Рассказы о сибирских золотых приисках, Небольсин Павел Иванович, Год: 1847 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 32 минут(ы)

РАЗСКАЗЫ О СИБИРСКИХЪ ЗОЛОТЫХЪ ПРІИСКАХЪ.

Статья четвертая.

(Окончаніе.)

Буряты или Братскіе Люди. Поколніе Бурятъ заключается въ предлахъ Иркутской-Губерніи по всмъ ея округамъ, кром Киренскаго, и занимаетъ пространство между рками Агой, принадлежащей къ бассейну Амура, и Окой, входящей въ систему водъ енисейскихъ, отъ границы Китая до верховьевъ Лены. Бурятовъ считается боле 150 тысячь человкъ обоего пола. По-сю-сторону Байкала Буряты держатся еще шаманства, по ту сторону озера — они исповдуютъ буддизмъ. Буряты раздляются на многіе роды и управляются патріархальною властію шуленьгъ, тайшей или таджей и зайсановъ, но цвтомъ всего бурятскаго народа считаются такъ-называемые, Хоринцы и Цонголы, или сортольскіе или селенгинскіе Буряты, живущіе въ самыхъ южныхъ предлахъ Иркутской-Губерніи, въ округахъ Верхнеудинскомъ и Нерчинскомъ.

Буряты въ первый разъ сдлались извстны Русскимъ въ 1612 году, когда Тунгусы заявили о тхъ ихъ родахъ, которые кочевали по ркамъ Лен и Ангар. Въ 1622 году, енисейскій воевода, Яковъ Хрипоновъ, увдомился, что Буряты, кочевавшіе по рк Кану и намъ еще неподвластные, намревались учинить нападеніе на ясачныхъ Тунгусовъ. Желая обратить ихъ въ подданство Россіи, онъ послалъ къ нимъ нарочнаго казака, по примрной жизни своей прозваннаго Постникомъ, которому и наказалъ уговорить ихъ ко взносу ясака разными подарками, обнадежить ихъ царскими милостями и, чтобъ врне достигнуть цли, угостить ихъ хлбнымъ виномъ. Напитокъ этотъ весьма поправился Бурятамъ и возбудилъ въ нихъ желаніе признать себя покоренными, но ясакъ платить они не согласились {Г. Лосевъ.}. Къ половин, однакожь, XVII столтія, вс Буряты были уже объясачены.

Изъ селенгинскихъ Бурятъ составлены четыре казачьи полка, которые, вмст съ русскими казаками, охраняютъ границы наши съ Китаемъ и служатъ при таможн на Кяхт.

Юрты Бурятовъ разбросаны по степямъ мелкими, безпорядочными группами и примыкаютъ обыкновенно къ рчк или озеру. Съ Русскими они очень-уживчивы, сначала весьма-робки, но, видя, что съ ними обходятся ласково — стараются всмъ угодить новому знакомому. Къ правительству нашему они питаютъ особенное благоговніе: такъ, узнавъ въ 1815 году, что у насъ была война съ Французомъ и что Москва сожжена непріятелемъ, они поднялись и вс хотли идти на враговъ Россіи, ихъ съ трудомъ отговорили отъ этого намренія, объявивъ, что миръ уже заключенъ. Въ недавнее время, они явили новый примръ своей преданности изъявленіемъ врноподданническихъ стованій о смерти великой княгини Александры Николаевны.

Физіономія Бурятовъ — общемонгольская, слывущая въ народ подъ именемъ калмыцкой: лица смуглыя, съ высунувшимися скулами, глаза прорзные, черные, зубы блые, какъ слоновая кость, уши оттопырившіяся. Роста они средняго, но широки, плотны и плечисты. Женщины гораздо-красиве мужчинъ, но он чрезвычайно-скоро старются. Жена — подвластная работница мужа. Буряты никогда не цалуются: они только трутся носами и довольствуются обнюхиваніемъ предметовъ своей любви.

Мужчины одваются въ дыгылъ, то есть тулупъ: это почти единственная ихъ одежда женщины, сверхъ дыгыла, надваютъ безрукавый родъ шугая изъ шелковой матеріи со сборками назади. Лтомъ дыгылъ спускается съ плечь и обнажаетъ половину корпуса, только богатые носятъ терлыкъ, родъ халата. Рубахи рдко употребляются, если ихъ и носятъ, то до-тхъ-поръ, пока он совершенно не истлютъ на плечахъ. Буряты вообще неопрятны, рдко моются, и отъ-того тло ихъ иметъ видъ вороненой мди, испещренной темными полосами грязи.— Кушанье подается въ грязныхъ корытцахъ, занявшись дой, Бурятъ роется въ пищ руками, вилками, на манеръ китайскихъ палочекъ, богатые щеголяютъ передъ русскими чиновниками. Любятъ араки, то есть кислое вино, перегоняемое изъ молока, и остающійся посл перегонки его въ котл сушеный творогъ или арцу, охотники до кирпичнаго чая замняютъ его иногда настоемъ изъ разныхъ полевыхъ кореньевъ и даже изъ болони съ гнилой березы.— Буряты дятъ конину, иногда употребляютъ и падаль, а полевыхъ мышей считаютъ за отличное лакомство

Буряты нрава тихаго и спокойнаго, когда не пьяны, услужливы и терпливы, храбры съ медвдями и ужасные трусы передъ русскими забіяками, но вмст съ тмъ честолюбивы, обидчивы, скрытны и мстительны. Кром воровства, мошенничества и мелкихъ плутней, они рдко попадаются подъ судъ, и очень-наивны въ отвтахъ по преступленіямъ, великости которыхъ они не постигаютъ. Такъ одинъ изъ пойманныхъ съ фальшивой ассигнаціей, весьма-грубо поддланной, съ божбой уврялъ всхъ въ своей невинности: ‘какая же она фальшивая, если я самъ ее сдлалъ!’

Говорятъ, что Буряты, поклонники буддизма, врятъ своимъ ученымъ ламамъ на-слово, не понимая отвлеченныхъ началъ своей религіи и не разумя тибетскихъ и санскритскихъ словъ священныхъ своихъ книгъ, при богослуженіи они довольствуются пніемъ духовныхъ лицъ и звукомъ мдныхъ тазовъ, котловъ, бубенъ, трубъ и разныхъ погремушекъ.

У нерчинскихъ Бурятъ дв кумирни: одна каменная въ 180 верстахъ отъ Нерчинска на юго-западъ, весьма-красиво выстроенная въ 1808 году и богато-украшенная, другая деревянная, по рчк Цугуль, впадающей въ Оконъ {Г. Лосевъ.}. Здсь каждое лто совершается весьма-интересная церемонія въ честь Шакямунія, управляющаго міромъ, — при чемъ ламы возятъ вокругъ этой кумирни обитаго зеленымъ бархатомъ деревяннаго коня въ полной сбру, съ сидящимъ на немъ рзнымъ изображеніемъ пятаго будды Майдари, или Майтрея, котэрый долженъ въ-послдствіи воплотиться и замнить собою Шакямунія.

Бурятъ, зная, что десять мильйоновъ разъ повторенная молитва оммани-падмэ-хумъ вознесетъ его на высшую степень нравственнаго совершенства — отъ лни и неувренности успетъ ли онъ, во всю жизнь, самъ проговорить эти таинственныя слова завтное число разъ, вшаетъ надъ отверстіемъ юрты на тоненькой веревочк колесо, отъ движенія воздуха безпрестанно вертящееся, и вритъ, что каждое кругообращеніе его равносильно устной молитв.

Шаманство есть обоготвореніе силъ и явленій видимой природы, представляемыхъ и чтимыхъ у Бурятъ подъ именемъ онгоновъ. Высокая гора, необыкновенной формы утесъ, блка съ блою на спин полоскою, — однимъ словомъ, все, что по своей колоссальности или по уродливости можетъ броситься въ глаза, можетъ быть символомъ онгона.

Изображенія онгововъ развшиваются въ юртахъ на снуркахъ, иногда ихъ замняютъ куклы, сшитыя изъ лоскутьевъ, или даже простая связка лучины, одтая въ какую-нибудь овчинку. Изображенія эти чествуютъ тмъ, что ихъ опрыскиваютъ виномъ, или молокомъ, а отъ избытка усердія мажутъ масломъ и сметаною. Въ важныхъ случаяхъ закаляютъ животныхъ, вздваютъ ихъ на высокіе шесты и оставляютъ въ такомъ положеніи на долгое время. Но за то, если кумиръ, которому поклонялись, не выполнитъ мольбы просящаго, Бурятъ отмститъ ему разными знаками презрнія, бранью и даже побоями.

Шаманы и шаманки одваются въ странную и особаго вида и покроя одежду, обшитую въ разныхъ мстахъ длинными разноцвтными конскими волосами. Они съ бубномъ въ рукахъ и другими развшанными вокругъ тла побрякушками, въ ночное время скачутъ черезъ огонь, кривляются, кричатъ, неистовствуютъ до изнеможенія, падаютъ на землю и въ такомъ положеніи прорицаютъ будущее {Ж. М. В. Д. 1843, 7 и Э. Л. Т. VII.}.

Буряты имютъ свою грамоту и воспитываютъ дтей своихъ въ Агинскомъ, Селенгинскомъ и Балаганскомъ Приходскихъ Училищахъ, поддерживаемыхъ усердными ихъ приношеніями {Отчеты господина министра народнаго просвщенія 1841 — 1846 годы.}.

Въ настоящее время, буряты-буддисты съ нетерпніемъ ожидаютъ совершеннолтія будущаго своего хутухты, то-есть верховнаго жреца, котораго ныньче у нихъ нтъ. Юноша этотъ, какъ говорятъ, считаемый не простымъ смертнымъ, а хубильганомъ, въ тл котораго воплотилась святая душа, родился въ тридцатыхъ годахъ въ Нерчинскомъ-Округ, отъ одной молодой вдовы буддистки. Онъ въ прошломъ году былъ еще живъ и занимался изученіемъ священныхъ книгъ.

Тунгусы, племя манжурское, извстны нашему правительству съ начала семнадцатаго столтія, когда нсколько родовъ этого племени, бродившихъ по рк Ангар, получившей отъ нихъ наименованіе Тунгуски, было обложено ясакомъ или натуральною податью мхами блокъ, соболей и другихъ пушныхъ зврей, которыми изобиловали непроходимыя дебри Сибири. Многіе изъ непокорныхъ въ то же время перешли въ Китай. Единственные охранители и единственные русскіе жители этого отдаленнаго края — казаки, неупускавшіе случая наполнять и свои сундуки дорогими мхами, требовали у бдныхъ дикарей усиленнаго ясака.

Испуганные этимъ требованіемъ Тунгусы послдовали примру своихъ единоплеменниковъ: въ 1615 году они откочевали къ предламъ Небесной Имперіи, однакожь не вс, а только половина.

Между-тмъ, казаки, подозрвая, и весьма-основательно, оставшіяся племена въ соучастіи съ откочевавшими, усилили бдительность за предателями, но строгій сборъ ясака, взъисканія и наказанія съ неповинующихся, а можетъ-быть и слишкомъ-сильныя мры, принятыя мстными властями для пополненія мховой казны — имли слдствіемъ то, что въ 1618 году на рк Большой-Тунгуск осталось всего-на-все два человка Тунгусовъ — вс остальные разбрелись въ неизвстныя мста.

Около того же времени другія тунгусскія племена, кочевавшія по Верхней-Тунгуск, будучи тснимы и разоряемы остяцкими поколніями Ариновъ, Катовъ, Асановъ и Койбаловъ, отъ страха и безпрестанныхъ пораженій равнымъ-образомъ откочевали въ неизвстныя мста.

Прочія племена этого народа, занимавшія мста къ востоку отъ Енисея и къ югу отъ рки Ангары, не признавали себя въ то время подвластными Россіи: Вилюйскіе Тунгусы добровольно покорились въ 1621 году, а Капскіе въ 1622 году: съ нихъ тогда получено въ подать девяносто-четыре соболя, да князецъ ихъ Тырей, съ своего семейства, состоявшаго изъ четырехъ человкъ, внесъ тридцать соболей, одну соболью шубу и пару соболиныхъ подволокъ для лыжъ. Въ 1623 году, кочевавшій по Апгар, близь анлинскаго порога, тунгусскій князецъ Куюпки отдалъ въ ясякъ двадцать соболей, дв шубы собольи, одиннадцать собольихъ лоскутовъ и по одной соболиной и одной бобровой подвол къ лыжамъ. Въ 1637 году, казацкій десятникъ Елисей Буза обложилъ ясакомъ олекминскихъ Тунгусовъ. Общее же подчиненіе всхъ Тунгусовъ русскому правительству и наложеніе на нихъ постояннаго ясака, по десяти соболей съ каждаго взрослаго, надобно отнести къ половин семнадцатаго столтія.

1667 годъ ознаменованъ переходомъ на сторону Россіи и принятіемъ ей подданства тунгузскаго князя Гантимура, съ многочисленными подвластными ему Тунгусами.

Гантимуръ, родомъ Манжуръ, былъ во время пребыванія своего въ Кита четвертымъ мандариномъ {Гантимуръ получалъ отъ китайскаго правительства ежегоднаго жалованья по 1200 ланъ серебра и по 4 коробки золота. По переводу иностранныхъ длъ переводчикомъ Новоселова — лана иметъ 9 золотниковъ, а по переводу Игумнова содержитъ въ себ 8 ¹/₃ золотниковъ. Гантимуръ же получалъ каждую лану около 50 золотниковъ чистаго серебра: такъ пишетъ въ 1794 году въ сочиненномъ обозрніи Монголіи тотъ же 8-го класса переводчикъ Василій Игумновъ.— Прим. г. Лосева.} при богдохан и въ 1667 году былъ посланъ съ войскомъ въ предлы русскаго царства для воспрепятствованія русскому воинству распространять предлы отечества въ благословенныхъ долинахъ рки Амура. Гантимуръ шелъ въ нашъ Комарскій-Острогъ, стоявшій на Амур, въ шестистахъ верстахъ отъ соединенія ркъ Шилки и Аргуни. Онъ встртился съ русскимъ войскомъ, дружелюбно съ нимъ обошелся, сраженія не далъ и направилъ путь къ Нерчинску, объявивъ о желаніи своемъ принять подданство благо царя, вмст съ Тунгусами лугамоцкаго рода, всего въ числ пятисотъ душъ.

Не смотря на посланную отъ богдохана погоню, Гантимуръ благополучно достигъ Нерчинска, объявилъ себя данникомъ Россіи и завялъ съ своими людьми мста, отведенныя ему для кочеванья, именно около Аргунскаго-Острога и ори рк Онон, сдлавъ вызовъ оставшимся въ Кита своимъ единоплеменникамъ переселиться въ Россію.

Прежній повелитель Гантимура, не успвъ возвратить его назадъ силою, прибгъ къ другимъ мрамъ: онъ прислалъ къ Гантимуру подарки, одежду воинскую, боярскій поясъ, оружіе и серебро и золото на жалованье, поручивъ посланному съ ними мандарину уговорить непокорнаго подданнаго къ возвращенію въ отечество. Но когда Гантимуръ, не обративъ вниманія на эти мры кротости, ршился съ оружіемъ въ рукахъ помогать Русскимъ противъ нападеній на нихъ Китайцевъ,— тогда богдоханъ сталъ письменно требовать высылки его отъ русскаго правительства слдующею грамматою:

‘Богдойской Славной Великой Земли Богдойской Великій и Сильный Царь, Богдой-Ханъ, царскій свой указъ послалъ въ Лдбазенъ къ приказному к правителю.

‘Я во всей вселенной великъ и славенъ, до всякихъ людей добръ и милостивъ, какъ отецъ къ дтямъ: на своей земл живу смирно и не трогаю никого. А вы пришли на сію землю, ясачныхъ моихъ людей изгоняете, у промышлениковъ соболей и запасы отнимаете, Гантимура съ товарищами приняли и намоемъ рубеж много длаете худа.

‘Почему много лтъ я богдойскій царь на васъ посылаю большое войско мое — но убить и погубить жалю! Только дурныя дла откиньте, подите назадъ отъ моего владнія и отдайте моего Гантимура, который къ вамъ сдался. О чемъ я къ вамъ писалъ въ разныя времена, да и Николаю подтвердительно наказывалъ, чтобъ вы всхъ людей, къ вамъ пришедшихъ, назадъ отдали. А вы, не внимая тому, хуже прежняго стали поступать, грабежомъ и воровствомъ ясачныхъ людей разоряете, Тунгусовъ имаете и огнемъ жжете, въ прошедшемъ году моихъ ясачныхъ народовъ Тунгусовъ и Дауровъ на соболиномъ промысл Одиргія съ товарищами коварно заманили въ избу свою и оную съ ними сожгли.

‘Но какъ вы уйма не знаете, то я послалъ своего воеводу съ великимъ числомъ войска, состоящаго изъ ратныхъ людей, и повеллъ по ркамъ Амуру, Зе и другимъ, въ нихъ втекающимъ, строить города, чтобы не дать вамъ по прежнему вольничать и буйствовать, а гд васъ найдутъ — тутъ бить и имать.

‘Но теперь я призываю васъ добрымъ порядкомъ подъ мою державу: буду награждать и жаловать. Ваши русскіе люди въ прошломъ году по Амуру рк внизъ перешедшіе на Быструю,— встртясь съ моимъ воинскомъ, подъ державу мою сдалися ‘тридцать-шесть человкъ, изъ которыхъ многіе пожалованы и ни одинъ не наказанъ. Изъ тхъ людей, двухъ — Михаилу и Ивана, наградилъ, пожаловалъ и назадъ къ вамъ, для врученія сего моего царскаго указа на манжурскомъ и мунгальскомъ язычкахъ съ россійскимъ переводомъ, теперь послалъ. Да будетъ вамъ про то извстно. А отвтъ на оный указъ вы нын же съ сими людьми письменно пришлите и прійдте сами или изберите посла, котораго содержать будутъ въ город Ринсд.

‘Не бойтесь ничего!

‘Да будетъ вдомо албазинскому приказному управителю.

‘Царствія моего 22 года (1670 октября 9).’

При этой граммат приложено было слдующее письмо:

По монгольски.	По русски.
Онъ саинъ Джиръ Болтогой.	Да будемъ жить въ совт и любви.
Алтанъ Ханузарликъ бичикъ экы ноёнду окбо.	Золотаго царя законъ, писанный большому воевод, отдать Блому Царю.
Экы цаганъ канду ильчи ильбиху били кудуй алгитей балей.	Послы посланы и когда еще оныхъ послать.
Болзой апчи Ире гези коюръ ильчи хубилей куюръ кутучи тей.	По Унгу (въ Балаганскъ) пославъ двухъ человкъ съ двумя поварами:
Уланъ шусу укъ пмеръ кулгуръ.	имъ пищу и подводы съ проводниками давать.
Чемылеръ торгоныге дунюнъ.	Состоять съ тобою въ мир и согласіи.
Арбакъ коюръ кунъ коршикъ улатай.	20 человкамъ указано 20 подводъ {Г. Лосевъ. Свидтельству его о времени присылки этой грамматы можно дать вру тмъ боле, что г. Лосевъ пользовался всми оффиціальными документами, хранившимися въ Иркутскомъ Архив. Другіе же относятъ эту граммату къ 1684 году и приписываютъ ее богдохану Кожіи, Кансію или Кханъ-Си, на томъ основаніи, что упоминаемый въ ней Николай долженъ быть не кто иной какъ Грекъ Николай Спафарій, прохавшій черезъ Иркутскъ въ 1675 году въ Китай съ любительною грамматою царя еодора Алексіевича.— Въ 1685 году Албазинъ былъ осажденъ Китайцами, а въ 1689 году — срытъ, въ слдствіе мирнаго съ ними Трактата. (П. С. 3. P. И. No 1346).}.

Въ другомъ, попавшемся мн отрывк этой же грамматы неизвстный мн переводчикъ читаетъ и переводитъ эту приписку такъ:

Онъ саинъ Амуръ болтогой.	Будьте здравы и благополучны.
Алтанъ Хану Зарликъ Бичики Еке Ноёнду Окбо Экы цаганъ Ханду ильчи ильбиху биде, кудуй илгитей болой.	Золотаго Царя письменное повелніе большому воевод,— отдано великому Блому Царю: отправитъ ли пословъ, сколько?
Бользой апчи Ирегежи было Хоюръ ильчи, ильчи ху билей куюръ кутучитей. Уланъ шусу укъ ильеръ кулгуръ.	По полученіи согласія приказано двумъ посланнымъ съ двумя провожатыми возвратиться: давать подводы и благополучно доставить.
Чемылеръ торгоныге дурюнъ.	Состоять съ тобою въ мир и согласіи.
Арбакъ коюръ кунъ куртуши у латай.	12-ти человкамъ давать подводы съ проводниками.

