Потерянные труды любви, Шекспир Вильям, Год: 1594 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 100 минут(ы)

СОЧИНЕНІЯ
ВИЛЬЯМА ШЕКСПИРА

ВЪ ПЕРЕВОД И ОБЪЯСНЕНІИ
А. Л. СОКОЛОВСКАГО.

Съ портретомъ Шекспира, вступительной статьей ‘Шекспиръ и его значеніе въ литератур’, съ приложеніемъ историко-критическихъ этюдовъ о каждой пьес и около 3.000 объяснительныхъ примчаній

ИМПЕРАТОРСКОЮ АКАДЕМІЕЮ НАУКЪ
переводъ А. Л. Соколовскаго удостоенъ
ПОЛНОЙ ПУШКИНСКОЙ ПРЕМІИ.

ИЗДАНІЕ ВТОРОЕ
пересмотрнное и дополненное по новйшимъ источникамъ.

ВЪ ДВНАДЦАТИ ТОМАХЪ.

Томъ XII.

С.-ПЕТЕРБУРГЪ
ИЗДАНІЕ т-ва А. Ф. МАРКСЪ.

ПОТЕРЯННЫЕ ТРУДЫ ЛЮБВИ.

Комедія ‘Потерянные труды любви’ дошла до насъ въ изданіи in quarto 1598 года подъ слдующимъ заглавіемъ: ‘A pleasant conceited comedie, called: Loues labors lost. As ltwas presented before her Higimes this last Christmas. Newlv corrected and augmented by W. Shakespere’, т.-е. ‘Забавная комедія, названная ‘Потерянные труды любви’, въ томъ вид, какъ она была представлена предъ ея величествомъ на праздникахъ послдняго Рождества.— Вновь исправлена и дополнена В. Шекспиромъ’. Замтка, что пьеса была исправлена и дополнена, явно указываетъ, что она существовала въ иной, боле ранней редакціи и, слдовательно, была написана прежде указаннаго 1598 года, но такъ какъ текстъ этой редакціи до насъ не дошелъ, и, сверхъ того, мы не имемъ о немъ никакихъ иныхъ свдній, то и опредленіе, когда пьеса была написана, не можетъ быть сдлано съ точностью. Анализъ пьесы привелъ однако почти всхъ комментаторовъ къ единогласному заключенію, что комедія эта должна считаться однимъ изъ первыхъ произведеній Шекспира и написана никакъ не позже 1591 года, а можетъ-быть — и ране. Мнніе это основывается на анализ не только содержанія пьесы, но и вншней ея формы. Отсутствіе въ пьес какой-нибудь серьезной мысли и глубоко-задуманныхъ характеровъ явно обличаетъ руку начинающаго писателя, обращающаго въ своемъ произведеніи гораздо боле вниманія на вншнюю его сторону и форму, чмъ на содержаніе. Сверхъ того, комедія почти вся написана римованными стихами, въ постройк которыхъ чаще, чмъ въ какихъ-либо другихъ пьесахъ, встрчается старинный, неуклюжій размръ _ (Doggerelrhyme), совершенно оставленный Шекспиромъ въ дальнйшихъ произведеніяхъ не только послдующаго періода его творчества, но даже и въ послднихъ пьесахъ 1598 и 1599 годовъ. Замтка, что пьеса напечатана въ 1598 году въ исправленномъ и дополненномъ вид, возбуждала между критиками вопросъ: не ограничился ли Шекспиръ передлкой даже совершенно чужой пьесы, написанной другимъ авторомъ? Но мнніе это едва ли можетъ быть принято, во-первыхъ, по отсутствію какихъ-либо данныхъ, его доказывающихъ, а во-вторыхъ, потому, что, въ случа справедливости такого предположенія, мы естественно могли ожидать, что, передлывая совершенно чужое произведеніе, Шекспиръ придалъ бы ему тотъ характеръ и тотъ пошибъ, какими отличаются его произведенія того періода, когда передлка была сдлана, т.-е. 1598 или близлежащихъ лтъ. Между тмъ въ пьес мы находимъ какъ разъ т же пріемы и тотъ вншній видъ, какими характеризуются Шекспировы произведенія первыхъ годовъ его творчества. Потому гораздо вроятне предположить, что не дошедшая до насъ, передланная Шекспиромъ въ 1598 году, пьеса принадлежала также ему, при немъ онъ, передлывая свое собственное, имвшее, повидимому, даже сценическій успхъ, произведеніе, не сталъ передлывать его фундаментально, но ограничился лишь нкоторыми незначительными измненіями и прибавками. Текстъ изданія in quarto 1598 года былъ затмъ перепечатанъ въ изданіи in folio 1628 г., гд пьеса помщена въ отдл комедій. Сличеніе обоихъ текстовъ не обнаружило въ нихъ никакой существенной разницы, кром нкоторыхъ мелочныхъ поправокъ или замны однихъ словъ другими. Какихъ-либо другихъ данныхъ о времени, когда была написана комедія, мы не имемъ.

Источникъ, изъ какого могъ быть заимствованъ Шекспиромъ сюжетъ комедіи, до сихъ поръ не отысканъ, и потому его слдуетъ считать, по всему вроятію, придуманнымъ самимъ авторомъ. Это тмъ боле вроятно, что, собственно говоря, въ пьес, можно сказать, нтъ даже никакого серьезнаго сюжета. Вся она не боле, какъ рядъ разговоровъ и положеній, искусственно соединенныхъ самой поверхностной, анекдотической связью.

Если разсматривать настоящую пьесу, какъ драматическое произведеніе, и, въ особенности, если сопоставить ее съ любымъ изъ прочихъ произведеній Шекспира, то едва ли кто-нибудь будетъ спорить противъ общеустановившагося приговора, что комедію эту должно причислить къ разряду самыхъ слабыхъ. Въ ней нтъ ни проникнутаго какой-нибудь серьезной идеей сюжета, ни психологическаго развитія характеровъ, этихъ двухъ краеугольныхъ камней Шекспирова творчества. Сюжетъ не только пустъ и ничтоженъ, но гршитъ даже несообразностями, бросающимися въ глаза. Если считать основной идеей комедіи изображеніе односторонняго увлеченія напускнымъ аскетизмомъ, въ какой впали Наваррскій король и его пріятели, за что и наказываетъ ихъ природа, никогда не оставляющая безъ мести нарушенія своихъ законовъ,— то такую мысль, конечно, нельзя назвать ложной. Она, напротивъ, могла бы стать предметомъ даже серьезной разработки, но въ настоящемъ случа именно эта-то разработка и гршитъ несообразностями. Пока мы видимъ въ пьес изображеніе ложнаго увлеченія молодыхъ аскетовъ и затмъ ихъ покаяніе въ содянномъ грх, ходъ дйствія можно еще признать правильнымъ и цлесообразнымъ, но затмъ является вопросъ, за что же принцесса и прочія дамы приговариваютъ покаявшихся гршниковъ къ такому тяжелому испытанію? Если бъ въ пьес было изображено, что они, сдлавъ серьезное признаніе въ любви, вдругъ втрено увлеклись другими красавицами и затмъ явились къ прежнимъ съ повинной головой, то наложенное на нихъ испытаніе могло бы быть оправдано. Но въ настоящемъ случа принцесса и прочія дамы, напротивъ, могли быть только польщены тмъ, что люди, отказавшіеся отъ любви, вдругъ измнили свое твердое намреніе подъ вліяніемъ ихъ прекрасныхъ глазъ. Любовь такихъ обращенныхъ должна была тмъ боле казаться прочной и искренней. Подобныхъ противорчій въ ход дйствія пьесы съ тмъ, что слдовало ожидать, можно привести много, но и приведеннаго достаточно для доказательства, что въ сюжет нтъ правильной, логической постройки. Если мы перейдемъ къ анализу характеровъ дйствующихъ лицъ, то не найдемъ ничего серьезнаго и въ этомъ случа. Можно даже сказать, что характеровъ въ пьес нтъ совсмъ, и что правильное ихъ развитіе совершенно принесено въ жертву острословію и наружному комизму, иной разъ даже очень натянутому. Конечно, нельзя сказать, чтобъ въ изображенныхъ лицахъ не было положительно ничего живого (комедію эту все-таки написалъ будущій Шекспиръ), но это живое разсяно, какъ оазисы въ пустын, и значеніе его заглушено общимъ поверхностнымъ характеромъ всего прочаго содержанія. Такъ, напримръ, нкоторыя очень милыя черты сквозятъ въ лицахъ Бирона и Розалины. Многія ихъ забавныя выходки напоминаютъ т отношенія, какія впослдствіи Шекспиръ такъ неподражаемо изобразилъ въ Бенедикт и Беатрис (въ ‘Много шуму изъ пустяковъ’). Еще боле можно подмтить истинно сценическаго и живого въ личностяхъ Армадо, Олоферна, Мотылька, а также забавныхъ клоуновъ Пузыря и Остолопа. Но вс эти лица слишкомъ карикатурны и потому также не могутъ быть признаны настоящими, цльными характерами.

Несмотря на такое безусловно слабое достоинство комедіи въ ряду прочихъ произведеній Шекспира, есть точка зрнія, съ которой можетъ показаться очень интересной и она. Для этого надо взглянуть на нее не какъ на серьезное сценическое произведеніе, а какъ на простую жанровую картинку, рисующую нравы того времени и той среды, въ которыхъ жилъ самъ Шекспиръ. Разсматриваемая такимъ образомъ, юна получитъ въ нашихъ глазахъ такой же смыслъ и произведетъ такое же впечатлніе, какое производитъ другая, также Шекспирова, пьеса, а именно ‘Виндзорскія проказницы’. Въ вступительномъ этюд къ этой пьес, между прочимъ, сказано, что, не отличаясь какими-либо особенными литературными достоинствами, она интересна тмъ, что представляетъ намъ домашній бытъ и нравы провинціальнаго уголка Англіи въ эпоху королевы Елисаветы. Точно то же находимъ мы и въ ‘Потерянныхъ трудахъ любви’, съ тою только разницею, что въ этой послдней пьес изображены нравы и обычаи не провинціальнаго общества, но, напротивъ, высшаго круга. Изображеніе это, правда, касается только комическихъ сторонъ этого общества, при чемъ комизмъ выведенныхъ лицъ преувеличенъ даже до карикатурности, но и карикатура можетъ имть интересное значеніе, если только врны т основные факты, какіе она изображаетъ. Вкъ Елисаветы, какъ извстно, отличался необыкновеннымъ подъемомъ національнаго духа Англіи, выразившимся въ замчательномъ прогресс во всхъ сферахъ дятельности, какъ умственной, такъ и матеріальной. Умственный прогрессъ ознаменовался развитіемъ наукъ и преимущественно литературы. Идеи эпохи Возрожденія обратили вниманіе на античный міръ, сдлавъ памятники его искусства и литературы идеалами, сравняться съ которыми поставили себ задачей почти вс писатели. Общество съ жадностью слдило за развитіемъ родной литературы, и надо отдать справедливость, что никогда ни въ одной стран уровень развитія и пониманія этого предмета не стоялъ такъ высоко, какъ среди образованнаго сословія Англіи этой эпохи. Матеріальный прогрессъ выразился въ необыкновенныхъ успхахъ промышленности и торговли, которые, въ свою очередь, были вызваны завоеваніями, сдланными Англіей во всхъ частяхъ свта, все равно-прямо ли оружіемъ, или мирными пріобртеніями, помощью путешествій въ дальнія страны и ихъ колонизаціи. Но какъ ни славны, какъ ни велики были результаты этихъ двухъ родовъ дятельности, они, какъ это всегда бываетъ, имли также темную, а порой и смшнзоо сторону. Если люди, одаренные умомъ и талантомъ, усваивали съ пользой для себя изученіе древняго міра и современной итальянской цивилизаціи, если талантливые писатели успвали творить, не впадая въ смшную подражательность, замчательныя произведенія, то рядомъ съ этимъ являлись жалкіе кропотуны и смшные педанты, воображавшіе о себ гораздо больше, чмъ они стоили, и не умвшіе сдлать ровно ничего. Среди простыхъ любителей искусства въ обществ насчитывалось на ряду съ истинно образованными людьми также не мало пустыхъ верхоглядовъ, усвоившихъ одни верхушки цивилизаціи, придававшихъ, напримръ, гораздо боле значенія итальянскимъ модамъ, чмъ произведеніямъ искусства этой страны. Утрированное восхищеніе утонченными оборотами языка въ твореніяхъ великихъ авторовъ ввело въ пустыхъ великосвтскихъ кружкахъ манерность въ обыкновенныхъ разговорахъ, дошедшую до такихъ смшныхъ предловъ, что противъ этой моды стали возставать вс современные здравомыслящіе люди. Щеголи и щеголихи стали объясняться на какомъ-то условномъ язык, испещренномъ множествомъ метафоръ, остротъ и двусмысленностей, часто даже непонятныхъ для непосвященныхъ въ эту моду людей. Вычурность такихъ выраженій стала считаться доказательствомъ хорошаго воспитанія и умнья себя держать. Можно себ представить, какъ умли пользоваться такимъ настроеніемъ разные ловкіе пройдохи, искавшіе отличиться, заставить поговорить о себ и устроить карьеру помощью дешевой рекламы своихъ небывалыхъ талантовъ. Въ великосвтскихъ гостиныхъ то и дло появлялись то путешественники, будто бы постившіе чудныя невдомыя страны, то самозванные воины, громко кричавшіе о подвигахъ, совершенныхъ ими въ небывалыхъ войнахъ, то художники и поэты, выдававшіе себя за учениковъ и послдователей великихъ учителей. И подобныхъ людей принимали, заслушивались ихъ разсказами, возводили на почетный пьедесталъ. Само собой разумется, что подобные случаи были исключеніемъ, и по нимъ нельзя произносить сужденія о всемъ тогдашнемъ англійскомъ обществ, но во всякомъ случа зло было распространено настолько сильно, что бросалось въ глаза.

Вотъ это-то фальшивое направленіе общества и составляетъ предметъ, изображенный Шекспиромъ въ его комедіи. Взглянувъ на пьесу съ этой точки зрнія, мы увидимъ, что если она стоитъ ниже прочихъ произведеній Шекспира, какъ серьезная драма, то ей нельзя отказать въ значеніи смлой и врной сатиры. Присматриваясь къ пьес, мы найдемъ въ ней изображеніе почти всхъ тхъ ложныхъ, смшныхъ увлеченій, о которыхъ сказано выше. Такъ, фальшивое, преувеличенное увлеченіе наукой комически изображено въ Наваррскомъ корол и его сподвижникахъ, ршившихся ради фантастическаго поиска истины отказаться отъ самыхъ естественныхъ желаній и стремленій молодости. Настоящихъ живыхъ Шекспировыхъ характеровъ мы, конечно, въ этихъ лицахъ не найдемъ. Они не столько люди, сколько олицетворенныя идеи, но задача изобразить въ нихъ комическія черты, существовавшія въ тогдашнемъ обществ, достигнута вполн. Принцесса съ своей свитой изображаетъ тотъ подводный камень, о который разбились зати ослпленныхъ своей мечтой мудрецовъ. Хотя личности этихъ соблазнительницъ изображены чрезвычайно мило и граціозно (что и требовалось для того, чтобъ он могли исполнить свой замыселъ), но и въ нихъ искусно влита очень замтная комическая струя. Образованныя и прелестныя женщины, он оказываются тоже зараженными той смшной модой, какая господствовала въ тогдашнемъ высшемъ обществ — модой вычурности какъ въ рчахъ, такъ и въ манерахъ себя держать. Ихъ разговоры — градъ шутокъ и остротъ, правда, иногда умныхъ и граціозныхъ, но въ большей части случаевъ натянутыхъ и преувеличенныхъ до смшного. Дале являются комическія фигуры Армадо, Олоферна, Натаніэдя и наконецъ глупцовъ Пузыря и Остолопа. Армадо — представитель того разряда искателей приключеній, о которыхъ сказано выше. Глупый и пустой безусловно, возбуждающій насмшки даже въ томъ кругу, въ которомъ принятъ, онъ успваетъ однако очень недурно устроить свои дла благодаря тому вншнему лоску дурно понятой образованности, который усплъ на себя напустить. Учитель Олофернъ — представитель того же направленія, но только поставленный по общественному положенію на боле низкую ступень. Армадо вращается при двор, а педантъ Олофернъ задаетъ тонъ фальшивою ученостью въ сред своихъ деревенскихъ учениковъ или неотесанныхъ дураковъ, каковы Пузырь, Остолопъ и Жакнета. Изъ всхъ лицъ комедіи Армадо и Олофернъ боле всхъ похожи на живыхъ людей, и есть данныя предполагать даже, что оба они — портреты, списанные съ дйствительно существовавшихъ, современныхъ Шекспиру, лицъ, но тмъ не мене карикатурность является преобладающимъ качествомъ и въ нихъ. Смотря на настоящую комедію, какъ на сатиру, нкоторые комментаторы хотли даже приписать въ этомъ случа Шекспиру такія намренія, какія едва ли онъ могъ имть. Такъ, увряли, будто въ отказавшемся отъ любви и предавшемся наукамъ корол слдуетъ видть тонкую сатиру на королеву Елисавету. Государыня эта, при всей своей образованности, была большая педантка и дйствительно очень неблагосклонно смотрла на сердечныя увлеченія (особенно въ кругу своихъ приближенныхъ). Извстно, напримръ, что ея фавориты Эссексъ и Ралейгъ, вздумавшіе жениться вопреки желанію королевы, пострадали за это очень жестоко, но именно это-то и отрицаетъ возможность предположить, чтобъ Шекспиръ ршился сознательно направить сатиру противъ королевы, шутить съ которой было небезопасно, и, сверхъ того, сдлалъ бы это въ комедіи, которая была представлена въ ея присутствіи, какъ о томъ заявлено въ первомъ изданіи пьесы.

Въ заключеніе о настоящей комедіи нельзя не прибавить, что едва ли какая-нибудь пьеса Шекспира представляла столько затрудненій при перевод. Написанная въ большей части римованными стихами и притомъ часто тмъ стариннымъ размромъ (doggerelrhyme), къ которому очень трудно подыскать подходящій русскій строй, она, сверхъ того, испещрена массой остротъ, шутокъ и двумысленностей, основанныхъ на игр словъ и потому ршительно непереводимыхъ буквально. Этимъ объясняется большое количество приложенныхъ къ тексту перевода объяснительныхъ примчаній. Для примра тхъ вычурностей языка, какія мы находимъ въ этой пьес, можно указать хотя бы на стихотвореніе Олоферна (Д. IV, сц. 2) объ убитомъ принцессой олен, при чемъ игра словъ основана на значеніи буквы L. Подобнаго рода двусмысленности встрчаются чуть ли не на всякой страниц.

Замчательно, что въ комедіи этой встрчаются очень часто мысли, которыя мы находимъ въ Шекспировыхъ сонетахъ.

ДЙСТВУЮЩІЯ ЛИЦА.

Фердинандъ, король Наварры.

Биронъ, Лонгвиль, Бойе, Дюмэнъ, приближенные короля.

Бойе, Меркадъ, дворяне изъ свиты принцессы Франціи.

Донъ Адріанъ Армадо, испанскій дворянинъ.

Натаніэль, сельскій священникъ.

Олофернъ, сельскій учитель.

Остолопъ, полицейскій приставъ.

Пузырь, клоунъ.

Мотылекъ, пажъ ¹).

Лсничій.

Принцесса Франціи.

Розалина, Марія, Катерина, дамы изъ свиты прицессы.

Жаннета, деревенская двушка.

Офицеры и свита короля и принцессы.
Дйствіе въ Наварр.

ДЙСТВІЕ ПЕРВОЕ.

СЦЕНА 1-я.

Наварра. Паркъ при дворц короля.

(Входятъ король, Биронъ, Лонгвиль и Дюмэнъ).

Король. Стремятся вс на этомъ свт къ слав,

Украсимте жъ, друзья мои, и мы

Ея внцомъ чугунъ гробницъ, въ которыя

Намъ должно лечь! Помхой намъ не будетъ

Въ томъ даже смерть. Настойчиво лишь надо

Преслдовать намченную цль,

Наперекоръ препятствіямъ, какія

Намъ ставитъ время, этотъ врагъ всего,

Что дышитъ на земл. Такъ поступая,

Наврно завоюемъ мы себ

Безсмертіе!.. Взываю къ вамъ, мои

Сподвижники! (Такъ звать имю право

Я васъ съ тхъ поръ, какъ согласились вы

Возстать со мною вмст противъ всякихъ

Мірскихъ забавъ). Послдній нашъ эдиктъ

Исполнимъ мы. Признаютъ вс Наварру

За чудо изъ чудесъ! Мы превратимъ

Нашъ дворъ въ пріютъ наукъ, искусствъ и знанья.

Вы трое вс, Лонгвиль, Дюмэнъ и Биронъ.

Мн поклялись три года провести

Со мной въ тиши трудовъ, храня строжайшій

Уставъ, какой клялись вы соблюдать.

Вотъ онъ! Должны теперь, давъ общанье

Его хранить, скрпить слова своей

Вы подписью и помнить, что, нарушивъ

Хоть въ малости написанное здсь,

Лишите тмъ себя своей вы чести!

Пускай же тотъ, кто чувствуетъ въ себ

Довольно силъ, чтобъ выполнить обтъ,

Его теперь подпишетъ.

Лонгвиль. Я ршился!

Три года — срокъ пустой. Для плоти будетъ,

Конечно, въ томъ лишенье, но зато

Воспрянетъ духъ! Толстъ тломъ — тощъ умомъ!

Съ роскошныхъ блюдъ, нтъ слова, плоть толстетъ,

Но умъ зато мутится и худетъ.

Дюмэнъ. Что до меня — я, государь, желанья

Свои усплъ въ себ ужъ умертвить.

Пускай рабы ничтожной этой жизни

Ея страстей блестящій чтутъ соблазнъ!

Не нужно мн ни блеска, ни богатства,

Ни чаръ любви! Хочу предать себя,

Подобно вамъ, какъ истинный философъ,

Ршенью я лишь выспреннихъ вопросовъ.

Биронъ. Я соглашаюсь въ принцип со всмъ,

Давъ клятву вамъ провесть три полныхъ года

Въ занятіяхъ наукой и трудомъ.

Но, кажется, въ устав появились

Еще иныя, строгія статьи.

Такъ, напримръ: обтъ не видть женщинъ!

Надюсь я, давать подписку въ этомъ

Мы не должны. Равно статья, что можно

сть разъ лишь въ день, а день одинъ въ недлю

Не класть ни маковой росинки въ рогъ!

Ужель должны мы подписать и это?

Затмъ: обтъ спать въ сутки три часа,

А днемъ не смть вздремнуть ни на минуту!

И это мн, привыкшему спокойно

Не только спать безъ просыпу всю ночь,

Но обращать нердко въ ночь и полдень!

Надюсь я, что этотъ пунктъ не будетъ

Включенъ въ уставъ, а то вдь въ самомъ дл

Покажется чрезчуръ ужъ тяжело

Безъ женщинъ жить, весь день денской учиться,

сть впроголодь да и не спать въ придачу!

Кто жъ выполнитъ подобную задачу?

Король. Ты клятву далъ исполнить это все.

Биронъ. Ну, не совсмъ!.. Я слово далъ мое

Лишь въ томъ, что здсь согласенъ поселиться

На срокъ трехъ лтъ, съ намреньемъ учиться.

Лонгвиль. Ты съ этимъ далъ на прочее обтъ.

Биронъ. Ну, если такъ — прошу я мой отвтъ

За шутку счесть. Скажите мн: ученья

Какая цль?

Король. Чтобъ разршать сомннья

И познавать, что скрыто отъ очей

И чувствъ простыхъ.

Биронъ. Такъ, значитъ, мы для нихъ

И учимся? Должны простыя чувства

Мы изощрять? Наука и искусство

Пусть служатъ имъ?

Король. О, да!— цль наша вся

Лишь въ томъ.

Биронъ. Ну, если такъ, то я

Готовъ, пожалуй, самъ безъ прекословій

Скрпить уставъ поставленныхъ условій.

Понятенъ смыслъ: — обда кто лишенъ

По простот — достать его старайся,

Кому же взглядъ на женщинъ запрещенъ —

За ними тотъ старательно гоняйся.

Кто въ простот не можетъ словъ держать —

Учись, какъ ихъ хитре нарушать!

Когда таковъ смыслъ вашего ученья,

Тогда готовъ вступить безъ замедленья

Я въ вашъ союзъ. Охотно клятву дамъ

Навки я быть другомъ врнымъ вамъ.

Король. Твой приговоръ — желанью знать помха,

Такъ можно жить лишь для забавъ и смха.

Биронъ. Жить для забавъ?.. Но вдь изъ всхъ забавъ

Глупе та, которая, не давъ

Ни капли намъ того, что мы желали,

Съ собой несетъ лишь скуку да печали.

Кто вкъ ршилъ надъ книгами звать,

Свтъ истины поставивши предметомъ

Своихъ трудовъ, не хочетъ тотъ понять,

Что истина слпитъ своимъ насъ свтомъ.

Свтъ можетъ быть опасенъ очень намъ,

Когда онъ вдругъ средь мрака засверкаетъ.

Подобный свтъ невыносимъ глазамъ

И зрнье намъ безъ пользы притупляетъ.

А потому не лучше ль услаждать

Свои глаза, глядясь въ чужіе глазки,

Чей можетъ свтъ насъ тоже ослплять,

Но чьи зато цлительны и ласки?

Ученья свтъ со свтомъ солнца схожъ:

Къ нему нельзя приблизиться безвредно,

Какъ ни трудись — все жъ больше не возьмешь,

Чмъ можетъ дать премудрость книги бдной.

Пусть мудрецы созвздьямъ раздаютъ

Всмъ имена. Исполнивъ важно это,

Они сіянья имъ не придадутъ

И больше насъ въ нихъ не увидятъ свта.

Крича, что все умли мы назвать,

Себя мы глупо тмъ морочимъ сами:

Вдь имена предметамъ раздавать —

Быть, значитъ, имъ лишь крестными отцами.

Король. Позорить умъ уменъ ты и остеръ!

Дюмэнъ. Съ какимъ ты рвеньемъ убиваешь рвенье!

Лонгвиль. Пшеницу прочь, а плевеламъ просторъ!

Биронъ. Весной гусей всего слышнй галднье.

Дюмэнъ. А дальше что?

Биронъ. Что для всего есть часъ.

Дюмэнъ. Но гд жъ тутъ смыслъ?

Биронъ. Такъ,— рима сорвалась²).

Король. Нашъ Биронъ схожъ съ убійственнымъ морозомъ,

Чей духъ — гроза весною для цвтовъ.

Биронъ. Ну, пусть хоть такъ, но разв можно розамъ

Велть цвсти до первыхъ соловьевъ?

На все я срокъ установить желаю:

Не нужно розъ намъ въ праздникъ Рождества,

Равно и снгъ излишнимъ я считаю,

Когда весна войдетъ въ свои права.

А потому ршительное мннье

Скажу я вамъ: учиться намъ теперь

Пора прошла! Нелпо вдь ршенье

Чрезъ стну лзть, когда открыта дверь.

Король. Ну, если такъ, то можешь удалиться.

Биронъ. О, нтъ, зачмъ?.. Я слово далъ учиться

И остаюсь. Хоть дерзко насказалъ

Наук я прискорбныхъ истинъ много

Въ отвтъ на градъ всхъ вашихъ ей похвалъ,

Но свой обтъ я все жъ исполню строго.

Три года вамъ на жертву приношу.

Прочту я разъ еще постановленье

И весь уставъ покорно подпишу.

Король. Снимаетъ стыдъ съ тебя твое ршенье.

Биронъ (читаетъ). Item: ни одна женщина не должна приближаться къ нашему двору на разстояніе мили.

Это было провозглашено?

Лонгвиль. Четыре дня тому назадъ.

Биронъ. Посмотримъ, какое положено зато наказанье.

(Читаетъ). Подъ страхомъ лишиться языка!..

Кто придумалъ эту кару?

Лонгвиль. Придумалъ я.

Биронъ. Но чмъ руководился

При этомъ ты?

Лонгвиль. Желаньемъ устрашить.

Биронъ. Нельзя сказать, чтобъ былъ законъ любезенъ. (Читаетъ), Item: если кто-нибудь изъ мужчинъ будетъ въ теченіе трехъ лтъ уличенъ въ разговор съ женщиной, то таковой подвергается публичному посрамленію въ той форм, какую постановитъ дворъ.

Ну, вотъ статья, какую должно будетъ

Намъ обойти на первыхъ же порахъ.

Извстно вамъ, что въ гости къ намъ прибудетъ

Дочь короля французскаго на-дняхъ.

Вольнымъ отцомъ дано ей порученье

Объ Аквитаньи разршить нашъ споръ*

Когда стать серьезно дать значенье,

То какъ принять принцессу можетъ дворъ?

Король. Друзья мои,— мы это вдь забыли!

Биронъ. Вотъ такъ всегда излишнихъ плодъ усилій

Ведетъ къ бд. Мечтой увлечены,

Теряемъ мы, въ чемъ видть суть должны,

А взять мечту — такое же вдь дло,

Какъ городъ взять, въ которомъ все сгорло.

Король. Статью придется точно преступить, —

Принцесс здсь, конечно, должно жить.

Биронъ. Вотъ видите!— подобное ‘придется’

Допустимъ мы въ три года сотни разъ.

Игрой страстей во всякомъ сердце бьется,

Но страсть смирить нтъ твердой воли въ насъ.

Въ такой бд поможетъ только счастье.

Павъ предъ грхомъ, всего врнй сказать

Что принужденъ невольно былъ упасть я,

И тмъ себя предъ свтомъ оправдать.

А потому подъ вашимъ приговоромъ

Готовъ поставить имя я свое,

И пусть навкъ покроется позоромъ,

Кто преступить задумаетъ его.

Соблазнъ грозитъ со мною въ равной дол

И вамъ вдь всмъ, но шепчетъ честь моя.

Что хоть считаю я уставъ неволей,

Все жъ преступлю его послднимъ я.

Но неужели со всякимъ развлеченьемъ

Должны проститься точно мы навкъ?

Король. О, вовсе нтъ: почтилъ насъ посщеньемъ,

Извстно вамъ, забавный человкъ,—

Знакомый вамъ, испанецъ, донъ Армадо.

Пустымъ манерамъ онъ служить привыкъ,

Надутъ, спесивъ, и удивляться надо,

Какъ онъ усплъ свой изощрить языкъ!

Заговоривъ, своимъ всегдашнимъ вздоромъ

Доволенъ онъ бываетъ, какъ птухъ.

А что до модъ, то безконечнымъ споромъ

О нихъ на всякій угодитъ онъ слухъ.

Пусть этотъ шутъ враньемъ насъ потшаетъ ¹

Въ свободный насъ отъ дла и трудовъ

И съ хвастовствомъ примрнымъ прославляетъ

Дла былыхъ испанскихъ храбрецовъ ³).

Не знаю я, насколько позабавитъ

Онъ этимъ васъ, но я люблю порой

Послушать, какъ себя онъ громко славитъ

И лжетъ въ глаза,— такъ будь же шутъ онъ мой ⁴).

Биронъ. Онъ точно — враль, всему извстный свту,

И ложь куетъ искуснй, чмъ монету ⁵).

Лонгвиль. А съ нимъ Пузырь потшитъ также насъ.

Ученья срокъ пройдетъ скорй, чмъ часъ.

(Входятъ Остолопъ съ письмомъ и Пузырь).

Остолопъ. Дозвольте узнать, здсь ли собственная особа короля?

Биронъ. Здсь,— что теб надо?

Остолопъ. Я, изволите видть, могу назваться частью его особы самъ, потому что состою приставомъ на королевской служб. Но мн надо повидать особу короля во плоти.

Биронъ. Если такъ, то вотъ онъ.

Остолопъ. Вамъ посылаетъ поклонъ Арма… Арма… Ну, да все равно. Дло въ томъ, что тамъ приключилась какая-то пакость, о которой соблаговолите прочитать сами въ письм.

(Подаетъ письмо).

Пузырь. Дло это, ваша милость, стряслось надо мной ⁶).

Король. Письмо отъ великаго Армадо.

Биронъ. Дло, вроятно, не стоитъ выденнаго яйца, но мы, конечно, услышимъ самую велелпную рчь.

Лонгвиль. Велелпная надежда услышать вздоръ. Пошли намъ Господь силъ.

Биронъ. Для того, чтобъ выслушать или чтобъ не расхохотаться?

Лонгвиль. Для того и для другого въ умренной степени. Иначе не нужно ни того ни другого.

Биронъ. Пусть будетъ такъ. Но вдь это зависитъ отъ того, насколько одолетъ смхъ.

Пузырь. Дло, сударь, идетъ обо мн и о Жакнет. Насъ накрыли на дл.

Биронъ. На какомъ дл?

