Рецептъ: какъ разориться изъ приличій?
Рецептъ: какъ разориться изъ приличій?
(Окончаніе впредь.)
‘Сверная Пчела’, No 31, 1827
Рецептъ: какъ разориться изъ приличій?
Рецептъ: какъ разориться изъ приличій?
(Окончаніе.)
. Б.
Рецепт: как разориться из приличий?, Булгарин Фаддей Венедиктович, Год: 1827
Время на прочтение: 12 минут(ы)
Чтобы сдлаться богатымъ по наслдству, кажется, ненадобно имть ни особеннаго ума, ни добродтелей, а потому не изъ чего гордиться богатствомъ. Имніе пріобрсть можно съ весьма посредственнымъ умомъ, была бы совсть послушна и не криклива. Можно даже разбогатть и съ маленькимъ умишкомъ и съ чистою совстью (NB весьма рдко), по стеченію необыкновенныхъ обстоятельствъ. Если бъ я хотлъ подкрпить мое мнніе примрами, то составилъ бы толстую книгу, которой публика, можетъ быть, не захотла бы читать, и потому, вмсто примровъ, совтую каждому оглянуться кругомъ. И такъ, пріобрсть богатство можно безъ ума — но сохранить его безъ ума невозможно, точно такъ, какъ невозможно глядть безъ глазъ, слушать будучи глухимъ, и плясать безногому. Это такъ врно, какъ дважды два четыре, а потому изстари ведется пословица: глупому сыну не въ прокъ богатство.
Средствъ къ потер богатства, по крайней мр вдвое боле, нежели средствъ къ его пріобртенію. Можно въ одинъ часъ спустишь на картахъ то, что предки пріобртали вками, можно весьма скоро разориться на проектахъ, заводахъ, фабрикахъ, если только кто захочетъ хозяйничать по книгамъ и но совтамъ заморскихъ искателей счастья, можно разориться изъ любви, изъ ненависти, изъ разныхъ противоположныхъ страстей, необузданныхъ разсудкомъ: но не мое дло описывать вс различные случаи разоренія. Картежникъ и записной мотъ не имютъ нужды въ моихъ рецептахъ: дай только имъ волю, они вамъ промотаютъ не только какое и и будь помстье или капиталъ, но цлый земной шаръ, если бъ только кто могъ купить его или выиграть въ карты цликомъ, какъ покупаютъ и выигрываютъ по частямъ. Нтъ! я обращаюсь съ моимъ рецептомъ къ тмъ добрымъ малымъ, удрученнымъ богатствомъ, которыхъ до старости зовутъ въ свт уменьшительнымъ именемъ Коко, Лоло, Зозо, или по-Русски Пантелеюшка, Филатка, Тереша, у которыхъ лице не знаетъ другаго выраженія, кром сонной улыбки и гримасы нетерпнія, означающейся нахмуреньемъ бровей, которые прозябаютъ по инстинкту, дйствуютъ по чужому вдохновенію, и разоряются изъ свтскихъ приличій. Приличіе (convenance) есть для нихъ законодательный кодексъ, трактатъ нравственности, указатель въ связяхъ, знакомствахъ и всхъ поступкахъ отъ маловажнйшаго обстоятельства до длъ важнйшихъ, отъ формы жилета до продажи имнья. Если бъ у насъ вошло въ моду писать іероглифами, то я изобразилъ бы подобнаго Коко или Зозо однимъ очеркомъ длинныхъ ушей или косматыхъ ногъ. но какъ у насъ требуется иногда много словъ для малыхъ длъ, то я долженъ написать объ этомъ цлую статью!
Мн надобно было повидаться съ однимъ изъ этихъ добрыхъ ребятъ, котораго я назову Зозо. Я пришелъ къ нему въ іо часовъ, швейцаръ сказалъ мн, что онъ еще въ постел, и просилъ меня подождать въ зал. Въ сняхъ стояло нсколько разнощиковъ съ дорогими фруктами, въ передней сидло нсколько бабъ въ черныхъ салопахъ, нсколько человкъ съ узелками и нсколько чужихъ лакеевъ съ письмами. Въ зал также было довольно многочисленное собраніе: нкоторые сидли смирно на стульяхъ, другіе прохаживались по комнат, и каждый косо поглядывалъ на своего сосда. Вдругъ зазвонилъ колокольчикъ въ третьей комнат, и щегольски одтый господинъ, котораго я счелъ какимъ нибудь важнымъ человкомъ въ дом, побжалъ на призывный звукъ’ Это былъ камердинеръ-французъ. Онъ вскор отворилъ двери и закричалъ протяжно: ‘Monsieur le Docteur Господинъ Докторъ)!’ — Одинъ ловкій человкъ изъ нашего общества отправился въ спальню, вынимая на пути футляръ съ инструменщами изъ кармана. Я воображалъ себ, что бдный Зозо болвъ, что ему будутъ длать операцію — и ршился отправишься домой. Между тмъ камердинеръ вошелъ въ залу, и я сказалъ ему, чтобы онъ доложилъ своему господину о моемъ приход, и попросилъ о назначеніи мн часа свиданія. Камердинеръ исполнилъ мое порученіе, и объявилъ мн, что господинъ проситъ меня къ себ. Я вошелъ въ кабинетъ и засталъ Зозо распростертаго въ большихъ креслахъ: руки его свшены были по бокамъ креселъ, обнаженныя ноги лежали на сафьянноч подушк, помщенной на другомъ стул, на столик находился портфель съ инструментами, и господинъ Докторъ что-то работалъ возл ногъ, безпрестанно перемняя щеточки и инструменты. ‘Извините, Архипъ аддеевичъ, что я васъ принимаю въ такомъ положеніи,’ сказалъ добрый Зозо: ‘но вы старый другъ нашего дома и не прогнваетесь.’ — , весьма сожалю, что застаю васъ въ болзненномъ состояніи, и какъ видно, во время операціи.’ — Зозо громко захохоталъ. ‘Не вовремя операціи, а во время моего туалета!’ сказалъ онъ. ‘Этотъ господинъ, который величаетъ себя Докторомъ, есть Педикюръ (Pdicure),’ — ‘Я не понимаю.’ — ‘Врю, откуда вамъ знать это!’ сказалъ Зозо.— ‘Но что это значитъ no-Русски?’ спросилъ я.— ‘Признаюсь, что я не знатокъ Русскаго языка, но въ угодность вамъ, растолкую, какъ умю. Этотъ господинъ срзываетъ мозоли, у кого есть, обрзываетъ ногти, и сообщаете имъ разные виды, на Китайскій образецъ, la chatte (какъ у кошки), и la griffon (какъ у грифона) и т. п.’ — ‘А зачмъ это, если смю спросишь?’.— ‘Такъ, для моды, отъ нчего длать, изъ приличіи, — что же касается до меня, то онъ мн рекомендованъ важнымъ человкомъ, и къ тому жъ, если есть люди бдне меня, которые употребляютъ его, то мн уже стыдно отказаться.’ — ‘Безъ сомннія, это стоишь бездлицы,’ сказалъ я: ‘и жаль только времени.’ — ‘Времени у меня довольно — а о цн не стоитъ и говорить: 25 рублей за часъ.’ — Jr меня морозъ пробжалъ по жиламъ. ‘Двадцать пять рублей за часъ!’ воскликнулъ я. ‘Помилуйте, да у насъ за два рубля въ сушки изскутъ вамъ цльнаго грифона изъ гранита и съ когтями и съ носомъ!’ — ‘Какъ сравнять гранитъ съ ногтями,’ возразилъ Зозо: ‘это то же, если бъ сравнивать часъ и четверикъ.’ — ‘Ваша воля’ — сказалъ я — и замолчалъ.— ‘Вы имете ко мн дло?’ сказалъ Зозо.— ‘Сосдъ вашъ, а мой пріятель, отставной Маіоръ Честинъ, купилъ у васъ прилежащій къ его имнію участокъ земли, съ мельницею,’ отвчалъ я: ‘деньги у меня въ карман, прикажите совершить купчую крпость.’ — ‘Кстати, весьма кстати, любезный Архипъ аддеевичъ!’ возразилъ Зозо: ‘а теперь весьма нуждаюсь въ деньгахъ.’ — ‘Возможно ли это?’ сказалъ я, съ удивленіемъ: ‘вы имете такія прекрасныя помстья, такіе большіе доходы.’ — ‘И еще боле расходовъ!’ сказалъ, нахмурившись, Зозо. ‘Но пожалуйте деньги и подождите моего повреннаго, онъ сей часъ будетъ.’ Я вынулъ 15,000 рублей, я хотлъ было ихъ пересчитать, но Зозо удержалъ меня.
— ‘Позвольте,’ возразилъ я: ‘старинная поговорка гласитъ: деньги любятъ счетъ, а хлбъ мру.’ — ‘А новая пословица утверждаетъ: деньги любятъ расходъ, а хлбъ доковъ,’ отвчалъ Зозо. Между тмъ операція Г. Педикюра кончилась, и Зозо веллъ камердинеру докладывать себ о пришедшихъ къ нему за длами. Камердинеръ внесъ пакетъ писемъ и началъ докладывать по порядку.
Камердинеръ. Вотъ три письма: одно отъ Графики NN, другое отъ Княгини NN, третье отъ Баронессы NN. Письма эти принесли три старухи въ оборванныхъ черныхъ салопахъ. Знатныя дамы поручаютъ этихъ бабъ вашему великодушію, и просятъ для нихъ подаянія. Старухи должны отдать отчетъ своимъ покровительницамъ въ успх ихъ ходатайства.
Зозо. Дать каждой по сту рублей, и извиниться, что я теперь долженъ платить пенсіоны другимъ бднымъ.
Я. Похвальная черта! По за 300 рублей вымогай бы обезпечишь на цлый годъ бдное честное семейство, между тмъ, какъ вы въ одинъ день бросаете эти деньги бабамъ, которыя ходятъ отъ дверей до дверей и выманиваютъ рекомендаціи къ богатымъ и щедрымъ людямъ. Рекомендаціи эти даются весьма легко, только, чтобъ отвязаться, и почтенныя дамы рдко входятъ въ положеніе и поведеніе своихъ кліентокъ. Правда, что записочка, билетикъ дешевле, нежели ассигнація.
Зозо. Чтожъ длать?— Я изъ приличій не могу отказать дамамъ, гд я принятъ въ дом, гд собирается весь городъ, и гд стали бы на меня указывать пальцами, еслибъ я отказалъ. Я, право, даю деньги не изъ состраданія, потому, что я въ лице не вижу этихъ бдныхъ, но изъ необходимости, изъ приличій.
Камердинеръ. Вотъ еще два письма отъ дамъ: они напоминаютъ вамъ о пенсіон, который вы производите по ихъ просьбамъ, четыремъ больнымъ старухамъ.
Зозо. Выплатить.
Я. Знаю этихъ добрыхъ и сострадательныхъ дамъ: он платятъ своимъ нянюшкамъ и мамушкамъ пенсіоны изъ чужаго кармана, а свои деньги оставляютъ въ модныхъ магазинахъ. Побужденіе прекрасное, исполненіе — по крайней мр, экономическое!
Зозо. И я знаю, но что длать? Отъ этихъ дамъ отчасти зависитъ репутація — он весьма и весьма въ кредит.
Камердинеръ. Пришелъ человкъ отъ Г-жи NN., — вы изволили третьяго дня взять 20 билетовъ по 10 рублей, въ лотерею для бдныхъ. Вы изволили выиграть — чепецъ!
Зозо. Чортъ съ нимъ — выплатить.
Я. Двадцать лтъ въ этомъ дом промышляютъ старыми кружевами, изношенными платьями и изломанными кольцами Знаю, знаю!
Зозо. И я знаю, да что длать? Мн и такъ уже повредили въ этомъ дом языками, pour le niaixjue dea convenances (за преступленіе законовъ приличія)!
Камердинеръ. Вотъ письмо, въ которомъ васъ проситъ госпожа NN — подписаться для бдныхъ, стыдящихся просить милостыни (pour les pauvres honteux).
Я. Для этого существуютъ филантропическія общества, которыхъ члены освдомляются о истинно бдныхъ, заслуживающихъ уваженіе и помощь. Не лучше ли платить ежегодную сумму въ врныя руки, нежели давать на обумъ и питать тунеядство.
Зозо. Безъ сомннія.— Но я знаю, для ь:ого эта подписка: для семейства, въ которомъ три сестры блошвейки и весьма искусны въ женскихъ работахъ. Он работаютъ для доброй Г-жи NN.— Дать сто рублей.
Камердинеръ. Тридцать билетовъ для концерта, которые васъ проситъ раздать Княгиня NN.
Зозо. Кому я раздамъ? Заплатить. Это учитель ея дочерей, который навязываетъ своимъ ученицамъ продажу билетовъ
Камердинеръ. Письмо отъ Графа NN: принесъ его повренный.
Зозо. Читай.
Камердинеръ (читаетъ). ‘Вы богаты и великодушны, вы истинный рыцарь чести (chevalier de l’honneur), къ одному вамъ осмлился прибгнуть я въ моей нужд. Мн нужно сегодня 10,000 рублей — если я не получу ихъ, то буду бъ отчаянь. Я знаю, что у васъ всегда есть деньги, богатство ваше неисчерпаемо.’…
Зозо. Довольно! (беретъ деньги со стола и велитъ камердинеру ихъ отдать повренному).
Я. Помилуйте, что вы длаете! Вы никогда не получите обратно ни копйки, я знаю этого человка.
Зозо. И я знаю. Но что длать? онъ въ родств, въ связяхъ.— Я не могу отказать ему — если бъ даже самому пришлось занять.
Камердинеръ (возвратившись). Вотъ письмо, которое принесъ какой-то мальчикъ прекрасной наружности.
Зозо. Читай.
Камердинеръ (читаетъ): ‘Болзнь и несчастныя обстоятельства ввергли меня въ нищету съ многочисленнымъ семействомъ. Въ первый разъ въ жизни припоминаю, что я оказалъ важную услугу вашему отцу, подвергая жизнь свою опасности. Не прошу у васъ подаянія, ибо не приму его ни отъ кого, но прошу дать мн въ займы нсколько сотъ рублей.— Я возвращу, какъ скоро поправлюсь*’…
Зозо. Полно, полно! Фарсы! ‘— Бднякъ проситъ въ займы. Чмъ же онъ выплатитъ?— Сказать что у меня нтъ денегъ — пусть пришлешь въ другое время.
Камердинеръ. Онъ пишетъ, что ему сть нчего.
Зозо. Этого быть не можетъ, въ столиц столько обдовъ, столько открытыхъ домовъ.
Я. Для тхъ, которые не нуждаются въ обдахъ, и которые сами даютъ обды. Но семейство безъхдьба! Человкъ, который оказалъ услугу вашему отцу!…
Зозо. Но вы видите, Архипъ аддеевичъ, въ какомъ я положеніи, меня со всхъ сторонъ терзаютъ а грабятъ, и я не могу иначе отказать, какъ бросивъ свтъ и записавшись въ пустынники. Живя въ свт, надобно сообразоваться съ приличіями — обязанность, правда тягостная — но неизбжная. Дать бдняку 10 рублей!’
На меня нашла хандра, и я не знаю, усидлъ ли бы на мст, если бъ другая сцена не развеселила меня.
Зозо надлъ утренній сертукъ, и вышелъ въ залу, которая, при появленіи его, какъ будто волшебствомъ, вдругъ превратилась въ ярманку. Каждый изъ находившихся здсь постителей, поклонившись низко Зозо, встрепенулся и сдлался подвижною лавочкою. Одинъ разложилъ на стул Парижскіе жилеты, другой повсилъ на своихъ плечахъ Ліонскія косыночки, третій разставилъ на стол духи, помаду, курительные спирты и порошки, четвертый весь утыкался модными булавками для застегиванія галстуковъ: однимъ словомъ, каждый изъ нихъ вынулъ свои товары изъ узелка, изъ за пазухи или изъ кармановъ, и съ умилительною гримасою представлялъ ихъ Зозо. Меня удивило то, что ни одинъ изъ этихъ иностранныхъ разнощиковъ (colporteurs), называющихся здсь не только купцами, но даже негоціянтами, не хвалилъ своихъ товаровъ, по примру нашихъ Русскихъ торговцевъ. Каждый изъ этихъ странствующихъ рыцарей промышлености, кланялся только, и повторялъ безпрестанно имя барина, который прислалъ его къ Зозо. Изъ этого вышло что-то похожее на шумъ въ Жидовской школ. Зозо приказалъ имъ замолчать, и пошелъ кругомъ осматривать товары. Онъ набралъ цлую кучу модныхъ тряпокъ, нсколько горстей галантерейныхъ игрушекъ и отдалъ камердинеру, который не могъ удержаться, чтобъ не сдлать возраженія., у васъ столько ненужныхъ вещей, что я не знаю, гд ихъ помстить.’ — Зозо улыбнулся при сихъ словахъ. Мн стало досадно, что разнощики цнили свои товары втрое дороже настоящей цны, и я не утерплъ, чтобы не сказать объ этомъ Зозо. Онъ опять улыбнулся. ‘Я покупаю изъ уваженія къ рекомендаціямъ.— и только. Объ этомъ будутъ говоришь, по крайней мр, полчаса, — и довольно за эту цну.’ — На такое возраженіе нчего было отвчать, я замолчалъ.
Зозо провелъ меня въ столовую, гд ожидалъ его приказаніи поваръ-Французъ. ‘Мосье Птипате!’ сказалъ Зозо:, вы должны сегодня угостить насъ порядочно, у меня обдаетъ сорокъ человкъ.’ — ‘Въ какую цну?’ спросилъ поваръ. ‘Но пятидесяти рублей съ персоны. ‘ — , Вы будете довольны. ‘ — ‘У васъ врно сегодня домашній праздникъ?’ спросилъ я.— ‘Нтъ, по теперь весна, и надобно торопиться давать обды,’ отвчалъ Зозо.— ‘Что это значитъ? Неужели вы, по обычаю языческому, празднуете весну?’ — Зозо опять улыбнулся и сказалъ: ‘Весною только богатые люди могутъ давать обды, и порядочные люди только весною принимаютъ отъ богатыхъ приглашенія. Это одна пора, чтобы блеснуть обдомъ: теперь всякая зелень чрезвычайно дорога, вс привозныя пряности въ двойной цн, а фрукты для десерта продаются на всъ золота. На прошлой недль, одинъ весьма умренный десертъ стоилъ мн 2500 рублей, а сегодня врядъ ли можно будетъ достать за эту цну. Не правда ли, мосье Птипате? ‘ — ‘Точно такъ.’…
‘Если въ эту пору богатый человкъ не даетъ обдовъ,’ продолжалъ Зозо: ‘то это значитъ, что онъ не уметъ жить и не знаетъ приличій. Къ тому жъ, кто самъ бываетъ званъ, тотъ долженъ приглашать и другихъ.’ — ‘Но 50 рублей съ персоны!’ сказалъ я, почесывая лобъ. Зозо снова улыбнулся и продолжалъ. ‘Пятьдесятъ рублей безъ вина и безъ десерта, любезный Архипъ аддеевичъ, за одно кушанье, понимаете ли?’ — ‘Дай Богъ и вкъ не понижать!’ — ‘Не угодно ли отобдать у меня сегодня? вы увидите множество важныхъ людей,’ сказавъ Зозо. ‘За столомъ вс люди, важные и неважные, подчинены одному закону природы,’ отвчалъ я: ‘благодарю васъ за приглашеніе, но не могу имъ воспользоваться. Признаюсь вамъ, что я не могу позволить себ проглотишь въ одинъ обдъ то, что могло бы прокормить цлое семейство въ мсяцъ. Я дождусь до лта: тогда полакомлюсь и фруктами и зеленью.’ — ‘Это странность’ — сказалъ Зозо. ‘У всякаго своя,’ отвчалъ я: ‘но мн извстно, что на весну, когда зимній запасъ кончится, гораздо тяжеле бднымъ людямъ снискивать пропитаніе, и я за столомъ у васъ ощущалъ бы непріятное впечатлніе, помышляя о вашихъ помстьяхъ, чрезъ которыя прозжалъ въ прошломъ году.’ — Зозо нахмурилъ брови и прервалъ рчь мою, сказавъ: ‘Не правда ли, Архипъ аддеевичъ, что сегодня прекрасная погода? ‘ — Я замолчалъ.
Въ это время вошла въ столовую залу жена Зозо. Она была совсмъ одта, въ шляпк и въ клок.
Жена. Прости, мой милой — я ду. Зозо. Куда, другъ мой?
Жена. Мн надобно сдлать нсколько визитовъ, а посл того поду прогуляться по магазинамъ, у меня мигрень: хочу разсяться.
Зозо. Съ Богомъ, душа моя! Въ какомъ ты экипаж дешь?
Жена. Въ извощичьей карет. А ты, что съ собою сдлаешь?
Зозо. Мн также надобно сдлать нсколько визитовъ, потомъ заду въ Англійскій магазинъ, оттуда домой — около двухъ часовъ: я также поду въ извощичьеи карет.
Жена. Безподобно! И такъ мы съдемся домой въ два часа, и подемъ вмст на Невскій проспектъ, въ нашемъ парадномъ экипаж. Теперь мода показываться вмст. Adieu!
Нжные супруги поцловались, и барыня ухала со двора. ‘Вы держите дв извощичьи четверни сказалъ я: ‘а мн говорили, что у васъ на конюшн боле двадцати лошадей.’ — ‘Я держу извощиковъ изъ экономіи, и потому, что такъ водится,’ отвчалъ Зозо
‘Нельзя же всегда парадировать — это показалось бы страннымъ. Къ тому жъ эти извощики такъ шибко здятъ — ну, словомъ, такъ водится! Сверхъ того у меня въ дом живутъ и а да мы, мамзели — и для нихъ также нуженъ экипажъ безъ герба.’ — Въ сіе время вошелъ повренный, и Зозо, поручивъ меня ему, казалось былъ доволенъ, что отвязался отъ меня: — и я также.
Мы пошли пшкомъ въ Гражданскую Палату, и на пути завели разговоръ. Повренный управлялъ только тяжебными длами Зозо, и потому, не имя никакихъ выгодъ отъ разорительной жизни своего врителя, былъ весьма откровененъ со мною на этотъ счетъ. ‘Господинъ Зозо,’ сказалъ повренный: ‘уже вписался въ кандидаты къ банкрутству. Правда, что онъ очень богатъ, но его пріятели, знакомые и родственники представляютъ ему, что онъ гораздо богаче, нежели въ самомъ дл, они напитали его предразсудками, что роскошь и большіе расходы придаютъ всъ человку и длаютъ его важною особою въ евш. Онъ вритъ или’ отъ чистаго сердца, потому, что множество народа здитъ къ нему обдать, какъ въ трактиръ, и затмъ, чтобы встртишься съ своими знакомыми. Зозо приписываетъ эти посщенія своимъ достоинствамъ и счастливъ — до поры, до времени. Его везд ласкаютъ, балуютъ, приглашаютъ на вечера, (которые ничего не стоятъ, кром свчъ и чаю), и онъ за это платитъ, какъ за блаженство! Всякій годъ мы занимаемъ для него деньги, которыя онъ намревается уплатить изъ доходовъ. Доходы присылаются, и тогда раждаются новыя нужды, и долги возрастаютъ. Удивительне всею, что Зозо не иметъ никакой изъ страстей, которыя часто разоряютъ богачей, онъ не играетъ въ карты, не любитъ ни картинъ, ни лошадей и т. п. Одна его страсть — слышь богатымъ, знающимъ свтъ и поддлываться подъ вкусъ людей, управляющихъ мнніемъ большаго свта, и дающихъ законы такъ называемыхъ приличій. Напримръ: онъ не сметъ нигд купишь ничего, какъ въ одномъ только модномъ магазин, и забираетъ тамъ всякій вздоръ на десятки тысячъ рублей, чтобъ только знали объ этомъ. Почтенная его супруга также не иметъ ни малйшаго понятія о цн денегъ. Она безпрестанно мняетъ свои шали, и передлываетъ брилліанты на новый фасонъ, для того только, чтобы блистать новостями. Не говорю о блондахъ, кружевахъ, токахъ и платьяхъ, которые перемняются по нскольку разъ въ день, и привозятся кипами изъ модныхъ лавокъ. Это половина бды, а главное разореніе отъ рекомендованныхъ товаровъ, отъ которыхъ нельзя отказаться изъ приличій: эти товары, сказать между нами, часто составляютъ собственность рекомендателей. Зозо и жена его думаютъ, что, забирая въ долгъ вещи, получаютъ ихъ даромъ, и что, во полученіи денегъ, приказавъ мн выплатишь вдругъ нсколько десятковъ тысячъ, платить словами, а не деньгами, потому что вещи получаютъ своими руками, я платятъ за нихъ чужими.’
Повренный былъ человкъ права угрюмаго, не любилъ шутокъ, и вс вещи называлъ по имени. Я съ другой точки зрнія смотрлъ на предметъ, уврившись, что нтъ никакихъ средствъ къ исправленію Зозо. ‘Милостивый Государь!’ сказалъ я: ‘Зозо не только нуженъ, но и полезенъ въ свт своимъ примромъ.’ — Повренный посмотрлъ на меня съ удивленіемъ. ‘Точно такъ, полезенъ, какъ тотъ невольникъ, котораго нарочно поили и въ пьяномъ вид водили кругомъ столовъ на Спартанскихъ пирахъ, чтобъ представить постыдныя слдствія пьянства.’ — Теперь онъ только пьетъ, т. е. разоряется и потому его знакомые, только изъ-подтишка смются надъ нимъ, но когда онъ напьется, ш. е. разорится, тогда онъ самъ услышитъ явный хохотъ и порицанія. Тогда т люди, которыхъ теперь онъ боится, чтобъ не указывали на него пальцами, если онъ не будетъ слдовать ихъ внушеніямъ, станутъ указывать на него, какъ напримръ глупости, какъ на жертву тщеславія, и будутъ бгать отъ него изъ приличій. Въ отношеніи къ Политической Экономіи, жаль только тхъ капиталовъ, которые перейдутъ къ иностранцамъ, что же касается до недвижимыхъ имній, то въ общей масс, все равно, въ чьемъ владньи они находятся, у Зозо, у Коко, у Лоло или у какого нибудь капиталиста. Впрочемъ, можетъ быть и лучше, если они перейдутъ въ руки порядочныхъ хозяевъ, людей, которые употребятъ деньги и землю на пользу общую. Тогда и самъ Зозо сдлается умне, несли это невозможно, то по крайней мр благоразумне. Получивъ званіе промотавшагося барина, онъ удостоврится, что т господа и дамы, которые теперь обременяютъ его своими рекомендаціями, посщеніями и приглашеніями, весьма скупы на рекомендаціи, лнивы на посщенія и забывчивы на приглашенія. Примровъ довольно: одинъ лишній не мшаешь.’ — ‘Все это непремнно случится,’ отвчалъ повренный: ‘И вотъ почти неминуемыя слдствія домашняго воспитанія богачей! Дти отъ колыбели пріучаются къ роскоши, къ удовлетворенію всхъ своихъ желаній, къ ласкательству, и не зная цны труда и денегъ, не думаютъ о будущемъ. Получая въ наслдство часть имнія, обремененнаго долгами, каждый сынъ хочетъ жить точно также, какъ жилъ его отецъ, который владлъ нераздльнымъ имніемъ. Онъ думаетъ, что помрачитъ блескъ своей фамиліи, если не станетъ поддерживать наслдственной роскоши, и не имя никакихъ нравственныхъ достоинствъ, чтобы обратишь на себя вниманіе свта и продолжать ласкательства, которыми обременяли его въ дтств изъ угожденія родителямъ, онъ покупаетъ эти вниманіе обдами, балами, Фейерверками, угожденіями всякаго рода, богатствомъ мебелей, экипажей и нарядовъ.— Между тмъ управители грабятъ, безсовстные моты выманиваютъ у него деньги, каждый хочетъ повеселиться или полакомишься на его счетъ, и на досуг посмяться надъ бднымъ Зозо, онъ идетъ къ разоренію, нагруженный странностями, по пробитой стез приличій, подобно Альпійскому вьючному животному, которое невольно влечется по узкой тропинк между пропастями, а потерявъ равновсіе, низвергается въ пропасть — и поминай какъ звали!’
‘Чтобы вы думали, сказалъ я, была ли бы польза, если бъ я напечаталъ сегодгяшнюю мою встрчу съ Зозо, и нашъ разговоръ?’ — ‘Врядъ ли,’ отвчалъ довренный: ‘Зозо, ничего не читаетъ, а его пріятели если и читаютъ, что либо, то не по-Русски. Впрочемъ, можетъ быть, что какой нибудь добрый человкъ прочтетъ имъ или растолкуетъ написанное, и если этимъ возбудитъ хотя одно доброе чувство, хотя одну здравую мысль, но трудъ не потерянъ.’
Статья напечатана: дай Богъ, чтобъ была польза!