П. Контамин-Латур
П. Контамин-Латур
Последний опыт профессора Фабра
Последний опыт профессора Фабра
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
Последний опыт профессора Фабра, Контамин-Латур Патрик, Год: 1913
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Когда профессор Фабр убедился, что его молодая жена Грациэлла действительно умерла, он спокойно, уверенно обратился к своим ассистентам, которые за время болезни покойницы не покидали его:
— Вы были свидетелями того, что я сделал все возможное, все, что в человеческих силах, чтобы спасти ее… Теперь я хочу использовать последнюю попытку, если мой опыт удастся — мир будет обновлен. Если я потерплю фиаско — обвиняйте меня, но только — в самонадеянности. Забудьте на время меня, избегайте меня. Но ровно через год войдите в эту комнату, и пусть ничто не остановит вас на дороге…
Они вышли. Доктор остался один с покойницей в полутемной, окутанной сумерками комнате.
В 37 лет профессор Фабр достиг славы благодаря своим смелым открытиям и блестящим завоеваниям в медицине, он первый открыл никому неведомые горизонты. Он не признавал смерти — он считал ее переходной ступенью перед новыми эволюциями материй. Он посвятил всю свою деятельность изучению жизненных материй, мечтал покорить их науке.
Он достиг того, что уже овладел всеми фибрами и атомами человека, все органы ему повиновались — он оживлял их, заменял другими и безошибочно вылечивал людей. Он совершал чудеснейшие операции и делал прививки, которые казались безумными, столь неожиданны и фантастичны были они.
В народе поговаривали — не колдун ли он. А наука его, — наука, стяжавшая ему блестящую славу, — оказалась бессильной спасти хрупкое тело Грациэллы.
Никто не видел, как вынесли гроб с телом Грациэллы из дома профессора, но люди уверяли, что видели, как мрачные факельщики приносили что-то мягкое под саваном к Фабру… Юлиус Фабр никуда не выходил, он оставил кафедру и покинул своих больных, он отошел от света. Дни и ночи он проводил в своей уединенной лаборатории, наполненной всевозможными колбами и склянками с таинственными составами, странные машины свистели и стучали, а он работал над неподвижными телами, вооружившись бистуреем и скальпелем.
А в углу на мраморной доске лежала Грациэлла. Уже прошло два месяца со дня ее смерти, он не оставлял ее ни на одну минуту. Благодаря всяким средствам, он предупредил разложение и сохранил ее нетронутой, а при помощи электрических токов он возобновил кровообращение, биение сердца и деятельность пульса.
Он вынул остатки ее легких, сраженных туберкулезом, он кропотливо очистил их и потом привил к ним другие легкие, здоровые и сильные, которые он взял у женщины, умершей от разрыва сердца, и влил в них свою кровь. Как средневековый алхимик, он трепетно склонился над своим загадочным творением и ждал, окрыленный надеждой, вдохновленный безумной и дерзкой мечтой, ждал, когда она осуществится…
И вот, он почувствовал едва ощущаемую теплоту тела и увидел слегка розовеющую кожу… он уже чувствовал дыхание оживающего тела…
Он чувствовал, как возрождается он сам: он стал говорит сам с собой, не было никаких сомнений: опыт его удался, он завершил свои исследования, перед ним происходило как бы создание новой жизни, творение нового тела.
Неужели же он забыл о душе?
Профессор Фабр достал из кармана записную книжку и открыл страницу, куда он вписал свою последнюю лекцию, которую еще никто не слышал, потому что в день, предназначенный для чтения — умерла Грациэлла.
Она гласила следующее,
‘Что такое жизнь, милостивые государи? Это внешнее и материальное воплощение движений и способностей души. Что же такое душа? Мир состоит из невесомого флюида, который проникает во все тела, благодаря ему передаются колебания тепла и света и он служит посредником между духом и материей. Этот флюид, эта сила всеобъемлющая есть ум космогонической науки, которую древние считали невидимой властительницей всей природы. Это свет астральный.
И наши души не что иное, как частица этой силы, владеющей каждым из нас.
Такова душа. Она покидает тело, когда оно неспособно ее удержать, но возвратите ему эту способность — тогда вернется и душа…’
Доктор Фабр закрыл тетрадь.
— Вернись, Грациэлла, заклинаю тебя, вернись!
Он повторял свое приказание сурово, напрягая всю волю, голос его как бы стремился проникнуть и передать всю силу его лежавшему перед ним телу.
Прошло уж несколько месяцев с того дня, как Грациэлла сомкнула свои прекрасные глаза.
Профессор с ужасом видел, что приближается день назначенного срока. Что-то найдут его ассистенты в этой комнате? Разрешенную задачу мира или же безумную попытку поколебать закон природы?
Но прочь мысли, они только отвлекают…
Он наклонился над Грациэллой и пронизывал ее своим взглядом, обжигал ее своим дыханием и прикосновением уст. И неустанно повторял:
— Грациэлла, ты должна вернуться ко мне. Проснись, ты должна проснуться!
Его руки пробегали по ее телу и он чувствовал, ощущал с болезненной ясностью, как от концов его пальцев отделялась какая-то невесомая сила, — переходила к ней. Проникала в ее тело и насыщала его.
Он понимал, почти ощущал, что это холодное тело согревается его испарением и что неподвижное вещество смягчается напряжением его воли.
Он перестал давно спать, есть и пить. Он перестал быть самим собой и обратился в какое-то орудие беспрерывной деятельности. Ему чудились, быть может, слышались странные, таинственные звуки, какой-то треск, какие-то перемещения и сотрясения, наполнявшие воздух…
Казалось, что телом Грациэллы овладели высшие, невидимые духи. И сквозь хаос этот до него доносились тихие переходы одного электрического тока к другому. И они передавались ему.
— Грациэлла, еще раз умоляю — проснись!..
Тело его напряглось, он делал последние усилия воли, нервов, мозг его заливался кровью. Он чувствовал, как существо его отделялось от земли, он судорожно хватался руками, словно цеплялся за что-то в пространстве, и вдруг он торжествующим, каким-то нечеловеческим голосом вскрикнул:
— Грациэлла проснулась!
Его расширенные зрачки потухли разом, в изнеможении он упал.
Когда оба ассистента профессора Фабра вошли в комнату, они увидали вытянутого во весь рост на ковре своего учителя, — он был мертв…
На кровати сидела испуганная женщина и стонала:
— Я вернулась, я уже не сплю… Почему же ты молчишь, Юлиус?..
Текст издания: П. Контамин-Латур. Последний опыт профессора Фабра. Пер. Т. Ш. // Синий журнал. 1913. No 34, 23 августа.