Пузырь. На самомъ обыкновенномъ. Собственно говоря, тутъ три дла. Во-первыхъ, насъ застали на скамь, затмъ поймали, какъ я выслдилъ ее въ парк, ну, а тамъ и заварилось настоящее дло. Извстно всмъ, какіе разговоры ведутъ парни съ двками. Ну, а что до самой сути….

Биронъ. Что жъ дальше?

Пузырь. Чмъ оштрафуютъ, такъ тому и быть. Помилуй Господь правыхъ.

Пузырь. Хотите вы внимательно выслушать это письмо?

Биронъ. Выслушаемъ, какъ оракула.

Пузырь. Извстное дло — человкъ слабъ!

Король (читаетъ). ‘Великому намстнику небесъ! единому повелителю Наварры! земному богу моей души и питателю моего бреннаго тла!’

Пузырь. Обо мн пока рчи нтъ.

Король (продолжаетъ). ‘Да будетъ теб извстно…

Пузырь. Что извстно?— По-правд говоря, ничего не извстно.

Король. Смирно!

Пузырь. Это вы мн-то велите быть смирнымъ! Я всегда смирнымъ былъ, какъ и всякій, кому нтъ охоты лзть на драку.

Король. Сказано — молчи!

Пузырь. О чужихъ длахъ точно слдовало бы молчать всмъ.

Король (продолжаетъ). ‘Да будетъ теб извстно, что преслдуемый черной меланхоліей, я пожелалъ подвергнуть мой мрачный духъ благотворному вліянію живительнаго воздуха и потому предположилъ учинить прогулку. Ты спросишь, въ какое время? Отвтъ: въ шесть часовъ,— время, когда мирно пасутся стада, мирно клюютъ птицы, а смертные садятся воспринимать пищу, именуемую ужиномъ. Таково было описываемое время. Что же касается до почвы, на которой я гулялъ, то она носитъ имя твоего парка. Опредляя затмъ точне мсто, гд сталъ я свидтелемъ гнуснаго событія, заставившаго сорваться съ моего благо, какъ снгъ, пера, черныя, какъ агатъ, чернила, узрваемыя тобой на этомъ письм, — то скажу, что мсто это расположено на свро-запад, ближе къ востоку отъ западнаго угла твоего чудно извилистаго сада. Тамъ узрлъ я этого подлаго болвана, этого ничтожнаго пескаря, служащаго для твоихъ потхъ ⁷)’…

Пузырь. Сирчь, меня.

Король (продолжаетъ). ‘Этого непросвщеннаго невжду’….

Пузырь. Тоже меня.

Король (продолжаетъ). ‘Этого невжественнаго холопа’….

Пузырь. Все меня.

Король (продолжаетъ). ‘Именуемаго, сколько я помню, Пузыремъ…..’

Пузырь. Ну, вотъ видите:— я, какъ есть.

Король. ‘Соединеннаго и сопряженнаго, вопреки громко провозглашенному тобой уставу,— соединеннаго,— уста мои нмютъ выговорить, съ кмъ’!

Пузырь, Чего тутъ нмть? Извстно, съ двкой.

Король (продолжая). ‘Съ дщерью праматери Евы! съ самкой или, говоря для тебя понятнй, съ женщиной! Посылаю его, по моему высоко чтимому обту, къ теб, подъ присмотромъ твоего служителя, Антона Остолопа, мужа испытанной честности и правилъ, дабы наложилъ ты на преступника достойное по его дламъ взысканіе’.

Остолопъ. Остолопъ — я, ваша милость.

Король, (продолжая). ‘Что касается до Жакнеты (такъ зовется скудельный сосуд сего происшествія), то я задержалъ ее, дабы могъ ты тоже влить въ нее ярость твоего правдиваго гнва, и представлю предъ твои очи по первому твоему требованію ⁸). Твой со всмъ горячимъ рвеніемъ теб служить Донъ Адріанъ Армадо’.

Биронъ. Я ожидалъ лучше, но недурно и такъ.

Король. Хуже, чмъ худо. (Пузырю) Что скажешь ты на это, негодяй?

Пузырь. Да что сказать?— двка была точно.

Король. Ты слышалъ провозглашенье?

Пузырь. Слышать-то слышалъ, да только запамятовалъ.

Король. Кто будетъ пойманъ съ женщиной — на годъ въ тюрьму.

Пузырь. Какая жъ она женщина? она — двка.

Король. Уставъ примняется и къ двкамъ.

Пузырь. Ну, такъ я вамъ скажу, что она не двка, а двица.

Король. Уставомъ предусмотрно и это. Тамъ прямо сказано о двицахъ.

Пузырь. Да вдь двица двиц рознь, а это просто двушка, работница ⁹).

Король. Не виляй,— не поможетъ теб и работница.

Пузырь. Ну, нтъ! работница — подмога хорошая.

Король. Ты приговариваешься къ недльному аресту на хлбъ и на воду.

Пузырь. Приговорили бы лучше къ мсячному на похлебку съ бараниной.

Король. Армадо поручаю я строжайше

Его стеречь, а Бирону дается

Приказъ исполнить приговоръ. Идемте

Теперь, друзья, начать труды, которымъ

Мы посвятили ревностно себя,

(Уходятъ Король, Лонгвиль и Дюмэнъ).

Биронъ. Прозакладую голову, что вздоромъ

Окончатся вс эти пустяки.

(Пузырю) Идемъ со мной, любезный.

Пузырь. Пришлось потерпть за правду. Что меня застали съ Жакнетой — это сущая правда, да вдь и она двка честная, а потому правду любитъ. Ну, да не бда! Пришло горе — придетъ и радость, а до того можно и потерпть ¹⁰).

(Уходятъ).

СЦЕНА 2-я.

Садъ при дом Армадо.

(Входятъ Армадо и Мотылекъ).

Армадо. Скажи, милый отрокъ, что значитъ, когда человкъ высокаго ума погружается въ черную меланхолію?

Мотылекъ. Это значитъ, что его одолла хандра.

Армадо. Но вдь меланхолія и хандра, милый отрокъ, одно и то же.

Мотылекъ. Э, нтъ,— это не такъ.

Армадо. Какую же разницу находить ты между понятіемъ о меланхоліи и о хандр? Объясни, милый отрокъ!

Мотылекъ. По ихъ дйствію, унылый старецъ ¹¹).

Армадо. Почему зовешь ты меня унылымъ старцемъ?

Мотылекъ. А почему зовете вы меня милымъ отрокомъ?

Армадо. Потому что это самый приличный эпитетъ для твоихъ юныхъ, иначе говоря, гибкихъ лтъ.

Мотылекъ. Если такъ, то эпитетъ унылый точно также приличенъ для вашихъ старыхъ, иначе говоря, твердыхъ лтъ.

Армадо. Мило и ловко!

Мотылекъ. Что мило и ловко?— я или мой отвтъ?

Армадо. Ты милъ, потому что малъ.

Мотылекъ. Если очень малъ, то не могу быть очень милъ. Но въ чемъ видите вы мою ловкость?

Армадо. Въ томъ, что ты подвиженъ и увертливъ.

Мотылекъ. Вы говорите это мн въ похвалу?

Армадо. Вполн заслуженную.

Мотылекъ. Да вдь, такъ можно похвалить и угря.

Армадо. Неужели ты думаешь, что угорь можетъ быть остроуменъ?

Мотылекъ. Я говорю увертливъ, а не остроуменъ.

Армадо. А я сказалъ увертливъ въ смысл остроуменъ.— Довольно! не раздражай меня споромъ*

Мотылекъ. Молчу.

Армадо. Ты болтаешь пустяки, а все пустое мн противно.

Мотылекъ (въ сторону). Врю: твои карманы всегда пусты, а это теб хуже всего ¹²).

Армадо. Я обязался посвятить три года ученью вмст съ королемъ.

Мотылекъ. На это довольно одного часа.

Армадо. Невозможно!

Мотылекъ. Сколько будетъ по-вашему трижды одинъ?

Армадо. Я счетами не занимаюсь. Это дло мальчишекъ въ таверн.

Мотылекъ. Ну, такъ я спрошу иначе. Вы вдь дворянинъ и потому, значитъ, игрокъ?

Армадо. Признаю и то и другое. Оба эти качества — атрибуты всякаго порядочно образованнаго человка.

Мотылекъ. Ну, такъ вы наврно должны знать, сколько будетъ, если къ двумъ очкамъ прикинуть одно.

Армадо. Это будетъ однимъ больше двухъ.

Мотылекъ. Значитъ, говоря по-простонародному, три?

Армадо. Врно.

Мотылекъ. Ну, вотъ видите сами, какъ легко научиться всему. Вы досчитались до трехъ, не успвъ моргнуть глазомъ. Точно такъ же можно ограничить однимъ счетомъ и ваше трехгодовое ученье. Вопросъ до того ясенъ, что его разршитъ вамъ даже танцующая лошадь ¹³)!

Армадо. Геніальная формула!

Мотылекъ (въ сторону). Выводъ которой — нуль ¹⁴).

Армадо. Я долженъ, сверхъ того, сознаться, что я влюбленъ! А такъ какъ для храбраго солдата любовь — предметъ низкій, то я выбралъ для своей любви такой же низкій предметъ. Я влюбленъ въ поселянку. Не скрою, что если бъ я могъ побороть мою страсть, то овладлъ бы ею непремнно и затмъ уступилъ какому-нибудь французскому придворному въ обмнъ за урокъ новой любезности или объясненіе новой моды. Я нахожу мои страстные вздохи вполн неприличными, но что же длать, если я не могу справиться съ Купидономъ? Утшь меня, милый отрокъ, хоть ты! Назови мн нсколькихъ великихъ людей, также попавшихся въ любовныя сти.

Мотылекъ. Да вотъ хоть бы Геркулесъ.

Армадо. О сладчайшій Геркулесъ!— Называй, называй еще! Главное, чтобъ это были люди хорошей репутаціи и выдержки.

Мотылекъ. Тогда чего жъ вамъ лучше Сампсона? Онъ владлъ такой выдержкой, что взвалилъ на плечи и выдержалъ цлыя городскія ворота ¹⁵). А влюбленъ былъ, какъ вс.

Армадо. Да, да! славный Самсонъ! сильный Самсонъ! Впрочемъ, если онъ превосходилъ меня въ искусств таскать на плечахъ ворота, то я наврно заткну его за поясъ въ умньи владть шпагой. А влюбленъ я совершенно такъ же — Кто, милый отрокъ, былъ его любовницей?

Мотылекъ. Конечно, женщина.

Армадо. Какого цвта лицомъ?

Мотылекъ. Да кто же это знаетъ? Можетъ-быть, цвтовъ было въ ея лиц одинъ, два, три, а то и вс четыре.

Армадо. Скажи мн это опредлительнй.

Мотылекъ. Ну, если хотите, то зеленаго.

Армадо. Разв такія лица бываютъ?

Мотылекъ. Я читалъ, будто бываютъ. Говорятъ даже, что этотъ цвтъ одинъ изъ лучшихъ.

Армадо. Зеленый цвтъ, конечно, называется цвтомъ любви, но чтобъ кто-нибудь пожелалъ имть любовницу съ зеленымъ лицомъ — сомнваюсь. Едва ли желалъ этого самъ Сампсонъ! Можетъ-быть, впрочемъ, онъ любилъ ее за умъ.

Мотылекъ. Именно!— умъ ея, вроятно, былъ свжъ, какъ зеленые листья ¹⁶).

Армадо. Моя любовь жаждетъ боле нжной близны и румянца.

Мотылекъ. Напрасно, — блилами и румянами часто замазываютъ вовсе не нжныя чувства!

Армадо. О, продолжай, продолжай! Какъ прелестно умешь ты острить, милое дитя!

Мотылекъ. Острить помогаютъ мн умъ отца и языкъ матери.

Армадо. Что за трогательное воспоминанье ребенка о своихъ родителяхъ! Прелестно! Возвышенно!

Мотылекъ (напваетъ)

Сквозитъ въ румянц съ близной

Нердко ложь одна.

Стыда румянецъ знакъ живой,

А страха — близна.

Стыдомъ и страхомъ кто сраженъ,

Въ томъ искренности нтъ.

Въ немъ ложной маской замненъ

Природныхъ красокъ цвтъ ¹⁷).

Опасное римоплетство, когда рчь идетъ о румянахъ и блилахъ.

Армадо. Кажется, существуетъ, милый отрокъ, баллада о корол Кофетуа и о нищей ¹⁸).

Мотылекъ. Свтъ согршилъ дйствительно лтъ триста тому назадъ, сочинивъ эту балладу, но, кажется, она забыта теперь до того, что если бъ даже и отыскалась, то не послужила бы сюжетомъ, ни для чего-нибудь новаго.

Армадо. Я хочу воспроизвести въ стихахъ именно этотъ сюжетъ для того, чтобъ оправдать мое увлеченіе какимъ-нибудь достойнымъ примромъ прежнихъ лтъ. Знай, милый отрокъ, что вдь я, какъ и король Еофетуа, влюбленъ въ такую же точно дву изъ низшаго сословія. Она — та самая поселянка, которую я засталъ въ парк съ Пузыремъ! Она заслуживаетъ лучшей судьбы.

Мотылекъ (въ сторону). Именно: — быть выпоротой, да и въ любви можно ей пожелать чего-нибудь получше, чмъ ты.

Армадо. Спой что-нибудь, милый отрокъ! Мое сердце отягчено грустью!

Мотылекъ. Вотъ чудеса: отягчено любовью къ женщин легкаго поведенія!

Армадо. Я сказалъ, пой.

Мотылекъ. Погодите,— сюда идетъ цлая компанія.

(Входятъ Остолопъ, Пузырь и Жаннета).

Остолопъ. (Армадо). Король приказалъ, ваша милость, чтобъ вы взяли Пузыря подъ свой надзоръ и чтобъ не давали ему ни гулять ни безобразничать, а досадили на строгій постъ по три дня въ недлю. (Показывая на Жакнету) Эту же баловницу велно мн опредлить въ парк въ коровницы. Мое вамъ почтенье.

Армадо. Я выдаю себя, красня… Два!

Жаннета. Мужчина!

Армадо. Я навщу тебя въ твоемъ жилищ.

Жакнета. Милости просимъ:— безъ васъ веселй ¹⁹,).

Армадо. Пріютъ твой мн извстенъ.

Жакнета. Неужто? Какой вы умный.

Армадо. Ты узнаешь много чудеснаго!

Жакнета. Отъ васъ-то?

Армадо. Я люблю тебя!..

Жакнета. Про это знать вамъ.

Армадо. Прощай. Я ухожу.

Жакнета. Скатертью дорога.

Остолопъ (Жакнет). Ну, иди, иди, что стоить?

(Остолопъ и Жакнета уходятъ).

Армадо (Пузырю). А. ты, негодяй, подвергнешься строжайшему посту до полнаго искупленія твоего проступка.

Пузырь. Что жъ!— если на полный желудокъ, то почему не попоститься.

Армадо. Дорого заплатится теб за твои грхи.

Пузырь. Значитъ, жить мн будетъ лучше, чмъ вашимъ людямъ, потому что имъ вы плохо платите.

Армадо (Мотыльку). Возьми этого негодяя и запри сейчасъ же въ тюрьму.

Мотылекъ. Иди, идутъ, за мной.

Пузырь. Зачмъ же запирать?— вдь поститься можно и на вол.

Мотылекъ. Ну, нтъ: — взаперти будетъ больше воли для поста.

Пузырь. Ну, если такъ, то пусть будетъ, что будетъ. Вернутся же когда-нибудь хорошіе дни. Тогда и другіе кое-что увидятъ.

Мотылекъ. Кто же это другіе, и что они увидятъ?

Пузырь. Да ничего!— просто языкъ сболтнулъ, а вдь кому сидть въ тюрьм, тотъ много болтать не долженъ ²⁰), потому помолчу и я. Терпнья мн не занимать стать, такъ нечего и горячиться. (Уходятъ Мотылекъ и Пузырь).

Армадо. Мн мила даже та низкая почва, которую попираетъ ея подошва! Любя, я преступаю клятву, и потому такую любовь, конечно, нельзя назвать честной. О, любовь, любовь! ты духъ! ты дьяволъ! ты падшій ангелъ! Но вдь былъ же пораженъ ею и Сампсонъ, несмотря на всю крпость своихъ мышцъ! Соломонъ тоже не избгъ ея стей, при всей своей мудрости. Стрлы Купидона тверже Геркулесовой палицы, и потому противъ нихъ не можетъ устоять никакой мечъ,— даже испанскій! Какъ ни знай строжайшія правила дуэлей — успха все равно не будетъ ²¹). Этотъ ничтожный на видъ мальчишка побждаетъ самыхъ храбрыхъ мужей! Прощай доблесть! прощай мечъ! молчи громъ барабана! Вашъ прежній поклонникъ влюбленъ! Да, да, — влюбленъ! Призываю бога поэзіи мн на помощь, потому что скоро я наврно начну писать сонеты. Работай умъ! пиши перо! Я увренъ, что стихи мои разрастутся въ цлые томы.

(Уходитъ).

ДЙСТВІЕ ВТОРОЕ.

СЦЕНА 1-я.

Другая часть королевскаго парка. Вдали видны нсколько палатокъ.

(Входятъ французская принцесса, Розалина, Марія, Катарина, Бойе и свита).

Бойе. Должны на помощь вы призвать, принцесса,

Теперь весь умъ. Подумайте, что васъ,

Почтенную высокимъ уваженьемъ

Во мнньи всхъ, родитель вашъ ршилъ

Избрать своимъ посломъ,— и при какомъ же

Властител?— при корол Наварры,—

Прославленномъ за качества, какія

Возможны только въ людяхъ! Разсудите жъ,

Какъ важенъ тотъ вопросъ, который должно

Вамъ разршить. Идеи’ вдь дло въ немъ

Объ Аквитаніи,— стран, достойной

Приданымъ быть принцесс. Вы должны

Поэтому стараться расточить

Предъ королемъ вс средства обольщенья,

Какими одарила мать-природа

Такъ щедро васъ, что можно думать, будто

Вамъ въ даръ обобранъ ею былъ весь міръ.

Принцесса. Добрйшій мой Бойе! не расточайте

Прошу, такихъ блестящихъ мн похвалъ.

Во-первыхъ, я не стою ихъ, а дальше

Скажу, что если прелестей оцнка

И можетъ намъ польстить, то лишь когда

Ее мы видимъ выраженной взглядомъ,

А не наборомъ заученныхъ фразъ,

Какимъ на рынк превозносятъ громко

Купцы товаръ. Хваля меня, вдь вы

Любуетесь гораздо больше вашимъ

Умньемъ говорить, чмъ наслаждаюсь

Я вашей похвалой. Не тратьте же даромъ

Вашъ острый умъ, и перейдемте къ нашимъ

Скорй дламъ.— Вы знаете, конечно

(О чемъ молва прославила везд),

Что строгій далъ обтъ король Наваррскій

Провесть три полныхъ года, посвятивъ

Себя трудамъ науки, и что тихій

Его дворецъ все это время будетъ

Закрытъ для входа женщинамъ. Намъ должно

Поэтому сначала разузнать,

Что думаетъ о нашемъ онъ прибыть.

Развдчикомъ въ такомъ серьезномъ дл,

Я думаю, всего полезнй будетъ

Назначить васъ. Вашъ умъ и знанья могутъ

Ручательствомъ служить намъ за успхъ.

Вы скажете, что мой отецъ, король,

Прислалъ меня съ серьезнымъ порученьемъ,

И потому прошу я, чтобъ позволилъ

Наваррскій государь мн непремнно

Съ нимъ видться. Идите же,— а мы

Васъ подождемъ покамстъ здсь съ терпньемъ,.

Приличнымъ тмъ, кто ждетъ ршенья просьбъ.

Бойе. Я гордъ и радъ исполнить вашу волю.

(Уходитъ Бойе).

Принцесса. Гордиться всякій радъ, когда польстить

Тмъ можетъ самолюбію. Счастливъ этимъ

Теперь и онъ. (Свит) Скажите мн, мои

Любезные друзья, кого изъ близкихъ

Ученый, добродтельный король

Въ товарищи избралъ своей зат?

1-й придворный. Одинъ изъ нихъ Лонгвиль.

Принцесса. Кто онъ такой,

Извстно вамъ?

Марія. Его я знаю: былъ онъ

Представленъ мн на свадьб Перигора

Съ наслдницей имнья Фолькенбриджа

Въ Нормандіи. Его считали вс

Достойнымъ уважейья, знатокомъ

Наукъ, искусствъ и заявившимъ храбрость

Свою въ войн. Все, что бъ ни захотлъ

Исполнить онъ, онъ исполнялъ тактично

И съ ловкостью. Одинъ лишь недостатокъ

Сіялъ пятномъ, какъ говорятъ, на фон

Его высокой славы (если только

Боятся пятенъ славныя дла) —

Былъ онъ чрезчуръ остеръ и злоязыченъ.

Со свойствомъ этимъ бить привыкъ съ плеча

Онъ все и всхъ, съ кмъ лишь встрчался въ жизни.

Принцесса. Онъ, значитъ, слылъ насмшникомъ пустымъ?

Марія. Таковъ былъ отзывъ тхъ, съ кмъ былъ онъ близокъ.

Принцесса. Умъ остряковъ горитъ обыкновенно

На свой же счетъ и гаснетъ очень быстро

За вспышкой вслдъ… Кто дальше?

Катарина. Молодой

Дюмэнъ, прекрасный юноша. Любимъ онъ

За качества людьми, которыхъ тоже

Нельзя не похвалить. Не сдлалъ зла

Онъ никому, хотя и могъ бы длать.

Уменъ онъ такъ, что скрасилъ бы умомъ

И дурноту, но вмст съ тмъ красавецъ,

Какого можно бъ было полюбить

И безъ ума. Я видла его,

Когда гостилъ здсь герцогъ Алансонскій.

То, что о немъ я разсказала вамъ,

Далеко ниже всхъ его достоинствъ.

Розалина. Я къ этимъ двумъ любителямъ ученья

Прибавлю личность третьяго. Зовутъ

Его, какъ помню, Бирономъ. Ни разу

Мн не случалось видть никого,

Кто былъ бы такъ уменъ, остеръ и ловокъ,

И это все, не преходя границъ

Строжайшаго приличья. Онъ уметъ

Найти предлогъ, чтобъ пошутить во всемъ.

Чуть скажетъ слово кто-нибудь — онъ тотчасъ

Ему придастъ забавное значенье.

Его языкъ прившенъ такъ легко

И сыплетъ такъ безъ удержу словами,

Что надъ его разсказами смются

И старики, а молодежь ужъ вся

Восхищена бываетъ поголовно.

Принцесса. Храни Господь васъ, милыя!.. Боюсь,

Ужъ не влюбились ли вы поголовно

Въ господъ почтенныхъ этихъ! Вашъ языкъ

Ужъ что-то очень расточаетъ громко

Имъ похвалы.

1-й придворный. Идетъ Бойе. (Возвращается Бойе).

Принцесса. Ну, что?

Какой пріемъ?

Бойе. Король ужъ зналъ о вашемъ

Прибыть ко двору. И онъ и вс

Товарищи его по данной клятв

Готовы были вамъ итти навстрчу

Въ тотъ мигъ, когда явился я. Къ несчастью,

Усплъ узнать я только, что веллъ

Онъ помстить въ палаткахъ васъ, на пол,

Какъ осадившихъ дворъ его враговъ.

Нарушить же зарокъ и вамъ позволить

Войти въ его уединенный домъ

Онъ не согласенъ ни за что на свт.

Но вотъ и онъ.

(Принцесса, ея женщины и свита надваютъ маски. Входятъ король, Лонгвиль, Дюмэнъ, Биронъ и свита).

Король. Прошу, прекрасная принцесса, принять привтъ при Наваррскомъ двор.

Принцесса. Эпцтетъ прекрасной я возвращаю вамъ назадъ. Что же до привта прибытію къ вашему двору, то я нахожу, что небесный сводъ, подъ которымъ мы находимся, слишкомъ высокъ, чтобъ назваться вашимъ дворомъ, а гостепріимство въ открытомъ пол слишкомъ для меня унизительно.

Король. Вы при двор желанной были бъ гостьей.

Принцесса. Тогда принять меня должны вы въ немъ.

Король. Прошу склонить вашъ слугъ: я связанъ клятвой.

Принцесса. Ее нарушить разршитъ вамъ Богъ ²²).

Король. Я не пойду на это добровольно.

Принцесса. Чтобъ сдлать это, воля лишь нужна.

Король. Вы знать причинъ не можете обта,

Мной, даннаго.

Принцесса. Да, государь, но если бъ,

Подобно мн, не знали вы, давая

Обтъ, что вы творили, то возможно бъ

Поступокъ этотъ было вамъ простить.

Межъ тмъ теперь хотите вы, какъ это

Я слышала, замкнуться отъ людей

И клятву дали въ этомъ. Нарушенье

Обтовъ — грхъ, конечно, но и ваше

Ршенье тоже грхъ ²³). Однако я,

Мн кажется, забылась. Извините!

Я вздумала учителя учить. (Подаетъ бумагу).

Прошу прочесть внимательно, о чемъ

Я васъ прошу и для чего явилась,

А тамъ, надюсь я, дадите мн

Вы тотчасъ свой отвтъ.

Король. Исполню все,

Что сдлать я могу, безъ замедленья.

Принцесса. Спшите же:— вы, задержавъ меня.

Рискуете свою нарушить клятву.

Биронъ (Розалин). Не танцовалъ ли съ вами я въ Брабант?

Розалина. Не танцовала ль съ вами я въ Брабант?

Биронъ. Конечно, да.

Розалина. Къ чему жъ тогда вопросъ?

Биронъ. Не будьте такъ придирчивы.

Розалина. Отвтъ

Мой продиктованъ вашимъ былъ вопросомъ.

Биронъ. Мысль хоть остра, но очень горяча,

А потому скажу вамъ: берегитесь,

Чтобъ, какъ скакунъ, она не сорвалась.

Розалина. Лишь былъ бы всадникъ сброшенъ съ нею въ грязь.

Биронъ. Который часъ?

Розалина. Пустыхъ часъ разговоровъ.

Биронъ. Когда нельзя подъ маской милыхъ взоровъ

Увидть мн,— то мой привтъ хоть ей!

Розалина. Могу принять привтъ я и подъ ней.

Биронъ. Дай Богъ, чтобъ вс предъ вами преклонялись.

Розалина. Лишь только бъ вы въ числ томъ не считались.

Биронъ. Уйду, чтобъ вашъ исполненъ былъ приказъ ²⁴).

Король (прочтя письмо). Родитель вашъ, принцесса, возбудилъ

Вопросъ о возмщеньи задолженныхъ

Ста тысячъ кронъ. Но деньги эти только

Вдь половина суммы той, какую

Ему ссудилъ покойный мой отецъ

Для войнъ его. Коль скоро допустить,

Что уплатилъ онъ точно намъ сто тысячъ,

Какъ пишетъ намъ въ письм (хотя объ этомъ

Я не слыхалъ), все жъ остается намъ

Дополучить другую половину,

Въ залогъ которой отдана была

Намъ Аквитанія, хотя, по правд,

Она не стоитъ этого. Пускай же

Родитель вашъ уплатитъ намъ теперь

Хоть эту половину, и тогда

Мы общаемъ возвратить немедля

Свои права на названный залогъ

Вновь Франціи и сохранимъ съ ней добрый

Союзъ навкъ. Но, кажется, король

На дло смотритъ иначе. Не только

Не думаетъ онъ возвратить свой долгъ,.

Но требуетъ, чтобъ мы же уплатили

Ему еще сто тысячъ, а о прав

На Аквитанскій нашъ залогъ онъ даже

Не говоритъ. Съ своей я стороны

Вамъ объявлю, что намъ пріятнй было бъ,

Взявъ эти деньги, возвратить сейчасъ

Вамъ Аквитанію. Страна вдь эта

Разорена, и намъ нтъ пользы въ ней.

Къ словамъ моимъ прибавлю я, что если бъ

То, что желаетъ вашъ отецъ, не шло

Уже совсмъ въ разрзъ съ тмъ, что намъ шепчетъ.

Нашъ здравый смыслъ, то, врьте мн — одно

Мое глубокое почтенье къ вашимъ

Достоинствамъ заставило бъ меня

Исполнить все, и вы могли бъ вернуться:

Во Францію довольной мной во всемъ.

Принцесса. Вы оскорбляете, король, жестоко

Отца такою рчью, а съ тмъ вмст

Позорите себя. Ужель хотите

Вы отрицать, что уплатили честно

Мы вамъ то, что должны?

Король. Клянусь, объ этомъ

Я не слыхалъ, и если точно мн

Докажется уплата, то готовъ я

Не только вамъ сейчасъ же возвратить

Всю Аквитанію, но даже то,

Что получилъ.

Принцесса. Я васъ ловлю на слов.

Прошу, Бойе, представьте имъ росписки

Въ уплат этой суммы!. Дать ихъ могутъ

Вамъ казначеи моего отца.

Король. Прошу исполнить это.

Бойе. Къ сожалнью,

Я не могу ихъ передать сейчасъ.

Пакетъ бумагъ, какой мы ждемъ, покамстъ

Не полученъ. Но завтра, я надюсь,

Онъ будетъ здсь.

Король. Такъ подождемъ до завтра.

Я убжденъ, что этимъ разршится

И весь вопросъ. По крайней мр я

Готовъ пойти на всякія уступки,

А до того, позвольте предложить

Мое гостепріимство вамъ, насколько

Позволитъ это сдлать мой обтъ.

Любезно распахнуть предъ вами двери

Въ мой домъ я не могу, но постараюсь

Принять васъ здсь настолько хорошо,

Что унесете память вы, какъ-будто

Вы были гостьей сердца моего.

Затмъ, прося еще у васъ прощенья,

Я ухожу… Увидимся мы завтра.

Принцесса. Здоровья вамъ и многихъ благъ желаю.

Король. Отъ сердца вамъ я тмъ же отвчаю.

(Король и свита уходятъ).

Биронъ (Розалин). Привтъ примите сердца моего.

Розалина. Нельзя принять, не видвши его.

Биронъ. Могли вы слышать, какъ оно вздыхаетъ.

Розалина. Ахъ, бдное!.. Ужель оно хвораетъ?

Биронъ. О, да!

Розалина. Такъ вы должны его лпить.

Не нужно ль кровь несчастному пустить?

Биронъ. Едва ль есть прокъ въ такомъ кровопусканьи.

Розалина. Такъ говоритъ мое въ лченьи знанье.

Биронъ. Пронзитъ его пусть вашихъ глазокъ свтъ.

Розалина. На то простой пригодне ланцетъ.

Биронъ. Пошли вамъ счастья Богъ на свт этомъ.

Розалина. А вамъ на томъ ²³).

Биронъ. Не очень я привтомъ

Почтенъ отъ васъ. (Биронъ уходитъ).

Дюмэнъ. (Boue, указывая на Розалину).

Позвольте васъ спросить,

Какъ имя дамы этой?

Бойе. Розалина,

Ея отецъ былъ герцогъ Алансонъ.

Дюмэнъ. Какъ хороша!.. Примите мой привтъ!

(Дюмэнъ уходитъ).

Лонгвиль. (Бойе). На слово, сэръ. Кто дама въ бломъ плать?

Бойе. Могу ее лишь женщиной назвать я.

Лонгвиль. Нарядъ такъ чистъ!.. Чиста ль душой она ²⁶)?

Какъ звать ее?

Бойе. Даютъ вдь имена

Намъ въ собственность, такъ собственность чужая

На что же вамъ?

Лонгвиль. Спросилъ я, знать желая,

Чья дочь она?

Бойе. Да матери своей.

Узналъ о томъ отъ врныхъ я людей.

Лонгвиль. Умомъ вы, вижу, въ прав похвалиться,

Какъ бородой ²⁷).

Бойе. Ну, полноте сердиться.

Я вамъ скажу: она — дочь Фолькенбриджа.

Лонгвиль. Я не сержусь. Должно-быть, хороша.

Бойе. Быть-можетъ, да ²⁸). (Лонгвиль уходитъ).

Биронъ. (Бойе), Прошу васъ мн сказать,

Кто эта дама въ шляп?

Бойе. Катарина.

Биронъ. Она, скажите, замужемъ?

Бойе. Не знаю,

Какъ вамъ сказать:— она всего врнй

Живетъ въ союз съ прихотью своей ²⁹).

Биронъ. Вотъ какъ!.. Прощайте, сэръ.

Бойе. Прощаюсь также

И съ вами я. Пошли Господь вамъ счастья ³⁰).

(Биронъ уходитъ. Дамы снимаютъ маски).

Марія. Послдній былъ Биронъ:— ни слова безъ шутокъ.

Бойе. И вс его шутки — лишь рядъ прибаутокъ.

Принцесса. Я рада, что смло сцпились вы съ нимъ.

Бойе. Настроены духомъ мы были однимъ.

Марія. Столкнулись, какъ пара упрямыхъ барановъ.

Бойе. Скажите учтивй: какъ пара тарановъ ³¹).

Но дамъ я себя и бараномъ назвать,

Лишь съ губокъ бы.вашихъ травы пощипать.

Марія. Я пастбище вамъ?.. вотъ забавное слово.

Бойе (хочетъ ее поцловать)

Отъ слова до дла дорога готова.

Марія (отклоняясь). Тсс… тише! Держу хоть открытымъ я ротъ,

Но въ это владнье не всякому входъ ³²).

Бойе. А кто въ немъ хозяинъ?

Марія. Капризъ моей воли.

Принцесса. Ну, полно вамъ, тише!.. Колоться до боли —

Привычка извстная всхъ остряковъ.

Не лучше ль сберечь вамъ наборъ колкихъ словъ

Для книжниковъ скучныхъ ученой Наварры?

Бойе. Мн кажется, въ сторону эту удары

Ужъ цли достигли. Когда допустить,

Что можно по взгляду о мысляхъ судить

(А въ этомъ умньи я мастеръ примрный),

Скажу по секрету я вамъ, что наврно

Владыки Наварры затронута кровь.

Принцесса. Чмъ это?

Бойе. А тмъ, что зовется любовь!

Принцесса. Въ чемъ это нашли вы?

Бойе. Въ его поведеньи.

Онъ выдалъ глазами свое увлеченье,

Оттиснутъ былъ взоръ вашъ на немъ, какъ печать,

И радъ былъ онъ съ гордостью это признать.

Болталъ языкомъ онъ несвязныя рчи,

Глаза же лишь съ вашими жаждали встрчи.

Поврьте, что въ жертву онъ все принесетъ,

Чтобъ въ васъ любоваться красой изъ красотъ.

Вс чувства его, какъ брильянты сквозили

Въ хрустальной шкатулк, и сколько усилій

Онъ длалъ нарочно, какъ хитрый купецъ,

Чтобъ бросили взглядъ вы на этотъ ларецъ.

Вдь мысль выражаютъ подобныя лица

Ясне, нмъ въ книг замтокъ страница ³³).

За вашъ поцлуй онъ, поврьте, безъ словъ

Отдать Аквитанію будетъ готовъ.

Принцесса. Идемте въ палатки,— Бойе нашъ заврался.

Бойе. Чему жъ тутъ дивиться? Языкъ разболтался

Чтобъ выразить ясно, что ясно для глазъ,

Я ложью не думалъ обманывать васъ.

Розалина. Далась вамъ любовная, вижу, наука.

Марія. Онъ ддъ вдь Амура,— все знаетъ чрезъ внука.

Розалина. Такъ, значитъ, Венера похожа на мать,—

Грхъ былъ бы отца намъ красавцемъ назвать ³⁴).

Бойе. Насмшницы! слушать меня вы хотите?

Марія. Не слышимъ, не слышимъ!

Бойе. Тогда посмотрите.

Розалина. Дорогу мы видимъ, которой уйти.

Бойе. Нтъ, съ вами сцпиться не будетъ пути.

(Уходятъ).

ДЙСТВІЕ ТРЕТЬЕ.

СЦЕНА 1-я.

Другая часть парка.

(Входятъ Армадо и Мотылекъ).

Армадо. Спой что-нибудь, милый отрокъ, — услади мой

слухъ.

Мотылекъ. Кукареку-у-у ³⁵)!

Армадо. Прелестная мелодія! Поручаю теб, милый отрокъ, дло, достойное твоего нжнаго возраста. Освободи Пузыря изъ тюрьмы и приведи сейчасъ сюда. Онъ нуженъ мн для моихъ любовныхъ длъ.

Мотылекъ. Если хотите имть успхъ въ любовныхъ длахъ, такъ ведите ихъ на французскій ладъ.

Армадо. Какой же это ладъ ³⁶)?

Мотылекъ. Я васъ научу. Надо начать съ пнья, притоптывая каблуками и сладко закатывая глаза подъ лобъ. Одну ноту тяните вздохомъ, а другую охомъ, и при этомъ старатесь первую пустить черезъ горло, чтобъ показалось, будто вы вашей любовью давитесь, а другую черезъ носъ — точно вы хотите ее хорошенько понюхать. Шляпу при этомъ надвиньте на глаза, какъ навсъ надъ лавкой. Руки сложите умильно на груди крестомъ, какъ складываютъ лапы кролику, когда сажаютъ его на вертелъ. А то, пожалуй, засуньте ихъ въ карманы, какъ пишутъ на старыхъ портретахъ. Главное, не останавливайтесь при пніи долго на одной аріи, но переходите какъ можно чаще изъ одной въ другую. Вотъ настоящія средства и настоящій ладъ, чтобъ губить двчонокъ, которыя, впрочемъ, свихнулись бы и безъ того. Что жъ до васъ самихъ, то только этимъ способомъ вы и можете обратить на себя вниманіе и сдлаться человкомъ. Поняли?

Армадо. Какъ ты усплъ набраться такой необыкновенной опытности?

Мотылекъ. Прилежнымъ наблюденьемъ ³⁷).

Армадо. Но, ахъ! Но, ахъ!..

Мотылекъ (напвая). Конекъ деревянный покинуть ³⁸)!

Армадо. Ты называешь конькомъ мою возлюбленную?

Мотылекъ. Не думалъ. Конекъ — жеребенокъ, а ваша возлюбленная — простая кляча. Неужели вы забыли, какова она съ виду?

Армадо. Представь,— почти ³⁹)!

Мотылекъ. Плохая же у васъ память. Вамъ надо изучить вашу возлюбленную хорошенько, вдолбить ее себ въ память и скрыть въ ней покрпче

Армадо. Она и то скрыта въ моемъ сердц!— скрыта въ памяти! она вся во мн. Я это чувствую, мой мальчикъ.

Мотылекъ. А вн себя вы ее чувствуете тоже? Я берусь вамъ доказать все, что вы сказали.

Армадо. Что ты хочешь доказать?

Мотылекъ. Во-первыхъ, то, что вы назвали меня мальчикомъ. Это докажется само собой, когда я вырасту. Что она скрыта въ вашей памяти — доказывается тмъ, что вы, какъ сами сказали, не помните, какая она съ виду. Скрыта она въ вашемъ сердц, потому что вы въ нее влюблены. Ну, а вн себя вы ее чувствуете, потому что выходите изъ себя при мысли, какъ, глядя на нее, у васъ видитъ око, да зубъ нейметъ ⁴⁰)

Армадо. Все это я испытываю дйствительно!

Мотылекъ. А въ результат выходитъ шишъ.

Армадо. Позови Пузыря. Я поручу ему доставить письмо.

Мотылекъ. Самое подходящее дло, чтобъ лошадь была посломъ осла.

Армадо. А!— что ты сказалъ?

Мотылекъ. Что вамъ слдовало бы осла посадить на лошадь. А то самъ онъ плетется вдь шагъ за шагомъ. Видно — чемъ, я иду.

Армадо. Путь не далекъ,— спши.

Мотылекъ. Лечу быстрй свинца.

Армадо. Ахъ, что ты, юнецъ остроумный, сказалъ?

Свинецъ, вс вдь знаютъ, тяжелый металлъ!

Мотылекъ. Нисколько, нисколько.

Армадо. Летитъ онъ не скоро.

Мотылекъ. Вы сами, спта, не болтайте лишь вздора.

Что пули скоре летятъ изъ ружья?

Армадо. Клянусь я, метафора прелесть твоя!

Пузырь будетъ цлью, ружьемъ быть хочу я,

А ты будешь пулей.

Мотылекъ. Стрляйте,— лечу я!

(Уходитъ Мотылекъ).

Армадо. Прелестный юнецъ! граціозенъ, уменъ!—

Но, ахъ, какъ мн грустно!.. Прости, небосклонъ,

Что мужество я такъ свое забывая,

Уныло склоняюсь, предъ горемъ рыдая!..

Но вотъ и герольдъ возвращается мой.

(Возвращаются Мотылекъ съ Пузыремъ).

Мотылекъ. Чудеса приключились, сэръ: — Пузырь ушибъ себ кость.

Армадо. Что это значитъ? шарада? метафора? Въ чемъ ея мораль ⁴¹)?

Пузырь. Чего вы толкуете о какихъ-то парадахъ да мараляхъ, когда нуженъ простой пластырь. Слышите?— пластырь, и больше ничего.

Армадо. Твое невжество способно возбудить улыбку. Даже я, забывая мой сплинъ, наполняю легкія воздухомъ, готовымъ разразиться саркастическимъ смхомъ. Да простятъ мн созвздія! Болванъ сравниваетъ мораль съ пластыремъ!

Мотылекъ. Что жъ тутъ мудренаго? Такъ можетъ разсудить любой ученый:— вдь пластырь мараетъ ⁴³).

Армадо. Нтъ, мальчикъ, моралью зовутъ эпилогъ,

Которымъ осмыслить ты басню бы могъ.

Я скажу теб примръ:

Мартышка, лисица да скромная пчелка

Грустили, что трое собралось ихъ только.

Это — басня, а затмъ слдуетъ мораль.

Мотылекъ. Повторите басню, а я скажу мораль.

Армадо. Мартышка, лисица да скромная пчелка

Грустили, что трое собралось ихъ только.

Мотылекъ. Явился на выручку лапчатый гусь,

И сдлался четнымъ нечетный союзъ ⁴³).

Теперь я повторю басню, а вы скажите мораль.

Мартышка, лисица да скромная пчелка

Грустили, что трое собралось ихъ только.

Армадо. Явился на выручку лапчатый гусь,

И сдлался четнымъ нечетный союзъ.

Мотылекъ. Самая гусиная мораль. Какой вамъ желать еще? лучше?

Пузырь. Юнецъ ему поднесъ украденнаго гуся.

Наврно дло въ томъ. Что жъ — былъ бы жиренъ гусь!

Смошенничать хитро вдь можемъ мы, не труся.

Мораль такую вамъ и я сказать берусь.

Армадо. Постойте,— надо разсмотрть дло съ начала. Съ него мы начали?

Мотылекъ. Да съ того, что Пузырь ушибъ себ кость, а вы тутъ сунулись съ вашей моралью.

Пузырь. Ну, да!.. просилъ я васъ, чтобъ пластыря мн дали,

А вы мораль въ отвтъ намъ понесли свою,

А тамъ явился гусь. Его для васъ украли,

Что жъ въ зубы вамъ смотрть дареному коню ⁴⁴)?

Армадо. Все-таки мы должны добиться толку, какимъ образомъ Пузырь ушибъ кость?

Мотылекъ. Очень чувствительнымъ.

Пузырь. Ты наврно почувствовалъ это не такъ, какъ я.

Объясню дло моралью по-своему.

Сидлъ я спокойно,— желанный былъ гость,

А вздумалъ уйти — да и вывихнулъ кость!

Армадо. Оставимте эту матерію.

Пузырь. Она и то течетъ изъ моей кости ⁴⁵).

Армадо. Вдай, Пузырь, что я хочу сочетать тебя со свободой!

Пузырь. Сочетать? то-есть женить ⁴⁶)? Извольте, — я не прочь. Только не выйдетъ ли изъ этого опять какой-нибудь гусиной морали?

Армадо. Нтъ, нтъ,— клянусь моей душой. Ты былъ связанъ, заключенъ и замурованъ, а теперь будешь освобожденъ. Запоры твои рухнутъ.

Пузырь. Очень радъ, что вы хотите стать слабительнымъ для моихъ запоровъ.

Армадо. Я возвращаю теб свободу и въ награду требую одного:— снеси это письмо поселянк Жакнет. Вотъ теб воздаяніе за твою услугу. (Даетъ ему денегъ). Я считаю первымъ долгомъ порядочнаго человка вознаграждать своихъ подчиненныхъ. Идемъ, Мотылекъ

Мотылекъ. Иду, иду,— другой свиты вдь у васъ нтъ ⁴⁷).

(Армадо и Мотылекъ уходятъ).

Пузырь. Прощай, золотникъ человчьяго мяса!.: Прощай, прекрасная куколка! Посмотримъ теперь на воздаяніе. Что это? три фартинга? Такъ онъ для этого-то выдумалъ такое мудреное слово: ‘воздаяніе’ ⁴⁸)! Хорошая плата. ‘Что стоитъ этотъ шнурокъ’?.. Одинъ пенни’… ‘Получайте воздаяніе’,— слово это звучитъ лучше французской кроны… Буду впередъ расплачиваться имъ при всхъ покупкахъ

(Входитъ Биронъ).

Биронъ. А!— плутъ Пузырь! Я встртилъ тебя очень кстати.

Пузырь. Прошу, скажите, сударь, сколько красныхъ лентъ можно купить за воздаяніе?

Биронъ. Это что за дичь?

Пузырь. А вотъ видите: полупенсовый фартингъ.

Биронъ. Значитъ, на полпенса и купишь.

Пузырь. Благодарю за науку. Храни васъ Господь.

Биронъ. Постой, постой,— ты мн сегодня нуженъ.

Когда ты мн желаешь угодить,

Исполни для меня одну бездлку.

Пузырь. А когда нужно исполнить?

Биронъ. Сегодня.

Пузырь. Извольте, можно… Счастливо оставаться.

Биронъ. Что жъ ты уходишь?.. Вдь ты не узналъ еще, чт!

нужно сдлать.

Пузырь. А вотъ какъ сдлаю, такъ и узнаю.

Биронъ. О дуралей!.. Да вдь узнать о дл надо раньше, чмъ его начать.

Пузырь. Такъ я зайду къ вашей милости завтра утромъ.

Биронъ. Исполнить надо дло нынче въ полдень,

Такъ выслушай. Принцесса собралась

Охотиться сегодня утромъ въ парк.

Увидишь въ свит ты ея одну

Прелестную двицу. Тотъ, кто хочетъ

Придать оттнокъ нжности и страсти

Своимъ рчамъ, тотъ долженъ произнесть

Ея лишь имя — имя Розалины!

Сыщи ее и прямо передай

Ея прелестнымъ, блоснжнымъ ручкамъ.

Пакетъ закрытый этотъ… Вотъ теб

Награда за труды (даетъ ему денегъ). Ступай же тотчасъ.

Пузырь. Награда!.. Кажется, словечко это будетъ лучше, чмъ воздаяніе. (Считаетъ деньги) И впрямь!.. Лучше на цлые одиннадцать съ половиной пенсовъ… Все сдлаю, сэръ. Воздаяніе!.. Вотъ и суди! (Пузырь уходитъ).

Биронъ. Влюбленъ! и кто же?— я! гонитель бывшій

Всхъ нжныхъ чувствъ! Палачъ любви! Бранилъ

Вдь прежде, какъ ночной, ворчливый сторожъ,

Продлки я слпого шалуна,

Безпутнаго мальчишки, Купидона!

Гиганта-карлика, ребенка-старца ⁴⁹),

Кропателя римованныхъ балладъ!

Внчаннаго властителя объятій,

Даря влюбленныхъ вздоховъ! самодержца

Любовниковъ! властительнаго князя

Штановъ и женскихъ юбокъ! прокурора

Любовныхъ длъ ⁵⁰)… И мн-то привелось

Ему служить! обвшаться его

Значками, какъ фигляръ!.. Ну, кто повритъ,

Что я влюбленъ? Что я хочу жениться?

Навкъ связаться съ женщиной? Да это

Такая жъ вдь обуза, какъ купить

Нмецкіе часы:— что день, то ломка ⁵¹).

Возись надъ ихъ починкой цлый вкъ!

Вотъ для чего я преступаю клятву!

И вдь всего обидне при этомъ,

Что выбралъ-то я худшую изъ трехъ!

Бла лицомъ, кокетка, брови бархатъ,

Глаза блестятъ, какъ черныхъ два ядра.

Надуть суметъ всякаго, будь даже

Къ ней Аргусъ самъ приставленъ въ сторожи!

А я вздыхай по ней! не спи ночами!

Изъ кожи лзь, чтобъ на нее взглянуть!

Тьфу!.. Разозлилъ, должно-быть, Купидона

Ужъ очень я насмшками надъ нимъ,

И вотъ онъ мститъ за это мн!.. Такъ пусть же!

Влюблюсь на зло ему! Начну вздыхать,

Писать, съ мольбами плакать!.. Всмъ на свт,

Какъ вижу я, приходится страдать.

Любовь слпа: одинъ достойныхъ любитъ,

Другой себя для всякой дряни губитъ (Уходитъ).

ДЙСТВІЕ ЧЕТВЕРТОЕ.

СЦЕНА 1-я.

Королевскій паркъ.

(Входятъ принцесса, Розалина, Марія, Катарина, Бойе, лсничій и свита).

Принцесса. Не короля ли видли мы тамъ?

Взлетлъ вонъ кто-то вихремъ на пригорокъ.

Бойе. Не знаю, право, но врнй, что это

Былъ не король.

Принцесса. Кто бъ ни былъ этотъ всадникъ,

Но виденъ въ немъ высокій, смлый духъ.

Надюсь я, друзья мои, иго нынче

Мы кончимъ вс дла, а тамъ, въ субботу,

Обратный свой направить можемъ путь

Во Францію. (Лсничему) Скажи теперь, куда

Мн лучше встать, чтобъ изъ кустовъ врне

Прицлиться ⁵²)?

Лсничій. Сюда, принцесса, рядомъ

Съ опушкой этой рощи… Выстрлъ будетъ

Наврное прекрасенъ.

Принцесса. Льстишь ты мн

Иль выстрлу? Зовешь его прекраснымъ

Или меня ⁵³)?

Лсничій. Помилуйте, принцесса!—

Я такъ совсмъ не думалъ говорить.

Принцесса. О, о!.. берешь назадъ свои слова ты!

Польстилъ, назвавъ прекрасной, а теперь

И пятишься…. Что длать!.. Перенесть

Пришлось щелчокъ обидный самолюбью.

Лсничій. Прекрасны вы, конечно…

Принцесса. Поздно, поздно!

Вдь красоты насильно не достать.

Твои слова я зеркаломъ назвать

Должна своимъ,— такъ вотъ теб награда.

(Даетъ ему денегъ).

Платить щедрй за слово правды надо.

Лсничій. Отъ васъ я все считаю дорогимъ.

Принцесса. Не красоту ль подаркомъ я своимъ

Въ твоихъ глазахъ мою возстановила?

О лживый свтъ!.. Вотъ нашихъ дней въ чемъ сила.

Какъ ни была бъ уродлива рука —

Бды въ томъ нтъ: была бъ она легка,

Чтобъ взятку дать, и будутъ преклоняться

Предъ нею вс… Пора однако браться

За дло намъ. Подайте мн мой лукъ.

(Ей подаютъ лукъ и стрлу).

Готово зло слетть изъ добрыхъ рукъ.

Вдь зло творимъ, зврей мы убивая,

А потому, прослыть злой не желая,

Я, промахъ давъ, начну всхъ уврять,

Что больно мн несчастныхъ убивать.

А въ цль попавъ, прекрасно оправдаюсь,

Сказавъ, что я вдь ловлей занимаюсь

Чтобъ похвалу за ловкость заслужить,—

Такъ что жъ меня въ жестокости винить?

На свт тьма подобныхъ положеній.

Для славы рядъ свершаютъ преступленій,

И чтобъ ея трофеи заслужить

Иной готовъ и доброту забыть.

Такъ я теперь, зврей въ лсу стрляя,

Жду лить похвалъ, зла вовсе не желая.

Бойе. Сварливыхъ женъ нельзя ли оправдать

Намъ также тмъ, что славой увнчать

Он себя въ виду вдь лишь имли,

Когда мужьямъ на шею ловко сли?

Принцесса. Конечно, такъ:— хвала и честь жен,

Умвшей власть надъ мужемъ взять вполн.

(Входитъ Пузырь).

Вотъ членъ идетъ республики ученой ^б4).

Пузырь. Добраго всмъ здоровья. Дозвольте спросить, которая здсь набольшая.

Принцесса. Можешь ее узнать, посмотрвъ на тхъ, которыя меньше ⁵⁵)..

Пузырь. Ну, то-есть я разумлъ, которая всхъ выше.

Принцесса. Значитъ, длиннй? Можетъ-быть, ты желаешь также знать, которая всхъ толще?

Пузырь. Длинне ль, толще ль — этого не скрыть!

Когда бъ вы были тонки перехватцемъ,

Какъ я умомъ, то пояски всхъ этихъ

Прекрасныхъ дамъ по мрк бъ вамъ пришлись.

Вы съ виду всхъ потолще, такъ скажите,

Васъ, что ли, звать мн набольшей изъ всхъ?

Принцесса. Въ чемъ твое дло?

Пузырь. У меня есть письмецо отъ господина Бирона къ

нкоей госпож Розалин.

Принцесса. Давай, давай,— онъ — близкій мой пріятель.

Встань къ сторон теперь… Войе, разржьте

Намъ этого, прошу васъ, каплуна ⁵⁶).

Бойе. Готовъ служить, но только быть должна

Ошибка тутъ:— какъ кажется, письмо

Написано къ Жакнет.

Принцесса. Прочитаемъ

Его мы все жъ. Сорвите восковые

Затворы прочь ⁵⁷). Я слушать васъ готова.

Тсс… тише вс, не пророните слова.

Бойе (читаетъ), ‘Клянусь небомъ, ты прекрасна! Это несомннно! Ты прелестна! Это несомннно также! Ты любезна!.. Это тоже святая истина! Будь же, прекраснйшая изъ всхъ, благосклонна къ твоему прославленному вассалу! Знаменитый король Кофетуа остановилъ свой взоръ на презрнной нищей Зенелофонъ ⁵⁸) и при этомъ могъ по справедливости сказать: veni, vidi, уісі, что, будучи переложено на простонародный, невжественный языкъ, значить: пришелъ, увидлъ, побдилъ! Пришелъ — разъ! Увидлъ — два! Побдилъ — три!.. Кто пришелъ? Король. Зачмъ пришелъ? Чтобъ увидть. Зачмъ увидть?.. Чтобъ побдить. Къ кому онъ пришелъ?.. Къ нищей. Кого увидлъ?.. Нищую. Кого побдилъ?.. Нищую! Результатъ — побда! На чьей сторон? На сторон короля! Что досталось на долю побжденной? Богатство. На чью долю?.. На долю нищей! Какой результатъ побды?.. Бракъ! На чьей сторон?.. На сторон обоихъ, соединившихся воедино! Я, говоря сравненьемъ,— король, а ты — нищая! Это явствуетъ изъ твоего низкаго званія… Долженъ ли я требовать твоей любви?.. Я это могу. Долженъ ли тебя о ней молить?.. Я хочу этого! Подумай, на что промняешь ты свои лохмотья?.. На богатыя одежды! Твое ничтожество?.. На почести! Себя?.. На меня! Ожидая отвта, унижаю мои уста, цлуя твои подошвы, унижаю глаза, глядя въ твои, и унижаю сердце, созерцая тебя всю!

Сгорающій желаньемъ теб служить
Донъ Адріано Армадо’.

Съ такой грозой рычитъ немейскій левъ,

Задумавъ състь невинную овечку.

Что жъ вышло бы, когда, грозу презрвъ,

Она стремглавъ пустилась на утечку?

О бдная! спасенья нтъ теб!

Съ зубастымъ львомъ погибнешь ты въ борьб ^б9)1

Принцесса. Какой птухъ, надутый глупымъ чванствомъ,

Могъ это написать съ такимъ педантствомъ?

Слыхалъ ли кто такой нелпый вздоръ?

Бойе. Хоть не хвалюсь, что былъ бы очень скоръ

На память я, но все жъ припоминаю,

Что автора и видлъ я и знаю.

Забавный слогъ письма запомнилъ я.

Принцесса. Еще бъ не помнить, чуть его прочтя.

Бойе. Я автора вспомнилъ: испанецъ Армадо,

Потшникъ онъ принца ученаго сада,

Рехнувшійся олухъ ⁶⁰).

Принцесса (Пузырю). Скажи мн, кто далъ

Письмо для доставки?

Пузырь. Я толкомъ сказалъ,

Что далъ его баринъ съ приказомъ скоре

Отдать его барышн.

Принцесса. Долженъ ясне

Сказать ты, кто были и онъ и она

Пузырь. Она Розалиной была названа.

Онъ Биронъ.

Принцесса, Ошибся, отдавъ ты посланье.

(Свит) Намъ время однако.

(Отдаетъ письмо Розалин).

А ты, въ ожиданьи

Найти свою радость въ посланьи другомъ,

Утшься покамстъ хоть этимъ письмомъ.

(Принцесса уходитъ со свитой)

Бойе. Кто жъ здсь остается охотникомъ смлымъ?

Розалина. Сказать вамъ?

Бойе. О, да, моя прелесть!

Розалина. По стрламъ

И луку вы можете это узнать.

Бойе. Рогатыхъ зврей вы собрались стрлять.

Какъ ихъ ни довольно въ лсу здсь, однако

Однимъ будетъ больше въ день вашего брака.

Удаченъ мой выстрлъ?

Розалина. Стрлкомъ я теперь

Хочу быть.

Бойе. А кто вашъ намченный зврь?

Розалина. Зврь лучше, когда онъ съ большими рогами,

Такъ я увлекусь безъ сомннія вами.

Отвченъ вашъ выстрлъ?

Марія. Дождемъ острыхъ словъ

Сцпиться Бойе съ Розалиной готовъ,

Но въ лобъ ему мтче она попадаетъ.

Бойе. А я ей пониже,— всегда такъ бываетъ.

Розалина. Насчетъ этого ‘бываетъ’ скажу, что такихъ, какъ Бойе, было много, начиная съ того времени, когда французскій король Пипинъ былъ еще мальчишкой.

Бойе. А я, по поводу того же ‘бываетъ’ отвчу, что такихъ, какъ Розалина, было много, начиная съ того времени, какъ Джиневра британская была еще двочкой ⁶¹).

Розалина (напваетъ).

Не попасть, не попасть теб. милый дружокъ,

Какъ ни цлься ты мтко и врно!

Бойе. Если я сдлать это, какъ должно, не могъ,

Такъ другой попадетъ ужъ наврно!

(Розалина и Катарина уходятъ).

Пузырь. Забавную оба несли канитель.

Марія. И каждый попалъ своимъ выстрломъ въ цль.

Бойе. Въ цль?.. Сказано врно. А гд же, скажите,

Въ той цли средина?— вопросъ разршите.

Марія. Вамъ поздно стараться въ нее попадать.

Пузырь. Въ упоръ надо стрлы свои вамъ пускать.

Бойе. На это я плохъ.

(Показывая на Марію)

Вотъ кто мастеръ умлый.

Пузырь. Попортить она можетъ ваши вамъ стрлы.

Марія. Фуй, полноте! ваши остроты дурны.

Пузырь (Бойе). Нтъ стрлъ, такъ вы ядрами цлить должны,

Бойе. Нтъ, страшно: боюсь, поплатиться придется.

Прощай, милый олухъ ⁶²).

(Уходить Бойе и Марія).

Пузырь. Я олухъ?.. Сдается

Мн очень, не ты ли скоре таковъ!

Побили тебя вдь наборомъ мы словъ

И я здсь и дамы. Нужна тутъ сноровка,—

Не всякій всегда неприлично да ловко

Остротами въ глазъ, а не въ бровь попадетъ.

Армадо всхъ за поясъ въ этомъ заткнетъ.

Вотъ въ знаньи манеръ кто, по правд, испытанъ!

Какъ ловко, гуляя, предъ дамой юлитъ онъ!

То во-время веръ предъ ней понесетъ,

То ловко рукой поцлуйчикъ пошлетъ.

А клясться начнетъ, такъ развшивай уши!

Любовной глупе не выдумать чуши.

А тутъ его мальчикъ — забава для всхъ:

Острить тоже мастеръ, хоть самъ весь съ орхъ.

(Уходятъ. За сценой выстрлы).

СЦЕНА 2-я.

Тамъ же.

(Входятъ Олофернъ ⁶³), Натаніэль и Остолопъ).

Натаніэль. Достойная была охота и ведена съ крайней добросовстностью.

Олофернъ. И какой зрлый былъ зврь!.. Настоящій in sanguis ⁶⁴). Такимъ зрлымъ бываетъ только яблоко, прившенное, какъ серьга въ ух, къ небосклону, къ тверди, къ фирмаменту, словомъ — къ coelo! И палъ онъ, сраженный, какъ такое же яблоко, на лоно земли, на лицо дола, на почву, иначе говоря — terrae!

Натаніэль. Истинно прекрасные эпитеты! И какое у васъ въ нихъ разнообразіе! Настоящій ученый виденъ въ каждомъ вашемъ слов., Но я все-таки буду утверждать, что олень былъ двухлтокъ.

Олофернъ. Haud credo ⁶⁵), сэръ Натаніэль.

Остолопъ. Какой тутъ ауткредо?.. Двухлтокъ, какъ есть.

Олофернъ. О варварское невжество! Въ словахъ этого человка, конечно, сквозитъ нкоторое стремленіе, in via, нчто объяснить, facere, или, говоря репликой — ostentare, то-есть представить. Но что за выводъ!.. Пустой, дикій, невжественный, скоросплый! Принять мое haud credo за кличку оленя!

Остолопъ. Что жъ!.. Вдь я сказалъ только, что олень былъ не ауткредо, а двухлтокъ.

Олофернъ. Простота двойная! дважды испеченная! Bis coctus! О, какъ позорно такое чудовищное невжество!

Натаніэль. Примите въ соображеніе, почтенный сэръ, что вдь онъ въ жизни ничего не усплъ почерпнуть изъ кладезя премудрости, именуемаго книгами. Онъ, говоря фигурально, не пилъ чернилъ и не закусывалъ бумагой. Умъ его не просвщенъ знаніемъ, и онъ похожъ на животное, одаренное чувствительностью только въ самыхъ чувствительныхъ мстахъ ⁶⁶).

Природа вдь съ намреньемъ подобные дички

Въ глазахъ у насъ поставила, чтобъ эти дураки

Собой напоминали намъ, насколько мы умнй.

Всему на свт мсто есть. Никто такихъ людей

Наврно также умными не станетъ называть,

Какъ васъ со мной не вздумаетъ ослами величать.

Но, omne bene, слышалъ я, какъ говорилъ старикъ:

Одинъ боится холода, другой къ нему привыкъ.

Остолопъ. Вы люди вотъ ученые, такъ можете иль нтъ

Отвтить мн, какой такой на свт есть предметъ,

Которому былъ отъ роду лишь мсяцъ въ день, когда

Судьба создала Каина, а тамъ его года

Впередъ на шагъ не двинулись, и сколько онъ ни росъ,

Пяти недль не могъ достичь? Ршите-ка вопросъ!

Олофернъ. Это была Диктина, почтенный Остолопъ. Диктина.

Остолопъ. А что такое Диктина?

Натаніэль. Одно изъ именъ Фебеи, сестры Феба, то-есть луны.

Олофернъ. Луну вдь звали мсяцемъ, какъ родился Адамъ ⁸⁷),

И звали такъ, какъ къ старымъ онъ приблизился годамъ.

Такъ нтъ труда поэтому намъ разумомъ постичь,

Что мсяцу никакъ нельзя пяти недль достичь.

Аллюзія будетъ та же, несмотря на перемну именъ.

Остолопъ. А вдь и впрямь!.. Каллюзія та же.

Олофернъ. Пошли теб Богъ разума! Я сказалъ: аллюзія.

Остолопъ. Ну, да — поллюзія. Понятно, что пятинедльнаго мсяца не бываетъ. А я все-таки скажу, что принцесса подстрлила двухлтка.

Олофернъ. Желаете, сэръ Натаніэль, прослушать небольшой экспромтъ, вылившійся у меня по поводу убитаго принцессой оленя? Я, въ угоду этому неучу, назвалъ тоже убитаго звря двухлткомъ.

Натаніэль. Perge, сэръ Олофернъ, perge ⁶⁸). Мы пресчемъ такимъ способомъ разговоръ съ этимъ невждой.

Олофернъ. Я позволилъ себ въ этомъ стихотвореніи нкоторую игру словъ, потому что это, какъ вы знаете, дока зываетъ ловкость въ версификаціи.

Двухлтка избрала себ принцесса цлью

И ранъ ему нанесть успла цлый рядъ.

Чтобъ ихъ какъ должно счесть, напишемъ ‘цль’ мы съ L-ю,

И буква L число означитъ пятьдесятъ.

А если бъ ранъ число удвоить мы хотли,

То было бъ безъ труда достигнуто и то:

Два LL-я взяли бъ мы, и злые эти LL-и

Надлали бы ранъ не пятьдесятъ, а сто.⁶⁹)

Натаніэль. Дивный талантъ!

Остолопъ. Это такъ:— всякому свой таланъ-доля дана ⁷⁰).

Олофернъ. Пустяки!.. Поврьте, что мн это не стоило ни малйшаго труда. Мое воображеніе развито замчательнымъ образомъ. Мой умъ постоянно полонъ образовъ, идей, фигуръ, видній, фантазій, — и все это, зачатое въ чрев памяти и выношенное въ утроб мозговой оболочки, разршается при всякомъ удобномъ случа. Но подобная способность хороша только при остроуміи, и я отъ души благодарю за него судьбу.

Натаніэль. О,— и я и вс мои прихожане не знаютъ, какъ имъ благодарить за васъ Бога. Сыновья ихъ длаютъ подъ вашимъ руководствомъ изумительные успхи, а не мене того и двочки. Вы — неоцненный членъ нашей общины.

Олофернъ. Mehercle ⁷¹)! Были бы мальчики способны — тогда имъ не нужно и ученья. А что до двочекъ, то ихъ способности берусь развить я! Но, — vir sapit qui pauca loqnitur. Смотрите,— насъ привтствуетъ существо женскаго пола. (Входятъ Жаннета и Пузырь).

Жаннета (Натаніэлю). Здравствуйте, господинъ настоятель ⁷²).

Олофернъ. Слышите? Настоятель! Какая двусмысленность, въ этомъ слов! Что же онъ долженъ настаивать?

Пузырь. Понятно, настойки.

Олофернъ. Очень недурная острота для такого дурня. Искра сверкнула изъ кремня. Свинья расчухала толкъ въ апельсинахъ. Хорошо, хорошо!

Жакнета. Будьте такъ добры прочесть мн это письмо. Его принесъ мн Пузырь отъ господина Армадо.

Олофернъ. Fauste, precor gelida quando pecns omne sub nmbra rumint⁷³), и такъ дале. О добрый старый мантуанецъ! О теб можно сказать, что говоритъ путешественникъ по Венеціи:

Venegia, Venegia!

Chi non te vede, non te pregia ⁷⁴).

Тебя, старый мантуанецъ, также не любитъ только тотъ, кто тебя не понимаетъ. Ut, re, sol, la, mi, fa! Извините меня, сэръ, за это увлеченіе. Скажите въ чемъ дло, какъ говоритъ Горацій (Взглянувъ въ письмо). Что вижу?.. Да это стихи!

Натаніэль. Да, сэръ, и очень серьезные.

Олофернъ. Читайте, читайте хоть одну строфу, хоть одинъ куплетъ.

Натаніэль (читаетъ).

Любить я не могу, не преступивъ обта,

Но клятвы красот лишь шепчетъ нашъ языкъ.

Желаньемъ врнымъ быть теб душа согрта!

Дубъ твердый для другихъ — я для тебя тростникъ.

Покинувъ книги, я въ твоихъ глазахъ читаю.

Въ нихъ вижу, что изъ книгъ я вычитать не могъ.

Взглянувши на тебя, достаточно я знаю:

Довольно тотъ ученъ, кого твой взоръ увлекъ!

Невжда тотъ, кого твой образъ не прельщаетъ,

Я знать хочу одни достоинства твои.

Юпитера перунъ въ глазахъ твоихъ сверкаетъ,

Но въ немъ не гибель намъ, а сладкій даръ любви.

Прости, что смлъ воспть убогими стихами

Я ту, кому судьба богиней быть надъ нами ⁷⁵).

Олофернъ. Вы не соблюдали удареній, а потому у васъ плохо выходитъ размръ. Позвольте мн взглянуть на эту канцонету. Стопы соблюдены довольно врно, но что касается до граціи и каданса, то въ этомъ отношеніи полный капутъ ⁷⁶). Овидій Назонъ, вотъ это былъ поэтъ!-Вдь даже имя Назонъ дано ему потому, что онъ обладалъ способностью тончайшимъ образомъ обонять благоуханные цвты фантазіи и чувствовать искры творчества. Даръ подражанія ничего не отбитъ. Подражать умютъ собака своему хозяину, обезьяна вожаку, а дрессированная лошадь всаднику. (Жакнет). А ты, двственная два, отвть намъ толкомъ: это письмо, говоришь ты, было теб передано?

Жакнета. Да, сэръ,— отъ нкоего господина Бирона, одного изъ кавалеровъ прізжей королевы ⁷⁷).

Олофернъ. Бросимъ взглядъ на адресъ: ‘Въ блоснжныя ручки прелестной Розалины’. Теперь вникнемъ въ смыслъ, чтобъ съ точностью опредлить имя писавшаго, и той, кому письмо адресовано. Подпись: ‘Готовый на все, что вы прикажете. Биронъ’.— Этотъ Биронъ, сэръ Натаніэль, одинъ изъ товарищей короля, давшихъ извстный обтъ. Онъ, по всему видно, написалъ письмо къ одной изъ спутницъ прізжей королевы, а оно случайнымъ образомъ попало не туда, куда слдуетъ. (Жакнет), Ступай, дражайшая, и передай это письмо въ собственныя руки короля. Это будетъ самымъ лучшимъ исходомъ дла. Увольняю тебя отъ благодарностей за совтъ. Он мн не нужны.

Жакнета. Идемъ, пузырь. Добраго, господа, здоровья.

Пузырь. Идемъ, двка, идемъ. (Пузырь и Жаннета уходятъ),

Натаніэль. Страхъ Божій руководилъ вами, достопочтенный сэръ, внушивъ вамъ вашъ поступокъ. Помнится, еще одинъ изъ отцовъ церкви сказалъ…

Олофернъ. Ахъ, оставимте въ поко отцовъ церкви! Я не выношу такихъ сравненій изъ скромности ⁷⁸). Возвратимтесь къ стихамъ. Скажите, они вамъ нравятся?

Натаніэль. Стиль недуренъ.

Олофернъ. Я обдаю сегодня у отца одного изъ моихъ учениковъ. Если вы не откажетесь отправиться со мной туда же, чтобъ благословить трапезу, то я ручаюсь вамъ тмъ авторитетомъ, который имю въ глазахъ родственниковъ этого ребенка, что вы будете ben venuto. Тамъ мы разберемъ по пунктамъ эти стихи, и я берусь вамъ доказать, что въ нихъ нтъ ни искры поэзіи, смысла и вдохновенія. Не откажите же въ моей просьб.

Натаніэль. Принимаю ваше предложенье очень охотно. Вдь и въ Писаніи сказано: блаженны сходящіеся для общества.

Олофернъ. И это — великая истина. (Остолопу). Идемъ и ты. Не возражай: pauca verba ⁷⁹). Идемте. Пока знатные люди займутся охотой, мы ублажимъ себя чревоугодіемъ. (Уходятъ),

СЦЕНА 3-я.

Другая часть парка.

(Входятъ Биронъ съ бумагой),

Биронъ. Король гоняется за дичью, а я травлю самого себя. Они разставили тенета, а я запутался въ нихъ самъ. Завязъ, какъ въ смол ⁸⁰). Но вдь смола пачкаетъ. Скверное слово! Ну, что жъ, пришло горе, такъ горюй,— сказалъ какой-то шутъ, а за нимъ повторю и я, потому что самъ точно такой же шутъ. Это истина. Любовь похожа на сумасшедшаго Аякса, когда онъ, не разбирая, что длаетъ, билъ барановъ направо и налво. Такимъ бараномъ оказался я. Опять хорошее сравненіе, и хорошее тмъ больше, что имъ можно себя оправдать. Вдь, собственно говоря, я лично вовсе не желаю любить! Если не такъ, то пусть меня повсятъ. Не желаю, не желаю положительно! Но эти глаза! Впрочемъ, я думаю, что если бъ у нея былъ только одинъ глазъ — я не соблазнился бъ, а такъ какъ ихъ цлыхъ два, то что тутъ длать? Вчно лгать самому себ не станешь, а потому волей-неволей надо сознаться, что я, люблю. Не сталъ бы вдь я иначе кропать стихи и пускать махровые вздохи! Одинъ изъ моихъ сонетовъ уже въ ея рукахъ. Шутъ снесъ посланье дурака къ дам сердца. Прелестный шутъ, прелестный дуракъ, прелестная дама! Ужасно хотлось бы мн, чтобъ трое моихъ коллегъ влюбились тоже. Вонъ плетется одинъ, и съ бумагой въ рукахъ! Пошли Господь ему такую жъ причину вздоховъ, какъ мн.

(Влзаетъ на дерево. Входитъ король съ бумагами въ рукахъ).

Король. О горе мое горькое!

Биронъ (въ сторону). Подстрленъ! Ей-Богу, подстрленъ! Смлй, Амуръ, смлй! Попалъ воробью прямо подъ лвое крылышко. Послушаемъ.

Король (читаетъ).

И солнца лучъ въ часы румянаго разсвта

Не такъ живитъ листки росой покрытыхъ розъ,

Какъ твой прелестный взоръ, когда, съ огнемъ привта,

Онъ взглянетъ на ручьи моихъ горючихъ слезъ.

Луна не такъ блеститъ сребристыми лучами,

Дробясь милліономъ искръ въ зерцал чистыхъ водъ,.

Какъ взглядъ твоихъ очей, когда, горя огнями,

На слезы онъ мои лучи, играя, льетъ.

И каждая слеза тоща, какъ колесница,

Съ покорностью несетъ лучи твоихъ очей,

Сама же смотришь ты, какъ гордая царица.

И въ слав горести не видишь ты моей.

Въ слезахъ моихъ твой ликъ увидя отраженный,

Въ себя лишь не влюбись,— молю тебя о томъ!

Царица изъ царицъ!.. Красой твоей сраженный,

Нмю передъ тобой я слабымъ языкомъ ⁸¹).

Какъ сдлать мн теперь, чтобъ стала ясной

Ей скорбь моя? Подброшу здсь листокъ.

Пусть бродъ безумья моего онъ скроетъ

Собой, какъ тнь. Но, чу!.. сюда идутъ.

(Скрывается за дерево. Входимъ Лонгвиль съ бумагой).

Лонгвиль! съ бумагой! Тсс… Подслушать надо.

Биронъ. Еще дуракъ! Какъ есть въ своемъ наряд!

Лонгвиль. Увы!.. Преступникъ я!

Биронъ (въ сторону). Да, да,— и надпись,

Что это такъ, пришпилена, какъ должно,

Къ твоей груди ⁸²).

Король (въ сторону). Влюбленъ! Влюбленъ наврно.

Привтъ теб, товарищу стыда!

Биронъ (въ сторону). Кто пьянъ, тотъ другъ вдь пьяницамъ всегда.

Лонгвиль. Ужель обтъ я первымъ преступаю?

Биронъ (въ сторону). Разубдись!.. Еще двоихъ я знаю.

Дополнилъ ты собой тріумвиратъ.

Три дурака влюбленные висятъ

Здсь на любовной вислиц рядомъ ⁸³).

Лонгвиль. Ужель она не взглянетъ нжнымъ взглядомъ

На мой сонетъ? Марія! Идолъ мой!

Мои стихи мн разорвать порой

Приходитъ мысль: сказавъ мои желанья

Ей прозою, быть-можетъ, я признанье

Скажу нжнй.

Биронъ (въ сторону). Нтъ, чепухи письма

Не измняй: вдь римы бахрома,

Чтобъ обшивать штанишки Купидона,

Не порти жъ ихъ.

Лонгвиль. Ну, пусть сойдетъ и такъ. (Читаетъ)

Учитель ты риторики небесной!

Земной мудрецъ передъ тобой молчитъ.

Забывъ обтъ, не поступилъ безчестно

Вдь этимъ я:— онъ для тебя забытъ!

Забыть клялся вдь женщинъ я, но могъ ли

Богини власть покорно не признать?

Обты клятвъ передъ тобой поблекли,

Любовь къ теб все можетъ оправдать.

Вдь клятва — звукъ, ничтожный паръ дыханья!

Но паръ бжитъ предъ солнечнымъ лучомъ,

Такъ мой обтъ исчезъ въ лучахъ сіянья

Твоихъ очей,— я не виновенъ въ томъ.

Вдь и глупецъ уменъ настолько будетъ,

Что клятвы вс для рая позабудетъ ⁸⁴).

Биронъ (въ сторону). Жаръ въ печени ⁸⁵)! Двчонку величать

Такъ божествомъ! Гусенка называть

Богинею! Сталъ идоламъ молиться!

Пошли, Господь, намъ силъ перебситься!

Такъ поступать ей-ей позоръ и срамъ!

Лонгвиль. Отдать письмо мн надо.

(Входитъ Дюмэнъ съ бумагой).

&nbsp, Ай!.. Кто тамъ?

(Прячется за дерево).

(Въ сторону). Мы въ прятки вс, какъ кажется, играемъ,

Но я одинъ, невдомъ и незнаемъ

Для дураковъ, бродящихъ въ темнот,

Какъ полубогъ, сижу на высот!

Сбылось, о чемъ такъ жарко я молился.

(Показывая на Дюмэна).

Еще мшокъ на мельницу явился.

Дюмэнъ сыгралъ такого жъ дурака.

На блюд вс четыре кулика.

Дюмэнъ. Небесный духъ,— о ангелъ Катарина!

Биронъ (въ сторону). О дуралей!.. Земная ты дубина.

Дюмэнъ. Ты чудо, къ намъ сошедшее съ небесъ!

Биронъ (въ сторону). Немало есть такихъ земныхъ чудесъ ⁸⁶),

Дюмэнъ. Блескъ янтаря въ кос твоей сверкаетъ!

Биронъ (въ сторону). Воронъ янтарныхъ въ свт не бываетъ.

Дюмэнъ. Стройна, какъ кедръ!

Биронъ (въ сторону). Лишь плечико съ горбомъ ⁸⁷).

Дюмэнъ. Ясна, какъ день.

Биронъ (въ сторону). Ненастный и съ дождемъ.

Дюмэнъ. Когда бъ сбылись души моей мечтанья!

Лонгвиль (въ сторону). Ахъ, и мои!

Король (въ сторону). Прибавлю я желанья

Равно мои.

Биронъ (въ сторону). Такъ пусть же пріобщусь

Ужъ къ нимъ и я!.. Вотъ искренній союзъ.

Дюмэнъ. Она мн кровь сожгла, какъ лихорадка,

О ней мечтать и больно мн и сладко.

Биронъ (въ сторону). Пылаетъ кровь — такъ надо кровь пустить —

И все пройдетъ,— о чемъ же тутъ тужить?

Дюмэнъ. Прочту я къ ней написанную оду.

Биронъ (въ сторону). Взгляну, какъ дурь толочь уметъ воду.

Дюмэнъ (читаетъ).

Разъ какъ-то въ ма (день несчастный),—

Вдь это мсяцъ дней любви,

Цвтокъ въ тни расцвлъ прекрасный,

Качая лепестки свои.

И видлъ я, какъ лепестками

Зефиръ невидимо игралъ,

Межъ тмъ влюбленный со слезами

На это зрлище взиралъ.

Онъ говорилъ: ‘какъ ты по вол

Цвткомъ играешь, втерокъ!

За что же мн, въ несчастной дол, *

Судилъ иное злобный рокъ?

Рукой не смю прикасаться

Къ прекрасной роз я моей!

Навкъ поклялся отказаться

Отъ счастья я быть близко къ ней!

Кто знаетъ юность — согласится,

Что хуже этой клятвы нтъ,

Кто жъ укорить меня ршится

Что я нарушилъ мой обтъ?

Тебя увидя, Зевсъ Юнону

Вдь эіопкой бы назвалъ,

Свою властителя корону

Онъ на тебя бы промнялъ ⁸⁸)!’

Дв-три строки не лишнее прибавить,

Чтобъ страсть врнй понять мою заставить.

Ахъ, если бъ Лонгвиль, Биронъ и король

Влюбились такъ!.. Ясна имъ стала бъ боль

Моей души. Вина вину прощаетъ

И общій грхъ охотно забываетъ.

Примромъ ихъ я оправдался бъ самъ.

Гд гршны вс — никто не гршенъ тамъ.

Лонгвиль (выходя). Не хорошо, Дюмэнъ, ты поступаешь

Тмъ, что другимъ, что терпишь самъ, желаешь.

Ты блденъ сталъ, а я бъ сгорлъ стыдомъ,

Бывъ уличенъ въ предательств такомъ.

Король (выходя). Ну, такъ краснй!.. Ты гршенъ въ томъ же самомъ.

Двойнымъ себя, Лонгвиль, покрылъ ты срамомъ,

Коря другихъ. Иль отречешься ты,

Что обратилъ грховныя мечты

Къ Маріи самъ? Что пишешь ей посланья?

Вдь выдаешь нескромныя желанья

Невольно ты, когда, стремясь замкнуть

Въ себ свой стыдъ, свою ты давишь грудь,

Скрестивъ на ней отчаянныя руки,

Чтобъ затаить больного сердца муки.

Обоихъ васъ подслушать я усплъ,

За васъ стыдясь, невольно я краснлъ.

Открылись мн вс ваши преступленья.

Васъ стыдъ, позоръ, грхи стихотворенья —

Все знаю я!— Одинъ ‘увы’ кричалъ,

Другой на помощь Зевса призывалъ,

Одинъ хвалилъ янтарныхъ косъ извивы,

Другой въ глазахъ кристальныхъ видлъ диво.

(Лонгвину). За рай готовъ ты клятву былъ забыть.

(Дюмэну). А ты хотлъ и Зевса въ томъ винить ⁸⁹).

Что если бъ былъ ты Бирономъ подслушанъ!

Что, если бъ онъ узналъ, какъ былъ нарушенъ

Святой обтъ? Какой бы злой предлогъ

Васъ осмять найти онъ въ этомъ могъ!

Нтъ, нтъ, клянусь, что ни за вс богатства

Не сдлалъ я бъ такого святотатства!

Не допустилъ вовкъ, поврьте, я,

Чтобъ онъ поймалъ постыдно такъ меня.

Биронъ (спускаясь съ дерева). Я лицемрье уличить являюсь.

Предъ вами, сэръ достойный, преклоняюсь

Смиренно я, но долженъ все жъ сказать,

Что вдь и мн пришлось здсь услыхать,

Какъ бдняковъ вы этихъ уличали

Въ томъ, что себ свободно позволяли.

Не сами ль вы, въ пылу любовныхъ грезъ,

Потокъ своихъ печальныхъ, горькихъ слезъ

Преобразить хотли въ колесницу ⁹⁰)?

Въ принцесс думъ своихъ нашли царицу!

Громили вы нарушившихъ обтъ!—

Вы правы въ томъ,— преступнй дла нтъ,

Но вдь и вы не хуже ихъ умли

Кропать стихи, какъ наши менестрели.

Какой позоръ! Какъ грубо такъ могли

Попасться вы! Соломинку нашли

Въ чужомъ глазу, а я бревно подмтилъ

Въ глазу у всхъ* Обманъ позорный встртилъ

Въ кругу друзей! Съ какимъ смотрлъ стыдомъ

Я, какъ король, опутанный грхомъ,

Въ моихъ глазахъ въ ничто преобразился ⁹¹)!

Какъ Геркулесъ, въ забавный плясъ пустился!

Какъ Соломонъ, сталъ псни распвать,

Какъ Несторъ, сталъ съ мальчишками играть,

Какъ Тимонъ злой, людскихъ грховъ гонитель,

Сталъ хохотать, какъ первый ихъ любитель!

Лонгвиль, Дюмэнъ!— вы съ королемъ должны

Сознаться мн, что вс удручены

Болзнью злой,— гд, гд она? скажите!

У васъ въ груди? Эй, доктора зовите ⁹²)!

Король. Языкъ теб совтую сдержать,

Радъ слишкомъ ты, что насъ усплъ поймать.

Биронъ. Не васъ, не васъ,— а вы меня поймали.

Не вс ли мы обтъ священный дали,

Но я изъ всхъ одинъ его сдержалъ!

Великимъ я всегда грхомъ считалъ

Пренебрегать такъ клятвами святыми,

И вотъ обманутъ я людьми пустыми,

Чей легкій нравъ измнчивй луны.⁹³)!

Видалъ ли кто — отвтить вы должны —

Чтобъ я любви искалъ пустой двчонки,

Предъ нею мллъ, писалъ бы ей стишонки?

Кто уличилъ когда-нибудь меня,

Чтобъ сталъ хвалить, какъ глупый мальчикъ, я

Красотокъ взглядъ, ихъ брови, ручку, ножку,

Станъ, талью, грудь.

Король. Тсс… отдохни немножко,

А то, войдя въ словахъ въ такой задоръ,

Вдь мчишься ты, какъ отъ погони воръ.

Биронъ. Я, такъ спша, отъ стрлъ любви спасаюсь,

А потому съ счастливцами прощаюсь!

(Входятъ Пузырь и Жакнета съ письмомъ).

Жакнета. Богъ помочь вамъ.

Король. Съ чмъ ты?

Пузырь. Съ измной, сэръ.

Король. Измна? въ чемъ?

Пузырь., Ну, я сказалъ въ примръ.

Король. Такихъ измнъ намъ нечего бояться,

И вы домой съ ней можете убраться.

Жакнета. Я васъ прошу письмо все жъ прочитать,

Пасторъ веллъ доподлинно сказать,

Что пакость въ немъ.

Король (отдавая письмо Бирону). Прочти его покуда.

(Жакнет) А ты скажи толковй мн, откуда

Оно взялось?

Жакнета. Пузырь его мн далъ,

Чтобъ вамъ отдать.

Король (Пузырю). А ты откуда взялъ?

Пузырь. Отъ донъ Армадо. (Биронъ разрываетъ письмо).

Король. Э!— что это значитъ?

Зачмъ ты рвешь письмо?

Биронъ. Сэръ,— не заплачетъ

О томъ никто: письмо — пустйшій вздоръ.

Лонгвиль. Смущенъ однако очень былъ твой взоръ,

Когда его читалъ ты,— такъ нельзя ли

Прочесть и намъ?

Дюмэнъ (подобравъ клочки). Эге, дружокъ!— едва ли

Ты спорить станешь, кто его писалъ:

Твой почеркъ я легко въ письм узналъ.

И подпись тутъ.

Биронъ (Пузырю). О негодяй!— родился

Ты для того, чтобъ я стыдомъ покрылся.

Винюсь, винюсь я, государь, во всемъ.

Король. Въ чемъ?

Биронъ. Вотъ вопросъ!— вдь ясно дло, въ чемъ.

Три дурака въ четвертомъ здсь нуждались

И наконецъ желаннаго дождались.

Влюбясь, вдь такъ мы запятнали честь,

Что впору намъ со сраму въ петлю лзть.

(Показывая на Пузыря и Жакнету).

Велите имъ отсюда прочь убраться,

А мы смекнемъ, какъ въ дл разобраться.

Дюмэнъ. Попали въ четъ.

Биронъ. Да:— четверо сошлись.

(Пузырю и Жакнет).

&nbsp, Вдь сказано, чтобъ прочь вы убрались.

Король. Ступайте вонъ.

Пузырь. Идемъ:— вдь честнымъ людямъ

Здсь мста нтъ,— чего же ждать мы будемъ?

(Пузырь и Жаннета уходятъ).

Биронъ. Ну, вотъ теперь обнимемтесь, друзья!

Что горевать?— земныя мы созданья!

Приливъ съ отливомъ движутъ и моря,

Такъ юныхъ силъ смирите ль вы желанья?

Силъ для борьбы съ природой въ людяхъ нтъ,—

Такъ мудрено ль, что свистнулъ нашъ обтъ?

Король. Пришелъ и ты, какъ вижу я, съ повинной.

Биронъ. Кто жъ устоитъ предъ дивной Розалиной?

Кто, видя взоръ плнительныхъ очей,

Чей блескъ слпитъ насъ лучезарнымъ свтомъ,

Не упадетъ во прах передъ ней,

Какъ дикари въ молитв предъ разсвтомъ?

Кто обладаетъ зоркостью орла,

Чтобъ на нее взглянуть безъ содраганья?

И чья зница вынести бъ могла

Ея величья дивное сіянье?..

Король. Какую дичь несешь ты, милый мой!

Моя краса — вотъ точно кто свтило.

Она луна,— твою жъ назвать звздой

Въ сравненьи съ ней ужъ много бъ чести было.

Биронъ. Иль я ослпъ? иль память потерялъ?

День ночью бъ сталъ безъ дивной Розалины!

Слилось въ ней все въ единый идеалъ,

Чмъ манятъ насъ на выставк картины ⁹⁴),

Порока въ ней не могъ бы отыскать

И самъ порокъ. Пусть дали бъ краснорчья

Мн всхъ витій, и тутъ бы я сказать

Не могъ всего: въ свою напрасно рчь я

Пытался влить риторики бы жаръ.

Смшно ее увнчивать хвалою.

Хвалить должны продажный мы товаръ,

А ей хвала была бъ обидой злою.

Когда бъ старикъ въ глаза ея взглянулъ,—

Старикъ ста лтъ, и тотъ бы половину

Преклонныхъ лтъ невольно бы стряхнулъ

Съ согбенныхъ плечъ, глядя на Розалину!

Ей власть дана и старость оживить,

Ее встряхнуть, какъ въ молодыя лта,

Костыль хромыхъ въ игрушку превратить,

Свтъ глазъ ея отраднй солнца свта!

Король. Какой тутъ свтъ?— она, мой другъ, черна,

Какъ дерево ⁹⁵).

Биронъ. Что жъ! черныя деревья

Въ большой цн. Подобная жена

Была бы кладъ. Изъ всхъ прекрасныхъ двъ я

Ее одну ршился бы избрать.

Готовъ сейчасъ, будь книга здсь святая,

Я клятву вамъ торжественную дать,

Что въ смуглот краса и прелесть рая.

Король. Ну, это вздоръ: цвтъ черный — ада цвтъ,

Въ немъ знакъ тюрьмы, онъ духъ нашъ угнетаетъ

Краса должна сіять, какъ солнца свтъ.

Биронъ. Нердко бсъ сіяньемъ насъ прельщаетъ.

Когда моя красавица черна,

То я скажу, что въ этомъ факт видно

Лишь то, что въ трауръ облеклась она,

Стыдясь, какъ лгутъ вс женщины безстыдно,

Являясь въ свта подъ маскою румянъ

Иль париковъ, окрашенныхъ фальшиво.

Но ей судьбой даръ свыше чудный данъ

И безъ прикрасъ плнять людей, какъ диво.

Царицей модъ должны ее признать,

Предъ ней фальшивъ покажется румянецъ,

Его красотки будутъ избгать

И предпочтутъ красивый смуглый глянецъ.

Дюмэнъ. Ей трубочистъ подъ пару подойдетъ.

Лонгвиль. Иль кочегаръ.

Король. Арабы возгордятся

Предъ ней лицомъ.

Дюмэнъ. А если ночь придетъ,

То для чего и свчкамъ зажигаться?

Вдь мракъ — твой свтъ.

Биронъ. Красоткамъ вашимъ я

Даю совтъ бояться дней ненастныхъ,

А то дождя обидная струя

Вдь смоетъ прочь цвтъ щечекъ ихъ прекрасныхъ.

Король. А я твоей напротивъ бы желалъ

Попасть подъ дождь:— купанье ей такое

Пошло бы въ прокъ. Нердко я видалъ

Немывшихся, но лучшихъ съ виду вдвое.

Биронъ. Я буду спорить хоть до дня суда.

Король. Самъ чортъ въ тотъ день покажется бле.

Дюмэнъ. Въ ней красоты не сыщешь и слда.

Лонгвиль. Вотъ мой сапогъ,— ея онъ не черне.

Биронъ. Я для ея прелестныхъ сапожковъ

Твоими бъ землю вымостилъ глазами.

Дюмэнъ. Тогда, глядя на слдъ ея шаговъ,

Увидлъ я ее бы вверхъ ногами.

Король. Ну, полно вамъ:— вдь вс мы влюблены.

Биронъ. О, да, о, да:— вс клятву преступили.

Король. Къ чему жъ тутъ споръ? Мы съ Бирономъ должны

Придумать, какъ половче, безъ усилій

Тяжелый грхъ намъ съ плечъ долой стряхнуть.

Дюмэнъ. Найти ему, какъ должно, извиненье.

Лонгвиль. Уверткой хитрой дьявола надуть.

Дюмэнъ. и облить свое грхопаденье.

Биронъ. О! это сдлать будетъ намъ легко.

Бодрй впередъ, друзья по увлеченью!

Подумайте, какой вдь глупый дали

Мы вс обтъ!— поститься, день сидть

За книгами и не смотрть на женщинъ!

Да вдь подобный приговоръ,— измна,—

Измна противъ самыхъ дорогихъ

Правъ юности! Ршите: въ состояньи ль

Поститься мы на молодой желудокъ?

Воздержностью наврно вгонимъ мы

Его въ болзнь. Что жъ до наукъ, то, давши

Обдъ корпть за книгой, отказались

Отъ чтенія мы полезнйшей изъ книгъ.

Возможно ль намъ пріобрсти познанья,

Не освжая, утомленный умъ,

Взглянувъ порой на женщину? Въ ея

Глазахъ сквозитъ вся суть и прелесть знанья.

Въ нихъ тотъ огонь, который Прометей

Принесъ съ небесъ. Сидя весь вкъ за книгой,

Мы душимъ тхъ вдь жизненныхъ духовъ,

Чьей силой кровь кипитъ и бьется въ жилахъ.

Себя мы утомляемъ безъ нужды,

Какъ путникъ долгимъ странствіемъ. Поклявшись

Ни знать ни видть женщинъ — отреклись

Мы и отъ глазъ и даже отъ науки,

Которой сами жъ поклялись служить,

Затмъ, что нтъ писателя на свт,

Въ чьей книг мы могли бы отыскать

Ту красоту, какой насъ осняетъ

Взоръ женщины. Наука лишь придатокъ

Къ натур насъ самихъ. Гд мы — тамъ съ нами

И вся премудрость наша. Если жъ мы,

Какъ въ зеркал, себя всецло видимъ

Въ глазахъ любимой женщины, то, значитъ,

Въ ея глазахъ курсъ нашихъ всхъ наукъ.

Да, да, друзья! я повторю: поклявшись

Учиться, мы тмъ самымъ отреклись

Отъ всякихъ книгъ. Я васъ спрошу: ужели

Случалось вамъ въ тяжеломъ вашемъ чтеньи

Найти тотъ жиръ, какой въ насъ закипаетъ

При вид чудныхъ глазъ? Наука сушитъ

Везъ пользы мозгъ, ей предаются люди

Съ пустымъ, холоднымъ сердцемъ, отъ нея

Вся польза грошъ. Межъ тмъ любовь, когда

Мы почерпнемъ ее въ прекрасныхъ глазкахъ,

Живитъ огнемъ не только мозгъ и умъ,

Но, какъ огонь, пронизываетъ бурно

Вс органы, двойную придавая

Имъ крпость силъ. Глаза глядятъ живе,

Влюбленныхъ взглядъ орлиныхъ ярче глазъ,

Любовники малйшій слышатъ шорохъ

Тамъ, гд его не услыхалъ бы воръ.

Вс чувства ихъ изощрены сильне,

Чмъ глазъ улитки на ея рожкахъ ⁹⁶).

Ихъ вкусъ чувствительнй, чмъ утонченный

Вкусъ Бахуса ⁹⁷). Отважностью они

Помриться готовы съ Геркулесомъ,

Когда герой лзъ храбро на деревья,

Чтобъ гесперидскіе достать плоды ⁹⁸).

Любовь хитрй загадочнаго сфинкса,

Ея языкъ нжнй плняетъ слухъ,

Чмъ лиры звукъ, хотя бъ для этой лиры

Свилъ струны Фебъ изъ собственныхъ волосъ,

А что до словъ, то рчь ея ласкаетъ

И небеса, какъ рчь самихъ боговъ.

Поэта нтъ, который взялъ бы въ руки

Свое перо, не разведя сначала

Чернилъ холодныхъ вздохами любви,—

Тогда лишь онъ стихомъ проникнетъ въ уши,

Смиривъ тирановъ даже ярыхъ злость.

Я повторю: мы почерпаемъ знанья

Изъ женскихъ глазъ. Въ нихъ тотъ огонь, который

Далъ Прометей ⁹⁹). Они — науки, книги,

Училища, питающія знаньемъ

Весь рой людской. Безъ нихъ мы были бъ вс

Невждами. Глупцами оказались

И я и вы въ злосчастный часъ, когда

Задумали отречься мы отъ женщинъ,

И глупыми останемся вдвойн,

Исполнивъ нашъ обтъ! Взвываю къ вамъ я

Во имя щедрости, любезной всмъ,

Во имя страсти, правящей всмъ міромъ,

Во имя женщинъ, даровавшихъ жизнь

И мн, и вамъ, во имя насъ самихъ —

Оставимте обтъ нашъ безразсудный

И станемте, чмъ быть должны,— иначе

Мы сами отречемся отъ себя.

Подобный грхъ грхомъ не назовется.

Быть милосерднымъ намъ велитъ законъ,

А вдь любовь — синонимъ милосердья.

Король. Въ походъ, друзья! ура, святой Амуръ!

Биронъ. Впередъ значки! а мы за ними слдомъ,—

Лишь солнце бъ намъ не ослпило глазъ ¹⁰⁰).

Лонгвиль. Что тутъ болтать?— приступимъ прямо къ длу.

Ршимъ вопросъ: серьезно ль повести

Атаку намъ?

Король. Не только повести,

Но взять свое, а для того должны

Придумать мы для этихъ дамъ забаву

Въ ихъ лагер.

Биронъ. Проводимъ ихъ сперва

Изъ парка къ нимъ, и пусть при этомъ каждый

Ведетъ свою красавицу, а тамъ

Устроимъ имъ мы праздникъ, какъ ни кратокъ

На это срокъ. Полезно ходъ любви

Предупреждать веселыми часами,

Чтобъ путь ея усялся цвтами.

Король. Впередъ, впередъ! намъ дорогъ каждый часъ!

Привесть скорй онъ къ цли долженъ насъ.

Биронъ. Allons, allons! Хоть не даетъ дурная

Трава плодовъ,— но, какъ мы ни грши,

Дурную клятву строго соблюдая,

Бду мы купимъ за свои гроши:

Отъ женъ достойныхъ можемъ мы отречься,

А дрянью вдругъ, того гляди, увлечься ^ш).

(Уходятъ).

ДЙСТВІЕ ПЯТОЕ.

СЦЕНА 1-я.

Другая часть парка.

(Входятъ Олофернъ, Натаніэль и Остолопъ).

Олофернъ. Satis quod sufficit ¹⁰²).

Натаніэль. Хвала Творцу за то, что Онъ далъ намъ такого человка, какъ вы, любезный сэръ! Ваши изреченія за обдомъ были мтки и правдивы, забавны безъ плоскости, остроумны безъ натяжки, смлы безъ дерзости, глубоки безъ претензіи и оригинальны безъ ереси. Скажу вамъ, что на-дняхъ мн случилось бесдовать съ однимъ изъ сотоварищей короля, именуемымъ Дономъ Адріано Армадо.

Олофернъ. Novi hominem tanquam te ¹⁰³). Это человкъ надменный и дерзкій на языкъ. Онъ смотритъ на все свысока, ходитъ, точно презирая землю, и обличаетъ этимъ только свои нелпыя, смшныя претензіи. Во всей его особ сквозятъ чванство, надутость и аффектація, словомъ — это не нашего поля ягода ¹⁰⁴).

Натаніэль. Замчательно врное опредленіе!

(Записываетъ слова Олоферна).

Олофернъ. Все, что онъ говоритъ — многорчиво, бездоказательно ¹⁰⁵). Я не терплю такихъ фантастическихъ болтуновъ. А потомъ, Богъ мой, что за произношеніе! Хочетъ быть оригинальнымъ и гршитъ противъ основныхъ правилъ орографіи. Судите сами: вмсто сомннье скажетъ сумленье, вмсто сосдъ — сусдъ ¹⁰⁶). Вдь это чудовищно! ne intelligis domine ¹⁰⁷). Однимъ словомъ, идіотъ! лунатикъ!

Натаніэль. Laus deo, bone intelligo ¹⁰⁸).

Олофернъ. Фуй! что вы говорите? bone, вмсто bene. Вдь это щелчокъ грамматик Присціана. (Входятъ Армадо, Мотылекъ и Пузырь).

Натаніэль. Videsne quis venit?

Олофернъ. Video et gaudeo ¹⁰⁹).

Армадо (Мотыльку). Эй, малышъ!

Олофернъ. Почему малышъ, а не мальчикъ ¹¹⁰)?

Армадо. Привтъ вамъ, люди мира!

Олофернъ. Привтъ синьору войны!

Мотылекъ (Пузырю). Они въ выбор словъ кормятся объдками съ господскаго стола.

Пузырь. Да, да, что свалено въ ушатъ ¹¹¹), они то и подберутъ. Дивлюсь, какъ твой баринъ не проглотилъ до сихъ поръ тебя, принявъ за какое-нибудь диковинное слово. Вдь ты не такъ длиненъ, какъ, напримръ: honorificabilitudinitatibus. Проглотить тебя легче, чмъ зажженный хлопокъ въ вин ¹¹²).

Мотылекъ. Тише,— они собираются начать свое препирательство.

Армадо (Олоферну). Вы, monsieur, сколько мн извстно, человкъ ученый?

Мотылекъ. Какъ же, какъ же! онъ учитъ мальчишекъ грамот: буки-азъ — ба. А разскажите-ка мн, что выйдетъ, если буки пустить на э?

Олофернъ. Выйдетъ бэ-э-э!— существо, увнчанное рогами.

Мотылекъ (въ сторону). Сказалъ бы прямо, что выйдетъ рогатый баранъ, то-есть онъ самъ. (Громко). Слышали его ученость?

Олофернъ. Quis, quis?— что ты бормочешь?

Мотылекъ. Что бормочу? Да просто сказалъ одну изъ гласныхъ: э. А вотъ можете ли вы сказать, какая изъ нихъ въ азбук послдняя?

Олофернъ. Я.

Мотылекъ. Кончайте: баранъ ¹¹³).

Армадо. Вотъ, клянусь соленой водой Средиземнаго моря, остроумнйшая игра словъ изъ всхъ, какія я только слышалъ. Разъ, два — и дло въ шляп! Остроумно! чрезвычайно остроумно!

Мотылекъ. И подноситъ это острое слово мудрый ребенокъ выжившему изъ ума рогатому старцу ¹¹⁴).

Олофернъ. Въ чемъ дло, въ чемъ дло?

Мотылекъ. Разв не поняли?— въ бараньихъ рогахъ.

Олофернъ. Ты судишь, какъ дитя. Занимайся своими игрушками.

Мотылекъ. Отдайте мн на игрушки одинъ изъ вашихъ, роговъ. Я сдлаю изъ него кубарь ¹¹⁵). Будетъ чмъ позабавиться.

Пузырь. Будь у меня грошъ — я подарилъ бы его теб на имбирный пряникъ. Вонъ онъ, вотъ онъ,— бери. Это какъ разъ тотъ грошъ, который я получилъ въ воздаяніе отъ твоего барина ¹¹⁶). Бери, грошовый острякъ! голубиное яйцо мудрости. Жаль, что ты не приходиться мн незаконнымъ сыномъ. То-то бы у тебя былъ веселый отецъ. Ну, иди, иди,— ума у тебя палата: хватить до конца ногтей, ad dunghill.

Олофернъ. О! что за непозволительная латынь! dunghill, вмсто unguem ¹¹⁷).

Армадо (отводя Олоферна). Не будемте унижаться, забавляясь съ непросвщенной чернью. Вдь вы, какъ я слышалъ, занимаетесь преподаваньемъ юношеству въ томъ дом, что стоитъ на гор?

Олофернъ. То-есть на холм, хотите вы сказать?

Армадо. Ну, если хотите, пусть будетъ на холм.

Олофернъ. Въ такомъ случа вы правы.

Армадо. Сообщу вамъ, что нашъ король возжелалъ почтить прізжую принцессу спеціальнымъ привтствіемъ и избралъ временемъ свершеній этого событія заднюю часть настоящаго дня,— говоря вульгарнымъ языкомъ, сегодняшній вечеръ.

Олофернъ. Задняя часть дня?— прекрасное выраженіе, чтобъ назвать вечеръ. Очень удачно, прилично и благозвучно вполн, могу васъ уврить.

Армадо. Король — истинный джентльменъ и мой задушевный другъ. О нашихъ интимныхъ съ нимъ отношеніяхъ я не буду даже распространяться ¹¹⁸). Но что жъ вы стоите безъ шляпы? Прошу васъ, накройтесь. Сколько разъ, бывало, самъ король разршалъ мн безъ церемоніи накрываться въ его присутствіи, и это среди самыхъ серьезныхъ занятій. Но что объ этомъ говорить? Случалось даже, что онъ всемилостивйше опирался на мое плечо собственноручно и игралъ моими усами. Но что говорить и объ этомъ! Во всякомъ случа я вамъ разсказываю не басни. Все это дйствительно относилось ко мн, къ Армадо — храброму воину, путешественнику, видвшему свтъ. Но дальше, дальше… Результатъ всего (прошу васъ принять въ соображеніе, что это тайна) состоитъ въ томъ, что король поручилъ мн сочинить для принцессы, для этой прелестной голубки, какое-нибудь увеселительное зрлище, пантомиму, маскарадъ, фейрверкъ, словомъ — что-нибудь въ этомъ род. Потому, принимая во вниманіе, что вы и почтенный господинъ пасторъ, какъ я слышалъ, мастера въ подобнаго рода длахъ и увеселеніяхъ, я сообщаю объ этомъ вамъ, въ надежд на ваше благосклонное содйствіе.

Олофернъ. Превосходно. Я совтую вамъ устроить процессію ‘девяти достойныхъ’ ¹¹⁹). Слышите, сэръ Натаніэль?

Король желаетъ, чтобъ мы, совокупно съ этимъ почтеннымъ джентльменомъ, устроили сегодня вечеромъ праздникъ для принцессы. Я полагаю, что остановиться на процессіи ‘девяти’ будетъ самымъ подходящимъ дломъ.

Натаніэль. Но гд же достанемъ мы девять достойныхъ лицъ для этого представленія?

Олофернъ. Іосифомъ будете вы, Іудой Маккавеемъ — я или -этотъ почтенный джентльменъ. Этотъ мужикъ, во вниманіе къ его гигантскимъ размрамъ, изобразить Помпея Великаго, а маленькій пажъ — Геркулеса.

Армадо. Что вы говорите? Да вдь онъ весь не больше мизинца этого героя. Изъ него не выйдетъ даже рукоятки для его палицы.

Олофернъ. Вы только выслушайте меня до конца: онъ будетъ изображать Геркулеса въ младенчеств, когда, какъ извстно, герой задушилъ змя. Въ этомъ будетъ состоять вся его роль, и я напишу для ея конца похвальное слово.

Мотылекъ. Прекрасная мысль. Если публика вздумаете тикать, то вы только закричите: ‘Геркулесъ! души зми!’ Такимъ образомъ мы обратимъ въ свою пользу и самое оскорбленіе, что умютъ длать немногіе.

Армадо. Кто же изобразитъ остальныхъ героевъ?

Олофернъ. Я берусь исполнить роли трехъ.

Мотылекъ. Трижды достойный джентльменъ.

Армадо. Сказать вамъ мою мысль?

Олофернъ. Мы слушаемъ.

Армадо. Если дло не пойдетъ, то мы ограничимся пантомимой. Идемте.

Олофернъ. Via! Что жъ ты, Остолопъ, не промолвилъ ни слова?

Остолопъ. Да я ни слова не понялъ.

Олофернъ. Идемъ съ нами, мы теб втолкуемъ, что надо длать.

Остолопъ. Вы барабанъ мн лучше бъ въ руки дали,

Чтобъ ваши гости джигъ протандовали.

Олофернъ. Глупъ ты, любезный Остолопъ. Идемте.

(Уходятъ).

СЦЕНА 2-я.

Часть парка передъ палаткой принцессы.

(Входятъ принцесса, Катарина, Розалина и Марія).

Принцесса. Ну, милыя, когда подарки будутъ

На насъ и впредь такъ сыпаться дождемъ,

То мы домой удемъ побогаче,

Чмъ прибыли. Взгляните, что поднесъ

Влюбленный мн король. Такихъ брильянтовъ

Едва ль видали женщины.

Розалина. А съ ними

Прислалъ еще онъ что-нибудь?

Принцесса. О, да,—

Онъ приложилъ къ подарку своему

Еще листокъ бумаги, испещренный

Весь римами и вдоль и поперекъ.

Онъ нанизалъ ихъ даже на ноляхъ

И все скрпилъ печатью, на которой

Красуется мальчишка Купидонъ.

Розалина. Пять тысячъ лтъ живетъ мальчишка этотъ.

Дивлюсь, какъ онъ не выросъ съ той поры ¹²⁰).

Катарина. И весь свой вкъ остался негодяемъ.

Розалина. Ты съ нимъ, мы знаемъ, не въ ладу: вдь онъ

Сгубилъ твою сестру.

Катарина. Исчахла точно

Бдняжка отъ него и умерла

Подъ гнетомъ злого горя. Будь характеръ

Ея легокъ и пустъ, вотъ хоть какъ твой,

Успла бъ въ жизни сдлаться она

Почтенной бабушкой, какой, конечно,

Съ лтами будешь ты. Кто беззаботенъ,

Тотъ долго проживетъ.

Розалина. Легокъ и пустъ

Характеръ мой? Милйшій мой мышенокъ!

Нельзя ль сказать намъ мысль твою яснй?

Катарина. Смыслъ ясенъ — ты темна.

Розалина. Прошу, прибавь

Хотя немножко свту къ объясненью ¹²¹).

Катарина. Ты погасить сумешь всякій свтъ,

Такъ я впотьмахъ останусь лучше прямо.

Розалина. Творишь продлки ты свои, конечно,

Всегда впотьмахъ.

Катарина. А ты гршить готова

Предъ всми днемъ.

Розалина. Конечно, такъ: свтлй я

Душой, чмъ ты, а потому потемокъ

Во мн и нтъ.

Катарина. А если я темна,

То ты меня вдь разглядть не можешь

И не исправишь, значить, никогда.

Розалина. Лчить нельзя то, что неизлчимо.

Принцесса. Погрызлись? Знаю я, вы об ловки

На остроты. Пусть скажетъ Розалина

Теперь намъ всмъ, какой подарокъ нынче

Достался ей? Кмъ присланъ онъ?

Розалина. Будь я

Красавицей, какъ вы, принцесса, было бъ

И то, что получила я, не хуже,

Чмъ вашъ уборъ. Въ стихахъ, по крайней мр.

Прославлена не меньше я, чмъ вы.

Прошу взглянуть: стихи прислалъ мн Биронъ.

Размръ хорошъ, но позабылъ онъ мру

Лишь въ ихъ числ: восплъ меня такъ длинно,

Что я могу себя вообразить

Красавицей изъ тысячъ. Написалъ

Онъ мой портретъ.

Принцесса. Похожъ ли онъ?

Розалина. Похожъ

По подписи: чернила такъ же черны,

Какъ я смугла ¹²²), по описанью жъ — врядъ ли.

Принцесса. Что за красавица! чернй чернилъ.

Катарина. Расписана чернй заглавной буквы ¹²³).

Розалина. Я не останусь предъ тобой въ долгу,

Сама-то ты расписана вдь вся,

Какъ золотая книжная виньетка.

Поменьше пятенъ въ личик теб

Желала бъ я.

Катарина. Дождешься и себ

Того же ты ¹²⁴), такъ злость придетъ къ порядку.

Принцесса (Катарум). Что подарилъ Дюмэнъ теб?

Катарина. Перчатку.

Принцесса. Безъ пары къ ней?

Катарина. О, да, а сверхъ того —

Тетрадь стиховъ. Смшне въ нихъ всего

Тотъ страстный жаръ, какимъ онъ въ лицемрь

Купить мое старается доврье.

Марія. Лонгвиль поднесъ мн нитку жемчуговъ

И съ ней письмо длиною въ сто шаговъ.

Принцесса. А ты, конечно, нитку бы желала

Длиннй письма.

Марія. О, да: она вдь сжала

И руки мн въ мольб моей о томъ ¹²⁵).

Принцесса. Умно, что мы, смясь, взять не даемъ

Надъ нами верхъ любовникамъ несчастнымъ.

Розалина. Вольно же имъ въ пылу, безумно страстномъ,

Такъ поднимать самихъ себя на смхъ.

Хоть Биронъ мой: его бы больше всхъ

Хотлось мн безжалостно помучить!

Недлями мн не могло бъ наскучить

Смотрть, какъ сталъ бы плакать онъ, молить,

Искать меня, везд за мной ходить,

Стихами мозгъ сушить въ бреду пустйшемъ

И быть во всемъ моимъ слугой глупйшимъ.

Пусть хвасталъ самъ онъ рабствомъ бы такимъ,—

А я межъ тмъ стояла бы надъ нимъ

Владычицей, которая по вол

Во всемъ его бъ распоряжалась долей.

Принцесса. Смшне всхъ всегда бываетъ тотъ,

Кто, сдлавъ вздоръ, наивно выдаетъ

Его за плодъ ума и разсужденья.

Успвши разъ подвесть такое мннье

Подъ мнимый щитъ премудрости самой,

Ласкаемъ мы пустой себя мечтой,

Что мы умны.

Розалина. Страсть и въ ребячьи лта

Не такъ пылаетъ юностью согрта,

Какъ въ т года, когда должна бъ любовь

Ужъ перестать тревожить нашу кровь.

Марія. Не такъ видна намъ глупость въ идіотахъ.

Какъ въ умникахъ, когда имъ, въ ихъ расчетахъ,

Приходитъ блажь серьезно уврять,

Что умъ ихъ такъ заставилъ поступать. (Входитъ Бойе).

Принцесса. Идетъ Бойе и, кажется, смется.

Бойе. О, да, о, да,— не часто удается

Смяться такъ. Принцесса гд?

Принцесса. Надъ чмъ

Смешься ты?

Бойе. Бда, бда! Вамъ всмъ

Грозитъ война. Любовь въ оружь смю

Идетъ на васъ, за доводами дло

Не постоитъ, готовьтесь дать отпоръ,

Иначе ждетъ, какъ трусовъ, васъ позоръ.

Принцесса. Святой Денисъ отъ Купидона будетъ

Защитой намъ. Вдь сдаться не принудитъ

Никто ему насъ болтовней своей.

Но гд они?

Бойе. Въ тни густыхъ втвей,

Гд сномъ хотлъ я съ полчаса забыться,

Но, къ сожалнью, долженъ былъ проститься

Съ своей мечтой. Едва улегся я,

Какъ вдругъ король и вс его друзья

Пришли туда жъ. Я поспшилъ укрыться,

Подслушалъ ихъ и съ вами подлиться

Спшу теперь всмъ, что усплъ узнать.

Они хотятъ подъ масками предстать

Гостями къ вамъ. Герольдъ ихъ, пажъ-мальчишка,

Съ ихъ словъ прекрасно зазубрилъ, плутишка,

Тотъ вздоръ, какой онъ долженъ говорить.

Манеры, тонъ, ужимки — заучить

Усплъ онъ все:— ‘такъ говори’,— твердили

Они ему,— ‘такъ стой’,— и приходили

Въ сомннье лишь, чтобъ не смутился онъ,

Увидвъ васъ.— ‘Боюсь, чтобъ пораженъ

Ты не былъ вдругъ, увидя ликъ прелестный’,—

Сказалъ король.— ‘Взглядъ ангела небесный

Увидишь ты, но не страшись его!’

А плутъ въ отвтъ на это:— ‘Ничего!

Бды въ томъ нтъ! Кто жъ ангеловъ боялся?

Будь бсъ она — тогда бы испугался,

Быть-можетъ, я’!— Тугъ стали хохотать

Огуломъ вс, вс начали трепать

Юнца рукой, шептали одобренья.

Одинъ твердилъ, что лучше заключенья

Нельзя сказать, тотъ пальцами щелкалъ,

‘Пойдетъ, пойдетъ’,— съ восторгомъ повторялъ,

А то одинъ такъ даже въ плясъ пустился,

Задлъ ногой за пень и повалился,

При чемъ, конечно, неудериный смхъ

Ужъ одоллъ до колотья ихъ всхъ.

Принцесса. Они, сказалъ ты, къ намъ прійти ршились?

Бойе. Ну, да, ну, да,— они распорядились

Достать роскошный русскій имъ нарядъ ¹²⁶)

И, къ намъ придя, привтствовать хотятъ

Любезно васъ подъ видомъ иностранцевъ,

Чтобъ пригласить для болтовни и танцевъ.

А чтобъ узнать влюбленные могли

Подъ маской васъ, то вс они пришли

Въ своемъ пылу къ такому заключенью,

Что захотите вс вы, безъ сомннья,

Надть уборъ, который полученъ

Былъ при письм.

Принцесса. Такъ будь же посрамленъ

Ихъ глупый пылъ! Наднемъ вс мы маски,

И пусть тогда глупцовъ влюбленныхъ сказки

Попробуютъ заставить насъ ихъ снять.

А чтобъ еще хитре ихъ поймать,

Я обмню уборъ свой съ Розалиной,

Марія жъ свой обмнитъ съ Катариной,

Съ тмъ, чтобъ глупцы, начавши разговоръ,

Несли чужимъ возлюбленнымъ свой вздоръ.

Розалина. Скорй, скорй:— обмнимте подарки.

Катарина. Чего жъ достичь хотите этимъ вы?

Принцесса. Отвтить имъ коварствомъ на коварство.

Они вдь съ тмъ затяли свой планъ,

Чтобъ насъ поймать:— такъ пусть имъ будетъ данъ

За то урокъ. Съ любезными рчами

Приставши къ намъ, останутся съ носами

Они, принявъ насъ въ маскахъ не за тхъ,

Съ кмъ говорятъ, а мы поднять на смхъ

Сумемъ ихъ, когда назадъ вернемся

И съ ними здсь безъ масокъ вновь сойдемся.

Розалина. А танцовать мы будемъ или нтъ?

Принцесса. Ни, ни!— отказъ — единственный отвтъ

Имъ будетъ нашъ на все безъ исключенья.

На рчи ихъ, признанья и моленья

Не станемъ мы имъ даже возражать.

Бойе. Ну, если такъ оратора смущать

Хотите вы, такъ мудрено ли будетъ,

Что рчь свою, споткнувшись, онъ забудетъ.

Принцесса. Бды тутъ нтъ,— вдь въ этомъ цль моя.

Безъ вашихъ словъ все это знаю я.

Вдь въ жизни нтъ забавы веселе,

Какъ побдить насмшниковъ зати,

Отвтивъ имъ насмшкою двойной

И стыдъ надъ ихъ обрушить головой.

Бойе. Чу, звукъ трубы!— они! Надньте маски.

(Дамы надваютъ маски. Входятъ король, Биронъ, Лонгвиль и Дюмэнъ въ русскихъ костюмахъ и маскахъ. За ними Мотылекъ, музыканты и свита) ¹²⁷).

Мотылекъ (декламируетъ).

Привтъ прелестнйшимъ созданьямъ въ мір!

Бойе. Интересно, какъ онъ разглядлъ ихъ прелесть черезъ тафту ¹²⁸). (Дамы оборачиваются спиной).

Мотылекъ (продолжая).

Намъ показавшимъ… спинъ своихъ красу.

Биронъ (поправляетъ). Глазъ, болванъ, глазъ!

Мотылекъ, (продолжаетъ).

Намъ показавшимъ глазъ своихъ красу.

Еще… еще.

Бойе. Ну, сбился.

Мотылекъ. Еще ихъ намъ, прошу васъ, не кажите.

Биронъ, (поправляетъ). ‘Покажите’,— бездльникъ!

Мотылекъ. Себя, какъ солнце красное, явите.

Бойе. Это сравненье съ солнцемъ врядъ ли подходитъ къ ихъ маскамъ ¹²⁹).

Мотылекъ. Что жъ он меня не слушаютъ?— этакъ я собьюсь совсмъ.

Биронъ. Ахъ, ты негодяй! А еще общалъ быть исправнымъ. Пошелъ вонъ.

Розалина. Чего желаютъ эти иностранцы?

Прошу, спросите ихъ, Бойе, знакомъ ли

Имъ нашъ языкъ? Намъ очень бы хотлось,

Чтобъ кто-нибудь толково объяснилъ,

Что нужно имъ ¹³⁰).

Бойе, Что отъ принцессы вамъ

Угодно, господа?

Биронъ . Представить ей

Хотимъ мы свой привтъ, себ же просимъ

Мы счастья съ. ней увидться.

Розалина (Бойе). Какой

Былъ ихъ отвтъ?

Бойе. Хотятъ они представить

Почтенье вамъ, себ же просятъ счастья

Увидть васъ.

Розалина. Желанья оба ихъ

Исполнены, а потому обратный

Имъ путь открытъ.

Бойе (пришедшимъ). Желанья оба ваши

Исполнены, а потому обратный

Вамъ путь открытъ.

Король. Прошу сказать, что много

Прошли мы миль въ надежд покружиться

Съ принцессой въ танцахъ на трав луговъ.

Бойе. Они прошли премного миль въ надежд,

Что имъ удастся покружиться съ вами

Въ веселомъ танц на трав луговъ.

Розалина. Пусть скажутъ прежде, много ли прошли

Они вершковъ? Пройдя такъ много миль,

Сказать не трудно имъ, какое въ мил

Число вершковъ.

Бойе. Принцесса проситъ васъ

Отвтить ей, что если точно много

Прошли вы миль, то сколько же вершковъ

Сочли вы въ каждой мил?

Биронъ. Путь нашъ былъ

Тяжелъ и дологъ! Скорбными шагами

Его мы шли.

Бойе. Она сама васъ слышитъ.

Розалина. Какъ много скорбныхъ вы шаговъ сочли

Въ одной пройденной мил изъ пройденныхъ

Въ пути тяжеломъ вашемъ?

Биронъ. Изнуряя

Себя для васъ, шаговъ мы не считали.

Насъ цль къ себ прекрасная влекла

Такъ горячо, что мы могли бъ пройти

И боле. Позвольте жъ намъ взглянуть

На личики, чья красота ясне,

Чмъ солнца свтъ. Падемъ мы передъ ней,

Какъ дикари предъ лучезарнымъ солнцемъ

Розалина. Въ моемъ лиц блеститъ скорй луна,

Закрыта тучею, видите, она ¹³¹).

Король, Удлъ достался туч той завидный.

Нельзя ль просить, чтобы покровъ обидный,

Какимъ луна и съ ней звздъ прочихъ рядъ

Прикрылись здсь, былъ благосклонно снятъ,

Чтобъ вашихъ слугъ глаза облить сіяньемъ?

Розалина. И это все, что съ робкимъ ожиданьемъ

Вы просите? Но если вамъ луна

Сверкнетъ лишь разъ, то отразитъ она

Себя лишь вскользь, какъ на вод, отъ вашихъ

Влюбленныхъ глазъ.

Король. Ну, если такъ, то въ нашихъ

Моленьяхъ мы сильнй приступимъ къ вамъ

И подарить попросимъ танецъ намъ.

Учили насъ вы нищенствовать сами,

Такъ не смущайтесь этими словами.

Розалина. Пусть будетъ такъ. Эй, музыку! Но нтъ,—

Беру назадъ я данный вамъ отвтъ.

Отъ словъ моихъ вторично отрекаюсь

И, какъ луна, измнчивой являюсь.

Король. Опять отказъ! Но чмъ же вызванъ онъ?

Розалина. Сіялъ луною полной небосклонъ

За мигъ назадъ, но этотъ мигъ промчался,—

Насталъ ущербъ.

Король. Но мсяцъ вдь остался,

Чмъ прежде былъ, а я — тотъ человкъ,

Какой на немъ стоитъ свой цлый вкъ ¹³²). (Музыка).

Вотъ музыка. Ужель мы не пройдемся

Подъ звукъ ея?

Розалина. Съ избыткомъ обойдемся,

Послушавши.

Король. Не грхъ потанцовать.

Розалина. Нельзя, конечно, гостю отвчать

Невжливо. Подайте вашу руку.

Король. Чтобъ танцовать?

Розалина. Нтъ,— чтобы скрпить разлуку.

Желаю вамъ счастливаго пути.

Король. Нельзя ль щедрй подарокъ поднести?

Розалина. Достаточно.

Король. Вашъ разговоръ готовы

Мы хоть купить. Что стоитъ онъ?

Розалина. Его вы

Получите, отсюда прочь уйдя ¹³³).

Король. Ну, нтъ,— на это не согласенъ я.

Розалина. Такъ насъ купить надежду отложите

И съ тмъ привтъ прощальный мой примите:

Два раза маск и полраза вамъ ¹³⁴).

Король. Когда судьба ршила ужъ, чтобъ намъ

Не танцовать — насъ подарить должны вы

Бесдой хоть.

Розалина. Настолько мы учтивы,

Но разговоръ секретнымъ долженъ быть.

Король. Нельзя ничмъ мн лучше угодить.

(Отходятъ въ сторону. Биронъ подходитъ къ принцесс, принимая ее по обмненному убору за Розалину).

Биронъ. Словечка сладкаго у васъ прошу я.

Принцесса. Медъ, сливки, сахаръ! Видите,— даю я

Вамъ цлыхъ три.

Биронъ. Остаться не хочу

У васъ въ долгу. Въ отвтъ я угощу

Тремя и васъ: мальвазія, варенье

И сладкій эль. Въ словесномъ изверженьи

Сравнялись мы. Легко слова бросать,

Какъ кости, намъ. Полдюжины набрать

Мы сладкихъ словъ успли.

Принцесса. Прибавляю

Седьмое я: ‘прощайте!’ — не желаю

Я весть игру съ фальшивымъ игрокомъ.

Биронъ. Словечко вамъ…

Принцесса. Лишь обойдитесь въ немъ

Безъ сладости.

Биронъ. Вы желчь изъ чувства злого

Мн дразните.

Принцесса. Желчь?— горько!

Биронъ. Кстати слово.

(Отходятъ, разговаривая).

Дюмэнъ (Маріи). Могу ль я слово съ вами обмнить?

Марія. Какое, сэръ?

Дюмэнъ. Красавица…

Марія. Просить

Не стоило,— скажу ему навстрчу

И я свое: ‘красавецъ!..’

Дюмэнъ. Я отвчу

Вамъ за него и съ вами распрощусь.

(Отходятъ, разговаривая).

Катарина (Лонгвилю). Вы съ языкомъ, спросить васъ, сэръ, ршусь?

Лонгвиль. Я понялъ васъ.

Катарина. Что поняли?— скажите.

Лонгвиль. У васъ двойной наврно язычокъ,

И вы одинъ мн подарить хотите.

Катарина. Двойной быть можетъ только пара рогъ,

А не языкъ ¹³⁵). Не ими ль вы мечтали

Украситься?

Лонгвиль. Вдь не теленокъ я.

Катарина. Пока не быкъ.

Лонгвиль. Пусть такъ,— лишь только бъ стали

Вы телкой мн.

Катарина. Оставьте для себя

Теленка чинъ:— съ годами дорастете

И до быка.

Лонгвиль. Не вы ль мн поднесете

Тогда рога?

Катарина. Умрете прежде, чмъ

Украшу я васъ украшеньемъ тмъ.

Лонгвиль. А поболтать до смерти съ вами можно?

Катарина. Здсь есть мясникъ,— мычите осторожно.

(Отходятъ, разговаривая).

Бойе. У нашихъ дамъ прекрасныхъ язычокъ

Остре бритвъ:— разржетъ онъ и волосъ.

Нить ихъ рчей несется, какъ потокъ,

И умнымъ все представитъ нжный голосъ.

Летящихъ стрлъ ихъ доводы быстрй,

И средства нтъ намъ противъ ихъ затй.

Розалина (дамамъ). Ни слова больше — время кончить споры.

Уйдемте прочь.

Биронъ. Свои вс разговоры

Они вели, чтобъ ловче насъ прогнать.

Король. Поклонъ нашъ всмъ. Умомъ васъ попрекать

Не станемъ мы.

Принцесса. Замерзшимъ москвитамъ

Счастливый путь! (Король, Биронъ, Дюмэнъ, Лонгвиль и Мотылекъ уходятъ).

Ну имъ ли, въ прахъ разбитымъ,

Едва на насъ войной они пошли,

Насъ одолть? И ихъ-то мы сочли

За остряковъ!

Бойе. Ума ихъ факелъ темный

Задули вы.

Розалина. Сознаться надо въ томъ,

Что онъ горлъ предъ нами очень скромно,

И свту много не нашли мы въ немъ ¹³⁶).

Принцесса. Несчастные!— пришлось вдь осрамиться

И королю. Боюсь, чтобъ со стыда

Имъ не пришло желанье покуситься

На жизнь свою. А снова къ намъ сюда

Они наврно не придутъ безъ масокъ.

Смшне всхъ забавный Биронъ былъ:

Сказать сбирался множество прибасокъ

И, растерявшись, все перезабылъ.

Розалина. Постигла всхъ ихъ злая неудача,

Король молилъ участья, чуть не плача.

Принцесса. Твой Биронъ умъ свой въ клятвахъ истощилъ.

Марія. Дюмэнъ свой мечъ склонилъ передо мною,

Но мой отвтъ таковъ, конечно, былъ,

Что молча онъ поникъ и головою.

Катарина. Лонгвиль сказалъ, что у него болитъ

Подъ ложечкой. Онъ громко въ томъ винитъ

Одну меня. Назвалъ съ улыбкой грустной

Меня онъ…

Принцесса. Чмъ? ужели дурнотой?

Катарина. Такъ именно.

Принцесса. Такъ прочь: съ болзнью гнусной

Намъ скучно быть.

Розалина. Подъ шапкой указной ¹³⁷)

Ума наврно больше бы нашли мы.

Вы знаете?— въ любви неудержимой

Признался мн серьезно вдь король.

Принцесса. Предъ мной сыгралъ и Биронъ ту же роль.

Катарина. Меня Лонгвиль въ томъ убдить старался.

Марія. Дюмонъ въ пылу предъ мною клялся

Быть врнымъ мн, какъ дереву кора.

Бойе. Подумать намъ однакоже пора

О будущемъ. Они, въ томъ нтъ сомннья,

Не захотятъ снести безъ возраженья

Насмшекъ тхъ, какимъ подверглись здсь,

А потому должны вы ждать, что весь

Ихъ рой безъ масокъ явится къ вамъ снова.

Принцесса. Они придутъ?

Бойе. Готовъ въ томъ дать я слово.

Пусть охромли даже бы они

Отъ тхъ щелчковъ, какіе въ эти дни

Достались имъ, то все жъ придутъ. Спшите

Свои подарки обмнять опять ¹³⁸)

И ярче розъ цвтущихъ распустите

Самихъ себя.

Принцесса. Прошу яснй сказать:

Какъ такъ должны мы распуститься сами?

Бойе. Подъ маской женщинъ можемъ мы назвать

Бутонами, когда же передъ нами

Он внезапно вздумаютъ ихъ снять.

То предстаютъ подобно пышнымъ розамъ,

Расцвтшимъ вдругъ, иль ангеламъ, чей взоръ

Сверкнулъ изъ тучъ.

Принцесса. Какимъ пустйшимъ грёзамъ

Предались вы! Мы кончить разговоръ

Должны сперва. На что же намъ ршиться,

Когда они задумаютъ явиться

Безъ масокъ къ намъ?

Розалина. Совтъ мой: осмять

Ихъ и тогда. Наивно разсказать

Должны мы имъ, что цлый часъ промучилъ

Здсь таборъ насъ какихъ-то глупыхъ чучелъ,

Что, въ московитскій облачась костюмъ,

Они совсмъ намъ притупили умъ.

Пристали къ намъ, болтали безъ умолку.

Мы спросимъ ихъ, нельзя ль добиться толку

Намъ хоть отъ нихъ, что. за пустой парадъ

Могъ означать подобный маскарадъ?

И для чего такіе безпорядки

Они внесли къ намъ въ мирныя палатки?

Бойе. Ступайте прочь: влюбленные идутъ.

Принцесса. Домой, домой,— какъ козы въ свой пріютъ.

(Принцесса, Розалина, Катарина и Марія уходятъ. Входятъ Король, Биронъ, Лонгвиль и Дюмэнъ въ обыкновенномъ плать).

Король (Бойе). Привтъ вамъ, сэръ! Скажите, гд принцесса?

Бойе. Въ палатк, сэръ. Быть-можетъ, угодить

Я вамъ могу какой-нибудь услугой?

Король. Нельзя ль мн съ ней увидться сейчасъ?

Бойе. Она охотно, врьте, приметъ васъ. (Бойе уходитъ).

Биронъ. Онъ остроты клюетъ, какъ голубь зерна,

И по значку готовъ сейчасъ покорно

Ихъ возвратить ¹³⁹). Въ разносъ, по мелочамъ,

Ихъ продаетъ по рынкамъ, по дворамъ

И ярмаркамъ. Ведетъ дла прекрасно,

Межь тмъ какъ мы въ своей судьб несчастной,

Какъ дураки, торгуя лишь гуртомъ,

Повсивъ носъ, у моря счастья ждемъ.

Вдь льнуть къ его любовному напву

Двчонки вс! Будь онъ Адамъ — онъ Еву

Съ пути бы сбилъ. Удача суждена

Ему везд. Разрзать каплуна

За ужиномъ, послать рукой игриво

Воздушный поцлуй, мартышкой льстивой

Всмъ угодить, любезно поворчать,

Когда въ игр случится потерять —

На все гораздъ! Пвцомъ прославленъ рдкимъ,

А въ обществ словцомъ уметъ мткимъ

Прихлопнуть всхъ. Рой дамъ его зоветъ

Любезникомъ ¹⁴⁰), когда жъ откроетъ ротъ

Съ улыбкой онъ, то складываетъ губы,

Чтобъ показать бле кости зубы.

Сложилось все такъ, словомъ, вкругъ него,

Что поднесенъ отъ общества всего,

Какъ даръ, вполн достойный и приличный,

Ему титулъ: ‘Бойе медоязычный’.

Король. Пусть слъ ему бы на языкъ типунъ!

Мальчишку въ рчи съ толку сбилъ болтунъ ¹⁴¹).

(Входятъ Принцесса подъ руку съ Бойе, Розалина, Марія, Катарина, и свита, вс безъ масокъ).

Биронъ. Смотрите,— вотъ они. О ловкость! гд ты

Жила до сей поры на диво свту,

Пока тебя не ввелъ онъ важно въ дверь

Намъ на показъ? Гд ты, гд ты теперь?

Король (принцесс). Пусть радости осыплютъ васъ, какъ градомъ.

Принцесса. Попасть подъ градъ,— вдь это будетъ адомъ ¹⁴²).

Король. Зачмъ же рчь мою такъ извращать?

Принцесса. Умйте лучше что-нибудь сказать.

Король. Позвольте мн надеждою ласкаться

Въ моемъ дому сказать вамъ свой привтъ.

Принцесса. Не лучше ль намъ въ палаткахъ здсь остаться,

Чтобъ вы могли вашъ сохранить обтъ?

Король. За этотъ грхъ нельзя корить упрекомъ:

Безгршность ваша вызвала его.

Принцесса. Грхъ можно вызвать только вдь порокомъ,

Здсь, значитъ, нтъ участья моего.

Я честь свою считаю чище лилій

И вамъ клянусь двичествомъ моимъ,

Что нтъ ни мукъ, ни горя, ни усилій,

Подъ гнетомъ чьимъ, насильственнымъ и злымъ,

Принуждена была бъ я согласиться

Войти къ вамъ въ домъ. Кто далъ обтъ святой,

Ему навки долженъ подчиниться,—

Такъ мн ль на грхъ васъ вызывать такой?

Король. Но васъ вдь здсь не видятъ и не знаютъ.

Меня терзаетъ эта мысль стыдомъ.

Принцесса. О, нтъ!— насъ здсь, напротивъ, посщаютъ

Съ охотою,— могу уврить въ томъ.

Вотъ, напримръ, еще сегодня были

Здсь русскіе, болтали и острили

Безъ умолку.

Король. Какъ? русскіе?

Принцесса. Ну да.

Они милы, любезны и учтивы.

Розалина. Ай, ай, принцесса! надобно всегда

Въ своихъ словахъ прямой быть и правдивой.

(Королю). Принцесса, сэръ, по мод нашихъ дней,

Хвалить привыкла слишкомъ всхъ людей.

Мы четверо здсь точно принимали

Гостей въ наряд русскихъ. Забавляли

Дйствительно они насъ цлый часъ,

Но я могу заврить честью васъ,

Что не сказалъ разумнаго здсь слова

Намъ ни одинъ. Во мн, конечно, злого

Нтъ умысла обидно величать

Глупцами ихъ, но я должна сказать,

Что лишь глупецъ такъ долго согласится

Несть чепуху, не попросивъ напиться ¹⁴³).

Биронъ. Насмшка бьетъ не въ бровь, а прямо въ глазъ,

Но упрекнуть найдется въ чемъ и васъ.

Играя рзко слишкомъ остротами.

Легко и умныхъ выставить глупцами.

Такъ, устремляя глазъ на солнце свой,

Рискуемъ мы, что будемъ слпотой

Поражены и не увидимъ свта.

Въ васъ именно черта развита эта:

Вамъ умный ложно кажется глупцомъ,

А одаренный — жалкимъ бднякомъ.

Розалина. Когда я вижу вещи такъ превратно,

То это вамъ должно быть лишь пріятно:

Себя вы умнымъ можете назвать

Затмъ, что я…

Биронъ. Желаете считать

Меня глупцомъ?

Розалина. Хотя и неучтиво

Срывать слова съ чужого языка,

Но я молчу: въ своемъ добр вольны вы.

Биронъ. О! я весь вашъ.

Розалина. Вы, значитъ, дурака

Дарите мн?

Биронъ. Всего, какъ есть.

Розалина. Скажите,

Въ какой вы маск были здсь?

Биронъ. Кто? я?

Былъ въ маск? гд? когда?— Прошу, простите —

Что за вопросъ?

Розалина. Въ той самой маск, чья

Завса то, что дурно прикрывала

И обмануть коварно насъ мечтала.

Король (Дюмэну). Мы узнаны!— он насъ осмютъ.

Дюмэнъ. Смлй, смлй!— пусть шуткою сочтутъ

Он все то, что было здсь.

Принцесса (Бирону). Что съ вами?..

Вы блдны, сэръ, смущенными глазами

Глядите вы…

Розалина. Ахъ, помогите:— онъ

Готовъ упасть, взглядъ ужасомъ смущенъ,

Морской болзнью бдный сэръ измученъ,

Путь изъ Москвы вдь труденъ былъ и скученъ.

Биронъ. Вотъ какъ отмстили звзды намъ за грхъ.

Чей мдный лобъ снесетъ такое горе?

Я — ваша длъ,— пускай вашъ дерзкій смхъ

Сразитъ меня! Покорно и не споря,

Я все снесу! Пронзайте градомъ стрлъ

Мою во прахъ поверженную тупость,

Чтобъ никогда я больше не посмлъ

Предъ вами вновь такую сдлать глупость.

Вовки къ вамъ я не ршусь придти,

Закрывъ лицо, въ костюм иностранца,

И глупо рчь не стану я вести

Вамъ про любовь, васъ приглашать для танца.

Не стану писемъ глупыхъ вамъ писать,

Какъ идіотъ, риторики учитель,

И жалкихъ виршей не начну кропать,

Какъ музыканта, пустыхъ балладъ любитель.

Гиперболъ рой, неистовый наборъ

Тафтяныхъ фразъ, дурацкія сравненья,

Шумиха римъ, собранье метафоръ,

Безъ смысла дичь, безъ толку выраженья —

Все то, чмъ былъ, какъ роемъ лтнихъ мухъ,

Облпленъ весь я, какъ дуракъ отптый,—

Все прочь, все прочы Клянусь, что даже духъ

Я прогоню химеры дикой этой!

Я вашей ручки близной клянусь

(А вдь на свт нтъ ея бле),

Что если я посвататься ршусь,

То безъ прикрасъ, и, глупо не робя,

Я попрошу, чтобъ дали мн въ отвтъ

На мой вопросъ простое ‘да’ иль ‘нтъ’.

Отвтьте жъ мн! Люблю васъ безъ упрека,

Безъ хитрости, безъ лести, безъ порока…

Розалина. Не скрытъ ли бсъ въ такомъ набор ‘безъ’ ¹⁴⁴).

Биронъ. Простите мн:— нельзя вдругъ отршиться

Отъ прошлаго: духъ прежній не исчезъ

За разъ совсмъ, во мн еще гнздится

Былая дурь,— но что о томъ болтать!

(Указывая на своихъ товарищей и на прочихъ дамъ).

Вы вотъ сюда, прошу васъ, посмотрите,—

На нихъ на всхъ вдь можно написать:

‘Храни насъ Богъ!’ ¹⁴⁵) — Вы сами посудите:

Заражены любовью, какъ чумой,

Мужчины вс, но ею заразились

Отъ нихъ и вы. Знакъ этого простой:

Подарки ихъ вы взять вдь согласились.

‘Принцесса. Когда въ подаркахъ тхъ значки чумы,

То возвратимъ охотно вамъ ихъ мы.

Биронъ. Не бейте насъ обидными словами,—

Мы безъ того разбиты вдь ужъ вами.

Розалина. Едва ли такъ,— пытались вы сейчасъ

Атаку снова повести на насъ.

Биронъ. Ну, если такъ — отъ васъ я отрекаюсь.

Розалина. На это я охотно соглашаюсь.

Биронъ. Что жъ, господа!— постойте за себя,

Одинъ усталъ за всхъ сражаться я ‘^е).

Король. (Принцесс). Какой должны добиться жертвой цнной

Прощенья мы?

Принцесса. Сознавшись откровенно

Въ своей вин. Вы были въ маск здсь?

Король. Былъ,— сознаюсь.

Принцесса. И разговоръ вашъ весь

Вы помните?

Король. Отлично помню.

Принцесса. Что же

Шептали нжно дам вы своей?

Король. Что въ мір мн она всего дороже.

Принцесса. И повторить готовы это ей?

Король. Конечно, да.

Принцесса. Подумайте: давно ли

Постыдно вы не выдержали роли,

Презрвъ обтъ?

Король. Позоромъ заклеймлю

Я честь мою, коль скоро преступлю

Обтъ теперь.

Принцесса. Прекрасно!.. Розалина,

Скажи, что русскій говорилъ мужчина

Теб, когда вы съ нимъ шептались здсь?

Розалина. Онъ говорилъ, что отдается весь

Навки мн, что я зницы ока

Ему милй, что цлый міръ широкій

Онъ отдалъ бы, когда назвать бы могъ

Меня своей.

Принцесса. Такъ да пошлетъ вамъ Богъ

Совтъ и миръ! Обтъ онъ, безъ сомннья,

Исполнитъ.

Король (Розалин). Какъ? Да я и въ помышленьи

Посватать васъ вовки не имлъ!

Розалина. А кто жъ браслетъ мн на руку надлъ?

Я отдаю назадъ, что получила.

Король. Онъ былъ принцесс мною данъ. Носила

Его она,— я въ этомъ убжденъ…

Принцесса. Прошу простить: на Розалину онъ

Надтъ былъ здсь и вашею рукою

Въ тотъ часъ, когда въ любви клялся душою

Мн Биронъ вашъ. (Бирону) Угодно, сэръ, иль нтъ

Вамъ быть моимъ, иль, можетъ-быть, браслетъ

Вы получить хотите свой обратно?

Биронъ. Ни то ни это! Какъ ни непріятно

Сознаться намъ — сознаться все жъ должны

Мы въ томъ, что были здсь завлечены

Въ коварный ковъ! Игру затявъ въ прятки,

Поймать себя мы дали вамъ, какъ въ святки

Травятъ шутовъ! Какой-нибудь шутникъ,

Пустой болтунъ, насмшливый старикъ,

Придворный шутъ, привыкшій гнуться гибко,

Лишь бы зато почтеннымъ быть улыбкой

Владычицы ¹⁴⁷),— вотъ кто усплъ узнать

Нашъ умыселъ, заставилъ обмнять

Подарки васъ,— а мы-то утшались,

Не видя то, что за мечтой гонялись.

И вотъ теперь обтъ пришлось вдвойн

Нарушить намъ: разъ — по своей вин,

Въ другой же разъ — невольно и безгршно.

(Бойе) Вы, вы одни умли такъ успшно

Насъ, осмять. Умли насъ привести

Къ тому, что могутъ заподозрть честь

И правду въ насъ. Вамъ прихоти принцессы

Всей жизни цль ¹⁴⁸), вс ваши интересы

Лишь только въ нихъ! Вы знакъ ея бровей

Сейчасъ улыбкой ловите своей!

Предъ ней стоите, какъ лакей съ тарелкой,

Лишь угодить бы всякой ей бездлкой ¹⁴⁹).

Армадо пажъ былъ вами съ толку сбитъ.

Такимъ, какъ вы, Богъ, впрочемъ, все проститъ*

Но я совтъ даю вамъ откровенно

Приказъ отдать предъ смертью непремнно

Васъ въ бабьей юбк положить въ вашъ гробъ.

Вы на меня наморщили свой лобъ?

Обидлись?— Мн вашей пылъ отваги

Вдь не страшне деревянной шпаги.

Бойе. Турниръ открытъ! отличный бранный кликъ!

Биронъ. Я все сказалъ и придержу языкъ.

(Входитъ Пузырь).

А! вотъ явилось кстати остроумье,

Своимъ приходомъ ссору онъ уйметъ.

Пузырь. Пришелъ я, честные, спросить, господа,

Должны ль ‘три достойныхъ’ явиться сюда ¹⁵⁰)?

Биронъ. Разв ихъ только три?

Пузырь. Нтъ, сэръ, но наврно весь міръ подивится,

Увидя, что каждый вдругъ въ трехъ обратится.

Биронъ. А трижды три, значитъ, будетъ девять?

Пузырь. Ну, это не знаю, но долженъ сказать,

Что то, что мы знаемъ, то будемъ и знать.

А сколько получимъ, три раза три взявши?

Биронъ. Отвтъ будетъ ‘девять’, сказавъ но совравши.

Пузырь. Знаемъ, сэръ, знаемъ!— что объ этомъ толковать, нужна только поправка.

Биронъ. Я готовъ поклясться, что трижды три всегда было и будетъ девять.

Пузырь. Ну, если такъ, то плохо пришлось бы вамъ, сударь,

если бъ вы добывали хлбъ счетоводствомъ.

Биронъ. Сколько жъ это будетъ по-твоему?

Пузырь. Что, сударь, о томъ говорить? Актеры скажутъ это вамъ лучше. А меня, маленькаго человка, выбрали, чтобъ изображать только одну персону. Я буду Помпьономъ Великимъ.

Биронъ. Значитъ, однимъ изъ ‘достойныхъ’?

Пузырь. Именно: они сочли меня достойнымъ изображать Помпьона Великаго. Кто онъ такой, я, правда, не знаю,— ну, а изображать его могу.

Биронъ. Ступай же и вели имъ готовиться.

Пузырь. Постараемся, сударь, постараемся. Въ грязь лицомъ не ударимъ. (Пузырь уходить).

Король. Боюсь, что они насъ сконфузятъ этимъ представленьемъ. Не лучше ли его отмнить?

Биронъ. Къ этому, сэръ, намъ не привыкать. Я нахожу, что, напротивъ, будетъ очень хорошо, если наши дамы увидятъ представленіе еще боле глупое, чмъ то, какое далъ имъ сегодня король со своей труппой.

Король. Нтъ, нтъ,— я не согласенъ, они не придутъ.

Принцесса. Позвольте, сэръ, оспорить ваше мннье.

Всхъ веселй бываютъ представленья

Т именно, когда въ артистахъ нтъ

Довольно силъ, чтобъ свой обнять предметъ.

Всегда смотрть забавно на усилья

Ничтожества поднять напрасно крылья.

Биронъ (въ сторону). Какъ разъ, что мы представили имъ здсь.

(Входитъ Армадо).

Армадо (Королю). Помазанникъ! удостой меня нсколькими порывами твоего дыханія для краткаго разговора.

(Разговариваетъ съ королемъ и подаетъ ему бумагу).

Принцесса. Скажите, этотъ человкъ молится?

Биронъ. Почему это вы спросили?

Принцесса. Его разговоръ мало обличаетъ Божье созданье.

Армадо (продолжая разговоръ). Это, мой сладчайшій повелитель, ничего. Школьный учитель, конечно, немного эксцентриченъ и притомъ самолюбивъ, очень самолюбивъ, но мы полагаемся, какъ говорятъ, на fortuna della guerra. Свидтельствую мое глубочайшее почтенье королевской чет.

(Армадо уходитъ).

Король. Сейчасъ мы увидимъ великолпную процессію ‘девяти достойныхъ’. Армадо изображаетъ троянскаго Гектора, Пузырь — Помпея Великаго, священникъ — Александра, пажъ Армадо — Геркулеса, а учитель — Іуду Маккавея.

Когда удастся сдлать имъ ихъ выходъ вчетверомъ —

Они переоднутся и выйдутъ впятеромъ.

Биронъ, Да вдь ихъ пятеро и въ первомъ выход.

Король. Ты ошибаешься.

Биронъ. Конечно, учитель, хвастунъ, попъ, шутъ и мальчишка.

Когда бы въ кости выпали вс девять вамъ очковъ,

То все жъ чудне были бы пять этихъ дураковъ ¹⁵¹).

Король. Корабль стоитъ подъ парусомъ и къ плаванью готовъ.

(Входитъ Пузырь, одтый Помпемъ) ¹⁵²).

Пузырь. Азъ есмь Помпей.

Бойе. Съ твоей-то глупой рожей?

Пузырь. Азъ есмь Помпей.

Бойе. И леопарда кожей

Прикрылъ себя, какъ должно ¹⁵³).

Биронъ. О шутникъ!

Придется мн съ тобою помириться,

Пузырь. Азъ есмь Помпей большой…

Дюмэнъ. Не ври: Великій…

Пузырь. Ну, ну — пущай Великій. (Продолжаетъ декламировать).

На пол ратномъ бился онъ, враговъ своихъ разнесъ,

Теперь же на кораблик Господь его принесъ

Сюда, чтобъ, дло справивши, могъ принести бы онъ

Принцесс-раскрасавиц нижайшій свой поклонъ.

Если вашей милости угодно будетъ сказать теперь Помпею слово благодарности, такъ и дло будетъ въ шляп. А я съ своей ролью покончилъ.

Принцесса. Великая благодарность Великому Помпею.

Пузырь. Безъ запинки, конечно, не обошлось. Ну да не бда: Вдь я только вмсто ‘великій’ ляпнулъ ‘большой’.

Биронъ. Держу полпенса за свою шляпу, что Помпей наврно окажется лучшимъ изъ всхъ ‘девяти достойныхъ’.

(Входитъ Натаніэль, одтый Александромъ).

Натаніэль (декламируетъ).

Когда я въ мір жилъ, то властвовалъ надъ міромъ!

Югъ, сверъ, западъ — все покорно было мн.

Такъ какъ же мн себя не почитать кумиромъ?

Герой я Александръ…

Бойе. Носъ не на сторон,

Такъ ты не Александръ ¹⁵⁴).

Биронъ. Вашъ носъ еще чудне:

Ошибки вс пронюхаетъ сейчасъ.

Принцесса. Онъ спутался, ну, Александръ, смле!

Потшь своею рчью дивной насъ.

Натаніэль. Когда я въ мір жилъ, я властвовалъ надъ міромъ…

Бойе. Съ этимъ точно никто не станетъ спорить.

Биронъ. Гд Помпей Великій?

Пузырь. Здсь, сударь. Что прикажете?

Биронъ. Уведи завоевателя Александра прочь съ глазъ.

Пузырь. Слушаю. (Натаніэлю). Ну, что, сударь? Сбились небось съ панталыки. Спустятъ за это съ васъ ваши расписанныя платья, а львы, что сидятъ передъ вами на корточкахъ, съ корточекъ поднимутся и посадятъ васъ, рядомъ съ Аяксомъ, на стульчакъ ¹⁵⁵). Пусть девятаго героя представитъ вмсто васъ онъ. Завоеватель, и сбился съ толку! Утекай, Ализандеръ, утекай! (Натаніэль уходитъ). Онъ, почтенные господа, хоть и глуповатъ, но человкъ смирный и честный. А сбиться можетъ вдь всякій. Лучше его сосда не найдешь, и въ шары играть онъ тоже мастеръ. Ну а вотъ Ализандера-то представить не смогъ! Пришлось не по разуму. Вотъ идутъ и другіе. Эти поведутъ дло инымъ манеромъ.

Принцесса. Отойди, милйшій Помпей, къ сторон.

(Входитъ Олофернъ, одтый Іудой Маккавсемъ, за нимъ Мотылекъ въ вид Геркулеса).

Олофернъ. Се Геркулесъ предъ вами здсь предсталъ,

Кмъ умерщвленъ трехглавый адскій canus ¹⁵⁶).

Когда ребенкомъ въ люльк онъ лежалъ,

Двухъ страшныхъ змй его сразила mamis.

Но такъ какъ онъ еще поднесь дитя,

То за него являюсь съ рчью я.

Ну, что жъ ты, мальчишка! выкинь какой-нибудь величественный жестъ и утекай.

(Мотылекъ уходитъ, Олофернъ продолжаетъ).

Іуда я!

Дюмэнъ. Іуда?

Олофернъ. Не Искаріотскій, сэръ, не Искаріотскій. Я Іуда Маккавей.

Дюмэнъ. Все равно: Іуда, такъ Іуда. Прозвище ничего не значитъ ¹⁵⁷).

Биронъ. Цлующій измнникъ! Какъ попалъ ты въ Іуды?

Олофернъ. Іуда я…

Дюмэнъ. Тмъ для тебя стыдне.

Олофернъ. Чего вы отъ меня хотите?

Бойе. Посмотрть, какъ ты повситься.

Олофернъ. Покажите примръ,— вы вдь старшій.

Биронъ. Хорошо сказано ¹⁵⁸).

Олофернъ. Я не позволю говорить себ дерзости въ лицо.

Биронъ. Потому что его у тебя нтъ.

Олофернъ (показывая на голову). А что же это?

Бойе. Что-то похожее на фигурку, какую вырзываютъ на рукоятк цитры.

Дюмэнъ. Или на шляпку гвоздя.

Биронъ. Или черепъ на печати.

Лонгвиль. Ни дать ни взять профиль на старой римской каме.

Бойе. Или шишка съ рукоятки Цезарева меча.

Дюмэнъ. Костяная головка пороховницы.

Биронъ. Полщеки святого Георга на застежк ¹⁵⁹).

Дюмэнъ. Да еще свинцовой.

Биронъ. Прицпленной къ шапк странствующаго зубного врача. Будемте однако продолжатъ представленіе. Мы дали ему передышку.

Олофернъ. Хороша передышка: загоняли совсмъ.

Биронъ. Неправда,— мы твердо стояли на своихъ мстахъ.

Олофернъ. А меня сбили съ моего ¹⁶⁰).

Биронъ. Мы сражались съ тобой, какъ съ могучимъ львомъ.

Бойе. А такъ какъ левъ оказался осломъ, то ему остается только со стыдомъ убраться. Прощай, милйшій Іуда. Что жъ ты, ждешь?

Дюмэнъ. Достойнаго придатка къ своему имени.

Бойе. Правда, правда. А такъ какъ этотъ придатокъ ‘оселъ’, то и скажемте ему: прощай Іуда-оселъ ¹⁶¹).

Олофернъ. Ваше обращенье неслыханно и неучтиво.

Бойе. Посвтите синьору Іуд. Становится темно, и онъ можетъ расшибиться (Олофернъ уходитъ).

Принцесса. Бдный Іуда Маккавей!— какъ его отдлали.

(Входитъ Армадо въ вид Гектора).

Биронъ. Преклонись, Ахиллъ!— идетъ вооруженный Гекторъ.

Дюмэнъ. Я потшусь надъ нимъ даже въ такомъ случа, если насмшки обратятся на меня.

Король. Я думаю, что настоящій Гекторъ былъ въ сравненьи съ этимъ простымъ троянскимъ гулякой ¹⁶²).

Бойе. Точно ли это Гекторъ?

Король. Я думаю, настоящій былъ сложенъ хуже.

Лонгвиль. Конечно: у этого слишкомъ толсты ноги.

Дюмэнъ. Икры тоже ¹⁶³).

Бойе. Зато онъ беретъ гибкостью стана.

Биронъ. Ршительно это не Гекторъ.

Дюмэнъ. Это или богъ, или живописецъ. Посмотрите, какія онъ строитъ умильныя рожи ¹⁶⁴).

Армадо (декламируетъ):

Могучій, грозный Марсъ, всхъ храбрыхъ повелитель,

Въ даръ Гектору…

Дюмэнъ. Мускатный далъ орхъ.

Биронъ. Лимонъ.

Лонгвиль. Утыканный гвоздикой ¹⁶⁵).

Дюмэнъ. Тронутый.

Армадо. Да не мшайте же. (Продолжаешь):

Великій грозный Марсъ, всхъ храбрыхъ повелитель,

Въ даръ Гектору, троянскому борцу,

Такую доблесть далъ, что славный сей воитель

Могъ биться день и ночь съ врагомъ лицомъ къ лицу.

Я — этотъ дивный цвтъ…

Дюмэнъ. Чертополохъ.

Лонгвиль. Крапива.

Армадо. Обуздайте, любезный сэръ Лонгвиль, вашъ языкъ.

Лонгвиль. Зачмъ же обуздывать? Я, напротивъ, его при-

шпорю: вдь онъ выступилъ на бой съ Гекторомъ.

Дюмэнъ. Гекторъ — гончая первый сортъ.

Армадо. Вспомните, что великій воинъ умеръ и истллъ. Не оскорбляйте жъ, милые птенцы, прахъ почившаго. Вдь онъ, пока жилъ, былъ великимъ человкомъ. Но я буду продолжать. Прошу царственную гостью преклонить къ моимъ словамъ свой благосклонный слухъ. (Биронъ подзываетъ Пузыря и говорить съ нимъ тихо).

Принцесса. Говорите, храбрый Гекторъ,— мы очень рады васъ слушать.

Армадо. Цлую ваши ножки.

Бойе. Слышите?— цлуетъ ножки.

Дюмэнъ. Не губами же съ нимъ цловаться ¹⁶⁶).

Армадо (декламируетъ).

Превысилъ славой онъ героя Ганнибала.

Пузырь. Толкуй, толкуй! она вдь сгибла! сгибла вотъ ужъ второй мсяцъ.

Армадо. Что ты хочешь сказать?

Пузырь. Да просто, что, пока ты разыгрывалъ честнаго троянца, бдная двка-то сгибла. Ребенокъ у ней пошевелился, а онъ вдь твой.

Армадо. Какъ дерзаешь ты срамить меня предъ такимъ высокимъ обществомъ?.. Ты умрешь!

Пузырь. А Гектора за Жакнету слдуетъ выпороть, да кстати повсить за Помпея, котораго онъ сгубилъ также ¹⁶⁷).

Дюмэнъ. О несравненный Помпей!

Бойе. Великій!

Биронъ. Больше, чмъ великій! Помпей необъятный.

Дюмэнъ. Гекторъ трепещетъ

Биронъ. А Помпей раскипятился. Атэ, богиня мести! разжигай ихъ, разжигай!

Дюмэнъ. Гекторъ долженъ непремнно его вызвать.

Биронъ. Еще бы!— долженъ, если бъ даже крови въ немъ было меньше, чмъ сколько надо на завтракъ блох.

Армадо. Клянусь свернымъ полюсомъ,— я тебя вызываю?

Пузырь. Мы, сверные люди, полюсами не деремся. Мн подавайте мечъ! Гд оружіе, которое было на мн давеча?

Дюмэнъ. Мсто для битвы взбсившимся достойнымъ!

Пузырь. Бой на смерть:— въ однхъ рубашкахъ.

Дюмэнъ. Помпей ршителенъ.

Мотылекъ (Армадо). Ну, что же, сэръ?— разоблачайтесь, я Вамъ помогу, Пузырь уже раздтъ. Нельзя же такъ срамить свою вамъ славу.

Армадо. Извините, джентльмены,— я не могу драться въ рубашк.

Дюмэнъ. Вы не имете права отказываться:— вызовъ былъ сдланъ Помпеемъ.

Армадо. Милые юноши!— я былъ бы радъ это исполнить, но не могу.

Биронъ. По какой причин?

Армадо. По самой простой: на мн нтъ рубашки. Я ради искупленія грховъ ношу власяницу.

Бойе. Правда, правда:— эту эпитемью наложили на него въ Рим со строжайшимъ запрещеніемъ носить какое-нибудь блье. И онъ дйствительно не носитъ съ тхъ поръ никакого, кром какой-то грязной тряпки, которую не спускаетъ съ сердца въ память того, что получилъ ее отъ Жакнеты.

(Входятъ Меркадъ и гонецъ).

Меркадъ. Господь храни, принцесса, васъ.

Принцесса. Меркадъ!

Зачмъ прервали вы потху нашу?

Меркадъ. Явился я съ весьма печальной встью:

Король, родитель вашъ…

Принцесса. Ужели умеръ?..

Меркадъ. Къ несчастью, долженъ я отвтить: да.

Биронъ. Фигляры, прочь!— покрыли сцену тучи.

Армадо. Ну, теперь по крайней мр я вздохну свободно. Мн грозилъ скверный день. Я узрлъ это сквозь дырочку благоразумія моихъ житейскихъ взглядовъ. Удовлетворенья я, впрочемъ, все-таки добьюсь, какъ слдуетъ храброму солдату.

Король. Какъ чувствуете вы себя, ваше величество?

Принцесса. Вели, Бойе, готовить все къ отъзду:

Я ду въ ночь.

Король. Останьтесь!— я молю

Объ этомъ васъ.

Принцесса. Сказала я, что ду.

А васъ, мессэры, всей моей душой

Благодарю за добрыя старанья

Намъ угодить й, вмст съ тмъ, прошу васъ

Отъ глубины души моей, разбитой

Такимъ нежданнымъ горемъ, извинить

Т вольности, какія съ вами мы

Себ позволили. Вы, впрочемъ, сами

Насъ вызвали на то своей примрной

Любезностью. (Королю) Прощайте, государь!

Въ сраженномъ горемъ сердц многорчью

Вдь мста нтъ, а потому простите,

Когда я васъ благодарю безъ громкихъ

И пышныхъ фразъ за важныя уступки,

Какія мн вы сдлали въ длахъ.

Король. Въ минуты спшныхъ длъ нердко время

Само даетъ намъ средство разршить,

Какъ должно, ихъ. То, что казалось труднымъ,

Становится вдругъ легкимъ и простымъ.

Такъ и теперь:— хотя, конечно, трауръ

Для нжной, скорбной дочери — законный

Предлогъ оставить мысли о любви

И отказать въ пріем домогательствъ,

Какъ ни были бы искренны и чисты

Они въ своемъ источник,— но если

О нихъ уже велись серьезно рчи

И до того, такъ что же позволять,

Чтобъ злыя тучи горя затемняли

Путь къ радости? Печалясь о друзьяхъ

Потерянныхъ, не такъ, поврьте, мы

Питаемъ душу благостью и миромъ,

Какъ относясь съ доврчивою лаской

Къ друзьямъ, какихъ пріобртаемъ вновь.

Принцесса. Я такъ убита горемъ, что не въ силахъ

Понять, какъ должно, васъ.

Биронъ. Правдивымъ словомъ

Всего врнй проникнуть можемъ мы

До слуха лицъ, подвергнувшихся горю,

А потому и вамъ должна быть ясной

Рчь короля. Поймите: потеряли

Вдь ради васъ мы время! преступили

Святой обтъ! Вдь ваша красота

Одна перевернула насъ, заставивъ

Насъ стать не тмъ, чмъ были прежде мы!

Вы насъ здсь, зло и колко осмяли,

Но вдь причиною тому была

Одна любовь! Какъ втреный ребенокъ,

Она полна капризовъ и причудъ.

Рождаясь вдругъ, случайно, вслдъ за взглядомъ,

Она, какъ зрнье, можетъ вызывать

Предъ нами рой чудеснйшихъ видній,

Порхающихъ съ предмета на предметъ,

Точь-въ-точь, какъ обладаетъ этимъ свойствомъ

И глазъ людской. Коль скоро подъ вліяньемъ

Такого гнета страсти нарядились

Мы добровольно въ шутовской костюмъ

И вроломно преступили клятву

У васъ въ глазахъ,— то вспомните, что были

Тому виной вдь, ваши же глаза,—

Глаза, какими смотрите такъ строго

На нашъ вы грхъ! А потому, принцесса,

Прощу я васъ, равно какъ прочихъ дамъ,

Признать, что если въ нашей пылкой страсти

Виновны вы — то и грхи, въ какіе

Она насъ такъ нежданно вовлекла,

Должны упасть на васъ же. Оказались

Измнниками, правда, мы въ глазахъ

Самихъ себя, но въ этотъ грхъ мы впали

Лишь для того, чтобъ врными остаться

Навки вамъ, вовлекшимъ насъ въ несчастный

Проступокъ нашъ. Вы видите, что здсь

Себя вполн очистила измна

И превратила самый грхъ въ добро.

Принцесса. Мы получили нжныя посланья,

Въ которыхъ вы клянетесь намъ въ любви,

Равно ея ходатаи — подарки —

У насъ въ рукахъ, но поршили мы

Въ совт женскомъ нашемъ, что едва ли

Считать все это можно чмъ-нибудь

Серьезнй милой шутки иль пустой

Любезности, затянной лишь съ тмъ.

Чтобъ скоротать повеселе время ¹⁶⁸).

Мы вашей шутк большаго значенья

Не придали, а потому и сами

Ршили шуткой кончить весь вопросъ.

Дюмэнъ. Тонъ нашихъ писемъ, врьте, вовсе былъ

Не шуточенъ.

Лонгвиль. Тмъ меньше наши взгляды.

Розалина. Мы поняли однако ихъ не такъ.

Король. Такъ осчастливьте вашей насъ любовью

Хотя теперь.

Принцесса. Коротокъ слишкомъ срокъ,

Чтобъ такъ связаться вчнымъ договоромъ.

Нтъ, государь!— вы провинились слишкомъ,

А потому, когда хотите точно

Вы доказать, что любите меня

(Чему я мало врю), то должны вы

Исполнить то, что я вамъ предпишу.

Я требую, чтобъ вы безъ клятвъ любви,

Которыхъ мн не нужно, удалились

Куда-нибудь въ укромный монастырь

И тамъ, вдали отъ обольщеній свта,

Прожили срокъ (пока двнадцать знаковъ

Небесной звздной сферы совершатъ

Годичный путь) суровой, строгой жизнью

Отшельника. Коль скоро и тогда

Вы не откажетесь отъ предложенья,

Какое вами сдлано теперь

Подъ пыломъ жаркой крови, если постъ,

Лишенья, стужа, голодъ и работа

Не вырвутъ съ корнемъ прочь изъ вашей груди

Цвтка любви,— то можете тогда

Потребовать, свершивши этотъ подвигъ,

Чтобъ стала вашей я. А я клянусь

Моею двственной рукой, которой

Теперь сжимаю вашу, что исполню

Мои слова. Сама до той поры

Я поселюсь въ уныломъ дом скорби,

Съ тмъ, чтобъ въ тиши и вдалек отъ свта

Оплакать смерть безцннаго отца.

Согласны ль вы?— Коль скоро нтъ, то должно

Разъединить намъ руки навсегда.

Король. Поврьте мн, что если бы отвтить

Вамъ въ гордости отказомъ вздумалъ я,

То было бъ смерть пріятне мн встртить,

Чмъ жить безъ васъ:— навки вы моя!

Биронъ. (Розалин). Ну, а меня какая жъ ждетъ судьбина?

Розалина. Придется, сэръ, покаяться и вамъ.

Вдь вы гршны!— о, какъ гршны! Преступно

Нарушенъ вами данный былъ обтъ.

А потому, когда хотите точно

Добиться вы любви моей, то вотъ

Вамъ мой приказъ: ухаживать должны

Вы цлый годъ, не зная ни устатка

Ни отдыха, за бдными больными

Въ лачугахъ ихъ.

Дюмэнъ (Катарин). А я?— что суждено,

Скажите, мн?

Катарина. А вы чего хотите?

Ужъ не жены ль? Желаю отъ души

Вамъ честности, хорошаго здоровья

И бороды.

Дюмэнъ. И я могу за это

Сказать: спасибо, милая жена?

Катарина. Не скоро такъ:— въ теченьи года съ днемъ

Языкъ любви мн будетъ незнакомъ,

Когда жъ король съ принцессою сойдется, —

Быть-можетъ, къ вамъ любовь во мн проснется*

Дюмэнъ. До той поры клянусь вамъ врнымъ быть.

Катарина. Прошу безъ клятвъ, чтобъ ихъ не преступить.

Лонгвиль. Нельзя ль узнать, что скажетъ мн Марія?

Марія. Чрезъ годъ смню свой трауръ на цвтныя

Одежды я,— не раньше.

Лонгвиль. Дологъ срокъ,—

Но я снесу все, что судилъ мн рокъ.

Марія. На все пора: росли вы долго сами

И выросли большимъ для вашихъ лтъ.

Биронъ (Розалин). Задумались о чемъ-то вы. Взгляните

Мн съ ласкою въ глаза: они вдь окна

Моихъ сердечныхъ думъ. Смиренно жду

Я вашихъ приказаній! Жажду сдлать

Все, что велите вы, чтобъ доказать

Мою любовь.

Розалина. О васъ давно слыхала

Ужъ, Биронъ, я. Стоустая молва

Ославила везд васъ величайшимъ

Насмшникомъ. Язвительныя рчи

У васъ несутся градомъ съ языка,

Я слышала, что на него попасться

Не дай Господь. Такъ вотъ, чтобъ вырвать съ корнемъ

Такую ядовитую полынь,

Подъ чьей разсадой глохнетъ вашъ прекрасный

И честный умъ, а также чтобъ доставить

Вамъ средство заслужить мою любовь,

Я повторяю то, что уже сказала:

Должны двнадцать мсяцевъ прожить вы

Въ лачугахъ бдняковъ, лчить, лелять

Ихъ, какъ родныхъ, и всей стараться силой,

Чтобъ озарилъ печальныя ихъ лица

Веселый смхъ.

Биронъ. Ну, признаюсь, задача!

Смшить я долженъ чуть не мертвецовъ!

Да разв есть возможность сдлать это?

Кто жъ засмется предъ своимъ концомъ?

Розалина. Найдете въ этомъ средство вы исправить

Свой дерзкій умъ. Онъ сдлался такимъ,

Благодаря вдь только одобренью,

Какимъ глупцы привыкли поощрять

Наборъ остротъ людей такихъ же глупыхъ,

Какъ и они. Успхъ насмшекъ весь

Въ ушахъ того, кто слышитъ ихъ. Иначе

Ихъ авторъ будетъ жалокъ. Такъ и вы,

Съ своимъ умньемъ дерзко всхъ злословить,

Должны попытку сдлать вызвать смхъ

На лицахъ тхъ измученныхъ страдальцевъ,

Чей слухъ больной почти что оглушенъ

Подъ гнетомъ мукъ ихъ собственнымъ стенаньемъ.

Когда удастся сдлать это вамъ —

То длать нечего: должна я буду

Васъ взять такимъ, каковъ вы есть. Но если

Попытка ваша будетъ неудачна,

То этимъ вы, себ и мн на счастье,

Исправите насмшливый свой нравъ.

Биронъ. Что будетъ — будь! Иду въ больницу жить

На цлый годъ, чтобъ страждущихъ смшить.

Принцесса. (Королю). Все сказано, и мы затмъ уходимъ.

Король. Мы въ дальній путь, принцесса, васъ проводимъ.

Биронъ. Должны однако все же мы сказать,

Что такъ піесъ не принято кончать.

Походъ любви нашъ плохо заключился:

На Дженни Джакъ бдняга не женился.

А какъ легко вдь было бъ уступить

И честнымъ бракомъ дло завершить!

Король. Годъ съ днемъ пройдетъ, и кончится піеса,

Биронъ. Великъ антрактъ въ ущербъ для интереса.

(Входитъ Армадо).

Армадо. Позвольте мн, сладчайшій повелитель…

Принцесса. Кажется, это нашъ Гекторъ?

Дюмэнъ. Достойный троянскій герой.

Армадо. Позволю себ предъ разставаньемъ облобызать царственную руку. Ради любви къ Жакнет я наложилъ на себя обтъ три года работать плугомъ. Не угодно ли будетъ высокимъ особамъ прослушать діалогъ, сочиненный двумя учеными мужами въ похвалу совы и кукушки? Онъ долженъ былъ -заключить наше представленье.

Король. Зови, зови,— мы ихъ послушаемъ.

Армадо. Эй, вы!— впередъ. (Входятъ Олофернъ, Натаніэль, Мотылекъ, Пузырь и прочіе).

Вотъ это, изволите видть — Hiems, то-есть зима, а это

Ter — весна. Первую восхваляетъ сова, а вторую — кукушка.

Весна,— начинай!

ПСНЯ.

Весна. Когда фіалки голубыя,

Подснжникъ, ландышъ, блый крессъ

И маргаритки полевыя

Ковромъ покроютъ долъ и лсъ,

Кода луга, колосья, травы

Вс въ полномъ цвт и соку,—

Кричитъ кукушка средь дубравы

На каждомъ дерев: ку-ку!

И сколько возбуждаетъ мукъ

Въ мужьяхъ несчастныхъ этотъ звукъ ¹⁶⁹)!

Когда свирли звукъ несется

И вторитъ звонко пнью птицъ,

Къ голубк голубь нжно жмется,

А на поляхъ толпа двицъ

Спшитъ съ блеными холстами,

Чтобъ полоскать ихъ, къ роднику,—

Тогда кукушка межъ кустами

Кричитъ насмшливо: ку-ку!

И сколько возбуждаетъ мукъ

Въ мужьяхъ несчастныхъ этотъ звукъ!

Зима. Когда карнизы вс въ сосулькахъ,

И дуетъ на руки мужикъ,

Чтобъ руки грть, когда въ кастрюлькахъ

Сметана стынетъ — новый крикъ

Тогда по лсу вдоль несется:

На елк видимъ мы сову,

И громко псня раздается

Ея веселая: ту-ву!

Ту-ву несется далеко,

А Жанна гретъ молоко.

Когда холодный втеръ воетъ,

Пасторъ, охрипнувъ, говоритъ,

Поля пушистымъ снгомъ кроетъ,

И на мороз носъ горитъ,

Когда трещатъ въ печи каштаны,

И время близко къ Рождеству,—

Тогда, какъ прежде, неустанно

Кричитъ сова свое: ту-ву!

Ту-ву несется далеко,

А Жанна гретъ молоко. ¹⁷⁰)

Армадо. Слова Меркурія покажутся суровыми посл псенъ Аполлона. Вотъ ваша дорога, а вотъ наша.

ПРИМЧАНІЯ.

1. Имена послднихъ трехъ лицъ имютъ въ подлинник нарицательное значеніе. Dull — глупый человкъ (переведено — Остолопъ), Соstard — набалдашникъ или вообще шаровидная пустая вещь (переведено — Пузырь) и Moth — моль. Прямой переводъ имени пажа словомъ моль не передалъ бы на русскомъ язык характеръ легкости и вертлявости, какой приданъ атому лицу въ пьес, а потому имя Мотылекъ подходило ближе къ смыслу подлинника.

2. Въ подлинник послднія три фравы напечатаны такъ: Биронъ говоритъ: ‘fit in the place and time’, т.-е. сказано въ свое время и на своемъ мст.— Дюмэнъ возражаетъ — ‘in reason nothing’, т.-е. буквально: это не годится для объясненія,— А Биронъ возражаетъ:— ‘something then in rhyme’, т.-е. тогда годится для рифмы (при чемъ слово: rhyme римуетъ съ послднимъ предыдущимъ словомъ: time). Смыслъ тотъ, что Биронъ недоволенъ непонятливостью Дюмэна, не удовлетвореннаго его объясненіемъ, вслдствіе чего и отдлывается отъ него пустой фразой.

3. Въ подлинник о подвигахъ испанскихъ храбрецовъ прибавлено, что подвиги эти — ‘lost in the world’s debate’, т.-е. буквально: потерялись (въ смысл забыты) среди мірскихъ распрей. Удовлетворительнаго объясненія, почему здсь упоминается о потерянныхъ (слдовательно, и неизвстныхъ) подвигахъ, не сдлано ни однимъ комментаторомъ. Догадочныя же объясненія слишкомъ натянуты.

4. Въ подлинник король говоритъ — ‘And I will use him for my minstrelsy’, т.-е. буквально: пусть онъ потшаетъ меня, какъ менестрель.— Cлову менестрель придано здсь насмшливое значеніе сказочника, или шута.

5. Въ подлинник пустыя рчи Армадо названы — ‘fire new’, т.-е., только-что вышедшими изъ огня. Такъ называли вновь отчеканенную монету. Смыслъ тотъ, что Армадо постоянно выдумываетъ новыя глупости.

6. Пузырь, по глупости безпрестанно перевираетъ слова. Такъ, здсь вмсто слова ‘contents’, т.-е. содержаніе дла, говоритъ — ‘comtempts’, т.-е. обида. Передавать подобнаго рода остроты въ перевод часто не бываетъ никакой возможности. Такого рода комическія пренія встрчаются во многихъ пьесахъ.

7. Этотъ монологъ Армадо, равно какъ и вся его рчь — пародія на тогдашнюю вычурную манеру говорить высокопарными, часто безсмысленными, фразами.

8. Въ этомъ монолог Армадо, врный своей привычк говорить высокопарнымъ слогомъ, впадаетъ въ библейскій тонъ, называя Жакнету скудельнымъ сосудомъ и призывая короля излить въ нее ярость своего гнва и т. л. Очень можетъ быть, что въ настоящемъ случа подъ перо Шекспира легла насмшка надъ современными ему пуританами, которые выражались даже въ обыденныхъ вопросахъ съ подобнымъ библейскимъ пошибомъ.

9. Въ этомъ разговор Пузыря съ королемъ игра значеніемъ словъ: двушка, какъ служанка и какъ двственница. Въ подлинник это выражено помощью трехъ словъ: maid, damosel и Virgin.

10. Здсь въ словахъ Пузыря опять непереводимое искаженіе словъ. Вмсто benediction — благословеніе (въ смысл: придетъ радость) — онъ говоритъ: affection, т.-е. придетъ печаль.

11. Въ подлинник Армадо называетъ Мотылька ‘juvenal’, т.-е. юнецъ, а тотъ, въ отвтъ, вмсто signor — господинъ, называетъ его: senior, т.-е. старикъ.

12. Въ подлинник здсь игра двойнымъ значеніемъ слова ‘cross’ — итти на перекрестъ и ‘cross’ — крейцеръ (монета, на которой былъ изображенъ крестъ). Армадо говоритъ — ‘I love not to be crossed’, т.-е. я не люблю, чтобъ мн шли на перекрестъ (въ смысл: противорчили). А Мотылекъ возражаетъ — ‘crosses love not him’, т.-е. крейцеры (деньги) не любятъ его (т.-е. Армадо). Въ перевод пришлось замнить это выраженіе другимъ, равнозначущимъ по возможности.

13. Здсь намекъ на знаменитую въ то время дрессированную лошадь Марокко, хозяинъ которой показывалъ ее во многихъ городахъ, когда же онъ прибылъ съ тою же цлью въ Римъ, то былъ обвиненъ въ колдовств и сожженъ вмст съ лошадью.

14. Въ подлинник Армадо говорить — ‘a most fine figure’, т.-е. удивительная фигура (въ смысл метафора), а Мотылекъ принимаетъ слово figure въ смысл письменный знакъ (буква или цифра) и отвчаетъ — ‘to prove you a cipher’, т.-е. чтобъ привести тебя къ нулю. Слово: ‘cipher’ —цифра употреблялось для выраженія нуля.

15. Въ подлинник здсь игра значеніемъ слова — ‘carriage’, которое значитъ выдержка (въ смысл умнья себя прилично вести), а также употреблялось для выраженія физической силы. Мотылекъ принимаетъ это слово въ послднемъ значеніи.

16. Слово ‘green’ — зеленый — часто употребляется у Шекспира въ -смысл: свжій или молодой.

17. Буквальный переводъ этихъ стиховъ: ‘Если въ лиц ея (возлюбленной) играютъ близна и румянецъ, то ты не узнаешь ея недостатковъ, потому что румянецъ щекъ — плодъ стыда за грхи, а близна — страха. Если она блдна отъ страха, то по этой близн все равно не узнаешь, въ чемъ она виновата, потому что румянецъ грха прикроетъ близну. Краски, которыя должны быть натуральны, замняются такимъ ‘образомъ на ея щекахъ искусственными’.

18. Баллада о корол Кофетуа, влюбившемся въ нищую, была, очень популярна въ Шекспирово время. Въ произведеніяхъ Шекспира о ней упоминается не разъ.

19. Въ этомъ разговор Жакнеты съ Армадо она постоянно отвчаетъ ему насмшливыми дерзостями, и при этомъ говоритъ на тогдашнемъ простонародномъ жаргон. Буквальный переводъ этихъ выраженій не имлъ бы насмшливаго смысла. Такъ, здсь на слова Армадо, что онъ ее поститъ, она отвчаетъ — ‘that’s hereby’, т. е. буквально: это какъ разъ подл.— Стивенсъ объясняетъ, что въ нкоторыхъ мстностяхъ Англіи это выраженіе имло смыслъ фразы: ‘as it my hoppen’, т.-е. посмотримъ, какъ это случится. Прощаясь въ конц разговора съ Армадо, Жакнета говоритъ — ‘fair weather after you’, что значитъ буквально: пусть послдуетъ на- вами хорошая погода. Русское присловье: ‘скатертью дорога’ выражаетъ лучше насмшливый тонъ этой реплики.

20. Въ этомъ монолог Пузырь также перевираетъ слова: вмсто ‘должны молчать’ — говоритъ: ‘не должны молчать’, вмсто слова ‘терпнье’ — говоритъ: ‘нетерпнье’. Въ русскомъ перевод сохранить эти (надо признаться, довольно пошлыя) комическія черты не было возможности по несозвучію многихъ русскихъ словъ съ англійскими. Вообще, можно подозрвать, что пьеса эта боле, чмъ какая-нибудь другая, испещрена произвольными прибавками со стороны актеровъ, и что прибавки эти, какъ нравившіяся вульгарной публик, вошли и въ печатное изданіе пьесы.

21. Говоря о правилахъ дуэлей, Армадо употребляетъ нсколько выраженій, взятыхъ изъ существовавшихъ въ то время книгъ объ этомъ предмет, гд правила эти были изложены въ совершенно безсмысленныхъ для настоящаго времени выраженіяхъ, напримръ: безсмертное пассадо, первая и вторая причины, обратный ударъ и т. п. Сохранять подобныя выраженія въ перевод не имло бы смысла.

22. Въ подлинник король, обращаясь въ предыдущей фраз къ принцесс, называетъ ее: ‘dear lady’, т.-е. любезная лэди. А принцесса возражаетъ — ‘Our Lady help, my lord hell be forsworu’, т.-е. Богородица (Our Lady) поможетъ намъ нарушить этотъ обтъ. Подобнаго созвучія между именами дамы (lady) и Богородицы въ русскомъ язык нтъ, и потому выразить шутливой реплики принцессы не было возможности.

23. Мысль этого монолога принцессы, отвчающей на слова короля, что ей неизвстна причина его обта, выражена въ подлинник коротко до неясности и потребовала въ перевод нкотораго распространенія. Вотъ текстъ подлинника: ‘Were my lord so, his ignorance were wise, where now his knowledge must prove ignorance. I hear, your grace hath sworn-out bouse keeping: t’is deadly sin to keep that oath, my lord, and sin to. break it’, т.-е. буквально: если бъ этого не знали и вы, милордъ, то это невжество было бы мудростью. Я слышала, что вы поклялись запереться въ своемъ дому. Сдержать такую клятву — смертный грхъ, и грхъ также ее нарушить.

24. Въ подлинник Биронъ и Розалина перекидываются въ этомъ разговор короткими, отрывочными фразами, которыя написаны не стихами, но иногда римуютъ. Краткость эту возможно было соблюсти только въ англійскомъ ЯзыК, въ которомъ много односложныхъ словъ. Потому, чтобъ не нарушать плавности текста, въ перевод сохраненъ размръ, какимъ написана вся сцена.

25. Предыдущія замчанія примняются и къ этому разговору.

26. Въ подлинник здсь непереводимая игра двойнымъ значеніемъ слова: light — свтъ и light — легкій. Бойе, на вопросъ Лонгвиля, кто эта дама? отвчаетъ — ‘A woman sometimes, as you saw her in the light’, т.-е. женщина, если посмотрть при свт (light), а Лонгвиль отвчаетъ: ‘perchаnce light in the light’, т.-е., можетъ-быть, это свтъ (light) очень легкій (light), въ смысл легкой нравственности. Игра значеніемъ слова light встрчается у Шекспира даже въ серьезныхъ драмахъ.

27. Въ подлинник Лонгвиль говоритъ — God’s blessing ou your beard’, т.-е. да снизойдетъ Божье благословенье на вашу бороду. Смыслъ тотъ, что Лонгвиль, будучи затронутъ насмшками Бойе, хочетъ сказать, что ему, какъ пожилому человку съ бородой, неприлично говорить глупыя шутки. Иное объясненіе трудно предположить.

28. Отвтъ Бойе, что дама должно быть хороша, объясняется тмъ, что принцесса и ея подруги — въ маскахъ, и ихъ лицъ нельзя видть.

29. Въ подлинник Бойе говоритъ, что Катарина замужемъ за своей волей (wedded to her will).

30. Съ этого стиха размръ подлинника (пятистопный ямбъ) перемняется на старинный размръ (doggerelryme), совершенно оставленный Шекспиромъ въ боле позднихъ произведеніяхъ.

31. Въ подлинник здсь игра созвучіемъ словъ sheep — баранъ и ship — корабль.

32. Въ подлинник здсь также игра значеніемъ слова ‘several’, которое значитъ раздленный, а также частная собственность (въ противоположность слову common — общій). Марія, отвчая на попытку Бойе ее поцловать, говоритъ: ‘my lips are no common, thongh several they be’, т.-е. мои губы не общая собственность (common), хотя он и раздлены (several, т.-е. открыты).

33. Сравненіе это заимствовано изъ обычая печатать на поляхъ книжныхъ страницъ объяснительныя примчанія.

34. Смыслъ этой фразы Розалины заключается въ томъ, что Амуръ, какъ извстно, былъ сыномъ Венеры, и потому Бойе, названный Маріей въ насмшку ддомъ Амура, долженъ считаться отцомъ Венеры. Но такъ какъ Венера была красавица, то Розалина, насмхаясь надъ Бойе, говоритъ, что, значитъ, она похожа на мать, а не на урода-отца.

35. Въ текст подлинника Мотылекъ на просьбу Армадо спть отвчаетъ безсмысленнымъ словомъ: concolinel. По объясненію комментаторовъ, при тогдашнихъ представленіяхъ комедіи актеру, представлявшему Мотылька, предоставлялось пть что угодно, лишь бы псня его звучала комично и могла вызвать глупый отвтъ восхищающагося всмъ Армадо. Редакція перевода удовлетворяетъ этому требованію.

36. Въ подлинник Мотылекъ говоритъ, что Армадо долженъ добиться любви — ‘with a french brawl’, т.-е. Французскимъ браулемъ. Такъ назывался тогдашній модный танецъ, исполнявшійся при двор Елисаветы. Въ танц этомъ кавалеры и дамы поочередно цловали другъ друга.

37. По прежнимъ изданіямъ, Мотылекъ говоритъ — ‘by my penny observation’, т.-е. буквально: пенсовымъ (грошевымъ) наблюденіемъ. Колльеръ исправилъ: ‘pain observation’, т.-е. труднымъ (тщательнымъ) наблюденіемъ. Поправку можно признать удачной.

38. Деревянный конекъ (hobby-horse), на которомъ скакали паяцы при балаганныхъ представленіяхъ, былъ однимъ изъ атрибутовъ народныхъ увеселеній въ весенній праздникъ 1 мая. Вліяніе надвигавшагося пуританства успло уничтожить веселый разгулъ этихъ праздниковъ, съ чмъ вмст былъ уничтоженъ и деревянный конекъ, вслдствіе чего сложилась народная псня, начинавшаяся стихами: ‘но ахъ, но ахъ! конекъ деревянный покинутъ!’ Мотылекъ, услышавъ жалобный возгласъ Армадо: но ахъ, но ахъ! (but о! but о!) договариваетъ въ насмшку другую половину стиха. Эта фраза есть въ ‘Гамлет’.

39. Какимъ образомъ Армадо могъ забыть образъ Жакнеты, въ которую влюбленъ, въ текст не разъяснено. Вроятно, авторъ хотлъ этой чертой выразить рельефне его глупость.

40. Этотъ монологъ Мотылька основанъ въ подлинник на игр значеньемъ словъ ‘heart’ — сердце, ‘by heart’ — наизусть и ‘ont of heart’ — вн сердца или вн себя. Въ перевод можно было передать смыслъ только приблизительно.

41. Въ подлинник Армадо, называя приключеніе съ Пузыремъ загадкой (riddle), спрашиваетъ, въ чемъ состоитъ ея l’envoie? Слово это взято изъ старинныхъ французскихъ руководствъ о версификаціи и означало окончательную мысль стихотворенія, объясняющую его смыслъ или нравоученіе.

42. Въ подлинник непереводимая игра значеніемъ слова ‘salve’ — пластырь и ‘salve’ — здравствуй (по-латыни). Армадо принимаетъ это слово въ первомъ смысл, а Мотылекъ — во второмъ. Въ перевод пришлось замнить эту игру словъ по возможности другою.

43. Буквальный переводъ этого четверостишія: ‘Лисица, обезьяна и скромная пчела составляли втроемъ нечетное число. Изъ воротъ вышелъ гусь и сдлалъ число четнымъ, дополнивъ его до четырехъ.’

44. Въ подлинник Пузырь заключаетъ монологъ о гус словами — ‘and he ended the market’, т.-е. буквально: и этимъ кончился рынокъ. Въ словахъ этихъ — намекъ на старинную пословица: ‘three women and a goose make a market’, т.-е., гд сойдутся три женщины и гусь, тамъ будетъ рынокъ. Точный переводъ на русскомъ язык не имлъ бы значенія.

45. Въ подлинник игра тмъ же словомъ ‘matter’, которое значитъ матерія (въ смысл содержанія вопроса), а также гной, т.-е. текущая изъ раны матерія.

46. Въ подлинник игра созвучіемъ словъ. Армадо говоритъ Пузырю: ‘I will enranchise thee’, т.-е., я освобожу тебя. А Пузырь, услыхавъ краемъ уха слово enfranchise, принимаетъ его за слово France — Франція и говоритъ: ‘marry me to one France?’ — т.-е., вы хотите женить меня на француженк?

47. Мотылекъ говоритъ, что онъ послдуетъ за Армадо — ‘like a sequel’. Слово sequel толкуется различно. Теобальдъ объясняетъ, что такъ называлась свита знатныхъ людей, а Стивенсъ — что на тогдашнемъ французскомъ язык seque называлась шайка разбойниковъ. Во всякомъ случа въ словахъ Мотылька насмшка, что онъ одинъ составляетъ свиту Армадо.

48. Въ подлинник слово ‘remuneration’ возмщеніе или воздаяніе, которое Пузырь по глупости принимаетъ за названіе монеты.

49. Эпитеты, которые Биронъ даетъ Амуру, совершенно въ дух салонныхъ разговоровъ того времени. Вотъ образецъ нкоторыхъ: ‘senior-junior’, т.-е. старикъ-ребенокъ, что должно означать, что любовь, при своей старости, остается вчно юной. ‘Griant-dwarf’ — гигантъ-карликъ, т.-е., что Амуръ, будучи ребенкомъ, властвуетъ надъ всми, какъ гигантъ. ‘Dread prince of plackets, king of codpieces’, т.-е. всесильный царь юбокъ и равныхъ тряпокъ и т. п.

50. Въ подлинник: paritor. Такъ называлось въ то время духовное должностное лицо, къ обязанности котораго относился приводъ къ епископскому суду лицъ по судебнымъ дламъ о незаконныхъ связяхъ.

51. Карманные часы въ то время привозились въ Англію изъ Германіи и по сложности ихъ работы, какъ вновь изобртенная вещь, подвергались безпрестанной порч.

52. Въ подлинник принцесса спрашиваетъ, гд ей лучше встать, чтобъ ‘play the murderer’, т.-е. сдлаться убійцей, въ смысл убійцей зврей.

53. Нельзя не признать довольно натянутымъ тотъ переходъ, который принцесса длаетъ въ разговор, когда, на слова лсничаго, что она можетъ сдлать прекрасный выстрлъ, спрашиваетъ: называетъ ли онъ прекраснымъ выстрлъ, или ее? Но таковъ буквальный смыслъ подлинника.

54. Въ подлинник принцесса говоритъ: ‘here comes a member of the Commonwealth’, т.-е., вотъ идетъ членъ государства. Такъ принцесса иронически называетъ то ученое замкнутое общество, которое затялъ устроить король.

55. Въ подлинник Пузырь спрашиваетъ: ‘which is the head lady’, т.-е., кто здсь главная дама (head — голова), а принцесса отвчаетъ, что онъ можетъ это узнать — ‘by the rest, that bave no head’, т.-е., взглянувъ на тхъ, у которыхъ нтъ головъ. Само собой разумется, что буквальный переводъ былъ бы безсмысленъ.

56. Подъ именемъ каплуна принцесса подразумваетъ полученное письмо и проситъ его распечатать (развязать оболочку).

57. Въ подлинник принцесса говоритъ: ‘break the neck of the wax’, т.-е., сверните шею воску (сломайте восковую печать письма).

58. См. прим. 18.

59. Нкоторые комментаторы полагаютъ, что эти стихи — продолженіе письма Армадо, но прямого на это указанія нтъ ни въ одномъ изъ изданій.

60. Въ подлинник Бойе называетъ Армадо ‘monarcho’. Это было имя одного извстнаго въ то время сумасшедшаго. Съ этого мста размръ стиховъ подлинника также измняется.

61. Намеки на короля Пепина и Джиневру Британскую приведены, какъ означеніе давно прошедшаго времени, въ род того, какъ на русскомъ язык упоминается имя царя Гороха.

62. Въ подлинник Бойе называетъ Пузыря доброй совой (Good owl).

3. По мннію нкоторыхъ комментаторовъ (Уарбертонъ), въ лиц Одоферна Шекспиръ изобразилъ одного извстнаго въ то время своимъ глупымъ педантствомъ учителя итальянскаго языка по имени Флоріо.

64. Роль Олоферна почти вся пересыпана латинскими фразами, изъ которыхъ многія искажены умышленно.

65. Haud credo — не врю.

66. Въ подлинник Натаніэль оканчиваетъ рчь стихами, размръ которыхъ ближе всего подходитъ къ тому, который употребленъ для перевода.

67. Диктина было одно изъ именъ Діаны, т.-е. луны. Въ объяснительномъ отвт Одоферна на заданную Пузыремъ загадку имя Каина замнено именемъ Адама и въ подлинник. Очень вроятно, что это — типографская ошибка.

68. Perge — начинайте.

69. Эти стихи могутъ служить лучшимъ образцомъ, до какой нелпой словесной эквилибристики доходили тогдашніе поэты и писатели, повинуясь временному модному вкусу публики. Главная игра словъ настоящаго стихотворенія основана, какъ это удалось выразить и въ перевод, на значеніи буквы L, которая, кром значенія буквы, значить еще по римскому способу писать цифру — пятьдесятъ. Но въ подлинник игра словъ этимъ не ограничивается и помощью той же буквы переходитъ на слово ‘sore’, которое значитъ рана, а также (на охотничьемъ жаргон) четырехгодовалый олень. Если же къ этому слову прибавлялась буква L, то выходило sorel — имя, которымъ звали оленя трехъ лтъ, двухлтній же олень назывался pricket, при чемъ это же слово (prick) значило пронзить. Понятно, что буквальный переводъ такого текста на любой иностранный языкъ приводитъ къ совершенной безсмыслиц. Вотъ подстрочный переводъ:— ‘удачница на охот, принцесса (Preyfull princess) пронзила (prick’d) прекраснаго двухлтняго оленя (pricket). Нкоторые увряютъ, будто четырехлтняго (sore), у котораго однако не было раны (sore), пока она не была нанесена выстрломъ. Псы лаютъ. Если къ слову четырехгодовалый олень (sore) прибавить букву L, то изъ чащи выскочитъ трехлтокъ (sorel). Но какой бы онъ ни былъ, четырехлтній или трехлтній, толпа все равно радуется. Во всякомъ случа, если рана — рана (sore), то прибавка къ ран буквы L (пятьдесятъ) сдлаетъ пятьдесятъ ранъ. О дурное L! Прибавивъ его еще одинъ разъ, можно изъ одной раны сдлать ихъ сто’. Игру словъ на выраженіяхъ sore и sorel передать было невозможно.

70. Въ подлинник здсь непереводимая игра созвучіемъ словъ: ‘talent’ — талантъ и ‘talon’ — ноготь. Послднее слово въ Шекспирово время писалось также: talent. Пузырь, принимая это слово въ послднемъ смысл, говоритъ: ‘Если талантъ,— коготь-то смотрите, какъ этотъ коготь его царапаетъ’.

71. Мудръ тотъ, кто мало говоритъ.

72. Въ подлинник здсь совершенно непереводимая игра словъ. Входящая Жакнета, увидя Натаніэля, привтствуетъ его словами: ‘good marrow, master parson’, т.-е., здравствуйте, господинъ пасторъ, а Олофернъ принимаетъ это выраженіе за ‘pierce-on’, т.-е., что-нибудь проткнуть, и спрашиваетъ, съ кмъ надо это сдлать. Пузырь указываетъ на Натаніэля и говоритъ: ‘конечно, съ нимъ, потому что онъ похожъ на бочку (hogshead) — оксгофтъ, т.-е. бочка. При чемъ подразумвается, что бочку для того, чтобъ изъ нея полилось вино, надо проткнуть. Но слово hogshead значитъ также свиная голова, и потому Олофернъ, продолжая игру на этомъ слов, говоритъ, что отвтъ очень остроуменъ для такого невжды и свиньи, какъ Пузырь. Въ перевод эта игра словъ замнена по возможности.

73. ‘Счастливый стою я, когда стадо пасется въ прохладной тни’,— фраза эта — начальный стихъ изъ эклоги мантуанскаго поэта Баптиста Cпаньола, жившаго въ конц XV вка.

74. Переводъ: ‘Венеція, Венеція! не хвалитъ тебя только тотъ, кто тебя не видалъ’.— Латинскія и итальянскія цитаты въ роли Олоферна подтверждаютъ мнніе, что лицо это списано съ итальянца Флоріо (см. прим. 63). Нкоторые комментаторы хотли заключить изъ этого итальянскаго выраженія, что Шекспиръ былъ въ Италіи. Нечего говорить, до чего такое мнніе бездоказательно.

75. Буквальный переводъ этихъ стиховъ: ‘Если любовь сдлала меня клятвопреступникомъ, то какъ же я могу клясться въ любви? Но вдь значеніе имютъ только т клятвы, которыя приносятся красот. Сдлавшись клятвопреступникомъ противъ себя, я останусь вренъ теб. Мои мысли, твердыя для меня, какъ дубъ, гнутся предъ тобою, какъ тростникъ. Въ намреніи учиться, я оставилъ ложный путь и сдлалъ книгу изъ твоихъ глазъ. Въ нихъ вдь сосредоточено все счастье, которое доступно для искусства (art — въ смысл ученья). Если знаніе — цль ученья, то довольно знать одну тебя, потому что языкъ, способный тебя хвалить, уже достаточно ученъ. Кто смотритъ на тебя безъ изумленія, долженъ назваться невждой. Для моей славы достаточно удивляться твоимъ достоинствамъ. Въ глазахъ твоихъ сверкаетъ перунъ Юпитера, а въ твоемъ голос слышится его громъ, съ тою лишь разницей, что въ теб нтъ его гнва, а напротивъ — слышится сладкая музыка и свтится тихій огонь. Прости мн, божественная, что я осмливаюсь воспвать тебя вемнымъ языкомъ’.

76. Въ подлинник здсь латинское слово: caret.

77. Жаннета ошибается, говоря, что Биронъ пріхалъ въ свит королевы. Можетъ-быть, эта ошибка введена умышленно, чтобъ выразить деревенское невжество Жакнеты. Говоря, что письмо отъ Бирона, она также противорчитъ себ, такъ какъ при вход сказала, что оно отъ Армадо.

78. Въ подлинник Олофернъ говоритъ: ‘I do fear colourable colours’, т.-е. буквально: я не люблю раскрашенныхъ красокъ (въ смысл излишнихъ похвалъ).

79. Pauca verba — поменьше словъ.

80. Въ подлинник игра словами ‘pitch a toil’ — разставить тенета и ‘pitch’ — смола.

81. Буквальный переводъ этихъ стиховъ: ‘Золотое солнце не такъ сладко цлуетъ листики розы, окрашенные утренней росой, какъ твои глаза, когда они бросаютъ свои свжіе лучи на мои щеки, увлажненныя ночными слезами. Серебристый мсяцъ не пронизываетъ такъ прозрачную глубину волнъ, какъ твоя красота, когда она отражается въ проливаемыхъ мною слезахъ. Каждая слеза длается тогда похожей на колесницу, несущую твой образъ, торжествующій надъ моей горестью. Взглянувъ на слезы, переполняющія мои глаза, ты увидишь сквозь мою печаль свое торжество. Не влюбись только сама въ себя — потому что-тогда ты захочешь сдлать зеркало изъ моихъ слезъ и заставить меня плакать вчно. О царица царицъ! насколько ты превосходишь всхъ — не можетъ понять мысль, и языкъ не въ состояніи выразить’.

82. Въ подлинник Биронъ, подтверждая преступность Лонгвиля, говоритъ, что онъ приходитъ ‘Wearing pappers’, т.-е. съ бумагой. Смыслъ тотъ, что преступникамъ прикалывали на грудь бумагу, въ которой излагалась ихъ вина. Этой бумагой Биронъ называетъ любовное письмо Лонгвиля, которое онъ держитъ на груди.

83. Въ подлинник Биронъ называетъ вислицу Тайбуриской. Тайбурнъ (Tyburn) было старинное мсто казней.

84. Буквальный переводъ этихъ стиховъ: ‘Не небесная ли наука (rhetoric) твоихъ глазъ, противъ которой безсиленъ весь свтъ, принудила мое сердце нарушить клятву? Клятва, нарушенная ради тебя, не можетъ навлечь наказанія. Я поклялся отречься отъ женщинъ, но вдь ты богиня, и потому обтъ мой не могъ относиться до тебя. Обтъ мой касался предметовъ земныхъ, а ты — небесное существо. Заслуживъ твою благосклонность, я искуплю этимъ всякое преступленіе. Слова клятвы — дыханье, а всякое дыханье не боле, какъ паръ, но ты вдь прекрасное солнце, а потому паръ всякой клятвы разсется предъ твоимъ лучомъ и въ немъ исчезнетъ. Нарушеніе такой клятвы не будетъ грхомъ съ моей стороны. Всякій глупецъ настолько уменъ, что не задумается нарушить обтъ, если можетъ пріобрсть этимъ рай’.

85. По физіологическимъ понятіямъ того времени, любовь и вообще вс страсти зарождались въ печени.

86. Въ подлинник предыдущая фраза Дюмэна и возраженіе Бирона не вполн соотвтствуютъ одно другому. Вотъ буквальный переводъ: Дюмэнъ: Клянусь небомъ, ты диво для глазъ смертнаго. Биронъ: Клянусь землей, она изъ плоти, и потому ты лжешь…

87. Въ подлинник Биронъ, желая сказать, что у Катарины одно плечо выше другого, употребляетъ крайне оригинальное выраженіе: ‘her shoulder is with a child’, т.-е. она съ беременнымъ плечомъ.

88. Буквальный переводъ этихъ стиховъ: ‘Однажды любовь (для которой каждый мсяцъ май) отыскала прелестный цвтокъ, распустившійся въ роскошномъ воздух. Втерокъ незримо игралъ съ его бархатными лепестками, а влюбленный, больной отъ своего горя, сталъ завидовать этому небесному дыханью. ‘Втерокъ!— сказалъ онъ:— ты можешь свободно цловать этотъ цвтъ, отчего же не могу длать этого я? Увы! я далъ клятву никогда не срывать розы съ ея тернистаго стебля. Слишкомъ жестокая клятва для юности, такъ любящей срывать сладкое! Не называй же грхомъ, если я нарушилъ клятву для тебя,— тебя, увидя кого, Юпитеръ назвалъ бы Юнону эіопкой и пожелалъ бы сдлаться смертнымъ, отказавшись отъ имени Юпитера.

89. Король, укоряя Лонгвидя и Дюмэна, приводитъ отрывочныя фразы изъ подслушанныхъ имъ стихотвореній, которыя они читали.

90. Здсь также насмшка надъ нелпой метафорой изъ стихотворенья короля, въ которомъ онъ называетъ свои слезы колесницей, торжественно везущей образъ отраженной въ нихъ принцессы.

91. Въ подлинник Биронъ называетъ короля превратившимся въ комара (gnat), желая выразить этимъ мелочность и ничтожество его поступка.

92. Въ первыхъ изданіяхъ Биронъ заканчиваетъ монологъ словами: ‘a candie, ho!’, т.-е. ‘эй! подавайте свчку!’ — что было явно безсмысленною ошибкой. Позднйшіе издатели предложили вмсто candie, слово: candie, что значитъ крпительное средство. Редакція перевода (Эй, доктора!) выражаетъ ту же мысль.

98. Эта фраза печатается въ различныхъ изданіяхъ двояко. По нкоторымъ, Биронъ называетъ своихъ товарищей ‘moon-like men’, т.-е. люди, подобные лун. Смыслъ фразы тотъ, какой данъ редакціи перевода. Въ другихъ же изданіяхъ напечатано: ‘men like you’, т.-е. люди, подобные вамъ (въ презрительномъ смысл).

94. Въ подлинник игра словъ: Биронъ говоритъ, что на прекрасномъ (fair) лиц Розалины все хорошее соединено, какъ на ярмарк (fair). Въ перевод этого нельзя было передать.

95. Эпитетъ: черный — довольно часто употребляется Шекспиромъ, какъ противоположность красот.

96. Это сравненіе съ глазами улитки употреблено для выраженія чувствительности. Глаза улитки, какъ извстно, помщены на вершин ея рожковъ, которые она прячетъ при малйшемъ прикосновеніи.

97. Бахусъ, какъ знатокъ вина, считался имвшимъ очень чувствительный органъ вкуса.

98. Одинъ изъ подвиговъ Геркулеса состоялъ въ том, что онъ долженъ былъ достать гесперидскіе плоды, охранявшіеся страшнымъ дракономъ.

99. Въ этомъ монолог Бирона нкоторые издатели длаютъ сокращеніе въ виду того, что въ немъ часто повторяются одн и т же мысли, какъ, напримръ, сравненіе женскихъ глазъ съ огнемъ Промется и т. п. Въ редакціи перевода полный текстъ.

100. Въ желаніи Бирона, чтобы солнце не ослпило глазъ, намекъ на то, что при тогдашнихъ битвахъ холоднымъ оружіемъ очень важно было имть солнце за спиной, чтобъ лучи его не мшали хорошо видть противника.

101. Смыслъ послдняго монолога Бирона при буквальной передач вышелъ бы очень теменъ. Вотъ текстъ подлинника: ‘Sow’d cockle reap’d no corn, and justice always whirls in equal measure: light wenclies may proye plagues to meu forswom if so, our coppers buys no better treasure’. Переведя буквально, получимъ: ‘Посявъ плевелы, не получимъ пшеницы. Правосудіе поддерживаетъ все въ равновсіи. Женщины легкаго поведенія могутъ сдлаться карой для клятвопреступниковъ. Если такъ, то наши мдные гроши не купятъ лучшаго сокровища’.

102. Довольный всегда доволенъ.

103. Знаю этого человка такъ же. какъ тебя.

104. Въ подлинник выраженіе: ‘he is to peregrinate’, т.-е. онъ слишкомъ для насъ чужеземенъ. Редакція перевода передаетъ вполн смыслъ подлинника.

105. Въ подлинник выраженіе: ‘He draweth out the thread of his verbosity finer than the staple of his argument’, т.-е. буквально: ‘онъ вытягиваетъ нить многоглаголанія длинне волокна доказательствъ’.

106. Въ подлинник искаженныя слова, которыя Олофернъ приводитъ въ примръ, конечно, другія, напримръ: det вмсто dept (доля), cauf вмсто calf (теленокъ). При буквальномъ перевод именно этихъ словъ утратился бы ихъ комическій оттнокъ.

107. Понимаете ли, милостивый государь?

108. Благодаря Бога, понимаю хорошо.

109. Видишь ли, кто идетъ?— Вижу и радуюсь.

110. Въ подлинник Армадо зоветъ Мотылька ‘Chirrah’ вмсто: sirrah (что равнозначительно русскому: эй, малый!), а Олофернъ спрашиваетъ, почему онъ спрашиваетъ: chirrah, а не sirrah. Буквальный переводъ не имлъ бы смысла.

111. Въ подлинник ‘alm-basket’, т.-е. нищенская корзина. Такъ назывались корзины, въ которыя сваливались посл богатыхъ обдовъ остатки для раздачи ихъ нищимъ.

112. Въ подлинник ‘flap-dragon’, т.-е. огненный драконъ. Такъ назывались хлопки, пропитанные горючимъ составомъ. Ихъ зажигали и бросали въ стаканъ съ виномъ, при чемъ завзятые пьяницы проглатывали ихъ изъ молодечества вмст съ виномъ. Объ этомъ обыча упоминается у Шекспира не разъ.

113. Въ подлинник Мотылекъ заставляетъ Олоферна произнесть букву I, которая, кром своего значенія какъ буква, означаетъ еще въ англійскомъ язык мстоимніе ‘я’.

114. Въ подлинник Мотылекъ называетъ здсь Армадо ‘wit-old’, т.-е. старый остроумецъ. Но wittold значитъ также рогоносецъ.

115. Въ подлинник здсь совершенно безсмысленное выраженіе ‘unum cita’. Теобальдъ предложилъ поправку: circum circa, т.-е. вокругъ. Догадка эта чисто произвольная, а сверхъ того, выраженіе это не иметъ важнаго смысла и потому въ редакціи перевода выпущено.

116. Здсь Пузырь вспоминаетъ о томъ пенни, который получилъ отъ Армадо.

117. Unguis значитъ по-латын ноготь, а dunghill — по-англійски навозъ.

118. Въ подлинник Армадо говоритъ: ‘I do beseech thee, remember thy cortesy, I beseech thee apparel thy head — and among other importunate and most serious designs, — and of great import indeed, too, — but let that pass’. Буквальный переводъ будетъ:. ‘Прошу тебя, держи учтивость въ ум’, прошу, накрой твою голову, среди самыхъ важныхъ предположеній, очень важныхъ, но оставимъ это’. Смыслъ этихъ выраженій затемняется тмъ, что между приглашеніемъ накрыть голову и слдующей фразой: ‘среди самыхъ важныхъ предположеній — очевидно, нтъ связи, что заставляетъ предполагать, нтъ ли тутъ какого-нибудь пропуска. Врне всего предположить, что Армадо, разыгрывая знатна гобарина, разршаетъ Олоферну накрыться, а затмъ, для большей важности, спшитъ прибавить, что это разршалъ ему (Армадо) самъ король и даже среди самыхъ важныхъ занятій. Редакція перевода сдлана въ этомъ смысл.

119. Процессія ‘девяти достойныхъ’ (nine worthies) была однимъ изъ уличныхъ лондонскихъ увеселеній. Въ ней принимали участіе девять историческихъ лицъ: трое изъ христіанскаго міра, трое изъ іудейскаго и трое изъ языческаго.

120. Въ подлинник здсь непереводимая игра значеніемъ слова wax— воскъ и wax — расти. Розалина говоритъ, что Купидонъ красуется на восковой печати (wax) письма короля, и затмъ переходитъ въ рчи на его ростъ (wax).

121. Какъ эта фраза, такъ и дальнйшій разговоръ Розалины съ Катариной основаны на игр значеніемъ словъ light — свтъ, которое значитъ также: легкій (въ смысл поведенія)..

122. Слово черный, вмсто смуглый, для опредленія цвта лица встрчается у Шекспира очень часто.

123. Въ тогдашнихъ книгахъ заглавныя буквы печатались часто очень большого размра и потому бросались въ глава своей чернотой.

124. Въ подлинник Розалина, иронизируя надъ лицомъ Катарины, говоритъ, что желаетъ ей въ лиц поменьше ‘О’, т.-е. кружковъ. Полагаютъ, что этимъ она хочетъ выразить, будто Катарина была изуродована оспой. Эта догадка какъ-будто подтверждается слдующимъ отвтомъ Катарины: ‘A рох of thas jest’, т.-е. Желаю теб за такую шутку оспу. Но однако трудно предположить, чтобъ красавица Катарина, въ которую влюбляется Дюмэнъ, была представлена авторомъ рябой. Потому въ редакціи перевода это выраженіе смягчено. Другого разъясненія этихъ словъ сдлано не было.

125. Эта фраза Маріи разъяснена. Въ подлинник, на слова принцессы, что, вроятно, она желала бы имть боле длинную нитку жемчуга, Марія отвчаетъ: ‘Ay, or I would these hands nght ne ver part’, т.-е. буквально: ‘да, или иначе эти руки никогда не разойдутся’ (т.-е. останутся сложенными). Можно предполагать (какъ принято для редакціи перевода), что слишкомъ короткая нитка жемчуга, взятая обими руками, не позволяетъ даже ихъ разжать, почему он и остаются сложенными, какъ для молитвы.

126. Россія, открытая для англичанъ Ченслеромъ, какъ разъ въ Шекспирово время, очень интересовала тогдашнее общество. Русскіе костюмы употреблялись для маскарадовъ, о чемъ существуютъ историческія свидтельства.

127. Вся дальнйшая сцена — врное изображеніе тхъ полутеатральныхъ представленій, которыя назывались ‘масками’. Въ представленіяхъ этихъ, похожихъ на современныя шарады въ дйствіи, хозяева и гости являлись въ маскахъ или въ оригинальныхъ костюмахъ и разговаривали какъ-будто отъ имени тхъ лицъ, которыхъ изображали.

128. Подъ именемъ тафты Бойе подразумваетъ маски, въ которыхъ являются дамы въ этой сцен.

129. Здсь непереводимая игра значеніемъ словъ: sun — солнце и son — сынъ. Мотылекъ, говоря о глазахъ дамъ, называетъ ихъ ‘sun-heamed eyes’, т.-е. глаза, сверкающіе, какъ солнце. А Бойе, принимая слово sim въ смысл son (сынъ), говоритъ, что слдовало бы сказать ‘daugter beamed eyes’, т.-е. сіяющіе, какъ у дочерей (danghter — дочь).

130. Не надо забывать, что дамы помнялись полученными подарками, и потому Розалина, являясь въ глазахъ короля принцессой, говоритъ отъ ея имени во все продолженіе сцены.

131. Розалина называетъ тучей маску, закрывающую ея лицо. Въ дальнйшемъ разговор Биронъ, сравнивая Розалину съ луной, называетъ прочихъ дамъ звздами. Подобнаго рода натянутыя вычурныя любезности были въ большой мод при разговорахъ въ высшемъ обществ.

132. Въ то время упорно держалось поврье, будто пятна на лун изображаютъ фигуру человка. Народная фантазія называла этого человка то Каиномъ, то вчнымъ жидомъ.

133. Въ разговорахъ подобнаго рода часто жертвовалось ради вычурности или колкости отвта даже здравымъ смысломъ. Такъ, здсь, на вопросъ короля ‘what buys your company?’, т.-е. чмъ можно купить ваше общество? Розалина отвчаетъ ‘your absence only’, т.-е. однимъ вашимъ отсутствіемъ.

134. Здсь тоже крайне вычурный отвтъ: Розалина, прощаясь съ королемъ, говоритъ: ‘twice to your visor, and half once to you’, т.-е. прощаюсь два раза съ вашей маской и только полраза съ вами.

135. Здсь въ подлинник непереводимая игра созвучіемъ словъ: ‘weil’ хорошо и ‘veal’, что значитъ по-голландски теленокъ. Катарина произноситъ слово well (хорошо), какъ veal (теленокъ), и затмъ продолжаетъ разговоръ остротами на этомъ слов. Въ перевод по необходимости надо было осмыслить этотъ переходъ какъ-нибудь иначе.

136. Въ подлинник Розалина говоритъ, что остроуміе короля и его товарищей было ‘gross, gross, fat, fat’, т.-е. толсто, толсто, жирно, жирно.

137. Указными шапками (Statute caps) назывались шерстяныя шапки, которыя, по особому парламентскому акту, должны были носить въ праздничные дни простолюдины въ отличіе отъ головныхъ уборовъ дворянъ.

138. Бойе совтуетъ дамамъ снова обмнять полученные подарки, чтобъ мистифицировать короля и его товарищей при вторичномъ свиданіи.

139. Эта фраза Бирона — перифраза старинной пословицы ‘children pick up words as pigeons peas, and utter them again as God shallplease’, т.-е. дти подбираютъ чужія слова, какъ голуби гороховыя зерна, и затмъ повторяютъ ихъ, какъ Богъ на душу положитъ.

140. Здсь пропущена совершенно непонятная по значенію фраза подлинника: ‘the stairs, as he treads on them, kiss his feet’, т.-е. ступени, когда онъ по нимъ входитъ, цлуютъ его ноги. Смыслъ и значеніе этой фразы не объяснены.

141. Здсь король намекаетъ на то, что Бойе своими насмшками надъ рчью Мотылька въ первой сцен свиданья съ дамами сбилъ его съ толку.

142. Въ подлинник игра словъ. Король привтствуетъ принцессу словами: ‘All hail, sweet madam and fair time of day’, т.-е. Желаю вамъ, прекрасная дама, здоровья и хорошаго дня. Но hail значитъ также градъ. Принцесса, принимая слово въ этомъ послднемъ смысл, отвчаетъ: ‘fair in all hail is foul as I conseive’, т.-е. хорошая погода и градъ! Я не нахожу тутъ ничего хорошаго.

143. Смыслъ послдней фразы Розалины выраженъ въ подлинник не совсмъ ясно: ‘I dare not call them fools, but this I thine, when they are thirsty, fools woold fain have drink’, т.-е. буквально: я называю ихъ глупцами, но думаю, что и глупцы, почувствовавъ жажду, напились бы. Смыслъ выраженъ тотъ, какой приданъ редакціи перевода, т.-е Розалина насмшливо удивляется, какъ у гостей не пересохло въ горл отъ того, что они такъ долго болтали вздоръ.

144. Въ подлинник игра словъ другая. Биронъ, выражая свою любовь къ Розалин, говоритъ, что она — ‘sans crack or flaw’, т.-е. безъ (sans — французское слово) хвастовства и недостатка. А Розалина, смясь надъ французскимъ словомъ sans, отвчаетъ ‘sans sans’ — или, какъ напечатано въ нкоторыхъ изданіяхъ: ‘sans sens’. Въ первомъ случа слова ея выражаютъ просьбу, чтобъ онъ говорилъ безъ этого слова, т.-е. безъ безъ, при второй же редакціи она въ насмшку говоритъ, что слова Бирона безъ смысла (sens — смыслъ). Въ перевод этого невозможно было передать.

145. Слова: ‘Lord have mercy on us’, т.-е. да сжалится надъ нами Господь — писались надъ дверями зачумленныхъ домовъ. Потому Биронъ, говоря, что эти слова можно написать на его товарищахъ, хочетъ сказать, что они заражены любовью, какъ чумой. Дале Биронъ говоритъ, что на дамахъ также замтны ‘Lords tokens’, т.-е. пятна Господа. Такъ назывались чумныя пятна.

146. Въ подлинник Биронъ говоритъ: ‘Speak for youselves: my wit is at an end’, т.-е. говорите за себя,— мое остроуміе истощено. Но при этомъ не указано, къ кому обращены эти слова. По общему смыслу сцены, надо думать, что къ королю и его товарищамъ, вслдствіе чего въ редакціи перевода сдлано это разъясненіе.

147. Въ подлинник Биронъ называетъ здсь Бойе — ‘some Dick’, т.-е. какой-нибудь Дикъ. Дикъ было грубое простонародное имя, которымъ называли того, кого хотли оскорбить.

148. Въ подлинник Биронъ говоритъ: ‘Do not you know my lady’s foot by the squire’, т.-е. буквально: не изучили ли вы мрку ноги вашей дамы (т.-е. принцессы)? Смыслъ тотъ, что онъ бгалъ за нею везд, чтобъ только угодить всмъ ея прихотямъ.

149. Въ подлинник Биронъ говоритъ: ‘you srand between her back, sir, and the fire’, т.-е. буквально: вы стоите всегда за ней, между ея спиной и очагомъ (въ смысл прислуживаете, какъ лакей за столомъ).

150. О процессіи ‘достойныхъ’ сказано въ примчаніи 119.

151. Въ этихъ словахъ — намекъ на тогдашнюю игру костями, при которой очень трудно было выбросить кости такъ, чтобъ вышло девять очковъ.

152. См. прим. 119.

153. Леопардова кожа съ головой была традиціонною принадлежностью костюма Помпея, являвшагося въ описываемой процессіи.

154. Но преданію, у Александра Великаго была кривая шея, отчего онъ склонялъ голову, а слдовательно — и носъ, на сторону.

155. Въ подлинник здсь игра словами Ajax — Аяксъ, которое Пузырь перевираетъ, произнося его, какъ jakes — стульчакъ.

156. Въ этой рчи Олофернъ употребляетъ латинскія слова: ‘canus’ (вмсто canis), песъ-церберъ и ‘manus’ — (рука).

157. Въ подлинник непереводимая игра словъ: ‘yeleped’ — названный (Маккавеемъ) и ‘clipt’ — обрзанный или подстриженный. Дюмэнъ хочетъ сказать, что если отъ имени Іуды Маккавея отрзать clipt, прозвище Маккавей, то останется просто Іуда, т.-е. Искаріотскій.

158. Здсь тоже непереводимая игра словъ. Олофернь на слова Бойе, что Іуда долженъ повситься, отвчаетъ: begin, sir, you are my elder’ т.-е. начните вы, вдь вы старшій. Но слово: elder значитъ также бузина, и Биронъ возражаетъ, что Іуда точно повсился на бузин.

159. Въ то время были въ мод брошки съ изображеніемъ святого Георгія въ профиль. Отсюда выраженіе: полщеки, т.-е. половина лица святого Георгія.

160. Въ подлинник эти дв фразы Бирона и Олоферна основаны на непереводимомъ оборот значенія словъ: ‘countenance’ и ‘face’, изъ которыхъ первое значитъ выраженіе лица, а второе — лицо. Олофернъ говоритъ: ‘you have put me out of countenance’, т.-е. вы лишили меня выраженія лица (въ смысл сконфузили). А Биронъ отвчаетъ: ‘false: we have given thee faces’, т.-е., неправда: мы дали теб много лицъ. При чемъ намекаетъ этими словами на то. что въ насмпгкахъ надъ Олоферномъ голова его (лицо) было сравнено со множествомъ предметовъ. Олофернъ возражаетъ: bnt уои have out-faced them alb, т.-е. вы лишили лица ихъ вс (въ смысл: что же это за лица?).

161. Въ подлинник непереводимая игра словомъ ‘Judas’ — Іуда, послдній слогъ котораго ‘as’ звучитъ какъ слово ‘ass’ — оселъ. Бойе называетъ этотъ слогъ придаткомъ къ имени Іуды (Judas).

16?. Троянцами называли кутилъ и развратниковъ.

163. Дюмэнъ насмхается надъ фигурой Армадо, который былъ худъ, какъ жердь.

164. Въ подлинник здсь очень темное выраженіе: ‘He’s a God, or a painter, for he makes faces’, т.-е. буквально: онъ или Богъ, или художникъ, потому что онъ строитъ лица. Можно предположить, что художникъ сравненъ здсь съ Богомъ, какъ творецъ своихъ произведеній.

165. Лимонъ, утыканный гвоздикой, былъ однимъ изъ лакомствъ, приготовлявшихся къ праздникамъ Рождества.

166. Въ подлинник непереводимая игра словъ. Армадо говорить принцесс: ‘обожаю вашу прелестную туфлю’, Бойе возражаетъ:— ‘онъ любитъ ее, начиная съ ножки’, а Дюмэнъ, принимая слово нога (foot) въ смысл футъ (мра), говоритъ, что нельзя же полюбить, начиная съ ярда (также мра — yard).

167. Пузырь называетъ себя Помпеемъ, котораго представлялъ въ процессіи и, говоря при этомъ, что Армадо его сгубилъ, хочетъ выразить, что Армадо отбилъ у него Жакнету.

168. Въ подлинник здсь оригинальное выраженіе. Принцесса, говоря, что ухаживанье короля и его товарищей было пустой шуткой,говорить, что они хотли только: ‘bombast the time’, т.-е. наватить время (въ смысл сдлать его толще и увеличить, т.-е. продлить).

169. Крикъ кукушки: ‘ку-ку’ — звучитъ, какъ англійское слово cuckold — рогатый мужъ, почему и сложилось насмшливое выраженіе, что крикъ кукушки противенъ рогатымъ мужьямъ.

170. Буквальный переводъ этихъ стиховъ: ‘когда пестрыя маргаритки, голубыя фіалки, серебристый крессъ и желтые подснжники прелестно украсятъ луга, тогда кукушка высмиваетъ на каждомъ дерев мужей, крича: ку-ку, ку-ку, ку-ку! О страшное слово, непріятное для уха женатыхъ! Когда пастухъ играетъ на соломенной свирли, а веселые жаворонки замняютъ своимъ пніемъ земледльцу часы, когда совокупляются голуби, грачи и вороны, а двушки блятъ на солнц свои юбки — тогда кукушка высмиваетъ на каждомъ дерев (и т. д. тотъ же припвъ). Когда сосульки висятъ по стнамъ, и пастухъ Дикъ дуетъ на свои ногти, когда Томъ тащитъ въ лачугу дрова, и молоко мерзнетъ въ кринкахъ, когда стынетъ кровь, и дорога чернетъ — тогда сова, вытаращивъ глаза, кричитъ по ночамъ: ту-ву, ту-ву, ту-ву — веселый крикъ, а толстая Жанна кипятитъ молоко. Когда по верхамъ дуетъ холодный втеръ, и пасторъ, произноситъ рчь охрипшимъ голосомъ, когда птицы засыпаются снгомъ, а носъ Маріанны длается краснымъ, какъ сырая говядина, когда яблоки трещатъ на огн — тогда сова, вытаращивъ глаза…’ (и т. д. тотъ же припвъ).

СОЧИНЕНІЯВИЛЬЯМА ШЕКСПИРА

ПОТЕРЯННЫЕ ТРУДЫ ЛЮБВИ.

ДЙСТВУЮЩІЯ ЛИЦА.

ДЙСТВІЕ ПЕРВОЕ.

ДЙСТВІЕ ВТОРОЕ.

ДЙСТВІЕ ТРЕТЬЕ.

ДЙСТВІЕ ЧЕТВЕРТОЕ.

ДЙСТВІЕ ПЯТОЕ.

ПРИМЧАНІЯ.

Читайте также:

СОЧИНЕНІЯ
ВИЛЬЯМА ШЕКСПИРА