Политическая и общественная хроника, Реклю Эли, Год: 1868 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 22 минут(ы)

ПОЛИТИЧЕСКАЯ И ОБЩЕСТВЕННАЯ ХРОНИКА.

Кризисъ въ Австріи.— Парламентарная исторія австрійской имперіи.— Габсбурги.— Отсталость австрійской имперіи.— Меттернихъ.— Движеніе 1848 года.— Венгрія.— Усиленный государственный совтъ.— Графъ Голуховскій.— Сокращенный рейхсратъ.— Февральскій патентъ.— Либералъ Фонъ-Шмерлингъ.— Непринятіе венгерцами конституціи Шмерлинга.— Отвтственность министровъ предъ націей.— Переговоры съ Венгріей.— Ея пассивное сопротивленіе.— Застои въ длахъ.— Графъ Ma Платъ.— Отставка Шмерлинга.— Федералисты.— Графъ Велькреди.— Деакъ и Этвешъ.— Слдствія битвы при Садовой.— Дуализмъ.— Бейстъ.— Военное положеніе.— Либерализмъ австрійскаго правительства.— Отставка Белькреди.— Уступки въ пользу Венгріи.— Коронація въ Пест.— Реформы.— Отчаянное положеніе финансовъ.— Военная партія.— Симптомы разложенія Австріи.— Кроатія.— Славянское движеніе.— Чехи.— Предстоящее паденіе католицизма.

Австрійская имперія переживаетъ опасный кризисъ. Различные моменты, изъ которыхъ она слплена, пришли въ сильное броженіе, они стремятся разложиться, чтобы — слдуя инымъ химическимъ комбинаціямъ, совершенно отличныхъ отъ теперешнихъ — составить новыя соединенія, боле сообразныя ихъ природ. Въ этомъ хаос отношеній, политическихъ комбинацій все перемшалось до такой степени, что представляется ршительная невозможность найдти въ немъ путеводную нить, которая бы дала основаніе заключить о будущемъ удобномъ выход изъ затруднительнаго положенія. Пришлось бы ограничиться однми слишкомъ общими гипотезами, которыя,— нечего доказывать — не будутъ имть никакого смысла. Но не принимая на себя роли пророка, можно удовольствоваться добросовстнымъ и внимательнымъ изученіемъ настоящаго положенія страны. Только такое знакомство, на сколько оно возможно для современника, представляетъ единственно-врное средство само собою, незамтно войдти въ область будущаго съ меньшей неловкостью и безтакностью, чмъ это длаютъ пророки, которые, въ поспшности своей предршить результаты событія, всегда играютъ смшную роль и вчно или слишкомъ спшатъ, или слишкомъ опаздываютъ. Тмъ не мене, вовсе не претендуя на пророческія способности, можно утвердительно сказать, что каковы бы ни были перемны, приготовляющіяся въ Европ, перемны, по мннію изслдователей, весьма серьезнаго свойства,— они особенно сильно отразятся въ Австріи. Доказывается это положеніе очень просто. Сравнительно съ другими странами Европы, въ Австріи борьба между прогрессомъ и реакціей ведется теперь живе, вс политическіе, соціальные и религіозные вопросы поставлены тамъ разомъ и опредлены точне, чмъ гд нибудъ, здсь дв партіи особенно удачно уравновшиваютъ одна другую и, слдовательно, нейтрализируютъ другъ друга ко вреду цлой націи, которая на время кажется совершенно ослабвшею и неспособною отразить иностранное вмшательство. Показавъ себя несостоятельной въ двухъ компаніяхъ противъ армій: французо-итальянской и прусской, Австрія почувствовала истощеніе, которое составляетъ слишкомъ достаточную причину, чтобы съ этихъ поръ она стала центромъ всхъ гигантскихъ потрясеній, которыхъ театромъ будетъ Европа. Въ цивилизованной и христіанской Европ, націи слдуютъ политик чистйшаго эгоизма, и если случится, что одна изъ сестеръ этого обширнаго семейства длается больна, вс прочія немедленно собираются у ея одра съ одной цлію поспшить раздломъ наслдства, и уврить себя и другихъ, что этимъ актомъ оказывается умирающей милосердіе, такъ какъ она разомъ избавляется отъ всхъ бдъ и страданій. Волки обыкновенно поступаютъ такимъ же образомъ: если одинъ изъ нихъ болнъ или раненъ, вся стая накидывается на него и Пожираетъ. Вокругъ труповъ и тяжело раненыхъ всегда собираются орлы, и ихъ острый клювъ вонзается въ глаза уже потухшіе и еще потухающіе!

Посл паденія Бурбоновъ во Франціи, Габсбурги, носящіе скипетръ и корону въ продолженіи пятисотъ лтъ, сдлались въ Европ представителями по преимуществу псевдо-монархическихъ тенденцій. Но французская монархія, не смотря даже на Людовика XIV, которымъ она такъ гордилась, всегда весьма слабо представляла собою принципъ католическій и принципъ абсолютной власти. Въ то время какъ Габсбургская династія олицетворяла ихъ во всей сил, династія Бурбоновъ слдовала ученію галликанской церкви, по которому король былъ въ одно и тоже время выше и ниже папы, непогршимаго по основнымъ врованіямъ и заблуждающагося по человческой слабости. Съ тхъ поръ какъ посланникъ Филиппа Красиваго заушилъ своей желзной перчаткой одного папу, съ этихъ поръ взгляды Франціи на главу церкви стали весьма либеральны, и ихъ арміи, въ итальянскихъ экспедиціяхъ, направлялись обыкновенно противъ папъ и ихъ друзей. Реформація не привилась во Франціи — это правда, но за то въ тоже время исчезла и католическая лига, Франція проливала кровь гугенотовъ въ Варфоломеевскую ночь, разрывала Нантскій эдиктъ, и таже Франція помогала Густаву Адольфу. Габсбурги же до осифа II и посл осифа постоянно держались папистской политики, и на нихъ въ особенности падаетъ отвтственность за многочисленныя религіозныя убійства, за жестокости и безобразія, которыми сопровождалась тридцатилтняя война. Не смотря на абсолютизмъ Людовика XIV и Людовика XV, французскіе короли весьма слабо поддерживали феодальную идею, Людовикъ XI, первый король новаго времени, держался политики небогатаго буржуа, его преемники до тхъ поръ не успокоились, пока топоромъ не срубили лучшія втви и не подрыли корни феодальнаго дерева. Вокругъ же габсбургскаго правительства постоянно собиралась феодальная сеньорія и отъ него въ изобиліи получала вс земныя блага.

Слдуя непоколебимо въ теченіи нсколькихъ вковъ этой политик, Австрія заслужила незавидную честь прослыть поборницей папизма, феодализма и стать сборнымъ пунктомъ всхъ ретроградныхъ идей. Администрація Меттерниха, Баха и Шварценберга находила всегда свое оправданіе въ Конкордат. Конкордатъ и Шпильбергъ — эти два слова вполн резюмировали невжественныя поползновенія и сервилизмъ, притсненія туземныхъ гражданъ и возмутительные поступки въ Италіи и Венгріи, тріумвиратъ ксендза, феодала и полицейскаго. Такимъ образомъ водворилась общая ненависть къ Австріи, ея имя стало синонимомъ стыда и несправедливости, и мало-по-малу въ общественномъ сознаніи формулировалось грозное для нея ршеніе: ‘необходимо уничтожить Австрію!’

По всей Европ пронесся этотъ угрожающій крикъ, раздавался онъ раньше битвы при Садовой, раздается и теперь! И никто не долженъ упрекать себя въ такомъ разрушительномъ желаніи. Желая гибели Австріи, онъ тмъ самымъ вовсе не становится противникомъ народовъ, населяющихъ австрійскую имперію, совершенно напротивъ: т, которые особенно ненавидятъ систему, составляющую несчастіе и стыдъ страны, т преимущественно любятъ ея добрыхъ кроткихъ, веселыхъ, любезныхъ и остроумныхъ жителей. Въ особенности обитатели Вны такъ симпатичны и такъ любезны, что пробыть съ ними нсколько дней и не почувствовать къ нимъ ршительной пріязни — вещь совершенно невозможная. Потому высказывая свое убжденіе въ необходимости разложенія Австріи, мы отдляемъ Австрію отъ австрійцевъ, и. считая послднихъ своими братьями, смотримъ на Австрію, какъ на политическое и географическое выраженіе, какъ на соединеніе разныхъ нелпостей и безобразій.

Чтобы лучше понять настоящее положеніе Австріи, необходимо обратиться къ ея парламентарной исторіи, начиная съ 1848 года, что мы и сдлаемъ, руководствуясь отчасти двумя интересными сочиненіями по этому предмету {См. Austria, a Constutional State, a Short Sketsh of the rise, progress and development of constitutional life in the Austrian Dominions. London, 1867.— 2) Austria in 1868, by Eugen Oswald, London Trdbner et C^o.}.

До 1848 года въ Вн царилъ полнйшій и простйшій абсолютизмъ. Девизомъ Меттерниха, принимавшаго на себя въ продолженіи боле тридцати лтъ отвтственность за вс совершенныя въ Австріи преступленія,— былъ девизъ іезуитовъ и тирановъ: Divide et impera (Раздляй и властвуй). Возбуждать въ различныхъ народахъ и сословіяхъ ненависть другъ къ другу и потомъ эксплуатировать ихъ въ свою пользу — въ этомъ состояла главная цль меттерниховской политики. Въ маленькихъ государствахъ, изъ которыхъ состояло большое австрійское государство, очень ловко и постоянно разжигали взаимную ненависть и зависть. Въ стран не существовало никакого національнаго представительства. Ибо разв можно было назвать представительными учрежденіями т провинціальныя собранія, которыя время отъ времени собирались для какихъ-то никому не нужныхъдлъ, и которыя не могли дать никакого практическаго результата? Венгерскій сеймъ относился также къ этой категоріи, такъ какъ въ то время онъ представлялъ собою чисто-олигархическое собраніе, дйствующее исключительно въ интересахъ мадьярскаго магнатства.

1848 годомъ открылся второй періодъ. Какъ везд, и даже боле, чмъ везд, въ Австріи революція явилась неожиданно, внезапно. Вопросы политическіе, религіозные, этнологическіе, соціальные и экономическіе разомъ заявили о своемъ существованіи передъ людьми, неимющими понятія даже объ ихъ азбук. Разумется, они отвтили на нихъ невпопадъ и сдлались очистительной жертвой роковой ошибки. Реакція побдила и стала мстить жестоко, къ своему несчастію Францъ-осифъ, только-что вступившій тогда за престолъ, весь отдался реакціи и сталъ главнымъ исполнителемъ ея предначертаній. Настала эпоха елашича, Гайнау, Радецкаго и Виндишгреца. Вс ихъ заботы были направлены къ искорененію революціонеровъ. Но при этомъ они, какъ всегда, упустили изъ виду, что какъ легко уничтожать людей, въ такой же степени трудно уничтожатъ идеи. Творцы этихъ идей погибли, мучались въ рудникахъ, на, галерахъ и въ тюрьмахъ, или бжали въ другія страны, но плоды ихъ усилій остались, они проявились въ уничтоженіи рабства, въ улучшеніи быта рабочаго, въ стремленіи къ образованію, и вообще въ распространеніи ихъ идей въ огромной масс индивидовъ.

Декретомъ 4 марта 1849 года начинается третій періодъ. Утопія революціонная смняется противуреволюціонной утопіей Баха и Шварценберга, создается централизаціонное до абсурда государство по наполеоновскому образцу. Въ силу этого, и въ наказаніе за попытки къ независимости и за то, что называлось ихъ возмущеніемъ, провинціальныя государства поставлены въ рангъ простыхъ провинцій. Реакція захотла воспользоваться своей побдой до послдней крайности, она готова была заявить, что ея побжденные противники не будутъ имть никакихъ правъ, даже права на жизнь. Но какъ всегда реакціонеры захотли громкими фразами ослабить дурное впечатлніе, которое должны были произвести ихъ ретроградныя идеи, и потому конституція, утвержденная императоромъ, торжественно заявляла о парламентарныхъ учрежденіяхъ, будто бы дарованныхъ народу. Но эти учрежденія существовали только на бумаг и не имли никакого практическаго смысла, они были просто насмшкой надъ людского доврчивостью, въ род того, какъ на вывскахъ нкоторыхъ кабаковъ бросаются въ глаза крупно намалеванныя слова, ‘сберегательная касса’. Венгрія подчинена самому строгому режиму, подсказанному ненавистью и гнвомъ. Эта несчастная страна была ослаблена и обезсилена, и поневол должна была молча выносить вс притсненія, она въ глубин своей души затаила негодованіе и начала великую компанію пассивнаго сопротивленія, посл многихъ перемнъ, окончившуюся для нея, какъ мы видимъ теперь,— полнйшею побдою. Этотъ третій періодъ былъ очень длиненъ, продолжался такое безконечное число лтъ, что казалось ему не будетъ конца.

Но онъ пришелъ. Несчастная компанія въ Италіи возбудила мысль о необходимости внутреннихъ реформъ. Маджента и Оольферино принесли Австріи, можетъ быть, боле пользы, чмъ самой Италіи, они разрушили очарованіе ужаса, которымъ скованы были вс народы, составляющіе австрійскую имперію. Бгущіе съ нолей сраженія солдаты, заставили призадуматься реакцію, которая вынуждена была почувствовать, что кончилось ея царство, и что время подумать о примиреніи съ народомъ. Императоръ также согласился на реформы, и декретомъ, 5 марта 1860 года, онъ далъ государственному совту устройство, нсколько похожее на парламентарное, хотя въ очень слабой степени. Этотъ Совтъ долженъ былъ состоять изъ 80 членовъ, или пожизненно назначаемыхъ императоромъ, или избираемыхъ имъ же изъ числа кандидатовъ, выбранныхъ земствомъ, совтъ имлъ право длать представленія о необходимыхъ реформахъ, и могъ даже обсуждать ихъ. Какъ императоръ, такъ и графъ Рехбергъ, смотрли на эту мру, какъ на самую крайнюю, какую только могли они предложить народу для удовлетворенія его либеральныхъ стремленій. Но событія шли своимъ чередомъ, и этотъ первый шагъ повлекъ за собой другія уступки.

Вторымъ шагомъ но новому пути былъ дипломъ 20 октября 1860 года, увеличившій число членовъ государственнаго совта или рейхсрата, разширившій его нрава и обязанности. Австрійское правительство поняло, наконецъ, что враждебное положеніе Венгріи было одной имъ главныхъ причинъ успха французо-итальянскихъ войскъ, оно увидло, наконецъ, что Богемія недовольна своимъ положеніемъ, также какъ и Кроатіл, оно должно было понять, что прежняя система, которой реакція одолжена своей побдой, теперь уже никуда не годится. Надо было составить что нибудь новенькое, и вотъ графъ Голуховекій берется за дло. Онъ изобртаетъ какую-то хаотическую правительственную систему, которая,— опираясь на безотвтственность министровъ и признавая первенствующее значеніе нмецкаго элемента въ австрійской имперіи,— возстановляетъ венгерскій парламентъ, отнимая отъ него большую часть его привилегій, учреждаетъ сокращенный рейхсратъ, уполномоченный вдать какъ венгерскія, такъ и не венгерскія дла, преобразовываетъ коронныя имущества на феодальную ногу, и вообще организуетъ управленіе разомъ централизаціонное и децентрализаціонное, гд одна система побиваетъ другую, гд все перепутано и перемшано. Въ цломъ своемъ состав новое твореніе государственныхъ людей Австріи должно было представлять смсь федерализма (т. е. децентрализаціи и даже феодализма) съ централизаціей, т. е. правительственнымъ произволомъ и подчиненіемъ нмецкому элементу. Никто ничего не понималъ въ этомъ замысловатомъ произведеніи досужей фантазіи, но особенно непонятливыми оказались венгерцы, они почувствовали, что въ нихъ теперь имютъ нужду, а между тмъ до сихъ поръ не дано никакого удовлетворенія ихъ справедливымъ требованіямъ, они помнили, что ихъ конституція уничтожена, и правительство не иметъ никакого желанія возстановлять ее, они знали, что, по мннію австрійскаго правительства, они не нація, а просто бунтующая недовольная провинція, которая, если еще не усмирена вполн, то, принятыми мрами, скоро будетъ приведена къ повиновенію и получитъ достойное наказаніе за свою строптивость. Можно ли имъ было понять хитросплетенія австрійскихъ государственныхъ прожектеровъ?

Изъ этого хаоса вышелъ февральскій императорскій патентъ 1861 г., имющій странную претензію въ одно и тоже время служить дополненіемъ и совершенной противоположностію октябрскаго диплома. Старый рейхсратъ, какъ сокращенный, такъ и несокращенный, были закрыты и вмсто нихъ возникъ новый. Этотъ новый рейхсратъ былъ дурной поддлкой подъ англійскій парламентъ, онъ имлъ дв палаты: верхнюю и нижнюю, члены въ которыя хотя избирались не императоромъ, а провинціальными сеймами, но самый способъ избранія былъ облеченъ въ такія запутанныя формы, что простымъ смертнымъ оставалось только пожимать плечами, и признаваться, что никакой мудрецъ не добьется никакого толка во всхъ этихъ тонкостяхъ и хитростяхъ. Эта рапсодія была дломъ кавалера фонъ-Шмерлинга, человка мало способнаго, по на котораго, тмъ не мене, съ той поры стали смотрть, какъ на спасителя австрійской монархіи. Шмерлингъ принадлежалъ къ разряду либераловъ извстнаго закала, которыхъ было не мало въ Австріи, и которые вс соединились вокругъ Шмерлинга. Они захватили въ свои руки вс дла и стали дйствовать въ смысл унитарномъ, анти-феодальномъ, къ большему негодованію всхъ защитниковъ партикуляризма, и въ особенности венгерцевъ, которые ршительно отказались посылать своихъ депутатовъ въ рейхсратъ, настаивая на томъ, что имъ до сей норы не оказано справедливости, что ‘Прагматическая Санкція’ нарушена, что Венгрія — государство независимое, соединенное не съ имперіей австрійской, а съ австрійскимъ императоромъ, съ которымъ она соединена лично, какъ съ своимъ королемъ.

При условіи отказа мадьярокъ повиноваться постановленіямъ собранія, куда они не хотли посылать слояхъ депутатовъ, учрежденіе новаго рейхсрата было не больше, какъ неудачная мра, ни къ чему неведущая. Въ немъ никогда не могло быть законнаго для вотированія числа депутатовъ, и потому Шмерлингу ничего больше не оставалось, какъ, уменьшивъ составъ рейхсрата, создать сокращенный парламентъ, которому дать власть разсматривать дла всей монархіи, исключая Венгріи. Это благоразумное ршеніе было приведено въ исполненіе. Но дла пошли еще хуже.

Чтобы возстановить ихъ, нужны были уступки, и 20 іюля 1861 года первый министръ г. Шмерлингъ объявилъ рейхсрату, что министерство на будущее время будетъ отвчать не передъ однимъ только государемъ, какъ прежде, но и предъ націей за свой образъ дйствій въ примненіи законовъ, и что оно будетъ всми силами поддерживать конституцію. Однакоже это простое заявленіе долго оставалось однимъ только заявленіемъ и никто ему не врилъ. Наконецъ 1-го мая слдующаго года первый министръ, торжественно, именемъ императора, объявилъ, что отвтственность министровъ признана оффиціальнымъ актомъ, которымъ и уничтожается декретъ 20 августа 1851 года, узаконяющій, что министры отвтственны только предъ однимъ императоромъ. Такимъ образомъ еще одинъ камень былъ вынутъ изъ стны реакціонной Бастиліи, которая падала мало-по-малу, разрушаемая самими же ея создателями, а въ сдланную брешь врывались конституціонныя идеи и учрежденія.

Дарованіемъ рейхсрату права финансоваго контроля сдлана другая важная уступка, хотя, по правд, приходилось контролировать пустой кошелекъ, перебирать кассу банкрота, но все же это была уступка, былъ сдланъ шагъ впередъ.

Тмъ не мене эти приманки конституціонализмомъ не могли соблазнить венгерцевъ, которые упорствовали въ непризнаніи всхъ реформъ, произведенныхъ внскимъ правительствомъ, и въ то время какъ нмцы, съ нкоторой долей наивности, изъявляли свои восторги, мадьяры оставались непреклонны въ своей ршимости. ‘Конституціонализмъ Дистріи, дйствительный или только кажущійся, твердили они,— вовсе не касается насъ. Мы венгерцы, а не австрійцы. Австрія увряетъ, что она иметъ надъ нами право завоеванія, которое совершилось благодаря побдамъ русскихъ войскъ, но мы никогда не утверждали этого завоеванія и никогда не утвердимъ. Мы стоимъ на почв Прагматической Санкціи, и никогда не сойдемъ съ нея. Въ 1723 году Венгрія заключила условіе не съ Австріей, а съ фамиліей Габсбурговъ, об договаривающіяся стороны утвердили своими подписями взаимно обязательную конвенцію. Ею постановлено, что Венгрія будетъ брать королей, наслдственно въ извстной фамиліи, но съ непремннымъ условіемъ, что каждый изъ этихъ королей будетъ повиноваться существующимъ въ Венгріи законамъ и имющимъ впредь быть изданными венгерскимъ сеймомъ. Какъ скоро король Венгріи перестаетъ быть точнымъ исполнителемъ конституціи св. Стефана, мы перестаемъ признавать его за своего короля. Если мы примемъ октябрскій дипломъ, этимъ самымъ мы согласимся на все, что рейхсратъ, учрежденіе иностранное, разсуждающее на иностранномъ язык, захочетъ сдлать съ нашими деньгами и съ нашими солдатами. Мы вовсе не желаемъ порабощать австрійцевъ, пусть же и они не претендуютъ поработить насъ. Мы не выходимъ изъ предловъ Прагматической Санкціи и изъ конституціи 1848 года, т. е. нашихъ основныхъ правъ’.

Эти слова были очень непріятны для ушей Франца-осифа, и его нмецкихъ министровъ. Но какъ бы то ни было, а приходилось по невол ихъ выслушивать, и между короною и представителями мадьярской партіи начался обмнъ рескриптовъ, адресовъ, сообщеній и пр., ни одна изъ сторонъ не сходила съ юридической почвы, вс ихъ аргументы излагались языкомъ строго-юридическимъ, какъ будто произносились съ кафедры прокурора. Деакъ и Этвешъ, предводители венгерской партіи, силой обстоятельствъ вынуждены были прибгнуть къ той же самой тактик, какой слдовалъ Манинъ въ Венеціи по отношенію къ правительству Меттерниха, т. е., не сходя съ почвы законности, шагъ за шагомъ побивать противника самими же законами, составляющими основаніе его доказательствъ.

Наконецъ переговоры были прерваны императоромъ, заявившимъ, что, не настаивая на полномъ соединеніи Венгріи съ Австріей, онъ считаетъ необходимымъ признать соединеніе военное, дипломатическое, династическое и финансовое всхъ странъ, подвдомственныхъ австрійской корон. Мадьяры продолжали ссылаться на Прагматическую Санкцію. Тогда 21 октября 1861 года состоялся декретъ о распущеніи венгерскаго сейма. За распущеніемъ послдовала отставка высшихъ чиновниковъ и членовъ суда и отказъ большей части народонаселенія платить налоги, которые съ этихъ поръ императорскіе коммисары могли собирать съ большими издержками и съ большимъ трудомъ, только посредствомъ военной силы. Нигд не обнаружилось открытаго возстанія, но неудовольствіе было сильно среди венгерскаго народа, продолжавшаго держаться за Прагматическую Санкцію и за, конституцію 1848 года, что еще боле раздражало правительство и оно ршилось идти по слдамъ Баха и Шварценберга, Шмерлингъ ручался, что онъ съуметъ побдить сопротивленіе бунтовщиковъ.

Три года прошло, а положеніе не только не улучшалось, но длалось день это дня хуже и хуже. Наконецъ оно стало невыносимымъ для императора, который, желая положить ему конецъ, ршился на личныя уступки. Безъ вдома своихъ министровъ, онъ отправился въ Пештъ, призвалъ къ себ главнйшихъ предводителей -старой дворянской партіи, которые посовтывали ему поручить графу Мандату переговоры для устраненія затрудненій и недоразумній. Майлатъ былъ назначенъ канцлеромъ и вступилъ въ переговоры съ вліятельнйшими предводителями разныхъ венгерскихъ партій. Посл довольно живыхъ споровъ, въ которыхъ приняли дятельное участіе также и журналы, венгерцы поставили непремннымъ условіемъ, безъ чего считали невозможнымъ приступить къ соглашенію,— немедленное увольненіе министра Шмерлинга, котораго они ненавидли и котораго съ своей стороны также не жаловалъ императоръ. Въ остальномъ они держались прежней программы: Прагматическая Санкція и конституція 1848 года, административное, политическое и финансовое отдленіе Венгріи отъ Австріи.

Чтобы имть боле свободы для затруднительныхъ переговоровъ, императоръ, уволившій уже либерала Шмерлинга, постарался также избавиться отъ членовъ рейхсрата. Онъ распустилъ собраніе на неопредленное время.

Вступая въ переговоры съ главнйшими аристократами Венгріи, императоръ тмъ самымъ возвращался къ федералистской систем, которая пользовалась такими же симпатіями его, какъ и система унитарная. Только между этими двумя системами онъ и могъ длать свой выборъ. Съ его личными убжденіями сходились или феодальный порядокъ, вышедшій изъ среднихъ вковъ, или новый абсолютизмъ, блистательно оправдываемый наполеоновскими идеями.

Новый министръ графъ Белькреди, чехъ по происхожденію, пошелъ по той же дорог, на которой провалился полякъ Голуховскій. Кроаты, галичане и чехи радовались этому назначенію, ко нмцы горько жаловались. Австрійско-императорская политика но могла выйдти изъ такой дилеммы, приходилось раздражать, или германское населеніе или не германское, но во всякомъ случа кого нибудь раздражать. Если одни были довольны, другіе непремнно роптали. Угодить же обимъ сторонамъ не было никакой возможности. Венгерцы тоже не особенно ликовали за сдланныя имъ уступки. Они мало обратили вниманія на то, что для нихъ пожертвовали рейхсратомъ, они никогда не признавали его, а требовали только одного: венгерскаго парламента и венгерскаго короля, получившаго корону посл присяги конституціи 1848 года. О благоденствіи же и долгоденствіи австрійскаго рейхсрата они вовсе но заботились. Они его совершенно игнорировали и продолжали поддерживать свои прежнія требованія, Белькреди метался туда и сюда, по ни въ чемъ не успвалъ, Майлатъ также, вліяніе канцлера мало-по-малу перешло къ Франциску Деаку, и консерваторы волейневолей должны были примкнуть къ лвому центру. Императоръ, измученный пассивнымъ сопротивленіемъ Венгріи, открывая 14 декабря 1865 года пештскій сеймъ, сдлалъ громаднйшую уступку, заявивъ, что впредь Прагматическая Санкція будетъ основаніемъ всхъ распоряженій его относительно Венгріи. Онъ призналъ, что Венгріи необходимо имть собственное правительство съ непремннымъ однакоже условіемъ, чтобы это отдльное правительство ни въ чемъ не вредило единству австрійской имперіи и положенію ея какъ великой европейской державы. Онъ призналъ также конституцію 1848 года, а слдовательно право сейма предлагать и обсуждать законы. Что же касается доктрины, что Венгрія потеряла свои права вслдствіе ея возмущенія и пораженія, онъ бралъ на самого себя заботу уничтожить ее, сложивъ вину на нсколькихъ важныхъ сановниковъ, имена которыхъ онъ не хотлъ назвать.

Отвтный адресъ обихъ палатъ былъ составленъ въ благодарственныхъ выраженіяхъ за признаніе Прагматической Санціи, но въ немъ ни слова не упомянуто о томъ, что октябрскій дипломъ и февральскій патентъ непримнимы къ Венгріи, и избжаніе этой невольной ошибки должно быть отнесено къ большому такту венгерскаго сейма. Благодаря императора за присылку въ сеймъ депутатовъ Кроатіи и Трансильваніи, сеймъ проситъ о присоединеніи къ корон св. Стефана также и Далматіи. Вмст съ тмъ онъ испрашиваетъ амнистію для всхъ политическихъ преступленій, назначенія венгерскаго министерства и признанія муниципальной автономіи.

Этотъ адресъ не совсмъ понравился императору, отвтившему на него рескриптомъ, ясно выражающимъ, что сеймъ проситъ много, даже очень много.

И снова дла остановились, и такъ продолжалось до пораженія при Садовой.

——

Тутъ австрійцы испытали на себ всю силу поговорки: ‘Нтъ худа безъ добра, Пораженія при Сольферино и Садовой, сопровождавшіяся вншними потерями, вынудили правительство подумать серьезно о внутреннихъ реформахъ. Какъ ни грустно было прійдти къ такому выводу посл значительныхъ потерь, однакоже австрійцы приняли его совершенно спокойно, безъ всякой горечи. Своей кротостью они напоминаютъ намъ древній анекдотъ объ Эпиктет. Этотъ великій стоикъ былъ бдный рабъ. Разъ его господину пришла охота потшиться надъ безотвтнымъ рабомъ. Онъ сталъ сто потчивать палочными ударами. ‘Позволь замтить теб, сказалъ. Эпиктетъ,— что продолжая такимъ образомъ, ты переломишь мн пору,- а это причинитъ теб не малый убытокъ. ‘ Господинъ разсердился и участилъ удары, предсказаніе раба исполнилось, нога его была переломлена. ‘Я, вдь, говорилъ теб, что ты перебьешь мн ногу’, скромно замтилъ рабъ. При Сольферино Австріи перебили ногу, при Садовой раздробили руку. ‘Я предупреждалъ тебя, что кончится худо’, могла бы сказать она своимъ господамъ.

Что касается венгерцевъ, то они въ этомъ случа составляли исключеніе и не были такъ терпливы и скромны, какъ прочіе народы австрійской имперіи. Они не врили общаніямъ и во время прусской войны выставили 4000-тысячный легіонъ кошутистовъ, подъ командой Кланки, находящагося на жалованьи у Бисмарка. Даже одинъ изъ прусскихъ принцевъ предложилъ свои услуги въ качеств кандидата на престолъ св. Стефана. Все это не могло не обезпокоить внскаго правительства, вступившаго уже въ переговоры съ знатнйшими представителями венгерскаго магнатства, тмъ боле что послдніе постоянно давали одинъ и тотъ же категорическій отвтъ: ‘неудовольствіе Венгріи исчезнетъ только вмст съ назначеніемъ особаго венгерскаго министерства’. Общественное мнніе цлой страны и журналистики совершенно согласовалось съ представителями аристократической партіи, находя, что если Австріи угодно получить помощь въ Венгріи, то она можетъ и должна заплатить за нее именно столько, сколько стоитъ подобная помощь.

Впрочемъ венгерское движеніе скоро отразилось и въ нмецкихъ провинціяхъ. Муниципалитеты Вны, Зальцбурга, Глаца и др., прося правительство, чтобы рейхсратъ былъ преобразованъ и февральская конституція была примнена во всей своей сил, разв не высказывали ту мысль, что если имперія хочетъ быть спасена націей, то она должна признать за націей ея существованіе и ея права? Эти прошенія муниципалитетовъ вызвали со стороны правительства объявленіе военнаго положенія. Но время показало ошибочность взглядовъ австрійскаго правительства, боявшагося, въ предстоящей борьб съ пруссаками, опереться на свой народъ. Оно спохватилось, да поздно. Скоро прусскія побды подкрпили скромныя прошенія скромныхъ австрійскихъ гражданъ!

Посл пораженія на ноляхъ сраженій, правительство ршилось сдлать уступку общественному мннію и начало съ увольненія особенно нелюбимыхъ министровъ. Графы Эстергази и Менсдорфъ получили отставку и на ихъ мсто назначенъ Бейстъ, великій государственный человкъ маленькой Саксоніи, который едва дышалъ съ той поры, какъ она боле не могла уже выносить тяжести его генія.

Въ тоже время провинціальные сеймы во все продолженіе своихъ сессій занимали общественное мнніе горячими преніями между централистами, дуалистами и федералистами, силящимися разршить весьма мудрый вопросъ: какая изъ этихъ системъ должна водвориться на развалинахъ австрійской имперіи? Бейстъ, не смотря на свой геній, имлъ на столько здраваго смысла, чтобы признать нелпыми вс эти праздныя пренія и вс эти системы. По его программ нужно было прежде всего успокоить Венгрію какой бы то ни было цною, принять вс условія, которыя ею такъ твердо поставлены и разв только лишь для вида торговаться объ уступкахъ. Однимъ словомъ секретъ г. Бейста заключался въ томъ, чтобы уступать, еще уступать и такъ дале до безконечности. Почему же это было такъ нужно? Просто потому, что Венгрія ршительно заявила о нежеланіи своемъ длать какія- либо уступки. Если гора не захотла придти къ Магомету — что нужды — Магометъ подойдетъ къ ней! Белькреди, номинальный глаза Бейста, вздумалъ противиться этой политик, которую считалъ трусливой и слабой, во опасный соперникъ совершенно разбилъ его аргументомъ, что по новйшимъ изысканіямъ неизлечимо слабыми и трусливыми принято считать тхъ, кто не уметъ во время длать уступокъ. И федералистъ Белькреди, истый чехъ, противникъ нмцевъ и венгерцевъ, долженъ былъ удалиться изъ министерства, оставивъ свободное поле дуалисту Бейсту, рьяному нмцу и венгерцу и врагу славянъ.

Однакоже новому министру стоило не малаго труда убдить своего новаго государя. На вс доводы императора, Бейстъ отвчалъ одно: ‘но это необходимо, крайне необходимо’. Результатомъ этихъ переговоровъ явился рескриптъ, наполненный любезностями венгерскому народу, однакоже тонко намекающій, что венгерскій сеймъ долженъ заняться сначала пересмотромъ конституціи 1848 года, а затмъ уже императоръ приступитъ къ утвержденію просимыхъ реформъ, какъ-то: назначенію особаго для Венгріи министерства, отвтственнаго предъ страною, возстановленію муниципальной автономіи и др. Но венгерцы народъ крайне непонятливый, никакъ не могли раскусить тонкаго намека. Они твердили свое: ‘прзнайте конституцію 1848 года, а тогда мы пожалуй займемся ея пересмотромъ’.

Когда Бейстъ выбросилъ за бортъ корабля своего капитана Белькреди, политика увертокъ смнилась боле ршительной политикой. Императоръ отступился отъ своей любимой мысли, передать условія соглашеній съ Венгріею на разсмотрніе чрезвычайнаго рейхсрата, составленнаго изъ членовъ не венгерскаго происхожденія. Онъ принялъ наконецъ ршительное намреніе покончить съ Венгріей и 24 февраля 1867 года назначилъ графа Андрасси президентомъ венгерскаго министерства, основавъ это назначеніе на признаніи конституціи 1848 года, также далъ общаніе исполнять Прагматическую Санкцію и законы св. Стефана, и 8 іюня короновался въ Пещт венгерскимъ королемъ, но всмъ стариннымъ обычаяхъ. Венгерцы восторженно его привтствовали, и было отчего: они завоевали себ короля посл компаніи боле суровой, боле продолжительной, боле затруднительной, чмъ вс ихъ былыя войны съ турками.

Венгрія теперь сочла себя удовлетворенной. Дуализмъ оказалъ ей важную услугу, ея независимость признана, она пользуется большими выгодами чмъ другая, цислейтанская часть имперіи, на ея долю пала меньшая часть государственнаго долга, въ общихъ длахъ имперіи она иметъ несравненно большее вліяніе чмъ Цислейтанія. Чего еще хотть? Боле полнаго отдленія въ настоящее время она желать не можетъ, она не на столько еще сильна, чтобы могла существовать самостоятельно, а соединеніе съ Австріей представляетъ для нея одни только выгоды и нисколько не мшаетъ развитію ея благосостоянія. Вс соціальныя и политическія реформы въ рукахъ самихъ венгерцевъ.

Съ другой стороны помирившись съ Венгріей, австрійское правительство чувствуетъ себя теперь боле сильнымъ для сопротивленія присоединительнымъ стремленіямъ Пруссіи. Еслибъ Австрія была ограничена чисто нмецкими провинціями: Тиролемъ и герцогствомъ австрійскимъ, то по закону тяготнія, она должна была бы войти въ составъ Свернаго союза. Теперь же она находитъ громаднйшую и дйствительную поддержку въ Венгріи, которая, хотя и пользуется отдльнымъ существованіемъ, однакоже составляетъ главный военный и финансовый фондъ австрійской имперіи.

Но можетъ ли долго продолжаться такой порядокъ вещей? Очевидно нтъ. Теперешній порядокъ временный. Равновсіе между Австріей и Венгріей должно рано или поздно нарушиться, невозможно, чтобы которая нибудь изъ двухъ сторонъ не выиграла на счетъ другой. Согласіе между правительствомъ и народомъ австрійскимъ также не можетъ тянуться долгіе годы. Народъ серьезно желаетъ мира, онъ достаточно уже насытился военной славой. Правительство, ослабленное войнами италіянской и прусской, пока, до ьремени, согласно съ мнніемъ народа. Не то будетъ, если оно окрпнетъ и пожелаетъ загладить свои пораженія вн и внутри. Народъ понялъ, что благоденствіе Австріи зависитъ отъ радикальныхъ реформъ, онъ разрываетъ Конкордатъ, онъ ставитъ широкіе соціальные вопросы, побжденный и раззоренный, но увлеченный надеждою на лучшее будущее, онъ собираетъ къ себ народы южной Германіи и тмъ уравновшиваетъ притяженіе Свернаго союза, слабаго спсивой надменностью Пруссіи и безтактностію прогрессистовъ National Verein а. Императоръ же австрійскій вынужденный уступать общественному мннію, не охотно соглашается на эти уступки, онъ боится быть увлеченнымъ стремительнымъ потокомъ національнаго движенія и соціальныхъ и политическихъ реформъ, его симпатіи остались прежнія, партія реакціи еще иметъ на него вліяніе. Клерикалы, замолкшіе было на время, опять поднимаютъ голову и начинаютъ дйствовать съ былой смлостью. Они стараются ссорить министровъ, они всми зависящими отъ нихъ средствами мшаютъ всякой покой реформ.

А реформы нужны, крайне нужны. Финансы приведены въ такое безвыходное положеніе долгими годами безпутнаго управленія, что теперь палаты и министерство никакъ не могутъ прійдти къ соглашенію, какими мрами если не пополнить, то по крайней мр уменьшить дефицитъ. По нашему мннію правда на сторон министерства. Г. Брестль, министръ финансовъ, находя, что зло велико и можетъ быть излечено только энергическими средствами, предложилъ прогрессивный налогъ на вс движимыя цнности. Палата не осмлилась шагнуть такъ далеко, и бюджетная коммисія огромнымъ большинствомъ приняла прежнее предложеніе г. Брестля о введеніи на три года 17% налога на купоны государственнаго долга. Она даже согласилась на увеличеніе этого налога до 25%, другими словами признала банкротство государства на 25%. Но между обоими проэктами такая же разница, какая существуетъ между понятіями о справедливости и грабеж.

Разложить подати на вс цнности гораздо справедливе и раціональне, чмъ обложить ими одну и еще такую, которая гарантирована самыми священными обязательствами. Понятно теперь почему письма, приходящія изъ Вны, запечатлны грустью и уныніемъ.

Кром отчаяннаго финансоваго положенія очевидны и другіе симптомы, заключающія въ себ очень мало утшительнаго для австрійской имперіи. Воинственная партія по-прежнему мечтаетъ о пріобртеніяхъ въ Германіи и на Восток, она горячо желаетъ отплатить за свое униженіе. Она убждена, что пораженія Австріи проистекали главнымъ образомъ отъ желанія императора Наполеона ставить Франца-осифа постоянно въ затруднительное положеніе. Неудачи австрійскаго императора въ болгарскомъ, сербскомъ, румынскомъ длахъ приписываются одинаково проискамъ Наполеона III, какъ и пораженія въ Италіи и Пруссіи. Но мало ли чего не приписывается разнымъ лицамъ этими господами — всего не перескажешь.

——

Должно сознаться, что будущее очень мрачно для Австріи, старая имперія Меттерниха не можетъ боле существовать, а возникновеніе новаго государства не обойдется безъ сильныхъ потрясеній. Видя, что мадьярамъ удалось отдлиться, жители Богеміи, Галиціи, Кроатіи мечтаютъ о томъ же. Вс хотятъ избавиться отъ тягостнаго нмецкаго владычества. Казалось бы непонятно, какимъ образомъ нмцы, представители высшей цивилизаціи, могли возбудить такую ненависть отъ Данцига и до Фіуме, если бы не было извстно, до какой степени они безобразничали въ отношеніи славянскихъ національностей, съ которыми обращались жестоко во время самихъ завоеваній, и презрительно, когда оно было уже окончено. феодализмъ чисто нмецкое учрежденіе, нмцы смотрятъ на окружающія народности, какъ дворяне на мщанъ, а сами, не подозрвая того, доводятъ гордость расой до педантства и нахальства. За это имъ отплачиваютъ ненавистью, потому что люди всего неохотне прощаютъ оказываемое имъ презрніе. ‘Избавленіе отъ чужестранцевъ’ стало теперь лозунгомъ всхъ германизованныхъ славянскихъ земель и этотъ заговоръ тмъ опасне, что онъ неуловимъ, а неуловимъ потому, что пока совершенно безсознателенъ. Анти-германская реакція даже выходитъ изъ границъ, если врить разсказамъ, что мстные жители стараются, дурнымъ обхожденіемъ, выгнать нмцевъ учителей изъ деревень Богеміи, Венгріи и Кроатіи — а въ этихъ странахъ страшный недостатокъ въ учителяхъ!

Неудивительно, что канцлеръ Бейстъ, исчисляя, въ одной изъ своихъ рчей, затрудненія, которыя приходилось преодолть, чтобы возстановить имперію, упомянулъ о ‘противозаконномъ и антинаціональномъ дух богемскихъ агитаторовъ, которые, жалуясь на уничтоженіе ихъ историческихъ преданій, стараются продать свое наслдіе чужеземному владычеству (читай Россіи). Г. фонъ Бейстъ, не смотря на всю свою политику, нмецъ до мозга костей. Если онъ отказался отъ преобладанія Австріи надъ Венгріей, то потому только, что былъ вынужденъ на то необходимостью, не желая вступать въ борьбу, въ которой бы истощились и погибли вс лучшія силы страны. Онъ пожертвовалъ Пештомъ, чтобы спасти Прагу и Аграмъ,— онъ хотлъ уменьшить число своихъ враговъ, и, если возможно, поселить между ними раздоръ. Это новое примненіе извстнаго правила австрійской политики — раздлать, чтобы властвовать. Все я то, конечно, очень искусно, но если министръ, управляющій Австріей, найдетъ необходимымъ уступить сегодня Венгріи, завтра ему можетъ показаться нужнымъ уступить Богеміи. Должно сказать, что притязанія чеховъ совершенно тже, что и притязанія мадьяръ, и корона св. Венцеслава, точно также какъ и корона св. Стефана, соединена съ австрійскою только въ лиц самого государя. Притязанія Проатіи почти тже. ‘Кроатскій сеймъ избралъ въ 1527 г. Фердинанда Габсбургскаго, въ 1712 г. Кроатія получила Прагматическую Санкцію ране Венгріи. Акты, составляющіе Corpus Juri Publici Кроатіи, вс до единаго утверждаютъ независимость, представителемъ и защитникомъ которой является банъ, высшій сановникъ королевства, нчто въ род вице-короля, засдающій въ Аграм, и пользующійся самыми обширными правами, не исключая и нрава сознанія сейма. Онъ долженъ былъ избираться изъ среды главнйшихъ собственниковъ страны. Королевство имло свознамя и особую печать, и, въ случа надобности, посылало свое ихъ представителей — нунціевъ къ внскому двору. Въ годы, предшествовавшіе революціи 1848 года, мадьяры, мечтавшіе уже о возстановленіи великаго венгерскаго королевства, выражали нсколько разъ желаніе поглотить Кроатію въ этомъ будущемъ государств. Вотъ причина распрей, которыя привели въ разрыву въ 1848 г. Кроатскій сеймъ провозгласилъ независимость страны, и елашичь, единогласно избранный баномъ, перешелъ черезъ Драву… Остальное извстно.

Посл подавленія революціи, мадьяры и кроаты подпали подъ одно иго.

Странная вещь! Кроатія принадлежитъ Австріи, но только посредствомъ Венгріи. Существуя независимо съ VII по IX ст. она соединилась съ Венгріей’ и соединительнымъ звеномъ явилась личность государя, точно также какъ между Венгріей) и Австріею.

Венграмъ такъ же тяжело разстаться съ преобладаніемъ надъ Кроатіею, какъ Австріи отказаться отъ владнія короною св. Стефана. А между тмъ аргументы, приводимые венграми противъ Австріи тже, что и аргументы кроатовъ противъ Венгріи. Кроатія — славянская земля, она составляетъ часть тріединаго королевства (trojedina kralievina) Кроатія, Далматіи и Славоніи, заключающаго также и Краину или Военную границу. Въ немъ насчитывается 2 милліона славянъ и всего 50 тысячъ нмцевъ и итальянцевъ. А на 14 милліоновъ, составляющихъ населеніе Венгріи, приходится всего 5 милліоновъ мадьяровъ, а остальное состоитъ изъ словаковъ, сербовъ, русиновъ и румыновъ. Если славянскіе элементы образуютъ новыя соединенія, то что останется Австріи и Венгріи?

Нмецкая гордость внушила нелюбовь къ нмцамъ въ мадьярахъ, мадьярская — въ кроатахъ. Кроаты жалуются на тже несправедливости, на которыя некогда жаловались венгры. Въ прошедшемъ году, Венгрія добилась отъ австрійскаго императора признанія своихъ историческихъ правъ, признанія, подкрпленнаго внчаніемъ короною Венгріи. Кроатія вынуждена была имть своего представителя на этомъ торжеств и скрпить своею подписью актъ внчанія. Затмъ отъ аграмскаго сейма потребовали ратификаціи уничтоженія или уменьшенія нкоторыхъ правъ, утвержденныхъ прежними актами. Сеймъ отказалъ въ своемъ утвержденіи, съ нимъ поступили, на основаніи права завщаннаго неограниченнымъ монархомъ Австріи конституціонному венгерскому королю. Онъ былъ распущенъ, и одинъ изъ главнйшихъ его ораторовъ изгнанъ. Новый сеймъ послдовалъ примру своего предшественника. Тогда въ Аграмъ былъ посланъ нкій баронъ Раухъ, какъ aller ego бана, и уполномоченъ приводить въ исполненіе намренія венгерскаго министра Андрасси. Кроатія не была объявлена на военномъ положеніи, ограничились тмъ, что отставили нкоторыхъ должностныхъ лицъ изъ патріотовъ, запретили независимыя газеты, и выслали газетныхъ корреспондентовъ,

Въ то время, какъ locum tenons такъ отлично исполнялъ свои обязанности, мадьяры протянули лапу къ одному изъ значительнйшихъ прибрежныхъ кроатскихъ городовъ, порту Фіуме. ‘Захватите море’, говорилъ имъ Кошутъ еще въ 1848 г. Венгерцы захватили его, но успютъ ли удержать въ своихъ рукахъ? Свой грабежъ они пожелали утвердить оффиціальнымъ актомъ и созвали новый кроатскій сеймъ, причемъ избирательный цензъ былъ внезапно измненъ, и узаконена открытая подача голосовъ. Не смотря на это, было избрано 16 независимыхъ депутатовъ, они протестовали противъ захвата и удалились. Возможно ли долго, возможно ли постоянно управлять такимъ образомъ страной? Замтимъ мимоходомъ, что подобное управленіе — дло Андрасси, Деака, Этвеша, но его строго порицаютъ Кошутъ и другіе неисправимые дятели 1848 г., убжденные, что венгерское королевство не можетъ существовать, такъ какъ оно основано на несправедливости и порабощеніи нсколькихъ національностей. Эти люди уже цлые десять лтъ предлагаютъ основать федерацію дунайскихъ народностей. Изъ всхъ предложенныхъ системъ, это самая справедливая, самая лучшая, и, мы чуть было не сказали, самая практическая. но ничего не можетъ быть практически-примнимымъ, когда люди не хотятъ, какъ слдуетъ, взяться за дло, и самыя лучшія идеи кажутся идеализированными, когда ихъ предлагаютъ народамъ, обуреваемымъ недовріемъ, мстительностью, ненавистью и гнвомъ.

—-

Изслдуя вопросъ о будущемъ положеніи австрійской имперіи и о вроятности ея разложенія, не вдаваясь ни въ какія глубокомысленныя теоретическія разсужденія, мы только констатируемъ факты стремленія къ разъединенію различныхъ элементовъ, изъ которыхъ составлена австрійская имперія,— элементовъ, стремящихся соединиться вновь по законамъ химическаго сродства. Австрійская имперія не могла сплотить ихъ въ теченіи нсколькихъ вковъ, смшно думать, чтобы она могла сдлать это въ какой нибудь годъ или два. Несомннно, что различныя группы славянскихъ народностей, подчиненіяхъ австрійской монархіи, теперь еще не могутъ думать о созданіи какой нибудь новой обще-славянской имперіи, ими руководятъ по преимуществу мстные интересы, играетъ роль лишь мстный патріотизмъ. Но вмст съ тмъ несомннно, что симпатіи всхъ ихъ лежатъ къ огромному славянскому народу — къ русскимъ, оттуда они ждутъ направленія своей будущей дятельности. Этнографическая выставка въ Москв показала, что славянская идея существуетъ, что она иметъ силу и такихъ талантливыхъ представителей, какъ Палацкій, Ригеръ, Политъ и Суботичъ. Манифестація 16 мая въ Браг послужила отвтомъ на московское собраніе. Фактъ этой манифестаціи особенно важенъ уже и потому, что въ ней соединились вс партіи: и партикуляристы, и феодалы, и провинціалисты. Даже лица приверженныя къ правительству не могли удержаться, чтобы не заявить свой мстный патріотизмъ. Это обстоятельство особенно важно, если мы вспомнимъ, что губернаторъ Праги былъ противъ всякихъ манифестацій и запретилъ своимъ чиновникамъ участвовать въ нихъ. Но не будемъ забгать впередъ и не станемъ опережать исторію. Время для предсказаній еще не пришло.

Исходя изъ того убжденія, что въ Австріи, боле чмъ гд либо въ Европ, вліяютъ внутреннія неурядицы, мы полагаемъ, что ей не избжать скораго столкновенія съ иностранцами, она должна помнить, что политика руководствуется всегда правомъ сильнаго: по ея убжденію, сильный всегда правъ, и можетъ, и даже долженъ нападать на слабаго, если представится къ тому возможность. Къ тому же Австрія слаба не по какой либо случайности, а вслдствіе постоянныхъ безсмысленныхъ ошибокъ. Австрія много страдаетъ, но ея страданія есть справедливое воздаяніе за многіе грхи. Она искупаетъ теперь свой грхъ противъ Германіи, противъ Реформаціи, противъ свободнаго мышленія, за убійства, притсненія, за веронскій, тропаусскій и лайбахскій конгрессы. Она искупаетъ теперь торжество Меттерниха, елашича, Баха и Гайнау. Путь Австріи уже пройденъ!

Но какъ бы то ни было, высказывая такое безотрадное убжденіе относительно судебъ австрійской имперіи, мы не можемъ въ тоже время не выразить нашихъ глубокихъ симпатій къ честнымъ, мужественнымъ, развитымъ австрійцамъ, которые принуждены такъ много и такъ прилежно работать для своей гибели. Ихъ трудъ, впрочемъ, не пропадетъ даромъ, онъ принесетъ свои плоды въ возродившейся Германіи, какую бы политическую форму она ни приняла. Если въ физическомъ мір не пропадаетъ никакая инфузорія, если всякое дурное дйствіе отражается въ послдующихъ генераціяхъ, то нтъ причины думать, чтобы хорошая дятельность пропадала даромъ, проходила безслдно. Старая Австрія должна погибнуть, потому что нелицепріятная исторія произнесла уже смертный приговоръ надъ всми католическими государствами. Исторія, великая судебная камера, призвала къ своему трибуналу католицизмъ и сказала ему: ‘ты убійца, и осужденъ какъ убійца. Ты истреблялъ альбигойцевъ, послдователей греческой схизмы, лютеранъ, реформаторовъ, гусситовъ и др. Теперь очередь за тобой. Ты умрешь, и вмст съ тобою умрутъ вс т, кто хочетъ тебя спасти, кто отдаетъ всего себя на служеніе теб’. Этотъ приговоръ будетъ исполненъ, и для него вовсе не нужны новые Гизы, Тилли, Валленштейны, Монфорты и Паппенгеймы. Великій законъ возмездія, дйствующій какъ справедливая кара, для своего примненія вовсе не нуждается въ нечистыхъ рукахъ. Виновный убьетъ себя самъ, само преступленіе его задушитъ: оно уже теперь постепенно разитъ преступника. Католичество, нападая на здравый смыслъ человчества, желая задушить свободное мышленіе, этой же самой веревкой стягиваетъ свою шею, желая заставить людей дышать углекислымъ газомъ, оно угораетъ прежде всего само. Многочисленны преступленія католицизма, многочисленны средства, употребляемыя имъ для уничтоженія здравой мысли и свободы людей, все пригодно для его цлей, ничмъ оно не брезгаетъ, — но и ему пришла пора дрожать за свое существованіе. Его главнйшій дворецъ построенъ въ Римской Кампань, среди болотъ, откуда идетъ чума и холера, откуда нисходитъ зараза, дающая смерть и опустошеніе. Ея путь отмченъ тысячами трупповъ. Она сильна, она могущественна, но и католичество дышетъ ея міазмами. Они все боле и боле проникаютъ въ его разслабленное тло. Скоро оно разложится и не останется отъ него и слда. Новыя генераціи будутъ вспоминать о немъ, какъ объ историческомъ факт, къ счастію человчества, изчезнувшемъ съ лица земли.

Жакъ Лефрень.

‘Дло’, No 5, 1868

ПОЛИТИЧЕСКАЯ И ОБЩЕСТВЕННАЯ ХРОНИКА.

Читайте также: