Политическая и общественная хроника, Реклю Эли, Год: 1869 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 29 минут(ы)

ПОЛИТИЧЕСКАЯ И ОБЩЕСТВЕННАЯ ХРОНИКА.

Смерть лорда Дэрби.— 153-й переводъ Гомера.— Пари на скачкахъ, свора собакъ, способность болтать и паясничать даютъ Дарби славу государственнаго человка.— Неспособность Дарби, какъ политическаго дятеля.— Сами феодалы причиной потрясенія феодальнаго строя въ Англіи.— Разумная дятельность Гладстона въ виду Феніанскаго движенія въ Ирландіи.— Побда правительственнаго тріумвирата въ Испаніи для него хуже самого пораженія.— Неудачные поиски за королемъ.— Усилія австрійскаго министерства водворить конституціонализмъ въ Австріи.— Требованія чешской національной партіи.— Возстаніе Далмаціи.— Постоянное возрастаніе числа стачекъ во Франціи.— Возбужденное состояніе партій во Франціи.— Ожиданіе серьезныхъ событій 26 (14) октября.— Намреніе рьяныхъ бонапартистовъ устроить новый Coup d’tat.— Тишина и спокойствіе Парижа 26 октября.— Вмсто пуль и баррикадъ войска услаждались безумной декламаціей Раня.— Нершительность депутатовъ лвой стороны и неудовольствіе противъ нихъ избирателей.— Выборы.— Кандидатура Рошфора.— Арестъ его и освобожденіе.— Онъ становится героемъ дня.— Вопросъ о кандидатур неприсяжныхъ кандидатовъ.

Лордъ Дэрби умеръ. Смерть этого человка, бывшаго въ свое время искуснымъ и вліятельнымъ противникомъ Роберта Пиля, Пальмерстона, Росселя и Гладстона, не могла пройти безслдно, и дйствительно нкоторое время остановила на себ всеобщее вниманіе. Много разъ втеченіе ныншняго столтія Дэрби поперемнно то носилъ министерскій портфель, то находился въ парламентской оппозиціи въ числ самыхъ замтныхъ ея членовъ. Когда говорятъ о полу-дюжин государственныхъ людей, давшихъ конкретную форму той политической абстракціи, которая называется царствованіемъ королевы Викторіи, въ ихъ числ не забываютъ упомянуть имя Эдварда-Джефри Дэрби, графа Стэнли. Газета ‘Стандартъ’ говоритъ намъ, что лордъ Дэрби, XIV въ этой фамиліи, ‘осуществилъ собою идеалъ, подъ которымъ воображеніе и поэзія могутъ представить сына ста рыцарей, наслдника ста бароновъ. Между пэрами Англіи невозможно найти боле совершеннаго джентльмена, боле сознательно убжденнаго дворянина, который бы такъ серьезно понималъ значеніе девиза ‘noblesse oblige’, боле одареннаго всми физическими, умственными и нравственными качествами, составляющими признакъ высшаго существа, именуемаго членомъ англійской аристократіи.’ ‘Ни одинъ государственный человкъ, продолжаетъ ‘Стандартъ’,— не былъ такъ глубоко проникнутъ политическими традиціями своей страны, ни одинъ такъ ревностно не заботился о чести и величіи Англіи, никто не могъ съ такимъ достоинствомъ защищать права аристократіи и быть распорядителемъ судебъ англійскаго народа, какъ лордъ Дэрби, служившій лучшимъ примромъ для новой генераціи государственныхъ дятелей.’

Такимъ языкомъ говорятъ панегиристы покойнаго лорда. Люди же безпристрастные скажутъ, что лордъ Дэрби не имлъ ни одного качества, характеризующаго великаго человка, и что въ Англіи тысячи портныхъ и сапожниковъ обладаютъ большей предусмотрительностію, большимъ политическимъ тактомъ и большей преданностію общимъ интересамъ. Но не имя ни малйшей искры генія, ни одного изъ высшихъ качествъ ума и сердца, Дэрби располагалъ нсколькими Лоростепенными талантами, которые, благодаря его огромному поземельному богатству, способствовали ему сдлаться значительной личностью. Когда человкъ владетъ тысячами десятинъ земли и получаетъ милліоны доходу, никто не назоветъ его глупцомъ, а если къ этому еще присоединяется тщательное воспитаніе, умнье держать себя въ обществ, извстная доля ума,— тогда не представляется никакого затрудненія занять видное мсто, сдлаться епископомъ, военнымъ генераломъ, посланникомъ и, наконецъ, даже первымъ министромъ.

Лордъ Дэрби представляетъ собою поразительный примръ того, какъ въ Англіи счастливое сочетаніе извстныхъ обстоятельствъ способствуетъ громадному успху.

Во-первыхъ, какъ мы уже сказали, онъ былъ страшно богатъ. Во-вторыхъ, въ юности онъ прилежно учился и настолько былъ силенъ въ сочинительств, что въ университет получилъ желалъ за сочиненную имъ латинскую оду на паденіе Сиракузъ, онъ вышелъ изъ оксфордскаго университета, увнчанный академическимъ лавровымъ внкомъ. Уже съ этого времени никто не могъ сомнваться, что юному студенту суждено занять одну изъ высшихъ государственныхъ должностей. Но и впослдствіи, когда на его плечахъ тяготли интересы Великобританіи и ея колоній, когда онъ долженъ былъ заботиться о благосостояніи всхъ народовъ, всхъ сотенъ милліоновъ людей, которые повинуются британскому скипетру, когда онъ долженъ былъ погрузиться въ работы спеціальныхъ комиссій, въ чтеніе тысячи и одного рапортовъ, приходящихъ въ Лондонъ изъ земледльческихъ и промышленныхъ графствъ и изъ всхъ странъ земного шара,— какъ вы думаете, чмъ занимался въ тиши своего кабинета этотъ государственный человкъ?— въ сто пятьдесятъ третій разъ онъ переводилъ Гомера! Съ грустію приходится сознаться, что этой безполезной тратой времени Дэрби увеличилъ свое значеніе государственнаго человка во мнніи своихъ согражданъ. Островитяне Великобританіи не особенно нжно относятся къ присяжнымъ литераторамъ, къ журналистамъ, добывающихъ литературной и журнальной работой хлбъ, но они съ дтской наивностью восхищаются человкомъ, который занимается литературой не изъ куска хлба, не по призванію, а между дломъ, какъ досужій дилетантъ, человкъ, написавшему комментаріи къ Пиндару, охотно даютъ мсто секретаря колоній или инспектора таможенъ. Тоже и въ духовенств. Богатыя прелатуры, тучныя пребенды легко получаются тми соискателями, кто силенъ въ греческой и римской литератур. Въ этой странной земл, теологъ значитъ человкъ съвшій собаку въ классикахъ. Въ англиканской христіанской церкви, чтобы сдлаться епископомъ или викаріемъ, мало знать евангеліе или апостольскія посланія, надо непремнно вызубрить еще оды Горація или комедіи Аристофана.

Въ-третьихъ, лордъ Дэрби былъ страстный спортсменъ. Держа огромныя пари за юныхъ жеребцовъ и кобылицъ, онъ сталъ знаменитостью во всей Англіи. Величайшій англійскій праздникъ, истинное національное учрежденіе слыветъ подъ именемъ дня Дэрби (The Derby day). Лордъ Дерби, увнчанный университетомъ, жаждалъ славы знаменитаго жокея, въ совершенств понимающаго лошадиныя свойства, онъ завелъ великолпныхъ лошадей, стоющихъ ему страшныхъ денегъ, появлялся собственной персоной на скачкахъ и держалъ свору собакъ. Послднее, т. е. имніе своры собакъ, показывало, что лордъ Дэрби владетъ огромными лсами и можетъ приглашать на свои охоты все окрестное джентри, а также давать великолпные обды, ибо охота безъ роскошныхъ обдовъ въ Англіи немыслима. Чмъ они чаще, тмъ боле гостепріимный хозяинъ выигрываетъ во мнніи своихъ сосдей и они мало-по-малу становятся къ нему въ вассальныя отношенія. Такимъ образомъ, въ Англіи владлецъ своры собакъ легко можетъ располагать выборами въ парламентъ по своему произволу и занять видное политическое положеніе. Верхомъ на прекрасной лошади, галопируя за своими великолпными пойнтерами и борзыми, Дерби прославился, какъ одинъ изъ самыхъ знаменитйшихъ охотниковъ на лисицъ. Охот же онъ обязанъ своимъ изумительнымъ здоровьемъ, онъ былъ какъ бы застрахованъ отъ болзней. Физическая энергія и исправное пищевареніе сдлали его живымъ и веселымъ. Уже давно замчено, что англичане питаютъ слабость къ своимъ государственнымъ людямъ веселаго характера, насколько они холодны и методичны въ своихъ собственныхъ длахъ, настолько же они любятъ веселость въ длахъ общественныхъ. Начиная съ. Вальполя и Норта установилось правиломъ не длать серьезной мины въ занятіяхъ государственными длами и этому правилу строго слдовали и Питтъ, и Каннингъ, и Мельборнъ и Пальмерстонъ. Гладстонъ составляетъ исключеніе, но потому-то онъ и не особенно нравится англичанамъ, что онъ блденъ, желченъ и часто бываетъ не въ дух, они выказываютъ ему боле удивленія, чмъ симпатіи, онъ уважаема, всми, любимъ нкоторыми, но что касается популярности, онъ ея никогда не достигнетъ. Въ немъ не достаетъ качества, такъ сильно развитаго въ Пальмерстон, котораго англичане называли joyous dog, т. е. веселый малый, занимательный болтунъ. Лордъ Дэрби принадлежалъ къ категоріи занимательныхъ болтуновъ. Онъ болталъ чрезвычайно искусно, пересыпалъ свою рчь шутками и каламбурами. Онъ одинаково нравился какъ плебеямъ, такъ и патриціямъ: нужды нтъ, что вс его.умозаключенія были крайне поверхностны, выводы слишкомъ легкомысленны, но за то рчь его блистала легкостью, фразы сыпались быстро одна за другою, онъ говорилъ громко, дикція его была ясна, чиста, почти изящна, онъ обладалъ искуствомъ внезапныхъ нападеній, быстрыхъ и ловкихъ возраженій. Онъ не сказалъ ни одной блистательной рчи, онъ былъ не ораторъ, но говорунъ. Его нельзя назвать замчательнымъ политикомъ, онъ не былъ ни тактикомъ, ни хорошимъ генераломъ, вс его компанія были рядомъ боле или мене блестящихъ дйствій, боле или мене счастливыхъ ударовъ, но неминуемо сопровождавшихся страшными пораженіями, безпорядочными отступленіями. За то, что онъ былъ смлъ и неостороженъ, за то, что онъ безъ размышленія бросался въ борьбу, что онъ внезапно нападалъ на своего противника и по временамъ погнивалъ его хорошими ударами шпаги,— почитатели и друзья возвели его въ санъ благороднаго бойца, рыцарскаго героя, но онъ скоре былъ смсью неосторожности, хитрости, смлости и коварства, когда онъ видлъ, что его слишкомъ притиснули, онъ прибгалъ ко всякимъ средствамъ: ко лжи, къ инсинуаціи, къ клевет. Если ему случалось вызвать на. политическій поединокъ сильнйшаго противника, онъ нападалъ на него быстро, кололъ и рубилъ безъ всякаго плана, безъ всякихъ правилъ, на авось, потомъ убгалъ я обнажалъ отравленный кинжалъ. Не даромъ лучшую часть своей жизни онъ провелъ на различныхъ steaple-сhase. Отъ лошади онъ заимствовалъ быстроту, безразсудную пылкость, изящныя движенія, грубое ляганье, отъ лисицы онъ перенялъ лукавство и жестокое, безпокойное, насмшливое вроломство.

Дэрби, умершій 70 лтъ отъ роду, глава тори, началъ свою политическую карьеру въ партіи виговъ. Онъ, какъ и огромное большинство политическихъ дятелей, дебютировалъ либерализмомъ. Онъ выступилъ на сцену при лорд Каннинг, который вывозилъ либеральныя идеи въ Европу и на американскій континентъ подобно бирмингемскимъ мануфактуристамъ, набожнымъ англиканамъ, фабрикующимъ бронзовыхъ и мдныхъ боговъ для отпуска ихъ индусамъ, неграмъ и малайцамъ. Въ 1832 году лордъ Дэрби, тогда еще называвшійся Стэнли, содйствовалъ проведенію реформистскаго билля лорда Джона Росселя, но дальше этого онъ не пошелъ. Билль о реформ былъ его геркулесовыми столбами. Однакожъ, въ слдующемъ году, въ виду агитаціи. О`Коннеля, которую слдовало остановить, онъ согласился пожертвовать десятью ирландскими епископіями. Онъ дошелъ даже до того, что соглашался на уничтоженіе сбора въ натур священнической десятины. Но по вопросу, что нельзя ли назначить излишки духовныхъ доходовъ на народное образованіе, онъ. быстро разорвалъ съ своею. партіею и торжественно присоединился къ реакціонной котеріи. Этотъ шагъ опредлилъ его дальнйшую дятельность по вопросу о духовенств. Съ этой поры, онъ не переставалъ повторять, что всякое нападеніе на господствующую церковь есть нападеніе на собственность, и что англиканская церковь, какъ въ Англіи, такъ и въ Ирландіи составляетъ оплотъ норманской аристократіи, единственная гарантія ея преобладанія надъ англо-саксонской расой. Это же самое онъ повторялъ и въ своихъ послднихъ рчахъ противъ Гладстона. Послдній актъ своей политической жизни онъ совершилъ недавно, когда вышелъ съ скандаломъ изъ палаты лордовъ въ тотъ моментъ, какъ его политическія креатуры, трусливые Дизраели и лордъ Кэрисъ заявили, что они поставлены въ необходимость войти въ компромисъ съ Гладстономъ, т. е. признать свое пораженіе и согласиться на уничтоженіе англиканской церкви въ Ирландіи.

Безполезно говорить, что боецъ феодальной аристократіи ревностно боролся противъ реформы Роберта Пиля, уничтожающей налогъ, установленный хлбными законами, который вся нація платила въ пользу большихъ поземельныхъ собственниковъ. Главой партіи тори въ то время былъ лордъ Джоржъ Бентинкъ, тоже извстный охотникъ на лисицъ, отъ котораго предводительство партіей въ 1834 году перешло къ лорду Дэрби. Втеченіе 35 лтъ, трети столтія, этотъ человкъ былъ однимъ изъ главнйшихъ политическихъ дятелей въ своемъ отечеств, онъ былъ однимъ изъ тхъ людей, которыхъ англичане напыщенно называютъ премьерами. Въ то время, какъ онъ не былъ первымъ на скамь министровъ, онъ былъ первымъ на скамь оппозиціи. Уподобляя колебанія англійской политики колебаніямъ магнитной стрлки, онъ избралъ для себя нижній полюсъ, южный, и всегда былъ самымъ передовымъ въ направленіи ретроградной политики. Непреклонный и смлый, онъ тмъ боле пятился назадъ, чмъ либеральне были его противники. Но въ конц концовъ этотъ умный человкъ длалъ только одни глупости и вредилъ длу англиканизма и аристократизма гораздо боле, чмъ самые чартисты и радикалы, никогда либералы — Пиль, Россель и Гладстонъ — не могли бы такъ очевидно, фактически, на-голо выставить вс слабыя и безобразныя стороны устройства господствующей англиканской церкви и крупной поземельной норманской феодальной аристократіи, какъ это сдлали защитники этихъ учрежденій Дэрби, Дизраели, Кэрисъ и Салисбюри, названные либералы, судя по ихъ дйствіямъ, даже и не осмливались ршиться на такой важный шагъ, но защитники средне-вковыхъ учрежденій въ Англіи слишкомъ ясно доказали ихъ полнйшую несостоятельность въ наше время. Къ чему бы вели вс обличенія чартистовъ и радикаловъ, вс страстныя филиппики Эрнеста Джонса и Брадло, если бы епископы англиканской церкви, феодальные аристократы и биржевые эксплуататоры своими слишкомъ явными наглыми дйствіями, направленными ко вреду общества, торжественно не доказывали справедливость рзкихъ нападокъ ихъ противниковъ. Такъ что невольно напрашивается вопросъ: могла ли бы Англія пройдти даже половину того прогрессивнаго пути, какой она прошла, если бы не существовало могучей оппозиціи со стороны феодаловъ свтскихъ и духовныхъ. Какъ бы отвтомъ на этотъ вопросъ служитъ послдній билль избирательной реформы. Посл смерти Пальмерстона, ставшаго во глав партіи прогрессистовъ съ цлію тормозить прогрессъ,— Дэрби и Дизраели устраиваютъ союзъ своей реакціонной партіи съ радикалами для низверженія Росселя и Гладстона, которые представили самый скромный проектъ избирательной реформы. Имъ удалась эта комбинація: они столкнули Росселя и Гладстона, но тотчасъ же принуждены были сами представить другой проектъ избирательной реформы, разширенный въ либеральномъ смысл. Они пали въ свою очередь, вслдствіе коалиціи радикаловъ съ Гладстономъ и Росселемъ, внесшимъ еще боле либеральный проектъ той же избирательной реформы. Дале, Брайтъ и Гладстонъ предложили нкоторыя скромныя улучшенія въ пользу ирландскихъ крестьянъ въ отношеніяхъ ихъ въ крупнымъ землевладльцамъ. Дэрби и Дизраели, признавая себя слабыми по этому вопросу, перенесли его на другую почву, на которой считали себя какъ бы доха — на почву собственности духовенства, и результатомъ явилось уничтоженіе англиканской церкви въ Ирландіи, потрясеніе этой церкви въ самой Англіи и опасность для феодальной поземельной собственности какъ въ Англіи, такъ и въ Ирландіи. Дэрби и Дизраели такъ иного шумли противъ всякаго прогресса, что къ ихъ выходкамъ привыкли и перестали обращать на нихъ вниманіе, зная, что эти болтуны кричать для собственнаго удовольствія, что они никому не страшны, такъ какъ у нихъ давно уже нтъ зубовъ. Своими постоянными вылазками изъ палаты лордовъ противъ политическихъ и соціальныхъ реформъ, они сильно уронили эту палату, въ глазахъ своихъ согражданъ, которые теперь ршительно поставили вопросъ: есть ли необходимость для блага Англіи сохранять доле такое учрежденіе, какъ верхняя палата?