Въ послдствіи времени, этотъ Гантимуръ, принявъ святое крещеніе, при которомъ и наречено ему имя Петръ, просилъ дозволенія представиться высочайшему двору. Получивъ на это разршеніе, онъ похалъ въ Москву, вмст съ сыномъ Павломъ и внукомъ Чекулаемъ, но въ дорог занемогъ и въ город Нарым, Томской-Губерніи, умеръ. Павелъ же Гантимуръ и сынъ его Чекулай пріхали въ Москву, представлялись царямъ Іоанну и Петру Алексевичамъ и получили по четыре аршина сукна кармазиннаго и по восьми аршинъ камки на платья, кром денежнаго жалованья Павлу Гантимуру {Ж. М. В. Д. 1844 г. No 1.}.

Въ указ нерчинскому воевод 1 Февраля 1701 года, новокрещенъ Павелъ Гантимуръ титулованъ княземъ и московскимъ дворяниномъ. Этимъ же указомъ нерчинскому воевод вмнено между прочимъ въ обязанность, чтобы князя Гантимура съ родственниками его беречь, никакого худа имъ не чинить и грубостей не длать, чтобъ они въ китайскую сторону неушли {П. С. 3. Р. И. No 1835.}.

Тунгусовъ рода князя Гантимура считается нын до 10,000 душъ. Они занимаютъ мста по ркамъ Онёну, Ивгод, Нёрч, Тург и Килангую и живутъ въ урульгинскомъ селеніи, гд находятся ихъ степная дума и приходское училище {Ж. М. В. Д. 1844 г. No 1.}. Они управляются наслдственнымъ тайшей-княземъ Гантимуромъ.

Къ сверу, Тунгусы кочуютъ’, одиннадцать родовъ по берегамъ Туя, Курейки, Хатаики, Рыбной и по берегамъ Енисея въ Енисейскомъ-Округ, десять родовъ между Верхнею и Нижнею Тунгусками, четыре рода около Анцыферовской-Волости и Маковской-Пристани по Кети {Ж. М. И. П. 1845 г. No 8.}.— Нсколько родовъ ихъ кочуютъ въ Якутской-Области, именно — кангаласкіе, кочующіе по АлдАну и впадающей въ нее рчк Темтёну, по Амуру, Джё, Шилк и Аргуни. Первые собираются для взноса ясака въ ноябр и декабр, или на рчку Темтёнъ, или на рчку Оюнъ-Чёмпо, послдніе въ Горбицу, недалеко отъ соединенія Шилки и Аргуни, Майскіе, кочующіе по Ма, Майнакану и БурА, собираются на урочище Алачакъ. Первый сборъ ясака бываетъ въ ноябр, второй въ март и апрл, самое же большое собраніе бываетъ въ ма мсяц на рчк Нелькап, впадающей въ Маю. Сюда прізжаютъ охотскіе Тунгусы.— Учурскіе, кочующіе по Алгам, впадающей въ Учуръ, по Дже и Уди, сборище ихъ бываетъ въ ма на Учур.— Удьскіе, кочующіе по ркамъ Уди, Силимж, Бура, Буракан, Торён, Амал и Аргуни, они собираются въ Удьское въ апрл, іюн и іюл мсяцахъ. Есть еще тунгусы верхоянскіе, вилюйскіе и другіе. Сами себя они называютъ Эвен-ки {Ж. М. Н. П. 1844 г. No 8.} или Овены.

Часть Тунгусовъ, и то однихъ только нерчинскихъ, исповдуетъ христіанскую религію, они осдлы, занимаются хлбопашествомъ и приноравливаются въ одежд и въ образ жизни къ быту русскихъ крестьянъ, отличаясь только родовою неопрятностью. Есть цлая деревня Суханова, населенная одними крещеными Тунгусами и заимствовавшая названіе свое отъ фамиліи просвтителя Тунгусовъ, священника Суханова. Другая часть Тунгусовъ — поклонники буддизма, они преимущественно пограничные казаки и ведутъ боле кочевой образъ жизни. Вся остальная масса этого народа орочоны, бродячіе: они всю жизнь свою проводятъ въ дикихъ лсахъ, тайгахъ, занимаются зврованьемъ и блкованьемъ, то-есть бьютъ разныхъ зврей и блокъ, и придерживаются шаманства.

Бродячихъ Тунгусовъ весьма-легко встртить въ тхъ мстахъ сверной части Енисейскаго Округа, гд расположены пріиски золотопромышлениковъ. Начиная съ Удерея, они продолжаютъ попадаться по Мамену, Пенченг, по Питу, Вангаш, около Калами, Севагликена и Актолика, по Оллонокену, впадающему въ Енащимё, по Те, Нойб, тремъ Ненчамо, Леденшано, Ногот, Тису, Гаревк и Чап, но небольшими партіями, или лучше сказать отдльными семьями, въ мстахъ, опредленныхъ каждому однажды на цлое лто для звринаго промысла прорицаніями шамановъ.— По всей вроятности, имъ однимъ извстны тайныя богатства какъ той неизмримой и неизслдованной еще части енисейской тайги, которая заключена въ треугольник, образуемомъ устьемъ рки Татарки, впадающей въ Ангару съ правой стороны, вершинами ркъ Чиримбы, Турахты и Теи и устьемъ рки Тиса, впадающаго съ правой стороны въ рку Енисей, такъ и другихъ восточныхъ предловъ, куда еще не проникали золотопромышленики, или которыя они прошли незамтно, безъ изслдованій.

Бродячіе Тунгусы совершенные дикари. Не смотря на то, что въ-теченіе двухъ съ половиною вковъ успли они приглядться къ русскимъ селеніямъ и могли понять вс выгоды осдлой жизни, заимствуясь отъ русскихъ крестьянъ необходимыми для поддержанія жизни предметами, — они не ршаются оставить свою безпріютную, скитальческую жизнь и предпочитаютъ приволье въ лсахъ — мирнымъ селеніямъ. Олень, винтовка, табакъ, вино и ромъ — вотъ т предметы, которые одни доставляютъ имъ вс ихъ наслажденія. Вину ихъ научили въ прежнія времена купцы, торговавшіе пушнымъ товаромъ, покупая у нихъ дорогаго соболя за полштофа водки, а рому… надобно признаться, что вкусъ къ рому — есть произведеніе новйшихъ временъ, именно тридцатыхъ годовъ ныншняго столтія, когда наши золотопромышленики приступили къ поискамъ въ сверной части Енисейскаго Округа и въ вожаки себ по неизвстнымъ и опаснымъ мстамъ нанимали Тунгусовъ, заманивая ихъ къ своей кочевой, но все-таки нсколько-регулярной жизни и пріохачивая разговориться про извстныя однимъ имъ золотоносныя рчки — дорогою платою, до ста и боле рублей серебромъ за лто, и восхитительнымъ дйствіемъ опьяняющаго зелья.

Бродячій Тунгусъ золотопромышленаго округа знакомъ съ броднями, чирками, рукавицами, азямомъ, даже съ сюртуками и фраками яркихъ цвтовъ, которые онъ напяливаетъ на себя, не разбирая, въ пору ли ему прійдется щеголеватая одежда, данная ему въ награду за хорошую службу или за порядочное открытіе. Волосъ Тунгусъ не стрижетъ: онъ даетъ имъ полную свободу рости во вс четыре стороны и не неволитъ ихъ никакимъ приглаживаніемъ. Отъ-этого волосы Тунгуса занимаютъ средину между конской гривой и свиной щетиной, гребень имъ не извстенъ, и если бы по какой-нибудь оказіи нужно было Тунгусу расчесать голову, то можно держать какое угодно пари, что только одно орудіе на это способно — желзныя грабли.

Тунгусъ иметъ воспріимчивый умъ, храбръ и ршителенъ, гордъ и неуступчивъ съ тми, кто хочетъ имъ за деньги повелвать, но любитъ, чтобъ за нимъ ухаживали, длали ему почетъ и исполняли его прихоти, особенно когда замтитъ, что онъ сталъ человкомъ нужнымъ. Вообще онъ неутомимъ и дятеленъ въ своемъ кругу, когда не пьянъ и лишенъ возможности добыть себ вина. Лтомъ пшкомъ, зимой на лыжахъ онъ выходитъ столько, сколько не пройдти ни лошади, ни собак. На лыжахъ онъ быстро бжитъ по навалившему на нсколько аршинъ мягкому снгу, не разбирая того, идетъ ли онъ по равнин или поднимается въ гору, какъ олень мчится онъ подъ гору, легко управляя ногами между разросшимися деревьями и чуть-чуть только упираясь тоненькою палочкою, съ маленькимъ колесомъ близь ея оконечности, для лучшаго упора, въ рыхлый снгъ. Тунгусъ не разбираетъ дороги: каждый ручеекъ, каждое урочище, каждое дерево ему знакомы, онъ идетъ прямо по тому направленію, куда ему путь лежитъ, обходитъ тропинки, перебгаетъ болота, глухія трущобы и неприступные утесы ему пипо-чемъ: у него та палшой тарокъ, гд твааліньпрошёлъ. Вовремя переходовъ семьями — женщины дутъ на оленяхъ, мужчины идутъ пшкомъ, но за то на привалахъ женщины, совершенныя рабыни своихъ мужей, исправляютъ вс работы. На привалахъ, Тунгусъ укрывается отъ непогоды въ маленькихъ шалашахъ, гд одному человку съ трудомъ можно протянуться во всю длину свою. Эти шалаши, передъ которыми наши собачьи конуры должны казаться крпкими домами, составляютъ единственныя строенія Тунгусовъ, ихъ длаютъ они изъ тонкихъ жердей и покрываютъ сверху берестою. По большимъ ркамъ и по рчкамъ, недоступнымъ плаванію въ нашихъ судахъ, Тунгусъ безстрашно спускается внизъ по теченію въ берестяныхъ переносныхъ лодкахъ и управляетъ ими, между подводныхъ камней, водоворотовъ и въ порогахъ, длиннымъ шестомъ, замняющимъ у Тунгуса и багоръ и весла.

Обоняніе и зрніе Тунгуса изощрены до невроятности: онъ чувствуетъ присутствіе или приближеніе звря, по слдамъ на трав можетъ узнать, кто ихъ оставилъ, изъ винтовки за нсколько сотъ шаговъ цлитъ блк прямо въ голову, чтобъ не испортить мха, или бьетъ пулею рыбу, быстро плывущую въ рк, стрлой онъ пробиваетъ заране-пущенную стрлу по желанію — въ тупой конецъ или въ се)едину, или потерявъ одну стрлу, промахнувшись ею въ зврка, онъ достанетъ ее непремнно, пустивъ другую по тому же направленію, съ одинаковымъ, хорошо-разсчитаннымъ, напряженіемъ силъ.

Тунгусы боятся, чтутъ, и слушаютъ своихъ шамановъ, потому-что т кажутся имъ существами особенными и всемогущими. Шаманы лечатъ больныхъ, открываютъ пропажи, гадаютъ о мстахъ, обилующихъ пушнымъ звремъ, и, въ-слдствіе своихъ открытій, заране раздляютъ на цлое лто всю тайгу на округи, смотря по числу семействъ, изъ которыхъ каждое не выходитъ уже изъ круга опредленнаго ему для охоты мста, наконецъ, шаманы прорицаютъ имъ о счастливомъ или неудачномъ улов соболей и блокъ. По странному стеченію обстоятельствъ, пророчества эти непремнно сбываются, по-крайней мр Тунгусы въ этомъ совершенно уврены.

Больныхъ опасною болзнію Тунгусы боятся, бросаютъ ихъ въ лсу безъ всякаго надзора съ небольшимъ запасомъ пищи и бгутъ отъ этого мста дальше. Болзни эти немногочисленны, но убійственны при вліяніи суроваго климата, всегдашней сырости и отсутствія врачебной помощи, болзни эти цынга, оспа и еще одна, всесвтная — губящія бродящихъ.

У Тунгусовъ плоскій носъ, узкіе глаза, скулистое лицо и дугообразныя брови, волосы на усахъ и на бород очень-рдкіе. Татуировку или накалываніе лицъ узорами Тунгусы ныньче бросаютъ, кром тхъ немногихъ избранниковъ которыхъ они считаютъ за своихъ князцовъ {Наименованіе князцовъ присвоено старостамъ? или избираемымъ инородцами для управленія каждымъ родомъ, или наслдственно получившимъ это званіе. Родъ, стойбище или улусъ есть соединеніе нсколькихъ семействъ инородцевъ, не мене однакожь пятнадцати (П. С. З. Р. И. 29,126.— Вс инородцы, носящіе почетныя званія между своими родовичами, какъ-то князцы, тойоны, тайши, зайсанги, шуленьги и прочіе, пользуются тми почестями, какіе въ мстахъ ихъ жительства обычаи и степные законы имъ предоставляютъ (Св. Зак. о Сост. T. IX, ст. 1112, изд. 1842 г.)}, шитыхъ рожъ, какъ Тунгусовъ называютъ русскіе крестьяне, трудно встртить.

Тунгусы большіе охотники до хмльнаго, и если нужда заставитъ Русскаго угостить одного Тунгуса, тотъ непремнно наведетъ съ собой цлый десятокъ своихъ родовичей и требуетъ у добраго человка, какъ они обыкновенно зовутъ нашихъ, вина на всю братію. Прекрасный полъ въ этомъ отношеніи нисколько не уступаетъ своимъ повелителямъ.

Во времена Екатерины-Великой, нерчинскій воевода самовольно формировалъ изъ нерчинскихъ Тунгусовъ гусарскіе полки, дарилъ лучшихъ у нихъ людей вышитыми мундирами и этими продлками чуть было не возбудилъ Тунгусовъ къ возстанію. По произведенному въ то время разслдованію, открылось, что воевода былъ немножко не въ своемъ ум, Тунгусы же въ то же время были успокоены.

Къ одному съ Тунгусами племени причисляются:

Чапогиры, поколніе въ настоящее время почти неизвстное.

Карагасы, которые съ давнихъ временъ бродятъ по лсамъ Нижнеудинскаго-Округа. Въ 1648 году съ нихъ уже собирался ясакъ {Г. Лосевъ.}. Въ настоящее время, они занимаютъ мста по границамъ Китайской-Имперіи, въ Нижнеудинскомъ-Округ Иркутской-Губерніи и еще-дале на юго-востокъ {Ж. М. Н. П. 1845 г., No 8.}.

Ламуты, бродящіе около береговъ Охотскаго-Моря, и

Юкагиры, занимающіе мста между Яною и Колымою, близь Ледовитаго-Моря. Въ первый разъ они были обложены въ ясакъ въ 1639 году, казацкимъ десятникомъ Елисеемъ Бузою.

Къ неизвстнымъ поколніямъ причисляются:

Долганы, кочующіе въ сверной части Енисеискаго-Округа и извстные, кажется, только по одному наименованію.

Чукчи, въ углу Сверовосточной Азіи.

Маччелы, по берегамъ Оны и Чува въ горахъ и лсахъ, и

Кизильцы, кочевавшіе прежде въ предлахъ ныншней Томской-Губерніи, а нын занимающіе мста въ южной части Ачинскаго-Округа, по берегамъ Чернаго и Благо Іюсовъ, Печищи, Урыпа и другихъ ркъ, равно на берегахъ такъ-называемыхъ Божьихъ-Озеръ и въ узкихъ горныхъ долинахъ. Сами себя они называютъ кизи, что значитъ человкъ. Ихъ 10 родовъ: 1) Кизиль, 2) Большеачинскій или Ачагъ, 3) Малоачинскій или Кычагъ, 4) Игинскій или Агы, 5) Басагарскій или Тюйзе, 6) Второй Басагарскій или Буга, 7) Кашларскій или Камнеръ,

Малоаргунскій или Калмахъ, 9) Курчикъ или Арчинъ и 10) Шуйскій или Шустеръ. Число улусовъ 98. Кизильцы вс крещены, въ 1832 году ихъ считалось 2282 души мужескаго пола и 2080 душъ женскаго пола {Тамъ же и Э. Л. T. VII.}.

Уставомъ объ управленіи инородцевъ 22 іюля 1822 года сюда же причислены и такъ-называемые:

Бухmapминцы {П. С. 3. Р. И. No 29126.} или алтайскіе каменьщики.— Въ юго-восточной части Томской-Губерніи, на самой китайской границ, въ неприступныхъ Алтайскихъ Горахъ, существуетъ нсколько русскихъ поселеній, жители которыхъ называются каменьщиками, отъ слова камень, въ смысл горы, слдовательно, это то же, что горцы. Они хотя и Русскіе по происхожденію, языку, вр и обычаямъ, однакожь, подобно инородцамъ, обложены ясакомъ.

Въ настоящее время, почти вся южная часть Томской-Губерніи составляетъ обширный Барнаульскій Горный-Округъ, или округъ колывано-воскресенскихъ заводовъ. Прежде весь заводскій край назывался Бловодьемъ, что означало край вольный, обильный всми житейскими потребностями и удобный для поселенія. Поэтому, еще въ начал XVIII столтія, когда, кром Кузнецка, не существовало тамъ ни одного города, многіе жители сверо-восточныхъ областей Россіи, по слдамъ промышлениковъ, приходили туда цлыми обществами, одни для освобожденія себя отъ обязанностей, иногда отъ наказанія, а другіе, и боле всего, для житья по своей вол, для безпошлинной мновой торговли съ инородцами, и проч.

Первоначальныя поселенія были основываемы изъ боязни набговъ Татаръ и Калмыковъ въ непроходимыхъ дремучихъ лсахъ Кузнецкаго-Округа, гд придерживавшіеся расколовъ строили скиты и пустыни, въ которыхъ, какъ неоднократно случалось, особенно между 1719 и 1723 г. и сожигались, обманываемые своими фанатиками-старцами. Извстныя пустыни у нихъ были Шадрина, Елупина, Фунтикова, Каргаполова и Заплывина, названныя по именамъ ихъ основателей, отъ которыхъ, какъ отъ учителей, произошли толки фунтиковъ, заплывинъ и другіе.

По учрежденіи по Иртышской-Линіи крпостей и форпостовъ отъ Омска до Усть-Каменогорской-Крпости, въ 1719 году, и по основаніи колывано-воскресенскихъ заводовъ, начали постепенно возникать въ томъ краю русскія селенія. Особенно распространились они съ того времени, когда на основаніи Высочайше-утвержденнаго 1 мая 1761 года доклада кабинета, проведены были колыванская и кузнецкая линіи, состоящія нын изъ нсколькихъ форпостовъ и крпостей, обезпечивавшихъ вновь-занятый край и жителей отъ непріязненнаго нападенія Вмст съ тмъ этотъ округъ потерялъ, въ народномъ мнніи, значеніе вольнаго края. Вс, или почти вс, переселившіеся туда изъ другихъ мстъ и извстные подъ именемъ пришлыхъ, крестьяне, разночинцы к посадскіе, вошли въ третью народную перепись 1764 года и были приписаны къ заводамъ для исправленія работъ. Поэтому, Бловодьемъ стали называть пространство земель, лежащихъ за колыванскою и кузнецкою линіями къ востоку до китайскихъ предловъ, что продолжается и донын.

Звроловы, приходившіе туда гораздо-ране изъ далекихъ мстъ, первые узнали пути, ведущіе въ непроходимыя ущелья Алтайскихъ-Горъ. Проживая тамъ иногда цлые годы, они хорошо ознакомились съ мстностью края и, возвращаясь въ свои деревни, приносили всти о сторон, изобильной всмъ необходимымъ для жизни человка, и тмъ плняли людей, любившихъ жизнь, не ограниченную надзоромъ власти.

Раскольники, изъ приписныхъ крестьянъ и другихъ сословій, принадлежавшіе къ разнымъ толкамъ или сектамъ, преимущественно поморской, двоекрещенской и иконоборской, первые начали удаляться на Бловодье, въ Камень, по слдамъ промышлениковъ, иногда такихъ же раскольниковъ. За раскольниками бжали въ Камень крестьяне, заводскіе мастеровые и люди другихъ состояній православнаго исповданія, желавшіе избавиться отъ работъ и повинностей.

Занятія Каменьщиковъ, кром звриной и рыбной ловли, состояли въ хлбопашеств. Изобильною добычею своихъ промысловъ они производили мновую торговлю съ Китайцами. За шкуры соболей, выдръ, бобровъ и другихъ зврей получали они отъ Китайцевъ серебро въ ямбахъ (слитки этого металла самой высокой пробы всомъ отъ % до 4% русскихъ фунтовъ), шелковыя и бумажныя ткани, хлопчатую бумагу, крашеную шерсть и прочее. Такую же торговлю вели они съ Киргизъ-Кайсаками и кочевавшими у нихъ ташкентскими купцами.

Вс Каменьщики, которыхъ большая часть принадлежала прежде къ православному исповданію, собирались прежде въ воскресные дни, для общаго моленья, цлою деревнею въ одинъ домъ. Молитвоприношеніе продолжалось по нскольку часовъ, но безъ публичнаго чтенія священныхъ книгъ: всякій, знавшій молитвы, читалъ ихъ про себя. Вдали отъ церквей и священниковъ, они не совершали никакихъ религіозныхъ обрядовъ и таинствъ.

Связанные одинаковою участью, отчужденные отъ общества Каменьщики составляли какое-то братство. Они сохраняли многія хорошія качества русскаго народабыли надежными товарищами, длали взаимныя пособія, особенно же помогали всмъ неимущимъ, снабжая ихъ припасами, сменами для посвовъ, земледльческими орудіями и прочимъ. Что касается до внутренняго управленія длами общинъ, то Каменьщики не имли надъ собою никакихъ начальниковъ, не впали никакихъ опредленныхъ обязанностей, однакожь находились въ нкоторой зависимости отъ лучшихъ людей.

При длахъ важныхъ для всего общества они собирались и разсуждали, при чемъ опредленіе лучшихъ людей уважалось не мене законной власти. Въ случа преступленія, сдланнаго кмъ-либо изъ Каменьщиковъ, лучшіе люди, по жалоб истца, собирались въ домъ обвиняемаго и, разобравъ дло, — если находили жалобу справедливою, — тутъ же назначало виноватому наказаніе, скли его плетьми, или били палками, смотря по важности преступленія.

По поводу возникшихъ въ ихъ общин безпокойствъ внутреннихъ, увеличенныхъ бдствіемъ отъ трехлтняго неурожая, Каменьщики оставили свои жилища, перешли за китайскую границу и просили богдохана принять ихъ въ свое подданство. Но отказъ китайскаго правительства, всегдашняя боязнь преслдованій пограничнаго русскаго начальства, неувренность въ своемъ положеніи, отчужденіе отъ церкви — были причинами, что Каменьщики, въ общемъ собраніи въ 1788 году, опредлили отправить въ Барнаулъ смышленаго человка для исходатайствованія имъ прощенія, съ тмъ, чтобы правительство, не выводя ихъ изъ занимаемыхъ ими мстъ, обложило ихъ ясакомъ. По старики и лучшіе люди на этотъ разъ несогласились, и тольосенью 1790 года, когда горное начальство отправило партію для разработки пріисковъ, явилось къ штейгеру Прізжеву посольство съ означенною просьбою, на которую въ 1791 году послдовало высочайшее разршеніе въ именномъ указ сибирскому генералгубернатору Пилю. Въ то время Каменьщиковъ обоего пола оказалось 273 человка, но нтъ сомннія, что ихъ было больше. Они составляли тогда до тридцати селеній. Въ настоящее время, Каменьщики населяютъ двадцать-три деревни, расположенныя по рчкамъ, впадающимъ съ правой стороны въ рку Бухтарму, отъ которой они получили наименованіе Бухтарминцевъ, или бухтарминскихъ ясачныхъ крестьянъ, въ нкоторыхъ деревняхъ считается до 30 домовъ {Ж. М. Н. П. 1845 г. No 6.}. Они занимаются хлбопашествомъ, скотоводствомъ, разведеніемъ пчелъ и звринымъ промысломъ {Записки г. Дмитренки.}. Живутъ они весьма богато и отличаются отъ другихъ Сибиряковъ особенно сановитостью пріемовъ, твердымъ, ршительнымъ характеромъ и сознаніемъ своихъ внутреннихъ совершенствъ.

Касательно всхъ почти инородцевъ, о которыхъ выше упомянуто, надобно прибавить, что общій ихъ недостатокъ — во-первыхъ, безпрестанное куреніе самаго крпкаго и одуряющаго табака, въ который они иногда примшиваютъ кору или крошки березовыхъ втвей, во-вторыхъ, пьянство въ сильной степени, гд нельзя достать хлбнаго вина, тамъ есть кумызъ — веселящее и не надолго опьяняющее средство, приготовляемое изъ кобыльяго молока и арахи, особеннымъ способомъ изъ него же выгоняемое кислое вино, которое не хуже водки туманитъ голову, и въ-третьихъ, наклонность къ шаманству, не смотря на вс кроткія и благодтельныя мры, которыя правительство предпринимаетъ къ искорененію этихъ двухъ послднихъ золъ.

Мн случилось однажды видть этотъ родъ мистерій по поводу, о которомъ мн вотъ что разсказывали:

Одинъ управляющій, намывъ въ первую половину лта порядочное количество золота, отправилъ его въ городъ, чтобъ оттуда отвезти въ Барнаулъ, сплавить и подучить тамъ за него деньги, которыя прежде выдавались каждому золотопромышленику безъ исключенія при представленіи золота, добытаго въ начал лта. Въ послдствіи времени, обычай этотъ былъ нсколько измненъ новыми узаконеніями, основанными на строгой справедливости и боле-сообразными съ настоящими нуждами пріискателей.

Золото, зашитое, по обыкновенію, въ кожаной рукавиц, обвязанное сверху войлокомъ, было уложено въ сумы и навьючено на лошадь. Въ тайг лошадь, переплывая вбродъ рку Амылъ, запнулась гд-то ногою о подводный камень, потеряла равновсіе, не могла справиться съ чрезвычайно-быстрымъ теченіемъ этой рки, захлебнулась и пошла ко дну, въ это время веревки, которыми вьюкъ былъ къ ней привязанъ, распустились, тюкъ свалился, сума слетла, рукавица съ золотомъ выпала, и все пропало! Какъ быть? Хозяйское добро и казенный интересъ — бда! Гд тутъ въ вод найдешь? Стали думать да гадать — и ршились прибгнуть къ помощи шамана.

Гд они его съискали — не знаю, точно такъ же, какъ не знаю, справедливъ ли и этотъ анекдотъ, который, впрочемъ, мн въ то же время разсказали.— Шаманъ пошаманилъ и объявилъ, что золото снесло съ того мста, гд нырнула лошадь, его прибило, сказалъ онъ, сажень на пятьдесятъ ниже, въ томъ мст, гд у берега упала лсина поперегъ рки. Похали туда, нашли опрокинутую сосну,— подъ нею въ камняхъ рчнаго ложа, недалеко отъ берега, дйствительно лежала драгоцнная рукавица.

Слухъ о шаман дошелъ до узднаго города, важный человкъ узналъ объ этомъ и, предполагая тутъ на-врное стачку шамана съ рабочими, веллъ шаману явиться передъ свои свтлыя очи.

— Ты шаманъ? спросилъ онъ гнвно знахаря.

— Шаманъ! отвчалъ ясачный.

— А какъ смешь ты шаманить?

— Изъ нужды шаманю! проговорилъ боязливо несчастный, повалившись въ поги.

— Какая тутъ нужда?

— Пить, сть надо!… помилуй!..

— Вотъ я тебя помилую, если ты сейчасъ же не отгадаешь, что я теперь думаю.

— Ты думаешь счь меня!

— А сколько счетомъ?

— Двсти ровно!

— Правда! ступай… прощаю!

Свтлымъ очамъ шаманъ понравился, и любознательность ихъ велла шаману завтрашній день вечеромъ открыть вс обряды его таинствъ въ пустомъ сара. Я былъ приглашенъ на -рто представленіе, дло было семейное, зрителей немного.

Шаманъ, въ то время, когда онъ шаманитъ, одвается въ особеннаго рода фракъ, сшитый изъ шкуръ разныхъ зврковъ — шерстью вверхъ, онъ безъ воротника, съ рукавами, съ неразрзаннымъ сзади клиномъ, въ род полы, и съ отдльнымъ нагрудникомъ. Для красы, въ разныхъ мстахъ выкладываютъ его узенькими полосками шерсти, какъ лентами, оторачиваютъ по краямъ прядями шелковистыхъ мягкихъ волосъ и убираютъ цльными шкурками бурундука и лтягъ, или лтучихъ блокъ, прицпленныхъ къ этому костюму за хвостъ, сверхъ того, тутъ же висятъ мдные и серебряные кружки, бличьи хвосты и кисти разноцвтныхъ бусъ. Къ рукавамъ пришиваются перчатки на манеръ рукавицъ, тоже изъ разныхъ шкурокъ. Непремнная принадлежность шамана — огромный бубенъ, съ многочисленными громкими побрякушками и толстая деревянная колотушка, которою онъ что есть мочи колотитъ по оглушительному инструменту. Время избирается непремнно къ ночи: днемъ не шаманятъ.

Въ темномъ сара развели маленькій огонекъ, который свтилъ столько, сколько могутъ давать свту перегорлые уголья: чуть было видно кудсника. Свтлыя очи любили просвщеніе’. они дали наказъ казакамъ — время-отъ-времени подкладывать дровъ по-немножку. Приступивъ къ длу, шаманъ далъ намъ замтить, чтобъ мы сидли смирно, тихо, ему не мшали, знали бы, что теперь онъ голова, что по его зву вс духи, сколько ихъ ни есть на свт, явятся къ нему и будутъ исполнять все, что онъ имъ ни прикажетъ.

Шаманъ началъ тмъ, что стадъ полегоньку ударять въ бубенъ, потомъ сталъ бить громко, сначала рже, потомъ чаще, постепенно прибавляя тактъ и шелъ crescendo, присоединяя къ рзкому шуму бубна дикіе звуки хриплаго своего голоса. Войдя въ пассію, шаманъ сталъ вертться и скакать, произнося какія-то завтныя слова и прибавляя къ каждому восклицанію слово ‘келды’, то-есть ‘иди’. Наконецъ, онъ усилилъ голосъ до такой степени, что у всхъ присутствовавшихъ въ ушахъ зазвенло, и сталъ выхвалять и воспвать вызываемыхъ имъ духовъ, употребляя для этого выраженія, нисколько-несоотвтствовавшія тому восторженному состоянію, въ которомъ шаманъ находился. Ожидаемый духъ не удостоивался какихъ-нибудь лирическихъ воззваній: шаманъ называлъ его чичканъ-мурунъ, то-есть свинымъ носомъ и киченекъ-купрюкъ — маленькимъ хвостикомъ.

Духъ долго не являлся. Навертвшись и наскакавшись часа полтора на одномъ мст, шаманъ стадъ видимо слабть и выбиваться изъ силъ. Жиръ и потъ пробились въ изобиліи черезъ поры его тла и придавали лицу его, и безъ того грязному, самый непріятный видъ. Онъ, казалось, задохся, пна била у него изо рта, лицо помертвло, глаза выпучились, онъ безъ чувствъ упалъ на землю, но все еще дрыгалъ ногами, хриплъ и силился своею колотушкою създить по торжественному бубну.

Потерявъ послднія силы, шаманъ нашъ умолкъ, но ненадолго. Вышедъ вдругъ изъ забвенія и совершеннаго онмнія чувствъ, онъ вскочилъ, вскрикнулъ благимъ матомъ, затрясъ бубномъ, ударяя въ него съ непостижимою быстротою и началъ задавать вопросы на какомъ-то тарабарскомъ язык. Потомъ, очень-внимательно прислушиваясь къ отвтамъ, которые онъ самъ же говорилъ, измняя только голосъ, и то весьма-неискусно, онъ сталъ приглядываться къ одному углу, какъ-будто-бы въ немъ заслъ невидимый отвтчикъ, и такимъ-образомъ продолжалъ свою неинтересную бесду.— Видя вс эти продлки и замчая, съ какимъ стараніемъ шаманъ хотлъ насъ уврить своею мимикой и жестами, что къ нему пришли наконецъ желанные гости, и что теперь-то онъ съ ними раздлается, я не вытерплъ — и громко разсмялся. Вмигъ шаманъ обернулся, подскочилъ ко мн, выпучилъ глаза и указывая пальцемъ въ темный уголъ сарая, трепещущимъ голосомъ, почти скороговоркой сказалъ: ‘Букёрь!… шайтанъ айда!.. Унчукъ па!’ то-есть смотря, шайтанъ здсь: не пикни!— Въ эту минуту вновь-положенныя на огонь лучины ярко вспыхнули: это ничтожное обстоятельство и слова шамана, сказанныя зловщимъ голосомъ и съ особеннымъ трепетомъ, заставили меня и другихъ постителей противъ воли обратить взоры по направленію шаманскаго пальца…

Въ это мгновеніе въ сарай, запыхавшись, вбжалъ торопливо казакъ и объявилъ свтлымъ очамъ о прізд лица, передъ которымъ и свтлыя очи должны были невольно померкнуть. Вс присутствовавшіе вскочили съ своихъ мстъ и въ безпорядк выбжали вонъ, торопясь на неожиданную встрчу. Дикій профессоръ магіи прекратилъ свое представленіе и куда-то исчезъ. Мы b тоже ничего не оставалось длать, какъ убираться домой. Не дожидаясь возобновленія спектакля въ будущемъ времени, я на другой же день выхалъ изъ этого города.

Одолженные покореніемъ Сибири сколько случаю, столько же и удальству безвстнаго казацкаго атамана, память котораго потомство почтило скромною пирамидою на гор въ Тобольск, Русскіе продолжали распространять свои предлы въ этой новой Америк боле мрами кротости, нежели силою оружія. Подвигаясь шагъ за шагомъ дале и дале къ востоку, они знакомились съ чуждыми имъ племенами, пріучали ихъ къ себ и, наконецъ, подчиняли своей власти преимущественно блестящими бездлками. Изъ дополнительной инструкціи капитан-командору Берингу 28-го декабря 1732 года {П. С. З. P. И. No 6291. Изъ этой инструкціи видно, что еще Петръ-Великій для куріозите посылалъ освдомиться, сходятся ли берега Азіи съ берегами Америки.— Сравни ук. 2-го января 1719 года No 3266.} видно, что ‘въ Сибири вновь приходящимъ въ подданство и прежнихъ тамошнихъ княжцовъ, когда они ясакъ въ казну платятъ, жаловали и жалуютъ малыми подарками: красными сукнами, пронизками, иглами, оловцомъ и иными мелочами’.— Обычай дарить при взнос ясака сохраняется и до-сихъ-поръ, съ 1740 года подарки эти равняются двумъ процентамъ стоимости всхъ собранныхъ съ инородцевъ мховъ {IX т. Свод. Зак. о Сост., изданія 1842 г.}.

Въ прежнія времена инородцы, кром Киргиз Касайковъ, дзюнгорскихъ двоеданцовъ, Чукчей, обитателей Курильскихъ и Алеутскихъ Острововъ и прибрежныхъ жителей Сверной-Америки, раздлялись на три класса, изъ которыхъ каждый имлъ свои подраздленія. Къ первому классу, къ осдлымъ, причислялись торговые инородцы: Бухарцы и Ташкентцы, земледльцы: Татары, Бухтарминцы и нкоторые ясачные Бійскаго и Кузнецкаго Округовъ, сверхъ того, малочисленные роды, обитающіе смшанно съ Русскими, и инородцы, издавна у поселянъ живущіе. Второй классъ, инородцы кочевые, подраздлялся на кочующихъ земледльцевъ и на сверныхъ и южныхъ скотоводцевъ и промышлениковъ. Къ третьему классу, инородцамъ бродячимъ, причислялись обдорскіе Самоды, инородцы туруханскіе, Карагасы, низовые, инородцы Якутской-Области, то-есть Коряки, Юкагиры, Ламуты и прочіе, инородцы охотскіе, гижигинскіе и камчатскіе. Въ настоящее время, вс эти инородцы раздляются, для большей удобности, на три разряда безъ подраздленій {П. С. 3. P. И. No 29126 и 1099 Свод. IX Свод. Зак. о Сост., изд. 1842 г.}: осдлые инородцы суть т, которые имютъ постоянную осдлость, хлбопашество и живутъ деревнями или въ городахъ, занимаясь торговлею и промысломъ городскихъ обывателей.Кочевые имютъ осдлость хотя и постоянную, но по временамъ года перемняемую и не живутъ деревнями. Бродячіе, не имя никакой осдлости, переходятъ съ одного мста на другое по лсамъ и ркамъ или урочищамъ, для звринаго или рыболовнаго промысла отдльными родами или семействами. Точное распредленіе всхъ инородцевъ по этимъ тремъ классамъ и подробное описаніе ихъ образа жизни, вры, обычаевъ и прочаго, недоступныя силамъ частнаго человка, налётомъ побывавшаго въ Сибири и лишеннаго средствъ пользоваться оффиціальными документами, — входятъ въ кругъ занятій каждаго земскаго исправника, и нтъ сомннія, что въ скоромъ времени вс эти свднія будутъ обнародованы.

Племена, обитающія по близости русскихъ населеній и золотыхъ пріисковъ, годъ-отъ-году все боле-и-боле пріучаются къ осдлой жизни, хотя и въ небольшомъ количеств: бродячіе длаются кочевыми, кочевые осдлыми, занимаются промыслами, идутъ въ работы и надобно ожидать, что со временемъ, ознакомившись совершенно съ цивилизаціею и подчинившись ея вліянію, они вс сдлаются осдлыми и перестанутъ быть дикарями.

Наши сибирскіе дикари сравнены въ правахъ своихъ съ русскими подданными и составляютъ сословіе, равное сословію государственныхъ крестьянъ, имютъ полную свободу вроисповданія, противъ воли не обращаются въ званіе осдлыхъ крестьянъ, навсегда освобождены отъ рекрутской повинности и управляются учрежденіями сообразными съ ихъ степными обычаями: вотъ причины, по которымъ племена эти благополучно продолжаютъ свое, хотя невжественное, но, по ихъ понятіямъ, блаженное существованіе до-сихъ-поръ, по-большей-части нисколько не утрачивая своей самобытности, и такъ рзко разнствуя своею участію отъ участи подобныхъ имъ дикарей, первобытныхъ обитателей Америки, гибшихъ тысячами подъ тяжкимъ игомъ блестящей Испаніи. Что жь касается до того, что нкоторыя племена вымираютъ и мало-помалу уничтожаются, то это происходитъ не отъ какихъ нибудь притсненій, угнетеній или истребленій ихъ огнемъ и мечомъ, а отъ малочисленности, разсянности, смшенія съ другими племенами, перехода къ осдлой жизни: они не столько вымираютъ, сколько перерождаются, русютъ, чему преимущественно способствуетъ распространеніе между ними христіанства.

Общее просвщеніе всхъ инородцевъ свтомъ вры началось въ Сибири со временъ царя едора Алексевича, въ 1680 году {П. С. 3. Р. И. No 1117.}. Петръ-Великій, избравъ на архіерейскую каедру въ Сибири схимонаха еодора, три раза во время своего царствованія давалъ ему подробныя на этотъ предметъ наставленія {Тамъ же NoNo 1800, 2863, 4556 и 4860.}. Указаніямъ великаго государя свято слдовали и слдуютъ его преемники до сего дня. Избранные ими просвтители съ христіанскимъ смиреніемъ и евангельскою кротостью присоединяютъ разбредшіяся племена къ единому стаду Христову. Въ одномъ 1843 г. приведено въ ндра церкви Христовой 1132 человка изъ язычниковъ, число обращенныхъ въ епархіи томской и енисейской было 857 человкъ, въ иркутской 241 человкъ. Проповдь евангельская неутомимо продолжается, христіанство распространяется боле и боле.

Но каковы эти христіане?.. Пусть этотъ вопросъ разршитъ тотъ, кто можетъ, положа руку на сердце и спросись своей совсти, отвчать съ полнымъ убжденіемъ: ‘я истинный христіанинъ! и Пусть онъ же разршитъ — кто ближе къ благодати: грубый ли, невжественный дикарь, который отъ чистаго сердца слпо вруетъ, или человкъ утонченнаго образованія, знакомый со всми возможными знаніями, но волнуемый сомнніями?

Независимо отъ инородцевъ, въ Сибири ныньче много иностранцевъ. Золотые промыслы и другія обстоятельства привели туда много Нмцевъ, Англичанъ, Французовъ, Поляковъ, нсколько Шведовъ, Финляндцевъ, Черкесовъ, обитателей Америки, гражданъ Сверо-Американскихъ Соединенныхъ-Штатовъ и подданныхъ Боливійской-Республики.

Кром множества своихъ разноплеменныхъ обитателей, которымъ Сибирь обязана эпитетомъ Нмшоной, край этотъ богатъ многими памятниками такъ называемыхъ чудскихъ народовъ.

Сюда относятся развалины городовъ и крпостей, надписи, копи и курганы.

Первыя свднія объ этихъ городахъ сохранились въ описаніи путешествія въ Китай атамановъ и казаковъ Ивана Петрова да Бурнаша Ялычева съ товарищами въ 1567 году. Тамъ, между-прочимъ, сказано: ‘А мунгальская земля велика, долга и широка, а городы въ мунгальской земли дланы на четыре углы, а по угламъ башни, тако же, что у русскихъ городовъ, а на воротахъ городовыхъ на башн, виситъ колоколъ мдный, пудовъ въ двадцать, а въ город дворы и палаты кирпишные на четыре угла, а палаты не высоки, а подволоки у палатъ писаны красками разными’ {Исторія Гос. Poc. T. IX, примч.}.

Въ бассейн ркъ Иртыша и Оби найдены Ермакомъ слдующіе города:

Сибирь или Искеръ, столица хана Кучума.

Чингій, Чингида или Чингидинъ, стоявшій, какъ полагаютъ, на мст ныншняго Тюменя, и получившій имя будто-бы отъ самого Чингиса.

Епанчинъ, изъ котораго произошелъ ныншній Туринскъ.

Карачинъ, въ окрестностяхъ Тобольска.

Бициктуръ, насупротивъ ныншняго Тобольска.

За Иртышемъ и Обью, еще до Ермака, извстны были Русскимъ города:

Грустина и Серпоновъ, жители которыхъ, по стариннымъ извстіямъ, получали жемчугъ и дорогіе каменья отъ черныхъ людей отъ озера Китая {Ж. М. В. Д. 1845 г. No 4.}.

На усть Ишима стоялъ городъ Кизельтура, сохранившійся въ преданіяхъ Якутовъ {Г. Лосевъ.}.

На рчк Беск, впадающей въ Верхніи-Пртышъ, выстроенъ былъ Аблайкитъ. Городъ этотъ или монастырь, основаніе котораго приписывается калмыцкому князю Аблайю въ половин XVI столтія, заключалъ въ себ богатую монголо-тибетскую библіотеку и ксилографическую типографію. Нкоторые буддійскіе манускрипты Петръ-Великій досталъ изъ этой библіотеки и отправилъ въ Парижскую Академію Наукъ, но большая часть ихъ погибла вмст съ монастыремъ. Въ наше время, Гумбольдтъ нашелъ въ трав, кругомъ развалинъ Аблайкита, оторванные листы тибетскихъ книгъ {Ж. М. Н. П. 1844 г., No 5.}.

На мст ныншняго Семипалатинска стоялъ также древній городъ, развалины котораго сохранились до нашихъ временъ, и по семи уцлвшимъ палатамъ дали этому мсту ныншнее его прозваніе.

Калхасскому племени, бывшему еще въ VII вк въ сношеніи съ Китаемъ и занимавшему все пространство между верховьями ркъ Оби и Енисея, приписываютъ основаніе двухъ городовъ, извстныхъ еще въ конц XIII столтія, города эти назывались, Иланъ-Чеу, то-есть, Зминыи-Городъ, можетъ-быть, на томъ мст, гд нын Зминогорская-Крпость, и Кіанъ Чеу, то есть, городъ на Енисе {Ж. М. В. Д. 1844 г., No 4.}.— Въ XVI столтіи, Русскіе овладли Качинскимъ или Каштарескимъ Городомъ-на-Енисе-подъ-Зминою-Горою {Видно изъ дла Иркутскаго Архива подъ No 1899. Прим. г. Лосева.}.

Обширному и могущественному племени Уйгуровъ приписываютъ построеніе города Горина. Горинь или Голинъ, Каракорумъ Европейцевъ, стоялъ на берегу Оргона, одного изъ притоковъ рки Селенги, гд наслдники Чингисхана, до переселенія въ Китай (1260 г.) и по изгнаніи оттуда (1371 г.), предпочтительно держали свои становища, гд также имли пребываніе и монгольскіе кутухты. Городъ этотъ, разрушенный уже въ XIV столтіи Калмыками или Монголами-элютами, былъ основанъ еще въ начал VIII вка {Ж. М. В. Д. 1844 г., No 4.}.

Въ Верхнеудинскомъ-Округ, на степи, въ двадцати-пяти верстахъ отъ деревни Тамирской, есть развалины двухъ чудскихъ крпостей. Крпости эти, одна отъ другой на разстояніи 200 саженъ квадратныхъ, сажень въ 30 длины и ширины, съ круглыми по угламъ башнями. Между этими крпостями, обращенными одна къ другой главными воротами, замтенъ цлый рядъ такихъ же башенъ.

При рчк Маломъ Кунду есть развалины огромнаго зданія, про стирающагося отъ свера на югъ на 47 ¹/₂, а отъ востока на западъ на 22 ¹/₂ сажени. Гранитные камни и кирпичи давно уже вынуты и употреблены на церковное строеніе въ селеніи Кундуйскомъ, въ Нерчинскомъ-Округ, впрочемъ, гранитный фундаментъ былъ цлъ въ 1819 году.

Въ двнадцати верстахъ отъ села Кундуйскаго въ то же время видна была плита около двухъ аршинъ вышины съ китайско-монгольскою надписью.

Тутъ же на пьедесталахъ стояли два сфинкса или дракона, изсченные изъ гранита.

Подобные же гранитные сфинксы, обдланные явно для украшенія какого-нибудь зданія, пошли въ дло при сооруженіи церкви въ сел Кундуйскомъ {Г. Лосевъ.}.

На рк Онон, знаменитомъ мст рожденія Чингисхана, сохранился донын нсколько покачнувшійся въ сторону гранитный столбъ въ одну сажень вышины. На столб этомъ, по разсказамъ очевидцевъ, видны еще какія-то письмена.

Кром кундуйской плиты и ононскаго столба, непрочтенныя до-сихъ поръ надписи находятся:

По рчк Пышм, текущей въ Туру, впадающую въ Обь {Ж. М. Н. П. 1845 г., No 8.}.

На рчк Бухтарм, впадающей въ Иртышъ, он находятся въ пещерахъ и врзаны въ вертикальномъ направленіи, время-отъ-времени он становятся боле-и-боле неясными {Э. Л. T. VII.}.

По рк Чу, отъ прилегающей къ ней небольшой степи до самаго впаденія Чуи въ Катунь, въ узкихъ мстахъ между утесовъ стоитъ нчто въ род укрпленій, выкладенныхъ изъ камня, а на утес, близь устья Чуи, есть над пись, сдланная будто-бы Китайцами по случаю истребленія Калмыками разными случаями до сорока тысячь китайскаго войска {Г. Дмитренко.}.

На рк Катуни, въ томъ мст, гд она, обойдя большой кряжъ горъ, проходитъ съ шумомъ между раздавшихся горъ, какъ-бы въ прорыв,-на верху плоскости горъ, по обимъ сторонамъ, натаскано и нагромождено множество разной величины камней, стны въ прорыв по обимъ сторонамъ, въ нсколькихъ мстахъ довольно-высоко, имютъ явственныя надписи черной и красной краской, какъ Двоеданцы и Калмыки говорятъ, потибетски. Здсь, при разореніи Зюнгорскаго Царства, стояли со стороны Монголовъ пикеты и караульные. Какое средство употребляли они, при сильной быстрот рки, чтобъ подмоститься и сдлать надписи — остается тайной {Г. Гороховъ.}.

Подобныя же надписи начертаны на отвсныхъ берегахъ Енисея, по Абакану и по рчк Матушу, впадающей въ рку Ононъ, на стнахъ такъ-называемой мангутской пещеры.

Слды горнаго производства древнихъ обитателей Сибири сохранились въ такъ-называемыхъ чудскихъ копяхъ, находящихся по рк Шульб, впадающей въ Иртышъ, въ горныхъ округахъ Колывановоскресенскомъ и Нерчинскомъ и въ Минусинскомъ-Округ, близь стариннаго желзнаго завода, находящагося нын во владніи господъ барона Корфа и Безкоровайнаго. Копи эти замчательны тмъ, что вс орудія для горнаго производства, въ нихъ найденныя, преимущественно были сдланы изъ мди или изъ особенной композиціи въ род бронзы, въ которой главную роль играетъ мдь. Изъ этихъ копей, въ древнія, неизвстныя намъ времена, добывалось, вроятно, и разсыпное золото, какъ это можнозаключить изъ словъ бывшаго въ 1756 году главнымъ судьею монетной канцеляріи Шлаттера: ‘о которыхъ чудскихъ копяхъ извстно, что прежніе народы оныя копи производили боле для съисканія и добыванія самороднаго металла, состоящаго въ мельчайшихъ частицахъ между мягкой земли и вохры’ {П. С. 3. P. И. No 10534 и Э. Л. Т. XVI.}.

Чудскіе курганы находятся въ Сибири во множеств, ими усяны берега Бухтармы, Абакана, Енисея, Онона, Джиды, озера Волжина и другія мста. Воображеніе восточныхъ народовъ даетъ этимъ простымъ могиламъ особенный смыслъ и окружаетъ ихъ какою-то таинственностью.

Якутскіе казаки, въ бытность свою при воеводахъ Андре Бурнашев и ом Бибиков, въ 1678 году, около Байкальскаго-Озера, слышали отъ тамошнихъ Бурятъ преданіе, что Чудь, избгая преслдованій страшныхъ враговъ своихъ, Монголовъ и Бурятъ, построила себ могилы изъ большихъ каменныхъ плитъ въ вид хижинокъ о четырехъ подставахъ. Каждое семейство заняло свою хижину и добровольно погребло себя подъ развалинами съ намреніемъ обрушеннаго зданія {Г. Лосевъ.}. Преданіе это сохраняется между инородцами-до сего времени, нсколько переиначенное тмъ, что у Чуди было поврье, или старинное пророчество’. когда въ ихъ лсахъ появится блое дерево — блый гцаръ покоритъ ихъ. Блое дерево, береза, въ XVI-мъ столтіи начала неожиданно появляться между хвойными лсами, и Русскіе, подданные благо царя, стали всхъ покорять своей власти. Тогда-то эти народы и ршились прекратить свое существованіе. Что за яародф Чудь, имя котораго встрчается въ памятникахъ его по всему протяженію Сибири, начиная съ Пермской-Губерніи — досел неизвстно. Иные считаютъ его за Бярмійцовъ, коренныхъ обитателей ныншней Пермской-Губерніи, иные полагаютъ, что это были Уйгуры.

Курганы эти разрываются съ давнихъ временъ, но не для ученыхъ цлей, а въ надежд отъискать клады и выкопать древнія подлки изъ серебра и золота. Во времена Петра Великаго, было повелно: золото изъ могилъ, которое годится въ передлъ, покупать настоящею цною безъ передачи, а курьёзныя вещи, находимыя въ Сибири, покупать тоже настоящею цною, но не переплавливая присылать въ Берг-Коллегію и доносить государю {Указы 1 сентября 1720 и 16 Февраля 1721 (П. С. 3. Р. И. No 3738.)}.

Въ послднее время курганы были разрываемы по распоряженію мстнаго начальства. Въ курганахъ зминогорскаго края, въ Томской-Губерніи, по рк Бухтарм, въ 1845 году были найдены кости людей и лошадей, клинки оружіи, острія копій, удила, желзныя стремена, разная желзная мелочь и костяныя оправы сдла и плети {Ж. М. В. Д. 1845, No 12.}.— Абаканскіе курганы, по изсченнымъ на окружающихъ ихъ или сосднихъ съ ними камняхъ изображеніямъ, имютъ собственныя имъ присвоенныя названія, напримръ: Двка, Анна (чортъ), Старуха, Баба. Въ 1846 году, въ нихъ найдены кости человческія, мдныя острія стрлъ, глиняные горшки, наполненные глиною же краснаго цвта, могилы изъ плитъ и древніе серебряные кувшинчики, всего двадцать-два, всу въ нихъ во всхъ 6 ¹/₂ фунтовъ. Замчательнйшіе изъ нихъ хранятся въ Московской Оружейной Палат {Ж. М. В. Д. 1847, No 2.}. Многія рдкости, вырытыя на лвомъ берегу рки Аргуни, доставлены господиномъ военнымъ министромъ въ Императорскую Академію Наукъ въ 1845 году {Ж. М. Н. П. 1845, No 6.}. Многія интересныя подробности о сибирскихъ древностяхъ собраны, въ 1844 году, находившимся въ числ чиновниковъ при ревизовавшемъ Восточную Сибирь сенатор граф Толстомъ, титулярнымъ совтникомъ Варрандомъ {Тамъ же, No 5.}, древности Пермской-Губерніи описаны г. Мельниковымъ на страницахъ этого журнала {Отечественныя Записки за 1841 г.}, но полное изслдованіе и снятіе рисунковъ со всхъ достопримчательносгей возложено Академіею Наукъ, въ числ прочихъ обширныхъ занятій, на доктора Александровскаго Университета, г. Кастрена {Ж. М. Н. П. 1845 г., No 8.}.

Пещеръ въ Сибири весьма-много, замчательнйшія изъ нихъ:

На рк Бухтарм,

Въ горахъ Бійскаго-Округа,

На Оби,

При усть рки Шоры, впадающей въ Томь — сталактитовая {Г. Дмитренко.},

Лургиканская пещера съ тремя отдльными покоями въ Нерчинскомъ-Округ,

Удинская — въ Верхнеудинскомъ-Округ,

Ледяная — на Лен съ двумя ледяными статуями во внутреннемъ отдленіи,

Ноздреватая — тамъ же, она изъ известковаго камня {Г. Лосевъ.},

и Мангутская — при рчк Мангуту, впадающей въ Ононъ.

Минеральныя воды въ Сибири извстны слдующія:

Теплыя: Джусаливскія, въ киргизкайсацкой средней орд, близь горы Джусалы, верстахъ въ 80 ты отъ Карналинскаго Вншняго Окружнаго Приказа. Правительство узнало объ нихъ въ первый разъ въ 1827 голу, но мстнымъ жителямъ они были издавна извстны {Э. Л. Т. XVI.}.

Туркинскія, въ 400 верстахъ отъ Иркутска, въ Верхнеудинскомъ-Округ, на гор у озера Байкала. Они были извстны еще до занятія этихъ мстъ Русскими, но правительство получило о нихъ первое извстіе въ 1753 году. Особый врачъ опредленъ къ этимъ водамъ въ 1823 году {Г. Лосевъ и П. С. 3 Р. И. No 29570.}.

При рчк Каргаката, въ 150 верстахъ отъ Баргузинска.

При рчк Уро, въ 200 верстахъ отъ Баргузинска.

При рчк Кор, въ 300 верстахъ отъ Баргузинска.

По правую сторону рчки Цакира, отъ устья Дабантуя въ двухъ верстахъ.

По рчк Халанус, впадающей въ Бирюлю, текущую въ Киру, впадающую въ Ононъ съ лвой стороны.

При рчк Озерной, текущей изъ Курильскаго-Озера.

При рчк ПауджіЬ, здсь теплые ключи бьютъ фонтанами.

При рчк Баан, принимаемой за протоку рки Большой, здсь он бьютъ тоже фонтанами.

Близь Начикина-Острога.

Около Шемягинскаго-Устья.

При вершин рки Шемяги.— Послдніе шесть ключей находятся въ Камчатк.

Кислые ключи въ НерчинскомъОкруг:

Дарасунскіе въ 560 верстахъ отъ Верхнеудинска.

Въ дачахъ Тунгусовъ рода князя Гантимура.

Въ шести верстахъ отъ кутомарскаго серебрянаго завода.

По теченію рки Ни годы на правой сторон, отъ заштатнаго города Доронинска {Города Доронинскъ и Сретопскъ уничтожены по малому числу жителей въ 1798 году (П. С. 3. P. И. No 18556).}, въ 40 верстахъ при рчк Жульч, впадающей въ рчку Урюлюнгуй съ лвой стороны.

Въ 20 верстахъ отъ ХарамапгутскойДеревни.

Близь рчки Конды, недалеко отъ вершинъ Уды.

Погроминскіе, по рчк Погромк, совершенно подобные зельтерской вод.

Кром того, четырнадцать срныхъ ключей бьютъ изъ лваго берега рки Лены въ 262 верстахъ отъ города Кирепска, по своему цвту они называются молочными водами, запахъ отъ нихъ, весьма-схожій съ запахомъ тухлыхъ яицъ — слышенъ за дв версты.

Зобные ключи по Нижи близь селеній около Туруханска причиняютъ зобы тмъ, кто пьетъ изъ нихъ.

Поташныя воды въ Бломъ-Озер въ 12 верстахъ отъ Доронинска {Г. Лосевъ.}.

Гиджиристое-Озеро по дорог отъ Нерчинска въ Доронинскъ около деревни Бальзоя, оно въ 1 ¹/₂ версты въ окружности и даетъ въ небольшомъ количеств гиджиръ, особенную щелочную соль.

Селитреное-Озеро въ 414 верстахъ отъ Нерчинска, недалеко отъ Доронинска. Въ ноябр мсяц изъ него, прорубая ледъ, достаютъ селитру кусками отъ 1500 до 2000 пулъ, привозятъ на шилкинскій заводъ и употребляютъ тамъ для плавки стекла {Очеркъ Заяблонья г. Мордвинова.}.

При усть Урсула въ рку Катунь, собирается между камней селитра, изъ которой Калмыки сами длаютъ порохъ {Г. Дмитренко.}.

Изъ соляныхъ озеръ замчательны Борзинское въ Нерчинскомъ-Округ, въ 30 верстахъ отъ китайской границы, Бурлинское въ Барабинской Степи, Коряковское и Ямышевское въ верховьяхъ Иртыша: послднее важно для насъ, какъ памятникъ экспедиціи капитана гвардіи Ивана Бухгольца, посланнаго Петромъ-Великимъ еще въ 1714 году для развдыванія о золотыхъ розсыпяхъ по Аму-Дарь {Э. Л. T. VII.}.

Къ богатствамъ Сибири причислимъ наконецъ знаменитую шерловую гору Адун-Челонъ или Одон-Чалонъ, находящуюся въ Нерчинскомъ-Округ, богатую копями берилловъ и тяжеловсовъ, и Урульгинскія-Горы, которыхъ весь кряжъ изобилуетъ сокровищами, драгоцнными металлами и камнями {Ж. М. В. Д. 1843 г. No 7 и Ж. М. H. П. 1845 г. No 3.}.

Заключимъ ныншнюю статью нашу тмъ, что подробное статистическое описаніе Сибири съ давнихъ временъ составляло одинъ изъ главныхъ предметовъ заботливости нашего правительства. Первоначально повелніе объ этомъ дано было мстнымъ властямъ вскор по покоренію Сибири. Потомъ это строго подтверждено было въ 1696 и въ 1728 годамъ {П. С. 3. Р. И. No 1332 и 5320.}. Изъ дополнительной инструкціи Берингу видно, что въ 1732 году правительство имло уже въ рукахъ своихъ подробное описаніе ркъ Селенги и Ангары {Тамъ же No 6291.}, о точномъ описаніи всхъ рчекъ во всей Сибири и о составленіи гидрографической карты этого края указъ былъ данъ еще въ 1736 году {Тамъ же No 7086.}.— Сколько извстно, указы эти были въ точности исполнены: составлены подробныя описанія, которыя время-отъ-времени дополнялись вновь полученными свдніями. Въ настоящее время, горныя начальства нерчинское, колывано-воскресенское и уральское обладаютъ’ драгоцнными картами своихъ горныхъ округовъ, статистическія же свднія хранятся въ канцеляріяхъ господъ сибирскихъ генерал-губернаторовъ, при длахъ бывшаго Сибирскаго Комитета, и въ Статистическомъ Отдленіи Министерства Внутреннихъ Длъ.

П. Н. (*).

(*) Не исчисляя всхъ опечатокъ, вкравшихся въ четыре статьи ‘Разсказовъ о Сибирскихъ Золотыхъ Пріискахъ’, покорнйше просимъ исправить слдующія главныя ошибки:

Въ первой стать на страниц 158, вмсто рки Верхняя-Подголетная — должно быть: Верхняя Подголешная.

Во второй стать на страниц 23, вмсто шартамскій кермакъ — должно быть: шарташскій кержакъ.

На страниц 24, вмсто ШартамскійМонастырь — должно быть: Шарташскій_ Монастырь.

На страниц 31, вмсто Гунду-Кумъ — должно быть: Гунду-Кушъ.

На страниц 32, вмсто (44) П. С. 3. Р. И.— должно быть: П. С. 3. Р. И., No 6571.

Въ третьей стать на страниц 136, вмсто словъ: подъ этимъ блестящимъ именемъ — должно быть: подъ эгидой блестящихъ именъ.

Въ четвертой стать на страниц 31, вмсто Еутминцы — должно быть: Еуштницы.

‘Отечественныя Записки’, No 10, 1847

РАЗСКАЗЫ О СИБИРСКИХЪ ЗОЛОТЫХЪ ПРІИСКАХЪ.

Читайте также: