимъ Дворяниномъ?
Кто не презритъ союза съ Казакомъ?
И для кого?— Для матери моей
И вашей, для Руси!— Довольно ль?— Нтъ!
Вамъ мало этихъ жертвъ! Такъ знайте-жъ, люди,
Что въ Русскомъ нтъ предловъ благородству,
Великодушію, любви къ отчизнъ!
Я признаю Пожарскаго главой,
Не языкомъ, а сердцемъ. Воеводы,
Сего дня же, какъ только рать придетъ,
Мы вс пойдемъ къ Пожарскому съ поклономъ!
МИН: Позволь упасть къ ногамъ твоимъ, Бояринъ!
ТРУБЕЦ: Ты оскорбилъ меня, Козьма, сомнньемъ,
Но Богъ съ тобой! Естественное чувство.
Въ теб любовь къ отечеству сильне,
Чмъ разумъ.— Будь мн другомъ, Сухорукій!..
МИНИНЪ. Рабомъ твоимъ…
ТРУБЕЦКОЙ. Нтъ, другомъ, Мининъ, другомъ!

Т-ЖЕ и ЗАРУЦКІЙ.

ЗАР: Князь! Я пришель къ теб за важнымъ дломъ.
ТРУБЕЦ. Нтъ важныхъ длъ межъ нами, Атаманъ!
Къ Пожарскому! Онъ главный Воевода,
Мы власть ему и первенство вручаемъ,
ЗАРУЦКІЙ. Пожарскому? Но что же мы съ тобой,
Вожди отъ лтъ? Мы привели полки
Подъ пушки супостата, наша кровь…
МИНИНЪ. Гд раны, Атаманъ, изъ коихъ кровь
Твоя за Русь Святую проливалась?
Гд подвиги достойнаго вождя?
Не подлое-ль убійство Ляпунова?
Не грамота-ль подложная твоя,
Что уловила кровожадныхъ братій?—
Не хитрости-ли твоихъ сношеній съ Ляхомъ?
ЗАРУЦКІЙ. Молчи, мужикъ!— Тебя не знаю я!
МИНИНЪ. Безвстенъ я, а ты злодйствомъ славенъ.
ЗАРУЦКІЙ. Кто ты такой?
МИНИНЪ. Я?— Темный мщанинъ,
Посолъ Большой Нижегородской рати!
Смирись, Казакъ!— Пожарскій избранъ Русью.
Подъ Троицей собравшись города,
Бояре, чашники и воеводы,
Великіе дворяне и градскіе,
Приказные, стрльцы, казаки, гости
Торговые, посадскіе, жильцы,
Цари, Царевичи, Князья, Мурзы,—
За разумъ, правду, за дородство, храбрость,
Ко всмъ дламъ какъ ратнымъ, такъ и земскимъ,
Пожарскаго избрали цлымъ сонмомъ,
Докол Русь, собравшись воедино,
У Господа не вымолитъ Царя!
ЗАРУЦКІЙ. Такъ! Воля вольному, а я не знаю
Пожарскаго! Я вождь не отъ руки
Какихъ нибудь бродягъ Нижегородскихъ.
Я Атаманъ, и долженъ сохранять
Честь войска моего. Пожалуй, дти
Московскіе уйдутъ отъ Поляковъ
И выберутъ дитя же Воеводой,
Провозгласятъ, что Богомъ избранъ онъ,
И мн велятъ покорствовать ребенку!
Восторгъ народный разсуждать не можетъ.
На слдствіяхъ покажется, что глупо
Мнять вождей безъ нужды и причины!
Я Атаманъ Казаковъ Запорожскихъ
И равенъ Стольнику, когда не выше…
Я не для васъ прошелъ почти полъ-свта!
Я нуженъ вамъ, но вы не нужны мн!
МИНИНЪ. Благодарю, Творецъ, благодарю!
Теперь чистй союзъ нашъ Христіанскій,
Межъ нами нтъ злодя.

(Слышны трубы).

ГОЛОСА МЕЖЪ ВОЕВОДЪ: Трубы!— Трубы!—
Приходитъ рать, Димитрій Тимоичь!
ТРУБЕЦКОЙ. О Русскіе! Не Воеводу, брата
Мы поспшимъ принять въ свои объятья!
Кто не идетъ, на томъ Козьмы проклятья!

(Уходитъ, за нимъ вс, кром Заруцкаго, который остается въ размышленіи).

АКТЪ ТРЕТІЙ.

‘ЯВЛЕНІЕ ПЕРВОЕ

‘Улица въ Москв.

‘ТОЛПА НАРОДА.

‘ГРАЖД.Ну, братъ, Якимъ, когда ты правду молвилъ…
‘ЯКИМЪ. Самъ Воевода далъ указъ, призвалъ
‘Меня къ себ и грамоту мн отдалъ,
‘Сказавъ: ‘Якимъ! ты кажется смышленъ!’
‘Я поклонился въ поясъ. Воевода
‘Опять сказалъ: ‘Я слышалъ, будто ты
‘Въ Москву тайкомъ умешь пробираться?’
‘Я поклонился и примолвилъ Князю:
‘Да, батюшка кормилецъ, такъ и сякъ,
‘Мн удалось разъ десять быть въ Москв.’
‘ — ‘За Поляковъ?’ спросилъ. ‘За Поляковъ!’
‘Ну, такъ ступай!’ сказалъ онъ: ‘Богъ съ тобою!
‘Да отнеси моей Московской брать!…
‘1-Й ГРАЖДАНИНЪ. Слышь, брать’….
‘ЯКИМЪ (продолжая).
‘Грамотку отъ Воеводы
‘И поклонись имъ отъ меня и молви:
‘1-Й ГР. Слышь, кланяться веллъ намъ Воевода!
‘ЯКИМЪ (продолжая).
‘Друзья мои!’
‘1-Й ГРАЖДАНИНЪ. Ахъ, онъ кормилецъ нашъ!
‘Друзья! Вотъ Князь, дай Богъ ему здоровье!
‘ЯКИМЪ. Да дай-же кончить!…
‘1-Й ГРАЖДАНИНЪ. Ну, кончай, кончай!
‘ЯКИМЪ. Друзья мои! Я завтра бой начну,
‘Увольню васъ отъ плна и несчастій,
‘Да только вы въ домахъ сидите смирно,
‘Чтобъ невзначай, съ горлатыхъ пушекъ, вашу
‘Кровь Христіанскую намъ не пролить!’
‘1-Й ГРАЖ. Ахъ батюшки! да какъ же намъ сидть
‘Сложивши руки, если Князь начнетъ
‘Имъ головы ломать?….
‘ЯКИМЪ. Сидите смирно!
‘Князь приказалъ, а Мининъ тутъ примолвилъ
‘Да попроси, чтобъ, сидя по домамъ,
‘Молили Господа объ окончаньи
‘Сраженія благополучномъ.’…
‘1-Й ГРАЖДАНИНЪ. Слышишь!
‘Да разв мы я безъ него не знаемъ?
‘2-Й ГР. Ну, по домамъ, такъ по домамъ! Онъ воленъ
‘Приказывать, онъ первый на Руси!
‘1-Й ГРАЖДАНИНЪ. А Мининъ что?
‘2-Й ГРАЖДАНИНЪ. А Мининъ-то второй!
‘И святъ совтъ — совтъ молиться Богу!

Т-же, ОФИЦЕРЪ и нсколько солдатъ.

‘ОФИЦЕРЪ. Кто тамъ?
‘1-Й ГРАЖДАНИНЪ. Свои!
‘ОФИЦЕРЪ. До тысячи чертей!
‘Москали! Гей! пошли домой, домой!
‘1-Й ГР. Молчи, жолнръ! Не долго вамъ буянитъ!
‘И завтра мы васъ проведемъ дубьемъ!
‘ОФИЦЕРЪ. Домой! Я говорю вамъ очень ясно!
‘Идите прочь, не то велю стрлять.—
‘2-Й ГРАЖ. Пойдемъ, сосдъ! Вдь мы на кулакахъ
‘Не перебьемъ ихъ сабель, карабиновъ…
‘ОФИЦ. Идите-жъ прочь, я вамъ сказалъ, Москали!
‘Слова мои я исполнять привыкъ!

(Толпа расходится).

‘1-Й ГРАЖДАНИНЪ (уходя).
‘Добро!— Ужо мы потеребимъ васъ,
‘Плшивыя, надутыя индйки!

ОФИЦЕРЪ съ рундомъ, ГОНСВСКІЙ и САПГА.

‘ОФИЦЕРЪ. Кто тамъ? Стой! отвчай!
‘ГОНСВСКІЙ. Король и Слава!
‘ОФИЦЕРЪ. Свои, свои! Оставимъ ихъ, впередъ!

ГОНСВСКІЙ и САПГА, ЗАРУЦКІЙ, тихо оглядываясь, слдуетъ за ними.

‘ГОНСВСКІЙ. Заруцкій общалъ при этой церкви
‘Явиться къ намъ съ какимъ-то важнымъ дломъ,
‘САПГА. Вы врите, а я ему не врю.
‘Я не могу понять: онъ насъ просилъ
‘Къ себ во станъ для тайныхъ уговоровъ,
‘А самъ теперь просилъ опасный листъ
‘Ему прислать! Онъ точно будетъ?
‘ЗАРУЦКІЙ. Точно!
‘Я, какъ Полякъ, привыкъ свои слова
‘Вмнять себ въ законъ святйшій….
‘ГОНСВСКІЙ. Браво!
‘Вы Атаманъ по чувствамъ и по сил!
‘Скажите: какъ вы ходите въ Москву,
‘Не бывъ ни кмъ примчены?
‘САПГА. Лисица
‘Подходитъ такъ къ курятнику, Гонсвскій!
‘ЗАРУЦКІЙ. Я вамъ принесъ надежнйшее средство
‘Избавиться опасности.
‘САПГА. Мы знаемъ
‘Опасности, Заруцкій, знаемъ средства!
‘ГОНСВСКІЙ. Мы знаемъ, такъ,но если вамъ угодно
‘Намъ предложить свои, весьма охотно
‘Мы примемъ ихъ, когда они согласны
‘Съ благоразуміемъ и съ нашей честью.
‘ЗАРУЦКІЙ. Честь въ сторону!….
‘САПГА. Прошу прощенья, вамъ
‘Она совсмъ ненужна, Панъ Заруцкій,
‘А намъ она послдняя надежда!
‘ЗАРУЦКІЙ. Не поздно ли? Обливши кровью Русь,
‘Ограбивъ Русь, покрывъ селенья пепломъ,
‘Опустошивъ, разрушивъ города,
‘Воинскою вы хвастаете честью….
‘Сапга! Ты извстенъ. Самъ Жолквскій
‘Тебя достойно осудилъ! Давно ли
‘Ты былъ врагомъ Гонсвскому? Давно ли
‘Ты возвратился въ бдную столицу,
‘Чтобы спасти свою особу… Съ честью
‘Не далеко зайдете. Ты начальникъ
‘Стрлецкаго приказа безъ стрльцевъ,
‘Что можешь ты противу этихъ Русскихъ,
‘Что какъ песокъ обсыпали Москву?
‘Подумайте! Ужасна сила Русскихъ,
‘Не перечесть ихъ пушекъ и снарядовъ!
‘Въ запасахъ ли у Русскихъ недостатокъ?
‘Послдній воинъ больше стъ и пьетъ,
‘Чмъ сами вы, вожди…
‘САПГА. Имъ на здоровье!
‘Они ведутъ осаду, мы въ осад.
‘ЗАРУЦКІЙ. Но знаете-ль всю тайну силы ихъ?
‘Пожарскій — вождь! Пока вождемъ онъ будетъ,
‘До той поры не одолть вамъ, Ляхи!
‘Хотквичъ вашъ, что детъ, какъ Паша,
‘Осматривать свой Пашалыкъ, погибаетъ,
‘А съ нимъ и вы!
‘САПГА. Все это можетъ быть!
‘ЗАРУЦК: Да, можетъ быть, и будетъ, панъ Сапга!..
‘САПГА.Такъ что жъ?Умремъ! Не дважды умирать..
‘ГОНСВСК: Ну, хорошо!Пусть будетъ ваша правда!
‘И ежели по вашимъ описаньямъ
‘Такъ велика опасность, что жъ намъ длать?
‘ЗАРУЦКІЙ. Вы искренно хотите знать совть,
‘Который мн внушаетъ долгій опытъ
‘И личная преданность къ Королю?
‘ГОНСВСКІЙ. Прошу!
‘ЗАРУЦКІЙ. Послушайте! Вы точно дти,
‘Что мышь боятся задавить, а кошку
‘Въ своихъ рукахъ и мучатъ и терзаютъ.
‘САПГА. Панъ Атаманъ, нельзя ли безъ сравненій?
‘ЗАРУЦКІЙ. Народъ принесъ присягу Владиславу,
‘Давно онъ Царь, не внчанный, но сильный
‘И тайными и явными друзьями….
‘ГОНСВСКІЙ. Все это очень хорошо, да только
‘Я вашихъ средствъ не вижу…
‘ЗАРУЦКІЙ. Погодите!
‘Вамъ можно поселить раздоръ во станъ,
‘Вы можете продлить въ переговорахъ
‘Столь драгоцнное въ, осадъ время,
‘Все это можете легко вы сдлать,
‘Но не съ такимъ врагомъ, каковъ Пожарскій…
‘Остался путь по моему единый:
‘Зажечь пожаръ на трупъ Воеводы,
‘Убить его оружіемъ убійцы,
‘Тогда возстанетъ пря надъ страшнымъ гробомъ
‘И Русь на Русь со злобой ополчится…
‘Сильнйшій — я. Замкнутъ мои Казаки
‘Всмъ несговорчивымъ Русинамъ горло,
‘И я, вашъ другъ, ставъ Русскимъ Воеводой,
‘Какъ врный рабъ, предамся Владиславу.
‘ГОНСВСКІЙ. Не гладокъ путь…
‘ЗАРУЦКІЙ. Не гладокъ, Панъ Гонсвскій,
‘Для робкихъ душъ.
‘ГОНСВСКІЙ. Заруцкій, не забудьте,
‘Что горсть моихъ солдатъ не разъ, не два
‘Уничтожала ваши покушенья,
‘И при какомъ вожд, при Ляпунов!
‘Но если вашъ Пожарскій не умне,
‘Не осторожне,— мы не боимся,
‘И завтра бой докажетъ, правъ ли я?
‘ЗАРУЦКІЙ. Кровавый бой. Погибнете, какъ мухи!
‘САПГА. До тысячи чертей! Молчи, Заруцкій!
‘Кто сметъ насъ пугать кровавымъ боемъ,
‘Тотъ головой….
‘ГОНСВСКІЙ. Сапга, успокойтесь!
‘Послушайте, Заруцкій! Ваши средства
‘Не честны, мы не можемъ ихъ принять,
‘Но если вы питаете преданность
‘Къ Республикъ и Королю Зыгмунду,
‘Когда въ душ вы принесли присягу
‘Законному Царю, то докажите
‘Торжественно, что вы безъ ухищреній
‘Безъ замысловъ, покорны Владиславу,
‘Оставьте станъ и вмст съ вашей ратью,
‘Придите къ намъ въ Москву, какъ наши братья!
‘Когда въ душъ вы сознаете святость
‘И правоту столь горестнаго Дла,
‘Идите къ намъ и съ нами раздлите
‘И трудности и славу предпріятья!
‘ЗАРУЦКІЙ. Вамъ кажется, что нашихъ Казаковъ
‘Легко сманить въ Москву на гладъ и жажду,
‘Когда во стан море изобилья!
‘ГОНСВСКІЙ. Когда нельзя, такъ приходите сами!
‘Примръ Главы важне часто боя,
‘Вамъ нечего расчитывать и думать!
‘Оставьте Русь, когда она преступна!
‘Оставьте насъ, когда одной измной’
‘Хотите вы торжествовать надъ Русью!
‘Она умна! О, врьте мн, умна!
‘Я больше къ ней питаю уваженья,
‘Чмъ полагаетъ Атаманъ Заруцкій!
‘Я, какъ солдатъ, люблю сражаться съ нею,
‘Какъ человкъ, желалъ бы ей помочь!
‘И, еслибъ не Король, упрямый Зыгмундъ,
‘Быть можетъ, ужъ давно-бъ закрылись раны
‘Несчастнаго, но доблестнаго Царства.
‘Но вс труды Жолквскаго — въ ничто
‘Превращены!— Чмъ? Гнусною измной,
‘Коварными, безчестными путями!
‘Вотъ вамъ отвтъ ршительный, Заруцкій!
‘Я не пойду на тайное убійство!
‘Пріятно мн съ Пожарскимъ состязаться,
‘Но на стнахъ Москвы, на ратномъ пол!
‘А тайный ядъ, оружіе убійцы,
‘Приличны лишь разбойнику и вору!

(Уходитъ).

‘САПГА. Мы оставляемъ эту честь для васъ,
‘Для храбраго убійцы Ляпунова:

(Уходитъ).

‘ЗАРУЦКІЙ (одинъ).
‘Все рушилось!— Надутые павлины!
‘Честь ваша — хвостъ, что ноги закрываетъ,
‘На коихъ вся повисла храбрость ваша!
‘Вамъ кажется: вы совершили дло!
‘Но у меня еще осталось много!
‘Осталось золото добычу ратной
‘И тысячи проворныхъ Казаковъ!
‘Увидите, какъ сгибнетъ вашъ Пожарскій!
‘И вами же, пустыми хвастунами,
‘Я трупъ его накрою, какъ могилой!
‘Пусть цлый свтъ противъ меня возстанетъ,
‘Заруцкій на Престолъ Царей возсядетъ.

(Уходитъ).

ЯВЛЕНІЕ ВТОРОЕ.

Ставка Князя Пожарскаго.

ПОЖАРСКІЙ (одинъ).
О блокаменная мать Москва,
Огромная отечества Святыня?
Я предъ тобой!— Поклонникъ и съ мечемъ,
Съ молитвой и съ свирпой жаждой крови
Москва! Москва! Кого ты не разбудишь,
Не воскресишь, прекрасная, изъ гроба!
Душа кипитъ, душа горитъ отрадно!
Завистливо глаза глядятъ на солнце,
Что дивно утопаетъ на закатъ:
Зачмъ оно такъ скоро протекло,
Ночь цлую бездйствовать велло?..
Везд Господь!— Ночь эта — отдыхъ войску,
А мн — молитвы безмятежной время…

ПОЖАРСКІЙ, ТРУБЕЦКОЙ, РЖЕВСКІЙ съ Боярами, Воеводами и дворянами, и МИНИНЪ.

ТРУБЕЦКОЙ (остановясь со всми у входа).
Привтствуемъ защитника Святыни,
Главу святаго ополченья, Князя…
ПОЖАР. Не такъ, не такъ, Димитрій Тимоичь!
Въ объятія!..
ТРУБЕЦКОЙ. Въ объятія, Димитрій
Михайловичъ! (Обнимаются). Вотъ мой Боярскій санъ:
Любовь и уваженіе Героя!
ПОЖАРСКІЙ (отирая слезы).
О сколько слезъ отрадныхъ!
ТРУБЕЦКОЙ. Сколько пользы
Въ слезахъ любви! Нтъ, мой Боярскій санъ
Такой одной слезы не стоитъ… Князь,
Дай нагляжусь на свтлыя черты,
На богатырской взоръ очей орлиныхъ!..
Пожарскій. Еще, еще, Димитрій Тимоичь,
Приди въ объятія роднаго брата! (Обнимаются).
Присядемъ, Князь!
ТРУБЕЦКОЙ. Я предъ тобой не сяду,
Ты первый Воевода…
ПОЖАРСКІЙ. И послдній!
Я власти не ищу, лта и опытъ
Я уважать привыкъ.
ТРУБЕЦКОЙ. Вс Воеводы
Тебя вождемъ поставили верховнымъ.
РЖЕВСКІЙ. Князь Димитрій
Михайлович! Руси — священна просьба,
И отвергать ее не смешь…
ПОЖАРСКІЙ. Люди!
Отвтственность…
ТРУБЕЦКОЙ. Мы отвчаемъ Богу,
А ты неси, что возлагаетъ Русь.
Не соглашайся,— это будетъ знакомъ,
Что ты отечества не любишь…
ПОЖАРСКІЙ. Братья!
Я повинуюсь.— О Царю Царей!
Яснй, яснй Твое опредленье —
И съ сей поры моя надежда крпче!..
Друзья мои и братья по отчизн!
Я постараюсь оправдать вашъ выборъ
И завтра же васъ поведу на бой,—
И завтра же Москва свободна будетъ!
Приближьтесь! Я хочу вести бесду
О томъ святомъ, торжественномъ мгновеньи,
Когда любовь къ отечеству и Вр.
Знамена разовьетъ безмрной рати.—
Но помните, что если кто изъ васъ
Единодушнымъ не горитъ восторгомъ —
И, гордость задушивъ въ коварномъ сердц,
Содйствовать не хочетъ прямодушно,
То лучше пусть сего дня насъ оставитъ,
Пусть въ домъ свой возвратится, на поко
Забудетъ про отечество и Вру…
Безъ ревности союзникъ — непріятель,
Онъ только общимъ подвигамъ помха,
И боле — бездйствіемъ своимъ
Онъ уничтожитъ трудную побду..
Но вс-ли здсь?
ТРУБЕЦКОЙ. Одинъ Иванъ Заруцкій
Не захотлъ тебя признать главой —
И не пришелъ.
ПОЖАРСКІЙ. Онъ не иметъ права
Не признавать иль признавать. Наемникъ
Враговъ Руси, ставъ Русскимъ Воеводой,
Повиноваться долженъ общей вол.
Козьма, зови Заруцкаго ко мн!

Т-ЖЕ, кром МИНИНА.

ПОЖАРСКІЙ. А между тмъ, пока придетъ Заруцкій,
Подумаемъ, Димитрій Тимоичь,
Какъ намъ идти на супостата? Трудно
Намъ очень раздляться.— Панъ Хотквичъ
Довольно силенъ, Гетманъ Панъ Гонсвскій
Не мене его иметъ войска…
ТРУБЕЦКОЙ. Я думаю напасть на нихъ раздльно.
ПОЖАРСКІЙ. Нтъ! Мой совтъ, Хотквича пустить
Къ Москв, какъ можно ближе — и потомъ
Ударить вдругъ на обоихъ.
ТРУБЕЦКОЙ. Но если
Они соединятся?
ПОЖАРСКІЙ. Въ томъ и дло,
Не дать соединиться! Отъ Москвы
Мы можемъ отойти, но жаль народа,
Голодной смертью люди умираютъ!
Да и гршно Святыню Государства
Такъ долго оставлять въ рукахъ поганыхъ!
Народъ въ цпяхъ и Патріархъ въ темниц!
И мы пойдемъ искать ничтожной славы,
Когда Москва, какъ мученица, страждетъ!
Я золъ на ночь, что не даетъ теперь же
Ударить на Гонсвскаго и Струса,
Освободить народъ и Патріарха
И пасть передъ Петромъ и Алексіемъ!
Друзья мои, а Царскія могилы?
При этой мысли, сердце ваше нмо?
Предъ вами не стоитъ тнь Іоанна,
Безмрная величіемъ ужаснымъ?
Не упрекаетъ васъ тнь еодора?
О мало, ли священнаго для Русскихъ
Заключено въ стнахъ столицы Русской!
Друзья мои, я спать и сть не буду,
Пока не отслужу въ Успенскомъ Храм
Побднаго молебна!
ИЗМАЙЛОВЪ. Но Хотквичь
Намъ можетъ помшать…
ПОЖАРСКІЙ. Не помшаетъ!
Мы завтра же къ Москв его приманимъ.

Т-ЖЕ, МИНИНЪ, ЗАРУЦКІЙ, ПРОСОВЕЦКІЙ, ЗАВАРЗИНЪ, Казацкіе Атаманы и Есаулы.

ЗАРУЦКІЙ. Князь, я пришелъ по твоему желанью…
Пожарскій. Скажи мн, Атаманъ, кто ты?
ЗАРУЦКІЙ. Заруцкій!
ПОЖАРСКІЙ. Я это знаю. Именемъ своимъ
Наполнилъ ты Святую Русь довольно,
Заруцкій и Сапга для несчастныхъ
Предметы страха и проклятій,— долго,
Какъ коршуны, терзали православныхъ,
Облили Русь и кровью и соблазномъ,
Широкій путь порока утоптали…
ЗАРУЦКІЙ. Я Русскій Воевода!
ПОЖАРСКІЙ (гнвно). Воевода!
Но кто тебя украсилъ этимъ саномъ?
Кто на Руси быть можетъ Воеводой
Безъ воли православнаго народа?
Гд, укажи, Бояре и Дворяне,
Которые тебя вождемъ избрали?
Грабитель! Ужасъ, не любовь народа,
Теб злодйствовать позволилъ.— Долго
Терпла Русь, но не потерпитъ больше!
Союзъ твой намъ не нуженъ! Безъ Казаковъ,
Царь Іоаннъ, Царь едоръ, Царь Борисъ,
Безмрной Русской силой обладали.
Вмшались вы, измнники — и Русь
Облилась братней кровью!
ЗАРУЦКІЙ. Князь Димитрій
Михайловичъ! Я сознаюсь, довольно
Я пролилъ Русской, Христіанской крови,
Но вдь измну начали не мы,
Насъ призвали злодйствовать Бояре,
Князья, такіе, какъ и ты!
ПОЖАРСКІЙ. Заруцкій!
Т васъ призвали,— мы васъ отвергаемъ,
Мы денегъ не дадимъ,— а т давали,
Тъ позволяли грабить Русь и жечь,—
Мы не позволимъ! Понялъ-ли, Заруцкій?
Есть разница межъ нами.
ЗАРУЦКІЙ. Князь Димитрій
Михайловичъ! Къ чему же рчь твоя?
ПОЖАРСКІЙ. Къ тому, что бы сегодня-же Казаки
Оставили нашъ станъ.
ЗАРУЦКІЙ. Нтъ, никогда!
Зачмъ-же я пришелъ изъ Запорожья?
Чтобы уйти, безъ славы и добычи?!
ПОЖАРСКІЙ. Кто о добычи думаетъ,— безчестенъ!
Такого я уйти отъ насъ заставлю!
ЗАРУЦКІЙ. Какая жъ цль твоей войны?
ТРУБЕЦКОЙ. Свобода
Святой Руси!
ЗАРУЦКІЙ. Мы перестали вритъ
Порывамъ безкорыстнымъ…
ПОЖАРСКІЙ. Замолчи!
Теб-ли врить? Надо быть не воромъ,
Не предводителемъ безчестныхъ шаекъ,
Не головой развратныхъ игроковъ,
Грабителей и грубыхъ сластолюбцевъ,
Чтобы понять цль сей святой войны.
Сегодня же теб повелваю
Оставить станъ, итти, куда угодно,
Хоть къ Полякамъ, да только прочь отъ насъ!
Да Русь не упрекнетъ меня союзомъ
Съ Виновникомъ ея страданій тяжкихъ…
Прочь, прочь отъ насъ, грабители Казаки!
АТАМАНЫ И ЕСАУЛЫ (тснясь и приближаясь къ Пожарскому).
Помилуй, Князь! Мы также православны,
Москва и намъ родная мать…
ПОЖАРСКІЙ. Родная?
А кто-жъ вокругъ бездйствовалъ коварно?
Препятствовалъ усиліямъ вождей?
Съ врагами Государства сообщался
И даже до измны доходилъ?
А Ляпуновъ?— Краснйте, о, краснйте!
Не то еще вамъ жаркій адъ готовитъ!
Изъ всхъ грховъ, нтъ большаго грха,
Какъ измнить отечеству!— Не стыдно-ль?..
АТАМ: И EC: (снова приближаясь къ Пожарскому).
Прости намъ, Князь, но мы не измняли.
ПОЖАРСК: Ахъ! Я-бъ желалъ вамъ врить, но Заруцкій
Самъ словъ моихъ не отвергаетъ…
ЗАРУЦКІЙ. Князь!
Мы, можетъ-быть, ошиблись, но измны
Въ насъ не было.
ПОЖАРСКІЙ. Но самая холодность,
Бездйствіе — не таже-ли измна?
Но гордость безъ заслугъ, разрядъ безъ права,
Желанье первенства — опять измна!
Пусть умолчу я тайныя коварства,
Но эти явны… Для чего отдльно
Ты хочешь управлять Казацкимъ войскомъ?
Что можетъ быть отдльнаго въ войн,
Въ которой всякъ къ одной стремится цли?
Ты гость у насъ,— и не имешь права
Не признавать меня, иль признавать
Главой святаго ополченья!— Дерзкій,
Ты думалъ дать междоусобью пищу,
Ты душилъ, Князь Димитрій Тимоичь
Не Русскій, что-ли?— Ты воображалъ,
Что на Руси конца не будетъ смутамъ,
А въ смутахъ ты хотлъ торжествовать,
Съ союзниковъ добычу собирая!
Чего-жъ ты ждешь теперь? Мы не позволимъ
Писать подложныхъ грамотъ, разсылать
Для грабежа Казачіе отряды,
Жечь села и деревни’, и сноситься
О гибели Святаго Государства
Съ врагами!
ЗАРУЦКІЙ. Князь! Напраслина и только!
Чтобъ доказать передъ народомъ Русскимъ
Мою невинность, чтобъ отнять предлогъ
Къ несправедливымъ обвиненьямъ,— Князь!
Я признаю тебя вождемъ верховнымъ
И докажу, что я такой же Русскій,
Какъ ты, какъ Князь Димитрій Тимоичь,
Какъ вс вожди, какъ Мининъ Сухорукій.
Казаки! Здсь, на этомъ самомъ мст,
Гд Воевода обижалъ Казаковъ,
Гд отвергалъ союзъ нашъ и корилъ
Измной,— здсь произнесемъ присягу
Служить ему безъ хитрости, во имя
Отца и Сына и Святаго Духа!
ПОЖАРСК: О какъ ты простъ, Заруцкій мн ли врить
Твоимъ обтамъ? Для тебя нтъ клятвы…
ЗАРУЦКІЙ (Заруцкій преклоняя колна, а за нимъ Атаманы и Есаулы).
Мы на колнахъ, Князь, союза просимъ!
ПОЖАРСКІЙ. Не новое-ль замыслилъ ты коварство
И уловить желаешь насъ лукаво?
АТАМАНЫ. Мы непозволимъ, Князь, мы не позволимъ!
Не отвергай насъ и прости!
ПОЖАРСКІЙ (помолчавъ).Прощаю!
АТАМАНЫ И ЕСАУЛЫ. Ура!
ТРУБЕЦКОЙ. Теперь Святая Русь цла, какъ небо.
ПОЖАРСКІЙ. Пойдемъ, вожди! Возсядемъ на коней
И станъ осмотримъ. Ночь свтла довольно.
Заутра бой!

(Уходятъ, вс за нимъ слдуютъ).

ЗАРУЦКІЙ и ПРОСОВЕЦКІЙ.

ЗАРУЦКІЙ (удерживая Просовецкаго за руку).
Андрей, Андрей, послушай!
Ты напиши къ Гонсвскому письмо,
Увдоми его, что завтра утромъ
Казачье войско перейдетъ въ Москву.
ПРОСОВ. Что это значитъ? Охъ Иванъ Мартынычъ!
Не сдобровать теб…
ЗАРУЦКІЙ. Не безпокойся!
Ты грамоту пиши, не разсуждая.
Ты думаешь, я испугался Князя
И по невол присягнулъ?— Андрей,
Не знаю, кто обманется: Заруцкій
Иль этотъ Воевода многословный?
Заутра бой, онъ говорилъ: заутра,
Въ пылу сраженья, будетъ мстить Заруцкій!
Народъ, какъ нива, стелется покорно
Въ ту сторону, куда стремится втеръ.
Сегодня онъ ихъ обаялъ словами,
А завтра я ихъ обольщу добычей.
Есть разница межь серебромъ и рчью!—
Ты грамоту пиши, не разсуждая!

(Уходитъ съ Просовецкимъ).

ПОЖАРСКІЙ входитъ одинъ.

Нтъ, ночь темна, я стана не видалъ,
Но сердцемъ чувствовалъ его обширность.
Ахъ! Скоро ль день? Душа моя въ огнь,
Рука сжимаетъ мечь нетерпливо,
По сердцу радость и приволье ходятъ…
Святая Русь! Какъ не любить тебя,
А какъ любить тебя душъ отрадно!
Но ты больна, ты жаждешь исцленья,
О, какъ не сострадать къ твоимъ недугамъ!
Заутра бой, заутра ты воскреснешь!
Москва, твое единственное сердце,
Начнетъ дышать спокойно и свободно,
Въ изнеможенныхъ, дальнихъ членахъ Царства
Возобновятся жизненныя силы…
И эту честь Ты мн опредлилъ,
Святой Отецъ!.. Чмъ заслужилъ я славу,
Которой Русь однетъ Воеводу?
Что сдлалъ я достойнаго вниманья,
Довренности Вышняго Владыки?…
Такъ! Я — ничто! Я только мечъ Твой, Боже,
Но быть мечемъ небеснаго всесилья
Превыше всхъ честей и славы міра.

ПОЖАРСКІЙ и МАРИНА-

МАРИНА. Дозволитъ ли великій Воевода
Жен несчастной пасть къ его ногамъ!
ПОЖАРСК: Къ чему?— Приди, скажи, чего желаешь?
МАРИНА (падая на колни).
Ты Божій мечъ, ты Божія гроза!
Передъ тобой колна преклоняю
Невольно!..
ПОЖАРСКІЙ. Встань, жена! Чего ты хочешь?
Скажи, когда твое прошенье право,
Исполнить я обязанъ.
МАРИНА. Князь Пожарскій!
Не узнаешь, не хочешь ты узнать
Несчастнаго Димитрія супруги?
ПОЖАРСКІЙ. Марина Юрьевна! О, какъ узнать
Ту, гордую, блестящую Царицу
Передъ Пожарскимъ на колнахъ? Право,
Не думалъ я тебя еще увидть.
Я мыслилъ: Судъ Господній совершился,
Но здсь узналъ, что ты не оставляешь…
МАРИНА (съ живостью).
Князь! Зломъ не поминай!— Свершилась кара,
Наказана уже моя гордыня.
ПОЖАРС: Кто жъ виноватъ? Въ задатокъ исправленья
Ты бросилась въ объятья Казака.
мАРИНА. Ты знаешь-ли пословицу: кто тонетъ,
Хватается за бритву!
ПОЖАРСКІЙ. Нечестивы,
Марина Юрьевна, такія мры!
Но женщину мн совстно корить,
Когда она сама уже винится.
Ты на земл ужъ потеряла все,
Подумай о небесномъ!
МАРИНА. Князь Пожарскій,
Какъ поступить, дай мудрый мн совтъ!
ПОЖАРСКІЙ. Въ твоихъ словахъ я узнаю смиренье.
Дай Господи, чтобъ испытанья Неба
Твой гордый нравъ и душу измнили!
Придетъ пора, и Богъ устроитъ мудро
Святую Русь, тогда и ты, Марина,
Найдешь въ душ спокойствіе и радость.
МАРИНА. Я жажду, какъ и ты, послдней брани,
И Русь люблю, какъ Русская жена,
Я отреклась отъ родины моей —
И, преступи предалъ Святаго Царства,
Я принесла священную присягу:
Святую Русь считать моей отчизной,
Съ ея судьбой соединить мою,
И устремить вс способы и силы
На пользу, счастье, на блаженство Руси…
Но не далъ Богъ на опытъ представить
вс доказательства моей усердной
Заботливости о Великомъ Царствъ.
Такъ Богъ судилъ! Его Святая воля!
Пожарскій. Чмъ боле я слушаю тебя,
Тмъ боле съ тобою примиряюсь.
Во истину, ты умная жена!
МАРИНА. О добрый Князь! Слова твои отрадны,
Нтъ робости предъ судіею строгимъ,
Но справедливымъ. Такъ, вся жизнь моя
На пользу Государства посвящалась —
И вс мои мечтанія и мысли
Въ единую сливались мысль: о благъ,
О покровительств несчастныхъ, бдныхъ,
Объ украшеньи Храмовъ православныхъ,
Воздвиженьи Обителей, Церквей.

(Отираетъ слезы).

ПОЖАРСКІЙ. Ты тронула меня, жена несчастья!
Кто любитъ Русь, тотъ для меня такъ дорогъ,
Какъ сынъ родной.— И такъ теб открою
Вс помыслы, какъ другу своему,
И дамъ совтъ спасительный, Марина!
Оставь Заруцкаго,— вашъ бракъ безъ Церкви,—
Оставь его,— и, съ сыномъ Іоанномъ,
Приди ко мн, во время общей битвы.
Я сдлаю свои распоряженья
О безопасности твоей, въ Москв
Я дамъ теб приличное жилище
И содержанье, если-жъ Богъ даруетъ
Намъ Русскаго Царя, я буду первый
Предстатель твой, но если ты желаешь
Въ свою отчизну возвратиться…
МАРИНА (въ живостью) Нтъ!
Я отреклась отъ ней, мн Русь отчизна,
Не отвергай моей мольбы, Пожарскій!
ПОЖАРСКІЙ. Теперь я не могу ршить, Марина,
Но ежели Царю угодно будетъ,
Ты, можетъ быть, останешься у насъ.
МАРИНА. Богъ милостивъ! Созрютъ и плоды
Щедротъ твоихъ и доброты сердечной,
И ратной мудрости и прямодушья,
И Русь, освобожденная тобою,
На голову отца и Воеводы
Возложитъ знакъ признательности… Правда,
Народная признательность ничмъ
Такихъ заслугъ вознаградить не въ силахъ,
Но, можетъ быть, ты будешь безкорыстенъ,
Останешься въ Москв, чтобъ мудро править,
За малолтствомъ юнаго Царя…
ПОЖАРСКІЙ. Марина Юрьевна, не понимаю,
О чемъ ты говоришь?
МАРИНА. Къ чему притворство?
Ты молодъ, Князь, но опытенъ и мудръ,
Рука твоя во брани искусилась,
Твой свтлый разумъ можетъ разбирать,
Что выгодно, что вредно Государству,
Въ длахъ земли ты постигать умешь,
Гд недостатокъ, гд излишекъ, чувства
Твои такъ искренни и благородны,
Что ты нигд величія Престола,
Высокаго достоинства Царей,
Въ своихъ поступкахъ не унизишь… Но!
Мы видли, какъ Годуновъ и Шуйскій,
Избранные, внчанные народомъ,
Судомъ Творца низвержены съ Престола!
О мудрый Князь, не увлекайся чувствомъ
Опаснаго, пустаго честолюбья…
ПОЖАРСК: Правдивъ совтъ, но онъ не нуженъ мн!
И мн ли жизнь свою обезобразить
Преступными надеждами Престола?
МАРИНА. Я врю, ты далекъ отъ этой мысли,
Ты благороденъ, гордъ, и пользу Царства
Ты предпочтешь своекорыстнымъ видамъ,
Захочешь быть неслыханнымъ примромъ
Умренности, честности — и будешь!
Но сколько есть кругомъ тебя льстецовъ,
Которые, изъ зависти и злобы,
Предательскій совтъ теб откроютъ
И, указавъ теб Престолъ въ награду,
На тотъ Престолъ, какъ жертву, поведутъ!
Отъ имени невиннаго владыки
Разсютъ зло и смуту по земл,
Вс темныя, ужасныя дянья,
Вс безпорядки, злоупотребленья,
Отравы, казни, ссылки и убійства,—
Все — одному источнику припишутъ.
Будь ангеломъ,— народъ тебя не взлюбитъ,
Толпа глупа, легко ее обманутъ,
Ты раздавай подарки, милуй, жалуй,—
Вс милости твои припишутъ страху
За похищенье Царскаго Престола.
Будь строгъ въ судъ,— найдутъ несправедливость,
Будь справедливъ въ наградахъ,— будутъ люди
Обиженные, безъ заслугъ и права…
ПОЖАРСКІЙ. Марина Юрьевна, присядь, пожалуй!
Мн нравится рчь умная твоя. (Садятся).
МАРИН: Такъ, свтлый Князь, въ теб я не ошиблась!
И думаю, что мысль моя другая
Покажется не мене достойной
Вниманья твоего.
ПОЖАРСКІЙ. Я съ нетерпньемъ,
Марина Юрьевна, теб внимаю.
МАРИНА. Я думаю, нашъ малолтній Царь
Избрать себ помощниковъ не можетъ,
Онъ въ пеленахъ.
ПОЖАРСКІЙ (вставъ).
Какъ въ пеленахъ, Марина?
МАРИНА (продолжая).
Не можетъ онъ еще сказать, то зло,
То благо. Нуженъ опытъ многолтній,
Чтобъ разбирать нравъ хитрый царедворцевъ.
Иной умомъ блистаетъ, знаньемъ дла,
А въ сердц червь порока обитаетъ,
Другой притворно ищетъ книжныхъ знаній,
Мечтательно раскрашиваетъ средства,
Которыми блаженствуютъ народы,
На опыт, мечтательныя средства
Ведутъ ко злу, а исправленье — трудно.
Иной, безъ сна, трудится надъ закономъ,
Но, безъ способностей, его труды
Безъ пользы длятъ часъ нужныхъ улучшеній.
Не такъ ли, Князь?— И мало ли иныхъ,
Какъ кажется, людей полезныхъ, умныхъ,
А въ существ ничтожныхъ, даже вредныхъ?
Вотъ почему, мн кажется, ты долженъ,
До времени, Правителемъ быть Царства…
Пожарскій (удивленный).
Правителемъ!
МАРИНА. Подъ руководствомъ Князя,
Нашъ юный Царь пріобртетъ познанье,
Какъ наблюдать способности людей
И обращать ихъ въ пользу Государства.
Кто пылкія движенія души
Къ добру направитъ безкорыстнымъ словомъ?
Кто ранній умъ державнаго младенца
Научитъ трудному искусству — править
Огромнымъ Государствомъ?— Князь Пожарскій,
Ты Царскій Стольникъ, первый воевода!
Избрать вождей,— твой выборъ будетъ вренъ,
Издать законъ,— ты знаешь нужды Царства.
Такъ согласись, что ты необходимый
Правитель Государства…
ПОЖАРСКІЙ. Нтъ, Марина!
Ошиблась ты. Мн Богъ опредлилъ:
Спасти Москву, Русь отъ враговъ очистить,
Собрать народъ всхъ званій, состояній,
И испросить у Господа — Царя.
МАРИНА (вставъ, съ особенною живостью).
Ты хочешь Русь повергнуть снова въ бурю
Кровавыхъ смутъ междоусобной брани!
И могутъ ли сановники твои,
Испытанные въ клятвахъ и измнахъ,
Своекорыстныхъ видовъ не питая,
Избрать Царя, съ желаньемъ постояннымъ:
Хранить къ нему любовь и уваженье,
И безусловной вол Государя
Въ смиреніи и вр покоряться?..
Не лучше ли вамъ снова обратиться
Къ державному въ пеленкахъ Государю —
И сына моего признать Соборомъ…
ПОЖАРСКІЙ. Умолкни! Громъ да разразитъ тебя!..
Сынъ вора на Престолъ Іоанновъ!!
Не будетъ Шведъ, не будетъ Ляхъ Царемъ,
Не будетъ сынъ порока и соблазна,
Проклятый Патріархомъ Ермогеномъ!
Намъ нуженъ Царь отъ православныхъ предковъ,
Отъ Царской крови.
МАРИНА (въ испуг).
Выслушай!
ПОЖАРСКІЙ. Умолкни!!
Въ мечтахъ своихъ ты дурно расчитала,
Какъ уловить меня на преступленье!
МАРИНА (падая на колни).
Будь хладнокровенъ, Князь!
ПОЖАРСКІЙ. Ни слова, лжица!
Твой хитрый умъ несчастныхъ уловлялъ
И былъ виной толикихъ бдствій вашихъ.
Смирись, жена лукавая, покайся!
Въ монастыр забудь свои надежды!
МАРИНА (вставъ).
Князь! Есть предлы женскому смиренью,
Но нтъ предловъ материнскимъ чувствамъ!
И если я смиреньемъ не взяла,
Такъ я найду другія средства…
ПОЖАРСКІЙ. Боже!
О, не она-ль символъ несчастій нашихъ!
Не ты-ль, жена, какъ злобная колдунья,
Смущала Русь порокомъ и соблазномъ?
Не ты-ль, не ты-ль на Царство православья
Тнь гнусную измны навела?
Въ пиру страстей, отъ смерти Годунова
До нашихъ дней,— ты чашу обносила,
Сосудъ неистощимаго соблазна!
Ты памятникъ воспоминаній страшныхъ!
И если-бъ ты не женщиной была,
Я-бъ вылилъ жизнь изъ гнуснаго сосуда!
Напрасенъ ковъ!— Я приписала несчастью,
Чему виной твой непокойный разумъ!
Марина, знай: для твоего отродья
И для тебя — нтъ Царскаго внца,
Нтъ Царства Русскаго, — одни проклятья,
Проклятія на матери и сын!..
Марина (съ чрезмрной злоб).
О, будь же проклятъ ты, съ твоею Русью!
Умри безславной смертью, честолюбецъ!
Ты для себя освобождаешь Царство,
Но никогда Престола не достигнешь!
Вся голова въ огн, ты можешь слышать,
Какъ бьется это сердце…— Не напрасно!
Есть выше власть — и доведетъ меня
До Царскаго внца…
ПОЖАРСКІЙ. О нтъ! На плаху,
Проклятая жена!
МАРИНА (въ ужас).
На плаху! Боже!
И вотъ палачъ, вотъ этотъ красный Князь!
ПОЖАРСКІЙ. Безумная!
МАРИНА. Я соберу всю Русь
И ей прочту всю душу честолюбца!..
О Іоаннъ! О сынъ мой! Совершилось!

——

ПОЖАРСКІЙ (одинъ).
Врагъ человческій! Какъ слабы сти!
Ночь не прошла, одна стыдомъ распалась,
Проклятіемъ разсыпалась другая, (садится).

ПОЖАРСКІЙ и ВОЕВОДЫ (приходятъ, одинъ посл другаго).

ПЕРВЫЙ ВОЕВОДА. Отъ Гетмана Хотквича отрядъ
Идетъ — въ Москву прорваться.
ПОЖАРСКІЙ. Уничтожить
Отрядъ, Начальника забрать въ полонъ!
ВТОРОЙ. Полковникъ Струсъ выходитъ изъ Кремля.
ПОЖАР. Прогнать назадъ! Черкаскій, твой чередъ!
ТРЕТІЙ. Самъ Гетманъ въ Слобод Стрлецкой!
ПОЖАРСКІЙ. Выгнать!
Вы, Мансуровъ и Образцевъ, возьмите
Свои полки!.. Честь ваша впереди!..
ИЗМАЙЛОВЪ. Будило вышелъ на Двичье поле!
ПОЖАРСКІЙ. Взошло ли солнце?
ИЗМАЙЛОВЪ. Нтъ!
ПОЖАРСКІЙ. Такъ обождетъ!
Пусть въ полный день свое увидитъ бгство.
РЖЕВСКІЙ. Бой начался на всхъ концахъ Москвы!
ПОЖАРСКІЙ. Благодарю, Творецъ, благодарю!
О подними изъ водъ златое солнце,
Разсй туманъ и Самъ воззри на насъ!
ТРУБЕЦКОЙ. Казаки отступаютъ!
ПОЖАРСКІЙ. Стыдъ при нихъ!
И отъ стыда Казаки не отступятъ!

(Вс съ изумленіемъ смотрятъ на Пожарскаго, обнаруживающаго нетерпливое ожиданіе).

МИНИНЪ. Пожаръ въ Москв!
ПОЖАРСКІЙ. Пожаръ въ Москв? Ура!
Богъ началъ казнь — и горе супостату!
За мной, Вожди! Богъ началъ казнь!

(Уходитъ).

ВС (за нимъ слдуя). Ура!

ЯВЛЕНІЕ ТРЕТІЕ.

Келья.

‘ЧЕРНЕЦЪ (одинъ).
‘Правдива-ль всть, что ополчились люди
‘И съ Княземъ Стародубскимъ къ намъ идутъ?
‘О, не за нихъ ли Патріархъ въ молитвъ?
‘Ужъ третій день постится Патріархъ
‘Постомъ неслыханнымъ… Ни днемъ, ни ночью,
‘Глазъ не смыкаетъ и всегда стоитъ
‘Предъ образомъ Спасителя смиренно,
‘Одно движеніе — въ земныхъ поклонахъ,
‘И пищи принимать не хочетъ… Страшно
‘Величіе его!… Онъ, какъ Святой,
‘Небесной благодатію сіяетъ,
‘Глаза, какъ жаръ, слова — языкъ пророковъ…
‘О, если и молитва Патріарха
‘Насъ не спасетъ, тогда ужъ нтъ надежды…

ЧЕРНЕЦЪ и ГОНСВСКІЙ.

‘ГОНСВСКІЙ. Просите Патріарха! Я хочу
‘Съ нимъ говорить….
‘ЧЕРНЕЦЪ. Онъ молится.
‘ГОНСВСКІЙ. Не время!
‘Мн нужно съ нимъ поговорить. Просите!
‘ГОНСВСКІЙ (одинъ.)
‘Ночь. Патріархъ въ молитв. Любопытно,
‘О чемъ молился неприступный старецъ?
‘Да, отъ него теперь зависитъ много, —
‘И если онъ не согласится — клятвой ‘
‘Отъ приступа, отъ брани удержать
‘Разгнванный народъ,— тогда напрасно
‘И защищать огромную Москву: —
‘Она падетъ, Гонсвскому могилой…

ПАТРІАРХЪ ЕРМОГЕНЪ, ЧЕРНЕЦЪ и ГОНСВСКІЙ.

‘ГОНСВСКІЙ. Святитель! Извини, что я молитву
‘Осмлился прервать….
‘ЕРМОГЕНЪ. Когда съ любовью
‘Приходишь ты — намъ объявить желанье
‘Оставить Русь,— Господь теб проститъ, —
‘Но если съ новымъ замысломъ коварнымъ,—
‘Господь тебя накажетъ.— Говори!
‘Я слушаю, Гонсвскій!
‘ГОНСВСКІЙ. Патріархъ!
‘Я получилъ недавно донесенье,
‘Что новый бунтъ затяли Русины
‘И привели свой замыслъ въ исполненье,
‘Мятежникъ Князь Пожарскій и Козьма,
‘Прозваньемъ Сухорукій, ополчили
‘Весь Нижній Новгородъ и все сосдство,
‘И привели безчисленную тму
‘Народа подъ Москву. И что же? Завтра
‘Я уничтожу эту саранчу,
‘Я разгоню овецъ пугливыхъ стадо,
‘На лобномъ мст, предъ глазами свта,
‘Падутъ главы зачинщиковъ возстанья,
‘Я не Король, и миловать не смю,
‘А сохраняя пользу Государства,
‘Чтобъ отучить отъ мятежа Русиновъ,
‘Я принужденъ прибгнуть къ этимъ мрамъ…
‘Но есть еще другія средства: можно
‘Не проливая крови бунтъ унять,
‘И привести мятежниковъ къ закону.
‘Ты — Патріархъ, твой санъ и добродтель
‘Теб велятъ посредникомъ быть нашимъ,
‘И приказать мятежному народу
‘Законной власти покориться. Слово
‘Изъ устъ твоихъ, или руки твоей,
‘И весь мятежъ утихнетъ самъ собою,
‘А погрози анаемой,— вся Русь
‘Изъ подъ знаменъ, какъ стадо, разбжится…
‘ЕРМ: Ты правъ Гонсвскій! Такъ, скажу лишь слово,
‘И рать непобдимая отъидетъ!
‘Возьму лишь Крестъ и грозно подниму,—
‘И ницъ падутъ передъ Крестомъ Русины!—
‘Въ моей все этой власти… очень знаю…
‘Но не скажу спасительнаго слова,
‘Не подниму Креста для анаемы…
‘Нтъ! Я пошлю во станъ глаголъ привта,
‘Благословлю дтей Руси, во имя
‘Отца и Сына и Святаго Духа!
‘На брань, на казнь враговъ Руси и Церкви!
‘Посредникъ я — межъ Богомъ и народомъ,
‘Безъ алтаря, безъ причта, облаченья,
‘Я день и нощь, въ моей темниц душной,
‘Передъ Престолъ Небеснаго Царя
‘Молитву православныхъ возношу —
‘И — близокъ часъ, услышится молитва…
‘ГОНСВСКІЙ. О Патріархъ! Напрасная молитва!
‘Вс цловали крестъ…
‘ЕРМОГЕНЪ. Не Сигизмунду!…
‘ГОНСВСКІЙ. Но Владиславъ прідетъ….
‘ЕРМОГЕНЪ. Не прідетъ!
‘На что намъ Владиславъ, когда коварно
‘Готовитъ онъ, съ своимъ отцомъ коварнымъ,
‘Отечеству и вр униженье?
‘ГОНСВСКІЙ. По мало-ль вы унижены уже?
‘ЕРМОГЕНЪ. Несчастіе еще не униженье.
‘Русь никогда унижена не будетъ,
‘На ней Господняя почіетъ сила,
‘Всесильный Царь свою святую землю
‘Естественною крпостью украсилъ,
‘А бдствія не испугаютъ Русскихъ,
‘Да и пугаться ихъ они не смютъ.,
‘Зане всегда прямые Христіане
‘Должны просить, а не бжать креста!
‘ГОНСВ.Но кто-же, какъ не ты, надменный старецъ,
‘Присягу принималъ съ народа?
‘ЕРМОГЕНЪ. Я!—
‘И только я, на всей Святой Руси,
‘Присягу разршить имю право..
‘И разршилъ…
‘ГОНСВСКІЙ. Ты разршилъ присягу?
‘ЕРМОГЕНЪ. Ты знаешь ли всю силу Патріарха?
‘Велю,— вся Русь падетъ предъ Владиславомъ!
‘Скажу,— вся Русь на Польшу устремится!
‘Я брошу анаему,— вся земля
‘Наполнится проклятьемъ Патріарха!
‘Но я не смю, противъ убжденья,
‘Играть всесильнымъ словомъ Патріарха.
‘Есть Божій Судъ,— и перваго меня
‘Постигнетъ онъ. Людей бояться — стыдно,
‘А Бога должно!
‘ГОНСВСКІЙ (съ жаромъ.)
‘Патріархъ, есть муки,
‘И въ нихъ ты будешь только человкомъ…
‘ЕРМОГЕНЪ. Господь! Ты укрпишь меня на муки!
‘Съ Тобой огонь не жжетъ, желзо тупо…—
‘Гд-жъ эти муки, человкъ?
‘ГОНСВСКІЙ. Святитель!
‘Ты хочешь быть великимъ изъ упрямства,
‘Ты хочешь кровь пролить ста тысячъ братій,
‘Чтобъ твердости твоей дивились люди…
‘ЕРМОГ: Сто тысячъ Христіанъ!… Благословляю!
‘Пролейте кровь за вру и отчизну!
‘Пусть я умру, но Русь моя воскреснетъ,
‘И предъ Творцемъ мой подвигъ будетъ свтелъ!
‘Благословляю васъ, благословляю
‘Тебя, Димитрій, и тебя, Козьма,
‘И всякаго Стратига, иже идетъ
‘На брань за Церковь и за Русь, во имя
‘Отца и Сына и Святаго Духа.

(Уходитъ съ Чернецомъ.)

‘ГОНСВСКІЙ (одинъ).
‘Мн остается только умереть,
‘Какъ слдуетъ честному человку.

(Уходитъ.)

АКТЪ ЧЕТВЕРТЫЙ.

ЯВЛЕНІЕ ПЕРВОЕ *).

*) Этому Явленію въ первыхъ представленіяхъ предшествовало другое, какъ и напечатано, въ первомъ изданіи, но въ послдствіи этотъ актъ передланъ. Исключенное явленіе помщаемъ здсь въ цлости.

{Сцена представляетъ широкую улицу, вдали Кремль.

ЗАРУЦКІЙ, ЗАВАРЗИНЪ и КАЗАКИ въ боевомъ порядк, слышны отдаленные пушечные выстрлы.

ЗАВАРЗИНЪ. Да первый приступъ удался на славу!
Китай городъ за вами, но Кремля
Пожарскому такъ скоро не добыть.
Пальба идетъ удачно, а на приступъ
Насъ не ведутъ… Задумался Пожарскій!..
ЗАРУЦ. Теперь ужъ нашъ чередъ! Хотквичъ въ бгств
Съ горы Поклонной стыдъ понесъ съ собой!
Гонсвскій заперся въ Кремл я ждетъ,
Чтобъ я пришелъ съ Казаками на помощь,—
И я приду на смерть ему и Струсу!—
Марины нтъ, куда она двалась?..
Но сынъ у насъ — и для меня довольно!
Настало время кончить ваше дло!
Когда Пожарскій войско обойдетъ
И станетъ на своемъ обычномъ мст,
Сманимъ полки богатствами Кремля,
Сомкнемся въ рядъ и, будто бы на приступъ,
Подвинемся тмъ мстомъ, гд Пожарскій
Стоитъ, въ толп своей его смшаемъ,
И, Богъ судья!— окончимъ наше дло
Ударомъ мткимъ врнаго кинжала!—
Что, понялъ ты?
ЗАВАРЗИНЪ. Понять, я понимаю,
Но этотъ Вождь — любви народной идолъ…
ЗАРУЦКІЙ. Онъ любъ живой, а мертвый ненавистенъ!
Поговорятъ и перестанутъ. Знаешь,
Какъ свтъ идетъ?— Молва живетъ не долго.
Упустимъ ли счастливое мгновенье?

Т-ЖЕ ПОЖАРСКІЙ, ТРУБЕЦКОЙ и многіе Воеводы.

ПОЖАРСКІЙ (поспшно проходя сцену).
Жаль православныхъ!— Боже! Столько тысячъ
На смерть подвинуть! Врагъ, сегодня, завтра,
Къ ногамъ моимъ безъ боя упадетъ…
Какъ думаешь, Димитрій Тимоичъ?
ТРУБЕЦКОЙ. Вели — и громъ орудій прекратится.
ПОЖАРСКІЙ. Но жаль и Москвичей! Въ суровомъ плн
Какъ милостыни, приступа желаютъ!
Но что же длать? Два, три дня, не больше —
И врагъ придетъ съ повинной головой!..

ЗАРУЦКІЙ, ЗАВАРЗИНЪ и Казаки.

ЗАРУЦКІЙ. Друзья мои, сподвижники и братья!
Вы видите гордыню Воеводы,
Вы слышите, какъ онъ враговъ жалетъ!
Онъ голодомъ намренъ Русь спасти
Отъ многихъ тысячь супостата! Братья!
Ругаются Кремлю Нижегородцы!
Добычу всю и златомъ и вещами
Берутъ они! А приступъ отлагаютъ
Единственно изъ страха, опасенья,
Чтобъ гордый Кремль богатствъ своей добычи
Не удлилъ и намъ. А сколько злата,
Сребра въ Кремл! Заморскіе напитки
Въ Боярскихъ тайникахъ хранятся, деньги
Зарыты въ огородахъ! Князь Пожарскій
Безъ боя хочетъ Кремль добыть, поживу
Изъ рукъ Казаковъ бдныхъ вырвать! Братья,
Позволимъ ли кичиться Воевод?
За мной, друзья! На грозный приступъ! Пушки
Мы выкатимъ изъ подъ руки трусливой —
И ваши: честь и Кремль и супостатъ!
Впередъ, друзья, за мной…

(Идетъ).

КАЗАКИ (въ сильномъ волненіи, за нимъ слдуя).
Впередъ! впередъ!
МИНИНЪ (держа въ рук грамоту).
Назадъ, назадъ, толпа безчестныхъ воровъ!

(Казаки отступаютъ).

ЗАРУЦКІЙ. Впередъ!
МИНИНЪ. Молчи! Я Божій судъ несу!
И громъ небесъ изъ устъ моихъ постигнетъ
Коварнаго убійцу Воеводъ!
ЗАРУЦКІЙ. Ты, волкъ передовой Нижегородцевъ!
МИНИНЪ. Стыдъ на теб, терзатель, коршунъ дикій!
За тмъ ли ты съ Казаками своими
Въ далекую страну спшилъ изъ Дома,
Чтобы смущать ее измной?

(Обращаясь къ Казакамъ).

Братья!
Помилуйте, вы также Христіане!
ЗАРУЦКІЙ. Не слушайте лисицу!
КАЗАКЪ. Атаманъ!
Онъ доблій мужъ, онъ — Мининъ Сухорукій!
МИНИНЪ. Друзья мои, я — Мининъ Сухорукій!
Я правдой жилъ, слова мои не втеръ!
Смотрите сами слушайте!

(Развертываетъ грамоту).

ЗАРУЦКІЙ. Ни слова!
Впередъ!

(Бросается на Минина, но Казаки, схвативъ его за руки, удерживаютъ).

КАЗАКЪ. Молчи, Заруцкій! Пусть онъ скажетъ!
МИНИНЪ. Господній судъ донын воздержался
Измнника предъ свтомъ обличить!
Онъ не на приступъ велъ васъ,— нтъ, Казаки,
Онъ велъ васъ на погибель Воеводы.
ЗАРУЦКІЙ (вырываясь).
Пусти, Казакъ!
ГОЛОСА МЕЖДУ КАЗАКАМИ. Нтъ, не пускай его!
Быть можетъ, онъ не доброе затялъ.
МИНИНЪ. Онъ измнилъ Святому православью!
Онъ продавалъ Святыню Государства,
Тому, кого казался онъ врагомъ…
КАЗАКЪ (Заруцкому).
Не вырывайся! Дай Козьму дослушать!
МИНИНЪ. Вотъ грамота къ Гонсвскому! Читайте!
Онъ общаетъ въ ней, съ Казацкимъ войскомъ,
Сегодня же перебжать въ Москву,
Но прежде истребивъ Стратиговъ Русскихъ!
Самъ Просовецкій грамоту мн отдалъ,
Онъ самъ своихъ поступковъ устыдился.
Читайте я судите, Христіане!
МНОЖЕСТВО ГОЛОСОВЪ МЕЖДУ КАЗАКАМИ.
Да что читать?— Читать мы не умемъ! —
Ты говоришь.— Кто Минину не вритъ?—
Измнника Богъ слушать не велитъ!—
Вязать его!— На судъ Казачій…
ЗАРУЦКІЙ (вырываясь).
Судъ?..
Я Атаманъ и васъ отдамъ на судъ!
КАЗАКЪ. Отдашь на судъ? Довольно насъ морочить!
Вязать его!
ЗАРУЦКІЙ (вырвавшись, обнажаетъ саблю и бросается на Казака).
Вязать?— Я проучу васъ!
КАЗАКИ. Что? драться?
КАЗАКЪ. Драться? Смерть теб, нечастый!
Вотъ два рубца, припомни ихъ, Заруцкій!
Молокососъ, но не прощу измны!
ЗАРУЦКІЙ (сражаясь съ толпою Казаковъ),
Что жъ, Заварзинъ, ты мн не помогаешь?
ЗАВАРЗИНЪ. Я говорилъ теб всегда Заруцкій:
На по теб Царей тяжелый скиптеръ!
МИНИНЪ. Онъ посягнулъ на Русскую державу!
О Русскій Богъ, смири его гордыню!
КАЗАКИ (поражая Заруцкаго копьями).
Смерть подлому измннику! Ура!
ЗАРУЦ: (упадая). Ахъ! Такъ погибъ Прокопій Ляпуновъ!

(Умираетъ).

МИНИНЪ. Ужасно видть казнь злодя! Братья,
Возьмите тло и земл предайте!
За гробомъ месть кончается людская.

(Нсколько Казаковъ уносятъ трупъ Заруцкаго, за сценой слышны крики).

Проломъ! Проломъ!

Т-ЖЕ и ПОЖАРСКІЙ.

ПОЖАРСКІЙ. Казаки! Гд Заруцкій?
Измнникъ! Я его итти заставлю
На приступъ. Мининъ, гд Заруцкій?
МИНИНЪ. Князь!
Нтъ боле Заруцкаго! Онъ — тамъ
Судомъ Господнимъ судится безчестный,
За тяжкую измну Православью!
ПОЖАРСКІЙ. Но кто убилъ!
КАЗАКЪ. Мы, повелньемъ Божьимъ!
ЗА СЦЕНОЙ. Второй проломъ!
ПОЖАРСКІЙ. За мной, друзья, за мной!
Я буду самъ Казацкимъ Атаманомъ!
Я буду самъ послднимъ Казакомъ!
Но только Русь спасемъ, друзья и братья!
На приступъ! Съ ними Богъ!

(Уходитъ съ Мининымъ).

КАЗАКИ (за ними слдуя).
Ура! На приступъ!—}

Сцена представляетъ довольно обширную площадь, вокругъ дома, въ отдаленіи виднъ Кремль.

ПОЖАРСКІЙ, ТРУБЕЦКОЙ, ИЗМАЙЛОВЪ, ЗАРУЦКІЙ, МИНИНЪ, РЖЕВСКІЙ, Воеводы, Бояре, Дворяне, Казаки и войско.

ПОЖАР. Итакъ Господь благословилъ нашъ приступъ!
Китай-городъ ужъ снова Русскій городъ,
Авось и Кремль намъ выдастъ супостата!
Нтъ отдыха! И стыдно отдыхать,
Когда кресты Кремлевскіе надъ нами,
Глядятъ на насъ съ надеждой и сомнньемъ,
Когда въ Кремл родные наши братья
Безъ сна и пищи молятся объ насъ…—
А мы объ нихъ мечемъ не порадемъ?
ИЗМАЙЛ. Оно бы такъ, но видишь Князь Димитрій
Михайловичъ, какъ уморилось войско,
И конь, и всадникъ, и пушкарь, и пшій,
Ногъ подъ собой не слышать, ихъ усталость
Чтобъ не была во вредъ святому длу.
МИНИНЪ. Измайловъ! Царь Господь подастъ имъ силу,
Небесной пищей утолитъ ихъ голодъ,
И много-ли для православныхъ нужно!
Глянь на Москву, пройдетъ твоя усталость,
Глянь на своихъ,— пройдетъ твой нищій голодъ!
ПОЖАР: Козьма, теперь не въ красной рчи сила!
Смотри: ужъ солнце подошло къ полудню,
Пора въ Кремл служить молебенъ!.. Дти,
Нтъ отдыха!.. Въ ряды! Вс по мстамъ!
Поднимемся на бой послдній!.. Князь
Димитрій Тимоичь, ты усталъ-ли?
ТРУБЕЦКОЙ. Маленько, только отдыхать не стану.
Скоре въ Кремль, въ наслдственный мой теремъ,
Тамъ отдохну, съ святою Русью вмст!
ПОЖАРСКІЙ. А ты, Заруцкій?
ЗАРУЦКІЙ. Я готовъ идти!
Пошли насъ, Князь, куда теб угодно…
ПОЖАРСКІЙ. Иванъ Мартынычъ, ты иди на право,
Ударь на Поляковъ — и противъ пушекъ
Поставь свои! Казакамъ въ помощь — Ржевскій
Съ дворянами. Прощай, Иванъ Мартынычь!
Благослови тебя Господь…— Казаки!
Послдній бой, въ Кремль раздамъ награды!
КАЗАКИ (строясь). Ура! впередъ!
ЗАРУЦКІЙ (Заварзину). Попался Воевода!
Не смтливъ Князь! Онъ самъ насъ отпустилъ.
Чуръ не плошать! Я первый подниму
Условленное знамя. Просовецкій
Узнаетъ насъ.
ЗАВАРЗИНЪ. А онъ въ Москв?
ЗАРУЦКІЙ. Въ Москв!

(Тихо).

Прощай, надменный Князь, до грозной встрчи!

(Обращаясь къ Казакамъ).

За мной, Казаки! Съ нами Богъ!
КАЗАКИ (слдуя за нимъ). &nbsp, Ура!

ПОЖАРСКІЙ, ТРУБЕЦКОЙ, ИЗМАЙЛОВЪ, МИНИНЪ, Воеводы, Бояре и войско.

ПОЖАРСКІЙ. Теперь теб, Димитрій Тимоъичь!
Зайди на лво и своимъ полкомъ
Возможность отступленья уничтожь!
Прощай, родимый! Можетъ быть, на смерть
Я посылаю брата, иль на славу!

(Обнимаетъ Трубецкаго)*

ТРУБЕЦКОЙ. А разв смерть въ бою — не таже слава!
ПОЖАР: Да! Кто за Русь падетъ, тотъ Божій воинъ!
Но вамъ пора, Димитрій Тимоеичъ,
Спешите, братья, можетъ быть, Казаки
Уже въ Кремли… Передъ престоломъ Бога
Увидимся…
ТРУБЕЦКОЙ. Въ Успенскомъ храмъ, Князь!
За мной, на приступъ, съ нами Богъ!
Измайловъ и часть войска, слдуя за нимъ: Ура!

ПОЖАРСКІЙ, МИНИНЪ, Воеводы и Войско.

ПОЖАРСКІЙ. Господь! Твое святое око блещетъ,
То радость Божія о Русскомъ войскъ!
То благодать на Русь святую льется!
О! кто великъ передъ народомъ Русскимъ!
Орудія гремятъ. То Божій Ангелъ
Уноситъ жизнь но Божьему велнью.
Я узнаю сей громъ великолпный!
Другой напвъ у нашей Русской пушки!
Ея слова — послдній судъ и казнь!
Пора и намъ, товарищи, на приступъ.
О матушка Москва! Какъ бьется сердце,
Все существо становится молитвой,
Душа кипитъ небеснымъ утшеньемъ!..
Любовь къ отечеству — ты Божій Ангелъ,
Твое же небо — Русская душа…
Но громъ замолкъ! Что это значитъ?.. Боже!
Смотри, Козьма, Казаки отступаютъ.
Ты видишь ли, бжитъ какой-то воинъ,
Зачмъ ему, злодю, возвращаться!
Несчастный! Или Кремль, иль небеса —
Другой тутъ нтъ дороги…
МИНИНЪ. Это Ржевскій!

Т-ЖЕ и РЖЕВСКІЙ.

Пожарскій. Зачмъ ты воротился?
РЖЕВСКІЙ. Князь Димитрій
Михайловичъ! Неволя приказала!
Мы подошли было уже къ Кремлю,
Въ устахъ: ура! и на голо мечи,
А пушкари захали на право
И грянули въ свой боевой набатъ.
И потряслась Кремлевская земля,
На наши пушки стономъ отвчала!
И мы, въ слезахъ любви и умиленья,
Казалось, стонамъ матери внимали,
И шли впередъ стной нераздлимой.
‘Стой!’ закричалъ Заруцкій, и ряды
Остановились. ‘Чтожъ, Иванъ Мартынычь?..’
Сказалъ я Атаману:’ намъ велли
Итти, а не стоять…— ‘Молчи, слуга
Нижегородскихъ псовъ!’ онъ отвчалъ мн:
‘Теперь я самъ и Князь и Воевода!’
А между тмъ изъ нашихъ Русскихъ пушекъ,
Что въ злыхъ рукахъ остались супостата,
Пошли гулять враги по нашемъ войск.
И пушка знаетъ своего! Что кинетъ
Ядро, то не впопадъ, илъ не дохватитъ,
Иль переброситъ черезъ насъ… Заруцкій
Тогда, оборотясь къ Казакамъ, началъ
Учить измн, и тебя корилъ,
И Князя Трубецкаго, и Козьму,
И говорилъ, что всю съ врага добычу
Берешь иль ты, иль Дмитрій Тимоичь,
И толковалъ, что Гетманъ Панъ Гонсвскій
Сильне насъ, богаче и умне,
И если Казаки пойдутъ на приступъ,
То боле отчизны не увидятъ,
Совтовалъ скоре передаться
Гонсвскому, и первый поднялъ знамя…
ПОЖАРСКІЙ. Чтожъ ты молчалъ?
ржевскій. Да что мн говорить,
Когда самъ Богъ заговорилъ съ Заруцкимъ!
Онъ не усплъ еще воздвигнуть знамя,
Онъ не усплъ покрыть стыдомъ Казаковъ,
Какъ пушка Русская его узнала.
И, плнница,-измннику отмстила!..
Еще слова въ устахъ, его дрожали,
Какъ вдругъ ядро летитъ со стнъ Кремлевскихъ
И на главу Заруцкаго упало.
ПОЖАРСКІЙ. Благодарю за судъ твой, Всемогущій!
Но почему Казаки отступили?
РЖЕВСКІЙ. Они итти со мной не захотли,
А Атаманы спорили, кто старше.
ПОЖАРСКІЙ. Нашли же время разсуждать о чин!
Друзья, въ ряды! Я разршу ихъ споры,
Я буду самъ казацкимъ Атаманомъ,
Я буду самъ послднимъ Казакомъ,
Но только бы освободить отчизну!

Т-ЖЕ и ИЗМАЙЛОВЪ.

ИЗМАЙЛОВЪ (входя поспшно).
Князь, поспши на правое крыло
И раздали врага, намъ стало жутко
Отъ вражьихъ пушекъ, съ лвой стороны
Мы одолемъ, иль со славой ляжемъ,
Да только намъ на правой помоги,
А какъ раздлишь ихъ, побда наша!
ПОЖАРСК: Не такъ легко насъ одолть, Измайловъ!
Спши къ своимъ и молви отъ меня,
Что я въ Кремл жду братій на молебенъ!..

(Къ войску).

Впередъ! На приступъ! Съ нами Богъ!
ВС. Ура!

(Мининъ, Ржевскій и войско уходятъ за Пожарскимъ въ ту сторону, куда пошелъ Заруцкій съ Казаками, а Измайловъ туда, куда пошелъ Князь Трубецкой съ войскомъ).

МАРИНА (одна).
Я видла, какъ трупъ его несли!
Я видла, какъ зври хоронили,
Послднюю надежду… О! Заруцкій!
Что ждетъ меня теперь? Палачъ и плаха!
Ахъ! голова отъ жару распадется…

(Падаетъ безъ чувствъ, пушечная пальба прекращается, раздается колокольный звонъ, Марина поднимается въ помшательств).

Колокола! Колокола! То Шуйскій
На мужа моего Москву сзываетъ!
О Іоаннъ! Онъ не отецъ теб!..
А кто жъ отецъ?.. Тушинской воръ!.. Молчи!..
Не повторяй!.. Ты говорить умешь,
Проклятое дитя?— Молчи, молчи!
Смотри: на небесахъ Святое Око
Глядятъ на насъ и видитъ наше сердце…
Да, видитъ!.. Нетъ, не видитъ, такъ темно
У насъ въ душъ и сердц… Тише, тише!..
Какъ крадется коварная рка,
Она бжитъ въ Москву на торжество
И намъ измнитъ. Спрячемся!.. Молчи,
Не плачь!.. Ура! въ ушахъ моихъ гремитъ,
Колокола, какъ совсть, воютъ, крики
Моихъ соотчичей меня терзаютъ!..
Московскіе колокола, уймитесь!
Уймись и ты, убійственная совсть!
Я обманулась! Это псни,
Хвалебный гимн моей души.
Какъ по струнамъ рука двицы
Проходитъ звуками печали —
И вдругъ перестаетъ играть…
Такъ жизнь людей, въ согласныхъ, плавныхъ звукахъ,
Течетъ красиво, тихо… Хохотъ, хохотъ!
Вы слышите,— смется втръ въ листахъ,
Язвительной улыбкой блещетъ солнце
И хладной жжетъ насмшкой… О, какъ больно!
Куда итти?.. Пойду въ Москву… сожгутъ!
Пойду въ Литву… насмшкой заморозятъ!
Везд бда!.. Пойдемъ въ пустыню,
Въ дремучій лсъ! Тамъ будемъ псни пть,
Сбирать цвты и на свою могилу
Носить, носить… Вдь на мою могилу
Никто, никто съ цвтами не придетъ!
Не увлажитъ дернъ гробовой слезами
И о душ моей молитвъ не скажетъ!
Цвтъ могилы
Лучшій цвтъ.
Въ жизни здшней.
Жизни нтъ.
Только въ гроб
Мы живемъ,
Только смертью
Воскресаемъ…
Колокола! въ Москву! въ Москву! Тамъ гробъ
Несчастную Марину ожидаетъ!
Колокола на грозный судъ зовутъ…
Иду, иду на грозный Неба судъ?

(Уходитъ).

ЯВЛЕНІЕ ВТОРОЕ.

Красное крыльце и площадь.

ТОЛПА НАРОДА со всхъ сторонъ бжитъ къ крыльцу.

ГОЛОСА. Сюда!-Сюда!-Князь вышелъ изъ Собора!
Идетъ сюда на Красное крыльце!—
Дай разъ взглянуть на Князя!— Князя нтъ!—
Не говорила-ль я теб, сосдка:
Въ Терентьевъ день возмутъ Москву, а ты
Въ день Несторовъ. Чья правда?— Ну, твоя,
Да и моей не много есть.— Пожалуй.—
Да скоро ли увидимъ наше солнце?..

(Народъ приходитъ въ сильное движеніе).

Идутъ!— Идутъ!— Дворяне впереди,
А тамъ Бояре!— Вотъ и Князь! Ура!

ПОЖАРСКІЙ, сопровождаемый ТРУБЕЦКИМЪ и другими Боярами и Дворянами, за нимъ МИНИНЪ, съ другою толпою народа.

Пожарскій. Москвитяне! Насъ Богъ благословилъ!
Свободна Русь!
НАРОДЪ. Ура!
ПОЖАРСКІЙ. Въ столиц Русской
Нтъ ни единаго врага!
НАРОДЪ. Ура!
ПОЖАРСКІЙ. Исполнилось Господнее велнье!
‘Возстани Русь!’ — рече Творецъ Небесъ,—
И встала Русь, какъ юная двица,
Подъ радостный убранная внецъ!
Въ тяжеломъ сн она видала горе,
Страданія, мучительства и казни,
Но рекъ Господь…— распался тяжкій сонъ,
И очи пробудившейся двицы
Узрли въ торжеств златое солнце!
Смотрите: нтъ ни облачка на неб
И солнце, какъ женить, призванный Русью,
Возносится, подъ голубымъ покровомъ…—
Миръ вамъ, упадшіе на пол брани!
Миръ вамъ, отцы, погибшіе въ невзгод!
Миръ вамъ, вожди, приведшіе полки,
Но подъ Кремлемъ уснувшіе на трупахъ!
Миръ вамъ въ земл и царствіе небесно!
Прошла гроза! Богъ ликъ Свой обратилъ,
Да узритъ Русь во брачномъ торжеств,
Да возгорится въ храмахъ православныхъ,
Какъ жертва душъ, чистйшій иміамъ!
Да снова Русь, на лон Государя,
Согрется, окрпнетъ, разцвтетъ!
Но, граждане, смягчивъ Святую волю,
Не предавайтесь втренности дтской,
И помните: кого Господь внчалъ,
Кого Господь помазалъ на державу,
Тотъ пріобщенъ Его небесной сил,
Тотъ высшій духъ, уже не человкъ,
Хотя хранитъ обыкновенный образъ.
Мы постигать умомъ не можемъ таинствъ,
Такъ слпо вровать должны.— Граждане!
Страдала Русь и кровью обливалась,
По воздуху ходилъ огонь небесный
И солнце, безъ лучей, какъ рана, страшно
На сромъ купол краснло, — мсяцъ,
Какъ желтое пятно болзни тяжкой,
Пугалъ глаза, предсказывая горе,
Гладъ по земл ходилъ, какъ исполинъ,
И поражалъ безчисленныя жертвы!
То Божій перстъ каралъ васъ за неврность,
За легкомысліе, за страхъ, за ропотъ!
Вы отвращались сердцемъ отъ Царей,
Вы не хотли службъ служить, какъ должно…
Не видано, не слыхано донын,
Чтобъ Русскій измнялъ, — вы измняли!
Вы нарушали долгъ святой присяги!
Пылала Русь, вы умножали пламя!
НАРОДЪ (рыдая).
Помилуй, Князь, помилуй!
ПОЖАРСКІЙ Христіане!
Я говорю не съ тмъ, чтобъ огорчать,
Но чтобъ исправить Русь!— Она прекрасна!
Щедротами Небеснаго Отца,
Она взойдетъ на высшія ступени!
Орелъ ея, подъ крылія свои,
Полъ-свта приметъ, но… ужъ насъ не будетъ!
Погибли-бъ мы до тла, когда бы Русь
Избраннымъ Царствомъ не была Господнимъ!
Вамъ кажется, моя рука спасла васъ,
Иль доблесть воевъ, иль враговъ ничтожность?
Нтъ, граждане! Безсильны-бъ были мы,
Когда-бъ не Богъ присутствовалъ во брани!
Вотъ вамъ примръ: Заруцкій измнилъ,
Врагамъ своимъ задумалъ передаться,
И Самъ Господь ядро въ него направилъ,
И Самъ Господь за Русь Свою вступился!
Другой примръ: Марины хитрый разумъ
Лукавые выдумывалъ обманы,
Смущалъ меня, смущалъ Бояръ и войско —
И разума лишилъ ее Господь!
Врагъ человческій повсюду ковы
Мн, Минину, другимъ вождямъ и во ямъ
Усердно разставлялъ, но я не слышалъ,
Какъ падали орудія измны,
Какая-то невидимая сила
Сосуды ада сокрушала…. Люди.
Во прахъ предъ Нимъ!… Онъ спасъ Святое Царство!!

(Народъ преклоняетъ колна.)

ГОЛОСА. Пресвтлый Князь! Мы познаемъ десницу
И вс тебя усердно слезно молимъ:
Прими Престолъ, тобой освобожденный
И мудростью закрой вс раны Царства!
НАРОДЪ (подымаясь съ шумною радостію.)
Да здравствуетъ Царь всей Руси, Димитрій
Михайловичъ!
ПОЖАРСКІЙ. Вотъ видите, какъ дтски,
Какъ легкомысленны порывы ваши!
Одинъ сказалъ, не разсудивъ прилежно,
И новости готовы вс предаться!
И кто вамъ право далъ — такой Святыней
Располагать такъ произвольно? Дти!
Мн быть Царемъ? Ногою святотатца
Вступить на тронъ, не мн принадлежащій!
Я только мечъ! Пора мечу въ ножны!—
Нтъ, православные, я отрекаюсь
Отъ Царскаго внца, отъ всхъ честей,
Отъ благодарности, похвалъ и славы…—
А васъ, прошу: молитесь, Христіане!—
Двадцать осьмое Октября сего-дня!
Отъ дня сего поститесь три седьмицы!
Вс храмы будутъ вамъ отверзты, люди
Со всхъ концевъ Руси пускай приходятъ,
Пусть молятся, постятся вмст съ вами,
Да вразумитъ Господь соборъ народный:
Кого избрать на Русскую державу?
Сего дня же Правленье Временное
Пошлетъ Указъ во вс предлы Царства,
Да съдутся всхъ состояній люди —
У Господа Царя Руси испросятъ!
А срокъ: день двадцать первый Февраля
Сего же лта!—
Граждане, простите!
На запад еще враги стоятъ.
Не положу меча, доколь отчизны
Отъ злыхъ враговъ въ конецъ я не очищу!
Тмъ временемъ молитесь! Не за васъ, —
Мы Божіе оканчиваемъ дло,
Но да подастъ намъ мудрость и смиренье,
Да, отряхнувъ вс Личныя надежды,
Мы изберемъ Царя — отца народу,
Царя — грозу врагамъ Святаго Царства!
Да оснитъ Господь васъ благодатью
И ниспошлетъ терпніе и вру!
НАРОДЪ. Съ тобой благословеніе Господне!

Т-ЖЕ и МАРИНА.

‘МАРИНА. Остановитесь! Я на судъ пришла!.
‘Послушайте! Я запою вамъ псню,
‘Что птица пла надъ Заруцкимъ… Тише!
‘Его со мной топили, утопили,
‘Онъ тамъ остался, я домой пришла,
‘Какъ рыба мокрая… Но этотъ холодъ
‘Такъ и несетъ могилой.— Замолчите!..
‘Ага! Вотъ онъ, вотъ этотъ красный Князь,
‘Что растерзалъ меня, какъ зврь!.. Узналъ?
‘Узналъ и засмялся! Ха, ха, ха!..
‘Что сдлалъ ты? Не смйся, ради Бога!
‘Ты знаешь ли, какая эта грудь?
‘Какое въ ней когда-то было сердце,
‘Огромное и чистое, какъ небо!..
‘А нынче… посмотри… Гд это сердце?
‘Есть, есть! Но въ лоскуткахъ, въ кусочкахъ… Ты,
‘Ты разорвалъ.
‘ПОЖАРСКІЙ. Нея.
‘МАРИНА. Такъ кто же?
‘ПОЖАРСКІЙ. Богъ!
‘МАРИНА. Кто это Богъ?

(Погружается въ глубокую задумчивость).

‘ПОЖАРСКІЙ. То Божіи дла!
Въ Заруцкомъ жизнь была одна
Богъ отняли жизнь! Въ ней разумъ былъ опасенъ,—
‘И разума лишилъ ее Господь!
‘Москвитяне! Я поручаю вамъ
‘Несчастную хранить въ святой столицъ,
‘Доколь указомъ Русскаго Царя
‘Ея судьба не разршится… Люди!
‘Но заклинаю васъ! Она несчастна,
‘Не оскорбляйте больше горькой жизни,
‘Не умножайте наказаній Неба!
‘Небесный гнвъ лишилъ ее разсудка,
‘Но вы ее покоя не лишайте!
‘Богъ миловать веллъ своихъ враговъ,
‘А судъ грховъ Своей оставиль вол!

(Отходятъ).

‘НАРОДЪ слдуя за нимъ, повторяетъ:
‘Съ тобой благословеніе Господне!
‘МАРИНА (одна, то выходя изъ задумчивости, то снова впадая въ оную).
‘Кто это Богъ?.. Кто это Богъ?…’

АКТЪ ПЯТЫЙ.

ЯВЛЕНІЕ ПЕРВОЕ.

Внутренность Грановитой Палаты.

МИНИНЪ И РЖЕВСКІЙ (идутъ къ выводу, у коего на часахъ стоитъ Казакъ).

КАЗАКЪ. Насталъ день двадцать первый февраля,
День радостный избранія Царя!’
Князь и Москва во храмъ молятъ Бога,
А мы, невольники, на долгой стражъ,
Не можемъ Богоматери молиться,
Да ниспошлетъ Свое благословенье….
МИНИНЪ. Господній Домъ везд, гд есть молитва!
Молись и ты, и будетъ храмъ въ теб!
РЖЕВСКІЙ. Святая Русь стеклась со всхъ сторонъ!
По улицамъ несмтныя толпы
Готовятся къ избранію Царя….
Бояре не ршатъ, ршитъ народъ.
МИНИНЪ. Пусть не мшается, ума довольно
И у Бояръ….
РЖЕВСКІЙ. Но кто удержитъ ихъ?
МИНИНЪ. Господь и Князь! Идутъ! Уйдемъ скоре!..

Т-ЖЕ и ПОЖАРСКІЙ (сопровождаемый Соборомъ Воеводъ, Бояръ, Дворянъ и выборныхъ людей.)

ПОЖАРСК. Постой, Козьма! Ты былъ на полъ брони,
Ты словомъ помогалъ, ты длалъ дломъ,
Какъ грозный вождь, ты поражалъ враговъ,
Ты охранялъ несчастныхъ, раны братій
Цлительнымъ окладывалъ растеньемъ,
И всхъ усердне молился!— Мининъ!
Присутствуй же избранію Царя.!—
МИНИНЪ (низко кланяясь.)
О свтлый Князь! Могу ли я ничтожный
На сонмъ Бояръ ходить?
ТРУБЕЦКОЙ. Вс просятъ, Мининъ!
И твой совтъ Боярскаго не хуже!
МИНИНЪ. Благодарю, Бояре! Богъ воздастъ
Сторицею Боярамъ православнымъ,
Но я не сяду, нтъ — я мщанинъ.
Позвольте мн, великіе Бояре,,
Внимать вамъ, стоя у дверей!
ПОЖАРСКІЙ. Какъ хочешь!
Честь предъ тобой, но принуждать не смемъ,.
Изъ уваженія къ твоимъ заслугамъ..
Возсядьте же, Бояре и Дворяне,
Сановники и Выборные люди!
Васъ призвалъ я на трудное избранье,
Но благъ Господь! Онъ намъ Покровъ.и Сила,

(Весь Соборъ занимаетъ приготовленныя мста около столовъ, на которыхъ стоять чернильницы и разбросана бумага.).

ПОЖАРСКІЙ (сидя.)
Свободна Русь, Господнимъ заступленьемъ!
Исчезли тмы враговъ, и благость неба
Избрать Царя намъ нын дозволяетъ!
Но, братія, съ слезами на очахъ,
Молю: не избирайте иноврца!
Святая Русь своихъ Царей имла,
Единственно на свт православныхъ!
Родясь, уже Царь будущій пріемлетъ
Помазанье отъ Господа-Царя!
Царь на земл Господній представитель!
Онъ мудростью небесною исполненъ,
Онъ крпостью небесной, препоясанъ!
И можно ли, чтобъ чуждый иноврецъ,
Священную Царей пріемля шапку,
Въ душъ своей вс чувства, заглушилъ,
Которыя его влекутъ за море!
Мы видли ужасные примры
Въ сосдствъ нашемъ и у насъ самихъ.
Еще въ предлы Царства не вступая,
Ужъ сколько зла посялъ Владиславъ?
И, можетъ быть, десятокъ нтъ, другой,
Не высосутъ убійственнаго зла.
Но благъ Господь!— Вы обратите взоры
На поколніе Царей Московскихъ!
Не ужели Богъ вовсе уничтожилъ
Потомковъ Калиты и Іоанновъ?
Не ужели отъ Царской крови вовсе
Намъ отрасли послдней не осталось?
Отъ Царской крови… Да, Соборъ Великій!
Отъ Царской крови долженъ быть Владыка
И Повелитель многихъ Царствъ и Княжествъ!
Что личныя достоинства Вельможи?
Что предковъ рядъ и доблестныхъ и славныхъ?
Монашеская лтопись — и только!
Раздоръ предъ нимъ, раздоръ за нимъ, невольно
Гласъ слышится въ душъ: онъ былъ мн равенъ!
Считается смшнымъ повиновенье
Тому, кто самъ всегда повиновался!
Прилична ли тому Царей держава,
Кто царствовать безъ трепета не можетъ?
А наконецъ скажу я вамъ: Держава.
Не можетъ быть наградой за труды,
За личныя заслуги Государству.
На то помстья, золотыя цпи,
И знаки разные Монаршей ласки,
На то чины, на то Царей вниманье,
Народная- любовь и одобренье,—
А наконецъ Небесъ благословенье…
А Царская Порфира — не награда!
И только тотъ ее свободно носитъ,
Кто въ пеленахъ ее уже примрилъ —
И каждый день, крпясь и возрастая,
Къ ней постепенно, долго привыкалъ!
А не рожденному отъ Царской крови
Она тяжка, какъ Божіе проклятье
За святотатство! Мало ль честолюбцевъ
Подъ бременемъ Порфиры упадали?
И кто изъ васъ не помнитъ Годунова,
Отрепьева и Шуйскаго не помнитъ?
Вы слышали, какъ за моремъ предатель
Внецъ Царей, какъ тать ночной, похитилъ?
Вы помните: Великій Іоаннъ
Съ нимъ не хотлъ имть сношеній, честно
Отвергнулъ миръ, безчестье наносящій,
И Царское послалъ ему презрнье!
И врьте, кто въ порфир не родился,
Тотъ не умретъ въ порфир, какъ законный,
Наслдственный Помазанникъ Небесъ!
Не онъ, такъ дти кровію заплатятъ
За похищенье Царскаго Престола!
Пусть мудрствуютъ умомъ честолюбивымъ,
Но разумъ нашъ, вы знаете, какъ шатокъ!
Мы извиняемъ наши преступленья,
Мы осуждаемъ слабости другихъ,
Какъ намъ -полезнй, выгодне, лучше…
Но что жъ? Придетъ съ мечемъ суровый опытъ,
И гршные, мы каемся, но поздно!—
Я все сказалъ. Вотъ правила мои.
Кто не согласенъ съ мнніемъ моимъ,
Пусть намъ свое объявитъ.

(Продолжительное молчаніе.)

Вы молчите!
Благодарю Небеснаго Отца,
Что Онъ словамъ моимъ далъ крпость, силу
И убдительность!— Теперь къ избранью!
Но, братія, спокойно углубитесь,
Внимательно разслдуйте былое,
И въ будущность смотрите безкорыстно!
Не забывайте, жребій испадетъ,
А съ нимъ судьба отечества и ваша!
Я знаю, что межъ вами много есть,
Которые меня считаютъ другомъ,
Приверженцемъ ихъ собственнаго счастья,
И потому со мной везд готовы!
Я это испыталъ на полъ брани.
Чтобъ отдалить упреки Государства,
Вс признаки разрушить заговора,
Не объявлю я мннья моего,
Но тайно поручу его бумаг:
Вы моему послдуйте примру.

Пожарскій пишетъ и вс, разрывая лежащую по столамъ бумагу, за лоскуткахъ пишутъ, свертываютъ и оставляютъ предъ собой.)

МИНИНЪ (невольно подвигаясь впередъ.)
Творецъ благій! Какой священный часъ!
Какъ сердце замерло! Морозъ и трепетъ
По членамъ ходятъ!— Господи! Пошли
Единодушіе сему Собору!
Да согласитъ вс нужды Государства
И у Тебя испроситъ намъ Владыку!

(Продолжительное молчаніе, избраніе продолжается).

ПОЖАРСКІЙ (тихо.)
Въ душъ моей и трепетъ и надежда.

(Молчаніе.)

МИНИНЪ. О не оставь въ послднюю минуту
Святой Руси!

(Молчаніе.)

ПОЖАРСКІЙ. Ты велъ меня на славу!
О увнчай усилія честныя!

(Молчаніе.)

ИЗМАЙЛОВЪ. Князь, повели собрать…
ПОЖАРСКІЙ (отирая слезы.)
О братья, братья!
Что, если здсь раздора смена?..
ТРУБЕЦКОЙ. По совсти мы мннія писали…
ИЗМАЙЛОВЪ. И клятву вновь мы подтвердить готовы!
ПОЖАРСКІЙ. Не трепеталъ я смерти въ ратномъ пол,
А здсь тоска и страхъ стснили сердце!
Но благъ Господь и не оставитъ насъ.
Ты голоса не подавалъ, Козьма!
Такъ собери-жъ чужіе голоса!

(Мининъ, взявъ со стола золотое блюло, обходитъ вс столы и собираетъ голоса.)

Стань здсь, при мн, и отбирай: какой,
Кмъ данъ и на кого?
МИНИНЪ (отобравъ множество голосовъ и предлагая каждый Князю Пожарскому, съ изумленіемъ:)
Глазамъ не врю!

(Продолжаетъ разбирать голоса тмъ же порядкомъ, и приходя постепенно въ большее и большее удивленіе).

Не слыхано! не видано!

(Опустивъ послдній голосъ.)

О чудо!
Твою ль десницу не узнаетъ гршникъ?
Единодушна Русь, единогласна!..

(Въ восторг, поднявъ глаза и руки къ небу, стоитъ, какъ бы пораженный нкимъ чудомъ.)

Измайловъ. О не терзай Соборъ нетерпливый
И возгласи: кого Господь назначилъ?
ТРУБЕЦКОЙ. Смотрите: онъ безмолвенъ, недвижимъ!
Глаза горъ вознесъ и льются слезы!
ИЗМАЙЛОВЪ. Князь, объяви!
ПОЖАРСКІЙ (съ жадностію и съ удивленіемъ перебирая голоса).
И я внимаю чудо!
Единодушно, такъ, единогласно
Соборомъ избранъ: Михаилъ Романовъ,
Сынъ едора, въ монахахъ Филарета!

(Вставъ.)

Провозгласимъ отъ сердца и души:
Да здравствуетъ Царь Михаилъ Романовъ?
ВС (вставъ.)
Да здравствуетъ Царь Михаилъ Романовъ!
ПОЖАРСК: (обнимая Трубецкаго, потомъ и другихъ).
Обнимемся, Бояре! Этотъ день —
День радостный любви и воскресенья!

(Вс другъ друга обнимаютъ, проливая слезы.)

ТРУБЕЦКОЙ (обнимая Измайлова.)
Что, помнишь ли, какъ ты подозрвалъ?
ИЗМАЙЛОВЪ. О перестань! Забудь свою обиду!
ТРУБЕЦКОЙ (обнимая Минина).
Прости, Козьма!
МИНИНЪ (почтительно кланяясь.)
Прости меня, Бояринъ!
ПОЖАРСКІЙ. О радуйтесь и плачьте отъ восторга!

(За дверьми слышны голоса.)

Ура! Ура! Да здравствуетъ!..
ПОЖАРСКІЙ. Кричатъ!
Не разберу! Народъ пришелъ въ волненье!..

Т-ЖЕ и ТОЛПА НАРОДА вламывается въ двери,

ГОЛОСА: Къ чему Соборъ? Чего онъ медлитъ?-Братья!
Объявимъ все Собору…

(Пожарскій идетъ къ народу, толпа отступаетъ.)

Князь! Самъ Князь! Назадъ!
ПОЖАРСКІЙ (гневно).
Что это значитъ, Русь? Опять измна?
ГРАЖДАНИНЪ (низко кланяясь.)
Князь! Извини! Совтъ твой прерываемъ!
Но вся Москва тебя съ слезами молитъ
Ихъ челобитную услышать!
ПОЖАРСКІЙ. Просимъ!
ГРАЖД: ‘Намъ нуженъ Царь!’ кричатъ они: ‘Соборъ
Напрасно мудрствуетъ, когда законный
Наслдникъ есть отъ крови Іоанна,
Отъ крови Анастасіи прекрасной!’
У нихъ свой толкъ. Единогласнымъ сонмомъ
Москва, вся Русь Собору бьетъ челомъ,
Да изберетъ на Царство Михаила
Романова! (Низко кланяясь). Не гнвайтесь, Бояре!
Мы общее блаженство предлагаемъ!
ПОЖАРСКІЙ (обнявъ гражданина).
Другъ, если можешь, обними Москву
Такъ пламенно, какъ я тебя лобзаю!
Поздравь Москву! Соборъ единогласно,
Единодушно избралъ Михаила!
Нтъ, не Соборъ, Господь избралъ, и Слава
Ему отъ нын и до вка!
ВС. Слава!
Да здравствуетъ Царь Михаилъ!— Ура!
ПОЖАР. Свершилось! Богъ благословилъ отчизну!
Царь Михаилъ, помазанный отъ вка,
Пріемлетъ Русь въ родительскія руки —
И благо ей!..
Но что со мной, Всесильный?
Какая радость по сердцу разлилась!
Какая тма объемлетъ всю Палату,
А Небеса въ сіяніи раскрылись!
Внемлите! Гласъ, не мой ничтожный гласъ,
Но свыше гласъ изъ устъ моихъ стремится!
Воскресла Русь! Гремятъ колокола!
Святители несутъ иконы, люди
Густой ТОЛПОЙ тснятся съ крестнымъ ходомъ
Предъ Костромскимъ монастыремъ! Святитель
Пріемлетъ крестъ и именемъ народа
Зоветъ Царя! Но… юноша прекрасный
(Онъ видлъ смуты, слышалъ о несчастьяхъ
Святой Руси),— колеблется, не хочетъ
Идти туда, куда Господь зоветъ!
Но Божій гласъ раздался у Обдни!
Съ Евангельемъ и со Крестомъ Святымъ,
Святитель сталъ предъ юнымъ Михаиломъ,
Зоветъ его, зоветъ Господнимъ гласомъ,—
И се! гремитъ на встрчу Михаилу
То Русское, громовое ура,
Ура любви и радости ура,
Которымъ Русь встрчаетъ Государя!
Смутился умъ, смутились чувства! Гд я?
Внизу лежитъ обширная Москва,
Вокругъ нея тснятся города!.
Огромна Русь отъ моря и до моря!
Орлы сидятъ по четыремъ концамъ!
На скверъ безбрежный окіанъ,
На югъ — нтъ конца!.. Все это — Русь!
Я въ будущность, какъ въ грамоту, смотрю
И нтъ конца Великому Колну!
О братія! Смотрите: это Онъ!
Величіемъ безмрнымъ осіянный!:
На море сталъ могучею пятой,—
Изъ подъ пяты ряды ширококрылыхъ,
Огромныхъ кораблей несутся въ море!
Земля дрожитъ отъ, тяжести Его,
А небеса.Его главу вмщаютъ!
Неизмримъ сей Русскій полубогъ!
Въ объятіяхъ онъ сжалъ Святое Царство,
Покровомъ обвивая многоцннымъ
Для насъ еще непостижимыхъ благъ!
Святая Русь! Обыкновенный разумъ
Судьбы твоей въ себ вмстить не можетъ!
О ты, Святая Матерь, Русь родная!
Красуйся подъ державой Михаила!
Чтобъ дня сего не истребилась память,
Чтобъ Русскій родъ объ милости Господней
Не забывалъ — я къ вамъ взываю, братья,
Святой Руси безчисленные дти!
Изъ вка въ вкъ, пока потухнетъ солнце,
Пока людей не истребится память,
Святите день избранья Михаила,
День двадцать первый Февраля!
ВС. Ура!

(Занавсъ падаетъ.)

Прочитали? Поделиться с друзьями:
Электронная библиотека