Прихотникъ или Календарь объяденія (*).
Т.
——
Прихотник или Календарь объядения, Каченовский Михаил Трофимович, Год: 1810
Время на прочтение: 5 минут(ы)
(*) Указующій легчайшіе способы имть наилучшій столъ, съ приложеніемъ Сытнаго дорожника и съ полнымъ описаніемъ лакомыхъ блюдъ каждаго мсяца, также всхъ животныхъ, птицъ, рыбъ и растній, приготовляемыхъ въ послднемъ вкус. Въ С. Петербург, въ типографіи И. Глазунова 1809 года.
Хорошая поваренная книга есть драгоцнное пріобртеніе въ ученомъ свт. Важность поваренной науки неоспорима, удовольствія, доставляемыя намъ кухнею, говоритъ г. Сочинитель Календаря объяденія, брали всегда преимущество надъ всми тми, кои составляютъ главную заботливость людей собравшихся въ общество. Не долженъ ли всякъ признаться, на зло Стоикамъ, что удовольствія сіи прежде всего внушаемъ, позже сего оставляемъ, и чаще всего ощущаемъ? Счастливый желудокъ, или такъ называемыя добрыя жернова многіе почитаютъ началомъ всякаго благополучія, да и мы легко бы могли доказать, что стомахъ боле иметъ вліянія, нежели думаютъ, на вс дянія нашей жизни. Колико кратъ участь цлаго народа зависла отъ того единственно, какъ скоро или какъ медленно сваритъ пищу свою желудокъ перваго министра!’ Мосье Нассеродь, славный Французскій кухмистръ, мудрый наставник Якова Ростера {Смотри Княжнина Комедію Неудачный примиритель.}, говаривалъ, что въ поваренной наук заключаются Астрономія, Физика, Химія, Мораль, Политика и Медицина. Да только ли? Даже изящная Словесность принадлежитъ къ поваренному факультету, иначе, какая бы намъ нужда увдомлять читателей о Календар объяденія и выхвалять его достоинства!
‘Вопервыхъ надобно вспомнить, что множество метафор, употребляемыхъ нами въ разговор и на письм, когда дло идетъ о слог, заимствовано отъ чувства, господствующаго во рту, и отъ поваренныхъ предметовъ. Вкусъ есть верховный Судія и въ Словесности и надъ блюдами, хорошее сочиненіе доставляетъ разуму сладкую пищу, мы говоримъ, что комедіи Княжнина и Фон Визина приправлены ролью, что такая-то книга наполнена приторнымъ сентиментальнымъ Французско-Русскимъ бредомъ, что такая-то комедія принадлежитъ къ числу фарсовъ — а фарсъ, какъ извстно, есть не что иное какъ пирожная начинка.
Еще замтимъ сходство между литтераторомъ и кухмистромъ. Ихъ только произведенія подлежатъ суду всхъ людей, и ученыхъ и неученыхъ. Кто неупражнялся въ Математик, или въ Физик,— или въ Медицин, тотъ безъ околичностей скажетъ вамъ, что не его дло поврять Нютоновъ и Ейлеровъ, Франклиновъ и Гальваніевъ, Бровновъ и Гуфеландовъ. Напротивъ того въ поваренномъ дл и въ словесности сущій невжда выдаетъ себя за судію, и ршительно говоритъ о достоинств блюдъ и сочиненій. Вертопрахъ, которому во всю жизнь неудавалось ни однажды постоять у очага, безстыдно хулитъ такія кушанья, на приготовленіе коихъ истощено все искусство замысловатаго повара. Батюшеинъ сынокъ, затвердившій имена Корнеля да Расина, прочитавшій дв или три сказочки, — жеманная щеголиха, неумющая написать двухъ строчекъ о здоровьи къ милой кузин, дерзко произносятъ свой приговоръ о сочиненіяхъ и прозаическихъ и стихотворныхъ.
За скудостію познаній нашихъ въ Археологіи, не беремся ршить, какъ далеко превзошли мы древнихъ въ искусств готовить хорошія блюда. Судя по успхамъ въ другихъ наукахъ, скажемъ на угадъ и врно не ошибемся, что важное сочиненіе древняго Апиція De arte coquinaria передъ нашимъ Прихотникомъ или Календаремъ объяденія есть то же что младенецъ передъ взрослымъ человкомъ.
Такъ, мы учене древнихъ! Но увы! что значитъ ученость наша передъ ихъ чудесными дарованіями? Гд въ ныншнее время найти человка, котораго безъ лести можно бы назвать пучиною, gurges, до выраженію Цицерона? Величайшіе націи обжоры суть не что иное какъ смиренные постники передъ древними. Не стану распространяться о геройскомъ подвиг Милова, которой убилъ кулакомъ своимъ быка съ одного разу, и въ одинъ день сълъ его, лучше напомню читателямъ о знаменитомъ Фагон, которой приглашенъ будучи къ столу Императора Авреліяна, въ присутствіи сего Монарха, чтобы позабавить его, сожралъ свиную тушу, барана, поросенка, сто хлбовъ, и выпилъ цлую орку вина, которое вливали въ достопамятнаго Фагона посредствомъ воронки. Надобно думать, что оркою называлась мра немалая. Монтфоконъ говоритъ, что она была гораздо боле амфоры. По мннію же Калепина именемъ симъ назывался огромной сосудъ по сходству съ нкоторымъ морскимъ животнымъ изъ роду китовъ. И такъ Фагонъ опорожнилъ цлаго кита. Непростительно было бы усомниться въ справедливости отличнаго сего дянія, о немъ свидтельствуетъ Вопискъ, почтенный историкъ Римскій. Плутархъ пишетъ, что у Лукулла было множество столовыхъ комнат, что каждая называлась именемъ какого-нибудь богами что для каждой опредлена была сумма издержекъ на трапезу. Сей роскошный Римлянин, продолжаетъ Біографъ Херонейскій, угостилъ небольшимъ ужиномъ Помпея и Цицерона, съ которыми нечаянно встртился, ужин данъ былъ къ столовой Аполлона, и по врному счету обошелся въ пятьдесяятъ тысячъ сребренниковъ. Надобно знать, что для угощенія Помпея и Цицерона не было сдлано никакихъ особливыхъ приготовленій, и что сумма сія составляла обыкновенной дневной расходъ хозяина. Особы, для которыхъ сочиненъ Прихотникъ или Календарь объяденія, и которыя по сей полезной книг располагаются наполнять свой желудокъ, вроятно были бы довольны столомъ Лукулловымъ.— Извстно, что древніе обжоры употребляли прекрасное средство обдать два или три раза сряду, не отягчая желудка. По непривычк, для насъ оно показалось бы страннымъ на первой случай, но судя по быстрымъ успхамъ повареннаго искусства и по мр увеличивающейся охоты къ лакомымъ яствамъ, можно надяться, что и сіе усладительное обыкновеніе возобновится.
Прихотникъ или Календарь объденія есть сочиненіе предорогое по сытному и лакомому своему содержанію. Въ немъ заключается (такъ пишетъ сочинитель въ предисловіи) основательное и на доказательствахъ утвержденное показаніе всего того, что можетъ льстить нашему сластолюбію. Книга сія сочинена въ стран роскоши объяденія и вкуса. Авторъ ея движимый патріотическимъ усердіемъ, видя что люди разбогатвшіе во время революціи, при всей охот своей лакомиться, не умютъ издерживать денегъ съ пользою и удовольствіемъ, захотлъ открыть имъ надежнйшія средства удовлетворять любимой страсти. ‘Представьте себ богача (предисл. стр. XII) подъ кучами золота стонущаго, сндаемаго необходимостію из тратить оное и состоящаго подъ опекою своего повара, невжды или плута: тогда сами увидите, какую пользу можетъ принесть небольшое сіе сочиненіе. Мидасъ нашъ, оставленный собственной вол въ незнакомомъ семъ поприщ, разорится не сдлавъ себ и малйшей чести, а коварные подхлебатели станутъ еще насмхаться на счетъ самаго его и стола его, которой, невзирая на величайшія издержки, часто будетъ до несносности гадокъ. Ибо съ одними деньгами нельзя сдлаться совершеннымъ хлбосоломъ, и искусство имть лакомой столъ не такъ легко пріобртается, какъ воображаютъ себ простяки наши.’ Сочинитель недостигъ бы цли своей, ежелибъ классической сей книг далъ неправильное расположеніе. Онъ разддилъ ее на двнадцать мсяцовъ, и исказалъ, что когда и какъ должно сть въ Париж. Въ оглавленіи, по азбучному порядку расположенномъ, содержатся вс нужныя вещи для пріисканія ихъ въ Календар объяденія и въ Сытномъ дорожник, не должно забывать, что въ книг сей находится при Календар еще и Сытной дорожникъ, или прогулка прихотпика по разнымъ частямъ города Парижа. Сочинитель справедливо замчаетъ, что не одни только художества и памятники, но еще лакомство всякаго рода и пренесходство състныхъ припасовъ споспшествовали тому, что Парижъ признается столицею Европы и единственнымъ городомъ, которой иностранцы съ крайнимъ удовольствіемъ посщаютъ и куда охотне всего возвращаются, и дйствительно (стр. 2З0), въ цломъ свт нтъ выгоднйшаго мста для вкусныхъ и лакомыхъ столовъ и для мастерскихъ поваровъ, коими довольствуетъ онъ (т. е. городъ) всю почти вселенною. Хотя же Парижъ самъ по себ и ничего не производитъ, ибо въ немъ неродится ни ползерна хлба, неводится ни одного барашка, не собирается ни одного- качана капусты, при всемъ томъ онъ былъ, есть и будетъ истиннымъ средоточіемъ, куда все стекается со всхъ концевъ земли, потому что тамъ умютъ цнить настоящимъ образомъ качества и свойства всего, что идетъ на потребу и пищу человка, и лучше всхъ знаютъ, какъ все оное употребить въ пользу нашего сластолюбія. Ежедневная дань всхъ краевъ свта содержитъ тамъ всегдашнее изобиліе, и даже удаляетъ нкоторымъ образомъ дороговизну: всякъ знаетъ, что въ Париж ничего нещадятъ для хорошаго стола, но всякъ также признается, что по сему самому уваженію жить тамъ всего дешевл. Смло можно сказать, что ни въ одномъ город неполучите прихотливаго обда съ такою удобностію и за такую сходную цну, какъ въ царств семъ вкуса и роскоши.’ — ‘Въ цломъ свт (стр. 233) ненайдете другаго города, гд бы състные заводы и лавки такъ размножились, какъ въ Париж. Тамъ на одного книгопродавца насчитаете сто трактирщиковъ, и тысячу пирожниковъ на одного мастера математическихъ инструментовъ. Но съ нкоторыхъ только лтъ поваренное и приспшное искусство возрасло до невроятности, и приняло такой блестящій видъ, о коемъ до сего и непомышляли. Предки наши ли для того, чтобъ жить, а потомки ихъ, кажется для того только и живутъ, чтобъ сть. Вс новопріобртенныя имнія поворачиваются на брюхоугодныя наслажденія наиболе ощутительныя и прочныя, и ефимки нашихъ милліонщиковъ вс почти уходятъ въ състные рынки.’
Изъ сего краткаго начертанія каждой легко усмотрть можетъ, сколь нужно благовоспитанному человку вдать о Парижскихъ кофейныхъ домахъ, трактирахъ, гербергахъ и харчевняхъ. Въ Сытномъ дорожник содержится топографическое, историческое и економическое объ нихъ описаніе. Наши соотечественники, которымъ суждено только воздыхать о Парижскихъ лакомствахъ, могутъ узнать, невызжая изъ Россіи, что харчевникъ Бьене готовитъ наилучшее жаркое въ цломъ Париж, что въ лавк славнаго Руже продаются вкусные пирожки съ лукомъ и безподобные паштеты съ зеленью, что въ харчевн мадамы Мандолини и тсно и темно, что кофейной домъ де Фоа въ Пале-Ройял и проданъ мадамъ Ленуаръ, которая сняла также и Коррацову кофейню, что въ улиц Сейнъ Маглоара стоятъ рядомъ два магазина, изъ которыхъ въ первомъ содержитъ лавку Малгербъ, знаменитый колбасникъ, племянник Кора, коего супруга, то есть мадам Коръ, сама держала эту лавку боле шести мсяцовъ, и проч. и проч.
Переводчикъ сей книги и издатель ея заслуживаютъ истинную-благодарность отъ обжор вообще, и въ особенности отъ почитателей всего принадлежащаго до Французской поварни.
[Каченовский М.Т.] Прихотник или Календарь объядения [А.Б.Гримо де ла Рейньера и Ш.П.Кост д’Арноба] / Т. // Вестн. Европы. — 1810. — Ч.49, N 2. — С.137-146.