ПРОЦЕССЪ ГАЛИЛЕЯ ПО НОВЫМЪ ДОКУМЕНТАМЪ.
ПРОЦЕССЪ ГАЛИЛЕЯ ПО НОВЫМЪ ДОКУМЕНТАМЪ.
. БРЕДИХИНЪ.
‘Русскій Встникъ’, No 3, 1871
Процесс Галилея по новым документам, Бредихин Федор Александрович, Год: 1871
Время на прочтение: 10 минут(ы)
Когда знаменитому датскому астроному Тихо-Браге подарили три деревянныя линейки которыя Коперникъ употреблялъ для своихъ наблюденій, Тихо повсилъ ихъ на самомъ видномъ мст въ своей обсерваторіи и помстилъ подл нихъ восторженные латинскіе стихи своего сочиненія. Стихи эти оканчиваются такими словами, ‘Неоцненны вс вещи оставшіяся посл этого великаго человка, неоцненны и принадлежавшіе ему куски дерева.’
Въ этихъ словахъ одного изъ служителей науки высказывается глубокая нравственная потребность человка, окружить почитаніемъ, память своихъ вождей въ области духовнаго движенія.
Около двухъ съ половиной столтій прошло уже со смерти Галилея, а процессъ его до нын продолжаетъ возбуждать живой интересъ изслдователей. Въ послднее время появились поочереди во Франціи, Германіи и Италіи, три независимыя одно отъ другаго изслдованія касающіяся нкоторыхъ важныхъ, недавно обнаруженныхъ обстоятельствъ инквизиціоннаго суда надъ знаменитымъ Флорентинцемъ. Исторія преслдованій которымъ подвергался Галилей въ общихъ чертахъ состоитъ, какъ извстно, въ слдующемъ: преподаваніе философа, въ которомъ онъ слдовалъ систем Коперника, возстановило противъ него перипатетиковъ, приверженцевъ системы Птоломея, но это было бы не важно и не опасно, еслибы къ нимъ не присоединились богословы, считавшіе ученіе Коперника противнымъ Св. Писанію.
Чтобъ отвчать на нападки своихъ враговъ, въ 1615 году, Галилей написалъ письмо къ великой герцогин Тосканской, Христин, въ которомъ, разсматривая вопросъ въ богословскомъ отношеніи, старался доказать что библейскій текстъ толкуютъ не врно. Такое оправданіе ученаго не изъ духовныхъ возбудило въ Рим большой ропотъ и было сочтено посягательствомъ на права богослововъ.
Желая разсять бурю, Галилей похалъ самъ въ вчный городъ, но встртилъ тамъ замтное противъ себя предубжденіе. Противники его успли уже наговорить всмъ кардиналамъ о зловредномъ ученіи.
Ученыя и ясныя доказательства Галилея произвели только то дйствіе что сочиненія Коперника и кармелитскаго монаха Фоскарини, старавшагося согласить астрономію со Св. Писаніемъ, подверглись разсмотрнію цензуры и были запрещены. На него же самого не пало явнаго гоненія.
Инквизиція въ своемъ декрет, отъ 5го марта 1616 года положила существенное различіе между сочиненіями Коперника и Фоскарини: послднее было запрещено и уничтожено, первое же требовалось только исправить. Между прочимъ было опредлено исключить изъ него вс мста въ которыхъ Коперникъ называетъ землю свтиломъ (sidus) и считать ученіе Коперника гипотезой, изъ которой выводятся слдствія врныя въ математическомъ смысл, но сомнительныя въ философскомъ.
Въ 1652 году, Галилей, съ разршенія флорентинскихъ цензоровъ инквизиціи, издалъ свой, имвшій цлью распространить и сдлать для всхъ доступнымъ ученіе Коперника. Разговоръ былъ встрченъ общимъ одобреніемъ, на враговъ философа онъ привелъ въ крайнее раздраженіе. Семидесятидтній Галилей былъ вытребованъ, въ начал 1633 года, въ Римъ. Тамъ инквизиція арестовала его, и посл строгаго испытанія, онъ былъ осужденъ наконецъ на тюремное заключеніе, строгость котораго съ теченіемъ времена была мало-по-малу ослаблена съ разршенія лапы. Кром того его принудили отречься на колняхъ предъ Евангеліемъ отъ своего еретическаго ученія и обязали доносить инквизиціи о всхъ тхъ которые продолжали бы слдовать этому ученію.
Какое же юридическое основаніе имла инквизиція для осужденія Галилея? Философъ пользовался обширною извстностью, онъ былъ въ дружескихъ отношеніяхъ со многими сильными земли, подачками и милостями которыхъ не могли не дорожить многіе изъ членовъ священнаго судилища, самъ лапа Урбанъ VIII, когда былъ кардиналомъ, показывалъ чрезвычаОное расположеніе къ Галилею. Оказывается что процессъ 1633 года былъ поднятъ на основаніи протокола помченнаго 26мъ февраля 1616 года, то-есть относящагося къ тому самому времени, когда происходили сужденія о преподаваніи Галилея и о сочиненіяхъ Коперника и Фоскарини.
Въ 1867 году, французскій ученый г. Анри де л’Элинуа имлъ возможность пользоваться актами процесса, хранящимися въ Ватикан, и между ними отыскалъ распоряженіе отъ 25го февраля 1616 года. Кардиналу Беллармину поручалось отъ имени Павла V пригласить къ себ Галилея и уговорить его оставить Коперниковскія воззрнія, въ случа неповиновенія со стороны увщаемаго, отецъ-коммиссаръ священной инквизиціи долженъ былъ, въ присутствіи нотаріуса и свидтелей, сообщить ему повелніе вполн отречься отъ преподаванія, защищенія и развитія сказанныхъ воззрній. Еслибъ и посл этого Галилей не смирился, то его должно было посадить въ тюрьму. Къ этому распоряженію приложенъ списанный тмъ же де-л’Элинуа протоколъ слдующаго содержанія:
‘Пятница, 26го числа того же мсяца (то-есть февраля). Въ обычной резиденціи господина кардинала Беллармина, въ присутствіи досточтимаго брата Микель-Анджело Сегниція де-Лауда, изъ ордена доминиканцевъ, генералъ-коммиссара священнаго присутствія, господинъ кардиналъ, какъ скоро названный выше Галилей явился по вызову предъ его эминенціей, убждалъ его, Галилея, въ ложности вышесказаннаго мннія и увщевалъ его оставить эти мннія, вслдъ затмъ, въ моемъ присутствіи, а также при свидтеляхъ и при господин кардинал, вышепоименованный отецъ-коммиссаръ находившемуся еще на лицо, явившемуся по вызову Галилею сообщилъ отъ имени его святйшества и цлой конгрегаціи священнаго присутствія наставленіе и приказаніе, состоящее въ томъ чтобъ онъ совершенно отказался отъ вышеупомянутаго мннія о неподвижности солнца и о пребываніи его въ средоточіи мірозданія, и мннія бы сего въ послдствіи никоимъ образомъ не держался (nec eam quovismodo teneat), не преподавалъ и не защищалъ ни словесно, ни письменно, въ противномъ случа онъ будетъ подлежать суду священнаго присутствія. При этомъ приказаніи Галилей смирился и далъ общаніе повиноваться. Это происходило въ Рим, въ названномъ мст, причемъ находились въ качеств свидтелей Бадино Норесъ, изъ Никосіи, и Августинъ Монгардъ, изъ аббатства Рольцъ,— домочадцы названнаго господина карданала.’
Итакъ, подымая въ 1633 году процессъ противъ Галилея, инквизиція имла, повидимому, юридическое основаніе: въ 1616 году Галилей, такъ или иначе, далъ отреченіе, смирился, общалъ ни словесно, ни письменно не защищать Коперниковскихъ воззрній, а въ 1632 году онъ издаетъ свой Разговоръ, зная, на основаніи приведенныхъ документовъ, что осужденію подвергнется не только его сочиненіе, но и самъ онъ. Если отреченіе дйствительно состоялось въ 1616 году и притомъ было дано офиціально, то какимъ же образомъ онъ черезъ нсколько лтъ ршается во введеніи къ своему сочиненію напечатать между прочимъ слдующее: ‘….я хочу…. доказать иностранцамъ что въ Италіи, даже въ Рим, знаютъ систему Коперника столько же, сколько и въ другихъ мстахъ. Объявляю себя защитникомъ Коперника, и, на основаніи предположенія о движеніи земли, намреваюсь опровергнуть перипатетиковъ, которые не справляются съ наблюденіями.’
Галилей какъ будто не знаетъ ничего о сдланной ему лично положительной угроз, въ словахъ его слышится только намекъ на то постановленіе которымъ опредлено было считать ученіе Коперника предположеніемъ, ведущимъ къ заключеніямъ правильнымъ въ математическомъ смысл, но сомнительнымъ въ философскомъ.
Да и не одинъ Галилей не признаетъ существованія угрозы,— самъ кардиналъ Белларминъ положительно отвергаетъ ее, какъ видно изъ слдующаго, недавно сдлавшагося извстнымъ письма кардинала къ Галилею:
‘Римъ, 26го мая 1616. Мы, Робертъ, кардиналъ Белларминъ, имя свднія что на господина Галилея Галилеи клевещутъ и обвиняютъ его въ томъ что будто бы онъ отрекся предъ нами, при чемъ на него было наложено спасительное покаяніе,— будучи также просимы засвидтельствовать истину, объявляемъ что помянутый г. Галилей, ни предъ нами, ни предъ кмъ-либо другимъ въ Рим, и, сколько намъ извстно, ни въ какомъ другомъ мст не отрекался ни отъ одного изъ своихъ воззрній и ученій, равно объявляемъ и то что на него не было положено никакого покаянія, ему было только сдлано извстнымъ изданное нашимъ государемъ и опубликованное священною конгрегаціей индекса (цензуры) изъясненіе, содержаніе котораго состоитъ въ томъ что приписываемое Копернику ученіе, по которому земля вращается около солнца, а солнце помщается въ средоточіи мірозданія и не перемщается отъ востока къ западу, противно Св. Писанію, и потому его не должно ни признавать, ни защищать какъ истинное. Въ удостовреніе этого, мы собственноручно написали и подписали настоящее письмо. Робертъ кардиналъ Белларминъ’.
Какъ согласитъ это письмо съ протоколомъ? Какимъ образомъ инквизиція могла въ 1633 году основать судъ на такомъ документ который опровергается главнымъ лицомъ въ немъ упоминаемымъ? Дло въ томъ что въ 1633 году кардинала Белармина уже не было въ живыхъ, онъ умеръ 17го сентября 1621 года, папа Павелъ V сошелъ въ могилу въ 1623 году. Дале, имени нотаріуса, въ противность всмъ правиламъ и обычаямъ, въ протокол не означено. Что касается до слугъ кардинала, бывшихъ свидтелями, то отъ ихъ имени отцы инквизиціи могли говорить, конечно, всэ что угодно, могли даже, въ случа надобности, припрятать ихъ какъ можно подальше. Остается одинъ досточтимый Микель-Анджело Сегницій. Вопросъ самъ собой какъ-то невольно приводится къ тому за сколько скуди могла быть куплена инквизиторская совсть отца коммиссара, когда нужно было сочинить какой-нибудь приказный крючокъ.
Авторъ одной изъ упомянутыхъ нами въ начал новыхъ монографій о Галиле, г. Анри-Мартенъ, приходитъ впрочемъ къ заключенію что письмо Беллармина не можетъ считаться надежнымъ документомъ и что оно умышленно извращаетъ положеніе дла. Въ письм, по словамъ Анри Мартена, идетъ рчь, вопервыхъ, объ одномъ только ученіи Коперника и ни о какомъ другомъ сходнымъ съ нимъ, во вторыхъ, послдовавшее противъ этого ученія изъясненіе въ письм приписывается лап, межь тмъ какъ оно составлено инквизиціей, наконецъ письмо гршитъ тмъ что въ немъ говорится объ употребленіи въ дло, при разговор Беллармина съ Галилеемъ, папскаго изъясненія, которое выпью лишь 5го марта, межь тмъ какъ увщаніе Галилея происходило, по словамъ протокола, нсколько раньте, именно 26го февраля. Основываясь на этомъ, Мартенъ полагаетъ что инквизиція. Желала сохранить въ тайн увщаніе 26го февраля, а такъ какъ, повидимому, дла инквизиціи должны были облекаться тайной во что бы то ни стало, даже въ ущербъ истин, то вотъ, вмсто дйствительнаго и полновснаго предостереженія, въ письм Беллармина и говорится о какомъ-то вымышленномъ увщаніи.
Авторъ нмецкой монографіи, {Содержаніе ея намъ извстно изъ журнала Шломильха Zeitschrift fr Mathematik, 1871.} Вольвилль, изъ боле тщательнаго сопоставленія приведенныхъ выше документовъ, приходитъ къ заключенію противоположному. Такъ какъ письмо противорчитъ протоколу, то одинъ изъ этихъ актовъ несогласенъ съ истиной и, по его мннію, ложь содержится въ протокол. Такъ какъ притомъ нельзя допустить чтобы протоколъ былъ ложно составленъ въ феврал 1616 года, ибо это могло бы быть обнаружено кмъ-нибудь изъ участвовавшихъ, лицъ, то Вольвилль считаетъ себя въ прав признать протоколъ за позднйшую намренную поддлку, которая могла совершиться между 1616 и 1633 годами и именно тогда когда ее некому уже было обнаружить.
Сличая протоколъ и письмо, онъ указываетъ на слдующія несообразности: Согласно со смысломъ письма, Белларминъ и Галилей вели бесду наедин, а если и былъ при этомъ еще какой-нибудь свидтель, то настолько незначительный что его присутствіе не придавало письму большой убдительности, а потому о немъ и не сказано ни слова. Протоколъ же гласитъ что при разговор, притомъ съ самаго его начала, присутствовалъ генералъ-коммиссаръ инквизиціи, и невроятно чтобы Белларминъ позабылъ привести въ свидтели такую замтную личность.
Въ письм говорится дале что Галилею было только сообщено что приписываемаго Копернику ученія не слдуетъ ни признавать, ни защищать какъ истинное, въ протокол же кром того читаются коварныя слова ‘никоимъ образомъ’, при помощи которыхъ всякое изложеніе Коперниканскаго ученія, даже въ вид гипотезы, предположенія, можетъ бытъ сочтено ослушаніемъ и преступленіемъ. Протоколъ прямо грозитъ судомъ надъ личностью Галилея, говоритъ о нотаріус и свидтеляхъ, при которыхъ эта угроза пріобртала на будущее время формальное, юридическое значеніе, въ письм же нтъ ни слова ни объ угроз, ни о нотаріус, ни о свидтеляхъ. Въ протокол, наконецъ, Галилей общаетъ повиноваться, въ письм же прямо утверждается что Галилей вовсе не отказывался отъ своихъ воззрній и мнніе.
Отъ документовъ, Вольвилль переходитъ къ самому Галилею, и остроумно, и ясно доказываетъ что,вс его поступки, все имъ написанное и сказанное съ 1616 по 1633 годъ, равно какъ и заявленія его во время суда, слово въ слово согласны съ письмомъ Беллармина. Напротивъ того, если признать протоколъ истиннымъ, то нужно допустить необъяснимое предположеніе что цлыя семнадцать лтъ Галилей непрерывно притворствовалъ и лицемрилъ.
Вольвилль старается наконецъ показать что формальное преслдованіе Галилея въ 1633 году было бы невозможно при томъ положеніи дла какое усматривается изъ письма, и что напротивъ того, желавшимъ придраться къ Галилею нужно было представить факты именно словами протокола.
Общее заключеніе Вольвиллл приводится къ слдующему. Когда враги Галилея успли возстановить противъ него прежняго его доброжелателя, лапу Урбана VIII, и когда они должны были цнить на всъ золота всякое орудіе которымъ можно было окончательно унизить ненавистнаго имъ философа, столько разъ осмявшаго ихъ, — въ это самое время въ старыхъ актахъ неожиданно ‘отыскивается’ извстный протоколъ, то-есть по-просту говоря, поддлываются нужныя противникамъ Галилея бумаги и прилагаются къ длу въ вид папскаго распоряженія и протокола, протестовать противъ поддлки было уже тогда некому.
Замчательно что одновременно съ монографіей Вольвилля, также въ прошломъ году, въ Италіи появилось сочиненіе Герарди, приводимыя въ которомъ данныя вполн подтверждаютъ мысль Вольвиллл о подложности ватиканскаго протокола 26го февраля.
Въ числ извлеченій изъ декретовъ инквизиціи, у Герарди приводится слдующее, содержащее въ себ изложеніе того что происходило въ засданіи священнаго судилища въ то время когда его занимали вопросы о сочиненіяхъ Коперника и о Галиле:
‘3го марта 1616 года. Прежде всего кардиналъ Белларминъ доложилъ что согласно съ повелніемъ священной конгрегаціи, математику Галилею Галилеи сдлано было увщаніе чтобъ онъ не держался того мннія которое онъ досел считалъ истиннымъ и по которому солнце помщается въ средоточіи мірозданія и неподвижно, а земля подвижна, и что онъ при этомъ смирился, лотомъ было сообщено опредленіе конгрегаціи индекса запрещеній (цензуры) относительно преслдованія сочиненій Николая Коперника, Дидакуса изъ Стуники и кармелитскаго монаха, брата Павла, Антонія Фоскарини, посл того его святйшество длаетъ распоряженіе о томъ чтобъ эдиктъ о запрещеніи, относящійся къ оказанному преслдованію, былъ опубликованъ начальникомъ дворца.’
Вотъ что гласитъ журналъ очевидно тайнаго засданія. Неподдльность письма Беллармина подтверждается имъ буквально, а при этомъ протоколъ 26го февраля приходится признать позднйшею поддлкой, вызванною желаніемъ отомститъ Галилею во что бы то ни стало. Неужели, скажемъ мы, придерживаясь толкованія Герарди, можно допустить что въ жилищ кардинала, въ его личномъ присутствіи, Галилею дается то важное и грозное предостереженіе которое протоколъ влагаетъ въ уста коммиссара инквизиціи, нотаріусъ предъ лицомъ свидтелей заноситъ его въ формальный актъ, и черезъ шесть дней Белларминъ длаетъ донесеніе о простомъ увщаніи, внушеніи, которое Галилей выслушиваетъ спокойно? То же самое кардиналъ повторяетъ въ письм своемъ три мсяца спустя. Белларминъ, могутъ возразить, счелъ нужнымъ доложить присутствію только о той части дла которая была поручена лично ему. Но тогда является вопросъ, почему не мене важная часть дла, которую выполнилъ, по словамъ протокола, Микелъ-Анджело Сегницій, не упоминается въ журналахъ. Какъ будто бы присутствіе инквизиціи, дла котораго велись, какъ увидимъ ниже, съ большою аккуратностію, опредлило сдлать ршительный шагъ противъ такого извстнаго лица какъ Галилей и потомъ не справлялось объ исполненіи своего постановленія, не заставило сдлать себ о немъ никакого доклада, хотя донесеніе Беллармина естественно напоминало объ этомъ.
Соображая все это, Герарди прямо приходитъ къ заключенію о подложности протокола 26го февраля.
Остается сказать еще нсколько словъ о томъ кто такой Герарди и какимъ образомъ познакомился онъ съ документами относящимися къ процессу Галилея.
Сильвестръ Герарди принималъ дятельное участіе въ тхъ событіяхъ которыя совершились въ Рим въ 1848—1849 годахъ и временно освободили вчный городъ отъ папскаго владычества. Онъ былъ послдовательно членомъ парламента, созваннаго Піемъ IX, членомъ учредительнаго римскаго собранія, государственнымъ секретаремъ и наконецъ министромъ народнаго просвщенія въ революціонномъ правительств. Принужденный возстановленіемъ прежняго порядка вещей бжать изъ Рима, Герарди поселился въ Гену и посвящаетъ свое время занятію науками. По своему должностному положенію въ Рим, онъ долженъ былъ принимать мры для спасенія отъ народной ярости длъ инквизиціи, хранившихся въ ея архивахъ. Въ апрл 1849, дла эти были перенесены въ церковь Аполлинарія, гд Герарди могъ видть это интересное собраніе только въ теченіе короткаго времени, потому что онъ отклонилъ отъ себя отвтственность главнаго завдыванія подобною библіотекой. Однакоже и въ это короткое время Герарди имлъ возможность обозрть архивъ, который до революціи и посл нея такъ ревниво оберегался отъ взоровъ непосвященныхъ. При этомъ Герарди узналъ что акты инквизиціи располагались главнымъ образомъ подъ двумя рубриками — декретовъ и процессовъ, и т и другіе переплетались въ отдльные томы, къ каждому изъ которыхъ прилагался подробный указатель содержанія. Въ декретахъ содержатся журналы засданій и постановленія священной конгрегаціи, процессы же заключаютъ въ себ допросы подсудимыхъ, показанія свидтелей, вс относящіяся къ данному процессу бумаги и наконецъ ршенія длъ.
Кром того велся еще общій указатель, по которому можно было отыскивать и въ декретахъ и въ процессахъ все относящееся къ извстному длу или лицу.
Герарди, несмотря на свои многосложныя занятія, не могъ удержаться отъ понятнаго желанія проникнуть въ тайны инквизиціи и съ особеннымъ вниманіемъ сталъ просматривать декреты, которые считались важне процессовъ и велись поэтому съ большимъ тщаніемъ и съ соблюденіемъ полноты, хотя касались тхъ же длъ какъ и процессы. Понятно что наибольшее любопытство Герарди возбудила исторія отношеній инквизиціи къ Галилею. Онъ сталъ даже выписывать изъ декретовъ относящіяся къ этой исторіи мста и уже сдлалъ десять важныхъ выписокъ, какъ вдругъ ему лопалось готовое уже извлеченіе, которое, повидимому, за нсколько лтъ предъ этимъ, было составлено офиціальнымъ образомъ и которое было такъ согласно со всми сдланными уже Герарди выписками что онъ счелъ лишнимъ продолжать ихъ дале. Въ Сочиненіи своемъ (Il processo Galileo, riveduto sopra documenti di nuova fonte. 1870) Герарди длаетъ интересныя для историка инквизиціи изысканія относительно того когда и съ какою цлью сдлано было найденное имъ извлеченіе.
Когда римская революція была подавлена, Герарди долженъ былъ поспшно оставить Римъ и могъ захватить съ собою только свои десять выписокъ, но въ послдствіи онъ снова получилъ возможность имть подъ руками полное содержаніе упомянутаго извлеченія, и въ своей монографіи онъ приводитъ тридцать два мста изъ декретовъ, относящіяся къ суду надъ Галилеемъ.
При посредств изслдованій Вольвилля и Герарди, между италіянскими и нмецкими учеными распространяется убжденіе что для осужденія Галилея была лущена въ ходъ постыдная поддлка документовъ, фактъ этотъ начинаетъ считаться исторически доказаннымъ, и теперь остается опредлить, — что не иметъ впрочемъ большаго значенія,— когда и кмъ именно поддлка совершена.