Рождественскій разсказъ.
Рождественскій разсказъ.
Разсказъ Маріи Анчаровой.
Разсказъ Маріи Анчаровой.
——
МАРЯ АНЧАРОВА.
‘Приазовскій край’. 1915. No 340. 25 декабря.
Рождественский рассказ, Анчарова Мария Семеновна, Год: 1915
Время на прочтение: 5 минут(ы)
Да, это будетъ лучше всего!
‘Рыцарь индустріи’!.. Я остановлюсь на немъ!..
Сейчасъ онъ герой момента и пройти мимо него невозможно. Правда, въ разсказ будетъ мало поэзіи, онъ будетъ тяжелымъ и грузнымъ, какъ рождественскій гусь, но это ничего! Въ этой тяжести есть, пожалуй, своего рода ‘тыловой’ символъ.
За сюжетомъ ходить недалеко, хоть о томъ же Федор Иванович разсказать. И ему пріятно. Всю жизнь мечтала, о томъ, чтобы его знали и завидовали ему
Долго ему не везло въ этомъ. Знать-то, пожалуй, знали, многіе знали, но какъ-то не замчали его, а ужъ позавидовать, конечно, никто, не подумалъ-бы: нечему было.
Околачивался всегда человкъ вокругъ крупныхъ ‘коммерсантовъ’,— какъ онъ говорилъ,— исполнялъ ихъ, часто рискованныя, порученія, терся въ переднихъ всякаго рода ‘коммерческихъ конторъ’: пробирался съ задняго хода и къ разному начальству.
Опредленной профессіи у него не было, но онъ всегда торопился, всегда вынюхивалъ что-то, ловилъ кончикомъ уха каждый, казавшійся ему многообщающимъ, звукъ…
Богатые люди были его недосягаемымъ идеаломъ. Особенно богатые купцы. Ему казалось, что только они умютъ эффектно, съ шикомъ пользовался своимъ богатствомъ.
— Кто уметъ такъ ловко, смачно считать пачки ассигнацій!.. Такъ самоувренно разговаривать жирнымъ баскомъ, такъ одвать жену, обставлять квартиру!..
Къ жен своей Федоръ Ивановичъ относился равнодушно: некогда ему было въ вчномъ шмыганьи думать о ней: но при встрчахъ съ богато одтыми женщинами представлялъ себ жену въ каракулевомъ пальто, рядомъ съ собой, и у него духъ захватывало отъ удовольствія.
Пришелъ разъ Федоръ Ивановичъ къ одному изъ своихъ благодтелей, когда у того гости были. Вышло такъ, что тотъ его пригласилъ остаться. Онъ сидть на кончик стула, благоговйно слушалъ разговоры и замиралъ отъ блаженства. А когда уже за полночь одному изъ именитыхъ гостей нехорошо стало, и хозяинъ подъ руку увелъ его въ свой кабинетъ. Федоръ Ивановичъ подскочилъ, подхватилъ гостя подъ другую руку, и почтительно ухаживалъ за нимъ все время въ кабинет хозяина… Происшедшее показалось ему верхомъ хорошаго тона и умнія свободно держать себя…
Съ началомъ войны Федоръ Ивановичъ куда-то исчезъ. Потомъ раза два прізжалъ не надолго и опять узжалъ. Недли дв тому назадъ я встртилъ его на улиц. Медленная походка, увренный взглядъ, во рту сигара, на оттопыренномъ мизинц правой руки солитеръ. Несмотря на теплый день онъ бытъ одтъ въ мховую шубу нараспашку. Рядомъ съ нимъ жена въ каракулевомъ манто.
Теперь Федоръ Ивановичъ вроятно, готовится къ празднику. Разсказать разв о томъ, какъ онъ встртилъ его. Исполнились мечты о хорошей жизни. Много будетъ именитыхъ гостей, возможно, что кому-нибудь и нехорошо стянетъ… И хозяинъ подъ-руку поведетъ его въ кабинетъ…
Недаромъ Федоръ Ивановичъ орудовалъ на протяженіи войны.. ‘Мобилизовалъ’ и уголъ, и вагоны, и, солдатскіе сапоги ‘крокодилы’ — Не даромъ принималъ активное участіе въ созданіи ‘дороговизны жизни’..
Недаромъ…
Звонокъ по телефону прервать мои размышленія.
Ничего не подлаешь…
Беру трубку, съ недовольнымъ видомъ начинаю слушать…
Но недовольство быстро проходитъ…
Какая прелесть!.. Вотъ это тема для рождественскаго разсказа!.. Богъ съ нимъ, съ рыцаремъ индустріи. Не стоитъ грязнить имъ праздника, когда рядомъ жизнь даетъ такія красивыя, трогательныя проявленія!
Говорила со мной сестра милосердія, работающая въ лазарет съ самаго начала войны.
— Я имю обыкновеніе,— разсказала сестра,— гуляя, заходить ежедневно въ булочную за хлбомъ. Послдніе нсколько дней я замтила, что мн старается отпустить покупку одинъ и тотъ же приказчикъ. И при этомъ внимательно, и ласково смотритъ на меня. Я не обратила вниманія. Мелькнула мысль,— старательный приказчикъ,— и больше я на этомъ не останавливалась. Третьяго дня онъ заговорилъ со мной.
— Узнаете меня, сестрица?
Я была удивлена. Вн лазарета я не ношу сестринской формы, и никто меня сестрицей не называетъ.
— Нтъ, не узнаю.
— Какъ же, вы мн въ прошломъ году перевязку длали, раза три руку перевязывали и разговаривали съ мной.
Я сдлала видъ, что узнала его.
— Да, да, помню, врно! Это я сразу не узнала.
— А я, какъ только увидть, призналъ васъ. Помните, тосковалъ я тогда, что опятъ на позиціи идти нужно, а я жены не повидаю. Въ деревн она тогда была. А вы утшали: ‘Прідешь, молъ, обратно, опять вмст съ женой будешь!’ И вдь, врно. По вашему вышло! Со мной Дарья теперь! И на войн Богъ хранилъ’. Два пальца только потерялъ, ну да это пустякъ, вниманія не стоитъ!
Поговорила я съ нимъ, ушла. Захожу вчера опять за хлбомъ. Опять встрчаетъ меня тотъ же приказчикъ. Отдаетъ завернутую покупку, а лицо у него лукавое и таинственное. Беру свертокъ.
— Что такой тяжелый?— спрашиваю.
До ушей улыбнулся
— Это я вамъ, сестрица, подарочекъ къ празднику положилъ. Фунтъ карамели. Кушайте на здоровье!
Разв это не очаровательно?..
Имйте въ виду, что это не праздничный разсказъ, а только тема для него, настоящее, истинное происшествіе…
Это хорошо можно разсказать…
Большая палата, освщенная холоднымъ сизоватымъ свтомъ синей лампочки. Особая, лазаретная тишина… Поблескиваетъ риза на икон. Ряды незанятыхъ, аккуратно покрытыхъ коекъ, и въ самомъ углу, у стнки одиноко сидитъ солдатикъ…
Не спится ему…
Столько новыхъ впечатлній втиснула жизнь въ его непривыкшую думать голову… Не справиться съ ними… Не осилить… Толпятся и толкаютъ другъ друга образы, представленія…
Бойня… огонь… морозъ… чужія лица… незнакомый говоръ… и кровь, — кровь…
А тамъ гд-то далеко-далеко, семья, домъ, тишина…
А вдь она есть и сейчасъ,— со мья. только какъ же она вмст съ войной-то?..
Давятъ голову незнакомыя мысли сжимаютъ сердце… Жутко и тоскливо отъ нихъ.
Пришла добрая сестрица, ненарокомъ обронила нсколько ласковыхъ словъ, улыбнулась,— и легче стало солдатику… Уплыли куда-то тяжелыя мысли. Смотритъ на ласковое двичье лицо и самъ улыбается… и про Дарью хочется говоритъ…
И осталась случайная улыбка сестры въ солдатской душ.. И сберегъ онъ ее…
И вотъ онъ, трогательный куличекъ, фунтъ карамели… Отъ чистаго сердца.. Отъ хорошей, народной души…
Опять звонокъ…
Ни везетъ мн съ рождественскимъ разсказомъ…
— Allo!
— Посовтуйте, куда пожертвовать собранные пятьсотъ рублей?.. Такъ много мстъ. Не знаешь — куда нужне…
— Куда нужне?.. Чтобы вамъ посовтовать… Пожертвуйте дтямъ бженцевъ! Они самыя несчастныя, самыя безвинныя жертвы этого кроваваго кошмара…
— Хорошо!.. Благодарю васъ…
…Какъ это я раньше не подумала!..
Дти-бженцы!
О нихъ нужно писать!
Дти! Самая высокая, самая достойная праздника тема!..
Разскажу я о мальчик, попавшемъ въ деревню вмст съ родителями бженцами, который, узнавъ, что въ город ‘бженцевъ учатъ’, что тамъ для этого какая-то ‘комиссія есть’, — удралъ отъ родныхъ, пробрался зайцемъ по желзной дорог въ городъ, и, очутившись на вокзал голодный. безъ копейки, опрашивалъ каждаго встрчнаго:
— Дяденька, а гд комиссія?
— Какая?— недовольно бросалъ протискивающійся къ балетной касс ‘дяденька’.
— А которая учитъ…
— Не знаю, не приставай!
Три дня прожилъ мальчикъ на вокзал, три дня спрашивалъ ‘дяденекъ’ и ‘тетенекъ’, о ‘комиссіи, которая учить’…
Много разъ, вроятно, за эти три дня голодъ и отчаяніе сжимали маленькое дтское сердце, много слезъ онъ утеръ кулачишками… Но рвущаяся къ свту душа на этотъ разъ добилась своего… Узнать таки мальчикъ, гд находится ‘комиссія’, добрался до нея…
И мальчика стали учить, одли, обули… И на Рождество у него будетъ елка…
Это хорошо, правда? Похоже на сказку…
А это голая правда!
Только какъ бытъ съ мальчикомъ? Вдь для рождественскаго разсказа не совсмъ удобно, что у него и книжки сейчасъ есть, и теплая одежда, и елка будетъ на праздникъ.
Сами понимаете, что онъ долженъ замерзнуть въ сочельникъ, прильнувъ къ окну, за которымъ ‘сіяетъ огнями’ елка для богатыхъ дтей.
Жалко морозить такого мужественнаго, хорошаго мальчика.
Пощадила его жизнь, пощажу и я…
Пустъ радостно встрчаетъ праздникъ, любуется загорвшимися глазенками на ласковые елочные огни и около нихъ хоть немного отогрется отъ вьюгъ и холода мачехи-жизни.
А я ужъ лучше безъ рождественскаго разсказа останусь….