По поводу вызова свдущихъ людей для обсужденія питейнаго вопроса.
По поводу вызова свдущихъ людей для обсужденія питейнаго вопроса.
‘Русь’, 21-го августа 1881 г.
По поводу вызова сведущих людей для обсуждения питейного вопроса, Аксаков Иван Сергеевич, Год: 1881
Время на прочтение: 9 минут(ы)
Сочиненія И. С. Аксакова.
Прибалтійскій Вопросъ. Внутреннія дла Россіи. Статьи изъ ‘Дня’, ‘Москвы’ и ‘Руси’. Введеніе къ украинскимъ ярмаркамъ. 1860-1886. Томъ шестой
Москва. Типографія М. Г. Волчанинова (бывшая М. Н. Лаврова и Ко.) 1887
Порадуется безъ сомннія вся Россія, и прежде всего сами крестьяне, оффиціально объявленному ршенію правительства принять наконецъ дйствительныя мры для ‘противодйствія неумренному употребленію вина’ или по просту пьянству,— этому лютому злу, совсмъ одолвшему нашу землю. Порадуется вдвойн, потому что правительство вмст съ тмъ возвщаетъ и о своемъ благомъ намреніи посовтоваться по этому длу напередъ съ людьми свдущими, именно: вызвать во второй половин сентября боле 20 лицъ изъ разныхъ губерній Для сообщенія мстныхъ свдній и для предварительнаго обсужденія того, выработаннаго уже проекта, который предполагается внести въ Государственный Совтъ ныншнею же осенью. Мольбы народа наконецъ услышаны. Было бы истинно желательно, чтобъ въ число приглашенныхъ попало нсколько изъ разряда лицъ наиболе въ предстоящемъ дл свдущихъ и наиболе заинтересованныхъ, именно нсколько (хоть бы также десятка два изъ разныхъ мстностей Россіи) толковыхъ, умныхъ крестьянъ, въ род, напримръ, того волостнаго старшины Угодичьской волости, Ростовскаго узда, Ярославской губерніи, Кострова, объ административныхъ дарованіяхъ котораго и объ успшной его борьб съ пьянствомъ разсказываетъ нашъ извстный экономистъ, В. П. Безобразовъ, въ 40 No ‘Руси’. Такой способъ разршенія самаго жгучаго для народа вопроса (т. е. приглашеніемъ въ числ ‘свдущихъ’ и крестьянъ) по всей вроятности обезпечилъ бы боле надежнымъ образомъ дйствительное исполненіе будущаго закона о питейной торговл со стороны самого нашего населенія: Государева забота о благ народномъ, Государева воля, выразившаяся законодательнымъ актомъ, ограждающимъ народную нравственность, пустили бы тогда — не черезъ сложное, многостепенное бюрократическое только нисхожденіе сверху до-земи, а непосредственно, — глубокіе корни въ народное сознаніе, стали бы добрымъ, руководящимъ для народа преданіемъ. Въ нашей газет былъ помщенъ въ разное время цлый рядъ крестьянскихъ приговоровъ сельскихъ и волостныхъ, уполномочивающихъ ходатайствовать у правительства о сокращеніи числа кабаковъ — ‘чтобы были не ближе 15 верстъ одинъ отъ другаго’, — приговоровъ не поддльныхъ, а настоящихъ, въ искренности, въ подлинности которыхъ мы имли возможность удостовриться лично. Были у насъ и еще приговоры, налагающіе ту же мысль о сокращеніи числа кабаковъ,— но не были напечатаны нами только потому, что написаны они слишкомъ правильнымъ языкомъ, очевидно приходскимъ священникомъ или учителемъ, и потому могли бы быть заподозрны, хоть вроятно и несправедливо, въ поддлк. Въ виду такого прямаго заявленія самихъ крестьянъ, въ которомъ такъ чистосердечно высказывается простое желаніе стать ‘подале отъ соблазна‘, совершенно непонятною становится агитація нкоторыхъ газетъ въ защиту ‘свободы’ кабацкаго промысла и противъ законодательнаго сокращенія числа этихъ почтенныхъ заведеній. Спшимъ оговориться, чтобъ не подпасть обвиненію въ клевет, что он, т. е. газеты, при этомъ нисколько не выражаютъ сочувствія народному пьянству, даже негодуютъ на этотъ порокъ, — но потому ля, что иниціатива такого рода борьбы съ пьянствомъ идетъ не отъ нихъ, а отъ самого народа и вызвала сочувствіе ‘Московскихъ Вдомостей’, или потому, что въ ихъ кодекс, скопированномъ съ кодекса заграничныхъ новйшихъ передовыхъ теоретиковъ и доктринеровъ, наряду съ вопросами аграрнымъ, рабочимъ и т. д., не стоитъ вопроса о пьянств и не преподано готоваго разршенія, — почему бы то ни было, но нкоторая часть такъ-называемой либеральной печати вкуп -съ либеральною бюрократіей возстаетъ противъ вышеупомянутой, предлагаемой самими крестьянами мры… Возраженія свойства разнаго. ‘Вы хотите,— говорятъ одни,— отнять у народа его единственную утху, когда сами наслаждаетесь пніемъ Аделины Патти! Дайте ему напередъ театръ, дайте ему своихъ Патти, доставьте ему возвышающія душу развлеченія, и тогда кабакъ рушится самъ собою’, и т. д. Такова, исполненная повидимому самаго нжнаго соболзнованія къ несчастному народу, лишаемому кабака безъ немедленной замны онаго сельскими Аделинами Патти, патетическая рчь нкоторыхъ противниковъ сокращенія. Выходитъ, что соболзнованіе къ крестьянамъ мшаетъ этимъ господамъ согласиться на то, о чемъ молятъ сами крестьяне, выходитъ, что сокращеніе кабаковъ какъ будто служитъ помхою для повсемстнаго по селамъ возникновенія театровъ, а не служитъ, наоборотъ, наилучшимъ средствомъ къ возбужденію въ народ потребностей боле нравственнаго порядка, теперь заглушаемыхъ водкой. Газета ‘Порядокъ’ съ своей стороны также осуждаетъ эту мру, т. е. сокращеніе числа кабаковъ и размщеніе ихъ на 15-ти-верстномъ другъ отъ друга разстояніи, — и также изъ соболзнованія къ крестьянамъ: она предвидитъ развитіе шинкарства, т. е. воспрещенной тайной продажи вина по донамъ, которую, конечно, станутъ строго преслдовать, и заране оплакиваетъ будущія жертвы будущихъ преступленій, вызванныхъ къ жизни сокращеніемъ кабаковъ!… При этомъ она разсуждаетъ, что безъ подъема народнаго образованія и экономическаго благосостоянія пьянство искоренить совсмъ невозможно. Разсужденіе несомннно основательное, но выводъ выходитъ все-таки одинъ: въ ожиданіи пока ‘книга станетъ доступною большинству народа’ и ‘экономическое положеніе его понравится’, оставить кабаки рости и множиться, а народу въ проеимой имъ отъ правительства помощи для борьбы съ кабакомъ-искусителемъ отказать, примняя къ потребленію вина принципъ невмшательства или laissez faire laissez aller.
Да кабакъ-то главнымъ образомъ и вытсняетъ книгу и вредитъ экономическому благосостоянію! Зло по преимуществу въ кабак, съ его кабацкою опьяняющею атмосферой, кабацкою компаніей, кабацкимъ кредитомъ, съ хозяиномъ- кабатчикомъ, готовымъ принять отъ пьяницы въ закладъ все, до послдней его рубахи. Гд кабакъ, тамъ развращается все населеніе, развращаются и дти, пріучащіяся съ малыхъ лтъ быть свидтелями грязныхъ, отвратительныхъ сценъ кабацкаго разгула. Даже потаенная продажа не такъ вредна, какъ кабакъ, потому именно, что производится тайно, слдовательно, въ большинств случаевъ, не можетъ допустить въ самомъ мст продажи ни большихъ сборищъ, ни явныхъ безчинствъ, ни даже закладовъ имущества или платья, такъ какъ при этомъ слишкомъ легко бы обнаружилось незаконное занятіе продавца. Можно даже предполагать, что при отдаленности кабака почти каждый крестьянскій домъ станетъ запасаться виномъ впередъ, для собственнаго употребленіи, такъ что и въ шинкарств не будетъ особенной надобности,— но это употребленіе будетъ уже другаго характера, чмъ кабацкое пьянство. Мы вовсе не думаемъ, чтобы одно сокращеніе числа кабаковъ вполн искоренило зло, пожирающее сильне всхъ другихъ золъ крестьянское благосостояніе, мы стоимъ за эту мру прежде всего потому, что на нее указываютъ сами крестьяне, затмъ потому, что и сами признаемъ ее существенно полезною, такъ какъ кабакъ, по нашему мннію и по мннію крестьянъ, самъ по себ ‘душевреденъ’, но нисколько не утверждаемъ, будто спасеніе заключается только въ одной этой мр и никакія другія не нужны. Хотите убдиться въ польз безкабачья, сравните только дв деревни или два села въ близкомъ другъ отъ друга разстояніи, изъ которыхъ въ одномъ — кабакъ, а въ другомъ нтъ, и вы подивитесь различію крестьянъ не только въ благосостояніи, во и въ нравахъ. Въ безкабачномъ сел крестьяне, сравнительно, чище, порядливе, трудолюбиве вжливе, и самое хозяйство идетъ успшне, чмъ въ первомъ,— хотя и въ безкабачномъ сел въ большіе, особенно храмовые праздники, благодаря заране запасенному вину, происходитъ иногда трехдневное, повальное безобразное пьянство. Его не устранитъ, конечно, никакая отдаленность кабака, но такая попойка праздниками и кончается, это не то, что ежедневное развращеніе, что кабацкое завсегдатайство, и поглощеніе кабакомъ всякаго досужаго часа и досужей копйки!
Крестьяне въ своихъ приговорахъ, изъ которыхъ многіе были нами напечатаны въ подлинник, сами сознаются въ непохвальной своей податливости соблазну и умоляютъ только объ одномъ: чтобъ убавили и разрдили количество искусителей. Намъ привелось однажды, совершенно случайно, при прозд чрезъ одно большое село, попасть на волостной сходъ: выбирали волостныхъ судей. Домикъ волостнаго правленія и напротивъ него кабакъ, между домикомъ и кабакомъ, въ которомъ раздавались крики и псни, значительно подпившій народъ, волостной старшина, стоя на крыльц правленія, выкликивалъ на улицу кабацкихъ гостей, которые нехотя выходили одинъ за другимъ. ‘Что вы тутъ длаете?’ спросили мы одного мужика.— ‘Да вотъ, батюшка, самъ видишь: пьяные пьяныхъ въ правые судьи выбираемъ’!— На нсколько энергическихъ, приличныхъ случаю, замчаній, мы получили отъ стоявшихъ тутъ кучкою мужиковъ такой отвтъ: ‘Скверно, ужъ на что хуже! Сами видимъ, да ничего не подлаешь: Вишь онъ торчитъ тутъ, проклятый’, прибавили они, указывая на кабакъ.
Да, ослабли! Народъ это чувствуетъ, сознаетъ самъ, тяготится самъ своимъ развращеніемъ, страстно желаетъ изъ него выйти и ищетъ себ опоры извн, молитъ, чтобъ сама высшая власть протянула ему руку помощи. Неужели же мы ее оттолкнемъ?.. Не къ лицу намъ глумиться надъ этимъ смиреннымъ сознаніемъ народа въ собственномъ нравственномъ слабосиліи… Дивиться надо, какъ сохранилъ онъ въ себ столько человчности, — которою даже превосходитъ низшіе народные классы въ другихъ, боле ‘культурныхъ’ странахъ, что даже въ паденіи своемъ не утрачиваетъ понятій о высшемъ человческомъ достоинств, ни стремленій къ высшему христіанскому совершенству. Тысячу лтъ росъ онъ какъ трава, — никто о немъ не заботился, никто его не наставлялъ, не училъ: соблюла въ немъ душу и человка только православная вра, только сознаніе своей неразрывной духовной связи съ церковью, единственнымъ учителемъ былъ только храмъ Божій, несмотря даже на небрежное, по большей части, богослуженіе. Двсти лтъ держали его мы, помщики, въ своей крпости, и выпустили на волю, по крайней мр огромное большинство изъ насъ, такимъ же, какимъ взяли, не воспитавъ, не научивъ его ни чему, ни грамот, ни даже улучшенной систем хозяйства и обработки земли! А затмъ, когда онъ выпущенъ былъ на волю,— какъ же распорядились мы — уже какъ общество, какъ интеллигенція, руководящая и правящая?
Въ Сверныхъ Штатахъ Америки, въ виду предстоявшей эмансипаціи Негровъ, заране, предупредительно озаботились устройствомъ для нихъ десятковъ тысячъ школъ, почти или совсмъ даровыхъ, для того, чтобы тотчасъ же по освобожденіи уловить все, еще способное учиться негритянское поколніе въ школы и такимъ образомъ нравственно подготовить ихъ къ воспринятію свободы, въ пользованію своими новыми правами. У насъ же распорядились иначе: бывшимъ крпостнымъ преподнесли одновременно два охмляющихъ кубка: воли и — дешевки! Дешевкой прозвалъ народъ вино или водку, упавшую, съ уничтоженіемъ откуповъ, до небывало низкой цны. Слдуетъ только изумляться, какъ при такой одновременности, при такомъ подставленномъ народу искушеніи, освобожденіе совершилось почти повсемстно тихо и мирно, хотя и съ невыгодными нравственными послдствіями для крестьянъ. Мы не раздляемъ мннія тхъ, которые видятъ въ этомъ подсунутомъ освобождаемому народу соблазн — какой-то злой разсчитанный умыселъ, внушенный чуть ли не самимъ польскимъ ржондомъ. Мы полагаемъ, что все это произошло отъ двухъ причинъ, вопервыхъ, отъ легкомысленнаго, безразборчиваго, чуждаго критики, наивнаго увлеченія нашего всякаго рода ‘либерализмомъ’ и поверхностнаго знанія народной жизни, уничтоженіе всмъ омерзвшаго откупа стало дйствительно неизбжнымъ, введеніе же акцизной системы представлялось ‘прогрессомъ’, а о конечномъ практическомъ результат, объ усиленіи народнаго пьянства и разореніи чрезъ то народнаго хозяйства, никто въ теоретическомъ увлеченіи надъ этою мыслью серьезно не останавливался. Да и некогда было, все спшило и торопилось. Другая причина заключалась въ томъ, что въ ту пору прогрессивныхъ вяній и реформъ всякое министерство гнуло и погоняло, что есть мочи, реформы своего вдомства,— отдльно, не соображаясь ни съ общимъ ходомъ длъ, ни съ частными прогрессивными дйствіями другихъ вдомствъ. Такъ, напримръ, уже въ виду предпринятаго уничтоженія крпостной зависимости и предстоявшаго критическаго положенія помщичьихъ хозяйствъ, Министерство финансовъ признало какъ разъ благовременнымъ уничтожить существовавшій издавна дешевый и популярный поземельный кредитъ въ такъ-называемыхъ Опекунскихъ Совтахъ, не замнивъ его никакимъ новымъ кредитомъ, когда онъ именно дозарза былъ нуженъ. Самый злой врагъ не могъ бы посовтовать боле вредной мры, а между тмъ министръ финансовъ былъ вполн достойный человкъ, исполненный искренняго патріотическаго духа и лучшихъ намреній. Но Министерство финансовъ дйствовало само-по-себ, Министерство внутреннихъ длъ — также само-по-себ, военное Министерство опять особая статья…
Но относительно потребленія народомъ вина дйствительно принимались иногда мры не одного легкомысленнаго свойства. Незадолго до введенія акцизной системы, въ западномъ кра Россіи стали возникать, по примру Англіи и Америки, такъ-называемыя ‘общества трезвости’. Повтріе перешло и въ центральную Россію, гд приняло своеобразную форму: крестьяне міромъ составляли приговоры: ‘вина не пить’ и давали другъ другу варокъ, большею частью на опредленное время,— на годъ, на два. Сельское духовенство,— надобно сказать правду,— охотно поддерживало мужиковъ въ такомъ настроеніи и по желанію ихъ скрпляло договоры. Составило приговоръ одно село,— сосднему не отставать же, и воздержаніе отъ вина стало повальнымъ. Министръ финансовъ, обязанный соблюдать интересы казны, слдовательно и интересы откупщиковъ, перетревожился: что если и въ самомъ дл народъ станетъ трезвымъ?! Для предупрежденія этой опасности онъ отнесся къ оберъ-прокурору Святйшаго Синода, указывая на участіе духовенства въ такой беззаконной, противу пьянства, агитаціи. Оберъ-прокуроръ передалъ отношеніе министра на усмотрніе Синода, — Синодъ съ своей стороны, не высказывая личнаго мннія, разослалъ это отношеніе епархіальнымъ архіереямъ — къ свднію и соображенію. Послдніе были поставлены въ странное положеніе: съ одной стороны, они безъ сомннія — пастыри, даже архипастыри, и въ этомъ званіи должны бы даже благословить паству на такую борьбу съ порокомъ, съ драгой, они же вдь и сановники государства, даже по преимуществу сановники, такъ-сказать генералы отъ церкви, а потому и интересы фиска должны быть имъ не чужды и даже близки. Не знаемъ, какъ въ другихъ епархіяхъ, но въ Московской представитель высшей епархіальной власти написалъ на указ Синода, излагавшемъ сообщеніе министра, резолюцію такого содержанія: ‘Церковь восхваляетъ всякое воздержаніе отъ порока, въ томъ числ и отъ пьянства, благословляетъ всякое стремленіе человческое къ нравственному совершенству, но только то-цнно въ ея глазахъ и угодно Господу, что является дломъ личнаго убжденія и искренняго свободнаго произволенія. Такого свободнаго личнаго произволенія нтъ тамъ, гд, какъ въ настоящемъ случа, воздержаніе отъ вина налагается на все общество велніемъ міра, вынуждается общественными приговорами, а потому, разославъ сіе по всмъ епархіальнымъ церквамъ, воспретить священникамъ принимать какое-либо участіе въ подобныхъ сельскихъ ршеніяхъ и приговорахъ, и содйствовать онымъ какимъ бы то ни было образомъ…’ Мы передаемъ по памяти содержаніе этой хитроумной революціи, передаемъ вполн точно, сожалнію, мы не можемъ вспомнить всмъ выраженій подлиннаго теиста, написаннаго съ замчательнымъ мастерствомъ. Мы тогда же мостили себ копію съ указа и съ революціи, она хранится къ нашимъ бумагахъ, но отыскивать ее теперь мы не имемъ времени. Само-собой разумется, что пересланная къ сельскимъ священникамъ и переведенная на простой житейскій языкъ резолюція гласила такъ: ‘начальство не довольно, пусть все остается, т. е. пусть пьянствуютъ по старому, ршеніе общества въ дл нравственной стороны общежитія — для членовъ его не должно быть обязательно…’
Такъ вотъ какая поддержка оказывалась досел сверху народному усилію — высвободиться изъ стей соблазна, сверху же ему разставленныхъ!
Къ лицу ли намъ бросать укоры въ лицо народу за пьянство? Не пора ли наконецъ перестать развращать его всею мощью нашего государственнаго аппарата, утверждая на народномъ развращеніи главный центръ тягости нашего государственнаго бюджета? Вдь главнымъ плательщикомъ того акцизнаго виннаго налога, который составляетъ самую крупную статью государственнаго дохода, все тотъ же народъ! Если признано наконецъ благовременнымъ понизить выкупные платежи, если предположено отмнить подушную, подать, то не важне ли еще убавить подать кабацкую, превышающую и подушную, и оброчную вмст? Убдиться въ этомъ не трудно, разложивъ сумму акцизнаго дохода на число плательщиковъ этихъ послднихъ двухъ податей: такое расчисленіе будетъ не далеко отъ истины.
Народъ и въ этомъ, какъ и въ нкоторыхъ другихъ случаяхъ, проситъ правительство не примнять къ нему либеральной доктрины laissez faire, laissez aller, а оказать ему содйствіе прямымъ правительственнымъ вмшательствомъ къ устраненію соблазновъ, именно въ данномъ случа — къ сокращенію кабаковъ. На этотъ разъ, можно врить, не втун будетъ его моленіе.
Кстати о кабак: напоминаемъ нашимъ читателямъ статью въ 15 No ‘Руси’ г. Перелешена о томъ, что кабакъ, гд-бы онъ ни былъ, слдовало бы замнить ‘стойкою’ или ‘выставкой’, гд питья продаются только на выносъ, гд, по крайней мр, нтъ помщенія для сборной, компанейской распивки. Кажется, мысль эта заслуживаетъ вниманія: пусть обсудятъ ее практики.
Еще одно замчаніе: намъ неоднократно писали, да кажется и нкоторыя земства пришли къ тому же убжденію, что содержателей уздныхъ кабаковъ и трактировъ съ продажею нитей необходимо лишить права избираться въ гласные и участвовать въ. волостныхъ и земскихъ собраніяхъ. Мы вполн присоединяемся къ этому мннію.