Князь Даниил Дмитриевич Холмский, Кукольник Нестор Васильевич, Год: 1840

Время на прочтение: 74 минут(ы)

СОЧИНЕНІЯ
НЕСТОРА КУКОЛЬНИКА.

Сочиненія драматическія.

II

С-ПЕТЕРБУРГЪ.
Печатано въ типографіи И. Фишона.
1852.

КНЯЗЬ ДАНІИЛЪ ВАСИЛЬЕВИЧЪ ХОЛМСКІЙ.

ДРАМА ВЪ ПЯТИ АКТАХЪ.

ПЕЧАТАТЬ ПОЗВОЛЯЕТСЯ,

съ тмъ, чтобы по напечатаніи представлено было въ Ценсурный Комитетъ узаконенное число экземпляровъ. С.-Петербургъ 5 Іюня 1851 года.

Ценсоръ Ал. Крыловъ.

ДЙСТВУЮЩІЯ ЛИЦА.

МОСКОВСКІЙ БОЯРИНЪ.
Князь ДАНІИЛЪ ДМИТРІЕВИЧЪ ХОЛМСКІЙ, московскій воевода.
ЛЕВЧАДЬЕВЪ, московскій воевода.
АРСЕНЬЕВЪ, московскій воевода.
ПСКОВСКОЙ ПОСАДНИКЪ.
АЛЕКСАНДРЪ МИХАЙЛОВИЧЪ КНЯЖИЧЪ, псковскій купецъ.
ОМА НИКОЛАЕВИЧЪ СЕРЕДА, шутъ князя Холмскаго.
МИТЯ, карликъ его же.
ЗАХАРІЙ МОИСЕЕВИЧЪ ОЗНОБИНЪ, псковскій купецъ.
ПЕРВЫЙ ВОЕВОДА.
ВТОРОЙ ВОЕВОДА.
БЕРНГАРДЪ, ФОНЪ-ДЕРЪ БОРГЪ, магистръ ливонскій.
БАРОНЪ ФОНЪ-КУЛЬМГАУСБОРДЕНАУ, рыцарь.
ФИЛИБЕРТЪ ФОНЪ-КЮХЕЛЬМЮНСТЕРЪ, рыцарь.
БАРОНЪ ФОНЪ-ШЛУММЕРМАУСЪ, помщикъ лифляндскій.
ПОСОЛЪ отъ ганзейскихъ городовъ.
ГАНСЪ, кастеланъ малаго Нейгаузена.
РОДЕРИХЪ, слуга барона Фонъ-Шлуммермаусъ.
МОИСЕЙ, тайный жидъ.
БАРОНЕССА АДЕЛЬГАЙДА ФОНЪ-ШЛУММЕРМАУСЪ.
РАХИЛЬ, дочь купца Ознобина.
ИЛЬИНИШНА, хозяйка жидовскаго дому во Псков.
ЛИЦА безъ рчей: московскіе бояре, врачъ князя Холмскаго, псковскіе бояре, купцы и посадскіе люди, командоры, гонцы, портнихи, воины и народъ псковскій.
Дйствіе перваго явленія въ замк Малый Нейгаузенъ, остальныхъ во Псков, въ 1474 году.

АКТЪ ПЕРВЫЙ.

Плнница.

ЯВЛЕНІЕ ПЕРВОЕ.

Рыцарскій залъ въ замк малый Нейгаузесъ.

РЫЦАРЬ БАРОНЪ ФОНЪ КУЛЬМГАУСБОРДЕНАУ и ГАНСЪ.

РЫЦАРЬ (весь в5 желз, сидитъ за столомъ, передъ нимъ бутылка и стопа). ни капли! Громъ и молнія! Осталось только старое, какъ заслуги Ливонскаго Ордена. У купцовъ есть, да псковскіе погреба для насъ заперты, магистеръ дурачится, Сильвестръ Рижскій грабитъ псковскіе обозы: а ты держи постъ за ихъ грхи! Послушай, Гансъ! точно, ординарнаго во всемъ замк ни капли?
ГАНСЪ. Я уже докладывалъ вамъ, благородный господинъ рыцарь, что со вторника прошлой недли, то есть, съ того счастливаго дня, когда вы изволили вступить въ нашъ замокъ, по субботу, то есть, сегодня, вс молодыя вина нашего погреба незамтно израсходовались въ честь и здоровье ваше. Если прикажете изъ старыхъ…
РЫЦАРЬ. Нтъ, нтъ, Боже сохрани! Просмотришь купцевъ, а я, ты знаешь, око всего ордена, и стыдно, когда псковскіе зайцы обманутъ желзнаго пса. У меня перчатка съ глазами, пока я самъ не сплю. Да и рыцарь Филибертъ теперь разгуливаетъ по Великой Рчонк. На кого положиться? Не искушай меня, Гансъ, а не то соглашусь, и выпью весь твой погребъ разомъ…
ГАНСЪ. Неужели, благородный господинъ рыцарь, вы можете всегда такъ проводить ночи?
РЫЦАРЬ. Что ты это бредишь, Гансъ? Какъ такъ?
ГАНСЪ. Вчно въ желзной скорлуп, вчно безъ сна, и вчно…
РЫЦАРЬ. Съ бутылкой? А раки? День и ночь въ скорлуп, и пьютъ всю свою жизнь…
ГАНСЪ. Воду, благородный господинъ рыцарь!
РЫЦАРЬ. То ихъ натура! А моя благородная натура воды терпть не можетъ. Я люблю мою черепаху, и вылзаю, когда приходится ее чистить или… ну, да ты понимаешь!… есть случаи… а чмъ худо? Не мягко, зато сонъ легокъ: въ расплохъ не укуситъ муха или сабля некрещенаго, домъ повалится, не раздавитъ… Теб въ диковину, ты привыкъ глядть на дерптскихъ щеголей въ замш и бархат, въ берет и чуть не въ юбкъ,— а пріидетъ къ длу, купцы бьютъ. Громъ и молнія! Чего! сами въ Риг заторговались, рады, что Богъ море далъ, корабли завели литовскую неньку продавать. Нтъ! лучше поду по моимъ баронствамъ дичь стрлять, чмъ видть всю эту скверну…
ГАНСЪ. Благородный господинъ баронъ и рыцарь, разв вы не изволите принадлежать къ нашему ордену?
РЫЦАРЬ. Къ вашему ордену!… Громъ и молнія! Нтъ, слава Богу! Вся бда, что я здшній уроженецъ и пришелъ на родину, просто по совсти. Самъ императоръ разсказывалъ на охот, что ему открыли астрологи, будто москвитяне хотятъ вашъ орденъ вогнать въ море и пустить ко дну… И не мудрено… Съ такими нравами, съ такимъ развратомъ!… Пфуй, Гансъ! Дай вина!..
ГАНСЬ. Бутылочку стараго?…
РЫЦАРЬ. Нтъ, нтъ, Боже сохрани! Хоть и на сдл, а все-таки ноги нужны. И Филиберта я послалъ не даромъ. Съ псковскими богатырями, видишь (указывая на трофеи), мы. кое-какъ поуправились, теперь бы намъ выманить только этого Александра Княжича, этого богатыря купчика, что людей пугалъ на сто верстъ вокругъ Острова. Такъ видишь, Гансъ, можетъ случай набжать, стараго пить не приходится. Вотъ также случилось мн въ Регенсбург, во время всеобщаго мира, бесдуя съ монахами… (Слышенъ рогъ). Гансъ, погляди, кто тамъ.
ГАНСЬ, (смотритъ въ окно). Кажется, Кюхельмюнстеръ.
РЫЦАРЬ. Сколько ихъ?
ГАНСЬ. Семь.
РЫЦАРЬ. Одного купцы украли. Воротимъ. Лишь бы не самого!

Т ЖЕ и РЫЦАРЬ ФИЛИБЕРТЪ фонъ-КЮХЕЛЬМЮНСТЕРЪ.

РЫЦАРЬ. Здорово, Филибертъ, здорово! Живъ? не раненъ? Больше ничего не нужно! Садись. Гансъ, вина!…

Т ЖЕ, кром ГАНСА.

ФИЛИБЕРТЪ, (усталый, садясь). Командоръ, я не съ добрыми встями.
РЫЦАРЬ. Твое дло разсказывать, мое слушать.
ФИЛИБЕРТЪ. Не даромъ купцы не трогали насъ слишкомъ мсяцъ, посл обиды. Они донесли Московскому, а тотъ имъ прислалъ какого-то славнаго Холмскаго…
РЫЦАРЬ. Славнаго! Добрые всти, рыцарь, добрые!…
ФИЛИБЕРТЪ.Съ пятидесятые тысячами войска…
РЫЦАРЬ. Да откуда онъ набралъ такую пропасть народа? разв Московія такъ велика?
ФИЛИБЕРТЪ. Говорятъ, больше Польши съ Литвою…
РЫЦАРЬ. Мало ли что говорятъ! Это, я думаю, не войско, а что-нибудь въ род городскаго ополченія, ночные сторожа съ трещотками, собранные со всхъ городовъ и деревень Московіи. Ну, что дальше?
ФИЛИБЕРТЪ. Видишь, командоръ, теперь распутица, злое время.
РЫЦАРЬ. Твоя правда, отъ того-то мн такъ и хочется вина.
ФИЛИБЕРТЪ. Идти на насъ не хотятъ, ждутъ снга и съ первымъ морозомъ начнется война.
РЫЦАРЬ. Нтъ, Филибертъ! Не бывать войн. Магистръ сподличаетъ, за грабежъ заплатитъ, за безчестье вдвое, да и закажетъ, въ честь выгодному миру, замшевый турниръ на замшевыхъ рапирахъ.

Т ЖЕ И ГАНСЪ, приноситъ вино.

РЫЦАРЬ. И я пью впередъ за бархатнаго побдителя! Намъ смхъ, а Магистру бда. Пусть же на насъ не пеняетъ… Гонца!

Т ЖЕ, кром ГАНСА.

РЫЦАРЬ. Слушай, Филибертъ, вдь ордену плохо. Хотлъ я похать куда-нибудь на подвигъ, да теперь стыдно.
ФИЛИБЕРТЪ. Стыдно, командоръ.
РЫЦАРЬ. Выпьемъ же, Филибертъ! Ужъ если краснть, такъ отъ вина. (Пьютъ).

Т ЖЕ, ГАНСЪ и ГОНЕЦЪ.

РЫЦАРЬ. Ну, теперь давай писать!
ФИЛИБЕРТЪ. Давайте, командоръ!
РЫЦАРЬ. Да кто же будетъ писать? Я не умю.
ФИЛИБЕРТЪ. И я тоже.
РЫЦАРЬ. Ну, Гансъ, такъ пиши ты.

Гансъ садится у стола и беретъ перо.

ГАНСЪ. Что-жъ писать?
РЫЦАРЬ. Пиши!.. (Слышенъ рогъ). Стой! Ничего не пиши. Авось Холмскій воротился въ Московію, погляди, кто тамъ?
ГАНСЪ (у окна). Всадники, человкъ съ двадцать. Ахъ! это баронъ ІІІлуммермаусъ…
РЫЦАРЬ. Шлуммермаусъ! Громъ и молнія! Это нашъ сосдъ, что хитритъ и обманываетъ Сильвестра, магистра, орденъ, псковскихъ купцовъ и своихъ людей, рыцарь безъ раны, въ совтахъ крикунъ! Это онъ, Гансъ?.. Это у него сестра амазонка, рыскаетъ за дичью съ ватагой обожателей?.. Это она околдовала псковскаго богатыря такъ, что тотъ и на подвиги пересталъ здить?.. А! это она, Гансъ?..

Т ЖЕ и БАРОНЪ фонъ-ШЛУМІЮЕРМАУСЪ.

БАРОНЪ. Гд баронъ?
РЫЦАРЬ. Здсь. Что вамъ угодно?
БАРОНЪ. Помилуйте! Что вы длаете? Псковичи у стнъ вашего замка. За милю, по-крайней-мр, мы начали трубить, ни одного воина вы намъ не выслали на помощь…
РЫЦАРЬ. Втеръ противный, трубъ не разслышишь, особенно когда въ нихъ трубятъ съ перепуга… А разв у васъ было сраженіе? Много добычи, баронъ?
БАРОНЪ. Я не заслужилъ, баронъ, такого пріема. Служа ордену, я пріобрлъ уваженіе…
РЫЦАРЬ. Конечно, политическими, а не военными вылазками. Вы, говорятъ, на посылкахъ, виноватъ, на посольствахъ выросли.
БАРОНЪ. Послушайте, баронъ! Кто вамъ далъ право оскорблять человка, который едва знакомъ съ вами?.. Но все въ сторону, несчастіе мое слишкомъ велико. Я васъ призываю къ долгу, баронъ и рыцарь, именемъ ордена: садитесь на коней! Мы еще догонимъ Псковичей!..
РЫЦАРЬ (схвативъ шлемъ и перчатки). Гд, гд они, баронъ?
БАРОНЪ. Мили три, не больше! Они захватили сестру мою со всми охотниками…
РЫЦАРЬ (кладетъ шлемъ и перчатки). Охота опасное ремесло, а женщина не принадлежитъ къ ордену.
БАРОНЪ. Баронъ! Вы не были отцемъ, братомъ, но были, по-крайней-мри, сыномъ женщины.
РЫЦАРЬ. Нтъ. Я родился отъ меча и пушки. Колыбелью моей былъ рыцарскій щитъ, игрушки — мусульманскіе кинжалы, добытые желзными руками отцевъ моихъ съ труповъ неврныхъ. Да, господинъ баронъ! Я во всю жизнь не зналъ замши и бархата, а единственное доказательство, что матерью моею была женщина — это одяло, шитое шелками, ея работы, вы можете видть его на моемъ минотавр, въ конюшн.
БАРОНЪ (про себя). Зврь! Онъ не подетъ! Адельгайда, ты погибла!

(Слышенъ рогъ).

РЫЦАРЬ. У меня сегодня въ замк будто турниръ. Гости да гости!.. Кто тамъ?.. погляди, Гансъ.
ГАНСЪ. Множество рыцарей, господинъ баронъ! Все поле черно, отворили ворота, впускаютъ…
РЫЦАРЬ. Впускаютъ? Врно свои…

Т ЖЕ и ГОНЕЦЪ.

ГОНЕЦЪ. Господинъ магистръ Беригардъ фонъ-деръ-Боргъ, со всмъ орденомъ…
РЫЦАРЬ. Встанемъ, Филибертъ!
ФИЛИБЕРТЪ. Встанемъ…

(Не могутъ подняться).

РЫЦАРЬ. Ну, такъ останемся.
ФИЛИБЕРТЪ. Останемся.
РЫЦАРЬ. Вдь онъ насъ нашелъ на своемъ мст…
ФИЛИБЕРТЪ. На своемъ мст, и въ полномъ вооруженіи.
РЫЦАРЬ. И въ полномъ вооруженіи.
ГАНСЪ. Не убрать ли вино?
РЫЦАРЬ. Не тронь! не допито!..

Т ЖЕ, МАГИСТРЪ И КОМАНДОРЫ.

МАГИСТРЪ. Здравствуйте, благородный баронъ!.. Какъ! и вы здсь?.. Я только-что узналъ о вашемъ несчастій! Что, не говорилъ ли я: Сильвестръ рижскій зажжетъ бурю?.. Знаете ли, что изъ Москвы пошло во Псковъ пятьдесятъ тысячъ войска. Это уже не вспомогательный отрядъ. Такая сила идетъ для завоеваній и, кажется, намъ прійдется съхать съ поморья и уступить Русскимъ завоеванія трехъ вковъ. А вы смялись надъ пророчествами отца Тромли! Вы не врили приговору свтилъ небесныхъ!.. И не одинъ Тромли: въ Дерпт, въ Ревел, въ Данциг ученые люди наблюдали небесныя явленія, и предсказали паденіе ордена. Эти слухи проникли въ города, люди волнуются, хотятъ новаго порядка, хотятъ государства и государя. Что бы ни было, а мы должны исполнить свой долгъ! Медлить нечего. Мой совтъ — ударить самимъ на Псковъ. Возьмемъ — хорошо, нтъ — бросимся, дальше, въ глубь страны, заставимъ ихъ думать о безопасности собственнаго края, о могуществ ордена, о нашей готовности сражаться и отчаянно защищать каждую пядь земли, купленную рыцарскою кровью…
РЫЦАРЬ Славно, господинъ магистръ! вотъ истинно по-рыцарски. Я самъ пять городовъ возьму. (Привстаетъ). Доберусь я и до этого Александра Псковскаго, что снялъ желзныя ворота нашего замка! Самого Холмскаго вызову на поединокъ и убью какъ муху! Я познакомился съ Русскими рыцарями, и вотъ двнадцать трофеевъ, снятыхъ собственноручно съ моихъ мертвецовъ…
БАРОНЪ. Но еще не съ Холмскаго, господинъ баронъ! Полководецъ, какихъ не много въ исторіи. О! я его знаю…
МАГИСТРЪ. Меня увдомляютъ, что войско его уже на поход.
РЫЦАРЬ. Нтъ, господинъ магистръ, оно уже во Псков.
МАГИСТРЪ. По-крайней-мр еще Холмскій…
РЫЦАРЬ. Тамъ же… Филибертъ, вставай! Говори, что узналъ ты?
ФИЛИБЕРТЪ (вставъ съ трудомъ). Пятьдесятъ тысячъ и Холмскій во Псков стоятъ за Великой станомъ, и… пьютъ нмецкія вина… Меня остерегли сами купцы, съ которыми я живу въ мир, а то бы я не имлъ счастія говорить съ вашею свтлостью: такъ близко нахалъ я на станъ московскій! Сильные отряды во всю ночь двигались къ нашей границ и къ свту должны были остановиться у нашего замка.
МАГИСТРЪ. Не знаешь ли, кто съ ними?
ФИЛИБЕРТЪ. Самъ Холмскій.
МАГИСТРЪ. Бдный орденъ! Вы видите, баронъ, наша погибель неизбжна, вся надежда на дурную погоду.
БАРОНЪ. По-крайней-мръ, есть время, есть возможность подумать, описаться, переговорить… Я знаю Холмскаго. Послднее мое посольство въ Торжекъ дало мн возможность близко познакомиться со всми людьми Іоанна… Ршительно, Холмскій, и умомъ, и способностями, несмотря на свою безбородую молодость, выше всхъ. Какъ полководецъ, съ самымъ ничтожнымъ отрядомъ, онъ надлалъ чудесъ въ новогородскомъ поход, какъ вельможа, онъ одинъ, въ обширномъ двор Іоанна, любитъ науки, собираетъ около себя людей ученыхъ, какихъ только въ Московіи найти можно, и неразъ просился у Іоанна въ послы къ императору или, по-крайней-мр, къ королю шведскому… Москва и русскіе вельможи ему ненавистны, они останавливаютъ его кипящее честолюбіе, оскорбляютъ гордость. Съ такимъ характеромъ, оружіе послднее средство. Нельзя-ли дать пищи его несытому честолюбію, нельзя-ли устремить его вниманія на Литву, на возможность возвратить многія области подъ державу Іоанна. Общаемъ помощь, вовлечемъ въ медленность, и гнвъ Іоанна окуетъ руки Холмскаго опалой, тогда… магистръ. Баронъ, возьмете ли вы это важное дло на себя?
БАРОНЪ. На себя одного,— нтъ, но вмст съ барономъ Кульмгаусборденау я не теряю надежды на успхъ…
РЫЦАРЬ. Я — въ послахъ!
БАРОНЪ. Ваша слава извстна Холмскому, ваши рыцарскія привычки понравятся князьямъ и ратникамъ, ваша искренняя, неподдльная храбрость утверждена пограничными подвигами и даетъ хорошее мнніе о дух цлаго ордена. Говорить я съумю: но, сами посудите, кто изъ нашихъ рыцарей поддержитъ слова мои поведеніемъ, славою, могучимъ видомъ, благоразуміемъ и твердостью характера? Теперь сами судите, баронъ, правъ ли я?
РЫЦАРЬ. Лучше посудите вы, баронъ, что я отъ роду не бывалъ посломъ, что умру съ тоски, что посл такого униженія я не проживу до Пасхи…
БАРОНЪ. Какъ угодно, баронъ, безъ васъ я не ду.
РЫЦАРЬ. Да неужели вы думаете словами спасти орденъ?..
БАРОНЪ. Другихъ средствъ нтъ , а у меня, по-крайней-мр, есть надежда. Поврьте, баронъ, на оружіе намъ нельзя полагаться. И переговорами мы должны спшить: города волнуются, хотятъ соединиться въ одну державу, избрать поморскаго государя, а орденъ вытснить хоть въ море… Невозможно, чтобы Холмскій не узналъ о нашихъ спорахъ съ господами Риги и Дерпта, и о намреніи городовъ. Я писалъ въ Ригу, чтобы, по-крайней-мр, захватили этого полу-посла, полу-шута, прозваннаго у Русскихъ дуракомъ Середой, а у насъ рыцаремъ Фонъ-Митвохе. Этотъ тонкій человкъ узналъ все и скрылся. Можетъ-быть его упустили даже съ умысломъ. Понимаете ли, не только наши силы, но и тайны могутъ быть извстны? Но у меня есть нкоторыя средства, Врныя, но только при вашемъ содйствіи, баронъ. Я клянусь употребить вс мры, чтобы возстановить миръ, нарушенный Штобвассеромъ, словомъ, клянусь спасти орденъ.
РЫЦАРЬ. Я — вашъ, баронъ, ду, но если достоинство мое малйше постраждетъ, если…
БАРОНЪ. Все, что вамъ угодно, баронъ, на все соглашаюсь, только демъ!… Благословите, господинъ магистръ!
МАГИСТРЪ. Командоры, пойдемте изготовить грамоты. Надо успть окончить все до заутренни…

(Вс, кром Кульмгаусборденау, уходятъ).

РЫЦАРЬ. Я не могу опомниться!.. я, рыцарь, баронъ фонъ-Кульмгаусборденау, въ послахъ!.. Что объ этомъ скажетъ императоръ, Германія, исторія?

ЯВЛЕНІЕ ВТОРОЕ.

Обширная зала съ стеклянною галлереей, за стеклами видна на крыльц толпа разнаго народа. У дверей стража.

ЛЕВЧАДЬБВЪ и ПОСАДНИКЪ.

ПОС. Мн жаль псковскихъ бояръ, людей посадскихъ:
Морозъ такой, ихъ держать на крыльц!..
Могли бы, кажется, въ изб погрться,
А то языкъ бояре отморозятъ…
ЛЕВЧАДЬЕВЪ. Благодари, что самого впустили.
Ты видлъ тамъ же ратныхъ воеводъ,
Пословъ Ганзы, пословъ новогородскихъ.
Князь видитъ всхъ въ окно, и размышляетъ,
Кому и что сказать…
ПОСАДНИКЪ. Скажи, пожалуй,—
Ты старый другъ и другу не измнишь,—
Какъ это государь послалъ ребенка,
Безъ бороды, противу хитрыхъ Нмцевъ?
ЛЕВЧАДЬЕВЪ. Ну, кто кого перехитритъ, не знаю!
Одно бда: все хочетъ сдлать вдругъ:
Согнать съ Поморья Нмцевъ, а Литву
Опустошить за Вильно и за Ковно.
И мало этого… другія мысли
Вертятся въ молодомъ ум: онъ хочетъ
Столкнуть князей съ литовскаго престола
И старую Литву возстановить…
ПОСАДНИКЪ. Э, руки коротки!..
ЛЕВЧАДЬЕВЪ. Не говори!
Гадалъ на звздахъ царь, передъ походомъ,
И такъ сказалъ: ‘Данилка мой далече
Пойдетъ…’ и войско указалъ умножить.
Насъ было тысячъ тридцать. Государь
Еще прибавилъ двадцать, общая,
Что мсяцъ, подсылать… Старикъ колдунъ,
Что небо знаетъ какъ своихъ пять пальцевъ,
Не одобрялъ похода. Государь
Сказалъ: ‘Молчи, я самъ гадать умю!’..
Что было на Москв людей ученыхъ,
Всхъ забралъ Холмскій, вс сидятъ въ обоз,
Читаютъ, пишутъ по стариннымъ книгамъ.
А что такое, чортъ не разберетъ…
Свтъ Божій тсенъ для такихъ людей!
Ты только погляди на челядь князя,
Царемъ живетъ, царемъ выходитъ въ гости.
Мы, у него, меньшіе воеводы,
Холопья, гордости на сто князей,
Жить на Москв не можетъ, старше есть,
А кланяться и старшимъ онъ не можетъ.
И государь его хлеснулъ порядкомъ:
Когда изъ Новагорода пришли,
Особенной ему награды не далъ,
Какъ намъ, такъ и ему. Охъ! было больно.
Въ послы проситься сталъ: царь не пустилъ,
Хотлъ въ удлъ пойти: царь не позволилъ,
И еслибъ не ливонская война,
Онъ захворалъ бы съ горя и досады…
ПОСАД. Ну, хорошо! Зачмъ же князь теперь
На Нмцевъ не ударитъ?..
ЛЕВЧАДЬЕВЪ. Онъ смкаетъ,
Смякнетъ, и въ восемь дней онъ будетъ въ Риг.

Т ЖЕ и МИТЯ.

МИТЯ. Князь приказалъ пускать народъ.
ЛЕВЧАДЬЕВЪ. (къ страж). Пускайте!

Входятъ разные воеводы, псковскіе бояре, ганзейскіе послы, Александръ Княжичъ, и жилые люди. Изъ боковыхъ дверей выходятъ, попарно, мальчики, за ними врачъ, двое младшихъ воеводъ и наконецъ князь Холмскій съ покрытою головою, въ комнатномъ плать, садится за княжеское мсто. Всеобщее молчаніе.

КНЯЗЬ. Что, какова погода?

(Голоса въ толп).

Снгъ съ дождемъ.
Съ утра морозить начинало. Втеръ.
По улицамъ прозда нтъ отъ грязи,
Распутица, вчера была ихра,
Сегодня солнце топитъ снгъ послдній…
КНЯЗЬ (подымаетъ руку, все умолкаетъ).

(Про себя).

Нтъ Середы! Великій мой посолъ
Несетъ съ собой богатыя извстья…
Что снгъ, морозъ! Не остановятъ Русскихъ,
Но Середа, какъ воздухъ нуженъ мн…

(Громко)

Что,— легкіе отряды на границ
Я думаю, ужъ сдлали свое,
Достали языковъ, вернутся скоро.
Не слышно ничего?

(Молчаніе).

Такъ мы покуда
Займемся дломъ городскимъ и ратнымъ,
Вамъ очередь…
ПЕРВЫЙ ВОЕВОДА. Гонецъ ко мн пріхалъ.
Жена больна при смерти, на дтей
Нашла какая-то зараза. Князь,
Позволь домой…
КНЯЗЬ. Ступай, но не забудь,
Что у тебя московскія знамена,
Что въ дом рыцарскомъ далекой Риги
Ты долженъ былъ поставить т знамена.
И видно эта честь, небесной волей,
Назначена другому воевод.
Слпотствуя во мрак, вамъ ли вдать,
Что небомъ непреложно ршено!
Ты молодъ, Богъ жену подастъ другую,
Сестру магистра можетъ-быть, а славы
Не купишь жизнью цлаго потомства.
Ступай домой!..
ПЕРВЫЙ ВОЕВОДА. Я остаюсь!
КНЯЗЬ. Не нужно.
А ты о чемъ?..
ВТОРОЙ ВОЕВОДА. Князь Даніилъ Димитричь.
Позволь мн взять охотниковъ изъ войска,
Взглянуть на Нмцевъ…
КНЯЗЬ. Думай за себя.
А за меня я самъ ужъ думать стану.
Зачмъ ты здсь безъ зова?
ВТОРОЙ ВОЕВОДА (почтительно). Князь!
КНЯЗЬ (гнвно). На мсто!
Какъ вольница какая, отъ Татаръ
Переняли вы ратный безпорядокъ!
Пора понять, что важныхъ длъ успхъ
Лежитъ въ порядк общемъ, въ послушаньи.
И я повиноваться васъ заставлю!..
Отъ дряхлой и пустой боярской спси,
Дламъ великимъ, славнымъ, не родиться…
Молчать и слушаться! вотъ ваше дло.
Въ лсу убилъ холопьями лисицу
И думаетъ, что съ Нмцами война —
Потшная охота. Безъ меня,
Васъ Нмцы перебьютъ по-одиначк,
Со мной, и вы въ богатыри пойдете.
Ты не женатъ, такъ можетъ-быть отецъ,
Иль ддушка отъ старости при смерти.
Ступай лечить его травой домашней,
Куда теб отечество прославить,
Спсь новгородскую сломать, во Псков
Сидть на мст княжескомъ, Литву
И орденъ мрить дальновиднымъ окомъ
И знать когда и гд побда будетъ!
Ступай домой, или ступай на мсто,
ВТОРОЙ ВОЕВОДА. На мсто, князь!
КНЯЗЬ. Спасибо. Это кто?
ПОСАДНИКЪ. Посолъ ганзейскихъ городовъ…
КНЯЗЬ. Приближьтесь!
ПОСОЛЪ. Свтлйшій князь! отъ многихъ городовъ
Я къ Новугороду посломъ назначенъ…
КНЯЗЬ. Такъ не ко мн!
ПОСОЛЪ. Къ тому, кто власть иметъ.
Насъ рыцари столтія тснятъ.
Пока порядокъ правилъ орденами,
Мы были счастливы подъ ихъ покровомъ,
Но съ той поры какъ роскошь и распутство
Разсудокъ ихъ и вру помутили,
Мы стонемъ отъ налоговъ, податей,
Отъ пошлинъ, отъ мостовъ, дорогъ, рогатокъ
Нтъ самоволію конца и мры:
И города, почти во всемъ поморьи,
Ршили тсный заключить союзъ
Противъ обоихъ орденовъ поморскихъ,
Противу свтской власти духовенства,
Особое составить государство,
И на престолъ достойнаго избрать…
Содйствія, свтлйшій князь, мы просимъ,
Безъ русскихъ городовъ борьба не врна,
И только раззорніемъ грозитъ…
КНЯЗЬ. Какіе города? Не Дерптъ, не Рига,
Не Ревель, не Либава: это наше.
За Нманомъ вс города свободны
Все длать, что имъ Богъ на умъ положитъ,
Но въ гавани языческой Полунги
Ужъ русская граница. До свиданья!
Подумайте, посолъ, и приходите.
Мы отъ союза вашего не прочь,
Но только на объявленныхъ условьяхъ…
ПОСОЛЪ. Свтлйшій князь…
КНЯЗЬ. Мн некогда. Простите!
Посадникъ! Псковъ, послдній ленъ Руси,
Съ державами сосдними граничитъ.
Конечно множество людей ученыхъ
У васъ прибжища и денегъ ищутъ.
Пока войны не раздадутся громы,
Я долженъ освжать себя бесдой
Съ учеными людьми земель далекихъ.
Люблю людей, которыхъ умъ глубокій
Паритъ по небу, роется въ земл.
Познанія намъ замняютъ опытъ.
ПОСАД. Князь, страхъ войны ученыхъ разогналъ.
А проживали, нечего сказать
Но какъ-то, разъ, сожгли мы чародя,
Который бурю поднялъ на Великой
И черное пятно навелъ на солнце…
Самъ повинился, самъ впередъ сказалъ…
Безъ пытки, на лице была улика!
Сожгли, а прочіе перепугались.
У насъ есть свой, посадской человкъ,
Захарій Моисеевичъ Ознобинъ:
Такъ, если во Псков, позвать прикажешь?..
КНЯЗЬ. Я жду его къ обду… Это кто?

Т-ЖЪ и АРСЕНЬЕВЪ.

КНЯЗЬ. Арсеньевъ!
Ты, врно, далеко не заходилъ?
АРСЕНЬЕВЪ. Я долженъ былъ вернуться по-невол.
Привелъ съ собой богатую добычу…
КНЯЗЬ. Ого! Добычу! Счастливъ первый шагъ!
Кого и что?…
АРСЕНЬЕВЪ. Во-первыхъ, Фонъ-бароншу…
Мудреное прозваніе такое!
Она въ мужской одеждъ воевала,
Хотла Островъ взять прошедшимъ лтомъ.
Съ ней рыцарь, тоже труднаго прозванья,
И разные окрестные дворяне,
Всего сто тридцать человкъ,
КНЯЗЬ. Спасибо.
Ты мой наказъ однако же исполнилъ?
И, зврства нашего забывъ привычки,
Былъ ласковъ съ плнными, великодушенъ?
APC.Съ почетомъ, князь, я велъ бароншу во Псковъ,
Дв ночи далъ ей ночевать, кормилъ
Почти насильно, какъ индекъ кормятъ,
И пивомъ грлъ, а на пути мхами.
У спальни самъ всегда стоялъ ма страж,
Въ пути держалъ уздцы ея коня,
КНЯЗЬ. Благодарю! Пусть нравами своими
Не хвастаютъ сосднія державы:
И намъ доступны рыцарскія чувства!..
Проси же плнницу сюда, Арсеньевъ!
Хочу и угостить и ободрить….
АРСЕНЬЕВЪ. Она со мной!
КНЯЗЬ. Введи! Хорошій признакъ.
Успхъ войны отъ признаковъ зависитъ.
Умй гадать, все скажется впередъ…

Т ЖЕ АДЕЛЬГАЙДА и АРСЕНЬЕВЪ

АДЕЛЬШАЙДА. Вы неучтивы, господинъ Арсеньевъ!
По холоду заставили гулять!
Кого же, даму! Варвары! А гд же
Вашъ славный князь?..
КНЯЗЬ. Малютка-богатырь!
Въ дни скуки Богъ игрушку посылаетъ…
княжичъ. Кого я вижу, всемогущій Боже!
АДЕЛЬГАЙДА. На креслахъ кто?
АРСЕНЬЕВЪ. Князь Даніилъ Димитричъ!
АДЕЛЬГАЙДА. Судьба войны мн измнила, князь!
Меня Арсеньевъ взялъ, не въ равной битв,
А на охот, просто на охот,
Когда гналась я за пугливымъ зайцемъ…
Да встаньте, князь! Вы можете сидть
Передъ магистромъ, только не при дам.

(Князь встаетъ).

АДЕЛЬГ. Вотъ такъ! Слухъ правъ: дороденъ и могучъ,
Умъ на лицъ написанъ европейскій,
Нтъ азіатскихъ, варварскихъ ухватокъ…
Я очень рада вашему знакомству.
Извольте руку, князь! Что жъ? Поцлуйте!
КНЯЗЬ. Простите, баронесса!
АДЕЛЬГАЙДА. Вашъ обычаи
Ужасно глупъ. Самъ господинъ магистеръ,
Духовная особа, государь,
Къ рукъ подходитъ къ дамамъ. Поцлуйте жъ!
КНЯЗЬ. Помилуйте!
АДЕЛЬГААДА. Князь, это неучтиво,
Но я прощаю васъ…

(Отходя).

Живутъ въ берлогахъ,
Какъ дикіе Татары и Монголы! *
Женъ держатъ въ ящикахъ съ окномъ и дверью,
Жена, корова, лошадь — все равно!
Ихъ грубости не должно удивляться,—
За неучтивость взыскивать нельзя…
ХОЛМСК. Упрекъ чувствительный, но справедливый!
Не знаю какъ поправить оскорбленье,
И какъ-то не свободно мн при ней…
АДЕЛЬГ. Что это, князь? У васъ совтъ, собранье?
Вы врно дломъ стали заниматься?
О, продолжайте! Я вамъ не мшаю…
КНЯЗЬ. И это — плнница? Тиха, спокойна,
Смется, шутитъ, и въ толпъ мужчинъ
Гуляетъ, словно старшій воевода!…
АДЕЛЬГ. Я вижу, князь, при мн вы не хотите
Судить людей… Назначьте мн темницу,
И я уйду.
КНЯЗЬ. Угодники святые!
Да это сатана въ чужой одеждъ…
АДЕЛЬГАЙДА. Ршайте, князь, и дайте отдохнуть
Въ моей темниц…
КНЯЗЬ. Что вы, баронесса?
Я думаю мой дворъ для васъ очистить.
АДЕЛЬГАЙДА. Простите за пріятную ошибку!
Нтъ, вы не зврь, которыми пугаютъ
Дтей своихъ сосдніе народы.
Я узнаю въ васъ рыцаря прямаго!
По свтлый сапъ вашъ требуетъ дворца,
И я въ палатахъ вашихъ не останусь.
Назначьте мн домъ скромнаго купца,
Честное слово, уходить не буду.
Не врите, приставьте стражу, только
Скоре отпустите на покой,
Или позвольте ссть, я такъ устала,
Не то я, князь, безъ приглашенья сяду…
КНЯЗЬ. Садитесь, баронесса, въ эти кресла.
АДЕЛЬГАЙДА. По-рыцарски! Почетне нтъ мста!
Князь уступилъ псковской престолъ свой дам.
Прекрасно, князь! Но я одна не сяду,
Мн совстно, что славный воевода
Безъ мста передъ плнницей. Садитесь!
Тамъ кресла, господа, въ углу: подайте!
Садитесь, князь, поближе, дайте мн
На ваши нравы насмотрться, слышать
Какъ вы дла ршите по-московски,
Какъ мудро счастье городовъ имперскихъ
Вы утверждаете правдивымъ словомъ.
КНЯЗЬ (Что слово — въ сердце ножъ! Я растерялся.
Ее нарочно Нмцы подослали,
Одли чарами души и тла,
Въ глазахъ зажгли язвительные взоры,
Въ уста слова палящія вложили…
Все дивно въ ней, и красота, и умъ,
И самая одежда!.. Нтъ, Арсеньевъ,
Ты милостей отъ Холмскаго не жди!
Награду я придумаю другую
За дьявольскій подарокъ… Что мн длать?)
АДЕЛЬГАЙДА. Садитесь, князь, и начинайте судъ!
Я очереди буду ждать послушно.
Мн весело у васъ, какъ-будто дома,
Но этимъ людямъ надо дать покой:
У нихъ свои домашнія работы,
Имъ утро дорого, пора на торгъ,
Кому домой, кому во храмъ Господній,
А плнницу послднюю судите…
КНЯЗЬ (про себя). Наедин я съ нею не останусь!
Какъ-будто жаль ее, какъ-будто стыдно,
И странно сердце прыгаетъ… Боюсь
Въ глаза взглянуть, боюсь ей молвить слово,
Не смю жаловать, казнить не смю,
И, просто, не умю говорить…
Такое у меня въ душ творится,
Чего я въ жизнь свою не испыталъ…
Постой же, я уйду отъ искушенья.

Громко.

Съ васъ, баронесса, судъ я начинаю.
АДЕЛЬГ. Мой добрый князь! мн должно встать.
КНЯЗЬ. Сидите!
Да не глядите на меня, молю васъ!…
АДЕЛЬГАЙДА. Обрядъ забавный!
КНЯЗЬ (про себя). Я смшонъ! Я страненъ!
Гд жъ рыцарское взять мн обращенье,
Любезность рчи, сладость выраженій?
Чортъ побери! Я какъ медвдь неуклюжъ.
Что унесетъ она съ собой въ Инфлянты?
Насмшку о неловкости моей!
Я звремъ прослыву въ земл нмецкой!
Поступокъ мой по крайней мр будетъ
Свидтелемъ познанья правилъ чести.
И рыцарей самихъ я пристыжу
Вниманьемъ къ слабой, беззащитной дв.

Громко.

Я васъ освобождаю, баронесса!
Вы боле не плнница моя.
Назначьте день и часъ: съ моей дружиной
Вы можете отправиться въ Инфлянты.
АДЕЛЬГАЙДА. (Я вся дрожу!) Меня освободить?
Врага, кого Русины трепетали?
Меня, къ кому вашъ Островъ съ хлбомъ-солью
Готовъ былъ выйти?… Горькое презрнье!…
КНЯЗЬ. Клянусь вамъ, не презрніе…
АДЕЛЬГАЙДА. Такъ что же?
Нтъ! если въ плнъ досталась Адельгайда:
Какъ даръ великодушья и презрнья,
Свободы не возьметъ, честнаго слова
Она не опозоритъ подлымъ бгствомъ.
Не мало копій въ ревельскихъ турнирахъ
Изломано во славу Адельгайды,.
Не мало и бароновъ и дворянъ
На жизнь и смерть клялися Адельгайд,
Не мало псенъ по лифляндскимъ холмамъ
О подвигахъ ея разноситъ втеръ.
Она — въ плну у своего врага,
У рыцаря но чувству, у героя…
Пускай пріидутъ и силою отнимутъ,—
И сбудутся гаданья астрологовъ:
Освободительбудетъ мн супругомъ.
КНЯЗЬ. О! если такъ, пускай пріидутъ! Кровавый,
Не свадебный найдутъ во Псков пир]
Я обвнчаю ихъ съ землей холодной.
Всхъ адскихъ чаръ, всхъ адскихъ волхвованій
Я не боюсь. За плнницу мою,
Вокругъ стны псковской, другую стну
Изъ труповъ гордыхъ рыцарей воздвигну!
Не дамъ тебя, клянусь святою Тройцёй,
Пророкомъ Даніиломъ, славой русской,
Не дамъ тебя ни недругу, ни другу!
Я рыцарь твой! Спасите силы неба!…
Гд врачъ? Лечи меня, лечи! Я боленъ,
Душа болитъ, болитъ смертельно сердце.
Врачъ! Я отравленъ! Врачъ! Я околдованъ.

Отталкиваетъ врача.

Мн не нужна твоя пустая помощь.
Сгорлъ мой сонъ! Бгите, Адельгайда!
Вели сдлать коней моей дружин!
Бгите, Адельгайда, умоляю!…
Васъ ждетъ отецъ, печальная семья,
Васъ проведутъ спокойно и съ почетомъ…
Хотите?
АДЕЛЬГАЙДА. Нтъ! мн хорошо у васъ!
Я остаюсь. Вы можете неволей
Меня отправить, волей не поду…
КНЯЗЬ. Умилосердись, страшная жена!
АДЕЛЬГ. Мой рыцарь, я не встану съ этихъ креселъ,
И предаю себя твоей защит
Отъ самого тебя…
КНЯЗЬ. Не въ этомъ дом,
Не подъ одною крышкой, я уйду.
Велите мой шатеръ раскинуть въ стан.
Въ походъ, скорй въ походъ!.. и завтра утромъ
Земля застонетъ подъ московскимъ войскомъ.
За колдовство, я отплачу Ликонцамъ…
Прощайте, баронесса… навсегда!
люди (толпясь и уходя за княземъ).
Бгите отъ колдуньи, очаруетъ!…
Ну, истинно на диво!…

АДЕЛЬГАЙДА и КНЯЖИЧЪ.

КНЯЖИЧЪ (подбгая къ баронесс). Адельгайда!
АДЕЛЬГАЙДА (сидя въ креслахъ).
Молчи, молчи! Онъ можетъ воротиться.

АКТЪ ВТОРОЙ.

Посольская наука.

ЯВЛЕНІЕ ПЕРВОЕ.

Княжескій шатеръ.

КНЯЗЬ спитъ, и МИТЯ.

МИТЯ. Проклятая! Изъ княжьяго двора
Да въ снгъ зарыться!.. Чортова колдунья!.
Всмъ приглянулась, какъ вошла: такая
Смазливая, веселая такая!
Русалка стало-быть, хотя объ нихъ
Кругомъ въ лсахъ нмецкихъ и псковскихъ
Не слышно было. Нмцы завели,
Нарочно по сосдству расплодили!
Охъ, бдный князь! не могъ отколдоваться,
Унесъ съ собой въ палатку чары, плакалъ,
Молился и читалъ… Не помогло!

(Князь проснулся и съ ужасомъ озирается).

МИТЯ. Что снилось, князь?
КНЯЗЬ. Мн снился Середа.
Какъ лшій, долго надо мной смялся…
Я утопалъ, а Середа съ народомъ,
Не дуракомъ, а рыцаремъ одтый,
На берегу стоялъ и хохоталъ…
Тону… вдругъ на холм… Нтъ, дай засну,
Авось опять увижу Адельгайду!
МИТЯ. Не лучше ли послать къ архіерею?
Пускай васъ окропитъ святой водой
И чары сниметъ…
КНЯЗЬ. Охъ! какія чары?
Царь Іоаннъ! Не это ли та два,
Что мн твое гаданіе сулило?
Природы неразгаданныя тайны!
Зачмъ васъ знать даровано немногимъ?..
Она, она… Увидлъ и прикованъ,
И мысли къ ней бгутъ, и даже память
Забыла все прошедшее, но ярко
Ее одну душъ смущенной кажетъ…
О, Адельгайда! взоръ твоихъ очей
Сильне звздъ и чаръ и волхвованій.
МИТЯ. За то жъ ее, голубушку, сожгутъ!
КНЯЗЬ. Кого сожгутъ?
МИТЯ. А эту, Адельгайду…
КНЯЗЬ (вскочивъ).
Сюда! Кто тамъ? Безумцы, суевры!..

Т ЖЕ, АРСЕНЬЕВЪ и ЛЕВЧАДЬЕВЪ.

КНЯЗЬ. Бгите во Псковъ! Соберите вче!
Скажите имъ, что плнница моя
Ни въ чемъ да не потерпитъ принужденья.
Угодно ей ухать, пусть удетъ,
Остаться, пусть покойно остается,
Что головой все вче отвчаетъ
За самую малйшую обиду…
Бгите!.. Суеврье торопливо!..

Т ЖЕ, кром АРСЕНЬЕВА.

ЛЕВЧАД. Князь Даніилъ Димитричъ, отъ магистра
Послы пріхали сегодня ночью…
КНЯЗЬ. Зачмъ? Нтъ мира больше между нами!
Мн месть нужна, мн кровь нужна. Въ походъ
Мы въ полдень выступимъ. Пословъ не нужно!
ЛЕВЧАДЬЕВЪ. Обычай святъ. Отказывать не ловко.
Пускай свое разскажутъ и удутъ,
Война войною, а послы послами…
КНЯЗЬ. Ты правъ. Зови! Не вовремя приходятъ…

КНЯЗЬ И МИТЯ.

КНЯЗЬ. И такъ, я снова долженъ притворяться,
Спокойно говорить, когда въ душ
Бушуетъ непогода новыхъ чувствъ!
Но если я мгновеньемъ опоздалъ,
Но если ложь случайная моя
Чернь въ заблужденье вовлекла, Арсеньевъ
Мн.принесетъ ея остывшій пепелъ!..

Т ЖЕ, БАРОНЪ ФОНТЪ-ШЛУММЕРМАУСЪ, РЫЦАРЬ ФОНЪ-КУЛЬМГАУСБОРДЕНАУ и ЛЕВЧАДЬЕВЪ.

КНЯЗЬ (идетъ къ нимъ на встрчу).
Что вижу! Какъ печальны эти лица!
Ее ужъ нтъ?. Не правда ли, ужъ нтъ?
Да отвчайте же!.. Чужіе люди!
Кто ихъ впустилъ?
ЛЕВЧАДЬЕВЪ. Баронъ Фонъ-Шлуммермаусъ,
Баронъ и рыцарь Кульмгаусборденау,
Послы ливонскаго магистра…

Т ЖЕ, кром ЛЕВЧАДЬЕВА.

КНЯЗЬ. Что вамъ
Угодно? Времени у насъ немного,
Война объявлена, войска готовы,
И завтра запылаютъ ваши села.
Я все сказалъ. Мн некогда. Прощайте!
БАРОНЪ. Пресвтлый князь, невдомо еще
Что выгоднй, война иль миръ съ магистромъ?
Онъ не одинъ. Въ Поланген гросмейстеръ,
Съ нмецкимъ орденомъ, съ гостами, казною,
Графъ Кацценэленбогенъ,— герцогъ Швабскій,
Сынъ.императора Альбрехтъ Австрійскій,
Съ дружинами подходятъ къ королевству.
Имъ все одно съ кмъ воевать, съ Литвой,
Съ Москвой, съ Татарами… Пришли за славой,
Чтобы сложить лавровые внцы
Къ стопамъ любимыхъ женщинъ…
КНЯЗЬ (про себя).
Адельгайда,
А я внесу войну въ твою отчизну!
Твой отчій домъ я пламени предамъ!
Зачмъ я не баронъ, не графъ имперскій?..
баронъ. Имъ все равно. И въ русскихъ областяхъ
Славне честь, затмъ что врагъ сильне,
Затмъ что славенъ русскій полководецъ,
И побдить его — соблазнъ для храбрыхъ.
КНЯЗЬ. Пускай идутъ! Домой пойдутъ по трупамъ,
Любимыхъ женщинъ не увидятъ, горсти
Земли святой не унесутъ съ собою.
Ливонскій берегъ нашъ, до Королевца
И Гданска, достоянье Ярослава
Я возвращу держав Іоанна…
Пришла пора, громада русскихъ странъ
Стремится вышней силой воедино,
Вка дробили Русь, бичи востока
И запада пришли на Русь, Татары
Полцарствомъ овладли, а Литва
Отъ насъ отпала съ ересью латинской,
Поморье беззащитное досталось
На долю Нмцевъ… Но пришла пора!
Съ зарей, Москва поднимется надъ Русью…
Царь Іоаннъ, державный исполинъ,
Возсталъ: въ его священную десницу
Восточная имперія сложила
Послдніе залоги православья,
И древняго величья Византіи,
И мы залоги т съ лихвой умножимъ,,
И греческій орелъ съ орломъ московскимъ
Державно вознесутся надъ Европой.
Мн государь доврилъ первый подвигъ,
Я долженъ оправдать его. Аминь!
БАРОНЪ. Князь, можетъ быть, но не теперь…
КНЯЗЬ. Теперь!
Мн смуты вашихъ городовъ извстны,
И слабость ордена и духовенства…
Какъ прахъ разсется ливонскій орденъ!
Къ родной Руси поморье приростетъ!..
БАРОНЪ. Вы молоды, пресвтлый князь, простите,
Вамъ, неизвстна сила государствъ…
КНЯЗЬ. А вотъ измримъ…
БАРОНЪ. На авось.
КНЯЗЬ. О! нтъ, по-русски,
Побдами и милостью…
БАРОНЪ. Но если…
КНЯЗЬ. У насъ нтъ если… Сказано, и будетъ!
Вы рчь мою поврите на дл.
БАРОНЪ. Князь! жаль мн васъ.
КНЯЗЬ. Баронъ, извольте хать,
И объявите вашему магистру,
Что я сегодня вышелъ изо Пскова…
РЫЦАРЬ. Позвольте мн благодарить васъ, князь,
За гордую увренность. Дерзайте!
Я славныя сраженія предвижу,
Мечамъ и чести много будетъ для.
Обычаевъ московскихъ я не знаю,
Но если это можно… я оставлю
Мою перчатку въ ратуш псковской.
КНЯЗЬ. Когда война окончится, баронъ,
Я вызовъ вашъ прійму. Назначьте мсто,
Я васъ убью въ честь женщины любимой,
По вашему обычаю…
РЫЦАРЬ. Прекрасно!
Но у меня нтъ женщины любимой,
Смерть ваша не нужна, и потому
Я постараюсь васъ ссадить съ сдла, и только.
Мое посольство кончено. Подемъ!..
БАРОНЪ. Простите, князь, я больше не посолъ,
Хочу просить по собственному длу.
У васъ въ плну моя сестра…
КНЯЗЬ. Сестра?
БАР. Всегда въ длахъ гражданскихъ и посольскихъ,
Не могъ я слдовать за ходомъ нрава
Моей сестры, не могъ искоренить
Не женскихъ въ ней привычекъ. При отц
Она къ охот пріучилась, посл,
Руководимая стихами бардовъ,
И шведскихъ и нмецкихъ, Адельгайда,
На смхъ и горе, стала Амазонкой.
Во время мира осаждала Островъ,
Стефана въ дерптскомъ замк окружила,
Сожгла посадъ и съ дорогой добычей
Пришла подъ Ригу въ самый Нейермиленъ..
Подумаешь, что Богъ ее назначилъ
Женой завоевателю вселенной!…
Она, къ несчастью, недурна собой,
И обожатели толпой явились.
Пвцы ей льстили, рыцари вздыхали,
Турниры начинались и кончались
Подъ вымышленнымъ именемъ Діаны.
Простые поселяне называютъ
Діаной Адельгайду, самъ гросмейстеръ
Изъ Данцига нарочно прізжалъ,
Чтобъ поглядть на славную Діану…
Безстрастіемъ и ровнымъ обращеньемъ
Со всми Адельгайда, можетъ быть,
Безъ умыслу любовь ихъ распаляла.
КНЯЗЬ. Баронъ! она не любитъ ни кого?
БАРОНЪ. За это жизнью я готовъ ручаться.
Напрасно я кругомъ ея разставилъ
Лазутчиковъ, напрасно предлагалъ
Замужства знаменитыя. Напрасно Г…
Всмъ женихамъ она вела разборъ,
И каждый былъ смшонъ въ ея разбор…
КНЯЗЬ. Смшонъ? Возьмите же ее отсюда,
Возьмите, узжайте, черезъ часъ
Она и вы должны оставить Исковъ.
БАРОНЪ. Благодарю васъ, князь, за вашу милость.
Скажу вамъ искренно, я одного
Боялся — вашего свиданья съ нею…
КНЯЗЬ. Какъ? почему?
БАРОНЪ. Герой безъ бороды,
Вы, нжный юноша, съ такою славой,
Исполненный всхъ рыцарскихъ достоинствъ,
Все это близко сердцу Адельгайды,
Кипящему ея воображенью…
Богъ знаетъ, что могло придти на умъ!…
Вдь надо же кого-нибудь любить
Разъ въ жизни, по природ, для порядка…
Какъ міръ стоитъ — и царь и рабъ послдній
Любили, князь!
КНЯЗЬ (про себя). Она меня не любитъ!
Любили, да! И я любилъ отца,
И мать родную, и сестеръ, и братьевъ.
А это не любовь, нтъ, просто, пытка!
Она всю грудь и жжетъ, и колесуетъ,
Мозги горятъ, кровь будто въ лихорадк.
Нтъ! это не любовь…
БАРОНЪ. Пресвтлый князь,
И я быль молодъ и любилъ когда-то,
Съ любовію боролся, изнемогъ,
Любовь я вмст съ счастіемъ отвергнулъ,
И съ той поры душа моя покоя,
А тло сна отраднаго не знаетъ.
Въ длахъ — при мн тнь женщины любимой,
Во сн — она сидитъ у изголовья
И рану новымъ ядомъ растравляетъ.
И врьте, князь, недолго Адельгайд
Гулять на вол, близокъ тяжкій плнъ,
Пора прійдетъ и вся моя забота —
Чтобъ выборъ на достойнаго упалъ…
Простите, князь!
КНЯЗЬ. Еще одно мгновенье!
Не знаю, какъ начать… Во Псков можетъ-быть
У васъ знакомства есть, дла, родные…
Покупки, можетъ быть, хотите сдлать…
Въ торговомъ город вы все найдете…
Вы можете остаться день, другой,
Недлю даже.
БАРОНЪ. Нтъ, пресвтлый князь,
Благодарю за милости, я долженъ
Съ сестрой спшитъ домой, потомъ къ магистру…
КНЯЗЬ. А если Адельгайда не подетъ?
БАРОНЪ. Помилуйте!
КНЯЗЬ. Но если?…
БАРОНЪ. Старшій братъ,
Я приказать могу…
КНЯЗЬ. Баронъ! насилье?
Не потерплю! Когда по доброй вол
Подетъ Адельгайда,— я согласенъ,
Но если, правомъ брата иль посла,
Употребить хотите принужденье,
Я вышлю васъ подъ стражей за границу.
БАРОНЪ. До этого надюсь не дойдетъ…
КНЯЗЬ. Я объ одномъ прошу, не принуждайте!
Я отпускалъ ее съ моей дружиной,
Она меня отказомъ оскорбила…
БАРОНЪ. Несчастная! Сбылись мои сомннья!
Она васъ видла, и совершилось!
Теперь она конечно не подетъ!
Вы шутите, какъ юноша шалите,
Въ трудахъ войны нашли себ игрушку,
А намъ готовите позоръ, несчастье!…
Я извлеку ее изъ этой бездны,
Изъ пламени насильно унесу…
Простите, князь. Бгу! Еще есть время!
Пойдемъ, Баронъ, пока не опоздали…

КНЯЗЬ И МИТЯ.

КНЯЗЬ. Стой, Нмецъ! Я не выдамъ Адельгайды!
Она моя добыча, мой внецъ!
Зови вождей! Зови мою дружину!…

(Митя уходитъ.)

КНЯЗЬ (надвъ шлемъ и мечъ, и беретъ щитъ).
Я — рыцарь твой. Далъ слово и сдержу…
Сгорю отъ глазъ твоихъ, твоя улыбка
Мн сердц рветъ, присутствіе твое
Огнемъ какимъ-то воздухъ наполняетъ.
Но не отдамъ тебя! Я рыцарь твой!

(Уходитъ.)

ЯВЛЕНІЕ ВТОРОЕ.

Довольно обширная и опрятная комната въ русскомъ дом, въ глубин видны перилы и лстница внизъ и наверхъ въ свтлицу.

РАХИЛЬ на верхней и ИЛЬИНИШНА на нижней лстниц.

РАХИЛЬ. Что, Ильинишна? Не наши? Чего собаки лаяли?…
ИЛЬИШНИНА. Да ужъ какъ только нелёгкая насъ принесетъ съ товарами изъ Риги, такъ ни мн, ни собакамъ покоя нтъ. Сеньк калитки отворять уже не приходится. Вставай да вставай! Покойному муженьку моему, Аммосу Ермолаичу, было хорошо: самъ кудесничалъ! А по-мн пропади и колдовство и колдуны. Грхъ такой! Да что ты будешь длать!…
РАХИЛЬ. Какой грхъ, Ильинишна! А нынче, погляди, какъ ты ходишь нарядно! Сколько у тебя въ сундукахъ!… чай, золота и камней!
ИЛЬИНИШНА. Да еслибъ не прибытокъ, стала бы я васъ, нехристей, у себя на дому держать. Иконы поснимали, да попрятали, поютъ богопротивныя псни, на двор бойню построили, сами быковъ бьютъ, куръ ржутъ, въ старой свтелк чертей завели. Вотъ и вчера, матушка, какъ пріхалъ твой отецъ, Захарій Моисеевичъ: къ нему въ свтелку кудесники и понабжали!… пошла потха!… Я на лстницу, да въ щелку… гляжу… а тамъ черти въ зеленомъ огн ходятъ… Тьфу ты, нечистая сила! ‘Не кликнуть ли сотскаго?’ подумала я. А Захарій Моисеевичъ какъ тутъ, стекло и опусти: ‘Слышь ты, старая колдунья, у тебя дурное на ум!’ Я, такъ, чуть съ лстницы не покатилась. ‘Молчи, а не то, какъ эта собака умрешь, что съ дуру залаяла!…’ Я оглянулась… Господи, страсти какія! Рыжикъ мой, котораго отъ старой кузнечихи Анны Семеновны щенкомъ достала, да сама выкормила, Рыжикъ-то мой, на песк валяется… Ломало его, ломало, вотъ такъ, будетъ, три раза здравствуй сказать, да и духъ вонъ… Тутъ, матушка, ноги я, сама не знаю какъ, подобрала, да въ старую избу, да на полати, да въ пуховикахъ такъ и умерла… Анъ Захарій Моисеевичъ шасть въ избу: а двери-то, я, матушка, изнутри заперла и щеколду подвязала. Вижу, колдунъ! просто колдунъ! И въ пуховикахъ найдетъ. Нечего длать! поднялась, да, со страху, свинымъ голосомъ какъ зареву: ‘Не буду Захарій Моисеевичъ! вотъ-те Христосъ, не буду!…’ Онъ тутъ ласковымъ голосомъ началъ меня, и хозяюшкой, и голубушкой, и по имени, и по отчеству, и мужа, и отца, и дтей давай расхваливать, и денегъ далъ. Жаль, что нехристь такой, а куда какой умный! Ему бы посадникомъ быть, когда-бъ кудесничество бросилъ… А то и самъ, и другихъ сманиваетъ. Вонъ Олександра Михайловичъ, что за разумъ и дородство Княжичемъ прозвали… приколдовалъ! А что за купецъ, что за ратникъ! Какъ наши, прошедшаго лта, на Нмцевъ ходили, на войн всхъ перебилъ, на пиру всхъ перепилъ, такъ, что потомъ, какъ покой съ Нмцами сталъ, то недли не проходило, или Нмцы къ нему, или онъ къ Нмцамъ въ гости детъ. Все бы хорошо: да Захарій Моисеевичъ его испортилъ.
РАХИЛЬ. Перестань, Авдотья Ильинишна! Что же отецъ мои худаго длаетъ? Вашимъ же бднымъ помогаетъ, по пятницамъ нищихъ столомъ на двор кормитъ, и на вче посадникъ и владыка благодарность ему объявили… А дома почему не позабавиться?
ИЛЬИНИШНА. Почему не позабавиться! И я съмолода и въ плясъ и въ псню пускалась. А у васъ что за веселье? Разные огни въ потмахъ жгутъ, а начнутъ пть, такъ-будто Нмца по-латынски хоронятъ.
РАХИЛЬ. То молитвы. А у насъ есть и веселыя псни…
ИЛЬИНИШНА.Ну-ка, ну-ка, матушка! эко слово обронила! А псни веселой не запоешь, разв нашу какую.
РАХИЛЬ. Дай бандуру!..
ИЛЬИНИШНА. Вотъ такъ бы давно: такъ мы съ тобой, что дятлы въ дупл, по ночамъ не скучалибъ.
РАХИЛЬ (поетъ):
Съ горнихъ странъ
Палъ туманъ
На долины,
И покрылъ
Рядъ могилъ
Палестины.
Прахъ отцовъ
Ждетъ вковъ
Обновленія.
Ночи тнь
Смнитъ день
Возвращенья.
Загоритъ,
Заблеститъ
Свтъ денницы.
И органъ,
И тимпанъ,
И цвницы,
И сребро,
И добро,
И святыню
Понесемъ
Въ старый домъ,
Въ Палестину.
ИЛЬИНИШНА. Ха, ха, ха! это у нея веселая псня! Ногъ не дергаетъ. Нтъ, матушка, коли веселую, такъ я запою: дай откашляну, а ты подбрякивай.

(поетъ:)

Ходитъ втеръ у воротъ,
У ворогъ красотки ждетъ.
Не дождешься, втеръ мой,
Ты красотки молодой.
Ай лю я и, ай я юли,
Ты красотки молодой!
Съ парнемъ бгаетъ, горитъ,
Парню шепчетъ, говоритъ:
‘Догони меня, дружокъ,
Нареченный муженекъ!’
Ай люли, ай шли,
Нареченный муженекъ!
Ой ты, парень удалой,
Не гоняйся за женой!
Втеръ дунулъ и затихъ:
Безъ невсты сталъ женихъ.
Ай люли, ай люли,
Безъ невсты сталъ женихъ!
Втеръ дунулъ и Авдей *
Полюбился больше ей…
Стоитъ дунуть въ третій разъ —
И полюбится Тарасъ!
Ай люли, ай люли,
И полюбится Тарасъ!
Ой, кольцомъ стучатъ!.. Такъ и есть! Захарій Моисеевичъ. Пойти отворить.
РАХИЛЬ. Ложь, дерзкая, грубая ложь! Но псни ихъ замысловаты и, точно, веселье нашихъ.

(поетъ)

Втеръ дунулъ, и Авдей
Полюбился больше ей…
Стоитъ дунуть въ третій разъ —
И полюбится Тарасъ!
Ай люди, ай люди,
И полюбится Тарасъ!
И съ пляской это очень мило… (приплясывая):
Ай люли, ай люди…

СХАРІА, АДЕЛЬГАЙДА и РАХИЛЬ.

СХАРІА. Что слышу, Рахиль! ты поешь псни русскія?
РАХИЛЬ. На всякій случай. Въ нашемъ положеніи всему надо учиться: можетъ-быть встртятся обстоятельства.
СХАРІА. Возврати мн упрекъ, милая Рахиль.
РАХИЛЬ. Ахъ! это, кажется, наша рижская гостья?
СХАРІА. Служи ей, Рахиль, какъ отцу. На ней покоятся надежды Израиля. Домъ этотъ, баронесса, въ вашемъ распоряженіи…
АДЕЛЬГАЙДА. Но когда же я увижу Александра… Александра?
СХАРІЯ. Братъ ома Николаевичъ Середа, шутъ и другъ князя Холмскаго, не даромъ предрекъ вамъ, что свиданіе съ Александромъ будетъ во Псков. Ему помогли тайныя науки…
АДЕЛЬГАЙДА. Посмотрла бы я, какъ бы ему помогли тайныя науки, если бы я не соскучилась безъ Александра! Кругомъ война, отряды Холмскаго показались въ разныхъ мстахъ. Прямо бжать во Псковъ, сочли бы измной: я похала на охоту, и когда толпа рыцарей и моихъ людей, завидя русское войско, старалась увлечь меня въ замокъ, я корила ихъ стыдомъ и первая бросилась на непріятеля. Люди и одинъ только рыцарь не отстали отъ меня: и вс въ плну, прочіе рыцари бжали… Я нашла моего Александра съ такими жертвами, а вы у меня его отняли!
СХАРІА. Я не отнялъ его, баронесса, а сохранилъ… Слышу, князь хочетъ меня видть. Я зналъ это еще въ Риг, и потому, только сюда пріхалъ, бгу… и въ княжьемъ поко нахожу только васъ и Александра… Безумье! Черезъ мгновенье онъ могъ возвратиться. Чужіе люди могли замтить! Народъ называлъ васъ колдуньей и требовалъ вча, допросовъ, казни… О! баронесса! чего мн стоило оградить себя отъ этихъ подозрній! И если бы половина сановниковъ не признавала меня своимъ учителемъ, мн бы оставалось или бжать или сгорть на костр… Спасая васъ, я подвергалъ себя бшенству черни, но кто можетъ измнить приговоръ неба! Я зналъ его, я прочиталъ въ свтилахъ и дйствовалъ покойно… Вашъ Александръ пріидетъ, когда затихнетъ народное волненіе, прійдетъ путемъ неожиданнымъ, между тмъ я пойду къ князю: наша бесда упрочитъ ваше счастіе. Такъ по крайней мръ предсказываютъ книги.

(Колоколъ).

Вчевой колоколъ? Такъ поздно! Что это значитъ? Боюсь, не объ васъ ли хлопочетъ князь
ХОЛМСКІЙ. Нечего длать, надо идти на вче…
АДЕЛЬГАЙДА. Какъ! разв вы можете?
СХАРІА. Купецъ рижскій, купецъ псковской, купецъ новгородскій, человкъ именитый во всхъ трехъ городахъ. Вотъ титла для слпой черни, но тайный санъ, дарованный небомъ, блистателенъ какъ само небо, усыпанное многосмысленными звздами… Растетъ моя жатва! Ни градъ, ни буря не сожнутъ моего поля, колосъ наливается, и день близокъ… Великій, торжественный, праздникъ возрожденія… Второй колоколъ? Простите, баронесса: мн надо быть прежде третьяго уже на мст. Ильиншина, пойдемъ! Гд ключи?.. Если Александръ постучится въ ворота, пропусти: а больше никого!.. Слышишь?..
ИЛЬИНИШНА (за кулисами). Слышу, батюшка Захарій Моисеевичъ!

АДЕЛЬГАЙДА и РАХИЛЬ.

АДЕЛЬГАЙДА. Если псковское Вче изволитъ безпокоитъ ночью почтенныхъ сановниковъ, ради меня, это будетъ страхъ какъ забавно! Жаль, что я не могу лично посмяться высокой мудрости князя Холмскаго: не видавъ въ жизнь свою ни одной порядочной дамы, онъ счелъ меня, Рахиль, колдуньей, волшебницей, и убжалъ отъ меня за рку. Видно, тамъ чары недйствительны!..
РАХИЛЬ. Неужели?
АДЕЛЬГАЙДА. Изъ учтивости, я не расхохоталась, но я сначала подумала, что это русскій способъ изъясненія въ любви…
РАХИЛЬ. Баронесса! и онъ не очаровалъ васъ въ свою очередь? Его воинственный видъ, блестящіе глаза, умныя рчи… никакого впечатленія?
АДЕЛЬГАЙДА. Никакого.
РАХИЛЬ. Никакого! Послушайте, баронесса, вы не знаете, какъ первые признаки любви непохожи на самую любовь. Вы дошутитесь, баронесса!
АДЕЛЬГАЙДА. Что съ тобой, Рахиль? Полно ребячиться! Всему причиною уединеніе. Сидишь взаперти, верно, удалось взглянуть на него въ щелку — и влюбилась!
РАХИЛЬ. Баронесса, не оскорбляйте меня. Но, молю, не любите его: я говорю это изъ участія къ вамъ.
АДЕЛЬГАЙДА. Ну, послушай, Рахиль! чтобы успокоить тебя, я скажу откровенно и ясно: я люблю другаго.
РАХИЛЬ. Понимаю, баронесса, понимаю… И я тоже люблю другаго!
АДЕЛЬГАЙДА. Кого же?
РАХИЛЬ. Двичья тайна! Одно скажу вамъ, я счастлива, вижу его всякій день: онъ уже давно тайный сынъ Израиля. По праву сестры, я нердко бесдую съ нимъ, безъ свидтелей…
АДЕЛЬГАЙДА. Рахиль, Рахиль!..
РАХИЛЬ. Онъ такъ ласкаетъ меня! онъ такъ богатъ, красивъ, могучъ!
АДЕЛЬГАЙДА. Его имя, имя, Рахиль…
РАХИЛЬ. Помиримся, баронесса! помиримся! Вы любите его, вы пріхали для него, вы презрли любовь Холмскаго для Александра…
АДЕЛЬГАЙДА. Рахиль!..
РАХИЛЬ. Онъ вашъ!..

Т ЖЕ и КНЯЖИЧЪ, ИЗЪ тайныхъ дверей.

КНЯЖИЧЪ. Адельгайда!
АДЕЛЬГАЙДА. Къ кому вы пришли? Ко мн или къ ней?
КНЯЖИЧЪ. Что это значитъ, Адельгайда?
РАХИЛЬ. Теперь я убгу въ мою свтелку, предамся мечтамъ: въ нихъ — все. У бдной Рахили нтъ друга, кром сна… А будетъ нужно, позовите.

АДЕЛЬГАЙДА и КНЯЖИЧЪ.

КНЯЖИЧЪ. Адельгайда, что значитъ твой вопросъ!
АДЕЛЬГАЙДА. Послушайте, гд мы!
КНЯЖИЧЪ. У нашихъ друзей…
АДЕЛЬГАЙДА. Конечно, эта нжная Рахиль — главный другъ нашъ!..’. Конечно, вы перемнили вру для меня! Вы приготовили для меня пріемъ въ жидовскомъ дом!
КНЯЖИЧЪ. Баронесса!
АДЕЛЬГАЙДА. Молчите! Вы сами видли толпу моихъ жениховъ, вы сами удивлялись, какъ я могла отвергать людей знаменитыхъ для псковскаго купца!.. Зачмъ, когда я вышла изъ замка съ моей дружиной и напала на людей вашихъ, вы закричали: ‘Мечи въ ножны! пусть беретъ въ полонъ, а противъ женщины сражаться не стану…’ Вы помните, мы вс были на коняхъ, летли какъ стрлы и вдругъ остановились какъ вкопаные: ваши слова насъ поразили… и врагъ мой сталъ гостемъ, собесдникомъ… женихомъ! Вы все это помните, вы плакали отъ радости, цловали мои ленты, любовь ваша мн казалась басней, сномъ, очарованіемъ… Война насъ разлучила, не вы, а я бросила отчизну, и подлой плнницей пришла искать васъ… И гд же мы свидлись! На глазахъ моей соперницы, которая васъ не любитъ: слышите, не любитъ! Въ дом жида, гд вы занимаете мсто сына! Подумайте, какимъ стыдомъ покрыли вы Адельгайду! Теперь я съ благодарностью прійму предложеніе князя.
КНЯЖИЧЪ. Позвольте, баронесса!
АДЕЛЬГАЙДА. Молчите! Какой вы рыцарь! Вы думали, что я васъ любила? Какъ легко васъ дурачить, мужчины! Я сдлала мое дло: свела съ ума непобдимаго Александра Псковскаго, какъ васъ называли наши добрые рыцари, свели съ ума князя Холмскаго. Чего больше! ду въ Ригу длать то же съ имперскими гостями.
КНЯЖИЧЪ. Но вы не позволите сказать слова, не позволите оправдаться?..
АДЕЛЬГАЙДА. Вы можете оправдаться! Ради самого неба, отвчайте: вы можете оправдаться?..
КНЯЖИЧЪ. Не въ чемъ и оправдываться, баронесса, но удостойте выслушать…
АДЕЛЬГАЙДА. О! я ли не слушаю, сердцемъ, душою?.. Скоре, скоре!
КНЯЖИЧЪ. Схарія ослпилъ меня своими предсказаніями, видніями, снами. Представьте, когда я возвратился изъ вашего замка, онъ разсказалъ мн все, что мы съ вами говорили, больше: въ этой самой комнат ваша тнь со мною бесдовала!
АДЕЛЬГАЙДА. Неужели? То же со мной случилось въ Риг.
КНЯЖИЧЪ. Мало, онъ открылъ мой гороскопъ. Наше счастіе было утверждено небомъ, но дорогою цной! Не спрашивайте! Вы видите, обты его не обманъ: онъ могучъ, онъ страшенъ. Жизнь моя въ его рукахъ: онъ можетъ исчезать, а я нтъ. Слово — и вче сожжетъ меня, государь осудитъ…
АДЕЛЬГАЙДА. Что ты сдлалъ, несчастный! княжичъ. Молю, не спрашивайте! Пока мы во Псков, Схаріа для насъ все, и защита, и помощь, и совтъ. Но ненадолго… Узнайте, баронесса: я продалъ товары, домъ, все… завтра хотлъ бжать къ вамъ, съ вами, во время общей смуты, уйти въ Ревель и…
АДЕЛЬГАЙДА. Александръ, другъ мой, не правда ли, я кстати пошла въ плнъ? Къ чему откладывать! Теперь ночь… Вс соберутся на вче… Князь за ркой… Не правда ли? Само небо… Третій колоколъ, стукъ кольца, оба вздрогнули. Разговоръ за кулисами.
ИЛЬИНИШНА. А что, батюшка, Александръ Михайловичъ? Видно, Захарій Моисеевичъ про калитку ничего не сказывалъ…
ГОЛОСЪ. Ни слова…
ИЛЬИНИШНА. Не кутайтесь, Александръ Михаиловичъ! Ни кого чужаго нтъ…

Адельгайда и Княжичъ стараются укрыться.

Т ЖЕ, ИЛЬИНИШНА, свтитъ на лстниц, и БАРОНЪ ШЛУММЕРМАУСЪ, въ широкой епанч.

ИЛЬИНИШНА. Сюда, сюда, осторожне, Александръ Михайловичъ. Лосенки-то еще не починили…

(Увидвъ Княжича, роняетъ лампу).

Ахъ, тьфу ты, чортовъ домъ! Двойники ходятъ.

Т ЖЕ, кром ИЛЬИНИШНЫ.

БАРОНЪ. Адельгайда!
АДЕЛЬГАЙДА (про себя). Морицъ!… Ну, Александръ, мы попались!
БАРОНЪ. Прекрасный плнъ, баронесса! веселый плнъ! Теперь баллады объ васъ будутъ полне. Не достаетъ похищенія, богатства…
АДЕЛЬГАЙДА (Княжичу). Онъ, врно, подъ окномъ все слышалъ.
БАРОНЪ. Суровое сердце, безстрастіе, насмшки надъ именитыми женихами!… И что жъ? Любовь давно уже была заторгована псковскими купцами.
АДЕЛЬГАЙДА. Вы слишкомъ дерзки, господинъ баронъ, и за этимъ не стоило здить во Псковъ…
БАРОНЪ. Десять минутъ наедине, Адельгайда, и ты увидишь, что я не даромъ пріхалъ во Псковъ.
КНЯЖИЧЪ (тихо Адельгайд). Я не уйду!
АДЕЛЬГАЙДА. (Да и не нужно!) Вы можете говорить, баронъ: это мой лучшій другъ, отъ него у меня нтъ тайны.
БАРОНЪ. Я посолъ нашего магистра. Съ этими зврьми, ты знаешь, жизнь посла всегда въ опасности. Я долженъ передать теб завты матери, на случай моей смерти… Не правда ли, теперь и лучшіе друзья будутъ лишніе?
АДЕЛЬГАЙДА. А! Если такъ, вы можете уйти, Александръ Михайловичъ. Благодарю васъ за пріятную бесду, не забывайте меня. Я долго еще проживу во Псков.
КНЯЖИЧЪ. Простите, баронесса. Жалю, что не могу воспользоваться лестнымъ приглашеніемъ. Завтра мы выступимъ въ походъ…
АДЕЛЬГАЙДА. Такъ поклонитесь отъ меня родимымъ холмамъ и замкамъ, и будьте сострадательны къ безоружному человчеству. Простите!..

АДЕЛЬГАЙДА И БАРОНЪ ШЛУММЕРМАУСЪ.

БАРОНЪ. И это вы меня обмануть хотли? Дти, дти! Нтъ, Адельгайда, я нсколько знаю человческое сердце… Ты его любишь, не такъ ли?
АДЕЛЬГАЙДА. Можетъ быть! (Напваетъ).
Я люблю кого хочу,
Не даю отчета…
БАРОНЪ. Онъ влюбленъ въ тебя.
АДЕЛЬГАЙДА. Можетъ быть! можетъ быть!…

(Напваетъ):

Жить на вол, какъ живу,
Вся моя забота!
БАРОНЪ. Вы хотите обвнчаться тайно.
АДЕЛЬГАЙДА. И это можетъ быть.
БАРОНЪ. И этого-то не будетъ.
АДЕЛЬГАЙДА. Въ самомъ дл?… (Отходитъ отъ него и напваетъ):
Я люблю щелчки давать
Графамъ и баронамъ,
Вольно жить, да поживать
По своимъ законамъ.
БАРОНЪ. Ахъ, Адельгайда, теперь не время дурачиться, шутить. Кажется, и возрастъ уже не тотъ!
АДЕЛЬГАЙДА. Двадцать второй годъ, господинъ баронъ, по книгамъ и росписямъ. Возрастъ пламенной любви и великихъ подвиговъ. Я хочу идти войной на цареградскаго султана…
БАРОНЪ. Къ чему такъ далеко, когда отечество требуетъ твоей помощи, когда ты должна спасать орденъ отъ погибели, Ливонію отъ раззоренія?
АДЕЛЬГАЙДА. Я?
БАРОНЪ. Только ты одна!…
АДЕЛЬГАЙДА. Что же вы меня не выбрали своимъ магистромъ? Да и согласится ли на это гросмейстеръ? Да я не дамъ обта не выходить замужъ…
БАРОНЪ (смется). Мн нравится твой острый умъ, сестра, и служитъ порукой въ совершенномъ успхъ нашего дла. Но, ради Бога, выслушай! Князь Холмскій влюбился въ тебя до безумія, ты очаровала его. И неудивительно. Съ твоею красотою, съ твоимъ веселымъ нравомъ, ты можешь побудить рыцаря самаго опытнаго въ длахъ любви, не только Холмскаго, пламеннаго юношу, который и спитъ и видитъ славу западныхъ рыцарей. Онъ полюбилъ тебя всею душею, всмъ сердцемъ, на всю жизнь, такъ, какъ этотъ купчина и любить не уметъ…
АДЕЛЬГАЙДА. Только безъ личностей, баронъ! Что дальше? Пока, все это мн извстно
БАРОНЪ. Вотъ мой разсчетъ, баронесса: доверши побду! Свадьба смнитъ войну. Княгиня Холмская, съ твоими качествами, конечно будетъ первенствовать въ Москв, гд жены бояръ сидятъ на замк въ теремахъ высокихъ. Если не удастся совершенно примириться съ Іоанномъ, по крайней мр успемъ найти союзниковъ, зажать рты городамъ и приготовиться къ войн… Конечно, Адельгайда, назначеніе твое почетно, велико, и въ лтописяхъ сохранится твое блистательное имя…
АДЕЛЬГАЙДА. И это завты матери? Баронъ, скажите, что вамъ за охота мшаться въ дла Божіи? Пускай живутъ державы своей судьбой. И у нихъ есть свои страсти, свои связи, свадьбы и разрывы… Да и давно ли Ливонія поручила намъ судьбу свою?… Честь велика, но, къ особенному сожалнію, я не могу помочь вашимъ хитрымъ и обширнымъ планамъ. Притворяться я не умю, и должна, какъ брату, объявить вамъ, что я уже невста, съ чмъ васъ и поздравляю…
БАРОНЪ (закусивъ губы). Невста этого купчишки?…
АДЕЛЬГАЙДА. Я сама дочь гамбургскаго купца, и весьма мало забочусь о титлахъ, купленныхъ за деньги… Я ршительна! Лучше умереть, нежели измнить клятв..
БАРОНЪ (съ грустію). Конечно, конечно!… Не возможно указывать сердцу. Но, Адельгайда, за что такая немилость ко мн? Вы уже невста, а старшій братъ узнаетъ объ этомъ послдній! Послушайте, Адельгайда, завтъ матери: не выходить вамъ замужъ безъ моего согласія, но не пугайтесь: я благословляю вашу любовь.
АДЕЛЬГАЙДА. Я не узнаю васъ, баронъ!
БАРОНЪ. Потому что не дали себ труда узнать меня покороче. И я любилъ, и до-сихъ-поръ чувствую мою потерю. И посл горькаго опыта гршно было бы противиться вашему счастію. Но неужели нельзя согласить вашей страсти съ необходимостью оказать услугу отечеству?
АДЕЛЬГАЙДА. Какимъ образомъ, баронъ?
БАРОНЪ. Пожертвуйте Ливоніи только дв недли!
АДЕЛЬГАЙДА. Зачмъ?
БАРОНЪ. Пошутите надъ сердцемъ влюбленнаго человка, бросьте ему надежду и отнимите, зажгите до конца вс чувства его пламенною страстью и наложите на нихъ узду рыцарской добродтели, перемшайте ласки съ упреками, однимъ словомъ употребите вс т средства, которымъ женщинъ не учатъ…
АДЕЛЬГАЙДА. Въ ум ли вы, баронъ? Вы говорите во сн!
БАРОНЪ. Нимало, баронесса. Мн нужно только дв недли. Глубокая осень, войско проголодается, примерзнетъ, ропотъ, доносы, опала, пятьдесятъ тысячъ нелегко собрать: отложатъ до весны, до лта, и орденъ спасенъ. Ну, такъ вы согласны?
АДЕЛЬГАЙДА. Ищите другихъ союзниковъ, баронъ. Вы больше мн не братъ…
БАРОНЪ. О! если нельзя добромъ, баронесса, уговорить васъ на подвигъ великій, такъ я вамъ приказываю: слышите ли, приказываю!… Теперь же вы оставите этотъ домъ грха, и передете ко мн…

Надваетъ плащъ и шляпу, и беретъ ее за руку.

АДЕЛЬГАЙДА. Прочь отъ меня! Я закричу, баронъ: найдутся люди…
БАРОНЪ. Тише, Адельгайда! Если вы не покоритесь моимъ предложеніямъ, завтра Александра не станетъ…
АДЕЛЬГАЙДА. Знаю, знаю, вы способны быть и убійцей…
БАРОНЪ. Нтъ, я подниму на него мечъ князя!
АДЕЛЬГАЙДА. Дурной разсчетъ, баронъ. Герой проститъ любимому сопернику…
БАРОНЪ (не выпуская ее рукъ). Но не жиду!
АДЕЛЬГАЙДА (измняясь въ лиц). Великій Боже!
БАРОНЪ. Понимаете ли? Не жиду, не тайному отступнику, не колдуну, который занимается кабалой! Псковское вче, какъ наша ратуша, шутить не любитъ. Темница, пытка и костеръ… Понимаете ли: не дурной разсчетъ, баронесса! Дв недли въ моемъ дом… роковыя дв недли!.. или…
АДЕЛЬГАЙДА. Но гд же доказательства? гд свидтели?..
БАРОНЪ (не выпуская рукъ). Схаріа у меня на нитк. Я самъ веллъ вовлечь твоего Александра въ ересь. Понимаешь ли? Вовлечь надеждой на твою руку. Скажу слово, и этотъ домъ обыметъ пламя! И Схаріа знаетъ, что судьба его и всхъ его клевретовъ въ моихъ рукахъ, но онъ мн нуженъ, и это знаетъ Схаріа, и въ моей скромности заключена его безопасность. Свидтельства, доказательства! Довольно ли этого?
АДЕЛЬГАЙДА. Что же это? Записка, обязательство не воевать земли нмецкой, и больше ничего!
БАРОНЪ. Мало! Но погляди кому, ‘Учителю и вождю новаго Израиля, Схаріи, астрологу Сильвестра Рижскаго!..’И такъ, баронесса, дв недли…
АДЕЛЬГАЙДА. Длайте, что угодно, господинъ
БАРОНЪ. Я повинуюсь…
БАРОНЪ (хочетъ обнять ее). Сестра моя, Адельгайда, позволь обнять себя!
АДЕЛЬГАЙДА. Прочь, прочь! Казните меня вашими приказаніями, но не заставляйте обнимать ненавистнаго…
БАРОНЪ (взявъ ее подъ руку и уходя). Пожалуй, пожалуй! Но, въ такомъ случа, еще одно условіе: показывать видъ искреннйшей любви ко мн, хоть въ эти дв недли, и бороться между страстью къ князю и привязанностью къ брату.
АДЕЛЬГАЙДА. Да куда же вы ведете меня? Я могу остаться и здсь.
БАРОНЪ (громогласно). Между жидами?
АДЕЛЬГАЙДА (зажимая ему ротъ). Не кричите, баронъ, не кричите: я повинуюсь.

АКТЪ ТРЕТІЙ.

Жидовская кабала.

ЯВЛЕНІЕ ПЕРВОЕ.

Покои въ квартир барона Фонъ-Шлуммермауса.

БАРОНЪ (одинъ, прислушиваясь у дверей). Спитъ!.. Схаріа медлитъ… Скоро и ночь пройдетъ. Надо спшить. Безпутные рыцари запировались и упустили этого проклятаго шута-посла, господина Середу… Онъ можетъ помшать нашему длу… Ага! Наконецъ… Тише, тише! Все ли съ тобой, Схаріа?

БАРОНЪ и СХАРІА.

СХАРІА. Все, сіятельнйшій баронъ!
БАРОНЪ. Что такъ поздно?
СХАРІА. Князь задержалъ.
БАРОНЪ. Когда я выслалъ тебя сюда изъ Риги, я не зналъ и самъ, для какой цли, для какого назначенія. Предчувствіе увряло меня, что умъ твой пригодится для моего дла. Ну, что князь?
СХАРІА. Я сдлалъ мое дло. Описывая мои путешествія съ береговъ Хенила по многимъ державамъ и городамъ, я довольно счастливо представилъ ему рыцарскіе нравы, любовь къ женщинамъ и героическимъ подвигамъ, коснулся видовъ на поморскіе города, и не скрылъ отъ него, что приговоромъ звздъ суждено на земл ливонской образоваться новому торговому государству…
БАРОНЪ. Умно, умно!.. Что дальше?
СХАРІА. Точно такъ, какъ вы предсказывали. Онъ началъ спорить: замтно, что нкоторыя астрологическія свднія онъ уже пріобрлъ въ Москв, отъ моихъ учениковъ. Вамъ извстно, баронъ, что даже самъ Іоаннъ…
БАРОНЪ. Знаю, знаю! Ну, что дальше?
СХАРІА. Сегодня, чуть смеркнется, мы приступимъ къ поврк. Но мы еще успемъ, баронъ, переговорить объ этомъ, а я вамъ долженъ сказать, что одни мои средства ничтожны. Любовь его къ баронесс безмрна: онъ хочетъ удивить рыцарей своею страстью, и если…
БАРОНЪ. Такъ нечего медлить! Адельгайда убита. Она не вритъ моимъ общаніямъ, совсмъ перемнилась: нтъ прежней веселости, игривости. Все исчезло. Осталась только женщина, съ несчастною любовью. Помоги, Схаріа!
СХАРІА. Сейчасъ, сейчасъ, баронъ. Но выгодно ли расположены комнаты? Не проснется ли баронесса прежде, нежели мы успемъ поставить магическій ящикъ? Кром того, мн нуженъ ростъ покойницы…
БАРОНЪ. Та же Адельгайда, двадцати пяти-шести лтъ. Въ лицо едва ли ее помнитъ сестра. Впрочемъ, у меня есть портретъ, весьма схожій…
СХАРІА. Портретъ? О! тогда ни какой трудности…
БАРОНЪ. Неужели? Да какимъ образомъ?
СХАРІА. Золотой огненный шаръ прокатится по стн. Отъ блеска баронесса проснется.. Тогда прозрачною ногою, едва прикасаясь къ шару, баронесса Розалія предстанетъ взорамъ дочери… А не можете ли припомнить, каковъ былъ у нея голосъ?
БАРОНЪ. Говори шопотомъ.
СХАРІА. Правда, правда. Да вы сами, баронъ, способны быть первымъ кабалистомъ нашего времени!
БАРОНЪ. Я и занимаюсь тмъ же, только въ другихъ формахъ. Слова ты заучилъ?
СХАРІА. Помню, помню… ‘Адельгайда! Исполни волю брата. Онъ ведетъ тебя къ счастію… Александръ твой… Я порукой… Но… исполни волю брата.’
БАРОНЪ. Ты слишкомъ спшишь, Схаріа. Надо выразительне произносить слова ‘Адельгайда, Адельгайда!’ два раза, потому что надо дать ей время привыкнуть къ твоему голосу: иначе она не разберетъ словъ… И потомъ уже протяжно: ‘Исполни волю Морица’… Вс три слова рчисто и медленно, потомъ немного ускоряя: ‘Онъ ведетъ тебя къ счастію, Александръ твой’. Тутъ медленне: ‘Я порукой’, даже нсколько громче. ‘Но’… это ‘но’ надо произнести со всею посольскою замысловатостью, а послднія слова какъ можно протяжне: ‘Исполни волю брата’… На, вотъ теб портретъ, и ступай! Двери смазаны масломъ, не скрипнутъ, тамъ другія. Она спитъ прямо противъ дверей, налво окна, направо глухая стна. Я тоже засну, потушу свчи и концы въ воду.

(Тушитъ свчи).

БАРОНЪ (одинъ, лежа).

Что мое письмо? Холмскій, врно, прідетъ. Я общалъ, что мы будемъ одни, безъ свидтелей. Кажется, будетъ. Противъ такого невиннаго искушенія никакая медвжья натура не выдержитъ… Проклятый Кульмгаусборденау! Онъ всему мшаетъ. Вся надежда на русскую удаль, кто кого перепьетъ… Ха, ха, ха! Какъ онъ скоро познакомился съ купцами! Какъ ловко я заставилъ купца Бочкина пригласить его на осмотръ погреба! Какого знатока корчилъ Кульмгаусборденау! И теперь, я думаю, удивляетъ купцовъ подземными подвигами.
ГОЛОСЪ АДЕЛЬГАЙДЫ. Морицъ, Морицъ, сюда!
БАРОНЪ. Нтъ, Адельгайда, я усталъ… сонъ мой крпокъ…

БАРОНЪ и АДЕЛЬГАЙДА, она выбгаетъ въ спальнемъ плать.

АДЕЛЬГАЙДА. Морицъ! Гд ты, Морицъ! Я умираю!
БАРОНЪ. Что съ тобой, Адельгайда?….
АДЕЛЬГАЙДА. Братъ, это ты? О, дай узнать себя!
Я вся дрожу… Мн дурю… Свту, свту!
Братъ, погляди, тамъ демоны живутъ,
Тамъ ходятъ призраки…
БАРОНЪ. Подайте свту!…
Сонъ, Адельгайда…
АДЕЛЬГАЙДА. Нтъ! Такіе сны
Не снились никому… Теперь мн жарко,
А прежде я отъ ужасу озябла…
Нтъ у тебя съ собой ея портрета?
БАРОНЪ. Чьего?
АДЕЛЬГАЙДА. Портрета матери.
БАРОНЪ. Со мной?…
АДЕЛЬГАЙДА. Ахъ, покажи, подай!…
БАРОНЪ. Я принесу.
Онъ въ спальн у тебя, въ моей шкатулк…
АДЕЛЬГ. Нтъ, не ходи! Теперь ты дорогъ мн:
Ты долженъ счастіе мое устроить.
Да, Морицъ, я твоя! Располагай
Желзной волей Адельгайды… Да!
Ты любишь Адельгайду и отчизну.
Твой свтлый умъ усплъ сообразить
Пути къ спасенію земли ливонской.
Я впуталась въ твои дла невольно,
И поддержу честь брата моего!…
На пол брани я была героемъ,
Теперь, въ послахъ, я брата превзойду!..
БАРОНЪ. Неужели я этимъ сну обязанъ?
АДЕЛЬГАЙДА. Не сну, мой братъ, виднію живому,
Завтамъ матери.
БАРОНЪ. Ахъ, Адельгайда!
Забудь свой сонъ и повинуйся брату.
Минуты нтъ, тнь матери и мн
Являлась… Но…
АДЕЛЬГАЙДА. Ты ничему не вришь.
БАРОНЪ. По опыту. Вотъ будетъ новый опытъ:
Заря взойдетъ, прідетъ князь…
АДЕЛЬГАЙДА. Сюда?
БАРОНЪ. Сюда, одинъ, безъ челяди придворной.
Глаза твои должны сіять надеждой,
Слова до смерти сердце щекотать.
Ни одного дйствительнаго слова,—
И тысячу двусмысленныхъ обтовъ…
АДЕЛЬГАЙДА. Мн страшно, Морицъ!
БАРОНЪ. Ты спасаешь орденъ!..
АДЕЛЬГ. Но посл что? Что посл будетъ, Морицъ?
БАРОНЪ. Наедин будь больше осторожна.
Проси титуловъ, требуй государства.
АДЕЛЬГАЙДА. Наедин! Нтъ, Морицъ, не могу!
И чмъ все это кончится…
БАРОНЪ. Побдой.

Т ЖЕ и ЖЕНЩИНЫ съ платьями. Свтаетъ.

БАРОНЪ. А вотъ и платья принесли.
АДЕЛЬГАЙДА. Какія?
Я не сниму военнаго костюма…
Особенно при немъ…
БАРОНЪ. Нтъ, Адельгайда!
Кого нарядъ богатый не украситъ?
Онъ царственность крестьянк придаетъ,
Воображенью боле простора,
И больше съ женской прелестью согласенъ…
Пора, сестра…
АДЕЛЬГАЙДА. Да это просто пытка!

(Отирая слезу).

Гоняютъ какъ ребенка, учатъ, мучатъ!
Туда, баронъ, я не пойду…
БАРОНЪ. Баронъ!
Туда не приглашаю баронессы,
Я смю предложить другой покой.
АДЕЛЬГАЙДА. Ну, полно, полно, Морицъ, я иду.
Пойдемте, бабы, станемъ одваться!

БАРОНЪ и СХАРІА.

БАРОНЪ. Ну, выходи, Схаріа! Кажется, теперь все на ладъ пойдетъ. Люди страстные скоре покоряются мечтамъ, нежели убжденіямъ здраваго разсудка.
СХАРІА. Нтъ, баронъ, согласитесь, что есть въ природ силы, противъ которыхъ не устоитъ мудрйшій.
БАРОНЪ. Два кабалиста не всегда разумютъ другъ друга. Но все равно, доверши торжество своего искуства!
СХАРІА. Будьте спокойны, баронъ Мои намренія согласны съ вашими, и потому я не пожалю трудовъ и усилій.
БАРОНЪ. Тише! Кто-то идетъ. Уходи, Схаріа!

БАРОНЪ (одинъ).

Жидъ! Какъ глубоко онъ знаетъ свое дло! Какъ ведетъ ересь во многихъ царствахъ вдругъ! Какъ онъ понимаетъ, что я не могу выдать его, разв въ послдней крайности! Но князь… Онъ въ борьб — съ одной стороны любовь, съ другой тайны природы… Что если бы найти ему соперника въ честолюбіи? Это чувство ршило бы участь князя и отсрочило жребій Ливоніи. Да я и забылъ… (Беретъ со стола запечатанное письмо).

БАРОНЪ и РОДЕРИГЪ,

БАРОНЪ. Родеригъ, Родеригъ! когда прідетъ князь и мы поговоримъ немного, подай мн это письмо отъ магистра, какъ будто оно теперь прислано.
РОДЕРИГЪ. Слушаюсь. Рыцарь Кульмгаусборденау идетъ.
БАРОНЪ. Вотъ теб разъ! Скажи, что нтъ дома.

Т ЖЕ и РЫЦАРЬ КУЛЫМГАУСБОРДЕНАУ.

РОДЕРИГЪ. Господина барона дома нтъ…
РЫЦАРЬ. Врешь!
РОДЕРИГЪ. Совершенно справедливо. Надо согласиться…
БАРОНЪ (протягивая руку). А! здравствуйте, милости просимъ! Что, баронъ, побда?
РЫЦАРЬ. Лежатъ!
БАРОНЪ. Поздравляю, баронъ!
РЫЦАРЬ. Признаюсь, эта побда стоитъ поздравленія! Нтъ, баронъ, я раздляю ваше мнніе: съ этимъ народомъ лучше жить въ мир. Куда вашимъ замшевымъ рыцарямъ! Я желзной перчаткой, такъ, для шутки, столъ расшибъ, а Русскій одинъ кулакомъ, просто кулакомъ въ натур, изъ полной бочки дно высадилъ! А другой видитъ, вино брызнуло: хвать за бочку, и, словно, бутылку стоймя поставилъ. Я не трусъ, господинъ баронъ, но совтую просить мира… хоть съ уступками.
БАРОНЪ. Однакожъ вы ихъ побдили…
РЫЦАРЬ. Еще бы! Улеглись, вс улеглись на пол чести! Но, признаюсь, и я къ вамъ попалъ потому только, что не нашелъ ни моего дома, ни моего Филиберта. Пришелъ на какую-то площадь… Дивное дло, баронъ: на верху дорога, нсколько футовъ пониже другая! Не могу взойти на гору, а горы нтъ… Мира, мира просить! Одвайтесь, баронъ, пойдемъ мира просить.
БАРОНЪ. Это на васъ не похоже, баронъ!
РЫЦАРЬ. Ни на что не похоже! Помилуйте, какъ, кулакомъ, изъ полной бочки дно высадить!.. Изъ полной бочки! Понимаете ли, баронъ, всю трудность подвига! Вамъ случалось когда-нибудь…
БАРОНЪ. Послушайте, баронъ: миръ будетъ, но мн нужно ваше дятельное содйствіе.
РЫЦАРЬ. Громъ и молнія! Если бы не противъ моей земли, я бы съ ними пошелъ…
БАРОНЪ. Ого! Какъ онъ спшитъ! Родеригъ, Родеригъ, князь детъ… (Рыцарю). Пріймите князя, мн нужно къ сестр…

КУЛЬМГАУСБОРДЕНАУ, одинъ.

Какъ, кулакомъ, однимъ кулакомъ! Просто, я отрезвлъ отъ этого удара…

РЫЦАРЬ и КНЯЗЬ, въ богатомъ праздничномъ плать.

КНЯЗЬ. Онъ мн сказалъ, не будетъ никого!
Сестра и онъ. Не встртилъ у подъзда,
Не встртилъ на крыльц… Быть можетъ, рано.
Опять бда съ обычаемъ нмецкимъ!
Уйти… О, нтъ, послдній разъ, быть можетъ,
Увижу блескъ ея очей небесныхъ…
Прощусь. Домой съ почетомъ ихъ отправлю,
А самъ, съ душой исполненной любви,
Ударю на мятежные Инфланты.
Потухнетъ брань, я въ замокъ къ нимъ заду…
Устрою тамъ поморскую управу,
И прогощу у нихъ до новой брани,
До новыхъ подвиговъ въ честь Адельгайды.
КУЛЬМ. Мн велно Припять васъ, свтлый князь!
КНЯЗЬ. Она выходитъ! Боже Всемогущій!

Т ЖЕ, БАРОНЪ И БАРОНЕССА, въ торжественныхъ костюмахъ.

КН. (про себя).Я долженъ, кажется… таковъ обычай.
Какъ подойти, какъ попросить руки!
Что ей сказать?..(Громко) Позвольте, баронесса,
Васъ съ праздникомъ поздравить…
БАРОНЪ. Много чести!

(Тихо).

Но ободрись!.. Ты гостя обижаешь.
АД. Благодарю васъ, князь… (Тихо) Какъ я смшна!
Мн это платье вовсе не къ лицу.
БАРОНЪ. Позвольте, князь, просить васъ ссть…
КНЯЗЬ. Но прежде
Пусть сядетъ баронесса… Вашъ обычай
Я свято чту.
БАРОНЪ (тихо). Садись и будь развязна,
Любезна, разговорчива, мила.
Ужъ начали, такъ надо кончить…
АДЕЛЬГАЙДА. Кончимъ.
Я не могу еще прійти въ себя.
Садитесь, князь…

(Глядитъ на него съ чувствомъ).

Скажите отчего
Вчера я такъ перепугала васъ?

(Опустивъ глаза).

КНЯЗЬ. Забудьте, баронесса, это утро!
Болзнь, недугъ… Какой-то новый омутъ
Вс чувства охватилъ… Мн стало больно,
Я высказать не могъ ни чувствъ, ни мыслей,
Которыя въ душ моей толпились…
АДЕЛЬГАЙДА. И на меня то утро навело
Какую-то тоску и сожалнье…
Я плакала, когда вы уходили…
КНЯЗЬ. О чемъ?
АДЕЛЬГАЙДА. Мн все казалось, будто я
Обидла неосторожнымъ словомъ,
И втреннымъ ребяческимъ поступкомъ
Васъ оскорбила…
КНЯЗЬ. Что вы, баронесса!
Я былъ испуганъ вашей… не испуганъ,
А мн въ диковину… Ахъ! баронесса,
Оставимъ этотъ разговоръ. Я вижу,
Мн надо многому еще учиться,
Чтобъ вашего вниманья быть достойнымъ.
БАРОНЪ. Какой языкъ? И люди называютъ
Москву большой Варваріей Европы!
АДЕЛЬГАЙДА (улыбаясь).
Да! и въ Москв зажглось образованье,
Наружная любовь, языкъ притворный,
Разсчитанные обороты чувства…

(Встаетъ).

Князь! Мой нарядъ вамъ нравится?
КНЯЗЬ. Не знаю.
Не понимаю, что вы говорите…
Притворство — грхъ…
АДЕЛЬГАЙДА. Нтъ, мой нарядъ, одежда…
КНЯЗЬ. Блестящая, богатая одежда!
Такъ въ золотыхъ лучахъ играетъ солнце.

(Шлуммермаусъ длаетъ видъ изумленнаго).

АДЕЛЬГАЙДА. Князь, врно, вы въ Испаніи бывали?
Успли перенять языкъ блестящій,
Понятія о рыцарской бесд,
И мстите намъ за дерзкія сомннья!
Такого языка я не слыхала.
И какъ хитро!.. а будто простодушно…
КНЯЗЬ. О! если бъ сердце говорить умло,
Не то бъ вы услыхали, баронесса!..
АДЕЛЬГАЙДА (садясь и задумываясь).
Князь, пощадите!…

(Вскочивъ).

Я, къ несчастью, воинъ,
Не женщина! Мн страшно слушать васъ.
Въ устахъ героя нжныя слова,
Какъ мечъ его, и мтки и побдны…

(Задумчиво глядя на князя, какъ будто про себя.)

Какая цль!.. Какъ рыцарь своенравный,
Кочуя, ищетъ не войны, а жертвъ,
Чтобъ, возвратясь къ стопамъ своей царицы,
Сказать: я быль на всхъ концахъ земли,
Сто рыцарей сошлись со мной и пали,
И двы не по нихъ, по мн тоскуютъ!

(Громко.)

Не правда ль, князь, вы ищете побды?..
КНЯЗЬ (подходя къ ней).
Побды, да, надъ чувствомъ непонятнымъ.
Зачмъ глаза глядятъ, слухъ чуткій слышитъ?
Зачмъ чего-то жаждетъ, проситъ сердце?..
Зачмъ, какъ рой, крылатыя надежды
Кругомъ меня жужжать о новомъ благ?
И это благо предо мной! Я вижу,
Полжизни я носилъ съ собой донын,
Полсердца честь и славу обожало:
Пришла пора, другая половина
Зажглась, и, горе мн… я сталъ несчастенъ!
АДЕЛЬГАЙДА. Утшьтесь! Если сердце запылало,
Знать, близокъ день, и сбудутся надежды.
КНЯЗЬ. День наступилъ…
АДЕЛЬГАЙДА. Мы мало, князь, знакомы,
Но я одинъ вопросъ себ позволю:
Во Псков иль въ Москв царица ваша?
КНЯЗЬ. Во Псков.
АДЕЛЬГАЙДА. Псковъ обиленъ красотою.
И братъ любилъ Псковитянку, и мн
Судили звзды здсь супруга встртить.
Конечно, ложь: нтъ средства согласить
Всхъ предсказаній. Помните, баронъ,
Цыганка ворожила мн внецъ,
Астрологи гаданье подтвердили,
И здшній магъ и звздословъ Захарій
Меня ласкалъ обширною державой.
Чмъ громче предсказанья, тмъ глупе.
Не спорю, жениховъ теперь довольно:
Графъ Каценеленбогенъ, герцогъ Швабскій…
И мало ли владтельныхъ гостей
Наполнятъ наши рижскіе турниры!..
КНЯЗЬ. Я встрчу ихъ, на Нман, съ мечемъ!
ШЛУММЕРМАУСЪ. Судьба войны…
КНЯЗЬ. Со знаменемъ московскимъ!
И ваши гости знамя то увидятъ
Съ воздушныхъ башень Риги. Середа
Уже въ пути, ужъ въ Остров бытъ можетъ.
Я жду его… И завтра, посл завтра,
Какъ море, рать московская обложитъ
Дерптъ, Фелинь, Ригу, Ревель и Полупгу.
Довольно войска у меня, снарядовъ —
И все измнится въ земл ливонской…
ШЛУМ. Въ послднемъ нтъ малйшаго сомннья.
Объ этомъ громко говорятъ и люди
И небеса. Союзъ Ганзы не плотенъ,
Нтъ общаго въ поморь государя,
У городовъ нтъ прочнаго единства,
Магистръ, Сильвестръ Штобвассеръ, ваше вче
Между собой безсмысленно враждуютъ,
Когда-давно балтійскіе брега
Должны бы португальскихъ мореходовъ
И всхъ венеціанскихъ торгашей
Согнать со всхъ базаровъ европейскихъ.
Увидите, Голландцы подорвутъ
Купцовъ Венеціи и Лиссабона!
Тамъ самородная ганза, какъ гидра
Многоголовая, растетъ и крпнетъ,
И, близокъ часъ, орелъ морской торговли
Нмецкое поморье оснитъ,
Тогда какъ этотъ жребій былъ назначенъ
Балтійскому поморью. Нашъ Магистеръ,
Нашъ орденъ, вс готовятся къ реформ.
Конечно, только нашъ Сильвестръ Штобвассеръ
Не согласится. Нужно твердыхъ рукъ,
Ума обширнаго, немало войска,
Согласье русскихъ городовъ, и только…
Но, впрочемъ, я надежды не теряю:
Сынъ императора, который къ намъ
Идетъ на помощь, человкъ съ умомъ,
Пойметъ, въ какомъ мы положеньи. Онъ
Наслдовать имперіи не будетъ,
И потому устроить государство
Своимъ умомъ, для самого себя,
При помощи столь явныхъ обстоятельствъ..
Да это, просто, кладъ дается въ руки!
Конечно, сынъ Московскаго Царя,
Хотя бы дальній родственникъ его,
Для этой цли если бъ былъ назначенъ,
Тогда скорй переворотъ удастся…
И по весьма естественной причин:
И Новгородъ и Псковъ пойдутъ съ любовью
Къ надежному союзу, отъ Москвы
Отложатся. Владнья ихъ огромны,
Безчисленны предметы ихъ торговли,
Они получатъ первенство въ ганз,
И, какъ Литва, Русь новая возстанетъ!..

Т ЖЕ и РОДЕРИГЪ.

РОДЕРИГЪ. Письмо, баронъ, отъ нашего магистра…
БАРОНЪ. Подай!..

(Тихо, но такъ, чтобы другіе слышали.)

Пріятныя увдомленья…
Шестаго,— это въ пятницу причтется,—
Графъ Каценеленбогенъ прибылъ въ Ригу,
Альбертъ Австрійскій Нманъ перешелъ,
Весь орденъ на границъ… Превосходно!

(Къ Кульмгаусборленау, громко.)

Баронъ! Мн надо сообщить вамъ тайны.
Князь не разсердится. Дла по службъ,
Пресвтлый князь! Я отпишу въ минуту
И вашъ отказъ, и почему такъ долго
Во Псковъ я невольно засидлся.
Угодно, я отвтъ мой покажу?..
КНЯЗЬ. Пишите, что хотите. Напишите,
Что я привтъ магистру посылаю,
Что, можетъ быть, его переговоры
Пошли бъ удачне, когда бы силы
Далекихъ странъ не вздумали стращать
Меча, несытаго ливонской славой.
Скажите, что во мн взыграло сердце,
Что княжество мечемъ себ добуду,
Что западнымъ князьямъ я пиръ готовлю,
За мысль объ нихъ, за вздохъ объ нихъ, за горе,
Которымъ задымилось это сердце…
Что я не волкъ, какъ прозвали насъ Нмцы,
А лютый левъ, съ обидою кровавой,
Которой не скажу ни вамъ, баронь,
Ни матери, ни Богу, ни Святымъ…
Утшьте ихъ, баронъ, я обезумлъ…
БАРОНЪ (уходя съ Кульмгаусборденау. Тихо Адельгайд).
Поправь! Я, кажется, испортилъ дло…
АДЕЛЬГ. Что съ вами, князь?
КНЯЗЬ. Не смйтесь, баронесса!
Съ мужчинами я разочтусь мечемъ.
Они смертельнымъ смхомъ захохочутъ…
Но вы…
АДЕЛЬГАНДА. Нтъ, князь, я понимаю васъ..
Вы не должны поморскаго внца
Другому слабодушно уступать.
Вы — русскій князь! Быть только воеводой
И тсно и ничтожно для героя!
Я тотчасъ это чувство поняла:
Оно родное мн…
КНЯЗЬ. Какое чувство?
АДЕЛЬГАЙДА. О, не скрывайте лучшихъ ощущеній!
Ихъ движетъ чистая, святая слава.
Князь, вы достойны новаго внца!
Зачмъ я не мужчина? Честолюбье!
Зачмъ одно ты сердце бдной двы
Наполнило собой?
КНЯЗЬ (страшно хохочетъ, и вдругъ становится мрачнымъ).
И это чувство
Одно въ прекрасномъ сердц обитаетъ?..
И никогда любовью къ человку
Не билось это сердце?.. Никогда?..

(Адельганда, молча, лукаво глядитъ на него).

КНЯЗЬ. Угодники святые, я истаю!
Желзный ратникъ, я теряю чувства!,.
Такъ мы одни… Прости мн, два…
АДЕЛЬГАЙДА (со страхомъ).
Князь!..
КНЯЗЬ (схвативъ ея руки).
Люби меня!..
АДЕЛЬГААДА (лукаво, но съ примтнымъ смущеніемъ).
И это — честолюбье!..
КНЯЗЬ. Все за любовь!.. Все за тебя!..
АДЕЛЬГАЙДА. Постойте!
Вы на пути ребенка повстрчали:
Легко сманить его цвткомъ, игрушкой,
Легко увлечь почетными страстями…
Ошиблись, князь!.. Я вамъ во всемъ призналась..
Назначена цна моей любви…
Цвтокъ — мой скипетръ, яблоко — держава,
Игрушка — королевская корона…
Любить могу, но нтъ, не врьте, князь,
Какъ я не врю рыцарямъ, баронамъ,
Я столько слышала любовныхъ псень!
КНЯЗЬ. Клянусь…
АДЕЛЬГАЙДА. И клятвъ слыхала я довольно.
Мн нужно жертвъ…
КНЯЗЬ (упавъ на колни).
Царица, повели!
АДЕЛЬГАЙДА (блдня, оглядывается и показываетъ неврно вокругъ головы).
Внецъ… внецъ… мой собственный внецъ!..
Въ твоихъ рукахъ безчисленная сила…
Ты — богъ войны… ты — духомъ государь…
КНЯЗЬ. Все будетъ!.. Поклянись мн поцлуемъ!..
АДЕЛЬГАЙДА (оглядываясь, блдная, встревоженная, про себя).
Розалія! Скрой все отъ Александра!

(Цлуетъ его въ лобъ и, закрывъ лицо руками, убгаетъ).

КНЯЗЬ (вставъ).
Дрожи, земля!.. Преображенныхъ чувствъ
Неистовая буря разразилась!
Свтилъ небесныхъ мудрые завты!
Я понялъ васъ!.. Могучій Іоаннъ!
Не нуженъ я теб какъ полководецъ.
Отъ запада я отграничу Русь
Обширной, самобытною державой,
И, какъ Литва, еще возникнетъ Русь!
Мой древній соименникъ, Даніилъ,
Великій галицкій король, съ небесъ
Взгляни на подвигъ слабаго потомка,
Благослови и укрпи совтомъ!..
Три брата будутъ въ православномъ мір,
Мы свяжемъ ихъ союзомъ долговчнымъ,
Потомки — ихъ сольютъ въ одну державу,
И слава намъ, строителямъ Руси!..

ЯВЛЕНІЕ ВТОРОЕ.

Свтлица въ жидовскомъ дом.

Ночь.

СХАРІА (одинъ, подходитъ къ окну).
Я врю вамъ, кочующія звзды!
Вы носите алмазными путями
Судьбы царей, народовъ и вковъ. _
Вы предрекли учителю Эхиму
Еврейскаго народа возрожденье,
И съ той поры, отъ береговъ Хенила
До Волхова, размножился Израиль!
Втръ слабоумія надулъ втрило,
И нашъ ковчегъ, отверженный землею,
Подъ бурями несется невредимо.

СХАРІА и РАХИЛЬ.

РАХИЛЬ (не видя его, задумчиво входитъ, останавливается у другаго окна, и поетъ).
Я видала его,
Жениха моего,
Въ тихомъ сладостномъ сн,
Гд-то въ райской странъ!
Какъ онъ статенъ, пригожъ!
Какъ могучъ, какъ хорошъ!
Обняла я его,
Жениха моего!
Сталъ и мраченъ и дикъ
Мой суровый женихъ!
Онъ невсту свою
Съ смхомъ бросилъ въ рку.
Но въ волнахъ голубыхъ,
Мой ужасный женихъ,
И любила тебя…
И проснулась… любя!
СХАРІА. Опомнись, дочь! О комъ поешь ты псни?
РАХИЛЬ. Я?
СХАРІА. Рахиль, день вражды и тайной мести
Не отравляй любовью къ иноврцу!
Кто бъ ни былъ онъ, неси ему, съ отцемъ,
Отраву, тайный грхъ, соблазнъ и чары.
Не онъ, а ты столкни его съ утеса…
И гибелью врага любуйся, Рахиль!
Кровь праотцевъ о мести вопіетъ…
Единородная, близка могила!
А гд же подвиги? Гд т заслуги,
Которыми великіе раввины
Велятъ намъ покупать вторую жизнь?…
Любовь, лео6овь! О, дочь! Не намъ любить.
Слезоточивое страдальцевъ племя…
Позоромъ наше сердце заковали,
Для нашихъ тлъ разставили костры,
И, въ кандалахъ, молитвы наши къ Богу!..
Люби ихъ, Рахиль, если жить не хочешь,
Но устъ твоихъ враждебныя уста,
Клянусь горой Синая, не коснутся!
Костеръ насъ ждетъ: и лучше на костеръ
Я принесу тебя съ собой на жертву,
Но въ двственной, священной чистот…
РАХИЛЬ. Родитель!
СХАРІА. Да, мы опоздали, Рахиль!
Есть чары въ женщин, сильне нашихъ,
И Шлуммермаусъ употребилъ т чары!
Онъ въ сердц Князя Холмскаго зажегъ
Неодолимыя лео6ви мученья,
И сть его крпка, и Адельганда
Измнитъ Александру своему!
И Схаріа измнитъ Александру!
РАХИЛЬ. Какъ, мой отецъ?.. Не сонъ ли видишь ты?
Въ словахъ твоихъ нтъ связи…
СХАРІА. Рахиль, Рахиль!
Костеръ насъ ждетъ. А нить отъ нашей тайны
Въ дурныхъ рукахъ… Баронъ за неудачу
Насъ выдастъ. Доказательствъ тьма, и я
Ссть на корабль ганзейскій не успю…
Князь мн сказалъ день своего рожденья,
И справиться по книгамъ приказалъ,
Что звзды, въ день и часъ его рожденья,
Внимательнымъ открыли мудрецамъ.
РАХИЛЬ. И ты искалъ?
СХАРІА. Нашелъ…
РАХИЛЬ. Великій жребій?
СХАРІА. Судьбу великаго раба — и только!
Но этого поморскаго внца,
Но этой странной свадьбы съ Адельгайдой
Я не нашелъ!
РАХИЛЬ. Ихъ нтъ въ блестящихъ звздахъ,
Ихъ нтъ, клянусь! Кому сулило небо
Прекраснымъ сердцемъ князя обладать?…
СХАРІА. Не сказано. Теб я назначалъ
Поймать его, какъ стараго Сильвестра,
Но Шлуммермаусы насъ предупредили.
Баронъ составилъ гороскопъ для князя,
И сбудется посольскій гороскопъ…
Вотъ онъ, гляди! Безъ выкладокъ онъ вренъ,
И я несу его на гибель князя…
РАХИЛЬ. Но можетъ быть, родитель… Погоди…
Не лучше ли открыть весь заговоръ,
Въ участіи преступномъ повиниться…
Я помогу… Онъ защититъ тебя.
СХАР.Нтъ, отъ костра Князь Холмскій не спасетъ…
РАХИЛЬ. Онъ не полюбитъ гордой Адельгайды.
СХАРІА. Они ужъ поцлуемъ обручились!
Я видлъ все, я слышалъ ихъ обты…
РАХИЛЬ. Родитель, мести!
СХАРІА. Мести, дочь моя!
Ага, идетъ… И горе Шлуммермаусу!
Пришла пора, и месть пути найдетъ,
Змей къ теб не слышно подползетъ!
Твой гороскопъ самъ Схаріа напишетъ…

Т ЖЕ, и ЖИДЪ, въ костюм царскаго латника.

ЖИДЪ. Готовъ!
СХАРІА. Готовъ? Спши, Мойсей, въ Москву,
Раздай по надписямъ вс эти письма,
Ко мн въ отвтъ посланій не бери,
А на словахъ пускай теб разскажутъ.
Идутъ… Бги!..
РАХИЛЬ. Отецъ, что это значитъ?
СХ. У насъ, въ Москв, есть въ братьяхъ и бояре!
Молчи!… Теперь что слово, то измна.
А, это Александръ!… Простись съ нимъ, Рахиль,
Далекая темница ждетъ его,
Но помни: слово — и костеръ зажжется!…

СХАРІА, РАХИЛЬ и КНЯЖИЧЪ.

КНЯЖИЧЪ. Учитель! я погибъ. Мн измнили!
СХАРІА. Кто измнилъ? Изъ нашихъ?
КНЯЖИЧЪ. Адельгайда!
СХАРІА. Какъ ты перепугалъ меня! Я думалъ…
КНЯЖИЧЪ. Мн одному, учитель, одному!
Она выходитъ замужъ…
СХАРІА. За кого?
КНЯЖИЧЪ. За Князя Холмскаго!
СХАРІА. Не врь!..
КНЯЖИЧЪ. Не врю,
Но во Псков теперь другой нтъ рчи.
Вс говорятъ, ужъ тайно обручились.
Другой посолъ на пир объявилъ,
Что свадьб быть назначено въ четвергъ…
РАХИЛЬ. Разрушь, разрушь ихъ счастіе, родитель!
Властей невидимыхъ могучій повелитель!
Изъ ндръ земли, съ высокихъ облаковъ
Ты созови таинственныхъ духовъ!
Нашли на нихъ безуміе, недуги!
Умрутъ ли нареченные супруги,
Иль насъ сожгутъ, всему одинъ конецъ,
Мн все равно… Не медли, мой отецъ!
СХАРІА. Иду! Подай Фонарь и книги, Рахиль!
Молитесь за успхъ! (Про себя) Я имъ не врю:
Облитое отравой страсти сердце
Измнчиво какъ море. (Громко) До свиданья!
РАХИЛЬ (обнявъ Схаргю).
Прощай, родитель! (Про себя) Я теб не Врю…
Но Богъ съ тобой. Ужасенъ гнвъ толпы!
Невыносимо пламя лютой смерти!
Безъ мести жить нельзя, а мстить нтъ средства.
Прощай, родитель!..
СХАРІА. Что съ тобою, Рахиль?

Т ЖЕ, И ИЛЬИНИШНА.

ИЛЬИНИШНА. Захарій Моисеевичъ, Захарій Моисеевичъ! пропали мы Г Уходи, если можно!.. Я тебя всегда Богомъ стращала, вотъ на мое и вышло!…
СХАРІА. Да что случилось?..
ИЛЬИНИШНА.Князь зоветъ!.. Пропали мы! Изъ корысти погубила себя, окаянная!..
СХАРІА. Тише, Ильинишна! Я ожидалъ приглашенія, и спшу на совтъ…
ИЛЬИНИШНА. На совтъ! Слышь, на совтъ!..
СХАРІА (взявъ за руки Александра и Рахиль, выходитъ впередъ.)
Я ужасъ молніей предъ нимъ раскину,
Отцевъ его воздвигну изъ могилъ…
Въ такой порядокъ звзды приведу,
Какой мн будетъ нуженъ. До свиданья!
КНЯЖ. Учитель! жизнь и смерть въ твоихъ рукахъ,
Богатствъ моихъ, сокровищъ половину,
Отъ пращура торговлей нажитыхъ,
Я принесу на жертву братству… Только
Ты возврати невсту дорогую!
СХАРІА (Рахили).
Что жъ ты молчишь?
РАХИЛЬ. Я ничему не врю,
Все знаю, и пойду моимъ путемъ…
СХАРІА. Но тайна, дочь моя…
РАХИЛЬ (улыбаясь). Умретъ со мной.
СХАРІА. Пойдемъ, Ильинишна…
ИЛЬИНИШНА. Нтъ, ужъ я не пойду! Изъ чести ли зовутъ, или изъ другаго чего, помилуй Богъ, не пойду! Безъ проводовъ, Захарій Моисеевичъ! изволь безъ проводовъ! Скажи Сеньк: онъ на двор еще, не угомонился, пускай за тобой запретъ, а ужъ я не пойду! видитъ Богъ, не пойду!

РАХИЛЬ, КНЯЖИЧЪ И ИЛЬИНИШНА.

ИЛЬИНИШНА (подходя къ окну). Эко времячко! Зимою окна на распашку! А это что?.. Экой уродъ детъ, на осл, или на коровъ!.. А мальчишекъ-то, мальчишекъ! Гляди, гляди, къ нашимъ воротамъ поворачиваетъ!.. Сенька, слышь ты, не пускай!.. Ворота завизжали. Охъ, ты, олухъ, охъ, ты, окаянный! Да я и тебя съ нимъ полномъ со двора… Нтъ, таки впустилъ! Постой, дай окно запру, я васъ…

(Запираетъ окно и бжитъ къ дверямъ, но, увидавъ Середу, въ страх возвращается).

Т ЖЕ, и СЕРЕДА, въ деревянномъ шлем, съ соломеннымъ султаномъ, въ соломенныхъ латахъ, и съ лучиной вмсто меча.

ИЛЬИНИШНА. Домовой! Видитъ Богъ, домовой! Александръ Михайловичъ, Домна Захарьевна, творите крестъ и молитву: домовой пришелъ…
РАХИЛЬ и КНЯЖИЧЪ. Середа!
ИЛЬИНИШНА. Вотъ теб разъ! Да съ какимъ еще прозвищемъ!
СЕРЕДА (кланяясь на вс четыре стороны).
Слава Городу Великому,
Тройц, матери церквей,
Всхъ честныхъ монастырей
Государын!
Слава всмъ Псковскимъ Водамъ,
Ихъ Великой матери,
И Черех, и Мирож,
Перевозу Ольгину!..
Слава всмъ честнымъ купцамъ,
И посадскимъ, и гостямъ!
Всмъ посадамъ, всмъ концамъ,
Вчу, старцу дряхлому!
Здравствуй, Русская Земля!
Здравствуй, православная!
Дай Богъ жить и умереть
У тебя за пазухой.
РАХИЛЬ (тихо). Александръ, онъ сталъ христіаниномъ!…
КНЯЖИЧЪ (также). Съ ужасомъ слушаю его рчи… Впрочемъ, у него такой норовъ, съ разу не поймешь…
СЕРЕДА (положивъ деревянный шлемъ). Проклятая деревяшка! Голову свернула! Самъ выдолбилъ, пока лошадей кормили…
РАХИЛЬ. Онъ съ нами не говоритъ, какъ будто незнакомъ…
АЛЕКСАНДРЪ. Какая-нибудь затя: спроста онъ ничего не длаетъ.
СЕРЕДА. Слышь ты, Ильинишна?
ИЛЬИНИШНА. Слушаю, батюшка, милости просимъ, очень рады милости вашей, имя, отчества не вдаю. (Про себя). Да какъ онъ мое-то знаетъ?..
СЕРЕДА. Пошла спать!
ИЛЬИНИШНА. Что, пошла спать? Не хочу! Да съ чего ты взялъ? Какое теб дло? Ты мн не указъ! Я тебя со двора полномъ! Вотъ какъ крикну — весь конецъ сбжится…
СЕРЕДА. Тише, Ильинишна, пошла спать, а не то выдамъ. Вдь я не даромъ домовой — всю подноготную знаю…
ИЛЬИНИШНА. Я ни въ чемъ невиновата. Батюшка государь, прости крупному слову! Такъ ты, знаешь, круто заговорилъ! А я и сама съ норовомъ…
СЕРЕДА. Такъ убирайся же, Ильинишна…
ИЛЬИНИШНА. Иду, иду… Гляди, Александръ Михайловичъ, чтобы онъ чего не унесъ… (Возвращается) А что, твоя милость здсь ночевать будетъ?..
СЕРЕДА. Пошла спать!
ИЛЬИНИШНА. Сплю, батюшка! стоймя сплю!.. Чтобъ ты сквозь землю провалился! Экой необычный!

СЕРЕДА, КНЯЖИЧЪ и РАХИЛЬ.

СЕРЕДА. Ну, теперь здравствуйте, жиденята!
Что новаго?

АЛЕКСАНДРЪ. (Вмст). РАХИЛЬ.

Князь женится на Адельгайд, уже обручились, въ четвергъ свадьба,она прійметъ православную вру, подетъ въ Москву, ее запрутъ на княжескій дворъ, и я никогда ее не увижу…
Князь Холмскій женится на баронессъ Адельгайдъ, ее отсюда увелъ насильно неизвстныйчеловкъ,она околдовала князя, заставила забыть вру, измнить отечеству.
СЕРЕДА. Тише, тише! Стойте! Ну, сначала: кому очередь? Катилося яблоко… Нтъ, ты, Рахиль, начинай, у этого заноза въ сердц, такъ и языкъ боленъ…
РАХИЛЬ (опустивъ голову). Будто сердце виновато: не само бды ищетъ, а бда его находитъ.
СЕРЕДА. Ужъ не въ меня ли ты, матушка, втюрилась? Жаль, если правда. Я ужъ жидовскую ересь бросилъ: хочу въ татары идти, позжай со мной, Рахиль, я тебя за какого-нибудь татарскаго князя просватаю. Слава Богу, мало ихъ у насъ! Перевезу въ Москву въ крытой кибитк, скажу: сестру магистра укралъ, поврятъ. Вдь у насъ на Руси люди добрые, и не тому еще врятъ…
РАХИЛЬ. Братъ ома!.. Не смйся! Мн такъ больно, мн такъ грустно! Я знаю мою долю, знаю мою могилу: не даромъ мимо Ольгина Перевоза страхъ беретъ!
СЕРЕДА. Вижу, вижу: и ты въ дуры пошла! Да все-таки не женюсь: своя есть. И за одну спасибо не скажу. Сначала дура полюбила дурака, а потомъ стала про моего князя бредить.
РАХИЛЬ. Братъ ома! братъ ома! Ужъ врно такія звзды на небо пришли. Вс на меня! Отецъ, любимые братья, посторонніе… вс… вс!.. Да уйдите отсюда!.. это моя свтелка… это моя двичья постель… На этомъ изголовь еще такъ недавно жило мое счастье… Уйдите отсюда, оставьте меня!..
СЕРЕДА. Послушайте! Али и всхъ во Псков пришибло? Ну, что мн тутъ понять? Или ты рхнулась, или въ самого князя втюрилась?..
РАХИЛЬ (показывая на голову и сердце). Ты правъ… тутъ, чего-то не достаетъ, за то тутъ…
СЕРЕДА. Ничего, матушка, сходи за папоротникомъ, на ночь намочи, поутру проглоти: къ вечеру здорова будешь…
РАХИЛЬ (cъ отчаяніемъ). ома!
СЕРЕДА. Ну, что?
РАХИЛЬ. Прощай!..

СЕРЕДА и КНЯЖИЧЪ.

СЕРЕДА. Что за диво! Угорла двка. Жаль, хоть и еретичка. Знаешь, отъ ея рчей что-то не ловко. Ну, а ты? Тоже кикиморы въ голов?
КНЯЖИЧЪ. Ты шутишь, ома, да намъ не до шутокъ. Погоди, узнаешь самъ, что тутъ надлалъ Шлуммермаусъ…
СЕРЕДА. А онъ здсь, голубчикъ?
КНЯЖИЧЪ. И не одинъ, съ сестрой и съ другимъ барономъ опутали, околдовали князя, войну остановили…. Женятъ князя на моей невстъ…. Вотъ девятый день, сна не видлъ, третій не лъ, словно въ лихорадк, день и ночь плачу. Какъ ужъ больно горько станетъ, къ Схаріи зайду: да и тотъ не потшитъ! Кажись, и онъ съ моими ворогами стакнулся.
СЕРЕДА. А ты думалъ, какъ?
КНЯЖИЧЪ. Неужели?.. Я съ ума сойду!..
СЕРЕДА. И сойдешь, отступникъ! Рука Божія уже не осняетъ головы твоей… Ты оставилъ Бога единаго, Бога русскаго, ты двойной измнникъ… Понимаешь ли?
КНЯЖИЧЪ. Какъ, разв ты не жидъ?
СЕРЕДА. Жидъ! Я теб языкъ сломаю, окаянный жидовинъ! Мальчишка! ты въ бабки игралъ, когда меня, съ отцемъ моимъ, боярину Тельцу, за долги, въ холопья выдали… Слышь ты: мальчика по семнадцатому году, съ зазнобушкой въ сердц, съ силой въ рукъ, съ царемъ въ голов… что же я? расплакался, по-твоему, не бось? Читать и писать умлъ, молитвы разбиралъ не хуже нашего діакона, рчи мои ножемъ рзали. Бояринъ и продалъ меня Холмскимъ, ‘умныхъ-де ему не нужно’. Что жъ я? расплакался, не бось? Не ему служилъ, а дол моей горемычной, да и та не сломала. Я и долю за поясъ заткнулъ, сталъ жить да поживать припваючи. Занозу вынулъ, да проклялъ, сталъ у молодаго князя и дядькой, и слугой, и любимцемъ. Хотлъ онъ мн дворъ воротить, усадьбой наградить: не хочу, въ дураки иду, буду беречь тебя, князь, это всякаго зла, а то, по молодости, нашалишь Сталъ другой царь. Данилка мой въ гору пошелъ, помолвили его, да на подвиги и ну посылать. Добро вотъ такъ кругомъ и обросло, знай коси: бросишь гривну, рубль растетъ, бросишь горсть, поле засяно, махнешь рукой, пожаръ тухнетъ, крикнешь, кровь не льется… И вся Русь рада-радехонька, за насъ по церквамъ молятся. Новое пошло, и стала Русь державой… Понимаешь ли?..
КНЯЖИЧЪ. Да мн оттого не легче!
СЕРЕДА. Матушка и розгами счетъ, а все-таки любишь… А васъ бы, вольницу, и не такъ еще надо…
КНЯЖИЧЪ. Ахъ, ома! ты другъ князю, спаси меня, выручи, открой ему, что Адельгайда любитъ меня одного, что я люблю ее, что не видать князю счастія, если у меня ее отниметъ…
СЕРЕДА. Изволь! женю тебя…
КНЯЖИЧЪ. ома, государь мой и благодтель! бги же къ князю, пока…
СЕРЕДА. Стой, постой, погоди! Вотъ то-то и есть! Козелъ по берегу ходилъ… ‘На, Сна, Васька.’ — Не хочу, видишь, на томъ берегу лугъ въ цвту. Прыгъ!.. Рка широка, ногъ не хватило, а омутомъ охватило. ‘Самъ сна дамъ, только выручи!..’ — Не утонешь, Васька, кайся, а иначе съ тебя, какъ съ козла молока.— Покаялся, вытащили, а Васька и ну бодаться… А грхъ — проказа! Вотъ я въ чужой шуб походилъ: у Нмцевъ хитрости учился, ради царскаго дла, и съ жидами псни плъ и съ нмцами вино пилъ, такъ вотъ теперь такъ сгорбился, что разв жена палкой выпрямитъ… Нтъ, братъ, сердце береги, сердце — мякоть…
КНЯЖИЧЪ. Не мучь, Середа, скажи чего ты хочешь?..
СЕРЕДА. Догадайся.
КНЯЖИЧЪ. О! если ты думаешь, что я увлекся ересью, ты ошибаешься.
СЕРЕДА. Гляди, говорила старуха, какое сегодня солнце бурое! А слпому нужна полушка: ‘Ахти, кричитъ слпой, какое оно бурое!..’ княжичъ. Нтъ, ома, ересь моя притворна. Я узналъ, какъ искусенъ Схаріа въ колдовств, пришелъ къ нему, общалъ гору денегъ. Не нужно, говоритъ, я ее приколдую, брата заговорю, на роденьку затонъ наведу, свадьбу слажу… И могъ ли я тогда не притвориться, когда цною временнаго, и то ложнаго, отступничества была
АДЕЛЬГАЙДА?.. И все шло такъ счастливо!..
СЕРЕДА. Такъ ты не жидъ?
КНЯЖИЧЪ. Не жидъ, Середа, клянусь Богомъ и нашей Троицей, не жидъ!..
СЕРЕДА. Знатно! Коробъ сладкихъ слезъ наплачу, не я одинъ. Да и кто забудетъ Бога, Которому молился у постели отца и матери! Сюда, Александръ, на эту грудь! Я ихъ, кудесниковъ! Праха не будетъ! Очищу Русь отъ ереси и пойду Казань воевать!
КНЯЖИЧЪ. Середа, ты медлишь, а Схаріа и Шлуммермаусъ губятъ князя…
СЕРЕДА (надвъ шлемъ и обнявъ Княжича.)
Въ походъ, на брань, спокойно и умно!
Великъ Стратигъ, когда въ великомъ сердц
Онъ только умстилъ свою отчизну,
Глаза его отъ блеска не ослпнутъ, *
Не помутятъ его разсудка чары.

(Уходя.)

Городъ за городомъ
Покоряются!
Воинъ за воиномъ
Покланются!
Ахъ, Ты, Господи!
Какъ люблю тебя,
Мать-земля родимая,
Русь православная!..

АКТЪ ЧЕТВЕРТЫЙ.

ЯВЛЕНІЕ ПЕРВОЕ.

Покои князя. Впереди столъ съ книгами и магическими приборами, двуцвтнымъ фонаремъ освщена комната. КНЯЗЬ со вниманіемъ разсматриваетъ чертежи. СХАРІА смотритъ на него съ улыбкой.

КНЯЗЬ. Благопріятныя стоятъ созвздья!
Такъ. Несомннно. Я ихъ узнаю.
Другіе толки на Москв я слышалъ,
Самъ Іоаннъ иной давалъ имъ смыслъ,
Пославъ меня на врную погибель…
СХАРІА. Но, государь, измнятся созвздья,
Дв-три недли, и опять прійдется
До осени откладывать, а люди
Препятствія умножатъ…
КНЯЗЬ. Мудрый мужъ,
Съ тобой я не боюсь ума людей,
Мы можемъ въ глубину небесъ высокихъ
Въ нутро земли глядть, и но свтиламъ
Располагать нашъ путь, не ошибаясь.
Мы можемъ на совтъ созвать отцевъ,
Ихъ мысли слышать изъ могилъ глубокихъ.
Конецъ сомнніямъ! Конецъ тревогъ!
Я твердою стопой къ великой цли
Пойду, и міръ событьямъ изумится.
Но о любви ты не сказалъ ни слова?
СХАРІА. Притворщица, она васъ страстно любитъ!
Вс сны ея я собралъ въ тишин,
Вс сны — одинъ и тотъ же сонъ: Князь Холмскій!
Она у васъ просила королевства,
Державы, скипетра, внца… Не такъ ли?
КНЯЗЬ. Дивлюсъ я мудрости твоей, Захарій!..
СХАРІА. Вы общали, князь…
КНЯЗЬ. Непостижимо!
СХАРІА. Всмотритесь сами, какъ завтъ небесный
Вы оба исполняете невольно…
Она любовь свою прикрыть хотла,
Вы будто радости повиновались,
А между тмъ сбывается судьба.
КНЯЗЬ. Да! мудрено противъ небесной воли
Намъ, слабымъ людямъ, устоять! Захарій,
Ты этой вышней воли возвститель,
Ты долженъ быть въ совтникахъ при мн,
Будь милостью моей богатъ и славенъ…
СХАРІА (упавъ на колни и цлуя руку князя.)
Судьба моя — посольская судьба.
КНЯЗЬ. И кстати. Въ Ригу позжай немедля.
Сильвестръ не соглашается одинъ,
А Эзельскій и Дерптскій согласились…
Я письма получилъ. Новогородцы
Готовы мн повиноваться, если
Я отъ Москвы ихъ выручить съумю.
Я говорилъ съ ихъ умными послами:
Они отъ радости едва не плачутъ!
Ганзейскіе послы сегодня ночью
Послали въ города свои гонцевъ,
Согражданъ приготовить къ договору.
Союзъ съ магистромъ конченъ и подписанъ,
Остался Псковъ…
СХАРІА. Невжество Псковитянъ
Грозитъ вамъ, князь, упрямствомъ и волненьемъ.
Ихъ надо сильнымъ поразить ударомъ,
Внезапно, неожиданно, на вч:
Тогда имъ трудно будетъ колебаться.
КНЯЗЬ. Войска войдутъ и вче окружатъ,
Малйшее сопротивленье… тучей
На нихъ слетитъ огромная дружина
И колоколъ обрушитъ на виновныхъ…
СХАРІА. Согласны ль будутъ наши воеводы?..
КНЯЗЬ (съ улыбкой).
Я ихъ училъ повиноваться слпо.
За подвиги я награждалъ ихъ щедро…
Не такъ, какъ насъ за Новгородъ взыскали!
И рать мою, какъ мысль, послать могу я
На вс концы земли… Пойдетъ съ охотой…
СХАРІА. О, государь! судьба державы новой
Завидна и славна!.. Дай Богъ успха!
Ко дло къ свту, надо хать въ Ригу…
КНЯЗЬ. Пойдемъ, и грамоты уже готовы.

(Уходитъ. Схаріа тушитъ фонарь и идетъ за княземъ.)

СЕРЕДА (одинъ).
Темно… Душа измнника темна,
Но грозный сычъ и въ мракъ видитъ зорко,
Ничтожный кротъ и подъ землею ходитъ…
Подслушаемъ, какъ воры въ огород
Ползутъ къ окну иль къ паперти церковной,
Тая въ душ коварной святотатство…
День, погоди!.. Ослпнетъ старый сычъ,
Позволь по крайней мр у порога
Мн ‘горе’ прокричать, потомъ ослпнуть.
Чу, кто идетъ?

СЕРЕДА и СХАРІА.

СХАРІА (отирая лобъ.)

Исполненъ страшный долгъ,
Спасенъ Израиль — гордый врагъ въ стяхъ.
Теперь бги, посолъ, не возращайся!..
СЕРЕДА (охвативъ его одной рукой и зажавъ ротъ другою).
Стой, нтъ дороги дальше! А! предатель!
Узналъ ли Середу! Я обличитель!
СХ. (съ трудомъ освобождаясь). Мой сынъ, ома!
СЕРЕДА. Сгинь, пропади, нечистый!
Ты могъ убить жидовской кабалой
Дтей развратныхъ или слабоумныхъ:
Но ты зачмъ у князя былъ? у князя?
Ты съ подлымъ Шлуммермаусомъ въ заговор,
Околдовалъ нмецкою любовью,
Вокругъ него плясать червей заставилъ,
И звзды сосчиталъ на гибель князю?
СХАРІА. Послушай, сынъ ома!
СЕРЕДА. Я глухъ, Захарій!
Какъ врный песъ, не выпущу отсюда
Того, кто смлъ у князя воровать
Святыя чувства вры и отчизны!
Какъ зайца понесу тебя на вче,
И обличу, и подожгу костеръ!
Гори, Іуда! Мы смяться будемъ
Потшному огню жидовской казни…
СХАРІА. Неврный сынъ!
СЕРЕДА. Меня не обморочишь!
Нтъ, батюшка, Захарій Моисеичъ,
Пока вы мн служили языками,
Пока я васъ гонцами разсылалъ
И на жидахъ посольскую пауку,
Какъ на письм, покойно исправлялъ,
До той поры я былъ жидомъ притворнымъ.
Теперь я — обличитель и судья,
И Русь отъ вашей ереси очищу…

(Схаріа шаритъ около себя, ища ножа.)

СЕРЕДА. Жидъ, не ищи ножа: кистень отстегнутъ!
СХАРІА. Нтъ, Середа, мошны ищу…
СЕРЕДА. Не надо!
Заплатишь кровью и костьми! На вче!
СХАРІА. А хлбъ, а соль, прибжище, защита,
Услуги, деньги? Это все забыто…
СЕРЕДА (оставляя его).
Ты правъ!… Бги! Дамъ срока до полудня,
Но если во Псков тебя иль Рахиль,
Посл полудня, встрчу гд нибудь,
Но если въ русскомъ город какомъ
Черезъ недлю я тебя увижу,
Но если слово твоего писанья
Мн попадется на земл крещеной:
Изъ Риги принесу тебя на вче!
Отъ пламени и чары не спасутъ…
СХАРІА. Бгу! Но слово: до полудня…
СЕРЕДА. Торгъ!
Не умничай! А то, на мст выдамъ…
СХАРІА. Прости, неврный сынъ!
СЕРЕДА. Прощай, собака!
Что это? И фонарь его волшебный,
И ящикъ съ разноцвтными огнями,
И книги съ кабалой и зеркалами?…

СЕРЕДА и КНЯЗЬ.

КНЯЗЬ (не обращая вниманія, кто передъ нимъ).
Лукьянъ, снеси записку баронесс…
СЕРЕДА (беретъ изъ рукъ записку).
Прикажешь, князь, отвта дожидаться?
КНЯЗЬ. Кого я вижу? Середа! Ты здсь?
Давно ли? что, здоровъ?…

(Середа падаетъ къ ногамъ князя).

КНЯЗЬ. Вставай!… Вотъ кстати!
Долой свою дурацкую одежду,
Мы съ Азіей разстанемся навки.
Съ перомъ въ рукахъ, ты будешь мн полезенъ,
Твоимъ посольствомъ я весьма доволенъ.
Вставай же, Середа!
СЕРЕДА. Князь, я не встану…
Вели меня въ Великую снести
И съ моста въ воду бросить…
КНЯЗЬ. Это что?
СЕРЕДА (подымаясь). Я Русскимъ родился, и умереть
Хотлъ бы Русскимъ…
КНЯЗЬ. Кто жъ теб мшаетъ?…
СЕРЕДА. Ты, князь!
КНЯЗЬ. Вставай, помиримся, увидишь,
Какъ ты неправъ. Скажи, чего ты хочешь?
На радости, дай милостью поздравлю.
Ну, говори, чего ты хочешь?..
СЕРЕДА. Смерти!
КНЯЗЬ. Брось глупости! Чмъ миловать тебя?
Скажи, я ничего не пожалю.
СЕРЕДА (вставъ). Есть во Псков купчина удалой:
На нмцевъ онъ охотился съ дружиной,
Въ походахъ свелъ недоброе знакомство
Съ какой-то двушкой, влюбился, свадьбу
Хотлъ играть, какъ вдругъ она попалась
Къ теб въ полонъ…
КНЯЗЬ. Ну!
СЕРЕДА. Александръ Михайлычъ,
Что Княжичемъ зовутъ, мн другъ старинный:
Зазноба проняла, онъ умираетъ,
Умретъ, когда не отдадутъ невсты…
КНЯЗЬ. Арсеньевъ!
СЕРЕДА. И она его любила,
А можетъ, и досел любитъ…
КНЯЗЬ. Нтъ,
Не любитъ, ненавидитъ. Эй, Арсеньевъ!

Т ЖЕ И АРСЕНЬЕВЪ.

КНЯЗЬ. Взять Княжича подъ стражу! Въ монастырь,
Гд бглые сидятъ, на хлбъ и воду!
Я научу любить мою невсту!
Ступай, Арсеньевъ! Разскажи дорогой,
Что у меня сегодня обрученье,
Что Адельгайда любитъ Даніила,
И будетъ государыней его…
Что ежели она его любила,
Такъ пусть готовится къ жестокой смерти:
Я мщу и за прошедшее… Ступай!…

КНЯЗЬ И СЕРЕДА.

СЕРЕДА. Ты женишься, князь Даніилъ Димитричъ?
И мсяца не будетъ, какъ въ Твери
Помолвили тебя съ другой невстой.
князь. Нтъ, омка, все прошедшее забыто.
Мн новый міръ открылся съ Адельгайдой,
Мой разумъ шире, сердце веселй,
Надежды краше. Середа, сегодня
Я получу за счастіе поруки.
Сегодня… омка, все скажу, послушай!
Вчера мы были съ нею на охот,
Отстали, рчь зашла о нашей свадьб,
О нашей жизни, обо всемъ, что тайно
Лежитъ въ судьб еще слпымъ ребенкомъ.
Я съ нею былъ такъ ловокъ, такъ развязенъ!
Слова лились съ какимъ-то наслажденьемъ,
Глаза смотрли прямо на нее.
Я даже руку пожаль, и устами
Поцловалъ каштановую кудрю…
Ахъ, Середа, я счастливъ!… Я любимъ…
Нтъ мсяца, я весь преобразился.
Не правда ли, я сталъ совсмъ другой?
Во мн не видно прежняго медвдя?…
Не правда ли?…
СЕРЕДА (утирая слезу). Не знаю, князь, не знаю…
КНЯЗЬ. Я заведу мой дворъ по-европейски,
Объду вс чужія государства.
Дворецъ… крыльцо… на мраморныхъ ступеняхъ
Пажи, что мухи, съ кольцами столбы:
У нихъ играютъ рыцарскіе кони…
А рыцари, за праздничнымъ столомъ,
Съ далекихъ странъ стеклись на пиръ въ поморье..
Пусть мой удлъ возьмутъ на государя.
Что отъ него осталось? Два села,
Да городъ въ пять домовъ съ однимъ приходомъ..
Возстанетъ ново-русская Ганза,
Поморье флотъ пошлетъ на Португальцевъ
И на Венецію. Я самъ поду…
Магистръ согласенъ. Рыцари согласны.
Черноголовые во всхъ мстахъ
Въ восторг отъ ганзейскаго союза.
Я ихъ глаза, я новый государь
Въ семь царей, помазанныхъ отъ Бога!
Ужъ Новгородъ прислалъ своихъ пословъ,
Получено согласье отъ магистра
И городовъ… Мой колоколъ, скоре
Подай мн всть!.. и я пойду внчаться
Двойнымъ внцомъ державства и любви…
СЕРЕДА. Князь…
КНЯЗЬ. Псковичи, какъ дти, непослушны
Я на зар веллъ собраться вчу…
Войска проходятъ мостъ…

(Колоколъ).

А! наконецъ!
По-моему, старикъ, звонить ты долженъ:
Я — твой и государь и покровитель…
Пора мн одваться! До свиданья.

(Уходитъ).

СЕРЕДА (упавъ на колни.)
Князь! ты измнникъ!…

СЕРЕДА и РЫЦАРЬ.

РЫЦАРЬ. Громъ и молнія! Договоръ! какой это договоръ! Измна или шутка…
СЕРЕДА (хватая, договоръ, котораго рыцарь не отдаетъ). Что тутъ написано? Ради Бога что тутъ написано?…
РЫЦАРЬ. Цлая лтопись! Четыре тысячи чертей! Шлуммермаусъ больно понадялся на то, что я ни читать, ни писать не умю! И написали, что русскіе города отлагаются отъ Москвы и соединяются съ нмецкими… то есть, учреждаютъ союзъ, особое государство съ двумя государями, которые тутъ названы протекторами,— одинъ нашъ старый магистръ, другой вашъ молодой князь,— а посл смерти одного изъ двухъ, втораго протектора уже не избирать… Семь тысячъ вдьмъ! Что это такое? Зови князя! Я этого не позволю. Миръ, такъ миръ, а война, такъ война. А такихъ глупостей допускать не должно: несбыточны, нелпы и вредятъ нашей чести.

Т ЖЕ и КНЯЗЬ, въ богатйшемъ нмецкомъ костюм.

РЫЦАРЬ. Очень радъ васъ встртить…. Вру! Совсмъ не радъ, да нужда заставляетъ. Послушайте, на что это похоже?
КНЯЗЬ. А вы не подписали договора? Ужъ вче собирается. Садитесь скоре, подпишите и подемъ —
РЫЦАРЬ. Какъ бы не такъ! Во-первыхъ, я не умю писать, во-вторыхъ, подпись моя на кинжал, въ — третьихъ, я не приложу этого честнаго оружія къ подлому длу…
КНЯЗЬ. А, вы разсуждаете! Вы умете не только сражаться, но искусны и въ посольской наукъ.
РЫЦАРЬ. Помилуйте, какая тутъ наука! Просто, обманъ. Я не знаю, по какому праву вы распоряжаетесь вотчинами и городами Московскаго Императора, но очень хорошо понимаю, что Бернгардъ, безъ гросмейстера и безъ римскаго императора, не сметъ продать или уступить клочка земли ливонской! Какъ смла эта сонная мышь длать подобныя предложенія? Да мн его не жаль, за оскорбленіе моего посольскаго достоинства я ему обрублю уши, не уймется, такъ я его привяжу ко хвосту моего Минотавра и повезу въ Регенсбургъ, на судъ императора римскаго: какъ онъ смлъ опорочить честное имя Германца?… Мн его не жаль, а жаль, что я его не выкинулъ изъ окошка нейгаузенской башни, когда онъ ко мн явился просить погони за этою вдьмой Адельгайдой..
КНЯЗЬ. Господинъ баронъ….
РЫЦАРЬ. Позвольте, князь! Мн, понимаю, должно знать себя и беречь собственную честь, а до васъ, какое мн дло. Я въ васъ подозрвалъ героя, все вышло наизворотъ. Я узжаю, но прежде долженъ уничтожить этотъ договоръ, въ который Шлуммермаусъ осмлился включить мое имя.
КНЯЗЬ. Что вы длаете?…
РЫЦАРЬ Разрываю мой стыдъ и связи съ измнниками…
КНЯЗЬ. Мн смшно и досадно, баронъ! Конечно, я долженъ простить вашему незнанію, вамъ неизвстно, что этотъ договоръ объявленъ свтилами небесными, точно такъ же какъ и судьба всего поморья, ордена, городовъ, моя, словомъ, это необходимость, которой мы должны покориться. Мн остается сожалть о васъ, что, вы не хотите участвовать въ великомъ дл….
СЕРЕДА. Схаріа! Я узнаю тебя! Охъ, зачмъ я его выпустилъ? Князь, выслушай меня, я теб открою.

(Второй колоколъ.)

КНЯЗЬ. Посл вча, посл вча!
СЕРЕДА. Я не пущу тебя на грхъ, на стыдъ…
КНЯЗЬ. Небо знаетъ лучше насъ съ тобой, чему быть, чему не миновать на этомъ свт, а сказки свои ты разскажешь мн ужо, ввечеру, на сонъ грядущій.

РЫЦАРЬ и СЕРЕДА.

РЫЦАРЬ. Жаль! Какъ опутали несчастнаго! Вдь онъ и вправду въ короли лзетъ. А на видъ знатный король!…
СЕРЕДА. Ахъ, баронъ! Грхъ и стыдъ принесетъ онъ назадъ съ этого вча. Пусть проучатъ, но мы не должны дремать, баронъ….
РЫЦАРЬ. Я знаю только три латинскія слова: Bibendum est, Honorem meum nemini dabo, и Eamus. Къ настоящему случаю могу примнить только послднее. Прощай! Eamus!
СЕРЕДА. Куда же вы, баронъ?
РЫЦАРЬ. Въ Швецію, искать подвиговъ.
СЕРЕДА. Нтъ, баронъ, пока они строятъ воздушную державу, мы можемъ заключить съ вами договоръ, честный, благородный, безобидный. Посл неудачи они подпишутъ, особенно, если надъ ухомъ Шлуммермауса, по общанію, вы подымете мечъ свой, баронъ.
РЫЦАРЬ. Браво!… Чудесная выдумка!
СЕРЕДА. Садитесь, баронъ, вотъ перо, бумага.
РЫЦАРЬ. Нтъ, садись ты, это не мои оружія: они по рук плутамъ и… Пиши!… Да мы не знаемъ порядковъ!..
СЕРЕДА.Я знаю все, баронъ, главное — условія, а въ посольскій порядокъ мы успемъ привести весь ревельскій архивъ, и кончить по-человчески. И такъ, первое условіе…
РЫЦАРЬ. Вчный миръ…
СЕРЕДА. Нтъ.
РЫЦАРЬ. Какъ нтъ?
СЕРЕДА. Да какой же миръ у государя съ подданными? Поморье наша земля, древній удлъ Ярослава, онъ самъ срубилъ городокъ Юрьевъ, что вы прозвали Дерптомъ. Какой тутъ миръ? Временное прощеніе, и то съ тмъ, что, по первому призыву государя, земля поморская приметъ нашихъ намстниковъ… Не хочу мира! Не бывать миру! А писать просто: государь прощаетъ своихъ инфлатнтскихъ людей за вс произведенные ими разбои, грабежи и нападенія на псковскія его государевы волости…
РЫЦАРЬ. Послушай: Шлуммермаусъ это подпишетъ, но я — нтъ! Почему я знаю, чья земля? Рыцари въ той земл: слдственно, земля — ихъ….
СЕРЕДА. Пожалуй! Ну, такъ напишемъ просто, что государь прощаетъ всхъ рыцарей ордена, Сильвестра Штобвассера и рижскихъ Черноголовыхъ.
РЫЦАРЬ. Вотъ это хорошо! Виноваты, и это такъ. Простить можно… Справедливо, справедливо! Пиши, а въ заключеніи пиши, чтобы впередъ подобнаго ничего не длали, и трактату конецъ.
СЕРЕДА. О! нтъ, баронъ… Государь прощаетъ, но съ тмъ, чтобы понесенные псковскими купцами убытки были немедленно, втеченіи, положимъ, трехъ мсяцевъ, вознаграждены штобвассеровскою и городовою казною, пополамъ…
РЫЦАРЬ. Пиши, пиши!…
СЕРЕДА. Да за переходъ царскаго войска и понесенные отъ того убытки и раззоренія заплатили бы въ его государеву казну, сколько по сыску причтется….
РЫЦАРЬ (снимаетъ шлемъ.) Потъ градомъ… Такъ усталъ думать! А только, кажется, и это справедливо: войско пришло, не подвиговъ искать, а по вол государя. Пиши, пиши только поскоре. Проклятый Шлуммермаусъ, до чего онъ довелъ меня — сочинять мирные договоры! Что скажетъ потомство? А? Что скажетъ исторія?
СЕРЕДА. Наконецъ…
РЫЦАРЬ. А! слава Богу! наконецъ пришелъ конецъ….
СЕРЕДА. Во всемъ жить попрежнему, споры, взаимныя неудовольствія, обиды, и прочая, ршить по прежнимъ договорамъ. Во исполненіе чего цловать крестъ обимъ сторонамъ по ихъ вр, а государю держать свое поморье въ любви и милости….
РЫЦАРЬ. Свое — вонъ! Когда императоръ завоюетъ — будетъ его, можетъ-быть но праву оно и теперь его, но я подписать не могу, и это слово длу не помощь. Amen. Уфъ!… Теперь, давай, я первый приложу подпись и концы въ воду….
СЕРЕДА. Нтъ, погодите, баронъ, надо привести въ порядокъ, а тогда уже….

Т ЖЕ и АДЕЛЬГАЙДА.

АДЕЛЬГАЙДА. Гд князь?… Ради Бога, гд князь?
РЫЦАРЬ. Вотъ эта двчонка всему злу причина. Прощай! Я съ нею говорить не хочу и не умю….
АДЕЛЬГАЙДА. Постойте, благородный рыцарь. Ахъ! и ты здсь, великодушный защитникъ невинности! Я видла, какъ твой кистень подарилъ смертью сластолюбца. Молю васъ, благородные люди, спасите Адельгайду, возвратите ей блаженство, счастіе, жизнь, все… моего Александра!… Онъ въ темниц….
РЫЦАРЬ. Какимъ образомъ? Кто могъ посадить князя въ темницу? Что за небывальщину изволитъ разсказывать эта….
АДЕЛЬГАЙДА. Какого князя, баронъ! Моего Александра, моего друга, моего…. моего…. жениха!
РЫЦАРЬ. Послушайте! Такъ сколько же у васъ жениховъ?
АДЕЛЬГ. Одинъ, одинъ!, и тотъ въ темницу брошенъ!
И вче для него выдумаетъ смерть!
И за меня!… зачмъ его любила,
Зачмъ пошла въ позорный плнъ охотой,
Зачмъ любовь проснулась въ этомъ княз,
Ничтожномъ идол московской славы.
Баронъ! вотъ преступленья Александра.
РЫЦАРЬ. Да вы объявлены невстой князя!
АДЕЛЬГАЙДА. Уже! Когда? Я ненавижу князя,
Чуть не молюсь о гибели его,
И, если бъ я не плнницей была,
Перчатки рыцарей ливонскихъ тучей,
Дождемъ желзнымъ, на него слетли бъ.
Теперь я плнница у нихъ двойная!…
И князь и братъ — властители мои.
Еще, пожалуй, силой обвнчаютъ.
РЫЦАРЬ. Что? силой? Никогда! Я вашъ защитникъ!
Однажды на Восток поселянку
Хотлъ эмиръ обидть: я вступился,
И груда мертвыхъ тлъ широкимъ валомъ
Въ долин поднялась, и съ той поры
Эмиръ не приходилъ за поселянкой….
Я — рыцарь вашъ, и посмотрю, какъ силой
Изъ дома моего возьмутъ васъ въ церковь!
АДЕЛЬГ. Пускай возьмутъ!.. но только Александра
Спасите, Александра! Я сама
Пойду въ соборъ… но только Александра!…
СЕРЕДА. Стой, матушка! Иди себ съ барономъ,
Я приведу къ нему и Александра,
И самъ возьму, за честь и правду, мечъ.
АДЕЛЬГ. Спаситель мой, не медли! Вче быстро,
По вол князя, скажетъ приговоръ….
СЕРЕДА. Нтъ! это вче Богу своему’
И государю не измнитъ… Прочь,
Соломенныя латы дурака,
Шлемъ деревянный, подлая лучина!
Я боле — не княжій рабъ, я — рыцарь
За Русь мою, за честь ея, за славу!
Нетлнная меня броня обложить,
Мой шлемъ Господней силой оснится,
Дурацкій мечъ преобразится въ пламя.
Пойдемъ, друзья! Богъ солнце остановитъ,
Когда подъ нимъ велитъ добру свершиться.
РЫЦАРЬ. Поди, веди войну съ такимъ народомъ!

(Уходятъ.)

ЯВЛЕНІЕ ВТОРОЕ.

Псковское вче. Каедра. Скамьи. Вдали виднъ старый Троицкій Соборъ и дома псковскіе, за ркою станъ и монастыри, тотчасъ за скамьями, подъ высокимъ желзнымъ позолоченымъ навсомъ, на четырехъ столбахъ, украшенныхъ рзьбою, вчевой колоколъ. Веревки отъ языка, обвитыя лентами и галунами, держатъ трое юношей въ богатыхъ русскихъ костюмахъ, три рогатки охраняютъ три входа на вче, при каждой по два воина, въ полномъ вооруженіи, съ позолоченными топорами…

ПОСАДНИКЪ и разнаго званія именитые люди псковскіе.

ПОСАДНИКЪ. Рогатки прочь!

(Рогатки отворяются: со всхъ трехъ сторонъ входятъ именитые и усаживаются на скамьяхъ.)

Здсь сядетъ старшій братъ.
Къ намъ въ первый разъ пожаловалъ на вче
Въ послахъ своихъ. Дай Богъ, чтобъ не въ послдній!
Для младшихъ братьевъ, городовъ ганзейскихъ,
Почетное мы назначаемъ мсто…. (Трубы.)

(Войско окружаетъ вче, сановники подымаются.)

Москва пришла на мирный нашъ совтъ
Съ оружіемъ! Но Пскову Богъ — защитникъ,
И Богъ свидтель въ врности псковской,
И не смущайтеся, зане невинны….

Т ЖЕ И ВОЕВОДЫ.

ПОСАДНИКЪ. Для царскихъ воеводъ скамья готова.
Дай Богъ гостямъ и здравья и побдъ!…
ЛЕВЧАД. Благодаримъ, Арсеньевъ, смхъ беретъ,
Какъ важничаютъ Псковичи на вч!
АРСЕН. Народъ — ребенокъ: скучно безъ игрушекъ,
А старая Москва, какъ ддъ угрюмый,
Должна глядть на шалости внучатъ
Сквозь пальцы….
ЛЕВЧАДЬЕВЪ. Такъ. Но если воевода
Все войско обратилъ себ въ игрушку?
Въ грязи гніютъ московскія знамена,
И воины, какъ мухи, мрутъ толпами,
Гнилая оттепель, морозы утромъ,
Дурная пища, лошади безъ сна
Грызутъ кору безлиственныхъ деревьевъ
И наросли изъ снга добываютъ….
А князь охотится съ проклятой нмкой!
Вчера дружина цлая пошла
Въ Ливонію для нмки за бандурой:
Безъ той бандуры жить она не можетъ!…
Одлся по-нмецки, намъ веллъ
Всмъ по-нмецкому перерядиться.
И ты, гляди, нмецкій мечъ привсилъ…
Съ обновкой поздравляю!…
АРСЕНЬЕВЪ. Приказали!
Да и теб, Левчадьевъ, не мшало бъ
Купить нмецкое вооруженье….
ЛЕВЧАД. Да денегъ нтъ. И этотъ мечъ надеженъ…
Онъ помнитъ Ольгерда и Гедимина:
Такъ Нмцамъ съ нимъ не совладать, и глупо
Отъ ддовской отречься старины,
Въ угодность дерзкой и развратной двк.
Посмотримъ, скажутъ ли въ Москв спасибо
За наши непотребныя продлки?
Задумалъ князь недоброе!…
АРСЕНЬЕВЪ. Молчи!
Онъ съ дтства былъ хитеръ и своенравенъ,
И промаха не дастъ. И на Москв
Ученый царскій звздословъ о немъ
Всегда съ большимъ почетомъ отзывался.
Ему вся подноготная извстна…

Т ЖЕ И ШЛУММЕРМАУСЪ.

ТРИФОНОВЪ. Слышь, нмецъ, брыль долой!
ШЛУММЕРМАУСЪ. Что это значитъ?
ТРИФОН. Слышь, нмецъ, поклонися вчевому!
Сломай картузъ свой длиннополый, слышишь?
ШЛУММЕРМАУСЪ (снявъ шляпу и нсколько разъ кланяясь колоколу).
Ты, главный и безсмысленный крикунъ,
Пустая мдь, пустыхъ головъ ораторъ!
Отржутъ твой языкъ велерчивый,
Падутъ твои нарядные столбы.
И пряники татарскихъ украшеній
Московскимъ дтямъ раздадутъ въ игрушки.
посади. Пора бы вче начинать, князь медлитъ.
ТРИФОН. Князь не указъ. А ты на что, посадникъ?
Князь во Псков и самъ стоитъ подъ вчемъ.
ВЪ ТОЛП. Князь на мосту! Князь на мосту! Садитесь!

(Вс услись.)

ЛЕВЧ. Хотлъ бы знать, зачмъ у вча войско?
Зачмъ намъ велно, всмъ воеводамъ,
Присутствовать на святочной забав?
Недоброе, Арсеньевъ, мы увидимъ!

Т ЖЕ и КНЯЗЬ. Впереди мальчики попарно, за княземъ врачъ и двое меньшихъ воеводъ. Вс встаютъ. Князь, поклонясь вчевому, кланяется на вс четыре стороны.

НАРОДЪ. Да здравствуетъ царь Іоаннъ! Ура!
ПОСАДНИКЪ. Да здравствуетъ великій воевода Царя, князь Даніилъ Димитричъ Холмскій! народъ. Да здравствуетъ князь Даніилъ Димитричъ!
КНЯЗЬ (восходитъ на возвышеніе).
Привтъ великому святому Пскову,
Державному ганзейскому собрату!
Оплотъ Ганзы противъ Татаръ, Москвы —
Противъ Литвы, торговлею богатый,
Торговлею и промысломъ живущій,
Псковъ — безъ земли, товары — почва Пскова,
Ладьи — его могущество, а вче —
Стражъ неусыпный правъ и преимуществъ.
Поклонимся мдяному владык,
И вче многодумное начнемъ.
НАРОДЪ. Да здравствуетъ князь Даніилъ Димитричъ!
ПОСАДН. Князь Даніилъ Димитричъ! много чести
И славы намъ даруетъ Государь,
Когда твоими княжьими устами
Великія слова намъ посылаетъ.
Чмъ благодарствовать? Москва богата:
Псковской казны не нужно Іоанну,
А нужно, пусть пришлетъ. Сосуды предковъ
Мы соберемъ въ подарокъ Государю,
Виномъ заморскимъ погреба наполнимъ,
Парчей богатой, шпанскими шелками
До потолковъ домъ царскій уберемъ,
И князя Довмонта мечемъ поздравимъ
За ласки государевы… Не вришь?..
Преклонша предъ посломъ его колни,
Мы клятвой утвердимъ…
КНЯЗЬ. Остановитесь!
До клятвы далеко… Съ другою клятвой
Васъ ждетъ владыка въ Троицкомъ Собор.
Та клятва счастіе упрочитъ Пскова,
Сольетъ его съ могучимъ государствомъ…
ПОСАДН. Помилуй, князь! Да вчемъ мы провинились?
Противу брата мы Царю служили!
Ты кликнулъ кличъ, и я съ псковской дружиной
Стоялъ уже у вратъ новогородскихъ.
Псковская преданность Царю извстна,
Не отымайте вчеваго старца,
Намстниковъ своихъ не присылайте,
Но старин господствуйте надъ нами,
И тихой воли Пскова не стсняйте…
КНЯЗЬ. Рчь не о томъ. Вашъ жребій неизбженъ,
Онъ звздами безсмертными начертанъ:
Сегодня же исполнится. Внемлите!
Давно ужъ въ царской дум ршено,
Не быть княженіямъ съ Москвой раздльнымъ,
Не быть и вашимъ вольнымъ городамъ,
Вся Русь, какъ съ матерью, съ Москвой сольется.
ПОСАДНИКЪ. Мы съ нею, князь, и языкомъиврой,
И на войн и въ миръ, мы съ Москвой.
Оттуда къ намъ святители приходятъ,
Тамъ нашъ верховный судъ, отъ вчеваго
Снурокъ въ Москв, у всхъ псковскихъ людей,
Московскій Царь — единый государь,
И не было у насъ еще измны…
И, знаетъ Богъ, не будетъ никогда!
Мы клятвой утвердимъ…
КНЯЗЬ. Остановитесь!
Васъ слить съ Москвой хотятъ одни бояре.
Но Богъ за васъ! И славенъ звздный жребій,
Даруемый торговымъ городамъ…
Наука васъ еще не озарила:
Не знаете, что славныя дла,
И жизнь и смерть, не только что людей,
Но цлыхъ городовъ и государствъ,
Отъ вка постановлены Премудрымъ
И на неб блестящими звздами
Написаны. Читай, кто разуметъ!
И я прочелъ сегодня жребій Пскова,
И радостно пришелъ вамъ объявить
Великую мою и вашу славу…
ПОСАДН. Князь, объяви! Мн что-то стало страшно…
КНЯЗЬ. Ганза стара, опасно разшаталась,
Порядка нтъ, затмъ что нтъ единства,
Что городъ, то другое государство,
У всякаго есть тайный государь,
Вс города между собой враждуютъ,
Затмъ, что тайную между собой
Ведутъ войну по личному внушенью.
И старая разрушится Ганза:
Мечъ рыцарей ей больше не въ защиту,
Поморье къ Шведамъ, Москвичамъ, Литвинамъ
Безъ боя перейдетъ, и незамтно
Торговыя, богатыя столицы
Въ простыя деревушки превратятся.
И города, по приговору Неба,
Хотятъ другаго, прочнаго устройства,
Хотятъ имть властителей, но явныхъ,
Могучихъ покровителей союза,
Кому наука ратная извстна
И не чужда управа городская.
Вс города вдоль нашего поморья
Идутъ въ союзъ, отъ Ладоги до Датчанъ…

(Заикаясь.)

Я не искалъ такой державной чести’..
Но мн велятъ небесныя свтила…
Псковъ будетъ первымъ городомъ ганзейскимъ,
Восточною столицею союза..
Безъ русскихъ городовъ союзъ неплотенъ…
Конецъ налогамъ, податямъ, наборамъ…

(Про себя.)

Какъ жарко!… А зима!… Я покраснлъ.
Потъ бьетъ ручьемъ…
ШЛУНННЕРМАУСЪ (тихо князю).
Князь, кончите! Васъ ждутъ
Привтъ и благодарность Адельгайды,
И удивленье поздняго потомства…
КНЯЗЬ. Великій Исковъ и Новгородъ Великій,
Въ послахъ представшій на псковское вче!
Мы васъ назначили зерномъ союза,
И царство новое отъ васъ возникнетъ,
Великая поморская держава…
Великій Псковъ и Новгородъ Великій,
Какой дадите намъ отвтъ?…

ОБЩІЙ ГРОМКІЙ ГОЛОСЪ.

Измна!

(Воеводы, вставъ, отходятъ въ противную сторону, мальчики убгаютъ за врачемъ, Шлуммермаусъ и ганзейскіе послы уходятъ.)

ШЛУММЕРМАУСЪ (ганзейскимъ посламъ, уходя).
Теперь кровопролитіе начнется!
Князь не уступитъ, Псковъ не согласится,
За все, про все, чернь взыщетъ съ иностранцевъ…
ПОСАДНИКЪ (вставъ съ мста, торжественно подходитъ къ Холмскому, беретъ его за руку и низводитъ съ возвышенія).
Князь съ мста княжьяго долой! То мсто
Измною еще не осквернялось…
Жаль намъ тебя, но это мсто свято!
А гршнику на паперти церковной
Владыка нашъ укажетъ темный уголъ.
Тамъ, въ грубой власяниц и веригахъ,
Молись и плачь, и мы пріидемъ на паперть,
И за тебя молиться Богу станемъ…
Ступай въ соборъ!…
КНЯЗЬ (будто пораженный, свыше).
Откуда этотъ громъ?…
Свтила, горнія! вы ль обманули?…
ПОСАДН. Князь, солнце русское, какъ Богъ — едино!
Смотри! Недвижное, оно надъ нами
По волъ и приходитъ и уходитъ,
На пядь пути его ты не измнишь,
А звзды падаютъ, какъ листъ осенній,
Какъ вы, князья, предъ солнышкомъ московскимъ,
КНЯЗЬ (громко).
Посадникъ!
ПОСАДНИКЪ. Князь! вся власть твоя, съ измной,
Падучею звздой съ небесъ скатилась…
Жаль мн тебя, корить стыдомъ не стану,
И разгоню свидтелей стыда…
Ударьте въ колоколъ!
КНЯЗЬ. Постой!
ПОСАДНИКЪ. Ударьте!

(Народъ машетъ шапками).

ТРИФОНОВЪ. Да мы еще ни слова не сказали!
За смхомъ рчи не могли собрать.
Слышь! отъ Москвы хотлъ онъ отложиться…
Положимъ, баба угорла: дти,
Въ снжки играя, царика назначатъ,
А города не бабки, не снжки.
Войдетъ же въ голову такая глупость!..
ПОСАДНИКЪ. Довольно! Вче кончено! Ступайте
Вс по домамъ! Забудьте что случилось!
Безгршныхъ нтъ на этомъ гршномъ свт.
Не вамъ прощать, не вамъ и осуждать…

(Нкоторые уходятъ).

ТРИФОНОВЪ. Посадникъ, выдай князя намъ на судъ!
КНЯЗЬ. Купцы! Ршайте на торговомъ вч
Судьбу товаровъ, мытъ, налоговъ, пошлинъ,
Глядите за амбарами своими,
Ихъ жадная Москва очиститъ скоро,
И по міру псковскихъ купцовъ отпуститъ*
Вы, непокорные небесной волъ,
Столтія гніющее гнздо
Полузврей, въ болотахъ неисходныхъ,
Съ собаками отъ вашихъ темныхъ лавокъ,
Съ баграми, веслами, войной идете
На князя русскаго?.. Я ваше вче,
Вашъ шумный торгъ, купеческія норы,
И этотъ колоколъ втопчу въ болото!
Не нужны вы для нашего Поморья:
Пустыней я съ Москвою разграничусь…

(Обнажая мечъ).

И этотъ мечъ на гробъ вашъ водружу!
Левчадьевъ, гд твой рогъ? Труби тревогу?

(Вс убгаютъ, даже стражи и слуги при колокол).

КНЯЗЬ, ПОСАДНИКЪ И ВОЕВОДЫ.

ЛЕВЧАДЬЕВЪ. Нтъ, мечъ въ ножны, князь! Ты одинъ — измнникъ.
Грху смертельному мы непричастны:
За отчину Московскаго Царя,
Великій Псковъ, за Троицу Святую,
Мы постоимъ: и тысячи людей,
Что заморилъ ты голодомъ, морозомъ,
Болзнями извелъ, топилъ въ болотахъ,
Въ угодность непотребной этой нмк,
И т живые, что какъ тни бродятъ,
Изъ-подъ копытъ у лошадей своихъ
Мохъ отымаютъ для насущной пищи,
Вс, вс, кого ты отравилъ измной,
Ужъ — не съ тобой. Суди тебя Господь
И Государь, а мы идемъ въ Москву.
Великъ ты былъ, и память славныхъ длъ
Какъ знамя передъ нами развивалась,
И мы во славу длъ твоихъ великихъ
Рукъ не наложимъ на тебя. Прощай!

(Посаднику).

Но если вче дерзкое посметъ
На волю князя посягнуть, тогда
Мы злой языкъ отрубимъ вчевому,
И вольниц псковской отнимемъ руки.
Во вс четыре стороны, въ край свта,
Пускай несетъ свой стыдъ, свою измну.
Суди его Господь и Государь!
КНЯЗЬ. Товарищи, сподвижники, прощайте!
Одинъ, звздамъ таинственнымъ покорный,
Я свтлый путь мой отыщу… Прощайте!

(Нкоторые воеводы протягиваютъ руки.)

ЛЕВЧАДЬЕВЪ (отводя ихъ руки).
Нельзя къ измннику вамъ прикасаться,
Пока онъ покаяньемъ не очищенъ…
АРСЕНЬЕВЪ. Мой добрый князь!..
ЛЕВЧАДЬЕВЪ. Я старшій воевода!
За мной, въ Ливонію! На бой, на славу!..

(Уходятъ, за ними, съ трубными звуками, и войско).

КНЯЗЬ и ПОСАДНИКЪ, поодаль.

КНЯЗЬ (вслдъ войску, съ отчаяньемъ).
&nbsp,Умолкните!.. Какъ похоронный звукъ,
Труба гремитъ!.. Какъ-будто въ бурномъ мор
Одинъ, къ доск прикованный, плыву я,
И мысли надо мной встаютъ валами…
ПОСАДНИКЪ (медленно приближаясь къ князю).
Не смю подойти къ нему… Вс люди
Безъ колокола съ вче разбжались
И городъ о конц его не знаетъ…
И некому ударить!

Т ЖЕ, и СЕРЕДА, восходитъ на возвышеніе у колокола и ударяетъ въ него.

КНЯЗЬ (вздрогнувъ, оглядывается).
Всемогущій!
То Середа! Съ нимъ мать, отецъ, невста,
Съ нимъ двственная слава юныхъ лтъ,
Съ нимъ образъ Іоанна предъ очами…

(Павъ ницъ).

О, Боже! заступи меня, помилуй!

(Середа продолжаетъ звонить. Занавсъ опускается).

АКТЪ ПЯТЫЙ.

Опала.

ЯВЛЕНІЕ ПЕРВОЕ.

Свтлица на княжьемъ двор, внизу видны тни псковскихъ домовъ, кое-гд зажигаются вечерніе огни, глубокіе зимніе сумерки, за Великой виднъ станъ въ огняхъ.,

ХОЛМСКІЙ, одинъ, платье въ безпорядк.
Народъ валитъ ко всенощной въ соборъ,
И обо мн угодникамъ святымъ
Доносъ несетъ!.. Владыка со крестомъ
Проклятіемъ на Холмскаго грозится!..
И двери нашей православной церкви
Для Холмскаго навки затворились!
Кому же врилъ я? Святому небу,
Его живымъ, блестящимъ письменамъ!
Чего хотлъ я?.. Счастія, богатства,
Великой славы русскимъ городамъ!
Что я теперь? Безъ войска воевода!
Я русскій князь, безъ княжества, отчизны!
Безъ церкви, православный христіанинъ!
Одинъ среди столицы многолюдной,
Оставленный врагами и друзьями,
Безъ слугъ, безъ войска, безъ казны… одинъ!
Но ранъ теперь моихъ въ душ не слышу,
Нтъ въ сердц пустоты: тамъ — Адельгайда!
Она ужасную оцнитъ жертву.
Любовь ея живою благодатью
Залечитъ раны глупаго тщеславья.
Въ ней я найду казну, друзей, отчизну,
Въ ней землю гршную я позабуду
И заживо въ міръ лучшій перейду…
Не всель для васъ, прекрасныя созданья?
И слава насъ такъ тягостно волнуетъ,
И змй тщеславія такъ сердце гложетъ?
Несытая алчба богатствъ, сокровищъ…
Все… все!.. Зачмъ? Сорвать улыбку двы,
Въ груди ея бой сердца ускорить,
И душу жаркой страстію встревожить…
О, Боже мой! гд мой великій подвигъ?
Гд новая поморская держава?
Гд тронъ твой, королева Адельгайда?
Вчера еще, на раковинахъ дивныхъ,
На перлахъ и кораллахъ многоцнныхъ,
Мы строили поморскій нашъ престолъ,
Я воздвигалъ янтарные столбы,
Внчалъ ихъ золотомъ, слоновой костью,
И подъ ноги твои стлалъ мраморъ Фряжскій…
Ты на столбы, съ улыбкою, бросала
Шатры изъ тканей персскихъ и малажскихъ,
А на помостъ шелковые ковры…
Гд этотъ сонъ? Гд звздные обты?

(Глядя въ окно).

Опять зажглись святыя письмена!
Созвздья, какъ вчера, стоятъ недвижно.
Все тотъ же смыслъ, все тотъ же приговоръ
Знать, день еще не наступилъ, и рано,
Любовью неиспытанной пылая,
Я объявилъ небесное велнье…
Но я одинъ — нтъ друга у меня…
Рой тяжкихъ чувствъ, великихъ ожиданій,
Тнь ужаса, тнь славы и честей,
Въ душ встаютъ безмрною громадой
И давятъ грудь своей безмрной тайной!..
Арсеньевъ!… Николай!.. Сюда, Арсеньевъ!..

(Оглядывается въ ужас. Шопотомъ).

Нтъ никого!.. Одинъ во тм кромшной!
Одинъ на цломъ свт безконечномъ!
И даже тни собственной не вижу!..

КНЯЗЬ и СЕРЕДА, съ фонаремъ и другими вещами.

КНЯЗЬ. Нтъ, вотъ она, снуется по стн…
Тьфу! что со мной? то человкъ живой,
Быть-можетъ другъ, быть-можетъ…

(Отскочивъ въ ужас).

Середа!

(Про себя).

Дуракъ пришелъ боярина дурачить,
Онъ хохоталъ, когда бжалъ я съ вча,
И колокольнымъ звономъ провожалъ,
Пока я не укрылся въ этомъ дом…
Теперь онъ чаялъ Холмскаго найти
Въ уныніи, отчаяньи, слезахъ,
Убитаго позорнымъ неуспхомъ,
И проповдь начать по праву дядьки…
Нтъ, погоди!.. И тни тайныхъ чувствъ
Ты не увидишь!

(Оборачиваясь, съ примтнымъ разстройствомъ )

Здравствуй, Середа!
СЕРЕДА. Здорово, князь!
КНЯЗЬ. Зачмъ ты здсь?
СЕРЕДА. Пора
Ложиться спать: такъ кто жъ тебя разднетъ?
Ты сказки заказалъ на сонъ грядущій,
И я весь день по городу ходилъ
И знатныхъ сказокъ понабралъ берёмя…
КНЯЗЬ. Чай про меня?
СЕРЕДА. Нтъ, про тебя ни слова.
Вдь у меня кистень за рукавомъ,
А какъ онъ мтокъ — во Псков извстно…
Князь, гд ты ляжешь, здсь, или внизу?
КНЯЗЬ. Здсь.
СЕРЕДА. Я принесъ походную постель,
Кису твою съ червонцами, фонарь,
Кувшинъ съ водою: ночью пить захочешь,
Да для себя татарскій самострлъ,
Ночнаго гостя ради…
КНЯЗЬ. Середа!
Въ словахъ твоихъ, скажи, нтъ злобной шутки?
Прости, я понимать тебя отвыкъ…
СЕРЕДА. Гляди, когда не вришь!…

(Отворяетъ фонарь Схаріи, и полкомнаты освщаетъ зеленымъ, полкомнаты малиновымъ свтомъ).

КНЯЗЬ (не сводя глазъ съ фонаря и уставивъ на него об руки).
Всемогущій!
СЕРЕДА. Вотъ и постель, киса твоя, кувшинъ.
Да что ты на фонарь глаза уставилъ?
КНЯЗЬ. Откуда онъ
СЕРЕДА. Не выдашь, такъ скажу.
Укралъ у Схаріи, обмана ради,
И на Москв старухъ морочить стану,
Пугать дтей жидовскимъ фонаремъ…
КНЯЗЬ. Жидовскимъ!
СЕРЕДА. Да. Захарій Моисеичъ,
Псковской купецъ, купецъ новогородскій
И рижскій, жидъ ученый, къ намъ подосланъ
Штобвассеромъ: я въ Риг все узналъ,
Пошелъ въ расколъ, учился кабалъ:
Меня дурачили, и я дурачилъ.
За то, что я не лъ свинаго мяса,
Когда у нихъ былъ на глазахъ, за то,
Что съ ними плъ псалмы Царя Давида,
За то, что не крестился при жидахъ,
За все, про все, бралъ деньги, узнавалъ
Вс тайны Шлуммермауса и Сильвестра,
И былъ посломъ, какимъ другой не будетъ…
Да ты не слушаешь?
КНЯЗЬ. Но гд Захарій?
СЕРЕДА. Пропалъ, и во Псковъ больше не прідетъ.
Я Схарію по-свойски проводилъ,
Хотлъ, какъ пса, вести его на вче,
Потомъ на площади его поджарить,
Да всплакался, разжалобилъ, далъ слово
Не возвращаться къ нашимъ городамъ:
Ну, Богъ съ нимъ, отпустилъ, теперь жалю.
КНЯЗЬ. Кто право далъ теб враговъ отчизны
И церкви православной отпускать?
СЕРЕДА. Какой отчизны, князь?
КНЯЗЬ (покраснвъ, отходитъ). Привычка, Середа.
Разсказывай, я слушаю… Что дальше?
Такъ Схаріа ушелъ?
СЕРЕДА. Ушелъ одинъ,
И въ бгств Богъ преслдовалъ злодя!
Дочь Схаріи, единственная, Рахиль,
Красавица, какихъ на цломъ свт
Десятка не начтешь, въ тебя влюбилась…
КНЯЗЬ. Въ меня?
СЕРЕДА. Да какъ! спаси насъ Богъ, съ тобой
И отъ любви такой и отъ безумства,—
И, чай, была бъ твоей княгиней, если бъ
Баронъ сюда сестры не подослалъ…
Гд Схаріи бороться съ Шлуммермаусомъ!

(Князь быстрыми шагами ходитъ посреди комнаты).

СЕРЕДА. И Рахиль заперли въ глухой свтлиц,
И Схаріа дочь продалъ Шлуммермаусу,
За то, чтобъ ереси его не выдалъ,
И помогалъ, какъ слышно,— я не знаю,—
И кабалой, и звздами, и рчью
Своею бархатной, шелковой рчью.
Но слухъ проникъ въ высокую свтлицу,
Она стрлой умчалась изо Пскова
На Ольгинъ Перевозъ, что на Великой.
Тамъ у плиты осенній ледъ лпился,
По берегамъ обмерзшимъ рыбаки
Чинили сти на зиму, и лодки
Соломой крыли, небо, словно праздникъ,
Съ осеннимъ, яркимъ солнышкомъ своимъ,
Безъ облачка, безъ втра, ликовало…
Вдругъ у плиты остановилась Рахиль,
Вся въ бархат, въ шелку, въ златницахъ, въ перлахъ,
Во всей крас жидовскаго наряда,
Во всей двичьей, свжей красот,
Упала наземь, плакала, и билась
Въ грудь нжную, слезами обливалась,
Потомъ ко Пскову руки протянула,
И, будто камень, долго такъ стояла.
Вдругъ вчевой ударилъ, и она
По льду осеннему стрлой пустилась…
КНЯЗЬ. Что жъ рыбаки?
СЕРЕДА. Достали трупъ утопшей,
Длили перлы, камни и златницы,
А мертвую хотли возвратить
Въ Великую съ булыжнымъ ожерельемъ.
Какъ вдругъ, откуда ни возьмись, народъ,
Все тайные жиды, а между ними
Самъ Схаріа… схватили трупъ, богатства,
И берегомъ, какъ стрлы, понеслись…
И долго рыбаки, въ безмолвномъ страх,
Жидамъ во слдъ глядли, и крестились…
КНЯЗЬ. Гд мечъ? Коня! дружину! И въ погоню!
Я дважды передъ Схаріей въ долгу.

(Одвается).

Я отниму трупъ Рахили прекрасной!
Она меня, несчастная, любила…
Жидовка князя русскаго любила!
Безуміе!… но мн оно понятно,
Любовь не знаетъ родовыхъ различій,
Слпотствуетъ, сама на смерть стремится…
Жидовка, ты хотла быть княгиней!…
СЕРЕДА. А можетъ-быть поморской королевой…
КНЯЗЬ. Ты здсь еще? Коня! Зови дружину…
СЕРЕДА (отворяя окно).
Дружина князя Холмскаго, постой!
Не уходи въ Москву, знаменъ священныхъ
Не уноси изъ княжьяго шатра!…
Сюда, сюда!… Не слушаютъ. идутъ!
КНЯЗЬ. Идутъ! воистину идутъ! уходятъ!…
И, въ первый разъ, безъ Холмскаго!
СЕРЕДА. Безъ битвы,
Безъ славы и побдъ, какъ стадо съ поля.
КНЯЗЬ. Большое знамя подняли, несутъ…
СЕРЕДА. Безславными холопскими руками!
КНЯЗЬ. Не троньте! Стойте! То моя святыня!
СЕРЕДА. Святыня, оскорбленная грхомъ…
КНЯЗЬ. Врешь! Знамя то надъ трепетной Казанью,
Надъ мсяцемъ татарскимъ развернется.
СЕРЕДА. Такъ!
КНЯЗЬ. Знамя то, по русскимъ городамъ,
Орлицей пронесется и дтей,
Что вырвали изъ русскаго гнзда,
Татары, Шведы, Нмцы и Литвины,
Подъ царственныя крылья соберетъ…
И знамя то, что вкъ, то выше, выше,
Надъ цлымъ міромъ будетъ подниматься
И племена далекихъ странъ, съ край-свта,
Большое знамя русское завидятъ…
И въ страх сверному исполину
Поклонятся…
СЕРЕДА. Такъ, такъ, ей-Богу, такъ!
Жаль, князь, что не съ тобой…
КНЯЗЬ. Со мной! Казань,
Псковъ, Новгородъ, со мной его увидятъ!…
Прощай, большое знамя, до свиданья!…

Т ЖЕ, БАРОНЪ ШЛУММЕРМАУСЪ И слуги съ факелами.

БАРОНЪ. Князь, будь героемъ до конца, отдай,
Отдай сестру.
КНЯЗЬ. Баронъ, что это значитъ?…
БАРОНЪ. Нтъ во Псков прекрасной Адельгайды!
Она похищена людьми твоими
Я обошелъ весь городъ и посады,
Никто ея не видлъ. Только ты
Съ такою тайной могъ ее похитить,
Взаимная любовь васъ согласила
На стыдъ бароновъ Шлуммермаусовъ. Князь,
Отдай мн Адельгайду, и потомъ
Возьми ее, какъ рыцарю прилично,
Изъ рукъ моихъ, у алтаря святаго.
КНЯЗЬ. Баронъ, гд Адельгайда? Въ сотый разъ
Ты Холмскаго обманывать задумалъ.
Но не удастся, нмецъ, не удастся!…
Ты думаешь, твой подвигъ совершился?
Ты вырвалъ у меня и мечъ и славу,
Предупредилъ паденіе Инфлантовъ,
И съ честью хочешь въ Фелинъ возвратиться?…
И это не удастся! Ты не рыцарь,
Но все равно! У насъ нтъ вздорныхъ счетовъ:
Мечъ наголо! Долгъ красенъ платежемъ.
БАРОНЪ. Князь!
КНЯЗЬ. Ни полслова! Или какъ собака
Ты побжишь въ свой Фелинъ безъ ушей!
Гд Адельгайда? Ты ее насильно
Тайкомъ услалъ въ отечественный замокъ!
Быть-можетъ въ Ригу, въ Данцигъ, Регенсбургъ!
Мн все равно! Догнать еще успемъ,
Но признавайся: гд она? Скорй!
БАРОНЪ. Клянусь…
КНЯЗЬ. Безъ клятвъ. Теб игрушка клятвы.
У насъ другія клятвы съ Адельгайдой:
Союзъ сердецъ, любовью заключенный,
Не разорвешь какъ мирный договоръ…
Скорй! Рука дрожитъ: я не ручаюсь
За жизнь твою.
БАРОНЪ. Ей-Богу, князь, не знаю,
Гд Адельгайда.
СЕРЕДА (ставъ между ними). Ну-ка, господинъ
Большой посолъ ливонскаго магистра,
Поройся въ голов, авось смкнешь,
Гд отъ тебя укрылась баронесса.
КНЯЗЬ. Ты знаешь, Середа?
СЕРЕДА. Еще бы: знаю!
КНЯЗЬ. Ну!
СЕРЕДА. У барона Кульмгаусборденау.
Сегодня, съ нимъ, въ Инфланты узжаетъ.
БАРОНЪ. Князь, я бгу спасать невсту вашу,
Велите церковь освтить, пошлите
За патеромъ, свидтелей найдите,
И приходите сами за невстой…
Не правда ли, стеченье обстоятельствъ
Намъ дйствовать ршительно велитъ?…
Все кончится сегодня. До свиданья!

КНЯЗЬ И СЕРЕДА.

КНЯЗЬ. Все кончится сегодня?… Боже, Боже!
Я близокъ такъ къ верховному блаженству!
Я назову супругой Адельгайду!…
И безъ внца, она царицей будетъ
Всхъ чувствъ моихъ. Прощай и честь и слава,
И подвиги, и весь соблазнъ тщеславья!
Есть и безъ васъ блаженство на земл!
Не сны ль опять?…
СЕРЕДА. Сны!… и дурные сны!…
Проснешься, какъ проснулся ты на вч.
Я вижу: все надлала любовь!
Такъ знай же, князь: она тебя не любитъ,
КНЯЗЬ. Не любитъ?
СЕРЕДА. Да.
КНЯЗЬ. Не любитъ? Середа,
Другъ нжной юности моей, наставникъ,
Носитель тайнъ моихъ, мой добрый другъ!
Возьми назадъ убійственное слово.
Ты видишь, какъ таинственныя звзды
Въ ужасный день всего меня лишили…
Не думаешь ли ты, что я не понялъ,
Какой я грхъ смертельный совершилъ?
Ты знаешь ли… Поди сюда, послушай,
И въ тайн сохрани, по старой дружб…

(Шепотомъ).

Я обманулъ довренность Царя!…
Мн кажется, что эти звзды — очи
Народа Русскаго, глядятъ съ укоромъ…
Мой другъ, молчи! Не сказывай отцу,
Жен… Мн кажется, что я измнникъ!…
СЕРЕДА (утирая слезы). Князь…
КНЯЗЬ. Не мшай мн плакать и молиться!
Все потерять… для дивной Адельгайды…
Восторги неиспытаннаго чувства,
Блаженство райское, какъ хмль, какъ чары,
Все существо мое преобразили.
Я не жаллъ моихъ потерь пустыхъ,
Ужъ ничего не понимало сердце,
Я звздамъ покровительнымъ не врилъ:
Къ одной звзд я приковалъ мой жребій,
Я слышалъ простодушныя признанья
Любви, я видлъ искреннія слезы,
Въ глазахъ читалъ правдивые обты…
О Боже! я любилъ!… Изъ состраданья
Не повторяй своей ужасной шутки!
Да! я люблю…
СЕРЕДА (торжественно). Она тебя не любитъ,
КНЯЗЬ. Умолкни!
СЕРЕДА. Споръ нашъ глупъ, безъ доказательствъ.
Пойдемъ, ты самъ увидишь…
КНЯЗЬ. Не хочу!…
Постой, пойдемъ! Но что жъ я тамъ увижу!
Соперника… счастливаго… обманъ?
Въ чужихъ объятіяхъ свою невсту?

(Дико хохочетъ).

Возьми мой ножъ… пойдемъ… возьми мой мечъ…
Постой, не тронь, я буду равнодушенъ…
Гд твой кувшинъ?

(Пьетъ, весь дрожа).

О! если бъ не воды,
А яду добрый другъ принесъ!.. Пойдемъ!

(Еще боле дрожа и блдня).

Ты видишь, Середа, какъ я спокоенъ…
Позволь мн опереться на плечо…
Богъ такъ… пойдемъ… все кончится сегодня!

ЯВЛЕНІЕ ВТОРОЕ.

Купеческій домъ во Псков.

Слуги тащутъ тюки и мтки въ главныя двери, изъ боковыхъ выходятъ РЫЦАРЬ, КНЯЖИЧЪ и ФИЛИБЕРТЪ.

РЫЦАРЬ. Такъ это ты, Александръ Псковской? Думалъ убить, а пришлось женить! Ужъ это, врно, такъ въ звздахъ написано. Но какъ тебя изъ темницы выручили?
КНЯЖИЧЪ. Середа приказалъ выпустить, именемъ князя. А Серед и Царь Іоаннъ вритъ… честной малый! Но, баронъ, гд же Адельгайда?
РЫЦАРЬ. Одвается къ внцу,
КНЯЖИЧЪ. Какъ, къ внцу?

Т ЖЕ и АДЕЛЬГАЙДА въ пажескомъ костюм.

АДЕЛЬГАЙДА. Ура! наша взяла!

T ЖЕ И БАРОНЪ изъ другихъ дверей.

БАРОНЪ. Едва ли баронесса!
АДЕЛЬГАЙДА. Братъ Морицъ!…
КНЯЖИЧЪ. Я предчувствовалъ несчастье…
РЫЦАРЬ. Баронъ! и кстати. Гд нашъ договоръ?
Моимъ отъздомъ вс довольны будутъ.

(Филибергъ приноситъ бумагу.)

БАР. Баронъ, теперь конецъ дламъ посольскимъ.
Сбираю дворъ и въ Фелинъ отправляюсь,
Пажъ у меня вчера сбжалъ тайкомъ.
Я отъискалъ его, и все въ порядк,
И, кажется, мы можемъ.вмст хать…
Но шутки въ сторону: я самъ не знаю
Какъ васъ благодарить за ту услугу,
Что вы сестру отъ Холмскаго укрыли?..
Теперь онъ ордену и ей нестрашенъ.
Сбылось мое пророчество: Инфлзиты
Ушли отъ.разрушительной грозы,
И власть и сила Холмскаго распались,
И Адельгайду ждетъ другой женихъ,
Назначенный, по мирному трактату,
Державный графъ, сосдъ нашъ и союзникъ.
Онъ въ Риг ждетъ ее, и черезъ мсяцъ,
Прошу васъ къ ней пожаловать на свадьбу.
Ну, что, баронъ?
РЫЦАРЬ. Я думаю, что лучше
Повсить васъ, иль утопить въ Великой.
БАРОНЪ. Баронъ!
РЫЦАРЬ. Вы роль посольскую съиграли?
Позвольте жъ, я начну. Вотъ договоръ,
По совсти и чести справедливый.
Извольте подписать.
БАРОНЪ. О! я готовъ.
Позвольте прочитать…
РЫЦАРЬ. Читать нельзя!
Глядите, я разрзываю руку:
Вотъ кровь моя, вотъ рыцарская подпись!
Я подписалъ, извольте.
БАРОНЪ. Но, баронъ.
РЫЦАРЬ. Не умничать! Не то я вашей кровью
Самъ подпишу…
БАРОНЪ (подписывая).
Ничтоженъ договоръ,
Когда къ нему ножами принуждаютъ…
РЫЦАРЬ. Ухъ, громъ и молнія! Не ваше дло…
БАРОНЪ. Подписано!
РЫЦАРЬ. Теперь, какъ старшій братъ,
Благословите юную чету…
БАР. Что вижу? Княжичъ здсь! Ужъ обвнчались?
Не правда ли?
РЫЦАРЬ. За вами стало дло…
Мы ждали только вашего согласья.
И съ помощью меча его получимъ…
БАРОНЪ. Нтъ, никогда!
РЫЦАРЬ. Посмотримъ!
БАРОНЪ. Никогда!
Возьмите все, помстья наши, замки,
Но чести праха и моихъ великихъ предковъ
Не выдамъ! Богъ свидтель и заступникъ!
РЫЦАРЬ. И въ немъ характеръ есть!
БАРОНЪ. Баронъ, вы сами —
Отъ роду знаменитаго, вы сами
Убить хотли дальнюю родню,
Ничтожную и глупую двицу,
За то, что сирота жила съ Сильвестромъ.
Безъ воли, баронесса Доротея
Такимъ стыдомъ покрыла имя ваше,
А вы ей не простили, и хотите,
Чтобъ я, дочь знаменитыхъ нашихъ предковъ,
Послдній отпрыскъ дому Шлуммермаусовъ,
Соединилъ съ купчиной безъименнымъ!
Баронъ, я въ судьи васъ беру…
РЫЦАРЬ. Онъ правъ.
АДЕЛЬГАЙДА (со смхомъ).
Баронъ, не слушайте, какіе предки!
Мы выходцы изъ Гамбурга: нашъ праддъ
Матросомъ былъ на корабл, въ Инфлантахъ
Былъ торговцемъ обознымъ, сынъ его
Разбогатлъ, купилъ себ помстье,
А нашему отцу титулъ барона.

Т ЖЕ, КНЯЗЬ И СЕРЕДА, въ дворахъ.

АДЕЛЬГАЙДА (продолжаетъ тмъ же тономъ).
&nbsp, Никто изъ нихъ на ратномъ пол чести
Въ дворяне вражьей кровью не крестился.
Братъ Морицъ носитъ мечъ и щитъ почетный,
Но въ рыцари никмъ онъ не поставленъ.
Мой Александръ на собственный вашъ замокъ,
Баронъ и рыцарь Шлуммермаусъ, на васъ,
Какъ левъ ударилъ: вы бжали съ поля,
Я храброму на встрчу поспшила,
Мечи распались: ихъ — любовь сломала.
Баронъ и братъ, вы сами общали:
Когда мы Князя Холмскаго удачно
Обманемъ…

(Князь длаетъ движеніе).

СЕРЕДА. Князь! потише, погоди…
АДЕЛЬГАЙДА. Отдать меня за Александра замужъ!
И только этой дорогой цной
Такъ подло я обманывала князя.
Послушайте, баронъ: вотъ этотъ братъ,
Что честью роду дорожить, веллъ мн
Позволить князю цловать себя,
И я позволила! Мой Александръ,
Сюда! Сюда! Горячимъ поцлуемъ
Сними измну съ этихъ устъ и клятву
На врную супружескую врность!

(Бросается въ объятія Княжича).

БАРОНЪ (котораго рыцарь не пускаешь).
Пустите! прочь! Онъ осквернитъ ее!
Онъ тайный жидъ…
ВС. Онъ тайный жидъ!!
АДЕЛЬГАЙДА. Спаситель!

(Князь и рыцарь вырываютъ Княжича изъ рукъ Адельгайды, и держатъ надъ нимъ ножи. Баронъ хочетъ взять руку Адельгайды, но Середа не допускаетъ).

КНЯЗЬ. Охъ, весело!.. Охъ, любо!.. Если все,
Псковъ, Адельгайда, звзды и друзья,
Мн измнили… месть мн не измнитъ.
Дтей украли у волчицы, слышишь!
Но въ бшенств она съискала вора,
Не выпуститъ!.. и медленною смертью
Кровь высосетъ несчастная волчица…
О! измнить царю, отчизн, братьямъ,
Въ смертельный грхъ запутаться, какъ въ сти,
Горть стыдомъ безмрнымъ! Эта жажда
Жидовской кровью только утолится!
Смерть тайнаго жида — заслуга, подвигъ!
Поди сюда, простись съ своей невстой!
Скажи спасибо ей за муки ада,
Которыми жида я истязую!
Поди сюда!
КНЯЖИЧЪ (съ гордостью).
Князь!
АДЕЛЬГАЙДА (простирая руки).
Александръ, пріиди!
Умремъ, не унижаясь предъ безумцемъ!
Уста къ устамъ! Простимся на мгновенье!
КНЯЗЬ (таща его назадъ).
Прочь! Я его Іуду поцлую!
Я обниму желзными руками!
Я съ устъ его проклятіе сорву,
Жидовское проклятіе!.. ножомъ!
И ножъ, жидовской кровью оскверненный,
Сожгу съ его нечистымъ трупомъ вмст!
Прочь латы! Га! Охъ, весело! охъ, любо!

(Разорвавъ даты Княжича, поднимаетъ ножъ).

АДЕЛЬГАЙДА (схвативъ его за руку). Князь, я твоя!
КНЯЖИЧЪ. Не стыдно ль Адельгайда?
Умремъ не унижаясь!
АДЕЛЬГАЙДА (не выпуская руки). Я твоя!
Возьми меня наложницей въ Москву,
Рабамъ своимъ отдай меня рабыней,
Продай Татарамъ: я на все готова
За жизнь его!
КНЯЗЬ. О! вспомни, Адельгайда,
Какую руку удержать ты хочешь!
Она несла московскій громъ въ Инфантлы:
Ты вырвала неотразимый громъ.
Я той рукой теб же царство строилъ,
Я той рукой велъ къ брачному внцу
Измнницу, любовницу жида,
Клялся теб предъ небомъ и землею…
И что она теперь? Тростникъ изсохшій,
Безславная, позорная рука!
Дай Богъ, чтобъ на Москв, на мст Лобномъ,
Палачъ отскъ ее скирой срамной…
Такъ пусть же эта подлая.рука
Въ конецъ покроется нечистой скверной,
Жидовской кровію…

(Длаетъ усиліе и вырываетъ руку).

АДЕЛЬГАЙДА (упавъ и обнимая его колни).
Умилосердись!
СЕРЕДА (расталкивая князя и Княжича).
Стой! онъ не жидъ!
ВС. Не жидъ!
АДЕЛЬГАЙДА. Отецъ небесный!
Спаситель, Матерь Божія, Святые!
Молю васъ, оправдайте Александра!
И я умру… Я слышу мой конецъ…
СЕРЕДА. Онъ тайный жидъ, такой же, какъ и ты,
Онъ занимался кабалой жидовской,
Умлъ владть жидовскимъ фонаремъ,
Показывать покойниковъ живыми,
И звзды толковать… Князь, онъ не жидъ!..
КНЯЗЬ. Но гд поруки?
СЕРЕДА. Я! Пойдемъ въ Соборъ,
Вели подать Евангелье! Зови
Псковское духовенство со крестомъ!
И я, и онъ, мы клятвы принесемъ.
БАРОНЪ. Не врьте, князь: росписка есть!
СЕРЕДА. Росписка?
Да, есть, не воевать земли Нмецкой,
Затмъ, что жутко стало вашимъ Нмцамъ
Отъ Александринской руки. Схитрили,
И Схарію съ роспиской подослали.
Цной условій была Адельгайда.
Ужъ если посл Схаріи есть жидъ,
Такъ это вы, баронъ Фонъ-Щлуммермаусъ!
КНЯЖИЧЪ. Князь, Серед не врь! Я тайный жидъ.
КНЯЗЬ. Что это значитъ?
АДЕЛЬГАЙДА. Боже всемогущій!
КНЯЖИЧЪ. Я вижу, ты мн не отдашь невсты:
Страсть разумъ твой и честность одолла,
Страсть низвела тебя къ стыду, къ измн,
Страсть сдлала разбойникомъ тебя!
Какъ звря, ты хотлъ меня зарзать!
И, посл этого, могу ли думать,
Что ты мн возвратишь мою супругу?
Я вижу, какъ твои глаза сверкаютъ,
Я вижу, какъ отечеству измнникъ
Священной чести двы не уважитъ,
И оскверненную свою рабыню
Отдастъ рабамъ или продастъ Татарамъ!
Я понялъ все, и жизнь мн не нужна.
Спаситель запретилъ самоубійство,
А жить я не могу безъ Адельгайды:
Такъ, за одно, возьми и этотъ грхъ
На душу, отягченную измной!
Я тайный жидъ! Вели казнить меня.
АДЕЛЬГАЙДА. О! если такъ, я — тайная жидовка!
Скоре на костеръ! внчай насъ смертью!
КНЯЗЬ. Я понялъ все, и на костр духовномъ,
Стою одинъ предъ русскою державой.
Казнь неисходная въ груди открылась.
Какъ-будто сердце рухнуло! какъ-будто
Грхи мои проказой тло кроютъ!
Глаза слезу отравленную точатъ,
Земля не хочетъ гршника носить…

(Адельгайд).

Прости мн, мученица глупой страсти!

(Княжичу).

Прости, страдалецъ лютости моей!
Хоть этотъ грхъ вы съ Холмскаго снимите!

(Указывая на небо).

Просите у него благословенья
Страдальческими, чистыми устами!
Для Холмскаго ужъ небеса закрыты!

(Соединяя ихъ руки).

Молитесь за измнника! Не плачьте,
Не жгите благодарными слезами…
Они меня отъ казни не спасутъ,
Глядите! русская встаетъ держава,
Какъ море, на измнника идетъ,
Въ рукахъ торчатъ карательные камни,
Въ устахъ проклятія дымятся… Силы
Небесныя… я — вашъ! казните!

(Падаетъ ницъ).

Двери отворяются. Входятъ МОСКОВСКІЕ БОЯРЕ, ПОСАДНИКЪ, РАТНЫЕ ВОЕВОДЫ, ПСКОВСКІЕ БОЯРЕ, прислужники съ факелами, и Псковская стража.

КНЯЗЬ (подымаясь).
За мной такъ скоро? Какъ казнятъ меня?
Четвертовать? повсить? сжечь живаго?
БОЯРИНЪ. Князь Даніилъ Димитричъ…
КНЯЗЬ. Что я вижу!
Вы, пестуны мои, мои родные!
Великіе московскіе бояре!
О, добрый царь!.. Почетная опала!..
БОЯРИНЪ. Царь и великій князь всея Руси,
Иванъ Васильевичъ, узналъ докладно

(Вс преклоняютъ колни, кром рыцаря, который однако же снимаетъ шлемъ).

О всхъ причинахъ рижскаго разбоя,
Съ Боярской думой указалъ на время
Войну съ Ливонскимъ Орденомъ оставить,
А ратнаго большаго воеводу,
По тайному доносу Шлуммермауса,
И по другимъ извстьямъ достоврнымъ,
За легкомысліе, лишить начала.
Но, какъ по сыску дознано, что тотъ же
Посолъ магистра былъ всему причиной,
И ратнаго большаго воеводу,
Несвдущаго въ дл звздномъ, тайной
Наукой, кабалой, сестрой своей
И чарами заморскими иными,
Околдовалъ, то царь нашъ указалъ:
Посла того въ цпяхъ въ Москву доставить…
Посадникъ, волю царскую исполни!

(По знаку Посадника, воины уводятъ барона).

Князь! царь при отпуск твоемъ на Нмцевъ
Пожаловать мечемъ тебя изволилъ…
Подай его!
КНЯЗЬ. О, милость, пуще казни!
Сокровище! Святыня? Все съ тобой
Теряетъ Холмскій!

(Крпко обнявъ мечъ).

О! какъ-будто сердце
Ножемъ вырзываютъ изъ живаго!..

(Съ плачемъ)

Возьмите сами… Я отдать его не въ силахъ.

(Берутъ мечъ).

СЕРЕДА. Мужайся, князь!
БОЯРИНЪ. Теперь ты, князь свободенъ.
КНЯЗЬ. Свободенъ, безъ отчизны и меча!
Свободенъ, подъ опалой Государя!

(Бросаясь къ нимъ).

Да! я измнникъ, слышите, измнникъ!
Я отъ Руси на вче отложился,
Два города, съ ихъ землями и моремъ,
Хотлъ я отлучить отъ государства:
Мн казнь нужна, и казнь на Лобномъ Мст!
БОЯРИНЪ. Нтъ, шалость дтская не стоитъ казни.
Святая Русь соединилась въ царство,
И пядь земли отъ Божіей державы
Ни сила, ни измна не отржетъ!
Князь Даніилъ Димитричъ, до свиданья!

(Вс, кром Князя и Середы, медленно уходятъ).

ПРИМЧАНІЕ.

Драма Статуя Кристофа въ Риг, съ Драмою Князь Холмскій, составляетъ одно цлое и служитъ послдней большимъ Историческимъ Прологомъ, почему объ драмы и были посвящены одному лицу, покойному поэту нашему Э. И. Губеру. Для представленія на сценъ Драмы Кн. Холмскій М. И. Глинка написалъ увертюру, антракты и два нумера для пнія, изъ коихъ одинъ на слова ‘Ходитъ втеръ у воротъ’ пріобрлъ общую извстность. Драма Князь Д. Д. Холмскій была написана въ 1840 году и первый разъ представлена на Александрынскомъ театръ 30 Сентября 1841 года.
Прочитали? Поделиться с друзьями:
Электронная библиотека