Ремесленный взглядъ въ вопрос о матеріальномъ обезпеченіи духовенства.
Ремесленный взглядъ въ вопрос о матеріальномъ обезпеченіи духовенства.
‘Москва’, 22-го августа 1868 г.
Ремесленный взгляд в вопросе о материальном обеспечении духовенства, Аксаков Иван Сергеевич, Год: 1868
Время на прочтение: 7 минут(ы)
Сочиненія И. С. Аксакова.
Общественные вопросы по церковнымъ дламъ. Свобода слова. Судебный вопросъ. Общественное воспитаніе. 1860—1886
Томъ четвертый.
Москва. Типографія М. Г. Волчанинова (бывшая М. Н. Лаврова и Ко.) 1886
‘За крещенье 10 коп., за исповдь и причастіе умирающаго 5 коп., за литургію по усопшемъ 25—50 коп.’ и т. д. и т. д. Дешевизна необыкновенная! Такую дешевую плаксу за совершеніе требъ и святыхъ таинствъ, существующую въ селахъ нкоторыхъ епархій, противополагаетъ авторъ помщаемой ниже замтки, отецъ N. N., такс, принятой въ Харьковской епархіи и напечатанной въ ‘Харьковскихъ Губернскихъ Вдомостяхъ’, въ стать г. Твердохлбова (см. 71 No ‘Москвы’). Но если харьковскія цны очень высоки, то нельзя не согласиться съ упомянутою нами духовною особой, что вышепрописанныя цифры другихъ епархій, наоборотъ, слишкомъ низки и не соотвтствуютъ цнности самаго труда. И въ самомъ дл, чтобы причастить инаго умирающаго, приходится священнику хать иногда за нсколько верстъ, ‘въ морозъ, дождь, или хорошую погоду, но въ такое время, говоритъ отецъ N. N., когда для самого крестьянина часъ стоитъ не 5 коп., а 25 к.’! Справедливо,— жаль только, что отецъ N. N. не переложилъ на деньги: чего стоитъ предсмертный часъ для самого умирающаго?… Еще справедливе доказываетъ авторъ, что литургія по усопшемъ должна цниться дороже 25—30 коп.,— это вдь не просто придти да произнести молитву или совершить какую-нибудь несложную требу: ‘вдь къ литургіи надо приготовиться и служить ее съ утренней’, и все это за 25—30 копекъ!
Разсужденія основательныя, точка зрнія практическая, утилитарная (какъ теперь любятъ выражаться), вполн соотвтствующая тому общему, чисто вншнему воззрнію на церковь и духовенство, которое утвердилось въ нашей церковной сред, благодаря воздйствію бытовыхъ и государственныхъ началъ, внесенныхъ въ жизнь и управленіе церкви. Отбитъ только усвоить себ этотъ взглядъ на церковь, и служители алтаря Христова представятся намъ какъ сословіе, промышляющее своего рода ремесломъ, отъ котораго оно и кормится. Дале: стоитъ только приложить къ этому сословному занятію общіе всы и мры (а такое приложеніе есть необходимое логическое послдствіе основнаго принятаго взгляда) — и мы непремнно придемъ къ заключенію, что дйствительно нтъ тягостне ремесла приходскаго священника, и что онъ въ прав, какъ и всякій живущій своимъ ремесломъ, соображать плату за свой трудъ со всми тми живыми условіями, которыя поднимаютъ и убавляютъ,— однимъ словомъ, строютъ цны на ремесленное дло или товаръ. Но, съ другой стороны, мы должны признать правыми и тхъ, которые, руководясь точкой зрнія государственной и имя въ виду, что съ ремесломъ этимъ для православнаго общества связано удовлетвореніе его необходимйшихъ потребностей, стремятся обезпечить это удовлетвореніе наиболе правильнымъ образомъ и оградить общество отъ корыстнаго ремесленнаго произвола. Съ этой точки зрнія установленіе нормальной таксы за совершеніе требъ и святыхъ таинствъ представляется вполн естественнымъ, точно такъ хе какъ и установленіе таксъ на предметы необходимыхъ жизненвыхъ потребностей: хлбъ, воду и прочее. Мы слышали даже, будто наше главное духовное начальство, въ попеченіи своемъ о благоустроеніи духовнаго вдомства и объ удешевленіи и регламентаціи способовъ душеспасенія, предполагаетъ издать, въ вид таксы, общую расцнку всхъ тхъ священнодйствій и требъ, къ которымъ отчасти обязаны, отчасти любятъ прибгать русскіе православные люди: такъ что всякій, имя въ рукахъ своихъ эту утвержденную начальствомъ табель, можетъ видть и разсчитать — во что ему обойдется смерть, во что поновленіе духа, бракъ, крещеніе, и чего стоитъ то или другое духовное утшеніе — акаистъ, молебны и пр. Практическое удобство такой таксы очевидно, кром того, ограждая интересы прихожанъ, она освобождаетъ и духовенство отъ всякихъ неприличныхъ нареканій за нелишнюю корыстную притязательность. Если слухъ о такс, дошедшій до насъ, еще не боле какъ слухъ, то во всякомъ случа такое предположеніе возможно и не противорчитъ нисколько господствующему у насъ характеру церковнаго управленія.
Все это очень просто и естественно,— разумется если смотрть со стороны вншняго гражданскаго благоустройства. Но попробуемъ хоть на минуту сдвинуться съ этой точки зрнія, оглянемся кругомъ себя… Куда это, въ какую трущобу мы зашли этимъ ‘естественнымъ’ путемъ, съ руководствомъ практическихъ соображеній? О чемъ идетъ рчь? Не о величайшихъ ли и страшныхъ тайнахъ — возрожденія, обновленія и спасенія человка? Не о возсоединеніи ли людей союзомъ любви и вры въ тло Христово, какъ называетъ апостолъ церковь,— не о пріобщеніи ли врующихъ къ благодати Христовой въ церкви и черезъ церковь, посредствомъ молитвенныхъ подвиговъ духа и таинствъ, видимо знаменуемыхъ церковнымъ священнодйствіемъ? Разв есть здсь мсто купл и продаж? Разв молитвенные подвиги церкви могутъ быть низведены до значенія ремесла или промысла, и молитва можетъ быть оцниваема какъ товаръ? Разв служитель церкви, освященный дарами Св. Духа, можетъ торговать своимъ святымъ полномочіемъ?.. Мы говоривъ не о злоупотребленіяхъ, не объ обыча, который есть слдствіе невжества и другихъ условій и можетъ измниться вмст съ ними, а объ отвержденіи и регламентаціи обычая закономъ, о возведеніи его въ руководящее начало — ради государственнаго и общественнаго благоустройства. Едвали кто-либо, отрезвившись на минуту отъ угара житейской премудрости, не содрогнется отъ ужаса при одной мысли о таксахъ на священнодйствія, и вообще объ этомъ низведеніи святаго, неизглаголаннаго, таинственнаго, духовнаго — до уровня вещественныхъ земныхъ интересовъ, до разсчетовъ корысти, до размровъ осязательной пользы, до разцнки на рубли и копйки. Такое упраздненіе святости въ святомъ, духа въ области духа, несмотря на всевозможнйшія видимыя практическія удобства, производитъ только мерзость запустнія на мст свят и упраздняетъ необходимость и причину бытія всею учрежденія. Вотъ она, та подмна идеала церковнаго на мірской, государственный, о которомъ мы говорили недавно, вотъ она, та правда вншняя, которая такъ ловко подвернулась на мсто правды внутренней,— вотъ дйствіе того вншняго мрила, которымъ стало измряться внутреннее и духовное въ нашей церковной жизни Но вдь церковь, какъ мы уже не разъ повторяли,— такая область, въ которой форма, вншность, лишенная своего святаго содержанія,— въ противоположность сфер государственнаго формализма,— мертвитъ, а не живитъ, вредитъ, а не благодйствуетъ. Еслибы утверждалась точка зрнія на священнодйствіе какъ на ремесло, а на служителя алтаря какъ на ремесленника, продающаго свой трудъ, то со временемъ такое воззрніе, внося въ область церкви внутреннее противорчіе, подточило бы основаніе самой вры, привело бы къ признанію самого ремесла безполезнымъ Впрочемъ, такъ какъ трудно врующимъ душамъ мириться съ подобнымъ противорчіемъ и упразднить въ себ, хотя и не всегда отчетливо сознаваемую, но тмъ не мене искреннюю потребность внутренней правды, то такая неупразднившаяся вра и потребность правды можетъ удалить людей отъ того церковнаго союза, гд упразднился духъ и осталась одна форма, одно мертвящее ‘письмо’,— вншній распорядокъ, а не живая жизнь. Вообще,— скажемъ здсь къ слову,— если, съ одной стороны, все обильне и обильне обнаруживаются у насъ попытки (какъ логическое послдствіе государственнаго начала, внесеннаго въ церковь) поупразднить духъ живши и свободы въ церкви,— то, съ другой, едвали можно утверждать, чтобы въ масс православнаго общества такія попытки происходили безслдно и не ощущалась въ ней смутная неудовлетворенность религіознаго чувства. Эта-то неудовлетворенность и выражается въ разныхъ поискахъ за боле совершеннымъ, по мннію ищущихъ, проявленіемъ вры и истины,— т, е. въ равныхъ блужданіяхъ, въ усиленіи старыхъ и въ созданія новыхъ церковныхъ расколовъ, религіозныхъ союзовъ, толковъ и сектъ…. Такимъ образомъ, то самое вторженіе государственной стихіи въ церковь, которое выражается содйствіемъ вншней силы для охраненія единства и цлости церкви отъ сектъ и расколовъ,— оно же, внося въ церковь начало формализма, преобладаніе вншняго надъ внутреннимъ, ослабляя, подрывая, такъ сказать матеріализуя жизнь духа, всего боле содйствуетъ печальному отчужденію отъ церкви многихъ ея сыновъ, размноженію лживыхъ вроученій и пропаганд матеріалистовъ. Есть надъ чмъ задуматься…
Но обратимся къ прямой задач нашей статьи. Мы вовсе не желаемъ подвергать личному нареканію наше духовенство, мы готовы утверждать, что ихъ личной вин здсь мало мста, или по крайней мр эта личная вина оправдывается въ значительной степени всми условіями нашего историческаго и бытоваго развитія. Мы, напримръ, хорошо знаемъ, что авторъ печатаемой ниже замтки — во всхъ отношеніяхъ почтенное духовное лицо, извстное своимъ безкорыстіемъ и строгостью жизни,— но тмъ-то и замчательне кажется намъ самое простодушіе, съ которымъ онъ могъ помстить въ своей стать такія выраженія и обороты рчи, говоря о священнической дятельности, отъ которыхъ покоробитъ едвали не большую часть читателей свтскаго званія. Вообще ни о чемъ такъ много не было получено нами, въ редакціи ‘Дня’, а потомъ и ‘Москвы’, статей, какъ объ улучшеніи быта благо духовенства. Писанныя большею частью лицами духовнаго сословія, он показали намъ,— что мы уже и упоминали однажды,— какъ трудно даже и лучшимъ изъ церковно-іерархической среды выбиться изъ этого заколдованнаго круга вншнихъ, экономическихъ и юридическихъ соображеній, битоваго матеріализма и государственнаго міросозерцанія. Разоблачая отношенія приходскихъ священниковъ къ прихожанамъ съ откровенностью, доходившею до цинизма,— большинство статей склонялось въ пользу назначенія постояннаго жалованья, сообразно съ существующей обычной таксой и тому подобными системами обезпеченія… Но почти ни въ одной стать — обнаруживаемъ это съ искреннимъ прискорбіемъ — не было даже затронуто и вопроса о высшемъ назначеніи духовенства, не было даже и помину объ общей задач церкви, о какой-либо потребности духовной, которая бы возносилась надъ заботою о потребностяхъ житейскихъ. Мы, конечно, въ прав были ожидать отъ служителей духа боле ревности къ духу, мы было надялись, что вопросъ о матеріальномъ обезпеченіи будетъ подчиненъ высшему вопросу о нравственномъ призваніи духовенства,— вопросъ о средствахъ вопросу о цли, мы думали, что, разсматриваемый именно съ этой точки зрнія, онъ и представитъ намъ настоящія данныя для своего разршенія. Матеріальное обезпеченіе необходимо, въ томъ нтъ и спора, но иначе, кажется, разршается вопросъ для людей ‘духомъ горящихъ и Господеви работающихъ’ — нуждающихся въ обезпеченіи только для свободнаго и всецлаго служенія своей задач,— и иначе для людей, для которыхъ служеніе алтарю есть только одинъ изъ способовъ существованія, общественное положеніе, сословное ремесло. Одно матеріальное обезпеченіе, при скудномъ ‘горніи духа’, какъ свидтельствуютъ исторія и дйствительность, не заключаютъ въ себ непремннаго ручательства въ нравственномъ подъем духовенства, въ врнйшемъ достиженіи имъ цли своего высокаго призванія. Въ богатыхъ приходахъ дло идетъ не лучше чмъ въ бдныхъ. На что обильне обезпечены у насъ вообще монахи? И что же? чмъ богаче монастырь, тмъ ограниченне, нердко, объемъ его духовной дятельности, тмъ мене назидательности представляетъ онъ для окружающаго его населеніи…
Какъ бы то ни было,— а все же приходское духовенство наше бдствуетъ, особенно сельское! Какъ бы то ни было, а порядокъ существующихъ отношеній между приходскимъ духовенствомъ и приходомъ доле терпимъ быть не можетъ, и настоящіе способы обезпеченія церковныхъ причтовъ становятся невыносимы для нравственнаго чувства какъ причтовъ, такъ и прихожанъ. Никто изъ нихъ, ни та ни другая сторона, не виноваты въ унаслдованномъ историческомъ порядк длъ,— въ томъ, что духовенство сложилось у насъ въ касту, а служеніе алтарю — въ наслдственное сословное ремесло, не виноваты они, положимъ, изъ томъ омертвніи, которое замчается въ нашей церковной жизни: по крайней мр оживленіе не отъ нихъ однихъ лично зависитъ. Преобразованія, которыхъ, въ этомъ отношеніи, требуетъ русская церковь, не могутъ совершиться скоро и состоятъ въ связи съ общимъ ходомъ нашей бытовой и государственной жизни. Мы можемъ желать, но не имемъ права требовать отъ священниковъ высшихъ подвиговъ самоотверженія я мученичества, или врне — мы не въ прав самовольно и насильственно налагать на нихъ бремя подобныхъ подвиговъ. Послужитъ ли обезпеченіе къ улучшенію нравственности и къ подъему духа въ духовномъ сословіи — этотъ вопросъ мы не имемъ права предршать, пока не поставимъ духовное сословіе въ независимость отъ вещественной нужды,— въ такія условія, однимъ словомъ, при которыхъ забота объ обезпеченіи не могла бы ужъ служить оправданіемъ бездйствію духовенства. Въ настоящее же время, какъ бы высоко ни понималъ иной бдный сельскій священникъ свое призваніе, все же у него на рукахъ человкъ пять-шесть дтей, которыхъ надобно кормить, воспитать и пристроить. Все же надобно ему вести свое хозяйство, вовремя скосить, вспахать и засять, вслдствіе чего и приходится ему поневол оцнивать каждый часъ удобной лтней поры копекъ въ 20 или 30, какъ разсуждаетъ отецъ N. N’, все же наконецъ источникомъ доходовъ служатъ для него только требы, а отсюда и возникаетъ притязательность къ плат, возвышеніе цнъ, позорные поборы съ крестомъ по домамъ въ праздничные дни, налоги на раскольниковъ и т. д.
Читатель видитъ, что мы стараемся отнестись къ вопросу съ полнымъ безпристрастіемъ. Мы и не можемъ не признать его требующимъ неотложнаго разршенія,— но какъ разршить его — въ этомъ-то и задача.
Мы возвратимся къ ней въ слдующей стать, а съ тмъ вмст и къ помщаемой нами ниже замтк подъ заглавіемъ: ‘Къ вопросу объ улучшеніи быта духовенства’.