История налога во Франции, Реклю Эли, Год: 1867 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 39 минут(ы)

ИСТОРЯ НАЛОГА ВО ФРАНЦИ.

(Histoire de l’impt en France. J.—J. Clamageran. Paris. 1867.)

Въ первой стать, помщенной въ 5-й книжк ‘Дла’, мы представили теоретическія соображенія о налог, какъ объ экономической сил государственнаго организма. Мы сказали, что вопросъ о налог стоитъ въ наше время въ ряду главнйшихъ общественныхъ задачъ и сдлался предметомъ многочисленныхъ ученыхъ изысканій. Теперь мы намрены посмотрть на исторію налога, и для этой цли представимъ краткій анализъ одного изъ замчательныхъ современныхъ сочиненій Ж. Ж. Кламажерана: ‘Исторія налога во Франціи, заключающая въ себ обозрніе трехъ эпохъ: римской, варварской и феодальной.’

Сочиненіе это принадлежитъ ученому и добросовстному экономисту, одному изъ наиболе уважаемыхъ во Франціи юристовъ, одному изъ вожатыхъ либеральной партіи и одному изъ совтниковъ кооперативнаго общества рабочаго кредита. Въ сочиненіи этого ученаго мы видимъ плодъ восьмилтняго труда, однако оно далеко не доведено еще до конца. Первый томъ останавливается на порог новаго времени, второй будетъ изданъ не ране какъ по прошествіи, быть можетъ, нсколькихъ лтъ. Но такъ какъ мы умемъ теперь дорожить временемъ, и такъ какъ общество интересуется боле выводами, чмъ доказательствами, то авторъ въ своемъ предисловіи, которое смло можно назвать образцомъ честнаго, полнаго и безкорыстнаго научнаго обзора, развилъ руководившія имъ положенія, представилъ и даже довольно отчетливо означилъ главнйшіе результаты, къ которымъ онъ былъ приведенъ своими изысканіями. Мы увидли не безъ удовольствія, что по отношенію къ идеямъ и выводамъ мы вполн сходимся съ этимъ точнымъ и свтлымъ умомъ и сочувствуемъ этому благородному сердцу. Подвергнувъ косвенные налоги бглому обозрнію, мы категорически объявляемъ себя въ пользу прямого налога, какъ сдлалъ уже г. Пфейфферъ, какъ поступаетъ и г. Кламажеранъ посл продолжительнаго и терпливаго историческаго изслдованія множества налоговъ, взаимно чередовавшихся втеченіи боле двухъ тысячелтій,— со времени римской республики и до эпохи имперіи Бонапартовъ.— Нельзя хладнокровно перечитывать исторію косвенныхъ налоговъ, не стыдясь за своихъ почтенныхъ предковъ и не улыбаясь надъ ихъ жалкой сообразительностію. Надъ налогами прошлаго времени смяться совершенно позволительно… Ботъ, напримръ, герой Пуатье, извстный въ исторіи феодализма подъ именемъ оанна II, ввелъ во Франціи право взимать пять процентовъ или по одному су съ фунта, при всхъ торговыхъ сдлкахъ, такъ что предметъ, переходившій двадцать разъ изъ рукъ въ руки, доставлялъ теоретически сто на сто, а на практик — милліонъ на сто, что совершенно должно было устранить всякое комиссіонерство. Этотъ налогъ взимался съ транспортированія, продажи и мны зерноваго хлба, винъ, мяса, соленой и свжей рыбы и еще со многаго множества другихъ товаровъ. Не надобно забывать, что это былъ 1350 годъ.

‘Подъ общимъ названіемъ сборовъ (aides) тогда соединялись слдующія статьи: паемъ домовъ, мясныхъ лавокъ (taux) и магазиновъ, принадлежащихъ королю, дорожная пошлина, сборы, узаконенные обычаемъ (coutumes), такъ называемые travers, мостовщина, рыночпая пошлина съ хлба, сборы съ мръ и всовъ, пошлина съ вымриванія (jange), конторскаго письмоводства и налогъ, взимаемый съ сельскихъ нотаріусовъ, пошлина съ печей, прудовъ, ркъ, съ рыбнаго промысла, мельницъ, соляная пошлина, случайные доходы, пошлины съ продажи помстій, quints и requints, ленная и выкупная подати, право фиска на наслдство иностранства (droit d’aubaine), сборъ за рожденіе незаконныхъ дтей, за собственность, неимющую хозяина, выморочныя и конфискованныя имущества, имущество съ погибшихъ отъ кораблекрушенія судовъ, плата за возведеніе въ дворянство, пошлины съ мщанскихъ помстій, съ новопріобртеннаго имущества, съ выкуповъ, доходы съ регалій, съ лсовъ (gruerie), съ рыбной торговли, bois mort и mort bois, пошлины съ высокихъ деревьевъ, съ привозныхъ и туземныхъ продуктовъ, пошлина съ палачей и т. п. {Villedeuil, Histoire de 1 impt sur les boissons. Vol. I, Page 97. Paris. 1851.}’.

‘Печальныя выгоды непосредственнаго взиманія налоговъ агентами государства’, говоритъ г. Кламажеранъ, раскрылись теперь предъ всми глазами. Достаточно заглянуть въ прошлое время, чтобы ясно увидть вс злоупотребленія этой системы. Тмъ боле слдовало бы совершенно устранить другихъ еще боле тягостныхъ посредниковъ, которыхъ называли ‘слугами короля’ (officiers du Roi) {Теперь ихъ называютъ таможенными чиночниками douaniers и noгpeбными крысами Rais de cave.} и которые, получивъ отъ финансовой администраціи офиціальное назначеніе, препятствовали правильности сдлокъ и при каждомъ удобномъ случа вредили торговл своими безсовстными поборами. Таковы были маклеры-продавцы и оцнщики вина, маклеры-выгрузщики, нагрузщики и всовщики, эксперты-надсмотрщики, слдившіе за провшиваніемъ муки, вымриваніемъ сукна, правильной насыпкой угля, складываніемъ сна, соленіемъ масла, контролеры-маклеры при продаж домашнихъ птицъ, инспекторы-коммиссары, посщавшіе суконныя фабрики, чиновники, назначенные для надзора за исполненіемъ брачныхъ соглашеній и т. д. Эти нелпости, говоритъ Вольтеръ, возбуждаютъ теперь смхъ, но тогда он возбуждали слезы’.

Мы думаемъ, что и въ наше время смяться здсь нечего. И въ наше время еще встрчаются остатки финансовой теоріи добраго стараго времени. Прежняя подать taille, подушный окладъ, королевскіе сборы, таможенные сборы, соляная пошлина (gabelles), различныя пошлины съ дловаго письмоводства (droits de contrle, d’insinuation, de greife и т. д.), табачная монополія, чрезмрно высокій почтовый тарифъ, продажа пороха, натуральная повинность, военный постой, муниципальная пошлина (octrois), дорожная пошлина, экстренные доходы — все это, хотя и подъ измненными названіями, существуетъ до сихъ поръ и не сдлалось ни мене тягостнымъ для народовъ, ни боле производительнымъ для казны. Наша финансовая система построена не на раціональныхъ законахъ общественной пользы, а только отражаетъ средневковыя преданія.

Вульгарные теоретики и защитники statu quo, желая доказать выгоды многосложной системы налоговъ, говорятъ, что уже въ этой самой многосложности заключается гарантія справедливости: слишкомъ высокая такса исправляетъ недостатокъ слишкомъ низкой и наоборотъ, а совокупность всхъ сборовъ представляется одной таксой, опредленной на имущества плательщика налоговъ.

Мы не думаемъ, чтобы слишкомъ высокая такса исправляла недостатокъ той, которая считается слишкомъ низкой. Обстоятельство это не заключаетъ въ себ благопріятнаго значенія, оно не можетъ уравновшивать одну несправедливость другою, напротивъ, часто усиливаетъ первую несправедливость послдующею. Слишкомъ высокій налогъ, такса на състной продуктъ первой необходимости нисколько не вознаграждается низкой таксой на предметъ роскоши. Дале, мы видимъ, что вообще предметы первой необходимости обложены боле высокими сборами сравнительно съ предметами роскоши, и если въ налогахъ допускается измненіе, то оно преимущественно иметъ въ виду налечь тяжеле на предметы потребленія и сбавить таксу на роскошь. Понятно, что деньги можно взять только въ томъ случа, когда они существуютъ и появляются наружу, но въ какой угодно стран на роскошь употребляются самые незначительные капиталы сравнительно съ громаднымъ большинствомъ затратъ, посвящаемыхъ предметамъ жизненной необходимости.— И такъ мы положительно отвергаемъ первый аргументъ, приводимый въ защиту многосложной системы налоговъ.

Главное неудобство многосложныхъ и косвенныхъ налоговъ заключается въ томъ, что они, не будучи соразмрными со средствами плательщиковъ, не могутъ также соотвтствовать нуждамъ государства. Если государству нужно получить 1,000,000 франковъ боле или мене сравнительно съ предъидущимъ временемъ, то какимъ образомъ къ общей сумм налоговъ, взимаемыхъ съ хлопка, соли, сахара, перца прикинутъ или оттуда вычесть этотъ милльонъ франковъ?

Съ другой стороны, несоразмрность налога съ частнымъ имуществомъ не позволяетъ государству согласовать затраты съ общественнымъ достояніемъ. Для бюджета, организованнаго при господств нашихъ многосложныхъ косвенныхъ налоговъ, конечно, важна разница между семью тощими и семью тучными годами, но разница эта далеко несоразмрна съ различными уровнями народнаго богатства. По нашему мннію, доходы государства должны быть соразмрны съ коллективнымъ доходомъ всхъ гражданъ. Мы бы сравнили народное достояніе съ большимъ резервуаромъ, изъ котораго вода истекала бы, когда уровень поднимается выше извстной линіи (изображающей минимумъ народнаго продовольствія) въ другой резервуаръ — государство. Діаметръ отверстія и, слдовательно, масса истекающей воды могла бы быть опредлена положеніемъ поплавка: чмъ выше поднимается поплавокъ во второмъ резервуар, тмъ отверстіе шире, тмъ вода изливается обильне, чмъ боле понижается поплавокъ, тмъ водосточное отверстіе уже и тмъ вода истекаетъ умренне. Какъ ни была бы врна эта теорія, но на практик рдко видимъ осуществленіе ея. Разнообразіе налоговъ порождаетъ ихъ многосложность, ихъ многосложность — запутанность, запутанность — несправедливость. Но такъ какъ никто не обязанъ намъ врить на слово, то мы ближе приглядимся къ явленію, называемому отраженіемъ налоговъ (rpercussion des impts) — явленію, которое во вс времена изощряло практическую прозорливость государственныхъ людей, купцовъ и промышленниковъ?

Что такое отраженіе налоговъ? Это значитъ, что существуютъ налоги, которые обязанъ платить А, но онъ заставляетъ взпесть ихъ за себя Б, который заставляетъ платить за себя В, заставляющій взнести эти налоги Г или Е или обоихъ вмст. Это нчто въ род финансоваго карамболя, блый шаръ толкаетъ красный, который толкаетъ желтый, а этотъ желтый шаръ можетъ опять толкнуть блый. Но бидльярдпые шары чрезвычайнно эластичны и катаются по совершенно гладкой поверхности, а разсчитать рикошета налоговъ почти невозможно. Вообразите себ билльярдную игру на плохой мостовой деревянными и неправильно округленными шарами, которые, при сильномъ удар палки, останавливаются на какой нибудь изъ тридцати двухъ точекъ розы втровъ,— и вы будете имть довольно врное понятіе о настоящемъ отраженіи налоговъ въ нашихъ современныхъ финансовыхъ системахъ. Опредляется косвенный налогъ, онъ направляется или на удачу или иметъ въ виду точно опредленный классъ плательщиковъ — это все равно! Результатъ всегда одинъ и тотъ же. Налогъ ударяетъ впередъ, потомъ назадъ и но сторонамъ, возвышаетъ цну то на тотъ, то на другой предметъ, производитъ самыя неожиданныя аномаліи, но его окончательный результатъ и общее характеристическое дйствіе остаются тайною, и только можно догадываться, что для доставленія государству трехъ франковъ налогъ этотъ обошелся плательщикамъ въ четыре, пять, шесть и семь франковъ, вслдствіе возвышенія цнъ и разныхъ ненужныхъ затратъ. Замтимъ, что даже прямые налоги допускаютъ отраженіе. Въ этомъ случа они становятся косвенными налогами и мало по малу превращаются въ налоги на потребленіе. Положимъ, что содержатель лавки платитъ за патентъ. Еще въ конц прошлаго столтія Франклинъ замтилъ, что купецъ поставитъ налогъ въ свои фактурные разсчеты, если этотъ купецъ продавалъ въ розницу нитки, то портные-покупатели нитокъ заплатятъ за его патентъ, торговцы готовымъ платьемъ взнесутъ налогъ за портныхъ, потомъ потребители заплатятъ за торговцевъ платьемъ, причемъ каждый изъ посредствующихъ промышленниковъ, само собою разумется, постарается, чтобы за него было заплачено все, имъ самимъ взнесенное, и даже боле, такъ что въ конц концовъ ршительно невозможно опредлить, на сколько плата за патентъ возвысила цну платья.

Г. Кламажеранъ очень основательно замчаетъ, что феодальныя правительства предпочитали всякимъ другимъ налогамъ косвенные, которыхъ частыя и быстрыя отраженія мало по малу проникали въ различные слои общества, послдніе удары такихъ отраженій какъ будто ослабваютъ, раздаваясь гд-то въ отдаленіи. Съ раціональной точки зрнія разнообразные косвенные налоги достойны всякаго сожалнія, но какъ средство къ легкому сбору, они обладаютъ идеальными выгодами. Эти налоги, самые убыточные для націи, взимаются съ необыкновенной легкостью. Агенты правительства аттакуютъ лавку мелкаго торгаша и угрожаютъ конфисковать вс его нитки и иголки, если онъ немедленно не заплатитъ 50 франковъ, которые онъ послдовательно возьметъ съ своихъ кліентовъ — Ивана, Петра и Кузьмы. Правда, эти кліенты заплатятъ, если это имъ понравится, а если не нравится, то и не заплатятъ. Но такъ какъ они, наконецъ, платятъ, и не только пятьдесятъ, но и шестьдесятъ франковъ, то торгашъ легко мирится съ своимъ положеніемъ, а правительство самодовольно взимаетъ пятьдесятъ франковъ. Мы говоримъ пятьдесятъ франковъ, потому что для примра взяли только одного торгаша, но принявъ въ соображеніе всхъ торгашей и вс косвенные налоги, мы должны были бы говорить о пятидесяти, о тысячахъ милльоновъ.

Но если правительства предпочитали эту систему всякому другому порядку, то такого же образа мыслей держались и народы. Кричите имъ сколько угодно: ‘да вдь эти косвенные налоги производятъ общую путаницу въ счетахъ, мшающую знать, кто платитъ и сколько платитъ!’ — ‘Мы предпочитаемъ ничего не знать’, отвчаютъ народы.

Разнообразные и косвенные сборы въ сущности представляются налогами на сомнительное состояніе плательщиковъ, изъ которыхъ каждый питаетъ человколюбивую надежду, что вся тяжесть налога обрушится на спину его ближняго. Это — налогъ на невжество и на эгоизмъ, и вотъ почему народы такъ любовно относятся къ этой систем.

Если бы косвенные налоги падали только на толпу невждъ и эгоистовъ, то, люди, заботящіеся о благ народовъ, могли бы еще съ этимъ примириться. Но, къ несчастію, послднее отраженіе косвенныхъ налоговъ, которыхъ удары и рикошета почти совершенно ускользаютъ отъ всякихъ соображеній, обрушивается не только на невждъ и эгоистовъ, но также на бдныхъ и при томъ на бднйшихъ. Это — очень грустное открытіе экономистовъ. При нашей общественной организаціи на самыя слабыя плечи навалена самая тяжелая ноша. Открытіе это не ново, но ему суждено до сихъ поръ оставаться новостью. Около полуторы тысячи лтъ тому назадъ честный Сальвіанъ марсельскій уже говорилъ въ своемъ ‘Трактат о провидніи:’ ‘подать, которую должны были бы платить богатые, угнетаетъ бдныхъ, и самые слабые несутъ на себ тяжесть, которую должны были бы нести сильные’.

‘Вс документы, замчаетъ г. Кламажеранъ, представляютъ довольно грустный въ нашей исторіи фактъ: постоянное обремененіе бднаго. Всю тяжесть налога должны были сначала нести lia себ рабы, потомъ все это бремя упало на закабаленное и закрпленное населеніе, а теперь боле значительная часть этой тяжести приходится на долю бднаго и умственно-темнаго люда. Прежде было гораздо хуже, но исторія разсказываетъ намъ о медленномъ, безотрадно-медленномъ приближеніи человчества къ справедливости’.

Какъ бы то ни было, но неоспоримо, что эти налоги на потребленіе приносятъ государству наибольшую часть его доходовъ, во Франціи. Несомннно также, что налоги на потребленіе особенно тяжело падаютъ на предметы первой необходимости, волей неволей надо выплачивать эти налоги, которые имютъ въ виду нужды гражданъ, а не ихъ средства.

Но поведемъ ли рчь о налогахъ на потребленіе или о какихъ бы то ни было другихъ, регулированіе этой тяжести обыкновенно подчиняется закону спроса и предложенія. Другими словами, если продавецъ сукна не находитъ достаточно покупателей для своего товара, то есть, когда его торговля идетъ плохо, то онъ находится вынужденнымъ вычесть изъ своихъ фактуръ налогъ, взимаемый правительствомъ съ сукна, приходъ продавца уменьшился, а расходъ, наоборотъ, увеличился. Но за то, когда покупатели не находятъ достаточнаго запаса сукна для своихъ потребностей, купецъ причитаетъ къ своимъ фактурамъ налогъ, заплаченный съ сукна правительству, такимъ образомъ, чмъ мене сукна получаетъ покупатель, тмъ боле онъ долженъ платить. Этотъ законъ спроса и предложенія, законъ изъ котораго нкоторые экономисты хотли сдлать верховный принципъ гармоніи въ общественной организаціи, дйствуетъ такимъ же точно образомъ въ отношеніяхъ купца къ фабриканту, фабриканта къ производителю сырыхъ матеріаловъ.

Тому, у кого много, дается больше, а у кого мало — отнимается и послднее. Этотъ древній афоризмъ характеризуетъ операціи спроса и предложенія и законъ этотъ былъ уже формулированъ словами варвара Брешіа: ‘горе побжденнымъ!’ И такъ, если предложеніе превышаетъ спросъ, то налогъ понизитъ и безъ того упавшія цпы, если же спросъ превышаетъ предложеніе, налогъ возвыситъ цны, и безъ того сильно поднявшіяся. Когда вино и хлбъ стоятъ въ цн, городскіе потребители платятъ акцизъ съ състныхъ припасовъ и другія пошлины, когда же цны на вино и хлбъ упадаютъ, жители деревень уплачиваютъ то, что прежде платили горожане. Въ голодные годы, говоритъ г. Фонтеро, было замчено, что задльная плата рабочихъ постоянно упадаетъ. Чмъ боле денегъ нужно было для покупки хлба, тмъ мене ихъ оказывалось у рабочаго. Это, конечно, прогрессивный налогъ, но лицомъ на изнанку. Г. Пфейфферъ выражаетъ тоже мнніе и прибавляетъ, что налоги на потребленіе, длая жизнь дороже, стремятся понизить задльную плату, этимъ-то пониженіемъ задльной платы палогъ и оплачивается. Это уменьшеніе платы, ограничивая потребленіе предметовъ первой необходимости, увеличиваетъ смертность. Такимъ образомъ, извстная степень смертности соотвтствуетъ извстному уменьшенію задльной платы, а уменьшеніе задльной платы увеличиваетъ въ свою очередъ смертность.

При всемъ томъ, не это обстоятельство наиболе всего вооружаетъ нкоторыхъ мыслителей противъ косвенныхъ налоговъ, между которыми съ особенной настойчивостью порицаются налоги на потребленіе и на предметы первой необходимости. Мы не симпатизируемъ этимъ налогамъ преимущественно по той самой причин, по которой они предпочитаются старыми финансистами. Никто не знаетъ, когда платитъ, сколько платитъ, и налоги эти доставляютъ правительству наиболе выгодъ и взносятся наиболе охотно плательщиками именно потому, что они никакъ не думаютъ, что выплачиваютъ эти налоги. Косвенные налоги — это завтный кивотъ всхъ финансистовъ, и именно благодаря этому послднему значенію налоги эти имли своихъ теоретиковъ и восторженныхъ хвалителей. Всякой плательщикъ скупъ, это дло понятное. Прекрасно! Собирая цлые миллліоны франковъ у населенія, которое нисколько до нихъ не плачетъ, которое даже де подозрваетъ, что ихъ взноситъ — да это было бы невроятнымъ чудомъ, если бы это не было положительнымъ и несомнннымъ фактомъ,— краеугольнымъ камнемъ старыхъ европейскихъ бюрократовъ. Даже Прудонъ, разсмотрвъ задачу о налогахъ со всхъ сторонъ, вывелъ заключеніе, что реформа будетъ не лучше злоупотребленій и что въ этомъ случа лучше оставить все по старому. Но оставить все но старому — значитъ, но нашему мннію, допустить систематическое обднніе народовъ и правительствъ.

Во-первыхъ замтимъ, что правительство, при косвенныхъ налогахъ, экономизируетъ государственные капиталы гораздо мене, чмъ экономизировало бы въ томъ случа, если бы получало ихъ прямымъ путемъ. Какія громадныя фантастическія затраты были сдлали для сомнительныхъ гражданскихъ улучшеній или для великолпныхъ построекъ, сколько было предпринято отдаленныхъ экспедицій — въ Мексику, Китай и Кохинхину, какіе блистательные вечера были даны въ сенской префектур! Все это значительно сократилось бы, если бы финансовая система потрудилась объяснить себ: кому и чего стоятъ эти непроизводительныя затраты? Всмъ извстна старая истина: что легко достается, то легко и исчезаетъ, не зачмъ скаредничать деньгами, которыя пріобртаютъ такъ легко, суммы, выплачиваемыя плательщиками безсознательнымъ образомъ, издерживаются съ самой наивной безпечностью. Пока будетъ существовать подобный механизмъ, нтъ мста серьезной экономіи, невозможна кикакая финансовая реформа. Что длаетъ настоящій финансовый человкъ, Гладстонъ, для того чтобы водворить порядокъ въ англійскихъ финансахъ? Онъ уменьшаетъ косвенные налоги, увеличивая прямые. Несправедливость съ одной стороны вызываетъ несправедливость съ другой. Противъ косвенныхъ налоговъ ведетъ постоянную воину контрабанда. Контрабанда процвтаетъ цо границ французской имперіи, контрабанда возникаетъ на границахъ 1435 французскихъ общинъ, подлежащихъ акцизу, длаются фальшивыя реестровыя записки, обманъ, подлогъ, кргочкодйство являются при совершеніи каждаго акта ‘во избжаніе липшихъ платежей.’ По этому поводу мы позволяемъ себ привести здсь маленькій фактъ, котораго сами были свидтелями. Вслдствіе присоединенія парижскихъ предмстій къ великому пашалыку, управляемому г. сенскимъ профектомъ, народъ потерялъ, быть можетъ, нсколько милльоновъ, благодаря самой простой спекуляціи. Легальное и оффиціальное присоединеніе совершилось 31 декабря ровно въ полночь. Въ одну секунду, въ одинъ неуловимый моментъ, отдлившій одинъ годъ отъ другого, предмстья, влдствіе императорскаго декрета, перешли въ другое административное вдомство и, слдовательно, прежняя стна акциза рушилась, какъ древле пали стны ерихона при звукахъ трубъ исуса Навина. И вотъ предмстья наполнились сотнями повозокъ, нагруженныхъ капустой, рдькой, окороками, говядиной въ такомъ количеств, что всмъ этимъ можно было бы продовольствовать цлый Парижъ, впродолженіи многихъ дней. Вс эти припасы были окружены толпами народа, и когда ударилъ полночный часъ, вся эта публика разразилась шумной радостью, видя, какъ эти повозки прозжали посреди таможенныхъ надсмотрщиковъ, какъ бы остолбенвшихъ отъ удивленія и пристыженныхъ тмъ, что теперь у, кг. нельзя было закричать: стой! Изъ чего же возникъ этотъ восторгъ? Изъ того, что муниципалитетъ, который долженъ былъ бы представлять собою все это общество, лишился извстной денежной суммы, у города, котораго люди эти были гражданами, была отнята часть матеріальныхъ средствъ. Въ нкоторомъ смысл эти люди издвались надъ самими собою. Между ними вс т, которые владли погребами, предвидя налогъ, запаслись виномъ и до верха нагрузили свои погреба для друзей, находившихся по ту сторону акцизной черты, и такимъ образомъ потребитель экономизировалъ пятьдесятъ франковъ съ бочки. Такой порядокъ вещей не длаетъ чести ни правительству, ни народу, и мы желаемъ, чтобы этому былъ какъ можно скоре положенъ конецъ, такъ какъ мы полагаемъ,— рискуя даже прослыть утопистами,— что отношенія народа къ правительству и правительства къ народу должны быть выраженіемъ высшей нравственной чистоты. Мы думаемъ, что налогъ долженъ былъ бы быть и современемъ будетъ долгомъ, выплачиваемымъ сознательно и легко. Разумется, въ идеальномъ государств налогъ принялъ бы значеніе добровольнаго взноса, и гражданинъ отдавалъ бы государству охотне, чмъ теперь отдаетъ жен или родному дтищу. Но какъ еще далеки мы отъ этого идеальнаго времени!

Между прямымъ и косвеннымъ налогомъ замчается извстнаго рода антагонизмъ. Оба эти налога существовали въ одно и тоже время въ образованныхъ государствахъ, но одинъ изъ нихъ могъ процвтать только въ ущербъ другому. Прямой налогъ пріурочивается въ самыхъ варварскихъ и въ самыхъ цивилизованныхъ гогударствахъ, тогда какъ косвенный налогъ соотвтствуетъ промежуточнымъ степенямъ развитія. Прежде всего прямой налогъ взимался въ эпоху великихъ народныхъ потрясеній, и каждый гражданинъ былъ обязанъ отдавать своему отечеству всю свою кровь и золото. Вотъ почему, въ эпоху большой революціи, когда было опредлено поголовное вооруженіе гражданъ, прямой налогъ игралъ важную роль, тогда какъ косвенному налогу было отведено второстепенное значеніе. Прямой налогъ обращается къ героизму, въ годины опасности и патріотическаго увлеченія, въ обыкновенное время онъ только справедливъ, потому что основывается только на дйствительныхъ условіяхъ жизни, но тогда ему трудно защищать себя противъ соблазновъ косвеннаго налога. Исторія показываетъ намъ, что въ мирное время свободные граждане съ неудовольствіемъ подчиняются поголовной подати — прямому налогу. Въ первобытныхъ государствахъ прямой налогъ ‘пріурочивается только тамъ, гд человкъ самъ считается вещью, которая можетъ быть продана.’ Поэтому свободные люди стараются избавиться отъ этоі’о налога и взалить его на рабовъ. Надобно замтить также, что какъ въ древнихъ, такъ и въ новйшихъ государствахъ гражданинъ не всегда пользовался своей индивидуальной свободой, считался принадлежностью правительства и старался освободиться отъ поголовной подати и отъ всхъ прямыхъ налоговъ, которые ставили его въ зависимость отъ центральной власти. Чмъ могущественне было вліяніе метрополіи на колоніи, республики на гражданъ, императора, короля или племеначальника на подданныхъ, тмъ боле отдавалось предпочтенія прямому налогу. Напротивъ, страша, лишенныя строгой централизаціи и государства съ бюрократической администраціей, при всхъ взаимныхъ различіяхъ, представляютъ общее сходство въ томъ отношеніи, что стремятся къ введенію косвенныхъ налоговъ. Прочная и обширная организація прямого налога представляется, по словамъ г. Кламажерани, однимъ изъ чудесъ римской централизаціи. Не мене удивительно развтвленіе и разнообразіе косвенныхъ поборовъ въ періодъ феодальнаго разъединенія. Во Франціи пряные налоги возрасти одновременно съ усиленіемъ королевской власти, а одновременно съ развитіемъ бюрократизма возрасти косвенные налоги, и такпмь образомъ на Франціи лежитъ самый обременительный бюджетъ на земномъ шар,— ежегодный бюджетъ въ два милліарда и двсти милльоновъ франковъ. Вотъ почему поселяне и землевладльцы обременены чрезмрно тяжкими налогами, взимаемыми съ ихъ недвижной собственности.

И такъ какъ граждане, накопляясь въ городахъ сплошными массами, могли бы сдлаться несносными, если имъ черезъ чуръ ужь докучали бы, то центральная власть предпочитаетъ взимать съ нихъ косвенные налоги, парижскій буржуа, правильно и охотно выплачивающій въ блаженномъ невденіи четвертую часть своихъ доходовъ господину сенскому префекту, поднялъ бы ропотъ, еслибы правительство потребовало у него откровенно и категорически только осьмую долю его дохода.

Вотъ почему принятіе прямого и однообразной) налога представляется немаловажнымъ дломъ. Подобная реформа повергаетъ въ нершительность самыхъ отважныхъ людей, и проницательные умы допускаютъ возможность осуществить эту идею не иначе, какъ съ опасностію страшнаго кризиса внутренняго и административнаго броженія.

Мы знаемъ, что народы, какъ и экономическая наука, стремятся къ прямому налогу, мы знаемъ также, что переходы отъ неудовлетворительнаго порядка къ боле удовлетворительному принадлежатъ къ числу самыхъ затруднительныхъ измненій, потому что переходъ долженъ совершиться въ сфер общаго антагонизма. Но, оставляя теперь въ сторон практическій вопросъ, приберегая его для заключенія настоящей статьи, посмотримъ, какія выгоды доставилъ бы прямой налогъ, если бы была произведена указанная нами реформа.

Осуществленіе реформы неизбжно сопровождалось бы громаднымъ экономпзированіемъ, которое дало бы возможность сбавить съ налога соотвтствующую цифру. Кто знаетъ, сколько драгоцннаго времени заставляли терять таможенные акцизные чиновники, тотъ пойметъ, что косвенный налогъ стоитъ государству отъ 15 до 20 процентовъ, а народу 30—40%. Каждые сто франковъ, взимаемые фискомъ, обходятся націи въ полтораста или сто шестьдесятъ франковъ. Это убыточно. Приходитъ въ Парижъ поздъ, который привозитъ на станцію отъ пяти до шести сотъ человкъ. Впродолженіи десяти минутъ пассажиры задерживаются нсколькими акцизными агентами, которые должны слдить, чтобы не были незаконно провезены извстнаго рода продукты — водка, свиное сало, пуллрдки. Шестьсотъ пассажировъ теряютъ коллективно около сотни часовъ, а муниципальный акцизъ пріобртаетъ десятокъ франковъ сбора. Этотъ десятокъ франковъ обходится нублик въ сотню, уже не говоря о скук и непріятностяхъ, не говоря о косвенномъ побужденіи къ обману и эгоизму, не говоря о неудовольствіи плательщика и о проистекающемъ отсюда равнодушіи, даже враждебномъ нерасположеніи къ представителямъ общихъ интересовъ, къ самимъ интересамъ. Отъ всего этого мы могли бы избавиться безъ всякой потери.

Если бы реформа осуществилась, то нація, зная въ точности, сколько она платитъ и на что платитъ, освободила бы общественный организмъ отъ этихъ отвратительныхъ паразитовъ, которые подтачиваютъ ея производительныя силы. Всякій знаетъ, что экю во сто су стоитъ пять франковъ въ рукахъ частнаго человка и только три франка въ рукахъ казеннаго фиска. Пока государство не будетъ въ глазахъ послдняго подчиненнаго олицетвореніемъ истины и справедливости, подчиняемый не будетъ поступать съ нимъ честно. Надясь, что читатель раздляетъ наше мнніе по отношенію въ косвеннымъ и многосложнымъ налогамъ и что онъ ршится отдать преимущество прямому я однообразному налогу, мы разсмотримъ различные прямые налоги, которые до сихъ поръ пользовались наиболе благопріятными отзывами. Чтобы лучше опредлить нашъ выборъ, мы сначала напомнимъ, чмъ налогъ не долженъ быть, и потомъ перейдемъ къ условіямъ, которымъ долженъ удовлетворять хорошій налогъ, потому что не вс же налоги положительно не хороши, что ни говорятъ раздосадованные плательщики.

Прежде всего замтимъ, что государство, взимая съ торговцевъ и промышленниковъ извстные налоги, не должно поступать такъ, какъ поступаютъ въ лсахъ дикіе, которые рубятъ съ корнемъ цлое дерево, чтобы собрать плоды. Не должно государство подражать и дтямъ, обламывающимъ съ вишневаго дерева втви, чтобы сорвать вишни. Есть налоги, убивающіе обремененную ими промышленность, есть налоги, отъ которыхъ торговля оскудваетъ самымъ плачевнымъ образомъ.

Производительный трудъ — священный трудъ. Государство не должно перерзывать глотку куриц, несущей золотыя яйца.

По той же самой причин налогъ долженъ уважать крайне необходимое достояніе гражданъ и прикасаться къ нему только въ томъ случа, когда существованіе самого государства находится въ опасности, или же при совершенно исключительныхъ обстоятельствахъ.

При такомъ взгляд на предметъ, было бы нелпо опредлять налогъ на страждущихъ тломъ въ больницахъ, на нищихъ въ благотворительныхъ заведеніяхъ, на младенцевъ, пользующихся комфортомъ колыбели. А между тмъ это длалось не разъ, это длается еще и теперь подъ различными видами.

Уважая, насколько это возможно, необходимое достояніе гражданъ, государство должно, по мр возможности, щадить ихъ полезное имущество. Если государство и ршается къ нему прикоснуться, то также только потому, что поступить иначе не можетъ, потому что настали тяжкія времена. Если общественная необходимость и польза имютъ право на предпочтеніе передъ индивидуальной необходимостью, то польза и общественная необходимость должны быть опредлены съ самой строгой точностью.

Если государство должно уважать, какъ свою собственную жизнь, необходимое достояніе гражданъ, если оно должно прикасаться къ полезному съ наивозможной осторожностью и только въ тхъ случаяхъ, когда нельзя поступить иначе, то отсюда мы должны сдлать тотъ логическій выводъ, что степень избытка, принадлежащаго гражданину, опредляетъ степень свободы, съ какою государство можетъ распоряжаться этимъ избыткомъ. Оно можетъ брать полными руками изъ правильнаго, изобильнаго излишка, но должно обращаться умренно съ скромнымъ достаткомъ. Numaro pondere, mensura.

Такимъ образомъ, предыдущія соображенія даютъ намъ слдуюдующіе общіе выводы.

Изъ двухъ налоговъ государство должно выбирать тотъ, который мене стоитъ.

Изъ двухъ налоговъ предпочтеніе должно быть оказано боле нравственному.

Изъ двухъ налоговъ, изъ которыхъ одинъ боле стоитъ, а другой нравственне, предпочтеніе опять должно быть оказано боле нравственному.

Изъ двухъ налоговъ одинаковой стоимости долженъ быть предпочтенъ боле производительный.

Изъ двухъ налоговъ неодинаковой стоимости долженъ быть, по мр возможности, выбранъ тотъ, который впослдствіи можетъ принести наибольшій чистый доходъ.

Особенное вниманіе обратимъ на то обстоятельство, что для опредленія стоимости налога государство должно принимать въ расчетъ не только свои расходы взиманія, но и стоимость налога для гражданина, стоимость, обнаруживающуюся уменьшеніемъ потребленія или ослабленіемъ производства. Притомъ, для массы плательщиковъ всякій налогъ непріятенъ, налогъ на избытокъ можетъ причинить человку безпокойство, на полезное — раззореніе, на необходимое — смерть. Государство должно себ припомнить, что размръ налога нисколько не опредляется соотвтствующей ему абсолютной цифрой, но вполн зависитъ отъ своей относительной цнности.

Г. Эмиль Жирарденъ сообщилъ свое имя теоріи прянаго налога на капиталъ, и мы должны признать за нимъ эту честь. Этотъ публицистъ глубоко постигъ и самымъ убдительнымъ образомъ раскрылъ многія истины, по отношенію къ налогу, истины, которымъ до него общественное мнніе не приписывало достаточно важнаго значенія.

Первая изъ этихъ истинъ заключается въ томъ, что налогъ долженъ быть для всхъ равномренъ. Чмъ равномрне налогу говоритъ Эмиль Жирарденъ, тмъ онъ мене отяготителенъ. Этотъ публицистъ сталъ даже утверждать, что строго равномрное распредленіе налога равнялось бы его совершенному уничтоженію. Этотъ удачный афоризмъ справедливъ, однако, только до извстной степени уже потому, что строго равномрное распредленіе налога представляется идеаломъ, къ которому можно постоянно приближаться, но котораго никогда нельзя достичь. Притомъ же эта равномрность налога могла бы обратиться въ положительную несправедливость и, наконецъ, подобная равномрность все-таки могла бы быть очень тягостною. Представляемъ въ примръ судно, находящееся въ открытомъ мор, когда провизія начинаетъ истощаться. Каждый матросъ правильно получаетъ свою порцію, и порція эта одинакова для всхъ матросовъ. Налогъ, опредляемый на състные припасы, очень тягостенъ для каждаго, хотя онъ распредленъ равномрно между всми, однако эта равномрность неодинаково ощущается различными темпераментами въ голодное время. Но намъ даже какъ-то неловко выставлять эти возраженія противъ совершенно разумнаго заявленія, которое, быть можетъ, высказано только слишкомъ рзко, безусловно, и сообщать парадоксальный наворотъ глубокой истин. Повторимъ вмст съ Эмилемъ Жирарденомъ, что если налогъ опредляется нераціонально, никогда бюджетъ не установится твердо, и отношенія плательщика къ правительству, также какъ и правительства къ плательщику всегда будутъ отмчены ложнымъ характеромъ. Это тоже, что сказать: налогъ долженъ быть справедливъ, и мы позволимъ себ только прибавить, что налогъ не только долженъ быть справедливъ, но и строго безпристрастенъ.

Самая высокая экономическая заслуга этого писателя, который займетъ очень видное мсто въ исторіи финансовой науки, заключается въ томъ, что онъ продолжалъ развивать ту великую истину, которую Вобанъ открылъ уже два столтія тому назадъ и, какъ казалось, совершенно безполезно. ‘Капиталами, имющими въ королевств наилучшее употребленіе, должны бытъ признаны т, которые остаются въ рукахъ народа!’ Туже идею, но только въ обратной постановк, выразилъ и Сюлли, говоря: ‘налогъ былъ бы самымъ лучшимъ путемъ помщенія капиталовъ, если бы налогомъ распоряжалось паи лучшее изъ правительствъ.’ ‘Сила правительствъ, замчаетъ Эмиль Жирарденъ, обратно пропорціональна бремени налоговъ. Чмъ тяжеле налогъ, тмъ правительство мене сильно. Налогъ, дйствительно, цпь, для которой народы доставляютъ металлъ, но тащить ее обязаны правительства’. Гладстонъ также понялъ, что для возвышенія бюджета государство должно развить прежде всего богатства страны. Но до этого министра, котораго выставляютъ всегда феноменомъ, до Жирардена, Вобана и Сюлли этотъ непреложный законъ былъ открытъ еще арійцами въ эпоху младенчества человческаго рода. Какъ мы узнаемъ изъ Ригведи, они обращали слдующую молитву ко владык небесъ: ‘Индра, сильный Индра, сдлай насъ боле богатыми, чтобы мы могли приносить теб боле богатыя жертвы!’ Эти наивные пастухи разсуждали основательно, Они замтили, что чмъ больше кормить корову, тмъ боле она даетъ молока. О. какъ бы желательно было послать многихъ изъ европейскихъ министровъ финансовъ въ школу пастушескихъ народовъ Индустана!

Эмиль Жирарденъ понялъ также, что наилучшій налогъ тотъ, который мене стоитъ, и что идеально прекраснымъ налогомъ слдуетъ признать добровольный. Но такъ какъ никто не платитъ изъ удовольствія платить, то необходимо, говоритъ Жирарденъ, чтобы государство возвращало плательщику цнность его денегъ₎и это условіе вообще выпускается изъ виду, такъ какъ, по вульгарному мннію финансистовъ, нація — паразитъ государства, а но господствующему воззрнію между нашими ортодоксальными экономистами государство — паразитъ націи. Между этими двумя крайними преувеличеніями есть мсто и для истины.

Но Эмиль Жирарденъ также преувеличилъ эту истину, потому что не обнялъ ее во всемъ величіи, онъ исказилъ ее, потому что съузилъ. Считая, съ очень естественной для него точки зрнія, отношенія между государствомъ и гражданами только отношеніями банкира къ кліентамъ, онъ ограничилъ балансомъ франковъ и сантимовъ взаимныя нрава и обязанности правительства и плательщиковъ, онъ изобрлъ свою пресловутую теорію страховаго налога (impфt-assurance) которая — признаемся въ томъ — въ 1848—1849 годахъ ослпила нагъ и столько прочей молодежи! Налогъ былъ преобразованъ въ страховой контрактъ или, говоря иначе, въ размнъ банковыхъ облигацій и государственныхъ бумагъ. Въ этомъ значеніи налогъ долженъ былъ обратиться въ добровольный, положительно добровольный взносъ. ‘Названіе налога, самодовольно восклицалъ Эмиль Жирарденъ, должно изчезнуть изъ словаря новйшей экономической науки, въ будущемъ времени изчезнутъ податные люди, а на мсто ихъ въ государств будутъ жить только граждане, платящіе за страхъ. Нужно ли дале излагать эту теорію? Налогъ, такъ какъ мы его понимаемъ, представляется полюсомъ, противоположнымъ налогу на доходъ, это — налогъ на капиталъ. Налогъ на капиталъ — это яйцо Христофора Колумба, это пирамида, которая, будучи утверждена на своемъ основаніи, сохраняетъ неподвижное положеніе уже вслдствіе своей собственной тяжести, тогда какъ при опрокинутой пирамид, вершиной внизъ, эта тяжесть представляется препятствіемъ равновсія,— препятствіемъ, которое можетъ быть побждено только совокупнымъ дйствіемъ всхъ усилій механики, налогъ на капитала) — это потокъ, самъ себ прорывающій русло, это идеалъ гражданина.’ Эта система вызываетъ цлую массу возраженій. Нуеть государство занимается мелкимъ страхованіемъ жизненныхъ условій, какъ это длается уже въ Великобританіи, съ легкой руки Гладстона,— мы этому нисколько не противорчинъ. Если оно сдлаетъ страхованіе даже обязательнымъ, выставляя гражданамъ на видъ, что они не только не смютъ сами жечь своихъ домовъ, но и не могутъ предоставлять это право другимъ,— это еще спорный вопросъ. Но чтобы государство обратилось въ страховщика и ограничило вс свои доходы страховыми преміями, взимаемыми съ благодушныхъ кліентовъ,— этого мы никакъ не можемъ допустить. Такъ какъ страхованіе представляется никому невозбранной операціей, то отсюда слдуетъ, что туземныя и иностранныя компаніи также могутъ принимать на страхъ и конкурировать съ правительствомъ. Конкуренція между правительствомъ и компаніями сдлаетъ то, что страховая премія не будетъ много превышать рискъ или, другими словами, государство не можетъ заставить платить за премію дороже ея дйствительной стоимости. Предположимъ, что ежегодный рискъ, угрожающій моему дому пожаромъ, моему имуществу кражей и моей жизни убійствомъ, въ общей сложности соотвтствуетъ сотой части моего дохода. Государство не можетъ заставить меня платить за страхъ боле одного процента, потому что если бы оно потребовало десять или даже двадцать процентовъ съ моего дохода, то я предпочелъ бы не ограждать себя отъ риска или обратился бы въ какую нибудь конкурирующую съ государствомъ компанію, которая заставила бы меня заплатить отъ одного до двухъ процентовъ, вмсто десяти или двадцати. Такимъ образомъ, государство, находясь въ необходимости взимать за страхъ только то, чего онъ стоитъ, не могло бы извлекать доходовъ, соотвтствующихъ необходимымъ затратамъ на содержаніе арміи, флота, юстиціи, на произведеніе общественныхъ работъ, на распространеніе просвщенія, на уплату процентовъ государственнаго долга. Такимъ образомъ, государство перестало бы быть государствомъ, обратилось бы въ страховщика, т. е. посвятило бы себя ремеслу, которымъ уже занимаются съ неодинакимъ успхомъ различныя компаніи. Очевидно, что для вознагражденія дефицита, который оназался бы въ доходахъ, государство должно было бы сдлать застрахованіе обязательнымъ и опредлило бы совершенно произвольно тарифъ страховыхъ премій, и этотъ новый тарифъ обратился бы въ налогъ, но только въ налогъ подъ фальшивымъ названіемъ.

Нужно ли присоединять, что при обязательномъ застрахованы! воры, мошенники и убійцы не слишкомъ бы спшили себя застраховывать? Оставаясь вн страховаго контракта, единственнаго, который бы связывалъ тогда государство съ гражданами, такой человкъ не признавалъ бы за государствомъ никакого права вмшиваться въ его дла, никакого права его наказывать — это само собою разумется, но даже не признавалъ бы за государствомъ права запрещать воровство и мошенничество.

А что пришлось бы подлать съ честными гражданами, которые, находя страховую премію слишкомъ высокою, предпочли бы не застраховываться?

Всякій охотникъ могъ бы выстрлить въ незастрахованнаго милліонера также легко, какъ въ беззащитнаго зайца. И разв полиція не могла бы убивать незастрахованныхъ нищихъ, какъ теперь убиваетъ собакъ, не платящихъ поголовной подати?

Однимъ словомъ, система эта, представляющаяся намъ такой забавной фантазіей, могла возникнуть только въ такое эксцентричное время, какимъ былъ 1849 г. во Франціи. Ненависть къ системамъ Луи-Блана, Кабе и Ньера Леру, произвела нкоторое смущеніе умовъ, и для противодйствія этимъ-то системамъ Прудонъ изобрлъ свою систему анархіи, а Эмиль Жирарденъ свою теорію страхового кредита. Мы, конечно, могли бы и не входить въ обсужденіе этого предмета, но мы не понимаемъ, какимъ образомъ еще и теперь въ умахъ сохранились кое-какія иллюзіи по отношенію къ иде Жирардена.

Наконецъ, страховой налогъ, какъ налогъ на капиталъ, долженъ былъ сдлать производительными вс капиталы и значительно оживить ихъ обращеніе. Но слдуетъ ли предпочесть теорію налога на капиталъ, освободи въ ее отъ преувеличеній, всмдругимъ системамъ? Мы этого не думаемъ. Капиталы не имютъ, не могутъ имть одинаковой цнности въ различныхъ рукахъ и но отношенію къ различнымъ видамъ промышленности. Пять франковъ равняются десяти франкамъ или только двумъ, смотря по личности владльца. Эмиль Жирарденъ, нападая на теорію поземельнаго налога, видитъ неудобство этого налога въ томъ, что онъ непосредственно взимается съ собственности и не принимаетъ въ соображеніе обременяющихъ ее обязательствъ. Возьмемъ для примра, говоритъ этотъ экономистъ, землевладльца, котораго недвижимое имущество, стоющее сто тысячъ франковъ, обременено долгомъ по залогамъ также въ сто тысячъ. Этотъ мнимый землевладлецъ въ сущности ничмъ не владетъ. Но сборщикъ податей тмъ съ большей настойчивостью будетъ требовать аккуратной уплаты казеннаго налога. По сосдству съ этимъ раззорившимся землевладльцемъ живетъ другой, котораго имніе стоитъ также сто тысячъ. Но этотъ второй землевладлецъ не только ничего не долженъ, напротивъ, онъ располагаетъ наличными капиталами, совершенно достаточными для того, чтобы вести правильное хозяйство на земл, пріобртать запасы въ благопріятное время, длать закупки, когда цны понижаются, продавать, когда цны возвышаются и т. д. Вотъ два землевладльца, одинъ мнимый, другой дйствительный,— два землевладльца, выплачивающіе одинаковый налогъ. Разв это справедливо, разв это раціонально?

Если это несправедливо, то не было бы все-таки ни боле справедливо, ни боле раціонально опредлять одинаковый налогъ на вс капиталы, каково бы ни было ихъ происхожденіе, потому что и на движимой собственности, какъ на недвижимой, лежатъ разиня обязательства. Весь капиталъ негоціанта можетъ получиться путемъ займа.

Впрочемъ не въ этомъ заключается наше возраженіе. Равномрный налогъ на капиталы былъ бы несправедливъ не только потому, что ихъ происхожденіе и характеръ неодинаковы, но еще и потому, что производительность капиталовъ чрезвычайно различна. Капиталы измняются соибразно съ видами промышленности, въ нкоторыхъ случаяхъ капиталъ приноситъ большія выгоды, но подвергается большему риску, въ другихъ выгоды мене значительны, но капиталъ подвергается меньшему риску.

Несправедливо было бы взимать одинъ и тотъ же налогъ со всхъ промышленныхъ капиталовъ, и агентамъ, правительства было бы невозможно опредлить относительный рискъ капиталовъ. Капиталы-смена, брошенныя на ниву промышленности, смена, обладающія различной производительностью и прозябающія не въ одно и тоже время.

Въ защиту своей системы Эмиль Жирарденъ говоритъ, что при одинаковомъ налог на капиталы не было бы боле непроизводительныхъ капиталовъ. Мы не знаемъ, вытащили ли бы. вс поселяне изъ своихъ старыхъ кошелей заботливо схороненныя деньги, но справедливо то, что налогъ этотъ перепугалъ бы насъ не на шутку. Кто сталъ бы засаживать деревьями обнаженные скаты бугровъ? Кто захотлъ бы засвать дубы? Кто пожелалъ бы покупать книгу, то есть, затрачивать капиталъ, который не далъ бы и тогда, какъ не дастъ теперь, никакихъ процентовъ, но за который тогда сверхъ того нужно было бы платить налогъ?

Такъ какъ капиталъ самъ по себ непроизводителенъ, такъ какъ онъ ровно ничего не стоитъ безъ рукъ человка, сообщающаго ему цнность, то Эмиль Жирарденъ подвергаетъ капиталъ искуственной обработк. Такъ какъ капиталъ самъ но себ непроизводителенъ, то мы и не желаемъ, чтобы отъ него зависло существованіе государства. И если частныя лица поступали бы нехорошо, живя на свой капиталъ, то также нтъ никакихъ причинъ желать, чтобы и государство существовало на счетъ капитала частныхъ лицъ. Было бы гораздо лучше, если бы частныя лица жили на счетъ своего дохода, и если бы государство жило на счетъ общаго, коллективнаго дохода.

Поземельный налогъ, заслужившій предпочтеніе (у физіократовъ прошлаго столтія, настоящихъ основателей соціологіи, къ которымъ мы всегда будемъ питать глубокое уваженіе), иметъ значеніе налога на капиталъ, притомъ на дйствительный капиталъ, капиталъ по преимуществу на землю. Люди, предлагавшіе этотъ налогъ, отправились отъ того убжденія, что опредлять налогъ на землю,— значитъ облагать имъ все, потому что все выходитъ изъ земли и все въ нее возвращается, и что поземельный налогъ, какъ налогъ постоянный и однообразный,— сообщилъ бы особенную прочность правительственнымъ учрежденіямъ, вычитая изъ сельскаго богатства только то, что должно принадлежать государству какъ арендная плата. По этой систем государство, вмст съ поселяниномъ — фермеромъ, пріобртало право на владніе почвою. Среди того порядка вещей, который назывался финаломъ французской феодальной эпохи, честные люди вздыхали о простот и истин, возглашая: возвратимся къ природ! Эти наивные люди превратили поселянина, сына полей, въ капиталиста по преимуществу и сдлали изъ него единственнаго плательщика и сборщика налоговъ. Кушая вкусный хлбъ, запивая его свжимъ парнымъ молокомъ, наслаждаясь многоцннымъ нектаромъ виноградниковъ, каждый бы охотно согласился взносить налоги правительству. Эта система обсуждалась въ знаменитомъ антресол госпожи Помпадуръ и была логическимъ результатомъ, возникшимъ изъ реакціи добросовстности и здраваго смысла противъ торжествующаго безсмыслія, противъ оффиціальнаго атеизма, отсылавшаго протестантовъ на галеры, а свободно мыслящихъ людей въ Бастилію.

Возраженія, сдланныя нами относительно налога на капиталъ, мы готовы повторить и во отношенію къ налогу на почву. Прежде всего замтимъ, что поземельный налогъ не отражается правильнымъ образомъ на движимыя имущества, поселянинъ, будучи первымъ плательщикомъ, взноситъ втрое, вчетверо, въ десять разъ боле своей настоящей платы, если дла его идутъ плохо. Этотъ пристрастный гнетъ налога въ высшей степени непріятенъ. Отражается налогъ — онъ отражается недостаточно. Не отражается налогъ — онъ слишкомъ обременителенъ. Другое возраженіе: не всякая почва одинаково производительна, земледліе, климатъ, удобства путей сообщенія — мы выставляемъ только главнйшія экономическія условія — измняются почти для каждой особой провинціи. На практик поземельный налогъ можетъ быть распредленъ равномрно и справедливо только въ томъ случа, когда онъ руководится тщательной кадастровой оцнкой земли. Добросовстный и всесторонній кадастръ стоитъ очень дорого, французскій обошелся въ 200 мил., а вдь это не бездлица! Но чтобы привести это дло къ концу, надобно было употребить пятьдесятъ лтъ, а впродолженіи этого времени страна измнила наружность. Лса были расчищены, поля вновь размежеваны, оказались лса, обложенные налогомъ какъ поля, и поля, съ которыхъ взимается налогъ какъ съ лсовъ, болота были высушены, сухія мста подверглись орошенію или доставляютъ какіе нибудь особые продукты. Мстности, названныя въ кадастр плохими, даютъ вовсе не наименьшій доходъ. Разумется, плательщикъ можетъ жаловаться, если ошибка вредитъ его интересамъ, и въ этомъ случа, онъ, конечно, воспользуется своимъ правомъ, но вообще жаловаться убыточне, чмъ не жаловаться. Но если ошибка наноситъ ущербъ государственнымъ интересамъ, государство долго этого не знаетъ, не всегда считаетъ благоразумнымъ исправить ошибку и при этомъ не рдко дйствуютъ эгоистическія частныя побужденія.

Чтобы вновь произвести равномрное распредленіе поземельнаго налога, необходимо руководиться строго точнымъ кадастромъ, который, доставляя послднія о земл свденія, имлъ бы значеніе огромной записной книги для поземельныхъ имуществъ, кром того здсь нужна земледльческая статистика, составленная добросовстно и раціонально и сообщающая новйшія данныя. Эти факты и свденія необходимы не только для налога, но также для торговли и промышленности, для цли народнаго продовольствія, для блага самихъ поземельныхъ имуществъ. Въ виду невжества и рутинныхъ привычекъ нашихъ поселянъ это pium desiderium осуществить довольно трудно, но ужь и не такъ же. трудно, какъ отыскать квадратуру круга. Когда у насъ будетъ способный и честный министръ сельской промышленности, тогда мы будемъ имть и земледльческую статистику,

И такъ, вопросъ о поземельномъ налог, какъ прямомъ и равномрномъ, мы считаемъ положительно неосуществимымъ. Налогъ на капиталъ мы также отвергаемъ, однако не безусловно. Есть случай, къ которому, какъ намъ кажется, было бы справедливо его примнить, именно но отношенію къ наслдству въ боковыхъ линіяхъ, какъ предлагаютъ одни, или гораздо проще, какъ полагаемъ мы, по отношенію къ крупнымъ наслдствамъ, выражающимся цифрой, превосходящей среднюю величину.

Но при этомъ необходимо условиться: что слдуетъ признавать богатствомъ и изобиліемъ? Это ршитъ общественное мнніе. Въ различныхъ странахъ законодатели могутъ означить предлъ, сначала отодвинутый очень далеко, чтобы не слишкомъ возбужать предразсудки,— предлъ, который будетъ постепенно понижаться по мр того, какъ чувство справедливости будетъ развиваться сознательне. Такимъ образомъ, этотъ предлъ предварительно могъ бы соотвтствовать милліону капитала.

Этому максимуму соотвтствовалъ бы минимумъ, обезпечивающій существованіе. Такимъ образомъ, налогъ, теперь обременяющій различными способами мелкія наслдства, долженъ былъ бы не прикасаться къ наслдуемымъ имуществамъ, которыхъ стоимость не превышаетъ для одного лица тысячи франковъ.

И такъ, по нашему мннію, должны быть отвергнуты различные, существующіе въ настоящее время, прямые налоги какъ на движимый, такъ и на недвижимый капиталъ. Мы бы желали только удержать налогъ на наслдуемыя имущества, налогъ, который бы щадилъ всякое завщанное имущество, цнностью не превышающее тысячи франковъ, и отдавалъ бы въ распоряженіе государства то, что превосходитъ одинъ милліонъ. Этотъ налогъ имлъ бы въ виду чистый активъ и не допускалъ бы никакихъ отраженій.

Въ предлахъ между тысячью франковъ и милльононъ могъ бы дйствовать прогрессивный налогъ. Но сначала обсудимъ внимательне значеніе прогрессивного и пропорціональнаго налога. Теорія налога на доходъ предлагаетъ наилучшій способъ изученія прогрессивности и пропорціональности налоговъ.

Безспорно, что никакая другая система налога не представляется такою простою и естественною, какъ система налога на доходъ. Основная идея всхъ налоговъ заключается въ вычет извстной части съ жатвенныхъ сборовъ. Въ Кита, какъ и у израильскихъ племенъ, обыкновенно вычиталась десятая часть. Скудна была жатва — государство брало свою десятину. Обильна была жатва — государство все-таки брало свою десятину. Если дла гражданъ шли плохо — государство было бдно, вслдствіе бдности гражданъ, если дла ихъ шли хорошо, государство обогащалось вслдствіе ихъ благосостоянія.

Эта система не только проще, но и лучше всхъ другихъ. Только такъ называемый прогрессъ фискальной изворотливости, изобртеніе косвенныхъ налоговъ, слабоуміе гражданъ могли затемнить внутреннюю непреложность этой экономической аксіомы. ‘Если бы былъ введенъ налогъ на доходъ, говорилъ Вобанъ, то мы видли бы въ этомъ самую великую, самую благодтельную мру.’ Также точно понимаетъ это дло и кодексъ Юстиніана, когда замчаетъ: ‘расходы на вс потребности общественной службы должны сообразоваться съ размромъ имуществъ’ {De muneribus patrimoniorum, L, I.}. Національное собраніе 1789 г. объявило въ своемъ обращеніи къ французамъ: ‘Лстница имуществъ должна быть единственнымъ справедливымъ мриломъ всякаго распредленія налоговъ’. Съ тхъ поръ въ различныхъ актахъ французской конституціи было изложено и клятвенно общано, что вс французы будутъ участвовать въ удовлетвореніи государственныхъ нуждъ только соразмрно съ имуществомъ каждаго. Но такъ какъ французы бдны, то законодатели и поршили распредлить налоги не сообразно съ средствами гражданъ, а съ ихъ потребностями, не соразмрно съ тмъ, что они имютъ, а съ тмъ, что должны были бы имть. Налогъ на доходъ, безъ сомннія, существуетъ, но онъ такъ загроможденъ разными другими налогами, что утратилъ все свое жизненное значеніе.

Прибавьте къ четному числу нечетное — и вдругъ въ сумм получается роковая нечетная цифра. И посреди этого лабиринта всхъ возможныхъ налоговъ, законодатели постоянно объявляли, что налогъ на доходъ всегда былъ основнымъ налогомъ и даже увряли, что и вновь опредляемые сборы были тмъ же налогомъ на доходъ, котораго практическое примненіе было будто бы усовершенствовано. Французамъ говорилось, что прямые налоги имютъ значеніе налоговъ на доходъ, что косвенные налоги — также налоги на доходъ. Таксы на табакъ, водку, вино, хлбъ, фланель — все это налоги на доходъ. Таксы на землю, на капиталъ, налогъ взимаемый за право отчужденія собственности, также хотятъ имть значеніе сборовъ съ дохода. Но въ такомъ случа къ чему столько превращеній? Ужъ если носильщикъ долженъ перенести какую нибудь доступную его силамъ вещь, то зачмъ раздлять ее на множество ящиковъ, большихъ, малыхъ, средней величины, квадратныхъ, круглыхъ, призматическихъ, осьмиугольныхъ, черныхъ, зеленыхъ, желтыхъ, деревянныхъ, металлическихъ, стеклянныхъ, фаянсовыхъ, картонныхъ? Всъ, раздленный такимъ образомъ, только безполезно увеличивается прибавочнымъ всомъ всхъ этихъ ящиковъ. Какой нибудь атлетъ, въ род Милона кротонскаго, еще можетъ перенести быка на своихъ плечахъ, но едва ли онъ согласился бы перетащить различные картонные футляры для шляпокъ, китайскія вазы, принадлежности туалета и прихотливыя бездлки какой нибудь красавицы аристократки, отправляющейся въ Баденъ или Трувилль.

Быть можетъ, мы безъ преувеличенія можемъ сказать, что упрощенія налога слдуетъ желать еще боле, чмъ его облегченія. А это упрощеніе было бы уже облегченіемъ, которое, по вычисленіямъ г. Кламажерана, составило бы для Франціи не мене ста милльоновъ сбереженія. По безъ упрощенія невозможно ни равномрное распредленіе, ни облегченіе. И такъ, возвратимся къ первобытной простот налога на доходъ, и, вмсто того, чтобы желать уравниванія налога, допускающаго отраженія, которыхъ нельзя вычислить, за которыми нельзя слдить взглядомъ, будемъ ждать большей справедливости отъ налога на доходъ, который, дйствуя на чистый активъ, подверженъ наименьшему числу отраженій. Равенству во мрак и смятеніи мы предпочитаемъ равенство среди порядка и свта.

Но отношенію къ пропорціональному налогу всякое недоумніе должно быть устранено. Теоретически вс соглашаются, что чмъ богаче частное лицо, тмъ боле оно должно выплачивать государству, что гражданинъ, котораго доходы вдвое значительне доходовъ его сосда, долженъ взносить, сравнительно съ этимъ сосдомъ, по крайней мр, вдвое боле, но что на нтъ и суда нтъ, какъ говоритъ пословица.

Такъ какъ налогъ на доходъ признанъ наилучшимъ почти единодушно, то мы желаемъ, чтобы налогъ этотъ былъ единственнымъ. Всякій согласится, что налогъ долженъ быть продорціоналенъ имуществу, но не вс допускаютъ, что налогъ этотъ долженъ слдовать прогрессивному развитію, возрастая соразмрно не съ богатствомъ, а съ избыткомъ.

Теорія прогрессивнаго налога въ сущности не разнится отъ теоріи пропорціональнаго налога, но пріобртаетъ боле значительную силу. Т же аргументы служатъ для защиты пропорціональнаго и прогрессивнаго налога, но въ послднемъ случа они становятся утвердительне, полновсне. Правда, они не имютъ никакого значенія для тхъ людей, которые протестуютъ противъ всякаго налога, справедливо также, что имя только моральное значеніе для людей, признающихъ законность одного добровольнаго налога, аргументы эти длаются положительно нелпыми для такихъ рьяныхъ теоретиковъ, какими были Галлеръ и графъ Соденъ, которые, не поморщась, утверждали, что государство не должно знать, есть ли въ стран бдные и богатые люди, и что государство должно требовать одинаковый налогъ съ бдняка, пріютившагося въ своей ветхой лачужк, съ банкира, обладающаго тридцатью шестью милліонами, съ важнаго барина, владльца тридцати шести замковъ.

‘Если государство хлопочетъ о богатств или бдности другихъ, восклицаетъ графъ Соденъ { Nationalkonomie, Leipzig. 1811. III, 158.} съ благороднымъ негодованіемъ, то оно обнаруживаетъ лицепріятіе, покровительствуетъ одному классу въ ущербъ буржуазіи и буржуазіи въ ущербъ дворянству!’ Галлеръ ршаетъ дло такимъ образомъ: ‘разсуждать по отношенію къ налогу о богатств или о бдности гражданъ — значитъ основываться надоводахъ нищаго, а не на доказательствахъ юриста’ { Restauration des Staatswissenscliaften, VI, 131.}.

Мы не такъ спсивы и охотно приняли бы доводы нищаго, если бы они казались намъ основательными. Признавая аксіомой необходимость пропорціональнаго налога на имущество — что у насъ всегда означаетъ пропорціональный налогъ на доходъ, потому что капиталъ — теорія, а доходъ — дйствительность, мы обратимся къ разсмотрнію аргументовъ, говорящихъ въ пользу прогрессивнаго налога.

Налогъ, хотя бы онъ былъ добровольнымъ, всегда будетъ имть значеніе пожертвованія. Если государство иметъ право требовать отъ гражданъ пожертвованій, то необходимо, чтобы пожертвованія эти были распредлены равномрно, и чтобы для однихъ гражданъ они не были тяжеле, чмъ для другихъ. Справедливость состоитъ не въ томъ, чтобы, какъ думаютъ Галлеръ и Соденъ, государство, взимая 2200 милльоновъ французскаго бюджета съ 38 милльоновъ жителей Франціи, требовало съ каждаго 55 франковъ 26 сантим.— съ дорожнаго рабочаго, съ г. Ротшильда, съ нищаго, протягивающаго руку, съ г-жи Ротшильдъ и съ каждаго изъ ея дтей, съ жены поденьщика и съ каждаго изъ ея дтей. Справедливость, верховная правда, руководится не безусловными цифрами, не безусловными законами, а напротивъ относительными законами и цифрами. Она не наваливаетъ одинаковую тяжесть на слона и на старую извощичью клячу. Взимая съ рабочаі’о Жака, его жени и съ каждаго изъ его троихъ дтей по 55 франковъ и 26 сантимовъ, т. е. общую сумму въ 276 фр. 30 сантимовъ, которую надобно вычесть изъ дохода въ 55о франковъ,— какимъ лишеніямъ государство подвергаетъ семейство рабочаго?

Взимая съ банкира Натанаэля, его жены и съ каждаго изъ его троихъ дтей но 55 фр. 26 сантим., т. е. въ общей сложности 276 фр. 30 саит. на чистый доходъ въ 55,000 франк., какимъ лишеніямъ государство подвергаетъ семейство банкира Натапаэля?

Вотъ дв крайности. Теперь возьмемъ среднюю величину.

Взимая съ мастера Пьера Дюрана, его ясени и съ каждаго изъ его дтей по 55 фр. 26 сант., т. е. сумму въ 276 фр. 30 сант., на общій доходъ въ 5,500 фр.,— какимъ лишеніямъ государство подвергаетъ семейство мастера Пьера Дюрана?

Защитники просто пропорціональнаго налога говорятъ: государство представляетъ собою общее соединеніе всхъ имуществъ.

Всякій гражданинъ владлецъ, соразмрно съ своимъ богатствомъ, участвуетъ капиталомъ въ общихъ расходахъ, что значительно облегчитъ положеніе бдняка.

Въ нашемъ примр банкиръ Натанаэль, буржуа Дюранъ и рабочій Жакъ образуютъ государство, ассоціацію плательщиковъ. Натанаэлъ въ десять разъ богаче Дюрана, который въ десять разъ богаче Жака: слдовательно, Натанаэль заплатитъ въ десять разъ больше Дюрана, а Дюранъ въ десять разъ больше Жака. Практическое приложеніе этой системы очень легко. Съ общаго дохода всхъ трехъ плательщиковъ, дохода въ 61,050 франк. налогъ составитъ 276,30X3=828, оОсанг. Всякій прилежный ученикъ низшей школы вычислитъ, что часть налога, причитающаяся на каждаго будетъ:

фр. сант.

Для Жака — 7 46

‘ Дюрана — 74 67

‘ Натанаэля — 74 677.

Тогда налогъ, дйствительно, взимался бы соразмрно не съ нуждами, а съ состояніемъ, и такимъ образомъ, организовался бы единственный налогъ, если не считать совершенно исключительнаго налога на наслдуемое имущество. Если бы наше поколніе приняло и осуществило эту систему, то оказало бы человчеству великую услугу.

При всемъ томъ реформа эта была бы не полна, потому что не удовлетворяла бы въ строгомъ смысл принципу справедливости.Со времени школы физіократовъ защитники пропорціональнаго налога приняли также идею прогрессивнаго налога. Они полагаютъ, что ужь если предпринимать реформу въ распредленіи налога, то улучшенія должны быть произведены самымъ удовлетворительнымъ образомъ. Не надобно забывать существеннаго различія, говорятъ эти экономисты, между необходимостью, полезностью и избыткомъ. Натанаэль заплатитъ государству свою часть налога, равняющуюся 746 фр. 77 сант. изъ своего избытка, буржуа Дюранъ лишитъ себя въ пользу государства 74 фр. 67 сант., которые ему самому бы пригодились, тогда какъ рабочій Жакъ вынетъ 7 фр. 46 сант. изъ своего ограниченнаго достоянія, необходимаго для пропитанія его семейства. Слдовательно, рабочій Жакъ платитъ еще гораздо боле, чмъ буржуа Дюранъ, а Дюранъ платитъ въ сущности боле, чмъ банкиръ Натанаэль. Господинъ Натанаэль не лишитъ себя ни сигары, ни даже бочки бордосскаго вина, тогда какъ Жакъ, быть можетъ, откажется отъ своей бутылки вина, жен не купитъ платья, дтямъ — башмаковъ.

Въ этомъ отношеніи народъ долженъ быть всегда предметомъ экономическаго сочувствія,— народъ, то есть цлые десятки милліоновъ населенія, ядро націи. Неравномрность, повторяющаяся милліоны и милліоны разъ, производитъ ужасающую сумму страданій, которая нисколько не маловажне оттого, что она неизвстна или оттого, что ее не замчаютъ экономисты въ род Мальтуса и пройдохи-юристы въ род Галлера.

Г. Брайтъ въ одной изъ своихъ прекрасныхъ рчей, произнесенныхъ въ палат общинъ, разсказываетъ, что какая-то очень знатная дама, соблазнившись примромъ г-жи Помпадуръ, получавшей изъ казенныхъ сборовъ три милліона пять сотъ тысячъ ливровъ, попросила у Неккера маленькій подарокъ въ тысячу ливровъ изъ государственныхъ доходовъ, чтобы заплатить за нсколько брилліантовъ и нкоторыя принадлежности гардероба.

— Помилуйте, какъ это можно! вскричалъ министръ,— да вдь это подати съ цлой деревни!

— Какая нищенская деревня! подумала барыня, распахнувъ веръ и повернувшись на своихъ красныхъ каблучкахъ.

Безъ всякаго сомннія, возражаютъ намъ, было бы хорошо а справедливо, если бы налогъ не требовалъ съ одного гражданина больше пожертвованій и лишеній, чмъ съ другого, было бы очень желательно, чтобъ налогъ, щадя насущное достолніе, поступалъ очень умренно съ полезнымъ имуществомъ, и тмъ свободне распоряжался избыткомъ. Но бда-то въ томъ, что это положительно невозможно. Когда налогъ перестаетъ быть соразмрнымъ съ состояніемъ и увеличивается быстре его, то неизбжно должно случиться, что налогъ подточитъ имущество и сдлаетъ его незначительнымъ,— даже боле: онъ поглотитъ все состояніе и утопитъ его въ долгахъ. И сейчасъ же господа, нсколько боле любящіе математику, чмъ справедливость и ближняго, принимаются вычислять, что но законамъ геометрической прогрессіи, если съ дохода въ 20,000 фран. приходится налоговъ 1,000 фран., то съ 44,000 придется 5,000, съ 54,000 дохода — 10,000 фр. налоговъ, а со 100,000 франковъ дохода должны взиматься налоги въ размр также 100,000. Но на этомъ математики-экономисты не останавливаются и доказываютъ, что при доход въ 160,000 франковъ государству надобно было бы заплатить 200,000 фр., и, слдовательно, плательщикъ нашелся бы вынужденнымъ призанять себ 40,000 фр., для уплаты налога. Этимъ путемъ можно доказать, что съ дохода въ нсколько милльоновъ надобно было бы уплачивать государству нсколько милльярдовъ, а при доход въ нсколько бильярдовъ нужно было бы платить казн нсколько билльоновъ или тридльоновъ. ‘Вы видите, возглашаютъ наши оппоненты, что надо быть пустоголовымъ утопистомъ, чтобы желать введенія прогрессивнаго налога. Человколюбіе и математика — дв вещи различныя!’

Съ своей стороны мы всегда не довряли реформамъ, которыя противорчили математическимъ законамъ, но мы питали также недовріе и къ математик, не согласовавшейся съ принципомъ нравственной справедливости. Мы не принадлежимъ къ числу тхъ субъектовъ, которые вооружаются противъ иной идеи потому только, что она слишкомъ вознышенна, слишкомъ честна и запечатлна слишкомъ глубокой истиной. Мы указали на доводъ, къ которому прибгаютъ порицатели прогрессивнаго налога,— доводъ, вошедшій въ основаніе многихъ словоизверженій, многихъ оффиціальныхъ спичей. Онъ доказываетъ только то, что стоитъ неправильно поставить условія задачи, чтобы получить нелпые отвты, и что для осуществленія проекта прогрессивнаго налога не надобно только обращаться къ методу, принятому этими господами.

Какимъ образомъ возникаютъ ложные выводы, мы можемъ пояснить это примромъ.

Парижское населеніе ежегодно увеличивается нсколькими тысячами душъ. Это увеличеніе сопровождается большимъ числомъ несчастныхъ случаевъ, но оба эти увеличенія не строго пропорціональны между собою, и геометрическая прогрессія второго увеличенія превышаетъ геометрическую прогрессію перваго приращенія. Неужели же господа, осмивающіе проэктъ прогрессивнаго налога, вздумаютъ заключить, что въ извстный періодъ времени фіакры и омнибусы передавятъ всхъ пассажировъ, всхъ кучеровъ, все парнасское человчество до послдняго пшехода,— благодаря давк и толкотн на площадяхъ и улицахъ столицы?

Такъ какъ прогрессивный налогъ начинается извстнымъ минимумомъ жизненныхъ потребностей, то почему бы ему не остановиться на извстномъ максимум избытка? Если бы прогрессивный налогъ оставилъ каждому изъ нашихъ первостепенныхъ богачей одинъ милліонъ дохода, всего только одинъ милліонъ, неужели же Ротшильдъ и вс члены его достопочтенной фамиліи проронили бы хотя одну слезинку и стали бы роптать на несправедливость и злополучный жребій?

Пропорціональный налогъ не невозможенъ, потому что онъ существуетъ. Уже не говоря объ отеляхъ, въ которыхъ съ путешественниковъ взимается плата, соразмрная съ ихъ предполагаемымъ состояніемъ — столько-то съ нмецкаго негоціанта, столькото съ французскаго фабриканта, столько-то съ англійскаго милорда, столько-то съ русскаго барина,— не говоря объ учителяхъ, берущихъ за преподаваніе сообразно съ числомъ лакеевъ, которыхъ они встрчаютъ на лстниц, не говоря о докторахъ-филантропахъ, которые берутъ за визиты съ богатыхъ дорого, съ обезпеченныхъ гражданъ — умренно, съ бдныхъ не берутъ ничего и сверхъ того доставляютъ имъ безвозмездно лекарства и другія пособія,— уже не говоря обо всемъ этомъ, мы можемъ при малйшемъ вниманіи видть вокругъ себя многочисленныя примненія прогрессивнаго налога.

Въ Англіи хозяева платятъ правительству прогрессивный налогъ соразмрно съ числомъ мужчинъ, находящихся у нихъ въ услуженіи. Налогъ съ двухъ лакеевъ превышаетъ двойной налогъ съ одного, налогъ съ трехъ лакеевъ превышаетъ утроенную цифру налога съ одного лакея и такъ дале до одинадцати.

Извстный налогъ — Income tax прогрессивенъ, по крайней мр, въ предлахъ отъ 2,500 до 3,750 фр. дохода.

Во Франціи взимается налогъ съ дверей и окопъ, домъ съ десятью отверстіями платитъ больше, чмъ два дома — каждый съ пятью. Мы далеко не симпатизируемъ этому налогу на воздухъ и свтъ, но если возможенъ несправедливый прогрессивный налогъ, то тмъ боле возможенъ справедливый.

Тоже самое мы скажемъ и о налог на патенты, котораго мы не можемъ одобрить, такъ какъ налогъ этотъ привязывается къ труду. Плата за патенты сообразуется — съ населеніемъ городовъ. Налогъ на наслдуемыя имущества также до нкоторой степени прогрессивенъ. Въ Париж префектъ взимаетъ прогрессивный налогъ, не требуя ничего съ квартиръ, которыхъ наемъ не превышаетъ 250 фр., онъ опредляетъ налогъ отъ 5—9% съ квартиръ, приносящихъ боле значительный доходъ.— Префектъ продаетъ также мста на кладбищахъ по очень прогрессивному тарифу.

Управленіе погребальныхъ процессій (administration des pompes fun&egrave,bres), которое хоронитъ бдняковъ ни для кого незримо, извлекаетъ значительныя выгоды изъ похоронъ буржуа, а богачей заставляетъ платить немилосердно дорого, но боіачи тщеславны и охотно платятъ.

Кто же станетъ посл этого утверждать, что прогрессивный налогъ невозможенъ? Когда Тюрго, читая докладную записку о введеніи прогрессивнаго налога, на поляхъ ея написалъ: ‘il faut excutter l’auteur et non pas le projet (надо казнить автора, по не проэктъ), то при этомъ онъ забывалъ, что французское духовенство, смышленое и глубоко разсудительное, когда дло касалось его интересовъ, распредлило прогрессивно требуемыя отъ него правительствомъ контрибуціи. Это продолжалось отъ 1755 до 1789 года.

Налогъ на богатыхъ, декретированный конвентомъ, дйствовалъ посредствомъ самаго простого механизма. Вс имущества были раздлены на десятыя части, и налогъ со ста тысячъ франковъ, распредлялся такимъ образомъ:

съ 1-й десятой части взимались 1 десятая долл, т.е. 1,000 фр.

‘ 2 ‘ 2 ‘ 2,000 ‘

‘ 3 ‘ 3 ‘ 3,000 ‘

‘ 4 ‘ 4 ‘ 4,000 ‘

‘ 5 ‘ 3 ‘ 5,000 ‘

‘ 6 ‘ 6 ‘ 6,000 ‘

‘ 7 ‘ 7 ‘ 7,000 ‘

‘ 8 ‘ 8 ‘ 8,000 ‘

‘ 9 ‘ 9 ‘ 9,000 ‘

‘ 10 ‘ 10 ‘ 10,000 ‘

Этотъ налогъ, мене прогрессивный, чмъ какимъ онъ представляется но виду, равнялся вычету половины дохода или даже 55%. Гораздо лучше поступали аиняне, которые и въ этомъ отношеніи даютъ намъ урокъ благоразумія и справедливости. Они раздлили доходи гражданъ на пять классовъ. Граждане перваго класса, которыхъ доходы не превышали 25 минъ, не платали ничего, граждане втораго класса платили 10%, третьяго класса — 12,5%, четвертаго — 16,66%, наконецъ граждане пятаго класса платили 20% { Boeckh, Staatshaushalt der Athener. Berlin. 1817, II. P. 38.}.

Для большей ясности предположимъ, что прогрессивный налогъ дйствуетъ въ такой стран, какъ Франція, гд ежегодный бюджетъ мы означимъ въ одинъ милльярдъ.

Мы немедленно длаемъ открытіе, что въ такой стран, которая, однако, справедливо считается наиболе равномрно надленною, въ стран, гд рзкія различія между крупными и мелкими имуществами гораздо мене замтны, чмъ во всякомъ другомъ образованномъ государств, при всемъ томъ граждане обезпечены въ высшей степени неодинаково. Обыкновенно полагаютъ — и это предположеніе очень близко подходитъ къ истин — что первая треть населенія — классъ богачей, патроновъ и буржуа — владетъ двумя третями имуществъ, и что дв другія трети, образуемыя мастеровыми, поденьщиками и пролетаріями, располагаютъ всего одной третью народныхъ имуществъ. Раздливъ на сотыя доли три трети населенія и три трети народнаго богатства, мы увидимъ, что первая сотая часть населенія составляется изъ 380,000 человкъ, владетъ пятнадцатью сотыхъ всхъ движимыхъ и недвижимыхъ имуществъ. Послдняя сотая часть населенія размщена въ тюрьмахъ, центральныхъ домахъ, больницахъ, благотворительныхъ заведеніяхъ.

Такъ какъ первая сотая часть населенія въ пятнадцать разъ богаче средней, а послдняя въ три раза бдне средней, то выходитъ, что первая сотая часть населенія въ сорокъ пять разъ богаче послдней.

Замтимъ, что гаже неравномрность иметъ мсто и между 380,000 лицами, составляющими первую сотую, и между 380,000 лицами, составляющими послднюю сотую часть населенія. Но если бы народное богатство и населеніе Франціи были раздлены на тысячныя части, то разстояніе, которое отдляетъ первую тысячную часть населенія отъ послдней, было бы еще замтне.

Прогрессивный налогъ {Lehrbuch der finanzt Wissenschaft, 1, III.}, распредливъ нсколько равномрне имущества, уменьшилъ бы общественную неуравнителыюсть и дйствовалъ бы въ предлахъ строгой справедливости и настоящаго нелицепріятія, никого не оскорбляя ч не стсняя ничьей свободы.

Но какимъ образомъ произвести оцнку имуществъ, съ которыхъ долженъ взиматься налогъ? Говорятъ, что при этомъ должны встртиться непобдимыя трудности. Если кадастровая разцника поземельныхъ имуществъ, произведенная такимъ неудовлетворительнымъ образомъ, стоила столько денегъ и премени, то можетъ случиться еще хуже но отношенію къ движимой собственности, которая, находясь въ рукахъ владльца, почти недоступна правильнымъ вычисленіямъ. Привычка къ обману и къ укрывательству въ ущербъ государству сдлалась слишкомъ застарлой привычной, государство обманываютъ даже въ томъ случа, когда ложь не доставляетъ никакихъ выгодъ. Какъ же безсовстно граждане должны будутъ обманывать государство, чтобы посредствомъ ложныхъ показаній подвергнуться боле легкимъ налогамъ? Притомъ государство будетъ имть дло не только съ ложными, но и съ недостаточными показаніями. Очень многіе рабочіе и хлбопашцы, де умя считать, не знаютъ, сколько они заработываютъ, сколько издерживаютъ, и разв только могутъ смутно сознавать въ хорошемъ или дурномъ положеніи находится ихъ дло. Умифендахъ, одинъ изъ теоретическихъ старовровъ налога на доходъ и одинъ изъ практическихъ порицателей этой системы, выражается такимъ образомъ: ‘невжество и съ доброй волей не можетъ дать точныхъ свденій, а человкъ, достаточно смышленый, не захочетъ добросовстно высказаться’.

Эти возраженія довольно основательны, однако указываемыя ими препятствія не помшали пропорціональному налогу на доходъ,— налогу, который представляется первымъ опытомъ прогрессивнаго налога,— пріурочиться въ Бремен, Гамбург, Соединенныхъ штатахъ, возраженія эти не слишкомъ много стсняютъ г. сеискаго префекта и французскаго министра финансовъ…

Дйствительно, государство располагаетъ значительной силой, когда иметъ подъ руками свденія, доставляемыя кадастровой разцнкой и публичными актами (купчими и документами о продаж, засвидтельствованными у нотаріусовъ и маклеровъ) и административными изслдованіями. Къ несчастію, мы не можемъ допустить сомннія, что вначал частныя показанія очень часто могутъ искажать истину. Но сосди, выплачивающіе боле, не согласились бы на слишкомъ несправедливое послабленіе, оказываемое другимъ и, напослдокъ, общественное мнніе внимательно слдило бы за добросовстностью гражданъ. Вс ложныя показанія, взятыя въ ихъ общей сложности, произвели бы увеличеніе размра налога, государство, вмсто милльярда, которымъ мы ограничили смту бюджета, потребовало бы боле, и плательщикъ увидлъ бы, что онъ не иметъ никакого разсчета обманывать. Этого мало: государство, пользуясь правомъ первой купли (droit de prmption), которое Эмиль Жирарденъ считаетъ нулевымъ ему предоставить, могло бы въ случа очевидно ложнаго показанія покупать имущество, дающее такой незначительный доходъ, прибавляя десять процентовъ къ стоимости, объявленной недобросовстнымъ плательщикомъ. Ко къ этой мр надобно было бы прибгать только для того, чтобы противодйствовать очевидному обману. Государство могло бы назначить оцнщиковъ-экспертовъ, предоставивъ имъ право поврять дловыя книги торговыхъ домовъ, жалующихся на слишкомъ обременительную тягость налога. Притомъ доходы въ очень приблизительной степени можно опредлить посредствомъ смты ежегодныхъ затратъ. Частными показаніями, разумется, также не слдуетъ слишкомъ пренебрегать. Замчательное доказательство тому мы видимъ въ Голландіи, гд налогъ доставляетъ боле значительныя выгоды въ томъ случа, когда оцнка производится не административнымъ путемъ, а личными показаніями по чести и совсти. И наконецъ мы убждены, что частныя показанія будутъ становиться добросовстне по мр того, какъ будетъ возрастать уваженіе къ общественнымъ интересамъ,

Ью переходъ отъ стараго порядка къ новому не можетъ не встртить значительныхъ затрудненій. Плательщики налоговъ будутъ протестовать во имя своихъ погибшихъ иллюзій, гражданамъ покажется трудне платить одинъ милльярдъ завдомо и сознательно, чмъ платить два милльярда въ потемкахъ. Слдовательно, при осуществленіи перехода надобно было бы поступать съ наивозможной осторожностью. Внезапное и безотлагательное уничтоженіе всхъ косвенныхъ налоговъ и въ частности упраздненіе таможенъ могли бы раззорить многихъ честныхъ промышленниковъ и добросовстныхъ негоціантовъ. Реформа удовлетворила бы всмъ интересамъ, если бы она совершилась не въ двадцать четыре часа — что впрочемъ было бы пожалуй и невозможно — а влеченіи опредленнаго періода времени, напримръ въ десятилтній срокъ. Десятая часть всей реформы должна была бы совершиться влеченіи одного года.

Доходы ниже 300 франковъ для одного лица и 500 франковъ для семьи надобно было бы считать необходимымъ для жизни минимумомъ (minimum alimentaire). Прогрессивный налогъ долженъ былъ бы уважать этотъ минимумъ, который подлежалъ бы только номинальной подати въ размр одного франка, чтобы никто не сказалъ, что нкоторые граждане освобождены отъ всякихъ по жертвованій въ пользу государства.

Максимумъ ежегоднаго дохода, которымъ можетъ пользоваться гражданинъ, былъ бы опредленъ въ одинъ милліонъ. Такое ограниченіе увеличило бы число милліонеровъ, но доставило бы государству незначительныя выгоды, такъ какъ владльцы громадныхъ имуществъ раздлили бы излишекъ двадцатимиллышныхъ капиталовъ между друзьями или членани своихъ семействъ. Но случаи эти были бы такъ рдки, что на нихъ не стоило бы обращать большаго вниманія.

Намъ остается сказать еще о третьей или четвертой систем прянаго налога,— налога на затрату, защищаемаго г. Пфейфферомъ. Этотъ ученый, ршительно нерасположенный въ пользу прогрессивнаго налога, обвиняетъ его въ стремленіи къ уравниванію всхъ общественныхъ положеній. Что же касается до единственнаго и просто пропорціональнаго налога, то г. Ифейфферъ не принадлежитъ къ числу его порицателей и даже охотно принялъ бы эту систему, если бы онъ не предпочиталъ ей системы налога на затрату. Въ защиту своей мысли этотъ экономистъ приводитъ слдующіе аргументы.

Балогъ на затрату боле практиченъ и легче примняется. Дйствительно въ большинств случаевъ капиталъ обнаруживается только доставляемыми имъ процентами, а размръ процентовъ обнаруживается только степенью домашняго благосостоянія капиталиста.

Такъ какъ затрата служитъ наиболе очевиднымъ признакомъ и наимене обманчивымъ мриломъ дйствительнаго богатства, то слдовало бы опредлять налогъ скоре на затрату, которая лучше извстна, чмъ на доходъ, который мене извстенъ.

Второй аргументъ. Несомннно, что при положительно извстномъ доход налогъ будетъ привязываться не только къ затрат, но и къ наличнымъ суммамъ, которыя капиталистъ счелъ бы нужнымъ для себя приберечь. Государство будетъ одинаково поступать и съ затратой, и съ тою священною собственностью, которую скопила бережливость. Поступать одинаково съ расточительностью и бережливостью — значитъ поощрять расточительность въ ущербъ бережливости, потому что гражданинъ предпочтетъ скоре издержать, нежели сберечь доходъ, съ котораго онъ впослдствіи долженъ будетъ платить постоянный налогъ. Такимъ образомъ, налогъ на доходъ представляется призомъ, выдаваемымъ расточительности, пороку и разврату…. Грустныя послдствія предвидть нетрудно.

Мы глубоко уважаемъ экономію, также мало, какъ и Пфейфферъ, одобряемъ безполезныя и непроизводительныя затраты и положительное мотовство, но мы не длаемъ бережливость, подобно г. Пфейфферу, предметомъ такого безусловнаго обожанія, потому что бережливый человкъ также легко можетъ сдлаться скареднымъ, какъ легко издерживающій человкъ расточительнымъ мотомъ. Эти два порока такъ сходны между собою, что едва ли справедливо оказывать предпочтеніе одному изъ нихъ передъ другимъ. Они порождаются поочередно. У скупаго отца — сынъ мотъ, говоритъ французская пословица, кто былъ расточителенъ въ молодости, длается скупцомъ подъ старость. Ростовщикъ ищетъ расточительныхъ мотовъ, расточительнымъ людямъ нуженъ ростовщикъ. Здсь возникаютъ отношенія банкира къ кліентамъ н.ты доврителямъ. Подобно труду, безпечность и праздность располагаютъ своимъ собственинмъ капиталомъ, подчиняются своимъ законамъ развитія.

И такъ, вопреки мннію г. Пфейффера, мы думаемъ, что справедливый налогъ долженъ взиматься съ запасныхъ имуществъ, съ наличныхъ частей народнаго богатства, въ которыхъ нтъ непосредственной безотлагательной надобности. Мы признаемъ совершенно справедливымъ, чтобы но мр обогащенія частнаго лица возвышалась страховая премія, которую это лицо обязано уплачивать государству, потому что налогъ — страховая премія, хотя конечно не въ томъ узкомъ, одностороннемъ смысл, какой придаетъ Эмиль Жирарденъ этому выраженію. Мы не думаемъ также, какъ, повидимому склоненъ допустить г. Пфейфферъ, чтобы граждане были вообще боле завистливы, чмъ скупы, и чтобы они предпочитали не экономизировать, то есть не обогащаться только изъ нежеланія платить государству десятину съ пріобртаемыхъ ннопь капиталовъ или земель.

Мы сознаемъ, что наша рецензія неполна, хотя здсь идетъ рчь о положительно нреісрасной книг… Но передъ нами дв системы. Руководясь здравымъ смысломъ и добросовстностію, изъ этихъ двухъ системъ можно вывести почти одни и тже заключенія, не смотря на то, что происхожденіе и основныя положенія этихъ системъ діаметрально противоположны. Если бы г. Пфейфферъ и его послдователи не видли возможности практически осуществить теорію налога на затрату, то они сдлали бы нкоторыя уступки въ пользу налога на доходъ, если бы мы считали невозможнымъ осуществленіе теоріи налога на доходъ, то сдлали бы кое-какія уступки въ пользу налога на затрату. Однако насъ раздляетъ цлая пропасть.

Если бы мы жили въ идеальномъ государств, то намъ было бы ршительно все равно, платить ли налогъ съ капитала, дохода или съ затраты. Капиталы давали бы честные, нормальные доходы, доходы регулировали бы затраты. Къ несчастью, мы до этого еще не дошли и наши экономическія отправленія совершаются далеко не съ такою математическою точностью. Этотъ безпорядокъ можетъ зайти слишкомъ далеко, чтобы обратить во вредъ то, что сначала могло считаться выгодой. Такъ г. Пфейфферъ въ защиту своего налога выставляетъ то обстоятельство, что затрата удерживаетъ большее постоянство сравнительно съ доходомъ, и что, слдовательно, налогъ на затрату былъ бы гораздо мене, чмъ всякій другой налогъ, подверженъ колебаніямъ. Это, къ несчастью, справедливо. Разъ привыкнувъ къ извстному жизненному обиходу, человкъ съ трудомъ можетъ ограничиться боле умреннымъ комфортомъ или роскошью, и въ большинств случаевъ предпочитаетъ скоре до тла раззориться, чмъ даже но вншнему виду казаться обднвшимъ. Только положительно мотоватые субъекты издерживаютъ боле своихъ доходовъ, Есть цлыя общества, раззорившіяся самымъ плачевнымъ образомъ. Французское правительство сразу затратило свой доходъ за семь лтъ, только бдные не обременены долгами, потому что не могутъ найти для себя заимодавцевъ, а большинство такъ называемыхъ богачей живетъ на счетъ кредита, доставляемаго мнимымъ состояніемъ. Вообще такое затруднительное общественное положеніе ликвидируется банкротствомъ, за которымъ разыгрывается плачевный кризисъ.

Но если частныя лица издерживаютъ слишкомъ много, не соображаясь съ недостаточными средствами, то позволительно ли государству участвовать въ мотовств и даже извлекать изъ него выгоды? Если частныя лица издерживаютъ то, чего у нихъ нтъ, то станетъ ли государство брать налогъ съ того, чего граждане не имютъ? Неужели для того, чтобы внушать людямъ бережливость, государство будетъ пользоваться слабостью расточительныхъ людей? Наконецъ, есть затраты очень предосудительныя: неужели и тутъ государство захочетъ пользоваться?

И такъ, мы желаемъ уничтоженія косвенныхъ поборовъ, потому что они слишкомъ стснительны и тягостны, потому что ихъ большая производительность преимущественно обусловливается боле плачевнымъ раззореніемъ бдняка, потому что они слишкомъ дорого стоятъ,— стоятъ несравненно дороже, чмъ можно знать,— потому что они вносятъ безпорядокъ во вс житейскія сдлки, обыкновенно поощряютъ порокъ и обманъ, поселяютъ въ гражданин антипатію къ государству и даже вооружаютъ гражданина противъ общественныхъ интересовъ.

Ршительно высказываясь въ пользу налога на доходъ, мы желаемъ, чтобы онъ былъ опредленъ пропорціонально не богатству, а избытку, и чтобы, обходя минимумъ насущной жизни, онъ обращался умренно съ скромнымъ благосостояніемъ и извлекалъ значительныя выгоды изъ слишкомъ крупныхъ имуществъ.

Налогъ на капиталъ долженъ быть примненъ только къ наслдуемымъ имуществамъ. Налогъ этотъ также долженъ дйствовать прогрессивно и доставляемыя имъ выгоды должны быть преимущественно обращены на воспитаніе и матеріальное обезпеченіе бднйшихъ дтей.

Жакъ Лефрень.

‘Дло’, No 10, 1867

ИСТОРЯ НАЛОГА ВО ФРАНЦИ.

Читайте также: