ПРОЗОРЛИВОСТЬ ЛАФАТЕРА *).
ПРОЗОРЛИВОСТЬ ЛАФАТЕРА *).
‘Живописное Обозрніе’, No 18, 1875
Прозорливость Лафатера, Лафатер Иоганн Каспар, Год: 1875
Время на прочтение: 2 минут(ы)
*) Лафатеръ былъ одинъ изъ знаменитыхъ людей XVIII столтія и извстенъ какъ физіономистъ, богословъ и поэтъ. Онъ родился въ Цюрих (въ Германіи) въ 1741 году.
Извстному композитору (сочинителю музыки) Глюку случилось однажды быть въ Цюрих, гд жилъ Лафатеръ. Знамениты’ музыкантъ слыхалъ мелькомъ о его трудахъ, и хотя не совсмъ врилъ въ справедливость его ученія и наблюденіи, однакоже, при своемъ пылкомъ ум и воображеніи, любившемъ все чудесное, желалъ встртиться съ этимъ ученымъ и потому отправился къ нему. Знаменитый физіономистъ сидлъ въ своемъ кабинет и былъ занятъ своей обширной перепиской, ко горой посвящалъ большую часть утра. Лафатеръ, повидимому, не замтилъ прихода Глюка и, занятый своимъ дломъ, продолжалъ писать, даже не взглянувъ на постителя. Такъ прошло съ полчаса, и Глюкъ уже началъ приходить въ замшательство отъ столь долгаго ожиданія. Наконецъ Лафатеръ, устремивъ на него голубые свои глаза, исполненные ума и доброты, спросилъ, съ кмъ онъ иметъ честь говорить? Глюкъ, извинившись, съ улыбкою отвчалъ, что онъ предоставляетъ ему самому ршить его вопросъ, присовокупивъ, что ему не составить большого труда сказать кто и что онъ. Лафатеръ, нисколько не смутившись такимъ отвтомъ, сталъ внимательно разсматривать его наружность, и чрезъ нсколько минутъ сказалъ: ‘нтъ, я не ошибаюсь: вы музыкантъ’…. ‘Правда’, отвчалъ Глюкъ, ‘по это еще не очень опредлительно. Не можете ли сказать, что именно составляетъ предметъ моихъ музыкальныхъ занятій?’ При этомъ вопрос Лафатеръ замолчалъ, задумался и, всматриваясь въ лицо гостя, чрезъ нсколько минутъ сказалъ: ‘вы композиторъ, драматическій композиторъ!… Ваши отличительныя признаки: сила, энергія, смлость, возвышенность чувствъ, величіе идей’… Потомъ Лафатеръ началъ рыться въ своей библіотек, вынулъ оттуда великолпно переплетенное сочиненіе и, показывая его Глюку, сказалъ: ‘бьюсь объ закладъ, что вы сочинитель этой партитуры. Композиторъ увидлъ свою оперу: ‘Паденіе Гигантовъ’, имвшую колоссальный успхъ въ цлой Германіи, и изумился такой необычайной прозорливости этого человка, который его лично вовсе не зналъ. Лафатеръ продолжалъ, ‘я еще не все высказалъ: вы призваны къ великому длу… Вы оставите посл себя прекрасный путь, безсмертныя воспоминанія… Вы будете основателемъ школы знаменитой… Вы заключаете въ душ своей необыкновенную силу творчества и тотъ пылъ въ борьб и битв, который образуетъ славныхъ предводителей и упрочиваетъ побду’. Когда Лафатеръ это говорилъ, лицо его сіяло, при возрастающей торжественности голоса.
Глюкъ въ самомъ дл былъ впослдствіи основателемъ школы, которая образовалась посл выхода въ свтъ его оперы: Ифигенія въ Таврид. Она была дана въ Париж, спустя три года посл этого происшествія, съ блестящимъ успхомъ.