Да, знатное имя лорда Дэрби прикрывало самую посредственную личность, великолпная пурпуровая горностаевая мантія пэра Англіи висла на плечахъ простуженнаго подагрика. Лордъ Дэрби насъ интересуетъ не столько, какъ актеръ великой исторической драмы, розыгрывавшейся въ Англіи втеченіе полувка, сколько, какъ типъ, къ счастію нынче встрчающійся все рже и рже,— типъ совершеннаго аристократа, человка, которому богатство и общественныя условія дали положеніе въ десять, во сто разъ высшее противъ того, какимъ онъ могъ пользоваться по своимъ нравственнымъ достоинствамъ. Своей прической, своими круглыми очками, съ латинской одой и греческимъ переводомъ въ карман, онъ какъ будто былъ созданъ для управленія какой нибудь старинной школой, гд бы онъ преподавалъ классическую литературу въ томъ вид, какъ она преподавалась въ Англіи 50 лтъ назадъ. Но капризный случай сдлалъ его архимилліонеромъ и онъ былъ три раза первыхъ министромъ, несмотря на его близорукость, тотъ же случай сдлалъ его охотникомъ, спортсменомъ, турфистонъ, страстный игрокъ, онъ въ тоже время былъ бойцомъ за клерикальныя тенденціи, рыцаремъ феодальной собственности. Реакціонеры сдлали его своимъ героемъ, онъ былъ хранителемъ старинной традиціи несправедливости, въ XIX вк онъ носилъ знамя и мечъ Вильгельма Завоевателя. Въ сущности эта роль была не по плечу этому человку, замнявшему принципы предразсудками, вся политическая система котораго заключалась въ паясничань, — человку, который не зналъ, что такое убжденіе, который бралъ лишь тщеславнымъ безразсудствомъ и дерзостью, въ которомъ были соединены подозрительность, невжество и неспособность понимать высей истины.

Не забудемъ еще одну черту, характеризующую лорда Дэрби одну изъ самыхъ любопытнйшихъ англійскихъ личностей, типъ которыхъ скоро сдлается преданіемъ старины глубокой. Лордъ Дэрби былъ слишкомъ тщеславенъ, чтобы быть честолюбивымъ въ настоящемъ значеніи этого слова. Онъ слишкомъ удовлетворяй своими познаніями въ греческомъ и латинскомъ языкахъ, смни собаками, своими лошадьми и замками, чтобы завидовать судьб Пиля или Гладстона, чтобы желать трона и скипетра. Какъ и его сынъ, онъ считалъ себя слишкомъ могущественнымъ сеньорою, чтобы занять хотя бы тронъ Эллады. Онъ былъ нсколько разъ министромъ и первымъ министромъ, но свое званіе короля турфа и владыки охоты всегда ставилъ выше этихъ почестей. Ему гораздо боле нравилось командовать надъ своими лакеями, чмъ бороться съ либералами, споры съ своими фермерами онъ предпочиталъ спорамъ съ пэрами въ своей палат лордовъ, онъ лучше желалъ быть первымъ въ своихъ замкахъ, чмъ вторымъ въ Лондон. Онъ былъ не лучшимъ политикомъ, какъ и знаменитый основатель норманской династіи въ Англіи. Ему, съ его качествами, было бы приличне всего наслаждаться плантаторской жизнію въ Луизіан или на Антильскихъ островахъ. Эти типы нынче качаютъ и съ каждымъ днемъ переводятся, что, безъ сомннія, составляетъ отрадный фактъ, потому что общество, чтобы произвести высокаго и могущественнаго сеньора, въ род лорда Дэрби, графа Стэнли, должно имть въ своей сред тысячи несчастныхъ рабовъ, невольниковъ или нищихъ, оглупвшихъ, бдствующихъ поселянъ или недалекихъ, скряжничающихъ буржуа.

Несмотря на послднія реформы, совершенныя въ Ирландіи министерствомъ Гладстона, феніанское движеніе въ стран продолжается. Впрочемъ трудно было и ожидать, чтобы оно могло прекратиться. Англія, правда, заплатила своей сестр Ирландіи нкоторые долги, однакожъ заплатила ихъ далеко не вс. Это движеніе впрочемъ ограничивается пока митингами, которые ирландцы собираютъ съ единственною цлію потребовать освобожденія арестованныхъ патріотовъ, они по этому поводу были намрены послать петицію въ министерство, что возбудило ссору между двумя главными руководителями дла Муромъ и О’Доногю, первый желалъ, чтобы петиція была представлена въ форм ршительнаго требованія, второй хотлъ, чтобы ее написали въ умренныхъ выраженіяхъ и съ соблюденіемъ всхъ законныхъ формъ. Петиціи были посланы и той и другой стороной. Первый министръ и глава правительства, Гладстонъ посмотрлъ на дло серьезно и человчно, полученныя просьбы онъ не оставилъ безъ вниманія и на нихъ на вс отвчалъ собственноручнымъ письмомъ, появившимся въ печати. Смыслъ этого письма заключается въ томъ, что правительство не можетъ удовлетворять такія требованія, которыя есть ничто иное, какъ замаскированный призывъ къ бунту, что онъ проситъ ирландскую націю быть признательной за то, что правительство для нея сдлало, и врить, что оно намрено сдлать еще боле. Трудно надяться, что Гладстонъ будетъ въ состояніи примирить непримиримые интересы, что онъ съуметъ успокоить Ирландію и доведетъ ее до полнаго соглашенія съ Англіею и заставитъ ее позабыть многочисленныя оскорбленія и притсненія, какія она вынесла отъ своей сестры. Трудно этому врить, но нельзя не признать честныхъ побужденій, руководящихъ англійскимъ министромъ, который на высот величія и могущества могъ остаться простымъ, разсудительнымъ и гуманнымъ человкомъ. Какъ не похожъ онъ на континентальныхъ министровъ, въ род Роона, Ламарморы, Ратацци, Руэ, Форкада де-ла-Рокетта, Прима, Серрано, которые умютъ длать самыя вжливыя увщанія на просьбы своихъ подданныхъ, кончающіяся кровопусканіемъ и обреченіемъ на долгую діэту субъектовъ, оказавшихся, по ихъ мннію, не вполн здоровыми. У нихъ карабина и штыки, у Гладстона идеи и разумъ — каждый дйствуетъ по своему вкусу!

13 (25) октября ирландцы, живущіе въ Лондон, произвели большую манифестацію въ пользу феніевъ. Толпы собрались, пошумли, ихъ выслушали, но никому не пришло въ голову пустить въ дло шасспо и все это шумное движеніе обошлось безъ несчастныхъ случаевъ.

Феніанская агитація серьезна, но еще серьезне и важне движеніе секуляристовъ, о которомъ мы упоминали въ сентябрьской книжк ‘Дла’, оно постоянно усиливается. Секуляристы произвели манифестацію въ большихъ размрахъ въ одно изъ послднихъ воскресеній, ихъ, вмст съ любопытными, собралось въ Гайдъ-Парк до ста тысячъ человкъ мужчинъ, женщинъ и дтей. Брадло, вліяніе котораго увеличивается съ каждымъ днемъ, сказалъ блистательную рчь, въ ней онъ развивалъ демократическіе республиканскіе принципы, говорилъ о поземельныхъ собственникахъ, потомкахъ норманновъ, вслдствіе побды, отнявшихъ землю отъ настоящихъ ея собственниковъ англо-саксонцевъ, которые поэтому должны быть удовлетворены за все время неправильнаго владнія ихъ собственностью, и многое другое въ такомъ же род. Рчь его произвела сильное впечатлніе и сопровождалась дружными рукоплесканіями.

——

Республиканская партія побждена въ Испаніи. Тріумвиратъ, правящій Испаніей, получивъ изъ Сен-Клу приличное внушеніе, постарался возбудить гражданскую войну въ своемъ отечеств. Республиканцамъ приходилось длать выборъ между обезоруженіемъ и битвою, и они избрали послднюю, хотя вс шансы были противъ нихъ. Ихъ пропаганда въ послдніе шесть мсяцевъ — нельзя сказать, чтобы была совершенно ничтожна, однакожъ двигалась впередъ слишкомъ медленно. Народъ мало-по-малу впалъ въ свою обычную апатію, его обуяла прежняя лность и безпечность. Избиратели ждали, что скажутъ ихъ депутаты въ кортесахъ и куда направятъ ихъ дйствія, а депутаты ожидали, что наитіе воспослдуетъ отъ избирателей. Однакожъ даже и при этой странной выжидательной систем партія начинала было группироваться, многія мстности организовали себя на республиканскій манеръ, муниципіи одна за другой разрывали съ партіями уніонистской и прогрессистской и приставали къ республиканской, республиканцы каждой провинціи, имвшіе свои отдльныя программы, ршили составить изъ нихъ одну общую, и каждый провинціальный комитетъ выслалъ своего депутата въ общій комитетъ въ Мадрид. Но враги не дремали, они поняли, что надо было дйствовать, пока задуманная организація окончательно еще не утвердилась, иначе будетъ поздно. Примъ вынулъ свою саблю и сталъ рубить нити той сти, которая готова была охватить всю Испанію. Когда, посл террагонскихъ событій, надо было принять какое нибудь ршеніе, Примъ увидлъ, что въ мадридскомъ центральномъ республиканскомъ комитет нтъ единодушія (что, впрочемъ, замчалось всегда) и онъ раздленъ на дв партіи: на одной сторон были люди слова,— Кастеляръ, Фигуэрасъ и др.,— желавшіе избжать борьбы во что бы то ни стало, на другой, люди дйствія съ депутатомъ Хоарицти во глав, полагавшіе возможнымъ принять битву. Старый патріархъ, Орензе, присталъ въ послднимъ. Что же касается Гарридо, отъ котораго такъ много ждали, расчитывая, что онъ станетъ во глав республиканцевъ, онъ въ то время уже не пользовался никакимъ вліяніемъ въ своей партіи, принявъ сторону кубанскихъ инсургентовъ, онъ оскорбилъ узкій патріотизмъ своихъ согражданъ, самыхъ ярыхъ шовинистовъ. Среди разсвирпвшей палаты, одинъ противъ всхъ взбшенныхъ депутатовъ, выступилъ Гарридо съ своей знаменитой рчью въ защиту кубанцевъ, которую окончилъ такими словами: ‘Во имя чести моего отечества еще разъ повторяю: кубанцы совершенно правы, а мы въ отношеніи ихъ несправедливы’. Этой рчью Гарридо погубилъ себя во мнніи своей партіи и потерялъ свое вліяніе именно въ то время, когда оно было особенно нужно, когда его таланты могли измнить положеніе длъ и не допустить партію до пораженія.

Но въ центральномъ республиканскомъ комитет споры шли не только между противниками и защитниками борьбы, но даже и т, кто ршился принять борьбу, никакъ не могли согласиться относительно плана дйствія. Этими раздорами превосходно съумла воспользоваться монархическая партія. И что же вышло? Сарагосса спокойно смотрла, какъ дрались въ Барселон и, въ свою очередь, была оставлена всми, когда противъ нея собралась гроза. Та же участь постигла Валенсію, Севилью, Кордову, Малагу, Антекуэру и др., двумъ корпусамъ правительственныхъ войскъ, одному на свер, другому на юг, не представлялось никакихъ затрудненій побдить разрозненныя силы инсургентовъ, разбивая ихъ по одиночк.

На этотъ разъ вся тяжесть борьбы и пораженія пала на долю Валенсіи, служащей средоточіемъ между сверомъ и югомъ Исканіи. Республиканцы этого города выказали мужество и стойкость, чтобы ихъ побдить пришлось прибгнуть къ пособію пожара. Армія Прима стала бросать въ городъ зажигательныя гранаты и зажгла нсколько кварталовъ. Потери въ город были громадны, до этихъ поръ еще неизвстно дйствительное число убитыхъ и раненыхъ.

Тріумвиратъ одержалъ побду, но, увы! эта кровавая побда ничего не измнила въ тревожномъ состояніи длъ. Старая аксіома: ‘ничего нельзя кончить въ Испаніи’ остается и теперь въ полной своей сил. Общей національной жизни все еще незамтно въ Испаніи, въ столиц несравненно мене политической, умственной и соціальной жизни, мене дятельности, чмъ во многихъ большихъ провинціальныхъ городахъ, каждый городъ соперничаетъ съ своимъ сосдомъ и желаетъ жить совершенно независимой жизнью. Во всемъ полнйшая рознь.

Съ этой главной общей причин присоединяется еще куча второстепенныхъ. Примъ и Серрано, по крайней мр, по тридцати шести причинамъ неспособны воспользоваться плодами своей побды. Никогда, можетъ быть, они не были въ такомъ затруднительномъ положеніи, какъ теперь, когда Испанія имъ принадлежитъ и они имютъ право, жизни и смерти надъ своими согражданами, могутъ разстрливать ихъ, когда имъ заблагоразсудится. Но Примъ охотно бы пустилъ пулю въ лобъ Серрано, а Серрано, съ своей стороны, съ неменьшимъ бы удовольствіемъ пронзилъ сердце коварнаго Прима. Серрано занимаетъ первое мсто, Примъ второе, Серрано регентъ и погожу опирается на гражданскій элементъ, Пряжъ же держится арміи. Примъ иметъ своего кандидата на тронъ — герцога генуэзскаго, Серрано стоитъ за Фернанда португальскаго, который постоянно отказывается отъ предлагаемой ему чести, а несчастный Тонете, принужденный вчно балансировать между обоими своими сотоварищами, — остается по прежнему покорнйшимъ слугою Антуана, герцога Монпансье. Спрашивается, какъ же уничтожить республиканцевъ, стерегъ въ порошокъ федеральную идею, если монархисты, раздленные еще боле, чмъ прежде, никакъ не могутъ прійдти къ соглашенію на счетъ выбора короля? Республиканцы находятся вн закона, ихъ депутаты или въ тюрьмахъ, или убиты, или скрываются въ горахъ, или убжали за-границу — какое время можетъ быть боле удобнымъ для проведенія кандидатуры. По крайней мр, такъ разсуждалъ побдитель Примъ и ршился выставить своего кандидата, апробованнаго Наполеономъ III. 31 (19) октября Примъ собралъ депутатовъ большинства и сильнымъ голосомъ, съ энергическими жестами заявилъ, что слдуетъ вотировать кандидатуру Томаса, герцога ‘Генуэзскаго и необходимо собрать въ его пользу 171 голосъ, т. е. дв трети конгресса, такъ какъ король Вмкторъ-Эмануилъ объявилъ, что онъ не приметъ ни одного голоса мене. Именное голосованіе дало слдующіе результаты: противъ герцога Генуэзскаго 73 голоса, за него 117, слдовательно 54-мя голосами мене противъ положеннаго. ‘Однакожъ такъ или иначе надо избрать этого кандидата! вскричалъ Примъ — если мы его отвергнемъ, то, вроятно, не найдемъ другого’. Но это восклицаніе не подвинуло дла и монархическая партія осталась раздленной еще боле, чмъ прежде.

Неудачный исходъ вотъ произошелъ вовсе не отъ борьбы партій за выставленныхъ ими кандидатовъ на тронъ, а отъ ненависти и соперничества между фракціями монархической партіи: уніонистской и прогрессистской, т. е. чистыми реакціонерами и реакціонерами на половину.

Примъ былъ побжденъ не какъ послдователь принца Генуэзскаго, а какъ глава прогрессистской партіи. Уніонисты, хотя и составляютъ меньшинство, но пользовались вмст съ прогрессистами властію, а какъ имъ вздумалось оскалить зубы, и этимъ сваленьемъ они повредили Приму, то этотъ послдній лишилъ ихъ власти. Газеты передали извстіе, что тотъ и другой изъ членовъ кабинета уволены, а на ихъ мста назначены креатуры Прима. Даже тріумвиръ Тонете нсколько разъ въ день представлялъ свою отставку, но столько же разъ въ день Серрано отказывался принять ее, регентъ иметъ въ немъ нужду, потому что его удобно въ случа надобности подставлять подъ удары Прима. Подъ предлогомъ, что онъ регентъ, Серрано желаетъ стоять вн борьбы партій, но онъ имлъ неловкость возбудить противъ себя свою собственную. Подобно Помпею въ борьб съ Цезаремъ, онъ слишкомъ много полагается на наружную власть, онъ слишкомъ много надется на буржуазію и аристократію. Его домъ сгорлъ, онъ тотчасъ же поселился во дворц испанскихъ королей. Облачившись въ бархатъ и горностай, онъ важно, какъ пава, выступаетъ, по дворцовымъ заламъ, кокетливо глядясь въ зеркала, въ которыя любовалась собой королева Изабелла.

Коалиція реакціонеровъ и либераловъ монархической партіи побдила республиканцевъ и въ этомъ факт ничего нтъ удивительнаго, его всегда можно было предсказать заране, также, какъ теперь несомннна для каждаго наступающая борьба недавнихъ враговъ, нынче союзниковъ. Они слишкомъ много длали зла одни другимъ въ прежнее время, чтобы могли серьезно примириться. И такъ смло можно предсказать близкое наступленіе борьбы между уніонистами и прогрессистами, — борьбы нездоровыхъ честолюбій двухъ военныхъ предводителей: вроломнаго Прима и не совсмъ честнаго Серрано.

——

Бдная Австрія, несмотря на все ея желаніе, никакъ не можетъ сродниться съ конституціоннымъ порядкомъ. Разъдаемое язвой католицизма и произвола, ея политическое тло выдержало дв страшныхъ ампутаціи: при Сольферино и Садовой. Посл этого оно должно было подчиниться діэт и душевной гигіен, предписанной ей внскимъ медикомъ фонъ-Фехтерслебеномъ. Но и. эти сильныя средства не могли облегчить ея болзненнаго организма, и теперь приходится прибгать къ органическимъ перемнамъ, къ измненію конституціи.

Министерство Тафе-Гискра, подъ либеральными внушеніями Бейста, обнародовало циркуляръ, который не можетъ не удивить тхъ, кто еще помнитъ Австрію Баха и Шварценберга. Министерство находитъ, что рейхсратъ не пользуется достаточнымъ вліяніемъ, оно жалуется, что рейхсратъ не достаточно могущественъ, что ему надо придать боле силы и энергіи. Господа министры желаютъ, чтобы рейхсратъ влилъ боле чистую и обильную кровь въ вены Австріи, которая гибнетъ отъ безсилія, они желаютъ, чтобы рейхсратъ имлъ столько силы, чтобы съ успхомъ ногъ бороться противъ всякихъ реакціонныхъ стремленій, направленныхъ противъ конституціонализма. Видя въ палат послушнаго союзника, министерство натурально желаетъ усилить ея власть и атрибуты. Чтобы увеличить ея дятельность, министерство хочетъ заинтересовать общественное мнніе парламентарными трудами и реформировать избирательную систему, которая, по ихъ мннію, исключаетъ всякую возможность дйствительнаго народнаго представительства. Въ самомъ дл, австрійская избирательная система ставитъ тройной барьеръ между націей и палатой представителей, составленной изъ депутатовъ, назначенныхъ провинціальными сеймами, члены которыхъ попадаютъ туда, пройдя черезъ дв ступени выборовъ. Девять десятыхъ населенія лишены избирательныхъ правъ, а дв выборныя ступени создали избирательную олигархію. Система трехъ группъ, т. е. земледльческихъ общинъ, большой поземельной собственности и промышленныхъ учрежденій, кажется, изобртена съ цлію дать преобладаніе интересамъ клерикальнымъ и феодальнымъ. Изъ 303 членовъ рейхсрата только 64 принадлежатъ городамъ, 50 крупнымъ собственникамъ, какъ свтскимъ, такъ и духовнымъ, и 89—деревнямъ, слдовательно сельскіе депутаты являются въ рейхсратъ боле чмъ въ двойномъ числ противъ городскихъ. Министерство требуетъ боле равномрнаго распредленія полномочій, такъ какъ, по его мннію, нераціонально предавать судьбы страны въ руки патеровъ и невждъ. Оно предложило губернаторамъ провинцій оффиціально посовтовать провинціальнымъ сеймамъ поднять вопросъ объ измненіи выборовъ и самой конституціи въ смысл обнародованнаго циркуляра.

Отвтъ не замедлилъ послдовать. Большинство изъ 17 сеймовъ отвчало въ смысл умренно-либеральномъ. Вс они убждены, что гораздо лучше устроить народное представительство не по классамъ, кастамъ, различнымъ интересамъ, часто вредящимъ одни другимъ, а брать населеніе всей массой, безъ различія классовъ и положеній. Было также сдлано предложеніе замнить нын существующую палату господъ избирательной палатой, которая должна будетъ въ Австріи, подобно сенату Соединенныхъ Штатовъ, представлять частные интересы каждой провинціи, т. е. проще сказать, желаютъ превратить Австрію въ федеративное государство, въ союзъ швейцарскихъ кантоновъ.— ‘Если признать административную децентрализацію, говоритъ Людвигъ Симонъ, — если признать за мстными различіями ихъ права, необходимо также создать живой органъ, посредствомъ котораго права на мстныя различія могли бы получать покровительство законнымъ путемъ. Безъ этого они всегда будутъ въ зависимости отъ стремленій къ единству въ управленіи и централизаціи. Признанныя сегодня, они могутъ быть отняты завтра. Надобно, значитъ, дать имъ средство защищаться самимъ собою, посредствомъ сената, ими самими избраннаго ‘.

Федералистскій проектъ вызвалъ тотчасъ же неудовольствіе нмецкой унитарной партіи, желавшей всми средствами не допустить имперію разбиться на пять или на шесть кусковъ. Противъ него возстали не только реакціонеры этой партіи, но и либералы, недовряющіе развитію провинцій и опасающіеся ихъ ретроградныхъ вліяній. Оппозиція явилась сильная и въ виду ея можно быть увреннымъ, что если бы даже и совершилась эта реформа обновленія рейхсрата, то она совершится неполно и повлечетъ за собой множество противорчій. Что же касается до реформы полной и радикальной — до всеобщей подачи голосовъ, т. е. признанія права голоса за всми гражданами, умющими читать и писать, — такой проектъ появился только въ одной программ партія рабочихъ, демократовъ-соціалистовъ и космополитовъ. Но этотъ проектъ имлъ вс шансы возбудить противъ себя все и всхъ? И католики, и протестанты, и клерикалы, и либералы, и централисты, и децентралисты — вс одинаково были противъ него. Чисто-нмецкая партія, считающая себя самой либеральной партіей въ Австріи, и та возстала противъ этого проекта изъ боязни, что осуществленіе его, по ихъ словамъ, передастъ всю власть въ руки славянскаго простонародья, невжественнаго, варварскаго,— передастъ ее чехамъ! Либеральная Австрія, надо правду сказать, чувствуетъ съ каждымъ днемъ все большую и большую ненависть къ чехамъ. И въ такую ршительную минуту, когда имперія едва живетъ, когда ей нужно полное согласіе для спасенія, она съ презрніемъ и ни на чемъ неоснованнымъ подозрніемъ отвергаетъ могучее, и для нея единственное, средство, которое только можетъ спасти ее. Пусть же исполнится ея судьба!

Понятно, что эта ненависть нмцевъ къ чехамъ, основанная боле всего на чувств страха ихъ преобладанія, не можетъ возбуждать и со стороны чеховъ нжныя чувства въ нмцамъ. Но если бы по странной случайности, ршительно, впрочемъ, невозможной, нмцы измнили свою политику относительно чеховъ, нтъ сомннія, что послдніе примирились бы съ ними и вступили въ дружескій союзъ. Требованія національной партіи чеховъ могутъ быть представлены въ такомъ конспект:

1) Полнйшая автономія земель, составляющихъ чешскую корону, и коронованіе въ Праг чешскаго короля, которому въ тоже время принадлежитъ корона нераздльныхъ съ Чехіею земель Моравіи и Силезіи.

2) Чешскій сеймъ, совершенно независимый, неподчиняющійся никакимъ законамъ, вотированнымъ парламентомъ, засдающимъ не въ Чехіи.

3) Назначеніе налоговъ въ Чехіи должно зависть исключительно отъ чешскаго національнаго сейма.

4) Чешскія высшія государственныя должности, отвтственныя передъ императоромъ, должны пополняться исключительно изъ уроженцевъ земель, составляющихъ чешскую корону.

5) Дйствительныя права чешскаго короля надъ чешскою землей начинаются только со дня коронованія его въ Праг.

6) Страна иметъ право избрать сама себ государя, Въ случа прекращенія нын царствующей династіи.

Кром чешской агитаціи, досаждающей Австріи, ей приходится имть дло съ возстаніемъ въ Далмаціи. Страна поднялась и горцы, ее населяющіе, ведутъ энергическую войну съ австрійскими гарнизонами, заманивая ихъ въ ущелья и заставляя переходить со скалы на скалу, что для австрійцевъ съ непривычки не совсмъ удобно. Инсурекція разростается. Иисурекціонный комитетъ въ Бокко-ди-Каттаро издалъ минифестъ къ черногорцамъ и герцеговинцамъ, приглашая ихъ на святую войну противъ австрійцевъ, и назначая тотъ же лозунгъ, который нкогда раздавался на пол Грахова противъ турокъ: ‘Богъ и свобода!’

До сихъ поръ депеши, которыми австрійское правительство снабжаетъ Европу при посредств агенства Гаваса,— утверждаютъ, что въ этомъ возмущеніи нтъ ничего серьезнаго. Это весьма возможно, но только при этомъ слдуетъ оговориться, что въ Румыніи, Сербіи, Болгаріи, Черногоріи, Кроатіи и въ другихъ мстахъ замтно сильное движеніе, въ тишин подготовляемое. Намъ говорятъ, что во всемъ этомъ ничего нтъ серьезнаго, но нельзя сомнваться, что, рано или поздно, несерьезное сдлается очень серьезнымъ, и изъ какого нибудь пустяка возгорится серьезный восточный вопросъ и зажжетъ все вокругъ себя. Трансильванцы враждуютъ съ румынами, румыны съ венгерцами, черногорцы готовы принять сторону далматинцевъ — одна искра достаточна, чтобы произвести пожаръ и взорвать на воздухъ громаднйшіе пороховые магазины.

——

Безпрестанно увеличивающееся число стачекъ и постоянно возростающіе ихъ размры ясно показываютъ, что во Франціи наступаетъ близость соціальнаго переворота. Раззоряя предпринимателей буржуа, стачки еще боле усиливаютъ и безъ того бдственное положеніе рабочаго класса. Стачки не ограничиваются одними рабочими, къ ихъ помощи обратились даже приказчики магазиновъ. Еще очень недавно Парижъ, несмотря на избирательныя заботы, былъ взволнованъ стачкой приказчиковъ большихъ магазиновъ модныхъ товаровъ. Протестанты заявили, что они не желаютъ работать въ день по 15—17 часовъ и назначаютъ нормой 12 часовъ, они также требовали увольненія отъ работы въ воскресные дни. Хозяевамъ такое требованіе показалось чрезмрнымъ и возмутительнымъ и они пожелали лучше распроститься совсмъ съ своими буйными агентами, чмъ ихъ удовлетворять. Приказчики въ отмщеніе составили ассоціацію и открываютъ свои собственные магазины.

Прямымъ результатомъ стачекъ непремнно должно быть увеличеніе заработной платы, но также и вздорожаніе жизненныхъ продуктовъ. Стачка ничто иное, какъ промышленная война, — война гражданская въ мастерскихъ и, какъ всякая война, необходимо влечетъ за собою бдствія и раззореніе, но, къ несчастію, въ странахъ варварскихъ является часто необходимость прибгать и къ варварскимъ средствамъ. Французскіе патроны много лтъ притсняли рабочихъ, и рабочіе, въ свою очередь, пользуются случаемъ раззорять ихъ. Констатируя этотъ фактъ, мы вовсе не думаемъ возводить его въ непреложный законъ, напротивъ, мы готовы бы были отнестись сочувственно ко всякому средству, способному улучшить положеніе длъ и сдлать невозможнымъ повтореніе печальныхъ событій, доказывающихъ соціальную неурядицу. Но что же длать, если невжество, глупость и упрямство еще такъ могущественно руководятъ человческими поступками. Невжество и глупость могутъ еще быть исправлены посредствомъ введенія системы обязательнаго и дарового обученія, но противъ упрямства можно дйствовать только силой и принужденіемъ. Это-то нелпое упрямство и доводитъ до грустныхъ событій, которыя только усиливаютъ бдность и недовольство. Отъ стачекъ страдаютъ и патроны, и рабочіе, страдаютъ наконецъ вс — таковъ законъ солидарности обществъ.

Кром раззоренія, на долю рабочихъ, какъ въ Бельгіи, такъ и во Франціи достаются еще пули. Посл ружейной стрльбы въ Рикамаріа, послдовало такое же разстрливаніе рабочихъ въ Обэн. Рудокопы попросили прибавки себ немного свта и немного хлба, орлеанская компанія, дающая своимъ акціонерамъ 11,60% дивидента, на ихъ просьбу отвчала принятіемъ посредничества лейтенанта Боблонъ, юноши 23 лтъ, который для убжденія строптивыхъ, пустилъ въ нихъ градъ пуль и повелъ своихъ сподвижниковъ въ штыки на безоружный народъ. Паликао, ныншній главнокомандующій парижской арміей, нашелъ, говорятъ, такой способъ убжденія самымъ раціональнымъ.

По конституціи, утвержденной французскимъ императоромъ посл 2 декабря, законодательное собраніе не можетъ быть распущеннымъ боле шести мсяцевъ къ ряду. Разумется, всюду подобное законоположеніе было бы исполнено въ точности. Но во Франціи правительство второй имперіи считаетъ себя вправ не обращать вниманія на такіе пустяки и спокойно нарушаетъ конституцію. Оно, правда, при этомъ забыло ту истину, что если оно само будетъ такъ презрительно относиться къ законамъ, то и управляемые имъ граждане могутъ придти къ выводу, что и для нихъ законы необязательны. Одинъ изъ членовъ средней партіи, Кератри, вроятно, руководясь такимъ разсужденіемъ, заявилъ, что 26 (14) октября онъ, съ экземпляромъ конституція въ-рукахъ, явится передъ дверьми законодательнаго собранія и потребуетъ, чтобы его туда впустили. Старый, энергическій Распайль также объявилъ, что въ этотъ день, вмст ли съ Кератри или одинъ, но только и онъ явится къ дверямъ дома народнаго представительства и постучится въ нихъ.

Въ это самое время парижское населеніе находилось въ сильно возбужденномъ состояніи. Между горячими головами составилось такое убжденіе: ‘воспользуемся агитаціей, произведемъ волненіе и попытаемся свергнуть вторую имперію. Мы произведемъ манифестацію, правительство, безъ сомннія, выставитъ противъ насъ войска, желая разогнать наше непріятное для него сборище. Чмъ большія массы войскъ оно употребитъ въ дло, тмъ большее число любопытныхъ будетъ толпиться ни улицахъ. Въ знаменитыя іюньскія возмущенія собиралось на улицахъ каждый разъ не мене ста тысячъ звакъ, 26-го октября ихъ соберется двсти тысячъ. Лишь бы полиція кинулась на нихъ съ своими casse-ttes, лишь бы артиллерія открыла огонь,— негодованіе къ бойн будетъ таково, что чрезъ 4 часа на ноги встанетъ и вооружится 500,000 человкъ, и никакія правительственныя силы не устоятъ’.

‘Но зачмъ же жертвовать столькими человческими жизнями для разрушенія того, что само разваливается, — раздались другіе голоса.— Когда есть полная увренность, что можно все выиграть, ничего не теряя, зачмъ же бросаться въ игру съ шансами огромныхъ потерь? Останавливать въ настоящій моментъ разложеніе стараго общества — будетъ ничмъ-невознаградимой ошибкой. Все, что должно пасть вмст съ второй имперіей, теперь едва держится и почти совершенно разложилось. Пусть же оно валится само собою. Къ тому же если даже предположить, что вся демократическая партія ныньче смотритъ одинаково на политическіе вопросы, то нельзя того же сказать насчетъ вопросовъ соціальныхъ. Каждый желаетъ соціальныхъ перемнъ, но взгляды на эти перемны слишкомъ различны у разныхъ фракцій демократической партіи, и потому нельзя назвать невроятнымъ такое предположеніе, что посл политической революціи 26 октября снова начнется борьба между этими фракціями за соціальные вопросы, которая опять можетъ также окончиться, какъ она кончилась 20 лтъ тому назадъ — кавеньяковской рзней?’

Такъ разсуждали осторожные люди въ отвть на пылкія рчи неосторожныхъ, и первые одержали верхъ. Ясно было видно, что правительство желаетъ возмущенія, въ пресс, на народныхъ сходкахъ оно охотно допускало самыя рзкія, революціонныя нападенія, и съ чрезмрной строгостью накидывалось на мннія умренно-либеральныя, въ тоже самое время оно стягивало войска къ Парижу, оно вполн вооружило венсенскую крпость и Валеріановую гору, оно распланировало баттареи въ различныхъ пунктахъ Парижа, оно щедро раздавало солдатамъ вино и водку, каждому солдату было выдано по 14 патроновъ, вроятно по такому разсчету: два на ребенка, четыре на женщину, восемь на каждаго мужчину, составляющихъ парижское населеніе. Военный министръ обратилъ свои взоры на провинціальныя войска, ему хотлось узнать, многіе ли батальоны состоять изъ людей настолько ршительныхъ, что они пожелаютъ отомстить негодяямъ парижанамъ, неперестающимъ оскорблять армію! Нашлось тринадцать полковниковъ, заявившихъ пламенное желаніе явиться съ своими полками въ Парижъ 26 октября. Императрицу на это время услали на Востокъ, въ Константинополь и Каиръ. Посл же бойни она должна возвратиться въ Парижъ и принять на себя обязанность утшительницы страждущихъ, расточая граціозныя, симпатичныя улыбки раненымъ и выдавая золотыя монеты вдовамъ и сиротамъ погибшихъ.

‘Если правительству второй имперіи такъ нужно возмущеніе, то мы, разумется, не должны допустить его’, разсуждали вліятельнйшіе руководители демократической партіи. Въ этомъ смысл они повели дятельную пропаганду и ихъ усилія не пропали даромъ. 25 октября вс газеты единодушно возстали противъ несвоевременной и опасной насильственной манифестаціи. Одна только ‘Pays’, газета второй имперіи, выходила изъ себя, поддразнивая народъ, она съ насмшкой говорила республиканцамъ: ‘врно у васъ ушла душа въ пятки, что вы не осмливаетесь выдти на улицу’. Но на лай г. Поля де-Кассаньяка никто не обращалъ никакого вниманія и его поддразниванья пропали даромъ, также какъ старанія тюркосовъ, на славу наточившихъ свои сабли. А блыя блузы, а casse-ttes, розданныя полиціи? А блистательный планъ битвы въ Париж, составленный блистательными маршалами Канроберомъ и Вазономъ?— Увы! и ихъ постигла таже участь: вс ихъ приготовленія оказались ненужными. А какъ жаль этихъ нжныхъ, чувствительныхъ придворныхъ дамъ, которыя съ такимъ трудомъ добились позволенія занять окна въ Тюльери, чтобы оттуда любоваться боемъ! Благодаря этимъ ненавистнымъ демократамъ, имъ тоже не суждено было ознакомиться съ картиной человкоубійства. Но, къ счастью, въ резерв оставался еще Пьетри: онъ можетъ все спасти. Пьетри теперь думаетъ я наврно выдумаетъ какую нибудь штучку. Задуманный переворотъ еще можетъ состояться.

Въ самомъ дл, 25 октября всякій желающій могъ читать приклеенную на стнахъ прокламацію отъ полицейскаго префекта, въ которой онъ ‘просилъ добрыхъ гражданъ’ оставаться дожа и не вмшиваться въ толпы праздношатающихся людей, которые намреваются произвести безпорядки, направленные противъ власти, правительство же намрено со всей строгостью примнить декретъ о незаконныхъ сборищахъ’. Этого мало: Пьетри цитировалъ законъ, изданный республиканцами въ 1848 году и напечаталъ имена членовъ исполнительной комиссіи, подписавшихся подъ закономъ: Араго, Ламартина, Мари и Ледрю-Роллена. Этой приписочкой г. префектъ хотлъ сказать: ‘я буду разстрливать васъ, гг. республиканцы, но на основаніи закона, изданнаго республиканцами же. Затмъ г. Пьетри оставалось признать себя великимъ человкомъ и почтительно кланяться своему изображенію въ зеркалахъ его гостиной.

Какъ ни была грубо измышлена ловушка, однакожъ можно было опасаться, какъ бы ни попались въ нее слишкомъ пылкіе люди. Газеты еще разъ сдлали воззваніе къ спокойствію и просили съ презрніемъ относиться въ оскорбленіямъ.

Наступилъ день 26 октября. Солдаты выстроились въ своихъ казармахъ съ оружіемъ въ рукахъ и вскор заняли назначенныя имъ позиціи въ различныхъ пунктахъ Парижа, соединенныхъ телеграфною проволокою, какъ между собою, такъ и съ центральнымъ депо, гд находился Канроберъ съ своимъ штабомъ. Войска занимали назначенныя мста въ совершеннйшей тишин, не слышно было ни стука барабана, ни звука трубы. Они ждали: что-то будетъ? Но вотъ прошелъ и полдень — парижъ по прежнему спокоенъ, въ предмстьяхъ никакого движенья. Площадь Согласія, назначенная мстомъ боя, совершенно пустынна. Канроберъ нахмурилъ брови, Пьетри въ отчаяньи, Базэнъ печально покачиваетъ головой.

Но вдругъ, въ ту самую минуту, когда эти гордые воины считали всякую надежду для себя потерянной, на площади произошелъ шумъ. Подл обелиска остановился фіакръ и изъ него вышелъ герой этого дня, г. Гань. Онъ поднялъ руки къ небу, какъ бы призывая его въ свидтели, и сталъ держать рчь къ проходящимъ. Не предводитель ли это демократіи, желающій вести народъ въ бой? пронеслось между полиціантами и они насторожили уши. Но увы! рчь оратора, которую останавливались случаи нсколько случайныхъ прохожихъ, вовсе не была призывомъ и оружію. Тань у подножія обелиска проповдывалъ архифилантрофагію, мечту всей его жизни, онъ умолялъ своихъ согражданъ приносить себя въ жертву, убивать себя, чтобы друзья и братья питались ихъ тломъ, пили ихъ кровь. Г. Гань, какъ и подобаетъ провозвстнику новой истины, былъ освистанъ своими слушателями. Гордый такимъ успхомъ, архифилантропофагъ спокойно услся въ свой фіакръ и отправился домой. Любопытные послдовали его примру. Поле сраженія осталось за Пьетри.

Такія событія ознаменовали день 26 октября, который въ исторіи второй имперіи получитъ мсто подл дня 3 декабря, когда великій министръ Пинаръ одержалъ подъ Клиши знаменитую побду надъ воображаемымъ непріятелемъ. Надъ этими двумя побдами — подъ Обелискомъ и подъ Клиши зло смются и долго еще не перестанутъ смяться.

Слдовательно все было кончено, и день 26 октября, который многіе называли ‘пагубнымъ срокомъ расплаты’,— канулъ въ вчность. Правительство не могло телеграфировать въ провинціи, то оно во второй разъ спасло порядокъ и собственность, демократія не подверглась такому истребленію, какъ въ декабрьскіе дни. Имперія и свобода по прежнему стоятъ одна противъ другой съ соотвтствующимъ оружіемъ въ рукахъ, тже опасенія, тже наджды по прежнему волнуютъ об партіи.

Между тмъ глухое раздраженіе постоянно росло среди партія дйствія. Со всхъ сторонъ сыпались нападенія на членовъ лвой стороны палаты, на парижскихъ депутатовъ. Сдлали ли они что требовало достоинство ихъ полномочія, чего требовали интересы ихъ врителей? Въ первый разъ, когда съ законодательнымъ собраніемъ поступили такъ беззастнчиво, оппозиціонные депутаты ограничились скромнымъ протестомъ, блднымъ и неопредленнымъ по смыслу и содержанію, и какъ птицы, выпущенныя изъ катокъ, разлетлись на вс четыре стороны. Во второй разъ, когда законъ былъ нарушенъ, когда среди народа явился единодушный протестъ противъ этого нарушенія, когда агитація народа проявилась въ достаточной сил, онъ обратился къ своимъ депутатамъ, желая знать, чмъ они проявили свою дятельность. Не возобновили ли они сцену въ Жё-де-Помъ, не потребовали ли они осужденія министерства, не объявили ли они уничтоженіе правительства второй имперіи? Нтъ, они были слишкомъ завзятые политики, слишкомъ рьяные парламентаристы, чтобы ршиться на такой рискованный шагъ! Они отвчали новымъ протестомъ, почти такимъ же безсодержательнымъ, какъ и первый. Они очень точно и краснорчиво, съ подведеніемъ приличныхъ статей конституціи, старались доказать, что дйствія правительства они признаютъ за прямое нарушеніе закона. И боле ничего. Сказали тоже, что сказали умренные, что думали даже самые реакціонные депутаты правой стороны, недоволящіе свое бонапартистское рвеніе до умопомшательства.

Избиратели совсмъ не того ожидали отъ своихъ избранниковъ. Они врили въ ихъ энергію, врили въ пониманіе ими своей роли и достоинства депутата. Избиратели были недовольны, депутаты подверглись строгому допросу и немногіе изъ нихъ посл того вышли совершенно чистыми изъ дла.

Приближались выборы депутатовъ на нсколько вакантныхъ мстъ въ палат. Понятно, что избиратели, недовольные своими депутатами, немногія оставшіяся въ ихъ рукахъ кандидатуры пожелали замстить людьми нсколько иного закала, чмъ прежніе оппозиціонные депутаты. Они ршились искать ихъ въ сред самыхъ энергическихъ противниковъ правительства, рзко нападающихъ на его происхожденіе и на его конституцію, а такъ какъ правительство требовало, чтобы депутаты непремнно присягали имперіи, то очевидно, слдовало выбирать именно такихъ кандидатовъ, которые откажутся дать требуемую присягу. Если посмотрть на это движеніе глубже, то нельзя будетъ не согласиться, что причина его лежитъ въ самихъ прежнихъ депутатахъ, несъунвшихъ вести себя такъ, какъ требовалъ ихъ долгъ и желаніе ихъ доврителей.

Едва окончилась агитація 26 октября, какъ ‘Офиціальная Газета’ напечатала декретъ 4 ноября, призывающій избирателей 1-го, 3-го, 4-го и 8-го округовъ Парижа замстить четыре вакантныя мста въ законодательномъ собраніи. Всхъ удивила такая поспшность. Министры имли у себя въ запас еще два мсяца, законъ дозволялъ имъ назначить эти выборы 15 января будущаго года. Съ какой стати имъ вздумалось назначить ихъ на 21 (9) ноября. Съ одной стороны, они незаконно отсрочиваютъ созваніе законодательныхъ палатъ, съ другой, ихъ беретъ нетерпніе двумя мсяцами ране познакомиться съ новыми депутатами — странныя и непонятныя дйствія. Но правительство второй имперіи до того потеряло кредитъ среди управляемаго имъ народа, что и въ этомъ его дйствіи народъ видитъ заднюю мысль — возбудить возстаніе и имть предлогъ произвести новый государственный переворотъ. Но даже еслибы и на этотъ разъ ожиданія не оправдались, то правительство все-таки надялось выиграть отъ ускоренія выборовъ. Выбраны будутъ, по всей вроятности, личности изъ числа самыхъ красныхъ, что дастъ поводъ запугать боязливыхъ членовъ палаты, привлечь на свою сторону многихъ изъ 116 умренныхъ и создать солидное большинство Изъ тхъ, которые посл восьмнадцати-лтней рабской покорности ршились заявить нкоторую независимость. Въ заключеніе же всего принять въ министерство г. Оливье. Таковъ, говорятъ, планъ императора, который, вообще, находятъ весьма искуснымъ. Очень можетъ быть, что эти слухи справедливы, но врядъ ли партія дйствія будетъ столько, наивна, что испугается ихъ. Имперія разлагается, а г. Оливье не иметъ настолько силы, чтобы гальванизировать ее и возбудить въ новой жизни, онъ можетъ сдлать только одно: погибнуть вмст съ нею.

Но какъ бы тамъ ни было, а избирательный періодъ уже открылся. Списокъ записавшихся кандидатовъ вышелъ довольно длиненъ, для каждаго честолюбца всегда найдется кучка людей, врящая въ его способности представлять въ палат народные интересы. Въ этотъ списокъ вошли многіе изъ тхъ, которые неудачно дебютировали въ послдніе выборы. Въ первый округъ представились Пуйэ-Кертье, Ламбрехтъ, Лорье, Кантагрель и Рошфоръ, въ третій, Лаферьеръ, редакторъ газеты ‘Rappel’, Вренье, бывшій членомъ временного правительства, Глэ-Близуенъ, остроумный перерывщикъ рчей въ палат, и Артуръ Пикаръ, братъ депутата Эрнеста Пикара, въ четвертый, Аллу, адвокатъ, бывшій редакторомъ газета ‘Temps’, который на послднихъ выборахъ отказался отъ перебаллотировки, способствуя этимъ выбору Ферри и длая невозможнымъ избраніе Кохена и Геру, въ восьмой, Лавертюжонъ, издатель газеты ‘Gironde’, выборъ котораго не состоялся въ Бордо, Эммануилъ Араго, Альфонсъ жентъ, бывшій уже народнымъ представителемъ и наконецъ Герольдъ, адвокатъ, который, по его собственнымъ словамъ, всегда проигрывалъ въ кассаціонномъ суд процессы, ране уже проигранные въ двухъ другихъ инстанціяхъ. Эти имена принадлежатъ къ различнымъ фракціямъ демократіи. Говорить ли объ оффиціальныхъ кандидатахъ, Лашо, Денвер, Терм — они внесены въ списокъ только для проформы, и сами не будутъ хлопотать о своемъ выбор, и правительство не станетъ употреблять обычныхъ мръ, чтобы пособить этому выбору.

Каждый кандидатъ организовалъ пропаганду въ свою пользу, основалъ свои комитеты, показывался на народныхъ сходкахъ, когда тамъ обсуждался какой нибудь важный вопросъ. Но рядомъ съ кандидатами, исполнившими вс формальности, т. е. присягнувшими имперіи, могутъ же появиться и такіе, которые не захотятъ дать требуемой присяги — какъ съ ними поступить? Когда въ первый разъ былъ поставленъ этотъ вопросъ, почти вся пресса высказалась противъ избранія кандидатовъ непринесшихъ присяги. Изъ крайнихъ оппозиціонныхъ органовъ, одинъ ‘Reveil’ былъ за избраніе, ‘Rappel’ молчалъ, а ‘Reforme’ была противъ. Демократическіе органы, высказываясь противъ избранія неприсяжныхъ кандидатовъ, однимъ изъ аргументовъ ставили усиленіе разлада въ демократической партіи, которое непремнно явится результатомъ принятія такого ршенія,— разлада, и теперь тормозящаго многія хорошія начинанія. При усиленіи разлада немудрено, что проскользнетъ въ палату оффиціальный кандидатъ, получившій даже небольшое число избирательныхъ голосовъ. Наконецъ — и это былъ главнйшій аргументъ — къ чему рисковать на неврное, когда врное, находится уже въ рукахъ, легко оступиться и полетть въ пропасть. Защитники, съ своей стороны, находили эти возраженія слабыми и доказывали, что опасности въ принятіи ихъ предложенія не представляется никакой, разладъ въ партіи отъ этого усилиться не можетъ, оффиціальный кандидатъ не иметъ никакихъ шансовъ попасть въ палату, и выборъ неприсяжнаго кандидата, не принося никакого вреда для партіи, причинитъ большое безпокойство правительству, которое не осмлятся не признать такого кандидата, своимъ избраніемъ доказывающаго, что народъ не желаетъ ни имперіи, ни ея конституція. Затмъ толки замолкли, вопросъ сочли сданнымъ въ архивъ, но онъ вскор опять появился на сцену.

Избирательная агитація продолжалась. Комитетъ, учрежденный для проведенія кандидатуры Рошфора, проживающаго еще къ Бельгіи, написалъ ему, чтобы онъ немедля ни минуты халъ въ Парижъ. Рошфоръ тотчасъ же собрался въ путь, амнистія 15 (3) августа открывала ему двери Франціи. Перехавъ границу, онъ былъ арестованъ полицейскимъ комиссаромъ, который, впрочемъ, не зная наврное, былъ ли онъ въ прав поступить такимъ образомъ, телеграфировалъ лильскому префекту, а тотъ, въ свою очередь, приказавъ хорошенько наблюдать за арестованнымъ, спросилъ приказанія министра, что ему длать? Министръ отвтилъ приказомъ тотчасъ же освободить плнника.

Между тмъ слухъ объ арест дошелъ до Парижа и произвелъ тамъ сильное впечатлніе. Друзья остроумнаго памфлетиста поспшили сообщить объ этомъ на избирательной сходк перваго округа. При имени Рошфора зала огласилась самыми восторженными криками сочувствія, перемшанными съ громомъ рукоплесканій. Кантагрель взошелъ на трибуну и заявилъ, что въ виду посягательства правительства на свободу Рошфора, ему остается сдлать одно: взять назадъ свою кандидатуру и, вмст съ своими друзьями, подать голосъ за Рошфора. Другой серьезный соперникъ Рошфора, Лорье, посовтовавшись съ своими друзьями, напечаталъ въ ‘Rappel’ письмо, которымъ заявляетъ, что онъ отказывается отъ кандидатуры и проситъ избирателей единодушно послать въ палату человка, котораго правительство арестовало, презирая вс права. Когда же по прізд въ Парижъ пятичасовой арестантъ показался на сходк и разсказалъ свою краткую Одиссею, восторгъ его слушателей дошелъ до полной экзальтаціи. Каждый желалъ его видть, каждый хотлъ его слышать, всякое его слово покрывалось аплодисментами, толпы шли за нимъ по улиц, отпрягали лошадей фіакра, куда онъ спасался отъ слишкомъ сильныхъ проявленій восторга толпы, женщины желали его цловать, предлагали ему букеты цвтовъ. Его избраніе несомннно {Телеграмма навстила насъ, что Рошфоръ одержалъ полную побду надъ своимъ соперникомъ Карно, выступившимъ тоже въ качеств республиканскаго кандидата. Таже телеграмма сообщаетъ, что съ третьемъ округ избранъ Кремье, а въ восьмомъ Араго, оба республиканцы. Въ четвертомъ же округ назначена перебаллотировка.}. Безъ сомннія, мы не можемъ вполн сочувствовать, когда видимъ, что люди изъ человка же длаютъ себ идола, но въ отношеніи Рошфора можно найти смягчающія обстоятельства. Не первый ли изъ депутатовъ, Рошфоръ объявилъ, что онъ считаетъ себя безусловно отвтственнымъ передъ своими избирателями, что онъ на свое депутатское жалованье найметъ залу, гд избиратели могутъ собираться и давать ему свои инструкціи. Понятно, что такое заявленіе должно было возбудить самый пылкій энтузіазмъ, такъ какъ избиратели очень хорошо знали, что Рошфоръ, благодаря своей популярности, могъ бы быть избранъ на шесть лтъ безъ всякихъ условій. Избраніе этого злйшаго врага Наполеона III, разумется, будетъ очень непріятно императору, оно покажетъ, что его подданные не чувствуютъ къ нему особенной нжности, а это, безъ сомннія, должно не совсмъ благотворно отозваться на его болзненномъ организм. Ему нужно спокойствіе и физическое и умственное, а тутъ мозолятъ глаза Рошфоромъ!

Въ третьемъ округ вс кандидаты должны были уступить мсто Кремье, которому остается теперь бороться только противъ неприсяжныхъ кандидатовъ, если они выступятъ. Въ четвертомъ, шансы длятся между Бриссономъ и Гле-Бизуаномъ, въ восьмомъ, между Араго и Жентомъ.

Въ такомъ положеніи находились дла, когда опять начали дйствовать защитники избранія неприсяжныхъ кандидатовъ. На этотъ разъ ихъ голосъ былъ услышанъ и за ними выступила цлая фаланга избирателей, готовая осуществить на практик ихъ идею. Время было выбрано очень удачно. Кром парижскаго избирательнаго движенія, настроившаго населеніе сочувственно относиться ко всякимъ фактамъ, которые могутъ принести вредъ противникамъ, въ провинціи случались событія, отвчающія общему оппозиціонному настроенію.

Неприсяжные кандидаты, такимъ образомъ, выступили на арену. Феликсъ Піа, Луи-Бланъ, Ледрю-Ролленъ, Викторъ Гюго печатаютъ письмо за письмомъ въ различныхъ газетахъ. Составляется центральный комитетъ и 26 октября (7 ноября) организуется первая сходка. Посл оживленныхъ преній члены комитета пришли къ единодушному ршенію (впрочемъ за исключеніемъ одного голоса) выставить неприсяжныхъ кандидатовъ и согласились на счетъ трехъ лицъ: Ледрю-Роллена, Барбеса и Феликса Піа. Въ первый округъ, гд кандидатомъ явился Рошфоръ, было ршено не посылать неприсяжнаго кандидата. На этотъ разъ и газеты поддержали движеніе, которое постоянно развивалось и усиливалось. Однакожъ этотъ планъ не осуществился вполн. Въ самый моментъ, когда слдовало выступить на сцену, Ледрю-Ролленъ отказался отъ своей кандидатуры.

Въ этомъ возвращеніи въ 48-му году не должно видть прославленія прошлаго, оправданія прежнихъ ошибокъ, желанія возобновить старый ходъ длъ. Нтъ, даже соціалисты, враги Ледрю-Роллена, подали-бы голосъ за него, его выбрали бы одинаково и друзья и враги, такъ какъ его выборъ былъ бы протестомъ пробивъ государственнаго переворота,— протестомъ сильнымъ и ршительнымъ, слды котораго отозвались бы глубокими потрясеніями существующаго порядка и еще быстре довели бы дло до развязки. Но если выборъ Ледрю-Роллена и не состоялся, по его собственному желанію, отъ этого ходъ дла нисколько не измнится и побда противниковъ второй имперіи остается все-таки несомннной. Ледрю-Ролленъ былъ важенъ только какъ олицетвореніе протеста. Не боле.

Жакъ Лефрень.

‘Дло’, No 11, 1869

ПОЛИТИЧЕСКАЯ И ОБЩЕСТВЕННАЯ ХРОНИКА.

Читайте также: