По поводу 20-й годовщины 19 февраля 1861 г.
По поводу 20-й годовщины 19 февраля 1861 г.
‘Русь’, 20-го февраля 1881 г.
По поводу 20-й годовщины 19 февраля 1861 г, Аксаков Иван Сергеевич, Год: 1881
Время на прочтение: 5 минут(ы)
Сочиненія И. С. Аксакова.
Прибалтійскій Вопросъ. Внутреннія дла Россіи. Статьи изъ ‘Дня’, ‘Москвы’ и ‘Руси’. Введеніе къ украинскимъ ярмаркамъ. 1860-1886. Томъ шестой
Москва. Типографія М. Г. Волчанинова (бывшая М. Н. Лаврова и Ко.) 1887
Святой, незабвенный въ народной памяти день отпраздновалъ свою двадцатилтнюю годовщину. Двадцать лтъ наросло тому великому и величавому событію не только русской, но и всемірной исторіи, которое окрещено простыни словами: ’19 февраля 1861 года’. Истинно благодатной радости, по праву, сподобился отъ Бога Виновникъ освобожденія: увидть воочію цлое новое племя вольныхъ людей, цлое поколніе новыхъ слугъ себ, земл и государству, рожденныхъ уже свободными, отъ раскрпощеннаго имъ народа!
Двадцать лтъ!…. Давно ли кажется привтствовали мы, еще впередъ за три года, наступленіе этого желаннаго дня такими стихами:
День встаетъ багрянъ и пышенъ,
Долгой ночи скрылась тнь,
Новой жизни трепетъ слышенъ,
Чмъ-то вщимъ смотритъ день!
Съ сонныхъ вждъ стряхнувъ дремоту,
Бодрой свжести полна,
Вышла, съ Богомъ, на работу
Пробужденная страна!
Такъ торжественно-прекрасно
Блещетъ утро на земл,
На душ свтло и ясно
И не помнится о зл,
О минувшихъ дняхъ страданья,
О потрат добрыхъ силъ
Въ скорбныхъ мукахъ ожиданья,
Въ безвременности могилъ!
Пусть почіютъ мирно гробы
Тщетно ждавшихъ столько лтъ!
Память имъ! но въ сердц злобы,
Ни вражды, ни мести нтъ!
Все проститъ онъ безъ разсчета,
Устоявшій въ дни тревогъ,
Онъ — чей духъ годины гнета
Перебылъ и перемогъ!
Слышишь: новому онъ лту
Псню радости поетъ:
Благо всмъ ведущимъ къ свту,
Братьямъ съ братьевъ снявшимъ гнетъ!
Людямъ миръ, благословенье,
Долгихъ мукъ исчезнетъ слдъ —
Дню вчерашнему — забвенье,
Дню грядущему — привтъ!
И Русскій народъ вполн, вполн оправдалъ выраженныя въ этихъ стихахъ чаянія. Ни вражды, ни злобы, ни мести, не оказалось въ его сердц. ли вчерашнему искренно произнесено имъ и дйствительно наступило забвенье — наступило не для народа только, но и для всхъ насъ, для всего общества. Въ самомъ дл, не боле двадцати лтъ прошло со дня уничтоженія крпостнаго права, а уже нужно нкоторое усиліе памяти даже для современниковъ той поры, чтобы возобновить въ своей мысли и чувств, чтобы возстановить въ своемъ воображеніи всю казавшуюся тогда (хотя бы отвлечено и осуждаемую) ее, тхъ нравственныхъ и житейскихъ привычекъ и отношеній, той бытовой обстановки, той ежедневности тогдашней, того истинно чудовищнаго общественнаго строя, который стоялъ, повидимому, такъ незыблемо твердо, по ту сторону 19 февраля 1861 г., еще на самомъ канун многознаменательнаго дня. Переворотъ, совершившійся въ русской яемл и положившій начало новой для нея исторической эр, былъ глубже, полне, радикальне какихъ бы то ни было переворотовъ уже потому, что совершился столько же вншнимъ, сколько и внутреннимъ образомъ, столько же въ жизни, сколько и въ сознаніи, отшибъ самую память о быломъ. Даже французская революція конца XVIII вка, преобразившая не одну Францію, но и весь міръ, не упразднила и до сихъ поръ во Франціи легитимизма и легитимистовъ съ ихъ мечтаніями о возстановленіи бурбонской монархіи. Реформа же 19 февраля совершилась безповоротно: крпостниковъ, т. е. людей, способныхъ мечтать о возстановленіи ра- бовладльчества, въ Россіи нтъ,— не было уже и на другой день по изданіи манифеста. А теперь уже подросли новыя поколнія длателей въ жизни бытовой и гражданской. Двадцатилтнія дти бывшихъ рабовладльцевъ уже совсмъ чужды позорныхъ преданій я привычекъ крпостнаго права, двадцатилтнія дти бывшихъ рабовъ — это уже первая передняя дружина людей незнавшихъ рабства отъ колыбели.
Да, будто въ глубь дальнихъ временъ ушло отъ насъ наше недавнее прошлое. Такъ давно и такъ, недавно! Давно по отношенію къ личному сознанію живущихъ, недавно, очень еще недавно, съ точки зрнія исторіи. Что такое двадцатилтіе для историческаго масштаба времени! жизнь личныхъ единицъ и жизнь народовъ мряются разными мрилами. Ликвидація прошлаго, совершающаяся въ личномъ созданіи, разумется обгоняетъ, не можетъ не обогнать медленный процессъ ликвидаціи самого быта. Онъ и долженъ быть медленъ, потому что онъ не только разоряетъ двухвковой общественный строй, но и сводитъ ему счеты. Онъ долженъ расплатиться вполн, до конца, до ‘послдняго кодрана’ по евангельскому выраженію. Онъ не только разрушаетъ, но и созидаетъ, это не просто отмна или упраздненіе существующаго, но и перерожденіе. Это одновременный историческій процессъ и ликвидаціи, и формаціи вмст. Вотъ что мы постоянно упускаемъ изъ виду при критической оцнк текущаго времени. Намъ безпрестанно кажется, что вс уже счеты съ прошлымъ покончены, но за уплатою нами однихъ долговъ, исторія предъявляетъ на насъ новые иски по другимъ долгамъ — старымъ, давнимъ, такъ втрено нами забытымъ! Не лучше ли, не дожидаясь взысканій, стараться предупредить ихъ, самимъ порыться въ собственной памяти, въ архив исторіи, въ живомъ хранилищ историческаго духа, которое есть народъ,— и тамъ извдать объемъ и свойство нашего неуплаченнаго, но едвали неоплатнаго долга?
Если крестьяне, скажутъ вамъ можетъ-быть нкоторые, пропли 19 февраля 1861 г., на радостяхъ, ‘забвеніе дню вчерашнему’, то ‘день грядущій’ не оправдалъ ихъ привта: они обманулись въ своихъ надеждахъ и упованіяхъ… ‘Утро’ дйствительно было ‘торжественно-прекрасно’, и ‘на душ ясно и свтло’, а потомъ?… Что же лотомъ? Всегда за утромъ, еще предшествующимъ труду, за этими первыми чудными мгновеніями возобладавшаго надъ тьмою свта, возбуждающими такой радостный трепетъ въ душ человческой, всегда настаетъ трудовой рабочій день, который лучше, свтле, но и мудрене утра и требуетъ отъ человка къ своему длу приложенія всей его рабочей силы. Такъ и за утромъ 19 февраля насталъ для насъ работ чій, мудреный, долгій историческій день. Не будемъ только лнивы и малодушны въ работ…
‘Русь’ уже довольно часто и пространно разъясняла значеніе ‘реформы’, ея своеобразный, русскій національный характеръ, возвращающій Россію на ея исконный историческій путь. Манифестомъ 19 февраля окончательно завершилась исторически формаціи главы угла нашего государственнаго и земскаго зданія: образовалось могучее, крпкое, организованное крестьянское сословіе, — крестьянское, свыше 46 милліоновъ душъ, на своей земл сидящее, самоуправляющееся общество. Это нала основа, о ней стоятъ, живетъ и сильна Россія,— это точка отправленія для вся карго нашего дальнйшаго общественнаго развитія и движенія. Стало до очевидности, до осязаемости яснымъ, что все либеральное европейничанье временъ дореформенныхъ было лишено всякой исторической реальной почвы и всякаго смысла, когда единое было на потребу — установить и утвердить самую основу нашего бытія. Можно ли, въ виду совершившагося освобожденія крестьянъ, въ виду того драгоцннаго достоянія, котораго не иметъ ни одна страна въ мір и которое заключается для насъ въ крестьянскомъ сословіи, въ крестьянской организаціи, подумать безъ ужаса — что сталось бы съ Россіей, еслибъ историческій инстинктъ нашей земли не спасъ ее отъ успха мнимо-либеральныхъ, въ сущности тиранническихъ для ея свободы ватй, соблазнявшихъ нашу ‘интеллигенцію’ вплоть до самой эманципаціи?..
Ну, а посл еманципаціи разв не to же? Разв освобожденіе крестьянъ — изолированный фактъ, посл котораго можно ‘на прежнее возвратиться’? Разв оно не есть повелительный указатель того пути, которымъ должна отнын идти Россія? Повелительный и грозный, посколько сила десятковъ милліоновъ новыхъ гражданъ, крпкихъ исторіи, преданіямъ, народности, является истинной силой… Не больше ли, чмъ когда либо, слдуетъ считаться съ этою силою?… Едва изданъ былъ манифестъ 19 февраля, какъ пронеслось по всей нашей стран старое слово ‘земля и земство’. Это было внушеніемъ того же историческаго инстинкта. Земская стихія — это наша родная стихія,— вн ея нтъ отнын никакого бытія для Россіи. Положеніе 1864 г., сочиненное бюрократическимъ способомъ) не оправдало, конечно, ожиданій Россіи,— но служитъ косвеннымъ признаніемъ со стороны самой власти, что русское государство безъ русской земли не мыслимо.
Но какъ русская земля не мыслима безъ полнаго тождества съ собою самой, безъ врности историческому, народному духу, такъ и земство и земскія учрежденія только тогда могутъ стать истиннымъ выраженіемъ земской стихіи, когда они освободятся отъ примси всхъ чуждыхъ имъ бюрократическихъ формъ и европейскаго либеральничанья въ въ лиц интеллигентныхъ своихъ дятелей. Повторяемъ снова: не сверху, а снизу должны мы ожидать себ того оздоровленія, въ которомъ такъ нуждаются наши верхніе общественные слои. Необходима такая организація земства, которая бы устранила для Россіи и русской власти опасность самозваннаго представительства русской земли, опасность лже-народа въ лиц русской не по-русски мыслящей интеллигенціи, а могла бы служить выраженіемъ истинной народной, истинной земской мысли. Объ этой организаціи, на которой мы настаивали съ 1 No ‘Руси’, мы скоро вновь подробно побесдуемъ съ нашими читателями, тмъ боле что толки объ этой организаціи уже перестали быть празднымъ дломъ. Вс наши земства заняты въ настоящую пору этой работой. Теперь же заключимъ снова напоминаніемъ: наше спасеніе, наше исцленіе, наша крпость и слава, наша свобода — лишь въ искреннемъ единенія мысли и сердца съ народомъ. Не рознить съ народомъ, идти вмст съ нимъ хотя-бы и впереди его — вотъ завтъ, котораго должна держаться русская интеллигенція, и безъ соблюденія котораго она роковымъ образомъ осуждена на безвыходное, гибельное блужданіе…